(англ. Pericles)

Ксантипп, отец Перикла и его мать Агариста принадлежали к самым знаменитым афинским родам. Ксантипп прославился во время греко-персидских войн. Он командовал афинским флотом и одержал победу над персами при мысе Микале у берегов Малой Азии. Агариста происходила из того же рода Алкмеонидов, что и Клисфен, знаменитый политический деятель, законы которого покончили в Афинах с властью единоличных правителей и установили демократию. Уже при рождении Перикл, сильный и здоровый ребенок, поразил всех необыкновенными размерами и формой головы. Этот недостаток так и остался у него на всю жизнь, и чтобы скрыть его, на портретах Перикла всегда изображали в шлеме. Зато сочинители комедий всячески издевались над необыкновенно большой головой Перикла и называли его Луковицеголовый.

Перикл получил прекрасное образование. Его обучали и музыке и стихосложению. Слушал он также лекции философа Зенона, который был мастер спорить и умел рядом ловких возражений поставить противника в безвыходное положение. Но больше всего сблизился с Периклом переехавший в Афины из Малой Азии философ Анаксагор, которого современники прозвали "Разумом". Этот человек утверждал, что событиями управляют не боги, а разум, при помощи которого можно понять весь окружающий нас мир.

В своем сочинении "О природе" ученый сумел показать, как из мельчайших частиц материи образовались земля, моря и даже звезды, которые, по мнению суеверных греков, появлялись тогда, когда боги брали на небо какого-либо отличившегося на земле героя.

Чтобы понять природу звезд, Анаксагор изучал метеориты и пришел к выводу, что свечение звезд связано с тем, что быстро летящие "куски камня" раскаляются при полете. Солнце, по, мнению Анаксагора, вовсе не божество, а просто раскаленный кусок камня. Вследствие отдаленности оно кажется нам небольшим, на самом же деле оно значительно больше всей Греции. То, что мы считаем светом луны, - это лишь отраженный свет солнца.

Поскольку Луна не раскаленный шар, значит, она подобна Земле, и, может быть, учил Анаксагор, на ней также живут люди.

Книга Анаксагора не оставляла места учению о богах, и религиозные люди ненавидели ученого и мечтали изгнать его из Афин. Но Перикл восхищался Анаксагором и под его руководством основательно изучил науку о небесных явлениях.

Большие познания и природные способности сделали выступления Перикла прекрасными по форме и глубокими по содержанию. Походка его была размеренной, одежда всегда лежала правильными складками, речь оставалась неизменно спокойной и уравновешенной.

Никто не мог вывести его из себя. Однажды какой-то распущенный человек рассердился за, что-то на Перикла и ста.л при всех ругать и оскорблять его. Хотя крик и проклятия не прекращались целый день, Перикл ничего не отвечал обидчику. Однако. тот не успокаивался. Когда вечером Перикл шел домой, этот человек отправился за ним следом, всю дорогу продолжая громко выкрикивать оскорбительные слова. Перикл подошел к дому, когда было уже темно. Он приказал рабу взять факел и проводить незнакомца до дома.

Так же, как и его учитель Анаксагор, Перикл был чужд всяких суеверий. Однажды к нему явился гадатель и, неся в руках отрубленную голову однорогого барана, пророчил, что скоро вся власть в государстве сосредоточится в руках одного человека. Действительно, Периклу вскоре удалось устранить своего соперника, и все государственные дела оказались в его руках. Однако Перикл не поверил гадателю, утверждавшему, что успех был связан с благоприятной приметой. Он поручил Анаксагору разобраться, в чем причина уродства барана. Ученый доказал, что из-за неправильного строения черепа второй рог не мог вырасти и, стало быть, нет ничего чудесного в том, что баран был однорогим.

В молодости Перикл боялся подвергнуться остракизму, так как был богат, принадлежал к знатному ролу и его друзья были самыми влиятельными людьми в государстве. Кроме того, говорили, что Перикл похож на некогда правившего Афинами тирана Писистрата. Старики даже поражались тому, насколько его голос и манера говорить походили на речь афинского тирана.

Боязнь изгнания заставила Перикла отдалиться от государственных дел. Но он участвовал в многочисленных походах и отличался доблестью и отвагой.

В это время в Афинах не было выдающихся политических деятелей: Аристид уже умер, Фемистокл был изгнан, а Кимон все время находился в далеких походах. Так случилось, что Перикл почти Против своей воли оказался вовлеченным в государственные дела и был избран на высокие должности. Несмотря на свое знатное происхождение, Перикл до конца жизни посвятил себя борьбе за права бедных граждан афинчского государства. Став вождем демократической партии, он резко переменил образ жизни, перестал встречаться со своими родственниками и прекратил дружбу со знатными друзьями.

