Филин стоит тысячи слов

КАК ПЕРЕЖИТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЯ, НИЧЕМ НЕ РИСКУЯ

САРА

Книга 3

Предисловие

Сегодня мы ехали по невероятно красивым рав­нинам Иллинойса и Индианы, Джерри читал мне только что законченную третью книгу о Саре: «Го­ворящий филин стоит тысячи слов». (И каким удо­вольствием для меня было слушать ее впервые таким образом.) Мы припарковали машину и зарегистриро­вались в отеле, где пройдет наш семинар, и я села в удобное мягкое кресло, закрыв глаза и положив ноги на табуретку, наслаждаясь прекрасным чувством за­вершения очередной книги — и практически сразу же мой разум начал заполняться словами, словами для следующей книги о Саре!

Так что мы снова приступаем к работе!

Я надеюсь, что вам серия о Саре доставляет та­кое же удовольствие, как мне. Сара, Сет и Аннет, и, конечно, Соломон для меня так же реальны, как все мои знакомые, и мне тоже нравится то, что я узнаю, пока слежу за ходом их жизни.

С любовью, Эстер

Вступление

Во всем, что существует и не существует, во всех местах и там, где места нет вовсе, где-то в Безгранич­ной Вселенной, находятся ответы на все, что вы когда-либо о чем-либо хотели знать. И оттуда, где в этой Без­граничной Вселенной пребывает учитель Сары Соло­мон, к вам приходит новая книга о Саре — Книга 3.

Вы вот-вот погрузитесь в замечательные и увлека­тельные переживания, приключения, позволяющие по-новому взглянуть на вещи; новый взгляд на старые способы развлекаться.

Поэтому приготовьтесь взглянуть на все с новой точки зрения. Приготовьтесь снова связаться со сво­им нерушимым «Я». Приготовьтесь научиться пере­живать приключения, ничем не рискуя.

Запомните: все всегда заканчивается хорошо; ни­что никогда не завершается, и поступить неправиль­но — невозможно; можно чувствовать себя хорошо в любых обстоятельствах; можно называть что-то плохим или хорошим, но на самом деле все хорошо; у любой «случайности» есть причина; можно найти желаемое под маской нежеланного; можно перейти от зависти и вины к хорошим чувствам; можно встре­титься со смертью и все равно чувствовать себя хорошо; смерти нет; ваше тело исцеляется само собой; вы можете привлечь к себе гармоничные отношения; вы рождены, чтобы быть счастливым; вы можете по­лучить все, что захотите...

Мы все здесь вместе. Нас что-то притянуло друг к другу, именно в этот момент, в результате намере­ний и желаний каждого из нас. Например, в течение десяти лет мы с Эстер объезжаем до шестидесяти го­родов в год, открывая свои мастер-классы для тысяч людей, которые задают нам вопросы, — и из этих ты­сяч вопросов получилась великолепная серия книг о Саре. А когда эта книга, «Сара. Книга 3», разойдется по тысячам читателей, у них появятся новые вопро­сы... Например, учитель в общеобразовательной шко­ле Сан-Франциско (его ученики называют его класс «Бергланд») в прошлом году использовал первую книгу о Саре в качестве учебника, и он предложил ученикам (тридцати шестиклассникам) написать нам, лично задав каждый свои вопросы и высказав предло­жения о том, что, по их мнению, должно происходить в следующих книгах о Саре. (Хотя в настоящее время у нас слишком много обязательств, чтобы снова отве­чать так же, как им, но тогда мы написали и вручили каждому на выпускном буклет с их замечательными вопросами и ответами Соломона. Всем это очень по­нравилось!) Суть этой истории такова: хотя ни один из них не читал план третьей книги о Саре, но поч­ти все их предложения о том, что должно произойти дальше, уже были вписаны в него! Никогда раньше я так остро не понимала, насколько тесно мы связаны духовно, и как мы получаем ответы на свои вопросы, часто до того, как задаем их.

Итак, вот мы и здесь — вы со своими вопросами, и эта книга с ответами. Какая прекрасная точка со­творения! Этот материал был собран для того, чтобы усилить вашу радость, насколько бы счастливы вы уже ни были, и для того, чтобы вы, если пожелаете, могли поделиться им, или учить, или дать другим, которые, возможно, еще не так счастливы, как вы.

Мы живем в такое время, когда вокруг гораздо больше возможностей для счастья, чем было когда-либо в человеческой истории. И тем не менее среди миллиардов людей остаются небольшие группы, ко­торые как будто сознательно ограничивают себя и от­казываются от всегда доступных возможностей полу­чить «земные радости». Большинство из нас, не рож­денных и не принужденных следовать этим строгим системам убеждений, могут понять, если не принять с готовностью их «выбор земного пути». Однако когда мы слышим, что «все мы свободны в своем выборе, и согласно своему выбору создаем свое бытие», нам все труднее становится понять, почему вокруг столько страха, болезней, боли... и общего несчастья, которое заполняет современный мир. Другими словами, отку­да берется столько боли и страданий в эру огромных возможностей для свободы, роста и радости?

Соломон, чудесный друг Сары, учит, что испыты­вать что-либо, кроме Благополучия, неестественно, и поэтому эта книга посвящена раскрытию своего есте­ственно счастливого «Я» — что бы ни происходило! Это книга о том, как принимать, и быть примером позволения, — и о том, как делиться своим Благопо­лучием с другими.

Приведенный здесь фрагмент — это образец слов Соломона, обращенных к Саре; слов, которые сумми­руют простоту и ясность этого потрясающего погру­жения в раскрытие полноты и радости, возможных в нашей жизни.

— Сара, не лучше ли сделать главной задачей свое сча­стье? Единственной задачей? «Нет ничего важнее того, чтобы, мне было хорошо».

Люди часто считают, что вокруг них должны быть определенные обстоятельства, чтобы они почувствовали себя хорошо. А потом, когда они обнаруживают, что у них нет сил, или голосов, или власти организовать все так, как им нужно, они обрекают себя на несчастливую, бессильную жизнь.

Я хочу, чтобы ты поняла, что вся твоя сила заклю­чается в способности видеть все так, чтобы чувствовать себя хорошо. А когда ты сможешь это сделать, у тебя бу­дет сила добиться всего, что ты пожелаешь.

Все, чего ты желаешь, пытается добраться до тебя, но тебе нужно найти способ впустить это. А ты не мо­жешь впустить желаемое, если не чувствуешь себя хоро­шо. Только чувствуя себя хорошо, ты можешь впустить то, что желаешь.

Ты живешь в большом мире, Сара, где множество лю­дей, которые хотят, чтобы вещи обстояли не так, как хо­чешь ты. Ты не можешь убедить их соглашаться с тобой, и ты не можешь заставить их согласиться с тобой, и ты не можешь уничтожить всех тех, кто с тобой не согласен. Единственный доступный тебе путь к радостной, полной силы жизни - решить раз и навсегда, что ты собираешь­ся чувствовать себя хорошо, что бы ни случилось. А когда ты учишься обращать свои мысли к тому, что ощущается хорошо, - ты открываешь тайну жизни.

Мы с Эстер получили огромное удовольствие, от­крывая «Тайну жизни» Соломона, пока перед нами разворачивалась эта история, страница за страницей, в третьей книге из серии про Сару. И мы представ­ляем удовольствие, которое получите вы, когда тоже откроете для себя сокровища, хранящиеся между страниц этой великолепной и сильной книги.

Цель жизни — удовольствие; ее основа — свобода; ее результат — рост. Сара и ее друг Соломон вот-вот доба­вят еще одну главу к исполнению вашей цели в жизни.

Итак, мы отправляемся навстречу новым приклю­чениям — приключениям в радости.

От всего сердца. Джерри

Глава 1

На лице Сары играла приятная улыбка: она думала о встрече с Сетом, своим лучшим на всем свете дру­гом, и о том, как они наконец-то расскажут друг другу, что происходило в последние несколько недель лета. Она посмотрела на ясное синее небо, глубоко вдохнула свежий горный воздух — и порадовалась своей жизни.

— Как здорово, что скоро начнется школа, — сказа­ла Сара вслух сама себе. Но она радовалась не столько началу уроков, сколько тому, что у нее будет больше времени для общения с Сетом.

Дом Сета находился в Такерс-Трейл, недалеко от того места, где жила Сара вместе с мамой, папой и младшим братом Джейсоном. У Сары и Сета нашлось много общего, например любовь к прогулкам и к жи­вотным, и желание узнавать новое. Но их домашняя жизнь очень отличалась. Не столько по внешним про­явлениям — в конце концов, они жили в одном и том же районе. Но Сара была вольна делать практически все, что ей хотелось, а родители Сета давали ему куда меньше свободы: его список домашних дел и обязан­ностей был очень длинным, и Сара с трудом верила, что в доме Сета нужно столько работать. Она решила, вскоре после того, как узнала его поближе, что большинство этих заданий были нужны не столько сами по себе, сколько для того, чтобы занять его. Но Сет никогда не жаловался. Он всегда относился к своим родителям с уважением и неизменно выполнял все, что ему говорили. И это Саре очень нравилось.

Но с началом школьных дней родители Сета ослабляли контроль, и ему удавалось находить время почти каждый день после уроков, чтобы поиграть с Сарой. Поэтому Сара, едва ли не бегом направляв­шаяся по деревенской дороге в школу, была полна радостного предвкушения.

Она отошла на обочину, услышав позади шум мо­тора, а когда машина проехала, снова вернулась на самую середину дороги. Дойдя до угла, где улица Сета пересекалась с ее дорогой, она посмотрела в сторону Такерс-Трейл и его дома.

— Ну же, Сет, где ты? — нетерпеливо сказала она. Ей не терпелось увидеть его и поговорить.

Она остановилась, сбросив новую и пустую (толь­ко сегодня) сумку к ногам, и принялась ждать.

— Сет, ну где ты?

Она увидела, что со стороны дома Сета едет боль­шой самосвал, и когда он проехал мимо, ее окутало огромное облако пыли. Она прищурилась и помахала перед собой рукой, чтобы очистить воздух. Но Сета так и не было видно.

— Ну ладно, увижу его в школе, — успокоила она себя, подхватила сумку и зашагала задом наперед, на­ деясь, что в последний момент увидит, как Сет бежит к ней по дороге. Но он так и не появился.

Дорога в школу была не такой уж длинной, и обычно время проходило быстро, потому что Сара на ходу предавалась приятным мыслям. Любой, кто в эти дни видел Сару, мог бы сказать, что это по-настоящему счастливая девочка. И те же люди мог­ли бы заметить, что так было не всегда, и что с ней произошло удивительное превращение. Но только один человек знал секрет ее удивительного преобра­жения — и это был Сет.

Доброе утро, Сара! — окликнул ее мистер Мэт-сон, владелец и работник автосервисной мастерской с незапамятных пор, еще до того, как Сара появилась на свет.

Здравствуйте, мистер Мэтсон, — улыбнулась ему Сара, глядя, как он тщательно стирает всех мельчай­ших жучков с лобового стекла машины миссис Питтс-филд. Саре нравился мистер Мэтсон. Они почти всегда обменивались несколькими приятными слова­ми, когда Сара проходила мимо мастерской. Мистер Мэтсон тоже был свидетелем удивительного преоб­ражения Сары, но не знал, что его вызвало.

Сара остановилась на мостуМэйн-стрит и посмо­трела на быстро текущую внизу воду. Она сделала глубокий вдох, посмотрела вверх, на деревья, и улыб­нулась. Как же ей нравилось это место! Она всегда любила старый мост, и текущую под ним реку, и воз­вышавшиеся над ним живописные деревья. Вообще-то именно на этом месте она впервые встретила Сета. Хо­рошее совпадение — что своего самого лучшего друга она впервые увидела на самом любимом своем месте.

Сара не понимала, почему никто, кроме нее, не обратил внимания на ее любимое местечко, но в то же время ее радовало, что оно принадлежало только ей. Она пошла дальше, размышляя об этом чудесном месте и улыбаясь. «Сколько на свете таких вещей, — подумала она, — о которых никогда не знаешь, как они выглядят со стороны. Нужно быть внутри, чтобы по­нять, что они на самом деле собой представляют».

Много лет назад большой грузовик потерял управ­ление, потому что водитель пытался свернуть, чтобы не сбить бродячую собак)', и врезался в металлические перила моста Мэйн-стрит. После того как грузовик вытянули в безопасное место, старые перила оказа­лись погнуты. Никто никогда не пытался их выправить; они остались такими же, какими были после удара, — выгнутыми над рекой. Большинство жалова­лось, что это некрасиво, некоторые говорили, что пе­рила вообще никогда не украшали мост, и, очевидно, никто не находил, что стоит потратить деньги на их ремонт, так что никаких попыток выпрямить перила не предпринималось.

Однажды, возвращаясь из школы домой, Сара за­метила, что прутья все еще надежно закреплены в опорах, и что проволочная сетка, натянутая между ними, висит прямо над водой, как колыбель. Сначала ей было страшновато видеть и слышать быстрое те­чение воды далеко внизу, но вскоре Сара убедилась, что перила ее выдержат, и это место стало ее люби­мым. Она лежала над рекой, словно покачиваясь в огромной паутине, и смотрела вниз, на текущую мимо воду. Сара не знала, почему, но здесь, над рекой, она чувствовала себя лучше, чем где-либо еще.

Вот так она и лежала в своей колыбели на пери­лах однажды теплым днем, когда семья Сета въехала в город. Сара едва успела заметить пыльный старый грузовик, под завязку нагруженный всем имуществом семьи Сета. Единственным четким воспоминанием, которое осталось у нее о том моменте, было то, как она встретилась взглядом с Сетом, на вид ее одногод­кой, ехавшем в грузовике.

Сегодня, когда Сара проходила мимо своего гнез­дышка, слушая, как хрустят под ногами осенние ли­стья, и вспоминая мгновение встречи со своим луч­шим другом, по ее позвоночнику пробежала волна удовольствия. За недолгий срок ее знакомства с Сетом случилось столько всего, что их первая встреча, каза­лось, произошла целую жизнь назад. Сара улыбнулась, радуясь их дружбе.

Хотя она немедленно почувствовала, что нови­чок ей нравится, но твердо решила, что не позволит ему вмешиваться в свою жизнь и все в ней портить.

Поэтому, узнав, что семья Сета переезжает в старый дом Такеров, она почувствовала сильнейшее огорче­ние. Она не хотела, чтобы кто-нибудь жил так близко от ее любимой рощи Такерс-Трейл.

Никого в маленьком горном городке, где жила Сара, не интересовала роща Такерс-Трейл; никого, кроме самой Сары. Дело было в том, что никто в го­роде Сары не знал о Такерс-Трейл того, что знала она. Саре казалось странным, что люди могут годами жить так близко от чего-то настолько потрясающего и уди­вительного и не иметь об этом ни малейшего представ­ления. Но ее это вполне устраивало. Ей нравилось, что никто больше не знает о Такерс-Трейл того, что знала она. И она намеревалась сохранить свою тайну.

— Хм-м, — сказала Сара вполголоса. Эти мысли и чувства казались ей теперь такими далекими. Они остались в прошлом. Потому что теперь Сет был та­кой же важной частью ее жизни и огромного значе­ния рощи Такерс-Трейл, как сама Сара, и ей нрави­лось, что только Сет разделяет ее секрет.

В течение многих лет, пока Сет не переехал в ее город, Сара проводила летние месяцы и бессчетные часы после уроков, бродя по тропинкам Такерс-Трейл и карабкаясь по деревьям. Ничто не нравилось ей больше, чем возможность уйти с дороги по тропинке далеко в чащу и провести один-два счастливых часа в уединении одного из ее временных убежищ или крепостей, которые она строила из всего, что могла найти в лесу. Они никогда не были по-настоящему на­дежными: первый же дождь или сильный ветер обыч­но приводил к тому, что они разваливались, но пока они держались, ей нравилось в них бывать.

Сара не знала, что Сету так же, как ей, хочется, чтобы у него было свое тайное место; не знала она и того, что он украдкой ходил в рощу в течение многих недель и строил потрясающий дом высоко на ветвях тополя, над обрывом. Сара никогда прежде не испытывала такого восторга, как в тот день, когда Сет по­казал ей свой великолепный дом на дереве и объявил, что это будет их «секретное место». Это было почти чересчур хорошо.

Сара помнила день, когда Сет впервые привел ее к дому на дереве. Он сказал, что должен показать ей нечто необычное в роще Такерс-Трейл. и ее серд­це забилось у самого горла, потому что она боялась, что Сет раскрыл ее прежний секрет. Она помнила, с какой радостью он вел ее по лесу, сворачивая то на одну тропинку, то на другую, уходя глубоко в чащу, и наконец вывел к берегу реки. И она помнила, какое огромное облегчение испытала, когда поняла, что Сет не раскрыл ее тайны: вместо этого он потратил мно­жество часов на то, чтобы построить изумительный дом на дереве, высоко на ветвях тополя, над рекой.

Первое впечатление от дома на дереве, построен­ного Сетом, было все еще живо в памяти Сары: она едва верила своим глазам. Аккуратные доски, приби­тые к стволу тополя, образовывали лестницу, которая вела вверх и вверх по огромному дереву. А от домика отходила платформа. «Стартовая площадка», — назвал ее Сет, потому что с нее они прыгали и качались над рекой на канате.

И теперь, столько времени спустя, Сара помни­ла, словно это было вчера, бурный восторг, который испытала, когда впервые увидела стартовую площад­ку: толстый канат, привязанный к надежной ветке, с которым можно было прыгать с дерева и качаться над водой, чем они и занимались после уроков почти каждый день, если погода позволяла, а иногда — даже если не позволяла.

Сара и Сет провели немало блаженных часов, ка­таясь на канате или сидя в великолепном доме на де­реве. И именно там, в их секретном убежище, Сара наконец доверила Сету свою драгоценную тайну о роще Такерс-Трейл.

Глава 2

— Сара, ты хочешь зайти?

Сара вздрогнула, увидев мистера Марчанта, ди­ректора школы, который держал дверь открытой, ожидая ее. Она так глубоко задумалась, что даже не поняла, что находится в школе.

— Да, — пробормотала она, пытаясь собраться с мыслями. — Спасибо.

Коридоры были полны школьников, приветствую­щих друг друга и деловито снующих туда-сюда. Сара встала к стене и всмотрелась в толпу, выглядывая Сета.

— Привет, Сара, — слышала она снова и снова, когда другие школьники, которых она не видела все лето, проходили мимо.

Весь день, переходя из класса в класс, Сара искала взглядом Сета. Ей так хотелось его увидеть. Казалось, они не разговаривали целую вечность.

А потом она наконец увидела, как Сет пробирает­ся через толпу в коридоре. Она пошла быстрее, со­бираясь нагнать его, но, приблизившись, заметила, что он идет вместе с кем-то, кого она не знала. Сара смотрела, как они разговаривают на ходу и смеются. «Кто это?» — гадала она.

Удивительно, но Сара не узнавала спутницу Сета. Одна и та же группа школьников училась вместе с Сарой с первого дня, как она поступила в школу, и в таком маленьком городке, как только появлялся кто-то новенький, все немедленно узнавали об этом. Все всех знали.

Сара пошла медленнее, не желая догонять их. Она видела, как они остановились в коридоре, явно про­должая очень интересный разговор. Затем девочка снова засмеялась и пошла от Сета прочь.

Сара почувствовала, как в животе завязывается узел. Она нырнула в женский туалет и там долго смо­трела в зеркало невидящим взглядом, пока холодная вода текла по ее пальцам. Наконец, проведя по лицу холодными руками, она вытерла его бумажным поло­тенцем. «Да что это со мной?» — отчитала она себя. Зазвенел звонок, сообщая, что Сара почти опоздала на урок, так что она схватила сумку и поспешила в класс.

После долгого дня, в течение которого Сара пы­талась сосредоточиться на происходящем в классе, она заставила себя пойти в домик на дереве. Чув­ствовала она себя ужасно. На самом деле Саре было настолько плохо, что она подумывала вообще туда не ходить. Дом на дереве был местом счастья и хороших ощущений; он никак не подходил для того, что Сара чувствовала сейчас, но мысль о том, чтобы не появ­ляться там, была еще неприятнее. «Да что со мной такое?» — рассердилась она.

Преодолев последний поворот тропинки, она уви­дела дом на дереве. «Надеюсь, Сет уже пришел», — по­думала Сара. Но все было тихо. Сета не было. Так что Сара бросила сумку к подножию дерева, взобралась по лестнице, села на платформу и принялась ждать.

Сет выбрался из кустов.

Сара, ты там? — крикнул он, карабкаясь по лестнице.

Да. Привет, — отозвалась Сара, пытаясь скрыть свои чувства за бодрым голосом.

Сет залез на платформу и неловко уселся на ска­мейку напротив Сары.

Ну, как дела? — начала Сара.

Ничего так. А у тебя? — ответил Сет.

Хорошо провел день? — Сара не понимала, что хотела услышать. Она знала только, что хочет по­чувствовать себя лучше, и надеялась, что Сет скажет что-нибудь, что поможет ей.

Да, отлично. А ты?

Нормально вроде.

Не похоже было, что Сет собирается что-нибудь сказать, поэтому Сара решила говорить прямо.

Было что-нибудь новенькое с тех пор, как мы в последний раз виделись?

Да нет, в общем-то. — Сет нервно развязал шну­рок, подтянул и завязал снова. — Ну что, хочешь по­кататься на канате? — сказал он, вставая и глядя на реку. На Сару он не смотрел.

Нет, как-то не хочется. Ты катайся, — без энту­зиазма ответила Сара.

—Я лучше пойду, наверное. Увидимся завтра. Сет полез по лестнице вниз.

Сара сидела в недоумении. Этот день должен был пройти совсем не так. Он должен был быть счастли­вым днем встречи, разговоров о произошедшем за это время, о том, как они катались на канате. Сара так ждала его. Что же произошло?

Сара смотрела, как Сет исчезает за деревьями, и с трудом могла вспомнить, когда ей было так плохо.

Глава 3

На следующее утро Сара проснулась с радостным чувством. Она сладко потянулась и села в постели. Но затем она вспомнила о Сете и новой девочке в школе, и напряженность и неприязнь снова вернулись к ней. Она бухнулась на кровать и завернулась в одеяло. Она не была готова встречать новый день. Больше всего ей хотелось уснуть и избавиться от ужасных ощущений.

Мама постучала в дверь, тут же открыла и вошла.

— Сара, ты встала? Уже почти половина восьмого!

«Зачем стучать, если все равно собираешься вой­ти?» — подумала Сара. Сегодня она была очень раздра­жительной. Ей не хотелось вставать — вообще!

Знаю, знаю, — проворчала она. — Уже встаю.

Все в порядке, солнышко? — спросила мама. Она уже давно не видела, чтобы у Сары было плохое настроение. Ее неприятно поразил вид дочери, обыч­но позитивно настроенной и милой, в таком ужасном настроении с самого утра.

Все просто замечательно, — саркастически бурк­нула в ответ Сара.

Мама почувствовала злость в ответе Сары, но решила не усугублять ситуацию. Она тихо закрыла дверь.

Сара села на краю кровати, чувствуя себя еще хуже из-за того, что грубо разговаривала с мамой.

Да что со мной такое происходит? — жалобно сказала она, откидываясь обратно на кровать и опять натягивая на себя одеяло.

Увидимся вечером, — крикнула мама от входной двери. — Твой завтрак на столе. — Сара услышала, как закрылась дверь дома и открылись скрипучие воро­та гаража. Потом мамин автомобиль прошуршал по посыпанной гравием дорожке. У Сары на глаза на­вернулись слезы. «Я такая плохая дочь, — подумала она. — Что со мной случилось?»

«Ладно, если я не встану сейчас, то опоздаю в шко­лу». Она быстро оделась, схватила бумажный пакет с завтраком и выскочила из дома. На крыльце она по­глядела на часы.

— Десять минут до первого звонка. Если побегу, то успею, — сказала она и перешла на бег трусцой. Сумка качалась туда-сюда в такт шагам, и, пока Сара бежала, ее мрачное настроение развеялось.

Вбегая в ворота школы, она услышала первый школьный звонок и широко улыбнулась.

— Отлично! — похвалила она себя. «Ничто так не помогает взбодриться, как маленькая победа», — подумала она.

Глава 4

Сара, подожди! — окликнул ее сзади Сет. Она посмотрела на него через плечо, и Сет нагнал ее.

Я хочу с тобой кое о чем поговорить.

Саре не понравилось ощущение, возникшее у нее в животе от этих слов.

— О чем? — Она постаралась, чтобы ее слова про­звучали спокойно и обыкновенно.

— Правда, отличный день сегодня? — сказал Сет. Сара ощутила, что он чувствует себя неловко. Он

как будто знал, что ей не понравится предстоящий разговор с ним. Сара догадывалась, о чем он соби­рался ей сказать, и не хотела этого слышать. Она приготовилась к его словам, намеревалась остаться спокойной и не собиралась упрощать ему задачу.

— Э-э, я хотел... ну, ты знаешь, как мы... в общем, есть одна девочка...

Вот оно. Теперь Сара была уверена, что не хочет слышать продолжения.

— И... ну...

Сара не произнесла ни слова. Она продолжала идти, держа сумку перед собой в обнимку и положив на нее подбородок, и смотрела на тропинку.

Сет еще некоторое время запинался, а потом выговорил:

— Сара, я хочу показать Аннет дом на дереве. Ну, вот и все, все сказано прямо. У Сета появилась

новая подружка. И, очевидно, это была не простая подружка, потому что Сет и Сара обещали друг другу, что никому никогда не расскажут о доме на дереве.

Сердце Сары отчаянно билось, а во рту пересо­хло. Она попыталась сглотнуть. Она не хотела, что­бы ее слова прозвучали так же странно, как она себя чувствовала.

— Почему?

Сет замедлил шаги, не ожидая от Сары такого прямого вопроса. Он предполагал, что она спросит: «Кто такая Аннет?» — и тогда он объяснит, что это новенькая девочка из его класса, которая сидит че­рез ряд от него. Но вопрос Сары требовал тщательно продуманного ответа. Сет знал, что честный ответ Саре не понравится. «Почему я хочу показать Аннет дом на дереве? Потому что она славная девочка, пол­ная жизни и веселая, и полюбит его так же, как мы». Сет понимал, что это не лучший способ объяснить все Саре. Он никогда не стал бы ей лгать. Но в то же время он не хотел ее расстраивать. Какая сложная дилемма. Как можно рассказать все Саре честно, и не расстроить ее, и все равно добиться того, что было ему очень важно? И тут его осенило. Он почувствовал огромное облегчение и сказал:

— Потому что я помню, как трудно быть новым че­ловеком в городе, и когда я встретил тебя, Сара, для меня все изменилось. Я просто думал, что ты можешьпомочь Аннет лучше освоиться здесь, как помогла мне.

Сет так искренне говорил, и Сара ощутила, как ее напряжение рассеивается. Она в первый раз по­смотрела на него.

О, ну, наверное, ладно...

Вот и хорошо. Мы встретимся с тобой завтра после школы возле флагштока. — Сет взбежал по сту­пенькам здания, а потом обернулся и крикнул Саре:

— Сегодня я не смогу прийти. Мне нужно кое-что сде­лать. Увидимся завтра.

Сара проследила, как Сет убегает прочь, — и тут на нее обрушилось полное понимание того, что толь­ко что произошло.

— Сет, подожди, а как же...

Сет влетел в здание, и тяжелая дверь захлопну­лась за ним.

— Ох, — жалобно сказала себе Сара. — О чем он думает? А как же Соломон?

Весь остаток дня Сара едва могла сосредоточиться на том, что происходило в классе. Все ее мысли были о Сете и доме на дереве, и новенькой девочке — как там ее звали, Аннет? И что им делать с Соломоном?

Разве Сет забыл, что дом на дереве был обычным местом их встреч с Соломоном? Ну конечно, нет. Как бы он мог такое забыть? Так что же, если Сет хочет показать дом на дереве Аннет, не значит ли это, что он хочет поделиться с ней и Соломоном?

Учитель выключил свет и запустил проектор. Из него вырвался поток света, и на экране заплясали изображения. Сара прислонилась к стене, вздохнула и закрыла глаза. Что же ей делать?

Она думала о том, что, когда она узнала Сета по­лучше, ей стала казаться логичной мысль поделиться с ним своим секретом, но она хорошо помнила, каким рискованным ей казался этот шаг, не только потому, что Сет мог разочароваться в ней, узнав про Соломо­на, но и потому, что он мог все испортить.

Как вообще можно объяснить человеку, что ты регулярно разговариваешь с говорящим филином по имени Соломон, который все знает о тебе и обо всем на свете? Сара была уверена, что за меньшее людей запирают и выкидывают ключи. Поэтому она испы­тала огромное облегчение от того, что Сет даже не поморщился, когда она рассказала ему о своих стран­ных взаимоотношениях с Соломоном.

Сара попыталась представить реакцию Аннет на ее рассказ: «Привет, Аннет. Добро пожаловать в наш дом на дереве. Кстати, однажды я гуляла по лесу и встретила большого филина, который сидел на стол­бе и сказал мне: „Здравствуй, Сара, какой хороший нынче день". А я сказала: „И правда хороший". А по­том мой противный младший братец с приятелем пристрелили моего друга-филина, но ничего страшно­го в этом нет, потому что он снова воскрес, с перьями и всем остальным, а теперь, кажется, твоя очередь кататься на канате?»

Большинство людей не готовы услышать, что среди твоих друзей есть говорящий филин, который знает все обо всем! О таких вещах не рассказывают всем подряд. О чем Сет только думает? Почему он хо­чет рассказать кому-то еще про Соломона, хотя это может все испортить?

Чувствуя себя бесконечно усталой, Сара опустила голову на парту и заснула. Она немедленно оказалась во сне — там она сидела на вершине дерева в обще­стве Соломона.

Соломон, о чем Сет думает? Почему он не вы­полняет наше обещание?

Я полагаю, Сара, что он думает о том, как он счастлив, что ты поделилась с ним своим секретом.

Но Соломон...

Учитель включил свет в классе, прервав дрему Сары и ее разговор с Соломоном. Открывая глаза, она услышала голос Соломона у себя в голове: Все мы птицы одного полета, Сара. Все хорошо.

Глава 5

Чувствуя тревогу и беспокойство, Сара шла к дому на дереве. Она не знала, чем настолько важным соби­рался сегодня заниматься Сет, что он не мог прийти сюда, но даже радовалась этому. Прямо сейчас Сара хотела поговорить с Соломоном. Сет явно намеревал­ся расширить их компанию и принять в нее Аннет, и теперь Сара знала, что Соломон тоже согласен на это. «Мне нравилось, как все было раньше, — дулась Сара. — Почему все постоянно должно меняться? По­сле завтрашнего дня ничто не будет прежним».

Сара взобралась по лестнице, уселась на иолу до­мика и посмотрела вверх, на дерево. Как обычно, Соломон сидел на высокой ветке. Он подождал, пока Сара поднимется и устроится поудобнее, а затем, как сотни раз до этого, плавно спустился к ней.

— Здравствуй, Сара. Не правда ли, прекрасный день?

Сара посмотрела на Соломона, но не произнесла ни слова. Она отнюдь не находила этот день прекрас­ным. И она знала, что он знает, что она не находит этот день прекрасным. Она также знала, что Соломон любой день считает прекрасным, что служило для Сары еще одним подтверждением того, что Соломон

в настоящий момент находится на совершенно иной вибрационной волне, чем она.

— Посмотри, какое великолепное небо, Сара. Ты когда-нибудь видела такое красивое небо ?

Сегодня днем Сара не обращала внимания на небо. Ни разу. Она посмотрела вдаль: тяжелые облака затеняли вечернее солнце, и отсюда, с дома на дере­ве, была ясно видна восхитительная радуга розовых, фиолетовых и синих тонов.

Оно необычайно красивое, — тихо сказала она, чувствуя себя немного лучше.

Не думаю, что раньше видел- такое небо, — сказал Соломон.

Сара согласилась с ним. Оно отличалось от того, что она видела прежде.

Наверное, это и можно назвать идеальным зака­том. По крайней мере, я никогда не видел ни одного, ко­торый понравился бы мне больше. А ты, Сара ?

Да, я с тобой, пожалуй, соглашусь. — Саре каза­лось странным, что Соломона так интересует небо, когда у нее в животе все завязалось в противный узел. «Может быть, он так помогает мне решить мою проблему?» — подумала она.

Меня восхищает то, каким восхитительным мо­жет быть небо, и в то же время оно никогда не бывает одинаковым. Оно всегда меняется. Ты обращала на это внимание, Сара?

Думаю, да.

День за днем я сижу здесь, на дереве, среди всей этой красоты, и поражаюсь невероятному разнообразию рисун­ков света и ветра, сочетаний солнца, облаков и синего неба, которое разворачивается передо мной. И за все дни, что я сижу здесь, ни разу ни одна виденная мною карти­на не повторялась. Разнообразие удивительное.

Сара слушала его. Она знала, что Соломон пыта­ется сказать ей что-то важное.

— Да, совершенство в настоящий момент, но постоян­но изменяющееся. Я нахожу это завораживающим. Что ж, Сара, я думаю, мне. пора насладиться сегодняшним иде­альным закатом с более высокой точки зрения. Хорошего тебе вечера, моя милая.

Соломон поднялся одним взмахом могучих кры­льев высоко в небо. Сара проследила, как он сделал большой круг, а затем полетел в сторону заката. Солн­це сияло меж свинцовых облаков так ярко, что каза­лось, будто их окружает светящееся серебряное коль­цо. Сара смотрела, пока Соломон не скрылся из виду.

— Ладно, ладно, я поняла, — сказала она тихо. — Перемены — это хорошо, но это не значит, что они мне понравятся.

Глава 6

Сара ждала Сета и Аннет возле школьного флаг­штока. Она нетерпеливо вглядывалась в лица выхо­дящих из школы ребят, пытаясь вспомнить, как вы­глядела Аннет. В прошлый раз Саре не удалось как следует ее рассмотреть, но она помнила, что Аннет была довольно высокой — выше Сары — и очень тон­кой. Волосы у нее были примерно такого же цвета, как у Сары, но длиннее и прямые.

— Сара? Я Аннет. Сет мне много про тебя рас­сказывал.

Сара посмотрела на стоявшую перед ней очень хорошенькую девочку.

Привет, — сказала она, смущенно пробежав паль­цами по собственным длинным вьющимся волосам.

Сет сказал, что ты лучший друг, какой у него когда-нибудь был, и что в этом городе, и вообще на планете, не найдется никого, с кем мне лучше было бы познакомиться.

Сара улыбнулась. Это все звучало довольно хорошо.

— Он такой милый. Иногда мне его просто съесть хочется, а тебе?

Узел в животе у Сары потяжелел.

— Да, наверное, — покраснела она.

Тяжелые двери школы грохнули у нее за спиной, и Сара обернулась навстречу Сету, который спускался по лестнице, прыгая через ступеньку. «Он явно очень радуется этой встрече», — подумала Сара.

О, я смотрю, вы уже познакомились. Готовы идти?

Я готова, — жизнерадостно сказала Аннет. — Не могу дождаться, когда наконец увижу, что за замеча­тельный сюрприз ты хочешь мне показать.

«Да-да-да, — подумала Сара. — Он замечательный, ты замечательная, я замечательная. Все мы, просто обалдеть, какие замечательные».

Сет пошел впереди девочек. Дорожка была слиш­ком узкой для того, чтобы идти втроем, поэтому Сет шел первым, а Сара и Аннет — за ним, рядом. «Мне все это уже не нравится», — подумала Сара.

— Идите лучше вы вперед, — сказал Сет, отступая на траву, чтобы пропустить их. — А я за вами.

Аннет улыбнулась.

— Ты настоящий джентльмен, Сет Моррис.«Да-да-да», — саркастически подумала Сара.

Сара, Сет рассказывал мне, что ты прожила в этом городе всю жизнь.

Угу, — ответила Сара почти грубо.

Сет посмотрел на нее. Его удивила резкость по отношению к их новому другу. Сара была не похожа на себя. Совсем не похожа.

Сара почувствовала горячую волну стыда. «Ну что со мной такое? — отчитала она себя. — У меня нет ни­каких причин говорить Аннет гадости. Наверняка она очень хороший человек и не заслуживает подобного». Сара глубоко вздохнула и сказала:

Да, я всегда здесь жила. Это хорошее место, я думаю. А тебе здесь нравится?

Неплохо. Не так, как дома — там, где я раньше жила. Но я думаю, что привыкну.

Аннет выглядела печальной. Она как будто пере­неслась в другое время. В глазах у нее появилось отстраненное выражение, как будто она смотрела куда-то далеко. Саре тоже стало грустно. Наверное, тяжело оставлять все, что было тебе знакомо, и переезжать в новое место, где тебя окружают новые люди. В этот момент Сара поняла, какое чувство заставило Сета за­хотеть рассказать Аннет о доме на дереве. «Если бы я первой ее встретила, мне, наверное, тоже бы этого захотелось», — попробовала успокоить себя Сара.

