Справедливость в обществе понимается в различных аспектах. Это категория морально-политическая и правовая. В этике справедливость – категория, означающая такое положение вещей, которое рассматривается как должное, отвечающее представлениям о сущности человека, его неотъемлемых правах, исходящее из признания равенства между всеми людьми и необходимости соответствия между деянием и воздаянием за добро и зло, практической ролью разных людей и их социальным положением, правами и обязанностями, заслугами и их признанием.

Аристотель впервые разделил справедливость на уравнительную (справедливость равенства) и распределительную (справедливость пропорциональности). Эти аспекты справедливости сохраняют свое значение и в современных условиях.

Несправедливость противоположна справедливости. Она там, где человек принижен, его права и достоинство не обеспечены, между людьми нет равенства, а блага, воздаяние за добро и зло распределяются непропорционально.

Справедливость главенствует в профессиональной деятельности юристов. Само понятие “юстиция” по латыни означает справедливость (justitia). Юрист, таким образом, “представитель справедливости”.

Справедливость – этическая и правовая категория. Идея справедливости, требование справедливости пронизывает законодательство современного демократического общества. Правовое выражение требования справедливости содержится во Всеобщей декларации прав человека. Требование справедливости в нашем государстве и обществе воплощается в основных принципах и конкретных нормах Конституции Российской Федерации. Для профессии юриста справедливость есть нераздельный нравственный и служебный долг.

Справедливость считают синонимом правосудия. Правосудие с древних времен изображали с повязкой на глазах, с весами и мечом. Это означает, что судящий должен быть беспристрастен, что прежде, чем решить, он обязан точно взвесить все “за” и “против”, а решив, непреклонно проводить справедливое решение в жизнь.

3. Парадоксы морального сознания

В юридической деятельности принципиальна проблема соотношения законности и справедливости. В силу известной консервативности законодательства и сложности регулируемых им отношений могут возникать ситуации, когда решение, формально соответствующее букве закона, окажется несправедливым, а также ситуации противоположного рода.

Нельзя понять смысл нормы, исходя из самой нормы. Буква закона не может нам сказать, какую конкретно меру ответственности должен нести человек за его нарушение. Именно поэтому наказание в государстве назначается не по автоматическому сопоставления вида преступления и соответствующей статьи кодекса, а по решению суда, учитывающего обстоятельства дела. Вся полнота конкретной жизни не охватывается и не может быть охвачена нормой закона. Жизнь каждого человека по-своему уникальна и неповторима, каждая ситуация несет ранее не бывшее.

Норма же всякого закона, в том числе и морального, есть общее универсальное правило, абстрагирующееся от отдельного конкретного случая. Закон есть предел, двойственный в своем ценностном значении: с одной стороны, он удерживает от преступления, но с другой стороны, этот же предел может удерживать от внешне аналогичного действия, но уже иначе мотивированного. Внешние нормы ограничивают человеческие действия, но не могут изменить внутреннюю целеустремленность, а иногда могут и прямо противоречить позитивной свободе человека как стремлению к реализации высших духовных ценностей. Высшая формальная справедливость может легко обернуться в высшую фактическую несправедливость. По словам Цицерона: “Противозаконие часто совершается в связи с извращением и в связи с его не в меру тонким, но злостным толкованием. “Вот почему выражение “высший закон – высшее противозаконие” уже стало избитой поговоркой” (Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974. С. 66).

Евангельский сюжет показывает, что Христос часто нарушал закон, утверждая, что “...не человек для субботы, а суббота для человека” и что “сын человеческий есть господин субботы”. Христос противопоставляет положительный закон и любовь, отказываясь осудить женщину-блудницу, которая по закону должна быть побита камнями. Очевидно, есть некая высшая инстанция по отношению к формальным нормам морали и права. В этом и заключается основа парадоксов морального сознания: буквальное исполнение моральной нормы в ряде случаев ведет к прямо противоположному, нежели ожидаемый, результату.

4. Долг и совесть. Достоинство и честь

Долг – категория этики, означающая отношение личности к обществу, другим людям, выражающееся в нравственной обязанности по отношению к ним в конкретных условиях.

Долг представляет собой нравственную задачу, которую человек формулирует для себя сам на основании нравственных требований, обращенных ко всем. Это личная задача конкретного лица в конкретной ситуации. Долг может быть социальным: патриотический, воинский, долг врача, долг судьи, долг следователя и т.п. Долг может быть личным: родительский, сыновний, супружеский, товарищеский и пр.

Совесть иногда называют другой стороной долга. Совесть – самооценивающее чувство, переживание, один из древнейших интимно-личностных регуляторов поведения людей. Совесть – категория этики, характеризующая способность человека осуществлять нравственный самоконтроль, внутреннюю самооценку с позиций соответствия своего поведения требованиям нравственности, самостоятельно формулировать для себя нравственные задачи и требовать от себя их выполнения.

Совесть – субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обществом, другими людьми, выступающее как долг и ответственность перед самим собой. Чувство совести ограждает человека от дурного, порочного, стимулирует благородство, ответственность – люди нередко апеллируют к собственной совести и к совести других, дают оценку себе и другим, используя понятия “чистая совесть”, “нечистая совесть”, “уснувшая совесть”, “совестливый человек”, “бессовестный”, “угрызения совести” и т.п. Роль совести особенно важна, когда человек находится перед моральным выбором, а внешний контроль со стороны общественного мнения или исключается, или затруднен.

Ответственность – категория этики, характеризующая личность с точки зрения выполнения ею нравственных требований, соответствия ее моральной деятельности нравственному долгу, рассматриваемому с позиций возможностей личности.

Решая вопрос о нравственной ответственности, необходимо учитывать ряд факторов, в том числе: способен ли человек выполнять предписанные ему нравственные обязанности; правильно ли он их понял; должен ли он отвечать за последствия своих действий, на которые влияют внешние обстоятельства; может ли человек эти последствия предвидеть.

Ответственность – обязанность и необходимость давать отчет в своих действиях, поступках, отвечать за их возможные последствия. Ответственность – философско-социологическое понятие. Ответственность в этике и ответственность в праве тесно связаны. Достаточно, к примеру, напомнить теоретические обоснования уголовной ответственности, принципа личной и виновной ответственности.

Достоинство – категория этики, означающая особое моральное отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества, окружающих, основанное на признании ценности человека как личности. Сознание человеком собственного достоинства есть форма самосознания и самоконтроля. Человек не совершает определенного поступка, считая, что это ниже его достоинства. Достоинство – выражение ответственности человека за свое поведение перед самим собой, форма самоутверждения личности. Достоинство обязывает совершать нравственные поступки, сообразовывать свое поведение с требованиями нравственности.

В то же время достоинство личности требует от других людей уважения к ней, признания за человеком соответствующих прав и возможностей и обосновывает высокую требовательность к нему со стороны окружающих. В этом отношении достоинство зависит от положения человека в обществе, состояния общества, способности его обеспечить практическое утверждение неотчуждаемых прав человека, признание самоценности личности.

Понятие достоинства личности опирается на принцип равенства всех людей в моральном отношении, основывается на равном праве каждого человека на уважение, запрете унижать его достоинство, независимо от того, какое социальное положение он занимает. Достоинство человека – одна из высших нравственных ценностей.

Честь как категория этики означает моральное отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества, окружающих, когда моральная ценность личности связывается с моральными заслугами человека, с его конкретным общественным положением, родом деятельности и признаваемыми за ним моральными заслугами (честь офицера, честь судьи, честь ученого, врача, предпринимателя…).

Честь и достоинство тесно связаны. Однако в отличие от достоинства, основанного на признании равенства всех людей, честь оценивает людей дифференцированно. Исторически честь в моральном сознании общества появилась в виде представлений о родовой и сословной чести, предписывающей человеку определенный образ жизни, деятельности, поведения, не унижающий достоинства сословия, к которому он принадлежит. Таковы были представления об офицерской чести в условиях, когда офицерский корпус комплектовался в основном из дворянства. Они были связаны с особой щепетильностью в отношении действий, которые затрагивали или могли затронуть честь офицера и дворянина.

Честь обязывает человека оправдывать и поддерживать репутацию, которой он обладает лично и которая принадлежит социальной группе, коллективу, в котором он состоит.

5. Вера и любовь. Счастье и смысл жизни

Вера – это особое психологическое состояние уверенности в достижении цели, наступлении событий, в предполагаемом поведении человека, истинности идеи при дефиците информации.

Слово вера в русском языке обозначает два совершенно разных явления (в других языках для этих явлений имеются разные обозначения; например, в английском – faith и belive). Первое значение слова вера – “доверие”, “принятие чего-либо без доказательств”. Например: “… я верю в то, что Волга впадает в Каспийское море, хотя сам я это еще не видел”. Это вера-доверие, belive. Вера же в религиозном смысле – это не просто признание факта, что Бог есть и Он прав, а, прежде всего, личностное самоопределение по отношению к знанию о Высшей реальности. Верить в этом смысле – значит согласовывать каждую свою мысль и каждое свое действие с тем фактом, что есть Бог, ад, рай, сверхъестественная реальность, оказывающая влияние на нашу судьбу. Это вера-faith, “горячая”, заинтересованная вера.

Религиозная вера – это чувственное отношение человека к Богу, уверенность в том, что он есть и мы зависим от него. Вера появляется в неопределенной ситуации, поэтому действие человека в соответствии с ней связано с риском, необходимостью проявления волевых качеств. Вера в обыденности быстро угасает. Религиозная же вера возникает по поводу процессов, имеющих для человека жизненно важный смысл, и представляет сплав знаний и эмоций. Объектом религиозной веры может быть не только Бог, но и Родина, народ, будущее и т.д. Как сказал поэт: “В Россию можно только верить …”

Вера относится к числу категорий этики, так как является необходимым основанием истинности моральных заповедей, поскольку невозможно рационально доказать их полезность везде и всегда. Вера в таком случае выступает как механизм придания моральным заповедям характера безусловности: один верит, что моральная заповедь от Бога, другой верит в высокое предназначение Человека, из природы которого и выводится мораль.

Любовь – это чувство, которое предполагает открытие максимальной ценности человека. В любви становятся относительными все моральные оценки, поскольку поведение подчиняется логике отношений с конкретным человеком, семьей, группой людей, Родиной. Любовь оказывается наиболее действенной формой преодоления отчуждения между людьми, поэтому она есть вершина нравственного отношения к человеку. Любовь не может быть предписана, поскольку она есть проявление человека как свободного существа. Нельзя с точки зрения морали обязать любить, но любя человек берет на себя ответственность за обьект своей любви. Любовь есть стремление к обретению гармонии и целостности, поэтому она мыслится неразрывно с другой этической категорией – счастьем.

Счастье – понятие, с помощью которого обозначают состояние человека, в котором он испытывает наибольшую удовлетворенность своей жизнью. Счастье не может быть выражено обьективными условиями: можно быть счастливым в хижине и несчастным во дворце. Поэтому понятие счастья имеет ценностный характер и зависит от того, как человек понимает смысл своей жизни.

Существуют условно три варианта понимания того, в чем заключается смысл человеческой жизни: а) религиозный – человек должен стремится к совершенной жизни, которая наступит для него после смерти, земная же жизнь есть подготовка к вечному блаженству. Мораль, имеющая религиозное происхождение, ориентирует человека скорее на личное самосовершенствование: “не судите, да не судимы будете…”; б) гуманистичес-кий – человек должен активно перестраивать окружающий мир на началах добра и справедливости, которые присущи человеку как родовому существу. Служение общему делу, современникам и потомкам есть основной критерий добродетели при таком подходе; в) абсурдно-релятивистский – нет смысла жизни, заданного заранее, каждый сам создает его себе.

Итак, в качестве вывода можно сказать следующее. Этические категории и принципы пронизывают жизнь людей, даже и тех, кто не имеет представления об их научной трактовке. Они определяют содержание права, присутствуют в законодательных актах, в том числе регулирующих конкретную деятельность юриста. Знакомство с их сущностью необходимо юристу как для изучения и понимания права, так и для практической деятельности по его применению.

Контрольные вопросы

1. Какие вы знаете основания для классификации моральных категорий?

2. Почему добро и зло являются главными среди моральных категорий?

3. Что такое добро и зло в деятельности сотрудника правоохранитель-ных органов?

4. Является ли человек добрым по природе?

5. Какой смысл вы вкладываете в понятие моральная ответственность?

Тесты

1. Добро – это:

а) моральный выбор человека, ведущий к успеху;

б) моральная категория, предельно выражающая то, что важно и значимо для жизни человека и общества;

в) моральная категория, выражающая определенную степень человеческого совершенства.

2. Долг – это:

а) моральная категория, выражающаяся в нравственной обязанности по отношению к другим людям в конкретных условиях;

б) то, что надо возвратить;

в) моральная категория, выражающая необходимость всегда поступать согласно нормам морали.

3. Совесть – это:

а) внутренний голос человека;

б) способность человека осуществлять внутренний нравственный самоконтроль;

в) эмоции, заставляющие человека страдать по поводу расхождений между тем, что он сделал, и что хотел сделать.

4. Достоинство обязывает человека:

а) поступать так, чтобы тебя уважали;

б) сообразовывать свое поведение с требованиями нравственности;

в) добиваться высокой оценки со стороны общества.

5. Какое из следующих суждений наиболее точно выражает Ваше понимание справедливости?

а) Справедливость – это равенство всех людей перед нормами закона.

б) Справедливость – это наказание человека с учетом всех обстоятельств его поступка и его личности.

в) Справедливость – это наказание человека в соответствии с его материальным или служебным положением.

Тема 4. МОРАЛЬ И ПРАВО

1. Мораль и право как формы нормативной регуляции поведения людей.

2. Соотношение моральных, правовых и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников ОВД.

1. Мораль и право как формы нормативной регуляции

поведения людей

Мораль, как было показано в предыдущих главах, представляет собой форму индивидуального и общественного сознания, один из нормативных способов регуляции поведения личности и социальных групп. Назначение морали заключается в гармонизации личных и общественных интересов. Моральная регуляция возникает при переходе к социально неоднородному обществу, ей присущи такие особенности, как:

а) опора на общественное мнение;

б) неинституциональный характер, неразделенность на объект и субъект регулирования;

в) свобода выбора конкретных норм и внешних правил поведения;

г) добровольно-принудительный характер морального долженствования.

Основными особенностями моральной регуляции нашего поведения следует считать добровольно-принудительный характер моральных норм, а также свободу выбора нормы поведения в конкретной ситуации. Все другие особенности (а их можно выделить гораздо больше четырех) присущи не только морали, но и другим внебиологическим способам регуляции сознания и поведения людей, таким как миф, обычай, право. Например, обычай талиона в первобытном обществе однозначно требовал от членов племени А, представитель которого получил увечье от представителя племени В, причинения такого же ущерба обидчику. Других вариантов поведения в данной ситуации для членов племени А попросту не существовало. В том случае, когда по каким-либо причинам члены племени А, избранные для отмщения, не совершали по отношению к представителю племени В требуемого действия, они подвергались осуждению со стороны общественного мнения членов племени А. Осуждение могло принять крайнюю форму остракизма, то есть изгнания из общины провинившихся членов племени А, что обрекало их на верную смерть.

Теперь представим аналогичную ситуацию в современном обществе. Возвращаясь вечером домой, вы подвергаетесь нападению со стороны случайного прохожего. Этот прохожий наносит вам серьезные повреждения. У вас в данной ситуации, в отличие от первобытного человека, существует моральная свобода выбора одного из по меньшей мере трех вариантов поведения. Вы можете отплатить обидчику той же монетой, вступив с ним в драку, убежать и постараться забыть о случившемся или обратиться в милицию с заявлением о возбуждении уголовного дела.

Право также представляет собой форму индивидуального и общественного сознания. Право – это “выражающая свободу личности система регулирования общественных отношений, которой присущи нормативность, формальная определенность в официальных источниках и обеспеченность возможностью государственного принуждения” (Теория государства и права: Учеб. для вузов / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. Екатеринбург, 1996. С. 226). Особенностями норм права, как это следует из приведенного определения, являются:

а) институциональность, разделенность объекта и субъекта регулирования;

б) формальная определенность;

в) обеспеченность возможностью государственного принуждения;

г) предоставление личности определенных правомочий и правообязанностей.

Основными особенностями правовой регуляции поведения людей следует считать ее обеспеченность возможностью государственного принуждения и предоставление личности определенных правомочий и правообязанностей. Так, в рассмотренном выше примере с нанесением телесных повреждений в уличной драке пострадавший обладает правом обращения в милицию с заявлением о возбуждении уголовного дела, тогда как нападавший в возникшем правоотношении обязан понести наказание в соответствии с действующими нормами уголовного права.

Мораль и право роднит многое. Но главное, что следует понять: мораль и право неидентичны, они являются автономными способами регуляции сознания и поведения людей. Для доказательства данного тезиса следует выяснить, что общего имеется у морали и права и чем они отличаются друг от друга. Этот вопрос пока не получил должного освещения в современной литературе по этике и правоведению. Поэтому для выяснения этого вопроса обратимся к первым в истории формам морали и права.

Мораль и право имеют общий источник – древний обычай. Мораль и право выделяются из обычая с переходом к социально неоднородному обществу, с возникновением частной собственности и моногамной семьи. С появлением частной собственности и моногамной семьи в человеке усиливается личностное, индивидуальное начало. Индивид постепенно освобождается от плотной опеки общины, поэтому ему становятся нужны новые, индивидуальные средства ориентации в жизни. Причем, эти средства должны быть более гибкими, вариативными, чем миф или обычай, они должны выражать интересы общества и вместе с тем предоставлять личности определенную свободу выбора своего поведения. Такими средствами нормативной регуляции поведения людей в социально неоднородном обществе как раз и становятся мораль и право.

Разумеется, существуют и другие точки зрения на проблему происхождения морали и права: теологические, натуралистические, антропологические. Даже социоцентрический подход, который разделяют авторы этого издания, имеет множество версий. Согласно одной версии, мораль и право появляются вместе с коллективами первобытных людей, именно они изначально регулируют сознание и поведение членов первобытной общины. Согласно другой версии право возникает из морали путем кодификации важнейших нравственных норм: “не убий”, “не укради” и т.д. Но наиболее солидной и аргументированной на сегодняшний день является представленная нами позиция возникновения морали и права с переходом к социально неоднородному обществу на базе архаичного мифа и обычая (См.: Букреев В.И., Римская И.Н. Этика права. М., 1998. Гл. II; Дробницкий О.Г. Понятие морали. М., 1974. Гл. 5; Зеленкова И.Л., Беляева Е.В. Этика. Минск, 1998. Гл. 3; Семитко А.П. Русская правовая культура: мифологические и социально-экономические истоки и предпосылки // Государство и право. 1992. № 10; а также синкретическая концепция происхождения форм общественного сознания М.С. Кагана).

Мораль и право как отличные от обычая и автономные друг от друга формы нормативной регуляции сознания и поведения людей впервые ярко проявляются в древнегреческих полисах (городах-государствах). Древнегреческие полисы – исток европейской цивилизации – формируются в VIII–VII вв. до н.э. и представляют собой не просто одну из ранних форм государства, но гражданскую общину, то есть особый уклад экономической, бытовой, политико-правовой и духовной жизни греков. “Полис… – не просто населенный пункт, скопление домов и жителей, архитектурно оформленное пространство, и не только административный центр определенной территории. Мало будет сказать и то, что это город-государство, единица административно-политической организации населения. Полис – гражданская община – это отличительный признак, сосредоточие и наиболее полное выражение античного мира. Греки или римляне не знали национальной или расовой исключительности в собственном, современном смысле слова, но они делили весь мир на зону цивилизации и зону варварства” (Кнабе Г.С. Древний Рим – история и повседневность. М., 1986. С. 20).

Социальная организация греческих полисов складывается на основе мелкого крестьянского хозяйства и ремесленного производства как постепенный переход обычая и мифа к морали и праву – формам общественного сознания, нормативным способам регуляции сознания и поведения людей. Исторически и логически в древнегреческих полисах отчетливо выделяются две основные формы существования права и две основные формы существования морали. Выделим и рассмотрим эти формы. Сначала о праве.

Объективное право. Оно отделилось от обычая путем создания письменных законов. Кодификацию норм обычного права по преданию осуществили в VII в. до н.э. Залевк в Локрах и Харонд в Константе на Сицилии. Раньше нормы обычного права (они назывались “темис”) считались установленными богами и поэтому не подлежали поправкам и обсуждению. С момента записи нормы обычного права стали законами (они назывались “номос”), которые установлены людьми и поэтому доступны для обсуждения и подлежат поправкам. На основе кодификации норм обычного права и последующих административных реформ Клисфена и Солона возникает целый ряд государственно-правовых институтов в полисах: народное собрание, гласное судопроизводство, выборные государственные должности судей, архонтов и др.

Если в родоплеменных обществах суд осуществлялся по обычаю (прецеденту), то в греческих полисах он стал осуществляться по закону. Причем судебный прецедент в архаических обществах часто имел форму состязания, спора об заклад, пари или даже азартной игры. Например, согласно древнегерманским правовым обычаям, граница земельного надела определялась состязанием в беге или метании топора претендентами. У эскимосов в случае возникновения имущественных или иных претензий друг к другу обидчика вызывали состязаться в игре на барабане или в пении. “Иной формы правосудия, кроме этих барабанных боев, племена не ведают. Это единственный способ улаживать споры. Другого пути формирования общественного мнения просто нет. Даже убийства выявляются в этой форме. После исхода песенной баталии никаких официальных решений не выносится. Поводом для таких состязаний чаще всего бывают проблемы с женщинами” (Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. С. 103).

Элемент состязательности, но уже не в беге или пении, а в ораторском искусстве был присущ и полисному судопроизводству. Задачей спорящих сторон (обвинения и защиты) было убеждение судей и публики в наличии преступного деяния, подпадавшего под действующие законы, или в его отсутствии. Так, на знаменитом суде над Сократом в 399 г. до н.э. 281 голосом против 220 было признано, что Сократ виновен в нарушении законов Афинского полиса, которые запрещали критику богов. Эти же законы разрешали обвиняемому предложить для себя наказание более мягкое, чем выдвинутое обвинением. Сократ отказался от легкого наказания и выбрал смертную казнь.

Субъективное право. Его исток – в правовых представлениях древних греков о справедливости (дике). Согласно греческой мифологии, изложенной в “Теогонии” Гесиода, от брака Зевса (персонификации всего совершенного) и Фемиды (персонификации вечного естественного порядка) рождаются две дочери, Дике и Эвномия. Дике представляет естественный мировой порядок в жизни людей, карает за нарушение этого порядка. Эвномия печется о законности, о нормальном государственном устройстве. Русский правовед и философ права П.Г. Редкин подчеркнул, что в различении функций Дике и Эвномии имеется “зародыш двух понятий, проходящих через всю историю греческой философии права: понятие о праве по природе или естеству и понятие о праве по человеческому положению или установлению (или понятия о естественном и положительном праве)” (Редкин П.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. СПб., 1989. Т. 1. С. 395).

В общественной жизни древних греков справедливость проявляется как равенство свободных граждан полиса. Самое четкое определение справедливости дал Аристотель: “Справедливость и справедливое состоят в равенстве обязательств… Справедливое – это, по-видимому, пропорциональное; общественная жизнь держится справедливостью” (Аристотель. Большая этика // Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 325, 326). Это положение следует понимать в том смысле, что человек получает от общества за выполнение своих обязательств блага, пропорциональные своим заслугам перед этим обществом. Если, например, на Олимпийских играх возлагается лавровый венок на голову поэта, оды которого сограждане вовсе не считают выдающимися, то это несправедливость, а если такой венок присуждается великому Пиндару, то подобный поступок справедлив.

Идея равенства граждан полиса проявилась в выделении и соблюдении основных гражданских прав свободных греков. К таким правам относились: свобода слова (исегория), равенство в занятии государственных должностей (исотимия), равенство граждан перед законом (исономия). Принятие законов, объявление войн или заключение мира, заседания суда, народного собрания (орган верховной власти в Афинах) обычно проходили со строгим соблюдением этих норм субъективного права. Отметим, однако, что к числу свободных граждан полиса не принадлежали рабы, метеки и женщины. В этом заключается ограниченность античного понимания справедливости и равенства.

