"Система-становление-состояние" в языкознании Фердинанда де Соссюра

Сорокин Б. Философия филологии

Решение задачи по определению философско-методологического потенциала понятий "состояние" и "связь состояний" связано, в частности, с выявлением познавательной функции, места и роли этих понятий а категориальном аппарате частнонаучного знания. В этой связи значительный теоретический интерес, на наш взгляд, представляет исследование данных понятий по материалам работ известного швейцарского лингвиста, Ф. де Соссюра. Ведь общепризнано, что этот ученый внес существенный вклад в разработку лингвистической методологии; кроме того, он явился предтечей частнонаучных структуралистских концепций, опосредованно оказав влияние и на философский структурализм.

1. Понятие "состояние" в лингвистике Ф. де Соссюра

Швейцарский лингвист рассматривает состояние как универсальную, фундаментальную, метаязыковую категорию, применяя ее как по отношению к языку в целом (семье языков, национальному языку), так и по отношению к значимым языковым единицам (фонемам, морфемам, словам, словосочетаниям и предложениям). "Разрабатывать лингвистическую теорию, - пишет Соссюр, - не различая событий и состояний также невозможно, как невозможно изучать свойства геометрических фигур, не учитывая большой важности различения горизонтальной и вертикальной плоскости" (7. с. 16). И в другом месте: "Вот до чего дошла лингвистика, - замечает он. Состояния и события для нее безразличны, они даже не разграничиваются и нигде не упоминаются как имеющие свою особую значимость (там же, с. 115).

Для Соссюра понятие "состояние" и его отличие от понятия "событие" методологически настолько важно, что он даже формулирует четыре лингвистических принципа по этой проблеме.

Первый принцип заключается в том, что необходимо отличать событие от состояния.

Второй принцип состоит в том, что их нужно противопоставлять или даже подчинять одно другому.

Суть третьего принципа в том, что их необходимо разделять и делать это надо настолько решительно, что возникает вопрос: можно ли рассматривать сам язык как нечто единое.

Наконец, четвёртый принцип заключается в том, что всякое разграничение, не являющееся следствием предыдущего, абсолютно незаконно и недействительно (см.: там же, с. 119).

Проблема состояния явилась, очевидно, следствием сформулированного Ф. де Соссюром постулата о "синхронии/диахронии", то есть в результате введения в исследование языка фактора времени. Постулат этот состоит в следующем: Совокупность существенных отношений между сосуществующими элементами языковой системы, взятой в некотором пространственно-временном срезе, названа автором постулата синхронической осью языка . Она противополагается оси последовательности во времени, по которой каждый из элементов синхронической оси располагается со всеми своими историческими изменениями; это - диахроническая ось. "С наибольшей категоричностью, пишет Соссюр, - различение это обязательно для лингвиста, ибо язык есть система чистых ценностей (значимостей) ничем не определяемая, кроме как наличным состоянием входящих в ее состав элементов (7. с. 113).

Ф. де Соссюр, верно, с нашей точки зрения, понимает "Время" как универсальную форму бытия языковой системы, содержанием которой является процесс. Осуществляя мысленный эксперимент с абстрактной языковой системой, он заключает, что два временных среза этой системы (если временной интервал, их разделяющий, будет достаточным) обязательно различаются друг от друга, и это различие возникает в результате изменений. Какую роль в жизни языка (и в языковой теории Соссюра) играют эти его "оси"? Соссюр убежден в том, что познание истории всякого состояния языка способствует постижению его природы, но не является самоцелью. Субъект актуальной языковой деятельности совершенно, по его мнению, безразличен к предшествующему временному ряду языковых фактов, поскольку он оперирует современным ему состоянием языка. Поэтому, считает швейцарский учёный, исследующий это состояние не должен касаться вопроса о его происхождении, его диахронической оси. "...нельзя ни описывать его (язык), ни устанавливать нормы его применения, не отправляясь от одного, определённого его состояния" (7. сс. 114-115).

Однако Соссюр стремится предупредить поверхностный взгляд на соотношение синхронической и диахронической осей, на соотношение их истин, "...поскольку ни одна из этих истин не исключает другую" (7. с. 125). Еще ранее, в "Заметках по общей лингвистике" находим; "Каждое слово находится на пересечении диахронической и синхронической перспектив (6. с. 159). И все-таки правы те ученые (лингвисты, семиотики, литературоведы и философы языка), которые считают, что синхроническая ось языка для Соссюра является определяющей. Подтверждением правильности такой оценки могут служить многочисленные утверждения швейцарского лингвиста: например: "Всякий статический факт (читай: синхронический ) в противоположность диахроническим, - замечает Соссюр, сопровождается значением (которое является другим его фундаментальным признаком). И наоборот,- продолжает он, - всё то. что как-то содействует созданию значения, является статическим" (6. с. 122). И в другом месте: "...при нынешних тенденциях в науке безо всякого опасения можно настаивать прежде всего на неисторическом аспекте языка" (6. с. 92). И наконец: "Однако в языке именно состояния и только они обладают способностью к означиванию, к тому же язык без этой способности означивания неизбежно перестал бы существовать как таковой" (6. с. 116).

Уже сам язык, как социально устанавливаемая система, является, по Соссюру, элементом-состоянием более обширной семиологической системы. "Семиология, - пишет Соссюр, - это наука о знаках, которая изучает, что происходит, когда человек пытается передать свою мысль с помощью средств, которые неизбежно носят условный характер. Язык - одна из таких систем, которая основана на традиции, носящей императивный характер" (6. с. 196). Далее он замечает, что процесс передачи языка от поколения к поколению должен стать предметом философского исследования, чего, по его мнению, к сожалению, еще не произошло.

В качестве универсальных общесемиологических свойств языкового состояния Соссюр называет:

- системность,

- условность,

- знаковость,

- двойственность (слово и понятие).

- немотивированность и

- относительность.

К специфическим внутренним свойствам языкового состояния семиологической системы он относит:

- традиционность,

- императивность,

- линейность,

- непрерывность во времени и пространстве и

- постоянство изменений.

Видимо, к особым свойствам языкового состояния следует присовокупить такие бинарные свойства языка, которые выражены в постулатах лингвистики:

- тождество/различие,

- синтагматика/парадигматика,

- синхрония/диахрония,

- произвольность/непроизвольность языка.

Указанные свойства языкового состояния стягиваются в единое целое посредством отношений, которые играют определяющую роль в общелингвистической теории Фердинанда де Соссюра.

Вполне может быть, что нами названы не все, известные и неизвестные лингвистам свойства языкового состояния знаковой системы; но мы (как не специалисты в сфере языкознания) и не ставим такой цели. Язык, как и всякий объект, обладает бесчисленной совокупностью свойств; и для нашего исследования важно отметить прежде всего то, что формально-содержательными элементами любого состояния являются существенные свойства и столь же существенные связи между ними.

