, в произведениях русских философов

Кульчицкая Наталья Викторовна

Автореферат  диссертации на соискание ученой степени  кандидата филологических наук

Краснодар 2007

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики Кубанского государственного университета

Актуальность темы. В данной работе доминантными являются два аспекта: лингвистические исследования проводятся на базе и в тесной связи с лингвистической философией.

Изучение концептов в настоящее время чрезвычайно актуально как для языковедческой науки, так и в широком общепознавательном плане. Как отмечает С.Г. Воркачев, семантическое наполнение лингвокультурных концептов «как ″смыслов мировоззренческих универсалий" (В.С. Степин), в которых фиксируются ценностные доминанты, обеспечивающие понимание мира и человека, меняется от культуры к культуре, от этноса к этносу, от одной социальной группы к другой и от одной личности к другой. Можно предполагать, что изучение этно- и социокультурной вариативности этих сущностей даст возможность внести определенные коррективы в структуру базовой («усредненной») и модальной (наиболее типичной) языковых личностей, представленных в определенной лингвокультуре» (Воркачев 2005, с.4).

В философском плане обращение к проблемам России второй половины Х1Х – первой половины ХХ вв. во многом обусловлено современными проблемами в политике, экономике, духовно-нравственной, национальной областях, которые, как отмечает ряд современных философов, подчас сильно напоминают проблемы указанного выше периода (см., например, Троицкий 2001-2003; Иголкин 2006; Колеченков, Сологуб 2006 и др.). В наши дни особенно остро встала задача сохранения основ российской цивилизации, выработки национальной идеи. Как отмечает В. С. Фунтусов, обостренные споры «о Русской идее проходят в условиях, когда мы пожинаем горькие плоды “перестройки“, развала СССР, системной разрухи и хаоса; в условиях, когда внешние и внутренние “расчленители“ единого государственного организма советуют успокоиться и принять… капитуляционный акт как норму ненормальной жизни; в условиях, когда на Россию не ослабевает разъедающая информационная атака дикого национализма, сепаратизма и изоляционизма;… в условиях, когда не сформировано гражданское общество и его проективная модель; в условиях, когда объективные тенденции (модернизации и возрождающегося традиционализма) не набрали нужные социальные обороты для стабилизации психологического климата в стране» (Фунтусов 2006, с.98). В ряде аспектов своей жизни Россия вновь переживает большие и малые катастрофы. В этой связи особенно остро возникает потребность изучения опыта прошлого, когда подобные проблемы терзали страну, и когда она мучительно искала (иногда находила, иногда не находила) выхода из них. Кроме того, необходимость учета ошибок прошлого также делает актуальной изучение реализованных и нереализованных идей спасения России, наименее болезненного выхода из тяжелого положения. При этом основополагающим для нашего исследования считаем уверенность в том, что новая Россия, «русская идея не стремится реанимировать ветхое, устаревшее, отжившее, напротив, она стремится опереться на выверенный прошлым всеобщительный опыт единения, она стремится к творческому обогащению идеально составляющих ее элементов, подлинным источником которых явится новый, укрепляющий, качественно иной богатый опыт народа, соответствующий вызову, ситуациям и реалиям как сегодняшнего, так и завтрашнего времени» (там же, с.98-99).

Актуальность предпринятого исследования обусловлена также и тем, что, если в философском плане имеется довольно большое количество научных трудов по проблемам, близким избранной нами теме, то в лингвистическом аспекте их существует довольно ограниченное число.

В свете вышесказанного представляется, что объединенные усилия филологической и философской мысли могут способствовать непосредственному изучению указанных проблем, результаты которого станут активной конструктивной частью менталитета многих людей.

Научная новизна исследования заключается в проведении междисциплинарного анализа (на стыке языковедения и философии), направленного на уточнение онтологического (формы существования культурных смыслов) и гносеологического (средства познания последних) статуса лингвоконцептов русской духовной культуры; в рассмотрении пропозициональной установки концепта «возможность/ долженствование» в лингвофилософском плане; в установлении перечня концептов, входящих в семантическое поле концепта-идеи о спасении России, репрезентированных в языке произведений русских философов прошлых веков, а также в определении индивидуальных семантических пространств мыслителей посредством изучения пропозиций и лингвистических средств их выражения; в уточнении и исправлении имеющихся переводов с английского языка на русский некоторых работ А.И. Герцена.

