Статья Социальная традиция
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-29Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Социальная традиция
Захарченко М.В.
Традиционность как характеристика социального действия
Макс Вебер развивает понятие традиции как аспекта или стороны целерациональной цивилизации. На наш взгляд, это понятие очень удачно передает понимание традиции из точки наблюдения "современности". Для такого наблюдателя, как мы видели, традиция имеет исключительно отрицательное культурное значение, он видит ее как стереотипизированное действие, лишенное рефлексии и творческого импульса. Мы дадим ему типологическую интерпретацию как понятия социальной традиции.
Понятие традиции, предложенное Вебером, указывает место традиции в конструктивном порядке целерациональной цивилизации и достаточно хорошо разъясняет, почему традиция является "отрицательной ценностью". Предметом исследовательского внимания Вебера является сфера социальных явлений, именно поэтому мы назвали этот тип "социальной традицией", разумея проекцию многомерного феномена традиции в пространство социальности в ее веберовском понимании.
В теоретических конструкциях Вебера совокупность интересующих нас исторических связей распределена между двумя типическими понятиями: ценностно-рациональная цивилизация и традиция. Обратимся к анализу понятия традиции. Вебер конструирует его в контексте теории социального действия. В основание конструкции "рационального сообщества" полагается индивид, способный к исчислению своих действий и действий другого индивида. Взаимодействие индивидов в рациональном сообществе - это взаимное действие, опосредованное рациональным исчислением и расчетом. Практический идеал либерального сознания состоит в том, чтобы "традиция" была постепенно изгнана из сообщества, построенного на рациональных основаниях. Этого, однако, не происходит. Вебер убедительно демонстрирует, что в рационально организованном сообществе "традиционное" действие не только не сходит постепенно на нет, но разрастается по мере дифференциации и усложнения рациональной организации общества; люди, действующие "по традиции", продолжают составлять значительную часть общности, рационально организованной.
Понятие социального действия является важным конструктивным элементом социальной теории Вебера. Социальное действие - это действие, которое по смыслу соотносится с действием других людей. Если я строю свое действие сознательно, ожидая ответного действия от кого-либо другого, сознательно ориентируюсь на какой-либо образец поведения, если я интерпретирую действие другого человека, как-то "понимаю" его, вижу в нем некоторый "смысл" и своим действием отвечаю на него, мое действие носит характер социального. Социальное действие Вебер отличает от действия "массово- единообразного" и действия "реактивного". Если множество людей единообразно реагируют на некоторое воздействие (так, если - пример Вебера - они одновременно открывают все вместе зонты на улице при первых признаках появления дождя), действие не является социальным, поскольку его побудительным мотивом явилось не действие других людей, а общая для всех внешняя причина ( в примере Вебера - для действия каждого из толпы причиной действия явился дождь, а вовсе не то, что сосед открыл зонтик). Такое действие можно назвать массово-единообразным. Если человек действует так, что на его поведение оказывает влияние действие другого человека, однако он просто реагирует на него, не соотнося свое действие по смыслу, то есть не опосредует свою реакцию сознанием, следует говорить о действии реактивном, но не о социальном.
Вебер четко проговаривает, что эмпирически далеко не всегда можно отличить действие, которое совершается как простая реакция на обстоятельства, то есть действие реактивное или массово-реактивное, от действия, которое производится в результате осмысленной ориентации на другого. Более того, он указывает, что ориентация на поведение других и смысл собственного действия далеко не всегда могут быть человеком осознаны хотя бы частично, а тем более осознаны полностью. Таким образом, действие реактивное и действие осмысленное не могут быть всегда вполне точно разграничены не только извне, но и изнутри, в собственной рефлексии. Несмотря на это, Вебер настойчиво указывает на необходимость четко провести здесь концептуальную границу.
Итак, социальное действие - это действие осмысленное, осознанно ориентированное, соотнесенное с действиями другого человека или других людей. Тип этого соотнесения, однако, может быть разным. Вебер дает следующую классификацию социального действия по типу ориентации (или мотивов):
1. целерациональное,
2. ценностно-рациональное,
3. аффективное,
4. традиционное.