Общесемиологические исобственно языковые существенные свойства в своей взаимосвязи и взаимодействии образуют основание различных аспектов языкового материала (фонетического, лексико-семантического и грамматического), обусловливающего как функционирование языка в целом (а также его подсистем), так и его развитие. Поэтому указанным свойствам следует дать хотя бы краткую характеристику, а вместе с тем отметить ту роль, которую отводит им Соссюр в жизни языка.

Системность языка

Приведем несколько утверждений автора "Заметок...", касающихся рассматриваемого свойства.

"Тенденция к системности, упорядоченности никогда не ослабевает в языке. Можно отсечь от языка лучшую часть его системы, и на следующий день мы увидим, что оставшаяся часть будет упорядочена логически в каком угодно направлении; и эта упорядоченная совокупность будет способна функционировать вместо утраченной - 102 части,.." (5. с. 200). "В любой данный момент:

1. "Язык представляет собой систему, внутренне упорядоченную во всех своих частях" (5. с. 112).

2."Язык есть система, части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической обусловленности" (6. с. 20).

3. "Что значит возникновение нового слова и особенно трудность его введения в оборот, если не подтверждение системных связей между всеми составными частями языка" (6. с. 146).

Следовательно, Соссюр толкует свойство системности языкового объекта в целом правильно: как внутреннюю упорядоченность его частей, нацеленную на реализацию определенной совокупности общих существенных функций. То есть любой элемент выходит на отношения с окружающей систему средой не непосредственно, но только через целое, которое есть больше, чем аддитивная сумма своих частей. Ведь всякая целостная система, наряду с ее составляющими частями, содержит еще и системообразующее отношение.

Он диалектически, на наш взгляд, понимает определяющую роль системного состояния в его взаимодействии с событием, воздействующим на это состояние. "Одно и то же частное событие. подчеркивает Соссюр, - влечет за собой такие следствия, которые в свою очередь могут быть общими или частными, и это зависит исключительно от того, каково исходное состояние, на которое оказывает воздействие событие" (6. с. 20)

Однако его системная концепция имеет, как мы полагаем, значительные метафизические недостатки:

- Системность признается только за синхроническим срезом, то есть за состоянием. Диахронические факты, по Соссюру, не образуют между собой внутреннюю, устойчивую существенную связь, характерную для системы. Таким образом, история языка представляет собой нечто вроде детской пирамиды, в которой на общий стержень (соссюровский принцип непрерывности) нанизаны разновеликие "кружки" - синхронические и диахронические срезы (состояния и события). Любое языковое состояние Соссюр рассматривает как случайное, что усиливает эффект пирамидоподобия.

- Швейцарский лингвист непоследовательно проводит идею самодетерминации языкового состояния, относя все события вовне системы.

- В содержание языкового состояния он вносит не только существенные (общесемиологические и собственно языковые) свойства, но и несущественные; а это, по сути дела, сводит к нулю им же предложенное фундаментальное разграничение состояния и события, поскольку, как считает Соссюр, самые мельчайшие и ничтожнейшие изменения ведут к возникновению нового состояния (см.: 6. с. 99).

- Недиалектическое, сугубо синхроническое понимание системности языка не позволило ему правильно представить процесс причинения в языковой системе.

Знаковость языка Произвольность/непроизвольность. Немотивированность. Двойственность.

Исходной значимой единицей языка является слово-знак, который рассматривает Ф. де Соссюр, опять-таки, с точки зрения разграничения понятий "состояние/событие".

Этот знак, по Соссюру, не есть связующее звено между реальной вещью и ее названием, но представляет собой единство (психическую ассоциацию, отношение) акустического образа (который тоже психичен), или означающего и психического образа, то есть означаемого (понятия)" (см.: 6. с. 162).

Иначе говоря, все элементы знака психичны (чего нельзя сказать о речи, котоpая невозможна без фонации или графического способа существования).

Следует отметить, что соссюровская интерпретация знака отличается от современной, идущей от Фреге (его семантического треугольника); этот учёный, наряду с означающим (или фонетическим словом) и означаемым (понятием), различал в слове и третий элемент - психический образ предмета (денотат), который также выступает означаемым. Мы разделяем эту точку зрения.

Итак, языковый знак есть двусторонняя психическая сущность. Напомним, что Соссюр рассматривает отношение как определяющий компонент языковой системы, включая слово-знак. Он пишет: "...в принципе невозможно, чтобы какая-либо языковая сущность (знак) была односоставной, поскольку язык предполагает сочетание двух объектов, между которыми нет связи,- сочетание понятия с символом, лишенным всякой внутренней связи с этим понятием" ( 6. с. 94).

Мы будем анализировать "слово-знак", исходя из современного его толкования, что сделает эксплицитным недостатки соссюровской точки зрения на знак.

Конкретное, определенное отношение (а у Соссюра - психическая ассоциация) означающего (или акустического образа, как у Соссюра, или фонетического слова, с одной стороны, и психического образа (который еще не есть соссюровское понятие, но представление о реальном предмете), - с другой, как раз выражается в понятии значение, смысл (или, по Соссюру, понятие). Таким образом, уже у швейцарского лингвиста, правда, имплицитно присутствует семантический треугольник:

1. акустический образ"

2. психический образ" - (но не как понятие, а как представление о реальном предмете)

Психическая ассоциация, или отношение между первым и вторым элементами знака, которое порождает значение, или понятие , - по Соссюру. Внутризнаковое означающее отношение, мы полагаем, следует понимать как внутреннюю форму,- или структуру слова-знака; а обе стороны знака и отношения между ними, на наш взгляд, являются элементно-структурным строением состояния знака, точнее говоря, его внутреннего состояния. Это отношение динамично, то есть оно переходит от одного своего состояния к другому. Русский лингвист, А. Потебня понимал этот процесс как движение слова-знака от ближайшего своего значения к дальнейшему (см. 2. с. 19).

Следовательно, можно предположить, что значение слова-знака и понятие, как его элемент, совпадают только в пределе, а потому значение следует понимать как состояние понятия, которых у него может быть бесчисленное множество.

Значение слова (тождественное его понятию,или как его состояние, обнаруживает себя и специфицируется во внешних отношениях с иными словами-знаками (или парасемами- Соссюр), становясь значимостью, которая является конкретным состоянием значения слова-знака. Соссюр считает серьезной теоретической ошибкой игнорирование внешнего аспекта бытия знака и требует не забывать о том, что слово окружено другими словами, или парасемами. "...Для любого слова данного языка другое слово, даже если оно не состоит с ним ни в каком родстве является парасемой. Единственным элементарным свойством парасемы является вхождение в ту же психологическую систему знаков" (6. с. 50).

Парасемическое окружение слова, то есть взаимодействие значения исследуемого знака со значениями окружающих его знаков, порождает их общее значащее состояние, в котором каждый из соотнесенных знаков-слов участвует своей значимостью, то есть своим внешним состоянием значения. Так возникают новые языковые знаки, большие, чем слово: словосочетания, предложения. Следовательно, "Синхронное состояние,- заключает Соссюр, - складывается из определенного числа членов, которые распределяют между собой материю, подлежащую означиванию" (6. с. 151).