Цель работы – выявить и изучить основные религиозно-этические и социально-культурные концепты, выражающие идею возможности/ долженствования спасения России, отраженные в произведениях русских и зарубежных философов.

Задачи исследования:

- изучить онтологическую и методологическую общность лингвистики и философии;

- рассмотреть специфику исследования концепта в лингвофилософском плане;

- выявить концепты, свидетельствующие о катастрофе в России второй половины Х1Х – первой половины ХХ вв. и о ее причинах;

- установить и исследовать перечень концептов, являющихся ключевыми для концепта-идеи «спасение России»;

- выявить семантические поля концептов «варваризация» и «спасение России» в аспекте пропозициональной установки возможности/ долженствования;

- определить лингвистические особенности пропозициональной установки концепта возможности/долженствования в языке философских трудов;

- исследовать индивидуальные семантические пространства русских философов прошлого.

Объект исследования – концепт-идея[1] «спасение России».

Предмет исследования – контексты, тексты, афоризмы, эксплицитно выражающие или имплицитно содержащие идею возможности / долженствования спасения России от религиозно-этической и социально-культурной катастрофы.

Источниками иллюстративного материала послужили научные и публицистические труды на русском и английском языках русских философов второй половины Х1Х – первой половины ХХ веков. Это такие мыслители, как И.С. Аксаков, Н.А. Бердяев, А.И. Герцен, Н.Я. Грот, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, Д.И. Менделеев, В.В. Розанов, В.С. Соловьев, П.А. Флоренский, А.С. Хомяков, П.Я. Чаадаев и некоторые другие. Картотека на русском и английском языках насчитывает более 2000 единиц.

Методологическую основу исследования составили труды по философии языка, когнитивной лингвистике и концептологии Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, А.Г. Баранова, Г.И. Богина, Е.С. Кубряковой, В.В. Красных, Ю.С. Степанова, В.З. Демьянкова, Д.Н. Шмелева, Р.М. Фрумкиной, П.В. Чеснокова, Е.Н. Рядчиковой, В.В. Колесова, И.П. Черкасовой, а также исследования, касающиеся лингвистических средств выражения долженствования, уверенности и категоричности высказывания, принадлежащие перу Ю.Д. Апресяна, Е.В. Алтабаевой, Н.А. Боженковой, Р.А. Бураловой, О.К. Грековой, Т.Д. Витлинской, Т.И. Распоповой, А.А. Семьехиной и др.

Методы исследования, использованные в диссертации: концептуальный анализ, компонентный анализ семантики языковых номинаций, когнитивный, герменевтический и факторный анализы, метод «распредмечивающего понимания» Г.И. Богина, методика кристаллизации смысла концепта, методики создания семантического поля концепта, построения семантического пространства, сопоставительный метод.

Положения, выносимые на защиту:

1. В языке философских трудов концепты ценности, возможности и долженствования тесным образом взаимосвязаны и переплетены, взаимообусловлены, поскольку суждения философов о спасении России нельзя считать нейтрально оценочными, их следует интерпретировать как знак существования в сознании говорящего особенного нравственного чувства – одобрения (или неодобрения) определенного типа действия. Контексты, репрезентирующие идею спасения России, в философских трудах строятся по логической модели «это должно быть, поскольку это правильно и ценно». Концепт «возможности/долженствования» по отношению к проблемам России в языке философских трудов служит выражением пропозиции, которая выступает объектом утверждения или полагания, веры каждого конкретного философа как мыслителя и сильной языковой личности. Пропозиция в языке философских трудов реализуется и как предложение, и как высказывание, и как речевой акт.