Перикл не часто выступал в народном собрании, избегая пооизносить речи по незначительным вопросам. Он не хотел, чтобы его выступления стали привычными для народа. Речь Перикла была красочна и образна. Свои природные способности он сумел развить, извлекая из наук все полезное для искусства красноречия. За это, как считают некоторые, Перикла прозвали "Олимпийцем", однако вероятнее, что он получил это прозвище не столько за дар красноречия, сколько за ту власть, которую он приобрел в государстве. Перикл обладал изумительной силой убеждения. Однажды спартанский царь спросил знаменитого борца Фукидида, кто сильнее - он или Перикл. Фукидид ответил: "Если даже я положу Перикла на обе лопатки, то и тогда он докажет, что побежден я, и народ ему поверит!"

Перикл сам боялся своего красноречия. Когда он увлекался, то легко мог сказать слишком много и повредить самому себе. Поэтому перед каждым выступлением он просил богов, чтобы с его уст не сорвалось ни одного необдуманного слова. В то время речей не записывали. Все, что сохранилось от замечательного красноречия Перикла, - это постановления, принятые на основе его речей.

Когда Перикл был еще молод, вождем демократической партии был Эфиальт, по предложению которого был лишен власти аристократический совет - ареопаг. Перикл был ближайшим другом Эфиальта и держался тех же политических убеждений. Эфиальт был страшен для аристократов и безжалостен с людьми, совершившими преступления перед народом. Как выразился один аристократический писатель, Эфиальт потчевал народ "несмешанной свободой", и после этого угощения народ уже не захотел слушать своих старых вождей.

Враги подослали к Эфиальту наемного убийцу, и вождь демократов пал от его руки. Во главе демократической партии остался один Перикл. Вождь аристократов Кимон, сторонник спартанских порядков, был изгнан остракизмом за организацию похода в помощь Спарте, воевавшей с восставшими илотами. Народ не принял во внимание даже его блестящие победы над персами.

Не успел еще окончиться срок изгнания Кимона, как завязалась война Спарты. с Афинами. Большое спартанское войско вторглось в пограничную с Аттикой Беотию. Афиняне сразу же устремились против спартанцев. Узнав об атом, Кимон самовольно вернулся из изгнания и хотел принять участие в сражении. Этим поступком он стремился доказать, что интересы родины ему дороже Спарты. Однако сторонники Перикла, помня, что Кимон был изгнан за сочувствие к Спарте, не разрешили изгнаннику стать в строй. При Танагре, на границе Беотии и Аттики, разыгралась жестокая битва (457 г. до н.э.). Перикл сражался чрезвычайно мужественно, не щадя своей жизни. Все же афиняне потерпели поражение.

Многие в Афинах стали жалеть об изгнании опытного полководца Кимона, так как считали, что он не довел бы Афины до такого позора. Перикл почувствовал недовольство граждан и решил пойти навстречу их желанию. Он сам предложил возвратить Кимона из изгнания. Предложение было принято. Кимон вернулся и добился заключения перемирия между Афинами и Спартой. Многие говорили, что Перикл внес предложение о возвращении Кимона только после того, как сестра Кимона Эльпиника пообещала ему, что Кимон, вернувшись, уйдет в морской поход против Персии, оставив Периклу власть в Афинах. Во время этого похода, когда афиняне осаждали принад- лежавшие персам города на острове Кипр, Кимон заболел и умер (449 г. до н. э.).

Смерть Кимона ослабила аристократов, которые не знали, кого они теперь смогут противопоставить возросшему влиянию Перикла. Аристократы избрали своим вождем зятя Кимона Фукидида из Алопеки, сына Мелесия, человека безукоризненной репутации. Хотя у него и не было таких военных' талантов, как у Кимона, он был хорошим оратором, сумел объединить аристократов и успешно защищал их интересы в народном собрании.

Подобно Кимону, Фукидид старался привлечь граждан на свою сторону разными подарками, оказывал помощь беднякам.

Иначе действовали демократы. Они считали, что бедняки должны иметь такие же права, как и зажиточные граждане. Хотя в Афинах для занятия общественных должностей и не требовалось быть богатым, но бедный человек не мог заниматься государственной деятельностью, так как все его время уходило/на то, чтобы заработать себе и своей семье пропитание. По предложению Перикла была введена плата за исполнение государственных обязанностей. Сперва присяжным народного суда, а потом и другим должностным лицам стали выдавать деньги за каждый день, потраченный ими на общественные дела.

Однако оплачиваемые должности доставались не всем беднякам. Чтобы облегчить положение остальных, Перикл предложил ежегодно отправлять в море шестьдесят триер, экипаж которых набирался из граждан, получавших за это плату в течение шести месяцев. Все это время молодые люди изучали морское дело, знание которого необходимо в случае войны. Кроме того на земле государств, входивших в Афинский союз, создавались афинские поселения (клерухии), где всякий афинянин мог получить участок земли. Этими поселениями решались сразу две задачи: создавались гарнизоны за пределами Аттики и облегчалось положение простого народа.