"Связь, соединяющая означающее с означаемым произвольна". замечает Соссюр. (6.с .100). "Истоки произвольности языка, - по Соссюру, в коллективной привычке, в соглашении, что делает язык самой сложной системой. Быть произвольным, - это не значит, что говорящий может свободно выбирать означающее; быть произвольным - это означает лишь то, что означающее немотивированно по отношению к данному означаемому, с которым у него нет в действительности никакой естественной связи" (7. с. 101).

Означающее в то же время непроизвольно по отношению к языковому коллективу, который не имеет власти ни над одним словом; общество принимает язык таким, какой он есть. Основание непроизвольности Соссюр видит в том, что язык есть наследие, традиция. "Любое данное состояние языка всегда есть продукт исторических факторов, - пишет Соссюр, - которые и объясняют, почему знак неизменчив, то есть почему он не поддается никакой произвольной замене" (7. с. 105).

Наряду с произвольностью, неизменчивость языкового знака зиждется также на множественности знаков языка, слишком сложном характере языковой системы, на сопротивлении коллективной косности любым языковым инновациям" (7. с. 106). И в то же время Соссюр утверждает, что горизонтальный срез языка, или его состояние является причиной круговорота знаков в вертикальном (диахроническом) измерении и не позволяет превратить их в застывший или условный язык, поскольку последний является беспрерывно обновляющимся результатом деятельности социальных сил и навязывается говорящему без всякого права выбора" (6. с. 146).

На первый взгляд данное положение швейцарского ученого содержит логическое противоречие:

1. Состояние языка есть причина его круговорота по вертикали (во времени);

2.Язык навязывается говорящему без всякого права выбора, мы считаем, что это - видимость логического противоречия; она легко устранима, если обратить внимание на то, что навязывается язык как система в целом, а произвольно изменяются лишь отдельные его элементы. Это по Соссюру, вносит в развитие языка элемент случайности.

2. Синхроническая связь состояний

"Связь состояний" играет в лингвистике Ф. де Соссюра, на наш взгляд, исключительную роль, найдя свое выражение в постулате о "синтагматике/парадигматике". Связь языковых единиц-состояний содержательно и логически вытекает из ранее затронутого вопроса о внешнем состоянии знака, из его значимости. Действительно, значимость - это продукт связи значения некоторого знака со значениями окружающих его знаков (парасем). "Итак, в каждом данном состоянии язык, - подчеркивает Соссюр,- всё покоится на отношениях. Что же представляют собой эти отношения?" (7. с. 155).

Все внешние отношения знака Соссюр дифференцирует на две группы:

1. Синтагматические и

2. Парадигматические (ассоциативные).

Пеpвые отношения основаны на линейности языка. Звеном синтагматической цепи является общее для двух смежных языковых единиц внешнее состояние. Элементами-носителями этого внешнего состояния могут быть как слова, словосочетания, предложения и более сложные языковыеобразования. Этот тип отношений впоследствии получил наименование "отношений в присутствии". "Синтагма, - замечает Соссюр, - сразу же вызывает представление о последовательности и определённом числе сменяющих друг друга элементов" (7. с. 15). Что дает для исследования проблемы состояния и связи состояний указанная разновидность отношений? Синтагматический тип отношений, по сути дела, имплицитно ставит саму проблему связи сосуществующих состояний, намечая ряд ее аспектов.

Так, Ф. де Соссюр отмечает три группы словосочетаний:

а) "Свободное словосочетание", сформированное свободными, неустойчивыми связями единиц-состояний, которые (эти единицы) могут входить в сочетание и с другими многими единицами. Данную связь сосуществующих, самостоятельных языковых единиц-состояний, выражающуюся в правилах синтаксиса и грамматических категориях, современная лингвистика именует "переменной", различая в ней, наряду со свободными, и относительно устойчивый тип связи.

б) "Синтагматические единства", в основании которых лежит относительно устойчивая связь сосуществующих единиц-состояний. "Как правило, - замечает Соссюр, - мы говорим неизолированными знаками, но сочетаниями знаков, организованными множествами, которые, в свою очередь, тоже являются знаками" (7. с. 161). Необходимыми условиями возникновения таких синтагматических единиц и соответствующих связей состояний Соссюр считает:

- языковую традицию, которая навязывает новому поколению говорящих вполне готовые речения,.. воспрещает что-либо менять даже в том случае, если по зрелом размышлении в них можно различать значимые части" (7. с. 57).

- К устойчивым синтагматическим единствам Соссюр относит типы синтагм, которые построены по определенным правилам. "Эти типы, - пишет он, - могут существовать лишь в том случае, если в языке зарегистрировано достаточное количество их образцов" (там же). В современной лингвистике указанный тип синтагматических единств, видимо, отнесен к "фразеологическим сочетаниям" и "фразеологическим выражениям". Фразеологическое сочетание - это такой тип фраз, который образуется словами в их несвободном значении ("Беспросыпное пьянство"; "Досада берет"). В этом типе одно слово входит в словосочетание в своём связанном значении, тогда как значение второго свободно. Связь состояний, формирующую подобное единство, можно было бы определить как "односторонне-устойчивую", или "односторонне-избирательную". Л. Ельмслев называл такой тип отношения селекцией.

"Фразеологические выражения" - это традиционно-устойчивые сочетания слов; ("Горячий привет"; "Принять меры"); и связь, их образующую, вполне можно определить как "традиционно-устойчивую".

в) Немотивированные" (не имеющие естественной смысловой связи), "непроизводные", "эквивалентные словосочетания". Связь, их образующую, можно назвать "произвольно-устойчивой". Этот вид словосочетаний в своей типологии фраз В.В.Виноградов именует "фразеологическим сращением".

г) Внутренней разновидностью синтагматического единства, эквивалентного слову, является "фразеологическое единство", Однако оно - мотивированно-устойчивое сочетание. Так что связи состояний подобных синтагматических единств могут бить одноименными: "мотивированно-устойчивыми".

д) Мы полагаем, что к немотивированным словосочетаниям следует отнести и те, которые возникают посредством агглютинации , то есть в процессе постепенного и сложного усиления устойчивости связи между самостоятельными языковыми знаками, приводящего к слиянию в одно слово, с единой фонетической оболочкой, ударением и смыслом. Агглютинация, по Соссюру, имеет три фазы:

- сочетание нескольких элементов в одной синтагме. - синтез синтагмы в новую языковую единицу. - Фонетиеское и акцентуальное изменения в новой языковой единице. Например: (Спаси бог!) - это первая фаза. Здесь видимо, действует избирательно-устойчивая связь. Вторая фаза: "Спасибог?" ( я лишь предполагаю) - здесь "словотворческая" связь, которая по сути дела, исчезает как внешняя связь, преобразуясь в "связь-значение", подобную той, которая стягивает в знак означающее и означаемое в слове. Третья фаза: "Спасибо"- эта связь произвольна, хотя и не всегда немотивированна.