— Я всегда жила в большом городе, — продолжи­ла Аннет. — Но папа сказал, что это неподходящее место для детей. Не знаю, что такого плохого в том, чтобы расти в большом городе. Там много магазинов, и большие музеи, и прекрасные рестораны. Кстати, где вы обычно едите?

Сет и Сара переглянулись: что за странный вопрос?

Мы едим дома, — сказала Сара. — Почти всег­да. Иногда мы перекусываем в аптеке Пита, потому что кроме лекарств он еще продает гамбургеры, шо­коладки, мороженое и газировку! Еще можно съесть школьный завтрак, если набраться смелости.

О, — Аннет выглядела очень расстроенной.

—- Мы почти пришли, — перебил их Сет. — Здесь у нас нет музеев или ресторанов, но готов спорить, что то, что мы сейчас тебе покажем, ты никогда раньше не видела. Но ты должна пообещать, что никому об этом не расскажешь. Это секрет. Для нас троих.

Сара поморщилась. «Для нас троих». К этому при­дется привыкнуть.

Аннет солнечно улыбнулась.

Что это? Мне не терпится. Скажи скорей!

Сказать не могу. Это нужно показывать. Уже недалеко.

Сет вышел вперед и свернул с мощеной дороги на грязную тропинку. Они пошли цепочкой. Сара не могла не обратить внимания, как он словно подпры­гивает на ходу. «Не стоит так предвкушать события, — подумала она. — Аннет — городская девочка».

Та-дамм! — громко провозгласил Сет, жестом указывая на дерево. — Вот оно. Что ты думаешь?

Я думаю, что ты слишком много шума устраи­ваешь вокруг простого дерева. В городах они растут, знаешь ли, — пошутила Аннет.

Нет, такие, как это, — не растут, — сказал Сет, ведя Аннет вокруг дерева. Она открыла рот, оценив высоту дерева.

Сет ухмыльнулся. Так сильно он не гордился де­лом своих рук с тех пор, как впервые показывал его Саре, много месяцев назад.

— Сет, это ты сделал лестниц)'? — воскликнула Ан­нет, отходя и пытаясь получше разглядеть ряд досок, которые прибил Сет; они начинались от основания дерева и уходили далеко вверх, так что скрывались из вида.

Хочешь подняться?

Ух ты, — ахнула Аннет. — Конечно, хочу!

«Ну, отлично. Ей нравится», — подумала Сара.

Сет быстро вскарабкался по лестнице на платфор­му, и Аннет последовала за ним, так же ловко. Сара медленно поднималась последней.

Сет указывал Аннет на все особенно замечатель­ные детали его творения. С энтузиазмом, которого Сара раньше никогда в нем не замечала, он показы­вал Аннет лестницу, которую прибил к стволу огром­ного дерева. Сет объяснял, как тщательно зашкурил каждую ступеньку, чтобы не занозить руки при подъ­еме, демонстрировал корзину и подъемную систему, которую установил. Он объяснил, насколько проще пользоваться ею, чем залезать по лестнице с кучей ве­щей в охапке... Сара слушала, желая ощутить тепло и благодарность за все то хорошее, что Сет сделал, но вовсе не чувствовала счастья или гордости, как в тот день, когда он показывал ей все это впервые. Саре было плохо. «Я думала, что он сделал все это для нас, для меня», — подумала она.

А это, — сказал Сет, сопровождая слова теа­тральным жестом, — наша стартовая площадка!

Стартовая площадка? То есть... — Аннет едва могла поверить своим глазам.

Отсюда мы взлетаем в воздух, легко и просто!

Вот это да! — Голос Аннет разнесся эхом над рекой.

Сара, хочешь прыгнуть первой, показать Аннет, как это делается?

Сара даже вздрогнула. Сет был в таком восторге от своей новой подружки, что едва разговаривал с Са­рой. Она начинала чувствовать себя невидимкой.

Нет, лучше ты иди первым, — сказала она, ста­раясь, чтобы голос звучал бодро.

Ладно. Я пошел. Вот что нужно сделать: ты ставишь ногу в петлю. Хватаешься за один из узлов. Этот для тебя будет, наверное, удобнее всего, — ска­зал Сет, показывая Аннет узел, за который держался сам. — Потом просто делаешь шаг — и вперед! — Сет спрыгнул с платформы и полетел над рекой.

Ого! — воскликнула Аннет, пока Сет с воплем качался над водой. — Фантастика. Ох, как мне нравит­ся! А здесь очень высоко. Как вы нашли это место? Так здорово! Здорово-здорово!

Сет приземлился самым ловким прыжком, какой ему когда-либо удавался, что нисколько не удивило Сару, и окликнул Аннет:

— Эй, теперь твоя очередь!

Сара села на скамью, наблюдая за Аннет и вспоми­ная, как сама в первый раз каталась на канате: как это было неловко и страшно. Она вспомнила первые бо­лезненные приземления, когда они с Сетом падали в грязную воду, снова и снова, и мысленно улыбнулась, представляя первое приземление Аннет.

Сет взобрался на дерево и подтянул канат обратно на стартовую площадку, но едва он начал объяснять Аннет, как нужно действовать, как она схватила канат, обхватила его ногами и спрыгнула с платформы, закачавшись над рекой. Она качалась туда-сюда, и ее длинные красивые волосы летели следом. А потом Аннет разжала руки!

— Осторожно! — закричала Сара.

Но Аннет крепко держалась за канат ногами и из­ящно качалась головой вниз, вытянув руки перед со­бой, словно летела — летела туда-сюда, смеясь и крича при каждом движении.

Сара изумленно посмотрела на Сета.

— Она гимнастка, — сказал он тихо. — Правда, здорово?

— О да, — сказала Сара себе под нос. — Здорово. Посмотрев вверх, она увидела Соломона, который

сидел на ветке высоко у них над головами. Соломон подмигнул ей, словно успокаивал — мол, он не собира­ется спрыгивать на платформу и начинать говорить.

Все хорошо, Сара, — услышала она ясный спокой­ный голос Соломона у себя в голове. — Со временем, и если пожелаешь, ты можешь познакомить со мной Ан­нет. Как и ты, как и Сет, она получит удовольствие от нашего общения. Она такая же, как мы, Сара. Мы все птицы одного полета.

Ну, замечательно, — сказала Сара вслух.

Что замечательно? — спросила Аннет. Сара под­прыгнула: она не обратила внимания, что Аннет уже поднялась обратно по лестнице.

Сара, ты видела, как она приземлилась? — вос­кликнул Сет, поднимаясь следом за ней. — Аннет, где ты научилась такому? Можешь научить нас это делать? Сара, ты когда-нибудь видела подобное?

Нет, никогда, — сказала Сара, постаравшись придать голосу энтузиазма. Она не хотела признавать­ся, что вообще не видела приземления Аннет.

Конечно, я могу вас научить. Это не так уж слож­но. Главное — выбрать время. Я качалась на канатах, сколько себя помню. Но никогда на деревьях, и никогда на улице... и никогда над рекой. Я даже не знала, что теряю. Это лучшее, что я когда-либо делала. Ох, спаси­бо, спасибо вам обоим за то, что поделились со мной своим секретным местом! Я поверить не могу, что мне так повезло. Это просто чудо. Спасибо вам огромное!

У Сета улыбка растянулась от уха до уха, а Сара глубоко вздохнула. Аннет была в явном восторге от ощущения полета над рекой. И Сара видела по глазам Сета, что теперь ему хочется открыть ей другой секрет.

В голове у Сары раздался голос Соломона: Не вол­нуйся, Сара. Все будет очень хорошо. Просто расслабься и получай удовольствие от общества нового друга. Она пробудит в тебе и Сете новое, а вы пробудите новое в ней. Это будет прекрасным опытом со-творения. Вот увидишь.

Сара, а ты не собираешься кататься? — Вопрос Сета заставил ее вздрогнуть.

О да, собираюсь, — сказала она тихо.

Она взялась за канат и вставила ногу в петлю, потом крепко ухватилась за подходящий узел и прыгнула вниз. Часть ее хотела схватить канат ногами, разжать руки и лететь, как летела Аннет, но Сара знала, что не готова это делать. Однако мысль о том, чтобы научиться но­вым трюкам, ей очень нравилась, и, пока канат качался туда-сюда, Сара попробовала представить, как весело будет смотреть на воду, вися вниз головой. Она улыб­нулась в счастливом предвкушении обучения новому.

А потом Сара спрыгнула с веревки и ловко при­землилась на берег.

— Эй, отличная посадка! — крикнула Аннет с плат­формы. — Хорошо получилось, Сара!

Сара ощутила подъем, и дрожь пробежала по ее спине. Комплимент звучал особенно приятно из уст Аннет, которая так ловко каталась на канате сама. Но главное, было приятно чувствовать себя хорошо.

Вот и прекрасно, Сара. Добро пожаловать обратно к нам, — услышала она голос Соломона в голове.

Спасибо, — прошептала она. — Хорошо снова быть с вами.

Глава 7

Сара остановилась возле своего шкафчика в шко­ле, засунула в него пиджак и сумку с учебниками и вынула взятую в библиотеке книгу и свой завтрак. «М-м-м, как вкусно пахнет», — отметила она. Вообще-то все в ее шкафчике пахло мясным сандвичем, кото­рый сделала для нее утром мама. Засунув книгу под мышку, Сара заглянула в пакет с завтраком, изучая его содержимое. К ее удовольствию, там обнаружились большое красное яблоко, два печенья с шоколадны­ми крошками и аккуратно завернутый сандвич. Сара так увлеклась их рассматриванием, что не смотрела, куда идет, и несильно столкнулась с кем-то плечом. Подняв голову и испуганно извиняясь, она увидела перед собой радостную Аннет.

Привет, Сара. Как дела?

Отлично. Извини, что на тебя наткнулась. По­хоже, меня слишком восхищает мясной сандвич.

Что?

Мясной сандвич. Это мой завтрак. А у тебя что?

Я как раз иду в столовую.

Ох, это ужасно, — сказала Сара, только напо­ловину в шутку. Она знала, что сегодня вторник, а в качестве горячего завтрака по вторникам в школе,

сколько Сара себя помнила, был суп. «Полезный суп из говядины с овощами», как гордо гласило меню в ко­ридоре. Но все школьники, которые его пробовали, все эти годы неизменно называли его исключительно «болотной похлебкой». Может быть, на вкус он был не так уж плох, но выглядел отвратительно. Длинные, скользкие, разварившиеся овощи, которые обычно нельзя было опознать, составляли большую часть этой странной субстанции, и Сара, как большинство школь­ников, находила способы избегать школьной столо­вой в дни «Полезного супа из говядины с овощами».

О, хочешь, я поделюсь с тобой ланчем? — пред­ложила Сара прежде, чем поняла, что делает. — Я все равно его никогда не съедаю до конца. Я собиралась посидеть на улице под деревом и почитать. Пойдешь со мной?

Я не хочу отбирать у тебя ланч. Сара, я лучше пойду попробую этот «Полезный суп из говядины с овощами». Звучит довольно аппетитно.

Ни капельки не аппетитно. Поверь мне. Сегод­ня в столовой едят исключительно те, кто не может отличить еду от грязи, как Джимми, например, — он что угодно съест, или те, кто иначе умрет от голода. Поверь мне, Аннет, ты не хочешь это пробовать.

Аннет рассмеялась.

— Ты смешная, Сара. Ладно, если ты точно не против.

Как бы Сара ни сопротивлялась, но Аннет ей нравилась, и она не могла понять, как к этому отно­ситься. Она одновременно хотела, чтобы Аннет ей нравилась, и не хотела этого. «Я шизофреничка, — подумала Сара. — Отлично».

Сара остановилась у торгового автомата и бросила в него четвертак, а потом потянула за рычаг. Выско­чила пухлая упаковка чипсов.

— С чипсами все вкуснее, правда? — Она вытащила еще два четвертака и получила две банки апельсиновой газировки. — Выбор тут невелик, — сказала она Аннет, — но зато всего за четвертак.

Они нашли солнечный пятачок на школьной лу­жайке. Сара потрогала траву ладонью, проверяя, вы­сохла ли утренняя роса, а потом уселась на нее. Она разорвала бумажный пакет с ланчем, превратив его в скатерть, и развернула мясной сандвич.

— Пахнет восхитительно, — сказала Аннет, наблю­дая, как Сара аккуратно его разворачивает.

Мама Сары разрезала его пополам. Одну полови­ну Сара взяла себе, а вторую, вместе с оберткой, вру­чила Аннет, стараясь не дотрагиваться до ее части сандвича пальцами. Аннет улыбнулась. Она не могла не заметить, какая Сара внимательная.

Обе набросились на еду одновременно, перегля­дываясь и не переставая жевать.

— Ох, Сара, я в жизни ничего вкуснее не ела! Как ты можешь отдавать половину? Это просто фантастика!

Сара согласилась, что сандвич действительно был очень вкусным, но ей казалось, что Аннет слишком сильно восторгается.

Я рада, что тебе нравится. Но это всего лишь сандвич с мясом.

Все равно, он ужасно вкусный.

Аннет откусила еще один маленький кусочек и тщательно прожевала, растягивая удовольствие. Сара никогда в жизни не видела, чтобы человек так на­слаждался обычным сандвичем, или чем-нибудь еще, как Аннет. Она не тянулась за чипсами, не пила гази­ровку: она полностью сосредоточилась на сандвиче, пока не доела его до конца.

Потом девочки прикончили чипсы и выпили га­зировку. Сара посмотрела на яблоко. Она поняла, что не знает, как разделить его пополам, поэтому достала из пакета печенье. Они с мамой пекли его прошлым вечером. Они сделали два больших противня, так что хватило на всю семью, чтобы грызть печенье весь

вечер перед телевизором, и еще осталось много в хо­лодильнике, на следующую неделю. Сара предложила печенье Аннет. На этот раз Аннет не стала сдерживать­ся. Она откусила печенье и закрыла глаза, восклицая:

— Кааааак вкусно!

Сара улыбнулась. Что происходит с этой девоч­кой? Она что, никогда раньше не ела сандвич с мя­сом? Или печенье с шоколадной крошкой?

Сара обожала такое печенье. Она любую выпечку обожала. Но ее обожание и рядом не стояло с вос­торгом Аннет.

Зазвенел звонок, и обе девочки вздрогнули.

Как быстро час пролетел, — сказала Сара. — Ког­да хорошо проводишь время, оно улетает незаметно.

Спасибо огромное, что поделилась со мной лан­чем. Было невероятно вкусно.

Не за что, — сказала Сара, поднимаясь на ноги и стряхивая крошки с колен. — Всегда пожалуйста.

Ох, чуть не забыла, — сказала Аннет. — Я не смо­гу прийти сегодня в дом на дереве. Папа сказал, что мы ему нужны сразу после уроков, так что придется идти прямо домой.

А, ладно. Ну, тогда увидимся в понедельник.

Пока, увидимся!

Сара проводила взглядом Аннет, убегающую в шко­лу. Чувства, бурлившие в ней, образовывали странную смесь. Аннет было непросто понять. Она была хоро­шенькой, и по-настоящему умной, и очень милой, и из большого города, и слишком восхищалась мясными сандвичами и печеньем с шоколадными крошками.

«Ну ладно», — пожала плечами Сара и пошла в школу.

Глава 8

Сара открыла глаза и полежала немного, гадая, что ее разбудило. Будильник молчал. Она переверну­лась набок и посмотрела на часы: 7:45. «Ах да, сегодня суббота», — вспомнила она. Было слышно, как мама возится на кухне. У мамы был не слишком деликат­ный способ показывать Саре, что ей пора вставать, производя достаточно шума, чтобы Сара не могла больше спать. А потом она всегда притворялась удив­ленной, когда Сара появлялась на кухне.

О, доброе утро, Сара! Хорошо спала?

Кажется, да, — вздохнула Сара, все еще не до конца проснувшись.

Я скоро собираюсь идти в магазин. Пойдешь со мной?

Думаю, да, — согласилась Сара. Ей не слишком хотелось сопровождать маму, но она знала, что су­мок с покупками будет много, и маме не помешает помощь. К тому же было здорово внести свой вклад в то, чем семья будет питаться всю следующую не­делю. Мама иногда начинала готовить одно и то же день за днем, неделю за неделей, поэтому она всегда обращалась к Саре за идеями о том, что можно было бы приготовить нового. Разумеется, у Сары были свои предпочтения, которые обычно и брали верх.

Сара с мамой систематично двигались по продук­товому магазину, обходя один ряд за другим.

— Ох, Сара, я забыла лук.. Сбегай, возьми пароч­ку, солнышко. Желтых и не слишком больших. И еще кварту мороженого. Ванильного. Сделаем пирог.

Сара вернулась в предыдущий отдел. Она точно знала, где будут нужные продукты: желтый лук лежал на одной и той же полке в одном и том же месте, сколько она себя помнила. Она выбрала пару луко­виц среднего размера и пошла в отдел мороженых продуктов. На ходу она перебрасывала луковицы из одной руки в другую, представляя, что жонглирует. Сворачивая за угол в отдел мороженых продуктов, она смотрела на луковицы, летящие в воздухе, а не на то, куда идет, и наткнулась на чью-то тележку. Лу­ковицы упали, раскатившись далеко по полу, и Сара бросилась их подбирать.

Извините, пожалуйста! — воскликнула она. — Я должна была смотреть, куда иду.

Сара! — произнес изумленный голос.

Сара выпрямилась и увидела перед собой Аннет, которая опиралась на наполненную доверху тележку.

Привет, Аннет. Как дела? — Сара глазам своим не верила. Вот уже второй раз всего за пару дней она натыкалась на Аннет, потому что ее мысли были за­няты едой. «Наверное, она думает, что я чокнутая», — подумала Сара.

В порядке, — сказала Аннет, разворачивая тележ­ку и уходя от Сары. — Увидимся в школе.

«Странно, — подумала Сара. - Интересно, почему она так торопится».

Пока Аннет быстро уходила прочь, Сара успела заметить, что ее тележка была переполнена консерв­ными банками и картонными коробками с заморо­женными обедами, которые достаточно разогреть в духовке, а сверху лежала большая упаковка печенья с шоколадной крошкой.

Сара нашла свою маму и добавила совсем немно­го побитые луковицы и мороженое в тележку. Они остановились в отделе деликатесов и купили сыра и немного оливок, а потом отправились к кассам. Сара торопилась. Она надеялась, что увидит Аннет и, мо­жет быть, сможет посмотреть на ее маму.

«Кажется, она не хочет, чтобы я знакомилась с ее мамой, — подумала Сара. — Наверное, поэтому она так убежала».

Но когда Сара с мамой подошли к кассам, Аннет нигде не было. Сара не знала, почемувсе это так ее заинтересовало. И ощущение было немного похоже на шпионаж, «Нечего совать нос в чужие дела, — по­думала Сара. — Очевидно, что Аннет не хочет, чтобы я в это лезла. Так что лучше мне туда не соваться. Так я и сделаю».

Глава 9

Вы верите в призраков? — неожиданно спроси­ла Аннет. Сара и Сет удивленно посмотрели на нее.

Ну, наверное, да, — сказала Сара. — То есть я никогда их не видела, но мне кажется, они есть. А ты веришь?

А ты, Сет, — ты веришь в призраков?

Сет не знал, как лучше ответить на вопрос Ан­нет. Он догадывался по серьезному выражению на ее лице, что она не просто так его задала.

Что ты имеешь в виду под «верой» во что-то? — уточнил он.

Что значит «что я имею в виду»? — резко ответила Аннет. — Мне кажется, я задала очень простой вопрос.

Сет понял, что задел ее чувства, но то, о чем он говорил, было важно.

— Я хочу сказать, что многие люди верят во мно­гое, просто потому, что другие им про это рассказали. Мой дедушка говорит, что если много раз что-нибудь повторять людям, то вскоре они начнут в это верить, даже если это неправда. Он говорит, что доверчи­вы как овцы. Они последуют всему, во что ты захо­чешь заставить их поверить. А я не хочу быть таким. Я давным-давно решил, что не буду принимать на веру ничего. Поэтому я ничего не буду считать правдой, если не убедился в этом на собственном опыте.

Сара смотрела на Сета: он говорил с такой ясно­стью и убежденностью. «Он явно знает, как к этому относится», — подумала она.

— Поэтому, поскольку я никогда лично не встречал никаких призраков, я не могу с уверенностью, осно­ванной на собственном опыте, говорить, что верю в их существование. Но я думаю, что это возможно. В конце концов, у меня есть другой необычный опыт...

Сет осекся, когда понял, что мог обратиться к те­мам, на которые пока не был готов разговаривать с Аннет. Сара пристально посмотрела на него. Она на­деялась, что Сет не собирается рассказывать Аннет про Соломона.

Аннет заметила внезапный интерес Сары.

Ну, так что, Сара? Ты веришь в призраков?

Ну, — замялась Сара, — наверное, да. — Она вспомнила ночь, когда Соломон появился у нее в спальне после того, как Джейсон и Билли застрелили его. В ту ночь она не думала, что Соломон — призрак; она была просто рада его видеть. Но сейчас, задумав­шись об этом, она поняла, что большинство людей, увидев то же, что и она, наверняка сказали бы, что видели привидение. Но она была не готова пока что рассказывать Аннет то, что знала о Соломоне.

Сара и Сет переглянулись. Они оба знали, что если что-то и попадает в категорию призраков, так это Соломон, но оба сдерживались, не уверенные в том, что стоит рассказывать их новому другу о своем самом большом секрете. Саре уже хотелось, чтобы они забыли обо всем этом и пошли кататься на канате.

— Ну, а ты веришь в призраков? — спросил Сет, внимательно глядя в серьезное лицо Аннет.

Аннет посмотрела на Сета, а потом на Сару, и снова на Сета, и опять на Сару. Они сидели молча, и обоим хотелось услышать ее ответ.

Нет, я просто хотела знать, верите ли вы, — вне­запно ответила Аннет. — Пойдемте кататься. — И, не тратя время на то, чтобы сделать свой обычный тща­тельно рассчитанный прыжок с платформы, Аннет схватила канат и спрыгнула с платформы так, словно хотела поскорее убраться отсюда.

И что это было? — сказала Сара, как только убе­дилась, что Аннет их не услышит.

Мне кажется, нам нужно рассказать Аннет про Соломона, — возбужденно сказал Сет.

Нет, Сет, нет! Я считаю, мы не должны ей рас­сказывать. Пообещай мне, что не расскажешь!

Аннет обернулась к ним и помахала.

Сара, ты уверена? Я думаю...

Пожалуйста, Сет, обещай мне!

Ладно.

Глава 10

Когда на следующий день Сара шла в школу, ее мыс­ли раз за разом возвращались к Аннет. Ее решение не лезть в чужие дела как будто уже забылось. Она увиде­ла Сета, идущего примерно в квартале впереди нее.

— Эй, Сет! — закричала она. — Подожди!

«Не знаю, зачем я так ору, — подумала она. — Он слишком далеко и не услышит».

Но Сет остановился, обернулся и помахал ей, и пошел навстречу. Сара побежала к нему.

Привет, Сет, — сказала она, задыхаясь. — Ты ви­дел маму Аннет?

Нет, — после неловкой паузы сказал Сет. — Не могу сказать, что видел.

О, я просто думала... — Сара почувствовала укол совести, поняв, что нарушает собственное обещание не лезть не в свое дело.

Они перешли мост Мэйн-стрит и когда стояли на перекрестке, ожидая возможности перейти до­рогу, мимо них проехал большой блестящий черный автомобиль.

— Это не машина папы Аннет? — спросила Сара. —Я слышала, как в аптеке Пита обсуждали, какая дорогая у него машина. Я никогда такой красивой не видела!

Большой, длинный черный, глянцевито блестя­щий автомобиль со множеством сверкающих хроми­рованных деталей свернул на улицу, ведущую к школе. Трудно было разглядеть, кто сидит внутри, потому что стекла были сильно затемнены, но Саре показалось, что она видела мужчину за рулем, наверное, отца Ан­нет, и кого-то очень маленького на переднем сиденье, а еще одного человека — на заднем. Вероятно, Аннет.

Тебе не кажется странным, что мы не видели ее маму?

Нет, не кажется.

Понимаешь, они же больше месяца как при­ехали. Я встретила Аннет в продуктовом магазине, с полной тележкой...

Сара, я только что вспомнил, что забыл дома кое-что нужное для уроков. Иди вперед. Позже уви­димся. — Сет внезапно развернулся и побежал в сто­рону своего дома.

Сара проводила его взглядом: он никогда еще так быстро не бегал.

— Подожди, Сет! — крикнула она. Но он не обернулся. Сара не поверила, что Сет что-то забыл. Выглядело все так, словно она сказала что-то, что его огорчило. Почему ее вопросы про маму Аннет его расстроили? Очень странно.

Сара не видела Сета весь день. Непривычно было, что они ни разу не встречались между уроками. Он как будто нарочно ее избегал. Это было непонятно, но его странное поведение утром тоже было непонятным.

После уроков Саре захотелось шоколадку, поэтому она зашла в аптеку Пита по дороге в дом на дереве. «Возьму но одной для всех», — подумала она, копаясь на дне сумки в поисках монет, которые почему-то всег­да оказывались в самом низу.

— По-моему, так печально, что у таких милых де­вочек нет матери, — услышала она слова женщины, стоявшей перед прилавком. — Никогда не слышала ничего более грустного.

Сара навострила уши. О ком это они говорят?

И тут она поняла. Они говорили об Аннет и ее сестре. Мама Аннет умерла! У Сары заколотилось сердце.

Это, конечно, очень грустно. Я не знала, — ска­зала другая женщина.

Мне кажется, немногие знают. Но Сэм Мор­рис — тот, что год назад сюда переехал и живет в доме Такеров, он новый бригадир на ранчо Вильзеихольма, и работает вместе с моим мужем. Так вот, он расска­зывал моему мужу, что вместе со своими мальчиками помогал мистеру Стэнли и его девочкам переезжать в новый дом за рекой. Потратили на это все выходные и еще несколько вечеров, наверное. Говорит, что в жиз­ни своей не видел столько мебели и коробок. Но был рад помочь, говорит. Мол, они очень хорошие люди. И он сказал, что в первый день они рассказали ему о смерти миссис Стэнли. Так печально это.

Сара поверить не могла тому, что слышала. Мама Аннет умерла. И Сет об этом знал! Почему он ей не рассказал? Как он мог скрывать такое от своего луч­шего друга? Сара оставила шоколадки на полке и вы­скочила из аптеки.

«Больше никогда с ним не буду разговаривать! Пусть Аннет будет его лучшим другом. Его единствен­ным другом! Мне все равно. Я с ним больше не раз­говариваю. И с ней тоже!»

Сара невидящим взглядом смотрела перед собой всю дорогу домой. Она прошла мимо Такерс-Трейл, даже не посмотрев в ту сторону. Идти в дом на дереве она не собиралась.

— Сара, — окликнул ее Сет, — куда ты идешь? Раз­ве ты не собираешься с нами кататься?

Сара смотрела прямо перед собой. Она знала, что Сет знает, что она его слышала, но ей меньше всего хотелось разговаривать с ним или с Аннет. Она по­бежала, и бежала до самого своего дома.

Глава 11

Сара, полная беспокойства, сидела на краю посте­ли. Сегодня ее уютная комната казалась душной, слов­но воздуха не хватало. Она открыла окно и уселась на широком подоконнике, глядя на задний двор. Его по­крывал толстый слой ярких опавших листьев. Ее взгляд остановился на качелях, которые давным-давно сделал ее отец из старой шины от грузовика. Качели получи­лись отличными. На них даже можно было кататься вдвоем, если не бояться тесноты. Сара не каталась на них с тех пор, как Сет построил дом на дереве. Старые качели из шины настолько терялись по сравнению с фантастическим новым канатом, который повесил Сет, что невозможно было сопоставить восторг от катания на них. Но сегодня старые качели казались ей забы­тым другом прошлых лет — Сара и сама ощущала себя примерно так же. Она вылезла через окно, хотя мама сотни раз просила ее не делать этого, и забралась на шину. На ней нельзя было раскачаться слишком высо­ко, потому что шина крутилась на веревке, на которой была подвешена. Но было весело крутиться туда-сюда, при этом двигаясь вперед и назад. Завораживающий процесс. Сара закрыла глаза, чтобы усилить эффект. Туда-сюда, вперед-назад. Туда-сюда, вперед-назад.

— Сара.

Сара услышала ясный голос Соломона, доносив­шийся сверху. Она подняла голову, посмотрела на дерево — и, конечно, там сидел Соломон, его перья мягко перебирал ветер.

О, здравствуй, Соломон. Я не ожидала тебя здесь увидеть.

А я не ожидал, что найду тебя здесь. Ты уже очень давно не каталась на этих качелях.

Я знаю, — тихо сказала Сара. — Мне просто захотелось.

Соломон молча сидел рядом. Сара крутилась туда-сюда.

Они ждут тебя в доме на дереве, — сказал Соломон.

Мне все равно, - Сара мягко вращалась на качелях.

Соломон затих. Он никогда не заставлял Сару го­ворить, если она не была к этому готова.

Соломон, почему Сет не рассказал мне, что зна­ет, что мама Аннет умерла? Он ведь знал, что мне это интересно. Я прямо его спросила, видел ли он когда-нибудь ее маму. И он солгал мне, Соломон. Поверить не могу. Я думала, что мы с ним друзья.

Сету нелегко пришлось, Сара. Аннет просила его никому не рассказывать. И особенно она просила не рас­сказывать тебе.

Так значит, он больше беспокоился о том, чтобы не ранить ее чувства, чем обо мне! Просто прекрасно!

Что ж, Сара, можно рассматривать это и так. А можно решить, что он больше уверен в своей дружбе с тобой и считает, что у тебя сейчас более твердая опора, чем у Аннет. Другими словами, он мог чувствовать, что Аннет сейчас и так приходится очень тяжело.

По щеке Сары скатилась слеза, и она вытерла лицо рукавом.

Тогда почему она не хотела, чтобы я знала?

Я полагаю, что причина в том, что она заметила, что люди ведут себя с пей иначе, когда узнают об этом.

Она не хочет, чтобы ее жалели, Сара. Она такая же, как ты, — гордая, сильная девочка, которая искренне предпо­читает чувствовать себя счастливой.

Сара с трудом сглотнула. Ей стало стыдно за свои чувства. Одно то плохо, что всепоглощающая рев­ность подчиняла ее себе снова и снова, а это такое неприятное чувство. Но теперь вместе с чувством рев­ности она испытывала столь же неприятное ощуще­ние вины за свою ревность, и еще настоящую печаль, и еще больше вины из-за бедной Аннет.

Еще одна слеза скатилась по ее щеке, когда она подумала о милой Аннет, которая покупает в одино­честве замороженные обеды и ест покупное печенье с шоколадными крошками.

Вот видишь, Сара, именно поэтому Аннет не хо­тела, чтобы Сет тебе об этом рассказывал. Она начина­ет заново открывать для себя, как прекрасна жизнь. Но каждый раз, когда ее новый друг узнает о смерти ее ма­тери, ей приходится возвращаться и заново переживать всю эту печаль, с его точки зрения. Ты видишь теперь, почему она хочет этого избежать.

Да. — Сара вытерла нос и посмотрела на Соло­мона. — Соломон, я не знаю, что со мной происходит. Я чувствую себя ужасно.

Соломон молча слушал, ожидая, когда Сара попро­бует объяснить, что хочет узнать.

Понимаешь, такое впечатление, что с тех пор, как Аннет сюда приехала, мне все время плохо. Не то чтобы это ее вина, вовсе нет. Просто...

Что ж, Сара, я думаю, что скоро ты почувствуешь себя лучше; ты по своей природе очень счастливая девочка. Но может быть, стоит немного подождать, чтобы достичь яс­ности или получить пользу от всех этих негативных чувств.

Сара вытерла нос и посмотрела на Соломона. Она чувствовала исходящее от него знакомое успо­каивающее одобрение. Он столько раз помогал ей почувствовать себя лучше.

— Помни, первое, о чем сообщает тебе сильное чувство, или эмоция, — что то, о чем ты думаеУ1ь, действительно имеет для тебя большое значение, очень большое. Чем силь­нее эмоции, тем больше значение. Второе, о чем сообщают тебе эмоции, — о том, совпадаешь ли ты по вибрациям с тем важным, с чем хочешь совпадать.

Сара знала, что Соломон имел в виду под совпа­дениями. Она не раз беседовала с ним об этом. Она помнила, как Соломон рассказывал о Законе Притя­жения и о том, что схожие птицы летают вместе.

— Другими словами, если ты испытываешь очень сильные чувства, которые тебе неприятны, например страх, или злость, или ревность, или вину, или стыд... эти чувства означают, что ты думаешь о чем-то очень для тебя важном — но что чувства, которые ты испытыва­ешь, не совпадают с тем, чего ты действительно хочешь.

Сара слушала.

— Однако когда ты испытываешь очень сильные чувства, которые тебе приятны, например любовь, или предвкушение, или радость, или желание... эти чувства означают, что ты думаешь о чем-то, что имеет для тебя очень большое значение, — ив этот момент твои мысли СОВПАДАЮТ с тем, что ты на самом деле хочешь.

Негативные эмоции не так уж плохи, Сара. Они по­могают тебе распознать, что ты делаешь со своими мыс­лями. Ты же не считаешь неправильным, что чувствитель­ные кончики пальцев сообщают тебе, что плита горячая. Эта чувствительность спасает твои пальцы от ожогов. Негативные эмоции служат аналогичным индикатором. Они просто сообщают тебе, что сосредотачиваться на мысли, вызывающей неприятные эмоции, тебе не стоит.

Сара вытянула ноги к земле и спрыгнула с каче­лей. Она села на землю и закрыла лицо ладонями.

— Ох, Соломон, я все это знаю. Ты мне уже, на­верное, тысячу раз объяснял.

Соломон улыбнулся.

— До тысячи еще не дошло, Сара.

Соломон! Сет, наверное, думает, что я ужасна. Что мне делать?

Ничего делать не нужно. Не произошло ничего, что нужно исправлять. Твоя дружба с Сетом будет вечно развиваться, и ничто не изменилось настолько, что­бы уменьшить ее. Я полагаю, что вы втроем станете лучшими друзьями.

Сара еще раз вытерла нос и посмотрела на Со­ломона.

Но мне нравилось, как все было раньше. Я не хочу...

Я помню, что ты точно так же относилась к на­шей дружбе, Сара. Ты не хотела, чтобы Сет о нас узнал.

Сара помнила об этом.

— Тем не менее, ты видишь, как хорошо все сложилось. Я не замечал, чтобы ты была несчастна из-за того, что мы делим нашу с тобой дружбу с Сетом.

Сара замолчала. Соломон был прав. Она не чув­ствовала ничего неправильного в том, что Сет любил Соломона, а Соломон — Сета. Ей нравилось видеть, как они общаются друг с другом. Ей нравилось то, какое удовольствие они друг другу доставляли. Ее от­ношения с каждым из них стали лучше, потому что теперь они были знакомы.

— Сара, ты ничем не болела уже долгое время. -Да!

— Ты можешь представить, как говоришь маме: «По­скольку я столько лет была здорова, теперь я поболею не­сколько лет, чтобы другие люди могли побыть здоровыми* ?

Сара засмеялась.

Нет, Соломон, вряд ли.

Это глупо, потому что ты понимаешь, что другие не заболеют из-за того, что ты получаешь больше здо­ровья, чем средний человек. Ты понимаешь, что твое пере­живание болезни никак на них не сказывается.

Сара улыбнулась.

— Я понимаю.

— Всегда помни, что вокруг тебя изобилие любви. Привязанность Сета к Аннет никак не уменьшает его привязанности к тебе. На самом деле они только усилива­ют друг друга. Просто ищи самые лучшие по ощущениям мысли, которые касаются твоих друзей.

Сара глубоко вдохнула свежий воздух. Она чувство­вала себя намного лучше.

— Хорошо, Соломон. Я об этом подумаю. Спасибо. Соломон поднялся в воздух и улетел.

Глава 12

На следующий день после уроков Сара сидела в доме на дереве и поджидала Сета и Аннет. Она то и дело ерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Чув­ствовала она себя неуютно. Ей все еще было стыдно за свое вчерашнее поведение, и она была не совсем уверена, что скажет, когда они наконец появятся.

Она пыталась найти хорошие по ощущениям мыс­ли о Сете и Аннет, но все время возвращалась к Аннет и ее семье. Ей трудно было представить, каково было бы жить, если бы ее замечательной мамы не было с ними. Мысль была слишком ужасной, чтобы ее думать.

Тьфу! — сказала она. — Эти мысли не вызывают приятных чувств. Мне не следует об этом думать.

Эй, наверху есть кто-нибудь? — услышала она доносящийся снизу голос Аннет.

