(1788-1827)

Шотландский исследователь Африки. В 1822-1823 годах вместе с английскими путешественниками У. Аудни и Д. Денемом пересек Сахару с севера на юг и доказал, что река Нигер не связана с озером Чад. Хью рос в окружении двадцати братьев и сестер. Он начал свой жизненный путь с должности каютного юнги на одном из ливерпульских судов, а потом оказался на камбузе другого судна, поскольку отказался чистить сапоги капитану. Но это ему тоже не понравилось, он сбежал и какое-то время промышлял с морскими пиратами, пока в 1808 году не завербовался на королевский военный корабль. Морская война с Францией позволила ему сделать блестящую карьеру. Он дослужился до чина капитана. Вернувшись в 1820 году на родину, Клаппертон познакомился с шотландским врачом и естествоиспытателем Уолтером Аудни. Лорд Батерст, в то время государственный секретарь колониального ведомства, назначил Аудни будущим консулом в империи Борну, хотя ее еще не видел ни один британец. Позже нашелся третий участник экспедиции в глубь Африки майор Диксон Денем, неменее выдающийся офицер, чем Клаппертон, награжденный даже медалью Ватерлоо, хотя в знаменитом сражении он не участвовал. В 1822 году посланцы Африканской ассоциации Аудни и Клалпертон (Денем отправился за ними через год) начали свое наступление на Нигер из Триполи и пересекли Центральную Сахару через оазис Мурзук. Путь исследователей, двигавшихся на юг древними караванными тропами, окончился для них удачнее, чем для тех сотен африканских рабов, чьи трупы они видели по дороге. Правда, путешественники не избежали встреч с грабителями. В начале февраля 1823 года, пройдя более 2000 километров, англичане увидели великое озеро Чад. Внешний вид озера мог разочаровать: оно довольно мелководно, открытая поверхность воды обычно обрамлена многометровой полосой зарослей папируса, камыша и тростника. Осмотрев западные берега Чада, путешественники убедились, что даже самая значительная из впадающих в озеро с этой стороны рек Комадугу-Йобе слишком маловодна, чтобы быть нижним течением Нигера. Англичане двинулись вдоль западного берега Чада и вошли в Кукаву столицу империи Борну. Первыми из европейцев они посетили торговый город и резиденцию . В дальнейшем экспедиция разделилась. Денем продолжил исследование Чада, побывал на его южных берегах, в государстве Багирми, и открыл впадающую в озеро с юга большую реку Шари. Клаппертон и Аудни выехали 14 декабря 1823 года в Кано, большой город феллатов, расположенный на запад от озера Чад, двигаясь вдоль Иеу до Демасака. Они побывали в Старом Бирки, в Вера, стоящем на берегах изумительного озера, образованного разливами реки Иеу, затем в Догаму и Бекидарфи городах, расположенных главным образом на территории Хаусы.

Население этой области, до нашествия феллатов, было очень многочисленным. Вскоре караван свернул в сторону от Иеу (или Гамбару), и путешественники вступили в область Катагум. Ее правитель принял их очень ласково и уверял, что их приход для него настоящий праздник и что султан феллатов тоже будет очень рад им, так как он никогда еще не видел англичан. Он уверял также, что у него они найдут, как и в Кукаве, все необходимое. Однако он чрезвычайно удивился, услышав, что путешественникам не нужны ни рабы, ни лошади, ни серебро и что они рассчитывают только на его любезное позволение посетить страну и собирать цветы и травы. Город Катагум являлся центром области, которая до завоевания феллатами была частью Борну. Она могла выставить четыре тысячи конников и две тысячи пехотинцев, вооруженных луками, мечами и копьями. Главный предмет торговли, наряду с рабами, зерно и крупный рогатый скот, Англичане впервые увидели там каури, заменявшие деньги. До тех пор обменной единицей служили ткани туземной выработки или какой-нибудь другой товар. На юг от области Катагум лежала страна Якоба, которую мусульмане знают под названием Муши. Клаппертону рассказали, что эту страну, покрытую известняковыми горами, населяют людоеды. Мусульмане, испытывающие непреодолимый страх перед кафирами, подкрепляли это обвинение лишь тем, что они будто бы видели там висевшие на стенах жилищ человеческие головы, ноги и руки. В области Якоба берет начало река Иеу, совершенно пересыхающая летом. По уверениям жителей, во время дождей ее воды еженедельно то поднимаются, то опускаются. 11 января, писал Клаппертон, мы снова пустились в путь, но уже в полдень нам пришлось остановиться в Мурмуре. Доктор был так слаб и истощен, что я не знал, протянет ли он хоть сутки. Со времени нашего отъезда из гор Обарри в Феццане, где его потного продуло сквозняком, он тяжело болел . На следующий день, 12 января 1824 года, доктор Аудни скончался. Я послал к правителю за разрешением похоронить доктора, которое тотчас же и получил . После этой грустной церемонии Клаппертон снова двинулся по направлению к Кано. Главными этапами путешествия были: Дигу город, стоящий среди возделанной местности, где пасутся многочисленные стада; Катунгу, находящийся уже вне пределов Катагума; Зангея (в конце гряды холмов Души) бывшая раньше довольно значительным городом, если судить по протяженности еще стоявших крепостных стен; Гиркуа, где рынок лучше, чем в Триполи; Соква, окруженная высоким глиняным валом. В Кано, или Хана, как его называют Идриси и другие арабские географы, Клаппертон вошел 20 января 1824 года.