Помимо основных гражданских прав греки выделяли и соблюдали естественные, природные права человека. Природные права неотъемлемы от человека уже в силу его рождения в семье свободного гражданина полиса, они даны естественным порядком вещей, природой самого общества. Сюда относится право человека на свою собственную жизнь, духовное и практическое самоопределение, образ мыслей и образ действий. Правда, в соответствии с космоцентрической ориентацией своего мировоззрения греки понимали самоопределение как безусловное следование судьбе или року.

Теперь перейдем к морали.

Моральное сознание. Оно включало в себя представления древних греков о должном в виде понятий и оценок. Сюда же относился свод светских (не освященных мифом и религиозной традицией) правил поведения, нормы отношения греков друг к другу и к самим себе. К моральному сознанию принадлежали, далее, нравственные качества или добродетели как привычка поступать в целях, выгодных не только себе, но и другим людям, обществу в целом.

Точно установить время, когда в жизни древних греков (как и любого другого народа) возникает противопоставление морально должного сущему, вряд ли возможно. Ясно только, что такое противопоставление связано с появлением социального неравенства, с противоречиями жизненных (прежде всего, экономических) интересов разных социальных групп, населяющих полис, а также личности и общества. По утверждению А.Н. Чанышева, античная мифология, образы которой представлены в поэмах Гомера, еще не знает морального противоположения сущего и должного. “Упреки совести Одиссею неведомы. Между тем совесть – это переживание расхождения между должным и сущим в поведении человека… Но у Одиссея вообще нет никакого представления о должном” (Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981. С. 108, 109). Но уже Гесиод в своих поэмах ставит вопросы о причинах добра и зла, проповедует добро, сетует на то, что правда и справедливость попраны людьми. Гесиод первым из известных нам авторов-греков указал на то, что люди отличаются от животных знанием добра: “Звери не ведают правды” (Там же. С. 108).

Основные понятия морального сознания древних греков были порождением экономического неравенства между основными социальными группами, населявшими полис: ремесленниками, земледельцами, купцами, свободной интеллигенцией и крупными собственниками. Рабы в расчет не принимались, так как считались не людьми, а “говорящими орудиями”. Имущественное расслоение населения полисов привело к возникновению основной социально-политической проблемы полисной жизни – достижению согласия, единства противоположных интересов разных социальных групп (того, что греческая философская мысль назовет “единством многообразного”). А этой социально-политической проблеме, в свою очередь, обязаны своим возникновением основные понятия античного морального сознания.

Основные понятия морального сознания древних греков утверждают приоритет общинного образа жизни, не исключая, однако, интересов индивидуальности. К числу таких моральных понятий относятся ответственный, взаимно обязательный труд (греки даже своих богов представляли как неутомимых тружеников-демиургов), свобода как право на духовное и практическое самоопределение граждан мужского пола (в ограниченном античном понимании, когда целые группы населения изначально были лишены права на свободу).

Понятием, определявшим моральное сознание древних греков, был также патриотизм. “Преданность городу и Греции в целом, готовность без колебаний отдать родине жизнь, труд, талант – наихарактернейшая черта поведения, сознания, ценностного мира, то есть “доблестей” древних греков. Греческий патриотизм – традиционная черта духа и нравственности, выкованная в многовековой борьбе за независимость от иноземного ига, за самостоятельность, полноценное участие в процессах мировой цивилизации, за шанс в течение столетий играть ведущую роль на авансцене всемирной истории” (Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей. М., 1991. С. 69).

И последнее понятие, характерное для индивидуального и массового морального сознания древних греков – выполнение своего социального долга, то есть всей совокупности обязанностей перед обществом. Общественные дела рекомендовалось выполнять наряду с делами частными, а в случае конфликта между ними – отдавать безоговорочное предпочтение нуждам полиса. Конфликт между общественными и частными интересами – одна из излюбленных тем древнегреческих трагедий. Так, Антигона у Софокла жертвует жизнью за право похоронить с подобающими для представителя царского рода почестями тело своего брата Полиника в ущерб своей личной безопасности и благополучию.

Что касается моральных качеств или добродетелей, то они, по определению Аристотеля, представляют собой “способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий” (Аристотель. Никомахова этика // Собр. соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 82). Среди прочих добродетелей древние греки особо почитали рассудительность, мужество, умеренность и справедливость. Кратко определим каждую из них.

Рассудительность представляет собой “способность принимать верные решения в связи с благом и пользой для себя самого” (Там же. С. 176).

Справедливость – качество не только моральное, но и правовое. От Аристотеля идет различение этих двух аспектов справедливости. Морально справедливыми Аристотель полагал поступки, соответствующие общепринятым нормам нравственности. Человек справедлив в том случае, если он сознательно и добровольно руководствуется в своих действиях нравственными законами. О справедливости в правовом смысле как о равенстве взаимных обязательств свободных граждан полиса было сказано выше (см.: Аристотель. Большая этика // Соч.: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 324, 325).

И, наконец, умеренность представляет собой привычку личности к самоограничению и самоконтролю, избегание крайностей в удовольствиях и страданиях. Это моральное качество особенно высоко ценилось и тщательно воспитывалось у граждан в греческих полисах. “Богатство греки не презирают, хотя постоянно подчеркивают пагубность чрезмерного богатства, безудержной погони за деньгами и роскошью. На более богатых полис возлагает весьма значительные по размерам денежные и всякие иные повинности в пользу города… Вместе с тем, не вызывает особого сочувствия и обнищание: оно для грека, скорее всего, означает, что не было приложено упорного труда, не обнаружено сноровки, сообразительности или что человек впал в такие пороки, как погоня за удовольствиями, расточительность. В имущественном положении, как и во всем, греки ценят “золотую середину” и умеренность” (Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей. М., 1991. С. 60).

В основании всех моральных качеств личности, как видим, лежат разумное самоограничение и самоконтроль.

Моральное самосознание. Оно представлено философской рефлексией по вопросам нравственной жизни греков. Моральное самосознание греков воплощено в античном идеале мудреца, который сформировался в V–IV вв. до н.э. Античный идеал мудреца существовал в жизненных практиках и философских сочинениях Сократа, киников и киренаиков, Демокрита, Платона, Эпикура, стоиков. Мудрец – тот, кто живет по законам природы, своим разумом постиг порядок и законы космического Логоса, преодолел свои страсти и страхи, настойчивым трудом выработал у себя добродетели благоразумия, мужества, умеренности и справедливости. Благодаря всему этому мудрый обладает величайшим жизненным благом, достигает счастья, которое никто и ничто не в силах отнять. Это счастье (“эвдемония”) представляет собой состояние духа, которое киники называют “автаркией” (самодостаточностью), стоики – “апатией” (бесстрастием, невозмутимостью), эпикурейцы – “атараксией” (покоем). В достижении счастья заключается подлинная забота человека о себе, о своем теле и своей душе. Древнегреческие философы, начиная с Гераклита, выдвинули интересную мысль о том, что только мудрецы, в силу того, что им ведом существующий порядок вещей и необходимость, могут управлять государством и создавать справедливые законы.

Этот античный идеал здоровой физически, душевно и духовно, целостной и свободной личности направлял и направляет философские искания ведущих мыслителей современности – К. Маркса, Ф. Ницше, З. Фрейда, М. Хайдеггера, в России – В.С. Соловьева и др.

Из изложенного следует, что мораль и право как два основных способа нормативной регуляции сознания и поведения людей имеют общие черты. Во-первых, мораль и право имеют общий источник – обычаи и мифы родоплеменного общества. Во-вторых, существует некая смежная область, “пограничная зона”, между моралью и правом. Сюда входят исторически изменчивые представления о свободе человека и справедливости, которые составляют моральное содержание права, или на философском языке – естественное право.

Но мораль и право имеют не только общие черты. Эти формы сознания с самого своего возникновения в европейской культуре отличаются друг от друга, во-первых, по формам своего существования, во-вторых, по предмету нормативной регуляции, в-третьих, по целям и способам регулирования сознания и поведения людей. Рассмотрим отличия морали и права подробнее.

Нормативная регуляция представляет собой целенаправленное, результативное воздействие на сознание и поведение личности, на общественные отношения с целью их охраны, упорядочивания, приведения в соответствие личных и общественных интересов. Такое воздействие осуществляется с помощью особых средств, главное из которых – нормы. Нормы же – это ограничения, дозволения и запреты, которые существуют в межличностных и коллективных взаимодействиях, в индивидуальном и массовом сознании. Нормы могут закрепляться в законах, подзаконных актах, инструкциях, кодексах и др. О.Г. Дробницкий определил нормативную регуляцию как внебиологический способ детерминации поведения личности в обществе (См.: Дробницкий О.Г. Понятие морали: Историко-крит. очерк. М., 1974. С. 233).

Следует выделить два аспекта всякой нормативной регуляции. Первый аспект – социальный. С этой стороны личность, подчиняясь нормам, ограничивает свои интересы в пользу общества, ее поведение становится социально полезным, а преследуемые цели – общественно значимыми. Например, нормы профессиональной морали и соответствующие нормы трудового кодекса РФ требуют соблюдения режима работы, недопущения прогулов и опоздания на работу, добросовестного выполнения своих служебных обязанностей, использования рабочего времени строго по назначению. Обстоятельства частной жизни работников данными нормами совершенно справедливо в расчет не принимаются. “По своей общественной природе нормативные регуляторы – это уже особые “установления”, способы управления социальным поведением. Они являются орудием социального контроля над массово-индивидуальным поведением, поскольку оно направляется множеством других факторов (естественных, экономических, психологических, частно-ситуационных), действие которых может в основном совпадать с объективными потребностями социальной жизни, но может и вступать с ними в противоречия” (Дробницкий О.Г. Там же. С. 239).

Второй аспект – индивидуальный. С этой стороны личность, следуя норме, удовлетворяет и свои интересы, обеспечивает свои экономические, гражданские и культурные права, самореализуется в разных видах деятельности и общения. Например, в 1998 г. районные суды г. Екатеринбурга рассмотрели 8 исков о нарушении права детей школьного возраста на получение образования. Детям, по заявлениям родителей, необоснованно ставились неудовлетворительные оценки, некоторые ученики несправедливо были оставлены на второй год, учителя редко проверяли тетради, не выставляли оценки в дневники и т.д. В результате постановлений судов учителей обязали устранить недостатки в своей профессиональной деятельности, дети смогли продолжить обучение в школах, а родители получили денежную компенсацию от школ в размере 4 тыс. руб.

Добавим, что в обществах с тоталитарным политическим режимом во главу угла ставятся интересы немногочисленных экономически и политически господствующих социальных групп и представители этих групп используют социальную сторону нормативного регулирования для манипулирования массовым сознанием и поведением остальных членов общества. В обществах с демократическим политическим режимом во главу угла ставятся права и свободы человека и гражданина, и преимущественное внимание уделяется индивидуальной стороне нормативной регуляции.

Регулировать с помощью норм можно лишь то, что многократно повторяется в индивидуальной и общественной жизни, поддается типизации. Поэтому объект нормативной регуляции у морали и права совпадает. Им является индивидуальное и массовое поведение людей. Но предметы нормативной регуляции у морали и права различны, мораль и право регулируют разные стороны поведения личности и социальных групп.

Моральные нормы регулируют сферу мотивации, намерений личности таким образом, что в выборе целей наших поступков согласуются интересы как личные, так и групповые, общественные. Моральные нормы регулируют сами поступки личности и социальных групп так, что интересы личности и общества согласуются между собой. Предметом моральной регуляции, иными словами, является сфера духовной и практической свободы человека. Под духовной свободой понимается выбор целей человеческой деятельности, под практической свободой – достижение поставленных целей в поступках и действиях, причем наши поступки и действия необходимо ограничены интересами других людей.

Моральные нормы регулируют все многообразие межличностных отношений в экономике, политике, культуре, частной жизни, а также отношение личности к себе самой. Мораль начинается там, где два человека встречаются для совместной деятельности или общения. “Мораль есть такая нацеленность людей друг на друга, которая мыслится существующей до каких-либо конкретных, многообразно расчлененных отношений между ними и делает возможными сами эти отношения… Все расчленения отношений, в том числе на отношения сотрудничества и вражды, являются расчленениями внутри задаваемого моралью пространства человеческих отношений” (Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 1998. С. 22).

Предмет моральной регуляции оказывается, таким образом, куда более широким, чем предмет регуляции правовой. Моральные нормы действуют там, где нормы права бессильны. Например, в семейном кодексе РФ нет (и не может быть) закона, который бы запрещал заводить роман с женой собственного друга. Запрещает подобные намерения и действия моральный долг.

Предмет правовой регуляции уже, чем у морали. Право регулирует только поступки личности и социальных групп, и то не все, а лишь социально значимые. Социально значимыми в правоведении и юриспруденции считаются такие поступки и действия, которые влекут за собой юридические последствия, то есть нарушение (или, наоборот, обеспечение) основных прав и свобод личности или социальной группы. Коренными интересами всякой личности и социальной группы является обеспечение своих экономических и социальных потребностей. По меткому замечанию Н. Макиавелли, “люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества” (Макиавелли Н. Государь. М., 1990. С. 50). Поэтому предмет правовой регуляции следует определить как сферу гражданской и экономической свободы личности и социальных групп.

Важно отметить, что помимо своих социально значимых действий личность попросту не существует для закона, не является его объектом. Нормы права регулируют гражданские и экономические действия личности и социальных групп. Эти действия связаны с обеспечением основных прав личности или социальной группы и выполнением ими своих основных обязанностей. Например, ст. 156 УК РФ (от 24 мая 1996 г.) предусматривает наказание от штрафа в размере от 100 минимальных заработных плат до лишения свободы сроком до двух лет за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего ребенка родителем или опекуном, если подобное деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним. Отметим, что данная статья впервые введена в отечественное уголовное законодательство, она реализует требования ст. 18 и 19 Конвенции ООН о правах ребенка (от 20 ноября 1989 г.).

Следует добавить также, что в отличие от предмета моральной регуляции предмет регуляции правовой отчетливо подразделяется на объект и субъект. Объектом здесь является социально значимое поведение людей, субъектом (точнее, субъектами) – представители правоохранительных органов, в том числе и сотрудники милиции.

Цели регулирования индивидуального и массового поведения с помощью норм морали и права также различны. Цель моральной регуляции – гармонизация личных и общественных интересов, достижение социально полезного и при этом добровольного образа мыслей и поступков личности, действий социальных групп. Нормы морали, по четкой формулировке Л.И. Петражицкого, имеют критически-императивный характер. Это означает, что моральные нормы предписывают людям должную мотивацию и должные поступки, а также позволяют оценить свои и чужие поступки с позиций должного.

Цель правовой регуляции иная. Она заключается в реализации основных прав личности путем выполнения этой личностью определенных обязанностей по отношению к другому лицу. По столь же четкой формулировке Л.И. Петражицкого, нормы права носят императивно-атрибутивный характер. Это означает, что нормы права действуют только в конкретном и практическом отношении между людьми, при этом они, предписывая что-либо одному лицу (обязанному), предоставляют что-либо другому лицу (управомоченному). Например, собственник земельного участка за право владения им, которое включает в себя возможность его использования, продажи, сдачи в аренду, передачи по наследству обязан платить государству ежегодный налог.

Что касается способов нормативной регуляции, то у морали и права они также различаются между собой.

Нормы позитивного права институциональны, то есть четко отделены от сознания людей и действуют в рамках социальных институтов. Правовые нормы воздействуют на социально значимое поведение людей через механизм правового регулирования. Правовое регулирование подробно изучается курсантами в рамках курса теории государства и права. С помощью целенаправленного воздействия на поведение людей юридическими средствами правовое регулирование переводит общие правовые нормы, закрепленные в законах, в конкретные права и обязанности личностей, а эти права и обязанности реализуются в возникших правоотношениях.

Способы правового регулирования определяются характером предписания, зафиксированного в норме права, приемами воздействия на поведение людей. Напомним, что в теории права принято выделять три главных способа правового регулирования.

1-й способ – управомочивание. Это предоставление лицу – участнику правоотношения субъективных прав. Управомочивание выражается в предоставлении дозволения лицу на совершение определенных действий. Так, согласно ст. 46 УПК РСФСР обвиняемому по уголовному делу дозволяется среди прочего “иметь защитника с момента, предусмотренного ст. 47 настоящего Кодекса; участвовать в судебном разбирательстве в суде первой инстанции; заявлять отводы; приносить жалобы на действия и решения лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда; защищать свои права и законные интересы любыми другими средствами и способами, не противоречащими закону” (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР с изм. и доп. на 15 февраля 1999 г. М., 1999. С. 24).

2-й способ – предписание совершить определенные действия. Так, согласно ст. 107 УПК РСФСР суд обязан возложить судебные издержки на подсудимого (подсудимых), признанного виновным, а также признанного виновным, но освобожденного от наказания. “Судебные издержки в случае прекращения дела или оправдания подсудимого либо при несостоятельности лица, с которого они должны быть взысканы, а также судебные издержки, связанные с выплатой сумм переводчику при признании подсудимого виновным, принимаются на счет государства” (Там же. С. 49).

3-й способ – запрет, то есть возложение обязанности воздерживаться от определенных действий. Например, ст. 11 УПК РСФСР запрещает подвергать аресту любого гражданина, “иначе как на основании судебного решения или с санкции прокурора” ( Там же. С. 10).

В случае неэффективности или недостаточной эффективности основных способов правового регулирования они подкрепляются дополнительными способами. К числу таких дополнительных способов относятся: применение мер принуждения (например, возложение юридической ответственности), угроза применения мер принуждения, предупредительное воздействие норм, предусматривающих применение правового принуждения (например, чтение норм Уголовного кодекса РФ лицами, склонными к совершению преступлений). К числу дополнительных способов правового регулирования следует отнести также такие поддающиеся воспитанию у граждан качества, как уважение к закону, элементарная юридическая грамотность и страх перед наказанием за возможное правонарушение или преступление.

В отличие от правовых норм моральные нормы, как уже отмечалось, не являются институциональными, моральный способ регулирования не обеспечивается государством или механизмами правового регулирования. Моральная регуляция осуществляется непосредственно через сознание людей путем воздействия общественного сознания на индивидуальное и путем саморегуляции индивидуального сознания.

К числу социально-психологических механизмов воздействия общественного сознания на личность относятся принуждение и угроза, поощрение и осуждение, сила массового примера и общественного мнения. Сюда же следует отнести такой замечательный инструмент, как все виды комического: от мягкой шутки до злого сарказма. По замечанию Жан-Поля, насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится на свете. Важно отметить, что любой человек восприимчив к такому воздействию мнения значимой для него группы, весь вопрос заключается в степени такой восприимчивости.

Интериоризация отмеченных способов внешнего воздействия на личность, опыт собственных нравственных поступков постепенно приводят к образованию самого сильного способа моральной регуляции – саморегуляции. Сюда входят самообязывание личности к нравственным намерениям и действиям (то, что обычно называют моральным долгом) и совесть – показатель выполненности или невыполненности долга, сознательно-бессознательный механизм критики собственных намерений и поступков.

Как точно заметил И. Кант: “Сознание внутреннего судилища в человеке… есть совесть” (Этическая мысль: Науч.-публицист. чтения. М., 1990. С. 289).

2. Соотношение моральных, правовых и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности

сотрудников ОВД

Как субъекты правового регулирования сотрудники милиции имеют предметом своей профессиональной деятельности сферы гражданской и экономической свободы людей. По своему содержанию профессиональная деятельность сотрудников ОВД является охраной экономической и гражданской свободы людей, интересов общества и государства силой властного государственного принуждения. Это положение прямо вытекает из 1 статьи Федерального закона “О милиции”: “Милиция в РСФСР – система государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств и наделенных правом применения мер принуждения” (О милиции. О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления. Екатеринбург, 1998. С. 3). Из приведенных положений о предмете и содержании профессиональной деятельности сотрудников основных подразделений ОВД следует, что эта профессиональная деятельность в первую очередь регулируется правовыми нормами. И, если продолжить вывод, в профессиональной деятельности сотрудников ОВД собственно моральные нормы очень часто не работают, так как деятельность сотрудников милиции лежит в сфере правового регулирования, а у моральных норм другой предмет, цели и способы регуляции. Профессиональная деятельность и профессиональное сознание сотрудников ОВД регулируются лишь некоторыми специфическими, и к тому же закрепленными в нормах права, морально-правовыми дозволениями, ограничениями и запретами или нормами о правах человека.

Для лучшего понимания этого принципиального вывода, а также для рассмотрения вопроса о соотношении моральных, правовых и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников милиции следует развести и четко определить понятия естественного права, прав человека и правовой морали.

На понятие естественного права мы вышли в предыдущем вопросе, когда рассматривали формы существования морали и права в древнегреческих полисах.

Естественное право представляет собой нравственное содержание права, которое образуют идеи свободы личности и справедливого общественного устройства. Такие идеи существуют в индивидуальном и массовом (в том числе профессиональном) сознании как критерии позитивного права, как способ мышления о праве. Вся трудность в понимании естественного права заключается в том, что философы, правоведы и юристы находили и находят разные основания права, причины и источники естественного права, мыслят о естественном праве в разных философских традициях.

Естественное право выводилось из естественного порядка и законов природы (софисты, Демокрит, Ульпиан и другие римские юристы, Т. Гоббс); источник естественного права усматривали в едином богоустановленном порядке, который господствует в природе и в человеческих отношениях (греческий и римский стоицизм, Д. Скотт, Ф. Аквинский, средневековые юристы-схоластики, Вл. Соловьев, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др). Основа естественного права усматривалась также в природе человека как существа разумного и свободного (Сократ, М. Лютер, Г. Гроций, И. Кант, П. Гольбах, П. Новгородцев, Н. Алексеев) или в социальных связях и отношениях людей (Аристотель, Г. Гегель, К. Маркс, Э. Фромм и др.).

Понятие прав человека входит составной частью в корпус естественно-правовых учений, является современной модификацией понятия естественного права. Проблема того, что считать естественным правом, а что искусственным, а также генезиса и содержания понятия прав человека на сегодняшний день остается открытой. Это важная исследовательская задача для философов и теоретиков права, для юристов-практиков, и решается она на всех уровнях, вплоть до международных конференций по человеческому измерению. Здесь сильны не модели, которые пока только складываются, но отработка традиций, а иногда и прямая конвенция.

Одной из солидных традиций в понимании прав человека является та, что идет от Г. Гроция и И. Канта и через идеологию Просвещения приходит в современный мир. С долей условности эту традицию можно назвать антропологической. В рамках антропологической традиции права человека основываются на человеческом разуме. Разум – это способность, которой человек отличается от животных, путем деятельностного самоопределения организовывать, упорядочивать и познавать природную, социальную и культурную действительность. Соответственно, права человека, с точки зрения антропологической традиции, представляют собой притязания разумного человека на свободу или основные правомочия на распоряжение своей жизнью, имуществом, безопасность, достойное существование. Иначе говоря, права человека – это требование личностью определенных действий со стороны других людей, общественных организаций, государства, которые бы обеспечивали условия для удовлетворения основных потребностей личности.

Как сказано в “Декларации прав человека и гражданина” 1789 г. (один из нормативных актов Великой французской революции, вошел как преамбула в первую Конституцию Франции 1791 г.): “Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Таким образом, осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены только законом” (Сб. док. по истории Нового времени стран Европы и Америки. 1640–1870 гг. М., 1990. С. 97).

Права человека неотъемлемы от индивида, они внетерриториальны и вненациональны, существуют в индивидуальном и общественном нравственно-правовом сознании независимо от закрепления в нормативных актах. Права человека являются объектом международного правового регулирования. Если права человека закрепляются в законодательных актах государства, то они становятся правами гражданина данного государства. Нормы о правах человека являются конституционными. Так, гл. 2 Конституции Российской Федерации “Права и свободы человека и гражданина” является прямым перенесением норм международного права. Права человека в современном мире подразделяются на экономические, гражданские, культурные, экологические и информационные, а также на индивидуальные и коллективные права (См.: Права человека: Учеб. для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1999. Гл. I, V, IX).