Да, я здесь, — отозвалась Сара, вскакивая на ноги и торопливо одергивая блузку и расправляя на ней складки. Она была взволнована, как будто ее за­стали за неположенным занятием.

Сара увидела, как Аннет кладет в корзину у подно­жия дерева небольшую шкатулку. Потом она запихну­ла туда же свою куртку и поднялась по лестнице.

— Что в этой шкатулке?

О, просто всякая ерунда, которую я принесла из дома. Кое-что, что я хотела тебе показать.

А. Хочешь подождать Сета? Он вот-вот появится.

Он сегодня не придет, — ответила Аннет. — Я видела его днем, и он сказал, что присоединится к нам завтра.

Сара снова ощутила, как внутри поднимается то же неприятное чувство. «Он, наверное, меня ненавидит».

Ты лучший друг, какой у Сета был! — воскликну­ла Аннет. Сара удивленно посмотрела на нее. Аннет как будто знала, о чем она думает.

Он сказал, что высматривал тебя целый день, но почему-то не смог тебя найти, и попросил меня передать, что увидится с тобой завтра.

Ладно, спасибо, — сказала Сара. Ей стало на­много лучше.

Аннет отвязала веревку и втянула корзину на платформу.

Я возьму, — сказала Сара, поднявшись, чтобы закрепить веревку. Аннет вынула из корзины куртку и расстелила на платформе, как одеяло, а потом осто­рожно поставила в середину шкатулку.

Какая красивая, — тихо сказала Сара, опускаясь на колени рядом с Аннет, чтобы взглянуть поближе.

Аннет потянула за цепочку у себя на шее, вытащив красивый медальон, который Сара раньше не замеча­ла. Она открыла медальон и достала крохотный клю­чик, который вставила в скважину на шкатулке.

Сара молча ждала, чувствуя, что ей вот-вот откро­ется величайшее сокровище. Движения Аннет были такими точными, словно она сотни раз их отрабаты­вала. Она повернула ключик в замке, и крышка шка­тулки откинулась. Сара вскрикнула и вздрогнула всем телом от удивления.

Ей стало стыдно за такое проявление неуважения к тому, что выглядело церемонией открытия драго­ценной шкатулки, но Аннет как будто не заметила.

Она казалась отстраненной от всего, что происходи­ло вокруг, погруженной в себя и поглощенной содер­жимым маленькой шкатулки.

Сара села и сделала глубокий вдох, и с усилием попыталась расслабиться.

Тонкие пальчики Аннет перебирали содержимое шкатулки.

— Это моя мама. — Аннет вручила Саре блестящую фотографию.

Сара не смотрела ей в лицо, принимая фотогра­фию, и не была уверена, что хочет смотреть на сни­мок. Она не представляла, как на это реагировать, и ужасно не хотела сказать или сделать что-нибудь не так.

— Рядом с ней я, — сказала Аннет, нарушая нелов­кую тишину.

Сара посмотрела на фотографию. Это был очень старый, потертый снимок, с загнутыми углами и большим следом от перегиба посередине. Трудно было рассмотреть лица хорошо одетой женщины или маленькой девочки, изображенных на фото, потому что снимали с большого расстояния, и люди выгля­дели совсем крошечными. А сбоку, почерком малень­кого ребенка, цветным карандашом было написано: «МЫ С МАМОЙ».

Это первый снимок нас с мамой. Я подписала его, когда мне было года четыре, — засмеялась Аннет. Она забрала у Сары фотографию и положила обратно в шкатулку. Сара не знала, что и думать.

Это мы, примерно год спустя. Папа говорит, что мама всегда уговаривала его взять фотоаппарат и фотографировать везде, куда мы ходили, но он ред­ко слушался. Он говорит, что люди слишком много времени тратят, вспоминая то, что было, и слишком мало — наслаждаясь тем, что есть сейчас. Но я думаю, что он немного жалеет, что не снимал больше.

Сара посмотрела на фотографию. Снова трудно было рассмотреть лица женщины и девочки. На фотографии был большой фонтан, женщина сидела на парапете, а девочка шла по краю.

Папа говорит, что я обожала этот фонтан. Он был в парке возле нашего дома. Он говорит, что я залезала на парапет и бегала вокруг него, и сколько бы мне ни разрешали это делать, я все равно плака­ла, когда мы уходили. А это мы все вместе, — сказала Аннет, вручая Саре еще одну фотографию.

Ух ты, — сказала Сара, не успев себя остано­вить. — Никогда не видела такой красивой фотографии.

Папа говорит, что мама настояла на том, что­бы у нас был хотя бы один семейный портрет. Папа никогда не снимал достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица. Мама все время говорила, что на его фотографиях мог быть кто угодно, потому что все равно определить невозможно. Но папа говорит, что фотографии должны рассказывать о масштабном. Что они должны говорить о том, что происходило, а не о том, с кем это происходило. А эта фотография маме нравилась, — сказала Аннет.

Сара посмотрела на лица изображенных на фо­тографии. Мама Аннет была очень красивой. У нее были длинные темные волосы, как у Аннет, и большие темно-карие глаза. Отец Аннет тоже был красив. А ее младшая сестричка была миниатюрной копией самой Аннет, очень хорошенькой малышкой.

— У тебя такая красивая семья!

Сара осеклась, пожалев, что сказала это. Ей стало так грустно, что этой красивой семье больше никогда не быть вместе. На глаза навернулись слезы, и она по­смотрела в сторону, чтобы Аннет не заметила.

— Это единственная профессиональная фотогра­фия. И практически единственная, на которой вид­ны наши лица. О, не считая этой, — Аннет вынула газетную вырезку, на фотографии в которой были изображены маленькая девочка, не старше трех лет, и большая собака. Снимок был сделан с близкого рас­стояния. Собака лизала девочке лицо.

Аннет засмеялась.

— Жаль, что я этого не помню. Мама сказала, что мы гуляли в парке, и я ела мороженое, так что оно размазалось по всему лицу. Этот пес подошел ко мне и принялся вылизывать. Мама говорит, что на со­седней лавке сидел фотограф из газеты, ел ланч, он увидел эту картину и сделал снимок. На следующий день он появился в газете. Мама сказала, что ужасно смущалась. Наконец-то кто-то сделал крупный снимок ее дочери — и собаки, облизывающей ее лицо.

Сара прочитала подпись: «Малышка не умылась, пришлось ее вылизывать». Они с Аннет рассмеялись.

— Она сказала, что могла только надеяться, что никто этого не увидит. Папа был в восторге. Он ску­пил все газеты, которые нашел, и послал всем знако­мым. Он сказал, что фотография должна рассказы­вать историю, и что эту историю стоило рассказать. Он сказал, что СНИМОК СТОИТ ТЫСЯЧИ СЛОВ.

Аннет перебирала содержимое шкатулки, выни­мая одну фотографию за другой и быстро описывая каждую из них. Сара начала расслабляться, спраши­вая время от времени: «Кто это? Где это снимали? Ух ты, это ваш дом?»

А потом Аннет закрыла шкатулку и снова заперла ее крохотным ключиком. Девочки сидели, глядя на шкатулку. Сара чувствовала себя так, словно смотрела фильм и не хотела, чтобы он заканчивался.

А если бы твой папа снял нас с тобой на этом дереве, как бы выглядела фотография?

О, — рассмеялась Аннет, — для начала он бы отошел от нас как можно дальше, например, залез бы на вершину дерева. И он постарался бы вместить в снимок как можно больше дома на дереве, и корзину с подъемником, и канат, а мы с тобой выглядели бы как крохотные жучки на платформе.

Сара засмеялась. Представлять этот снимок было очень весело.

— А подпись гласила бы... — Аннет остановилась и посмотрела Саре в глаза: — Значит, можно снова стать счастливой.

Сару пронзила дрожь восторга. Напряжение, ко­торого она даже не замечала, но которое все еще ее охватывало, теперь прошло. И она сидела, чувствуя себя лучше, чем когда-либо.

Сара, я хочу, чтобы ты поняла: со мной все в по­рядке. — Аннет посмотрела на часы. — Ой, мне нужно идти! — воскликнула она. — Я и не думала, что мы так долго сидим. Сара, поговорим завтра.

Ладно.

Сара проводила взглядом Аннет, спешившую прочь по тропинке. Она была счастлива, что у нее появился такой новый друг.

Глава 13

На следующий день после уроков девочки сидели в доме на дереве. Саре показалось странным, что Сет опять передал через Аннет, что не сможет прийти. И хотя ее огорчало то, что его опять не было, однако она была рада возможности продолжить свой разговор с Аннет.

Эй, это не твоего папу я вижу вон там, высоко на дереве? Он пытается сфотографировать нас? — по­шутила Сара, пытаясь вернуть вчерашнее настроение. Аннет засмеялась.

Нет, я думаю, он в небе, на вертолете. Вершина дерева слишком близко.

Они помолчали. Саре хотелось, чтобы они могли просто продолжить с того места, на котором остано­вились вчера, но прошло уже двадцать четыре часа, и они обе уже покинули то место чистоты и высоты, в которое попали вчера.

Аннет нарушила тишину:

Может быть, однажды я напишу об этом книгу.

О том, каково это, когда кто-то... — Сара обо­рвала фразу на середине. Она просто не могла ее выговорить.

Не столько о том, каково это — когда кто-то, кого ты любишь, умирает, — закончила за нее Аннет.

Сколько для того, чтобы помочь другим, близким тебе, быть рядом с тобой.

Правильно ли Сара поняла слова Аннет? Она хочет написать книгу, которая поможет не тем, кто потерял близких, а тем, кто знает тех, кто потерял близких?

— Самое ужасное — спустя некоторое время, ко­нечно, — это то, как люди начинают себя вести, как только узнают о... твоем горе. Они не знают, что сказать. И честно говоря, практически неважно, что они говорят, потому что, что бы они ни говорили, все равно ощущения неприятные. Если они не знают, ты думаешь, что им стоит узнать. Если они знают, ты думаешь, что лучше бы они не знали. Если они пыта­ются тебя утешить, ты ненавидишь их сладкие слова, а если они не пытаются тебя утешать, то кажутся черст­выми. Они оказываются в неразрешимой ситуации. И я бы хотела написать книгу, которая помогла бы ее как-нибудь разрешить.

Сара прислонилась к дереву и посмотрела на свою подругу. Ей даже не верилось, какая замечательная девочка Аннет. Она никогда не слышала ничего на­столько самоотверженного за всю свою жизнь.

— Ох, Сара, не смотри на меня так, словно я очень благородная или еще какая-нибудь. Это совсем не так.

Сара моргнула и выпрямилась, глядя на Аннет и желая понять, о чем она думает. Она не могла угадать, какое место занимает в ее мыслях.

— Моя лучшая подруга Каролина сказала: «Я рада, что это твоя мама, а не моя».

Сара поморщилась.

— Тогда мне казалось, что ничего более отврати­тельного я никогда не слышала. Но теперь мне так не кажется. О, может быть, было бы лучше, если бы она этого не говорила, но боже мой, разве она могла чувствовать что-то другое? И что может быть непра­вильного в том, чтобы говорить, что думаешь. А такие чувства и мысли совершенно естественны. Моя подруга не сделала ничего плохого. Она не хотела сделать мне больно. А главное — она оказалась в невозможной ситуации, когда на самом деле не могла сказать ни­чего, что помогло бы мне почувствовать себя лучше.

Однажды я услышала, как женщина в продуктовом магазине говорила, будто когда в богатой семье умира­ет один из родителей, это не так страшно, потому что они могут нанять помощников, но настоящая траге­дия, когда умирает один из родителей в бедной семье, потому что тогда маленькие дети остаются без ухода.

Сара зажмурилась и снова поморщилась.

— Понимаю, — улыбнулась Аннет. — И когда она отошла от своей тележки, я отщипнула ее хлеб и про­делала дырки в помидорах.

Сара засмеялась.

Она легко отделалась.

Нет, Сара, я об этом и говорю! Люди не спе­циально говорят такие вещи. Они просто не знают, что сказать. А происходит это потому, что, что бы они ни говорили, это все равно ничего не изменит. В этом случае никто ничего не может сделать для тебя. Мама говорит...

Аннет внезапно замолчала, как будто начала го­ворить то, что говорить не собиралась. Потом она продолжила:

— Мне кажется, у меня есть два настоящих же­лания: я хочу, чтобы те, кто испытывает боль из-за смерти любимых и близких, поняли, что им снова станет лучше, и что не обязательно, чтобы на это уходило много времени; и чтобы те, кто их окружает, просто расслабились и ждали, когда это произойдет. Все слишком много переживают из-за смерти.

Сара резко подняла голову и пристально посмо­трела на Аннет. Она едва могла поверить тому, что слышала. Эти слова звучали в точности как те, что мог бы произнести Соломон. Даже не встречаясь с ним, Аннет все равно это знала.

— Вскоре после того, как умерла моя мама, тетя принесла нам очаровательного пушистого белого ко­тенка. Папе не понравилось, что она его принесла. По-моему, он очень на нее за это рассердился. Тетя посадила кошечку на пол посреди гостиной, и она прыгнула прямо на любимое мамино кресло: мама всегда шила и вышивала в этой комнате у окна. Кош­ка свернулась на подушке и положила голову на лапы, словно говорила: «Теперь это мое место».

Папа столкнул ее с кресла, и тогда кошечка, глу­пышка, прыгнула на другое, и на третье, и на диван: по-моему, она побывала на всей мебели, которая была в доме. Я помню, как гонялась за ней по всему дому. Там не осталось ни одного уголка, который она не обнюхала бы. А когда она закончила, то снова запрыг­нула на любимое мамино кресло.

Я взяла ее на руки и посадила на колени, и она лизнула мое лицо шершавым язычком и замурлыкала. Я была так счастлива. Я не могла перестать смеяться. Мне было так хорошо.

Но я слышала, как в другой комнате отец отчитыва­ет тетю. Он сказал: «Тысяча котят не вернут ей мать!» А тетя сказала: «Я не пытаюсь вернуть ей мать, я пыта­юсь вернуть Аннет». И я подумала: «Вот я и вернулась».

Сара ощутила, как все ее тело пронизывает вос­торг. Она не могла поверить тому, что слышала от Аннет. Она нисколько не сомневалась, что настало время поделиться с Аннет ее секретом о Соломоне. Теперь ей не терпелось найти Сета и сказать ему, что она передумала. Она хотела рассказать Аннет все. И больше всего она хотела познакомить Аннет со своим другом Соломоном.

Глава 14

Сара ушла из школы как можно скорее. Она наде­ялась, что встретит Сета по дороге к дому на дереве и сможет рассказать ему о своем решении раскрыть Аннет тайну Соломона. Но Сет и Аннет уже были на месте и поджидали Сару.

Привет, ребята, — сказала Сара, переводя дыха­ние после того, как забралась на дерево.

Привет, Сара, — улыбнулся Сет. Он был рад ее видеть.

Все трое посидели молча, неловко поглядывая друг на друга. Затем Аннет внезапно сказала:

— Мама говорит, что я должна... — она осеклась, посмотрела в пол и принялась теребить медальон у себя на шее.

Сет и Сара переглянулись: «Что такое?»

— Она сказала, что вы не такие, как остальные дети. Она сказала, что вы понимаете смерть. Она сказала, что у вас тоже есть мертвый друг, и что он меня знает.

Сет и Сара смотрели друг на друга. Оба не знали, что сказать.

— Видишь ли, — начала Сара, — наш друг не со­всем мертвый — теперь нет. То есть раньше он был мертвым, а сейчас уже нет.

Аннет зажмурилась, а потом посмотрела на Сару, как будто пыталась понять, что та сказала.

Он умер, но теперь не мертвый?

Понимаешь, он был живым, — попытался по­мочь Сет, — кстати, его зовут Соломон, но потом младший брат Сары со своим приятелем его убили. Из ружья.

Теперь глаза Аннет были широко распахнуты.

Убили его из ружья? Эти мальчики убили чело­века из ружья?

Ой, нет, Аннет. Соломон не человек. Это филин.

Ваш мертвый друг — филин?

Сет и Сара переглянулись. Получалось как-то очень неудачно.

— Ну, теперь он не мертвый. Но это филин. Гово­рящий филин.

Аннет глубоко вздохнула и прислонилась к дереву.

— Понятно.

Сара и Сет сидели тихо, поглядывая друг на друга, а потом на Аннет. Все шло не так. «Что, если Аннет нам не поверит? Что, если она просто думает, что мы сошли с ума? А самое ужасное — что, если она решит рассказать еще кому-нибудь то, что мы рассказали ей?» Сара уже жалела, что они решили рассказать Ан­нет про Соломона. Но теперь было уже поздно.

— Что вы хотите этим сказать — что филин Со­ломон умер, но теперь жив?

Сара набрала воздуха в грудь.

— Понимаешь, — неуверенно сказала она, — это до­вольно долгая история, но... слушай. — Она задумчиво закатала рукава свитера, как будто собиралась пора­ботать. Сет сел рядом с Сарой, внимательно глядя на нее. Он согнул длинные ноги и наклонился вперед, как будто хотел услышать интересную историю, кото­рую она готовилась рассказать. Сара чувствовала его рядом, и ощущение поддержки окутало ее, когда она поняла, что на этот раз они вместе. Она не чувствовала себя больше такой одинокой в ситуации, когда ей нужно было показать новому другу все свои странно­сти, как в прошлый раз, когда объясняла все это Сету.

В жизни Сары столько всего произошло с тех пор, как она познакомилась со своим дорогим другом Со­ломоном, что ей трудно было выбрать, с чего начать. Она столькому научилась у него, и во многом ей каза­лось ненужным возвращаться к началу. Она не была уверена, что сумеет, даже если попробует.

Сет видел, что Саре трудно начать рассказ, но чувствовал, что будет лучше, если Сара сама все рас­скажет, потому что, в конце концов, сначала Соломон подружился именно с ней.

Сара вспомнила снежный день, когда она увидела Соломона, который сидел на столбе забора в роще Такерс-Трейл, и свое изумление, когда он заговорил с ней так, словно это совершенно обычное дело — филины, разговаривающие с девочками. Сара поду­мала о том, какой Соломон умный, и как он может ответить на любой вопрос, который она когда-либо задавала. И она вспомнила, как Соломон научил ее летать, и брал Сару и Сета с собой в восхититель­ный ночной полет над маленьким горным городком, где они жили.

У нее кружилась голова. Она никак не могла ре­шить, с чего начать. Она хотела, чтобы Аннет узнала о Соломоне все и сразу. Но с чего же лучше начать?

— Сара, — услышала она голос Соломона в голо­ве, — я тот, кто я есть, и никакие объяснения этого не изменят. Аннет привыкнет к мысли обо мне, как при­выкла ты, а потом Сет. Все хорошо. Просто начинай.

Сет увидел, как Сару охватило чувство покоя, и расслабился и прислонился спиной к дереву. Он чув­ствовал, что все хорошо, и чувствовал, как Сару по­сещает вдохновение.

— Итак, Аннет, думаю, я начну с того, что объяс­ню тебе, кто такой Соломон.

— Это филин, правильно? — быстро вставила Аннет.

Сет и Сара переглянулись и ухмыльнулись.

В общем-то да, но — Аннет, он настолько боль­ше, чем просто филин! Соломон говорит, что все мы больше, чем то, что мы о себе думаем. — Она внима­тельно всматривалась в лицо Аннет, ища признаки тревоги или недоверия.

Продолжай, — попросила Аннет.

Он говорит, что, пока мы здесь, в этих телах, которые можем видеть и чувствовать, есть и другая часть нас, намного старше, которая никогда не уми­рает, — и эта часть всегда с нами, все время. Соломон говорит, что некоторые называют эту часть Душой, но он сам называет ее Внутренней сущностью.

Аннет молчала.

— Соломон говорит, что наша Внутренняя сущ­ность живет вечно. И что иногда она выражает себя в физических проявлениях. Он говорит, что это непохоже на жизнь и смерть, потому что смерти нет. Просто иногда Внутренняя сущность обретает физи­ческую форму, а иногда нет, — но она всегда жива и всегда счастлива, несмотря ни на что.

Продолжай, — повторила Аннет.

Мы как бы продолжение этой древней Внут­ренней сущности. И когда мы чувствуем себя по-настоящему хорошо, это значит, что в это время мы позволяем большей части Внутреннего «Я» течь че­рез нас. Но когда мы чувствуем себя не так хорошо, понимаешь, как когда мы напуганы или злимся, или еще что-нибудь, — тогда мы не позволяем тому, чем мы на самом деле являемся, проявляться.

Слезинка сорвалась с ресниц Аннет и покатилась по ее щеке. Сара посмотрела на нее. Она не знала, следует ли ей продолжать.

— Мама говорила мне точно то же самое. Она при­шла ко мне во сне и сказала, что будет со мной говорить,

если я захочу, — но только если я буду счастлива. Она сказала, что я не смогу ее услышать, если не буду счаст­лива. Когда я проснулась, то плакала и не могла оста­новиться. Я не представляла, что это возможно — быть счастливой снова теперь, когда она умерла. Поэтому я думала, что никогда больше не смогу с ней поговорить.

Но потом тетя принесла нам котенка, и котенок вылизывал мне лицо своим шершавым язычком. И когда я смеялась от этого, то услышала мамин го­лос. Она сказала: «Какая красивая кошечка, Аннет. Назови ее Сара».

Я была так счастлива. Тогда я поняла, что мама имела в виду. Мне все равно было грустно из-за того, что она умерла, и из-за всего остального, но в тот момент я поняла, что если котенок может со мной играть и отвлечь меня от моей грусти достаточно надолго, чтобы я смогла услышать маму, то найдется много другого, что поможет мне услышать ее.

Сара и Сет слушали ее, пораженные. Саре хоте­лось ее обнять и поцеловать. Она не понимала, о чем тревожилась раньше. Аннет уже понимала на собственном жизненном опыте многое из того, что Сара хотела ей рассказать.

Все трое сидели маленьким кружком, молча глядя друг на друга, и глаза у всех были полны счастливыми слезами узнавания — узнавания друг друга и Благопо­лучия. Сара протянула руки, обнимая одной рукой Аннет, а другой Сета. Сет и Аннет тоже обняли ее и друг друга. Они сидели так, и сердца у них пели.

Думаю, теперь моя очередь, — сказал Соломон, сидя на ветке дерева над ними. — Более подходящего момента быть не может. — И быстрым и плавным дви­жением он спустился к своим трем бескрылым дру­зьям, приземлившись точно посреди их маленького кружка. — Найдете для меня место? — спросил он.

Соломон — воскликнула Сара. — Мы так рады тебя видеть!

— Что ж, мои дорогие бескрылые друзья, приятно, что меня видят. Здравствуй, Аннет, очень приятно наконец официально с тобой познакомиться.

У Аннет отвисла челюсть. Она посмотрела на Сару, на Сета и на Соломона, а потом снова на Сару. Губы ее двигались, но слов не получалось.

Сара и Сет широко улыбались. Они знали, что Ан­нет сейчас чувствует, потому что не так давно сами впервые услышали, как разговаривает Соломон.

— Итак, — сказала Сара, — как обычно говорят - говорящий филин стоит тысячи слов.

Сет и Аннет расхохотались.

— К сожалению, ребята, я не могу задержаться, — сказал Соломон. — Я опаздываю на урок испанского. Ноя вернусь завтра. Тогда мы сможем поговорить. Hastala vista. — И не успели они и глазом моргнуть, как Соломон улетел.

Сара и Сет рассмеялись.

— Он не просто говорит, но говорит на несколь­ких языках? — сказала Аннет, хохоча так, что у нее по лицу текли слезы.

— Видимо, да, -- сказала Сара сквозь смех. —С ним не соскучишься. Все всегда меняется — и всегда совершенно.

Они посидели на платформе неподвижно.

Хотите покататься на канате? — спросил нако­нец Сет.

Не-а, — сказала Сара.

Не-а, — сказала Аннет.

Глава 15

Сара, Сет и Аннет сидели на полу дома на дереве и ждали, когда к ним присоединится Соломон.

Пока ждем, можем покататься, — предложил Сет.

Нет, я лучше посижу, — ответила Сара.

И я тоже, — кивнула Аннет.

У Сары до сих пор мысли скакали во все стороны. Прошлой ночью она почти не спала и практически не обращала внимания на то, что происходило днем в школе. Ее занимал вопрос, который ей не терпе­лось задать Аннет.

— Ты сказала, что мама тебе о нас рассказывала? - Да.

Сара хотела, чтобы Аннет сама продолжила.

Она приходит ко мне во сне. Не каждую ночь, просто иногда. О, вот и он! — Аннет вскочила на ноги, указывая в небо. Сара и Сет тоже поднялись.

Он такой большой! — воскликнула Аннет, глядя, как Соломон кружит в небе над домом на дереве.

Сет и Сара посмотрели друг на друга и ухмыль­нулись. Соломон уже давно не устраивал такого тор­жественного появления. Сара посмотрела на Аннет и ощутила знакомый укол восторженного предвкушения, а Соломон кругами спускался ниже и ниже, к дому на дереве.

И вот наконец он приземлился на перила.

— Здравствуйте, мои дорогие бескрылые друзья...Аннет взвизгнула от восторга.

Как дела сегодня, мисс Сара'? — Соломон внима­тельно посмотрел Саре в глаза.

Лучше не бывает! — Она действительно ощуща­ла себя прекрасно.

Мне это совершенно очевидно. А у тебя, Сет?

Хорошо, Соломон. Очень хорошо.

Действительно. Аннет, я очень рад, что ты к нам присоединилась. Как у тебя сегодня дела ?

Тоже хорошо, Соломон. И я так рада, что вы по­звали меня к себе. Не могу поверить своему везению. Я такая счастливая!

Все мы чувствуем то же самое. Как прекрасно быть вместе. Все мы птицы одного полета, знаешь ли, — а та­кие птицы летают вместе!

Аннет рассмеялась.

— Сара, как по-твоему, что из того, что ты узнала с тех пор, как мы летаем вместе, самое важное?— спро­сил Соломон.

Аннет и Сет рассмеялись. Сара посмотрела на Со­ломона. Почему он задает ей такой сложный вопрос? Почему бы ему не начать с того, чтобы объяснить все Аннет так же, как он объяснял Саре, а затем Сету? Она надеялась, что Соломон научит Аннет летать, как научил Сару, когда они познакомились, а потом Сета.

Она зажмурилась, пытаясь найти ответ на такой сложный вопрос. Ей казалось, что она узнала от Соло­мона очень много всего, и все было важным. С их зна­комства в жизни Сары произошло так много событий, и он помогал ей и Сету в стольких трудных ситуациях, что ей казалось невозможным разобраться во всем пря­мо сейчас и выбрать что-то одно, самое значительное.

— Соломон, я не...

Сара, — перебил ее Соломон, — я дам тебе под­сказку. Определить, что важнее всего, можно по тому, что эмоции, которые ты испытываешь по поводу этого, очень-очень сильные. Поэтому если ты вспомнишь самые сильные эмоции, то поймешь, что важнее всего.

Ты говоришь о положительных эмоциях или от­рицательных? — спросила Сара. Это было интересно. Ей нравилось так учиться у Соломона.

И о положительных, и об отрицательных. Когда чувства сильные, то, будь они хорошими или плохими, они всегда обозначают что-то важное. Но часто бывает про­ще вспомнить сильные плохие эмоции. Они оказываются первым индикатором того, что происходит нечто важное.

Ты хочешь сказать, что если я вспомню самое плохое, что со мной происходило, или самые ужас­ные чувства, которые испытывала, то пойму, что для меня самое важное?

Именно так.

Ну, если так, то это просто. Потому что хуже всего во всей моей жизни мне было, когда Джейсон и Билли застрелили тебя. И ты истекал кровью. А по­том закрыл глаза. И я думала, что ты умер.

Аннет поморщилась и крепко обхватила себя руками.

— Я действительно умер, Сара! — драматически ска­зал Соломон. — По крайней мере в том смысле, в кото­ром оцениваете это вы, смертные. Твой отец похоронил мятую горсть моих испорченных молью перьев на заднем дворе. Разве ты не помнишь?

У Сары вырвался взрыв хохота. Откровенное неува­жение к смерти, которое проявлял Соломон, застало ее врасплох. И то, что он сидел здесь и разговаривал с ними о своей собственной смерти, хотя был настолько явно живым, как-то лишало печальную тему остроты.

— Да, я предвижу много радостных разговоров о смер­ти между вами троими.

Сара, Сет и Аннет рассмеялись вместе.

— Ох, Соломон, у тебя очень странный взгляд на вещи.

— У меня странный взгляд ? Я думаю, это у вас, смертных, он странный. Только подумайте: каждый из вас знает, приходя в эти прекрасные физические тела, что вы обитаете в них лишь временно. И каждый из вас, даже сейчас, понимает, что вы не останетесь в них навсегда. Все вы верите, что умрете, потому что не знае­те никого, кто смог бы этого избежать. И тем не менее вы упорно тревожитесь из-за смерти и отталкиваете ее. Вы не видите ее как нечто прекрасное, нормальное, чудесное — хотя она именно такая. Вместо этого вы рас­сматриваете ее как нечто нежелательное, ненавистное, вы считаете ее наказанием. А когда вы находите в своем обществе того, кого искренне презираете, вы наказываете его смертью; неудивительно, что ваше представление о ней так запутано.

Все трое молча уставились на Соломона. Он был прав. Ни один из них не знал людей, которые не боя­лись бы одной мысли о смерти. Это был печальный, неприятный предмет размышлений.

— Большинство людей так боится смерти, что не позволяет себе жить. И это особенно неприятно, потому что смерти нет. Есть только жизнь, и другая жизнь.

Я хочу знать все, как знаешь ты, Соломон, — сказала Сара.

Что ж, Сара, ты уже знаешь. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе все получше вспомнить. Ты бу­дешь вспоминать все постепенно, и все в свое время. Вы трое уже прекрасно справляетесь с воспоминаниями о том, кто вы такие.

Что ж, мне пора. Приятного вам катания на кана­те. Хорошего дня! — Соломон одним могучим взмахом крыльев поднялся в небо и улетел.

Аннет посмотрела на двоих своих новых друзей. Она чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.

Мама была права, — сказала она. — Вы знаете о смерти.

Мы знаем, — сказала Сара. — Нам только нужно не забывать, что мы знаем.

Глава 16

Сара оставила пиджак на цементных сваях в кон­це моста Мэйн-стрит и забралась в свое гнездышко, наслаждаясь теплом солнечного субботнего дня. Ей нравилось это место. И река. Реку Сара любила боль­ше, чем кто-либо другой. Она любила ее весной, когда вода почти заливала берега и захлестывала перекину­тое через нее бревно, по которому Саре нравилось ходить. Она любила ее зимой, когда лед подкрадывал­ся от берегов к центру, пока холодная вода не скры­валась полностью под заснеженной ледяной коркой. Она любила ее летом, когда вода становилась такой теплой, что можно было закатывать брюки и ходить вброд в мелких местах. И она любила реку осенью, как сейчас, когда красивые листья превращались в разноцветные лодочки и плыли по течению в неведо­мые места. Сара часто представляла себя крохотной, как Дюймовочка, ее любимый персонаж из детских сказок: тогда она могла бы кататься в одной из лодок-листьев и открывать для себя прекрасные неведомые миры, которые лежали между ее родным городком и огромным океаном, в который впадала река. Сара по­ложила подбородок себе на колени, представила эту прогулку и улыбнулась.

«Мама была бы в восторге», — саркастически по­думала она, вспоминая, сколько раз ее мама выражала тревогу из-за того, что Сара была практически одер­жима рекой. Приятные размышления Сары о реке развеялись, когда она подумала о мамином иррацио­нальном беспокойстве.

«Родители вечно волнуются из-за ерунды, — поду­мала она. — Переживают из-за всего подряд, хотя на самом деле переживать вовсе не из-за чего».

Сара вспомнила свою удивительную встречу с рекой. Она всегда испытывала странную смесь чувств, когда вспоминала, как упала с бревна, перекинутого через реку; а точнее, когда ее сбила большая и слишком люб­веобильная собака. За то короткое время, которое она провела в воде, ее чувства сменились с совершенного ужаса на расслабленное понимание того, что ей, видимо, придется утонуть, а потом — на изумленное восхищение красотой реки, по которой Сара плыла на спине милю за милей вниз по течению; и наконец пришло триум­фальное осознание того, что, что бы ни случилось, в ее жизни все хорошо. Сара знала, что ее невероятное пу­тешествие по фантастической реке как-то изменило ее. С тех пор у нее зародилось понимание, что все хорошо.

— Сара! Сара! Сара!

Сара вздрогнула от звука голоса ее младшего брата.

— Ты слышала, что Сэмюэль Моррис чуть не уто­нул в реке? Сара! Сара! Ты слышала?

Сара выбралась из своего гнездышка и посмотре­ла на брата, который мчался к ней, на бегу придер­живая шапку.

Сэмюэль? — сказала Сара про себя. — Кто такой Сэмюэль Моррис? Ох, нет, — ахнула она, сложив в уме два и два. «Это младший брат Сета».

Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? Где он? С ним все в порядке? — Вопросы Сары лились нескончаемым потоком, и Джейсон не успевал ответить на один, как она уже задавала следующий.

Об этом говорили в аптеке Пита.

Так рассказывай! — сердито крикнула Сара, схватив Джейсона за руку и пристально глядя ему в лицо. — Что они сказали?

Не знаю я! — заорал Джейсон, выдергивая руку и отступая от нее. — Да что с гобой такое, Сара?

Извини, Джейсон, я не хотела тебя хватать. Про­сто... — Сара осеклась. Она не собиралась объяснять своему брату, что близко дружит с Сетом, старшим братом Сэмюэля. Про это она не смогла бы рассказать и за сотню лет. И сейчас все равно было неподходя­щее время. — Просто расскажи мне, что ты слышал.

Джейсон заупрямился. Ему не нравилось, как Сара иногда пыталась им командовать, и было приятно, что он знает то, что не знает она. Он как будто обла­дал властью над ней.

Джейсон, пожалуйста, ну, что ты слышал? Рас­скажи мне!

Только то, что этот дурной пацан попытался по­строить плот и хотел спуститься на нем по ручью, но там, где ручей впадает в реку, плот перевернулся, и он свалился, а течение было слишком быстрым. И еще что-то насчет того, что брат его вытащил, как раз вовремя.

«Сет!» — подумала Сара.

С ним... с ними все в порядке?

Не знаю, Сара. Я тебе все рассказал. — Джейсон побежал в сторону дома.

Сара стояла посреди моста, не зная, что теперь делать. Должна ли она пойти в дом Сета и просто по­стучать в дверь? Это было смелым шагом. Она никог­да не была в доме Сета. «Наверное, я просто пройдусь мимо и посмотрю, что там происходит». Она свернула за угол и направилась к дому Сета.

Улица выглядела совершенно такой же, как обыч­но. Сара никого не увидела: вокруг не было машин, и людей тоже. Дом казался спокойным, как и всегда. Нигде ничего не происходило.

У Сары сердце отчаянно билось. Она хотела найти своего друга и получить от него подтвержде­ние, что все в порядке, но не знала, куда идти. Она редко видела Сета по выходным. Она не знала, что делать. Сара побежала к аптеке. Может быть, там по-прежнему об этом говорят. Может быть, там кто-нибудь знает, что произошло.

Сара влетела в двери аптеки, располагавшейся в старом разрушающемся здании. Ее встретил знако­мый запах лекарств и духов в сочетании с запахами гамбургеров и жареного лука. Она увидела нескольких человек у автоматов с газировкой, которые что-то ак­тивно обсуждали. Она спряталась за журнальной стой­кой, чтобы ее не заметили, подобралась как можно ближе и принялась прислушиваться.

Глупые дети. Они как будто не понимают опас­ность течения реки. Они думают, что это игровая площадка, все для их развлечения, — возмущалась по­жилая женщина.

Что поделаешь, так уж устроены дети в наши дни. Они все считают игрой. Их уже не заставишь работать, — сказал Пит, вытирая прилавок грязной и жирной на вид тряпкой.

Сара поморщилась, услышав эти слова. «Старые кошелки, — подумала она. — Что произошло? Пере­ходите к тому, что произошло».

— Ну, это не первый ребенок, который едва не утонул в реке. Девочка Хендерсонов тоже туда падала, правильно? Как ее зовут? Сара, кажется? Я слышала, что она упала в реку и чуть было не утонула. Нужно что-то делать с детьми, которые играют у реки. Нель­зя им и дальше это позволять.

Сара сжалась позади журнальной стойки. Сердце у нее забилось так сильно, что она испугалась, что ее услышат. Ей хотелось убежать и спрятаться, но бежать было некуда. Она наверняка умрет, если ее тут поймают.

