(~1080 -~1169)

Арабский путешественник. Посетив несколько стран Передней Азии, в 1131 году достиг Дербента. В течение 20 лет жил в торговом городе Саксин, на берегу Волги, откуда совершал путешествия. В 1135 году ал-Гарнати поднялся по Волге до города Булгар. В 1150-1153 побывал в русских землях. Посетил Киев. Три года прожил в Венгрии. После паломничества в Мекку вернулся в Багдад. Автор книг Ясное изложение некоторых чудес Магриба и Подарок умам и выборка из чудес Абу Хамид Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ал-Гарнати ал-Андалуси родился в Гренаде в 1080 году. (Гренада по-арабски Гариата, отсюда относительное имя (нисба) ал-Гарнати (т. е. гренадец ), часто его называют также по второй нисбе, ал-Андалуси (т. е. андалусец ). О его жизни на родине ничего не известно. Он получил, вероятно, обычное для своего времени богословско-философское образование, умел составлять школярные стихи, ко к поэзии влечения не чувствовал, что видно хотя бы из того, что в первом его сочинении почти полностью отсутствуют поэтические цитаты, столь милые сердцу его современников. Его специальностью стало мусульманское право, фикх, в котором он также не достиг особых успехов, и если бы ал-Гарнати остался на родине, его имя было бы всеми забыто. В юном возрасте ал-Гарнати, подобно многим своим соотечественникам, покинул Андалусию, чтобы продолжить образование в центре мусульманского мира. Морем, мимо Сицилии и Мальты, он прибыл в Александрию в 1117 или 1118 году, слушал там лекции ученых, а в следующее году перебрался в Каир, в то время второй (после Багдада) культурный центр мусульманского мира. В Каире и Александрии ал-Гарнати не только слушал лекции богословов и грамматиков, но и с большим интересом знакомился с древностями Египта, он видел Фаросский маяк, который вскоре разрушился, забирался внутрь пирамиды Хеопса, осматривал обелиск в Айн Шамсе, который, как и Фаросский маяк, не сохранился до наших дней. На шумных базарах Каира он встречал представителей разных народностей Черной Африки и се диковинные товары. Египет в ту пору вел также оживленную торговлю с Дальним Востоком, так что здесь можно было встретить людей, побывавших в Индии и даже в Китае. Через год или два ал-Гарнати направился в Багдад, тогдашнюю духовную столицу мусульманского мира. Путь его лежал Через Аскалон, Баальбек и Дамаск, в последнем он задержался на некоторое время для преподавания хадисов рассказов о словах и деяниях пророка Мухаммеда, составляющих одну из основ мусульманской догматики и права. Оттуда через Тадмор (Пальмиру) он в 1122 или 1123 Году прибыл в Багдад.

В Багдаде ал-Гарнати прожил четыре года, пользуясь гостеприимством Ибн Хубайры, будущего везира нескольких халифов. Здесь же у него родился первый сын, Хамид, по которому он получил почетное прозвание (кунйа) Абу Хамид ( отец Хамила ). Такие поездки из города в город в поисках знаний были обычны для мусульманских ученых того времени, и им не приходится удивляться но затем Абу Хамад выходит за рамки обычных маршрутов. В 1130 году он останавливается в Абхаре, по дороге в Ардебиль, крупный город Южного Азербайджана, хотя ясно, что не этот город был целью его путешествия, так как в том же году он переваливает через горы в Муганскую степь и оттуда через Апшеронский полуостров попадает в Дербент, знаменитый своими длинными стенами, которые запирали проход между горами и морем и защищали страны мусульманского мира от вторжения христианских и языческих племен, живших на севере. Ал-Гарнати встречает мусульман разных племен, число которых знает только всевышний аллах , живущих в горах и разговаривающих на разных языках. Он описывает их меховую одежду , по-видимому бурку, говорит о долголетии горцев, об обилии в долинах таких благ, как мед, мясо и фрукты, о мечетях. Ал-Гарнати называет эмира Абул-Касима, у которого он жил и с которым читал книгу ал-Махамили. Этот эмир говорил на языках разных народов. Из Дагестана Абу Хамид направился поморю к стране хазар и прибыл к огромной реке, которая больше Тигра во много-много раз, она будто море, из которого вытекают большие реки . Это Итиль (Волга). Ал-Гарнати указывает, что она начинается выше Булгара и впадает в море семьюдесятью рукавами. Абу Хамида поражают холодные зимы, замерзающие реки, в особенности Волга, по льду которой он измерил ее ширину, равную 1840 шагам. И замерзает эта река так, что становится, как Земля, ходят по ней лошади и телята и Всякий домашний скот. И на этом льду они сражаются . На Волге стоит город, который называют Саджсин (Саксин). Собственно говоря, в ХII веке уже не существовало Хазарского государства. Однако для ал-Гарнати и Каспийское море все еще Хазарское море, и Нижнее Поволжье страна хазар. Саксин, по-видимому, новое имя старой хазарской столицы Итиля. Абу Хамид дает описание рыбной ловли, производимой с судов на Волге. Рыбаки ставят сети в устье ее протоков и наполняют суда рыбой. Запасы рыбы неисчерпаемы. В полный восторг тaк водят Абу Хамида размеры и качество волжской рыбы, судя по описанию белуги, осетра или севрюги. Когда он утверждает, что одну рыбу может нести только сильный мужчина, а есть рыбы, которые может нести только сильный верблюд, в этом нет преувеличения, так как белуги достигают веса в одну тонну, а иногда и до 1,5 тонны Он обращает внимание на дешевизну мяса, особенно баранины, когда приходят караваны неверных .

Сообщает, что в стране Хазар для торговых сделок употребляют олово, брусок которого весом в восемь багдадских маннов стоит динар. Брусок разрезают на кусочки, и на них покупают фрукты, хлеб, мясо и т. д. Саксин на 20 лет стал домом ал-Гарнати. Оттуда он совершил поездки в Булгар (1135 или 1136), где пробыл по крайней мере зиму и лето, и дважды побывал в Хорезме. Принято считать, что в 1135 (или 1136) году ал-Гарнати был в Балхе, так как у него есть рассказ об открытии в этом году могилы Али на месте нынешнего афганского города Мазари Шериф. Но рассказывая об этом, Гарнати не упоминает, что сам был там или видел эту гробницу. Расстояние между Саксином и Булгаром, по словам Абу Хамида составляет 40 дней пути по реке. Булгар очень большой город, дома в нем построены из сосны, стены из дуба. Абу Хамида поразили длинные дни и короткие ночи летом и обратное явление зимой. Он прибыл в Булгар летом и испытывал такую жару, что она ему показалась более сильной, чем где-либо в мире. Вместе с тем он отмечает, что вечера и ночи здесь настолько холодны, что необходимо много одежды; а зимой холод так силен, что трескается дерево. Зимой владетель этой страны совершает набеги на соседние племена, чтобы взять в плен их женщин, сыновей и дочерей и чтобы захватить лошадей. Обитатели Булгарии хорошо переносят холод, в частности, по мнению Абу Хамида, потому, что они употребляют в пишу много меда, который у них очень дешев. В Булгаре ал-Гармати услышал об области, которую называют Ару, в ней охотятся на бобров, и горностаев, и... белок. А день там летом 22 часа... Он видел жителей этой Арской земли русских летописей предков современных удмуртов, и описывает их, а также обитателей страны Вису, как краснощеких, голубоглазых, белокурых людей в льняных одеждах и меховых шкурах. Об арском народе ал-Гарнати упомянул на 200 лет раньше летописи. Арабский путешественник рассказывает немало фантастичного. А мне рассказывали в Булгаре, что одной из этих рыб.в один из годов сделали отверстие в ухе, и продели в него веревки, и потащили эту рыбу; и открылось ухо рыбы, и изнутри его вышла девушка, похожая на потомков Адама: белая, краснощекая, черноволосая, толстозадая, прекраснейшая из женщин. И взяли ее жители йуры и привезли на сушу, и это существо стало бить себя по лицу, и рвать волосы, и вопить. А Аллах сотворил ей в ее средней части, от пояса до колен, нечто вроде бедой кожи, похожее на крепкую плотную ткань, покрывающее ее срам, будто изар, обвязанный вокруг пояса и прикрывающий ее срам. Они держали ее, пока она не умерла у них. Поистине, могуществу Аллаха нет предела! Говорят: действительно, если жители Йура не бросят в море мечи, о которых я упоминал, то им не будет послана рыба и они умрут от голода .

В 1150 году ал-Гарнати из Булгара отправился на Русь, проехав по какой-то Славянской реке (возможно, Ока?). Он единственный мусульманский автор, побывавший на Руси и сообщающий такие сведения, которых не найти даже в русских источниках. Можно только сожалеть о том, что здесь его больше интересовало обучение печенегов пятничной молитве, чем жизнь чуждого ему христианского Киева Когда я поехал в страну славян, то выехал из Булгара и плыл на корабле по реке славян. А вода ее черная, как вода моря Мраков, она будто чернила, но притом она сладкая, хорошая, чистая. В ней нет рыбы, а есть большие черные змеи, одна на другой, их больше, чем рыб, но они не причиняют никому вреда. И есть в ней животное вроде маленькой кошки с черной шкурой, зовут его водяным соболем. Его шкуры вывозят в Булгар и Саджсин, а водится он в этой реке. Когда я прибыл в их страну, то увидел, что эта страна обширная, обильная медом и пшеницей и ячменем и большими яблоками, лучше которых ничего нет. Жизнь у них дешева. Рассчитываются они между собой старыми беличьими шкурками, на.которых нет шерсти, и которые нельзя ни на что никогда использовать, и которые совсем ни на что не годятся. Если же шкурка головы белки и шкурка ее лапок целы, то каждые восемнадцать шкурок стоят по счету [славян] серебряный дирхем, связывают [шкурки] в связку и называют ее джуки. И за каждую из-таких шкурок дают отличный круглый хлеб, которого хватает сильному мужчине... А у славян строгие порядки. Если кто-нибудь нанесет ущерб невольнице другого, или его сыну, или его скоту, или нарушит законность каким-нибудь образом, то берут с нарушителя некоторую сумму денег. А если у него их нет, то продают его сыновей и дочерей и его жену за это преступление. А если нет у него семьи и детей, то продают его. И остается он рабом, служа тому, у кого он находится, пока не умрет или не отдаст то, что заплатили за него. И совсем не засчитывают ему в его цену ничего за служение господину. А страна их надежная. Когда мусульманин имеет дело с кем-нибудь из них и славянин обанкротился, то продает он и детей своих и дом свой и отдает этому купцу долг. Славяне храбры. Они придерживаются византийского толка несторианского христианства. А вокруг них народность, живущая среди деревьев, бреющая бороды. Живут Они на [берегах] огромной реки и охотятся на бобров в этой реке. Мне рассказывали о них, что у них каждые десять лет становится много колдовства, а вредят им их женщины из старух колдуний. Тогда они хватают всех старух в своей стране, связывают им руки и ноги и бросают в реку: ту старуху, которая тонет, оставляют и знают, что она не колдунья, а которая остается поверх воды сжигают на огне .

Упоминаемый Абу Хамидом после славян народ, живущий в лесах и бреющий бороды, это, очевидно, мордва. Я оставался у них с караваном длительное время, страна их безопасна. Харадж они платят булгарам. И нет у них религии, они почитают некое дерево, перед которым кладут земные поклоны. Так мне сообщил тот, кто знает их обстоятельства. И прибыл я в город [страны] славян, который называют Город Куйав {Киев]. А в нем тысячи магрибинцев , по виду тюрков, говорящих на тюркском языке и стрелы мечущих, как тюрки. И известны они в этой стране под именем беджн[ак]. И встретил я человека из багдадцев, которого зовут Карим ибн-Файруз ал-Джаухари, он был женат на (дочери) одного из этих мусульман. Я устроил этим мусульманам пятничное моление и научил их хутбе, а они не знали пятничной молитвы . Поразительно, что Абу Хамид ничего, кроме тысячи сынов магрибинцев , не заметил в Киеве. Впрочем, его интересуют торговля, верования, обычаи, меньше внешний вид городов или местностей. Киев запечатлелся в его памяти только в связи с его миссионерской деятельностью. Народом, разговаривающим по-тюркски и жившим в Киеве, были печенеги. Знакомство с печенегами, кочевья которых протянулись от Волги до Дуная, несомненно, сыграло роль в выборе дальнейшего маршрута Абу Хамид едет в Венгрию, где кочевники-тюрки, в значительной части исламизированные, составляли важнейшую ударную силу в руках венгерских королей. Здесь ал-Гарнати также выступает в роли наставника мусульман-кочевников: одних он учит обрядности, другие становятся его учениками. Я пробыл среди них три года, но смог посетить только четыре города. А эта область расположена от Великой Румии до границ Кустантинийи. И в ней есть горы, в которых добывают золото и серебро . Абу Хамид отмечает изобилие и богатство Венгрии, дешевизну на ее рынках, в частности дешевизну рабов, и в особенности во время набегов. Абу Хамид обучает венгерских печенегов, так же как и киевских, пятничной молитве и кое-чему из богословия и, явно приписывая себе эту заслугу, но, вероятно, преувеличивая, утверждает: А сейчас у них больше 10 000 мест, где в пятницу произносят хутбу явно и тайно.. В Венфии ал-Гарнати прожил три года (1150-1153), подошла старость, пора было исполнить долг мусульманина совершить паломничество в Мекку. Король Геза не хотел отпускать его из Венфии (вероятно, ал-Гарнати действительно пользовался влиянием на мусульман Венфии) и согласился на его отъезд лишь при условии его возвращения в Венгрию. В залог этого пришлось оставить старшего сына Хамида.