Для того чтобы дать развлечение оставшимся в Афинах беднякам, Перикл часто устраивал, всенародные угощения, праздничные шествия и театральные представления. Театру придавалось такое большое значение, что по предложению Перикла в праздничные дни беднякам даже раздавались деньги, чтобы дать им возможность посещать представления.

Позаботился Перикл и о том, что доставило Афинам наибольшую славу, а у жителей других городов вызывало одновременно зависть и восхищение. В годы, когда он руководил государством, афинский кремль - акрополь - был украшен замечательными произведениями скульптуры и архитектуры. Из всех государственных мероприятий это строительство вызвало больше всего нападок со стороны врагов Перикла.

"Афинский народ, - кричали они, - теряет уважение греков! Союзники ругают нас за то, что мы перенесли общегреческую казну с острова Делоса в Афины, но раньше мы могли хоть оправдаться тем, что союзная казна находится здесь в большей безопасности, чем в любом другом месте. Теперь Перикл лишил нас этого оправдания. Деньги, собранные для ведения войны, мы сами растратили для того, чтобы украсить город золотом и драгоценч ными камнями".

В ответ на это Перикл отвечал своим обвинителям: "Мы не обязаны давать отчет в расходовании союзных денег. Мы честно выполняем наши обязательства по отношению к союзникам и защищаем их от нападения варваров. Ведь всякому ясно, что деньги, которые отданы за охрану, принадлежат не тем, кто их заплатил, а тому, кто их получил, если только он выполняет все, что обещал. С тех пор как создан наш Союз, мы ни разу не отступили от своих обязательств. Государство достаточно обеспечено всем, что нужно для войны, и мы правильно делаем, используя поступающие от союзников деньги на то, что даст нашему городу вечную славу, а жителей обеспечит средствами к существованию. При том строительстве, которое ведется в Афинах, ни одна специальность не остается без применения, ни одни руки - в вынужденном бездействии. Ведь те граждане, которые способны к военной службе, получают во время походов и обучения из общественной казны средства к существованию. Но ремесленники, не несущие военную службу, тоже имеют право на поддержку государства. Чтобы они не получали деньги, бездельни- чая, и надо было провести такие работы, где любой мастер нашел бы применение своим знаниям и способностям".

Перикл постоянно предлагал народу проекты, рассчитанные на длительные работы и требовавшие применения труда свободных ремесленников. Там, где материалом служили ценные породы камня, медь, слоновая кость, золото, черное дерево, нельзя было поручать дело рабам. Здесь трудились живописцы, скульпторы, плотники, каменщики, золотых дел мастера, чеканщики. Строительство давало работу и тем, кто подвозит и добывает эти материалы: купцам, мореходам, каретникам, ломовым извозчикам, канатчикам и шахтерам. Сооружения, воздвигнутые при Перикле, были не только замечательны своими размерами, но и неподражаемой красоты. Удивительна была также быстрота выполнения работ. Казалось, что каждая из построек могла быть доведена до конца лишь в результате труда многих поколений: в действительности все было сделано за тот короткий срок, пока во главе Афинского государства стоял Перикл.

Всем строительством руководил Фидий, но в работах по украшению афинского кремля - Акрополя - принимали участие и многие другие великие архитекторы и строители. Храм покровительницы города Девы Афины (Парфенон) сооружали Калликрат и Иктин. "Длинную стену", соединяющую Афины с Пиреем, также построил Калликрат.

В правление Перикла на Акрополе был также построен Одеон - здание для музыкальных состязаний. Перикл впервые провел через народное собрание постановление, чтобы на празднике Панафиней происходили не только гимнастические, но и музыкальные состязания. Будучи выбран распорядителем этих состязаний, он установил правила для участвующих в них певцов и музыкантов и добился постройки удобного для певцов круглого здания - Одеона.

Всеобщее восхищение вызывал украшенный колоннами вход на Акрополь - Пропилеи. Строительство этой колоннады длилось пять лет, и постройка эта, сохранившаяся до наших дней, настолько прекрасна и так гармонирует с остальными зданиями Акрополя, что кажется, будто стоит здесь вечно.

Фукидид и его сторонники непрерывно нападали на Перикла за то, что он расходует слишком много средств на строительство. Наконец, борьба между ними достигла такой остроты, что в народном собрании был поставлен вопрос об остракизме. Перикл был в опасности, но большинство народа было на его стороне, и ему сдалось добиться изгнания Фукидида.