— Ее мать мне рассказывала, что тысячу раз гово­рила девчонке держаться подальше от реки, но все без толку. Я до сих пор ее вижу время от времени на бере­гу. Вот что я вам скажу: если бы это были мои дети, они не стали бы играть у реки. Я нашла бы им доста­точно занятий. Я бы их заняла так, чтобы им некогда было баловаться у реки, а если бы они попытались возражать — поверьте, мне не возражают, — сказала огромная женщина.

Сара посмотрела на нее из своего убежища. «Если бы я была твоим ребенком, я бы построила плот и уплыла от тебя как можно дальше, — подумала она. — От всех вас. Вы просто злые, ужасные люди, и ничего не понимаете».

Передняя дверь хлопнула, и в аптеку вошли трое мужчин.

— С ними все в порядке, — сказал один из них. —Старший довольно сильно порезался куском колючей проволоки, но выглядит все неплохо. Наверное, с ним все будет хорошо. Если только он не истечет кровью по дороге.

Сердце Сары забилось у нее в горле. «Сет!» — по­думала она. На глазах выступили слезы. Она чувство­вала себя так, словно не сможет выдержать больше ни минуты.

Он хорошо плавает, этот парнишка. Я бы на его месте дважды подумал, прежде чем прыгать. Течение там ужасное.

Док его заштопал?

Дока нет в городе. Пришлось везти его в боль­ницу в Фоулервилле.

«В больницу! Сет в больнице!» — Сара больше не могла терпеть. Она выбежала из-за журнальной стойки и вылетела за дверь. Никто ее даже не заме­тил. Она бежала по улице, и по лицу у нее струились слезы. Она едва ли могла припомнить более ужасный момент в своей жизни.

Она пробежала по мосту Мэйн-стрит, вниз вдоль реки, по тайным тропинкам, которые протоптали они с Сетом, и вскарабкалась по замечательной, сде­ланной им лестнице в дом на дереве. Быть здесь, в их тайном месте, зная, что он ранен, и, возможно, шра­мы останутся навсегда, и зная, что она не может уви­деть его, утешить его, помочь ему — ничего ужаснее Сара не могла себе представить. Она закрыла лицо ладонями и расплакалась.

— Соломон, Соломон! Где ты, Соломон? Ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты помог Сету. Соломон, где же ты?

Соломон кружил высоко над домом на дереве. Сара открыла глаза и прищурилась, глядя в небо, но слезы так застилали ей глаза, что она едва могла раз­личить хоть что-нибудь. Она вытерла лицо рукавом и шмыгнула носом, пытаясь его прочистить. Голова была как будто набита ватой. Воздух через нос совсем не проходил. Прошло много времени с тех пор, как Сара в последний раз плакала так горько. Ощущения были не из приятных.

Но когда она увидела Соломона, кружившего в небе над ней, то немедленно испытала огромное облегчение.

Сара многое узнала от чудесного волшебного фи­лина. И самым важным уроком был могущественный Закон Притяжения. Этот закон важнее всех прочих законов, вместе взятых, — объяснял ей Соломон. — Он гласит: «Все подобное притягивается к -подобному».

Сара знала, что то, как ужасно она себя чувству­ет прямо сейчас, никоим образом не соответствует чувству Благополучия, которое воплощал Соломон. И поэтому она понимала, что пока чувствует все это, Соломон не сможет ей помочь, не может даже быть с ней, потому что Соломон был учителем Благополучия.

Сара села прямее и сняла резинку, стягивавшую ее волосы в хвост. Зажав ее в зубах, она пальцами рас-

чесала волосы и снова завязала их. Лицо она вытерла рукавом, глубоко вздохнула и постаралась найти мыс­ли, соответствующие Благополучию, как раньше неод­нократно учил ее Соломон. Сара знала, что для того, чтобы вернуться к чувству Благополучия, ей нужно отпустить болезненные мысли и заменить их мысля­ми о Благополучии. Но сделать это было нелегко. Не тогда, когда самый лучший ее друг был в беде.

Сара смотрела, как Соломон кружит в небе. Его могучие крылья были широко раскрыты, и несколь­кими взмахами он поднимался все выше и выше, а по­том плавно спускался вниз. Благодаря одному только наблюдению за его завораживающими движениями Сара начала чувствовать себя лучше, почти спокой­но—и тогда Соломон мягко опустился на платформу рядом с ней.

Все хорошо, моя. милая Сара, — начал он.

Спасибо тебе, что пришел, Соломон! Сэмюэль упал в реку, и Сет его спас, но, как я понимаю, Сет ранен, и я не знаю, что с Сэмюэлем.

Соломон слушал рассказ Сары. Тут Сара поймала себя на том, что ей не нужно объяснять ему все это. Потому что, как было известно Саре, Соломон знает практически все на свете. И уж конечно он знает, что случилось с Сетом. Потому что Сара, Сет и Соломон были лучшими друзьями.

— Мне кажется, что тебя затянуло в переживания толпы в аптеке. Разве ты забыла, что Благополучие все­объемлюще'?

Сара посмотрела на Соломона.

Да, наверное, так и есть, — сказала она тихо, стыдясь этого.

Не нужно быть с собой такой строгой. Это нор­мальная человеческая реакция — позволить реальности момента, который ты наблюдаешь, задавать тон твоим чувствам. Когда человек, которого ты любишь, переживает что-то, что ты не хотела бы, чтобы он переживал, вполне естественно чувствовать себя плохо. Но помни, Сара, что именно ты предлагаешь свою безусловную любовь. А тот, кто понимает и живет жизнь, полную безусловной любви, способен чувствовать себя хорошо в любых обстоятельствах. Сара улыбнулась, вспомнив, сколько часов они с Сетом и Соломоном разговаривали о безусловной любви. И как легко им было чувствовать себя хоро­шо, или чувствовать любовь к кому-то или чему-то, когда все шло хорошо, но настоящее испытание для безусловной любви наступало тогда, когда нужно было позволить ей течь через тебя, даже если дела, как ка­залось, шли плохо.

— Сет и его брат в порядке, Сара. И я полагаю, что раны от колючей проволоки заживут прекрасно. Но раны, которые могут причинить встревоженные жители горо­да, или напуганные и взволнованные родители — такие раны могут оказаться намного тяжелее.

Сара прекрасно понимала, о чем говорит Соло­мон. Она сама пережила достаточно подобного, пока пряталась за журнальной стойкой в аптеке.

И здесь ты сможешь оказать большую помощь.

О чем ты?

Ты — тот самый человек, единственный человек, который не станет драматизировать негативные впе­чатления. Ты станешь единственным стабильным чело­веком в жизни Сета, который будет стоять рядом с ним, полностью осознавая Благополучие его опыта.

Сара ощутила, как по ее душе прокатывается силь­ная волна вины, потому что она не поддерживала свое знание Благополучия Сета. Она так легко поплыла по течению страха и боли.

— Не нужно огорчаться из-за своих тревожных мыс­лей. Твой страх всего лишь указывает на твою огромную любовь к другу. Но ты быстро вернешь себе равновесие. На самом деле твое знание сейчас сильнее, чем было бы, если бы ты не потеряла на время опору. Потому что теперь твое желание поддерживать равновесие намного сильнее.

Саре стало настолько лучше!

Прояви свою любовь к другу, не обращая внимания на его раны.

Но разве ему не покажется, что я его бросила?

Сара, я не предлагаю тебе совсем не обращать вни­мания на твоего друга — только не обращать негативного внимания. Дай Сету свое внимание, но сосредотачивайся только на тех аспектах его жизни, которые ощущаются для тебя приятными, пока ты на них сосредоточена.

Я считаю, что тебе это принесет немало пользы. Все хорошо, моя милая Сара. Поговорим позже.

Соломон поднялся одним взмахом крыльев и улетел.

Сара глубоко вздохнула. Соломон дал ей много тем для размышлений. Она задумалась, когда сможет встретиться с Сетом. И что ему скажет. Она была рада, что не увидела его сегодня, потому что ей нужно было время, чтобы все обдумать и потренироваться в позитивных мыслях.

Глава 17

Весь день, проходя по людным коридорам из клас­са в класс, Сара не переставала разыскивать Сета. «На­деюсь, с ним все в порядке», — грустно думала она.

Она спустилась по лестнице с четвертого этажа на третий, потом на второй, и после последнего поворо­та, который вывел ее на первый этаж здания школы, она увидела Сета, который медленно шел по лестнице вниз. Она тоже замедлила шаги и пошла за ним сле­дом, наблюдая. Рюкзак неловко свисал с его правого плеча. Сара сначала задумалась, почему он не надет на оба плеча, как обычно носил его Сет, а потом замети­ла толстую повязку на левой руке, обматывавшую руку целиком, от плеча до самых кончиков пальцев.

Сара сглотнула, понимая по размерам повязки, что левая рука Сета наверняка серьезно повреждена. А по­том, когда он повернулся, направляясь к входной двери школы. Сара ахнула вслух, увидев другую повязку, которая скрывала почти всю левую сторону его лица. Она захо­тела окликнуть его, желая утешить. А может, она хотела, чтобы он утешил ее? Но она остановила свой порыв.

Держась за перила лестницы, потому что колени у нее ослабли и готовы были подкоситься, Сара вспоми­нала мудрые слова Соломона: Ты — тот самый человек,

единственный человек, который не станет драматизиро­вать негативные впечатления. Ты станешь единственным стабильным человеком в жизни Сета, который будет стоять рядом с ним, полностью осознавая Благополучие его опыта.

Меньше всего Саре хотелось, чтобы Сет увидел ее тревогу. Она была рада, что не наткнулась на него в те­чение дня. Ей действительно нужно было больше вре­мени, чтобы найти свое место. Как она должна была стать стабильным человеком и не драматизировать его негативные переживания, когда его тело было напо­ловину замотано ужасными повязками? Как она могла притворяться, что все идет точно так же, как раньше?

«Соломон, — мысленно позвала Сара, — мне нуж­на твоя помощь. Мне нужно сосредоточиться на чем-нибудь хорошем, касающемся перевязки Сета».

— Сара, эти прекрасные повязки помогают процессу исцеления. Под ними находятся разумные клетки Благо­получия. Эти клетки сейчас призывают Энергию Источ­ника сильнее, чем обычно, чтобы способствовать процессу исцеления. Человеческое тело устроено просто замечатель­но, Сара. Оно упругое, и гибкое, и крепкое. Так что про­сто представь, что повязки сняли и Сет восстановился полностью, точно таким же прекрасным, каким был.

Сара улыбнулась. Соломон всегда умел заставить ее почувствовать себя намного лучше.

Спасибо, Соломон!

Эй, Сет! Подожди!

Сет двигался не слишком быстро, но уже преодо­лел половину парковочной площадки. Сара побежа­ла за ним.

Привет! — сказала она, догнав Сета.

Привет, — ответил он, глядя в сторону.

Я слышала, что ты прекрасно плаваешь, и что те­чение тебя нисколько не пугает, — сказала Сара, желая подчеркнуть самый положительный момент, который смогла найти во всем том, что пришлось пережить Сету с тех пор, как они виделись в последний раз.

Сет молчал.

— И твоя сообразительность и реакция спасли Сэмюэлю жизнь!

Сет по-прежнему не сказал ни слова.

— А заколка миссис Карсли упала в банановый пудинг и застряла в миксере, так что весь пудинг пришлось выкинуть. — Сара улыбнулась. Она сама не понимала, зачем это сказала, но с радостью увидела, что Сет тоже улыбается.

Он засмеялся.

Сара, это правда случилось, или ты все выдумала?

Нет, честное слово, так все и было! Ты же зна­ешь, Сет, я никогда не стану тебе лгать. По крайней мере, не о таких важных вещах, как пудинг.

Ну конечно, — засмеялся Сет. — Ну, тогда хорошо.

Я рада тебя видеть. Я по тебе скучала.

И я по тебе тоже скучал, Сара. Думаю, пройдет несколько дней, прежде чем я смогу кататься на ка­нате, а сегодня я не смогу туда пойти, потому что... — Он остановился, не желая объяснять, что ему нужно идти к врачу и менять повязки.

Ничего страшного, — сказала Сара. — Потом на­гоним упущенное. Я должна рассказать тебе миллион разных вещей, но ничего такого, что не могло бы по­дождать. Пока, Сет.

Сет свернул к своему дому. Сара чувствовала себя так, словно успешно преодолела полосу препятствий, хотя что угодно могло пойти не так. Она улыбнулась. То, что сейчас произошло, вызывало у нее прекрасные ощу­щения. Разговор не был идеальным, это она понимала. Но ей удалось не драматизировать то, что большинство назвало бы негативным опытом. Она хотела поднять Сету настроение. И надеялась, что ей это удалось.

Отлично сделано, Сара, — услышала она голос Соломона у себя в голове.

Спасибо, — тихо сказала она. — Спасибо за помощь.

Глава 18

Странно было идти в дом на дереве, точно зная, что Сета там не будет. Аннет сказала, что тоже вряд ли сможет прийти, потому что отец хотел познакомить ее с новой домработницей, или что-то вроде этого.

Сара решила зайти в аптеку Пита и купить шоко­ладку. Она долго стояла перед стендом с шоколадками, выбирая, какую купить. Сначала выбрала одну, потом передумала и положила ее на место. Выбрала другую, но снова передумала. Про себя она посмеялась своей нере­шительности. За свою жизнь Сара с удовольствием съела тысячи шоколадок. Но сегодня ни одна ей не нравилась.

— Ну ладно, вот ты выглядишь ничего, — сказала она, выбирая наконец «Херши» с миндалем. Она встала к прилавку, ожидая, когда Пит примет у нее деньги.

Пит стоял за аппаратом с газировкой, разговари­вая с людьми, сидевшими на барных стульях. Он не замечал Сару и продолжал свой рассказ, машинально вытирая стойку.

— В общем, с младшим все вроде бы в порядке, —услышала Сара голос женщины в белом платье. —А старшему досталось больше. У него наверняка будут серьезные шрамы. Гак жалко. Он был очень красивым мальчиком. Ох уж эти дети. Ничему не учатся.

Сара оставила шоколадку на прилавке и вышла из аптеки. Она совершенно потеряла интерес ко вся­ким шоколадкам. Усталой походкой она направилась к дому на дереве.

Забравшись в домик, она села, прислонившись спиной к дереву и подтянув колени к груди, и опусти­ла на них подбородок. День был по-осеннему теплым, и звуки ветра, шуршащего в деревьях, и падающих по­всюду листьев окружали ее и заглушали все остальные звуки в мире. Сара глубоко вдохнула.

— Привет, Соломон, где бы ты ни был. Сегодня мы бу­дем только вдвоем, ты и я. Как в старые добрые времена.

Сара легла на спину на полу дома, глядя вверх, на ветки большого старого дерева. Время от времени бо­лее сильный порыв ветра проносился между деревья­ми, и вокруг нее шел дождь из золотых листьев. Сара задумалась, сколько времени понадобится, чтобы листья полностью засыпали ее тело. Она улыбнулась при мысли о Сете, который поднимется по лестнице и найдет ее неподвижное тело, полностью скрытое опавшими листьями. «Хотела бы я, чтобы он оказался здесь, — подумала она, когда ее охватило усилившееся чувство одиночества. — Ох, Соломон, почему у людей могут оставаться шрамы?

Сара услышала громкое шуршание листвы у себя над головой, потом вокруг на нее посыпались листья, и на­конец Соломон сел на пол дома на дереве, прямо рядом с ней. Сара села, смеясь и вытряхивая листья из волос.

У всех людей остаются шрамы, Сара?

Не знаю. Разве нет?

У всех бывает по-разному. У одних остаются, у других нет. Все на самом деле зависит от уровня сопро­тивления. Зависит от того, насколько они впускают по­ток естественного Благополучия в свои физические тела. Видишь ли, твое тело состоит из триллионов клеток, и каждая хранит представление о своем совершенстве и об идеальном месте в идеальном целом.

Разве клетки умеют думать? Ты говоришь о них, как о крошечных людях.

У них бывают разные намерения, и они сосредота­чивают свое сознание не так, как это делаешь ты, но они обладают сознанием, как и ты, и умеют думать. Они по­нимают. Они обладают важными знаниями. А главное — каждая из них хранит ясный образ своего совершенства, и четко и постоянно требует того, что необходимо, чтобы поддерживать бесконечное совершенство. На самом деле Жизненная Сила, которую ощущает твое тело, приходит благодаря постоянным требованиям этих клеток.

Ух ты! Но Соломон, если эти клетки знают, кто они такие, и хранят образ совершенства — как получается, что люди заболевают, или почему у них остаются шрамы?

Так происходит только потому, что люди ино­гда удерживают себя в месте тревоги, или страха, или гнева; они не позволяют Энергии — которая требуется клеткам — проходить через них без помех. Их тревожные мысли вызывают в теле своего рода запор, который не позволяет Энергии течь сквозь него без сопротивления.

Видишь ли, Сара, каждый раз, когда кто-то, даже крошечная клетка в твоем теле, просит о чем-то, он это получает. Поэтому когда тело так или иначе повреждено, клетки, ближайшие к ране, рассчитывают, что именно им нужно, чтобы восстановить равновесие, и отправля­ют срочное требование. И Энергия немедленно начинает течь, и все остальные аспекты тела начинают реагиро­вать. Специальные помогающие исцелению питательные вещества начинают двигаться по телу, и немедленно на­чинается естественное исцеление. А когда человек, кото­рый живет в этом тем, счастлив, или желает исцелить­ся, или полон благодарности, то исцеление выполняется. Но если этот человек печален, или сердит, или боится чего-то, исцеление замедляется, ему что-то мешает.

— Хм-м. Но, наверное, не так-то просто чувство­вать себя счастливым или благодарным, когда ты только что пережил несчастный случай.

Верно. В такой ситуации это делать труднее. Но даже так, приложив некоторые усилия, любой человек сможет справиться, особенно если он понимает., что его тело выполняет, естественный процесс исцеления. Однако большинство людей совершают одну и ту же ошибку: вме­сто того, чтобы обращать внимание на свою ситуацию и осознавать, насколько они позволяют себе исцелиться, или сопротивляются исцелению, и оценивать результаты — вместо этого они оценивают множество других людей. И когда они видят, что другие не исцеляются, они реша­ют, что именно так все и бывает, когда человек ранен. Они не думают о том, позволял ли другой человек течь исцеляющей Энергии. Большинство людей не понимают силу исцеления, которое происходит внутри нашего тела. Поэтому, вместо того, чтобы чувствовать себя сильными и крепкими, они чувствуют себя осторожными и рани­мыми. Это довольно странно, учитывая, сколько свиде­тельств исцеления их окружает.

Значит, ты хочешь сказать, что если Сет будет чувствовать себя счастливым, то шрамов у него не останется?

Именно так, Сара. Его тело помнит, каким оно было до ранения. И если ему позволить, то оно восстано­вит себя до того же совершенства.

Но посмотри на мой шрам, Соломон. — Сара подтянула штанину, показывая длинный тонкий шрам, идущий вдоль голенной кости. — Я стояла на ветке дерева, а она сломалась. И я сильно поцара­палась, когда падала. Почему- у меня остался такой уродливый шрам?

Что ты помнишь о том дне?

Я порвала штаны, и у меня ужасно текла кровь. Мама на меня рассердилась, потому что я не должна была залезать на дерево. Она выкинула мои штаны; сказала, что они испорчены так, что уже не почи­нишь. А потом она смазала мою ногу шипучей мазью сверху донизу. Было очень больно. Она сказала, что это убьет бактерии. А потом она обмотала мою ногу бинтом, всю-всю. Выглядело так, будто у меня вся нога поранена.

Что еще!

Ну... в ту субботу вся моя семья поехала в плава­тельный бассейн в Фоулервилле, а мне не разрешили лезть в воду. И я помню, как было жарко, и повязка прилипала к царапине. Было очень больно, когда мама ее отрывала. И я очень долго не могла даже принять ванну. И...

Пока достаточно, Сара. Сейчас, вспоминая все это, как бы ты описала, что чувствовала тогда: ты была. скорее счастливой, бодрой и благодарной или сердитой, расстроенной и печальной?

На это ответить несложно. Я ужасно сердилась на себя за то, что упала. Надо было смотреть, что делаю. И я злилась из-за того, что испортила штаны; и я зна­ла, что из-за этого попаду в неприятности, и за то, что упала с дерева, и за то, что вообще полезла на дерево.

Сара тяжело вздохнула. Только лишь вспоминая об этом, она снова испытала то, что чувствовала в тот несчастливый день.

Обычно я не стал бы поощрять тебя проводить столько времени за воспоминаниями о таком неприятном для тебя событии, но поскольку ты спрашиваешь о та­ком важном аспекте позволения телу исцелиться, важно, чтобы ты понимала, что делала такого, что мешало ему исцелиться.

Ты хочешь сказать, что если человек просто чувствует себя хорошо, то его раны заживут и даже не оставят шрама?

Именно так.

Сара посидела молча, потирая шрам на ноге. Он был тут уже более двух лет. Трудно было представить, что его не было бы.

— Хорошие ощущения — ответ на все хорошие жиз­ненные переживания.

Сара машинально продолжала тереть ногу, пытаясь вспомнить больше о том дне, когда она упала с дерева. Семья из города пришла к ним на ланч и провела весь день с семьей Сары. Они приезжали один-два раза в год, и Сару никогда не радовали их визиты. Они всег­да означали, что ей придется больше работать, чтобы привести дом в порядок к их приезду, и еще тратить лишнее время на покупку и приготовление еды. И хотя ее родителям нравилось проводить время с друзьями, Саре их дети вовсе не нравились. Их было двое: маль­чик, ровесник ее младшего брата, и девочка Кей, на год старше Сары. Кей была очень городской девочкой, носила красивую одежду и, насколько видела Сара, об­ладала крайне высокомерными манерами. Она посто­янно сравнивала свою прекрасную городскую жизнь и явно худшую деревенскую жизнь Сары. Сара всегда прикладывала все усилия, чтобы оставаться вежливой, несмотря на то, что замечания Кей казались ей наме­ренно грубыми, но когда Кей выразила сожаление, что в городе Сары нет рынка, где можно было бы купить подходящие продукты для особых случаев, чаша тер­пения Сары внезапно переполнилась. Она вспомнила, как развернулась и убежала на задний двор, намерева­ясь сделать что-нибудь такое, что меньше всего похо­дило бы на поведение городских девочек. И с таким настроением она залезла на дерево, надеясь никогда больше не встречаться с той противной девчонкой.

Если подумать, то не находишь ли ты, что паде­ние с дерева в точности соответствовало тому, что ты чувствовала в тот момент?

Точно, — засмеялась Сара. — Это очевидно.

А теперь, когда ты оцениваешь то, что чувствова­ла тогда, и то, какое сопротивление в тебе было, прежде чем ты упала с дерева, не кажется ли тебе очевидным, что сопротивление оставалось таким же сильным и ПОСЛЕ того, как ты упала с дерева ? Тебе было больно, ты порвала штаны, и твоя мама сердилась.

Хотя Соломон продолжал объяснять, собственные мысли Сары временно заглушили его голос. Сара до сих пор помнила злорадное выражение лица Кей, ко­торая смотрела на нее сверху вниз, пока она лежала на траве, потому что у нее выбило дух.

— Было такое ощущение, словно все гадости, ко­торые целый день говорила Кей про нашу семью, оказались правдой. И я была доказательством этого, когда лежала на земле перед ней.

Соломон молчал. Он знал, что Сара все правиль­но поняла.

Сара посмотрела на него и тяжело вздохнула:

— Тогда неудивительно, что у нас остаются шра­мы. Нелегко пропустить через себя отток Благо­получия.

Соломон засмеялся.

Что ж, Сара, со временем это будет становиться все легче и легче. Но для этого нужна практика.

Ладно, Соломон, мне, наверное, пора идти. Спасибо.

Всегда пожалуйста, Сара.

Соломон, — торопливо сказала Сара, спеша пой­мать его, пока он не улетел. — Разве Сет был в пло­хом настроении и поэтому поранился, когда пытался спасти Сэмюэля?

Сет был в прекрасном месте чувства, когда Сэмюэль упал в реку. Именно потому, что Сету было так хорошо — и он был так тесно связан с Направляющей Системой — он и выбрал в тот день именно эту дорогу домой. Менее связанный с потоком Благополучия человек вообще не смог бы спасти Сэмюэля.

Но я не понимаю, Соломон. Если Сет был так хорошо связан с Направляющей Системой, почему тогда он так сильно поранился?

Сара, не позволяй разговорам в аптеке приводить тебя к негативным умозаключениям. С более широкой точки зрения все получилось как нельзя лучше.

Но разве Сет не мог бы спасти Сэмюэля, не по­лучив ран?

Конечно, Сара, это возможно. Но ты не должна допускать, что произошло что-то категорически непра­вильное. Чудесные возможности иногда скрываются за кажущимися сложностями. Только если ты понима­ешь, что Благополучие действительно вездесуще, ты можешь увидеть дарящие жизнь самородки, которые лежат повсюду.

Ну ладно, Соломон. Ты всегда прав. Мне просто кажется, что...

Ты помнишь, Сара, как твой мохнатый друг сбил тебя с бревна в реку ?

Никогда этого не забуду.

И как, по-твоему, другие люди оценивают этот му­чай ? Ты думаешь, они рады тому, что тебя столкнули в реку, и ты много миль плыла вниз по течению ?

Нет. Они считают, что это было ужасно. Они думают, что в первую очередь было глупо с моей сто­роны ходить по бревну. И они считают, что мне во­обще не следовало быть возле реки.

— А ты сама что думаешь, Сара? Ты жалеешь, что тебя столкнули в реку ?

Лицо Сары озарила широкая улыбка понимания.

Нет, Соломон. Я не жалею, что упала в реку.

Почему нет ? Почему ты не относишься к истории с рекой так же, как все остальные?

Потому что, когда я в тот день выбралась из реки, я нисколько не боялась ее и того, что может случиться. Я чувствовала себя очень сильной. Как будто все, что кто-либо когда-либо говорил о реке, пытаясь меня напугать, оказалось неправдой. Я чув­ствовала себя в безопасности, что бы они там ни думали. Соломон, ведь именно тогда я поняла, что река мне не угрожает! Я думаю, что тогда впервые попробовала Благополучие. Я ни за что бы не отка­залась от этого опыта. Ни за что.

— Значит, ты согласна, что иногда, когда ты смот­ришь на что-то извне, то можешь не вполне понимать его истинное значение?

Сара улыбнулась. Соломон был таким мудрым. Он все понимал.

— И что только человек, который пережил событие сам, полностью понимает его значение, и причины ?

Пережитое Сетом, как и пережитое тобой, представ­ляет для пего огромную ценность. Ценность, которая будет раскрываться в течение многих будущих лет. Бла­гополучие всегда изобильно, Сара, какой бы ситуация ни выглядела поначалу или при взгляде со стороны.

Сара улыбнулась. Она чувствовала себя прекрасно.

— Спасибо тебе, Соломон. Огромное, огромное спасибо!

Глава 19

Сара едва могла дождаться, когда наконец снова встретится в доме на дереве с Сетом и Аннет. Ее пере­полняло новое понимание Благополучия, и она ожи­дала быстрого выздоровления Сета. Ей не терпелось рассказать Сету о клетках его тела и о том, как они сами знают, что делать, и что он сам не заметит, как вернется в подходящую форму для катания на кана­те. Сара испытывала фантастическое новое чувство полноты жизненной силы и энтузиазма.

Переходя из класса в класс, она высматривала Сета и Аннет. Мысленно она репетировала их воз­можный разговор. Ей так хотелось как можно скорее рассказать им обо всем, что она теперь поняла, о том, как иногда, когда кажется, что дела обстоят ужасно, на самом деле все хорошо.

Сара увидела приближающуюся к ней Аннет и отошла на край коридора, дожидаясь ее. Аннет вы­глядела нерадостной.

Что не так? — спросила Сара и тут же пожалела, что начала разговор с такой негативной ноты.

Ох, Сара! Я встретила Сета, и он сказал, что его родители запретили ему ходить в дом на дереве. Они вообще запретили ему появляться у реки. Что же мы теперь будем делать?

Сара застыла как вкопанная. Она не могла пове­рить тому, что слышала.

— Не приходи к выводам так быстро, Сара, — услы­шала она голос Соломона у себя в голове. — Ты раньше сталкивалась с ситуациями, которые выглядели хуже, чем сейчас, — и все равно все обернулось только к лучшему. Не поддавайся негативным размышлениям.

Аннет выглядела так, словно вот-вот расплачется. Но хотя Сара тоже была еще потрясена ужасными но­востями, слова Соломона успокоили ее, потому что Сара знала, что он прав.

Не волнуйся, Аннет, — попыталась утешить свою подругу Сара. — Мы уже с таким сталкивались, но все закончилось хорошо.

Может быть, — грустно сказала Аннет.

Честное слово! Мистер Вильзенхольм владеет теми землями, на которых стоит дом на дереве. По-моему, ему принадлежит вообще половина города. Когда он узнал, что мы лазаем там по деревьям, он возмутился и даже приказал срубить деревья у реки.

Ты не шутишь? — сказала Аннет. — Все эти пре­красные деревья? Просто ужасно.

Да, но послушай, что было дальше! Он их не срубил. Он передумал. Соломон говорит, что мы все можем изменить, чтобы получилось так, как мы хо­тим, — надо только изменить свои мысли.

Зазвенел звонок, и девочки подскочили. Было трудно отвлечься от важной и значимой темы и вер­нуться к скуке следующего урока. Сара хотела рас­сказать Аннет, как миссис Вильзенхольм, увидев, как Сара спасла ее котенка с высокого дерева, убедила своего мужа, что Сет и Сара находятся в совершен­ной безопасности даже на деревьях. Как было мно­жество примеров, когда казалось, что все идет совсем не так, и как Сет и Сара, под руководством Соломона, сумели изменить свои мысли, что изменило и их чув­ства — и принесло чудесные результаты. Она хотела рассказать Аннет о том, как однажды семья Сета была практически вынуждена уехать из города, потому что его отец потерял работу в скобяной лавке, и как рады были Сара и Сет, когда мистер Вильзенхольм предло­жил ему работу бригадира на своем ранчо. И как ужас­но они себя чувствовали, когда отец Сета отказался от новой работы, но как потом он передумал, потому что лучше оценил ситуацию. За недолгий срок знакомства Сары и Сета они видели столько свидетельств Благо­получия в образе того, что сначала казалось кризисом.

Все будет в порядке, — постаралась убедить Ан­нет Сара. — Давай встретимся в доме на дереве после уроков.

Надеюсь, Соломон поможет нам все исправить.

Все будет хорошо, — повторила Сара. — Вот уви­дишь.

Ох, я надеюсь, — сказала Аннет, возвращаясь в свой класс.

«Я тоже надеюсь», — сказала Сара про себя, пони­мая, что чувствует себя не так уверенно, как хотела бы показать.

Глава 20

По дороге к дому на дереве Сара злилась все боль­ше и больше. Она думала о том, что сказал Соломон: о том, как исцеляется человеческое тело, и как, если чувствовать себя счастливым, меньше возникает со­противления, поэтому тело исцеляется быстрее. «Родители Сета делают ужасную глупость, — думала Сара. — Вместо того, чтобы помочь Сету почувство­вать себя лучше, они наказывают его, запрещая ему делать именно то, что он любит больше всего на све­те. Они только мешают ему исцелиться!»

Сара, подожди меня! — услышала она голос Сета у себя за спиной. Ей стало стыдно, потому что Сет застал ее на, вероятно, самой негативной мысли, которую она думала в своей жизни. Она попыталась быстро изменить свое настроение, но выражение лица ее выдало.

Что случилось, Сара? Ты выглядишь так, словно твою кошку переехала машина в десятый раз.

Сара засмеялась.

Ничего страшного. Количество жизней моей кошки не ограничено.

Наверное, Аннет тебе рассказала: я временно под арестом. — Сет постарался, чтобы это прозвучало шутливо.

Да, я слышала.

Не стоит из-за этого переживать, Сара. С нами бывали вещи и похуже. Все пройдет. Я все равно не смог бы кататься на канате с этими повязками.

Сара посмотрела на Сета. Она хотела посмотреть ему в глаза, чтобы понять, действительно ли у него такое хорошее настроение, как следует из его слов. Он и правда не тревожился, наоборот, выглядел спо­койным и уверенным.

Я знаю. Ты прав, Сет. Все будет в порядке. Обя­зательно будет.

Вы с Аннет развлекайтесь там как следует. Уви­димся позже.

Сара ощутила облегчение. Она была очень рада, что Сет не сердится на своих родителей, и что он не удерживает себя в месте сопротивления, которое по­мешало бы его ранам быстро зажить.

Она свернула с дороги на тропинку, которая вела к дому на дереве, а Сет пошел дальше, к своему дому, но то, что он не идет туда же, куда она, ощущалось неправильным. Саре стало очень грустно.

Пройдя последний поворот на тропинке, к берегу, она увидела Аннет, которая стояла на платформе дома на дереве и всматривалась в верхушки деревьев. Сара оставила свои вещи у подножия дерева и взобралась по лестнице на платформу, где стояла Аннет. Все ка­залось неправильным. Сет должен был быть здесь!

Казалось, только вчера они с Сетом радостно катались на канате в своем доме на дереве, разде­ляя близкую дружбу и потрясающие секреты, — а теперь не успела Сара и глазом моргнуть, как Сету запретили приходить в дом на дереве и даже встре­чаться с Соломоном, а вместо него тут сидит новая девочка. Саре с самого начала не нравилось, что Сет пригласил Аннет присоединиться к ним, но теперь казалось, что Аннет заменила Сета. Сета не было, зато была Аннет.

Привет, Аннет, — равнодушно сказала Сара. Услышав свой голос, она пожалела, что не постара­лась, чтобы он прозвучал бодрее.

Привет, Сара, — ответила Аннет. Судя по голосу, у нее настроение было не лучше, чем у Сары.

Ну, вот мы и тут, — сказала Аннет.

Ага, — ответила Сара.

Соломон сидел на вершине дерева на другой сто­роне реки и наблюдал, как девочки устраиваются в домике; когда они уселись, он перелетел реку и плав­но спустился на платформу.

— Здравствуйте, мои дорогие, бесстрашные, свободо­любивые бескрылые друзья!

Девочки рассмеялись.

Соломон, ты всегда такой счастливый?

Ну конечно, Аннет. Я всегда такой. Все остальное недопустимо.

Сара посмотрела на Соломона. Ее восхищала его философия — постоянно искать поводы для того, что­бы почувствовать себя лучше. Она хотела бы стать более похожей на него.

Недопустимо? — переспросила Аннет. — Ты го­воришь так, словно это твой собственный выбор.

Это всегда мой выбор.

Глядя на напряженное лицо Аннет, которая на­хмурилась в ответ на слова Соломона, Сара вспом­нила, сколько раз они с Соломоном обменивались точно такими же словами. Сара легко могла угадать, что Аннет скажет дальше, потому что она сама много раз это говорила:

Но ведь иногда происходит что-то такое, что заставляет тебя чувствовать себя плохо, и ты просто не можешь это контролировать!

Я знаю, что иногда так кажется, но это неправда. Со временем ты начнешь понимать, что всегда можно контролировать то, что ты чувствуешь.

Сара знала, что в этом Соломон прав, потому что она сама много раз убеждалась, что может сменить точку зрения и тем самым изменить то, что чувствует. Но, слушая разговор Соломона и Аннет, она не могла не подумать о смерти матери Аннет и о том, как это должно было быть ужасно. И как невозможно, долж­но быть, сосредоточиться на чем-то еще, чтобы по­чувствовать себя лучше.

— Но Соломон! — возразила Аннет.

Сара подтянула ноги к груди и положила подбо­родок на колени. Она закрыла глаза, пытаясь подго­товиться к ужасным, разрывающим сердце словам, которые Аннет вот-вот произнесет — о ее матери.

— Но, Соломон. — продолжала Аннет, — как мыс Сарой можем чувствовать себя хорошо, катаясь на канате и сидя в этом чудном доме на дереве, когда на­шему другу Сету, который построил этот дом, даже не разрешают больше играть с нами?

Сара открыла глаза и изумленно посмотрела на Аннет. То ужасное и неконтролируемое, о чем она говорила, — это была не смерть ее матери, а запрет Сету приходить в дом на дереве!

Соломон улыбнулся, глядя Саре в глаза и наслажда­ясь невероятным пониманием, которое охватило ее.

Сара не знала, как ей это удалось, но каким-то об­разом Аннет оставила боль от смерти матери позади. Соломон много часов говорил с Сарой о силе пере­ключения внимания на другие, дающие жизнь объек­ты, чтобы чувствовать себя хорошо в настоящем, что бы ни происходило, но Сара никогда не понимала это так ясно, как сейчас.

Она снова прислонилась к дереву, готовясь услы­шать, как Соломон будет объяснять все Аннет, как объяснял ей самой столько раз до этого, — о подклю­чении к Потоку Благополучия, что бы ни происходи­ло в твоей жизни. И о том, как нужно контролировать свои эмоции путем контроля над тем, на что ты об­ращаешь внимание.