И, наконец, правовая мораль представляет собой нормы и принципы, которые регламентируют, охраняют и защищают основные права человека и гражданина в конкретных отраслях материального и процессуального права. Эти нормы и принципы частично закреплены в законодательных актах государства, а частично существуют в профессионально-нравственном сознании субъектов правового регулирования. Кроме норм и принципов правовая мораль включает в себя нравственно-правовые качества субъектов правового регулирования, нравственно-правовые понятия и оценки, понимание предназначения и смысла своей профессиональной деятельности. В понимаемой таким образом правовой морали основными являются понятия юридической справедливости, профессионального долга, совести, достоинства и чести. Профессиональная деятельность и общение сотрудников ОВД регулируются именно такими нормами правовой морали, а не общеморальными ограничениями, дозволениями и запретами. Правовая мораль является предметом профессиональной этики сотрудников ОВД, а также инструментом исследования острых нравственно-правовых проблем в деятельности сотрудников милиции. Не входя в подробное обсуждение этого вопроса, отметим, что структура профессиональной морали сотрудников ОВД совпадает со структурой обычной, неправовой морали.

Важно понять, что применение в профессиональной деятельности сотрудников ОВД чисто нравственных, а не нравственно-правовых критериев ведет к профессиональным ошибкам, невыполнению профессионального долга, злоупотреблению служебным положением и иным проявлениям профессионально-нравственной деформации. В нашей стране до сих пор и население, и средства массовой информации, и сами сотрудники милиции часто оценивают профессиональную деятельность сотрудников ОВД не нравственно-правовыми, а чисто нравственными нормами. Примеров тому множество. Приведем только один.

По сюжету фильма “Я сама” (1987 г.) на глазах у женщины и трехлетней дочери трое киллеров в упор расстреливают ее мужа. Следствие топчется на месте из-за того, что в ход пущены обширные связи подозреваемых. Разуверившись в правосудии, женщина приобретает пистолет, прячет дочь у родственников в деревне, выслеживает убийц своего мужа и по одному расстреливает их. Следователь, ведущий дело об убийстве мужа, задерживает женщину. Но он испытывает к ней симпатию и сочувствие. Поэтому по дороге в следственный изолятор он останавливает машину и выбрасывает в реку главное вещественное доказательство – пистолет. Очевидно, что с точки зрения профессиональной морали, следователь грубо нарушил свой профессиональный долг, а заодно и целый ряд норм уголовного и уголовно-процессуального права. Его поступок квалифицируется как должностное преступление. Примечательно, что примерно половина курсантов нашего института в пяти группах из семи, где на практических занятиях по профессиональной этике сотрудников ОВД разбиралась эта ситуация, заявили, что следователь поступил с точки зрения профессиональной морали абсолютно правильно.

С учетом сказанного, кратко рассмотрим вопрос о соотношении моральных, правовых, нравственно-правовых и организационно-управ-ленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников ОВД.

Цель профессиональной деятельности сотрудников ОВД, как уже отмечалось, нравственно-правовая. Она заключается в охране и защите основных прав человека и гражданина, предотвращении и раскрытии преступлений против личности, общества и государства (См.: ст. 1, 2 федерального закона “О милиции”. Екатеринбург, 1998. С. 3; ст. 1, 2, 3 федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности”: Научно-практ. комментарий. Екатеринбург, 1997. С. 6–10).

Цель профессиональной деятельности сотрудников ОВД определяет ее содержание, которое также является нравственно-правовым. Это содержание заключается в достижении юридической справедливости. Напомним, что современное понимание справедливости включает в себя, во-первых, равенство прав и обязанностей личностей; во-вторых, равенство граждан перед законом; в-третьих, адекватное наказание за преступление против жизни, свободы, имущества личности, безопасности общества и государства.

Так, содержанием профессиональной деятельности следователей органов внутренних дел является производство предварительного следствия по уголовным делам, что включает в себя осуществление следственных и иных действий. Напомним, что под следственными действиями понимается “предусмотренная уголовно-процессуальным законом и обеспеченная мерами процессуального принуждения совокупность операций и приемов, осуществляемых при расследовании преступления в целях обнаружения, собирания, закрепления и проверки доказательств. Следственные действия делятся на следующие виды: осмотр места происшествия, местности, помещений, предметов, документов; допрос подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта; обыск в помещении, на местности; личный обыск; выемка предметов, документов, почтово-телеграфной корреспонденции; освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта; очная ставка между свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми, между свидетелем и обвиняемым (подозреваемым), потерпевшим и обвиняемым (подозреваемым), свидетелем и потерпевшим; экспертиза; предъявление для опознания лиц, предметов, документов, трупов, строений, участков местности, фотоснимков (для опознания лиц); следственный эксперимент” (Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания. Стадия предварительного расследования. М., 1996. С. 8). К иным процессуальным действиям относятся: задержание подозреваемого в совершении преступления, истребование от учреждений, должностных лиц или граждан документов и предметов, которые имеют значение для дела, получение доказательств, которые по своей инициативе предоставили участники процесса, граждане, учреждения или организации. Все перечисленные операции являются начальным звеном в восстановлении юридической справедливости, о которой Глеб Жеглов – герой знаменитого телесериала “Место встречи изменить нельзя”, снятого по роману братьев Вайнеров, – сказал: “Вор должен сидеть в тюрьме”.

Нравственно-правовые нормы регулируют процесс общения участников уголовного процесса, которое часто бывает конфликтным. Нравственно-правовые дозволения, ограничения и запреты направлены на соблюдение прав всех участников уголовного процесса, они определяют круг их обязанностей, а также ограждают честь и достоинство потерпевшего, подозреваемого, свидетеля.

Такие нравственно-правовые нормы, во-первых, являются институциональными, они закреплены в соответствующих ст. УПК РСФСР. Последние конкретизируют конституционные нормы о правах человека. Например, в ст. 170 УПК РСФСР “Порядок производства выемки и обысков” дозволяется производить выемку и обыск только после предъявления постановления об этом, запрещается производство выемки и обыска в ночное время (кроме случаев, не терпящих отлагательства), следователю предписывается “принимать меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные при обыске и выемке обстоятельства интимной жизни лица, занимающего данное помещение и других лиц” (УПК РСФСР. М., 1999. С. 75). Эти дозволения, ограничения и предписания являются конкретизацией ст. 23 Конституции Российской Федерации о праве каждого гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайны, а также ст. 25 о неприкосновенности жилища.

Такие нравственно-правовые нормы, во-вторых, могут быть неинституциональными, то есть не закрепленными в действующем законодательстве, а стихийно сложившимися в практике уголовно-процессуальной деятельности и нравственно-правовом сознании его участников. Такие нормы в нашей стране, к сожалению, далеко не всегда соответствуют конституционным нормам о правах человека, они могут даже противоречить им. Примером может служить часто встречающееся в уголовно-процессуальной практике несоблюдение принципа презумпции невиновности в отношении подозреваемого. Другой пример – следование оперативными работниками, а иногда дознавателями и следователями, негласной норме “цель оправдывает средства”, что приводит к применению физической силы, морально-психологи-ческого давления на подозреваемого, обвиняемого или свидетеля с целью получения у них “нужных” для следователя показаний. Подобные нормы отражают особенности национального правосознания, уровень правовой культуры личности (в том числе профессиональной) и, в конечном счете, господствующие экономические отношения.

Собственно правовые и организационно-управленческие нормы (они обязательно закреплены в законах) определяют технологию, то есть способ осуществления профессиональной деятельности сотрудниками всех подразделений ОВД. Такие нормы являются средством для достижения профессиональных целей. Так, в гл. 11 УПК РСФСР определен порядок предъявления обвинения и допроса обвиняемого; в гл. 12 – порядок допроса свидетеля и потерпевшего; в гл. 13 – порядок проведения очной ставки и предъявления для опознания; в гл. 14 – порядок проведения выемки, обыска, наложения ареста на имущество; в гл. 15 – порядок проведения осмотра и освидетельствования; в гл. 16 – порядок производства экспертизы; в ст. 183 – порядок производства следственного эксперимента. Организационно-управленческие нормы, кроме этого, определяют структуру основных подразделений органов внутренних дел, порядок приема сотрудников на службу и увольнения с нее, порядок прохождения службы, подготовки к службе, порядок оплаты труда, предоставления отпусков и социальных льгот, гарантий социальной и правовой защищенности сотрудников, контроль за деятельностью основных подразделений ОВД, а также финансирование и материально-техническое обеспечение этой деятельности (См.: разд. II, V, VI, VII, ст. 37, 38 федерального закона “О милиции”; ст. 13, 16, 18, 19, 20, 21, 22 федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности”).

И наконец, собственно нравственные нормы в профессиональной деятельности сотрудников ОВД имеют весьма ограниченную сферу применения. Во-первых, нравственные (или безнравственные) нормы определяют личную мотивацию поступления на службу в органы внутренних дел. Во-вторых, нравственные (или безнравственные) нормы определяют отношения сотрудников милиции в служебных коллективах. Рассмотрению таких нравственных отношений и норм будет специально посвящена гл. 8 нашего курса. В-третьих, нравственные нормы с неизбежностью всплывают в общении сотрудника милиции с гражданами различных категорий, в том числе с участниками уголовного процесса. Ведь и сам следователь, и подозреваемый, и обвиняемый, и свидетель – это, в первую очередь, живые люди с их пристрастиями, симпатиями и антипатиями, а главное, с их особенными интересами. Здесь важно понять, что одним из критериев профессиональной культуры сотрудника ОВД является умение руководствоваться в общении с участниками уголовного процесса нравственно-правовыми нормами, а возникающие нравственные отношения и конфликты либо затушевывать, либо ставить на службу делу.

Примером сглаживания возникающего конфликта между участниками уголовного процесса может быть случай, рассказанный слушателем факультета заочного обучения.

На очередном допросе подозреваемый вел себя вызывающе и употребил в адрес следователя ругательства и оскорбления. Следователь спокойно призвал подозреваемого к достойному поведению и предупредил о дополнительной юридической ответственности за оскорбление должностного лица. В протокол допроса данный эпизод внесен не был.

Примером использования нравственных отношений между участниками уголовного процесса в интересах дела может быть другой случай, рассказанный тем же слушателем. Следователь случайно узнал, что подозреваемый неравнодушен к поэзии и перед допросом выложил на свой стол томик стихов С. Есенина. В начале очередного допроса между следователем и подозреваемым состоялось краткое и заинтересованное обсуждение творчества народного поэта. Возникшие симпатию и доверие подозреваемого следователь умело использовал для получения нужной для продвижения дела информации.

Вопросы классификации нравственно-правовых норм в профессиональной деятельности сотрудников ОВД, их практического использования, возникающих при этом проблемах и нравственных конфликтах, будут специально рассматриваться в следующей главе. В этой главе нам важно было выявить общее соотношение нравственно-правовых, правовых, моральных и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников милиции.

В заключение отметим, что особенности отечественного правосознания и правовой культуры пока что мало способствуют четкому разделению правовых, моральных, нравственно-правовых и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников ОВД, а также оценке этой деятельности по нравственно-правовым критериям. К числу таких особенностей следует отнести приоритет защиты общих интересов, общего дела в ущерб интересам личности (что ведет к слабости правового регулирования и экспансии регулирования морального), правовой нигилизм (он традиционно присущ русскому правосознанию), слабость структур гражданского общества в современной России (См.: Семитко А.П. Российская правовая культура в пространстве Совета Европы: проблемы взаимодействия и интеграции // Экономическая, правовая и духовная культура России на рубеже тысячелетий: Тезисы конференции Гуманитарного университета 21–22 мая 1999 г. Екатеринбург, 1999. Т. 1. С. 16–18).

Сделаем выводы по главе:

1. Общее между моралью и правом прослеживается по трем основным позициям:

а) мораль и право представляют собой два основных способа нормативной регуляции сознания и поведения людей в социально-неоднородном обществе.

б) мораль и право имеют общий источник – обычаи и мифы родоплеменного общества.

в) существует смежная область, “пограничная зона” между моралью и правом – естественное право.

2. Мораль и право отличаются по предмету, целям и способам регулирования сознания и поведения людей. Отношения между моралью и правом следует определить как автономные и взаимодополнительные.

3. Субъектом правового регулирования являются представители правоохранительных органов, в том числе сотрудники ОВД. Предмет профессиональной деятельности сотрудников ОВД – сфера гражданской и экономической свободы личности и социальных групп.

4. Целью профессиональной деятельности сотрудников ОВД является защита основных прав и свобод человека и гражданина, раскрытие и предотвращение преступлений против личности, общества и государства. Поэтому профессиональная деятельность сотрудников основных подразделений ОВД регулируется не собственно моральными нормами, а нормами правовой морали.

5. Правовая мораль представляет собой ограничения, дозволения и запреты, которые регламентируют, охраняют и защищают основные права человека и гражданина в конкретных отраслях материального и процессуального права, в профессиональной деятельности и профессиональном общении сотрудников ОВД с основными категориями граждан. Нормам правовой морали принадлежит безусловный приоритет в регулировании профессиональной деятельности и профессионального общения сотрудников милиции.

моральная ценность их профессиональной деятельности

Особенность милицейской службы состоит в том, что наш сотрудник защищает моральные ценности, и поэтому к нему предъявляется в этом отношении особый счет. В любой профессии человек имеет определенные служебные обязанности, которые он выполняет, его контролируют свыше, и в зависимости от качества выполнения он оценивается либо положительно, либо отрицательно. В нашей службе существует также перечень обязанностей, которые регламентируются различными нормативными актами. Но подлинная реальность не может быть исчерпана и предусмотрена законами и нормами. Как писал русский философ-правовед Иван Ильин, закон – это “сеть с большими ячейками”, и существуют ситуации, когда с точки зрения нормы человек не обязан совершать поступок. Но этот поступок необходим для осуществления цели права, тех морально-нравственных ценностей, которые защищает правовая норма. Закон определяет то, что человек должен делать, чтобы достичь цели права, но закон бессилен заставить всегда поступать во имя этой цели. За нарушение нормы предусмотрена санкция, но как быть в тех случаях, когда невозможно проконтролировать действия сотрудника? Представьте себе милиционера, которому один на один предлагают взятку. Что может удержать его от противоправного поступка? Или ситуацию, когда сотрудник милиции самоотверженно рискует своей жизнью для спасения граждан, хотя этого буква закона от него не требует, да и не может требовать.

О сотруднике милиции, который, выполняя свои служебные обязанности, совершает героический поступок, обычно говорят: он выполнил свой долг до конца.

Долг – это одно из ключевых понятий, объясняющих феномен профессионально-нравственного сознания. Долг отличается от обязанности. Обязанность – понятие более формальное, предписывающее человеку в конкретной ситуации совершать конкретные действия, за неисполнение которых предусмотрено наказание. Например, участковый инспектор милиции обязан знать все неблагополучные в криминальном отношении семьи и граждан, проживающих на его участке. И он будет нести ответственность по службе, если вовремя не предпримет профилактические меры для предотвращения преступления. Или в его обязанности входит принимать все жалобы и просьбы граждан и реагировать на них. Но не ко всем участковым граждане относятся одинаково. Один может пользоваться уважением и даже любовью населения, а другой – лишь формально исполнять свои обязанности. Примером первого участкового является лейтенант, который в последний день своей службы перед пенсией пытается безоружный в электричке задержать опознанного им опасного преступника и героически погибает. Другой, напротив, проходя по чужому микрорайону, отказывается помочь женщине, у которой грабитель только что выхватил сумочку, и она обратилась за помощью, увидев милицейскую форму.

Долг – это обязанность, глубоко усвоенная и принятая на эмоционально-психологическом уровне, это стремление во что бы то ни стало выполнить не просто правовую норму, а осуществить цель права – общественную справедливость и общественную безопасность.

Долг присутствует в жизни любого из нас. Появляясь на свет, мы оказываемся окружены заботой своих родителей, близких, своей страны и государства. Вырастая, мы осознаем, что и они нуждаются в нашей заботе и поддержке. Люди заботятся друг о друге, потому что они осознают себя некой ценностью: семьей, народом, обществом. Можно наложить на человека минимум обязанностей (платить алименты, нести воинскую повинность), но никто его не заставит быть ласковым и любящим родителем или геройски погибнуть за Родину. Долг – это глубоко личностное чувство переживания своей сопричастности целому. Поэтому профессионально-нравственное сознание сотрудника ОВД включает в себя единый сплав идеи и чувства профессионально-нравственного долга.

Профессионально-нравственный долг нашего сотрудника вытекает из “общечеловеческого” морального долга, но существуют специфические моменты, которые “редуцируют” общеизвестные добродетели к целям и задачам правоохранительной деятельности. В деятельности органов присутствует много моментов, которые нельзя однозначно оценить с точки зрения “общечеловеческой” морали.

Вспомним ставший отечественной киноклассикой детективного жанра фильм “Место встречи изменить нельзя”. Оперработник Глеб Жеглов подбрасывает в карман вору-рецидивисту кошелек для того, чтобы изобличить его в краже и иметь повод задержать его. Это ему нужно для того, чтобы путем шантажа получить у этого вора важные сведения, которые могут пролить свет на раскрытие убийства женщины. Друг и коллега Жеглова молодой недавний фронтовик Володя Шарапов замечает трюк своего товарища и ставит это ему в упрек. Жеглов приходит в ярость, доказывая, что “вор должен сидеть в тюрьме, и неважно, каким способом я его туда посадил!” Шарапов же считает, что они должны действовать только согласно букве закона.

И Жеглов, и Шарапов – это честные офицеры милиции, которые болеют душой за полученное дело. Вопрос в том, как они понимают свой профессионально-нравственный долг.

Жеглов исходит из того, что целью права является справедливость и безопасность граждан, и эта цель должна быть достигнута любой ценой. Шарапов, в целом соглашаясь со своим другом, добавляет, что законность как составная часть порядка и справедливости, распространяется и на работников милиции. Известно, что с давних пор считается аморальным девиз, выдвинутый Маккиавелли, “цель оправдывает средства”. Весь вопрос в том, что это за цель и что за средства.

Высший моральный долг сотрудника ОВД, как впрочем и остальных силовых структур государства, – активная борьба со злом и защита добра. Проблема возникает при выборе средств, так как зло по своей природе агрессивно и наступательно, и в выборе средств себя не ограничивает.

Уже упоминаемый нами русский философ Иван Ильин создал целую теорию о сопротивлению злу силой, в которой обосновывает именно профессиональный долг и право воина осуществлять силовое принуждение и пресечение.

Во-первых, сопротивляться злу – это долг защитника добра, так как просто осуждая зло и ничего не делая, чтобы его остановить, мы тем самым потакаем злу и невольно становимся его соучастниками. Вывод: наш сотрудник должен не проходить мимо преступления, а всегда активно реагировать.

Во-вторых, зло должно получать адекватное сопротивление, так как силу может остановить только сила, тем самым положив конец причиненному ущербу. Наш сотрудник в ответ на оружие должен противопоставить свое оружие, в ответ на хитрость и изворотливость – свои подобные качества (что мы и видим в случае с Жегловым).

В-третьих, вступая в поединок со злом, необходимо четко представлять себе цели и задачи применения силы:

а) Необходимость остановить злую волю преступника и тем самым заставить его задуматься о целесообразности его действий. Зачастую, вполне оправданны жесткие действия сотрудников милиции по отношению к правонарушителям, так как это позволяет достигнуть необходимых профилактических целей. Известны случаи, когда раскаявшийся правонарушитель благодарит милиционеров: мол вы меня вовремя задержали, иначе бы я натворил дел!

б) Необходимость оградить других от проявлений зла. Милиция содержится на деньги налогоплательщиков, большинство честных граждан возлагают на нее свои надежды, поэтому ее долг – оградить этих граждан от опасности.

в) Необходимость удержать других от соблазна совершить преступление. Общество должно знать, что наказание за преступление неизбежно.

В-четвертых, применение мер воздействия должно идти от наименее безболезненных к наиболее жестким. Сила должна применяться, когда исчерпаны все другие методы. Милиционер должен видеть в преступнике человека, а не просто стихийное бедствие и попытаться дать преступнику шанс остановиться самому.

В-пятых, силу в борьбе со злом должен применять только духовно и профессионально компетентный сотрудник. Нельзя лечить окружающих от зла, если ты болен им сам.

К сожалению, в милиции встречаются сотрудники, которые применяют насилие к преступникам ради собственного самоутверждения, тем самым преступая границу, отделяющую жесткость от жестокости. Ненависть к преступнику должна быть оборотной стороной любви и сострадания к тем людям, которых ты защищаешь.

И в-шестых, то, что напрямую имеет отношение к ОВД: применение силы должно оставаться в компетенции исключительно государственной власти, а значит быть исключительно правовым. Ни один сотрудник, применяющий силу, не действует от своего имени, а выступает представителем и исполнителем воли государства и права.

Подводя итог разговору о профессионально-нравственном долге, можно сказать, что он заключается в стремлении к осуществлению цели права (справедливости и безопасности) ради самой этой цели средствами, не противоречащими этой цели. Нормами закона невозможно предусмотреть все возможные случаи, поэтому сотруднику приходится осуществлять свой нравственный выбор.

Сотрудника, всегда следующего своему долгу, называют честным, вкладывая в это слово свой профессиональный смысл чести. Не случайно уже в известном нам разговоре Жеглова особенно задел намек Шарапова на то, что он “замарал” свою офицерскую, милицейскую честь.

Как известно, в понятие чести вкладывают положительную социальную оценку деятельности индивида. Кодекс чести какой-либо группы соответственно включает в себя образцы поведения. Существует и кодекс чести рядового и начальствующего состава ОВД РФ, утвержденный приказом министра внутренних дел РФ. В нем в общих чертах излагают идейно-нравственные требования к облику сотрудника, принципы и традиции, на которых строится наша служба. Главной целью этого облика является поднятие авторитета, положительной оценки ОВД в глазах всего общества. Поэтому понятие чести сотрудника ОВД можно подразделить на личную честь и “честь мундира”.

Личная честь – это позитивная самооценка и оценка сотрудника коллегами и руководством как человека, гражданина и профессионала. Делать свою работу на высоком уровне, помогать своим товарищам, сохранять добрые взаимоотношения в самых сложных ситуациях – в этом честь любого сотрудника. Уважение к нему как сотруднику ОВД напрямую зависит от его служебных действий и успехов. От чести нужно отличать понятие достоинства, то есть права человека на уважение и отношение к нему как представителю человеческого рода (достоинство надо уважать даже у преступников).

“Честь мундира” – это позитивная оценка окружающим обществом органов внутренних дел в целом на основании его отдельного представителя. Каждый из нас знает, как “тяжела” порой бывает милицейская форма, когда ты идешь в ней по улице. Одни смотрят на тебя с неодобрением и даже плохо скрытой ненавистью: тот “мотал срок”, у другого “менты забрали” друга, третий натолкнулся на нечестного и злого милиционера (в семье не без урода). Другие же, напротив, смотрят на тебя с надеждой и могут в любой момент обратиться к тебе за помощью. В такие моменты мы чувствуем себя частицами единого целого по принципу “один за всех, а все за одного”. Долг чести сотрудника – стремиться добиться позитивной оценки в глазах гражданина, терпеливо исправляя те промахи своих “коллег”, в которых ты сам, возможно, и не виноват. Гордость за свой мундир, за свою профессию в сочетании с терпеливостью и настойчивостью должны быть присущи всем нам.