Этим был положен конец внутренней борьбе. Аристократы, потеряв вождя, утратили вместе с тем и всякое влияние в народном собрании. Перикл не имел больше соперников. Народ поручал ему все важнейшие дела: войско, флот, управление государственными доходами.

В течение сорока лет Перикл был одним из тех, кто стоял во главе государства. После изгнания Фукидида его влияние настолько усилилось, что народ полностью доверил ему управление государством, и в течение пятнадцати лет Перикл ежегодно избирался стратегом. Он заботился о благе государства, не делая никаких послаблений прихотям отдельных граждан и не поддаваясь массе, когда под влиянием момента она хотела принять неверное решение. Обычно он управлял, пользуясь поддержкой народа, но случалось, что ему приходилось вести народ против его воли по пути, полезному для государства. При этом Перикл подражал врачу, который ради пользы больного причиняет ему боль или дает горькое, но целительное лекарство.

Своей властью Перикл был обязан не столько своему красноречию, сколько всеобщей уверенности, что его действия всегда направлены на благо народа. Все знали, что, превратив Афины в богатейший город, он нисколько не увеличил собственного состояния. Перикл совсем не стремился к обогащению. Получив в наследство от отца богатое имение, Перикл сумел организовать управление им наиболее для него выгодным способом. Весь урожай, получаемый с полей, Перикл полностью продавал, а все нужное для хозяйства покупал на рынке. Такая жизнь не давала возможности домочадцам бесконтрольно пользоваться чем-либо. В его доме не было той роскоши, которая бывает в богатых домах, и все выдавалось счетом в установленном размере. Всем хорошо организованным хозяйством Перикла руководил его раб-управляющий Евангел.

Однако Периил не был скуп и охотно тратил деньги на помощь беднякам. Это хорошо видно из случая с Анаксагором. Рассказывают, что, когда Перикл был занят государственными делами, Анаксагор, уже глубокий старик, лежал больной, лишенный необходимого ухода. Несчастный мудрец закрыл себе голову плащом и отказывался от пищи, решив уморить себя голодом. Перикл, узнав об этом, сразу же поспешил к Анаксагору и стал уговаривать его отказаться от своего намерения. Он говорил, что ему трудно будет обойтись без мудреца, советоваться с которым он привык во всех важных делах. Тогда Анаксагор открыл голову и сказал: "Кто нуждается в светильнике, наливает в него масло". Перикл понял намек и щедро снабдил учителя деньгами.

Увлечение Перикла науками сблизило его со знаменитой Аспасией. Она была уроженкой Милета и переехала в Афины, так как этот город стал при Перикле центром научной и культурной жизни. Сюда из различных государств Греции стекались ученые, писатели, поэты и художники.

Аспасия увлекалась красноречием, и выдающиеся афинские мудрецы, такие, как Сократ со своими учениками приходили к Аспасии, чтобы послушать ее речи. Занималась Аспасия и философией. В ее доме постоянно можно было встретить выдающихся мудрецов, писателей, государственных деятелей.

Аспасия резко выделялась из среды местных женщин, привыкших к затворнической жизни, ибо афинянке считалось неприличным заниматься чем-либо, кроме домашнего хозяйства. Перикл увлекся этой выдающейся женщиной, что развелся ради нее со своей первой женой, от которой у него было уже два сына - Ксантипп и Парал. Любовь его к Аспасии была столь сильна, что Перикл разрешал жене нарушать афинские обычаи: выходить к гостям мужа, разговаривать с ними и даже принимать участие в спорах. Про Перикла говорили, что он под башмаком у жены, что ни один государственный вопрос не решается без ее участия. Враги Перикла жестоко высмеивали его за эту слабость и уверяли, что и войны теперь Афины ведут, главным образом, для того, чтобы доставить удовольствие иностранке Аспасии и возвысить ее родину Милет.

Возраставшее могущество Афин вызывало беспокойство в Спарте, которой еще со времени греко-персидских войн принадлежала руководящая роль в эллинском мире. Чтобы еще больше возвысить родину и ее значение в греческом мире, Перикл решил собрать в Афинах съезд представителей всех государств. Съезд этот должен был решить вопрос о восстановлении храмов, сожженных во время греко-персидских войн, о безопасности плавания в Эгейском море и о заключении мира между всеми греческими государствами.

Однако в Спарте сразу поняли, что если план Перикла осуществится, то это превратит Афины в религиозный и политический центр всей Греции. Спарта запретила зависимым от нее государствам посылать представителей в Афины на съезд, и попытка Перикла потерпела неудачу в самом начале. Она показывает, однако, сколь широки были замыслы Перикла.

Перикл пользовался как полководец большим уважением, так как никогда не действовал наудачу, не решался на битву, если исход ее был сомнителен. Никогда войска, которые вел Перикл, не терпели поражения. Он не одобрял тех стратегов, которые, бросившись в рискованное предприятие, случайно добивались блестящего успеха.