В случаях возникновения устойчивых синтагматических единств Соссюр считает, что "Недостаточно рассмотреть отношения, объединяющие отдельные части синтагмы между собой; "...можно также принимать во внимание то отношение, которое связывает целое с его частями" (7. с. 156). И в другом месте: "Значимость целого определяется его частями, значимость частей - их местом в целом; вот почему синтагматическое отношение части к целому столь же важно, как и отношения между частями целого" (7 .с. 160).

Таким образом, Соссюр подсказывает необходимость изучения как "субординирующей", так "координирующей" связей языковых состояний, намечая вместе с тем рассмотрения трех существенных аспектов исследования.

1. Генезис более сложной языковой системы из ранее самостоятельных языковых систем-состояний.

2. Превращение значимостей этих (более простых) систем-состояний (то есть их внешних состояний) в функции некоторого целого.

3. Качественное преобразование связей сосуществующих, относительно самостоятельных единиц-состояний во внутреннюю форму целого, или в его структуру, порождающую новую лексико-семантическую единицу.

Из этих двух типов системно-структурных связей определяющими являются субординирующие (подчиняющие). Если координирующие связи соподчиняют языковые единицы,- образуя системное означающее, или фонетическую оболочку, то субординирующая связь наполняет ее единым смыслом. Этот смысл мотивирован, поскольку обусловлен смысловой сочетаемостью входящих в систему элементов. Однако системно-субординирующая связь окончательно редактирует системное значение, выходя с этим значением на внешние отношения.

Ассоциативная, или парадигматическая связь состояний.

Этот тип отношений чаще всего сегодня называют систематическими, или парадигматическими. Он возникает между словами, находящимися вне речи и имеющими что-либо общее:

а) акустическое сходство;

б) общее как по смыслу, так и по форме;

в) либо только по смыслу;

г) либо только по форме.

Такие отношения получили наименование "отношения в отсутствии". "...члены, составляющие ассоциативную группу, не даны в сознании ни в определённом количестве, ни в определённом порядке" (7 с. 158). Ассоциативный тип отношений обусловливает многозначность и многозвучность синтагматической цепи. Синтагматическая и парадигматическая оси органически связаны между собой, и глубинным основанием этой связи является (с точки зрения диалектического материализма) многокачественность реальных вещей, их свойств и отношений. Через всякое слово, как элемент синтагмы, выражающее некоторое понятие, как бы "просвечивают" другие слова, которые означают многообразные моменты содержания этого понятия. Все эти внутрипонятийные знаки-состояния должны не просто классифицироваться, как, например, утверждает Ролан Барт (1. с. 140), но на наш взгляд, упорядочиваться соответственно принципу существенности,то есть действительному соотношению выражаемых в словах вещей и их признаков. Парадигматическая система должна означивать действительный объект-систему в его движении и развитии.

Оба плана языка связаны между собой таким образом, что синтагма может разворачиваться только тогда, когда она черпает все новые и новые единицы из ассоциативного плана. А координация в пространстве (синтагматика - Б. С.) способствует созданию ассоциативных координаций, которые,в свою очередь, оказываются необходимыми для выделения составных частей синтагмы (там же). Мы полагаем, что ассоциативное поле того или другого элемента синтагмы ограничивается тем или иным типом сочетаемости данного слова с парасемами, то есть со значимой оппозицией.

Лексико-семантическая концепция сочетаемости разрабатывалась еще при жизни Соссюра. В 90-е годы XIX века существенный вклад в исследование этой проблемы внёс М.М. Покровский. "Поля Покровского" построены посредством совместного применения трех критериев:

- тематическая группа - слова относятся к одному и тому же кругу представлений;

- синонимия;

- морфологические связи.

Под последним понимаются группировки, формируемые по принципу названий деталей, орудий, способов действия и т.д. Слова, сформированные таким образом, имеют общие показатели в своей форме (суффиксы, префиксы и др.). Существуют и более сложные отношения отглагольных имён существительных к глаголам. Систему сходных представлений М. Покровский связывал с системами явлений общественной жизни (см.: 7. сс. 47-48). В 30-е годы XX в Й. Трир разделил поля на:

- лексические, образуемые одним словом и его "семьей" слов.

- понятийные - обширная система взаимосзязанных понятий, организованных вокруг центрального понятия, например, "ум, разум".

Лексическое поле покрывает только часть понятийного; другая часть понятийного поля покрыта другим лексическим полем и т.д.

"Элементарное семантическое поле" В. Порцига, ядром которого всегда являются либо глагол, либо прилагательное. Данный тип поля основывается на достаточно определенной избирательности того или иного глагола, того или иного прилагательного: "схватить - рука", "хмурить - глаза", "белокурые- волосы".

Итак, понятие "синхроническая связь состояний" выражает, на наш взгляд, совокупность существенных, необходимых, относительно устойчивых отношений между синтагматическими единицами; формами проявления указанных свойств этого типа связи являются:

- синтаксические правила; законы словообразования; лексико-семантические поля; концепция сочетаемости (поскольку эта концепция не исчерпывается элементарным семантическим полем В. Порцига).

Наше толкование содержания понятия "связь состояний" и его познавательной функции, в частности, в лингвистических исследованиях, находит свое подтверждение в концепции Соссюра, в которых это понятие имеет определяющее значение. Однако мы не можем разделить утверждение швейцарского ученого относительно "неимпеpативности синхронического закона. "Синхронический закон, пишет он, - это общий закон, но не императивный; попросту отражая существующий порядок, он только констатирует некое состояние (6. с. 125).

Отрицание императивности синхронических законов, по нашему убеждению, противоречит тому значению, которое Соссюр придаёт структуре, имеющей решающее значение в лингвистике этого ученого, Основанием отрицания императивности синхронического закона, по Соссюру, служит факт его изменчивости. "Мы ведь понимаем слово императивный, - замечает он, - не в смысле обязательности по отношению к говорящим; отсутствие императивности означает, что в языке нет никакой силы, гарантирующей сохранение регулярности, установившиеся в каком-либо пункте" (7. с. 125). Закон, как существенный элемент условий бытия любого (в том числе и языкового) объекта, несомненно, реагирует на изменение системы условий своего функционирования, изменяя механизм своего действия; когда же эти условия претерпевают качественное преобразования, тогда данный закон уступает свое место другому.