Это место скрещения многих путей в государстве Хауса (север современной Нигерии). Кано столица области того же названия и один из главных городов Судана; в нем живут от тридцати до сорока тысяч человек, из них больше половины -рабы. За три пиастра Клаппертон купил хлопчатобумажный английский зонтик, доставленный через Гадамес. Путешественник побывал также на рынке рабов, где несчастных тщательно осматривали с таким же вниманием, как врачи осматривают добровольцев, поступающих во флот . 23 февраля Клаппертон двинулся в путь и вскоре прибыл в Сокото самый многолюдный город из всех, виденных Клаппертоном в Африке. Хорошо построенные прочные дома здесь образовывали правильные улицы, а не стояли группами, как в других городах Хаусы. Сокото окружала стена высотою от двадцати до тридцати футов с двенадцатью воротами, которые регулярно запирались на заходе солнца. В городе имелись Две большие мечети, обширный рынок и просторная площадь перед резиденцией султана. У жителей в большинстве своем феллатов было много рабов. Желая почтить султана Белло и доказать ему могущество и богатство Англии, Клаппертон надел мундир с золотыми галунами, белые штаны и шелковые чулки. Он повязал голову тюрбаном и обулся в мягкие турецкие туфли. Белло принял его сидя на ковре между двумя столбами, подпиравшими соломенную крышу хижины, похожей на английский коттедж. Султан был рослый, представительный мужчина лет сорока пяти, одетый в тобе из синей хлопчатобумажной ткани. На голове у него был белый тюрбан, концом которого он по турецкой моде прикрывал себе нос и рот. Белло остался доволен подаркам, привезенным Клаппертоном. Особенно ему понравились часы, подзорная труба и термометр, который он остроумно назвал часами для тепла . Но лучшей из диковинок показался ему сам путешественник. Белло без конца расспрашивал его об английских нравах, обычаях и об английской торговле. Не раз Белло выражал желание войти в торговые сношения с этой державой; ему хотелось, чтобы в порту, называемом им Рака, поселились английский консул и врач. Наконец, он просил прислать некоторые предметы английского производства на морское побережье, где ему принадлежал оживленный торговый город Фунда. После длительной беседы Белло отдал Клаппертону книги, путевые дневники и платье Денема, захваченное во время похода. 3 мая путешественник распрощался с султаном. Клаппертон отправился обратно той же дорогой, какой пришел, и 8 июля прибыл в Кукаву, где уже находился майор Денем. Он привез с собой арабскую рукопись, содержавшую историческое и географическое описание государства Такрур, которым правил Мухаммед Белло Хаусский автор этого труда.