На самой границе, разделяющей действие "социальное" и "реактивное" лежат действия "традиционные" и "аффективные". Они как бы и не вполне социальны, они часто находятся за пределами того, что "осмысленно", осознанно ориентировано. Действие традиционное основано на длительной привычке. Часто это только автоматическая реакция на привычное раздражение в направлении некогда усвоенной установки. Большая часть привычного повседневного поведения людей близка данному типу. Традиционное поведение интересно не только тем, что представляет собой "пограничный случай" социального поведения, но и потому, что верность привычке может быть осознана различным образом и в различной степени. В ряде случаев поведение традиционное близко поведению аффективному. Действие аффективное также находится на границе того, что осмыслено, оно может быть не знающим препятствием реагированием на необычное раздражение. Осознанное аффективное действие состоит в сознательной эмоциональной разрядке (в этом случае говорят о сублимации).
Вполне социальные действия Вебер группирует в два различающихся типа. Ценностно-рациональная ориентация действия состоит в осознанном определении своей направленности и последовательно планируемой ориентацией на нее. Свойство ценностно рациональных действий в том, что они не ориентированы на достижение какой-либо внешней цели. Важен сам характер действия, определенный как таковой. Ценностно ориентированное действие подчинено представлениям о долге, красоте, истине. Ценностно действующий индивид подчиняет свое поведение тем или иным заповедям. Целерациональное действие состоит в том, что индивид сознательно ориентирует свое поведение на достижение определенных целей. Он рационально рассматривает отношение средств, желаемой цели и побочных результатов, рассчитывает и оценивает. Выбор между конкурирующими целями может быть и ценностным - тогда поведение целерационально только по своим средствам.
Социальным отношением Вебер называет поведение нескольких людей, соотнесенное по своему смыслу друг с другом и ориентированное на эту соотнесенность. Так определенное, социальное поведение носит доступный осмысленному определению характер. В социальном отношении присутствует отношение одного индивида к другому. Содержание его может быть любым: это вражда, борьба, выполнение соглашения или уклонение от него. Социальное отношение есть там, где действие взаимно и сознательно ориентировано на поведение другого человека или других людей, так что каждый из действующих индивидов предполагает, что у его партнера налицо такая или иная установка в отношении к нему самому и действует в соответствии со своим ожиданием. Социальное отношение сохраняет свое качество "социального", даже при условии, что каждый из участников связывает с ним свой смысл, не совпадающий со смыслами других участников. Тогда социальное отношение оказывается односторонним для каждого из его участников. Однако оно продолжает иметь силу в качестве социального отношения до тех пор, пока не исчезает возможность воспроизведения определенных типов осмысленно ориентированного социального действия.
Традиция в структуре социального порядка
Устойчивое воспроизведение определенных типов социального действия Вебер связывает с понятием установленного социального порядка. Метод, предлагаемый Вебером, предполагает взгляд на социальный порядок как на рациональную конструкцию, которая, постепенно усложняясь, строится из исходных кирпичиков - социальных отношений. В рамках этого метода мы принуждены смотреть на социальный порядок как на установленный посредством согласия индивидуумов, каждый из которых соотносит свое действие целерационально с действиями других людей. В этом пункте Вебер ясно продолжает линию либеральной политической мысли, которая занималась конструированием рационального общественного порядка. Установленный социальный порядок имеет силу до тех пор, пока люди в своих действиях ориентируются на ожидания ответных действий, предполагаемых в рамках данного порядка. В той мере, в какой в пределах удовлетворяющей вероятности эти ответные действия следуют, люди продолжают ориентироваться на такие ожидания и признают установленный порядок существующим, в такой мере этот порядок действительно существуют. Разрушение же установленного порядка можно фиксировать в той мере, в какой ответные действия перестают соответствовать ожиданиям, отвечающим данному порядку, вследствие чего люди перестают действовать так, как если бы этот порядок все еще существовал.