3. Диахроническая связь состояний

Уже на уровне синхронического среза бытия языка возникает проблема соотношения состояния и изменения, как проблема диалектического единства таких бытийных существенных моментов, как устойчивости и изменчивости. "Языковое состояние,- пишет Ф. де Соссюр, - это не математическая точка, но более или менее продолжительный промежуток времени (10 лет, жизнь одного поколения, столетие или более)" (7, с. 133). Например, могут происходить, так сказать, внутрисостоянческие изменения в меризмах или фонемах, изменения в смыслах слова; следствием фонетической эволюции может стать ослабление, но не разрыв грамматической связи. Так что позволительно говоpить о возникновении новых языковых состояний на уровне микроподсистем данного языкового состояния, которые не выходят за пределы его качества. "Изменения, - замечает Соссюр, - никогда не пpоисходят во всей системе в целом, а лишь в том или в другом из его элементов" (6. с. 120).

Поэтому все изменения можно представить в виде двух разнокачественных процессов:

1) Процесс функционирования языковой системы;

2) Процесс pазвития этой системы.

Соссюр, подчёркивая диалектическую связь этих процессов, пишет: "..переходы от одного состояния к другому вызываются теми же факторами, которые действуют в пределах отдельных состояний" (6. с. 94).

Таким образом, требуя решительного разграничения состояния и события, он имплицитно намечает два аспекта их соотношения:

- внешний, когда процесс соединяет предшествующее состояние с последующим;

- внутренний процесс простого самовоспроизводства состояния.

Однако накапливающиеся внутрисостоянческие изменения приводят к лексико-семантическим изменениям, к изменениям грамматических категорий, а также тех форм, которые служат для их выражения; все это, в конечном счете, ведет к возникновению качественно иного языкового состояния.

Предшествующее и последующее состояния языка находятся в некоторой связи. И Ф. де Соссюр отмечает наличие этой связи; он пишет: "Часто утверждают, что нет ничего более важного, чем познать генезис данного состояния; это в некотором смысле верно: условия, создающие данное состояние, проясняют нам его истинную природу..." (7. с. 123). Но Соссюр и здесь подчёркивает определяющую роль состояния в жизни языка, замечая: "но этим (обращением к диахронии - Б.С.) как раз и доказывается, что диахрония не является самоцелью" (там же, с. 123). Еще более категорически Соссюр умаляет значение последовательно-разновременных связей состояний в "Заметках...": "Непременным условием понимания того, - утверждает он, - что происходит или хотя бы, что имеется в определенном состоянии языка, является отвлечение от всего того, что ему предшествовало, (подчеркнём - "особенно того, что предшествовало")" (6. с. 100).

И все же мы, опираясь на вышеприведённую мысль Соссюра о важности изучения генезиса состояния языка, а также на его утверждение: "Разве не очевидно, что всё, что есть в состоянии, содержится в предшествующем ему событии" (6. с. 115), предпримем попытку исследовать диахроническую связь состояний и доказать ее объективную познавательную значимость.

Мы считаем, что субстратом (носителем) последовательно-разновременной связи языковых состояний является промежуточное или переходное состояние, содержание которого определяет тип и характер этой связи. Поэтому мы остановимся, хотя бы вкратце, на анализе содержания переходного состояния.

"Если мы возьмем любые индоевропейские языки, - пишет Соссюр, - то каждый из них будет представлять собой как раз промежуточное звено между двумя соседними языками к западу и востоку. И мы можем констатировать некоторые важные и совершенно сходные явления. Непрерывность, дивергенция (расхождение Б.С.)". - заключает Ф. де Соссюр (6. сс. 60-61). Существенными свойствами переходного состояния, по Соссюру, являются:

1. Наличие признаков предшествующего языкового состояния в последующем; причем, эти признаки существенные для обоих. Например, могут одновременно функционировать две, различающиеся фонетические формы (возникающие как в ходе фонетической эволюции, так и агглютинации), но имеющие один и тот же смысл. Сосуществование подобных форм имеет место и в случаях новообразований по аналогии. Новообразования методом аналогии швейцарский лингвист не относит к изменениям. Эти языковые факты, считает Соссюр, возникают с использованием аналогического метода из морфем, на которые разлагаются слова и прежде всего сложные. Каждый факт аналогии, - пишет Соссюр, - это событие, в котором участвуют три действующих лица:

- Традиционный, законный, наследственный тип;

- Конкурент;

- Коллективный персонаж, образованный теми формами, которые создали этого конкурента (см.: . с. 197).

Следует заметить, что словообразование по аналогии, требующее творческой активности субъекта языковой деятельности, всегда сопровождается сосуществованием форм, предшествующего и последующего состояний, то фонетическая эволюция характеризуется, как правило, значительно меньшей уживчивостью старой и новой фонетических оболочек. Поэтому Соссюр полагает, что новообразования по аналогии и исчезновение старой формы - это два независимых языковых явления. В факте аналогии, по Соссюру, всё синхронично и грамматично; он начинается случайно, с говорящего индивида, с речи. Этому факту "...должно, - подчёркивает Ф. де Соссюр, предшествовать бессознательное сравнение данных, хранящихся в сокровищнице языка, где производящие формы упорядочены согласно своим синтагматическим и ассоциативным соотношениям" (7. с. 202). Относительно всех видов изменений, а также новообразоаний по аналогии швейцарский лингвист утверждает, что "...ни психологическая, ни фонологическая реальность в отдельности никогда не могут обусловить возникновение даже мельчайшего языкового факта. Чтобы возник языковой факт, необходимо объединение двух видов явлений" (6. с. 146). Таким образом, Соссюр отмечает ещё один сложный тип связи состояний - связь психической и физиологической языковой деятельности, которую (связь), следует отметить,что он затем перечеркнул своей дихотомией "Язык/речь"; но об этом несколько ниже.

2. Соссюр понимает переходное состояние как соединительную ткань последовательно-разновременных языковых состояний. Оно возникает в недрах предшествующего относительно устойчивого языкового состояния. Это - первая стадия переходного состояния, подсказываемая самой логикой становления нового языкового состояния, - это стадия равновесия, когда прежние и вновь возникшие признаки одновременно и равноправно функционируют.

Можно привести пример из русского языка: Так, во времена Даля В. И. прилагательные" симпатичный" и "симпатический" употреблялись как однозначные; Когда Ожегов С.И. создавал свой Словарь, то столь же однозначными были прилагательные "симптоматичный" и "симптоматический".

Однако мы не можем полностью согласиться с Ф. де Соссюром, что "Нельзя найти такой язык, который находился бы в состоянии покоя и неподвижности" (6. с. 47); и в другом месте: "Не существует постоянных языковых особенностей, все они преходящи и ограничены во времени. Имеются только такие состояния языка, которые представляют собой непрерывный переход от вчерашнего состояния к завтрашнему" (6. с. 55). Разумеется, Соссюр прав, на наш взгляд, формулируя свой принцип постоянного изменения языка, как следствия его непрерывного существования во времени и пространстве. Но мы убеждены в том, что он не прав, отрицая относительный его покой. Какой же смысл оставляет тогда Соссюр понятию состояние? Ведь он требует отличать его от понятий "событие", "изменение"; и в то же время им отрицается относительное равновесие, покой в языке. Понятие "состояние" выражает именно устойчивый вид движения, который воспроизводит существенные признаки в пределах одного и того же качества. Именно на основании этого становятся различными такие способы бытия языкового объекта, как его функционирование и развитие, мы не находим у Соссюра аргументов, которые давали бы ему право изъять языковую систему из сферы действия универсальных законов диалектики, в частности из сферы действия закона перехода количественных изменений в качественные и обратно. Абсолютизация Соссюром принципа постоянного изменения языка ведёт языкознание к самоликвидации, поскольку еще со времен Кратила известно, что в одну и ту же реку (читай: языковой материал) нельзя войти и однажды!