2. Чтобы добиться максимального воздействия на читателей и избежать эффекта выражения неуверенности, сомнения, русские философы при очерчивании катастроф, посещавших Россию, и для убеждения людей в необходимости предпринять определенные меры по ее спасению строят свои высказывания намеренно жёстко, однозначно, категорично; такие высказывания обретают статус сентенций. Концепты долженствования в языке философских трудов (которые хотя и имеют монологическую форму и не являются непосредственной коммуникацией, но создаются для реципиента) реализуются как коммуникативный акт настаивания в силу того, что они преследуют основные коммуникативные цели настаивания – направление на совершение действия и на изменение мнения реципиента в процессе убеждения философами своей аудитории в возможности и необходимости выведения России из тяжелых ситуаций.

3. Философские труды являются когниотипичными текстами, а реализующийся в них концепт-идея «спасение России» представляет собой фрагмент индивидуального когниотипа (термин А.Г. Баранова), поскольку в него включается ряд других тематических концептов, отражающих идеи, ценности, оценки и конкретные указания отдельных личностей, и он отражает упорядоченную картину мира языковой личности, обладает тематической композицией, представлен набором языковых выражений, соотнесенных с предметной областью эмоций, и демонстрирует эмотивно-оценочную компетенцию автора, его ценностно-этические ориентиры, носит социально обработанный, но личностно преломленный характер.

4. Основной концепт, свидетельствующий о катастрофе в России середины Х1Х – середины ХХ вв. и о ее причинах, репрезентированный в языке философских трудов, может быть представлен как семантическое поле, ядро которого составляет лексема «варваризация», а периферию – понятия государственность, плохие правители и чиновники, неправедный суд, отчужденность и непонимание между правителями и народом, измена монархии, революция, разрушения, социализм, война, отход от исконно русских традиций, ценностей и принципов нравственности, деморализация, бездуховность, ослабление веры и неправильная внутренняя жизнь церкви, примирение с трагичностью, с плохой жизнью, двойственность и противоречивость русской натуры, неконтролируемость чувств, категоричность, гражданская слепота, отсутствие четкого плана действий по спасению, неумение радоваться, кризис гуманизма, уничтожение здравых черт, уничтожение русских священников, национальной интеллигенции и лучших представителей крестьянства.

В контексты, в которых реализуются эти понятия, включены языковые единицы, эксплицитно или имплицитно содержащие семантику осуждения, дальнейшей невозможности существования описываемого положения дел. Они выражают пропозициональные установки русских философов и составляют интерпретационное поле концепта «варваризация».

5. В концепт-идею «спасение России» включаются понятия Россия, дух, душа, религиозность, духовность, вина, покаяние, народ, русский мужик, интеллигенция, новые люди, культура, человеческая личность, труд, борьба. Пропозициональные установки концепта «возможность/ долженствование» в плане спасения России в языке философских трудов выражены как внутреннее согласие и мир между гражданами России, обличение пороков, сочувствие русской жизни, смирение, не противоречащее самоуважению, облагороженный, духовно осмысленный патриотизм, отказ от воинствующего национализма, мудрая жертвенность, чувство меры, сочувствие русской жизни, внутреннее освобождение личности без насилия, нажима извне, духовное обновление, внутренняя гармония, труд, в том числе духовный, молитвенный; искоренение русской косности, лени, борьба против принуждения, но не завоевания любой ценой, а так, чтобы не приумножить беды и печали. Эти установки составляют интерпретационное поле концепта-идеи «спасение России».

Научно-практическая значимость работы определяется тем, что она расширяет рамки взаимодействия лингвистики и философии, поскольку концепты и пропозициональные установки субъектов речи в ней рассматриваются как объект изучения обеих отраслей знания. В диссертации обобщаются основания и принципы, объединяющие лингвистику и философию; среди областей их пересечения рассматриваются концепт, когниотип, пропозициональная установка, наполнение семантических полей и семантических пространств. Исследование концепта-идеи «спасение России», представленного в языке трудов русских философов прошлых веков, может способствовать пониманию ряда современных проблем и путей их разрешения, выработать новое отношение к концептам Россия, дух, духовность, вина, покаяние, народ, интеллигенция, новые люди, человеческая личность и другим, значимым для русского менталитета, языкового сознания.

Практическая ценность результатов работы состоит в том, что материал диссертации может быть использован в лекционных и практических курсах по теории языка, языкознанию, концептологии, текстологии, лингвокультурологии, интерпретации текста, в переводческой деятельности, а также при изучении морально-нравственных представлений и языка некоторых русских философов.