Соломон начал:

— Все, что происходит, — хорошие события.

Сара и Аннет внимательно посмотрели на него. Ни одна не произнесла ни слова. Все их внимание было обращено на Соломона.

— То, что вы называете хорошим, хорошо потому, что вы ощущаете себя хорошо, когда сосредотачивае­тесь на этом, и потом приходит еще больше хорошего —это совершенно естественно. То, что вы называете«плохим», на самом деле хорошо, потому что, когда вы обращаете на это внимание, у вас становится четче осознание того, что вы предпочли бы иметь. А в тот момент, когда рождается это желание, к вам. начина­ет приходить хорошее. Ваше желание хорошего зарож­дается внутри вас именно тогда. Потому что в вашем вновь сосредоточенном желании есть требование, кото­рое всегда выполняется. Вам нужно только понять, как принять его. Это ключ, он прямо перед вами. Позвольте ему прийти, впустите его.

Слушая Соломона, Сара улыбалась. Ничто не нра­вилось ей так, как слушать объяснения Соломона об устройстве мира. Он говорил ей, что слова ничему не учат, а учит жизненный опыт, и что лучше всего по­лучается, когда складываешь то и другое вместе. Саре нравилось, когда Соломон словами описывал то, чему учил ее жизненный опыт. Она помнила, как Соломон ей рассказывал, что никогда нельзя знать более точ­но, чего ты хочешь, чем когда ты проживаешь что-то, чего не хочешь. Но Саре понравилось и то, как совсем по-другому Соломон объясняет это Аннет:

Когда в тебе рождается новое желание, на него всегда отвечают. Тебе только нужно понять, как при­нять ответ. Я называю это «Искусство позволения», или «Искусство впускать».

Впускать что? — спросила Аннет.

Впускать то, что ты считаешь хорошим: ясность, жизненную силу, благополучие, здоровье, равновесие, сосре­доточенность, Сета снова в доме на дереве...

То есть ты хочешь сказать, что хорошо, когда происходит что-то плохое, как, например, запрет

Сету сюда ходить, потому что от этого мы начинаем хотеть то, что у нас было, еще сильнее?

Именно так!

Но разве не было бы лучше, если бы ему вообще ничего не запрещали?

Так может показаться, но на самом деле это не так, потому что новые обстоятельства заставляют вас определить, яснее, чем раньше, что вы хотите. А без кон­траста вы не испытали бы всего удовольствия от того, что своей сосредоточенностью вернули все на места. И вы не продвинулись бы вперед, в лучшее место.

Аннет это, кажется, не убедило.

Я не знаю, Соломон...

Видите ли, девочки, лучшее в вашем прекрасном физическом существовании — это понимание всего того нового, что вы желаете. Вы словно пионеры, оказавшиеся на передовом краю мысли. Вы сами решаете, в каком на­правлении двигаться — а потом всевозможные Вселенские силы помогают вам воплотить это в жизнь.

Сара улыбнулась его словам. Она помнила, как Соломон раньше объяснял это ей, и как он называл Вселенские силы «Феями Вселенной».

Соломон посмотрел на Сару:

— Можешь называть их Феями Вселенной.

Сара захихикала. Она обожала, когда Соломон читает ее мысли.

Я все равно не понимаю, — жалобно сказала Аннет. — Мне кажется, что...

В результате того, что здесь произошло, — сказал Соломон, — если бы ты могла говорить непосредственно с Феями Вселенной, о чем ты бы их попросила!

Чтобы Сет смог снова вернуться в дом на дере­ве! — воскликнула Аннет.

Хорошо, — ответил Соломон.

Но разве это не возвращает нас к тому, с чего мы начали? Разве...

В этом ты права, Аннет. Поэтому я спрашиваю тебя: о чем еще ты могла бы попросить ?

Мы хотим, чтобы тело Сета зажило, — добавила Сара.

Да, но, Соломон, — возразила Аннет, — мы про­сто возвращаемся к том)', с чего начинали. Какой смысл получать раны, которые потом заживут, или получать запрет, который потом снимут. Я не понимаю!

Сара нахмурилась. Аннет была права.

— Что ж, девочки, почему бы вам об этом не подумать ?Первый шаг— попробовать найти новое желание, которое выходит за рамки возвращения к тому, с чего вы начали, чего вы теперь хотите больше, чем раньше! А я, пожалуй, осмотрю картину с другой точки зрения. — И с этими сло­вами Соломон взмахнул могучими крыльями и улетел.

Девочки остались смотреть друг на друга.

Ну спасибо, Соломон, ты очень помог, — сказала Аннет.

Да уж, — улыбнулась в ответ Сара.

Чего мы ТЕПЕРЬ хотим? — повторила Аннет слова Соломона.

Я хочу, чтобы Сет вернулся! — начала Сара.

Я хочу, чтобы у него все зажило, — добавила Аннет.

И не осталось шрамов, — сказала Сара. — И я хочу, чтобы его родители оставили его в покое и раз­решили делать все, что хочет.

Да, — кивнула Аннет. — Я хочу, чтобы взрослые перестали обращаться с нами как с детьми. Мы знаем гораздо больше, чем они думают.

Да, — подтвердила Сара. — И чтобы они нам больше доверяли.

И чаще прислушивались к нашим мыслям.

И не приказывали нам.

— Чтобы мы были свободными! Сара и Аннет переглянулись.

— Ну, думаю, мы определились с тем, чего хотим. То есть мне кажется, что мы все это и раньше ду­мали, но никогда — так четко, как сейчас, — сказала Аннет.

— Да, — кивнула Сара. — Это оно.

Соломон пролетел над рекой и вспорхнул на плат­форму рядом с девочками.

— Ну что ж, судя по фейерверкам над домом па дереве, я могу предположить, что ваши желания достигли ново­го уровня. Значит, вы проделали прекрасную работу над Первым Шагом.

Сара и Аннет улыбнулись.

Теперь перейдем к Третьему Шагу.

Третьему? — спросила Аннет. — А что случилось со Вторым Шагом?

Второй Шаг — не ваша задача, Аннет. Второй Шаг — работа Фей Вселенной. Вот как все работает: Первый Шаг — вы просите. Второй Шаг — Феи Вселен­ной отвечают. Третий Шаг — вы должны быть готовы принять то, о чем просили.

Видите ли, девочки, благодаря прекрасному контрасту между вашим временем и местом ваши желания вскипа­ют внутри вас. А после, того, как желание рождается, даже если вы не произносите его вслух, Феи Вселенной его слышат и немедленно делают все необходимое, чтобы от­ветить на ваше желание.

Они всегда отвечают, Соломон?

Да, Аннет. Без исключений.

Но это неправда, Соломон. Множество людей просят о множестве вещей, но ничего не получают.

Если так происходит, Аннет, то только по одной причине. Они не готовы принять то, о чем просят.

Иногда нужно поработать, чтобы принять желае­мое. Но обычно это не так трудно, как кажется. Про­должайте искать мысли, которые ощущаются приятно, пока не найдете их. А затем шиите мысли, которые ощу­щаются еще лучше. Со временем вы окажетесь в месте, где сможете принять желаемое.

— Но что, если, сколько ни старайся, все равно мысль не находится?

— Тогда покатайтесь на канате и подумайте о чем-нибудь другом. Важнее всего — принять требуемое; поэтому, если у вас не получается испытывать хорошие чувства по одной причине, выберите другую, попроще.

И помните: пока вы не будете уверены, что нахо­дитесь в правильном месте, чтобы принять желаемое, не пытайтесь предпринимать никаких действий. При­ятного дня, — сказал Соломон, внезапно поднялся с платформы и улетел.

Думаю, мы можем покататься, — тихо сказала Аннет.

Наверное, — ответила Сара.

Ни одной из них на самом деле не хотелось ра­достно кататься над рекой, когда Сета не было рядом, чтобы разделить с ними удовольствие.

Если мы будем тосковать, Сету это не поможет.

Да, наверное. Хочешь идти первой? — сказала Сара, отвязывая веревку и вручая ее Аннет.

Ладно, — сказала Аннет, вставляя ногу в петлю на конце каната. Она ухватила канат руками, шагну­ла с платформы и беззвучно полетела над рекой. Она не свешивалась вниз головой, просто молча качалась туда-сюда, туда-сюда. Сара смотрела на нее с платфор­мы и гадала, почему Аннет не делает ни одного из своих обычных трюков.

И тут Аннет оживилась, вытащила ногу из петли и спрыгнула на берег.

— Сара, Сара! — позвала она снизу. — У меня есть идея! Хочешь научиться кататься вниз головой?

Сара ощутила всплеск энтузиазма.

Да! — радостно ответила она.

Ладно, но тебе нужно спуститься сюда.

Спуститься? — разочарованно переспросила Сара. — Я хочу кататься отсюда.

Я знаю, и так и будет, но начинать нужно здесь. Сара слезла по лестнице. Аннет закатывала брючины.

Что ты делаешь? — спросила Сара.

— Нам нужно выловить канат. Сара, я училась висеть на канате в спортивной школе. Тебе сначала нужно научиться просто висеть, освоиться с верев­кой, прежде чем ты сможешь спрыгивать с дерева и висеть вверх ногами. Сначала нужно научиться осно­вам, а потом ты сможешь летать.

— Ох! — Сара была разочарована, но не сомнева­лась, что Аннет права. — Аннет, мне кажется, нам не стоит ходить вброд по реке. Иногда она намного глуб­же, чем кажется, а течение сильнее, чем выглядит.

Аннет посмотрела на воду.

— Наверное, ты права.

Саре понравилось, что Аннет доверяет ее мне­нию, но что же им в таком случае делать?

— И что нам теперь делать? — вздохнула Аннет. —Опасно висеть наверху, и опасно висеть внизу. Но... —Она заговорила медленно, словно пытаясь воспроиз­вести то, что только что узнала от Соломона. — Нель­зя, чтобы ты сломала шею при первом же трюке на канате, и нельзя, чтобы нас унесло течением. Этого мы не хотим. А чего мы хотим, — громко сказала она, — так это другой канат. Сара, ты не знаешь, где тут еще висят канаты?

Сара зажмурилась, припоминая.

Да! — радостно сказала она. — Канат есть у меня во дворе. На нем висит старая шина, но ее можно снять.

Пойдем! — довольно сказала Аннет. — Посмот­рим на твой канат.

Девочки собрали вещи и почти бегом добрались до дома Сары.

Вот он, — сказала Сара, задыхаясь после про­бежки, бросила вещи на траву и сразу же принялась тянуть узел, который удерживал шину. — Что ты дума­ешь? Мы сможем отвязать шину?

Не надо с ней возиться, Сара. Веревка недоста­точно толстая. Она не подойдет. Канат должен быть намного толще. Придется нам поискать другой.

Сара ощутила разочарование. Она была готова начать занятия прямо сейчас!

Наверное, можно попросить учителя физкуль­туры, нельзя ли нам потренироваться на канате в спортзале. Кажется, там Сет и достал канат, который висит в доме на дереве.

Ну да, конечно, — саркастически сказала Аннет. — И примерно через годик, когда твои родители заполнят тысячу бумажек, а школа закупит необходи­мую страховку и сетку и наймет профессиональных на­блюдателей, ты сможешь впервые подойти к канату.

Эх, как просто понять, что не получится и чего мы не хотим. Наверное, нам нужно попробовать сде­лать так, как говорил Соломон. Нам нужно заговорить о своем новом желании.

Мы хотим канат, и прямо сейчас! — со смехом сказала Аннет.

Мы хотим большой, толстый канат, — шутливо добавила Сара.

Мы хотим большой, толстый, шелковистый ка­нат, — добавила Аннет.

Мы хотим, чтобы он висел на дереве...

Или на мосту...

— Или с неба...Обе рассмеялись.

Ну да, точно. Мы хотим огромный крюк в небе, — сказала Аннет.

Огромный крюк! — воскликнула Сара. — Я знаю, где есть большой крюк. И на нем висит большой ка­нат. В сарае! В сарае Вильзенхольма. Я вспомнила! Я его видела, когда доставала лестницу, чтобы снять с дерева котенка миссис Вильзенхольм.

А где этот сарай, Сара? Пойдем туда!

Как весело, — сказала Сара. — Мы ведь делали именно то, о чем говорил Соломон: сначала поняли, чего мы не хотим, — например, чтобы я упала с каната и сломала шею, или чтобы меня унесло течением; и это помогло нам лучше понять, чего мы хотим, И чем больше мы об этом думали, тем очевиднее все становилось, пока мы не поняли, где найти лучший канат для тренировок. Теперь все, что нам нужно сделать, — убедиться, что мы его примем.

Но ведь мы его принимаем, правда? Я ведь ска­зала, что это здорово — что ты вспомнила про канат в сарае.

Да, но когда я думаю о том, чтобы пойти к Вильзенхольмам без спроса, мне становится неуютно. А когда я представляю, как мы будем об этом просить, мне тоже становится неуютно.

И что теперь?

Думаю, мы слишком быстро начинаем действо­вать. И уже становится поздно. Давай встретимся в доме на дереве завтра. Мы спросим Соломона.

Ладно, до завтра!

Глава 21

Сара всю ночь думала о веревке, которая висела в сарае Вильзенхольмов, и ей не терпелось потрениро­ваться на ней. Сначала единственным, что ей нрави­лось, была мысль о том, чтобы лететь по воздуху вверх ногами, протянув руки перед собой, как делала Аннет; но эти мысли Сара оставила позади, и теперь только и думала о том, чтобы попасть в сарай Вильзенхольмов и научиться всем трюкам, которые Аннет была готова им показать, «освоить основы», как назвала это Аннет.

На следующий день после уроков Аннет и Сара пошли в дом на дереве, и почти сразу же, как только девочки сели на платформу, к ним слетел Соломон.

— Здравствуйте, мои птенчики. Я вижу, что у вас вылупилось новое, свежее желание.

Сара и Аннет засмеялись.

Мы так рады тебя видеть, Соломон! — начала Аннет. — Новое желание вылупилось, но теперь мы не знаем, как сделать так, чтобы оно исполнилось.

Это не ваша задача, Аннет. Мне кажется, что всю необходимую работу вы уже выполнили: вы породили новое желание.

Но мы ведь ничего не делали, Соломон! Нам еще столько всего нужно сделать, прежде чем...

Аннет, я согласен, что осталось еще много того, чему предстоит раскрыться, но самое важное уже произо­шло. Вы породили четко сфокусированное желание. Теперь вам остается только принять его.

Когда ты так говоришь, Соломон, все звучит очень просто. «Только принять его, только впустить его» — но разве мы не должны что-то сделать?

После того как ваше желание вылупилось, самое важное, что вы можете сделать, — принять его. И вы поймете, что принимаете свое желание, когда вам будет приятно о нем думать. И конечно, вы можете принять что-то, если вообще не будете об этом думать. На самом деле единственный случай, когда вы не принимаете хоро­шее, — это когда вы чувствуете себя плохо.

Если бы я был на вашем физическом месте, я делал бы все, что только смог бы придумать, что заставляет меня чувствовать себя хорошо, когда я это делаю.

Значит, ты не стал бы бегать по городу и искать канат, на котором можно висеть?

Ну, я мог бы это делать, если бы это было весело. Но если это не весело, я занялся бы чем-нибудь другим. Я заметил, что после того, как запускаешь свое желание, если ты счастлив, кусочки сами ложатся на свои места. Ты на них едва не наступаешь. И путь постоянно разво­рачивается перед тобой. Насколько я помню, Сара сама была раз или два этому свидетелем.

Услышав свое имя, Сара подскочила. Пока Соло­мон говорил, она погрузилась в размышления о кажу­щихся чудесными событиях, которые происходили с ней и Сетом. Так часто хорошо заканчивалось то, что казалось безвыходным, только благодаря тому, что они искали поводы для хороших чувств и не пы­тались заставить все происходить, как им хотелось. Но эти проблемы были гораздо серьезнее, чем поиск каната, на котором можно висеть.

— Соломон, — сказала Сара, — может быть, все ра­ботает лучше, если цель действительно очень важная?

— Вообще то это работает всегда, велико ли твое жела­ние или мало. Но я обратил внимание, что чем больше твое желание, тем больше ты работаешь над тем, чтобы почув­ствовать себя лучше. И чем лучше ты себя чувствуешь, тем быстрее все работает, — потому что чем лучше ты себя чув­ствуешь, тем больше ты принимаешь ответ па свое желание..

Размышления о том, чего ты хочешь, — и почему ты этого хочешь, — обычно оказываются хорошим инструмен­том для того, чтобы быстро попасть в место принятия.

Аннет заговорила очень медленно, осторожно выбирая слова.

Мы хотим найти крепкий, толстый, подвешен­ный на чем-нибудь канат, потому что я хочу показать Саре, как висеть на нем вниз головой.

Очень хорошо, Аннет, — с улыбкой сказал Соломон.

А я хочу найти крепкий, толстый, надежный, подвешенный на чем-нибудь канат, потому что я хочу научиться качаться на нем, как Аннет, — сказала Сара с энтузиазмом.

И потому что на канате можно делать столько все­го веселого, чего я давно не делала, — добавила Аннет.

И потому что я хочу научиться проделывать все веселые трюки, и потому что я хочу уметь их делать, когда Сет вернется.

Аннет и Сара широко улыбались, у них едва не перехватывало дыхание от всплеска энтузиазма. Со­ломон улыбнулся.

Что ж, девочки, вы сейчас по-настоящему трениро­вались в Искусстве позволения. И вы заметили, насколько хорошо это ощущается — просто думать о том, что вам хочется, и что вам не нужно делать это прямо сейчас, чтобы испытать хорошие эмоции ?

Да, Соломон, это очень весело. А делать это будет по-настоящему весело!

Несомненно, будет, Сара. И это весело сейчас. А те­перь мне пора насладиться вечерним небом. Было очень приятно поговорить с вами, мои дорогие бескрылые друзья.

Сара и Аннет поочередно покатались на канате. Сара была первой и аккуратно приземлилась на берег реки, а потом встала к дереву, наблюдая за полетом Аннет и внимательно подмечая каждую деталь ее со­вершенной техники. На мгновение она ощутила, что в ней растет нетерпение. Она не могла дождаться сво­ей очереди летать вверх ногами. «Ох, нет, — подумала она, — я не впускаю желание». Она чувствовала, что нетерпение — не слишком приятное ощущение.

— Но ведь скоро я тоже буду так летать? — сказала Сара вслух, и неприятное чувство ослабло. — А она та­кая красивая. Как здорово, что она хочет научить меня всему этому. — С этими словами неприятное чувство со­всем покинуло ее. Сара чувствовала себя прекрасно!

Аннет приземлилась, как всегда, идеально, а по­том девочки собрали вещи и пошли по тропинке об­ратно. От дома на дереве до мощеной улицы было на самом деле не так уж далеко, но тропинка то и дело сворачивала в разные стороны, поэтому дорога всегда казалась увлекательным приключением. Они шли и радостно болтали по пути, зная каждое бревно, через которое нужно было перепрыгнуть, и каждый куст, под которым нужно было пригнуться, на этой густо заросшей тенистой тропинке.

Они вышли из тени на обочину дороги, и Сара за­жмурилась, потому что в глаза им ударил яркий свет.

Осторожно! — крикнула Аннет, и они обе резко остановились, едва не наткнувшись на кого-то, скор­чившегося на обочине, прямо перед входом на их тропинку.

Миссис Вильзенхольм! — воскликнула Сара. — С вами все в порядке?

Ох, да, Сара, — засмеялась миссис Вильзен­хольм. — Со мной все хорошо. Сегодня прекрасный день, поэтому я решила прогуляться на рынок. Но я всегда покупаю больше, чем собиралась, и у моей сум­ки порвалось дно. Посмотри, как все рассыпалось!

Сара и Аннет собрали рассыпавшиеся банки, бутылки и апельсины. Неудивительно, что тонкая сумка порвалась.

— Мы можем сложить все в наши сумки, — пред­ложила Сара. — Если положить в каждую понемногу, для всего хватит места.

— Отличная идея, — подтвердила Аннет. Миссис Вильзенхольм проследила, как девочки

аккуратно разложили ее покупки по своим сумкам.

Вы, девочки, меня сегодня просто спасли. Сара, похоже, ты регулярно приходишь мне на помощь. А с твоей подругой я, кажется, незнакома.

Ой, извините, — сказала Сара. — Миссис Виль­зенхольм, это моя подруга Аннет. Аннет, это миссис Вильзенхольм.

Аннет вежливо улыбнулась и посмотрела на Сару. Обе девочки умудрялись выглядеть сдержанными и вежливыми, но внутри обе прыгали от нетерпения. Соломон только что рассказывал им, что кусочки го­ловоломки появятся сами — что иногда на них просто наступаешь, — но это было слишком!

Девочки закинули сумки на спину, и они втроем пошли по деревенской дороге. Сара улыбнулась, пред­ставив, какой странной должна показаться их троица проходящим мимо, но никто не попался им навстречу.

Какие замечательные у вас сумки, — сказала миссис Вильзенхольм. — Какое прекрасное изобрете­ние. Когда я была девочкой, таких не было — хотя, с другой стороны, нам не нужно было носить столько книг. Но, наверное, ваши сумки ужасно тяжелые. Мне так жаль, что я вас затрудняю.

Ну что вы, миссис Вильзенхольм, они совсем не тяжелые. Рюкзаки для того и придумали, чтобы носить тяжести. Мы рады вам помочь.

Какое прекрасное место, — сказала Аннет, когда миссис Вильзенхольм открыла ворота и странная тро­ица пошла по дорожке к дому. — Здесь так красиво! — повторила она. — Как в парке. Так красиво! — Аннет не понимала, как ей не хватает ухоженных газонов и цветочных клумб из ее прежней городской жизни. Люди в городке Сары подходили к жизни практич­но. Большинство следили за тем, чтобы лужайки не зарастали, выкашивая их время от времени или вы­пуская коз попастись, но подстриженный газон был редкостью. И большую часть времени единственными цветами были полевые, которые росли то тут, то там, и на них никто не обращал внимания. Взгляд Аннет скользил по прекрасному саду миссис Вильзенхольм, улавливая каждую деталь. Она чувствовала себя так, словно не могла разглядеть все достаточно быстро. Миссис Вильзенхольм широко улыбнулась. Она очень гордилась своими садами и газонами, и ей очень нравился искренний восторг Аннет.

— Я рада, что мой сад тебе нравится, Аннет. Боль­шинство здешних жителей не особенно ими интере­суется. Но с другой стороны, наверное, я и не для них его сажаю, правда? Оставьте сумки на крыльце и пойдемте со мной. Я устрою вам экскурсию.

Сара улыбнулась про себя. «Аннет и миссис Виль­зенхольм нашли друг друга», — подумала она.

— Пойдемте на задний двор, девочки. Я покажу вам свой пруд с лилиями и сад трав.

«Хм-м, — подумала Сара. — Я не знала, что у нее есть пруд с лилиями и сад трав». Она ощутила укол грусти, потому что поняла, что не обращала особен­ного внимания на прекрасные сады миссис Вильзен­хольм. Глядя, какое счастье доставляет миссис Виль­зенхольм интерес Аннет, Сара пожалела, что не была более внимательной.

Аннет ходила, слушала и показывала то на одно, то на другое, и восклицала при виде то одной, то дру­гой красивой картины. Сара шла следом: ее растения практически не интересовали, но зато доставляло удо­вольствие то, как наслаждались ими остальные двое.

А что там происходит? — спросила Аннет, ука­зывая куда-то в дальний край участка.

Я наконец-то уговорила мужа построить плава­тельный бассейн, — сказала миссис Вильзенхольм. — Я много лет его хотела. Нет ничего лучше для тела, чем расслабленное движение в воде. Земное притяже­ние сказывается на старых костях, знаете ли. Хотя вы, наверное, еще не знаете. Но оно сказывается. Зато в воде вы почти ничего не весите. Знаете, в вашем воз­расте я была отличной пловчихой.

Вы участвовали в соревнованиях? — заинтере­сованно спросила Аннет.

О да, — ответила миссис Вильзенхольм.

Как здорово. И у вас есть награды?

Есть, и даже немало. Правда, не знаю, куда по­ложила их в последний раз. Но где-то у меня лежит целая коробка. Последний раз она попадалась мне на глаза на чердаке в сарае. А ты участвуешь в соревно­ваниях по плаванию, Аннет?

Нет, мэм, не по плаванию. По акробатике. Я за­нимаюсь ею с детства. Но мне бы хотелось заниматься и плаванием!

«Сарай! — мысленно закричала Сара. — Где сарай?» Пока Аннет и миссис Вильзенхольм вежливо болтали о плавании, Сара ощутила приступ паники, потому что поняла, что сарая больше нет.

Миссис Вильзенхольм! — перебила она. — Куда делся ваш сарай?

А, эта развалюха. Мистер Вильзенхольм его снес, Сара. На его месте будет бассейн.

Сара и Аннет переглянулись. Они обе чувствовали себя так, словно перед ними захлопнули тяжелую дверь.

О, — тихо сказала Сара.

Ну, нам, наверное, нужно идти, — сказала Ан­нет. — Огромное вам спасибо за прогулку, миссис Вильзенхольм. У вас очень красивый сад. Мне очень понравилось.

Приходи в любое время, Аннет. И ты тоже, Сара. Вам в моем саду всегда рады.

Спасибо, — ответила Аннет.

Сара улыбнулась и кивнула. Огорчение было таким сильным, что она ничего не смогла сказать. Девоч­ки прошли по дорожке и вышли за большие ворота.

На этом, видимо, все, — сказала Сара.

Увидимся завтра в доме на дереве? — спросила Аннет.

Да, пока.

Глава 22

Сара сидела в доме на дереве, поджидая Аннет и Соломона. Она знала, что Сет прийти не сможет. Саре казалось ужасным, что она привыкла не ждать его. Она ни в коем случае не хотела привыкать к отсутствию Сета. «Похоже, у меня плохое настрое­ние», — подумала Сара.

Ты там, наверху? — услышала она голос Аннет.

Да, залезай, — ответила Сара.

Аннет взобралась по лестнице и вытянулась на полу напротив Сары. Обе молчали.

Сара легла на спину, так что ее голова оказалась рядом с головой Аннет.

Ну что ж, Аннет, ты выглядишь примерно так же плохо, как я себя чувствую.

Остается только надеяться, что я не выгляжу так плохо, как я сама себя чувствую, — ответила Аннет со смехом. — Сара, что с нами не так? Это на нас не похоже.

Я думаю, мы были настолько уверены, что по­няли, куда нам нужно двигаться, чтобы получить ка­нат для тренировок... Как будто все шло к нам в руки. В точности как говорил Соломон. А потом получи­лось: «Миссис Вильзенхольм, можно, мы потрениру­емся в акробатике на толстом канате у вас в сарае?

Нет, девочки, нельзя. А чтобы вы поняли, что вам нельзя, я снесу весь сарай!»

Обе расхохотались.

Соломон спустился в дом на дереве.

Здравствуйте, девочки. Девочки сели.

Привет, Соломон.

Привет.

Важно понимать, что все, что происходит, никог­да не происходит назло вам. Все неизменно работает в вашу пользу.

Сначала казалось, что все действительно рабо­тает в нашу пользу. Мы так кстати наткнулись на мис­сис Вильзенхольм сразу после того, как я вспомнила про канат в ее сарае. Но потом...

События всегда разворачиваются с максимальной выгодой для вас — если вы ее примете. Все, о чем вы про­сите, будет вам дано. В великолепном акте творения есть всего три этапа. Первый: просьба. Второй: обязательный ответ Вселенной. Третий: вы должны быть готовы при­нять желаемое. Ваши вибрации должны соответство­вать тому, о чем вы просите, иначе вы не примете это.

Видите ли, девочки, когда вы решили на основе до­казательств, которые собрали, что все работает в вашу пользу — именно в этот момент вы перестали прини­мать желаемое.

— Но ведь всего сарая не было! — воскликнула Сара и рассмеялась. Аннет присоединилась к ней.

Соломон улыбнулся.

— Если бы этот сарай был единственным путем, по которому могло течь ваше Благополучие, у вас были бы при­чины для огорчения. Но поскольку существует бесконечное множество дорог, по которым течет ваше Благополучие, огорчаться из-за того, что путь через сарай закрыт, зна­чит в первую очередь закрывать все остальные пути.

Вселенная не только способна дать вам все, что вы желаете, но все, что вы желаете, обязательно оказывает-

ся вписано в общую картину. Просто помните, что каж­дый раз, когда вы испытываете негативные эмоции, вы в этот момент не принимаете дары Вселенной. Вы не гото­вы принимать. А неготовность принимать, таете ли — единственное препятствие на пути того, что вы желаете.

Ого! — воскликнула Сара. — Масштабно!

Именно так, Аннет. Полезно бывает обращать внимание на те прекрасные сигналы, которые подают не­гативные эмоции. Другими словами, когда вы испытывае­те негативные эмоции, просто остановитесь и тихонько скажите себе: «Сейчас я делаю это. Прямо сейчас я делаю то, что делаю иногда, и это мешает мне получить то, что я желаю». Потом посмейтесь и обратитесь к мыслям, которые приводят вас в состояние готовности получать.

Значит, если мы не делаем то, что мешает нам войти в состояние готовности получать, то все, что мы желаем, мы и получим?

Именно так, Аннет. Вы просите, Вселенная отве­чает, и все, что вам нужно, — это впустить желаемое.

Выглядит несложно.

Ага, — кивнула Сара. Они обе почувствовали себя намного лучше.

Тогда, Сара, давай договоримся, что в следую­щий раз будем очень внимательны, чтобы принять желаемое. Я хочу всегда быть готова принимать.

Я тоже.

И нужно рассказать Сету. Я очень по нему скучаю.

И я тоже.

Девочки переглянулись. Они только что вышли из состояния готовности получать — и обе это поняли.

Сейчас я это делаю, — сказала Сара.

Как быстро! — сказала Аннет. — Почти сразу же, как только мы решили всегда быть в состоянии готовности получать, мы вышли из этого состояния. И сейчас я опять это делаю.

Это трудно, — засмеялась Сара. — Я делаю это сейчас!

Девочки переглянулись.

Соломон, ты говоришь о состоянии готовности принимать так, словно это просто, — сказала Аннет. — Но на самом деле это не так просто!

Мы делаем это сейчас, — сказали обе девочки одновременно.

Хорошо, что мы можем определить, что не го­товы принимать. Это уже что-то. А если мы можем понять, что не готовы принимать, мы сможем опреде­лить, когда будем готовы.

Наверняка есть множество тем для разговоров, которые возвращают нас в состояние готовности. А когда мы готовы принимать, все, что мы захотим, мы и получим.

Прекрасно, когда вы об этом думаете, девочки: хоро­шее— все хорошее, что вы только можете пожелать, — при­ходит в вашу жизнь. И вам остается только принять это.

Мне нравится, — сказала Аннет.

Мне тоже, — сказала Сара.

Поиграйте с этим, — посоветовал Соломон. — Это очень весело — осознавать, когда вы готовы при­нимать. И наблюдать за другими тоже интересно. На самом деле довольно легко определить, готов человек при­нимать или нет. А я полетел. До встречи.

Аннет и Сара проследили, как Соломон поднялся с пола дома на дереве и взлетел высоко в небо.

Как ты думаешь, Соломон всегда нас видит? — тихо спросила Аннет.

Да, мне кажется.

Тебя это не смущает? Если он видит все...

Сначала меня это смущало. Но потом я поня­ла, что Соломон меня любит. Его чувства ко мне не меняются, что бы я ни делала и что бы я ни чувство­вала. Поэтому вместо того, чтобы переживать из-за вещей, которые он может обо мне подумать, я просто чувствую себя хорошо, потому что знаю, что он меня любит. И тебя он тоже любит.

Аннет улыбнулась.

— Да, я знаю.

Глава 23

Прошел почти месяц, и Аннет и Сара приклады­вали все силы, чтобы обращать внимание на то, что чувствуют. У обеих все лучше получалось поддержи­вать состояние готовности принимать.

Сара, я слышала, что твою кошку вчера перееха­ла машина, — дразнила Сару Аннет.

А, это, наверное, к лучшему, — отвечала Сара. — Говорят, плоские кошки в моде в этом сезоне.

А еще я заметила, что аптека Пита прошлой ночью сгорела дотла.

О, это, наверное, к лучшему, — говорила Сара. — Я стала есть слишком много шоколадок.

Я слышала, что твой младший брат сбежал из дома.

Тогда все было правдой! Вселенная исполняет все мои желания, — отвечала Сара. — Теперь мой мир совершенен.

Аннет рассмеялась.

— А если серьезно, Сара, у нас уже хорошо полу­чается, правда?

Сара не могла не согласиться. Ей самой не вери­лось, насколько просто оказалось находить мысли, которые вызывают хорошие чувства. Особенно когда от этого так много зависит.

Когда Сара замечала, что скучает по Сету, она бы­стро переключала мысли, вспоминая что-нибудь осо­бенно веселое или воображая подобное в будущем. Ког­да она поймала себя на том, что волнуется из-за того, что раны Сета могут не зажить как следует, или из-за того, что родители запрещают ему приходить в дом на дереве, она пыталась вспомнить, что все хорошее скоро придет. А раз Сара, Сет и Аннет просили, и Все­ленная отвечала, оставалось только вопросом времени, когда они все снова окажутся в доме на дереве вместе.

Давай поиграем, — с энтузиазмом сказала Аннет.

Давай, — согласилась Сара, не представляя, о какой игре Аннет думает. Аннет рассмеялась.

Ох, Сара, я тебя обожаю. Ты такой хороший друг. Всегда на все готова, правда?

Сара улыбнулась. По энтузиазму Аннет она виде­ла, что у нее была отличная идея. И Сара доверяла Аннет и не могла представить, что Аннет предложит что-нибудь, что ей не понравится.

Во что играем?

В подслушивание.

Во что?

В подслушивание.

Никогда о такой игре не слышала, — засмеялась Сара. — Ты ее сама придумала?

Да, — ухмыльнулась Аннет. — Но подумай сама, разве это не весело? Будем ходить по городу, как будто по своим делам, но на самом деле мы будем слушать, что говорят люди.

Сара посмотрела на Аннет. В последнее время она прикладывала много усилий, чтобы заниматься толь­ко своими делами. Игра показалась ей странной.

— Назовем это «игрой в готовность принимать».Мы будем слушать и смотреть, готовы ли люди при­нимать то, что хотят, или нет.

Сара просветлела. Теперь она поняла, о чем го­ворит Аннет.

- Значит, мы не собираемся лезть в чужие дела, а просто собираем доказательства готовности?

Именно так! Откуда начнем, как ты думаешь? — спросила Аннет.

Хорошее место для начала — аптека Пита. Там всегда сидят люди у автоматов с газировкой и разго­варивают с Питом. А мы можем встать за журнальной стойкой, и они даже не будут знать, что мы там. — Сара и Аннет спустились по лестнице из дома на дере­ве. — Это должно быть очень весело, — сказала Сара.

Колокольчики на двери аптеки зазвенели, а дверь громко захлопнулась за ними, и девочки подскочили на месте, словно их застукали на месте преступления.

Привет, девочки! — сказал Пит, продолжая рас­кладывать шоколадки на стойке возле кассы. — Чем вам помочь?

Ой, пока ничем, — торопливо сказала Сара. — Мы просто посмотреть...

На комиксы, — быстро добавила Аннет. — Мы хотели посмотреть на комиксы.

Ну, вы знаете, где они, — сказал Пит и открыл следующую коробку с шоколадом, не обращая на де­вочек никакого внимания.

Сара и Аннет нырнули за журнальную стойку.

— Почему я чувствую себя шпионом? — прошепта­ла Сара. Аннет засмеялась и закрыла рот рукой.

— Потому что ты и есть шпион. Теперь засмеялись обе.

— Здесь никого нет, — сказала Сара. — По-моему, я никогда не видела аптеку такой пустой.

Колокольчик на двери снова зазвенел, и вошли три женщины.

— Пойдемте в кабинку, — сказала одна из них. Кабинки со столиками располагались в дальнем конце аптеки, вдоль одной из стен. Сара и Аннет вы­глянули из-за журнальной стойки.

— Сядьте сюда! Сядьте сюда! — прошептала Сара, надеясь, что они сядут достаточно близко, чтобы им с Аннет был слышен разговор.

И, конечно, полная женщина втиснулась в бли­жайшую кабинку.

Да! — триумфально сказала Сара.

Тс-с! — одернула ее Аннет. — Мы здесь скрываемся.

Моя спина меня измучила, — сказала полная женщина. — Не знаю, что с ней делать. Доктор гово­рит, что не находит причин для боли. Рентген ничего не показывает.

Сара увидела, что Аннет достала из кармана блок­нот и записала: «№ 1 сосредотачивается на том, чего не хочет».

— Наверняка тебе станет лучше, ты и сама не за­метишь, — сказала другая женщина ясным голосом. —Иногда все проходит так же быстро, как начинается.

