Несмотря на то, что президент первоначально был конституирован только как глава государства, Закон от 24 апреля 1990 года заложил осно­вы для влияния президента на формирование и деятельность правительства - Совета Министров[84]. Принятие Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР от 25 октября 1990 года повлекло за собой изменение статуса президента, определив его положение не только как главы республики, но и главы высшей исполнительной и распорядительной власти. Однако впервые ис­полнительная власть в качестве самостоятельной ветви государственной власти названа в Законе «О государственной независимости Республики Казахстан», принятом в 1991 году. Наиважнейшим шагом на пути обретения исполнительной властью не­зависимости от власти законодательной, становления института разделения властей стали всенародные выборы президента, состоявшиеся в конце 1991 года. Тенденция укрепления и усиления исполнительной власти нача­ла набирать силу.
Новый этап в развитии политической системы независимого Казахста­на связан с принятием Конституции Республики Казахстан 1993 года. Ос­новной Закон Казахстана демонстрирует, прежде всего, усиление исполни­тельной власти, возглавляемой президентом, что нашло свое отражение, главным образом, в положении об ответственности правительства перед президентом. Вместе с тем, сохранена ответственность правительства пе­ред Верховным Советом по вопросам исполнения законов.
В целом, система правления, установившаяся в условиях несформиро­вавшейся демократии, имела ряд серьезных недостатков, проявившихся, главным образом, в конфликте между политическими ветвями власти, при­ведшему к двукратному роспуску парламента. Действенность демократической политической системы неразрывно связана с эффективностью деятельности ее представительных институтов. Непрофессиональный парламент подрывает эффективность той политиче­ской системы, в рамках которой он функционирует. Это особенно прояви­лось в период с декабря 1993 года по март 1994 года, когда Верховный Со­вет Республики Казахстан объявил о своем роспуске, и в период с марта по декабрь 1995 года, когда Конституционный суд распустил первый профес­сиональный казахстанский парламент.
Главной причиной роспуска парламента в декабре 1993 года, на взгляд диссертанта, является то обстоятельство, что Верховный Совет - реликт советской политической системы - к тому времени сильно запаздывал с законодательной и нормативно-правовой реформой, столь необходимой для проведения экономических преобразований.
Глава государства стремился к созданию компактного и профессио­нального парламента, способного работать в одном режиме с правительст­вом. Однако избранный 7 марта 1994 года первый профессиональный пар­ламент Казахстана также оказался неподготовленным адекватно реагиро­вать на стремительно развивающуюся ситуацию. Надежды главы государ­ства на то, что будет установлено конструктивное взаимодействие между исполнительной и законодательной ветвями власти и в этих условиях не оправдались. Уже через месяц после начала работы нового парламента, депутаты выразили недоверие правительству С. Терещенко и президент Н.А. Назарбаев был вынужден приезжать на парламентские заседания с тем, чтобы содействовать налаживанию диалога[85]. Не получилось и ра­боты парламента «в одном режиме» с правительством. Эффективность парламента была низкой: за год было принято всего семь законов, а между тем, экономические преобразования нуждались в перманентном законодательном и нормативно-правовом обеспечении. Ис­полнительная власть продвинулась далеко вперед в качестве института рыночной экономики в силу своей большей динамичности и профессио­нальности. Возникла угрожающая перспектива непрерывного противо­стояния исполнительной и законодательной ветвей власти.
Неэффективность парламентской системы в Казахстане в условиях мо­дернизации имеет объективную основу. Парламентская система может эф­фективно функционировать лишь в условиях развитой многопартийности. В Казахстане процесс создания многопартийной политической системы развивается достаточно сложно и противоречиво. Он находится в первона­чальной стадии, затронул небольшую часть общества, в котором социаль­ные слои и группы со своими специфическими интересами не до конца сформировались. В результате парламент не смог в тот период эффектив­но, профессионально работать и обеспечить проведение последовательных экономических реформ.
Эта проблема проявилась практически во всех государствах, которые, в условиях, когда парламентская модель не может эффективно функциони­ровать, предоставили своим президентам на определенный срок чрезвы­чайные полномочия для проведения мер по формированию новой системы управления обществом, а главное, для стабилизации социально-экономи­ческого положения. Поэтому переход к президентской форме правления, усиление исполнительной власти явился исторически и политически зако­номерным этапом модернизации.
Именно президентская система правления демонстрирует наибольшую эффективность в условиях, когда первостепенной задачей становится зада­ча создания правовой базы политической демократии и рыночной эконо­мики. В период отсутствия парламента глава государства издал 511 указов, из которых 132 имели силу закона, направленных на оживление экономики путем создания новой нормативной базы, а также на решение жизненно важных вопросов государственного строительства. В 1995 году была принята новая Конституция страны, а на всенародном референдуме были продлены полномочия Президента Н.А. Назарбаева до декабря 2000 года. С этого момента потенциал института президентства раскрывается не только в рамках модернизации политической системы, но играет также ключевую роль в процессе трансформации всего казахстан­ского общества.
Конституционный статус президента Республики Казахстан, опреде­ленный действующей Конституцией, состоит из трех важных составляю­щих: во-первых, президент является главой государства; во-вторых, прези­дент - «арбитр», обеспечивающий взаимодействие и согласованную рабо­ту государственных органов, гарант Конституции; в-третьих, президент занимает определяющее положение в отношении исполнительной ветви власти. Институт президентства в Конституции 1995 года, в отличие от Конституции 1993 года, не сливается с исполнительной властью, а призван олицетворять государственное единство казахстанского народа.
Специфика положения президента в Казахстане обусловлена, таким образом, не столько необходимостью укрепить президентскую власть, сколько закономерностью в условиях политической нестабильности, сла­бости и аморфности законодательной власти. Особый статус президент­ской власти способствует повышению эффективности власти, согласован­ности ее действий в решении общенациональных задач.
Выступая «арбитром» в системе государственной власти, президент имеет достаточно действенные государственно-правовые институты. Пре­жде всего, к ним относятся право роспуска парламента в определенных Конституцией случаях, ответственность правительства перед главой госу­дарства. Соотношение институтов президентства и правительства обеспе­чивает устойчивость президентской власти в Казахстане, постоянство и преемственность государственного руководства, политическую стабиль­ность. Определяющее положение президента по отношению к правитель­ству помогает избегать дуализма исполнительной власти, содержит серь­езные предпосылки политического единства президента и правительства Республики Казахстан.
В ходе реформ в Казахстане ярко проявился модернизаторский харак­тер института президентства.
Во-первых, данный институт выступает мощным стимулом и ориенти­ром развития партийной системы страны. Именно в процессе выборов гла­вы государства в 1999 году произошло углубленное структурирование по­литических интересов граждан, выраженное в создании новых партий и движений.
Во-вторых, он обеспечил важнейший для трансформации перелом в ценностных ориентациях общественного сознания, гарантировав последо­вательным курсом реформ уверенность в необратимости процессов демо­кратизации.
Особое решение через институт президентства получает проблема ме­жэтнических отношений, ставшая серьезной проблемой для многих разви­тых демократий, а в Казахстане нашедшая подлинно демократическое раз­решение. Создание Ассамблеи народов Казахстана придало национальной политике государства высокий институциональный уровень, позволивший эффективно разрешать этнические проблемы без излишней их политиза­ции. Лично возглавив данный орган, президент тем самым обозначил свою роль гаранта эффективности политики межнационального согласия.
Для Казахстана при выработке новой модели власти существовало два критерия: обеспечение ее высокой устойчивости, с одной стороны, и обес­печение эффективности воздействия власти на социально-экономические и общественно-политические процессы, с другой[86].
Система взаимоотношений и взаимодействия президента с законода­тельной, исполнительной и судебной ветвями власти - это не застывшая конструкция. Она демонстрирует высокую степень способности к адаптации и совершенствованию в связи с требованиями времени. Важные кон­ституционные реформы произошли в Казахстане в 1998 году, когда были приняты изменения и дополнения в Конституцию страны, свидетельст­вующие о перераспределении властных полномочий в пользу законода­тельной власти.
Обеспечивая согласованное функционирование всех ветвей власти, ин­ститут президентства тем самым предоставил возможность для реального диалога власти и общества, создав действующие механизмы обратной свя­зи. Это во многом предопределило гибкость и эффективность всей полити­ческой системы, обусловило гражданский мир и политическую стабиль­ность.
Конституция страны воплотила в себе концепцию «рационализирован­ного» парламентаризма. Это нашло выражение, с одной стороны, в пре­доставлении президенту и исполнительной власти весьма широких полно­мочий, и, прежде всего в его воздействии парламент, а с другой стороны, -в значительном сужении компетенции последнего.
В последнее время было выдвинуто большое количество предложений, направляемых на расширение прав парламента. Однако диссертант счита­ет, что парламент не в полной мере использует свой потенциал в качестве высшего законодательного органа. Подтверждение этому можно найти и в Послании Президента Н.А. Назарбаева: «...В своем развитии наша госу­дарственность поэтапно подходит к тому рубежу, когда парламент должен более полно использовать свои полномочия, предоставленные Конститу­цией, в том числе и в отношении правительства. Постоянный диалог меж­ду парламентом и правительством, совместная законотворческая работа — важнейшее условие укрепления государственности»[87].
Таким образом, институт президентства в Казахстане возникает как объективная необходимость, обусловленная особенностями исторического, политического, культурного развития страны на этапе перехода от тоталитаризма к демократии, выполняя свою историческую миссию главного ин­струмента демократических преобразований, гаранта национальной безо­пасности, целостности и суверенитета независимого Казахстана.
Первой попыткой демократического реформирования избирательной системы в Казахстане можно считать введение выборов одной четвертой части народных депутатов КазССР от Компартии, профсоюзов, комсомола и других общественных организаций в сентябре 1989 года[88]. Эта попыт­ка осуществлялась в рамках еще существовавшей советской политической системы, поэтому изначально содержала в себе определенные противоре­чия.
С введением и последующим укреплением института президентства в независимом Казахстане происходят реальные изменения в плане демокра­тизации избирательной системы, причем их непосредственным инициато­ром явился сам глава государства. Началом этих изменений можно считать успешное проведение прямых выборов президента в декабре 1991 года, в значительной степени повлиявших на дальнейшее реформирование изби­рательной системы. Наиболее радикальным шагом в этом направлении стал Указ Президента Н.А. Назарбаева «О выборах в Республике Казах­стан» от 30 сентября 1995 года[89].
Важным аспектом избирательного закона является выбор системы пре­дставительства из трех основных, принятых в мировой практике (мажори­тарной, пропорциональной, смешанной). При выборах в Казахстане в на­стоящее время используется мажоритарная система абсолютного боль­шинства и смешанная. При этом 67 депутатов Мажилиса избираются по мажоритарному принципу, 10 - по пропорциональной системе. Несомнен­ным достоинством мажоритарного представительства можно считать учет мнения большинства избирателей определенного округа. В свою очередь, пропорциональная система выборов позволяет в короткий срок сформиро­вать в государстве широкий спектр политических партий, групп, организа­ций, соответствующих социальному заказу определенных слоев общества. Действительно, введение осенью 1998 года пропорциональной системы выборов депутатов Мажилиса по партийным спискам привело к активиза­ции партогенеза в Казахстане, что свидетельствует о дальнейшем продви­жении страны в демократизации политической системы.
Итоги выборов, эффективность созданной избирательной системы бы­ли оценены Н.А. Назарбаевым на первой сессии парламента второго созы­ва: «...Обеспечено весьма внушительное представительство в парламенте депутатов от политических партий. Избирательная компания и выборы стали еще одним доказательством необратимости курса на демократиза­цию общества». При этом Президент Н.А. Назарбаев дал реальную оценку сохраняющимся недостаткам избирательной системы, ошибкам в процеду­ре проведения выборов: «...Да, в некоторых регионах в ходе выборов дей­ствительно были недоработки в деятельности избирательных комиссий и отдельных местных государственных органов, но как гласит восточная по­говорка - не накрытый обеденный стол имеет один недостаток, а накры­тый - тысячу. Что же касается допущенных нарушений, то по всем фактам Верховный суд, Генеральная прокуратура и Центризбирком разбираются и принимают соответствующие решения»[90].
Президентом было указано, что работа по демократизации избиратель­ной системы в республике будет продолжена в рамках общей демократи­зации политической системы. Выборные правила и нормы будут дораба­тываться в ходе решения практических задач, но общий характер новых изменений может быть только один - в направлении углубления и нара­щивания потенциала демократического режима.
В условиях строительства независимого Казахстана, при отсутствии традиций легальной межпартийной борьбы институт президентства явился одним из факторов активизации процесса партогенеза в стране.
Началом формирования современной партийной системы Казахстана можно считать изменение статуса Компартии КазССР, утрату ее моно­польного положения в 1990 году, когда был издан Закон КазССР об учре­ждении поста Президента Казахской ССР и внесении изменений и допол­нений в Конституцию (Основной Закон) Казахской ССР. Согласно этому закону, к выработке политики республики стали допускаться обществен­ные организации и массовые движения. При этом устанавливались право­вые нормы функционирования общественных объединений, запрещалось действие тех из них, которые имеют целью насильственное изменение конституционного строя, право граждан на создание общественных орга­низаций перестало оговариваться соответствием целям коммунистического строительства, как это было ранее[91].
Окончательно политическая монополия Компартии была ликвидирова­на в августе 1991 года, когда после провала путча ГКЧП президентом Ка­захстана была издана серия соответствующих указов, согласно которым были департизированы силовые структуры, национализировалось имуще­ство КПСС на территории республики, запрещалось совмещение государ­ственных и партийных должностей[92].
Следующим важным этапом в процессе формирования многопартийно­сти в Казахстане можно считать признание Конституцией Республики Ка­захстан 1995 года идеологического и политического многообразия, запре­щение незаконного вмешательства государства в дела общественных объе­динений и общественных объединений в дела государства, провозглашение права граждан на свободу объединений, равенства общественных объ­единений перед законом[93].
Через год после принятия новой Конституции Республики Казахстан издаются два важнейших закона, необходимых для обеспечения конститу­ционного права граждан на свободу объединений и формирования норма­тивной базы функционирования политических партий в стране. Это Зако­ны Республики Казахстан «Об общественных объединениях» и «О полити­ческих партиях».
Тем не менее, формирование законодательной базы функционирования политических партий в стране не вызвало бурного подъема их деятельно­сти. Как отмечал в том же 1996 году Президент Н.А. Назарбаев: «... поли­тические партии так и не смогли до сего времени преодолеть болезни рос­та. Перенять демократию, импортировать ее невозможно. Она должна ста­ть образом жизни, способом политического мышления, средством органи­зации общества и управления им. Пока же демократия рассматривается ли­шь как возможность и средство борьбы за власть. Многопартийность дово­дится до абсурда. В сочетании с острыми социальными, политическими, этническими, конфессиональными, клановыми конфликтами это превра­щает плюрализм и политические свободы в пустые лозунги»[94].
Всплеск политической активности в 2001-2002 годах и дискуссии во­круг образования этнонациональных партий актуализируют вопрос об оп­тимальном типе партийной системы. Установка на институционализацию партийной системы, состоящей из 2 сильных поли­тических партий, имеет под собой сильное логическое обоснование. Как свидетельствует мировой опыт, президентские республики плохо совмес­тимы с многопартийными системами. Ученые отмечают, что «...Только четыре (Колумбия, Коста-Рика, Соединенные Штаты, Венесуэла) из 31 ус­тойчивых демократий, существующих не менее 25 лет подряд, имеют пре­зидентские режимы (24 - парламентские, 2 - полупрезидентские, 1 - гиб­ридную), и ни в одной из указанных четырех стран нет многопартийной системы. Есть только один исторический пример подобного рода: Чили с 1933 по 1973 г. Таким образом, по мнению специалистов, президентство в сочетании с многопартийностью образует взрывчатую смесь, сводящую шансы демократической консолидации к минимуму. Между тем такая комбинация встречается довольно часто. В 1940-е - 1980-е годы из 31 пре­зидентской демократии почти половина (15) имела многопартийные сис­темы. Только одна из них оказалась живучей, в то время как половина (5 из 10) президентских республик с двухпартийной системой, позволяющей контролировать парламент, просуществовала не менее 25 лет»[95].
Известный исследователь института президентства В.Б. Кувалдин от­мечает, что «...в президентских демократиях чем больше партий, тем не­устойчивее политическая система. Возможно, именно многопартийность делает президентские демократии особенно уязвимыми»[96].
Становление полноценной двухпартийной сис­темы позволит совместить зачастую противоположные цели эффективно­сти и представительства, создав прочную институциональную основу де­мократических реформ. Поскольку институт президентства является системообразующим для Казахстана, то развитие других политических инсти­тутов должно коррелироваться с общей логикой функционирования прези­дентской республики. Формирование Двухпартийной системы должно ид­ти эволюционным путем в ходе электоральной конкуренции элит на чест­ных, демократических выборах.
Учитывая определяющее влияние типа избирательной системы на кон­фигурацию партийной системы, открытое М. Дюверже, необходима взаи­моувязка данных реформ. В этом плане наиболее значимы 3 закономерно­сти: 1) пропорциональная система ведет к образованию многочисленных негибких, стабильных, независимых друг от друга партий с жесткой внут­ренней структурой; 2) мажоритарная двухтуровая система способствует институционализации многочисленных стабильных партий с гибкой пози­цией и склонностью к взаимным контактам; 3) мажоритарная однотуровая избирательная система с неизбежностью порождает бипартизм[97].
Поэтому главным электоральным механизмом по созданию двухпар­тийной системы должен стать переход от смешанной системы выборов, применяемой сейчас в Казахстане (мажоритарная двухтуровая система аб­солютного большинства в сочетании с элементами пропорциональной), к мажоритарной системе относительного большинства (однотуровой).