В целом служба в ОВД требует от гражданина сочетания высоких моральных и профессиональных качеств, подвергая его испытаниям на нравственную и психологическую прочность. Сотрудник должен обладать ясным умом, быть отзывчивым и чутким по отношению к людям, предельно честно и даже щепетильно выполнять свои обязанности. По своей общественной значимости, по своей опасности и сложности профессию сотрудника правоохранительных органов можно приравнять к профессии защитника отечества, воина, а по предъявляемым нравственным требованиям – к профессиям врача и учителя в самом высоком смысле этих слов. Поэтому можно говорить о феномене профессионально-нравственного сознания сотрудника ОВД, в котором нельзя разделить чисто профессиональное и нравственное. Перефразируя известную поговорку “милиционерами не рождаются, милиционерами становятся”, следует отметить, что на нашей службе редко задерживаются и достигают успехов люди, которым она противопоказана психологически. Работа в органах никогда не приносит больших доходов, поэтому в ОВД редко идут, что называется “за длинным рублем”. Каждый сотрудник, который планирует сделать карьеру на этом поприще, должен ответить себе на вопрос о смысле и цели своей службы, а руководство должно вести целенаправленную работу по формированию у личного состава профессионально-нравственного сознания, позволяющего эффективно выполнять поставленные перед ОВД государством и законом цели и задачи.

3. Взаимосвязь морали и права

в профессиональной деятельности сотрудников ОВД

Нравственность и право представляют из себя две нормативные формы регулирования жизни общества. Сотрудник милиции в своей деятельности оказывается вовлеченным в сферу действия обеих этих форм, поэтому важно установить правильное соотношение нравственных и правовых норм в нашей работе.

Правовые нормы задают себе общие координаты деятельности, определяют пределы допустимого. Окончательное решение всегда остается за человеком, который определяет свою линию поведения, осуществляет свой нравственный выбор.

В своем выборе человек руководствуется нравственными принципами, то есть общепринятыми представлениями о должном. Нравственные принципы правоохранительной деятельности – это представление о том, как должны осуществляться общественная справедливость и общественная безопасность. Эти представления воплощаются в правовых нормах и приобретают обязательную силу. Важно понять, что на правоохранительную деятельность нельзя переносить абстрактные нравственные нормы, изложенные, например, в 10 библейских заповедях: не убий, не укради и т.д., или в этике поведения какой-либо группы. Профессиональные нравственные принципы подчинены главной профессиональной задаче – осуществлению цели права. Для сотрудника ОВД в ходе его служебной деятельности нравственным будет являться то, что необходимо для обеспечения безопасности граждан и утверждения общественной справедливости.

Можно выделить несколько нравственных принципов, должных воплощаться в правоохранительной деятельности. Каждый из этих принципов получает законодательной воплощение, не теряя от этого своей нравственной природы, то есть полнота его осуществления зависит от нравственного уровня личности.

Первый принцип – уважение чести и достоинства граждан. Само слово “уважение” происходит от польского “uwaga”, что означает “наблюде-ние, внимание”. Под достоинством понимается ценность человека как такового, его гордость. В современном цивилизованном обществе достоинство человека не зависит от его общественной значимости, поэтому каждый гражданин, даже преступник, может расчитывать на уважение достоинства. Как гласит ст. 1 Всемирной декларации прав человека: “... Все рождаются равными и свободными в своих правах”. В ст. 21 Конституции РФ говорится, что... “ничто не может быть основанием для унижения достоинства”. Следовательно, в правоохранительной практике недопустимы проявления жестокости, унижения, пыток. Под пыткой понимается преднамеренное причинение страданий человеку, имеющее целью получение от него нужных сведений или совершение нужных действий. Унижение – это грубое, нетактичное, высокомерное обращение с гражданами. За принуждение путем угроз, шантажа и пыток предусмотрена уголовная ответственность, но на практике встречаются случаи непопадания под правовую ответственность но, они противоречат цели права и являются безнравственными.

На практике часто могут возникать следующие проблемы: как собственно определить, на что может обидеться конкретный гражданин и отреагировать неадекватно?

В последние десять лет в нашем обществе произошло значительное социальное расслоение по материальному критерию. У представителей класса “новых русских”, которые зачастую имеют криминальное прошлое, присутствует гипертрофированное чувство собственного достоинства, граничащее зачастую с наглостью и хамством. То же самое можно сказать об отдельных представителях государственной бюрократии. Такие люди считают себя выше по статусу, чем предъявляющие им претензии работники милиции, и поэтому воспринимают замечание в свой адрес как унижение и оскорбление. Себе же они позволяют больше, чем другие, согласно поговорке: “Что положено Юпитеру, то не положено быку”. С такими гражданами сотруднику ОВД бывает особенно тяжело. Здесь должна сочетаться жесткость и бескомпромиссность с особой выдержанностью.

Вообще, в “черновой” милицейской работе сотрудник часто сталкивается с унижениями и оскорблениями в свой собственный адрес. Далеко не всякий человек по своим эмоционально-психологическим качествам способен спокойно переносить все это. Можно вспомнить случай, происшедший в одном городе. Прапорщик милиции М. всегда характеризовался по службе и в семье самым положительным образом. В свое время он побывал в боевой командировке в Чечне, что, конечно же, нашло отражение в его эмоционально-душевном состоянии. Однажды вечером четверо подвыпивших “новых русских”, столкнувшись с М., долго словесно оскорбляли его, и в конце концов один из них со словами: “Ты же урод, а не человек, ты был в Чечне” схватил М. за воротник. Мгновенно прапорщик вынул табельное оружие и расстрелял всех четверых. Эмоционально, чисто по-человечески, его поступок понятен сослуживцам и многим гражданам. Обстоятельства дела смягчили приговор суда. Но этот случай говорит о личной профнепригодности прапорщика. Милиционер должен иметь чувство собственного достоинства, но действовать он должен иначе, чем обычный человек. Оскорбляя сотрудника ОВД, правонарушитель посягает не только на его личное достоинство, но, прежде всего, на представителя общества и государства, выказывая последним явное неуважение. Сотрудник ОВД действует ради общественных и государственных интересов, поэтому он должен исключить личную обиду и неприязнь, не опускаясь до личного мщения. Как иногда говорят старые сотрудники молодым: “Да, ты еще не настоящий сотрудник, тебе ни разу в морду не плюнули.”

Само понятие “унижение” носит конкретный субъективный и ситуативный характер. То, что для одного является нормой в обращении, для другого является серьезным унижением. Например, для кого-то абсолютно неприемлемо обращение незнакомого человека на “ты” или досмотр личных вещей, сумок и т.п. Поэтому сотруднику ОВД следует придерживаться минимального стандарта общепринятых правил общения. Это прежде всего:

а) уважение в человеке его половой свободы и неприкосновенности;

б) исключение возможности насмешек и использования беспомощного состояния человека и его физических, косметических и психических недостатков;

в) необходимо всячески показывать, что сам процесс пресечения и расследования преступления не приносит лично сотруднику ОВД никакого психологического наслаждения, связанного с мучением правонарушителя.

Честь – это степень положительной оценки человека в глазах общества, его моральная заслуженность. Согласно ч. 1 ст. 23 Конституции РФ “...каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени”. В качестве синонимов понятия “доброе имя” часто используют выражения “авторитет”, “престиж”, “репутация”, “реноме”. Посягательство на честь человека – это дискредитация в глазах окружающих. Он в этом случае оказывается обесчещен, опозорен, ему наносится моральный ущерб. Непосредственный случай посягательства на честь – это клевета, преступление, за которое установлена уголовная ответственность. Но сотруднику ОВД следует помнить, что честь гражданина страдает уже от самого факта принуждения и внимания со стороны правоохранительных органов. Общественная психология такова, что люди рассуждают: “дыма без огня не бывает”. Раз человека подозревают, значит есть за что. Конечно, существует механизм опровержения и реабилитации, но он работает недостаточно эффективно. Восстановить репутацию в глазах окружающих очень сложно, порушить ее очень легко. Особняком стоит также проблема защиты доброго имени потерпевших, которые вообще без всякой причины могут страдать от вынужденного раскрытия обстоятельств дела.

Необходимо всячески внушать и пропагандировать мысль, что милиция имеет дело не только с преступниками, но и добропорядочными гражданами, и к этим гражданам просто необходимо проявлять интерес, так как это нужно для их же защиты. Например, участковому инспектору просто необходимо посещать жителей своего района просто так, а не только когда они совершают что-то противоправное.

Также необходимо, приступая к расследованию дела или предотвращению преступления, стараться индивидуально подходить к действиям с его участниками. Понятие чести имеет индивидуальную и личностную нагрузку, поэтому, например, наличие административного взыскания одному покажется “невинной” статьей, а для другого может явиться тяжелейшей психологической травмой и поставить под сомнение его служебную карьеру или семейную жизнь. Представьте себе ситуацию, когда школьный учитель попадает в милицию за пребывание на улице в нетрезвом виде (“с кем не бывает!”), а сотрудник ОВД отправляет соответствующую бумагу ему на работу.

Из принципа уважения чести и достоинства органично вытекает принцип охраны тайн частной жизни граждан. Частная жизнь – это область жизнедеятельности, которая относится только к отдельному лицу, касается только его, а не общества, государства и не подлежит контролю с их стороны. Общества подразделяются на демократические и тоталитарные в зависимости от того, насколько в них уважается частная жизнь граждан.

Правоохранительные органы вынужденно могут вторгаться в частную жизнь граждан, поэтому они должны действовать только в рамках закона и не разглашать тех сведений, которые на имеют отношения к делу, могут опорочить гражданина.

Тайны частной жизни делятся на личные и семейные, которые могут совпадать или нет. К личным тайнам относятся сведения о состоянии здоровья, любовных связях, привычках, физических недостатках, социальном прошлом. К семейной тайне в чистом виде можно отнести факт усыновления детей. Законодательство в минимальной степени гарантирует тайну частной жизни в положениях неприкосновенности жилища, недопущения несанкционированной слежки и прослушивания, врачебной тайны, тайны исповеди, вкладов, завещания, усыновления. Но зачастую люди не желают разглашения гораздо более широкого спектра фактов своей жизни. Сотрудник милиции должен учитывать это, в частности, знать о таком нравственно-психологическом явлении как стыд.

Стыд – это субъективная психологическая установка человека на запрет определенных публичных действий. Стыдливость людей следует учитывать кроме вышеназванных ситуаций при проведении обыска (особенно личного), выемки, ареста.

Следующий принцип – это уважение прав, свобод и законных интересов граждан. Сотрудник милиции обязан предоставить гражданам всю информацию о их правах и обязанностях и дать возможность их осуществить. В законодательстве есть положение о том, что права и обязанности, а также возможная правовая ответственность должны быть разъяснены гражданину. Однако возникает проблема: разные люди обладают различными способностями к пониманию, поэтому сотрудник может отделаться формальным разъяснением. Таким образом, все зависит от его добросовестного отношения к делу и уважения прав гражданина.

Также к этому принципу имеет отношение презумпция невиновности. Так как никто не может быть объявлен преступником до приговора суда, сотрудник правоохранительных органов должен выбрать оптимальную линию поведения по отношению к подозреваемому. Беспристрастность, сдержанность, вежливость, принципиальность являются гарантией соблюдения законности.

Следование нравственности, нормам профессиональной деятельности есть необходимое условие здорового, нормального правосознания сотрудников ОВД. Нравственные нормы, принципы и требования предъявляют сотруднику выбор в выводах и решениях не в силу формальных предписаний закона, а исходя из его собственного признания их как необходимости. Правовая норма должна быть подчинена цели права. Абсолютизация нормы, “буквы” закона в ущерб его “духу” на самом деле ведет к противоположным желаемым результатам. Как писал в свое время Цицерон: “Высшее право – это высшая несправедливость, высший закон – это высшее беззаконие”. Применяя законы на практике, следует иметь в виду не только их формальную сторону, но и объективное назначение. Под действие законов попадают не абстрактные “индивиды вообще”, а люди с конкретными признаками, мотивами, судьбами. Поэтому в сознании сотрудника правоохранительных органов ситуация получает и нравственную, и правовую оценку. Сотрудник оценивает поступок граждан с точки зрения правовой нормы, но меру воздействия на них, линию своего поведения он должен выбрать, исходя из своей внутренней убежденности в правоте своих действий. Поскольку цель права – защита справедливости и свободы, безопасности граждан, профессионально-нравственное сознание сотрудника должно быть ориентировано, в первую очередь, на эти ценности. Нравственное – это то, что служит цели права, а правовым является то, что служит воплощению тех нравственных принципов и ценностей, о которых было сказано выше. Наш сотрудник защищает эти принципы, и в этом заключается взаимосвязь нравственного и правового в его службе.

Контрольные вопросы

1. Находятся ли в противоречии общечеловеческая мораль и профессиональная мораль сотрудников ОВД?

2. Почему сотрудник ОВД в своей работе должен всегда оставаться в рамках закона?

3. Что такое “цель права”?

4. Какой смысл Вы вкладываете в понятие “честь мундира”?

5. Как Вы относитесь к известному выражению “цель оправдывает средства”, если речь идет о работе ОВД?

Тесты

1. Конечно же, вы помните фильм “Место встречи изменить нельзя”. Герои фильма Жеглов и Шарапов задерживают вора-карманника, и для того, чтобы арестовать его, Жеглов незаметно подбрасывает ему в карман кошелек. Шарапов полагает, что так поступать нельзя, а Жеглов – наоборот, что преступника можно обезвредить любым способом. Какое из следующих суждений по поводу произошедшего верно с точки зрения профессиональной этики?

1) Жеглов прав, так как цель всегда оправдывает средства.

2) Так можно поступать, если речь идет о преступнике, посягающем на жизнь и здоровье человека.

3) Это допустимо, если преступник ведет себя нагло и вызывающе по отношению к сотруднику милиции.

4) Прав Шарапов, так как деятельность милиции должна быть подчинена исключительно закону.

2. Сержант милиции, разыскивая преступницу, заглянул в кафе и задержал по подозрению одну гражданку, предложив ей пройти с ним в райотдел. Та согласилась. Но проходя по залу, уже у самых дверей, она, убедившись, что на них никто не смотрит, достала из сумочки упакованную пачку денег и ловко сунула ему в руку со словами “бери и разойдемся”. Как, по Вашему мнению, должен вести себя в такой ситуации сержант милиции?

1) Допустимо, чтобы сержант взял деньги и отпустил женщину в том случае, если сержанту уже четыре месяца не выплачивали денежного содержания.

2) Сержант может отпустить женщину, взяв деньги, если ему нечем кормить семью и ему известно, что разыскивают ее не за тяжкое преступление.

3) Сержант ни в коем случае не должен идти на нарушение закона и служебного долга.

3. “Новый русский” на автомобиле совершает наезд на 19-летнюю девушку, единственную дочь матери-одиночки. Девушка умирает в больнице. Следствие заходит в тупик из-за недостаточности улик, а более всего, из-за того, что в ход пущены большие деньги и связи подозреваемого. Отчаявшись найти справедливость, мать девушки нанимает киллера и расправляется с убийцей дочери. Следователь, берущийся за дело, быстро выясняет истину, но уничтожает все улики против матери девушки и отпускает ее. Как Вы относитесь к действиям следователя?

1) Следователь абсолютно прав, так как поступил по-человечески, сострадая бедной матери, понимая ее жажду справедливости.

2) Следователь поступил неправильно, противозаконно, так как он должен на своем месте заниматься своими делами и не лезть в чужие дела.

3) Следователю нужно довести дело до конца, но при этом непременно направить в суд ходатайство, содержащее просьбу учесть неуравновешенное, вызванное большим горем состояние матери и не применять к ней меру наказания в виде лишения свободы.

4. Что, по Вашему мнению, представляет собой Ваш профессиональный долг?

1) Профессиональный долг – это обязанность выполнять все распоряжения и инструкции начальства.

2) Профессиональный долг – это обязанность при выполнении служебных задач всегда следовать общепринятым нормам морали и нравственности.

3) Профессиональный долг – это обязанность всеми силами защищать правопорядок, права, свободы и интересы граждан.

4) Профессиональный долг – это обязанность неуклонно соблюдать нормы закона.

5. С какими из нижеприведенных суждений Вы, скорее всего, согласитесь?

1) Уважение к закону подразумевает точное исполнение всех его норм.

2) Уважение к закону подразумевает реализацию закона в интересах граждан и обеспечение правопорядка.

3) Уважение к закону подразумевает умение выполнить поставленные перед собой в ходе служебной деятельности цели, не попадая под санкцию закона.

Тема 6. НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯ ОСНОВА

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ МОРАЛИ СОТРУДНИКОВ ОВД

1. Понятие профессиональной морали сотрудников ОВД: особенности ее современное состояние. Понятие источников профессиональной морали сотрудников ОВД.

2. Типология основных норм профессиональной морали сотрудников ОВД. Соотношение внутригосударственных и нравственно-правовых норм международных, регулирующих профессиональную деятельность сотрудников ОВД.

3. Причины нарушения норм профессиональной морали в коллективах ОВД. Социальная и духовная ценность права. Задачи правового просвещения и воспитания сотрудников ОВД.

Данная тема является одной из основных в курсе профессиональной этики сотрудников ОВД.

Теоретическая актуальность темы прослеживается по следующим позициям:

– понятие профессиональной (или правовой) морали сотрудников ОВД, как и ее особенности, конкретизируется через понятие источников профессиональной морали;

– рассматриваются основные нравственно-правовые нормы, регулирующие профессиональное сознание и профессиональную деятельность сотрудников ОВД, закрепленные во внутригосударственных и международных нормативно-правовых актах, а также неинституциональные нормы, действующие в коллективах ОВД;

– выделяются причины, в силу которых многие сотрудники ОВД пренебрегают нормами профессиональной морали в своей повседневной деятельности, показываются негативные для личности сотрудника милиции и для общества последствия такого пренебрежения.

Практическая актуальность темы и вовсе лежит на поверхности. Она заключается в том, что по своей природе нравственно-правовые нормы, как институциональные, так и неинституциональные, составляют ядро профессионального сознания и профессиональной культуры сотрудников ОВД. Изучение и практическое использование таких норм в любом цивилизованном обществе – необходимое условие качественной и эффективной деятельности сотрудников правоохранительных органов. Без следования нормам профессиональной морали сотрудниками ОВД, всеми лицами юридических профессий, курс на создание демократического правового государства остается только теоретической моделью.

1. Понятие профессиональной морали сотрудников ОВД:

особенности, ее современное состояние.

Понятие источников профессиональной морали сотрудников ОВД

Существование особой профессиональной морали сотрудников ОВД (шире – правовой морали) доказывается двумя рядами обстоятельств. Первый ряд обстоятельств давно отмечен в литературе. Это наличие специфического объекта профессиональной деятельности сотрудников ОВД, а также ее специфической цели. Таковым объектом является другой человек, индивидуальный и коллективный субъект, а также коренные интересы личности, общества и государства. Цель профессиональной деятельности сотрудников основных подразделений ОВД, как и всякой профессиональной юридической деятельности со времен появления первых юристов в Древнем Риме периода республики, формулируется в естественно-правовых или нравственно-правовых понятиях. Таковой целью является обеспечение и защита прав человека и гражданина путем предотвращения, раскрытия и наказания преступлений против личности, общества и государства.

Эта цель конкретизируется в содержании профессиональной деятельности юристов разных специализаций, в том числе, сотрудников органов внутренних дел. Так, содержанием профессиональной деятельности следователей ОВД, а также органов федеральной службы безопасности, федеральных органов налоговой полиции и, частично, прокуратуры, будет производство предварительного следствия по уголовным делам, что включает в себя поэтапное производство следственных и иных процессуальных действий. Содержание профессиональной деятельности оперативных работников заключается в гласном или негласном проведении оперативно-розыскных мероприятий, таких, как опрос граждан, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, проверочная закупка, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи, контролируемая поставка, оперативное внедрение, оперативный эксперимент. Содержание профессиональной деятельности участковых инспекторов состоит в обеспечении порядка и безопасности граждан на вверенных им участках путем обхода граждан, правовой помощи, первичного расследования правонарушений, профилактических бесед и т.д. И, наконец, содержание профессиональной деятельности работников ГИБДД и ППС заключается в осуществлении мероприятий по поддержанию порядка и безопасности на дорогах и улицах населенных пунктов.

Свой профессиональный долг любой сотрудник ОВД выполняет в тесном повседневном общении с людьми, как мирными гражданами, так и правонарушителями или участниками уголовного процесса. Понятно, что профессиональное общение сотрудника милиции с гражданами имеет свои особенности.

Второй ряд обстоятельств связан с тем, что в профессиональном общении сотрудников ОВД с гражданами разных категорий общеморальные нормы, принципы и оценки срабатывают далеко не всегда. Приведем пример из практики борьбы с незаконным хранением и сбытом наркотиков.

В 1998 г. в г. Верхняя Пышма Свердловской области группа по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в составе 9 человек за полгода работы выявила “125 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков; из них 77 тяжких, 36 особо тяжких; ликвидировано 24 устойчивых канала сбыта наркотиков, в том числе, с территории республики Таджикистан. Из незаконного оборота изъято более десятка килограммов различных видов наркотиков, в том числе и героина. Всего по материалам группы возбуждено 280 уголовных дел, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Тогда как за 10 месяцев 1977 г. на территории г. Верхняя Пышма за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, возбуждено всего 96 уголовных дел, из которых только 26 тяжких и 14 особо тяжких” (Черепанов А.А. Доклад на научно-практической конференции “Теория и практика противодействия наркомании в Уральском регионе”. 20.11.98. С. 1–2). Известно, что при задержании сбытчики наркотиков часто оказывают вооруженное сопротивление, что вынуждает группу захвата прибегать к насилию, в том числе вооруженному. О каком моральном долге, требующем доброжелательного отношения к гражданам со стороны участников группы захвата может идти речь? Отметим к тому же, что в условиях экстремальной ситуации, прямой угрозы для жизни людей, группа захвата проводит осмотр места происшествия без понятых, что нарушает требование ст. 179 УПК РСФСР. В дальнейшем же, множество уголовных дел в отношении организованных групп преступников прекращается именно по этой причине. Основной аргумент защиты и следователя при прекра-щении уголовного преследования заключается в том, что сотрудники ми-лиции могли подложить вещественные доказательства в отсутствии понятых (Там же. С. 7).

Приведенный пример является не исключением, но правилом общения сотрудников ОВД с преступниками в экстремальных условиях. Разд. IV федерального закона “О милиции” допускает применение сотрудниками милиции физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, “если ненасильственные способы не обеспечивают выполнения возложенных на милицию обязанностей” (федеральные законы “О милиции”, “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений”. Екатеринбург, 1998. С. 17).

Ст. 3 федерального закона “Об адвокатуре” обязывает адвоката защищать интересы своего подзащитного даже в том случае, если сам адвокат не уверен в его невиновности, и такая норма также не может оцениваться как моральная со стороны общественного мнения. Эта норма, однако, составляет одну из специфических норм профессиональной морали адвоката. Подобные специфические моральные нормы существуют в профессиональной деятельности и профессиональном общении сотрудников всех подразделений правоохранительных органов, юристов всех специализаций.

Профессиональную мораль сотрудников ОВД (шире – правовую мораль) мы определим как такие нормы и принципы, которые регламентируют и защищают основные права человека и гражданина, в том числе правонарушителя и участника уголовного процесса. Такие принципы и нормы регулируют профессиональное общение сотрудников ОВД с гражданами разных категорий, что совершенно необходимо для эффективного выполнения профессиональных задач.

Нормы профессиональной морали сотрудников ОВД в сравнении с нормами обычной морали имеют ряд особенностей. Выделим главные из них:

а) нормы профессиональной морали сотрудников ОВД имеют институционально-внеинституциональный характер. Это значит, что ряд норм профессиональной морали сотрудников ОВД закреплен в действующем международном и отечественном законодательстве, а другой ряд норм существует как неписаные правила межличностного общения и профессиональной деятельности сотрудников милиции;

б) нормы профессиональной морали сотрудников ОВД предусматривают возможность применения физической силы, спецсредств и огнестрельного оружия в оговоренных законом случаях;

в) за соблюдением норм профессиональной морали ведется строгий контроль со стороны служб собственной безопасности, общественного мнения и СМИ.