Аннет написала: «№ 2 пытается вернуть № 1 в состояние готовности».

— Сомневаюсь, — сказала полная женщина. — Не помню, когда моя спина не болела. Наверное, при­дется просто к этому привыкнуть. Обезболивающие тоже не помогают. Честно говоря, я не уверена, чтомой врач знает, что делает.

Аннет записала: «№ 1 как будто не хочет возвра­щаться в состояние готовности». Прочитав это, Сара засмеялась и закрыла рот ладонью.

Официантка подошла к столику принять заказ. Сара и Аннет переглянулись. Они радовались, что уже собрали столько доказательств.

После того как официантка отошла, девочки услы­шали, как заговорила третья женщина.

— Элизабет, ты уже рассказала Эмили про свой сюрприз?

Сара и Аннет написали: «№ 3 меняет тему. Ощу­щает себя лучше».

Еще нет, но как раз собиралась, — радостно ска­зал ясный голос. — Я получила работу. Я переезжаю в город!

В город? — сказала первая женщина. — Ты не боишься ехать в город в одиночку?

Боюсь? Чего? — сказал ясный голос, уже не та­кой звонкий.

Ты же знаешь, как опасно жить в городе. Раз­ве ты не смотришь новости? Там творятся ужасные вещи. Я за тебя волнуюсь. Надеюсь, с тобой ничего не случится.

О, не стоит волноваться, — сказала Лиз. — Все будет в порядке. — Но голос ее звучал так, словно она была в этом не уверена. На самом деле теперь как буд­то говорил совсем другой человек.

Аннет написала: «№ 1 выигрывает, № 2 вышла из состояния готовности».

— В жизни все всегда в порядке, — сказала третья женщина. — Лиз, ты всегда справляешься, где бы ни оказалась и что бы ни делала. С тобой хоть раз что-нибудь плохое случалось? Нет, — ответила она сама нас вой вопрос. — Не случалось. Никогда! Лиз, тебя слов­но кто-то охраняет, и я не вижу, почему это должно ме­няться. В городе у тебя будут прекрасные возможности. И ты их заслужила. Я так за тебя рада, и я уверена, что ты прекрасно проведешь время. Я так тобой горжусь!

Сара и Аннет переглянулись.

— Вот это да! Какой взрыв состояния готовности. Их настолько поразил этот поток позитивных

слов, что на мгновение они забыли, что прячутся. Обе встали, желая посмотреть на того, кто произнес эту прекрасную речь.

Нашли, что искали, девочки? — крикнул им Пит из-за стойки.

Да, — сказала Сара. — То есть нет, не совсем. — Девочки выскочили из аптеки.

Давай подождем здесь, Сара.

Чего?

Разве ты не хочешь получше их разглядеть? Проверить, сможем ли мы определить, кто есть кто?

О, конечно! — ответила Сара.

Девочки сели на скамейку перед единственным в городе банком и принялись ждать, когда три жен­щины закончат обедать. Наконец колокольчики на двери аптеки снова зазвенели, и три женщины вы­шли на улицу. Они несколько минут стояли перед ап­текой, обмениваясь несколькими фразами, которые Сара и Аннет не расслышали, а потом пошли каждая своей дорогой.

Затем одна из них свернула и подошла прямо к Саре и Аннет. Она была стройной женщиной и вы­глядела счастливой; на ней было красивое платье с яркими цветами, а на плече — симпатичная сумочка. Она шла, словно плыла, по улице и, проходя мимо Сары и Аннет, сказала:

Девочки, вы когда-нибудь видели такой прекрас­ный день?

Нет, мэм, — ответили они хором.

И я — нет, — сказала женщина. — Как нам повезло!

Очень повезло, — сказала Аннет и сделала еще одну пометку в блокноте: «№ 3 все еще в состоянии готовности и хочет поделиться им с другими».

Да что такое, — услышали они ворчание со стороны машины на другой стороне улицы. Они не удивились, увидев полную женщину из аптеки. Она стояла рядом с открытой дверцей машины. Рукав за­цепился за ручку, и она неловко за него тянула.

— Ну вот. Теперь я порвала платье. Просто прек­расно.

Сара и Аннет тихо захихикали. Аннет записала в блокноте: «У № 1 дела не идут на поправку. Все еще не в состоянии готовности».

— Смотри! — крикнул кто-то. Сара и Аннет увиде­ли пустую тележку для покупок, которая катилась по

парковке прямо к машине Номера Один. Та замерла за рулем, не в силах ничего сделать. Она закрыла лицо руками и запричитала: «О нет, муж меня убьет».

Как только Сара поняла, что происходит, она бросилась к тележке и успела поймать ее перед тем, как тележка врезалась в машину женщины. Женщина сидела в напряжении, ожидая неизбежного столкно­вения, а когда его не произошло, она открыла глаза и увидела Сару, которая улыбнулась ей.

Здравствуйте, — тихо сказала Сара. — Тележка едва вас не задела.

Эй, леди, похоже, у вас сегодня удачный день, — крикнул ей кто-то, кто видел всю сцену.

Я так не думаю, — саркастически сказала жен­щина. — У меня их не бывает.

Кого их? — переспросила Сара, думая, что жен­щина разговаривает с ней.

Удачных дней. Моя кузина, с которой я только что обедала, все время рассказывает, как ей повезло. У нее все дни удачные. Но не у меня. У меня их не бывает.

Ну, — смущенно начала Сара, — а как насчет удачных моментов? Можно начать с них.

Посмотрев на милое личико Сары, женщина по­чувствовала, что напряжение покидает ее, и мягко улыбнулась.

Знаешь, девочка, может быть, ты и права. Бла­годаря тебе удачный момент у меня точно был. Что ж, хорошего тебе дня, — сказала она, заводя мотор. Из радиоприемника вырвалась песня. — Ой, знаешь что? — сказала она, посмотрев на Сару. — Это моя любимая песня.

Ну вот, — засмеялась Сара. — Два удачных мо­мента подряд. По-моему, это не просто так.

Женщина рассмеялась.

— Может быть, ты и права. Будем держать пальцы крестом.

Сара скрестила пальцы на обеих руках и подняла так, чтобы женщине было видно. Та засмеялась.

Меня зовут Сара, - сказала Сара, протягивая руку, как учила ее мама, и пожимая ладонь женщины.

А меня — Эмили, — ответила женщина. — По­дожди, у меня есть визитка. Вообще™ это визитка моего мужа, но я написала на ней и свое имя.

Сара взяла красивую карточку и едва ее не урони­ла, прочитав: «№ 1 в домашнем ремонте».

«Аннет, ты не поверишь!» — подумала она.

Глава 24

Аннет сообщила Саре, что несколько дней ее не будет в доме на дереве, потому что она вместе с се­мьей уезжает из города навестить тетю, поэтому Сара не торопилась, возвращаясь из школы домой. Она ре­шила заглянуть в аптеку Пита и купить шоколадку.

Сара уже расплатилась за шоколадку, но, когда шла к дверям аптеки, внутрь вошла миссис Вильзенхольм.

— О, здравствуй, Сара, — сказала миссис Вильзен­хольм. — Я так рада, что тебя встретила.

Сара засмеялась, вспоминая последний раз, ког­да они случайно встретились, — тогда они с Аннет практически наткнулись на миссис Вильзенхольм на тропинке. Миссис Вильзенхольм знала, почему Сара смеется, и тоже рассмеялась.

На этот раз обстоятельства получше, правда, милая?

Да уж, — сказала Сара, все еще улыбаясь.

Сара, я не могла не заметить, что ты была не слишком рада, когда услышала про мой плавательный бассейн. Я хотела сказать тебе, что вы с друзьями мо­жете плавать в нем, сколько захотите, как только его построят. Я не весь город приглашаю, как ты пони­маешь. Но мне нравишься ты и эта милая девочка —

Аннет, правильно? И, конечно, твой друг Сет. Вас троих я всегда буду рада видеть. Если, конечно, вы захотите прийти. Тебе ведь нравится плавать, Сара?

О, да, мэм. Это очень мило с вашей стороны. Я рада, что вы строите бассейн. По-моему, это очень здорово. Я просто... — Сара осеклась.

Что, милая?

Я просто удивилась, что сарая больше нет.

А, эта старая развалина. Он был старше этих холмов. Почти как я.

Сара засмеялась. Миссис Вильзенхольм была очень веселой.

— Сара, посиди со мной, выпей газировки. Нена­вижу сидеть одна. Что тебе хочется? — Миссис Виль­зенхольм направилась к столикам в глубине аптеки, не дожидаясь ответа от Сары, но предполагая, что Сара последует за ней.

Сара действительно пошла за ней, и они сели в большой кабинке в конце аптеки. Миссис Вильзен­хольм заказала шипучку с мороженым.

Старина Пит до сих пор делает лучшее мороже­ное в мире, — сказала миссис Вильзенхольм. — Хочешь мороженого, Сара?

Да, с удовольствием. — Сара улыбнулась. Труд­но было отказаться от того, что рекомендовали как лучшее в мире.

А теперь, Сара, расскажи мне, что в моем ста­ром сарае было для тебя так важно?

Миссис Вильзенхольм начинала казаться старым другом. Приятно было встретить взрослого, настоль­ко интересующегося тем, что интересно Саре.

— Понимаете, — начала Сара, — Аннет может ка­чаться... — Сара остановилась посреди предложения. Внезапно ей показалось неразумным рассказывать владелице деревьев, на которых они качались, что один из них висит на канате вверх ногами и безрук над рекой. Что, если миссис Вильзенхольм на- сторожится? Что, если им всем запретят ходить в дом на дереве?

Продолжай, Сара. Что умеет делать Аннет?

Ну, — замялась Сара, пытаясь найти способ объ­яснить сложный вопрос. — Аннет гимнастка. Очень хорошая. Она может... Она сказала, что научит меня некоторым своим трюкам, но сначала нужно найти толстый надежный канат. И я вспомнила, что виде­ла такой у вас в сарае. Мы думали, что спросим у вас, нельзя ли на нем потренироваться, но оказалось, что сарая уже нет. Вот и все.

Что ж, Сара, мне кажется, что эту проблему лег­ко решить. Нам не нужен сарай, чтобы вешать в нем канат, правильно? Вокруг ведь столько деревьев. Вот что, милая: я спрошу мистера Вильзенхольма, что ста­ло со старым толстым канатом, и мы найдем место, где его привязать. Наверняка твой друг Сет сможет найти подходящее место возле дома на дереве.

От слов миссис Вильзенхольм Сара подпрыгну­ла. Странно было слышать, как кто-то, кроме самой Сары, Сета и Аннет, говорит о доме на дереве.

Официантка принесла их шипучку с мороженым. Сара немедленно начала пить через соломинку, пыта­ясь скрыть от миссис Вильзенхольм неловкость из-за упоминания дома на дереве.

— Я часто туда хожу, — продолжила миссис Виль­зенхольм. Сара ушам своим не верила. Миссис Виль­зенхольм ходит в их личный дом на дереве?

Миссис Вильзенхольм заметила беспокойство Сары.

— Обычно я хожу туда, когда вы в школе. На бе­регу реки есть большой плоский камень, на котором мне нравится сидеть. Хорошее место, чтобы просто сидеть неподвижно. Ничто так не поднимает настро­ение, как вид текущей воды. Я никогда не хожу туда, если там можешь оказаться ты и твои друзья. Я знаю, как важно, чтобы у тебя было свое собственное место.

Сара глубоко вздохнула и снова потянулась к соломинке.

Вкусная штучка?

Да, очень, — ответила Сара. — Спасибо, что при­гласили меня.

На прошлой неделе я видела в доме на дереве очень большого филина,—сказала миссис Вильзенхольм, внима­тельно следя за реакцией на лице Сары. — Ты его видела?

Сара подавилась напитком. Она закрыла лицо сал­феткой, пытаясь собраться. Она не могла поверить тому, что слышала.

Это очень красивая птица. Она пролетела над рекой прямо в ваш дом на дереве, а потом снова пере­секла реку, прямо к тому месту, где сидела я. Она как будто осматривала меня. А потом она снова вернулась в дом на дереве. Ты ее видела, Сара?

Да,—сказала Сара, пытаясь говорить спокойно и не слишком заинтересованно. — Я ее видела несколько раз.

Хм-м.

Сара затаила дыхание.

— Вот что мне так нравится в деревенской жизни, Сара. Вокруг столько прекрасных птиц и животных, которые живут совсем рядом. Они опасаются людей, и в этом они правы, но мы все равно замечательно ладим. Мне нравится думать, что этот мир достаточно велик для всех нас. Мне нравится делить свои деревья с тобой и твоими друзьями, и с этим филином.

Сара облегченно выдохнула. «Близко прошло, — подумала она. И еще: — Мне очень нравится миссис Вильзенхольм».

Сара выпила последние капли восхитительной шипучки со дна стакана с громкими хлюпающими звуками. Миссис Вильзенхольм сделала так же вместе с ней. Они рассмеялись.

— Я спрошу у мистера Вильзенхольма про канат сегодня вечером. Мы придумаем, как привязать его к дереву, когда он у нас появится.

Сара хотела найти слова, чтобы как-нибудь объ­яснить миссис Вильзенхольм, что не хочет, чтобы кто-нибудь ходил к дому на дереву и привязывал там канат. Но как она могла сказать миссис Вильзенхольм, что ей не рады на ее собственной земле?

— А с другой стороны, - добавила миссис Виль­зенхольм, — может быть, лучше, чтобы никто туда не ходил. Незачем всему городу знать о вашем тайном месте.

Сара испытала облегчение. А потом удивление. Миссис Вильзенхольм как будто читала ее мысли.

Ну, мы что-нибудь придумаем. Я сообщу тебе, когда найду канат.

Спасибо, — сказала Сара. — И спасибо за лучшую шипучку в мире.

Всегда пожалуйста, милая. До встречи!

Глава 25

Соломон, тебе известно, что миссис Вильзен­хольм про тебя знает?

Почему это так тебя удивляет, Сара?

Потому что я считала, что ты — мой секрет. Я думала, что Сет, а теперь еще и Аннет, были един­ственными, кто знает про тебя, кроме меня.

Миссис Вильзенхольм была примерно твоего возрас­та, когда мы с ней познакомились, Сара.

Что?! Ты знал ее еще девочкой?

Ее зовут Мадлен, между прочим. Тогда ее все назы­вали Мэдди. Она была настоящим сорванцом. Эти де­ревья тогда были не такими высокими, как сейчас, по все равно она проводила много времени на их ветвях. Ее отец владел лесопилкой и складом пиломатериалов, а в завеща­нии оставил все это миссис Вильзенхольм и ее мужу.

Соломон, как миссис Вильзенхольм — то есть Мэдди — с тобой познакомилась?

Мне кажется, тебе лучше будет спросить об этом у самой Мэдди.

Сара огорчилась. Она очень хотела узнать по­больше о том, как Соломон познакомился с миссис Вильзенхольм, когда она была еще девочкой. Саре не хотелось рассказывать миссис Вильзенхольм о своих

отношениях с Соломоном. Соломон так долго был тщательно охраняемым секретом, что казалось непра­вильным открыто говорить о нем кому-либо еще.

— Я поговорю с тобой позже, милая, — сказал Соло­мон, расправляя крылья и готовясь улететь.

— Соломон, подожди! — торопливо сказала Сара. Соломон снова сложил крылья и с любовью по­глядел на Сару.

Соломон, сколько еще людей в городе знают о тебе?

О, я полагаю, что за все эти годы набралось до­вольно много. Но большинство из них уже не помнят о наших встречах. Некоторые меня не узнавали никогда; другие знали, но со временем забыли.

Я никогда тебя не забуду, Соломон! — восклик­нула Сара. — Как может кто-то...

Мэдди — одна из тех немногих, с кем, как и с тобой, Сара, у меня вечная связь. Она навеки связана и с тобой. Доброго вечера, Сара.

Соломон скрылся из вида в небе.

Сара села на пол дома на дереве. У нее кружилась голова от всех этих новостей. Она не могла понять, что ей теперь делать, и даже что ей чувствовать. Ей хотелось найти Сета и обо всем ему рассказать: ново­стей было слишком много, чтобы держать их в тайне.

«У меня вечная связь с миссис Вильзенхольм? — думала Сара. — Как странно. Интересно, что Соломон имел в виду? Поэтому миссис Вильзенхольм появляет­ся в самый подходящий момент, чтобы нам помочь?»

Сара! Я рад, что ты еще там. Я думал, что могу упустить тебя!

Сет! Сет! Я так рада тебя видеть! Что ты тут де­лаешь? Я думала, тебе нельзя сюда приходить. У тебя не будет неприятностей? Ах, Сет, я так скучала! Мне столько нужно тебе рассказать!

Сара смотрела на Сета. Было невероятно хорошо снова его увидеть.

Сет, тебе уже лучше. Я даже не вижу, где были раны. И никаких шрамов не осталось!

Не-а, — беспечно сказал Сет. — На мне никогда не остается шрамов.

Сара улыбнулась. Им о стольком нужно было поговорить!

— Когда я сегодня пришел домой из школы, — про­должил Сет, — мама сказала, что ей позвонил отец и передал, чтобы я встретился с ним и мистером Вильзенхольмом у конюшен, у них есть для меня какое-то дело. Так что я пошел в конюшни, и отец вручил мне огромный канат и сказал, что я должен передать его миссис Вильзенхольм. Отец сказал, что предлагал от­везти его на пикапе, но мистер Вильзенхольм особо подчеркнул, что миссис Вильзенхольм хотела, чтобы именно я его принес. Так что отец сказал: «Она хо­зяйка, не мое дело возражать». И велел мне отнести канат и сделать с ним все, что она скажет. Что-то на­счет того, что у нее есть для меня дело, которое мо­жет занять много недель после уроков, если я захочу. А потом он посмотрел мне в глаза и сказал: «Ты ведь хочешь, правда, Сет?»

Сара рассмеялась. Она не могла удержаться. Сет ухмыльнулся, видя ее неконтролируемый хохот.

Сара, ну что такого смешного? Расскажи мне, Сара, что смешного?

Ох, мне столько тебе надо рассказать, — сказа­ла Сара, все еще смеясь и не в силах остановиться. — Она одна из нас, Сет.

Из нас? О чем ты говоришь?

Мэдди. Миссис Вильзенхольм. Она одна из нас. Она знает про Соломона. Она знала про Соломона с тех пор, как была как мы.

Что ты хочешь сказать? — Сет не мог понять, о чем Сара говорит.

Сет, только подумай. Подумай о том, как мис­сис Вильзенхольм появляется у нас на дороге в самый

подходящий момент; вспомни, как она спасла дом на дереве и деревья?

Да, — неуверенно сказал Сет.

И помнишь, что это была ее идея — что твой отец станет хорошим бригадиром?

Сет кивнул.

Да, точно.

А теперь посмотри на это. Она не просто умуд­рилась сделать так, чтобы тебе снова разрешили хо­дить в дом на дереве. Она заставила твоего отца при­казать тебе это делать. Ох, Сет, она просто потря­сающая. И она одна из нас! Она знает про Соломона.

Сара, а ты откуда все это знаешь?

Я на нее все время натыкаюсь, в прямом смыс­ле слова. Как будто куда бы я ни пошла, она оказы­вается там. И она пригласила меня сегодня выпить с ней шипучки с мороженым и рассказала, что при­ходит к дому на дереве, очень часто, но тогда, когда нас здесь нет, потому что знает, что мы предпочита­ем оставаться в уединении. И что она приходит на это место в лесу много лет. И она сказала, что виде­ла в доме на дереве большого филина — и спросила меня, видела ли ее я.

Соломон?! Она видела Соломона?! — спросил Сет.

Да, а когда я рассказала Соломону, что она его видела, он и глазом не моргнул. Он просто спокой­но сказал: «О да, мы с Мэдди дружим много лет». Он сказал, что многие в городе знали о нем, когда были детьми, как мы, но большинство больше об этом не помнят. Но миссис Вильзенхольм помнит до сих пор.

Сет! Сет! Я так рада, что ты здесь! — крикнула Аннет задыхающимся голосом, взбираясь по лестни­це в дом на дереве.

Аннет, ты вернулась? Это так здорово! Ты хоро­шо провела время? Ох, Аннет, ты не поверишь, что произошло!

— Расскажи мне. Что происходит? Сет, что ты тут делаешь? У тебя не будет неприятностей? Дайна тебя посмотреть. Тебе стало лучше. Сет, ты пре­красно выглядишь.

Сет расхохотался. Обе девочки говорили так быстро. Хорошо было всем втроем снова оказаться вместе.

— У меня не будет неприятностей, — сказал Сет, медленно и весомо. — Более того, мне приказали быть здесь.

Сара кивнула.

Ах, Аннет, нам столько нужно тебе рассказать!

Сара, ты достала канат! — восторженно сказала Аннет.

Откуда ты знаешь? — спросила Сара.

Потому что я видела его внизу у дерева, — сказа­ла Аннет и перегнулась через перила, указывая вниз.

Сара и Аннет стояли, облокотившись на пери­ла и глядя на долгожданный канат, — и улыбались друг другу.

Получилось! — сказали они хором.

Да, что с этим канатом, кстати? — спросил Сет.

С чего бы начать? — сказала Сара, покачав головой.

Это была идея Соломона, — предложила Аннет.

— Ну да, в некотором роде, — сказала Сара. — Мы сидели в доме на дереве, сразу после того, как тебе запретили сюда ходить, и нам тебя очень не хвата­ло. Без тебя тут было совсем не весело. А когда мы спросили Соломона, что делать, он сказал (как он обычно говорит), что нужно найти мысли, которые ощущаются лучше. Но мы ничего не смогли найти от­носительно того, что тебя тут нет, что ощущалось бы хорошо. Даже когда мы пытались думать счастливые мысли о тебе, это просто напоминало нам, что тебя тут нет. Поэтому Соломон сказал, что нам нужно ду­мать о чем-то другом. И мы по очереди катались на канате. И тут Аннет решила, что будет учить меня качаться вниз головой. Потом она сказала, что нам нужно найти толстый канат, чтобы я могла потрени­роваться висеть вниз головой, прежде чем пробовать это над рекой. И тогда мы как-то забыли о том, как нам грустно, что тебя здесь нет. И у нас возникла за­дача — найти толстый канат...

Сара осеклась и начала смеяться. Аннет тоже рас­смеялась.

Что смешного? — спросил Сет.

Соломон такой умный, — сказала Сара. Соломон слетел с высокой ветки и сказал:

Ну что ж, как я вижу, вся, банда в сборе.

Соломон, у нас получилось!

Что получилось? — Сет все еще не мог понять, о чем они говорят.

Конечно, получилось, Сара. Всегда получается.

Что всегда получается? — по-прежнему недоуме­вал Сет.

Все всегда получается, — улыбнулся Соломон. — Все, что ты хочешь, всегда получается — если только ты позволяешь.

Сара и Аннет сидели, слушали и улыбались.

Сегодня эти слова слышать намного проще, чем месяц назад, когда Сету запретили сюда приходить, — сказала Аннет. Соломон улыбнулся.

Соломон, ты все это время знал, что так все за­кончится?

Вы никогда т окажетесь там, где «все закончится», потому что всегда будет процесс получения большего.

Но ты понимаешь, о чем я говорю. Ты знал, что миссис Вильзенхольм собирается сделать так, чтобы Сет смог вернуться в дом на дереве?

Видишь ли, Сара, я не. тратил время на то, что­бы пытаться понять, как все может получиться. Но я знал, что все получится, потому что знал, что на любую просьбу обязательно ответят. Вы видите: когда вы о чем-то просите, вам дается. Ваша задача — принять это.

«Искусство позволения», — сказала Сара с улыбкой.

Именно так, Сара. Есть три шага к достижению того, что ты. желаешь. Шаг Первый: попросить. Шаг Второй: получить ответ. Шаг Третий: принять его.

Выглядит очень просто, — сказал Сет. — А где ловушка?

Ловушка? — переспросил Соломон.

Да. Не может все быть так просто. Я просил о многом, чего не получил. Повсюду находятся люди, которые чего-то хотят и просят, но не получают. Так где ловушка?

Соломон улыбнулся.

— Видишь ли, Сет, «ловушка» в том., что, когда ты просишь о чем-то, чего у тебя нет, ты обычно осознаешь, что у тебя этого нет, и все в тебе пульсирует и излучает ощущение того, что у тебя этого нет. А когда ты излу­чаешь сигналы о том, что у тебя чего-то нет, — ты не можешь это принять.

Тебе нужно излучать сигналы, соответствующие, твое­му желанию, чтобы принять свое желание.

У Сары и Аннет глаза засверкали пониманием.

— Да, Сет, мы как будто хотели, чтобы ты вернул­ся в дом на дереве, самым худшим способом.

Сара засмеялась. Определение «худшим способом» хорошо подчеркивало то, что Соломон сейчас сказал об испускании сигналов, которые противоречат твое­му собственному желанию.

Мы все пытались думать счастливые мысли по поводу того, что ты снова вернулся в дом на дереве, но каждый раз получалось, что мы только больше скучаем по тебе, — объяснила Аннет Сету.

Да, так что Аннет придумала, что может на­учить меня висеть на канате вверх ногами. И это по­казалось мне очень интересным. И... не пойми меня неправильно, Сет, но мы как-то так увлеклись поис­ками толе того каната и места, куда его повесить, что забыли, насколько по тебе скучаем.

— Да, а потом найти канат оказалось не так-то просто, поэтому нам пришлось как следует подумать об этом, а потом стали все время появляться новые поводы для раздумий. Не то чтобы ты не был нам ва­жен, Сет. Мы просто немного отвлеклись.

Соломон перебил девочек:

Самое важное — понимать, что после того, как вы попросили, множество вещей встает на свои места, чтобы дать вам то, что вы просите. Не нужно просить снова и снова. Лучше всего, если вы понимаете, что по­сле того, как вы сделали Первый Шаг (попросили), ваше дело — переходить прямо к Третьему Шагу (принятие).

Но как же Второй Шаг? — спросил Сет.

Второй Шаг — не твоя задача.

А чья это задача? — спросил Сет.

Это работа Закона Притяжения, Творческих Жиз­ненных Сил, Божественной Силы, Фей Вселенной. Всевоз­можные невидимы/; силы Благополучия сходятся для того, чтобы поспособствовать тебе в том, о чем ты просишь.

Сара, Сет и Аннет сидели молча. Слова Соломо­на звучали так прекрасно, так утешительно — и так уверенно.

Третий Шаг, — продолжал Соломон, — это то, над чем вы постоянно работаете. Перенос себя в такое место, где вы примете то, о чем просили.

И как мы это делаем? — Сет все еще хотел боль­ше объяснений.

Не делая того, что ты делаешь, чтобы не прини­мать желаемое.

Сара и Аннет засмеялись. Сет присоединился к ним.

То, что мы делаем? Что мы делаем? Соломон, о чем ты?

Таких вещей довольно много. Но ты всегда знаешь, что делаешь что-то такое, потому что в это время ты испытываешь негативные эмоции. Видите ли, дети, каждый раз, когда вы испытываете негативные эмоции, например страх, или гнев, или вину, в этот момент вы сосредоточены на полной, противоположности того, чего хотите. Поэтому вы не можете оказаться готовы при­нять то, что действительно хотите, излучая вибрации того, чего не хотите.

Поэтому, — возбужденно сказала Сара, — когда мы грустили из-за того, что ты не мог приходить в дом на дереве, мы делали именно это. Но потом нас заинтересовало нечто другое, что не вызывало нега­тивных чувств, и мы перестали это делать, и...

Мы смогли принять то, что хотели, — закончила за нее Аннет.

Что ж, ребята, я думаю, вы поняли, — сказал Соломон. — Понадобится много часов внимания, что­бы осознать, сколько замечательных вещей произошло и сколько намерений, которые вы запустили за прошлые несколько недель, воплотились.

Некоторым это кажется волшебством, другим — чу­дом, третьим—удачей, и везением, но на самом деле, чтобы ни происходило, сознательно гит подсознательно, намерен­но или не намеренно, — вам нужно это впустить.

Только подумай, Сара! — восторженно сказала Аннет. — Почти сразу, как только мы начали искать канат, стали происходить потрясающие события.

Вообще-то потрясающие события начали происхо­дить, как только вы сформулировали свое желание. Они начались даже тогда, когда вы решали свою проблему или дилемму. Но тогда вы не видели доказательств помощи, которую вам оказывали, пока не перестали делать то, что делали, — и приняли ее.

Хм-м, — сказала Сара задумчиво, прислоняясь к дереву. Все они чувствовали себя замечательно.

Мы такие везунчики, — сказала Аннет. — То есть я не имела в виду, что это везение, просто...

Чувствовать себя везучей — очень хорошее ощущение, Аннет. Ощущение везения, несомненно, соответствует принятию желаемого. Когда ты чувствуешь себя везучей,

или благословенной, или благодарной, или просто счаст­ливой, ты принимаешь то, что считаешь хорошим.

Но если ты чувствуешь себя невезучей, или грустной, или подавленной, или сердитой, или виноватой, или ис­пытываешь стыд, или любые другие плохие эмоции — в этот момент ты выходишь из состояния принятия.

Да, «везение» — это очень хорошее чувство, — Соло­мон улыбнулся. — Что ж, дети, я улетаю. Оставляю вас пересчитывать свои благословения.

Пока, Соломон, до завтра!

Я такой везунчик, — сказал Соломон, поднимаясь с платформы.

Все трое детей расхохотались.

Глава 26

Сара сидела в доме на дереве и ждала, когда к ней присоединятся Сет и Аннет Она лениво откинулась на ствол дерева, глядя на реку и чувствуя себя хорошо. Она глубоко вздохнула и выгнула руки над головой, и ощутила, как легкие мурашки удовольствия ползут вдоль позвоночника.

— Мне так хорошо! — громко сказала она. — Я хо­тела бы, чтобы всем в мире стало так же хорошо, хотя бы на мгновение. Они Никогда не захотели бы чувствовать себя хуже.

Саре казалось, что она пребывает в состоянии сдерживаемого оживления- все, что происходило раньше в течение дня, казалось очень далеким, как будто случилось с кем-то другим, и она не испытыва­ла нетерпения перед тем, как будут разворачиваться события дня дальше. Аннет и Сет задерживались, но Сара не испытывала ни тревоги, ни желания их поторопить. Текущее мгновение казалось совершен­ным. Она делала все, что должна была делать, и все, что хотела бы делать, всего было достаточно — все было правильно.

— Вот как все это должно ощущаться, — сказала Сара вслух.

— Ты права, Сара, — сказал Соломон, сев на плат­форму рядом с Сарой. — То, как ты чувствуешь себя сей­час, — такой и должна быть жизнь в каждый момент. Совершенной и постоянно развивающейся. Достаточной, но все растущей,. Удовлетворяющей, но с желанием боль­шего. Цельной — но никогда не завершенной.

Сара ощутила восторг и любовь, которые пульси­ровали в ней, когда она смотрела на своего замеча­тельного крылатого друга.

Ох, Соломон, как хорошо чувствовать себя так хорошо. Что на меня нашло? — Сара засмеялась, произнеся это.

На тебя нашло то, что представляет твою сущ­ность, Сара. А может, лучше будет сказать, что теперь ты принимаешь то, какая ты на самом деле. Это твое естественное состояние. Такими были бы. все — если бы они себе это позволили.

Я знаю, что ты прав, Соломон, и я хотела бы про­сто принять это. Я думаю, что все захотели бы это при­нять, если бы знали, как это хорошо, и если бы знали, как это сделать. Почему мы не всегда так себя чувству­ем, Соломон? Почему так кажется просто принять?

Представь, что ты, прекрасный драгоценный ка­мень, аквамарин, похожий на синий океан. Понемногу, под воздействием стихий и окружающей среды, тонкий слой пыли и осадка от воды скрывает твою красоту. И из-за неестественного покрытия ты видишь не так ясно, как раньше, и другие не могут разглядеть тебя так же хорошо. Но достаточно немного поработать, и ты легко снимешь неестественный накопившийся налет и увидишь, что сияешь так же ярко, как всегда, — и чув­ствуешь себя так же хорошо.

Когда ты сидишь в чистом, хорошем по ощущениям месте, это понять легко. Гораздо легче, чем если бы ты сидела в неприятном месте. Но всего на мгновение пред­ставь, что ты сидишь здесь, и в голове у тебя проносится множество мыслей: ты девочка, которая сидит в доме на дереве и ждет своих друзей. Но вместо того, чтобы чув­ствовать себя беззаботно и ясно, как сегодня, представь, что тебя отягощает множество чувств, словно налет па камне. Например, твой любимый учитель уходит из шко­лы, и это тебя огорчает. Ты увидела, как двое мальчишек дрались на парковке, и боишься, что это закончится чем-то серьезным, как те случаи, про которые рассказывают по телевизору. Ты слышала, как прошлым вечером твой отец жаловался на начальника, и поняла, что в послед­нее время ему на работе приходится туго. Ты слышала, что мама твоего друга тяжело больна, и тебе жаль ее, и ты чувствуешь себя беззащитной. Ты можешь ощутить, как с каждой неприятной ситуацией, о которой ты за­думываешься, твоя радость понемногу тает ?

А теперь прими решение: «Я могу подумать об уходе моего любимого учителя позже, а сейчас я подумаю о том, что мне больше всего в нем нравится. Я могу хотеть, что­бы дравшиеся мальчишки вели себя иначе, но пока что я не буду лезть не в свое дело и предположу, что они решат вопросы по-своему; я желаю им добра. Я хочу, чтобы отец был доволен своей работой, но все это на самом деле его дело, и я уверена, что в решении этих проблем ему не нуж­на моя помощь. Он всегда справляется, сам. Я хочу, чтобы мама моего друга выздоровела, но мои волнения никому не помогут. Думаю, это я оставлю ее семье, или врачам, или ангелам, или ее личному Соломону».

Если у тебя еще остаются тревожные мысли, просто скажи: «Мне не нужно думать об этом сейчас. Может быть, потом, но не сейчас». Попробуй представить, что отпускаешь каждую тревожную мысль, одну за другой. Отпуская каждую из них, ты чувствуешь себя немного легче, немного ярче, немного счастливее, пока, наконец, не позволишь себе быть яркой, чистой, счастливой, такой, какая ты есть от природы.

Все, что делает твою жизнь менее счастливой, есть в ней потому, что ты, осознанно или нет, держишься за что-то, что мешает твоему счастью. Если ты сердишься, то, отпустив гнев, ты немедленно ощутишь радость. Если тебе грустно, то, отпустив печаль, ты немедленно ощутишь счастье. Если у тебя болит голова, то, отпустив ее, ты немедленно почувствуешь себя прекрасно. Каждый раз, когда ты чувствуешь себя хуже, чем «очень-очень хоро­шо», это происходит потому, что ты подхватила какую-то тревожную мысль и продолжаешь носить ее с собой. Ты можешь остановиться прямо сейчас и положить ее.

Сара улыбнулась. Все, о чем говорил Соломон, казалось ей таким разумным. И в этот момент чисто­го, хорошего чувства она задумалась, почему люди вообще носят с собой что-то, что не доставляет хо­роших чувств.

— Что ж, моя милая, поговорим позже. Хорошего дня!

Соломон казался легче воздуха, когда он почти без­звучно поднялся с платформы и улетел вдаль. Сара улыб­нулась, глядя, с какой легкостью он движется по небу.

— Именно так я себя и чувствую, — сказала она. —Я люблю тебя, Соломон.

Глава 27

Сара, ты наверху? — услышала Сара голос Сета.

Да, я здесь. Я здесь! — отозвалась она, переги­баясь через перила дома на дереве и увидев Сета, ко­торый поднимался по тропинке к дому на дереве.

«Похоже, что-то случилось», — подумала она про себя. По голосу Сета она слышала, что что-то произо­шло, и немного напряглась, не уверенная, что хотела знать, в чем дело.

Она постаралась собраться с мыслями и удержать­ся в том месте хороших чувств, которое разделяла с Соломоном всего несколько мгновений назад, но все равно ощутила, как ее легкие, счастливые чувства тают.

Сара, мне кажется, происходит кое-что плохое, но я не хочу, чтобы ты расстраивалась.

Что случилось?

Я видел большой кран на мосту Мэйн-стрит.

Сара не понимала, о чем Сет говорит. Она пред­ставить не могла, почему он считал, будто это должно ее расстроить.

— Сара, я думаю, они выпрямляют твое гнездыш­ко. По-моему, они ставят на мосту новую ограду, с цепочками.

— Ох, — сказала Сара.

Настроение у нее переменилось так резко, что даже закружилась голова. Оставив куртку и учебни­ки там, где они были, Сара торопливо спустилась с лестницы.

— Сара, мне кажется, не стоит этого делать. Они все перегородили.

— Я должна пойти, — ответила Сара. — Ты со мной? Сет увидел на лице Сары решительное выражение

и знал, что бессмысленно ее останавливать.