Апробация работы была осуществлена на ежегодных научно-практических конференциях молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар, апрель 2005 г.), «Перспективные направления лингвистики и литературоведения ХХI века» (Краснодар, апрель 2006 г.), проводимых филологическим факультетом Кубанского государственного университета; на научной конференции «Природное и социальное в основаниях личности», проведенной совместно Южно-Российским культурологическим обществом и Гуманитарным центром Краснодарского государственного университета культуры и искусств (Краснодар, 27-28 января 2006 г.); на VI Межвузовской научно-методической конференции, проведенной кафедрой русского языка Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков (апрель 2006 г.); на заседаниях кафедры иностранных языков и переводоведения Краснодарского государственного университета культуры и искусств, на кафедре теоретической и прикладной лингвистики Кубанского госуниверситета, а также в процессе проведения практикума по культуре речевого общения на русском и английском языках со студентами факультета лингвистики и межкультурной коммуникации КГУКИ, а также при проведении семинарских занятий «Практический курс английского языка» в Кубанском социально-экономическом институте..

Структура работы: диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, раскрываются ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, даётся представление о материале и методиках исследования.

Глава первая «ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ ЛИНГВИСТИКИ И ФИЛОСОФИИ» посвящена изучению оснований и принципов, объединяющих лингвистику и философию, определению специфики изучения концепта в лингвофилософском плане, выявлению пропозициональной установки концепта «возможность/долженствование» в лингвистическом и философском аспектах.

Для лингвистики и философии существует довольно обширный круг общих вопросов, поскольку язык есть единый для всех людей способ познания, общения и существования в мире. В этот круг входят выяснение степени и конкретного характера связи между языком и мышлением, решение проблемы знака и значения, онтология, этика, аксиология. Основные лингвистические дисциплины, обретшие статус методологии познания, – когнитивная лингвистика и лингвосемиотика. В составе философии языка сформировались такие междисциплинарные отрасли науки, как философия морфемы, философия семантики и философия грамматики, лингвофилософское исследование текста, лингвофилософские парадигмы в пределах границ языка и культуры и др. Философия и лингвистика теснейшим образом пересекаются в вопросах, связанных с рефлексией личности, с самосознанием нации, оценки и самооценки человека и народа, межкультурной коммуникации, теории языка, лингвокультурологии. Есть сходство и в используемых философией и лингвистикой методах анализа. Кроме того, философские трактаты являются ценнейшим кладезем мысли, языка, культуры. Философские труды можно рассматривать как когниотип, в понятие которого входят пропозициональные, модальные и текстуальные знания.

Одной из актуальных проблем изучения, объединяющих философию и языковедение, является исследование концептов; они становятся понятиями не только лингвистическими, но и логико-философскими, т.к. являются понятиями жизненной философии, аксиологически окрашенными обыденными аналогами мировоззренческих терминов. Эти ментальные образования направлены на поиск ценностных доминант и экзистенциальных смыслов, являются элементом духовной культуры человека и созданы для понимания себя и своего места в мире.

Несмотря на отсутствие единой теории концепта, лингвистический концепт все же возможно рассматривать через призму его отношений с другими концептами в пределах поля, через его семантическую сочетаемость с различными частями речи, уделяя внимание грамматике и семантике. Концептуальный анализ, суть которого – проследить путь познания смысла концепта, требует привлечения большого корпуса контекстов слова в художественной литературе, позволяет восстановить все знания и представления, которые имя связывает воедино.

Философию и лингвистику сближает также то, что исследовать концепты можно с помощью изучения менталитета, языкового сознания говорящих, что преследует герменевтическую цель: познание и понимание стоящего за именем фрагмента идеальной действительности и, в конечном счете – самого языкового сознания. И философия, и лингвистика изучают не реальный мир, а соответствующие ему образы.

Религиозные и философские концепты отражаются и получают индивидуальное преломление в зависимости от рефлективной деятельности авторов в художественных и публицистических текстах. Изучение религиозно-этических и социально-культурных концептов, выражающих идею возможности/долженствования спасения России, требует синтеза религии, науки и искусства с учетом пресуппозиционных знаний, индивидуальной рефлективной деятельности и ценностных установок авторов текстов; оно может происходить посредством метода «распредмечивающего понимания» с использованием методики кристаллизации смысла концепта.