Следует провести различие между понятиями правовой морали и деонтологией. Деонтология (в переводе с греческого “учение о долге”) – это представление о правильном, достойном, должном поведении сотрудников правоохранительных органов. Такие представления и правила должного поведения закреплены в “Кодексе чести рядового и начальствующего состава Российской Федерации”, который составлен в соответствии с международным “Кодексом поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” (принят в 1979 г.).

Свои деонтологические кодексы имеют и другие профессиональные группы, в том числе и преступные группировки. Тогда как профессиональная мораль сотрудников ОВД (шире – правовая мораль) фиксирует не сферу должного, но реально существующего профессионального общения сотрудников милиции с различными категориями граждан с его неписаными правилами, проблемами, противоречиями. Ценность понятия правовой морали – в его методологичности, в том, что это понятие является инструментом анализа нравственной составляющей профессиональной деятельности и профессионального общения сотрудников ОВД.

Перейдем к вопросу об источниках профессиональной морали сотрудников ОВД. Правовая мораль представляет собой нравственное содержание права, следовательно, ее источники совпадают с источниками права. Понятие источников права широко и с давних пор используется в правоведении в двух основных значениях. Во-первых, под источниками права понимают причины, в силу которых право возникает. Но только не всякие причины, а лишь такие, которые придают ему обязательный, императивный характер. Во-вторых, понятие источников права обозначает основные формы существования права.

Правоведы разных школ традиционно выделяют три основных источника права: обычай, закон и профессиональную юридическую деятельность (в частности, судебный прецедент). “Закону, прецеденту и обычаю свойственно возводить известные правила на степень норм позитивного права: в этом смысле мы и можем назвать закон, прецедент и множественный прецедент – обычай – источниками права. Итак, под источниками позитивного права следует подразумевать те причины или условия, которые сообщают известным правилам значение норм позитивного права. Все эти причины или условия, собственно говоря, сводятся к одному первоначальному условию, следовательно, к одному первоначальному источнику права: таковым является авторитет того общества людей, в котором действуют данные нормы позитивного права” (Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1999. С. 97–98). Стало быть, для правовой морали мы выделим и рассмотрим источники, аналогичные источникам позитивного права: обычай (ментальные традиции отечественного правосознания), закон (внутригосударственные и международные нормативно-правовые акты) и профессиональную деятельность сотрудников ОВД. Порядок рассмотрения источников правовой морали изберем произвольный.

1. Внутригосударственные нормативно-правовые акты. Они имеют силу закона, то есть обязательны для исполнения, а нарушение их может повлечь за собой наступление юридической ответственности. Важнейшим нормативно-правовым актом в этом ряду является, конечно, Конституция Российской Федерации (принята 12 декабря 1993 г.). Ст. 2 Конституции РФ, а также гл. 2 “Прав и свобод человека и гражданина” определяют основные нормы о правах человека, составляют основу правового статуса личности в Российской Федерации. Ранее отмечено, что данные статьи являются прямым перенесением норм международного права. Для квалифицированной профессиональной деятельности сотрудникам ОВД сегодня совершенно необходимо знать содержание основных прав и свобод человека, закрепленных в Конституции РФ постатейно. И не просто знать, а руководствоваться этим знанием в любых, даже самых сложных ситуациях профессионального общения. Не лишним будет напомнить, что важнейшими статьями Конституции РФ об основных правах и свободах человека и гражданина являются: ст. 19 – о равенстве всех граждан перед законом и судом; ст. 20 – о праве каждого человека на жизнь; ст. 21 – о том, что достоинство личности охраняется государством; ст. 22 – о свободе и личной неприкосновенности граждан; ст. 23 – о неприкосновенности частной жизни, праве защиты своей чести и доброго имени; ст. 25 – о неприкосновенности жилища. Ст. 28 Конституции РФ гарантирует свободу совести; ст. 29 – свободу мысли и слова; ст. 35 устанавливает право частной собственности, охраняемое законом. Ст. 37 утверждает право каждого гражданина РФ на свободный труд; ст. 41 – право на охрану здоровья и медицинскую помощь; ст. 42 – право на благоприятную окружающую среду и достоверную информацию о ее состоянии; ст. 43 – право на образование. Ст. 45 гарантирует государственную защиту прав и свобод человека в Российской Федерации, ст. 49 устанавливает презумпцию невиновности каждого обвиняемого в совершении преступления до тех пор, пока его виновность не будет доказана законным порядком и установлена приговором суда.

Далее, среди внутригосударственных нормативно-правовых актов – источников правовой морали следует назвать федеральные законы “О милиции” (1991 г.), “Об оперативно-розыскной деятельности” (1995 г.), “О чрезвычайном положении” (1991 г.), “О безопасности” (1991 г.), “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений” (1995 г.), соответствующие статьи Уголовного кодекса РФ (принят 24 мая 1996 г.), Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (принят 27 октября 1960 г.). Особое значение сегодня имеет Федеральный закон “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан” (1993 г.).

К этой же группе источников правовой морали следует отнести разного рода кодексы, уставы, инструкции, присяги, документы “внутрен-него пользования”. Они не имеют силы закона, но тем не менее регулируют отдельные стороны профессиональной деятельности и профессионального общения сотрудников ОВД, в частности, используются при проведении служебных ритуалов и церемоний. В качестве примера назовем “Кодекс чести рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации”. Назначение и смысл подобных кодексов и присяг не только в том, чтобы поддерживать у сотрудников ОВД чувство солидарности и профессиональной чести. Смысл этот гораздо глубже, он заключается в укреплении профессионального и общечеловеческого долга путем внешнего ритуального проявления. Огромную роль ритуалов и церемоний в организации государственной, общественной и частной жизни людей показал Конфуций (VI –V вв. до н. э.).

2. Международные нормативно-правовые акты. Здесь определены международные стандарты, то есть обязательный нормативный минимум правового статуса личности для государств – членов ООН и Совета Европы. Основными документами в этой группе источников являются: “Всеобщая декларация прав человека” (1948 г.), “Конвенция о защите прав человека и основных свобод” (1953 г.), “Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания” (1984 г.), “Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания” (1987 г.), “Международный пакт о гражданских и политических правах” (1966 г.), “Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него”, “Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него”, “Минимальные стандартные правила обращения с заключенными” (1977 г.), “Основные принципы обращения с заключенными” (1990 г.), “Свод принципов защиты всех лиц, подвергающихся задержанию и заключению в какой бы то ни было форме” (1988 г.), а также “Конвенция о правах ребенка” (1989 г.).

К числу международных документов – источников правовой морали, которые не имеют силы закона, относятся: “Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” (1979 г.), “Декларация о полиции” (1979 г.), “Основные принципы, касающиеся роли юристов” (Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с нарушителями. 1990 г.). “Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка” (Там же). О соотноношении нравственно-правовых норм в международном и отечественном законодательстве будет сказано в следующем вопросе главы.

3. Ментальные традиции. Они имеются в правосознании каждого народа, любой социальной группы и составляют важный источник правовой морали. На этом вопросе в силу его слабой представленности в литературе остановимся подробнее.

Менталитет – модное сегодня понятие латинского происхождения. Его аналог имеется во всех индоевропейских языках и переводится как “образ мыслей”. Поэтому под ментальными традициями правосознания мы будем понимать естественно-историческое понимание права, представления и оценочные схемы права, которые имеются у разных социальных групп нашего общества и определяют устойчивое, не только сознательное, но и бессознательное отношение к праву. С пониманием права в отечественном правосознании ситуация никогда не была простой. Сегодня в нашем правосознании ясно выделяются три основные традиции, три разных, во многом противоположных, “образа права”. Эти традиции восходят, по-видимому, к бытовому укладу, социальной и политической организации жизни древних славян. Кратко раскроем каждую из них.

Самой древней и устойчивой ментальной традицией отечественного правосознания следует считать правовой нигилизм. Правовой нигилизм представляет собой отрицание или непризнание социальной необходимости и ценности права, его организующего и дисциплинирующего воздействия на жизнь личности и общества. Правовой нигилизм как состояние отечественного правосознания глубоко и всесторонне проанализирован русскими философами и теоретиками права на рубеже XIX–XX вв. – Н. Бердяевым, И. Ильиным, Б. Кистяковским, П. Новгородцевым, В. Соловьевым. В качестве причин появления и массового распространения правового нигилизма отечественные мыслители выделяли общинный образ жизни русского народа, отсутствие развитого института частной собственности, подчиненность личностного начала коллективному, соборному, особенности национального характера. Не в последнем ряду здесь стоит сознание русской интеллигенции, “ее отщепенство, ее отчуждение от государства и враждебность ему” (Струве П.Б. Интеллигенция и революция // Вехи: Сб. ст. о русской революции. СПб., 1990. С. 160).

Указанные причины привели к укоренению в правосознании практически всех слоев российского общества негативного образа права как дубины в руках властей. С помощью этого инструмента она, власть, выколачивает налоги, наказывает провинившихся, держит в подчинении неимущий и безропотный народ. Правовой нигилизм был многократно усилен идеологией классического марксизма (критика буржуазного, а по сути гражданского, права) и марксизма-ленинизма (идея диктатуры пролетариата, то есть власти рабочего класса, не ограниченной законом, положение об отмирании права с переходом к коммунизму), а также тоталитарным политическим режимом в годы советской власти. Наследство, оставленное Советской властью постсоветским государствам, не включало правового строя… На протяжении всей российской истории правитель (царь или генсек) всегда стоял над законом, и законы служили просто инструментом правления. В советский период широко распространился правовой нигилизм, в рамках которого циничное пренебрежение правом и законом стало нормой политической жизни. Правосудие было благосклонно к людям, занимавшим высокое положение, а в отношении остальных демонстрировало то, что критики называют “обвинительным уклоном”… Люди понимали происходящее и не доверяли судам, относясь к ним как к придаткам органов принуждения, обслуживающим государственные интересы. Хуже всего было то, что это недоверие глубоко укоренилось” (Питер Г. Соломон. Проблемы развития правового строя в постсоветской России. М., 1997. С. 4–6).

Формы проявления правового нигилизма сегодня многообразны. Выделим главные из них. Во-первых, это непонимание смысла права и его языка, что проявляется, например, в неумении оформить самые простые юридические документы: доверенность, завещание или заявление в милицию. Во-вторых, это полное невежество в отношении своих прав человека и гражданина и, соответственно, обязанностей. В-третьих, это недоверие и боязнь любых представителей юридической профессии, в частности, сотрудников правоохранительных органов. Такое недоверие проявляется в отказе от сотрудничества с представителями власти, в проявлении неуважения и низкой оценке профессиональной деятельности сотрудников милиции, их деловых и моральных качеств.

Вторую ментальную традицию отечественного правосознания мы вслед за П.И. Новгородцевым и И.А. Ильиным назовем либеральной. “В России, как и в других странах, имеются достаточные “правовые корни” – исторические правовые предпосылки, которые, в конечном итоге, в начале XX столетия предопределили высокую значимость в утверждении либеральной цивилизации на российской земле (Алексеев С.С. Философия права. М., 1997. С. 265). Право в рамках этой традиции понимается в том смысле, который предложил И. Кант: право есть практическая свобода каждого человека и гражданина, которая ограничена законом и регулируется имеющимися представлениями о справедливости и формальном равенстве личностей. Такое понимание права в России не было широко распространено, оно не укоренилось в народе. Либеральное правопонимание было присуще интеллектуальной и юридической элите – представителям отечественного правоведения и философии права (Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, Н.Н. Алексеев, Е.Н. Трубецкой и др.), а также практикам либеральной русской юриспруденции (А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, М.Ф. Громницкий и др.).

Следует отметить, что практическая деятельность, публицистические и научные труды представителей либеральной русской юриспруденции достойны изучения в качестве самостоятельного источника правовой морали. На первое место в своей деятельности классики русской юриспруденции безоговорочно ставили неуклонное соблюдение закона и защиту прав человека и гражданина. При этом все они были блестящими судебными ораторами. В качестве примеров назовем обвинительную речь М.Ф. Громницкого в 1867 г. в Московском окружном суде по делу о бывшем студенте Данилове или наставление присяжным заседателям, произнесенное председательствующим А.Ф. Кони в 1878 г. в Петербургском окружном суде по делу Веры Засулич (См.: Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы 1864–1917 гг. Л., 1991. С. 93–103; 306–316).

Третья ментальная традиция отечественного правосозания может быть названа этатизмом, “державностью”. В соответствии с ней государство воспринимается как патерн, а его глава – как отец, который стоит над законом и обладает безбрежной властью, вольный поэтому казнить или миловать своих подданных. Такую бессознательную установку русского человека на сильное государство, на то, что верховная власть способна решить все его проблемы, включая повседневные, Н.А. Бердяев называл чертой нашего национального характера. Такая традиция, несомненно, присутствует в политико-правовых построениях евразийцев, Вл. Соловьева, а практически она проявляется в излишней политизированности российского общества, в том, что многие представители власти служат не закону, но начальству, в отождествлении общества и государства в массовом сознании. Слабость реальных институтов гражданского общества в нашей стране, которые начинаются с чистоты в подъезде собственного дома, с налаженности и организованности форм повседневной жизни, также является данью рассматриваемой традиции отечественного правосознания.

Все три рассмотренные традиции отечественного правосознания сосуществуют в настоящее время в основных слоях российского общества, все они являются источниками существующей ныне (а не идеальной, желаемой) правовой морали, ни одна из выделенных традиций не является ни “хорошей”, ни “плохой”. В качестве прогноза отметим, что из взаимодействия данных традиций (конечно, при условии доведения до конца судебной и правовой реформ, достижения стабильности в российском обществе) постепенно может возникнуть новый, специфически российский тип правосознания. Его философский прообраз прорисован в трудах И.А. Ильина, С.Л. Франка, евразийцев. В таком понимании права принципы индивидуализма и коллективизма сочетаются на общечеловечески-нравственной или религиозной основе. Для рождения нового правопонимания необходимо длительное время и усилия, естественно-историческая смена поколений.

4. Профессиональная деятельность сотрудников ОВД. Здесь повсеместно действуют стихийно сложившиеся в рамках традиций отечественного правосознания, неинституциональные, неписаные нормы профессиональной морали. Примером нигилистической нравственно-правовой нормы является прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования без законных оснований вследствие получения сотрудником ОВД взятки или предоставление за взятку внеочередного свидания заключенного с родственниками или иными лицами (именно таких сотрудников милиции презрительно называют “ментами”). Либеральной нравственно-правовой нормой является стремление сотрудников милиции в здоровых коллективах ответственно выполнять свой профессиональный долг в самых сложных и непредсказуемых ситуациях. И, наконец, примером неписаной нормы профессиональной морали, идущей от этатистской традиции, является действующее во многих коллективах ОВД правило “начальник всегда прав”. Отметим также, что неинституциональные нормы правовой морали незыблемы, они регулируют профессиональную деятельность и профессиональное общение сотрудников милиции порой сильнее самих законов.

2. Типология основных норм

профессиональной морали сотрудников ОВД.

Соотношение внутригосударственных и международных

нравственно-правовых норм, регулирующих

профессиональную деятельность сотрудников ОВД

Перечень основных внутригосударственных и международных нормативно-правовых актов – источников правовой морали дан в первом вопросе лекции. Все нравственно-правовые нормы, которые закреплены в них и призваны регулировать профессиональное общение и профессиональную деятельность сотрудников ОВД, по своему содержанию отчетливо разделяются на три группы. За критерий классификации берется степень общности данных норм, которая определяется сферой их практического применения. С этой точки зрения выделяются общие нравственно-правовые нормы – они обязательны для всех граждан – участников того или иного правоотношения; особенные нравственно-правовые нормы – они обязательны для лиц юридических профессий, в том числе и для сотрудников органов внутренних дел; единичные нравственно-правовые нормы – они регламентируют отношения сотрудников органов внутренних дел с различными категориями граждан. В нашей типологии мы обратим преимущественное внимание на нравственно-правовые нормы в международных, а не внутригосударственных документах, поскольку международные нормативно-правовые акты менее известны и доступны сотрудникам ОВД.

1-я группа нравственно-правовых норм определяет объем и содержание основных прав человека в международных нормативно-правовых актах и основные права человека и гражданина во внутригосударственных документах. Основополагающим документом здесь является “Всеобщая декларация прав человека” (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г.). В ст. 1 –13, 18–20, 28, 29 Декларации закреплены основные права человека, неотъемлемые от него, данные ему от рождения как существу разумному и социальному, а также определены его основные обязанности перед обществом.

Нормы-дозволения раскрывают содержание неотъемлемых прав человека. Так, ст. 1 “Всеобщей декларации прав человека” провозглашает, что все люди являются свободными от рождения и равными в своем достоинстве и правах. Ст. 3 указанного документа закрепляет неотъемлемое право каждого человека на жизнь, свободу и личную неприкосновенность. Ст. 17 утверждает право каждого человека на владение имуществом; ст. 19 – право на свободу убеждений и их выражение. Особо выделим содержание ст. 28: “Каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в настоящей декларации, могут быть полностью осуществлены” (Сокова З.К. Профессиональная этика: Нормативно-правовая основа. Орел, 1998. С. 96).

Нормы-ограничения устанавливают границы свободе каждого человека, эти границы определяются свободой других людей. Ст. 29 “Всеобщей декларации прав человека” утверждает не только права, но и обязанности каждого человека перед обществом, а также справедливые ограничения в осуществлении его прав и свобод. Эти ограничения “установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе” (Там же. С. 96).

И, наконец, нормы-запреты предписывают воздерживаться от действий, которые нарушают основные права и свободы человека. Ст. 5 “Всеобщей декларации прав человека” налагает запрет на пытки и жестокое, бесчеловечное, унижающее достоинство человека обращение и наказание. Ст. 9 запрещает подвергать кого бы то ни было произвольному аресту, задержанию или изгнанию. В ст. 11 утверждается презумпция невиновности любого человека, подозреваемого в совершении преступления, а в ст. 12 закреплен запрет на произвольное вмешательство в личную и семейную жизнь каждого человека, на посягательства на неприкосновенность его жилища и тайну его корреспонденции.

Данные нормы о правах человека конкретизируются и дополняются в остальных международных документах применительно к различным субъектам правоотношений, разным правовым ситуациям. Например, норма о запрете пыток или жестокого, унижающего достоинство человека обращения или наказания, закрепленная в ст. 5 “Всеобщей декларации прав человека”, конкретизируется в ст. 33–36 “Конвенции о правах ребенка” (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г.). В ст. 34 Конвенции закреплена норма о государственной защите ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения. Эта же норма конкретизируется в ст. 10 “Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания” (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от декабря 1984 г.). В данной статье закрепляется норма о включении в программы подготовки персонала правоприменительных органов учебных материалов и информации относительно запрещения пыток, а также о включении данного запрета в правила и инструкции об обязанностях любых таких лиц.

2-я группа нравственно-правовых норм определяет основные правомочия и профессиональные обязанности юристов различных специализаций, сотрудников внутренних служб. Здесь из международных документов следует назвать “Основные принципы, касающиеся роли юристов” (Восьмой Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. 1990 г.), “Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка” (там же), а также “Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” (принят резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1979 г.). Как уже отмечалось, данные международные документы не имеют силы закона, поэтому, к сожалению, отступление сотрудниками правоохранительных органов от нравственно-правовых норм, закрепленных в них, не влечет за собой юридической ответственности.

Для наших целей наибольший интерес представляет “Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка”, так как в восьми статьях этого документа и комментариях к ним закреплены основные нравственно-правовые нормы, регулирующие профессиональную деятельность и профессиональное общение сотрудников правоохранительных органов. Этот документ можно рассматривать как международный кодекс профессиональной морали сотрудников внутренних служб. Поэтому мы кратко раскроем содержание каждой из 8 его статей.

В ст. 1 говорится о профессиональном долге должностных лиц по поддержанию правопорядка и высокой степени их ответственности, при этом долг определяется как служение общине и защита всех лиц от противоправных актов. Ст. 2 говорит о необходимости для должностных лиц по поддержанию правопорядка при выполнении своих служебных обязанностей уважать и защищать человеческое достоинство и права человека по отношению ко всем лицам. В ст. 3 определена норма применения силы должностными лицами по поддержанию правопорядка. Сила может применяться лишь в случае крайней необходимости и только в той мере, какая требуется для выполнения профессионального долга. Ст. 4 закрепляет норму о сохранении в тайне сведений конфиденциального характера, которые получают сотрудники правоохранительных органов при исполнении служебных обязанностей. В ст. 5 утверждается норма, согласно которой недопустимы осуществление, терпимое отношение или подстрекательство к пыткам или жестоким, бесчеловечным, унижающим достоинство видам обращения и наказания. При этом “ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может ссылаться на распоряжение вышестоящих лиц или такие исключительные обстоятельства, как состояние войны или угроза войны, угроза национальной безопасности, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение для оправдания пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания” (Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы: Сб. док. Екатеринбург, 1999. С. 21). В ст. 6 закреплена норма об обеспечении охраны здоровья задержанных лиц, в случае необходимости оказания им медицинской помощи. Норма, закрепленная в ст. 7, запрещает должностным лицам по поддержанию правопорядка совершать какие-либо акты коррупции, она также предписывает всемерно препятствовать таким актам и бороться с ними. И, наконец, ст. 8 “Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” говорит об уважении сотрудниками правоохранительных органов закона и настоящего кодекса.

В отечественном законодательстве права и должностные обязанности сотрудников основных подразделений ОВД определены в соответствующих статьях общих разделов Федеральных законов “О милиции”, “Об оперативно-розыскной деятельности”, а также Уголовно-процессуаль-ного кодекса РСФСР и Уголовно-исполнительного кодекса РФ.

3-я группа нравственно-правовых норм определяет отношения сотрудников правоохранительных органов к различным категориям граждан, прежде всего, к подвергнувшимся пыткам, заключенным под стражу и отбывающим наказание в виде лишения свободы. Основными международными документами, в которых закреплены нравственно-правовые нормы данного вида, являются: “Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания” (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1984 г.), “Минимальные стандартные правила обращения с заключенными” (одобрены Экономическим и Социальным Советом ООН резолюциями от 31 июля 1957 г. и 13 мая 1977 г.), “Основные принципы обращения с заключенными” (приняты резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 г.), а также “Свод принципов защиты всех лиц, подвергающихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме” (утвержден резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1988 г.). Согласно данным нормативным актам сотрудники правоохранительных органов в обращении с указанными категориями граждан должны уважать их права, избегать всего того, что может нанести ущерб их жизни, здоровью и достоинству, а также “прививать им (заключен-ным. – авт.) желание подчиняться законам и обеспечивать свое существование после освобождения” (Там же. С. 66).

Выделенные три группы нравственно-правовых норм в международных документах составляют международные стандарты. Международные стандарты представляют собой “обязательный для государств – членов ООН или рекомендуемый для них нормативный минимум правового статуса личности, включая юридическую защиту и соответствующие правомочия и обязанности государственных органов и должностных лиц” (Игнатенко Г.В., Кодан С.В. Предисловие // Там же. С. 33). Логично теперь будет кратко рассмотреть вопрос о соотношении нравственно-правовых норм в международном и отечественном законодательстве.

Благодаря вступлению Российской Федерации в Совет Европы начался процесс сближения международного и национального законодательств. Этот процесс касается и правоприменительной деятельности. Российские граждане получили возможность обращаться в Европейский суд по правам человека по поводу нарушения своих прав человека и гражданина. В настоящее время Европейский суд еще не рассмотрел ни одной жалобы российских граждан, однако число поданных жалоб перешло за несколько тысяч. И несмотря на сложный фильтрационный механизм, приемлемыми для рассмотрения на заседаниях суда уже признано более 50 исков от российских граждан. “Несомненно, что принятые судом решения по российским делам будут иметь огромное значение для развития системы правосудия в нашей стране. Представляется, что если российские судьи уже сегодня начнут сверять свои решения с многочисленными прецедентами, созданными в Страсбургском суде, уровень и качество правосудия в Российской Федерации возрастут” (Топорнин Н. Европейский суд на пороге XXI века // Российская юстиция. 1999. № 8. С. 7).

Сегодня в рамках отмеченных процессов существует два основных принципа соотношения нравственно-правовых норм в международных и внутригосударственных нормативно-правовых актах.