3.3. Внешнеполитические инициативы главы госу­дарства как фактор обеспечения дальнейшей модернизации политиче­ской системы Казахстана

С обретением независимости и выходом на новый уровень отношений Республики Казахстан вопросы внешней политики обрели особую акту­альность. Необходимость защиты суверенитета республики выдвинула на одно из первых приоритетных направлений - защиту национальных инте­ресов и национальной безопасности. И именно от внешнеполитических инициатив президента зависело дальнейшее развитие государства.
2 марта 1992 года на 46 сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций была единогласно одобрена резолюция 46-224 о приеме Республики Казахстан в члены ООН. Вступление Казахстана в ООН стало отправной точкой его интеграции в систему международных организаций в качестве независимого государства.
Выступив инициатором созыва Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), целью которого является создание новых струк­тур безопасности на всей территории азиатского региона, Президент Н.А. Назарбаев заложил основы для начала общеазиатского процесса расшире­ния доверия в сфере развития сотрудничества и укрепления безопасности. Успешное проведение в Алматы Первого саммита СВМДА еще одно сви­детельство активной позиции президента Казахстана на мировой арене.
Придавая большое значение повышению эффективности мер по обес­печению международной безопасности, Казахстан активно поддерживает миротворческую деятельность ООН. Участие в системе международной безопасности в рамках ООН дало Казахстану возможность развития отно­шений и в сфере социально-экономических и культурно-образовательных программ. Об этом свидетельствует расширение представительств ООН в республике[98].
Краеугольным камнем внешней политики Республики Казахстан яв­лялся вопрос выработки ядерной политики. Унаследованное от СССР, ба­зировавшиеся на территории нашей страны, ядерное оружие не позволяло успешно вести переговоры по целому ряду важных вопросов. Продолже­нием мер, начавшихся с подписания в декабре 1991 года Алматинской Декларации о механизмах совместного контроля над ядерным оружием, находившемся на территории стран СНГ, стала выработка позиции отказа от ядерного оружия. Твердая позиция по этому вопросу Президента Рес­публики Казахстан Н.А. Назарбаева сыграла важнейшую роль в усилении безопасности и экономического развития суверенного государства.
Как отмечает известный политолог Л,М. Иватова, выбор такой позиции объясняется рядом разумных причин.[99] Во-первых, обладание ядерным оружием являлось тяжким бременем для молодой республики, как в эко­номическом, так и техническом плане относительно его содержания и ус­тановления контроля над ним. Во-вторых, казахстанская общественность считается с тем фактом, что последствия ядерных испытаний до сих пор сказываются на жизни и здоровье населения республики. В-третьих, со­хранение ядерного оружия на территории Казахстана могло бы привести к дипломатической изоляции и помешать его вхождению в мировое сообще­ство в качестве полноправного актора международных отношений. В-чет­вертых, миролюбие и ответственность в делах, связанных с международ­ной безопасностью, также явились одной из причин отказа от стратегиче­ского оружия.
Одним из стратегически важных направлений внешней политики Ка­захстана является китайское направление. С обретением независимости пе­ред руководством страны встала серьезная задача выстраивания новых от­ношений с Китаем, поскольку отношения с Советским Союзом были очень напряженными. На фоне положительных тенденций в урегулировании во­просов в торгово-экономической сфере не столь радужными были вопросы разрешения пограничных споров. Следует отметить, что мощная советская дипломатия на протяжении более 70 лет не могла решить эту проблему, и лишь усилиями президента Казахстана этот вопрос снят с повестки.
Образцом высокой дипломатии президента Казахстана и международ­ного признания авторитета молодого государства явилось участие его в Шанхайском форуме. Шанхайский форум базируется на двух основных документах: «Соглашение об укреплении мер доверия в военной области в районах границы» и «Соглашение о сокращении вооруженных сил в рай­оне границы»[100]. Взаимодействие Казахстана, Китая, России и других го­сударств Центральной Азии является весомым подтверждением умения решать проблемы, касающиеся укрепления доверия и снижения военного противостояния. Соглашения, подписанные в Шанхае и Москве, положив­шие начало деятельности Шанхайской организации сотрудничества (с ию­ня 2001 года), не имеют прецедентов в мировой дипломатии.
Одну из ключевых ролей в обеспечении режима международной безо­пасности и безопасности собственной играет участие Республики Казах­стан в программе НАТО «Партнерство во имя мира». Оно обретает большую значимость на этапе становления собственных вооруженных сил в обретении положительного опыта деятельности государств-участников НАТО.
Европейское направление внешней политики Республики Казахстан по вопросам обеспечения безопасности, помимо партнерства с НАТО, также включает сотрудничество с Организацией по безопасности и сотрудниче­ству в Европе (ОБСЕ).
Однако, учитывая геополитическое положение, многолетний путь раз­вития Казахстана в составе СССР и придерживаясь политики многовекторности, было бы неэффективно ограничиваться лишь участием в между­народных организациях без учета региональной специфики. В связи с этим Президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев выступил одним из ини­циаторов создания системы коллективной безопасности в рамках СНГ.
СНГ, как межгосударственное объединение играет позитивную роль в правовом оформлении межгосударственных отношений входящих в него стран. Потенциал действия СНГ еще не исчерпан. Тем не менее, сущест­вующая в настоящее время структура органов СНГ не позволяет реализо­вать имеющийся интеграционный потенциал в полном объеме.
Сегодня с уверенностью можно сказать, что модель Евразийского сою­за является одним из самых эффективных институтов в истории Содруже­ства Независимых Государств, в котором сконцентрирована забота Прези­дента Н.А. Назарбаева о людях своей страны и бывшего СССР. Несомнен­ным успехом является и то, что идея Н.А. Назарбаева реализована в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Это еще раз под­тверждает значимость института президентства в мировых политических и экономических процессах.
Сегодня с уверенностью можно сказать, что Президент Казахстана Н.А. Назарбаев реанимировал застоявшиеся интеграционные процессы на пост­советском пространстве, вывел на новый уровень взаимоотношений стра­ны Содружества. Особое место во взаимоотношениях Казахстана со стра­нами СНГ принадлежит России. Россия рассматривает Казахстан как стра­тегического партнера, в свою очередь и Казахстан подтверждает свою при­верженность этому уровню взаимоотношений. Важным фактором в дан­ном отношении являются личные отношения президентов Н.А. Назарбаева и В.В. Путина.
Самоутверждение Казахстана в качестве равноправного участника ме­ждународных отношений и субъекта международного права, обеспечение его долгосрочных интересов испытывает влияние взаимоотношений с ве­ликими державами, одной из которых являются Соединенные Штаты Аме­рики. Понимание и поддержка национальных интересов Республики Ка­захстан со стороны США способствует более активному и гармоничному вхождению нашего государства в мировое сообщество[101].
Главным направлением сотрудничества Казахстана с Соединенными Штатами Америки является внешнеэкономическая сфера. США проявляют огромную заинтересованность в установлении прочных экономических связей и освоении казахстанского рынка. Акцент в отношениях был поста­влен на привлечении американского капитала в различные секторы эконо­мики страны. Особое внимание в отношениях Казахстана с США уделяет­ся проблемам сотрудничества в области безопасности, в частности по ядерному сотрудничеству. В настоящее время казахстанско-американские отношения отмечаются повышением уровня взаимодействия, что отражает совпадение интересов двух государств в реализации экономических проек­тов и поддержании региональной безопасности.
Развитию долговременного стратегического партнерства между Казах­станом и Соединенными Штатами Америки во многом способствовали как инициатива по развитию взаимовыгодного сотрудничества, так и личные дружеские связи и взаимоотношения Президента Н.А. Назарбаева с офи­циальными американскими представителями.
Необходимо отметить, что США, как и Россия и Китай уделяют особое внимание Казахстану как одному из самых весомых государств в Центра­льно-Азиатском регионе. И поэтому решение спорных и проблемных во­просов в этом регионе невозможно без участия Казахстана. Осознавая зна­чимость процессов в регионе, Президент Казахстана особое внимание уде­ляет взаимодействию с государствами ЦАР. В настоящее время регион яв­ляется зоной столкновения интересов крупных геополитических «игро­ков», поэтому интеграция в рамках ЦАР — объективная необходимость.
Можно сделать вывод о значительном влиянии внеш­неполитических инициатив Президента на процесс модернизации полити­ческой системы.

Заключение.

Сущность "традиционного"[102] Казахстана  как своеобразного       государства, составляла  свобода  именно внутриполитического состояния его членов, которая несовместима с феодализмом и патриархатом и    которая после присоединения к России постоянно убывала, пока не была окончательно уничтожена в советское    время.    Поэтому    все    исторические    преобразования "традиционной" структуры Казахстана    в XIX в.  следует называть трансформацией,   поскольку  "традиционная"   структура  Казахстана видоизменялась и  по форме искажалась,  но сохраняла  при этом свою  сущность  и  с  успехом приспосабливалась  как  к  западной индустриализации российского    правительства, так и к восточным императивам  Русского  царизма. Соответственно  этому,   с  одной стороны,  и  без того  многочисленный  народ казахов значительно увеличился, а с другой - он стал приобретать патриархальные черты восточного   характера,   которые   существовали   в   нем   лишь   как элементы этноразличных архаизмов.
В XX в. все исторические преобразования "традиционной" структуры Казахстана следует называть деформацией, поскольку в советское время   "традиционная"   структура   Казахстана   разоформлялась   и разрушалась в своей сущности, сопровождаясь, с одной стороны, массовыми    жертвами    казахского    населения,    а    с    другой "стиранием"   и   "растворением"   ценностей   казачьей   свободы   в массовых миграциях аграрного по своему мировоззрению населения из иных советских республик. Казахстан превратился в часть СССР, т.   е.   аграрного   восточного  общества   на  промышленной  стадии развития. Исторический смысл "Казахстанской трагедии" 30-х   гг. состоит в том, что седентарная коллективизация в Казахстане была организационным средством    советской индустриализации в деле ликвидации казачьего образа жизни, несовместимого с коммунистическими (тоталитарными) ценностями, маргинального массового общества. После "казахстанской трагедии" Казахстан действительно становится советской республикой.
Коммунизм, промышленный идеал аграрно-восточного общества, преломляясь в "коллективном бессознательном" "советского народа" как глобальный историко-культурный конфликт индустриального Запада и аграрного Востока, расщеплял массовидное сознание маргинальной личности и создавал тем самым условия установления советской структуры общения с выделением труда как главной ценности и номенклатуры как реальной основы социальной стратификации "бесклассового и бессословного" общества. Тоталитарность же советского управления, в свою очередь, преломляясь в "индивидуальном подсознательном" маргинальной личности как конфликт между непосредственными ощущениями и опосредованными инстинктом самосохранения эмоциями, тоже расщепляла её сознание. Таким образом, массовая маргинализация "советского народа" представляла собой не столько переход от сельской культуры к городской, сколько "застревание" в бескультурном пространстве между объектной и субъектной парадигмами собственности.
Историческая функция советской индустриализации состояла в промышленном развитии аграрного Востока. Поэтому субъектом советской индустриализации было государство, а не множество частных лиц. Советская индустриализация в этом смысле и представляла собой процесс массовой маргинализации советского общества.
Все указанные процессы аграризации казахов настолько полно развернулись в Советском Казахстане II половины XX в., что в настоящее время даже научно обоснованное классифицирование "традиционной" структуры Казахстана как структуры не традиционного и не аграрного, а оригинального открытого общества, больше похожего на индустриальный и информационный этапы развития человечества, научному миру "диким" и "абсурдным".
На современном этапе, когда Казахстан переходит к рынку, а мировое сообщество к информационной стадии своего развития, с необходимостью возобновляются, самовоспроизводятся индустриально-информационные элементы "традиционной" структуры Казахстана, но этот процесс правовой и экономической модернизации постсоветского Казахстана отягчается, с одной стороны, посттоталитарной политикой государства, а с другой так называемым "возрождением национальной культуры".
Народ Казахстана имеет в настоящее время по преимуществу авторитарный    менталитет,    но   нельзя   примиряться   с   этим   и приспосабливаться    к    этому.     Наоборот,     необходимо    активно исследовать, формулировать и пропагандировать нормы свободного правосознания  и   рыночной  морали,   увязывая  их  с  досоветской исторической    спецификой    Казахстана.    Соединяя    правовую    и экономическую     модернизацию     постсоветского     Казахстана     с возрождением и обновлением,  осовремениванием экономических, политических   и   культурных   ценностей   казачьей   свободы   можно добиться вполне рабочей модели внедрения и развития открытого общества в Казахстане, обеспечить условия образования единой, неэтноцентричной казахстанской нации  новой, по сути дела, во всей    мировой   истории   гражданской   общности,    исповедующей общечеловеческую  религию свободы  и  претендующей  потому  на роль центра будущего глобального информационного общества.
Работа основана на анализе широкоизвестного материала, касающегося историко-культурных аспектов модернизации традиционных устоев Казахстана при переходе к свободному рынку и правовому государству. Выявляется связь между оригинальными традициями степной свободы и возможностями будущего развития в Казахстане гражданского общества.
В ходе проведенного исследования были выявлены закономерности и особенности осуществления политиче­ской модернизации, причины усиления института главы государства в восточных обществах; проанализировано влияние внешнеполитической стратегии президен­та Республики Казахстана на процессы политической модернизации казах­станского общества.
1. Среди факторов эффективности института президентства при осуще­ствлении экономических реформ в странах «догоняющей модернизации» большое значение играет устойчивость и сила государственной власти, по­зволяющая ей подняться над узкогрупповыми интересами и решать обще­национальные задачи. В ходе преодоления «синдрома модернизации» су­щественные переменные политической системы не должны выходить далеко за рамки своих критических значений, т.е. система долж­на быть способна предлагать обществу ценности и добиваться их приня­тия, выполнять функцию авторитетного распределения ресурсов и ценно­стей. Поэтому в большинстве данных стран как ответ на вызовы «дого­няющей модернизации» складывается союз технократов и армии, что по­зволяет проводить реформы в сжатые сроки (Южная Корея, Чили, Индоне­зия, Турция и др.). При реализации данного сценария «авторитаризм раз­вития» сам создает предпосылки для демократизации, и переход к демократии является закономерным этапом эволюции этих режимов. В услови­ях осуществления «догоняющей модернизации» демократическими режи­мами на первый план также выдвигается проблема стабильности и преем­ственности реформаторского правительства, которая обеспечивается либо наличием системы доминантной партии (Индия), либо существованием прочного внутриэлитного консенсуса по стратегическим вопросам разви­тия общества (страны Южной, Центральной и Восточной Европы). Однако во всех случаях институт президентства является эффективным инстру­ментом политической и социально-экономической модернизации.
2. Модель сообщественной демократии наибольшим образом соответ­ствует парламентской форме правления, основанной на базовых принци­пах политического представительства всех сегментов такого сообщества. Поскольку в Казахстане закреплена президентская республика, то при ре­шении межэтнических вопросов упор сделан на эффективности правления и предсказуемости политических процессов, которые по объективным при­чинам доминируют над императивами представительства интересов эле­ментов, составляющих систему. В регулировании национальной политики в Казахстане правительство сталкивается с необходимостью совмещения двух целей - поддержания согласия в многосоставном обществе и демо­кратичности решения межэтнических и межконфессиональных вопросов. Оптимальное согласование этих целей осложняется и протекающими про­цессами политической модернизации. Переход от первоначальной этноориентированной политики к большей демократичности национальной по­литики показывает совмещение этих целей.
3. Президент Казахстана Н.А. Назарбаев реанимировал застоявшиеся интеграционные процессы на постсоветском пространстве, вывел на новый уровень взаимоотношения стран Содружества, свидетельством чего вы­ступают углубление сотрудничества внутри ЕврАзЭС и перерастание До­говора о коллективной безопасности (ДКБ) в организацию. Миролюбивая политика Казахстана получила признание всего мирового сообщества, по­казателем чего является повышение авторитета инициативы Президента Н.А. Назарбаева по созыву Совещания по взаимодействию и мерам дове­рия в Азии (СВМДА), которое в перспективе может взять на себя функции, аналогичные выполняемым ОБСЕ на Европейском континенте. Сотрудни­чество в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и Анти­террористической коалиции позволяет Казахстану эффективно отвечать на новые угрозы и вызовы национальной безопасности в эпоху глобализации. Внешнеполитические инициативы президента Республики Казахстан исхо­дят из национальных интересов государства, поэтому проводимая много­векторная политика позволяет укрепить позиции Казахстана на междуна­родной арене. Стратегическое руководство главой государства внешней политикой подчеркивает приоритетность данной сферы в деле обеспече­ния благоприятных условий для демократической модернизации общества.

Список использованной литературы

I. Работы общетеоретического характера
1.                             Назарбаев Н.А. Осмысление пройденного и дальнейшее демократи­ческое реформирование общества. - Ал маты, 1995. - С.11.
2.                             Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. - Алматы: Онер, 1996. - 288 с.
3.                             Назарбаев Н.А. Пять лет независимости. – Алматы: Казахстан, 1996.- 624 с.
4.                             Назарбаев Н.А. Казахстан-2030. Процветание, безопасность и улуч­шение благосостояния всех казахстанцев. Послание Президента страны народу Казахстана. - Алматы: Бiлiм, 1997. - 256 с.
5.                             Выступление Президента Назарбаева Н.А. на расширенном заседании Коллегии МИД РК. 14 сентября 1998 г. //Дипломатия жаршысы. Спецвыпуск. 1998.- октябрь. С. 5- 7.
6.                             Нурсултан Назарбаев: Моя цель – построить нормальное демократическое общество// Казахстанская правда. – 2002. – 7 февраля.   
7.                             Назарбаев Н.А. Об основных направлениях внутренней и внешней политики на 2003 год. Послание Президента народу Казахстана, Астана, апрель 2002 г. // Казахстанская правда. 30 апреля 2002 г.
8.                             Назарбаев Н. А. Критическое  десятилетие.  - Алматы: Атамура, 2003. - 240 стр.
9.                             Назарбаев Н.А. Послание президента народу Казахстана. Основные направления внутренней и внешней политики на 2004 год // Казахстанская правда от 4 апреля 2003 года.
10.                        Токаев К.К. Внешняя политика: Время размышлений, время действий. //Казахстан и мировое сообщество. – 1995, №2
11.                        Токаев К.К. Под стягом независимости.  Очерки внешней политики. – Алматы: Бiлiм, 1997.- 736 с.
12.                        Актуальные проблемы внешней политики Казахстана. Сборник статей под редакцией Токаева К.К. Подготовлено МИД  Республики Казахстан. М.:  Русский Раритет – 1998 г., 450 с.
13.                        Токаев К.К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. – Алматы, 2000. – 584 с.
14.                        Ертысбаев Е.К. Демократизация в Казахстане: 1990-2000 годы. - Алматы: Атамура, 2000.- 352 с.
15.                        Идрисов Е. МИД – не торговый дом (О новом качестве казахстанской дипломатии) статья Министра иностранных дел РК  Идрисова Е. // «Республика», 26 апреля 2001 г.
16.                        История Казахстана в лицах: Политические портреты / под ред Григорьева В.К. и Кусаинова А.К. – Акмола, 1999. – 128 с.
II. Источники
1)                             Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 г. Внесены изменения: Законом РК от 7 октября 1998 г. № 284-1 // Казахстанская правда. - 08.09.95 г.
2)                             Гражданский кодекс Республики Казахстан от 27.12.94 г. (Общая часть): с измене­ниями и дополнениями по состоянию законодательства на 1 декабря 1996 г. - Алматы: Жетi жаргы, 1997.
3)                             О хозяйственных товариществах. Указ Президента Республики Казахстан, имею­щий силу закона, от 2 мая 1995 г. № 2255 (с изменениями и дополнениями).
4)                              О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственнностыо. Закон Республики Казахстан от 22 апреля 1998 г. № 200-1 ЗРК /«Казахстанская правда» от 30 апреля 1998 г.
5)                             О государственной регистрации юридических лиц. Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу закона, от 17 апреля 1995 г. № 2198 (с изменениями и допол­нениями по состоянию на 19 июня 1997 г.) / Экономика и предпринимательство в Рес­публике Казахстан: правовая база, картотека, 1998. № 5 (57).
6)                              Об акционерных обществах. Закон Республики Казахстан от 10 июля 1998 г. № 2811.
7)                             О банкротстве. Закон Республики Казахстан от 07.04.95 г. № 2173.
8)                              Об утверждении исчисления, перечисления обязательных пенсионных взносов. По­становление правительства Республики Казахстан от 10 декабря 1997 г. № 1733.
9)                             О налогах и других обязательных платежах в бюджет. Указ, Президента Республи­ки Казахстан, имеющий силу закона, от 24 апреля 1995 г. № 2235.
10)                         Положение о механизме финансово-экономического оздоровления, реорганиза­ции и ликвидации несостоятельных государственных предприятий в Республике Казах­стан. Утверждено постановлением Кабинета министров Республики Казахстан от 7 сен­тября 1994г. №1002.
11)                        Об учреждении поста Президента и внесении изменений и допол­нений в Конституцию (Основной Закон). Закон Казахской ССР от 24 апре­ля 1990 г.
12)                        Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Законй) Казахской ССР. Закон Казахской Советской Социалистической Республи­ки от 22 сентября 1989г.
13)                        Обращение Президента РК Н.А. Назарбаева к народу в связи с вы­борами 10 октября 1999 г. // Казахстанская правда, 9 октября 1999 г.
14)                        Об учреждении поста Президента Казахской ССР и внесении изме­нений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Казахской ССР. Закон Казахской Советской Социалистической Республики от 24 апреля 1994 г.  Ст. ст. 7,49
15)                        О бухгалтерском учете. Указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу закона, от 26 декабря 1995 г. № 2732.
16)                        Программа действий Правительства по ускорению реформ и выходу из экономического кризиса. – А., 1994.
17)                        Программа действий Правительства РК по углублению реформ на 1996-1998 гг. // Казахстанская правда. 1995, 20 декабря.
18)                        Программа действий правитель­ства Республики Казахстан на 1998—2000 гг. // Казахстанская правда от 15 апреля 1998 г.
19)                        Указ Президента Казахской ССР «О прекращении деятельности ор­ганизационных структур политических партий, других общественных объ­единений и массовых общественных движений в органах прокуратуры, го­сударственной безопасности, внутренних дел, юстиции, государственного арбитража, судах и таможне Казахской ССР» от 22 августа 1991 г. // Ведо­мости Верховного Совета Казахской ССР. - 1991. - № 33-35;
20)                        Указ Прези­дента Казахской ССР «Об имуществе КПСС на территории Казахской ССР» от 25 августа 1991 г. // Ведо­мости Верховного Совета Казахской ССР. - 1991. - № 33-35;
21)                        Указ Президента Казахской ССР «О недопустимости совмещения руководящих должностей в органах государ­ственной власти и управления с должностями в политических партиях и иных общественно-политических объединениях» от 28 августа 1991 г. // Ведо­мости Верховного Совета Казахской ССР. - 1991. - № 33-35;
22)                        Постановление Правительства Республики Казахстан от 7 января 2002 года №5 «Об утверждении Плана мероприятий по реализации задач, поставленных Президентом Республики Казахстан Назарбаевым Н.А. в торжественной речи 16 декабря 2001 года, посвященной празднованию 10-й годовщины независимости Республики Казахстан»
23)                        Постановление Правительства Республики Казахстан от 15 декабря 2001 года №1644 «О мерах по выполнению резолюции Совета Безопасности  Организации Объединенных Наций 1373 от 28 сентября 2001 года». – Алматы: Вестник Правительства Республики Казахстан. – 2001. - №12. – с. 12.
III. Монографии и статьи
1.                             Абен Е.М. Политико-правовая природа формы правления в Респуб­лике Казахстан. Автореф, дис...канд. юрид. наук. - Алматы, 1999. - 26 с. -С. 20.
2.                             Абылхожин Ж.Б. Традиционная структура Казахстана. Социально-экономические аспекты функционирования и трансформации. - А.:Гылым,1992.-100с.
3.                             Азия: Экономика и жизнь // № 7, февраль 1998 г., № 14, 1998 г..
4.                             Азия: Экономика и жизнь // Амрекулов НА.Масанов Н.Э.Казахстан между прошлым и будущим.А.:МПТБерен", 1994.-205 с.
5.                             Амрекулов  Н.   Казахская   интеллигенция: испытание суверенитетом // Каравзн, 25.06.94, с. 5.
6.                             Артыкбаев Ж.О. Казахское общество в XIX в традиции и инновации. -  Караганда:Полиграфия,1993,-329 с.
7.                             Байкенов К.К. Выступление Президента Конфедерации работодателей Республики Казахстан. // Казахстанская правда от 12 декабря 2001г.
8.                             Веденеева Т.П. Институты ООН и их роль в процессе демократиче­ской модернизации в Казахстане: Автореф. дис. канд. полит, н. - Ал­маты, 1999.
9.                             Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. Репринтное воспроизведение издания 1909 г. - М.: Новое время, 1990. - 211 с.
10.                        Гаджиев К.С. Геополитика: история и современное содержание дисциплины // Полис, 1996, № 2
11.                        Грисюк С.В. Собственность, рынок, социализм. - А.: КазГПУ, 1990. -94с.
12.                        Гродеков Н.И. Киргизы и кара­киргизы Сыр-Дарьинской области, т. 1 - юридический быт. Ташкент, 1889 – 315 с.
13.                        Джунусова Ж.Х. Институционализация демократии: модель запад­ной политологии для посттоталитарных обществ и опыт Республики Ка­захстан: Автореф. дис. ...докт. полит, наук, - Алматы, 1996. – С.14.
14.                        Дугин А.Г. Основы геополитики. - М. 1997
15.                        Дюверже М. Политические партии. / Пер. с франц. - М.: Академи­ческий Проект, 2000. - 558 с. - С.348-426.
16.                        Егоров С.А. Политическая система, политическое развитие, право: критика немарксистских политологических концепций. - М.: Юридическая литература, 1983. - 224 с.
17.                        Ермегияев А. Веление времени. // Казахстанская правда от 12.04.03
18.                        Ертысбаев Е.К. Институт президентства как инструмент модерниза­ции посттоталитарных транзитных обществ (на примере Республики Ка­захстан). // Институт президентства в новых независимых государствах. / Материалы международной конференции. Алматы, 6 апреля 2001 г. - Ал­маты: ИФП МОП РК, 2001. - 261 с.
19.                        Ибрашев Ж.У., Енсебаева Э.Т. Об идее Соединенных Штатов Ев­ропы // Казахстан-Спектр. - 2001. -.№ 2.
20.                        Иватова Л.М. Проблема международной безопасности в политике Республики Казахстан. // Центральная Азия и Казахстан в фокусе совре­менных международных отношений. - Алматы, 2001. - С.79.
21.                        История России в контексте мировых цивилизации, курс лекций /под ред. В.В. Рябова, А.И. Токарева. -  М.: Жизнь и мысль, 2000. - 424с.
22.                        Кадырбекулы Д.Б. Роль США в мировой политике: влияние на Ка­захстан. - Алматы, 1999. - С.97.
23.                        Кадыржанов Р.К. Роль института президентства в консолидации политической системы Казахстана. // Институт президентства в новых не­зависимых государствах. / Материалы международной конференции. Ал­маты, 6 апреля 2001 г. - Алматы: Компьютерно-издательский центр ИФП МОИ РК, 2001. - 261 с.
24.                        Казахстан и Европейский Союз. Сборник документов и материа­лов.-Алматы, 1997.
25.                        Карагодин Н.А. Проблемы выбора рациональной экономической стратегии. // Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. -С.274.
26.                        Касымбеков М.Б. Сравнительный анализ института президентства в странах «псевдомодернизации» и .«авторитаризма развития» // Казахстан-Спектр. Алматы.- 2001.- № 4(18)
27.                        Касымбеков М.Б. Факторы эффективности института президентства в странах догоняющей модернизации. / Проблемы рыночной трансформа­ции на постсоветском экономическом пространстве. Материалы междуна­родной научно-практической конференции. Секция 1. Алматы: Алматин-ский государственный университет им. Абая, Министерство образования и науки Республики Казахстан. 2002.
28.                        Касымбеков М.Б. Институт президентства как инструмент политиче­ской модернизации. - Елорда. Астана. 2002. 280 с.
29.                        Кожокин Е.А. В поисках новой философии безопасности. - М. 1997
30.                        Конституция Республики Казахстан. Научно-правовой коммента­рий. / Под ред. Г. Сапаргалиева. - Алматы: Жетi жаргы, 1998. - 432 с.
31.                        Кувалдин В.Б. Президентская и парламентская республики как фор­мы демократического транзита (Российский и украинский опыт в мировом контексте). // Полис. - 1998. - № 5. - С. 134.
32.                        Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или орд и степей. В 3-х частях. Спб: 1832 г. - 401 с.
33.                        Маркс К. Экономические рукописи 1857-1861 гг. (первоначальный вариант  "капитала"). В 2-х тт.Ч.1.М.:Политиз-датД 980.-564с.
34.                        Мельянцев В.А. Крупные державы Востока, Запада и Россия: важнейшие тенденции развития на рубеже тысячелетий.//Восток. -  1999, №5.
35.                        Мид М.Культура и мир детства.Избранные произведе-ния:пер с анг.М.:прогресс,1989.-311 с.
36.                        Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. - М.1996
37.                        Национальная безопасность: итоги десятилетия. - Астана, 2001. – 421c.
38.                        Нурланова К. Символика мира в традиционном искусстве казахов.   Кочевники. Эстетика.- Алматы: Гылым, 1993 г,- 356.с
39.                        Нуров К.И. Понятие о традиционной структуре Казахстана. Деоретико-методологические проблемы истории Казахстана. - А.:ИПК КазГНУ им. Аль-Фараби, 1993.-С. 124-126.
40.                        Нуров   К.И.   О   сущности  рынка и предпринимательства // Бизнес-клуб, N 19, 1992. с. 4.
41.                        Нуров К.И. Разговор с проницательным обывателем // Бизнес-клуб, № 3-5, 1993.
42.                        Нуров К.И. Как избавиться от социализма // Экспресс-К, от 4.11.94
43.                        Нуров К.И. Частная собственность на землю. Зачем она независимому Казахстану? // Бизнес-клуб, N 10, 1994.
44.                        Нуров К.И. О принципах свободного правосознания // Модернизация: мировой опыт и Казахстан. – А.:ИПК КазГНУ. Независимый ун.Туран",1995.
45.                        Нуров К. И. Правовая и экономическая модернизация традиционной структуры Казахстана (Х1Х-ХХ вв.).- Алматы: Гылым, 1995.-201 с.
46.                        Ортега-и-Гассет. Что такое философия?  - М.:Наука, 1991.-286 с.
47.                        Пономарева И.Б. Геополитические факторы внешней политики: современное видение // МЭиМО, 1990, № 1.
48.                        Сыроежкин К.Л. Государственность и этничность: проблемы и при­оритеты переходных обществ. // Казахстан на пути к устойчивому разви­тию.-Алматы, 1996.-С.143.
49.                        Таланов А. Духовное согласие - дорога к миру. // Казахстанская правда. - 29.01.2003
50.                        Фукуяму Ф. Конец истории. // Вопросы Философии, 1990, №1.
51.                        Хайек Ф.А. Дорога к рабству. Пер с анг. М.Экономика, 1992,-176 с.
52.                        Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. - М: Новости, 1992.-302 с.
53.                        Харузин А.Н. Киргизы Букеевской Орды (Антрополого-этнологический очерк). В. 1. М: 1889 г.- 486 с.
54.                        Харузин А.Н. К вопросу о происхождении киргизского народа//Из XXVI кн. "Этнографического обозрения". М: Т-во скоропечатния А.А.Левинсон, 1895. - 54 с.
55.                        Хорос В.Г., Чешков М.А. Политическая модернизация в посттради­ционных обществах. // Авторитаризм и демократия в развивающихся стра­нах. - М.: Наука, 1996. - 336 с.
56.                        Ясперс К. Смысл и назначение истории. Пер. с.нем. - М.: Политиздат, 1991,-527 с.
Теоретико-методологическую основу работы составляют институциональный, структурно-функциональ­ный, системный, бихевиористский и компаративный подходы.
В работе применены методы контент-анализа доку­ментов и материалов СМИ, ретроспективного и сравнительного анализа, включенного наблюдения, статистического анализа, использованы социо­логические опросы.
Что же касается историографии по модернизации, мы можем констатировать установление устойчивых тенденций в научном изучении истории модернизации традиционной структуры Казахстана. Так, в целом, всеми исследователями признается регрессивность, историческая отсталость традиционного Казахстана и, соответственно, прогрессивность, историческая оправданность его преобразования. Конечно же, при этом особо выделяются культурные    и    «экологические    достоинства    традиционной    структуры Казахстана и однозначно подвергаются резкой критике преобразования царской России и Советского Союза в части преступного неучета этих достоинств. Но в целом все преобразования традиционной структуры в XIX-XX вв. стали называться модернизацией. Если исходить из устоявшегося в искусствоведении термина "модернизм", то это значит "осовременение", вхождение в современность, так: сказать, обновление общества, пусть и трагическое.
Таким образом, непосредственное изучение источников вывело нас на коренной пересмотр, как собственной точки зрения, так и общепринятой постановки проблем, на необходимость нового осмысления роли и места традиционной структуры Казахстана в исторических преобразованиях казахского общества ХIХ-ХХ вв.
Источниковую базу исследования состав­ляют: Основной Закон Республики Казахстан 1993 года и Конституция Ка­захстана 1995 года[25]; нормативно-правовые акты Республики Казахстан; Материалы текущего архива Администрации Президента Республики Казах­стан; выступления Президента Н.А. Назарбаева за период с 1991 по 2003[26] годы; данные Национального Агентства по статистике и анализу Респуб­лики Казахстан; программные документы политических партий и общест­венно-политических движений страны, материалы социологических опро­сов.
Практическая значимость работы заключается в со­четании научно-теоретического и прикладного аспектов. Ос­новные положения, выводы и результаты вносят определен­ный вклад в исследование проблемы развития института президентства в посттоталитарных государствах, его роли в осуществлении «догоняющей модернизации». Комплексное использование изученных в работе рекоменда­ций позволяет повысить модернизационный потенциал института прези­дентства при реформировании посттоталитарных обществ, поэтому могут быть полезны политическим лидерам, элитам, партиям и высшим органам государственной власти стран постсоветского пространства. Материалы также могут найти применение при изучении вопросов проблем и перспектив модернизации Казахстана.
Основное содержание работы. Во введении обосновывается актуальность темы работы, характеризуется степень разработанности проблемы, определяют­ся цель, задачи и предмет исследования, источниковая база, раскрываются научная новизна и практическая значимость, теоретико-методологическая основа работы, приво­дятся сведения о структуре и объе­ме дипломной работы. Структура работы состоит из введения, 3 глав, заключения, списка использованной литературы.
В главе I. «Модернизация традиционных структур, проблемы и методы», рассматриваются вопросы происхождения и сущности структуры Казахстана, а также проблемы модернизации  традиционной структуры Казахстана на рубеже XX-XXI вв.
В главе II.  «Модернизация внешнеполитических и экономических связей Республики Казахстан» рассматриваются вопросы целей и стратегии экономического и социального развития Казахстана, основные тенденции модернизации экономики и модернизация внешнеполитических  связей.
В главе III «Влияние института пре­зидентства на модернизационные процессы в Республике Казахстан» - выявляются закономерности процесса поли­тической модернизации, исследуются особенности института президентст­ва в странах оригинальной и отраженной модернизации.
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы работы.

ГЛАВА I. Модернизация традиционных структур, проблемы и методы.

1.1. Происхождение и сущность структуры Казахстана.

В настоящее время в исторической науке стал часто применяться термин "традиционное"[27].  Понятия традиционного общества, традиционной культуры и прочих традиционных явлений давно, используются этнологией, антропологией и иными гуманитарными науками, которые в основном развивались в научном сообществе Западного мира (Европа, США, Канада и прочие регионы, аналогичные англо-саксонским). Однако, надо иметь в виду, что в целом данные социально-гуманитарные дисциплины Запада были обусловлены также и относительным отсутствием на Западе единой исторической науки как обособленного научного предмета в общей системе наук об обществе и человеке.
Историческая наука Запада была, как бы разделена на политологию, советологию, футурологию, культурологию и прочие антропологические (социальные и гуманитарные) науки. Она была вкраплена в них как определенный метанаучный метод историзма. Она, представляла собой свод сведений, правил и методик, направленный на обслуживание других наук и составлявший с ними единое целое.
В СССР в отличие от Запада были не только история и исто­рические исследования, но и историческая наука, которая имела собственную методологию, разделы, и на обслуживание которой были направлены все прочие науки.
То есть ситуация была прямо противоположной. Все исторические сведения, принципы, правила, методы, и методики были, как бы идеологически объединены на основе исторического материализма в единую систему. Марксистский принцип "есть только одна наука, наука истории" был последовательно доведен до конца, местами не всегда разумно, то есть до абсурда. Но что действительно было важным  так это то, что марксистская методология исторической науки, теория истории, а не просто очередная историческая теория, делала историю отдельной наукой, имеющей собственный предмет, категориально-понятийный аппарат и претендующей на открытие собственных закономерностей именно исторического характера. Можно много спорить о том, удалось ли марксистской истории последнее, но совершенно очевидным представляется тот факт, что ей не приходилось прибегать к помощи таких терминов как "традиционное общество", "традиционная культура", "традиционная структура"; она использовала их лишь для обозначения доколониального периода развития различных восточных обществ, а не в качестве мыслительных средств.
В настоящее время историческая наука в целом как   отдельный научный  предмет  и  постсоветская,     в  частности,   терпят  глубокий кризис. Глубокий, потому что он происходит не на методическом, а именно на методологическом уровне. Это очень похоже на кризис физики   начала   XX   века,   когда   она   физически   натолкнулась      на нефизические явления.[28] 
Исторические исследования процветают, а историческая наука гибнет безвозвратно. Речь не идет, конечно, о том, чтобы истории как науке зациклиться на методологическом наследии Маркса. Просто необходимо помнить, что именно это наследие превратило историю в целостную и обособленную науку. Поэтому, чтобы сохранить историческую науку в ее развитии, когда марксизм более неприменим в познании истории, мы должны разработать новую методологию истории, хотя бы функционально. аналогичную марксистской, естественно, используя достижения современной общенаучной методологии.
Наставшая ситуация настоятельно требует придать фундаментальный характер использованию в исторической науке понятия традиционной структуры, так как значение данного понятия в качестве средства научной мысли, вероятно, еще не осмыслено в полной мере.
Проблема состоит, в невероятно глубоком семантическом расхождении, возникающем в применении термина "традиционное". Так под традиционностью преимущественно подразумевается уже не исконный, родоначальный смысл органической включенности человеческого общества в природу, а более широкий, неспецифичный смысл, который фиксирует замкнутую устойчивость сложившихся, как правило, на Востоке порядков социального взаимодействия. К.Маркс характеризовал подобную устойчивость и замкнутость восточных обществ как "азиатский способ производства", когда описывал "формы, предшествующие капиталистическому способу производства".[29]
Подобные "формы" общества являются традиционными лишь в обыденном смысле слова и действительно существовали тысячелетиями, но подлинные традиционные общества существовали десятки тысячелетий. И для изучения именно последних, во вполне определенном смысле, ископаемых обществ, на Западе был введен термин "традиционное общество", в то время как восточные общества, включая азиатские, пусть и в модернизированном виде, существуют до сих пор в современном мире и их скорее и вернее можно назвать аграрными, чем традиционными.
Для начала необходимо различить термины "система" и "структура" в их применении к обществу. Систему, которая представляет собой, совокупность целенаправленно и согласованно функционирующих элементов, можно, вообще говоря, определить как всеобщий способ события, как немеющий элементов и в историю преобразованный смысл, Она присутствует везде как универсальная и объективная форма всех видов временного бытия, в то время как структура есть в целях деятельности организуемый образ системы. И в этом смысле структура обычно представляется в виде схемы взаимосвязи между элементами системы. И при этом снова необходимо подчеркнуть, что под элементом имеется в виду сознательно выделенная субъектом мысли сторона образа системы, а под связью - смыслов обозначение наблюдаемой субъектом мысли зависимости между внешними проявлениями внутренних свойств системы.
Образ системы, будучи духовным, не имеет истории, так как сам по себе не занимает места в объективированном пространстве материи. Поэтому вначале и всегда есть образ сис­темы, затем  структура, как проекция образа системы в пространство конечной метрики, и лишь потом - сама система как ре­зультат применения структуры в качестве знаковой конструкции в пространстве социального взаимодействия.
В пространстве коммуникации структура опредмечивает, образ системы, а далее - на основе более менее единого понимания структуры возникает деятельность как социальная система.
Таким образом, деятельность представляет собой полиструктурную систему социального взаимодействия, результат общения людей между собой и с природой, который зависит, следовательно, от представлений людей, от организованности их образов ми­ровосприятия.
Если исходить из этого, то, говоря о традиционной структуре, должны иметь в виду знаковую организацию передаваемых от предков представлений о мире и о своем месте в нем. Это она определяет жизнь традиционного общества, воспроизводит его деятельность, жизненные позиции и подходы к окружающему миру.
Так, к примеру, К. Нурланова в своей статье отождествляет традиционную культуру казахов с созерцанием как отношением человека к миру[30].
Таким образом, человеку традиционного общества приписывается более высокий уровень сознательного отношения к природе по сравнению с человеком индустриального общества, в то время как у человека традиционного общества, вероятно, вообще не было сознательного, а точнее субъектного, отношения к миру, в отличие от человека аграрного общества.
В данном конкретном случае с кочевыми казахами.  Это значит лишь то, что кочевое общество казахов не было традиционным.
В противоположность ему традиционное общество, в специ­альном смысле этого слова, вообще нельзя рассматривать сквозь призму субъектно-объектной парадигмы и говорить, будто его че­ловек созерцает природу, так как созерцание уже предполагает отделение человека от природы в качестве субъекта деятельности. Более того, это созерцание включает в себя сознательное подчинение и служение окружающей среде данного субъекта деятельности, что предполагает более совершенную форму человеческого общества. Структура такого общества должна носить уже информационный характер, а человек его  должен обладать менталитетом, соответствующим требованиям третьего тысячелетия нашей эры.
Смысл традиционного общества состоит не в том, чтобы от­носиться к миру созерцательно, а в том, чтобы к нему никак не относиться сознательно, по крайней мере, в смысле субъектной отдаленности. Человек традиционного общества является органом природы бессознательно, то есть он сам есть природа. И этот культурный смысл организуется в способ общения и транслируется в историю посредством традиционной структуры. А основу определения понятия традиционной структуры должно составлять представление о конструкции символов, несущих в себе нормативную ценность бессознательного, органического включения в природу и подсознательного, мироощущения. Традиционная структура общения вовсе не согласовывается людьми традиционного общества между собой, в отличие от структур аграрного, индустриального и информационного обществ.
Она была уже как бы дана вместе с самим возникновением человечества, как рода живых существ, для воспроизводства на протяжении десятков тысячелетий глубоко человечного и действи­тельно счастливого "мира детства"[31].
Исходя из вышеизложенного,    вполне проблематичным   предс­тавляется тезис о том, что казахское общество к началу как XX, так и Х1Хвв. было традиционным в собственном смысле этого слова.
Структура его общения, думается, была традиционной только в расширительных смыслах. Для подробного обоснования этого тезиса необходимо обрисовать новые рамки понимания естественного хода истории человечества и уже в них привести описание традиционной структуры общения вообще и структуры кочевого казахского общества, в частности. характер социальной стадиальности. Например, под традиционным обществом мы имеем в виду действительно традиционное, а не восточное; под аграрным - действительно аграрное, а не сельскохозяйственное; под индустриальным - действительно индустриальное, а не промышленное; под информационным - действительно информационное, а не посткапиталистическое (компьютеризированное).
Необходимо различать    традиционное    общество и восточное. Традиционное общество длилось на протяжении десятков тысячелетий и не делилось на западное и восточное в историческом смысле, как способ   жизнедеятельности   общества.   Между   тем   как   восточные общества,   Восток   как   способ   жизни   и   деятельности   общества, возникли   лишь   с   наступлением   аграрного   этапа естественного развития   истории   человечества   и   длились   на   протяжении   лишь тысячелетий, Восточные общества уже не были первобытными, имели Государственность и представляли собой, как правило, тиранические или деспотические формы правления. Но и традиционные   общества также не  были первобытными в том общепринятом смысле,   который приписывает людям дикие и    примитивные    формы общественного устройства. Они были первобытными в истинном смысле этого слова, в смысле первозданности.  Но они не  были примитивными,   и уж тем     более дикими. Так мыслить в исторической науке - становится уже   архаичным.      Уже      накоплено      немало   фактов      технологических    ряд  достоинств первобытных обществ,    не говоря уже о биологическом     преимуществе их   представителей   (к примеру,   о большем объеме    мозга неандертальца). При всех современных технических средствах     невозможно     сделать     копье     из  бивня     мамонта,     не  нарушив    |структуры ткани этого бивня,   в то время как неандертальцы при всей     своей технической    неоснащенности   это делать могли. Видимо, технологические способности были    связаны с интровертированным характером человеческой психики и жизнедеятельности     наиболее     древних     обществ.     Это     вполне возможно,     ведь     скорее,     что     'большие     объемы     мозга     не бездействовали,   а   выполняли   больший   объем   мыслительной   и психической работы, вызывающей вполне осязаемые в материальном плане эффекты. К сожалению, в исторической науке до сих пор в    большинстве случаев   рассматривают первобытность сквозь призму экстравертированных     систем     жизнедеятельности     человеческого общества, через систему ценностей и координат    технологической, цивилизации.  Считается  очевидной  тождественность  первобытного   „ общества и примитивного общественного устройства, первобытного человека и дикого поведения.
В этом смысле традиционные общества не  являются первобытными, поскольку их устройство было много сложнее современных, по крайне мере, в части качества функционирования общества. Все типы социальных запретов и общественного контроля носили глубоко личный характер, были внутренними элементами в человеческого духа, поэтому регулирование всех общественных  взаимоотношений обходилось без системы писаных законов и применения специальной силы общества, имеющей физический характер.
Таким образом, традиционное общество было обществом свободных людей как во внутреннем, так и во внешнем плане. Но, кроме этого, в отличие от современного свободного общества, люди традиционного общества были счастливы и его население не имело неврозов в 85%-процентной своей части. В настоящее время эти неврозы возникают у современных людей при переживании всех противоречий и конфликтов, которые неизбежны в условиях свободы людей. В традиционном обществе также было много противоречий и конфликтов интересов, но они все разрешались не только формально (юридически), но и по содержанию (фактически), и потому не переживались с такой остротой. Если традиционное общество было свободным и в то же время не применяло общей силы, то оно уже не было примитивным по своему устройству. И уж тем более, исходя из этого, поведение личности в традиционном обществе не могло быть диким, то есть пренебрегающим общением и проявляющим животные инстинкты[32].
Но,  говорить о традиционном человеке как о диком нельзя еще и с другой стороны, с концептуальной. Естественной природой человека как особого рода живого существа является общение. Вполне логичным было бы предположить, что человечество на этапе своего изначального возникновения было наиболее общительным, социальным, чем на последующих, железных этапах своей истории, на которых социальность человека поддерживается не вполне "социально", то есть при помощи применения общественной силы. В дальнейшем, несмотря на общинность жизни и деятельности общества поведение людей на долгом этапе перехода от традиционного общества к аграрному действительно становилось диким и превращало тонкое общественное устройство традиционного общества в примитивное, поскольку господство грубой силы становилось всеобъемлющим и вызывало необходимость появления и оформления собственное и в качестве института, хоть как-то восстанавливающего порядок, пусть и не правовой. Традиционные средства и структура общения больше не в силах были регулировать массовое проявление насилия и предотвращать его.
Вот тогда то и появляется аграрное общество, аграрная структура общения. Это тоже древнее общество, но уже не тради­ционное. Оно разделяет мир на Запад и Восток. Оно появляется как реакция на кризис и крах традиционного общества, как первое средство регулирования одичавшего посттрадиционного общества людей, теряющих, человеческий облик и индивидуальность. Это общество имело государственность, вводило, хотя и не частную, но все-таки собственность.
Необходимо различать в историческом плане понятия аграрного и сельскохозяйственного, индустриального и промышленного. Когда мы говорим об аграрном обществе, мы имеем в виду способ социального взаимодействия, структуру общения определенного типа, а не то, что это общество не имеет промышленности и занимается, в основном, только сельским хозяйством, "Модернистская" школа античной историографии убедительно показала, что в античном мире в определенных случаях промышленность по-своему преобладала над сельским хозяйством и была весьма развита. Но тем не менее античный мир был аграрным, хотя и западным, обществом по типу своей социальной структуры, по устройству своего общения. В этом смысле Античный Мир был аграрным, как и Древний Восток.
Прежде всего, необходимо отметить в аграрном обществе, несмотря на развитость его определенных социальных институтов, личную зависимость целого ряда социальных слоев, групп и классов населения. Неважно о чем идет речь: о классическом или патриархальном рабстве, о крепостной или какой-либо ещё феодальной зависимости. Важно то, что в аграрном обществе мы имеем дело с "внеэкономическими методами принуждения", с отсутствием всеобщей равноправной свободы и неприкосновенности личности в человеческом обществе.
Правда, это отсутствие было различным по своей степени и мере в западном и восточном аграрных обществах. Когда мы говорим об индустриальном обществе, мы должны иметь в виду именно гражданский способ социального взаимодействия; определенную структуру общения, которая ограждает личность в деятельности общества от насилия в качестве субъекта индивидуального поведения, а вовсе не промышленную развитость какой-либо страны. Например, СССР был в целом, безусловно, промышленной страной, но никак индустриальным обществом. Скорее, СССР был ярким примером промышленной стадии развития восточного аграрного общества. И действительная индустриализация разворачивается только сейчас в некоторых странах СНГ, которые стремятся конституировать себя в качестве гражданского общества, где индивидуальная воля личности ограждена от государственного произвола посредством общественного контроля над правительством, стремится оградиться от групповой воли общества, и составляет основной элемент последней.
Индустриальное общество наряду с информационным необходимо отнести к современным обществам не только в хронологическом, но и в историческом смысле. Индустриальное общество как историческая категория обозначает этап именно капиталистического развития человеческой истории, в котором рынок постепенно, но неуклонно устанавливался в качестве,  расширенного способа социального взаимодействия[33].
Дело в том, что рынок как расширенный способ социального взаимодействия стремится достичь такой структуры общения, которая придает взаимодействию между людьми, с одной стороны, общечеловеческий характер, а с другой  характер индивидуальной конкуренции. В то время как аграрная структура общества придает взаимодействию людей групповой характер, превращая тем самым социальный конфликт в войну. Индустриальная же структура переводит социальный конфликт в свободную конкуренцию индивидуумов, позволяя рынку через посредство универсального механизма ценового (информационного) распределения ограниченных ресурсов связывать каждого отдельного человека в своих экономических решениях во всем человечеством в целом.
История капитализма как история установления и развития индустриальной структуры в человеческом обществе в последние четыре столетия полна трагических перипетий и противоречий, обусловленных приверженностью людей к групповому, узкому по­рядку социального взаимодействия и мировосприятия.
Тем не менее, события последнего десятилетия в промышленно развитых странах посткоммунизма, знаменующие собой смену аг­рарной структуры общества индустриальной, свидетельствуют о том, что капитализм как тотальная система открытого общества начинает неуклонно осуществлять переход всего человечества в информационную стадию развития и это начало Фрэнсис Фукуяма назвал "концом истории"[34].
Чем же характеризуется информационная стадия развития истории человечества? Что есть вообще информационное общество? Чем информационная структура общения отличается от индустриальной?
Существует множество теорий телематического, технотронного, информационного и иного постиндустриального общества. Но все они далеки от четко выхваченных характеристик, забывают пе­реходную суть постиндустриального общества и связаны либо с уходом капитализма с исторической сцены, либо с конвергенцией его и социализма. А между тем именно при информационном обществе капитализм обретает поистине неизмеримые возможности проявления своей производительной силы. Информационное общество предполагает не столько развитость информационных технологий, которая представляет собой лишь следствие капитализма, сколько индивидуально оригинальную природу общения в массовых обществах.
Если индустриальное общество необходимо предполагало массовидность, одномерность личности, то информационное предполагает уникальную индивидуальность, многомерность личности, которая служит основным, а может быть и единственно подлинным, источником информации и вообще различного, сложного многообразия. Информация в виде человеческого капитала является в информационном обществе основным средством и объектом инвестиций, и потому индивидуальность человеческой личности представляет собой не только главный ресурс, но и цель массового производства.
Рынок при этом как экономическая система проявляет наиболее полным образом свою мистическую сущность: чем больше рост народонаселения, тем лучше качество его всевозрастающего в опережающем порядке благосостояния, несмотря на предполагаемое уменьшение исходных ресурсов природы и увеличение разнообразия и меры потребностей человека. Таким образом, макроэкономическая проблема ограниченности материальных ресурсов сводится на нет при информационном обществе: развитие эффективности их использования за счет социальных возможностей общения и неограниченности духовных ресурсов опережает по своим темпам их уменьшение. Конкретно можно привести следующий пример. Запасы такого энергоносителя как нефть, безусловно, ограничены. До настоящего времени все остро сознавали необходимость их консервирования, но в настоящее время становится все яснее незначительность в экономическом отношении консервации месторождений нефти по сравнению с развитием технологии ее переработки и утилизации. Познание нового способа переработки нефти, применение и передача этого знания уже сегодня делают неочевидной будущую необходимость добычи нефти в законсервированных месторождениях, или, по крайней мере, разведку новых месторождений. А поскольку познание не имеет предела, то продолжительность такой перспективы, по крайней мере,  долгосрочна.
Человечество становится   единым не только на Земле,   но и по всей   Вселенной,   поскольку   новая   нравственность   и   духовность информационного      общества позволят   человеку   обрести   новые познания и возможности в деле космической  коммуникации, позволят     преодолевать пределы пространства[35].
Поскольку государственные  границы человеческого общения  в   определенном    смысле    исчезают,    постольку    необходимость    в   принудительной силе  государства ослабляется, и демократический    режим плавно переходит в полиархический, при котором человеческая    личность имеет    сферу    своего    непосредственного    контроля    не    только    в своей личной жизни,    но и в общественной.    Теперь не    только   гражданское   общество   контролирует   правительство,   но   и   " каждая отдельная личность контролирует государство и не зависит от решимости   гражданского       общества   защищать   свою   свободу; представительство       и    правило    представительного    большинства заменяются   личным   участием   и      правилом      непосредственного совокупного   большинства. Власть как общественная функция теряет   принудительную силу общества. Земной шар становится единым и   свободным рынком, на котором не только товары,  но и деньги лишний раз перестают фактически обращаться: теперь обращается только, информация о них.
Да, но что это за духовная нравственность такая, которая позволяет человеку быть единым по всей Земле и Вселенной в экономике, политике и культуре, которая позволяет всему человечеству быть не только свободным, но и счастливым?
Это нравственность свободы, это религия свободы. Людям в такой степени нравится свобода, что они возводят ее в купы, делают ее  принципом всего народа и практикой каждого отдельного человека. И  это   не    есть   только   внутриполитическая   свобода    граждан    или  свобода граждан или совершенно  отработанная система права. Это ко всему тому же есть система наслаждения, новая  иерархия духовных ценностей, позволяющая переживать мир с особым сознанием жизни.
Почему эта религия, религия свободы, станет вселенской для человечества? Потому что только свобода делает человека человеком и является подлинным и единственным всеобщим благом, вещью, которая желаема действительно для всех. Если сейчас свобода окружения человека от него самого имеет уникальный смысл для этого человека, то в будущем эта свобода окружающих человека людей станет универсальной ценностью, поскольку без нее человек никогда, как бы не была велика его собственная свобода, т.е. власть и богатство, не ощутит и не поймет радость взаимности, собственно человеческую радость, единственно естественную радость именно человека.
Сейчас любой из нас не откажется никоим образом от пред­полагаемого могущества, которое позволяло бы ему по его желанию без принуждения или вынуждения делать людей вокруг него любящими его. Но в будущем такое желание покажется просто диким для человека информационного общества. "Какой мне толк в том, что ты любишь меня, если ты обязан любить или любишь меня по моей, а не по своей воле, если ты не свободен от меня, хотя и не подозреваешь об этой несвободе; как я могу знать, что ты любишь именно меня и что ты - это ты, а не я" - таков будет ход переживаний и мыслей "информационного" человека.
Почему мы так много уделяем времени созданию представления об информационном обществе? Потому что информационное общество - это венец исторического цикла  железной, эпохи данного человечества. Вся так называемая всемирная история после исчезновения традиционного общества как повсеместного способа гармоничного общения индивидуумов, как "золотого века" человечества, была историей индивидуализации личности в человеческом обществе. Начиная от локализованных стад посттрадиционных, деградированных. До стадии дикости  человеческих существ, проходя через аграрный и индустриальный периоды истории, индивидуальность человеческой личности все более возрастала, усложняя тем самым организованность общества. Это идёт таким самоускоренным темпом, что в духовном плане информационное общество скоро как бы повторит "золотой век" или "потерянный рай" традиционного[36].
Информационное общество призвано вернуть человеку его утерянное традиционное совершенство уже в массовом обществе. Индивидуальность человеческой личности, несмотря на массовый характер информационного общества, снова станет многомерной и многоуровневой; весь мир будет отражен со всем своим многообразием в каждом отдельном человеке особым индивидуальным способом и обликом, и каждый будет вносить в мир массовой коммуникации индивидуальные различия своего общения.
После исчезновения традиционного общества Восток пытался преобразовать, усовершенствовать внутренний мир человека, а Запад - внешний. Востоку недоставало внешнего мира, а Западу - внутреннего. В индустриальном обществе на этапе индустриального развития человеческой истории Запад позволил Востоку осваивать также и внешний мир, но на этапе информационного развития Восток позволит Западу освоить внутренний мир: личность человека перестанет быть одномерной, но в то же время не перестанет быть материально обеспеченной. Макрокосм и микрокосм в человеке соединятся как в едином образе мира. Информация должна будет, по крайней мере, в этой вселенной, достигнуть предела своего накопления и данное человечество, единое в своем многообразии, должно будет начать новый цикл истории, снова преобразовавшись в традиционное общество.
Данное деление всемирной истории не тождественно цивилизационному подходу к истории, получившему в последнее время широкое распространение в исторической науке и других социальных дисциплинах, так как предполагает единство, целостность и взаимосвязанность всемирно-исторического процесса, в отличие от цивилизационного подхода. Кроме этого, цивилизационный подход имеет несколько другие, более культурологические задачи и намного меньшую методологическую роль для исторической науки.
Деление всемирной истории человеческого общества на тра­диционный, аграрный, индустриальный и информационный этапы развития общения имеет глобальные характеристики. Поэтому оно растянуто в хронологическом отношении и не подлежит точной локализации. Новый этап глобальной истории начавшись где-либо, захватывает постепенно весь земной шар, и в то время, когда он его заканчивает где-либо, уже давно начался и распространяется другой этап, более новый.
Например, сейчас, когда даже в Китае аграрная история уходит безвозвратно в прошлое, а индустриальное общество охватывает самые глухие и изолированные уголки Азии, в Англии, в Западной Европе и США уже начался и ждет своего развития информационный этап истории.
Для того, чтобы понять и осмыслить сущность ''традиционной" структуры Казахстана, необходимо хотя бы приблизительным образом проникнуть в исторические "тайны" происхождения ка­захской народности. Лишь после этого мы будем иметь возможности научно описать и обосновать ее роль и место в истории человечества. Это просто одно из правил методологии всемирно-исторического подхода. Каждый народ, национальность и даже отдельная личность имеют свою историческую функцию, без выяснений которой мы не сможем устанавливать историческую направленность и взаимосвязь социальных событий. Лишь выяснив эту историческую функцию, определив ее роль и место, можно отразить историческую суть того или иного социального явления, его конкретную, случайную обусловленность законами исторического единства, исторической эволюции и исторической преемственности. Но, к сожалению, происхождение казахской национальности, которая неразрывно связана с "традиционной" структурой Казахстана, остается на сегодняшний день исторической "тайной", ко­торую нельзя назвать ни черным, ни белым пятном в истории. Все знают более менее "достоверно", лишь с разной степенью убеж­денности, в зависимости от уровня научной информированности, что происхождение казахов как этноса относится к XV веку и связано с откочевкой султанов Гирея и Джаныбека от Узбекского улуса Абулхаир-хана, в результате которой "узбекские беглецы", собравшиеся вокруг них, и стали называться "казаками"[37].
Мало кто подозревает, что происхождение казахов так и осталось "неразгаданной тайной" в исторической науке, и совсем никто не осознает, особенно в массе населения, специфически оригинальное значение этнонима "казах", хотя его влияние еще вполне живо в подсознании каждою казаха и в коллективном бессознательном всего народа Казахстана.