"Установленный порядок" рационален в том смысле, что он сконструирован в предположении о том, что индивиды будут действовать целерационально. Рациональный "смысл" установленного порядка, однако, доступен далеко не каждому из тех, кто действует в предположении о его существовании, или тех, кто поддерживает его. Вебер замечает: по мере все увеличивающейся дифференциации общественной жизни общественные установления все сложнее, и участвующие в данном порядке индивиды все менее способны ухватить их рациональный смысл, довольствуясь смыслом эмпирическим в той мере, в какой знание этого смысла может уберечь их от неприятностей. Что есть эмпирический смысл установленного порядка? Это не что иное, как ожидания, которые в среднем с некоторой степенью вероятности следуют из того, что этот порядок был некогда создан , а теперь усредненно интерпретируется и гарантируется аппаратом принуждения. Так понятый эмпирический смысл лучше всего известен тому, кто намеревается действовать вопреки ему, а тем самым "нарушить" его или "обойти". Нарушитель установленного порядка, однако, отнюдь не разрушает его, он как раз строит свои действия в полном соответствии с ожиданиями ответной действенности данного порядка.
По типу и степени посвященности в рациональное устройство установленного порядка Вебер различает четыре основные группы людей в обществе.
Рациональный порядок - а он может быть объективирован в форме института или в форме союза - внедряется или внушается одной группой людей. Мы назовем их создателями порядка, и цели их могут быть самыми различными. Установленный порядок может лежать как в русле целей, так и в русле средств создателей порядка, а может выступать и как побочный результат их целерациональных действий.
Другая группа людей субъективно толкует цели созданного порядка и активно проводит их. Это "органы" общественного объединения, стражи общественного порядка, и они вовсе не обязательно знают что-либо достоверное о целях создания этих порядков.
Третья группа людей - те, кому рациональные порядки известны в той мере, в какой это необходимо для достижения их частных целей. Они, следовательно, используют рациональный порядок как средство и условие достижения своих целей, которые принципиально достижимы в рамках данного порядка. Они применяют существующие установления как средство ориентации своих легальных и нелегальных действий, поскольку они связаны с ожиданиями относительно действий товарищей по институту или союзу, а также действиями стражей общественного порядка.
Четвертая группа - это так называемая "масса". Масса усваивает себе в рамках установленного порядка традиционное поведение. Это социальная традиция. Традиционное поведение осмыслено при условии устойчивого воспроизводства когда-то установленного порядка и носит характер адаптации к нему. Такое "традиционное" поведение отнесено к усредненно понятому смыслу порядка. Оно не предполагает никакого знания и размышления о цели и смысле установленного порядка. Вебер доводит даже до крайности, утверждая, что традиционное поведение не предполагает даже знания о самом существовании данных порядков. В традиционном поведении эмпирическая значимость именно рационального порядка основана прежде всего на согласии повиноваться тому, что привычно, с чем сжились, что привито воспитанием и все время повторяется.
Итак, в сложной социальной конструкции, которая со стороны объективной рационально сконструирована, с точки зрения своей субъективной структуры поведение людей в преобладающей степени приближается к типу повторяющихся массовых действий, без всякого соотнесения их со смыслом. Прогресс в области дифференциации и организации общества означает, что в конечном итоге те, кого практически касаются рациональные порядки, все больше отдаляются от рациональной основы. Эта рациональная основа в целом от них более скрыта, чем смысл магических процедур, совершаемых колдуном, от "дикаря". Таким образом, универсализация знания об условиях и связях общественно объединяющих действий не только не ведет к их рационализации, но скорее наоборот. "Дикарь" знает неизмеримо больше об экономических и социальных условиях своего существования, чем "цивилизованный" человек в обычном смысле слова. Современный человек ведет себя "рационально" в том смысле, что он, во-первых, уверен, что условия его повседневной жизни в принципе рациональны, что они созданы людьми, являются продуктами человеческой деятельности, доступны рациональному знанию, воспроизведению и контролю. Во-вторых, он уверен, что они функционируют по известным правилам, доступны исчислению, и можно ориентировать действия на однозначные ожидания.
Резюмируем. Характеристика "традиционности" принадлежит таким действиям, которые совершаются без всякого соотнесения их с каким-либо универсальным смыслом, приближаясь по типу к повторяющимся массовым действиям. Традиционные действия производятся по привычке, в силу воспитания, в силу устойчивости и неизменности существующего порядка. В той мере, в какой порядок устойчиво воспроизводится, индивид имеет возможность даже не подозревать о его существовании в качестве установленного кем-то порядка, не задаваться мыслью о его целях и смысле и соответственно соотносить свои действия не столько с живым действием другого индивида, то есть действием, направляемым живой целесообразной волей, сколько с единообразно повторяющейся схемой механически исчисляемых ожиданий, неизменно подтверждающих себя в устойчиво воспроизводимом порядке, подтверждающих с неизменностью механизма. Таким образом, в "традиционном" действии такого рода человек не видит себя среди других людей и не осмысливает порядок мира как порядок взаимодействия с иными человеческими волями и человеческими сознаниями. В той мере, в какой он действует согласно социальной традиции, он живет в механическом мире, не подозревая о его человеческом происхождении, человеческом смысле и о его подвластности воздействию человеческой воли.