Во-первых, ряд нравственно-правовых норм международного права имеет для граждан Российской Федерации силу закона. В 1998 г. наша страна ратифицировала “Конвенцию о защите прав человека и основных свобод” (благодаря чему российские граждане и получили возможность обращаться с заявлениями в Европейский суд по правам человека), а также “Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания”. В отечественном законодательстве идет прямое перенесение нравственно-правовых норм международного права, появляются ссылки на международные нормативно-правовые акты. Так, в ст 5. федерального закона “О милиции”, “Деятельность милиции и права граждан” (в редакции, введенной в действие с 8 апреля 1999 г. Федеральным законом от 31 марта 1999 г.) впервые закреплена норма о запрете пыток: “Милиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Всякое ограничение граждан в их правах и свободах милицией допустимо лишь на основаниях и в порядке, прямо предусмотренных законом” (закон Российской Федерации “О милиции”. М., 2000. С. 5). В ст. 302 нового Уголовного Кодекса РФ впервые закреплен запрет для сотрудников ОВД принуждать подозреваемого, обвиняемого либо эксперта к даче показаний с помощью угроз, насилия, издевательств или пытки.

Во-вторых, нравственно-правовые нормы, закрепленные в международных нормативно-правовых актах, которые Россия не ратифицировала, имеют для граждан нашей страны, в том числе сотрудников ОВД, рекомендательный характер. Это означает, что они учитываются в правоприменительной практике, но сама практика осуществляется в соответствии с нормами отечественного законодательства. Так, рекомендательный характер имеют нравственно-правовые нормы “Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” – международного кодекса профессиональной морали сотрудников внутренних служб. В ст. 3 Уголовно-исполнительного Кодекса РФ (принят 8 января 1997 г.) указано, что “это законодательство учитывает международные договоры РФ, относящиеся к исполнению наказаний и обращению с осужденными в соответствии с экономическими и социальными возможностями” (Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы: Сб. док. Екатеринбург, 1999. С. 3). Ключевая проблема для сотрудников ОВД сегодня заключается как в знании, так и в последовательном соблюдении международных и внутригосударственных норм правовой морали в повседневной профессиональной деятельности и профессиональном общении.

3. Причины нарушения норм профессиональной морали

в коллективах ОВД. Социальная и духовная ценность права.

Задачи правового просвещения и воспитания сотрудников ОВД

В заключение лекции в качестве материала для самостоятельных размышлений и выводов выделим причины, в силу которых нормы правовой морали в профессиональной деятельности сотрудников ОВД соблюдаются далеко не всегда:

1. Коррумпированность власти, определенное срастание властных и мафиозных (преступных) структур.

2. Недостаточная информированность граждан, самих сотрудников милиции о содержании и объеме нравственно-правовых норм, закрепленных как в международном, так и в национальном законодательстве.

3. Отмеченная выше нигилистическая традиция в отечественном правосознании, в том числе в профессиональном сознании сотрудников ОВД.

4. Низкая профессиональная культура многих сотрудников ОВД, в частности, непонимание социальной и духовной ценности права. А между тем, социальная и духовная ценность права давно и четко доказана в европейской и отечественной философии и философии права. Социальная ценность права состоит в том, что нормы объективного права являются цивилизованной формой любых общественных отношений, что позволяет праву обеспечивать порядок и стабильность в обществе (разумеется, благодаря возможности государственого принуждения). Подчеркнем еще раз, что именно действующие в обществе законы создают нормальные условия для деятельностной самореализации личности в профессиональной, семейной, общественной и иных сферах через признание равных прав и равного достоинства других людей, а также через применение механизмов юридической ответственности в случае применения насилия по отношению к другой личности. Духовная ценность права состоит в том, что в цивилизованном обществе право в форме осознания своих естественных прав и обязанностей (субъективное право) является необходимым условием становления самосознания личности, что впервые доказал И.Г. Фихте. Как нормы объективного права упорядочивают, организуют любое общественное отношение, так и осмысление комплекса своих естественных прав и обязанностей ограничивает, организует и упорядочивает духовный мир личности, становится внутренней логикой формирования ее деятельностных мотиваций (См.: И.П. Малинова. Философия правотворчества. Екатеринбург, 1996. Гл. 1). Подчеркнем еще раз, что становление самосознания личности происходит как осознание своих естественных прав и обязанности деятельностно реализовать свои способности.

В силу отмеченных причин для качественного повышения профессиональной культуры работников милиции, неуклонного соблюдения ими норм профессиональной морали на первый план сегодня выдвигается задача правового просвещения и воспитания, постепенного формирования у сотрудников ОВД глубокого уважения и подлинной любви к праву. Правовое просвещение и воспитание, на наш взгляд, будет особенно эффективным в сочетании с мерами экономического и организационного характера.

Выводы по главе:

1. Профессиональная мораль сотрудников ОВД или правовая мораль представляет собой нормы и принципы, которые регламентируют и защищают основные права человека и гражданина, в том числе правонарушителя и участника уголовного процесса, регулируют профессиональное общение сотрудника милиции с гражданами, коллегами по работе, начальством.

2. Основными источниками профессиональной морали сотрудников ОВД являются: международные нормативно-правовые акты, внутригосударственные нормативно-правовые акты, а также кодексы, уставы, присяги, не имеющие силы закона; существующие традиции отечественного правосознания – правовой нигилизм, либерализм и этатизм; сама профессиональная деятельность сотрудников ОВД.

3. В международном и отечественном законодательстве закреплены 3 вида нравственно-правовых норм: нормы об основных правах и свободах человека и гражданина; нормы, определяющие правомочия и основные обязанности сотрудников правоохранительных органов; нормы, регулирующие отношения сотрудников правоохранительных органов с основными категориями граждан.

4. Ряд нравственно-правовых норм международного законодательства для сотрудников ОВД имеет силу закона, остальные нормы профессиональной морали – рекомендательный характер.

5. Качественное повышение уровня заработной платы работников милиции, увольнение из рядов МВД коррумпированных сотрудников, в особенности работников, сотрудничающих с преступными группировками, правовое просвещение и воспитание сотрудников ОВД, отвечающее современным мировым стандартам и потребностям российского общества, постепенно позволят поднять профессиональную культуру и профессиональную мораль сотрудников милиции на уровень требований времени.

В заключение отметим, что понимание правовой морали, знание ее источников умение выделять и использовать в повседневном профессиональном общении ее нормы для сотрудников всех подразделений ОВД имеют огромное практическое значение. Особенно важно сегодня руководствоваться институциональными нормами профессиональной морали, то есть такими нормами, которые закреплены в международном и отечественном законодательстве, в директивах, приказах и инструкциях МВД. Ведь именно на повышение профессиональной культуры сотрудников ОВД, ядром которой является профессиональная мораль, делается упор в новой концепции работы с кадрами МВД, принятой в 1998 г. Без повышения качества профессиональной культуры, соблюдения норм профессиональной морали невозможно существенное улучшение в борьбе с преступностью, повышение престижа сотрудников ОВД.

Контрольные вопросы

1. Определите понятие правовой морали (профессиональной морали сотрудников ОВД).

2. Выделите особенности профессиональной морали сотрудников ОВД.

3. Раскройте основные источники профессиональной морали сотрудников ОВД.

4. Выделите основной источник профессиональной морали сотрудников ОВД.

5. Приведите примеры институциональных и внеинституциональных (обычных) норм профессиональной морали сотрудников ОВД, свяжите их с известными вам традициями отечественного правосознания.

6. “Писанные” или “неписаные” нормы правовой морали преобладают сегодня в вашем коллективе? Почему?

7. Составьте структурно-логическую схему элементов профессиональной морали сотрудников ОВД.

8. Составьте свою типологию нравственно-правовых норм, закрепленных в международном и отечественном законодательстве.

9. Выделите нормы профессиональной морали сотрудников правоохранительных органов в “Кодексе чести рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации”, “Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка”, “Кодексе деонтологии национальной полиции Франции”, “Положении об этических принципах полицейской службы Великобритании”.

Тесты

1. Найдите правильное определение профессиональной морали сотрудников ОВД:

а) представления о свободе человека и справедливом общественном устройстве;

б) правила внеслужебного поведения сотрудников правоохранительных органов;

в) нормы и принципы, которые регламентируют и защищают права человека и гражданина в профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов, регулируют общение сотрудников милиции с гражданами различных категорий, коллегами и начальством;

г) снижение качества профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов, их профессионального сознания, а также профессиональных отношений с людьми.

2. Выделите основной источник профессиональной морали сотрудников ОВД:

а) Конституция РФ и другие законы;

б) традиции отечественного правосознания;

в) личные интересы сотрудника милиции;

г) приказы непосредственного начальника.

3. Какой из международных нормативно-правовых актов является кодексом профессиональной морали сотрудников правоохранительных органов:

а) “Всеобщая декларация прав человека” (1948 г.);

б) “Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка” (1979 г.);

в) “Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка” (1990 г.);

г) “Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных, унижающих достоинство видов обращения и наказания” (1984 г.)?

4. Какой из международных нормативно-правовых актов не имеет силы закона для сотрудников ОВД:

а) “Конвенция о защите прав человека и основных свобод” (1953 г.);

б) “Всеобщая декларация прав человека” (1948 г.);

в) “Конвенция о правах ребенка” (1989 г.)?

5. Какой из внутригосударственных нормативно-правовых актов не имеет силы закона для сотрудников ОВД:

а) Конституция РФ;

б) Федеральный закон “О милиции”;

в) Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР;

г) “Кодекс чести рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации”?

Литература

Международные и внутригосударственные нормативно-правовые акты

1. Директивы, приказы, инструкции МВД РФ: Сб. док. М., 1998.

2. Конституция Российской Федерации. Екатеринбург, 1996.

3. Закон Российской Федерации “О милиции”. М., 2000.

4. Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы: Сб. док. Екатеринбург, 1999.

5. Федеральный закон “Об оперативно-розыскной деятельности”. Екатеринбург, 1997.

Основная

1. Дубов А.В., Опалев Г.В. Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов: Учеб. пособие. М., 1998. Приложение.

2. Кобликов А.С. Юридическая этика: Учеб. для вузов. М., 1999. Гл. IV.

Дополнительная

1. Малинова И.П. Философия правотворчества. Екатеринбург, 1996. Гл. 1.

2. Права человека: Учеб. для вузов / Под ред. Е.А. Лукашевой. М., 1999. Гл. I, III.

3. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1999. С. 95–117.

Тема 7. ЭТИКА ДЕЛОВОГО ОБЩЕНИЯ

И СЛУЖЕБНЫЙ ЭТИКЕТ СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ

1. Этика делового общения

2. Деловое общение в экстремальных ситуациях

3. Особенности делового общения с иностранными гражданами

1. Этика делового общения

Основные понятия, принципы и формы общения

Важнейшие понятия и принципы делового общения.

Культура делового общения включает следующие компоненты:

а) техника делового общения;

б) психология делового общения;

в) этика делового общения;

г) служебный этикет (этикетные правила делового общения).

Все эти компоненты неразрывно связаны между собой и наличествуют практически в любой форме делового общения, в каждом деловом контакте. Разграничиваются они только на теоретическом уровне.

Общение (коммуникация) – это способ бытия человека в условиях взаимных отношений, взаимодействия с другими людьми. В процессе общения люди обмениваются информацией – мыслями, идеями и эмоциями, в результате чего между людьми устанавливается определенная форма взаимоотношений и взаимовлияния, направленная на достижение определенного делового целесообразного результата. Этика делового общения – это сумма выработанных наукой, практикой и мировым опытом нравственно-этических требований, принципов, норм и правил, соблюдение которых обеспечивает взаимопонимание и взаимное доверие субъектов делового общения, повышает эффективность контактов и конечных результатов их совместных действий.

В основе делового общения лежит решение важного служебного вопроса, ответственное конкретное дело, касающееся судеб людей, материальных и финансовых затрат, а нередко и правовых отношений с весьма малоприятными последствиями для субъектов общения. Поэтому нравственная сторона позиций, решения и социального результата общения играет огромную роль. Кроме того, когда речь идет о руководителе, этическое содержание общения прямо влияет на нравственные воззрения подчиненных и, следовательно, на качество их служебной деятельности. Поэтому знание и владение этикой делового общения является показателем профессиональной культуры сотрудника правоохранительных органов, степени его соответствия современным требованиям. Исследования показывают, что в деловой жизни большинства людей процессы общения занимают 70–85% их рабочего времени. Иными словами, наибольшую часть результата своей служебной деятельности человек достигает через взаимодействие с другими людьми, что дало основание известному банкиру Д. Рокфеллеру сказать: “Умение общаться с людьми – это также товар, и я заплачу за такое умение больше, чем за что-либо другое на свете”. Отсюда следует прямой вывод: умение общаться с людьми есть важнейшее профессиональное качество, которому человек обязан учиться и которое он должен совершенствовать всю свою жизнь. Особенно важно это умение для руководителя. От качества общения руководителя зависят следующие факторы: степень информированности руководителя, эффективность его воздействия на подчиненных при решении служебных задач, его воспитательное воздействие на них, морально-психологический климат коллектива, эмоциональная удовлетворенность как самого руководителя, так и его подчиненных своей деятельностью.

Обмен информацией формирует определенную психологическую установку у субъекта общения. В зависимости от установки характер общения происходит на одном из четырех уровней общения:

1. Позиция контактера основывается на ложных идеях. и поэтому она должна быть преодолена и отброшена. Если не считать отдельных исключительных случаев, такая установка наименее эффективна и целесообразна – как для интересов дела, так и для взаимоотношений между контактерами.

2. Идеи, обусловившие позицию контактера, верны по своей сути, но являются помехой для достижения желательного результата, поэтому необходимо их преодолеть и развенчать. Такая установка и малоэффективна (особенно учитывая отдаленные последствия), и безнравственна.

3. Идеи, лежащие в основе позиции контактера, правильные, но не имеют к данному вопросу никакого отношения. Эта установка, как правило, свидетельствует о поверхностном изучении позиции контактера.

4. Позиция контактера основана на правильных и плодотворных идеях, необходимо их проанализировать в соответствии с собственными идеями. Вот самая целесообразная установка, способствующая наиболее эффективному результату. Деловое общение должно основываться на определенных нравственных принципах, среди которых главными являются следующие:

1. В основе делового контакта лежат интересы дела, но ни в коем случае не личные интересы и не собственные амбиции. Несмотря на его кажущуюся банальность, именно этот принцип нарушается чаще всего, ибо далеко не каждый и далеко не всегда находит в себе способность поступиться личными интересами, когда они входят в противоречие с интересами дела, особенно, когда это можно сделать безнаказанно и единственным судьей содеянного будет собственная совесть. Примером подобного поведения для сотрудника правоохранительных органов является оказание контактеру юридической помощи, разъяснение ему его прав и возможностей, в результате чего он, быть может, окажется способным решить проблему не в вашу пользу (ведь достаточно было просто промолчать). Противоположным, безнравственным поведением было бы своекорыстное использование своей компетентности (профессиональной, правовой, в том числе и приемов делового общения) для получения выгодного для вас решения.

2. Порядочность, то есть органичная неспособность к бесчестному поступку или поведению, основывающаяся на таких выработанных нравственных качествах, как:

– обостренная совесть (достаточно хорошо иллюстрируется вышеприведенным примером), сознание того, что даже бездействие или молчание могут быть бесчестными;

– постоянное стремление сохранить незапятнанной свою честь как высшую степень честности и благородства и утвердить собственное достоинство как признаваемое окружающими право на самоуважение;

– умение держать себя одинаково с любым человеком, независимо от его служебного или социального статуса (Ж.-Ж. Руссо утверждал: “Высшая добродетель – быть одинаковым с нищим и принцем”.);

– моральная устойчивость, проявляющаяся прежде всего в том, что ни при каких условиях человек не поступается своими принципами (Когда Мартина Лютера – основателя протестантизма убеждали отказаться от его деятельности, суля ему за это немалые выгоды, он отвечал: “Я на этом стою, ибо не могу иначе”.);

– обязательность, точность, ответственность, верность своему слову.

3. Доброжелательность, то есть органичная потребность делать людям добро (добро – главная категория этики). Конечно, всякая профессиональная деятельность имеет целью удовлетворение социальной потребности и в этом смысле направлена на “производство полезного”, которое по сути своей есть также и “доброе”. Однако “доброжелательность” расширяет сферу социальной жизнедеятельности человека, ибо без этого подхода он ограничивается лишь тем, что обязан выполнить в пределах предписанного службой (за что, собственно, он и получает зарплату). Принцип доброжелательности побуждает человека выполнять не только то, что он должен, но еще и сверх того, что он может на благо людей и за что он получает не зарплату, но лишь человеческую признательность и эмоциональную удовлетворенность.

4. Уважительность, то есть уважение достоинства контактера, реализующееся через такие воспитанные нравственные качества, как вежливость, деликатность, тактичность, учтивость, заботливость. Как и всякий иной нравственный принцип он помимо своего морального содержания заключает также и деловую целесообразность. Это хорошо иллюстрируется следующим примером. В русском флоте на ответственных совещаниях было принято предоставлять первое слово младшим. При этом исключалась возможность не выслушивать их мнение в тех случаях, когда оно не совпадало с мнением старших и они могли “постесняться” его высказать, или же поставить их в неловкое положение.

Необходимо отметить, что понятие достоинства имеет многоплановую структуру. Так, если любой человек имеет законное право на защиту своего достоинства правоохранительными институтами и моральное право на уважение достоинства всеми, с кем он вступает в общение, то это относится лишь к определенному минимуму форм отношения к личности – в силу того, что она принадлежит роду человеческому и общество конституционно и моральной воспитанностью своих членов гарантирует ей защиту и уважение этого права. Однако об уважении обществом достоинства личности следует сказать особо: оно включает огромный диапазон различных форм, имеющих многоступенчатый иерархизированный характер – от элементарного соблюдения этикетных форм при общении до строгого соблюдения ритуалов и церемоний, выражения глубокого почтения, восторженного восхищения и т.д. Точное соответствие между степенью личностных достоинств и формами общения зависит от нравственной воспитанности субъектов общения, знания этикетных норм и, в очень большой степени, от развитого чувства такта и культуры, в том числе и культуры общения.

Этикет – это устойчивый порядок поведения, совокупность правил вежливого обхождения в обществе. Этикетные правила представляют собой поведенческий язык культурного общения. В служебном этикете главным является соответствие манер, внешнего вида, речи, жестов, мимики, позы, осанки, тона, одежды характеру социальной роли, в которой выступает человек, а также служебному и социальному статусу контактера и конкретной специфике ситуации, в которой происходит общение. Это требование приобретает особенную значимость при участии в строго регламентированном церемониале, где определенные официальные формы поведения должностных лиц должны не выходить за пределы жестко установленных рамок, неисполнение требований этикета по причине их незнания или неуважения к ним воспринимается как оскорбление личного достоинства и часто становится причиной конфликтов или, по крайней мере, вызывает оправданное неодобрение.

Строгое соблюдение правил этикета – важное условие высокой культуры поведения. Это та “одежка”, по которой встречают, по которой составляют первое впечатление о человеке. Но даже самое скрупулезное знание и соблюдение этих правил не гарантирует соответствующего поведения человека, ибо реальные обстоятельства настолько разнообразны, что никакие правила и нормы не в состоянии охватить их полностью. Чтобы избежать всех ошибок, необходимо выработать в себе чувство эмоционального сопереживания с контактером, которое называется тактом. Развитое чувство такта позволяет человеку определить должную меру в выражениях и поступках, в проявлении интереса к другому человеку. Именно тактичность позволяет найти решение проблемной коллизии при общении, не умаляя при этом достоинства других людей и не роняя собственного достоинства.

Профессиональный такт – это проявление по отношению к другим сдержанности, предусмотрительности и приличия при общении. Такт предполагает бережное, внимательное отношение к личности собеседника, исключающее возможность задеть какие-то его “больные струны”. Это умение тактично, корректно обойти по возможности вопросы, могущие вызвать неловкость у окружающих. Это умение что-то сказать или сделать кстати, без ненужных “перегибов”, назойливости и бесцеремонности. Проявление бестактности – безошибочное свидетельство отсутствия культуры, показатель грубости и невоспитанности. Важно постоянно помнить, что соблюдение этикета и проявление такта – это не просто обязательный элемент общения, но неотъемлемая составная часть духовной культуры личности, тем более личности руководителя, – непременное условие позитивных результатов делового общения и авторитета правоохранительных органов в целом. Деловое общение сотрудников правоохранительных органов как между собой, в служебных коллективах, так и с гражданами, может происходить в условиях различных ситуаций и принимать разнообразные формы. Укажем на основные.

1. Повседневное служебное общение:

1) беседы, встречи, переговоры;

2) прием посетителей;

3) совещания, собрания, заседания, конференции;

4) посещение организаций, учреждений;

5) посещение граждан по месту жительства;

6) дежурство, патрулирование, охрана;

2. Специфические формы служебного общения:

1) общение в служебном коллективе:

а) субординированные формы общения;

б) общение между коллегами;

2) общение преподавателей со слушателями в процессе обучения;

3) деловые контакты с иностранными гражданами.

3. Экстремальные формы служебного общения:

1) в условиях конфликтной ситуации;

2) с участниками митингов, демонстраций, публичных демаршей;

3) с задержанными, во время обыска;

4) со спецконтингентом.

4. Невербальные и неспецифические формы общения:

1) публичные контакты с журналистами, интервью;

2) выступления по радио, телевидению, в печати;

3) телефон, телетайп, радиосвязь;

4) деловая переписка, резолюции.

Кроме того, во всех этих формах общения большое значение придается так называемым аксессуарам, которые входят в качестве элементов в этикетные правила общения. К ним относятся: культура речи, текста, внешнего вида, мимика, тон, жестикуляция. В отношении каждого из этих элементов существует свод определенных правил, которых также следует тщательно придерживаться.

Каждая из вышеперечисленных форм содержит разнообразные принципы, приемы, правила и нормы. В своей совокупности они составляют объемный спецкурс “Деловое общение”, далеко выходящий за рамки дисциплины, изучаемой в данном учебном пособии. Поэтому в нижеследующих параграфах излагаются лишь основные сведения по наиболее употребляемым в деятельности правоохранительных органов формам делового общения.

Вопрос о роли этических начал в правоохранительной сфере в научной литературе является предметом постоянной дискуссии. В особенности это относится к деятельности следователей. Надо заметить, что этой проблеме уделялось значительное внимание и в советский период развития прикладной этики, когда формировались фундаментальные основы советского уголовного процесса, уголовного права и т.д. Однако если подвергнуть анализу последствия того времени, касающиеся данной проблематики, становится очевидным, что их суть, в основном, сводилась к тому, чтобы использовать мощнейший научно-практический потенциал этики для обоснования идеологических концепций советского права и уголовно-процессуальной деятельности.

Непрерывное развитие морали и скачкообразное развитие права, нередко длительная процедура подготовки и принятия законопроекта создают условия для отставания правового сознания от нравственного и возникновения противоречий, приводящих к коллизиям правовых и нравственных требований. Однако противоречия эти не носят непримиримого характера, они преодолеваются в рамках единства права и морали путем дальнейшего совершенствования законодательства.

Современные условия являются принципиально новым этапом в осознании роли нравственных начал деятельности правоохранительных органов, обусловленных гуманизацией права, повышенным интересом к человеческой личности, признания ее высочайшей социальной ценностью. Конституция Российской Федерации рассматривает права и свободы человека, его честь и достоинство как высшую ценность общества и государства.

Очевидно, что этика имеет непосредственное отношение и к деятельности следственных подразделений, поскольку: а) этическими нормами и предписаниями пронизана вся ткань уголовного, уголовно-процессуаль-ного законодательства; б) как следователи, так и лица отклоняющегося поведения, будучи носителями общественных отношений, руководствуются в своих поступках морально-этическими нормами; в) в общем плане борьба с преступностью является борьбой со злом во имя добра, и поэтому данный процесс всегда имеет морально-этический фон.