Однажды полководец Толмид, которого прежние военные удачи сделали чрезвычайно самонадеянным, решил в самый неблагоприятный момент совершить вторжение в Беотию. Он убедил тысячу знатных афинян отправиться с ним в этот поход. Перикл пытался удержать его, но видя,

что тот не хочет слушать никаких уговоров, сказал: "Если ты не хочешь слушаться Перикла, ты во всяком случае не ошибешься, выбрав мудрейшего из советников - время". Тогда никто не обратил внимания на эти слова, но, спустя несколько дней, когда в Афинах было получено известие о том, что Толмид и многие из его соратников погибли, потерпевшие поражение афиняне оценили осторожность и ум Перикла.

Перикл не раз стоял во главе войска. Наиболее удачным из его походов был фракийский. На узком полуострове Херсонесе Фракийском, прикрывавшем вход в пролив Геллеспонт, жили афиняне. Полуостров этот имел огромное значение, так как владение им обеспечивало афинские корабли возможностью беспрепятственно привозить дешевый хлеб из богатых черноморских колоний. Однако фракийцы постоянно нападали на афинян и грозили вовсе уничтожить колонистов. Перикл разбил фракийцев и перегородил перешеек укреплениями от моря и до моря, благодаря чему нападения на колонию стали уже невозможны. Кроме того, Перикл переправил на Херсонес еще тысячу поселенцев, чем усилил ополчение местных греков.

Афины постоянно заботились об усилении своего влияния на берегах Понта Эвксинского - так греки называли Черное море,- откуда они снабжались хлебом. Чтобы показать могущество Афинского государства и вовлечь в Афинский .союз греческие города-государства Причерноморья, Перикл предпринял далекий морской поход (437 г. до н.э.). Большая богато украшенная эскадра прошла проливы и вошла в Черное море. Перикл выполнил все просьбы живущих на побережье греков, оказал им военную поддержку, а царям варварских племен показал, как велико могущество Афин.

Далеко не всегда, однако, Перикл поддерживал захватнические планы своих сограждан. Часто Периклу приходилось удерживать их. Например, когда афиняне, воодушевленные военными успехами, собирались захватить Египет, Перикл отговорил их от этого рискованного предприятия. Когда же некоторые безумцы стали мечтать о завоевании Сицилии и даже Карфагена, Перикл с таким жаром убеждал их отбросить этот план, как будто предчувствовал катастрофу, которая постигла Афины при попытке завоевать Сицилию.

Перикл старался сдержать стремления афинян к новым завоеваниям. Все силы государства он направил на защиту уже имеющихся земель, опасаясь восстаний подчиненных Афинам государств в случае, если афинское войско будет находиться далеко за морем.

Опасения Перикла подтвердились. Достаточно было членам Афинского союза узнать о поражении Толмида в Беотии, как многие города отложились от Афин. Сначала мятеж вспыхнул на острове Эвбее, и Перикл отправился туда с большим войском (446 г. до н.э.).

Вскоре он получил известие, что Мегары, государство. расположенное к югу от Аттики, восстали против власти Афин, призвали на помощь Спарту, и войско спартанского царя Плистоанакта пришло к ним на помощь. Перикл немедленно покинул Эвбею, но не решился вступить в борьбу со спартанцами. Полагая, что войско спартанцев сильнее афинского, Перикл решил действовать хитростью. Он знал, чтоПлистоанакт молод и во всем слушается советника, которого эфоры послали с юным царем. Перикл попытался подкупить советника царя, и это удалось. Спартанцы прекратили наступление и ушли из Аттики.

В конце года, когда Перикл давал отчет народному собранию об израсходованных им суммах, он упомянул в графе. расходов, что десять талантов истрачены им "на нужное дело". Народ доверял Периклу и принял отчет, не требуя раскрытия секрета.

В Спарте же 'правители были возмущены поведением командовавшего войском царя Плистоанакта. На него наложили такой большой штраф, что царь оказался не в состоянии уплатить его и вынужден был удалиться в добровольное изгнание.

Оградив Аттику от опасности, Перикл с пятьюдесятью кораблями, с пятитысячным войском опять переправился на Эвбею. Восстание эвбейских городов было подавлено, и они снова были включены в Афинский союз.

Вскоре между Афинами и Спартой было заключено перемирие на тридцать лет.

В это время два участника Морского союза, Самое и Милет, вели войну' за обладание одним небольшим городом на побережье Малой Азии. Самосцы уже одерживали верх, но афиняне приказали им прекратить войну и решить спорные вопросы третейским судом. Самосцы не послушались, и Перикл провел через народное собрание постановление об отправке на Самое карательной экспедиции.