— Да, я иду, — сказал он и тоже спустился с дере­ва. Сара бежала быстро, и Сету пришлось догонять ее тоже бегом.

На мосту стояло много рабочих, а поперек дороги были расставлены ярко-оранжевые конусы, не давав­шие проехать машинам. Огромный кран стоял прямо посреди моста, а мистер Томпсон, шериф, управлял движением.

— Эй, ребята, сегодня вам не стоит здесь перехо­дить. Придется обойти квартал. Не хочу, чтобы вас переехало или возникли неприятности.

Сара остановилась как вкопанная. Ей хотелось закри­чать ему в ответ: «Это вы тут создаете неприятности».

— Ну почему, — жалобно сказала она, — почему они не могут оставить все как было?

Она чувствовала себя ужасно. Вообще-то она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так плохо. Особенно плохо было потому, что всего несколько минут назад ей было очень хорошо. Но нелегко было чувствовать себя хорошо, когда нечто действительно для тебя важное уничтожали у тебя на глазах.

— Пойдем, Сара, вернемся в дом на дереве. Да­вай поговорим с Соломоном. Может быть, он сумеет помочь.

Сара пошла следом за Сетом в дом на дереве. Ее тело казалось таким тяжелым, что она едва тащилась по тропинке. Ее эмоции скакали от ощущения такой злости, что ей хотелось сбросить шерифа в реку своими руками, до абсолютной беспомощности от невозможности что-нибудь сделать. И ей было стыдно, она сердилась на себя за то, что за всего несколько коротких минут перешла от самого счаст­ливого чувства, которое испытывала в своей жизни, до самого плохого.

— Здравствуйте, мои бескрылые друзья, — сказал Со­ломон шутливо, сев на платформу. — Налет немного затуманил твой ясный взгляд, Сара ?

Сет выглядел недоумевающим. Он не понимал, о чем говорит Соломон.

— Почему бы тебе не объяснить Сету, что я имею ввиду'?

Сара не подняла глаз. Меньше всего ей сейчас хоте­лось рассказывать Сету о ясных и чистых аквамаринах.

Соломон сидел молча, ожидая, когда Сара загово­рит. Сет тоже молчал.

Сара нахмурилась. Она не могла найти, с чего начать.

Может быть, Сара, лучше всего будет начать с того, что рассказать Сету всю историю об аквамаринах. Расскажи ему, как ты чувствовала себя, а потом переска­жи разговор об аквамаринах.

Ладно, — медленно начала Сара. — Я пришла сюда сегодня рано и поэтому некоторое время сидела одна. И чем дольше я так сидела, тем лучше себя чув­ствовала. Как будто у меня не было никаких забот, и все в моем мире было просто прекрасно. Я чувствова­ла себя так хорошо, что мне хотелось встать и закри­чать об этом вслух, и я почти так и сделала. А потом я захотела, чтобы все смогли почувствовать себя так же. Я хотела всегда чувствовать себя так.

А потом Соломон рассказал мне, что все мы чув­ствовали бы себя так же, если бы не искали разные поводы думать и чувствовать себя плохо. Он сказал, что все мы подобны прекрасным чистым драгоцен­ным камням. Чистые, яркие и прекрасные, но по­том, со временем, когда мы находим то, что нам не нравится, нас постепенно, слой за слоем, покрывает налет. Но как только мы захотим, мы можем стереть его и вернуться к чистому состоянию, хорошему месту чувства.

Сара посмотрела на Соломона:

Так и происходит, правильно, Соломон? Что-то происходит. Что-то, с чем мы ничего не можем поделать. И мы видим, как это происходит. И от это­го чувствуем себя плохо. И на нас попадает налет, и меняет нас. Поэтому, когда люди становятся старше, они чувствуют себя менее счастливыми, да? Они все покрыты налетом.

Так все и происходит, Сара. Понемногу люди нахо­дят поводы для тревог и чувствуют себя все менее и менее радостно, потому что поводов для тревог становится все больше и больше. Но знаешь что, Сара ? Так не обязатель­но должно происходить. Не обязательно, чтобы налет накапливался на тебе, замутняя твою ясность и твою радость. Если ты будешь понемногу полировать свой ка­мень день за днем, то останешься яркой и чистой. Каж­дый может отполировать себя в любое время, коснувшись тех мыслей, которые вызывают хорошие ощущения. Не нужно думать о том, что вызывает у тебя плохие чув­ства, Сара. Достаточно других мыслей.

Я знаю, Соломон, но, по-моему, это ужасно — что они убирают мое гнездышко.

Что ж, Сара, ты можешь думать об этом, несо­мненно, ты имеешь на это право, потому что это правда. Это твое гнездышко. И ты обожала в нем сидеть. А они его убирают. Но вопрос, который ты должна задать себе, такой: как я себя чувствую, когда об этом думаю ? И если ответ: "Я чувствую себя нехорошо», то выбери другую мысль и не накапливай налет.

Например?

— Например, ты можешь подумать о том, что у тебя есть такое прекрасное дерево, которое дает тебе гораздо больше, чем гнездышко. Ты можешь подумать о том, что можешь приходить сюда, когда захочешь. Подумать о канате, или о своих друзьях, Сете и Аннет, или обо мне, твоем дорогом, милом, мертвом (но, как выяснилось, не мертвом) крылатом друге.

Сара засмеялась, и Сет вместе с ней.

— Подумай о том, что река течет по-прежнему, и что солнце светит, как раньше, и что пшеница растет, и луна поднимается, и дом на дереве стоит на месте. Подумай о мно­гих миллионах прекрасных вещей, которые, если ты задума­ешься о них, заставят тебя почувствовать себя хорошо, потому что они именно такие, какие тебе нравятся. И тогда неприятные ощущения тебя покинут, оставив тебя яркой и чистой и с естественными хорошими чувствами. Ты такая и есть, Сара. Ничто другое для тебя не подходит.

А со временем ты найдешь место, где ничто не будет значить больше, чем то, что ты чувствуешь себя хорошо. Рассмотрение фактов или указание на истину будет со всем не так важно, как поиск хороших мыслей.

Сара молчала. Она чувствовала себя лучше, это точно, но что-то все равно ее тревожило. Соломон по­могал Саре и Сету почувствовать себя лучше столько раз, и каждый раз, когда они начинали чувствовать себя лучше, все менялось, и проблема решалась. Она вспомнила, как мистер Вильзенхольм собирался сру­бить большое дерево, на котором был построен дом, и как Сара и Сет изо всех сил старались создать луч­шее место чувства — и как потом все изменилось, и дерево не было срублено. Им даже разрешили на нем играть. Она вспомнила, как отец Сета собирался увез­ти всю семью из города, и как Сара и Сет сосредото­чили свои чистые мысли из хорошего места чувства, и как потом произошли чудеса, которые позволили семье Сета остаться в городе. Список был очень длин­ным. Наконец, Сара сформулировала вопрос:

— Соломон, ты всегда помогаешь нам почувство­вать себя лучше, и тогда все меняется. Ты помогал нам исправить столько всего. Но как получается, что этого мы изменить не можем?

Соломон улыбнулся.

Сара, я не учил тебя ничего исправлять. Я учил вас обоих ставить себя в такое положение, вибрационную позицию, чтобы позволить естественному Благополучию прийти к вам,.

Но ведь они собираются разрушить мое гнез­дышко. Мое любимое место. Они его разрушат.

Сара, как бы ты себя почувствовала, если бы другие дети города обнаружили твое гнездышко и стали каждый день туда ходить ?

Сара нахмурилась.

Мне бы это не понравилось.

Но если бы им там действительно правилось'? Если бы твое гнездышко стало и их любимым местом. ?

А, я поняла, Соломон, ты считаешь, что я должна быть готова делиться. Я знаю, что должна быть, но...

Ты попробовала бы устроить так, чтобы все смогли получить место по очереди ? Стала 6\>i ты устанавливать правила, требующие быть определенного возраста или размера, чтобы сидеть в гнездышке?

Сара продолжала хмуриться.

Соломон, я не понимаю, о чем ты говоришь. Все это звучит слишком сложно. Наверное, я просто пошла бы в другое место, но...

Ты совершенно права, Сара. Было бы слишком слож­но организовать все так, чтобы всем угодить. Не думаю, что тебе это удалось бы, даже если бы ты пыталась в течение ста лет. Но есть то, что ты можешь сделать, и это совсем несложно: ты можешь перенести свое внима­ние с того, что тебя беспокоит, на то, что доставляет приятные чувства. Это требует некоторых усилий, осо­бенно поначалу, но со временем ты научишься переключать внимание на то, что ощущается хорошо. И сама не заметишь, что чувствуешь себя хорошо.

Но у меня все равно не останется моего гнез­дышка.

Но разве оно нужно тебе не для того, чтобы чув­ствовать себя хорошо!

Для этого.

А если ты чувствуешь себя хорошо, разве это не так же хорошо?

Сара помолчала. Она видела, что Соломон прав.

Но я думала, что ты учишь нас, как добиваться того, чтобы все было, как мы хотим.

Я учу вас этому, Сара. Но сделать так, чтобы было, как ты хочешь, не значит бороться с другими, которые видят все иначе. Сделать, чтобы было, как ты хочешь, — значит найти мысли, которые ощущаются хорошо, и принять, или впустить, то, что ты хочешь.

Все всегда оказывается к лучшему. Так и должно быть. Но если ты борешься с чем-то, чего не хочешь, ты не по­зволяешь всему закончиться к лучшему.

Ты хочешь сказать, что если я найду мысли, которые ощущаются хорошо, они не сломают мое гнездышко?

Я хочу сказать, что если ты найдешь мысли, кото­рые ощущаются хорошо, ты почувствуешь себя хорошо, и гнездышко перестанет быть проблемой.

— Но я не хочу, чтобы мое гнездышко ломали, —разволновалась Сара.

Соломон улыбнулся.

Не лучше ли сделать главной задачей свое счастье? Единственной задачей ? «Нет ничего важнее, чтобы мне было хорошо».

А что будет с моим гнездышком?

Что бы с ним ни случилось, тебя это не будет волновать.

Почему?

Потому что ты все равно счастлива.

Сара начала смеяться. Она уже понимала, что Со­ломона в этом не переспорить.

— Сара, — продолжил Соломон, — люди часто считают, что вокруг них должны быть определенные обстоятельства, чтобы они почувствовали себя хоро­шо. А потом, когда они обнаруживают, что у них нет сил, или голосов, или власти организовать все так, как им нужно, они обрекают себя на несчастливую, бессильную жизнь.

Я хочу, чтобы ты поняла, что вся твоя сила заклю­чается в способности видеть все так, чтобы чувствовать себя хорошо. А когда ты сможешь это сделать, у тебя бу­дет сила добиться всего, что ты пожелаешь.

Все, чего ты желаешь, пытается добраться до тебя, но тебе нужно найти способ впустить это. А ты не мо­жешь впустить желаемое, если не чувствуешь себя хоро­шо. Только чувствуя себя хорошо, ты можешь впустить то, что желаешь.

Сара снова затихла. Она начинала понимать, что имеет в виду Соломон.

Ты живешь в большом мире, Сара, где множество людей, которые хотят, чтобы вещи обстояли не так, как хочешь ты. Ты. не можешь убедить их соглашаться с то­бой, и ты не можешь заставить их согласиться с тобой, и ты не можешь уничтожить всех тех, кто с тобой не со­гласен. Единственный доступный тебе путь к радостной, полной силы жизни — решить раз и навсегда, что ты со­бираешься чувствовать себя хорошо, что бы ни случилось. А когда ты учишься обращать свои мысли к тому, что ощущается хорошо, — ты открываешь тайну жизни.

Спасибо, Соломон. Мне кажется, я поняла. По крайней мере, пока.

Всегда пожалуйста, моя милая, всегда пожалуйста.

Глава 28

Сара внезапно открыла глаза, словно ее что-то разбудило. Она лежала в полной темноте, прислу­шиваясь, но в доме было тихо. Посмотрев на часы у кровати, она увидела, что они показывают 1:11 ночи. «Слишком рано вставать», — подумала Сара, натянула одеяло на голову и снова заснула.

И снова она внезапно открыла глаза. Опять ее словно что-то разбудило. Сара посмотрела на часы на прикроватном столике. Тускло светящиеся зеленые цифры показывали 2:22 утра. «Отлично», — вздохнула она, перевернулась на другой бок и заснула.

Сара внезапно открыла глаза и быстро поверну­лась посмотреть, сколько времени. На часах было 3:33. Сара улыбнулась. Это уже слишком странно!

Я бы не. назвал это слишком странным. Не чересчур странно, не недостаточно странно — странного именно столько, сколько нужно, — услышала Сара тихий голос Соломона, шепчущий в темноте.

Где ты? — прошептала она в ответ.

Встретимся у дома на дереве, — услышала она ти­хий голос Соломона.

Сара села в постели. Теперь она полностью про­снулась, но не была уверена, действительно ли слышала голос Соломона, или он просто ей приснился. Она посмотрела на часы. Все еще 3:33. Она выбра­лась из кровати и натянула штаны и свитер прямо поверх пижамы. Потом она надела ботинки и куртку и тихонько открыла окно своей спальни. Луна свети­ла очень ярко. И когда ее глаза привыкли к темноте, она легко нашла дорогу к дому на дереве.

— Странного ровно столько, сколько нужно, — по­смеялась Сара про себя. — Не уверена, что всякий быс этим согласился.

Подходя к дому на дереве, Сара услышала голоса. Сначала голос Сета, а потом и Аннет. «Что за чуде­са?» — подумала она.

Сет, Аннет, что вы туг делаете? — окликнула она их, забираясь в дом на дереве.

Произошло нечто очень странное! Я просну­лась в 1:11, а потом в 2:22...

А потом в 3:33, — закончила Сара вместо Аннет.

Я тоже, — кивнул Сет. — Это действительно странно! И мы оба, кажется, слышали голос Соломо­на, который велел нам приходить в дом на дереве.

Это таааааак странно! — сказала Аннет, дрожа.

Странного ровно столько, сколько нужно, — за­смеялась Сара.

Идеальное количество, — подтвердил Соломон, садясь на платформ}' прямо перед ними.

Соломон! — сказали все трое в один голос, пол­ные восторженного предвкушения того, что сейчас произойдет. — Зачем мы все здесь?

Вообще-то мы здесь не все. Мы ждем Мэдди. Мы летаем вместе каждое полнолуние, вот уже много лет. Это она предложила позвать вас.

Мэдди тоже летает? — переспросила Сара. Она едва могла этому поверить. — Но она же взрослая!

Кто такая Мэдди? — спросили Сет и Аннет хором.

Вы знаете Мэдди — это миссис Вильзенхольм. Ее зовут Мадлен, но когда она была нашего возраста, ее все называли Мэдди, — объяснила Сара.

— Возраст никак не связан с полетами, Сара. Полет зависит от того, насколько легкой ты себя ощущаешь. Не­возможно летать, если тебя придавливают к земле про­блемы и тревоги. К небу летит твой чистый дух.

Я знаю, что вам кажется, что все вы присоединились ко мне в своих прекрасных телах, но на самом деле ваши тела по-прежнему крепко спят в своих постелях. Сегодня я буду летать с истинной частью того, кто вы такие. И мы прекрасно проведем вместе время.

Ты хочешь сказать, что на самом деле мы не здесь?

Ну конечно, вы здеа>. Но ваши тела все еще спят в постелях.

Соломон, но ведь я летала с тобой раньше. Мое тело тоже летало.

Ты летала со мной, Сара, но твое тело лежало под теплым одеялом в постели.

Но ведь я же помню, как летала!

Ты действительно летала со мной. И завтра ты наверняка вспомнишь сегодняшний полет. Earn ты бу­дешь легкой и свободной от тревог и в счастливом месте чувства, позволяя себе быть такой, какая ты есть, — ты обязательно вспомнишь.

Мы действительно будем летать, Соломон? — не выдержав, спросила Аннет. — Мне все равно, где мое тело, Сара, я просто хочу летать. Как это делают? По­летели уже!

Это что? — сказал Сет, указывая на другой берег реки.

Это миссис Вильзенхольм! — воскликнула Сара. — Мэдди, Мэдди, это ты! Ты летишь?

Как видишь, Сара. А сегодня прекрасная ночь. Хочешь присоединиться ко мне? — сказала Мэдди, про­тягивая Саре руку. И, не задумываясь, Сара шагнула с платформы и проплыла по воздуху навстречу руке миссис Вильзенхольм. Потом она протянула руку Ан­нет, а Аннет — Сету, и все они полетели над рекой.

— Эге-гей! — разнесся над водой голос Сета.

— Можете вы в такое поверить? — спросила Ан­нет. — Можете? Это невероятно!

Сара засмеялась. Она помнила это чувство изумле­ния. Почти больше, чем можно выдержать. И даже сейчас она снова его чувствовала.

— Сара, почему бы тебе не показать Сету и Аннет, что ты помнишь о полетах, — сказала миссис Виль-зенхольм.

Сара ответила:

Вообще-то я не очень много помню. Все, что нужно, — решить, куда ты хочешь попасть, и ты туда как бы сам собой попадаешь. Если хочешь подняться, смотри вверх. Если хочешь опуститься, протяни ногу к земле, как будто указываешь, куда хочешь двигаться, и будешь опускаться.

Попробуйте, — с улыбкой сказала миссис Вильзенхольм.

Вверх! — крикнул Сет и взмыл в небо. — Еще немного вверх, — сказал он потише и еще немного приподнялся.

Я хочу попасть туда, — сказала Аннет, театраль­ным жестом указывая на другой берег — и полетела через реку.

Я тоже, — сказала Сара и тоже оказалась на дру­гом берегу.

Хочу вверх! Теперь вниз! Теперь вверх! Снова вниз! — выкрикивал Сет с энтузиазмом и то поднимал­ся, то опускался. Он не мог перестать смеяться. — Вот это круто! — крикнул он девочкам.

Хотите полететь к школе? — спросила Аннет.

Я хочу, — кивнул Сет.

И я тоже, — согласилась Сара.

И они полетели, а миссис Вильзенхольм следова­ла за ними.

— Вы заметили, ребята, — сказала она, — что какое бы вы ни выбрали направление, результат получается немедленно?

Да, и это так здорово! — ответила Аннет.

А вы заметили, что слова не нужны, достаточно четкого намерения?

Да, — ответил Сет. — Как будто происходит именно то, чего мы хотим.

Возьмитесь за руки, и я покажу вам кое-что интересное.

Сара взяла за руки Сета и Аннет, а они — миссис Вильзенхольм, и все вместе образовали круг.

Теперь, Сара, ты решаешь двигаться вверх, а ты, Аннет, — вниз, а ты, Сет, — в сторону. На счет три: раз, два, три!

Ничего не произошло! Почему ничего не про­изошло?

А теперь отпустите руки. Теперь, Сара, ты ре­шаешь двигаться вверх, а ты, Аннет, — вниз, а ты, Сет, — в сторону.

Ой! — воскликнули все, когда Сара взлетела вверх, Аннет — вниз, а Сет помчался в сторону.

Все засмеялись. Постепенно они собрались снова в летящий круг.

— Видите, когда вы летите поодиночке и четко знаете, чего хотите, ваши намерения немедленно выполняются, потому что вы находитесь в полном согласии с собой. Но когда мы все соединены в груп­пу и намерения у нас разные, ничего не происходит. А теперь снова возьмитесь за руки и на этот раз ре­шите полететь вверх.

Сет, Сара и Аннет спроецировали свои намере­ния — и поднялись вверх.

Ух ты! — сказала Сара. — Как здорово. Но ког­да у нас были разные намерения, Мэдди, почему нас не потянуло в разные стороны? — спросила она. — Почему все мы не получили, кто что хотел, и не потянули других?

Такое может произойти. У многих людей так и случается. Но вы такие хорошие друзья. Я полагаю,

что ваше намерение быть вместе настолько сильно, что вместо того, чтобы тянуть друг друга, вы ждете общего решения.

Эй, а где Соломон?

Я здесь, — сказал Соломон с неба, высоко над ними. — Я наслаждаюсь вашей техникой. Я полагаю, что в вашем исполнении полеты достигнут ранее неиз­веданного уровня.

Все засмеялись.

Это так весело. Хотела бы я остаться здесь на­всегда, — сказала Аннет.

Полеты — прекрасное занятие. Я все время летаю. Но с другой стороны, я же сейчас птица. Для вас полеты тоже полезны — время от времени. Но вы намереваетесь летать чаще. Будет не очень хорошо, если полеты станут отвлекать вас от крайне ценной человеческой точки зре­ния. Но я думаю, что все будет нормально, если вы оста­нетесь здесь еще на несколько минут. Есть еще кое-кто, кто хочет полетать с вами немного.

Кто-то еще? — удивилась Сара. — Кто еще здесь знает о тебе, Соломон?

Она не совсем, отсюда, Сара. Но она всех пас хоро­шо знает.

Соломон обернулся и посмотрел на футбольное поле. К ним летела прекрасная белая фигура.

— Мама, мама! Ох, мамочка, это ты! — закричала Аннет и кинулась к приближающейся фигуре.

Сара, Сет и Мэдди приотстали, глядя, как Аннет перелетает поле и обнимает свою маму.

— Ох, мама, мама, ты здесь. Ты здесь, и ты настоя­щая, совсем настоящая!

Мама Аннет ласково рассмеялась.

Я думаю, я действительно настоящая, Аннет. Все мы настоящие. Я так рада, что ты смогла со мной встретиться.

Мама, ты собираешься вернуться, как Соломон, и снова жить с нами?

— Милая моя Аннет, как бы мы объяснили это со­седям? Я никогда не оставлю тебя, Аннет. Я всегда буду на расстоянии мысли от тебя. И если я тебе понадоб­люсь, то всегда буду рядом. В особые дни, как сегод­ня, ты сможешь меня видеть, а каждый раз, когда ты счастлива, — ты сможешь меня слышать и ощущать.

Аннет улыбнулась матери. Она не знала, почему, но каким-то образом полностью понимала все, что мама ей говорила. Все это казалось совершенно ло­гичным и нормальным.

Мама, каково это — быть мертвой?

Я не знаю, Аннет. Похоже, что смерти нет. Я жива, как и прежде. Даже больше. И счастлива — о Аннет, я и не знала, что такое счастье может быть.

Я рада, мамочка. Я тоже счастлива.

Я знаю, милая моя. Я каждый день это вижу.

Что ж, ребята, нам пора возвращаться. Вы же не хотите превратиться в тыквы? — сказала Мэдди.

Мамочка, я тебя снова увижу?

Конечно, Аннет, мы будем часто встречаться. Веселись с друзьями. И поцелуй всех дома за меня.

Мама Аннет медленно растаяла в ночном небе, а Сара, Аннет, Сет и Мэдди безмолвно полетели над футбольным полем. Сара обхватила одной рукой пле­чи Аннет, а другой — Сета. Сет протянул руку к Мэдди, а Мэдди — к Аннет, и все четверо молча парили над футбольным полем.

Сара перевернулась на другой бок и открыла гла­за. На часах было 3:34. Она улыбнулась.

Вот это было странно!

Странного ровно столько, сколько нужно, — услы­шала она голос Соломона.

Глава 29

Сара едва могла дождаться конца уроков и време­ни, когда она сможет встретиться с Сетом и Анкет и обсудить те невероятные переживания, которые вы­пали им прошлой ночью. По крайней мере, Сара дума­ла, что все они испытали их прошлой ночью, потому что чем больше времени проходило, тем больше Саре казалось, что, может быть, ей все это приснилось.

Она понимала объяснения Соломона про то, что ее тело осталось в постели спать, и что только ее со­знание переживало волшебный полет, но эти ощуще­ния казались невероятно далеко от всего, что испы­тывала Сара раньше. Они были слишком прекрасны, чтобы быть правдой. Вспомнят ли это Сет и Аннет, как вспоминала Сара?

Сара увидела приближающуюся к ней Аннет в ком­пании нескольких других ребят. Ей ужасно хотелось отозвать Аннет в сторонку и прямо здесь, в коридоре, спросить ее, что она чувствовала прошлой ночью, но Сара знала, что об этом не следует говорить там, где могут услышать посторонние.

Когда Аннет приблизилась, Сара всмотрелась в ее миловидное личико. «Помнит ли она?» — задумалась Сара. Аннет посмотрела прямо на нее, словно прочитала ее мысли, и улыбнулась ей прекрасной знающей улыбкой. Этим утром Аннет была красивее, чем когда-либо. Она выглядела такой спокойной и расслаблен­ной. Она выглядела радостной!

— Увидимся, — бросила Аннет через плечо, гля­дя на Сару со вниманием, которое дало Саре понять без всяких сомнений, что Аннет будет после уроков в доме на дереве.

Сара поспешила в класс. «Жаль, что мы не можем пойти в дом на дереве прямо сейчас», — пожаловалась она про себя.

Сет догнал ее сзади и, пробегая мимо, сунул в руку крохотную записку. Обернувшись и подмигнув, он ум­чался дальше но коридору.

В записке говорилось: «ТРИ ЧАСА — СЕГОДНЯ — ОБЯЗАТЕЛЬНО!»

«Он помнит», — улыбнулась Сара.

Прозвенел последний звонок, и Сара отправилась прямиком в дом на дереве. Она не могла дождаться, когда наконец увидит Сета и Аннет, и они смогут об­судить все, что произошло прошлой ночью.

Когда она добралась до дома на дереве, Аннет уже была там, и прежде чем Сара успела взобраться по лестнице, из кустов выбежал Сет.

Торопясь подняться на платформу, Сара захихи­кала. Сет готов был пролезть прямо по ней, если бы она не поспешила.

Все трое сидели на платформе, переводя дух и гля­дя друг на друга. Наконец Аннет заговорила первой.

То, что, как мне кажется, произошло прошлой ночью, — это действительно произошло?

Думаю, то, что тебе кажется, действительно произошло. Но я не уверен в том, что тебе кажется, — сказала Сара со смехом.

В одном можно быть уверенным, — сказал Сет. — Думаю, мы не должны никому рассказывать о том, что, как мне кажется, вам кажется, вчера произошло.

Соломон спланировал через реку на платформу рядом с ними.

— Здравствуйте, мои дорогие бескрылые друзья. Илия должен назвать вас прекрасной компанией призраков ?Что нового? Или я должен спросить— что произошло?

Все засмеялись.

Соломон, — сказала Сара, — мы так рады тебя видеть. Прошлая ночь была потрясающей, правда?

Не знаю, следует ли мне называть ее потрясаю­щей, — сказал Соломон. — По мне, все было совершенно нормальным.

Конечно, Соломон, но то, что для тебя нормаль­но, для нас очень необычно, — сказал Сет.

На самом деле вы трое заново открыли для себя то, что должно быть совершенно нормальным.

Нормальным? — одновременно ахнули Сара и Аннет. — Это — нормально?

Да, помнить свою безграничную природу — совер­шенно нормально.

Ощущение радости и изобилия.

Понимание того, что смерти пет, а значит, нет и разлуки с близкими. Это совершенно нормально.

Ощущение себя живым и сознающим мир.

Такая наполненность своей истинной сущностью, что вы неизменно обожаете себя.

Осознание Благополучия. Это нормально.

Понимание того, что, что бы ни случилось, — все хо­рошо. Это нормально.

Все трое сидели молча, слушая слова Соломона.

— Любовь к своей жизни...

Ощущение восторга от того, что перед вами...

Понимание того, что радостное путешествие никогда не заканчивается...

Знание, что во всем можно разобраться по пути...

Принятие других, которые будут играть с вами всю дорогу...

Понимание того, что все мы разные, и все совершенны, являясь такими, какие есть. Это нормально.

Осознание того, что вы никогда, никогда не заверши­те путь...

И что вы никогда не ошибетесь...

Ощущение такой наполненности собой, и такой люб ей к тому, что вы собой представляете, что ничто не отвлекает вас от вашей радости...

Да, это нормально.

Но все остальное тоже хорошо, разумеется.

Все трое снова рассмеялись.

Ах, Соломон. — начала Аннет, — я так тебя люб­лю. Я так счастлива. Я невероятно счастлива!

Именно так, — улыбнулся Соломон.

А что дальше, Соломон? — спросила Сара с вос­торгом, понимая, что Соломон прекрасно видит бли­жайшее и отдаленное будущее.

Больше, — просто ответил Соломон.

Больше чего? — спросила Сара.

Больше того, на что вы обратите внимание. Сара засмеялась.

Ну конечно. Так всегда и бывает, правда?

— Именно так, друзья мои. Так всегда было, и так всегда будет.

Соломон поднялся с платформы и полетел к гори­зонту. Трое друзей сидели, провожая его взглядами, пока он совершенно не скрылся из вида. Они посмо­трели друг на друга, радуясь своей дружбе.

— Итак, — сказала Аннет, вспрыгивая на ноги, —Сара, ты готова учиться качаться вверх ногами?

Сет усмехнулся. Он знал, как сильно Саре хоте­лось это сделать.

Сара улыбнулась, глядя на своих друзей.

— Больше, — сказала она. — Мне это нравится.

Комментарии читателей и слушателей

...Трудно поверить, что жизнь может быть такой прос­той и радостной... Спасибо, спасибо большое за то, что сдела­ли мою и без того хорошую жизнь еще лучше! (С пожеланиями всего доброго) SC — РА

...Я был «искателем» с подростковых лет. Говорили, что мое второе имя должно быть «Почему!» Информация от Абрахама настолько простая, полезная, притягательная. восхитительная, разумная, практичная, наделяющая силой, ясная, полезная. Теперь я стал великолепным целеустрем­ленным творцом. Спасибо, что вернули веселье физической жизни. JS — AZ

...Я обожаю читать ваши книги, слушать записи и посе­щать семинары. Я так счастлива и изо дня в день становлюсь все счастливее. Мая жизнь шла к этой точке, и она ощущает­ся как глазурь )ia торте. Я знаю, что все будет только лучше, хотя трудно представить, как. Какой могущественный дар вы нам вручили — понимание нашей способности создавать такую жизнь, какую мы хотим, и инструменты для выполне­ния плана. Спасибо за то, что поделились с нами. — СА

Приложение

Вам нужно прийти в состояние радости, или хоро­ших чувств, чтобы принять все то, о чем вы просите. Сначала вам нужно почувствовать себя счастливым. Необязательно много трудиться, чтобы произошло то, чего вы хотите, — только ваше радостное миро­воззрение позволит вам это получить.

Абрахам, 23.06.01

Недовольство мешает

Наиболее распространенное препятствие — ощу­щение неудовлетворенности по поводу того, что вы хотите, но не имеете. Или у вас есть что-то, чего вы не хотите, и вы несчастны из-за того, что не можете от него избавиться; или же вы чего-то желаете, но оно еще не полностью пришло к вам, и вы раздра­жаетесь или расстраиваетесь потому, что его еще нет. Недовольство — одно из основных препятствий, но от него проще всего освободиться, когда вы поймете. как это все работает.

Просите — вам всегда будет дано

Многие из вас уже многократно это слышали: когда вы просите, вам дается. И клетка одного из ваших замеча­тельных тел шеи клетка растения, и полностью сознатель­ная личность, которую вы считаете собой, — когда вы про­сите (а вы просите постоянно, либо словами, либо ваша жизнь просто помогает вам сформировать желание), когда вы пожелали, на это всегда отвечают. Каждый раз.

Три части творения

Ваше великолепное наследие состоит из трех частей. Первая часть творения — желание, или просьба. Это обу­словливается просто взаимодействием с жизнью. Так возникает просьба.

Вторая часть — ответ на просьбу. Силы Вселен­ной — некоторые называют их Божественной силой, а мы — Созидательной Энергией Жизни — всегда от­вечает в момент просьбы.

Третья часть: вы, просящий, должны получить. Вы должны позволить то, о чем просили.

Поэтому если вы чего-то хотите, но оно еще не до конца воплотилось в вашей жизни, причин две: или вы не просили, или Вселенная пока не дала это. Мо­жет быть, вы не настроены на получение.

Ваше желание просит.

Вселенная отвечает.

Позвольте желанию воплотиться.

Тарелка спутниковой антенны

Может быть, вы видели фотографии монстра-автобуса, в котором путешествуют Эстер и Джерри. У него на крыше спутниковая антенна. Когда они при­езжают в кемпинг. Эстер спрашивает Джерри: «Где у нас Хьюстон?» Дело в том, что где-то над Хьюстоном висит спутник, который передает сигнал на их антенну.

И Джерри отвечает: «Вон там». Тогда Эстер смотрит, не стоит ли дерево между тарелкой антенны и пред­полагаемым положением спутника. Если все в по­рядке, она достает таблицу, которая показывает вер­тикальную наводку в зависимости от положения по отношению к спутнику, и нажимает кнопки на пульте. И маленькая тарелка начинает вращаться на крыше автобуса, пока не поймает сигнал спутника.

Если они неправильно задают вертикальную на­водку, тарелка будет просто вращаться, вращаться и вращаться, пока не сломается. Она может вращаться целую ночь (время от времени так и происходит), но если она не настроена на прием, они не получат желаемых результатов.

Иногда вы кажетесь нам такими же. Вы готовы прилагать бесконечные усилия. Вы можете работать по двадцать четыре часа в сутки. Стремясь к достиже­ниям, вы способны на нескончаемую работу и борьбу. Но если вы в неправильном вибрационном режиме, сколько бы энергии, усилий, времени или денег вы ни вкладывали в свое желание, ничего не получится.

Настроен ли я получать?

Хорошие и плохие ощущения указывают, настрое­ны вы на получение или нет. Поэтому всегда можно честно сказать, что как бы вы ни жили — в богатстве или бедности, здоровье или болезни, — то, как вы сей­час живете, вибрационно точно отражает ваше позволе­ние. Вы получаете то, куда повернута ваша антенна.

Допустим, в небе сто спутников. Некоторые из них радуют вас, когда вы на них настроитесь, другие — пугают, третьи забавляют, а четвертые огорчают. Но самое главное тут — когда вы на них настроитесь. Вся разница — в вашем вибрационном состоянии.

Получаете ли вы благополучие, которое вам по­сылают? Или держите себя в каком-то напряжении, не зная, что вы это делаете?

Как настроиться на получение

Чем больше вы осознанно выбираете мысли, тем яснее поймете, когда найдете мысль, которую ищете. Быть осознанным творцом очень весело — вы стоите в центре чего-нибудь и получаете оттуда новую идею, а потом понимаете, что ваша вибрация дисгармониру­ет с этой идеей. Вы понимаете, что есть что-то новое, к чему можно стремиться. И — самое важное — у вас есть новый фундамент с новым набором контрастных ощущений, которые создают у вас еще одно желание.

Как чудесно быть сфокусированным в человеческом теле, через которое течет Энергия Источника, друзья мои, — лучше просто не бывает. Вы сказали: «Я пойду и буду следовать своей радости, и радость приведет меня к связи с Источником. Тогда я выполню цель своего бытия». Вы никогда не говорили: «Я приду, найду, что все не так, буду беспокоиться об этом вместе с други­ми, закроюсь от Божественной Энергии и стану не­довольно ворчать». Вы ни разу такого не утверждали.

«Я приду, понимая, что все могут сами выбирать то, что выбирают. Я буду искать мысли, которые на­строят меня на Источник, и буду жить долго и счаст­ливо. И предоставлю остальным делать то же». Вот что вы говорили.

И еще: «Я приду и найду контрасты, которые рождают желания, чтобы помогать расширению Все­ленной. Я обрету вибрационную гармонию с хороши­ми мыслями, чтобы Энергия источника могла течь сквозь меня здесь и сейчас».

21.04.01, Сан-Антонио, Техас

Интересные цитаты из Абрахама-Хиксов

Когда вы открыты для контрастов, ваша Внутрен­няя Сущность и Все сущее открыты для тех же кон­трастов. Формируя новое желание, вы призываете

Жизненную Энергию на передний край существова­ния. Это идет на пользу Всему Сущему, независимо от того, позволяете вы ей течь через себя или нет.

02.06.01

Мы здесь не для того, чтобы спасти Вселенную. Она не нуждается в спасении. Мы здесь не для того, чтобы помочь Вселенной расширяться; Вселенная просто не может не расширяться. Мы здесь, чтобы помочь вам настроиться на получение, чтобы вы мог­ли получать то хорошее, что даете Вселенной.

07.04.01

Не обязательно обострять контраст сопротивлени­ем, чтобы сделать его больше. Не обязательно страдать, чтобы родилось желание. Но если вы страдали, и оно родилось — что тогда? У вас есть желание. Обратите внимание на него. Подумайте о том, куда идете; забудьте о том, где вы были. Не тратьте время на оправдания.

21.04.01

Вселенная может доставлять удовольствие всем одновременно. «Как это может быть? Если я хочу жить в горах, а она — на берегу моря, как Вселенная сможет удовлетворить нас обоих?» И вот что мы ска­жем: когда каждый из вас поймет суть того, чего хо­чет, вместо того чтобы злиться друг на друга и про­сить: «Нет, нет, только не это, умоляю», — Вселенная сможет выполнить оба желания.