Важное место в этом процессе занимает система категорий этики в связи с тем, что, во-первых, она выступает в качестве общечеловеческих ценностей; их роль особенно актуальна для сферы борьбы с преступностью, где происходит поляризация мотивов поступков, действий и идеалов. Во-вторых, категории этики (добро, зло, справедливость, благо и т.д.) являются своеобразными нормами, образцами, эталонами поведения человека в обществе и, в конечном итоге, через них устанавливается взаимодействие морали и права. В-третьих, они ориентируют человека на утверждение общественного блага, ибо антисоциальная направленность деятельности личности является главным существенным признаком любого преступления.

Вопрос о роли этических начал в деятельности следователя актуализируется в силу ряда особенностей его общения с процессуальными лицами на разных стадиях предварительного расследования. Прежде всего, это специфичность поводов в общении следователя с обвиняемым, подозреваемым, свидетелями, потерпевшими и т.д. В большинстве случаев повод – это совершенное или готовящееся преступление, в силу чего в основу общения следователя с лицами, его совершившими (или готовящимися совершить), изначально заложен конфронтационный характер, где цели общения чаще всего не совпадают, ибо по-различному понимаются участниками. Отрицательный эмоциональный фон накладывает отпечаток на всю структуру общения следователя с процессуальными лицами, поэтому помимо возрастающих требований к уровню профессионального мастерства следователя первостепенное значение приобретают такие сугубо этические качества его личности, как гуманность, справедливость, долг, совесть и т.д.

Понимание процесса расследования преступлений как процесса борьбы обусловливает проникновение в следственную тактику приемов, в основе которых лежат положения, используемые общей теорией борьбы (агонологией и праксеологией). При этом не учитывается, что общая теория борьбы разрабатывает свои положения без учета мотивов деятельности и наступающих при этом последствий; совершенно очевидно, что в сфере уголовно-процессуальной деятельности это может причинить невосполнимый вред.

Ряд авторов считает, что привлечение в уголовно-процессуальные отношения методов конфронтации, борьбы аморально, а в некоторых случаях и наказуемо. Они считают, что не могут быть нравственно оправданны такого рода приемы, как введение противоборствующей стороны в заблуждение, раздробление сил и средств противодействующей стороны, разжигание конфликта между соучастниками преступлениям, предупреждение об угрозе совершения нежелательных для обвиняемого действий, использование элементов внезапности и неизвестных противодействующей стороне методов и средств, воздействие на нравственную и эмоциональную сферу подследственного, вызывающее невыгодный для него эффект и др.

Думается, что с такой позицией можно согласиться, но с некоторыми оговорками. Действительно, конфликтовать с процессуальными лицами следователь не должен не только в силу морально-этических причин, но и, прежде всего, исходя из практических целей достижения истины по делу. Спокойные деловые отношения с обвиняемым (подозреваемым) рациональны и, чаще всего, экономны в плане психофизических нагрузок. Завоевать уважение и доверие таких лиц с тем, чтобы они осознали содеянное, раскаялись и дали правдивые показания – главная цель следователя. И все же что делать, если такая тактика общения не дала результатов? Если обвиняемый агрессивно-лжив, упорно настаивает на многократно опровергнутой версии освещения событий преступления? И если вдобавок еще и сроки поджимают? Как быть в этом случае? Представляется, что для определения допустимости применения при производстве следственных действий тех или иных тактических приемов, речь о которых шла выше, возникает необходимость решения с позиций нравственности вопроса о соотношении целей расследования и средств их достижения.

Сложность нравственно-этических отношений следователя с участниками уголовного процесса обусловлена также множественностью целей общения, их соподчиненностью, иерархичностью, обусловленностью уголовно-процессуальными нормами. Эти качества предварительного расследования также накладывают особый отпечаток на морально-этический фон общения, обусловливают высочайшую нравственную ответственность следователя как его инициатора.

Здесь же представляется важным отметить еще одну особенность процессуальной деятельности следователя, накладывающую заметный отпечаток на всю структуру этических аспектов его отношений с процессуальными лицами, – это регламентация целей, сроков и способов его работы. Закон достаточно жестко регламентирует производство предварительного расследования. В то же время и правовая оценка поведения (поступка) в уголовно-процессуальной деятельности – это оценка с позиций соответствия его закону, ибо расследование должно проходить в строгих границах закона. Отступление от него ни по каким мотивам не допустимо, в том числе и по мотивам нравственным. Из этого логично вытекает, что соответствие деятельности следователя требованиям закона однозначно соответствует нормам морали. Здесь можно вполне согласиться с утверждением, что в рамках жесткой правовой регламентации человеческой деятельности, когда закон сужает свободу выбора, поведение диктуется законом. Если же закон предусматривает свободу выбора, то в рамках представленной свободы есть возможность выбрать более нравственный вариант поведения.

“Отнюдь не случайно нормы, определяющие порядок избрания мер пресечения, привода и других мер принудительного характера,– пишет A.M. Ларин,– устанавливают право, но не обязанность следователя выполнить эти действия... Закон оставляет за следователем выбор между той или иной нормой, между тем или иным процессуальным средством. И производя этот выбор, следует исходить не только из юридических, но и из моральных оснований, руководствуясь принципом гуманизма”.

Использование принудительных мер в случаях, прямо не указанных в законе (например, при принудительном освидетельствовании свидетелей и потерпевших), противоречит и закону, и морали.

Направляя деятельность следственных и судебных органов на установление истины по уголовному делу, мораль вместе с тем оценивает средства, при помощи которых эта цель может быть достигнута, способствуя устранению из уголовного процесса всего, что могло бы затруднить установление истины, направить действия лиц, осуществляющих судопроизводство, по ложному пути. Так, ст. 74 УПК РСФСР устанавливает, что не могут служить доказательствами фактические данные, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Формализация взаимоотношений процессуальных лиц в ходе предварительного расследования, как правило, носит ограничивающий, часто принудительный характер. Это, несомненно, вносит значительные сложности в сам процесс предварительного расследования.

Специфичность моральных состояний следователя и участников процесса – это повышенное нервное напряжение в связи с высокой ответственностью за результаты процесса.

Стремление найти более совершенные в морально-этическом плане и гуманные формы предварительного расследования неизбежно заставляет обращаться к нравственным критериям для реализации тех или иных процессуальных действий. Попытки с этических позиций подойти к разрешению правовых коллизий, ориентируясь при этом на нравственные ценности, дают значительный выигрыш в социальном плане. Целесообразно со всех точек зрения закреплять в сознании людей представления о правоприменительной деятельности как о справедливой и гуманной процедуре.

В стадии предварительного расследования возникает множество ситуаций, ставящих следователя не только перед правовым, но и перед нравственным выбором. В наибольшей степени это относится к использованию принудительных мер к участникам процесса. Некоторые авторы правомерно ставят вопрос о том, что если можно оправдать применение принуждения к лицам, которым предъявлено обвинение, то применение таких мер к свидетелю или потерпевшему не всегда правомерно. В то же время уголовно-процессуальный закон дает право следователю на принудительный привод свидетеля, потерпевшего, допускает в некоторых случаях освидетельствование указанных лиц. Если с точки зрения достижения целей предварительного расследования, т.е. изобличения виновных и т.д., это деяние оправданно, то с позиций этики оно ставит следователя перед нравственным выбором.

Нравственный выбор встает перед следователем и тогда, когда к человеку, вина которого не доказана судом, применяется заключение под стражу (ст. 89, 96 УПК РСФСР).

В этом плане необходимо обратить внимание прежде всего на уголовно-процессуальные принципы гласности и презумпции невиновности. Незыблемость данных принципов, их укрепление, развитие и соблюдение в правоохранительной практике – надежное свидетельство не только сохранения демократичности общества, но также и нравственного отношения правоохранительных органов к человеку, его чести и достоинству. Указанные принципы уголовного процесса являются этическим фоном всех основных процессуальных действий следователя по расследованию преступлений, их взаимоотношений с обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями, другими процессуальными лицами. Гласность, в конечном счете, обозначает подконтрольность деятельности следователя со стороны граждан в рамках, определенных законом. Этот фактор создает для процессуальных лиц достаточно надежные гарантии того, что следователь будет придерживаться буквы закона, а значит вести себя по отношению к ним нравственно, не нарушая незыблемость морально-этических норм, выполняя процессуальные действия. Таким образом, гласность – это гарантия того, что подозреваемый, обвиняемый и свидетель не будут подвергаться физическому или психологическому насилию, что их убеждения, взгляды, честь и достоинство не будут ущемлены.

Важным фактором, гарантирующим соблюдение правоохранительными органами основ морали, является принцип презумпции невиновности, возлагающий бремя доказывания виновности человека на следователя. Реализация данного принципа исключает унизительную обязанность гражданина доказывать свою невиновность. Лицо, производящее дознание, расследование соблюдая этот принцип, вынуждено действовать в строгих морально-этических рамках, законными средствами, собирая доказательства, проводя допросы, создавая убедительную доказательную базу с тем, чтобы доказать виновность человека в совершении правонарушения. Такой процесс доказывания исключает использование психического или физического насилия, ибо признание виновности, “выбитое” таким способом, не будет считаться доказательством по делу и отразится в дальнейшем на ходе и результате судебного расследования. Данный подход в принципе исключает необходимость говорить о непоправимых моральных потерях.

Следственная этика как раздел судебной этики – наука о применении действующих в обществе норм морали к специфической деятельности по расследованию уголовных дел – призвана способствовать осуществлению целей уголовного судопроизводства, в частности, определению допустимости с моральных позиций тактических приемов производства следственных действий.

Следственная тактика основывается на нормах уголовно-процессуаль-ного закона, которые определяют содержание тактических приемов, их направленность на установление истины по делу. Наряду с правовыми нормами, положениями психологии, логики и других наук в реальную основу, на которой происходит конструирование и практическое осуществление тактических приемов, включаются и нормы морали.

Регулируя производство допроса, закон указывает, что “в качестве свидетеля для дачи показаний может быть вызвано любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу” (ст. 72 УПК РСФСР). В этом случае нравственной обязанностью следователя является точное установление и правильная оценка фактов, свидетельствующих о том, что лицу известны какие-либо относящиеся к расследуемому делу обстоятельства.

Вызов на допрос должен быть обоснованным. Только в этом случае могут быть обеспечены права и законные интересы граждан, воспитательное воздействие допроса. Необоснованный вызов на допрос и нецелесообразен, и нравственно недопустим, ибо он приводит к бесполезным затратам времени, причиняет гражданам беспокойство, подрывает авторитет правоохранительных органов.

Недостаточно рассматривать действия следователя лишь в плане психологического контакта, оставляя без внимания их этическую сторону. Закономерности психологии и нравственные нормы в равной степени должны учитываться при установлении контакта, в связи с чем более правильно говорить не о психологическом, а о нравственно-психологическом контакте, направленном на создание благоприятной обстановки допроса.

Большое значение для установления контакта имеет внешний вид следователя, его манеры, тон и т.д. Культура поведения следователя, опрятность, вежливость, внимательность, тактичность и другие качества, которые относятся к этике поведения, должны стать обязательными требованиями для лиц данной профессии.

Умение следователя внимательно выслушать свободный рассказ способствует получению полной и достоверной информации в ходе допроса.

Внимательное отношение к показаниям свидетелей поднимает в их глазах общественную значимость даваемых ими показаний, их собственную роль в судопроизводстве.

Наиболее острые морально-психологические проблемы возникают в процессе проведения очной ставки. Повышенная эмоциональная напряженность требует осторожности, взвешенности, особенно, если речь идет об очной ставке с участием несовершеннолетнего. Как правило, целью очной ставки является устранение противоречий в показаниях ранее допрашиваемых лиц. При этом противоречия должны быть существенными, свидетельствующими о ложности даваемых показаний.

Очные ставки при их неправильной постановке могут быть средством психологического принуждения в отношении участника очной ставки. Это часто происходит в тех случаях, когда следователь, проводя ее, пытается предупредить возможность изменения показаний в дальнейшем. Противоречат требованиям нравственности взгляды на очную ставку как на специфический метод воздействия на лицо, дающее ложные показания.

Правовая обязанность следователя – принять все предусмотренные законом меры к быстрому и полному раскрытию преступления и изобличению виновных. В связи с этим положение криминалистической тактики о неотложности производства осмотра места происшествия имеет глубоко нравственное значение. Своевременно произведенный осмотр позволяет следователю изучить обстановку и иные обстоятельства совершения преступления, обнаружить вещественные доказательства, выдвинуть следственные версии. Встречающиеся в практике случаи промедления с осмотром места происшествия или отказа от проведения осмотра, когда он необходим, противоречат требованиям профессионального и нравственного долга следователя.

Закон, регламентируя производство осмотра, прямо не предусматривает обязанность следователя принять меры к неразглашению выявленных в ходе осмотра обстоятельств, относящихся к интимной жизни граждан. Такую обязанность возлагают на следователя нравственные нормы. Следователь обязан принять меры к сохранению в тайне сведений, относящихся к личной и интимной жизни граждан, ставшие ему известными в ходе производства осмотра. Особым видом осмотра является досмотр почтово-телеграфной корреспонденции на основании санкции суда. Право граждан на тайну переписки гарантируется Конституцией, поэтому разглашение полученных при этом сведений не только наносит серьезный нравственный ущерб личности граждан, но и носит противозаконный характер.

Еще одним особым видом осмотра является эксгумация трупа. Руководствуясь нормами нравственности, следователь при эксгумации трупа обязан принять меры к тому, чтобы при этом следственном действии присутствовал ограниченный круг лиц, участие которых действительно необходимо. Присутствие посторонних следует считать недопустимым. Подбирая понятых, следователь должен заранее поставить их в известность о цели и характере действий, которые будут производиться, и выяснить, не произведет ли это на них особо тягостного впечатления. Рекомендуется приглашать в качестве понятых работников кладбищ, которым по роду своей деятельности приходится сталкиваться с подобными явлениями. После производства судебно-медицинского исследования трупа следователь обязан принять меры к тому, чтобы труп был вновь захоронен, а могильные сооружения восстановлены. Только с прямого согласия освидетельствуемого возможно применение фотосъемки для фиксации находящихся на открытых частях тела человека особых примет и следов, которые с течением времени должны исчезнуть (следы побоев, ушибов, ссадин и т.п.). Совершенно недопустимо использование фотосъемки для фиксации примет или телесных повреждений, находящихся на частях тела, обычно скрываемых одеждой. Так, унижающими честь и достоинство личности были признаны действия следователя, приложившего к протоколу освидетельствования фотографию обнаженной потерпевшей. Московский городской суд, обратив внимание прокурора города на безнравственность подобных действий, указал в частном определении на нарушение следователем морально-этических норм.

Правовым основанием для производства обыска является вынесенное следователем и санкционированное прокурором мотивированное постановление о производстве обыска. Санкция прокурора в этом случае служит одной из гарантий ненарушения прав личности.

“Эти следственные действия, – писал по этому поводу А.Ф. Кони, – до такой степени вносят смуту в жизнь частного человека и в отношение к нему окружающих, что должны быть предпринимаемы с большей осторожностью”.

Когда обыск проводится без санкции прокурора либо в ночное время, на следователя ложится особая ответственность за определение оснований для производства этого следственного действия в экстренном порядке, ибо моральный ущерб, причиненный его необоснованным производством, может оказаться невосполнимым, так как в этом случае затрагиваются интересы не только обыскиваемых лиц, но и посторонних граждан.

Нормы нравственности обязывают следователя в ходе обыска бережно относиться к имуществу обыскиваемых. Использование специалистом научно-технических средств может предотвратить в ряде случаев повреждение имущества. Например, вместо разрушения стены, в которой обнаружено подозрительное место, следователь может применить металлоискатель или исследовать объект при помощи рентгеновских лучей. Специалист может, избегая повреждений, вскрыть хранилище, разобрать тот или иной бытовой прибор, в котором предполагается тайник.

Правовой и вместе с тем нравственной обязанностью следователя является сохранение в тайне обстоятельств, относящихся к интимной жизни граждан, ставших ему известными в связи с производимым обыском. Осуществляя его, следователь не должен демонстрировать понятым предметы и документы, относящиеся к интимной жизни граждан, если они не имеют отношения к делу. Недопустимо оглашение переписки и иных документов личного характера, не относящихся к делу.

Если эти предметы и документы подлежат изъятию и ознакомлению с ними понятых, то следователь в соответствии со ст. 130 УПК РСФСР предупреждает последних о недопустимости разглашения без его разрешения указанных обстоятельств и берет у них об этом подписку с предупреждением об ответственности по ст. 184 УПК РСФСР.

Нормы морали предъявляют к следователю ряд дополнительных требований также и при производстве личного обыска граждан.

Исходя из нравственных соображений, закон допускает производство личного обыска лишь лицом того же пола, что и обыскиваемый, при понятых того же пола.

В процессе расследования по делу следователь весьма часто прибегает к использованию следственного эксперимента. Его особенностью является опытный характер, воспроизводство в рамках действия тех или иных обстоятельств, имевших место в момент совершения преступления.

В ходе следственного эксперимента в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, моделируются определенные обстоятельства, события преступления, реконструируется обстановка, иногда используются орудия преступления или имитирующие их предметы. Понятно, что при производстве следственного эксперимента может возникнуть опасность причинения вреда личности, нарушения ее прав и законных интересов. В связи с этим закон воспроизводит в своих нормах, относящихся к следственному эксперименту, и сугубо нравственные положения. В частности, такое: “производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижается достоинство и честь участвующих в нем лиц и окружающих и не создается опасность для их здоровья” (ст. 183 УПК РСФСР). Таким образом, закон, регулируя производство следственного эксперимента, связывает его границы с рамками нравственной допустимости. Четкое усвоение и учет следователем требований нравственности при решении вопроса о допустимости тех или иных действий при производстве следственного эксперимента – непременное условие законности этого следственного действия.

Исследуя проблемы нравственности в следственной работе, необходимо отметить, что все без исключения следственные действия достаточно жестко регламентированы уголовно-процессуальным кодексом, другими нормативными актами. Строго следуя букве и духу закона, следователь уже в силу этого обстоятельства не должен совершать безнравственных (значит, противозаконных) действий. Однако помимо следования нравственным нормам, заложенным в законе, следователь несомненно должен обладать собственным, весьма значительным, нравственным потенциалом, который дополнит и раскроет наиболее важные уголовно-процес-суальные принципы. Содержание этих двух составляющих, в конечном счете, и должно явиться важнейшей гарантией от ошибок и заблуждений в уголовно-процессуальной деятельности сотрудников правоохранительных органов.

Контрольные вопросы

1. Охарактеризуйте основную этическую специфику ОРД.

2. Чем должен руководствоваться оперативный работник в тех случаях, когда его действия прямо не предусмотрены в нормативных актах?

3. Какие специфические нравственно-психологический особенности ОРД вытекают из постоянного противостояния оперативников преступной среде?

4. Какие особенности следственной деятельности актуализируют роль этики?

5. Что такое судебная этика с точки зрения следственной этики?

6. Как вы понимаете культурный облик и манеру поведения следователя?

7. Какие “правила игры” допустимы в следственной деятельности по отношению к подследственным?

Тесты

1. Какие требования согласуются с основными положениями кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, одобренного 17 декабря 1979 г. Генеральный Ассамблей ООН?

а) оперативно-розыскные мероприятия не могут быть направлены против честных, не причастных к преступлениям граждан;

б) оперативно-розыскные мероприятия не должны влечь за собой нарушение охраняемых законом прав и интересов граждан;

в) оперативно-розыскные мероприятия не могут содержать элементов провокации, фальсификации улик;

г) оперативно-розыскные мероприятия могут использоваться во всех случаях и при любых обстоятельствах, оговоренных в законах.

2. Выделите нравственно-психологические особенности оперативно-розыскной работы:

а) активное противодействие уголовно-преступного элемента и его окружения;

б) негласный характер значительной части оперативных мероприятий;

в) зашифрованность многих видов общения в ОРД;

г) необходимость соблюдения правил конспирации.

3. Какой из международных нормативно-правовых актов является регламентирующим нравственные аспекты деятельности сотрудников оперативных служб и следственных подразделений?

а) Всеобщая декларация прав человека (1948 г.);

б) кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1979 г.);

в) основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка (1990 г.);

г) конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных, унижающих достоинство видов обращения и наказания.

4. Какие из нижеперечисленных требований имеют отношение к работе следователя?

а) принятие мер к быстрому и полному раскрытию преступлений;

б) осмотр места происшествия;

в) досмотр почтово-телеграфной корреспонденции;

г) оказание материальной помощи потерпевшим.

5. Какие правила ведения “психологической игры” допустимы во время допроса?

а) психологические ловушки;

б) введение в заблуждение;

в) фальсификация доказательств;

г) насилие и обвинительный уклон.

Литература

1. Международные и внутригосударственные нормативно-правовые акты.

2. Директивы, приказы, инструкция МВД РФ: Сб. док. М., 1998.

3. Конституция Российской Федерации. Екатеринбург, 1996.

4. Закон Российской Федерации “О милиции”. М., 2000.

5. Международные стандарты деятельности правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы: Сб. док. Екатеринбург, 1999.

6. Федеральный закон “Об оперативно-розыскной деятельности”. Екатеринбург, 1997.

Основная

1. Дубов А.В., Опалев Г.В. Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов: Учеб. пособие. М., 1998. Приложение.

2. Кобликов А.С. Юридическая этика: Учеб. для вузов. М., 1999. Гл. IV.

Дополнительная

1. Малинова И.П. Философия правотворчества. Екатеринбург, 1996. Гл. 1.

2. Права человека: Учеб. для вузов / Под ред. Е. А. Лукашевой. М., 1999. Гл. I, III.

3. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1999. С. 95–117.

Тема 9. ПРОБЛЕМЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНО-НРАВСТВЕННОЙ ДЕФОРМАЦИИ СОТРУДНИКОВ ОВД

1. Понятие профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД, причины ее возникновения.

2. Структура и основные формы проявления профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД.

3. Условия преодоления и профилактика профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД.

Практическая актуальность лекции состоит в том, что проблема профессионально-нравственной деформации: а) непосредственно связана с осмыслением негативных явлений в повседневной практической деятельности сотрудников ОВД; б) обращает внимание на те феномены нравственной жизни общества, которые связаны с профессионально-нравственной деформацией сотрудников ОВД; в) позволяет подчеркнуть важную роль личных усилий сотрудника ОВД в преодолении указанных явлений.

1. Понятие профессионально-нравственной деформации

сотрудников ОВД, причины ее возникновения

Термин “деформация” (от лат. deformatio) буквально означает изменение формы. Профессионально-нравственная деформация сотрудников ОВД – это понятие, которое выражает снижение качества в выполнении своих профессиональных обязанностей, искажение профессиональной деятельности сотрудников ОВД и ее результатов, отношений с гражданами, коллегами и начальством, а также профессионально-нравственного сознания

Следует оговориться, что термин “профессионально-нравственная деформация” уже имеет некоторую традицию использования в научной, учебной и методической литературе, в служебных документах, поэтому в дальнейшем мы будем использовать именно этот термин. Однако обращает на себя внимание противоречие между формой и содержанием данного термина. На наш взгляд, рассматриваемое явление точнее называть профессионально-нравственной деградацией.

Противоположным профессионально-нравственной деформации является понятие “профессионально-нравственное совершенствование”, оз-начающее повышение или наличие высокого качества профессиональной деятельности и профессионального сознания сотрудников ОВД.

Профессионально-нравственное совершенствование, стагнация и деформация сотрудников ОВД в общей сложности образуют их профессионально-нравственную культуру. Критериями профессионально-нрав-ственной деформации, негативного изменения профессионального сознания и поведения являются:

1. нарушение сотрудником ОВД правовых и моральных норм;

2. “голос” его совести, выступающий как индикатор невыполненного долга.