Третью стадию (стадию зрелости, развитости) переходного состояния следует в то же время рассматривать как превращение его в тело нового состояния. Это - стадия становления последующего языкового состояния. И всё-таки гениальное профессиональное чутье и выдающееся владение предметом позволяют Ф. де Соссюру преодолевать порой свою непоследовательность (антидиалектичность) и адекватно толковать переходное языковое состояние как процесс постепенного превращения одного языкового состояния в другое. Переходное состояние, по Соссюру, существует не только между национальными языками, но и между диалектами одного и того же языка. Так, если восстановить все промежуточные формы, то французский язык есть лишь особое состояние латинского языка (см.: 6. сс. 59-60).

Ф. де Соссюр правильно, на наш взгляд, считает, что существенной характеристикой переходного состояния языка является не определенность, приблизительность; "...понятие языка, - замечает он, - неопределенно во временном отношении..." (6. с. 60). А поскольку ...в сущности, варьирование во времени неотделимо от варьирования в пространстве, постольку приходится брать небольшую территорию и один единственный момент времени, чтобы выразить свою мысль о каком-то конкретном языке (6. с. 179; см.: сс. 56, 134).

К приведенным суждениям Соссюра следует, видимо, добавить только то, что степень неопределённости (или определенности) зависит еще и от того, на какой стадии переходного языкового состояния выясняется эта степень. Разумеется, степень опредёленности будет возрастать от стадии возникновения пеpеходного состояния к ее развитой стадии.

4. Типы диахронической связи состояний и их детерминанты

Проблема связи последовательно разновременных языковых состояний в трудах Ф. де Соссюра излагается противоречиво и потому путано. С одной стороны, он утверждает, что кризисы и состояния, из которых складывается история языка, не абсолютно противопоставлены друг другу. С другой стороны, он отрицает историчность языка, потому что "Знание предшествующей истории не помогает понять или выяснить внутренние отношения между знаком и понятием в данный момент" (6. с. 91). Основанием такого утверждения Соссюр считает произвольность и немотивированность языкового символа (см.: 6. сс. 92, 99, 111; 7. сс. 100-103, 163-167).

Следовательно, позицию Соссюра можно выразить в двух, взаимоисключающих друг друга суждениях:

- Язык не есть исторический факт.

- Язык есть продукт истории.

Эту языковую антиномию швейцарский лингвист пытается разрешить или смягчить своей центральной дихотомией: "Язык/речь".

Язык, как систематизированная совокупность правил, необходимых для коммуникации, безразлична к материалу тех сигналов, из которых она состоит. Язык - это одновременно и социальное установление и система значимости.

Речь - сугубо индивидуальна; она есть фонация, реализация правил и возможных комбинаций языковых знаков.

Эта дихотомия может и должна быть понята диалектически, как единство двух внутренних и противоположных характеристик языковой деятельности:

1. Язык как процесс - это Речь.

2. Язык как продукт этогопpоцесса - это язык-состояние.

Поэтому без речи-процесса нет Языка-состояния; Но и без языка-состояния не может быть и речи-процесса. Таким образом, диалектика требует снятия противоположности в третьем, как в их изначальном единстве, в конкретном тождестве, коим, на наш взгляд, является Язык, как система.

Так, выкристаллизуется методологически важная группа понятий, представляющая собой диалектическое целое с его внутренними различиями {Язык-система)-(язык-становление)-(язык-состояние)}.

Иначе говоря, Язык, как абстрактное тождество, (абстрактная возможность того и другого), отрицается Речью (становлением, процессом). Это - первое отрицание. Любой синхронический срез бытия Языка-системы представляет собой конкретное единство Языка-системы и Языка-речи; это - второе отрицание.

Лингвистика XX века предпринимала попытки преодолеть дихотомию "Язык/речь" в ее соссюровской формулировке и "поднять" дихотомию до диалектического единства. Так, например, Ролан Барт рассматривает исследования Луи Ельмслева, В результате которых их автор выделил в языке три плана:

1) Языковая схема - это Язык в его соссюровском понимании, или Язык, как чистая форма.

2) Языковая норма, или Язык, как материальная форма, определяемая условиями своей социальной реализации, но не зависимая от деталей этой реализации.

3) Языковой узус, или Язык как совокупность языковых привычек данного коллектива.

Следовательно, Л. Ельмслев заменяет соссюровскую дихотомию "Язык/pечь" на дихотомию "схема/узус". Мы именуем эту пару ельсмлевских понятий дихотомией потому, что в своем основании антиномия соссюра не преодолена, поскольку она лишь поменяла уровень субъекта языковой (или речевой) деятельности: с уровня национального Субъекта на уровень Субъекта, как социальной группы. Несомненно, такое понимание соотношения Языка и Речи было шагом вперед от их метафизического разрыва; ведь Речь теперь не есть сугубо индивидуальный акт: она социализуется, а Язык расширяет свои возможности к формализации; к тому же в Языке, как системе, подчёркивается его универсальность и дифференциальный характер. Кроме того, ельмслевская пара "Схема/Узус" позволяет, во-первых, решительно различать Язык и Код, а также Речь и Сообщение; во-вторых, она утверждает, что не только Речи, но и Языку присущи синтагмы (устойчивые синтагмы); в-третьих, и для Языка и для Речи характерна комбинаторность. Иначе говоря, тут противоположности сближаются, но это еще не есть, на наш взгляд, их диалектическое единство. Внутреннее противоречие Языка-системы это универсально-системное противоречие, а потому оно должно, по нашему мнению, разрешаться на универсально-системном уровне, но не на уровне смены субъектов.

С точки зрения Языка-системы - его история и есть Речь. А поскольку, говоря понятийным аппаратом диалектики, истина есть процесс, постольку Речь - это определяющая сторона Языка, как системы. Ведь Язык, как продукт, преходящ, и значение его состоит в том, что именно в синхроническом срезе, или в рамках его (Языка) состояния происходят изменения Языка-системы.