1.2. Модернизация  традиционной структуры Казахстана на рубеже XX-XXI вв.

Насколько неэффективно стало функционировать советское общество к середине 80-х гг. и как закономерная перверсия его ценностей, связанная с деградацией личности, настолько же это повлияло на эко­номический кризис в СССР (со всеми вытекающими последствиями)[38].
Необходимость приватизации государственного имущества и установления частной собственности в качестве доминирующей формы присвоения и господствующего правового института, в принципе, стала очевидной для многих за годы перестройки.
Но чтобы хоть как-то, необратимо привить начала собственности в постсоветское время необходимо было, прежде всего, ликвидировать маргинализм. Маргинализм же, в свою очередь, не ликвидируется пока не установишь собственность как основу нравственности, справедливости и свободы. Этот "заколдованный" круг, видимо, и лежит в основе проблемы выхода из замкнутой цепи взаимообусловленности гиперинфляции и спада производства, когда без прекращения инфляции немыслим подъем производства, в то время как действительное прекращение инфляции возможно только при подъеме производства.
Стало быть, именно культурная политика, в этом смысле, должна была быть тем "решающим" звеном в политике суверенного Казахстана, за которое можно было бы вытянуть всю "цепь" проблем перехода к рынку. За время тоталитаризма все нравственные устои, присущие ему и противостоящие капитализму, стали состоянием внутреннего духа большей части и правительства и населения Казахстана.
Хотя советской структуры общения и номенклатуры как основы социальной стратификации маргинальных масс, в принципе, больше не существует, маргинальная массовидная личность со своей аномичной психологией осталась везде, и прежде всего - в правительстве. Она трансформирует советский социализм в различные виды псевдорыночных отношений и посткоммунистического национализма[39].
Массовидное    маргиналистское    сознание    правительства обуславливало,  в целом,  все провалы государственной политики по переходу к рынку, в том числе и дискредитацию идеи свободного рынка. Что же касается маргиналистского менталитета населения, то именно оно может повернуть вспять "объективное" движение к рынку. Дело в том, что настоящая, несоветская индустриализация в Казахстане разоформляет советское производство, тем самым, вызывая процессы пауперизации и люмпенизации, а не рынок свободной рабочей силы.
Маргинальная личность не любит самоопределения, поэтому безработица ведет ее не к личному развитию, а к выключению из общественного производства и социальной жизни. Действитель­ность денег и правительственная некомпетентность "сметает" со­циальное обеспечение как доминирующую форму общественного богатства, что ведет к обнищанию масс, особенно пауперизованных. Люмпенизация как деморализующий аспект обнищания интегрируется с пауперизацией и начинает представлять собой "реактивное" явление.
 А ведь необычайная, но пагубная популярность социалистических идей[40] взяла свое начало именно в пауперизированных и люмпенизированных маргинальных массах.
Этническое разнообразие, увеличенное в Казахстане за годы "советских миграций", в т.ч. "целинной эпопеи", усугубляет данное обстоятельство.. еще тем, что если ранее это разнообразие скреплялось в "единый советский народ" идеалом коммунизма, то теперь оно, действительно, является просто "этнической лабораторией", опыты в которой пока еще не определены по целям и методам. Одним словом, в посттоталитарных условиях Казахстана культурная политика должна была соответствовать всем необходимым идеологическим требованиям капитализма и в части "возрождения национальной культуры". Вместо же этого национальная политика суверенного Казахстана полностью провалилась, как и прочие "линии" государственных мероприятий, и в рамках "культурных преобразований" продолжала вносить свою лепту в "идеологическое возрождение" скрыто присутствующего в Казахстане "социализма"[41].
Между тем как социализм в условиях постсоветского автори­таризма и псевдорынка вновь начинает обретать среди населения идеологическую силу правительство Казахстана отказывалось от активной идеологической пропаганды, обосновывая это тем, что "рынок не имеет идеологии", "в то время как именно рынок имеет глубокую, сложную и совершенно новую для истории человечества идеологию... Рыночные нормы морали, наоборот, надо формулировать, интерпретировать и пропагандировать всеми наличными средствами в среде маргинальных масс. Ведь вероятней всего то, что одной из главных причин затяжного политического и экономического кризиса "было недостаточное внимание к культурной политике, обеспечивающей все процессы рыночного реформирования общественного бытия соответствующим социально-психологическим сдвигом    в   общественном, сознании".
Практическая сущность рынка как спонтанно настраиваемой социальной системы, как тотально-универсального механизма информационного регулирования всех подсистем общества,  по-видимому, совершенно не ясна не только населению, но и правительству. В частности, если речь вести о предпринимательстве, то все мыслят его не как высший и основополагающий класс гражданского ("рыночного") общества, открытый для всех, а как, в лучшем случае, "средний класс", что, конечно, никак не соответствует доминирующей роли предпринимательства. В худшем же и распространенном случае, предпринимательство представляется разрешаемым родом  деятельности.
Разумеется, что    "существующие    на    сегодня и повсеместно представления о рынке и предпринимательстве   являются   крайне разрушительными  для всего общественного устройства Республики Казахстан", То же самое касается понятий "гражданского общества", "правового государства", "налога" и т.д[42].
Особенный    вред   для    рыночных    реформ    представляет    собой незнание спекулятивной природы рынка и моральное осуждение спекуляции,   в то время как именно   она   составляет   существо стоимости и обеспечивает безотказное функционирование рынка как экономической системы[43].
В этом отношении досадным фактом   является некоторая      приверженность   Масанова   Н.   и Амрекулова   Н.   приоритету   труда   в   происхождении   стоимости, выражающаяся,       к   примеру,     в   призыве   сделать "трудовые коллективы", "непосредственных производителей" собственниками средств производства,   на   которых   они   трудятся[44].  Большая часть общества, в том числе и  мы, всецело поддерживает их научную деятельность и гражданскую позицию,  признает их  наибольшую продвинутость в понимании рынка и производительной силы обмена, но тем важнее указать и на ошибочные аспекты марксизма в их философско-методологических основаниях. Стоит только    принять мысль о стоимостной роли труда в качестве фундамента общественного устройства,    как   данная мысль сама  запустит необратимую программу,  систему деятельности социалистической мысли.
В остальном же точки зрения в части направленности общественного развития не имеют значительного расхождения, о чем свидетельствует близость мнения о историко-культур­ной самоценности частной собственности на землю[45], с мнением об экономической    и    экологической    целесообразности    последней[46].
Исключение составляет лишь один принципиальный вопрос: роль казахского этноса (национальности) в  переходе   к    рынку,    его культурное     значение     в     процессах  современного  обновления Казахстана.
 Вопрос о сущности казахской идеи, о ее роли и месте в деле    образования    этнодоминанты    многонационального    народа Казахстана    и    успешного    содействия    возникновению    единой казахстанской нации, представляет главное несоответствие данного исследования точке зрения Масанова Н. и Амрекулова Н. Их точка зрения емко выражается в следующем утверждении Амрекулова Н.:  -  "Трагизм    казахстанского    суверенитета,    его    незрелость    и преждевременность в том и заключается,  что реально... казахи как сельское   меньшинство   казахстанского   общества   еще   не   могут выступить доминирующей силой,   ведущей   за   собой вперед все остальные  народы  по  пути  рынка  и демократии.   Наоборот,   это положение их как сельского   патриархального   этноса тащит   его назад, делает сторонником   этнократического  (национального) государства,   препятствующего развитию частной собственности на землю   и    средства    производства,    рынка    и    демократического гражданского  общества.   Идея  казахского  государства объективно приводит  к   тому,       что   она   выступает против   исторического прогресса,        частной    собственности,    рынка и, как это   ни парадоксально звучит, работает против экономического развития и процветания  казахов,.."[47] 
С этим мы, решительно не можем согласиться[48]. Во-первых;  казахи не пережили традиционного общества и потому не являлись патриархальным этносом: даже власть "аксакала" как главы патронимии, большой семьи над личностью можно назвать патриархальной лишь условно, не говоря уже о власти биев и ханов.
 Личность в казахском кочевом обществе не только не засло­нялась племенем, родом, общиной и т.д., но и была в силу ка­зачьего происхождения более свободной, чем личность индустри­ального общества. Казачья власть любого уровня служила её дейс­твительно общим интересам (как и современная демократия) с од­ним существенным отличием - у нее отсутствовал специальный ап­парат принуждения.
 Во-вторых, не столько "парадоксально", сколько неправильно звучит то, что "идея казахского государства" выступает не только против "процветания казахов", но и против рынка (частной собственности), и против исторического прогресса. Ведь казачье происхождение и сущность "традиционной" структуры Казахстана, существование у кочевых казахов частной собственности на землю и свободного (всеобщего, непрерывного и оперативного) рынка зимних пастбищ прямо указывают на довольно прогрессивную в историческом отношении ступень общественного развития; и даже настолько прогрессивную, что традиционные прообразы казачьей нравственности и полиархического режима Казахстана могут составить в будущем культурное и политическое обеспечение нарождающегося глобального информационного общества.
В-третьих, казахи как национальность, опять же в силу своего казачества, по определению вряд ли когда станут "сторонником этнократического государства". То обстоятельство, что так называемые "южане", то есть присырдарьинские казахи, издавна подпавшие под деспотическое влияние среднеазиатских ханств и ортодоксального ислама, стали при вполне определенном содействии постноменклатурного правительства проявлять значительную националистическую активность, подавая пример остальным, является прискорбным фактом настоящего момента, но не составляет характерной черты казахского народа. Показания Левшина[49] мвидетельствуют, что еще в начале XIX в. эта субэтническая группа:
- составляла единственное, «прямое исключение» в казахском народе, платя постоянные налоги и отчитываясь перед ташкентскими правителями, которые, бывало, нарушали их право собственности и даже казнили их;
- отличалась, в силу этого, "гораздо большей скрытностью, пронырством и склонностью к подозрениям" от своих "единоплеменников, которые ничего не боятся";
- и даже сама себя,  по словам Н.И.Гродекова[50],  "признавала узбекского племени" (скорее всего, имеются в виду кочевые шибанидские узбеки).
Неудивительно поэтому, что в настоящее время казахи до сих пор особо выделяют "Кокандско-Ташкентский", то есть "присырдарьинский" регион в отдельный, отличный субэтнос,  имеющий свои собственные стереотипы среднеазиатского, деспотического характера.
По сути дела, эта субэтническая группа под условным названием "южане" в силу среднеазиатской исламизированности и вытекающих из нее поведенческих последствий в тесном смешении со среднеазиатскими народностями образовала новый, более молодой, а потому и агрессивный этнос со своей отдельной двухвековой (как минимум) исторической судьбой. Безусловно, что современная "активность" "южан" представляет собой симптоматическое политическое явление и должна быть "нейтрализована" соответствующей активностью. Пропаганда о реакционности "традиционной патриархальности" казахов как раз и играет определенную "нейтрализующую" роль по отношению именно к "южанам". Но все претензии "южан" на этническое доминирование, помимо политического, не имеют сколько-нибудь серьезного значения, поскольку даже политическое превосходство "южан" не в состоянии      обеспечить      в      ближайшее      время      массового распространения их этнического стереотипа поведения.
Сама же казахская национальность, составляя на редкость единый народ по своему языку, нравственности и стереотипам по­ведения на столь огромном пространстве и на основе столь мно­гочисленных потестарно-политических народностей (казачьих государств в виде кочевых "племен"), вполне может и должна сыграть роль основного промежуточного субстрата индустриальной казахстанской нации, единого по своим этническим признакам многонационального Народа Казахстана.
Ничего ущербного для себя в этой исторической "промежу­точности" казахская национальность не должна видеть, поскольку и сама она, как это уже было показано, есть следствие сложения в древние и средние века совершенно "разноликих" по этническому происхождению (в том числе и тюркскому) и антропологическим чертам (в том числе и монголоидным) казаков, людей "свободного состояния" в единообразную казахскую народность, унаследовавшую свой этноним от древнего, но свободного народа казаков. Казахская национальность есть лишь средство перехода названия "вольного образа жизни" от имени древнего народа к имени современной казахстанской нации, которая должна возникнуть в качестве правового государства многоэтничного и открытого общества. Именно в этом и состоит прогрессивность "казахской идеи"[51].
Так же и для других национальностей народа Казахстана не должно быть ничего обидного в том, что казахи составят хотя и промежуточный, но все же основной субстрат Казахстанской нации в период пока не совсем единого "переходного" народа Казахстана. Этнической доминантой казахской народности была именно казачья свобода, то есть свобода внутриполитического состояния каждого члена общества, не зависящая от этнического и социального происхождения и предполагающая не только реальное господство частной собственности и личное непосредственное влияние на государственные решения (откочевка, игнорирование и даже нападение), но и определенное сексуальное равноправие, в том числе и касательно свободы любви. А ведь именно личная свобода является главным индустриальным атрибутом, представляя собой универсальную значимость для человечества в целом как источник информации и единственно подлинное "всеобщее благо", как универсальная общечеловеческая ценность.
Сами казахи до сих пор в разбирательстве своей потестарно-политический принадлежности перед "родом" своим ("ру") называют имя определенного племени в качестве народа своего ("ель"), так как гордое имя "казак", обозначающее, прежде всего, "свободное состояние", являлось в казахской народности всего лишь титулом простого парода, '"черного люда" ("кара сеок").
"Казахская идея" должна дать Всеобщей декларации прав че­ловека о Казахстане реальную историческую основу и придать свободе личности значение действенной этнодоминанты для Ка­захстанской нации. Как этнодоминанта свобода должна стать сте­реотипным образом жизни и религиозных мировоззрений, заняв в казахской идее место пока еще не набравшей силы казахской Мо­дели Ислама.
В этом отношении все рыночные преобразования постсоциа­листического Казахстана должны быть завязаны, наоборот, на воз­рождение, восстановление традиционной структуры Казахстана в соответствии с мировыми условиями современности, а не на ее дальнейшую трансформацию или деформацию.
История показала, что трансформация и деформация вызывали к жизни именно архаичные, действительно патриархальные, омертвевшие в самой традиционной структуре Казахстана эле­менты, в то время как культивированные традиции свободы - ума­ляли и уничтожали. Стало быть, именно в смысле возобновления, а не просто обновления, "традиционной" структуры Казахстана следует понимать современные процессы модернизации казахстанского общества. Модернизацию современного Казахстана необходимо отождествить и интегрировать с модернизацией "традиционной" структуры Казахстана; с действительным, а не так называемым возрождением национальной культуры.
Таким образом, категоричное мнение о регрессивной роли казахов как "традиционно-патриархального этноса" в урбанизации и индустриализации Казахстана, надо думать, обусловлено общим историографическим предубеждением относительно традиционных устоев Казахстана. Оно направлено, скорее всего, на постсоветские, тоталитарные стереотипы патриархального характера, которые придали силу "южанскому" быту в казахском сельском населении и образовали вкупе с маргиналистской аномией устойчивый образ "мамбетизма", так не свойственного казачьим нравам и степному, до сих пор живому "рыцарскому" духу казахов.
В этой своей узкой, конкретной направленности совместные труды Амрекулова Н. и Масанова Н. имеют неоценимое значение для Казахстана, но их отношение к тому "сможет ли Казахская Идея объединить всех казахстанцев, обеспечить прочный гражданский мир"[52] все-таки следует признать спорным, не вполне обоснованным в научном отношении.
Казахи по историческому происхождению и социальной сущности - народ   западный,   хотя и существующий на Востоке,  более того, если сравнить казачий путь Дикого Востока с ковбойским путем Дикого Запада, их можно назвать "американским" народом. Отсюда их "тяга" именно к США. Известно, что современные городские казахстанцы предпочитают большей частью работать именно с американскими представительствами и фирмами. Простые же американцы находят Казахстан серьёзно отличающимся от Средней Азии (в том числе и от современного Ташкента) в части вестернизации.  Некоторым Казахстан кажется, более близким американскому психологическому складу, чем остальные страны СНГ, даже если они жили до этого достаточно долго в России. Так Келли Гага из Международного института права (Вашингтон), прощаясь с участниками двухнедельного семинара, организованного Американским Юридическим Консорциумом в Алматы летом 1994 г., была тронута "до глубины души", чем весьма удивила алматинцев, поскольку точно не отличалась высокой эмоциональностью и улетала не куда-то, а домой, в такой город как Вашингтон. В свой повторный приезд она признала, что здесь люди также открыты, как и американцы, но казахская открытость более глубока в смысле общечеловеческого чувства.
Реализация свободы как идеала США как раз и составляет особый, специфический путь казахстанского капитализма. Здесь были  в своё время свобода совести и торговли, частная собственность (в т.ч. на землю) и общественный договор с одним только отличием: Казахстан уже по названию своему представляется "Свободной Страной". И каждый казахстанец, подобно американцу, обязан, смело указывать на имя своей страны тому, кто намеревается нарушить его права, даже если это ему лично грозит неприятностями.
Модернизация "традиционной" структуры Казахстана как воз­рождение национальной культуры должна внести "живую струю" в правовое и экономическое преобразование постсоветского Казахстана в открытое общество, привнести моральную ответственность в личные действия казахстанцев перед оригинальной историей страны, объединить в единую нацию, все национальности Казахстана и зарядить их стремлением, и даже страстью, исполнить мировую  миссию своей страны. А именно: стать в будущем культурным центром глобального информационного общества, обеспечив его  в XXI в. новой нравственностью, соответствующей современным массовым телекоммуникациям.
В текущее время, когда Казахстан как никогда нуждается во введении такого фактора экономической эффективности как поли­тическая конкуренция, уже можно и необходимо обратиться к мо­дернизации "традиционной" структуры Казахстана как к средству социального действия и указать, в частности, в вопросе опреде­ления типа республики и "характера государственности" Казахс­тана на досоветские традиции казачьей свободы следующим образом:
В целом же, исходя из всего вышеизложенного, сегодня необходимо культурную политику поставить во главу угла государственной деятельности и положить в ее основание Казахскую Идею превращения "ста национальностей" в единую Казахстанскую нацию на основе культа личной свободы как главной духовной ценности. Подлинная свобода представляется в обществе, прежде всего, справедливостью, то есть общече­ловеческим равноправием. В принципе, человеческая свобода это и есть справедливость. Почему же свобода не может стать богом казахстанцев, если справедливость уже была богом у древне - монгольского и казахского казачества и действительно исповедовалась в самом быту, а не в специальных храмах, то есть по-настоящему, до самой глубины души.  Свобода и правосознание вещи неразделимые. Поэтому серь­езная и всеобъемлющая пропаганда свободного правосознания как модернизированной казачьей свободы будет первым и все определяющим фактором как возрождения этнической культуры казахов, так и создания национальной культуры казахстанцев.
Правосознание и свободное правосознание   тождественные понятия, но в социально-культурных условиях СНГ и постсоветского Казахстана, необходимо говорить именно о свободном правосознании, чтобы подчеркнуть главное содержание знания о праве, свободу личности в человеческом обществе. У нас даже юриспруденция, не говоря уже о государстве и гражданском населении, главным содержанием права мыслит государственное законодательство. И поэтому "некоторая" синонимичность закона и права сводит у нас все правосудие на нет, в то время  как на Западе - не нарушает.
Наше правосознание включает в себя, прежде всего, знание писаного закона как высшей нормы права; причем, как правило, не смысловое, а буквальное. Сознание же права как естественной свободы, основанной на проистекающей из нее же законности, по преимуществу отсутствует вообще. Такая притупленность нашего правосознания - следствие утверждения в Казахстане за послед­ний век различного рода порядков, никак не напоминающих собой правопорядок. В этом отношении правильно будет привести мнение Герцена о том, что «правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое-уважение к законности.  Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно также поступает правительство»[53].
Но наше правосознание есть не только следствие, но и причина отсутствия   в   современном   Казахстане   какого   бы   то   ни   было   правопорядка. Поэтому величайшая ошибка  в ходе правовой реформы заменять внедрение свободного правосознания механическим реформированием судебных и правоохранительных органов. Необходимо изменять, прежде всего, нe  механизм  деятельности правоохрания и правосудия, а концептуальные основы их отправления.
Дело в том, что свободное правосознание народа и органов его суда   играет   решающую   роль   в      реализации      такого   идеала политического устройства как правовое государство.  
 Это  вo-первых внутренняя свобода политического состояния граждан действительно   является причиной   всех  остальных свобод,   но только в том случае,   если  "в  массе населения   постоянно   живо сознание   свободы,  если   оно всегда направлено на все реалии этой свободы и люди заботятся о том,  чтобы ее сохранить"[54].
Во-вторых, свободное правосознание, содержа   в   себе   концепцию   естественного  права, позволяет правосудию  совершаться  практически   всегда, поскольку суд отправляет его не только путем ссылки на нормы права,  но и путем их отыскивания в среде  - сложившегося      общественного правосознания или путем основания правила,  которое,  как гласит, к примеру, швейцарский гражданский кодекс от 1907 г., "он установил был,   если бы был законодателем"[55].
При этом такое, пусть не  представительное,  правотворчество      судьи   является действительно   авторитетным,       а   не   произвольным,       так   как опирается на то, что стороны спора, вынося спорные вопросы на решение  суда,  доказывают свое  право  на основе  объективной нормы,  права,     даже     если  ее  точного описания нет в законодательстве. Таким образом, свободное правосознание народа и его судебных органов живо и активно питают друг друга.
Вот почему правовые реформы в Казахстане должны, прежде всего, предполагать исследование, разработку и внедрение в сознание гражданского населения и органов государства именно свободного правосознания. Свободного, к примеру, от произвола государственного законодательства.
Наше так называемое правосознание еще может понять принцип законности, который предполагает главенство закона над го­сударством, его создавшим, и последовательное проведение его в жизнь без всяких целесообразных исключений.
Но принцип правозаконности просто не вписывается в рамки нашего восприятия, поскольку устанавливает соответствие зако­нодательства праву. Ни наше правосознание, ни наше государство не могут помыслить себе право иначе, чем свод законов, порож­дающих право как таковое; не могут представить  себе право в качестве высшей справедливости. Более того, некоторые юристы даже кичатся тем, что они разделяют справедливость и право. Мол, справедливость это то абстрактное, чем нельзя руководс­твоваться в правоотношениях, а право - это вполне конкретные законы, которые можно и нужно использовать в отравлении правосудия. Более того, слова "справедливость" мы не находим в некоторых юридических словарях даже просто в качестве синонима правосудия. Видимо, наша юридическая наука оставила это слово на откуп философским и этическим словарям. Так или иначе у нас мало кто решающим образом отождествляет справедливость и правосудие и мало кто может представить себе право как совершенство правосудия, как его идеал, которому законы государства должны соответствовать, даже учитывая реалии конкретно-исторических условий. Одним словом, простой принцип того, что законы сами должны быть справедливыми прежде, чем они будут справедливо применяться, никак не соответствует нашему менталитету.
Между тем, для нас понимание правозаконности намного труднее и важнее понимания законности, так как правозаконность подчеркивает жизненную необходимость абстрактного характера законодательства. Ведь сейчас такие слова как "абстрактный" и "теоретик" повсеместно стали ругательными в противоположность словам "конкретный" и "практик".
Абстрактность законов важна как в экономическом, так и в юридическом смысле. Это хорошо показал Хайек в своей книге "Дорога к рабству"[56]
Действительно формальным правило может быть только в абстрактной формулировке, которая сообщает людям заранее, какие действия предпримут власти в ситуации определенного типа, и не содержит конкретных указаний на место, время, лицо и т.д. Она лишь, описывает обстоятельства, в которых может оказаться  каждый и найти их полезными с точки зрения своих целей. Такое различие между формальным правилом (то есть юстицией) и конкретным установлением "по существу дела" подобно разнице между Дорожным правилом и приказом, куда и как ехать. Отсутствие правозаконности нарушает у людей непрерывность ожиданий. А между тем именно на основе ее ими принимаются сколько-нибудь значимые экономические решения. Знание того, что при таких-то условиях государство будет действовать так-то, необходимо всякому, кто строит какие-то планы; если же государство стремится направлять действия индивидов, предусматривая их конечные результаты, то его законы обретают характер конкретных указаний и, следовательно, являются непредсказуемыми. Чем больше государство планирует, тем труднее планировать индивиду и тем быстрее экономика летит в пропасть. И наоборот, правозаконность является безотказным механизмом экономического роста нации: поскольку законы государства прогнозируемы, и сформулированы безотносительно к каким-либо непредсказуемым обстоятельствам, постольку их могут применять совершенно разные люди для совершенно различных целей, умножая общественное благосостояние. И то,  что мы действительно не знаем каким  будет результат применения таких правовых законов, заставляет нас формулировать их так, чтобы они были как можно более универсальными, как можно более полезными и выгодными для всех, не включая "абстрактного общества" д.е. для всей совокупности индивидуальных воль, и не были бы отражением советского "баланса между интересами "общества" и личности".
Не менее важным для свободного правосознания представляются  моральные доводы в пользу правозаконности. Если государс­тво действительно предвидит последствия своих действий, это значит, что оно лишает права выбора тех, на кого эти действия направлены. Подлинные законы должны создаваться так, чтобы они могли работать в неизвестных заранее обстоятельствах. А значит, результаты их действия нельзя было знать наперед. В этом и только в этом смысле законодатель должен быть беспристрастным, не иметь ответов на вопросы, для решения которых надо подбрасывать монету.
Правозаконность без признания прав человека, как и законность без правозаконности, оказалась бы ущербной. Поэтому свободное правосознание  включает  в  себя также  и   принцип   безусловного действия неотъемлемых прав личности,    собственно человеческих прав.    Сейчас во всем мире,    а в    Казахстане    особенно, есть тенденция выхолостить смысл понятия прав человека.    Последнее понимают очень расширенно,    включая в его перечень различного рода гражданские права, женские, этнические и даже такие "права личности",   которые   ведут  в  конечном  счете  к  нарушению  прав человека и к их незнанию.    Поэтому теперь лучше говорить про человеческие права,   говоря о правах   человека,   поскольку права человека стали синонимом прав личности вообще.   В то-время как только  неотъемлемые  права  личности     являются     основными и принадлежат ей естественно в силу того, что она, помимо своих личных,      групповых     и      гражданских     достоинств,      обладает человеческим существованием, является человеком. Человеческие права составляют основу свободы     личности     в     человеческом обществе,   так   как   они,   хотя   и   относятся   к   каждой   личности конкретно, никак не связаны с какой-либо одной непосредственно. Их перечень ограничен,  но они суть правового государства и начало новой    нравственности,    нравственности    третьего    тысячелетия. Человеческие права не зависят от границ и законов государств,  они должны  действовать  повсеместно  и     безусловно,     их  обязаны соблюдешь все люди и правительства,     ибо нарушение их есть преступление против человека, против изначально существующего единства  человечества,   и,   следовательно,   против   бога,   так  как именно в человеческий форме пребывает верховная личность бога. Прежде всего, к ним относятся:
- свобода слова,
- свобода веры (совести), .
- свобода собраний и передвижения,
- право на индивидуальные предпочтения,
- право на жизнь и неприкосновенность,
- право на собственность,
- право на равное правосудие и
- право на участие в жизни общества.
Все остальные человеческие права входят в эти или будут их дополнять. Право на индивидуальные предпочтения, главным образом, означает наличие у человека определённой сферы собственного произвола, непосредственно связанной с данной от рождения индивидуальностью его личности. Это право защищает границы той самой негативной свободы, которая позволяет ему;
- постоянно искать и пытать счастья в своей личной жизни,
- изолироваться от других тогда, когда он этого хочет,  придерживаться своей собственной нравственности, и
- осуществлять    по    собственной    воле    позитивную    свободу, стремящуюся к открытости взаимного общения[57].
Право на собственность не означает, что кто-то обязан предоставить человеку имущество. Просто личность по своей че­ловеческой природе может, безусловно, господствовать над своим имуществом, и прежде всего над своим телом, способностями и достоинствами.
Право на участие в жизни общества гарантирует, прежде всего, то, что власть правительства основана на согласии народа, им управляемого; что политическая свобода каждого гражданина тайно и в равной мере избирать свою власть на альтернативной основе обеспечивает всю прочую свободу человеческой личности.
Таким образом, принцип безусловного действия человеческих прав устанавливает, что закон регулирует вовсе не все, наоборот, он ограничивает область деятельности властей, однозначно описывая ситуации, в которых они могут вмешиваться в деятель­ность индивида; если нельзя сказать более категорично, не имеют права не вмешиваться, особенно в случае нарушения человеческих прав.
С чего же начать пробуждение в Казахстане свободного пра­восознания? Как это ни странно - с литературы.
  Напряженная, деятельность сознания,   неустанная   работа   мысли   в каком-либо направлении всегда получают свое выражение в   литературе.   В   этом   смысле разработка правовых идей в нашей литературе является показате­лем нашего правосознания. У нас нет ни одного, ни советского, ни постсоветского трактата,    этюда о праве,    которые имели бы об­щественное значение.   А между тем литературную разработку пра­вовых идей мы обязаны провести уже только для того,   чтобы они приобрели тот внешний облик и ту определенную формулу,  которые бы     сделали     их  прекрасными,     эластичными  и  удобными  для распространении   и   массе   гражданского   населения. И   новое обращение   к     "традиционной"   структуре      Казахстана  должно сыграть    в    этом    немалую    роль, ведь    недаром    казахский родоправитель    назывался бием, а не беком и не беем, то есть судьей, а не князем.
Казахстан, по большому счету, составлял культурное ядро оригинальной евразийской империи, организованной еще Чингис - ханом на основе принципов свободы. Правление в ней было мягким, торговля - свободной, а законность - вполне правовой. Эта империя, которую условно называют монгольской, в отличие от всех прошлых и будущих мировых держав, просуществовала несравнимо долго и трансформировалась в Российскую империю, сохранив за собой все основные этногеографические параметры. Причиной тому служило то, что она принесла подданным ей народам самоуправление, единство и невиданную даже по сегодняшним временам свободу вероисповеданий. Впоследствии дух свободы остался особенно крепок и жив среди казахов и казаков. Исторические исследования однозначно решили проблему этимологии этнонима "казак". Он не подлежит переводу и означает, прежде всего "свободное состояние" человека, который вооружен и ведет аульно-кочевой образ жизни, завещанный Чингис­ханом.
Люди "свободного состояния" не только составляли основу личной гвардии Чингиса, но и выдвигались в военно-политическую элиту. Выдвигались не по этнической и сословной принадлежности, а по духовным качествам своей личности, которые выпестовывались поколениями   и   несли   в   себе   ценность   независимости   от   ма­териальной обусловленности жизни.