Концепты ценности и долженствования способны переходить один в другой, а в языке философских трудов в контекстах, посвященных проблемам России, эти концепты тесным образом взаимосвязаны

Концепт «возможности/долженствования» по отношению к проблемам России в работах философов служит выражением пропозиции, которая выступает объектом утверждения или полагания, веры каждого конкретного философа как мыслителя и сильной языковой личности. Выяснение перечня конкретных пропозициональных установок в рассматриваемых нами высказываниях философов совпадает с построением семантического поля концепта «возможность/ долженствование».

Практически всегда, когда речь идет о катастрофе в России и путях выхода из нее, язык философов становится жестким, декларативным, наполняется большим количеством абсолютивных слов, императивов, перформативных глаголов и слов, выражающих пропозициональные отношения и установки автора (убедить, надо верить, уверить(-ся), можно, должно, следует и т.п.). Суждения философов о спасении России нельзя считать нейтрально оценочными, их следует интерпретировать как знак существования в сознании говорящего особенного нравственного чувства – одобрения (или неодобрения) определенного типа действия. То, на чем настаивает тот или иной философ для спасения страны от катастрофы, глубоко продумано им, выстрадано и осознано как высочайшая ответственность в личностном, национальном и мировом масштабе. Контексты, репрезентирующие идею спасения России, в философских трудах строятся по логической модели «это должно быть, поскольку это правильно и ценно». В философских эссе, трактатах бывает довольно затруднительно определить исходную единицу: по тому, что она присутствует в тексте, – это предложение; по тому, что автор текста выражает свою точку зрения, зачастую в афористичной форме, можно говорить о высказывании; по тому, что философ напрямую обращается к читателю и предполагает его ответную реакцию, вводит элементы несобственно-прямой речи, диалогические вопросно-ответные единства, можно говорить о наличии речевого акта, пусть и опосредованного. Поэтому пропозиция в языке философских трудов обладает всеми тремя перечисленными свойствами и характеристиками, т.е. она реализуется и как предложение, и как высказывание, и как речевой акт.

Пропозиция у русских философов, как правило, проявляется с такой силой, что может отождествляться с предикатами ментального воздействия. Указанная пропозиция, концепты долженствования в общем можно квалифицировать как коммуникативный акт настаивания, поскольку труды философов, хотя и имеют монологическую форму, но все равно обращены к реципиенту. Убеждая свою аудиторию в возможности и необходимости спасения России от катастроф, мыслители преследуют основные коммуникативные цели акта настаивания – направление на совершение действия и на изменение мнения. Чтобы избежать эффекта выражения неуверенности, снижения степени ответственности автора речи за предлагаемую информацию и добиться максимального воздействия на читателей, русские философы при очерчивании катастроф, посещавших Россию, и для убеждения в необходимости предпринять определенные меры по ее спасению обычно строят свои высказывания намеренно жёстко, однозначно, категорично; такие высказывания обретают статус продуманных и прочувствованных сентенций; именно в этом воздействии на умы людей философы видели свой долг, считали его безусловно позитивным. Здесь эксплицитно или имплицитно имеет место семантика волеизъявления философов. Предпочитаемое, избираемое говорящим действие/состояние, представленное в высказывании как отражение определенного языкового и внеязыкового содержания, составляет интенсионал высказывания. В процессе речевого функционирования высказывание актуализирует свой семантический, коммуникативно-прагматический потенциал – то, что можно назвать импликационалом высказывания, эффектом усиления воздействия на читателя. Описание трагического положения, события для полноценно развитой личности уже само способно стать переживанием и оказать влияние на формирование мировоззрения. Кроме того, философы стремятся подвести своего читателя к катарсису, добиваются очищающего действия пережитого сострадания и страха, которые помогут обрести целостную Россию. Философы не только ярко воспроизводят картины прошлого (катастрофичного), но и создают картины возможного будущего – большей частью оптимистичные, достижимые, по их мнению, при определенных условиях. Как «возможные миры» они становятся своего рода реальностью. Однако возможное остаётся возможным постольку, поскольку еще не воплощено, сохраняет в себе зерно невозможного, недовоплощенного. Благодаря ассоциативному мышлению реципиент «возможного мира» дорисовывает в нем что-то своё, добавляет свои эмоции, переживания и надежды и, таким образом, делает его еще более личностным и оттого более желанным. Стремление говорящего интерпретировать мир, преобразуя его, пропуская через свое сознание, категоризирует и концептуализирует действительность.