Путешественник не только собрал много ценных сведений о животном и растительном мире стран Борну и Хауса, но также составил словарь языков жителей Багирми, Мандары, Борну, Хаусы и Тимбукту. Путешественники снова пересекли, теперь уже с юга на север. Сахару и через Триполи возвратились в Англию. Аудни, Денему и Клаппертону досталась слава первых европейцев нового времени, пересекших Сахару и своими глазами повидавших озеро Чад. Путешественники не только подтвердили факт существования большого озера к югу от великой пустыни, но, что особенно важно, надежно зафиксировали его местоположение с помощью астрономических наблюдений. Тоже было сделано, впервые в этой части Африки, и по отношению к другим посещенным ими географическим объектам. Для картографии все это было достижением первостепенного значения. Клаппертон обследовал водораздел между впадающей в озеро Чад рекой Комадугу-Иобе (Иеу) и притоком Нигера Сокото. Основываясь на расспросных данных, собранных им в Кано главном торговом центре страны хауса, Клаппертон пришел к верному выводу о том, что Нигер впадает в Гвинейский залив и в среднем течении не связан с озером Чад. Но вместе с тем из других источников Клаппертон получил сведения о связи Нигера с Нилом. Вопрос, таким образом, продолжал оставаться запутанным. Английские путешественники впервые доставили в Европу точные сведения о мусульманских государствах Борну, Багирми, Сокото, населяющих их народах, оживленных торговых городах. Впервые стало известно о феллатах, тождество которых с фанами было доказано вторым путешествием Клаппертона. Было установлено, что они основали в давние времена в центре и на западе Африки огромное государство и что эти племена не принадлежали к негритянской расе. Изучение их языка и его связей с неафриканскими наречиями пролило совершенно новый свет на историю переселения народов. Дневники английских исследователей в обработке географа Джона Барроу были изданы в Лондоне в 1826 году под заглавием Рассказ о путешествиях и открытиях в Северной и Центральной Африке в 1822, 1823 и 1824 годах . Вернувшись в Англию, Клаппертон поспешил представить лорду Батерсту свой план. Он предложил теперь добраться до Кукавы из Гвинейского залива, следуя вверх по Нигеру от его устья до Тимбукту, то есть самым коротким путем, по которому еще не проходил ни один из его предшественников, и таким образом положить конец давним спорам, установив окончательно, что эта река не имеет отношения к Нилу. В экспедиции, руководимой Клаппертоном, приняли участие доктор Дик-сон, капитан первого ранга Пирс отличный художник, и судовой врач Морис-сон, весьма сведущий во всех отраслях естествознания, а также слуга Ричард Лендер, ставший впоследствии знаменитым путешественником.

26 ноября 1825 года экспедиция высадилась на Невольничий берег Гвинейского залива, в районе Лагоса. Диксон, неизвестно из каких соображений пожелавший добраться до Сокото один, высадился в Джуиде. Португалец, по имени де Суза, вместе с бывшим слугою Денема Колумбом сопровождали его до Дагома. Выйдя из города, Диксон на семнадцатый день пути прибыл в Хар, затем в Юри, но дальнейшая его судьба осталась неизвестной. Остальные путешественники добрались до реки Бенин. Английский купец, по имени Хаутсон, отсоветовал им подниматься по ней, потому что местный вождь питал страшную ненависть к англичанам, мешавшим ему торговать рабами. Лучше, говорил купец, идти на Бадагри; от этого места тоже близко до Сокото, а тамошний вождь, расположенный к путешественникам, без сомнения снабдит вас конвоем до границ государства Йоруба . Хаутсон жил в этом краю уже много лет и знал местные нравы и язык, поэтому Клаппертон поехал вместе с ним до Катунги, столицы Йорубы. 29 ноября 1825 года экспедиция высадилась в Бадагри, поднялась по протоке реки Лагос, потом около двух миль по реке Гаци, проходящей по территории Дагомеи, и, переправившись на левый берег, углубилась внутрь страны. Из-за влажности и сильной жары все члены экспедиции тяжело болели лихорадкой. Пирс и Моррисон погибли. Лендера, больного дизентерией, Клаппертон нес на руках, хотя у него самого был жар и повреждена рука результат мужественного поступка, когда он спас жизнь ребенку. Во всех городах, лежавших на пути Клаппертона, его появлению предшествовал странный слух. Везде говорили, будто он прибыл, чтобы установить мир в этом крае, объятом войной, и облагодетельствовать страны, которые изучает. В Чоу караван приветствовал посол султана Йорубы, высланный навстречу вместе с большой свитой. Вскоре путешественники вступили в Катунгу. Множество ветвистых деревьев, растущих в городе и близ него, опоясывают подножие каменистой, сложенной из гранита горы, имеющей в окружности около трех миль. Клаппертон прожил в Катунге с 24 января до 7 марта 1826 года. Он был сердечно принят султаном, у которого попросил разрешения проехать через Ниффе или Толпа, чтобы оттуда добраться до Хаусы и Борну. Область Ниффе разорена гражданской войной, и один из претендентов на трон призвал себе на помощь феллатов, ответил султан, ехать этой дорогой неблагоразумно и лучше направиться через Юри . Клаппертону пришлось подчиниться. Покинув Катунгу, Клаппертон переправился через реку Мусса, приток Куары, и достиг Киамы. Это один из городов, через которые проходят караваны, идущие из Хаусы и Боргу в Ганджу на границе области Ашанти.