ГЛАВА II. Модернизация внешнеполитических и экономических связей Республики Казахстан

2.1. Цели и стратегия экономического и социального развития Казахстана.

Нередко говорят, что республика не имеет собственной эко­номической концепции, ее экономика развивается хаотично, из-за этого Казахстан находится в глубоком кризисе, катится в пропасть. Да, не все на пути к рынку получается гладко, допус­кается множество перекосов и ошибок, вызывающих недоволь­ство. И все-таки такая концепция есть.
Послания Президента страны народу Казах­стана — «Казахстан-2030», в котором он отмечает: «Мы должны четко знать и понимать, что хотим построить, какой должна быть траектория, магистраль нашего развития, которая приве­дет к выбранной цели. Правильно определив наши приоритет­ные цели, выбрав соответствующие стратегии, проявив волю и терпение при движении по этому пути, мы обезопасим себя от зигзагообразных шараханий, непроизводительной растраты энер­гии, времени и ресурсов. Имея сильную стратегию и целеуст­ремленность, мы сможем успешно преодолеть любые большие препятствия, стоящие на нашем пути»[58].
При этом надо иметь в виду, что переход к рыночной эконо­мике — длительный, сложный и противоречивый процесс. Мировой опыт свидетельствует, что социально-экономические реформы, связанные с коренной перестройкой всей хозяйствен­ной системы, ведут к значительному снижению уровня произ­водства, а следовательно и уровня жизни населения.
С обретением полного государственного суверенитета перед Казахстаном встала сложная задача определения самостоятель­ного пути экономического развития с учетом специфики рес­публики и мирового опыта.
В связи с этим надо отметить, что особенностью экономи­ческой политики Республики Казахстан является то, что разра­ботка стратегии реформ была начата заблаговременно, еще в 1989 г. Эта стратегия определялась очень широким кругом спе­циалистов и ученых Казахстана. После провозглашения суве­ренитета эта работа выполнялась во всех органах управления и научных организациях. Общее же направление реформ и не­посредственное личное участие в разработке программ осуще­ствлял Президент Республики Казахстан.
Исходные положения реформы были сформулированы в Программе стабилизации экономики и перехода к рынку (1990 г.) и Программе совместных действии Кабинета мини­стров и областных Советов народных депутатов по выходу из кризиса (1991 г.). В мае 1992 г. Президент НА. Назарбаев изло­жил основные направления реформы в обобщающей статье «Стратегия становления и развития Казахстана как суверенно­го государства». В середине 1994 г. правительство Республики Казахстан приняло «Программу действий правительства по уг­лублению реформ и выводу из экономического кризиса»[59] сро­ком до 1996 г. Затем эта программа была продолжена на после­дующий период в виде Среднесрочной программы экономичес­ких реформ в Казахстане на 1996—1998 гг[60]. и Программы прави­тельства до 2000 г[61], Ежегодных посланиях Президента РК.[62]
Основная мысль во всех этих документах — переход к рынку и становление Казахстана как суверенного государства. При этом в сфере экономики были выделены следующие приоритеты:
1)     формирование рыночной экономики, основанной на кон­курентных началах, то есть сочетании и взаимодействии госу­дарственной и частной форм собственности (при этом доля го­сударственной собственности будет постоянно уменьшаться и составит в перспективе 30—40%);
2)     создание правовых норм и других необходимых условий для реализации принципа экономического самоопределения человека;
3)     насыщение потребительского рынка в целях усиления мотивации к труду, повышения качества жизни каждой казах­станской семьи и создания социальной стабильности;
4)     завоевание конкретных позиций на мировых товарных рынках на базе природных ресурсов Казахстана и реконструк­ции его экономики;
5)     привлечение и эффективное использование иностранных инвестиций для развития Казахстана;
6)     введение и обеспечение внешней конвертируемости на­циональной валюты (тенге).
Спустя 5 лет, в октябре 1997 г., в Послании Президента страны народу Казахстана «Казахстан-2030, процветание, безопасность и улучшение благосостояния казахстанцев»[63] были подведены некоторые итоги работы государства и намечены дальнейшие перспективы экономического и социального развития. В част­ности, было отмечено, что достигнуты следующие положитель­ные результаты:
1)     заложены основы независимого суверенного государства;
2)     начаты широкомасштабные социальные, политические и экономические реформы, «работает совершенно иная полити­ческая и экономическая система»;
3)     происходит смена «государственно-коллективного миро­воззрения на частно-индивидуалистическое»;
4)     оказывается поддержка со стороны иностранных государств и донорских организаций в проведении реформ.
К этому следовало бы добавить, что за истекшие пять лет практически завершена малая и массовая приватизация, насы­тился потребительский рынок товаров, созданы нормативно-правовая база и условия для развития предпринимательства, введена национальная валюта тенге, Казахстан напрямую вы­шел на мировые рынки по продаже своей, пусть пока сырье­вой, продукции.
И если все прошедшие годы переход к рыночной системе в Казахстане сопровождался жесточайшей инфляцией — от 2265% в 1993 г., 60% в 1995 г., 28,7 в 1996 г., то в 1997 г. она составила 11%. Мировой опыт показывает, что процесс подъема экономи­ки возможен на уровне до 10% инфляции в год, и сегодня, ис­ходя из анализа состояния экономики, можно сказать, что низ­шая точка падения производства пройдена, и она переходит с инфляционной ступени в инвестиционную. Снижение дефици­та бюджета в 1998 г. намечалось до 3%, принимались меры по увеличению реальных доходов госбюджета, предусматривалось привлечение внешних займов, выпуск и размещение государ­ственных ценных бумаг. Уменьшению дефицита способ­ствовало разделение финансов предприятия и государства, от­каз от практики списания долгов и безвозвратного кредитова­ния предприятий.
И в то же время современное состояние экономики говорит о том, что для осуществления поставленных задач у Казахстана есть все по­тенциальные возможности.
Во-первых, довольно выгодное географическое, геополити­ческое и геоэкономическое положение.
Во-вторых, высокообразованное население с высоким уров­нем научного и творческого потенциала, довольно богатый и невостребованный арсенал научных идей, открытий и изобре­тений.
В-третьих, богатейшие запасы природных ресурсов, прежде всего рудных и топливных полезных ископаемых, которые, ко­нечно, необходимо рационально использовать.
В-четвертых, большие площади сельхозугодий и пашни, по­зволяющие республике стать на мировой арене заметным экс­портером продовольствия.
Наконец, относительно устойчивая политическая стабиль­ность и единство в обществе.
Если говорить о конкретных задачах экономики Казахстана в сфере материального производства, то к ним следует отнести:
1)     насыщение рынка продовольствием и товарами народного потребления собственного производства;
2)     наращивание базы строительства и стройиндустрии, в пер­вую очередь для возведения жилья;
3)     преодоление сырьевой направленности экономики;
4)     развитие наукоемких производств и машиностроения;
5)     внедрение экологически чистых технологий;
6)     формирование современной инфраструктуры (транспор­та, связи, энергетики, туризма и т.д.).
Предполагалось всю эту работу осуществить в три этапа. Первый этап охватывал 1992—1995 гг. и характеризовался дву­мя процессами: активным разгосударствлением, приватизацией собственности и насыщением потребительского рынка товара­ми.
На втором этапе (до 2005 г.) будет продолжаться работа по постепенному преодолению сырьевой направленности эконо­мики и ускоренному вхождению Казахстана в мировую эконо­мику. В этот период должны заработать полнокровные рыноч­ные механизмы, обеспечиться подлинная свобода всех товаро­производителей, рациональное природопользование, высокий уровень технологий.
Третий этап продолжительностью до 2030 г. будет характе­ризоваться ускоренными темпами развития экономики откры­того типа и вступлением Казахстана в разряд новых индустри­альных стран мира.
Для достижения данной цели Н.А. Назарбаев[64] выделил в сво­ем послании народу семь долгосрочных приоритетов:
Приоритет 1. Национальная безопасность.
Приоритет 2. Внутриполитическая стабильность и кон­солидация общества.
Приоритет 3. Обеспечение экономического роста.
Приоритет 4. Здоровье, образование и благополучие граж­дан.
Приоритет 5. Энергетические ресурсы.
Приоритет 6. Инфраструктура, в особенности транспорт и связь.
Приоритет 7. Профессиональное правительство. (Подробнее см. Приложение №1.)
При соблюдении всех этих принципов государство берет на себя функции социальной защиты, становясь действительно социальным государством, снимает с себя многие контрольные функции, децентрализуя власть, отдавая ее на места. Централь­ные органы будут осуществлять надзорные и контрольные фун­кции. И в этом случае госслужащий будет отвечать требовани­ям, вытекающим из Послания Президента: «чиновник новой генерации — это слуга нации, патриотичный, справедливый преданный своему делу и профессиональный». Только создав эффективный и современный корпус государственных служа­щих Казахстана, преданных делу и способных выступать пред­ставителями народа, общество сможет реализовать стратегию, концентрируя усилия на конкретных действиях, намеченных в годовых планах.
Решение же социальных вопросов в концепции развития неразрывно связано с экономикой, и практически она должна обеспечить их осуществление. При этом предусматривается:
1)     создание общества, в котором наделе было бы обеспечено благосостояние всех слоев населения;
2)     обеспечение каждому желающему предпринимательской свободы и возможности приложения сил в любой сфере дея­тельности;
3)     развитие этнической самобытности и сохранение нацио­нально-культурного многообразия Казахстана;
4)     повышение трудовых доходов, пенсий и пособий по мере роста и стабилизации экономики, но не допуская незаконного обогащения.
В центре же стратегии социального развития в переходный период находится социальная защита населения Казахстана в основе, которой:
1)     государственная поддержка нетрудоспособных и малоиму­щих слоев (пенсионеров, инвалидов, учащихся, многодетных семей);
2)     государственная поддержка науки, культуры, образова­ния и здравоохранения;
3)     обеспечение социальных гарантий по безработице. Об этом свидетельствуют и задания, данные Президентом государства правительству на 1998 г. Среди них:
4)     обеспечение полной и своевременной выплаты пенсий, пособий и заработной платы в бюджетных организациях;
5)     выдача микрокредитов не менее чем 30 тыс. наименее обес­печенных граждан;
6)     выдача кредитов на развитие малого и среднего бизнеса, фермерских хозяйств на сумму не менее чем в 100 млн. долл.;
7)     компьютеризация школ, на что уже в 1998 г. выделяется 22 млн. долл. США;
8)     начало реализации программы жилищного строительства и выделение на эти цели в 1998[65] г. 40 млн. долл.;
9)     обеспечение удешевления кредитов для крестьянских и фермерских хозяйств на 2,5 млрд. тенге;
10)           обеспечение полной посещаемости детьми школ;
11)           начало общественной кампании за здоровый образ жизни.
Таким образом, можно сделать вывод, что опыт шести лет экономических реформ дал неоднозначные результаты. С од­ной стороны, процесс трансформации социально-экономичес­кой системы, перевода ее на рыночные принципы функциони­рования принял необратимый характер и на этом пути осуще­ствлены важные системные преобразования. С другой стороны, налицо ряд нерешенных проблем в области вывода экономики из кризиса и оживления производства. Состояние экономики продолжает оставаться весьма сложным и напряженным, хотя и сделаны определенные шаги по приватизации и реструктуриза­ции государственной собственности, повышению уровня ры­ночной экономики, снижению темпов инфляции, сокращению и регулированию бюджетного дефицита и т.д. В числе наиболее же важных проблем текущего этапа реформирования экономи­ки можно выделить такие как: макроэкономическая стабилиза­ция, реструктуризация предприятий и развитие предпринима­тельства, формирование и развитие национальных производи­тельных сил, инвестиционная политика, развитие фондового рынка, проблемы регионального развития, а также социальная защищенность населения.
Важной особенностью экономического курса РК является стремление ее руководства к сохранению общего экономичес­кого пространства со странами Содружества. Это желание чет­ко прослеживается на всех совещаниях глав государств и пра­вительств СНГ.
Все документы, представленные казахстанской стороной на этих совещаниях, говорят о стремлении к укреплению эконо­мических связей, созданию межгосударственных органов, коор­динирующих экономические действия Содружества. Не вина, а беда Казахстана, что эти предложения не всегда принимаются, прежде всего Российской Федерацией.
Таким образом, разработка стратегии реформ, постоянное обновление этих разработок действительно являются неоспо­римым обстоятельством, особенностью экономической поли­тики Казахстана. Другое дело, что не всегда намеченное выпол­няется и соответствует реальной практике. Хотя значительная часть задач, как мы отметили, уже решена.
Как уже отмечалось, присоединение Казахстана к ВТО может стимулировать создание правовых рамок для цивилизованного рыночного развития, привлечение иностранного предпринимательского капитала, а также повышение в перспективе конкурентоспособности и модернизацию[66] нашей экономики, улучшение структуры экспорта и импорта товаров и услуг. Однако это не придет автоматически. Нам надо учиться новым правилам игры, как на внешнем, так и на внутреннем рынке. Мы получим преимущества при вступлении в ВТО только при скорейшей реструктуризации промышленности и проведения правильной индустриальной, инвестиционной политики в рамках требований ВТО. Нам необходимо провести широкомасштабные мероприятия в области ликвидации белых пятен в проблемах присоединения Казахстана к ВТО на всех уровнях - предприятий, отраслей, ведомств и регионов. Несомненно одно, присоединение Казахстана к ВТО потребует от нас всех большой совместной, кропотливой работы.
Нынешнее Послание Президента народу Казахстана[67] охватывает самые животрепещущие актуальные проблемы современного казахстанского общества и основные направления его развития.
В Послании указаны пути решения узловых экономических и социальных проблем. А именно: обеспечение сбалансированности экономики, опережающее развитие перерабатывающей промышленности, высокотехнологических и наукоемких производств, производственной структуры агропромышленного сектора. Это верные направления укрепления нашей экономики и, соответственно, независимости Казахстана. Решительное изменение структуры производства в стране, пристальное внимание к решению задач по возрождению и развитию аула, поворот к его социально-экономическим проблемам.
Сегодня с уверенностью можем сказать, что Казахстан сумел решить задачу строительства самостоятельного, суверенного государства, избрал правильные векторы демократии и рыночных отношений, заложил фундаментальные базовые институты демократического государства. Мы сумели перейти от классовой политической культуры, идеологии противоборства к становлению гражданской демократической культуры.
В Послании Президента четко определены принципы и подходы к национальной модели модернизации Казахстана на ближайшую историческую перспективу. Важно отметить, что они Главой государства определены комплексно и системно.
Сегодня архиважной проблемой нашего общества является обеспечение социальной защиты населения, обеспечение достойного уровня жизни казахстанцев.
Разделы Послания, касающиеся социального блока развития нашего общества, нашли у всех самый благожелательный отклик. Повышение пенсии почти миллиону пенсионеров, увеличение размера минимальной заработной платы, рост заработной платы государственных служащих - все это новые меры по решению сложных социальных проблем.
Программа "Культурное наследие", вошедшая в Послание Президента, несомненно, послужит укреплению духовной консолидации, межнациональному согласию в полиэтническом и многоконфессиональном Казахстане. Это, в свою очередь, создаст здоровую атмосферу национального единства, будет способствовать усилению чувства патриотизма и безопасности государства.
Интегрирующей основой культур различных этнических групп страны должно стать овладение языком, культурой, традициями и обычаями государствообразующего казахского народа при обязательном обеспечении условий для развития языков, культуры всех этнических групп, проживающих в Казахстане.
Отрадно, что в Послании нашли свое отражение вопросы модернизации политической сферы, демократизации и повышения эффективности государственного управления. Здесь ключевой проблемой является необходимость совершенствования избирательной системы, главной чертой которой должны стать прозрачность и открытость избирательных процессов[68].
В Послании четко определены роль и место политических партий и неправительственных организаций в политическом устройстве республики. Своевременно предложение о проведении гражданского форума представителей общественных объединений, который станет еще одним шагом по дальнейшей демократизации общества.
Устанавливается, что только политические партии могут выдвигать своих кандидатов в представительные органы власти, при этом, важно, сохраняется институт самовыдвижения. Это, несомненно, не только повышает роль политических партий, но и накладывает на них большую ответственность.
Кроме того, в Послании Президента народу Казахстана четко обозначены акценты функционирования средств массовой информации, как на уровне требований сегодняшнего дня, так и будущего. При этом отмечена важность подготовки и принятия нового закона о СМИ.
Общество осознало, что проблемы коррупции невозможно решить только силами правоохранительных органов, поэтому содержащиеся в Послании[69] положения о процессе гуманизации в уголовной сфере, о совершенствовании деятельности судебных органов, о введении института присяжных и переходе к институту судебного санкционирования арестов, актуальны и своевременны
В совокупности указанные факторы и разработанные социальные программы приведут к улучшению демографической ситуации и к укреплению здоровья нации, особенно подрастающего поколения.
Можно отметить, что Президент в своем Послании определил цели, созвучные чаяниям нашего народа и их осуществление послужит дальнейшему увеличению благосостояния всех казахстанцев и укреплению независимости Казахстана.