Играйте. Знайте, что все будет хорошо во что бы то ни стало. Развлекайтесь, насколько это возмож­но. Расслабьтесь. Не принимайте ничего слишком всерьез — все проходит, и хорошее, и плохое. Вы не можете стоять на месте, поэтому ничего не длится

долго. Вы должны уходить из самых лучших ситуаций, и худшие тоже останутся позади. Не придавайте боль­шого значения тому, что есть. Пусть будет, что будет: в этот момент времени у вас есть выбор — чувствовать себя хорошо или плохо. Вот. собственно, и все.

08.05.01

Если вам поставили диагноз, который вам не очень нравится, обычно вы говорите: «О, Боже мой! Как же я настолько отошел от того, чего хочу»? На самом деле, все совсем не так глобально — это просто последователь­ность мелочей. То есть: «Я могу выбрать вот эту мысль, которая приятна, или вон ту, не очень приятную. Но я привык к тому; что ощущается не очень хорошо. То есть ежедневная порция не-настроенности на получе­ние мешает мне настроиться на получение». Вот и все!

24.03.01

Когда вы не впускаете благополучие, оно показыва­ется в тенях вашей жизни — болезнях тела, отсутствии того, чего вы хотите. Вы вешаете на все это ярлыки и со временем начинаете верить, что это — реальность, у которой где-то есть источник. И потом образуете огромные объемы информации, чтобы защитить себя от «источника зла», которого но факту не существует.

07.04.01

Не позволяйте положению, в котором вы оказа­лись, напугать вас. Оно в любом случае порождение какого-то настроя Энергии, которое только помогает вам яснее понять, чего вы хотите, а самое главное — лучше почувствовать, настроены вы на получение или закрыты от него.

24.03.01

Не существует состояния, которое вы не могли бы превратить в нечто большее, как нет картины, поверх которой нельзя было бы рисовать снова и снова. В человеческой среде много ограниченных мыслей, которые заставляют считать, что это не так, поэтому у вас есть неизлечимые болезни или неизменяемые состояния. Но они «неизменяемые» только потому, что вы верите, что это так.

21.04.01

Вы можете спросить: «Как понять, настроен я на получение или нет?» Мы ответим: когда вы настроены на получение, то всегда хорошо себя чувствуете. Ког­да вам делают комплимент, вы принимаете его или небрежно игнорируете? Иногда вам кажется, что вы должны оправдывать свое существование действиями или настойчивостью, борьбой. Многие из вас просто не привыкли настраиваться на получение.

19.05.01

Если бы мы были на вашем физическом месте, нашей основной задачей было бы: развлекать Себя, радовать Себя, общаться с Собой, быть Собой, на­слаждаться Собой, любить Себя. Некоторые говорят: «Абрахам, но ты учишь эгоизму». Да, это так, это дей­ствительно так, потому что, если вы недостаточно эгоистичны, чтобы искать эту связь, вам в любом слу­чае нечего предложить другим. Если вы достаточно эгоистичны, чтобы установить эту связь, вы можете предлагать огромные дары, где бы ни оказались.

21.04.01

Всегда лучше придерживаться тем, которые ка­жутся вам самим приятными. В разговорах с друзья-

ми лучше обсуждать то, что ощущается приятным, потому что, когда вы об этом говорите, то настро­ены на получение.

30.04.01

То, что вы хотите, и причины желания — обычно вибрация в чистейшем виде. Проще всего впустить ее, говоря о том, чего вы хотите и почему.

08.05.01

Вам просто надо быть тем, кто вы есть. Лучшее, что можно для этого сделать, — убедиться, что вы связаны с Энергией Источника, и предоставить остальным самим понимать это. Некоторые будут восхищаться вами, другие — ненавидеть, но все это не имеет к вам отношения.

Выбирайте то, что кажется вам приятным, и пусть остальные выбирают то, чего хотят они. Не тратьте время на размышления вроде: «Они должны сделать другой выбор, тогда им будет лучше». Скажите себе: «Они делают свой выбор, я — свой, и мне хорошо, когда я это выбираю». И на этом все.

OS.05.01

Почему убивают и преследуют китов и детей?

Гость: Люди все еще убивают китов и убивают друг друга, насилуют детей. Если я не обращаю на это внимания, мне кажется, что я каким-то образом одобряю это. Я — идеалист, а тут возникает это раз­ногласие, с которым я не знаю, что делать.

Абрахам: Когда вы видите нежелательные вещи и испытываете при этом дискомфорт, а из этого возни­кает желание того, чтобы все было по-другому, ваша задача — обрести гармонию с собственным желанием. Каждый раз, когда вы оборачиваетесь и смотрите на вещи, которые не таковы, как вам бы хотелось, вы противоречите собственным стремлениям.

Некоторые сказали бы вам: «Надо, чтобы вы про­должали смотреть на проблему; потому что мы знаем, что может подтолкнуть вас к действию в нашу пользу, пока вы на нее смотрите и испытываете недовольство происходящим».

На самом деле вы хотите сказать следующее: «Я чувствую раздражение, я чувствую желание. Я ради вас попросил у Вселенной решение. Я знаю, что, ког­да просят, Вселенная всегда отвечает. Поэтому по­мощь идет. А я буду изо всех сил стараться помочь нам получить помощь, которая идет, поддерживая свою вибрационную гармонию с моим желанием».

Многие люди, действующие из лучших побужде­ний, видят контраст, рождают желание, ощущают его, выпускают во Вселенную — и Вселенная отвеча­ет. А потом они выступают против неправильностей и закрывают от себя решение. Решения происходят по всему миру, но у этих людей нет к ним доступа, потому что они вибрациопно не совпадают с решениями. И хотя решения есть, они не видят даже намека на них.

Мы ни в коем случае не пытаемся убедить вас, что в вашем мире не происходит того, чего бы вы не хо­тели там видеть. Но если вы будете смотреть на то, чего не хотите, это не сделает ваш мир таким, как вы хотите. Это только вызовет у вас внутренние раздоры.

Вам как творцу даже лучше от того, что в вашем мире есть то, чего вы не хотите. Потому что, если бы ваш мир был по вашим стандартам совершенен во всех отношениях, не было бы стимула тянуться дальше имеющегося. А если у вас нет причин тянуться дальше, то вы стоите на месте, что попросту невоз­можно. Существует только движение вперед, и кон­трасты способствуют этому.

Мы все свободны — или не свободен никто

Мы все свободны — или не свободен никто. Поэто­му, если вы хотите иметь возможность выбирать то, что вам хочется, то должны нормально восприни­мать, что другие выбирают то, что хочется им.

«Но это так сложно! Очень сложно. Я хочу, чтобы они выбирали, в разумных пределах, только то, что выбрал бы я». А мы говорим, что тогда кто-то мог бы выбрать то, что выбираете вы. Вы отвечаете. «Почему бы нам всем просто не договориться, что можно выби­рать?» Ну и как теперь все это выглядит, по-вашему?

Сейчас на народы, которые выбирают не то, что вы­брали бы вы, падают бомбы — только потому, что они выбирают -не то, что вы бы хотели от них.

Вы говорите: «Наша система правления — един­ственно допустимая. И мы разрушим всех, кто выби­рает иначе». И чем все закончится в этом случае?

Получается, что все бытие управляется с некой Глобальной Перспективы. Допустим, кто-то из вас стал очень влиятельным. Вы сумели предложить свой набор убеждений таким образом, что все на планете, сегодня, хотя бы на мгновение, в 16:30, поверят в то, во что верите вы. Всего на одно мгновение, вам все удалось — но потом, завтра, волна новых духов, отступ­ников, придет в новые тела с новым комплектом идей и намерений в отношении всего, что вы устроили.

Баланс намерений поддерживается с глобальной не-физической перспективы. Разнообразие превыше всего, потому что из него каждое гениальное созна­ние может выбрать что-то большее.

Разногласия, нищета, страдания, бедность и отрица­тельные эмоции, болезни и все плохое, что вы видите или о чем слышите в своем физическом окружении, воз­никают не потому, что благословенные духи приходят и выбирают плохое. В каждом отдельном случае каждая частица страдания, болезни, печали существует потому, что кто-то на время заблокировал свои сигналы.

Не волнуйтесь из-за выбора. Дело не в том, что он есть, а в том, что люди сами делают неудачный выбор.

Учение Абрахама-Хиксов в двенадцати пунктах

1. Вы — физическое продолжение того, что есть нефизическое.

Все Сущее, или то, что вы называете Богом, не конечно и не ждет, пока вы его догоните. Вы на­ходитесь на переднем рубеже мысли и стремитесь к большему — больше того, что вам приятно, но­вого и развивающего. По сути, вы приносите на землю рай.

2. Вы здесь в этом теле, потому что сами так решили.

Вы выбрали возможность пережить этот заме­чательный контраст в пространстве-времени и с огромным предвкушением пришли творить вместе с другими искателями радости, отлаживать процес­сы осознанного мышления. Что, где, когда и с кем вы создаете - тоже решаете вы.

3. Основа вашей жизни — свобода, ее цель — радость.

Вы свободны в выборе новых возможностей для радости. Вы развиваетесь с радостью, и радостное развитие добавляет опыт развития Всему Сущему. Но вы свободны выбрать даже зависимость или боль.

4. Вы — творец, каждая ваша мысль создает.

Согласно вселенскому Закону Притяжения, вы притягиваете суть всего, на что решаете обратить внимание, желаемое и не желаемое. Поэтому вы часто создаете неосознанно. Но по качеству эмоций вы можете понять, притягиваете (создаете) вы то, чего хотите, или то, чего не хотите. На чем концентрируется ваше внимание?

5. Все, что вы можете представить, вы можете сделать или получить.

Когда вы спросите себя, почему вы этого хотите, активируется суть вашего желания, и Вселенная начнет отвечать вам. Чем сильнее положительные эмоции, тем быстрее происходит творение. Дом создать так же, просто, как пуговицу.

6. Когда вы выбираете мысли, эмоции указывают путь.

Ваша любящая Внутренняя Сущность дает вам со­веты в виде эмоций. Если вы задерживаетесь на желательной или нежелательной мысли, то чув­ствуете приятную или неприятную эмоцию. При­мите решение изменить мысль — и вы измените эмоцию, а значит, и творение. Каждый день принимайте все больше решений.

7. Вселенная любит вас, потому что ей известны ваши основные намерения.

Вы приняли решение прийти на Землю с чудесны­ми намерениями, и Вселенная постоянно направля­ет вас по избранному вами пути. Когда ваши чувства приятны, в этот момент вы позволяете все больше того, чего хотели с более широкой перспективы. Вы. - Воплощенный Дух.

8. Расслабьтесь в естественном благополучии. Все хорошо. (Нет, правда!)

Суть всего, что вы цените, постоянно течет в вашу реальность и создает ее. Чем больше вещей вы це­ните, тем больше в этом состоянии открывается каналов, по которым поступает больше ценимых вами вещей. Когда вы думаете, вы вибрируете. Когда вы вибрируете, вы притягиваете.

9. Вы — создатель путей мысли на вашем собственном радостном пути.

В вашей жизни никто другой не может создавать, потому что никто не может контролировать или ограничивать движение ваших мыслей. Нет преде­ла вашим радостным путешествиям по бытию. На пути к счастью вы найдете все, чем хотите быть, что хотите делать или получить. Позволяйте другим жить - это позволит жить вам.

10. Действия, которые надо совершать, и имущество, которым вы обмениваетесь, — побочные продукты концентрации на радости.

В вашем осознанно радостном путешествии ваши действия вдохновенны, ресурсы изобильны, а ваши чувства подскажут вам, насколько вы следуе­те своей жизненной цели.

Последнее многие понимают наоборот, поэтому дей­ствия и имущество приносят им мало радости.

11. Вы можете покинуть свое тело без болезни или боли.

Не обязательно притягивать болезнь или боль в качестве повода оставить тело. Ваше естественное состояние — по приходу, при жизни и по выходу — здоровье и благополучие. Но вы свободны сделать иной выбор.

12. Вы не можете умереть — жизнь вечна.

В благодати вы можете принять решение отдох­нуть и позволить легкий переход назад в не физическое состояние чистой позитивной Энергии. Ваше естественное состояние — Вечность. Развлекайтесь! Вы не можете ошибиться, и конца ист.

P. S. Чтобы вы вели чудесную, счастливую, продуктивную Жизнь, не обязательно, чтобы еще кто-то понимал Зако­ны Вселенной и процессы, которые мы здесь описываем. Вы сами притягиваете свою жизнь, и только вы.

Джерри и Эстер Хикс 11/95 (www.abraham-hicks.com)

Экономические спады — это естественное явление?

Для упадков нет никаких причин, они всегда лож­ны, созданы человеком. Они не нужны. Но всегда кому-то идут на пользу.

Гость: Существуют ли экономические циклы? Есть ли естественные законы экономики, как, например, лето и осень?

Абрахам: В отношении индивидуального успеха ваша экономика — контрасты для вас, которые помогают осо­знать свое желание. Ваш успех зависит от настройки. Та­ким образом, настройка вашей собственной Энергии — единственное, что позволяет чему-либо влиять на вас. Конечно, на вашу Энергию влияет то, что вы думаете о других вещах. Таким образом, ваша экономика — согла­сие массовой сознательной мысли, потому что, когда ваш мир стал един и все вы завязаны на одни и те же средства информации, возможно влиять одновремен­но на всех вас, то есть на массовое сознание. Поэтому ваши экономические условия становятся всемирными.

Сейчас идет время великих перемен. Вы находитесь на переднем крае мысли. Для упадков нет никаких причин, они всегда ложны, созданы человеком.. Они не нужны. Но всегда кому-то идут на пользу.

Когда мы глазами Эстер смотрим ваше телевидение, программы новостей, мы замечаем: хороших новостей относительно вашей планеты намного больше, чем пло­хих, но усиливаются и подаются вам при этом плохие.

Пресса показывает вам самые мрачные картины, чтобы привлечь ваше внимание, потому что это по­вышает продажи газет, телепрограмм и всего осталь­ного. Пусть они это делают, это не должно задевать вас. но обычно задевает. А когда оно вас задевает, возникает эффект расходящихся волн.

Сейчас экономически благоприятный период, и нет никаких причин думать иначе

Как может быть так, что у вас проходят восемь лет администрации одного президента в экономическом процветании, а через несколько дней после прихода новой администрации случается экономический кри­зис? Все дело в том, что несколько людей сказали не­сколько слов, которые услышали миллионы. То есть они повлияли на несколько биллионов вибраций, и вы получаете эффект расходящихся волн. Это — от­личный пример силы разума.

Есть популярные тенденции и непопулярные. И во время вашего пребывания в физическом теле позитивный настрой был не очень популярной тен­денцией. На нем не продашь газеты или телепрограм­мы. («Защит)'» тоже не продашь.) Если вы в таком положении, что можете решать проблемы людей, преувеличение этих проблем пойдет вам на пользу. Что-то подобное и лежит в основе всего.

Сейчас экономически благоприятный период. И пет никаких причин обратного, как для отдельных людей, так и для человечества. Не позволяйте тому, что происходит. глобально, влиять на вас индивидуально. Это не обяза­тельно. Формулируйте утверждения, которые позволят вам всегда быть настроенным на получение. «Меня не касается то, что происходит вне меня. На меня воз­действует только настройка Энергии моих желаний. Все. что здесь происходит, идет мне на пользу, потому что я начинаю больше думать о том, чего хочу. Я на

страиваю свои желания и делаю их сильнее. Через меня течет больше энергии, чем раньше. Я учусь осо­знавать, когда я настроен на получение, а когда нет. Я предвижу, что в этой экономической ситуации буду процветать еще больше. Для меня это подъем. Я знаю многое. Сейчас я в лучшем положении, чем когда-либо. На самом деле здесь все хорошо. Закон Притяжения все уладит. Мы все живем очень хорошо».

Слова мудрости с общей перспективы

Вы проживаете воплощение идеальной мечты, которую создали с перспективы Божественного Источника. Начните ценить ясность и силу, с которыми вы решили здесь находиться, и через связь с Внутренней Сущностью чувствовать удовлетворенность тем, как все проходит.

Вы — воплощение, о котором давно мечтали, при­носящее бесконечное удовлетворение своему Источни­ку. Сейчас ваш Источник здесь, он стремится показать вам пути, чтобы вернуть вас к той радости, с которой вы начинали еще до того, как решили сюда прийти.

Ищите мысли, которые вызывают приятные эмо­ции, обращайте внимание на то, что чувствуете. Бла­гословляйте каждую эмоцию, и хорошую, и плохую, потому что вы знаете, что это — индикатор связи с Энергией Источника. К вам возвращаются чувства. с которыми вы изначально пришли- в это существова­ние. Когда вы вспомните, зачем пришли в эту физиче­скую жизнь, вас наполнит неописуемая радость.

Абрахам-Хиксы, 02.06.01

Вопросы и ответы

Чем больше им кажется, что они лишены выбора, тем сильнее они закрываются и тем больше делают неудачных выборов. Те, кто совершает насилие, делают это не из ощущения свободы и уверенности. Они чувству­ют себя скованно и неуверенно. На вибрационных уровнях они сражаются за свою жизнь.

Не обязательно, чтобы вас таких было много. До­статочно, лежа в постели, осознать, какое насилие вас беспокоит, почувствовать дискомфорт и ощутить рождение желания, чтобы ваши и другие дети росли в благоприятных условиях. Когда возникнет эта мысль, которая вызовет у вас ощущение благополучия, в следую­щие тридцать дней вы будете удивлены силой влияния, которое способны оказать усилия одного человека.

Вы пришли в этот мир не потому, что он сломан и нуждается в починке. Вы пришли, потому что это чудесный мир и вы хотели в нем находиться. Но когда вы оказались здесь, то начали находить неко­торые его недостатки, которые вам не нравились. И тем самым вы опровергаете равновесие, которое было здесь и которое вы, собственно, и выбирали. Поэтому мы хотим, чтобы вы расслабились и позво­лили всему быть в порядке.

Ваша задача — с радостью выбирать мысли, слова и действия, которые приятны вам в момент выбора. Вы скажете: «Но это не похоже на вескую причину существования. Как я отделю себя от других? Как я могу выделяться? Как я стану лидером стаи? Как мне получить больше, как преуспеть?»

Как-то мы спросили группу: «Не беспокоит ли вас тот факт, что Источник Энергии любит сто про­центов человечества? Что вы чувствуете? Источник Энергии любит — не просто терпит, не просто позво­ляет — любит сто процентов людей». У некоторых это вызвало раздражение, потому что они изо всех сил трудились, стараясь стать добродетельными и достойными. Обидно, что тех, кто не тратил столько сил, любят не меньше.

Когда вы окажетесь в правильном для себя поло­жении, в котором все хорошо, у вас больше не будет

причин закрываться. Это не означает, что у вас не может быть предпочтений. Но когда вы перестанете осуждать, сопротивляться, отрицать или пытаться от чего-то избавиться, вы перестанете вибрационно со­впадать с чем-то подобным, и тогда будете ощущать только благополучие.

Следуйте тому, что вам известно как истина, если что-то вызывает хорошие чувства, оно правильно. Если плохие — нет, вот и все.

С семинара Абрахама-Хиксов, 08.05.01

Неважно, в какие игры играют все остальные. Вы способны достичь процветания несмотря ни на что когда вы слышите, как другие говорят обратное, иногда вам будет полезно ненадолго остановиться и спросить: почему они на этом настаивают? В боль­шинстве случаев они просто не подумали. Но иногда ответ заключается в том, что им это экономически выгодно. Когда вы начнете понимать, сколько людей используют это для своей экономической выгоды, экономика перестанет волновать вас.

Экономика всегда строилась на спросе и пред­ложении. То есть если вы продавец бриллиантов, а люди начали находить бриллианты у себя во дворе, вам придется перейти на что-нибудь более редкое, например уголь.

Дефицита нет. Мы знаем, что его нет, потому что. когда вы просите, Вселенная способна вам дать. Дефи­цита быть не может. Может быть человек или группа людей, которые закрылись от Источника Благополучия, найдя себе какой-нибудь повод для огорчений.

Помните про три части... Вы просите, Вселенная дает, а вы должны быть настроены на получение. Не важно, в какие игры играют все остальные. Вы способны достичь процветания несмотря ни на что. Да и вооб­ще, существует ли дефицит? Нет, его не может быть! Его создает сам человек, иногда намеренно, иногда нет. Но это не реальность, а только восприятие реальности.

Жизнь хороша, позвольте ей быть такой. Мы очень хотим, чтобы вы позволили себе получить от общения с нами хотя бы половину пользы, которую получаем от него мы. Начните открываться для нее.

Здесь вам предлагают огромную любовь.

С семинара Абрахама-Хиксов, 24.03.01

Все, чего вы не хотите — назовите это насилием, болезнью, бедностью, болью, — результат чьего-то отрыва от Источника Энергии

Существует только Источник Благополучия. Вы можете получать его целиком или небольшими частя­ми. Ваша жизнь зависит от того, как вы это делаете.

Ваши чувства указывают, позволяете ли вы его. Позволяете что? Позволяете благополучие. Позволяе­те настоящего себя и изобилие, которое для вас есте­ственно. Позволяете энергию, физическую выносли­вость, гибкость. Позволяете способность интуитивно находить свой путь. Позволяете острое восприятие окружающего, возможности развития, радость и бла­годарность. Позволяете себе быть тем, кто вы на са­мом деле. Позволяете все, чего хотите.

Почему вы чувствуете то, что чувствуете

Все, чего вы не хотите— назовите это насилием, бо­лезнью, бедностью, болью, — результат чьего-то отрыва от Источника Энергии. Отрыв — не самое подходящее слово, от него нельзя полностью оторваться, можно только как следует закрыться.

Чувства людей объясняются двумя факторами. Фактор желания — насколько оно сконцентрирова­но. Фактор позволения — насколько они позволяют. Когда вы видите кого-то: бедного, злого, больного, — не судите о правильности их желаний. Никто из нас не имеет на это права, да и не способен на это. Про­сто подумайте и оцените (если вы хотите приносить пользу), насколько полно они связаны с Источником Благополучия, или же они каким-то образом отгора­живаются от него.

Мы верим, что вы больше никогда не столкнетесь с непониманием того, почему вы сами или тот, за кем вы наблюдаете, получает то, что получает. Вы можете по их словам, по их чувствам видеть, насколько они вибрационно совпадают со своими желаниями.

Вы здесь, потому что это здорово

Нам незачем учить вас, чего хотеть. Это получа­ется у вас естественно. В любом случае, никого не касается, чего вы хотите, вы — свободные существа, и решать это вам. Нам не нужно с нефизической пер­спективы объяснять вам, что вы есть, это знание — не­отъемлемая часть вас самих. Вы — Энергия Источника, воПЛОЩШШШ в этом физическом теле. Вы здесь не для того, чтобы доказывать свою ценность, не для того, чтобы чи­нить что-то сломанное. Вы прийти как развивающиеся существа помогать в развитии, не потому, что ему нуж­на ваша помощь, а потому, что это весело. Это приятно.

Мы не желаем управлять вашими желаниями

В этой необратимо расширяющейся Вселенной ваши гениальные создатели сказали: «Я приду в это контрастное существование, где передо мной откро­ются самые разные выборы. Из этого изобилия возможностей у меня возникнут новые желания — ино­гда неосознанные, иногда абсолютно сознательные. В некоторых случаях подобных желаний еще не было в этой Вселенной или в любой другой. Когда во мне возникнет новое желание, моя работа будет законче­на, потому что рождение желания означает просьбу. А на просьбу следует ответ. То есть развитие Вселен­ной происходит радостно, естественно, вечно».

Мы пришли в ответ на вашу просьбу. Не потому, что вы неправильно живете, а потому, что нам приятно, ког­да вы намеренно настраиваетесь на свои желания. Мы не желаем управлять вашими желаниями.

Когда вы приняли решение прийти в это фи­зическое существование, вы знали, что здесь будет огромное разнообразие, которое поможет вам при­нимать решения. Вы знали тогда, что являетесь ча­стью — и в этом теле будете частью — Вселенной, построенной на свободе. То есть никто не стремит­ся контролировать то, что вы определяете как соб­ственное желание.

Мы здесь не поэтому. Желание возникает. Мы здесь для того, чтобы помочь вам достичь вибраци­онной гармонии с вашими собственными желаниями, чтобы вы могли, прямо сейчас, вот в эту секунду, са­мо выражаться в самом полном смысле слова.

Не нужно бояться настройки

Некоторых это пугает. Они говорят: «Абрахам, если все действительно свободны желать чего угод­но, не придется ли нам от них прятаться?» Мы так не думаем, потому что все, чего кто-либо хочет, — чем бы это ни было, — всегда основано на том, что человек считает, что ему будет лучше, когда он это получит. И мы заметили, что, когда вы настраивае­тесь на то, от чего чувствуете себя лучше, никому не нужно бояться вас.

Настройте мысли и желания

Как и все аналогии, наша — со спутниковой антен­ной — не идеальна. Основная разница между ней и тем, что происходит с вами, — кон грает, который приводит к рождению у вас желания, передает сигнал. То есть вам сигнализирует ваше желание. Поэтому когда мы говорим о том, что вам надо настроить внутреннюю Энергию, мы имеем в виду, что надо настроить Энергию вашей новой мысли — привычки думать, убеждения, по­вседневные вибрации — на вибрацию своего желания.

То есть у вас рождается желание, которое посыла­ет вам сигнал. Теперь все, что вам нужно, — настро­иться на сигнал, который передают вам.

Ловите себя на том, что вы делаете

Другими словами, нужна вибрационная гармония между вибрационной шкалой вашего желания и вибра­ционной шкалой вашего выражения, убеждения. Если вы столкнулись с контрастом и убедились, что вы желае­те в своей жизни чего-то другого, это желание вибриру­ет. Эта мечта, эта идея восхитила вас, когда вы только подумали о ней, но сейчас вы начинаете замечать то-что-есть и говорите: «Хорошо бы это было иначе, хо­рошо бы это было иначе, хорошо бы это было иначе». Каждый миг, когда вы говорите о том-что-есть, а не о том, к чему идете, чего желаете, вы вибрационно удаляе­тесь от объекта своего желания. Вы не поймали сигнал.

Остановитесь вовремя

Хорошо, если вы научитесь ловить себя на том, что не настроены на сигнал. Мы часто слышим от вас: «Что происходит? Я хочу этого. Я говорю, что хочу этого. Я знаю, что использую правильные слова. Я знаю, что у меня правильное выражение лица. Почему ничего не получается?» Ответ таков: потому что вы продол­жаете делать то, что закрывает вас от сигнала.

Какое-то время назад Эстер пошла в курятник и нашла опоссума в гнезде с яйцами, перемазанного в них. Ей понравилось: «Представляешь, яйца по всей морде! — описывала Эстер. — Я с детства об этом слы­шала, но впервые увидела сама». Если бы вы видели этого маленького опоссума с виноватой мордочкой — он был воплощением того, кого застали врасплох.

Старайтесь замечать, когда вы препятствуете течению Чистой Позитивной Энергии, когда не позволяете себе вибрационно соответствовать своим, желаниям.

На самом деле, происходит вот что: вы пытаетесь оценивать содержание своего существования настоль­ко полно, что находите более знакомую вибрацию того-что-есть, а не более приятные вибрации своего желания. И это единственное, что может помешать вам получить то, чего вы хотите.

Небольшая доза яда

Мы вас поддразниваем. Это все равно, что жела­ние принять небольшую дозу яда — каждый день брать чуть-чуть и пробовать. Сначала он кажется чуть-чуть горчащим. Но не убивает сразу. Сначала он почти не­ощутимо сужает ваше восприятие. Потом вы, можно сказать, привыкаете к нему, он становится привыч­кой. Он становится настолько знакомым, что даже если в процессе это не доставляет вам особого удо­вольствия, немедленных вредных последствий тоже нет. Поэтому вы слегка увеличиваете дозу...

А на самом деле все не так. Вы просто привыкли закрываться от сигнала

Иногда мы общаемся с нашими физическими дру­зьями, которым кажется, что они очень далеки от своих желаний. Может быть, их тело было названо тем, что пугает их. Или они пережили экономический кри­зис или разрыв личных отношений. Когда они прихо­дят к нам, то относятся к себе так: «Наверное, я сделал что-то очень неправильно. Наверное, я делаю или сде­лал что-то такое, что препятствует тому, чего я хочу».

А на самом деле все не так. Вы просто привык­ли закрываться от сигнала. Это множество простых и незначительных вещей, которые обычно не дают ничего большего, чем легкое раздражение или непо­нимание. Это некоторая нервозность от того, что вы находитесь в положении получения.

Когда спутниковая тарелка даже слегка сбита с настройки, изображения на экране телевизора нет. Нельзя быть «близко» — вы либо настроены, либо нет. С вами то же самое. Когда вы настроены на сиг­нал желания, то испытываете приятные чувства. Вы ощущаете душевный подъем. Когда вы настроены, то знаете об этом.

Обращайте внимание на эмоции

Ваши эмоции говорят вам все, что необходимо знать о ваших взаимоотношениях с Источником Энергии. Ваши эмоции говорят, насколько точно вы сфокусированы, насколько сильно ваше желание, сколько Энергии Источника вы сейчас притягиваете концентрирован­ным желанием. Ваши эмоции говорят, находитесь ли вы в данный момент в гармонии вибраций с ва­шим желанием или нет; настроены вы на получение и позволение или нет.

Поэтому, обращая внимание на свои эмоции, или чувства, вы получаете четкие указания того, какие вибрации передаете.

Мы хотим, чтобы вы осознали свои вибрации еще на стадии эмоций, а не воплощения, хотя и это тоже неплохо. Вы можете не обращать внимания на то, что чувствуете, просто создавать мысли, то есть чувства и вибрацию, и Вселенная найдет вам идеаль­ное вибрационное соответствие. Когда вы получите воплощение, то можете сказать: «Я бы предпочел, чтобы этот фургон на меня не наезжал». Потом вам будет несколько сложнее вернуться в целое состоя­ние. Хотя это и можно сделать, но это долго.

Вы — продолжение Энергии Источника. Чем полнее вы позволяете этой Энергии течь через себя, тем лучше живете

Источник Энергии можно сравнить с электриче­ством, которое течет в ваших стенах. У некоторых, мы заметили, постоянно происходят замыкания, не только в домах, но и в повседневной жизни, когда вы находите предлоги отрезать себя от Источника Энергии, которая суть вы.

Это все равно что подключать электроприборы, когда в сети половина напряжения. Свет мигает, то горит, то не горит, электропила еле крутится. Вы гово­рите: «Я хочу подключиться к более мощной системе. Я хочу, чтобы у меня было более чистое электричество».

Позволяю ли я?

Научитесь очищать свою вибрацию, чтобы сни­зить внутреннее сопротивление, чтобы вы МОГЛИ от нее получать то, о чем просите. Это несложно, если вы поймете происходящее. Нужно просто настроить себя на вибрационную гармонию с тем, что вызывает приятные ощущения. Мы рекомендуем вам постоянно себя спрашивать, сотню раз в день: «Позволяю ли я? Позволяю ли? Позволяю что?».

«Сохраняю ли я вибрационную гармонию вещами, которые хочу ощутить?»

Почему у меня его нет?

Единственная причина, по которой у вас нет объекта вашего желания, — вы сохраняете вибрационную гармо­нию с чем-то другим. Но мы можем вас обрадовать: каж­дый раз, когда вы это делаете, каждый раз без исклю­чения, вы чувствуете отнюдь не позитивные эмоции. Поэтому если вы будете регулярно себя спрашивать, два, триста, тысячу раз в день, и если вы поймаете себя на том, что прямо сейчас это делаете, вам не по­надобится тридцати дней осознания того, что вы это делаете, — вы можете прекратить прямо сейчас.

Когда вы поймете, как ощущается настройка на получение, вам будет очень просто сохранять вибрационную гармонию с благополучием, которая для вас естественна. В этом и заключается Наука осознанного Творения.

Вы — вибрационные существа

Единственная причина, по которой у вас нет объекта вашего желания, — вы сохраняете вибрационную гармо­нию с чем-то другим.

Вы — вибрационные существа в гораздо большей сте­пени, чем существа из плоти, крови и костей. Вы прежде всего вибрации, электричество, а потом уже все осталь­ное. Вы считаете вибрации своего существа через эмоции. Эмоции скажут вам все, что вам надо знать о связи с Источником Энергии. И мы не можем представить себе ничего более важного для вас, чем осознавать свои отношения с источником Энергии, потому что он есть сама жизнь.

Когда вы полностью связаны с Источником Энер­гии и позволяете его, вы становитесь его продол­жением. Вы достигли Слияния. Вы позволяете себе быть цельным и жить физической жизнью. В таком состоянии бытия естественным чувством будет пред­вкушение. Вы будете переключаться между «о, как интересно!», «о, как приятно», «о, как вам это нравит­ся!», «о, это здорово», «о, как интересно»... Все эти жизнетворные эмоции — естественный способ вашего бытия, то, что вы чувствовали, когда только пришли в это физическое существование, и что вы будете чув­ствовать, когда научитесь ловить себя на том, что де­лаете то, что мешает всему этому происходить.

Вы — вечные существа

Вы — вечные существа, что означает, что процесс нескончаем. Как это ощущается? Вы никогда не закон­чите. Если вы думаете: «Здорово!» — вы подключены к Источнику Энергии, вы помните, кто вы есть. Вы ра­достно ожидаете продолжения и помните, что добрать­ся до цели — отнюдь не главное. Цель просто позволя­ет вам концентрироваться на чем-то, чтобы Энергия двигалась. Ваше путешествие восхитительно.

Когда вы поймете, что вы — вечные существа, это значит, что перед вами всегда больше, чем остается позади. Другим словами, вечность — значит всегда. По­этому, если вы синхронизируетесь с вечностью, разве вам не хочется расслабиться и получать удовольствие?

Куда спешить?

Куда вам спешить? Зачем вы рветесь то к одной, то к другой цели! Почему бы не отступить, не оценить совершенство момента1? Подумайте о том., куда идете, стремитесь к чувствам — в прошлом, настоящем и бу­дущем, — которые вам приятны, и наслаждайтесь тем, кто вы есть в ярком "сейчас».

С семинара Абрахама-Хиксов 08.05.01 21.04.01

24.OS.01

Важность сознательного дыхания

Некоторые говорят, дыхание — движение Духа. Мы. согласны. Ваше дыхание — движение жизни сквозь фи­зическое тело.

Глубокое дыхание — часть вашего Благополучия, потому что оно дает активацию на клеточном уровне. Другими словами, этот поток доносит жизненную силу на уровень клеток. Поэтому чем больше вы ды­шите, тем лучше живете.

Некоторые говорят, что так движется Дух. Мы скажем, что так жизнь движется сквозь ваше физи­ческое тело. И, к счастью, этим занимается не ваше сознание. Вам не нужно заставлять себя дышать. Но вы можете помочь себе дышать больше.

Мы советуем вам намеренно вдыхать воздух. И, прежде чем выдохнуть, вдохните еще. И, прежде чем теперь выдохнуть, вдохните еще. И, прежде чем выдохнуть... и вы говорите: «Я больше не могу вды­хать, потому что не осталось места». А мы отвечаем — осталось, вдохните еще.

Расширьте свою вместимость. Ваши легкие, как воздушные шары, могут быть сморщены или полно­стью надуты. Если вы регулярно двигаетесь, они не­сколько расширяются, но не до конца. Когда вы со­знательно стараетесь глубже дышать, они привыкают быть полнее, и незаметно для вас это станет рефлек­сом. Вы будете неосознанно дышать глубже.

Когда вы бегаете или двигаете телом, вам не приходится об этом думать, этого требует тело. Но когда вы сидите, например, на этом семинаре, будет полезным дышать больше, дышать больше, дышать больше, дышать больше. Когда вам кажется, что вы не способны вдохнуть больше, все равно вдыхайте. И ощутите всю прелесть долгого, легкого выдоха, выдоха, выдоха, выдоха, выдоха. А потом снова вды­хайте, вдыхайте, вдыхайте.

Когда вы делаете это более сознательно, то начне­те делать это и рефлекторно тоже. Вашему телу станет лучше. Это даже важнее, чем пить воду. В дыхании — сама жизнь.

Концентрируясь на дыхании, вы не концентрируе­тесь на других вещах. В отсутствие сопротивления вы разрешаете настройку энергий. То есть вы получаете двойную пользу: вы еще настраиваетесь на Источник Энергии. Вы буквально питаете клетки вашего тела, давая кислороду проникать в самые дальние уголки. Все оживает — и работает лучше. Метаболизм, выде­ления, мышление — все работает лучше, кровь дви­жется быстрее. Это дает благополучие.

С семинара Абрахама-Хиксов, 25.11.00