Главной причиной непреклонности афинян было то, что на Самосе господствовали аристократы, а Перикл хорошо понимал, что в борьбе между Афинами и Спартой аристократы всегда будут на стороне последней.

Перикл сам командовал 40 афинскими кораблями, отправившимися к Самосу. Он добился установления на острове демократии, а чтобы жители не вздумали после ухода афинян вернуться к старым порядкам, взял в качестве заложников 50 самых знатных граждан и 50 мальчиков из богатых семей. Заложники, однако, не были увезены в Афины, и самосскне аристократы сумели выкрасть их у афинян. Немедленно на острове началось восстание. Афинский флот вернулся, и неподалеку от Самоса произошла ожесточенная морская битва, в которой Перикл одержал блестящую победу, хотя у него было только 44 корабля, а у противника 70. Выиграв бой, он преследовал врагов и скоро овладел их гаванью. Вскоре из Афин прибыла вторая, еще более значительная эскадра, и началась осада острова.

Война с Самосом длилась долго и с переменным успехом. Только на девятый месяц осажденные островитяне сдались (440 г. до н.э.). Перикл срыл стены города, отобрал у Самоса все корабли и наложил на город большой денежный штраф. Часть этих денег самосцы уплатили немедленно, а часть обещали выплачивать постепенно, дав афинянам в обеспечение своевременной выплаты заложников.

Возвратившись в Афины, Перикл устроил торжественное погребение погибших при осаде Самоса воинов. Речь Перикла над могилами павших произвела на слушателей большое впечатление. Когда он сходил с трибуны, многие спешили пожать ему руку, а женщины украшали его венками и лентами, как победителя в состязаниях.

Покорение Самоса укрепило власть и влияние Перикла. Всего за девять месяцев ему удалось покорить одно из самых сильных государств Греции, которое едва не отняло у Афинах владычество на море.

Отношения со Спартой становились все более напряженными, и Перикл считал, что Афинам необходимо обеспечить себе союзников не только среди государств, лежащих в Восточной Греции, но и на Западе. В это время жители острова Керкиры, обладавшие большим флотом, вели войну с коринфянами. Перикл убедил народ послать на помощь керкирянам 10 кораблей. Этой эскадре был дан приказ не вмешиваться в войну и вступить в сражение только в том случае, если пелопоннесцы попытаются высадиться и занять остров.

Однако скоро афиняне стали опасаться, что незначительная помощь не спасет керкирян от поражения, и Перикла стали обвинять в том, что он, не принеся пользы союзникам, дал врагам прекрасный повод обвинять афинян в нарушении перемирия.

Тогда Перикл послал еще 20 кораблей на помощь керкирянам. Они прибыли как раз в тот день, когда произошла большая морская битва у Сиботских островов, недалеко от побережья Керкиры (433 г. до н.э.). Коринфяне одержали было победу и готовились совершить высадку на остров, когда показались афинские корабли и вынудили их отступить.

Коринфяне входили в Пелопоннесский союз и выступление афинского флота сочли нарушением перемирия между Афинами и Пелопоннесским союзом. Коринфяне обратились к Спарте с жалобой, и к ним присоединился город Мегары. Дело в том, что афиняне запретили мегарцам торговать со всеми членами Афинского' союза (432 г. до н.э.), это запрещение должно было разорить мегарцев или вынудить их покориться Афинам.

В это же время Потидёя,город,подчиненный Афинам, но основанный коринфянами, объявил о своем выходе из Союза и был осажден афинскими воинами. Коринф требовал, чтобы пелопоннесцы пришли на помощь Потидее.

Спарта, однако, не была готова к военным действиям, и царь Архидам пытался успокоить спартанских союзников.

Наиболее острым был вопрос о Мегарах. Запрещение торговать обрекало мегарцев на голодную смерть, и Архидам должен был или добиться отмены этого постановления, или начать войну. В Афины отправили несколько посольств, но Перикл решительно воспротивился отмене постановления о Мегарах. Поэтому впоследствии всю ответственность за войну возлагали на одного Перикла.

Перикл был полон решимости не уступать спартанцам. "Если вы уступите пелопоннесцам, - говорил он, - то они тотчас предъявят вам еще более тяжкие требования, полагая, что вы пошли на уступки из страха".

Отказ Перикла отменить постановление о Мегарах некоторые объясняют личными причинами. Желая сохранить власть в государстве, Перикл не мог не считаться с нападками врагов, цель которых была заставить его действовать более решительно. Стало ясно, что только военные успехи могли вновь вернуть Периклу его пошатнувшийся авторитет.