В Киаме не менее тридцати тысяч жителей, которых считают первейшими мошенниками во всей Африке. Назвать кого-нибудь уроженцем Боргу все равно, что окрестить его вором и убийцей . Клаппертон направился в сторону Буссы, где погиб Мунго Парк. Экспедиция переправилась через Оли, приток Куары, и вошла в Уауа столицу одной из провинций Боргу, где за четырехугольником городской стены обитают около восемнадцати тысяч жителей. Улицы здесь чисты и широки, а круглые дома увенчаны конической соломенной крышей. Но трудно найти в целом мире город, где бы царило такое всеобщее пьянство. Правитель, жрецы, миряне мужчины и женщины до бесчувствия напиваются пальмовым вином, ромом, который привозят с побережья, и бузой . Этот напиток делается из дурро с прибавкой меда, чилийского перца, корня одной жесткой кормовой травы и определенного количества воды. Население Уауа, говорит Клаппертон, славится своей честностью. Это веселые, доброжелательные и гостеприимные люди. Я не встречал в Африке никого, кто так охотно рассказывал бы о своей стране, как они, и, что совсем удивительно, не видел среди них ни одного нищего. Они утверждают, что ведут свое происхождение не от коренных жителей Боргу, а от выходцев из Хаусы и Ниффе. Их язык является диалектом языка племени Йорубы, но их женщины красивы, чего нельзя сказать об уроженках Йорубы, мужчины сильны и хорошо сложены. Религия их смесь язычества и выродившегося магометанства . Клаппертону принадлежит еще одно ценное наблюдение: вдали от побережья он встречал племена феллатов, бывших еще язычниками, но говоривших на том же языке, что и феллаты-мусульмане, и имевших те же черты лица и тот же цвет кожи. Они, очевидно, были одного происхождения. Бусса, куда наконец добрался путешественник, собственно говоря, не настоящий город это отдельные группы домов на острове, находящемся посреди Куары. Бусса столица области, наиболее густо населенной во всем Боргу. Жители язычники, так же как сам султан, хотя его и звали Мухаммед. Они питались обезьянами, собаками, кошками, крысами, рыбой, говядиной и бараниной. Пока я сидел у султана, говорил Клаппертон, принесли завтрак. Меня тоже угостили. Завтрак состоял из жирной водяной крысы в шкуре, отличного вареного риса, сухой рыбы тушенной в пальмовом масле, крокодиловых яиц, жареных и тушеных, и, наконец, свежей воды из Куары. Я съел немного тушеной рыбы и рису, и все смеялись, как это я даже не попробовал ни крысы, ни крокодиловых яиц . Султан принял путешественника приветливо и сообщил ему, что повелитель Юри уже неделю держит наготове суда, чтобы он мог подняться по реке до столицы.