По отношению к трудам философов, обеспокоенных положением дел в России и ищущих выхода из кризисных ситуаций, можно сказать, что в недрах концепта «возможность/долженствование» кроется также категория оптативности, имплицируется концепт «желание». Это как бы промежуточное звено между реальностью и намечаемыми философами путями спасения России. В реальной речевой ситуации достаточно часто переплетаются элементы желания и побуждения, а это также свойственно контекстам, репрезентирующим концепт «возможность/ долженствование». Дискурсивно-текстовая реализация данного концепта есть следствие когнитивной деятельности познающего субъекта, его понимания действительности, приведшей к стремлению изменить (улучшить) положение дел. За концептом «желание» стоят нравственно-аксиологические ориентиры.

Во второй главе «БАЗОВЫЕ КОНЦЕПТЫ И СЕМАНТИЧЕСКИЕ ЭКВИВАЛЕНТЫ, РЕПРЕЗЕНТИРУЮЩИЕ КОНЦЕПТ-ИДЕЮ ″ВОЗМОЖНОСТЬ / ДОЛЖЕНСТВОВАНИЕ СПАСЕНИЯ РОССИИ″» изучаются концепты, свидетельствующие о катастрофе России (в частности, концепт «варваризация»), как основа возникновения концепта-идеи о спасении страны, исследуется семантическое поле концепта «спасение России» в аспекте пропозициональной установки возможности/долженствования.

Концепт «возможность/долженствование» в языке трудов философов вербализуется посредством лексем должно, возможно, может, нужно, надо, необходимо, неизбежно, задача, обязанность, желание, нуждается, следует, обязательно, настала пора, будет и сопряженных с ними словесных комплексов. Приведем пример:

«Россия прежде всего там, где русская земля и русский народ. И само прикосновение к русской земле есть уже начало исцеления и обретения истоков жизни <…>. Спасена Россия может быть лишь изнутри, лишь через жизненные процессы, протекающие в самой России. Народ не хочет умирать и спасает себя жизнью <…>. В недрах России, в ее первичных истоках происходят молекулярные процессы, которые и приведут к ее спасению <…>. Жизнь в самой России есть мука, согласие на жертву и подвиг, на унижение. Но этой мукой, жертвой и подвигом спасется Россия» (Бердяев 1994, 1, с.462-463).

Кроме того, в контекстах философских произведений этот концепт может быть представлен имплицитно, на его присутствие тогда могут указывать слова достаточно очевидно, вероятно, неотъемлемый, верю, надеюсь, знаю, сможем, освобождение, восторжествует, положительные результаты, возрождение, а также употребление оценок с отрицательной частицей, пейоративов, которые должны сами вызвать у читателя возмущение и неприятие описываемого состояния дел, синтаксическая структура сослагательного наклонения, формы двойного отрицания, риторические вопросы, употребление предложений, где оба главных члена выражены существительными (или именным комплексом) с глаголом-связкой «есть» или глагольными инфинитивами; употребление глаголов в форме императива, категоричной формой высказывания с употреблением абсолютивов, а также будущего времени с целью создания «возможного мира», каким его себе представляет мыслитель, реализуя семантику допустимости. Семантика возможности / долженствования в языке трудов русских философов подразумевает побуждение к действию, то есть обретает перлокутивность.

Концепты, свидетельствующие о катастрофическом состоянии дел в России середины ХIХ – середины ХХ веков, выражены посредством таких понятий и заключенных в них интерпретативных оценок: государство, плохое правительство, чиновничество, неправедная система судопроизводства, оппозиция христианским традициям, крепостничество, противостояние правительства и народа, отсутствие должной организации сил по спасению России, забвение исконно русских, традиционно сложившихся принципов русской жизни и нравственности, низкий уровень культуры, уничтожение русского священничества и интеллигенции, лучших представителей крестьянства, кровь мучеников, кризис, трагедия, гибель. Все это привело Россию к состоянию «варварства изнутри».