Враги Перикла боялись выступить против него открыто и стали преследовать его друзей. Фидия, руководившего строительными работами на Акрополе, они обвинили в присвоении части золота, отпущенного на сооружение знаменитой статуи Девы Афины для храма Парфенона. Однако эту клевету легко удалось опровергнуть. По совету Перикла Фидий так сделал золотую одежду статуи, что ее легко можно было снять и взвесить. Проверка подтвердила честность великого скульптора.

Тем не менее Фидия продолжала преследовать зависть, ибо своими произведениями он стяжал себе огромную славу. Враги обвинили Фидия в святотатстве: на щите Афины был изображен бой с амазонками. Говорили, что Фидий изобразил среди сражавшихся своего покровиталя Перикла и самого себя в виде лысого старика, поднявшего над головой камень.

Фидий не мог оправдаться и был заключен в тюрьму, где вскоре умер от болезни. Говорят, он был отравлен врагами Перикла.

Добившись осуждения Фидия, враги Перикла стали преследовать его учителя Анаксагора. Было принято постановление о преследовании тех, кто не почитает богов и занимается изучением небесных явлений. Стало ясно, что это постановление угрожает Анаксагору, и Перикл помог философу бежать из Афин.

Враги Перикла почувствовали теперь свою силу и решили привлечь к суду жену Перикла, женщину-философа Аспасию. Ее обвинили в безбожии, и для того, чтобы добиться ее оправдания, Периклу пришлось самому явиться в суд и униженно просить судей не подвергать его жену наказанию.

Спартанцы справедливо видели в Перикле испытанного руководителя афинского народа и полагали, что, если его удалось бы свергнуть, афиняне стали бы сговорчивее. Поэтому они отправили послов, чтобы те напомнили афинянам, что по матери Перикл происходит из проклятого богами рода Алкмеонидов, запятнанного святотатством, и поэтому должен быть изгнан из государства. Однако афиняне разгадали, чем руководствовались спартанцы. Вражда неприятелей не только не привела к новым обвинениям, но, наоборот, вызвала у сограждан почтение к человеку, изгнания которого так добивается могущественная Спарта.

Вскоре началась Пелопоннесская война. Спартанцы с союзниками вторглись в Аттику (431 г. до н.э.). Опустошая страну, они дошли до Ахарн и расположились там лагерем. Они рассчитывали, что афиняне не стерпят этого и, выйдя из-за крепких стен, окружающих Афины, бросятся в бой. Но Периклу казалось опасным вступать в бой с огромным войском пелопоннесцев. Он утешал сбежавшихся в город крестьян, оплакивавших свои погбишие сады, говоря, что вместо спиленных деревьев можно вырастить новые, а вместо погибших воинов достать других будет невозможно.

Еще до того как спартанский царь Архидам во главе пелопоннесского войска вторгся в Аттику, Перикл узнал, что с целью вселить недоверие к нему спартанцы, разорявшие все вокруг, не тронут его имения. Перикл разрушил коварные планы врагов, заявив в народном собрании, что, если спартанцы пощадят его владения, он откажется от них и передаст их государству.

Когда спартанцы окружили Афины, Перикл решил не проводить некоторое Время народных собраний, чтобы граждане, распаленные гневом, не приняли неблагоразумного решения. Как командир корабля, когда на море разыгрывается буря, приказывает поднимать паруса, натягивать канаты, не обращая внимания на слезы и просьбы испуганных путешественников, страдающих от морской болезни, так и Перикл поступал теперь как считал нужным, не обращая внимания на кричавших и возмущавшихся афинян.

Перикла не смущало то, что его собственные друзья постоянно упрекали его, что враги угрожали, а многие сограждане считали его образ действий трусливым и недостойным. Вождь бедняков Клеон обвинял Перикла в том, что тот не нападал на врага и передал в руки Спарты инициативу. Авторы комедий утверждали, что Клеон уже точит кинжал, чтобы зарезать Перикла. В одной из комедий к Периклу были обращены такие слова:

Стоит только тебе увидать, как кинжал

На наждачном бруске начинают точить,

Как клинок заблестит, ты визжишь, убоясь

Молненосного гнева Клеона.

Однако нападки не трогали Перикла. Сохраняя полное самообладание, он спокойно переносил оскорбления. Снарядив морской поход вокруг Пелопоннеса, он не принял в нем участия, а сам с отрядом пехоты вторгся в Мегарскую область и опустошил ее. Афинский флот, отправленный вокруг Пелопоннеса, разграбил много городов и селений. Если спартанцы, вырубив сады афинских крестьян, причинили им много бед, то теперь и они терпели не меньшие бедствия.

Поэтому спартанцы вынуждены были бы скоро прекратить войну, если бы неожиданное несчастье не расстроило всех планов Перикла. На второй год войны Афины посетила страшная гостья - чума, похитившая больше граждан, чем самые кровопролитные сражения.