Клаппертон ответил, что все пути между Борно и Юри закрыты из-за войны, а потому он предпочел бы двигаться через Кульфу и Ниффе. Во время следующего свидания путешественник стал расспрашивать о европейцах, которые двадцать лет назад погибли на Куаре. Клаппертон не получил на свои вопросы прямого ответа. Я был тогда слишком молод, сказал султан, и не знаю точно, как это случилось . На вопрос о бумагах и дневниках Мунго Парка султан ответил, что у него нет ничего и что все бумаги были переданы каким-то ученым. Несколько дней спустя Клаппертон узнал, что у последнего имама феллата по происхождению были какие-то книги и бумаги Мунго Парка. К сожалению, этот имам недавно выехал из Буссы. В Кульфе путешественник наконец получил сведения, не оставлявшие больше сомнений в том, что Мунго Парк был убит. Расставаясь с Боргу, Клаппертон записывает в своем дневнике, что считает несправедливой дурную репутацию местных жителей, которых повсюду называют ворами и разбойниками. Он сам объездил всю страну, путешествовал и охотился с ними один и никогда не мог их ни в чем упрекнуть. Теперь путешественнику надо было попытаться достичь Кано, переправившись через Куару и пройдя области Гуари и Зегзег. Вскоре он прибывает в Табру, на реке Мэй-Ярроу, где жила мать султана области Ниффе. Затем он посещает самого султана в его лагере, находившемся невдалеке от города. По словам Клаппертона, это был невиданно наглый и жадный мошенник: он выпрашивал все, что попадалось ему на глаза, и не унимался, даже получив решительный отказ. Болезнь вынудила Клаппертона задержаться в Кульфе дольше, чем он предполагал. Кульфа торговый город, лежащий на северном берегу реки Мэй-Ярроу. В течение двенадцати лет он подвергался набегам феллатов и за шесть лет дважды горел. Клаппертон присутствовал там на празднике новолуния. В этот день все ходят друг к другу в гости. Женщины заплетают в косы курчавые волосы и красят волосы и брови краской индиго, а ладони и ступни ног хной. Губы красят в желтый цвет, а зубы в красный. Ради праздника они наряжаются в самые красивые и пестрые одежды и надевают украшения. Они пьют бузу наравне с мужчинами, распевают с ними песни и принимают участие в танцах. Покинув область Котонг-Кора, путешественник вскоре очутился в пределах Гуари. Страна, как и вся Хауса, была завоевана феллатами, но после смерти султана Белло I жители восстали, и с тех пор им, несмотря на все усилия феллатов, удается сохранять свою независимость. Достигнув Фатика, Клаппертон оказался на территории Зегзег, подвластной феллатам. Затем он посетил Зарию, своеобразный город, где имеются засеянные просом поля, огороды, густые рощи, болота, лужайки и даже большие дома.

19 сентября Клаппертон прибыл, наконец, в Кано. Султан Белло отнесся к Клаппертону милостиво и послал ему несколько верблюдов и съестных припасов. Но так как султан в это время был занят усмирением восставшей против него области Губер, он не мог немедленно принять путешественника, чтобы обсудить многочисленные вопросы, которые английское правительство поручило тому выяснить. Клаппертон, чье здоровье значительно улучшилось, добрался до Сокото. Таким образом, англичанин связал свой новый маршрут, начавшийся от берегов Гвинейского залива, с предыдущим, проложенным со стороны Средиземного моря. В Магории Клаппертон встретился с султаном. Как только Белло были вручены подарки, он перестал выказывать Клаппертону прежнее дружеское расположение. Вскоре он даже сделал вид, будто получил от шейха Эль-Ханеми письмо, в котором ему предлагали отделаться от путешественника, называли его шпионом и вообще советовали остерегаться англичан, ибо планы Англии сводились к тому, чтобы разузнать все о природных богатствах страны, обосноваться в ней, приобрести сторонников, а затем, воспользовавшись раздорами, поощряемыми самими англичанами, прибрать Хаусу к рукам, как это было с Индией. Препятствия к отъезду, которые чинил Белло, ясно доказывали, что ему очень хотелось присвоить подарки, предназначенные для султана Борну. Через несколько дней к Клаппертону пришли с требованием выдать подарки, предназначенные для Эль-Ханеми. Получив отказ, их просто отняли и унесли. Вы ведете себя по отношению ко мне, как мошенники, вскричал Клаппертон, вы совсем не держите своего слова. Так не делает ни один народ на свете. Лучше бы вы отрубили мне голову, чем так поступать. Впрочем, я думаю, вы и до этого дойдете, когда отберете у меня все . Наконец у него решили отнять оружие и боевые припасы. Клаппертон отказал наотрез. Англичанин провел в Сокото более шести месяцев, не имея возможности ни заниматься исследованием страны, ни вести переговоры, бывшие главной целью его приезда с побережья. 12 марта 1828 года Клаппертон заболел дизентерией, которую ничто не могло остановить. Он быстро слабел. Было время рамадана, и 21-летний слуга Ричард Лендер не мог добиться никакой помощи даже от слуг. Между тем болезнь усиливалась с каждым днем, чему способствовала жара. Клаппертон двадцать дней провел в состоянии полного изнеможения. Почувствовав близость конца, он отдал последние распоряжения своему верному Лендеру и 11 апреля 1827 года скончался у него на руках. Бывший соратник Клаппертона Диксон Денем пережил его на год. В 1828 году желтая лихорадка положила конец его исследованиям в Сьерра-Леоне и на острове Фернандо-По (Биоко).