Семантическое поле концепта «варваризация» представляет собой ядро с одноименной лексемой и периферию, включающую понятия деморализация, падение нравственности, материализация, предательство свободы духа, зависть, прерывание культурной традиции, ослабление веры, кризис гуманизма, произвол, хаотичность, отсутствие целостности и единства общества, измена монархии, нищета народа, гражданская слепота, советское разрушение и советское строительство, пошлость и бездарность большевиков, противоречивость, двойственность российского менталитета (восточно-западного), привычка впадать в крайности, иррациональность, категоричность суждений, неконтролируемость чувств, традиционная трагичность всего в России, войны. Приведем один из примеров:

«Отравленные бакунинской верой в то, что «дух разрушения есть созидательный дух», они ожидают «спасения» от исторического крушения России и воображают, что переход к демократической республике удастся русскому народу без особых затруднений. И нужен был трагический опыт коммунистической революции в России для того, чтобы некоторые из них (немногие) опомнились и поняли погибельную кривизну своих путей» (Ильин 1992, с.520-523).

Семантика долженствования в языке философских трудов прослеживается не только по отношению к спасению России, но также и по отношению к варварству, захлестнувшему в ХХ веке почти весь мир, как наказание за утрату духовности. Например:

«Россия переживает эпоху деморализации, погони за наслаждениями жизни, аналогичную эпохе директории. Материализация и деморализация захватили не только коммунистов, этот процесс гораздо шире. Русские люди привыкают к рабству, им более не нужна свобода, они предали свободу духа за внешние блага. Черное чувство зависти становится определяющей силой мира. И трудно остановить его возрастающую власть.

В России прерывается культурная традиция. Предстоит страшное понижение уровня культуры, качества культуры. Россия в преобладающей своей части сделается царством цивилизованного крестьянства. Новая русская буржуазия, под которой следует понимать не класс фабрикантов и банкиров, а победоносный социально-антропологический тип, предъявит спрос на техническую цивилизацию, но не будет нуждаться в высшей культуре, всегда аристократической. Процесс варваризации у нас неотвратимо должен произойти. Мы можем утешать себя тем, что после войны варваризация должна произойти и происходит частично и повсюду в Европе» (Бердяев 1994 , 1, с.458-459).

Описание концептов, свидетельствующих о катастрофическом положении дел в России, концепта «варварство» и его составляющих эксплицитно и имплицитно содержит в себе семантику невозможности, которая на языковом уровне выражена экспрессивно-оценочными словами и сочетаниями слов, имеющими отрицательную модальность, негативную окраску. Широко применяются сравнения, метафоры, противопоставления, риторические вопросы и восклицания.

Ядро концепта-идеи «спасение» у философов прошлого представлено такими номинациями, содержащими семантику активного деяния, как действие, борьба, освобождение, революция, перерождение, преображение, возрождение, новое, восторжествование, прогресс, искупление, победа, абсолютная истина, человеческая личность, ищущая правды и добра. Однако в этом же ядре содержатся и лексемы с семантикой пассивности: приспосабливание, воля провидения, смирение, ограничение излишней свободы. Несмотря на противоречивость, по отношению к языку русских философов середины ХIХ – середины ХХ веков все эти номинации могут считаться контекстуальными синонимами; они выражают пропозициональные установки авторов, фрагмент их индивидуального когниотипа.

Базовый концепт-идея «спасение России» репрезентирован с помощью следующих концептов и понятий: самоценность России, дух, душа, религиозность, духовность, вина, покаяние, народ, русский мужик, интеллигенция, новые люди, человеческая личность, внутреннее согласие и мир между гражданами России, обличение пороков, сочувствие русской жизни, смирение, не противоречащее самоуважению, культура, облагороженный, духовно осмысленный патриотизм, отказ от воинствующего национализма, мудрая жертвенность, чувство меры, терпение, сочувствие русской жизни, внутреннее освобождение личности без насилия, нажима извне, духовное обновление, внутренняя гармония, труд, в том числе духовный, молитвенный; искоренение русской косности, лени, борьба против принуждения, но не завоевания любой ценой, а так, чтобы не приумножить беды и печали.