Бедствия, причиняемые эпидемией, озлобили афинян. Гнев народа обратился против руководителя государства Перикла. Как дитя ополчается на родного отца или больной на врача, афиняле всячески старались выместить на Перикле свои страдания. Безрассудным гневом народа воспользовались враги Перикла. Они говорили, что чума вызвана скоплением в городе сельского люда. Когда масса народа живет в душных палатках или прямо на улице в вынужденном безделье, нет ничего удивительного в том, что люди болеют. Виновен в этом один Перикл, загнавший сельских жителей за стены города. Запертые, как скот в хлеву, люди заражают друг друга, так как не имеют возможности ни изменить свой образ жизни, ни убежать.

Чтобы успокоить граждан и нанести удар противнику, Перикл снарядил 150 кораблей, собрал большое войско и сам готовился отправиться во главе этого похода в Пелопоннес. Эти приготовления внушили афинянам надежду на победу. Когда экипажи находились на кораблях и Перикл уже стоял на палубе, началось солнечное затмение. Это необычайное явление природы навело ужас на суеверных афинян, увидевших во внезапном наступлении тьмы грозное знамение богов.

Заметив страх рулевого, Перикл подошел к нему и закрыл ему голову своим плащом. - Страшно тебе? - спросил он кормчего. - Нет, конечно! - отвечал тот. - А между тем, - продолжал Перикл, - различие между моим плащом, закрывшим тебе свет, и тем, что испугало всех этих людей, только в размерах. Солнце стало невидимым потому, что его закрыл предмет гораздо больший по величине, чем плащ.

Поход Перикла не оправдал надежд, так как в войске свирепствовала чума.

Во всех неудачах обвиняли Перикла. На следующий год (430 г. до н.э.) Перикл не был избран стратегом. Против него даже возбудили процесс по обвинению в хищениях. Хотя Перикл и славился своим бескорыстием, его все-таки приговорили к большому денежному штрафу.

Личная жизнь Перикла была полна огорчений. Старший из его сыновей Ксантипп был с детства склонен к расточительности. Когда он женился, ему требовалось все больше денег. Жизнь в доме отца, где деньги тратились только на необходимое, ему не нравилась.

Однажды Ксантипп занял деньги у друга Перикла, якобы по поручению отца. Когда же тот через некоторое время потребовал вернуть деньги, Перикл отказался платить долги своего сына. Ксантипп считал, что отец поступил несправедливо; он ходил по всему городу и высмеивал поведение отца. Ссора отца и сына продолжалась до самой смерти Ксантиппа, который погиб во время эпидемии. Тогда же Перикл потерял сестру, многих родных и друзей.

Несчастья не сломили Перикла. Никто не видел его плачущим у гроба, пока он не лишился младшего сына Парала. Это несчастье сразило Перикла. Он крепился, держался мужественно, но, когда надевал венок на покойного, не выдержал и разразился рыданиями, чего с ним никогда еще не случалось.

Народ не смог найти никого, кто мог бы, подобно Периклу, с честью занимать ответственную должность первого стратега. Афиняне поняли это и решили пригласить Перикла в народное собрание.

Перикл не выходил из дома, убитый постигшим его горем. Однако Алкивиад и другие друзья убедили его показаться народу. Ему принесли извинения за несправедливо наложенный штраф, и Перикл снова был избран стратегом. Тогда он обратился к народу с просьбой сделать исключение в законе о незаконнорожденных и признать его сына от Аспасии афинянином.

Так как оба сына Перикла от первой жены погибли и у него не было другого наследника, кроме сына Аспасии, афиняне согласились, чтобы он носил имя отца и был внесен в списки граждан.

Однако Периклу не суждено было вновь стать во главе Афинского государства. Вскоре после избрания его стратегом он заболел чумой. Болезнь развивалась медленно: тяжелое состояние перемежалось с периодами облегчения. Однако постепенно чума подрывала силы Перикла.

Когда он умирал, друзья и родственники, сидя у постели Перикла, вспоминали, как велики были его доблесть и ум. Сорок лет участвовал он в политической жизни, одерживая победы над врагами Афин. Друзья говорили, думая, что умирающий потерял сознание и не слышит их. Вдруг Перикл приподнялсяи сказал: "Вы хвалите меня за то, что совершали и многие другие, но о самом великом, что я сделал, не говорите ничего. Ведь за годы моего правления ни один афинянин не был казнен по моему приказу".

Только когда Перикл умер, афиняне поняли, какого замечательного руководителя они потеряли. Даже противники вынуждены были признать, что огромный авторитет Перикла, основанный на любви и поддержке народа, был спасительным оплотом государства. Многие не замечали этого, пока Перикл был жив, но теперь, когда он умер, это стало ясно каждому.