Дихотомия Язык/речь получила свою пространственно-временную форму выражения в дихотомии синхрония/диахрония. "...синхронический аспект превалиpует над диахроническим , - замечает Соссюр; и это, по его мнению, верно не только для говорящего, но и для лингвиста: ...если он примет диахроническую перспективу, то увидит отнюдь не язык, а только ряд видоизменяющих его событий" (7. с. 123). Мы полагаем, что дихотомия синхрония/диахрония еще более усиливает антиномию Языка-системы. "...синхроническое явление, - замечает швейцарский лингвист, - не имеет ничего общего с диахроническим: первое есть отношение между одновременно существующими элементами, второе - замена во времени одного элемента другим, то есть событие" (7. с. 124). В "Заметках.." Соссюp утверждал прямо противоположное: "Разве не очевидно, что всё, что есть в состоянии (синхронический срез - Б.С.), содержится в предшествующем ему событии" (6. с. 115). И в другом месте: "...состояние является причиной круговорота знаков в вертикальном измерении" (6. с. 146). Следовательно, с одной стороны, состояние, по Соссюру, питает диахронию изменившимися знаками, с другой же стороны, - в состоянии нет ничего того, чего раньше не было бы в предшествующем ему событии. А выше мы цитировали его мысль о взаимоисключении того и другого срезов бытия Языка.

Для того, чтобы упорядочить всё то, что столь противоречиво (с точки зрения формальной логики) высказано Соссюром, следует, видимо, выяснить:

- Как соотносятся состояние и событие?

- Система и событие?

- Система и состояние?

- Существует ли связь между последовательно-разновременными состояниями? - Что определяет типы связей состояний? Какова точка зрения Ф. де Соссюра на указанные выше аспекты соотношения понятий: "система", "событие","состояние".

Мы уже отмечали, что швейцарский лингвист требует решительного разграничения состояния и события. И в то же время он утверждает, что в состоянии содержится эффект события.

"Итак, диахронические факты, - подчёркивает Соссюр, - носят частный характер. Сдвиги в системе происходят в результате событий, которые не только ей чужды, но сами изолированы и не образуют в своей совокупности системы" (7. с. 127; см.: также с. 132). Зту же мысль, но более развернуто, он излагал уже в "Заметках...": "...диахронический факт является самодовлеющим событием, и те конкретные синхронические последствия, которые могут из него проистекать, ему совершенно чужды. Диахронические факты вовсе не стремятся изменить систему... перемена касается не упорядоченного целого, но только отдельных элементов его" (7. с. 117). Таким образом, Соссюр, признавая системность языка в целом, (а также системность синхронического среза его бытия, то есть его состояния) отказывает в системности языку во времени; в частности, он не признает системность процесса причинения изменений в языке. Исходя из принципа Соссюра о непрерывности языка во времени и пространстве, а значит, и непрерывности его свойства системности, следует также признать, что не существует ни одного момента во времени, когда бы язык терял это свое свойство. Поэтому - язык во времени системен; и изучать его в этом срезе необходимо посредством структурно-генетического метода.

Отсюда вызывает сомнение интерпретация Соссюром причинности во времени. Исходный факт изменения "...не находится ни в какой внутренней связи с... последствиями для целого" (7. с. 132). Но исходный факт, как причина, требует времени для превращения в своё следствие; то есть этот факт становится процессом. Поэтому действительный результат воздействия причины на объект-систему не исчерпывается началом действия этой причины; он с необходимостью включает в себя и все последствия, им вызванные, находясь с ними во внутренней связи, которую отрицает швейцарский лингвист.

Если язык есть система, то по каналам системообразующих отношений между элементами языка изменение, затронувшее одну точку, с необходимостью повлияет и на другие её точки; и эффект этого влияния зависит от степени данного воздействия, с одной стороны, и от степени устойчивости подвергаемого воздействию элемента, - с другой. Причем, система, являясь устойчивой, консервативной, максимально сопротивляется этому воздействию, решающим образом детерминируя конечный результат процесса причинения; более того, может иметь место случай, когда исходный факт ограничивается изменением первой точки, а далее гаснет натолкнувшись на достаточную устойчивость других элементов системы. Поэтому исходный факт не может исследоваться вне системы, как требует того Соссюр, поскольку это противоречит его же признанию системности языка.

Таким образом, мы утверждаем, что свойство системности присуще как синхроническому, так и диахроническому срезам бытия языка.

Кстати, следует сказать, что Соссюр предпочитает говорить лишь о действии причины, но не о самой причине, которая, по его мнению, - сложна и запутана, "Когда речь идет об изменении во времени, - пишет он, - лучше говорить об общем смешении соотношения членов и ценностей и отказаться от выявления апpиоpи степени неизбежности изменения" (6. с. 188).

3) Соссюр считает, что свойство системности характерно только для состояния.

4) Итак, диахронические факты, не образуя, по Соссюру, системы, однако, по его мнению, "...определенным образом упорядочены и имеют известную направленность (6. с. 201). Поэтому Соссюр вынужден признать связь между событиями, но отрицает таковую между последовательно разновременными языковыми состояниями.

5) Соссюр считает, что всякое состояние случайно, потому что чужды и внешни их вызывающие события. Разумеется, здесь налицо логическое противоречие. Во-первых, если события определённым образом упорядочены и имеют известную направленность (что утверждает сам Соссюр), то обусловленные ими состояния языка столь же упорядочены и направлены. Поэтому между предшествующим и последующим состояниями существует связь. Во-вторых, эта связь может существенно отличаться от связи диахронических фактов, потому что она есть прежде всего продукт самодетерминации языкового состояния как системы. Таким образом, связь последовательно разновременных языковых состояний носит внутренний и необходимый характер настолько, насколько эта связь есть результат самодетерминации. И в этом суть нашей точки зрения. Мы изложим ее вкратце также в пяти пунктах:

1) В первом параграфе было выяснено, что состояние есть содержание пространственно-временного (синхронического) среза бытия языковой системы. Мы предложили выделить, два основных типа состояний:

а) устойчивое и

б) переходное или промежуточное.

Событие Соссюр понимает как акт изменения; иногда термин изменение он заменяет термином "кризис". Мы полагаем, что кризис следует рассматривать как развитую стадию переходного состояния или как стадию возникновения нового относительно устойчивого состояния.

Следовательно, изменения можно различать на:

- изменения, являющиеся содержанием относительно устойчивого состояния, или содержанием процесса функционирования языковой системы;

- изменения, как содержание переходного состояния, выражаемые в понятии "развитие". Конечно, эти два процесса частично тождественны, ведь всякое переходное состояние возникает в недрах устойчивого.

Отсюда мы заключаем, что состояние и событие диалектически взаимосвязаны: состояние - это устойчивый вид события, а событие - это функционирующее состояние.

2) Язык, как система в целом, включающая в себя (как важнейший элемент) субъект языковой деятельности, то есть говорящего, испытывает воздействия как внешних (заимствование, навязывание языка победителя), так и внутренних факторов и прежде всего творческой активности субъекта речевой деятельности. Нельзя сомневаться в том, что определяющим причиняющим фактором в жизнедеятельности языка является внутренний. Таким образом, доминирующая часть событий-изменений внутрисистемна. А поэтому такие события могут быть лишь существенными, хотя и в различной степени. Отсюда мы склонны утверждать, что в функционировании и развитии языковой системы господствует самодетерминация. Следовательно, изменения системы также системны ; то есть Язык системен и во времени.