Абу Хамид отправился в Саксин, приняв на себя от Гезы поручение взять с собой посланца, чтобы набрать воинов из беднейших мусульман и тюрков, и какое-то дипломатическое поручение к царю славян , т. е., очевидно, к великому князю Киевскому Изяславу. И когда я прибыл в страну славян, то царь ее оказал мне почет, уважая его письмо и боясь его [царя Венфии]. И перезимовали мы у него, а, к весне выехали в страну тюрок, направляясь в Саджсин . Из Киева в Саксин Абу Хамид отправился южным путем, через половецкие степи. Из Саксина Абу Хамид плыл морем месяц в Хорезм, большую страну, где много городов, селений, рустаков, страну, богатую фруктами, славную своими учеными и поэтами... Абу Хамид попал в Хорезм в период подъема политического могущества хорезмшахов. После посещения Мекки он не поехал ни в Венфию, ни в Саксин, где оставалась часть его семьи, а возвратился в Багдад, где его давний знакомый Ибн Хубайра пятый год был везиром халифа ал-Муктафи. Ибн Хубайра приветливо его встретил и даже добыл рекомендательное письмо к сельджукскому султану Конии с просьбой содействовать ал-Гарнати в возвращении в Венфию, чтобы забрать семью. Однако что-то помешало ему воспользоваться письмом халифа, и он остался в Ираке. За сорок лет странствий ал-Гарнати повидал столько необычайного, сколько не снилось его собеседникам в Багдаде: Геркулесовы стопы и далекую Венгрию, морозы и короткие летние ночи Булгара, бревенчатые избы и огромную реку Итиль, кишмя кишащую необычайно вкусной рыбой. Все это было настолько удивительно, что слушатели охотно верили и рассказам о девушке, вышедшей из китового уха, и всяким другим небылицам. Трудно сказать, что побудило ал-Гарнати отправиться в путешествие. Искать себе учителей в захолустье мусульманского мира после, Каира, Дамаска и Багдада он, конечно, не мог, да и возраст был уже не тот. Может быть, его подтолкнуло любопытство в сочетании с расчетом извлечь в этих краях наибольшую выгоду из своих знаний; несмотря на солидный возраст, Абу Хамид полон энергии и миссионерского пыла всюду он наставляет местных мусульман, не искушенных в тонкостях вероисповедания и мусульманского; права. В Дербенте, (или в одном из селений под Дербентом) его принимает Эмир, которому он преподает уроки мусульманского права, в Саксине у него собираются местные правоведы, к нему приходят за разрешением трудных случаев. Вообще, активность ал-Гарнати в 50-60-е годы ХII века, когда ему было от 70 до 80 лет, вызывает удивление. Если даже допустить, что это был очень крепкий старик (в Венфии у него родился ребенок), то все же странно, что учиться в Египет он поехал только в возрасте тридцати семи лет, а первый сын родился, когда ему было за Сорок.

Быть может, в год рождения ал-Гарнати вкралась ошибка и он родился в 1099 или 1100 году? Тогда многое станет на место: в Каире он окажется в 17 лет, а годы наибольшей активности в Саксине и Венгрии придутся на его зрелый возраст. Тем более что о своем пребывании в Андалусии он сообщает мало сведений, основанных на личных впечатлениях. Но это только предположение некоторых историков. Восхищенные слушатели упросили Абу Хамида записать свои рассказы о виденном и слышанном. Он решился не сразу: Если бы не эти достойные имамы, которые просили меня и желали, чтобы был собран этот сборник, ибо не считаю себя способным к сочинительству , писал он в конце первого своего сочинения, Мурибанбад аджаиб ал-Магриб ( Ясное изложение некоторых чудес Магриба ), которое посвятил Ибн Хубайре. Успех книги превзошел ожидания автора, скептически смотревшего на свои способности. Через семь лет, в 1162 году, будучи в Мосуле, он написал второе сочинение, озаглавленное сначала Тухфат ал-албаб( Подарок умам ), а затем в несколько более полной редакции получившее то название, под которым оно более всего известно: Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-аджаб ( Подарок умам и выборка из чудес ). Это сочинение было прочитано автором в нескольких лекциях в келье Муин ад-Дина, закончившихся 22 марта 1162 года; слушавшие получили разрешение автора распространять его на основании их записей. Окончив Тухфат ал-албаб, ал-Гарнати переехал в Сирию, где и скончался в 1169-1170 году. Сочинения ал-Гарнати стали очень популярными. Абу Хамид угадал спрос будущих поколений, и с этого времени жанр космографии,окрашенных элементами чудесного, делается особенно популярным . Вероятно, именно поэтому первое его сочинение, в меньшей степени отвечающее такому спросу, целиком сохранилось только в одной рукописи (в библиотеке Академии истории в Мадриде), Тогда как Тухфат ал-албаб представлена по крайней мере 26 рукописями.