Профессионально-нравственная деформация сегодня представляет собой весьма распространенное явление в деятельности сотрудников ОВД. Так, согласно данным Государственного информационного центра МВД РФ о результатах служебной деятельности ОВД и служебно-боевой деятельности внутренних войск за 1998 г., в течение указанного срока за нарушения законности привлечены к ответственности 9,7 тысяч сотрудников ОВД, в том числе за совершение преступлений – 3,7 тысяч человек. Были осуждены за убийство 62 человека, за изнасилование – 52 человека, за получение взятки – 380 человек, за злоупотребление должностными полномочиями и их превышение – 284 человека. По отрицательным мотивам были уволены из ОВД 10,7 тысяч сотрудников. Понятно, что каждый подобный факт отрицательно сказывается не только на эффективности борьбы с преступностью, но и резко снижает авторитет правоохранительных органов в глазах населения¹ .

Профессионально-нравственная деформация характерна не только для сотрудников отечественных правоохранительных органов, но присуща работникам правоохранительных служб и других стран. В одном из разделов книги “ФБР: взгляд изнутри на самое могущественное в мире правоохранительное агенство” отмечается тот факт, что несмотря на строгий профессиональный отбор, в этом ведомстве отнюдь не все обстоит благополучно с дисциплиной сотрудников, их отношением к служебным обязанностям, их моральным обликом. В качестве наиболее типичных проступков сотрудников ФБР отмечаются следующие: прогулы; злоупотребление спиртными напитками на службе; кража служебной техники и имущества; использование информации расследуемых дел в корыстных целях; приписки к расходам; предоставление докладов о вымышленных расследованиях; употребление наркотиков; аморальное поведение в личной жизни. По оценкам ФБР, приведенным в книге, только 20% личного состава работает с инициативой, с полной отдачей, 60% следует отнести к категории “середнячков”, а остальные 20% представляют собой “балласт”, из которого сотрудники чаще всего переходят в группу нарушителей² . Приведенные факты позволяют сделать вывод, что профессионально-нравственная деформация сотрудников ОВД обусловлена целым комплексом причин. В этот комплекс входят как причины общие для различных стран, так и специфические для нашей страны.

Рассмотрим основные группы причин профессионально-нравственной деформации.

Первую группу составляют общие причины появления и распространения профессионально-нравственной деформации, связанные с состоянием общества, с самой природой отношений общества и личности. В данную группу входят следующие причины:

1. Глубокий экономический, социальный, идеологический и духовный кризис российского общества. В настоящее время в России происходит смена типов социальности, которая порождает социальную нестабильность, крушение моральных идеалов. Французский социолог Э. Дюркгейм называл такое состояние общества аномией (от фран. аnomie – отсутствие норм, закона, организации). В обществе, находящемся в состоянии аномии, действовавшие прежде нравственные нормы и ценности утратили свою значимость, новые же еще не выработаны. И таким образом, в обществе нет принятых и устоявшихся идеологий и ценностей, на которые личность могла бы опереться в своей повседневной нравственной практике.

2. Незавершенная реформа российской правовой системы. Она проявляется:

а) в высоком уровне правового нигилизма граждан и самих сотрудников правоохранительных органов. Правовой нигилизм – это отрицание социальной необходимости и ценности права как важнейшего способа нормативной регуляции поведения людей;

б) в несовершенстве законодательства. Так, в уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1960 г. отсутствуют статьи о производстве уголовных дел, связанных с организованной преступностью. Современным российским законодательством недостаточно четко регулируется оперативно-розыскная деятельность сотрудников правоохранительных органов, в частности, в законе РФ “Об оперативно-розыскной деятельности” отсутствует определение оперативного доказательства, и потому сущность данного доказательства не раскрывается ни по формальным признакам, ни содержательно. Многие практические работники ОВД отмечают несовершенство российского уголовного законодательства, при этом особо подчеркивая, что должны быть существенно доработаны и дополнены статьи УК и законов РФ, которые предусматривают уголовную ответственность за незаконное хранение и сбыт наркотиков;

в) в правовом “беспределе”, характерном для современного российского общества. Это проявляется, например, в “войне” законов, принимаемых на различных уровнях, расхождениях в толковании законов, неисполнении законов и т.д.

3. Негативное освещение деятельности правоохранительных органов в СМИ, литературных произведениях, а также низкий социальный престиж правоохранительных органов.

Так, в 1999 г. исследователями академии управления МВД России проводился экспертный социологический опрос по проблемам изучения, формирования и использования общественного мнения в практической деятельности ОВД. В данном опросе приняли участие более 100 руководителей ОВД из 20 регионов РФ. На вопрос: “Что, на Ваш взгляд, отрицательно влияет на реформирование общественного мнения о деятельности милиции?” получены следующие ответы (был возможен выбор нескольких вариантов):

– низкий социальный статус сотрудников милиции – 66,1%;

– плохая работа милиции – 60%;

– сообщения СМИ – 48%;

– несовершенство системы изучения общественного мнения о деятельности ОВД – 34,6%;

– низкий образовательный уровень работников милиции – 2,4%;

– непрофессионализм сотрудников – 2,4%.

Приведенные результаты исследования показывают, что руководители ОВД видят истоки негативного общественного мнения о деятельности милиции не в предвзятости СМИ, а в низком социальном статусе сотрудников милиции и плохой работе самой милиции.¹

Вторая группа причин появления и распространения профессионально-нравственной деформации среди сотрудников ОВД – особые причины, связанные со спецификой системы ОВД. Этой системе, как и всем корпоративным общностям, присуща тенденция к автономизации от общества, замкнутости “на себя” и обслуживанию своих интересов. Э. Дюркгейм в работе “Профессиональная этика и гражданская мораль” связывает профессиональную этику с наличием в обществе сегментов. Понятие “сегмент” обозначает общественную группу, в которой индивиды тесно связаны друг с другом. Однако сегмент – это также и локализованная группа, относительно изолированная от других, ведущая собственную жизнь. Такой группе и специфическим моральным нормам, регулирующим отношения между ее членами, присущи, по мысли Э. Дюркгейма, такие черты, как прагматизм, корпоративизм, косность, самодостаточность, замкнутость, на основе интересов и ценностей членов группы.

В данную группу входят следующие причины:

1. Специфичность профессиональной деятельности различных служб и подразделений ОВД. Она выражается в дефиците времени, отпущенного сотрудникам на исполнение служебных заданий; в постоянных физических и психических перегрузках и переутомлении; в последствиях конфликтных и экстремальных ситуаций, которые таят опасность для жизни и здоровья; в конспиративности работы. Так, по данным ГУВД г. Екатеринбурга, средняя нагрузка на следователей РУВД по оконченным уголовным делам возросла с 29,2 дел в 1998 г. до 33,5 дел в 1999 г., причем этот средний показатель превышен в Ленинском РУВД – 37,6 дел на 1 следователя, Октябрьском РУВД – 40,3 дела на 1 следователя, Чкаловском РУВД – 38,8 дел на 1 следователя. Нагрузка на дознавателей по оконченным уголовным делам в среднем по г. Екатеринбургу возросла с 43,6 дел в 1998 г. до 53,8 дел в 1999 г.

2. Постоянный конфликт с преступной средой, с негативным и мощным влиянием преступников на сотрудников ОВД. Каждая социальная группа имеет свою субкультуру, свои нормы этикета и нравственные нормы. Субкультура сотрудников милиции в последние десятилетия существенно изменяется под влиянием криминальной субкультуры. Эти изменения весьма разнообразны, в частности, они проявляются в употреблении сотрудниками ОВД блатного жаргона и нецензурных выражений, в пренебрежении ими правилами служебного этикета и т.д. Негативные изменения в субкультуре сотрудников ОВД также связаны с такими факторами, как низкий уровень общей культуры многих коллективов ОВД, в том числе культуры правовой и моральной; ограниченность общения сотрудников ОВД с “нормальной культурной средой” в силу их загруженности на службе, отсутствия у них потребности в культурном обогащении.

3. Недостатки в организации и управлении деятельностью основных служб и подразделений ОВД. В числе наиболее существенных недостатков такого рода следует отметить несовершенство отчетности; “процен-томанию”; наличие “потолка” (предельного звания по должности); уравниловку в оплате труда; просчеты в индивидуально-воспитательной работе с личным составом; несовершенную организацию внутреннего учета и контроля, в частности, несовершенные (формальные) критерии оценки работ; формальную систему отбора кадров в ОВД.

4. Отрицательное влияние на сотрудников ОВД тех коллег по работе, которые допускают злоупотребление властными полномочиями, формализм и равнодушие по отношению к гражданам и коллегам, халатное отношение к служебным обязанностям. Особенно сильное негативное влияние оказывает непосредственный начальник в том случае, если ему самому присущи отмеченные качества, так как в коллективах ОВД в силу принципа единогласия и специфики профессиональной деятельности вертикальные структуры (отношения начальника и подчиненных) в трудовых коллективах сильнее горизонтальных (отношений между коллегами).

Вся работа по контролю за соблюдением законности среди подчиненных (а это одна из основных обязанностей непосредственных начальников) становится совершенно неэффективной, если начальник на совещаниях и занятиях, в приказах и указаниях требует от подчиненных соблюдать законность и дисциплину, уважать права и свободы человека и гражданина, а сам плохо разбирается в законодательстве, проявляет пренебрежение к нему и своим подчиненным. Так, только в 1998 г. по системе МВД РФ за различные нарушения дисциплины привлечены к ответственности более 14 тыс. руководителей различного ранга, в том числе свыше 100 – за злоупотребление полномочиями и их превышение, более 200 – за злоупотребление алкоголем, 24 – за грубость и бестактность в отношении граждан. Крайне отрицательно на морально-психологи-ческом состоянии сотрудников ОВД сказываются факты преступной деятельности руководителей подразделений ОВД. В частности, в 1999 г. сотрудниками УБОП и УСБ УВД Иркутской области задержан начальник ОБНОН городского УВД, майор милиции Н. при сбыте 1 кг 13 г опия. Возбуждено в том же году уголовное дело в отношении начальника ОИН (отдела исполнения наказаний) МВД Карачаево-Черкесской Республики, полковника внутренней службы Х., который использовал осужденных из СИЗО для строительства собственной дачи.¹

5. Отсутствие систематического и действенного контроля со стороны руководства и непосредственных начальников за деятельностью сотрудников ОВД.

6. Плохое оперативно-техническое оснащение служб и подразделений ОВД.

Третью группу причин появления и распространения профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД составляют единичные причины, связанные с личностью сотрудника ОВД, ее негативными морально-психологическими качествами, ее низкой адаптивностью к специфике профессиональной деятельности.

В данную группу входят следующие причины:

1. Недостаточная профессиональная пригодность сотрудника к работе в ОВД по морально-психологическим качествам, особенностям темперамента, уровню мотивации к службе.

2. Низкий уровень общей и профессиональной культуры сотрудников ОВД. Проявления этой причины весьма разнообразны:

– недостаточный уровень общего образования, общей эрудиции и кругозора (так, некоторые сотрудники ОВД не умеют даже грамотно писать и строить свою речь);

– отсутствие примерно у половины сотрудников ОВД специального юридического (высшего или среднего) образования;

– неумение отделять интересы дела от интересов карьеры, подмена интересов дела личными интересами;

– неумение рационально организовать свое время;

– неумение сотрудника ОВД своевременно снимать физические и психологические стрессы, отвлекаться от негативных эмоций во внеслужебных отношениях и в семье;

– психологическая неподготовленность к работе;

– отсутствие или ослабление навыков самоконтроля.

3. Неблагоприятный морально психологический климат в коллективах ОВД, отсутствие единства интересов личности и всего коллектива.

4. Недостаточная развитость морально-волевых и деловых качеств некоторых сотрудников ОВД.

Таким образом, мы показали, что появление и распространение профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД обусловливается тремя группами причин. Первая группа причин сопряжена с состоянием общества и взаимоотношений общества и личности, вторая группа причин связана со спецификой системы МВД, третья группа причин касается индивидуальных личностных качеств сотрудников ОВД. Однако реализация причин профессионально-нравственной деформации, отнесенных к указанным группам, имеет свои особенности. Причины профессионально-нравственной деформации, идущие от состояния общества, от специфики системы МВД – это лишь потенциальные или возможные причины. Действительными же причинами профессионально-нравственной деформации являются те, которые связаны с личностью сотрудника ОВД, поскольку явление профессионально-нравственной деформации – это результат морального выбора самого сотрудника ОВД, действия его бессознательных установок.

Испанский философ Х. Ортега-и-Гассет высказал мысль о том, что человек, не получивший достаточного образования и не приобщившийся к высокой культуре, становится человеком толпы, “массовым человеком”. Образование и высшие достижения культуры представляют собой барьер, преграждающий путь негативным влияниям на личность. Без такого барьера сотрудник ОВД легче становится носителем профессионально-нравственной деформации и ее жертвой.

2. Структура и основные формы проявления профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД

Исходя из понимания профессионально-нравственной деформации как снижения качества профессионального сознания и профессиональной деятельности сотрудника ОВД, выделим основные элементы или уровни профессионально-нравственной деформации. Указанное явление включает в себя:

1) деформацию профессионального сознания сотрудника ОВД (потребностно-мотивационную деформацию);

2) деформацию профессиональной деятельности сотрудника ОВД, ее средств и результатов;

3) деформацию отношений сотрудника ОВД с гражданами, коллегами, а также отношений в системе “начальник – подчиненный”.

Рассмотрим эти уровни последовательно.

1. Уровень профессионально-нравственной деформации – это деформация профессионального сознания. Особенностью процессов, составляющих деформацию профессионального сознания сотрудников ОВД, является их скрытость, неявность, ненаблюдательность. Однако эти процессы весьма значимы, поскольку являются духовной основой для совершения сотрудниками ОВД аморальных и противоправных поступков, для деформации профессиональной деятельности. Деформация профессионального сознания имеет следующие проявления:

1) Снижение или отсутствие мотивации к службе в ОВД, преобладание корыстных целей над общезначимыми и государственными целями.

2) Формирование так называемого “милицейского характера”. Этот характер развивается у сотрудников в течение первых 3–4 лет службы в милиции. “Милицейский характер” выражается в замкнутости, излишней серьезности, холодности, цинизме, властности, бесчестности, безразличии к людям и своей профессиональной деятельности, низком уровне профессиональных знаний, мстительности и корыстности. “Милицейский характер” также обнаруживается в излишней подозрительности при расследовании уголовных дел и проведении предварительных проверок по делам административного производства.

3) Нравственное оскудение, сознательное пренебрежение нормами морали, потеря смысложизненных ориентаций. Эта форма деформации сознания у многих сотрудников ОВД практически воплощается в неумеренном употреблении спиртных напитков (в том числе в рабочее время) и наркотиков. Согласно данным МВД РФ больше половины наиболее тяжких преступлений (убийств, причинения тяжкого вреда здоровью, грабежей, разбоев, хулиганства) совершено сотрудниками ОВД после распития спиртных напитков. Каждый восьмой случай нарушения служебной дисциплины связан со злоупотреблением спиртными напитками. Ежегодно свыше 400 работников милиции кончают жизнь самоубийством, при этом половина суицидов совершаются в состоянии алкогольного опьянения. Следует отметить, что суицид – это крайняя форма проявления профессионально-нравственной деформации, причинами же суицидов являются: а) потеря смысла жизни; б) семейные проблемы; в) алкоголизм.

4) Наконец, крайняя форма проявления профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД на уровне профессионального сознания заключается в утрате чувства служебного долга и личной ответственности, что прямо ведет к правонарушениям и преступлениям самих сотрудников милиции. За 1998 г. по системе МВД РФ уровень нарушений законности и преступлений составил 13,1 случая на 1000 человек личного состава. В последнее время появились и “специфические” виды преступлений, совершаемые сотрудниками ОВД – заказные убийства, рэкет, создание “крыш” для криминального бизнеса, соучастие в групповых преступлениях с профессиональными преступниками.

2. Уровень профессионально-нравственной деформации – это деформация профессиональной деятельности сотрудников ОВД, а также используемых в ней средств и ее результатов. Деформация профессиональной деятельности имеет следующие проявления:

1) Халатность и волокита в исполнении служебных обязанностей, а именно:

– нарушения процессуальных сроков предварительного расследования по уголовным делам;

– вынесение необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел;

– сокрытие преступлений от регистрации и учета;

– фальсификация доказательств и документов;

– разглашение служебной тайны.

2) Использование незаконных методов в борьбе с преступностью, практическое применение безнравственного неписанного правила “цель оправдывает средства”.

3) Своекорыстное использование служебного положения, коррумпированность, взяточничество. Так, в 1999 г. службой по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД г. Екатеринбурга по 84 фактам взяточничества было возбуждено 57 уголовных дел, из них 17 – против сотрудников ОВД.

4) Административные и дисциплинарные нарушения. Например, в 1999 г. 15% от общей численности сотрудников ОВД г. Екатеринбурга были привлечены к дисциплинарной ответственности. Всего же было совершено 750 дисциплинарных проступков, в том числе 103 работника милиции привлечены к дисциплинарной ответственности за злоупотребление спиртными напитками.

5) Формализм и упрощенчество при оформлении документов, приписки и “процентомания” при составлении отчетности.

3. Уровень профессионально-нравственной деформации – это деформация отношений с гражданами, коллегами, начальниками и подчиненными.

Деформация профессиональных отношений имеет такие формы проявления:

1) злоупотребление властью, превышение полномочий в отношениях с гражданами, грубость по отношению к ним, несоблюдение конституционных прав человека и гражданина, унижение чести и достоинства, неоказание помощи, неоправданное применение физической силы, специальных средств и оружия;

2) пренебрежение правилами служебного этикета в отношениях с гражданами, коллегами и начальством;

3) бескультурье в речи, злоупотребление жаргоном криминального мира, использование нецензурных выражений;

4) формально-бюрократические методы руководства (высокомерие, грубость, бездушное отношение руководителей коллективов ОВД к своим подчиненным). Социологи однозначно относят этот показатель к базовым, т.е. к находящимся в основе деморализации служебного коллектива;

5) конфликтный социально-психологический климат в коллективах ОВД; становление конфликта как нормы служебных отношений.

Таким образом, многообразные формы проявления профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД могут быть распределены по 3 уровням:

1) деформация профессионально-нравственного сознания;

2) деформация профессиональной деятельности, ее средств и результатов;

3) деформация служебных отношений с гражданами, коллегами, начальниками и подчиненными.

3. Условия преодоления и профилактика

профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД

Преодоление профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД – это острая и актуальная практическая проблема, в решении которой неприемлемы никакие революционные меры, никакие одномоментные усилия. Как гласит народная мудрость: “нечего на зеркало пенять, коли рожа крива”. Каково государство, общество, таковы и их правоохранительные органы. Главное условие преодоления и профилактики профессионально-нравственной деформации – это достижение социальной стабильности и порядка. Но, кроме того, имеются 2 группы условий, которые следует отметить специально:

1. Совершенствование системы ОВД, в частности, совершенствование работы с кадрами. В настоящее время Главным управлением кадров МВД РФ разработана концепция развития системы МВД до 2005 года. В этой концепции имеется раздел, посвященный совершенствованию работы с кадрами. Основные концептуальные положения новой кадровой политики таковы:

– поддержание баланса прав и интересов сотрудников, с одной стороны, и ведомства, с другой стороны;

– переход от политики экстенсивного формирования ОВД к интенсивному формированию. Иначе говоря, это переход от набора случайных людей (а с 1992 г. на службу было принято более 700 тысяч человек) к образованию и воспитанию квалифицированных профессионалов;

– контроль за процессами подбора и расстановки руководящих кадров, открытость и справедливость в решении кадровых вопросов;

– обучение руководящего состава основам науки управления;

– решение вопросов социальной и правовой защиты сотрудников ОВД;

– совершенствование профессиональной подготовки кадров в средних специальных и высших учебных заведениях;

– создание новой нормативной базы, разработка Дисциплинарного устава органов внутренних дел с последующим приданием ему статуса закона для четкой регламентации прав и ответственности сотрудников, субординации начальников и подчиненных, порядка применения поощрений и взысканий;

– реформа духовно-нравственных устоев в ОВД, воспитание у личного состава патриотизма, стремления к неукоснительному соблюдению законов, присяги и этических норм.

2. Личные усилия сотрудников по овладению культурой, нормами права и морали, профессиональным мастерством. Культура, в том числе и профессиональная, – это результат постоянных, повседневных личных усилий, и она лучшая защита от всех форм профессионально-нравственной деформации.

Тесты

1. Какое определение понятия “профессионально-нравственная деформация сотрудников ОВД” является правильным?

а) профессионально-нравственная деформация – это основной источник профессиональной морали сотрудников ОВД;

б) профессионально-нравственная деформация – это процесс адаптации сотрудников ОВД к новым условиям деятельности;

в) профессионально-нравственная деформация – это негативное изменение личности сотрудника ОВД, снижение качества его профессиональной деятельности и служебных отношений.

2. Выделите понятие, противоположное профессионально-нравствен-ной деформации сотрудников ОВД:

а) профессионально-нравственное совершенствование;

б) профессиональный долг;

в) моральная справедливость;

г) совесть.

3. Выделите главную причину широкого распространения профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД:

а) кризисное состояние современного российского общества;

б) особенности профессиональной деятельности в различных подразделениях ОВД, специфика самой системы ОВД;

в) негативные морально-психологические качества некоторых сотрудников ОВД.

4. Найдите правильное окончание мысли: “сегодня профессионально-нравственной деформации подвержены …”:

а) некоторые сотрудники милиции;

б) в той или иной мере все сотрудники милиции;

в) большинство сотрудников милиции.

5. Что в первую очередь необходимо сделать, чтобы снизить уровень профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД?

а) повысить заработную плату сотрудникам ОВД;

б) улучшить условия труда, совершенствовать кадровую политику и воспитательную работу;

в) повысить престижность службы в органах внутренних дел;

г) любые меры будут бесполезны.

Контрольные вопросы

1. Дайте свое определение профессионально-нравственной деформации сотрудников ОВД.

2. Какие факторы обусловливают профессионально-нравственную деформацию?

а) на общемировом уровне;

б) на общероссийском уровне;

в) на уровне системы МВД России;

г) на уровне личности.

3. Является ли профессионально-нравственной деформацией застой (стагнация) в профессионально-нравственном развитии сотрудника ОВД?

4. На каких уровнях проявляется профессионально-нравственная деформация?

5. Может ли профессионально-нравственная деформация сотрудника ОВД, проявляясь в поведении, отсутствовать в сознании?

6. Какие факторы ПНД являются потенциальными и реальными?

7. ПНД зависит, прежде всего, от общества и государства или от личности сотрудника ОВД?

8. Можно ли искоренить профессионально-нравственную деформацию?

9. Сказывается ли на Вас профессионально-нравственная деформация?

Литература

1. Буданов А.В. Пути профилактики и преодоления профессиональной деформации сотрудников ОВД. М., 1992.

2. Братуев Б.С. Аномалия личности. М.,1988.

3. Духовность, правопорядок, преступность: Материалы научно-практич. конференции 28 марта 1996 г. М., 1996.

4. Климовская Е.В. Общественное мнение о деятельности ОВД: изучение, формирование, использование // Вестн. МВД России.1999. № 4.

5. Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов: Учеб. пособие / Под ред. А.В. Опалева, Г.В. Дубова. М.,1998.

6. Сухинин А.В. Состояние аморальности и противоправности среди сотрудников органов внутренних дел // Вестн. МВД России. 1999. № 3–4.

Саранчин Юрий Константинович

Банных Станислав Германович

Зарубина Елена Васильевна

Самарин Вадим Геннадьевич

Суслонов Павел Евгеньевич

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭТИКА

СОТРУДНИКОВ

ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Курс лекций

Корректура И.Б. Бебих

Компьютерная верстка Т.А. Шиковой

Лицензия № 021307 от 22 сентября 1998 г.

Подписано в печать 15. 07. 2002. Формат 60х84 1/16

Печать офсетная. Бумага писчая. Усл п. л. 12,35

Тираж 100 экз. Заказ № 277

Организационно-научный и редакционно-издательский отдел

Уральского юридического института МВД России

620057, Екатеринбург, ул. Корепина, 66

Участок оперативной полиграфии УрЮИ МВД России