3) Мы разделяем положение Ф. де Соссюра, что состояние языка-системы также системно.

4) Сказанное в двух первых пунктах, позволяет сделать вывод, что между предшествующим и последующим языковыми состояниями существует внутренняя, необходимая, существенная связь, которую мы выражаем в понятии "связь состояний". Ее можно именовать и "системно-генетической", или "структурно-генетической" связью.

5) Что является основанием связи языковых состояний? Основанием в данном случае является, на наш взгляд, диалектическое единство тождества и различия. Конкретное соотношение этих моментов детерминируется, в свою очередь, конкретным соотношением двух основных видов изменения языковой системы;

а) внутрикачественные (изменения простого воспроизводства) состояния и

б) изменения, выталкивающие содержание данного относительно устойчивого состояния за пределы его специфического качества.

Если в содержании и в форме двух смежных временных срезов

бытия языка-системы обнаруживается (как превалирующий) момент существенного тождества, то между такими состояниями превалирует "связь тождества", или "трансформативная связь состояний". Если же указанные состояния существенно различны, скажем, последующее является лексико-семантически существенно более содержательным, то между этими языковыми состояниями доминирует связь "существенного различия", или связь развития, или прогрессирующая связь языковых состояний.

Определяющим видом последовательно-разновременной связи состояний является закон.

Какова соссюровская концепция языкового закона? "Диахронический закон", описывающий историческое языковое событие, является, по Соссюру императивным, но не всеобщим; то есть он управляет только данным фактом. Иллюзия всеобщности этого закона, как считает щвейцарский учёный, возникает оттого, что диахронический факт "...осуществляется в системе; строгая упорядоченность этой последней и создают иллюзию, будто бы диахронический факт подчиняется тем же условиям, что и синхронический" (7. с. 126). Напомним, что синхронический закон Соссюр понимает как связь всеобщую, но неимперативную.

Возникнет вопрос: "Как обеспечивается действие принципа непрерывности языка, если диахронический закон частичен? Соссюр отвечает на него следующим образом: "...существуют законы в том смысле, как их понимают науки физические и естественные, то есть отношения, обнаруживающие свою истинность всюду и всегда? Иначе говоря, нельзя ли изучать язык с точки зрения панхронической? Разумеется, - продолжает Соссюр, - можно.,. всегда происходили и будут происходить фонетические изменения, постольку можно рассматривать это явление вообще как одно из постоянных свойств языка - это, таким образом, один из его законов... есть правила, переживающие асе события. Но это лишь общие принципы, независимые от конкретных фактов; в отношении же частных и осязаемых фактов никакой панхронической точки быть не может (7. 127-128).

То же самое можно экстраполировать на лексико-семантические  и грамматические изменения: они характерны для всей истории языка; здесь они синхроничны; но в то же самое время эти явления всегда проявляются конкретно (синхронически), а поэтому непанхроничны. Следовательно, Соссюр вновь впадает в антиномию, поскольку не может овладеть диалектикой "всеобщего-особенного-единичного", то есть диалектической связью между всеобщим языковым законом и специфическими формами его проявления в диахронических и синхронических фактах.

Выводы:

Ф. де Соссюр правильно, на наш взгляд, отмечает фундаментальную, методологическую роль понятия "состояние" в сфере языкознания. Он, хотя и имплицитно, указывает на то, что состояние представляет собой единство моментов устойчивости и изменчивости, дискретности и континуальности; однако в этом единстве, по сути дела, Соссюр абсолютизирует либо момент устойчивости, либо момент непрерывности; а это не позволяет ему понять то, что процессы функционирования языка (в конкретном состоянии), накапливающие изменения, в конечном итоге ведут к возникновению нового языкового состояния. Соссюр выделяет два основных вида состояний:

- Устойчивое,

- Промежуточное, или переходное.

Он определяет их специфические функции в жизнедеятельности языка.

2. Синхроническая связь состояний в исследованиях швейцарского лингвиста наиболее всесторонне и глубоко разработана. Конечно, это объясняется прежде всего тем, что в его понятийном аппарате понятие "отношение" занимает определяющее место. Им рассмотрены как синтагматическая, так и парадигматическая (ассоциативная) разновидности связи сосуществующих языковых состояний. Методологически значимо для нас то, что Соссюр верно толкует их диалектическое единство, а также их роль в функционировании и развитии языка.

Однако следует подчеркнуть, что Соссюр, признавая всеобщность синхронических законов, отрицает их императивность; а поскольку языковый закон есть определяющий тип связи состояний, постольку остальные виды языковой связи состояний теряют свою "опору", ведь все прочие связи сосуществования есть лишь формы проявления синхронического закона.

3. Ф. де Соссюр исследует разнообразные виды изменений, приводящих к возникновению новых языковых состояний:

- фонетические.

- лексико-семантические.

- грамматические.

- новообразования по аналогии.

Однако недиалектический подход к пониманию соотношения Языка и Речи, синхронии и диахронии не позволили Соссюру дать формально-содержательный анализ промежуточного состояния, как носителя одного из двух главных видов изменений; можно сказать, что он обошел творческим вниманием и проблему изменений внутри относительно устойчивого состояния. Хотя в его трудах имеется чрезвычайно богатый материал для выявления места и роли переходного состояния в функционировании и развитии языка, а также для выявления познавательной функции этого типа состояния.

4. Диахроническая связь языковых состояния и в языковом потоке, а потому и в понятийном аппарате соссюровского языкознания имеет очень зыбкое основание. Диахронические законы, с точки зрения Соссюра, управляют лишь одним, отдельным языковым фактом. Эти факты-события языкового потока лишь упорядочены и имеют определенное направление. Остается только предполагать, что эти упорядоченность и направленность диахронических фактов в конечном счете подчиняются панхроническим законам. Но детерминирующая функция этих законов настолько ослаблена, по Соссюру, что диахронический закон только иллюзия. Таким образом, события, будучи внешними, чуждыми и случайными по отношению к языковому состоянию, имеют между собой только случайную связь, лишь несколько усиленную панхроническим законом.

Многочисленные исследования соссюровских трудов, предпринятые учеными-лиигвистами после его смерти, можно разделить на две основные группы:

- К первой из них можно отнести те работы, которые, исходя из инноваций выдающегося швейцарского лингвиста, стремятся развивать их, освобождая от нечеткости, абстрактности, получая значительные теоретические результаты.

- Вторая группа работ сознательно стремится усилить те положения, которые мы оцениваем как несомненно-слабые в его творчестве; они же - как несомненно-положительные теоретические результаты. Это относится прежде всего к дихотомиям Соссюра, а также к абсолютизации понятия "отношение" и к онтологизации языка.

Все вышесказанное делает актуальним дальнейшее исследование научных трудов Фердинанда де Соссюра с позиций диалектического материализма.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.gumer.info/