Понятие социальной традиции конструктивно хорошо проработано, однако нам приходится констатировать, что это редуцированное понятие. Оно не включает в себя проблематику накопления и передачи опыта культурного творчества. Согласно понятию социальной традиции весь этот опыт будто бы должен передаваться через объект: ведь поведение "по традиции" - это поведение стереотипизированное, стереотипы же целесообразны лишь постольку, поскольку они соответствуют конфигурации установленного социального порядка, действующим социальным институтам.
Любой опыт культурного творчества должен осуществляться вне традиции, порывать с традицией. Инновационный опыт влияет на стереотипы только через посредство объекта: когда удачные новации будут оформлены в соответствующие культурные институты, они окажут влияние на стереотипы поведения, а тем самым на социальную традицию. Очевидно, что в этой схеме субъект традиции не способен прямо взаимодействовать с субъектом новации. Эта логическая схема нередко воспроизводится в различных исследованиях. Медведев определяет педагогическую традицию таким образом: это "особая форма педагогической деятельности, возникающая в результате многократной повторяемости педагогически целесообразных действий, поведенческих актов, которые закрепляются в сознании как определенный педагогический стереотип". Певзнер, анализируя логику реформирования в педагогике, говорит, исходя из этого определения, что подлинно новое возможно только как "педагогическая альтернатива", как "духовная эволюция или духовная революция: отрицание старых ценностей, замена их новыми; слом традиционных установок и ориентаций, разрушение каких-то традиций и замена их чем-то иным".
Ограниченность такого понимания традиции очевидна. Приводить "старое" и "новое" в непримиримое противоречие любит рассудок, реальная история бесконечно более разнообразна в своих путях. Многие исследователи ищут решения на пути аксиологической интерпретации традиции. На наш взгляд, этот путь задает перспективу иного типологического понимания традиции, к анализу которого мы перейдем в следующей главе, здесь же сделаем несколько замечаний. Используя описанную идеализацию Вебера и отправляясь от приведенной классификации социальных действий, Гозелитц акцентирует внимание на проблеме рационализации традиции. Он помещает в один ряд веберовское понятие "ценностнорационального" действия и действия "традиционного", предлагая увидеть рациональность ценности как некое пограничье между рациональностью (частичной рациональностью цели или завершенной рациональностью, охватывающей полный цикл "цель-средство-результат") и иррациональностью, представленной действиями традиционными и аффективными. Гозелитц интерпретирует Макса Вебера в том ключе, что действия традиционные, достигнув определенного уровня самосознания, становятся действиями рационально ценными. В связи с этим он замечает, что "такое описание традиционного действия позволяет нам интерпретировать его как категорию, включающую множество различных форм поведения, начиная с чисто автоматического, часто лишенного даже ориентации на ценность, и кончая поведением с высокой степенью самосознания, поведением, основы которого являются объектом рефлексии, а нередко и далеко идущей рационализации". Используя эту идеализацию, Гозелитц выделил четыре типа традиции: навык, обычай, норму и идеологию. С идеологией, как высшей рефлексивной формой, мы имеем дело тогда, когда создается система образцов поведения, требующая по отношению к себе конформизма во имя убеждения, что все исходящее из прошлого свято и в любом случае лучше нового. Идеология никогда не "есть", но всегда создается, причем этаж метода – там, где совершается конструирование идеологических форм, не представлен в собственно идеологии. В данном случае веберовский анализ социальной традиции подсказывает, каким образом разворачивается та или иная форма идеологии традиционалистического направления. Необходимо представить и освоить как ценности те или иные элементы в социальных конструкциях прошлого, и в качестве таковых ценностей положить их в основание рационального действия, которое в этом случае, в терминах Вебера, будет носить ценностно-рациональный характер.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru
