В первой половине 80-х наци-скины появились в Скандинавии, Голландии, ФРГ, Австрии, США, Канаде, Австралии. В середине 80-х – во Франции, Бельгии, Дании и Швейцарии. Американские исследователи единодушно отмечают, что наци-скины в США были порождены американскими же СМИ, настойчиво рекламировавшими “подвиги” британских скинхедов-фашистов. Особенно пагубную роль сыграли TV, молодежные музыкальные журналы, а также газеты “Бостон глоб” и “Вашингтон пост”.
В 1986 г. нацистская организация “Белое арийское сопротивление” во главе с Томасом Митцгером, насчитывавшая 2 тысячи членов, поставила себе задачей создать в США мощное движение наци-скинов. Митцгер послал своих людей в Англию учиться у Национального фронта. Те вернулись – и вскоре в крупных городах США появились многочисленные, связанные между собой группы наци-скинов.
В Европе форпостом движения наци-скинов стала ФРГ. В ФРГ банды наци-скинов, как правило, уже сознательно формировались неофашистскими организациями – зачастую из групп футбольных фанатов. Хулиганствующие болельщики, дети благополучных бундесбюргеров, во-первых, и сами были проникнуты “глубоко национальными” настроениями, а во-вторых, уже успели увидеть и услышать по TV много “завлекательного” об англо-саксонских скинах. В результате германские наци-скины сразу заявили о себе как о крайне агрессивной и гиперполитизированной силе. Если британские или американские наци-скины были известны избиениями чернокожих и азиатов, то немецкие скинхеды сразу прославились убийствами. Жертвами западногерманских скинов были, как правило, турки и курды – гастарбайтеры (иностранные рабочие), которых в ФРГ в 80-е насчитывалось (вместе с семьями) до 3,5 миллионов.
Очень быстро германское скин-сообщество превратилось в самую “политически грамотную” скин-тусовку в мире. Германские наци-скины неоднократно устраивали массовые акции чисто политического (неонацистского, а не стихийно расистского) характера.
          В апреле 1985 г. скинхеды печально прославились во время съезда неонацистской Германской партии земли Северный Рейн – Вестфалия. Скины, осуществлявшие охрану съезда, напали на демонстрантов-антифашистов и зверски избили несколько десятков человек. 76-летний еврей, узник нацистских концлагерей, был затоптан до смерти.
Расцвет скинхедского террора в ФРГ 80-х объяснялся, помимо прочего, тем, что традиционно консервативная в Западной Германии судебная система (в верхних эшелонах судебной власти сидели люди, работавшие еще при Гитлере) проявляла к наци-скинам откровенное снисхождение.Единственный случай, когда в ФРГ 80-х скинхеды были осуждены за убийство иностранца, пришелся на лето 1986 г. Тогда земельный суд Гамбурга приговорил пятерых скинов к тюремному заключению сроком от 1 до 10 лет за зверское убийство в декабре 1985 г. на автобусной остановке 26-летнего турка Рамазана Авси. Суд состоялся только потому, что турецкая община Гамбурга, контролировавшаяся рядом антифашистских и левых организаций, смогла при поддержке местных антифашистов (и даже местной панк-тусовки) организовать кампанию протеста против убийства Р. Авси. Кампания была бурной, и дело доходило до массовых побоищ на улицах, в ходе которых полиции приходилось противостоять не только разъяренным туркам, но и съехавшимся специально со всей округи панкам, анархистам и даже приверженцам Рабочей партии Курдистана (которые, как известно, турок не очень любят). Но и по делу Р. Авси приговор был вынесен не за убийство, а за “драку со смертельным исходом”.
Власти обратили внимание на наци-скинов только в 1987 г. – по требованию церковного руководства. Поводом послужил погром, устроенный скинхедами в августе того года в 20-тысячном баварском городке Линдау во время церковного праздника в городском соборе св. Стефана.. В результате возникшего скандала (международного – в дело вмешался Ватикан) полиция несколько “поприжала” наци-скинов.
После краха “Восточного блока” скинхеды появились в Польше, Чехии, Венгрии, Хорватии, Словении, Болгарии. Особенно много наци-скинов в Чехии и Хорватии. Здесь жертвами их террора обычно становятся цыгане. В Чехии насилие скинхедов над цыганами стало постоянным фоном общественной жизни. Однажды наци-скинам удалось устроить даже форменный цыганский погром, а 20 цыган погибли страшной смертью – были облиты бензином и сожжены заживо. В Хорватии дело дошло до того, что из страны, спасаясь от скинхедского террора, бежали практически все цыгане (впрочем, в Хорватии наци-скинам покровительствовал президент Туджман, известный своими симпатиями к фашизму)7.

Скинхеды в России

 
Россия – страна арийцев! Хватит, поиздевались над нами всякие жиды и большевики. Мы, арийцы, здесь хозяева. И мы будем хозяевами. Когда мы придем к власти – мы всех выстроим вдоль стен и всем скажем: “Жиды и комиссары – шаг вперед!”. И всех жидов и коммуняк – из пулемета. Потом скажем: “Узкоглазые и чернож…пые – шаг вперед!” И всех узкоглазых и чернож…пых – на рудники и на лесоповал. Пусть работают... Да здравствует Тысячелетний Великий Рейх Арийской Нации!..`
Из речи неназванного оратора-скинхеда на митинге “White Power” в Москве весной 1997 г.
В России скинхеды появились в начале 90-х. В 1992-м в Москве было около десятка скинхедов. Вели они себя тихо, в основном занимались самолюбованием и демонстрацией себя в центре города. Эти самые первые скины были чистым продуктом подросткового обезьянничества: они старательно подражали западным образцам. А о западных скинхедах они узнали из советских СМИ эпохи перестройки: как раз в 1989–1991 гг. было модно рассказывать об английских, немецких, а чуть позже – и о чешских скинхедах.
Так длилось до начала 1994 г. В начале 94-го скинхеды вдруг сразу – в несколько недель – становятся если не массовым, то многочисленным и заметным явлением. Внешне это было связано с событиями сентября-октября 1993 г., когда Ельцин очень наглядно показал всем, что в любой дискуссии самый убедительный аргумент – насилие. Нашлись подростки, которые усвоили это очень хорошо. Тогдашние студенты, учащиеся гуманитарных факультетов разных московских университетов, вспоминают, что как раз те их одноклассники или приятели-школьники, которые стали вскоре скинхедами, 4 октября 1993 г. присутствовали в толпе зевак, с патологическим удовольствием наблюдавших с близкого расстояния расстрел танками парламента. На рост числа московских скинов повлиял, впрочем, не столько расстрел парламента, сколько последующий период “особого положения” в Москве, когда на улицах царил полицейский террор, быстро принявший явно расистский (формально – антикавказский) характер.
Ельцин и его сторонники активно использовали расистскую и националистическую риторику в ходе политического кризиса в сентябре-октябре 1993 года еще до расстрела парламента. Например, Руслану Хасбулатову постоянно ставилось в вину его чеченское происхождение.
Непосредственно 4 октября действия армии и ОМОНа приобретали порой откровенно расистский характер. Например, депутат парламента Олег Румянцев, один из лидеров российских социал-демократов и один из разработчиков российской конституции, был схвачен на улице пропрезидентскими десантниками и зверски избит (ему, в частности, сломали челюсть и отбили почки). Причем офицер-десантник, руководивший избиением, радостно кричал: “Ага, попался, жидовская морда!”. Двое студентов-ливанцев – Хануш Фади и Салиб Ассаф – были расстреляны 4 октября только потому, что имели ярко выраженную неарийскую внешность.
В период “особого положения” в Москве мэр столицы Лужков организовал самую настоящую этническую чистку. Какая бы то ни было законность в период “особого положения” в Москве отсутствовала, конституционные гарантии не соблюдались, нарушения прав человека (незаконные бессудные обыски, аресты, грабежи, избиения и пытки со стороны милиции и ОМОНа) носили массовый характер. Тысячи человек – преимущественно с неславянской внешностью – были арестованы, избиты, ограблены и депортированы из Москвы. Всех их скопом записали в пресловутые “лица кавказской национальности”. ОМОН и милиция с удовольствием грабили ларьки и палатки, принадлежавшие “лицам кавказской национальности”, на московских рынках ОМОНом неоднократно проводились форменные погромы, в ходе которых у “кавказцев” отбирали деньги, драгоценности и товары, нещадно избивая. Помимо уроженцев Кавказа, в числе пострадавших оказались также выходцы с Балкан, из Средней Азии, граждане Индии, Пакистана, Ирана, а также евреи и арабы. По поводу ареста, избиения и ограбления дипломатов из Объединенных Арабских Эмиратов посольство ОАЭ даже заявило протест МИД России. Аналогичные протесты были сделаны и посольствами Армении, Грузии и Азербайджана. Несколько англоязычных газет, включая “Москоу таймс”, не сговариваясь, озаглавили помещенные в них статьи так: “Racist Pogroms in Moscow”.
Многочисленные жалобы на произвол даже не рассматривались. Пострадавшие, чьим единственным “преступлением” были расовые отличия, оказались лишены права на защиту своих интересов в суде. Одна такая история – незаконный арест, ограбление, зверское избиение двух граждан Грузии, азербайджанцев по национальности – подробно описана в “Левой газете”, с приложением документов. В суде, а затем в прокуратуре заявления от этих граждан Грузии принять просто отказались. В той же публикации описаны зверские массовые избиения незаконно задержанных – в ряде случаев с тяжкими последствиями (у одного из задержанных – по национальности таджика – в результате побоев был сломан позвоночник)8.
Посмотрев, как омоновцы с удовольствием грабят и безнаказанно бьют ногами людей с “недостаточно арийской” внешностью, и, послушав соответствующую “патриотическую” риторику московских властей, подростки-двоечники из “спальных” районов, из неблагополучных семей быстро нашли “пример для подражания”.
Еще более явное воздействие на рост численности скинов оказала первая Чеченская война и сопутствовавшая ей на правительственном уровне (особенно в Москве) великодержавная проимперская, националистическая пропагандистская кампания. Со скинами никто не боролся. Пока ОМОН “разбирался” с “кавказцами”, скины, как более слабые и трусливые, облюбовали себе в качестве жертв выходцев из Средней Азии или из стран “третьего мира” – в первую очередь, “черных” и “узкоглазых”. Везде (особенно в Нижнем) милиция относилась к скинам более чем снисходительно, отказываясь возбуждать уголовные дела против них (в Нижнем таджики вообще боялись обращаться в милицию – это кончалось арестом за “незаконное пребывание” с последующим вымогательством взятки, а если взять было нечего – избиением и депортацией). Пример Нижнего Новгорода особенно интересен тем, что нижегородским губернатором в то время был известный неолиберал Борис Немцов. Немцов, как известно, собирал миллион подписей против войны в Чечне – а в то же самое время у него дома процветал и поощрялся расистский террор!
В атмосфере попустительства движение скинов выросло до сегодняшних весьма заметных размеров и продолжает быстро расти. В Москве к лету 1998 г. было, по разным подсчетам, от 700 до 2000 скинхедов, в Петербурге – от 700 до 1500, в Нижнем Новгороде – до 1000 скинов, в Воронеже, Самаре, Саратове, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ярославле, Красноярске, Иркутске, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани, Пскове – от одной до нескольких сотен. К концу 1999 г. в Москве было от 3500 до 3800 скинов, в Петербурге – до 2700, в Нижнем – свыше 2000, в Ростове-на-Дону – свыше 1500, в Ярославле, Пскове и Калининграде численность скинов превысила 1000 человек. Напомню, что в 1992 г. в Москве было с десяток скинов, да в Петербурге – человек пять.
Конечно, на расцвет скинхедского движения повлияли не только политические события. Два фактора создали базу для быстрого роста и утверждения скинов в молодежной среде в России: экономический кризис и развал системы образования.
Катастрофический экономический спад, начиная с 1991 г., превратил миллионы людей в России в безработных. Еще большее число людей формально не считалось безработными, но было ими фактически: предприятия либо простаивали, работая 1–2 дня в неделю или 2–3 месяца в год, либо наемные работники по полгода и по году не могли получить зарплату. Подавляющее большинство населения, привыкшее жить не богато, но вполне удовлетворительно (по западным представлениям, на уровне middle middle class и (чаще) low middle class), вдруг стало нищим.
Все это вызвало даже не имущественную, а психологическую катастрофу: за долгие десятилетия советского опыта население привыкло к гарантированной полной занятости, государственному патернализму в области образования и здравоохранения, а также и в области других социальных программ (например, к субсидированным (часто символическим) ценам на основные продукты питания, детские товары, жилье, коммунальные услуги, общественный транспорт и т.п.). Лишившись привычного образа жизни, население России стало быстро дичать: преступность, алкоголизм и наркомания захлестнули страну. Родителям, занятым одной мыслью – как выжить, стало не до воспитания детей. Семейные скандалы и насилие в семье превратились в норму. В несколько раз возросло число психически больных. В депрессивных регионах даже возникла очередь на госпитализацию в психиатрические больницы – и очередь немаленькая: люди ждут по 2–3 года. Побеги детей из дома из-за голода, побоев и невыносимых условий существования (так же, впрочем, как и отказы от детей) стали массовым явлением: сегодня в России самое меньшее – 4 миллиона беспризорных детей. Это безумно много, если вспомнить, что после Гражданской войны 1918–1921 гг. во всем Советском Союзе было 6 миллионов беспризорников.
Параллельно с развалом экономики шел процесс развала системы образования и воспитания. С одной стороны, это, конечно, было следствием экономического краха: в СССР вся школьная система была государственной, и если доходы государства в последние 10 лет снизились в 8–10 раз, это не могло не сказаться на финансировании школы. В результате в последние годы по финансовым причинам в стране ежегодно закрывалось по 400–450 школ и, соответственно, бульшая часть учеников из этих школ оказывалась лишена возможности продолжать образование. Уже в 1997 г. в Сибири, например, по официальным данным военкоматов, от 7 до 11% призывников были неграмотными. К 1999 г. ситуация заметно ухудшилась. Сколько детей школьного возраста уже не посещает школу, неизвестно (официальных данных то ли нет, то ли они засекречены). Но вот по данным Отдела по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних МВД России, каждый третий правонарушитель школьного возраста весной 1999 г. не имел даже начального образования!9
Но куда более серьезным фактором оказалось то, что в России под предлогом “борьбы с тоталитаризмом” запретили воспитание! Само понятие “воспитание” связали почему-то с комсомолом и пионерской организацией. Эти организации были распущены, взамен не было создано никаких. Между тем, комсомол и пионерская организация занимались не только идеологической работой. Вся иная молодежная деятельность – искусство, спорт, туризм и т.п. – тоже была “повешена” на эти “страшные” организации. Комсомол устраивал и проводил спортивные соревнования и рок- и фолк-фестивали, закупал оборудование и предоставлял помещения для всевозможных занятий молодежи, начиная с кружков юных шахматистов или авиамоделистов и кончая танцевальными и спелеологическими.
Министерство образования – под флагом “деидеологизации школы” – запретило в своих документах даже само слово “воспитание”. Педагогика была сведена к дидактике. Первоначально школьные учителя были счастливы: с них сняли половину нагрузки при прежней зарплате. При этом мало кто из них задумался над тем, что все происходящее носило характер абсурда, поскольку бульшая часть воспитательного комплекса в школе не имела никакого отношения ни к советской власти, ни к коммунистической идеологии, а была обычной принадлежностью традиционной европейской цивилизации, восходя в основных компонентах аж к Аристотелю.
Результатом явилась вторая психологическая катастрофа: за десятилетие реформ в России выросло новое поколение – асоциальное и анемичное. Для этого поколения характерен полный разрыв с традициями, с общественными ценностями и социальными установками. Параллельно с одичанием родителей произошло одичание детей. Но если родители, дичая, все-таки пытались решать какие-то задачи по коллективному выживанию (как минимум, на уровне семьи), то “дети реформ”, не имея социального опыта взрослых, быстро превращались в стадо – в стадо биологических особей, лишь номинально как-то связанных друг с другом – особей аморальных, асоциальных, анемичных, эгоцентричных, не способных к коммуникации, примитивных в своих запросах, жадных, озлобленных и все более тупых.
Естественно, это сопровождалось катастрофическим взлетом детской и подростковой преступности, наркомании, токсикомании, алкоголизма, проституции, эпидемиями заболеваний, передающихся половым путем. Учителя, которые вчера радовались отмене воспитания, схватились за головы – именно учителя первыми столкнулись с новым поведением этой новой молодежи, которая не хотела учиться, посылала учителей матом, а если уж очень надоедали – била.
Но робкие попытки рядовых учителей изменить ситуацию столкнулись с жестким противодействием Министерства образования. Чиновники министерства считали, что всё в порядке и что события развиваются в правильном направлении. При трех подряд министрах – Ткаченко, Кинелёве и Тихонове – Министерство образования вело борьбу с воспитанием и пыталось провести под флагом “вариативного образования” (придуманного зам. министра Асмоловым) такую “реформу”, которая освободила бы государство от финансирования системы образования и, называя вещи своими именами, дала бы возможность министерским чиновникам получать зарплату, ничего не делая и ни за что не отвечая.
Одновременно с превратившейся в катастрофу “реформой образования” в России была проведена ликвидация созданной в советские времена разветвленной системы внешкольного образования и воспитания – всех этих “домов культуры”, “дворцов культуры”, “дворцов пионеров” и т.д. В советское время эта система охватывала в целом до четверти детей школьного возраста – и более или менее успешно выявляла среди детей всех социальных слоев таланты и поставляла их в сферу искусств, на профессиональную сцену, в науку – по выявленным способностям. Но за последние 10 лет вся эта система была уничтожена. Здания “дворцов культуры” были скуплены “новыми русскими” и переоборудованы в ночные клубы, казино, рестораны, чудовищно дорогие и доступные лишь незначительной части населения. Детские кружки были выброшены на улицу и погибли.10 Школьники вне школы оказались предоставлены сами себе – и в массе своей стали добычей уголовного мира и наркомафии. В огромном количестве возникли микроскопические молодежные банды, которые и превращались часто в банды скинхедов – поскольку каждая такая банда была нацелена против “чужих” (пусть даже из соседнего двора), а уж всякий чернокожий был “чужим” заведомо.
Скинхеды в России – продукт не национальных, а социальных изменений. Это особенно хорошо видно из того факта, что банды скинхедов возникли именно в крупных и наиболее развитых городах – там, где сосредоточены основные богатства и где особенно заметно возникшее за последние годы в России социальное расслоение. Подростки из бедных семей, глядя на внезапно разбогатевших чиновников и уголовников – “новых русских”, – завидовали им и ненавидели их, но трогать боялись.
В те же последние 10 лет в России наблюдался процесс, который нельзя назвать иначе, как реабилитация фашизма. И этой реабилитацией занимались как раз те, кто сегодня громче всех кричит о “фашистской опасности”, – либералы, либеральные СМИ. Они так увлеченно боролись с “красной опасностью”, что не заметили, как сами, собственными руками, создали моду на фашизм.
В одежде наши скины подражают своим западным единомышленникам. Особенностью российских скинов является любовь к флагу рабовладельческой Конфедерации, нашиваемому обычно на рукав или (если нашивка большая) на спину куртки-“бомбера”. В ходу также (хотя и менее распространены) нашивки в виде свастики, кельтского креста, портрета Гитлера, числа 88 (то есть “Heil Hitler!”) или букв WP (“White Power”). Наши скины – приверженцы музыкального стиля ой!, так же как и западные наци-скины (западные “ред-скинз” в основном слушают панк, пост-панк, грэндж, трэш, рэггей, ска, а то и арт-рок, джаз-рок и симфо-рок, вплоть до “Пинк Флойд” и “Генри Коу”). Больше всего музыкальных скин-групп в Москве тексты песен которых, как правило довольно примитивны и при этом почти каждая легко подпадает под ст. 282 УК (“возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды”), но никто никогда не пытался привлечь к ответственности ни одну музыкальную скин-группу. ”.
Большинство скинов объединено в маленькие банды по месту жительства или учебы (процентов на 80 скины – это старшеклассники, учащиеся ПТУ или безработные), которые, строго говоря, не являются политическими организациями. Но в Москве существуют две политизированные жестко иерархизированные скинхедские организации: “Скинлегион” и “Blood & Honor’ – Русский филиал” (человек по 100–150 в каждой). Члены обеих группировок систематически распространяют слухи, будто в их организациях состоит по несколько сот человек. Большинство “неорганизованных” скинов этому верит – и завидует “легионерам” и “хонорам” и уважает их. В 1998 г. около сотни скинов из групп “Белые бульдоги” и “Лефортовский фронт” создали третье крупное скин-объединение в Москве – “Объединенные бригады 88”. “Объединенные бригады 88” сразу развили бурную активность на информационном фронте. Именно они издают журнал “Белое сопротивление”. Они также создали в Интернете сайт “Русские бритологовые”. В Петербурге около 150 скинов входят в организацию “Русский кулак”, в Нижнем Новгороде – свыше 150 скинов объединены в группировку “Север”, в Ярославле свыше 80 скинов входят в организацию “White Bears”. Существуют и мелкие, но хорошо дисциплинированные и структурированные скин-группы – например, “Русская цель” в Москве (численностью не более 25 человек). Есть даже группа наци-скин-феминисток “Русские девушки”.
Впрочем, успехи организованных неофашистов в скинхедской среде не стоит преувеличивать. Расистами скинхеды были изначально. Любимым видом времяпрепровождения у них было и осталось напиться пива (или водки) и пойти охотиться на улицах или в метро на какого-нибудь темнокожего студента. Дисциплина им претит. Многие скины, вступающие в ультраправые организации, вскоре их покидают: после пьяного разгула им трудно заставить себя ходить на партсобрания, зубрить фашистских “классиков”, терпеливо торговать газетами и т.п. Но все же изменения происходят. Если раньше скины избивали африканцев и азиатов “абстрактно” – за цвет кожи и за то, что те “заражают нас СПИДом” и “торгуют наркотиками”, то теперь любой рядовой скин готов прочесть вам малограмотную, но горячую мини-лекцию об “угнетенной жидами русской нации”, “мировом сионистском заговоре” и “грядущем возрождении Великой России”..
В России наци-скины чувствуют себя уверенно и безнаказанно.  В Москве милиция и власти явно им сочувствуют. И власти, и особенно пресса долгое время старались вообще не замечать скинхедского террора. Политка замалчивания (и скрытого поощрения) по отношению к скинам привела бритоголовых к мысли о безнаказанности. Когда в апреле 1998 г. скины разослали по редакциям московских газет факсы, в которых сообщали, что в ознаменование очередной годовщины со дня рождения Гитлера они будут “каждый день убивать по негру”, большинство газет никак на это предупреждение не прореагировало, а те, что откликнулись – например, “Независимая газета”, – восприняли их как нечто экзотическое, но несерьезное. На самом деле в апреле-мае 1998 г. в Москве впервые в истории российского скин-сообщества была проведена скоординированная кампания единых действий, которая и вызвала, как я уже писал, международный скандал. Но в отечественных СМИ никто даже не попытался оценить размеры этой кампании – а между тем, по подсчетам Ассоциации иностранных студентов, только в отношении темнокожих студентов в течение месяца после 20 апреля совершалось в среднем по 4 акта насилия в день. Один негр был убит, и труп его был сброшен в канализационный люк в районе Даниловского рынка. Милиция не захотела связывать этот случай со скинхедским “месячником”.
Да и пресловутый С. Токмаков был задержан только потому, что сам дал интервью съемочной группе TV, прибывшей на место происшествия. В интервью Токмаков рассказал о своих расистских взглядах и говорил, что негры – это “зло”. Даже располагая этой записью, милиция “искала” Токмакова целых 2 дня и долго затем пыталась отрицать расистский характер инцидента. “Дело Токмакова” тоже способствовало тому, что скинхеды утвердились в своей “правоте” и безнаказанности.
Токмакова поддержала вся скин-тусовка, выпустившая кучу листовок, в которых вся вина перекладывалась на Джефферсона и тот обвинялся в “распространении наркотиков” и “приставании к русским юношам с предложениями сексуального характера”. Токмакова поддержала и вся праворадикальная пресса (вплоть до газеты “ЛДПР”, где была напечатана статья с выразительным заголовком “Хватит лизать зад джефферсонам!”) – и читатели этой прессы узнали, что Токмаков, оказывается – замечательный русский поэт (по версии газеты “ЛДПР” – скрипач), сотрудник издательства “Русский писатель” (Токмаков работал там охранником) и виноват лишь в том, что … защищал честь русской девушки, к которой приставал американец.
Джефферсон был вынужден покинуть Россию. Суд над С. Токмаковым длился невообразимо долго – с 9 сентября 1998 г. по 27 сентября 1999 г. – и закончился тем, что Токмакова освободили из-под стражи прямо в зале суда. Токмаков попал в региональный список избирательного объединения “Спас” во главе с “самим” Баркашовым (список, как известно, усилиями Минюста со скандалом был снят с регистрации).
Разумеется, все это кончилось тем, чем и должно было кончиться: скины перешли от нападений на “черных” к нападениям и на “белых”. Весной 1998 г. в Москве до десятка скинов явились в Музей Маяковского на открытую лекцию, проводившуюся троцкистской группой “Комитет за Рабочий Интернационал” и выкрикнули от входа: “Кто здесь еврей – выходи!”. В ответ им крикнули: “Мы здесь все евреи!” – и зал встал как один человек. Прикинув соотношение сил (в зале было человек 60), скинхеды ретировались. Летом 1998 г. скины избили в метро московского школьника Илью Будрайтскиса только за то, что на нем была модная майка, которая воспроизводила обложку диска рок-группы “Rage Against the Machine” с портретом Че Гевары. “Ах ты, гад! – кричали скинхеды. – Че Гевару носишь, коммуниста этого проклятого! “Rage Against the Machine” – это тоже коммунисты, у них там негр играет!”
Наци-скины в России день ото дня становятся наглее и агрессивнее. В ноябре 1998 г. в Архангельске судили группу наци-скинов, которые весной того же года создали организацию, поставившую своей целью насильственное изгнание из Архангельска всех “черных”. Группа имела свою форму, символику (повязки со свастикой) и флаг (черный, как у анархистов), члены группы приносили “клятву арийца”. В организацию входили подростки от 14 до 18 лет (18 лет было лидеру группы). Всего за две недели группа совершила свыше десятка вооруженных нападений на “кавказцев” (одной из жертв было нанесено 17 колото-резаных ран). Лидеры кавказских общин Архангельска пришли к местному милицейскому начальству и предупредили, что если дело так пойдет дальше, то они могут не удержать своих земляков от массовых беспорядков, – после чего в архангельских правоохранительных органах, естественно, “всех поснимают”. Милицейскому начальству аргумент “всех поснимают” показался очень убедительным – и всю группу с черным флагом быстро выявили и арестовали. На суде, впрочем, все, кроме лидера, отделались условными сроками (лидеру группы Зыкову дали 7 лет заключения). Интересно, что факт создания расистской организации суду “доказать не удалось”.
В Москве в предварительном заключении содержится еще одна группа скинхедов – так называемые чистильщики. Группа проводила “зачистку” Москвы от “осквернявших облик столицы” бомжей. Бомжей наци-скины не долго думая и не разбирая национальности убивали. Сколько человек ими убито – неизвестно, поскольку смерть бомжа обычно остается нерасследованной. Пока что следствие предъявило этой группе подростков-скинхедов (в возрасте от 16 до 19 лет) обвинение в 3 убийствах и 1 покушении на убийство.
         События у нас в стране развиваются точно так же, как они развивались в Чехии и Польше. Там тоже наци-скины сначала били “черных” (цыган), затем принялись бить анархистов, а теперь бьют вообще любого, кто выразит возмущение их “деятельностью”. Но в Чехии наци-скинам противостоят местные анархисты, которые, в отличие от наших, “крутые” и на расправу скоры (один чешский анархист, на которого полтора года назад напали в кабачке скины, попросту вынул пистолет и подстрелил двух скинхедов, после чего, естественно, загремел в тюрьму). А в Польше наци-скинам противостоят “ред-скинз”.
В России же “ред-скинз” практически нет. Небольшие группы “ред-скинз” появились недавно лишь в Белгороде и Воронеже. Созданная в 1997 г. усилиями краснодарских анархистов группа “ред-скинз” успешно била местных наци-скинов, но к осени 1998 г. по причине “головокружения от успехов” развалилась. Других примеров нет.
А власти с наци-скинами не борются. Нет и антискинхедской пропаганды. Правительственное телевидение клеймило в последние годы шахтеров, американцев, коммунистов, ваххабитов – кого угодно, только не фашиствующих бритоголовых. А в российских школах, откуда воспитательная работа изгнана Минобразом как “наследие коммунистического тоталитаризма”, скины медленно, но верно превращаются в живую легенду и местных героев. Впечатление такое, что власть сознательно фашизирует подростков.

Геноцид да и только.

Полковник Михаил Кирилин из Центра по связям с общественностью ФСБ и Владимир Вершков из пресс-службы ГУВД в один голос заявили корреспонденту газеты “Москоу таймс”, что их службы не рассматривают скинов как что-то опасное11. Даже тогда, когда власти оказываются вынуждены реагировать на скинхедский террор, а либеральная пресса – освещать инциденты, откровенно расистское насилие наци-скинов удивительным образом превращается в “рядовое хулиганство”, а сами скины в “пьяных ПТУшников”. Скажем, 17 октября 1998 г. группа бритологоловых зверски избила сына посла Республики Гвинея-Бисау. Избиение остановили прохожие, с их же помощью были задержаны два скина – 16 и 18 лет. Но милиция уверенно заявила, что избиение якобы не было связано с цветом кожи пострадавшего, а газета “Московский комсомолец” опубликовала 19 октября статью под красноречивым заголовком “Сына посла Гвинеи-Бисау побили не на расовой почве”.  Или вот противоположный пример вынужденной  заинтересованности Министра РФ по национальной политике Владимира Зорина по этническим вопросам:
"Я глубоко убежден, что так называемые скинхеды представляют главную опасность именно для русского народа, потому что они его дискредитируют фашистскими выходками", - заявил министр. По его мнению, Россия сильна тогда, когда люди различных этнических групп объединяются для решения государственных задач - "в этом наша историческая позиция". Это пафосное заявление было сделано после факта погрома на армянском кладбище в Краснодаре. Зорин напомнил, что армяне в Краснодарском крае живут исторически и составляют более 4% населения. Министр всем дал понять, что все-таки 4% населения это не мало и тут уж нельзя не посчитаться  с фактом  скинхедовского движения, а вот когда армянский или еврейский мальчик попадает в больницу  из-за причинения ему тяжкого вреда для здоровья, вот тогда не то чтобы министры молчат, молчат следователи прокуратуры, а суды отказываются возбуждать уголовные дела по преступлениям совершенных по мотивам расовой и национальной ненависти. Такого рода примеров существует огромное множество.
Но наши политики и гос. служащие все-таки придерживаются официального мнения по этому вопросу и в СМИ говорят нам о хулиганских выходках пьяных подростков, а геноцид вообще не произносится в слух.
А правомерно ли вообще  с юридической точки зрения квалифицировать данные деяния, как хулиганства? Попробуем разобраться.
               
             "Длительное время в советской юридической литературе высказывались взгляды на хулиганство как на безмотивное и бесцельное преступление. Проф. А.А. Жижиленко писал, что хулиганские побуждения проявляются в том, что преступле­ние совершается ради забавы, из удальства, на пари и т.п. или же без всякого особого мотива, бесцельно, только для того, чтобы разрядить накопившуюся энергию. Безмотивность пре­ступления представляет собой типичный случай проявления психики хулигана". Представляется, что подобные утвержде­ния являются ошибочными, поскольку безмотивных деяний не существует, если только они не совершаются лицом, нахо­дившимся в состоянии такого душевного заболевания, кото­рое исключает возможность осуществления им сознатель­ных мотивированных поступков. В этом мы полностью согласны с проф. А.Я. Вышинским, указывавшим, что "мотив в каждом преступлении, если оно совершено не в состоянии невменяемости, должен быть и не может не быть".
Обычно под безмотивностью понимают совершение хули­ганства без всяких на то внешних поводов. В приговорах нередко, например, указывают, что подсудимый, будучи в нетрезвом со­стоянии, беспричинно пристал к незнакомому ему Н. и избил его, но отсутствие внешних поводов - это не безмотивмость, так как в основе действий хулигана лежит хулиганский мотив.
Понятие хулиганских побуждений раскрыто применительно к убийству в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" согласно которому деяние ими обусловленное, совершается "на почве явного неуважения к обществу и обще­принятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено же­ланием противопоставить себя окружающим, продемонстриро­вать пренебрежительное к ним отношение". Данное определе­ние в полной мере подходит и к мотиву хулиганства.
В общем, аналогичное определение дается и в российс­ком уголовном праве. Под мотивом хулиганства понимаются определенные антиобщественные побуждения, неуважение к обществу, пренебрежительное отношение к установленному в обществе порядку и т.д. Например. В.Т. Калмыков считал, что "хулиганство - преступление многомотивное. Его мотива­ми являются: стремление показать свою "силу", "ловкость", "превосходство" над другими гражданами, поиздеваться над потерпевшим, про­явить бесчинство, бахвальство, жестокость и т.д. Согласив­шись с тем, что все эти побуждения входят в хулиганский мотив, следует считать, что имеет место единый мотив - хулиганский. Все вышеперечисленное лишь образует его слож­ный составной характер. При этом законодатель, употребляя термин "хулиганские побуждения", фактически отождествляет его с хулиганским мотивом (п. "и" ст.105, п. "д" ч. 2 ст. 111, п. "д"ч.2ст.112УК).
Однако некоторые исследователи считают, что хулиганство может иметь в качестве мотивов личную месть, ревность и др. Представляется, что данный подход является неверным. Как правильно указывает Б.С. Волков, "мотивы личного порядка, если даже они имели какое-то значение в возникновении решимости совершить хулиганские действия, не могут рассматриваться как основные мотивы этого пре­ступления, поскольку они обусловлены иными, не совместимыми с хулиганскими побуждениями, целями".   При совершении хулиганства личные мотивы носят второстепенный характер, а явное неуважение к обществу, выраженное в грубом нарушении общественного порядка, является главным для квалификации этого состава.
Если хулиганские мотивы являются преобладающими, то преступление должно относиться к хулиганству. Однако если оскорбление, побои и другие подобные действия совершены на почве личных взаимоотношений и при этом у винов­ного не было цели проявить неуважение к обществу, а содеянное им фактически не сопровождалось грубым нарушением общественного порядка и явным неуважением к обществу, то ответственность должна наступать за преступление против личности, а не за хулиганство.
Изучение судебной практики дел о применении ст. 213 УК РФ свидетельствует, что хулиганские действия нередко совершаются неожиданно для потерпевших и для окружаю­щих лиц, при этом для расправы с потерпевшими хулиганы используют незначительные поводы либо эти поводы приду­мываются самими хулиганами. Хулиган избил потерпевшего за то, что он не дал закурить; хулиган учинил дебош в магази­не и оскорблял нецензурными словами продавщицу за то, что она не отпустила ему водки в кредит; хулиган избил по­терпевшего за то, что тот был в шляпе и т.д. В этих случаях хулиганский мотив не имеет причины, которая бы существен­но затрагивала интересы виновного. Как указывает Б.С.Волков. "в каждом конкретном случае квалификации хулиганства задача сводится к тому, чтобы установить, с каким обстоятельствами связывает виновный свое поведение и в соответствии с этим определить характер мотива и квалификацию совершенного преступления". Пленум Верховного Суда РФ разъясняет, что, отсутствие видимого повода или с использованием незначительного повода является одним из факторов характеризующих хулиганский мотив.
К другим факторам можно отнести поведение потерпевшего, не явились ли действия лица, обвиняемого а совершении хулиганства, ответом на провоцирующие действия самого потерпевшего. Верховный Суд РФ, разъясняя порядок применения п. и ч. 2 ст. 105 УК, указал, что "если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений". Данное определение имеет боль­шое значение и для установления хулиганского мотива, отграничения хулиганства от преступлений против личности или здоровья, совершенных в процессе обоюдной ссоры или драки. Но если субъект сам, используя незначительный, несущественный повод в поведении потерпевшего, совершил действия, грубо нарушающие общественный порядок, выразившиеся в явном неуважении к обществу, то это свидетельствует о присутствии хулиганского мотива в его действиях и соответственно о наличии хулиганства.
Исследуя многообразие побуждений, составляющих ху­лиганский мотив, следует учитывать, что в какой бы форме не проявлялись хулиганские действия, в основе их лежит пренебрежение нарушителя к законам, нормам морали, обще­ственной нравственности, а также безразличное отношение к обществу а целом.12
Было бы смело заметить, что хулиганство ст.213 УК по объективным признакам состава преступления очень схоже с геноцидом ст.357 УК.  Для более характерного выявления схожих признаков приведу наглядный пример из личной жизни моего однокурсника – еврея по национальности с явно выраженными антропологическими качествами этого этноса. Возвращаясь как то под вечер из академии домой, К.Б., выйдя из вагона метро, направился по направлению к эскалатору и тут неожиданно для него, без всяких на то поводов на него налетел огромный бритоголовый скин и сильным ударом руки по лицу сбил его с ног.  Спустя некоторое время К.Б. лежал уже на операционном столе. Удар сильно разорвал слизистую оболочку рта и привел к сотрясению головного мозга. На первый взгляд очень много сходств с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью  по хулиганским мотивам. Так же как и при хулиганстве характерно отсутствие видимого повода, так же личные мотивы при совершении противоправных действий скинхеда носят второстепенный характер, а явная ненависть или расовая вражда, выраженные в умышленных действиях, является главным для квалификации данного преступления по ст.357 УК. Однако если бы это правонарушение было совершено по вине самого потерпевшего либо на почве личных взаимоотношений, либо виновный не осознавал что совершает действия, образующие геноцид, и не желал этого, то ответственность должна была бы наступить не за геноцид против еврейского народа, а за преступление  против личности. Но при всех видимых сходствах  этих двух явлений существуют и явные отличие, основным из которых является цель того или другого преступления. В одном случае цель правонарушителей направлена на полное или частичное уничтожение национальной группы в другом на нарушение общественного порядка. Так что действия бритоголовых молодчиков, достигших 16 лет,  желающих истребить всех “черных“ в Архангельске нужно квалифицировать по 357 ст. УК РФ,  поскольку геноцид органически связан с фашизмом и расизмом, то было бы просто нелепо привлекать скинхеда, а точнее неонациста за причинение тяжкого вреда здоровью по п. “д”, “е” ч.2 ст.111 УК санкция за которую предусматривает от пяти до двенадцати лет, в отличие от ст. 357 УК по которой санкция – от двенадцати до двадцати лет либо смертная казнь или пожизненное лишение свободы.

Устранение духовно-нравственной пустоты или меры воздействия на современную молодежь.

“Среди нас живут тысячи гиммлеров…Но когда силы разрушения и ненависти грозят поглотить все общество, такие люди становятся особо опасными. Ведь они всегда готовы быть для правительства орудием ужаса, пыток и убийств”.
                                                                            Э.Фромм.
Для того чтобы понять и правильно определить характер мер направленных на “излечение” общества от проявлений экстремизма нужно разобраться в причинах и факторах образующих благоприятную среду для этого феномена современного мира.
Как и многое другое в России любое явление, берущее свои истоки на западе, приобретает особую искаженную и грубую форму при попытке адоптации в постсоветских условиях.
                Так например известны две основные формы правления: монархия и республика, в свою очередь каждая из них может быть либо реальной, либо номинальной. В соответствии с современной либертарной теорией права и государства республики делятся на Президентские, Парламентские и Смешенные. При этом российская форма правления  не подпадает ни под одну из них, а имеет свою особую гипертрофированную модель  разделения властей, при которой система функционирования государственного аппарата искусственно усложнена, а функции управления страной, находятся в руках  лишь определенной “элиты”. 
Так и скинхедовское движение в России прибрело свои специфические очертания. В одном  из номеров  газеты Известия была опубликована переписка наших скинов с немецкими. Из-за отсутствия подлинного материала попытаюсь передать основную идею переписи. В длинном и пафосном приветствии, наши скины восхваляли великую белую расу на что немцы им лаконично ответили: “Действительно белая раса самая великая и могучая, но не забывайте, что вы славянские народы, не имеющие никакого отношения к великой арийской нации, а ваше место в истории воцарения сверхчеловека не больше чем место кухарки за праздничном столом глав Третьего Рейха”. По сути дела любой русский неонацист похож на безграмотного чернорабочего, выполняющие всю грязную работу за педантичного немца, при этом считая, что он является ключевой фигурой в очищении священного генофонда человечества. Словосочетание русский нацист, по своей сути, ну если не схоже, то по крайней мере, близко  к словосочетанию еврейский нацист, что само по себе нонсенс. Именно такого рода близорукость свойственна нашему скинхедовскому движению. Таким образом я разделил всех “наших” скинов на два вида: истинные скины, которые в свою очередь делятся на два вида и квазискины (см. схему).

 

Skinheads

 

                                                Истинные                                  Квазискины                
                                            
                     Расисты                            Антирасисты                    Dullheads
 (“Объединенные бригады 88”           (RASH; SHARP                 (российские скины)
   White Power и др.)                          и другие  Redskins)
Истинные скины – продукт запада –  высокоорганизованные группировки, придерживающиеся строгих  идеологических взглядов. А вот dullheads ( от англ. dull – тупой) иначе тупоголовые в большей степени специфика именно российского общества. Они продукт тяжелых социальных потрясений, маргинальные элементы, балансирующие на грани законности и правопорядка, необразованные или малообразованные, учащиеся ПТУ. Одни из них сублимируют свою неудовлетворенность в клубах и на дискотеках, другие находят утешение в алкоголе и других наркотических средствах, а третьи, чтобы хоть как-нибудь отличится, сбривают на голове волосы и с криком “бей жидов спасай Россию!” бросаются на кавказцев, азиатов, негров. Для них нет разницы армянин ты или еврей (см. приложение) они бьют и тех и других, не понимая при этом, что первые принадлежат к арийской расе. Отказаться от своей идеологии им как раз плюнуть и я уверен, что предложи им в замен какую-нибудь другую форму безнаказанного проявления своей агрессии они немедля бы встали под чужие знамена.
Один мой знакомый некоторое время называвший себя скином (точнее бы сказать квазискином), как-то при встрече сказал мне: “Артур, я перестал быть скином теперь я – панк!”. На мой вопрос, что же явилось причиной такой резкой смены настроенья, он ответил: “Просто так, надоело”. Просто так?! Просто так взрослый человек, твердо убежденный в своей правоте и готовый доказать ее даже при помощи кулаков, одномоментно отказывается идти по следам своей веры – трудно представить, должна же быть причина?
Но ее нет, нет потому что и не было того, что заставляло бы этого человека зачитываться трудами Гильшера, Розенберга, Дугина, не было и желания заучивать трудно воспринимаемые цитаты из Mein Kampf  и даже раздавать у переходов листовки с пропагандой расизма. А было лишь желание напившись (к стати истинные  скины категорически не приемлют крепких спиртных напитков) и надев черные ботинки, армированные сталью или титановым сплавом, ходить по улицам и внушать страх прохожим, чувствуя всеми фибрами своего юношеского максимализма, свое превосходство над всеми остальными. И таких как он подавляющее большинство, и ужe не важно кто они на самом деле – скины, рокеры, панки, важно то что, именно они составляют тот субстрат, который мы называем современная молодежь. Сходная контркультура характеризует и про­тивоправное поведение футбольных фанатов. К числу наиболее типичных проявлений их про­тивоправного поведения относятся жестокие из­биения болельщиков противостоящей команды, хулиганские действия на стадионах, а после окон­чания соревнований — групповые акты ванда­лизма. Как например недавние события в центре Москвы во время общественного просмотра матча Япония-Россия (1:0) футбольные болельщики, видимо неудовлетворенные исходом матча, устроили массовые погромы.  Конечно, поведение спортивных фанатов, в отличие от членов криминальных группиро­вок, имеет существенно иную психологическую основу. Изначально она связана с потребностью канализировать эмоции, порожденные захваты­вающим спортивным зрелищем. Позднее спортив­ный фанатизм, питаемый агрессией, превраща­ет гладиаторские побоища в самоцель. Здесь сра­батывают психологические механизмы, которые предопределены сущностью и содержанием та­кого понятия, как толпа. Известно, что агрес­сивность человека, даже случайно оказавшего­ся в толпе, возрастает во много раз. Еще Фрейд отмечал, что когда человек попадает в толпу, то он по лестнице цивилизации опускается сра­зу на несколько ступенек вниз и постепенно приближается к варвару. И стало быть дело вовсе не в скинхедовском движении, поглощающем молодых людей, а в других социальных явлениях современного общества. А вопрос о торжестве фашистской идеологии в стране, победившей нацизм ценой сорока миллионов жизней, представляется мне абсолютно нелепым. Так что мнение Зорина о том, что скины представляют главную опасность для России, не совсем точно отражают реальные события в стране. Действительную опасность представляет собой вся совокупность криминогенных качеств подрастающей молодежи. Структура групповой преступности, особенно в младших возрастных группах, все более убедительна свидетельствует о нарастании жестокости и агрессивности противоправного поведения. Ведь, в самом деле, на долю молодежи приходится  почти половина (45,5%) всех тяжких и особо тяжких преступлений в стране. Среда. В которой широкие слои подростков и молодежи страдают от социально-экономического отторжения, продуцирует, помимо всего прочего, перманентную нервозность, раздраженность и агрессивность. Динамика. Молодежной преступности, рост ее групповых проявлений, изменение в характере мотиваций и, наконец, растущие масштабы  невиданной ранее агрессивности  и жестокости – все это очевидное свидетельство ослабевшей силы “социальных якорей”, удерживающих молодежь от преступного поведения13.
В чем же причина такой  девиантности?
Определенный интерес для исследователя проблем деструктивного агрессивного поведения представляют и взгляды Альфреда Адлера, одного из создателей своеобразного направления в психоанализе так называемой индивидуальной психологии. Адлер обогатил психоанализ такими идеями, как "комплекс неполноценности", "компенсация и сверх-компенсация, "воля к власти".
Комплекс неполноценности - это психопатологичес­кий синдром и одновременно особая форма мироощуще­ния и поведения отдельных индивидов. Он заключается в стойкой уверенности человека в собственной неполно­ценности как личности. Формируемое еще в раннем дет­стве "чувство неполноценности" вызывается естественным для каждого ребенка переживанием ощущения своей недостаточности. Последняя возникает из-за различных неблагоприятных внешних условий и оказывает исключи­тельное влияние на формирование и всю жизнедеятель­ность личности. Позднее это, чувство вытесняется в бессознательное. Парадоксальным является то обстоятельство, что комплекс неполноценности зачастую переходит в комп­лекс превосходства. Социальная неприспособленность, неуверенность в себе сменяется искаженным стремлением самоутвердиться любой ценой. Инстинкт превосходства, стремление воз­выситься над другими, подчинить их себе становится оп­ределяющей внутренней силой индивида, главным источ­ником его поведенческой мотивации. Чем глубже было ощущение неполноценности в прошлом, чем больше инди­вид был подавлен и унижен, тем сильнее его протест, его озлобленность против людей и всего общества.