Таким образом, идея «возможность/долженствование спасения России» представляет собой взаимосвязанный многокомпонентный комплекс концептов, объединенная полевая структура которых включает в себя ядерную архисему «Россия», дифференциальные семы на ближней периферии «спасение», «возможность/долженствование» и широкие ситуативные и тематические группы слов на дальней периферии, вербально или имплицитно выражающие данные и сопутствующие им смыслы. Интерпретационное поле концепта «возможность/ долженствование» по отношению к спасению России от катастроф составляют пропозиции (в виде утверждений, оценок, установок сознания, сформировавшихся в русской культуре). Эта структура усиливается ядерно-периферийной организацией языковых средств разноуровневого характера показателей оптативности. Интерпретационное поле рассматриваемого концепта реализовано посредством личностных конструктов русских философов и семантического пространства определяющих их факторов.

При сопоставительном изучении перевода трудов А.И. Герцена с английского языка, сделанного в середине прошлого века, нами были выявлены некоторые изменения по сравнению с языком оригинала. Как правило, они произошли в сторону ужесточения языка, употребления более грубых слов и выражений, изменения нейтральной модальности на отрицательную или усиления степени отрицательной оценки; иногда семантика вероятности меняется на семантику долженствования, сослагательное наклонение трансформируется в реальное; текст подвергается классовой социализации в духе социально-политических, идеологических установок, господствовавших в России в середине ХХ века; может сниматься пропозициональная установка авторского текста, высказывание из разряда деонтических (аксиологических) переводится в разряд ассерторических («должен» → «есть»), в результате чего желаемое выдается за действительное, необходимое – за уже реально существующее. Приведем примеры:

Предложение «Was the government of St. Petersburg ever embarrassed?» – Разве петербургское правительство останавливалось перед чем-нибудь? в переводе оказалось более жестким, чем это предполагалось А.И. Герценом. Переводчик намеренно заменил подчеркнутое слово, обозначающее «беспокоить». Предложение должно звучать так: Разве петербургское правительство беспокоило что-нибудь?

Переводчик зачастую намеренно огрубляет лексику, ужесточает её, придаёт высказыванию агрессивность. Сравним: «What always astonishes me is the absolute, radical incapacity of the czars» - Что меня всегда удивляет – это полная, совершенная бездарность царей). Дословный перевод: Что меня всегда удивляет – это полная, извечная несостоятельность царей.

В Заключении диссертации подводятся основные итоги исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Пропозициональная установка идеи спасения России в языке философских трудов // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 4-й межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 29 апреля 2005 г.). – Краснодар: КубГУ, 2005. С.167-170.

Свобода слова как важнейший фактор общественной жизни Англии ХIХ века // Природное и социальное в основаниях личности. Мат-лы науч. конф. Краснодар, 27-28 января 2006 г. / Ред. колл. д.ф.н. И.И.Горлова, д.п.н. Н.Р. Туравец, д.ф.н. Б.П. Борисов. Вып. 1. – Краснодар: Изд-во КГУКИ, 2006. С.61-66.

Концепт как область пересечения лингвистики и философии // Современная лингвистика: теория и практика. Мат-лы VI Межвуз. Научно-методич. конф. (Краснодар, 3 февраля 2006 г.). Ч. 1. – Краснодар: КВВАУЛ, 2006. С.165-168.

Различие воззрений славянофилов и западников на проблему личности // Семиотика культуры и искусства: Сб. мат-лов науч. конф. (Краснодар, 24 апреля 2006 г.). – Краснодар: КГУКИ, 2006. С. 57-60.

Концептуальное понятие «Россия» в аспекте возможности / долженствования спасения России в языке произведений русских философов // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 5-й межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 28 апреля 2006 г.). – Краснодар: КубГУ, 2006. С. 188-192.

Концепты «новые люди» и «человеческая личность» в языке трудов русских философов // Культурная жизнь Юга России. 2006. № 5. С.67-68.