2.2. Основные тенденции модернизации экономики.

Для достижения положительных результатов в экономике республики процесс приватизации осуществлялся одновре­менно с реформой налогообложения, ценообразования, оплаты труда и политики банков, подготовкой соответствующей зако­нодательной базы. В республике были приняты такие важные зако­ны, как: «Об иностранных инвестициях», «О свободных экономических зонах», «О свободе хозяйствен­ной деятельности и развитии предпринимательства», «О банках и банковской деятельности», «О валютном регулировании», «О концессиях», «О залоге», «О банкротстве» и другие.
Крупным шагом в развитии законодательства являлось при­нятие и введение в действие с 1 марта 1995 г. Гражданского кодекса Республики Казахстан (общая часть)[70], регулирующего гражданско-правовые отношения, Налогового кодекса. Приня­ты законы «О хозяйственных товариществах»[71], «О государствен­ном предприятии», «О производственном кооперативе», «О цен­ных бумагах и фондовой бирже»,  «О лицензировании», «О то­вариществах с ограниченной и дополнительной ответственнос­тью»[72] и др. Тем самым созданы необходимая правовая основа формирования рыночных отношений и развития бизнеса в республике,   достаточно благоприятный режим для зарубеж­ных инвесторов. Важное   значение придается реализации закона об ограничении монополистической деятельности, основной целью которого является включение механизмов рыночного регулирования, стимулирования свободной конкуренции, пред­принимательства и защита интересов потребителей в респуб­лике. Важнейшее значение для развития малого бизнеса имеют июньские (1997 г.) законы «Об индивидуальном предпринима­тельстве» и «О государственной поддержке малого предприни­мательства». Государственная монополия пока сохраняется в отраслях электроэнергетики, строительства и эксплуатации, Железных дорог, в отраслях, обеспечивающих оборонные нуж­ды, космические работы и исследования, а также на магист­ральных трубопроводах, коммуникациях и линиях связи.
Законодательством гарантируется защита прав и интересов граждан и юридических лиц, в том числе иностранных. Не допускается национализация государством имущества граж­дан республики и иностранных граждан, предприятий и орга­низаций, действующих на территории свободной экономичес­кой зоны. Подлежат возмещению убытки, причиненные в результате необоснованного вмешательства в деятельность го­сударственных и иных органов.
Республика Казахстан также гарантирует иностранным инвесторам право свободного перевода за рубеж доходов от деятельности и ликвидации юридических лиц с иностранным участием и продажи своей доли в названных предприятиях.
Вместе с тем нельзя не признать, что во многих случаях фор­мальная смена собственности не привела к значительному улуч­шению хозяйственной деятельности многих приватизирован­ных предприятий.   Они оказались не способны оплатить по­ставщикам сырье, материалы, электроэнергию и были вынуж­дены работать не в полном режиме, в результате чего сократи­ли объем производства и ухудшили  финансовые  результаты работы. Отдельные созданные предприятия, зарегистрировав­шись, к работе так и не приступили ввиду отсутствия финансо­вых ресурсов. Более половины занятых в частном секторе за­нимаются предпринимательством,  не дающим высоких дохо­дов из-за низкой производительности труда. Поэтому повыше­ние производительности труда и качества продукции путем поэтапной модернизации производственных технологий, вне­дрение эффективных методов управления, применения лизин­га — основные критерии перспективности предприятии негосу­дарственного сектора экономики. Форсированные темпы при­ватизации, ориентация на количественные показатели отодви­нули на задний план рост эффективности производства, обес­печение условий для мобилизации средств населения в инвес­тиционных целях. Задача ставилась — придать необратимость проводимым реформам в экономике. Эта задача достигнута, и надо идти дальше. Принятая правительством Республики Ка­захстан Программа приватизации и реструктуризации государ­ственной собственности в Республике Казахстан на 1996— 1998 гг. должна завершить формирование в республике много­укладной экономики. Особое внимание в ней уделено развитию малого бизнеса.
Современная рыночная экономика требует оптимального сочетания крупных, средних и малых предприятий. Особенность последних достижений в экономике развитых стран — крупные структурные сдвиги в пользу малых предприятий, что обусловлено их эффективностью за счет развития предприниматель­ства и конкуренции, быстрой реакции на спрос и ускорения научно-технического развития, рационального использования кадров, минимума капиталовложений и т.д. В США, например, из зарегистрированных 18,1 млн. фирм 97% принадлежит к ка­тегории мелких с числом занятых менее 500 человек, в 90% фирм занято менее 15 человек. На долю мелкого бизнеса здесь приходится 38% ВНП и 47% занятой рабочей силы. Показате­ли, характеризующие значительную роль малого и среднего бизнеса в экономике, имеются и по другим странам, где эти статистические данные порой намного выше[73].
Так, ученые и эксперты разных стран пришли к выводу, что важнейшее значение малого бизнеса заключается в борьбе с безработицей. На сегодняшний день в наиболее развитых стра­нах к этому сектору экономики относятся 9 из каждых 10, а в Японии, в Германии — половина всех предприятий, на них за­нято около ²/₃ всего трудоспособного населения. Малый и сред­ний бизнес — основа среднего класса — дает работу 70-—80% граждан в развитых странах и основные поступления в госбюд­жет. И не случайно основные направления разгосударствления и приватизации в республике, о которых мы уже говорили выше, непосредственно связаны со становлением и развитием малого и среднего бизнеса.
Известно, что в странах рыночной экономики примерно 80% новых рабочих мест приходится на долю мелкого бизнеса. Можно в качестве образца привести Голландию. В этой стране с численностью населения 15,5 млн.  человек насчитывается более 4 млн.  хозяйствующих субъектов.
За годы реформ в Казахстане, с формальной точки зре­ния, сделано немало для формирования конкурентной среды, создания необходимых малых рыночных структур. Если в 90-е годы в государстве насчитывалось около десяти тысяч пред­приятий, то позже их число стремительно выросло, и на нача­ло 1997 г. в стране было около 150 тыс. хозяйствующих субъек­тов. При этом около 90% из них по действующей классифика­ции можно отнести к малым предприятиям (в мировой практи­ке принято различать мелких производителей с численностью занятых от 1 до 19 человек).
В то же время, несмотря на внушительность приводимых данных, в экономике Казахстана не наблюдается предпринима­тельского бума. До сих пор складывается сложная обстановка на рынке труда, несмотря на некоторые улучшения производственных показателей, не удается стабилизировать социальное положение людей. Все это требует особой заботы государства. Дальнейшее поступательное развитие экономики Казахстана должно быть тесно связано с созданием необходимых условий (правовых, налоговых) для развития мелкого бизнеса, кото­рый является фундаментом рыночной экономики. Следователь­но, мы вправе ожидать, что в ближайшее время, при наличии соответствующих условий, мелкий и малый бизнес станет ос­новной сферой предложения новых рабочих мест в Казахстане.
Поэтому разработана и осуществляется программа развития малого бизнеса, которая предусматривает введение в практику продажи госимущества в рассрочку, оказание гражданам и юри­дическим лицам кредитной помощи, создание льготных усло­вий для перехода государственной собственности в собствен­ность членов трудовых коллективов в виде акций, в том числе путем продажи по льготным ценам. Создаются товарные бир­жи, биржи ценных бумаг, валютные биржи, коммерческие бан­ки, оптово-посреднические предприятия, институты маклерства, коммерческие информационные центры, рекламные агентства и многое другое.
По данным Министерства экономики и торговли, на август 1997 г. 11,6% мелких предприятий уже действовали в промыш­ленности, 30,4% были заняты в сельском хозяйстве, 8,9% рабо­тали в строительстве, 16,3% — в торговле и общественном пи­тании, 9,7% занимались общей коммерческой деятельностью. В региональном разрезе ситуация выглядит следующим образом: большинство малых предприятий — 27 817 (что составляет 23,7% от общего числа) — находится в Алматы, 13 517 (11,5%) — в Южно-Казахстанской, 7941 (6,8%) — в Акмолинской, 8575 (7,3%) — в Карагандинской, 2891 (2,5%) — в Алматинской областях[74].
Следующим шагом в развитии малого бизнеса в республике стало осуществление государственной программы под­держки малого предпринимательства на 1997—2000 гг.
Эта программа состояла из трех уровней:
1)     республиканского, включающего мероприятия по совер­шенствованию нормативно-законодательной базы, средства, выделяемые из госбюджета, и другие мероприятия по поддерж­ке малого предпринимательства;
2)     регионального (областные программы) — мероприятия по поддержке и развитию малого предпринимательства, сред­ства из областного бюджета для содействия этой сфере деятель­ности; 
3)     местного — программы (районные, городские) организа­ционно-технических мероприятий по поддержке и развитию ма­лого предпринимательства, выделяемые средства, предполагае­мые действия местных исполнительных органов.
Для осуществления поставленных задач в июне 1997 г. был при­нят ряд основополагающих законов, направленных на разви­тие малого и среднего бизнеса, среди них «Об индивидуальном предпринимательстве», «О государственной поддержке малого предпринимательства»; внесен ряд поправок и дополнений к существующим законодательным актам; упрощен порядок ре­гистрации субъектов малого бизнеса, их закрытия, лицензиро­вания и патентования, разработана упрощенная структура от­четности; передана часть неиспользующегося государственного имущества малому предпринимательству с целью стимулиро­вания его роста; сформирована система государственной под­держки, в том числе финансовой. Согласно Закону «О государ­ственной поддержке малого предпринимательства» от 19 июня 1997 г., к субъектам малого предпринимательства относятся индивидуальные предприниматели, производственные коопе­ративы, хозяйственные товарищества (кроме акционерных об­ществ), предприятия со среднегодовой численностью работни­ков не более 50 человек и общей стоимостью активов в среднем за год не свыше шестидесятитысячекратного расчетного пока­зателя.
Для субъектов малого предпринимательства предусмотрена продажа производственных площадей, офисных помещений в рассрочку, определены льготы предприятиям, находящимся в отдаленных районах страны, и т.д. Банки второго уровня теперь обязаны 10% кредитов размещать в сфере малого бизнеса. В 1997—1998 гг. сюда будет направлено 350 млн. долл. за счет зай­мов различных международных банков. Главная проблема здесь — разработка и внедрение перспективных проектов.
Все  это несомненно способствует развитию малого бизнеса. Так, если в 1995 г. численность занятых в этой сфере в Казах­стане была 3%, то в 1996 г. — 5%, в 1997 г. — уже 10%. На VII форуме предпринимателей Казахстана (ноябрь 1998 г.) было официально заявлено, что 15% трудоспособного населения ра­ботают в частном секторе. Для сравнения можно назвать такие цифры: в Италии 80% рабочей силы занято в сфере малого пред­принимательства, в Великобритании⁴— 76%, в США — 53%, в Эстонии — 45%, в России — 10%. На конец 1997 г. в республи­ке насчитывалось уже 122 487 различных хозяйствующих субъектов, которые можно отнести к малым и средним. Число инди­видуальных предпринимателей достигло 196 000 человек, в сфере малого бизнеса занято около 1 млн. работающих. Объем продукции произведенной в 1997 г. субъектами малого и среднего бизнеса, достиг 134,7 млрд. тенге, или составил 12-ю часть всего ВВП государства[75].

2.3. Модернизация внешнеполитических  связей.

После обретения государственной независимости Республи­ка Казахстан стала полноправным членом мирового сообще­ства, получив признание и поддержку абсолютного большин­ства государств мира.
2 марта 1992 г. Казахстан стал членом ООН и сегодня при­знан 113 государствами, со 105 из них установлены дипломати­ческие отношения. В республике функционируют 55 посольств и представительств международных организаций. Расширилась сеть миссий Казахстана за рубежом: открыты посольства и консульства в США, Великобритании, Китае, Индии, Тур­ции, Иране, Италии, Германии и других государствах ближне­го и дальнего зарубежья (всего более чем в 30 странах).
Укрепляется взаимодействие, расширяется сотрудничество с наиболее авторитетными международными структурами: Евро­пейским сообществом, Всемирной торговой организацией, МАГАТЭ, Красным Крестом, ЮНИСЭФ, ЮНЕСКО, ЭСКАТО (экономическая и социальная комиссия ООН для Азии и Тихо­го океана), ПРООН (программа   развития  для государств — членов ООН), ЮНЕП (охрана окружающей среды), ВОЗ (здра­воохранение), ОЭСР (Организация экономического сотрудни­чества и развития), ОИК (Организация исламской конферен­ции) и др. Республика присоединилась к 40 международным конвенциям, ею подписано более 400 многосторонних и 700 двусторонних договоров и соглашении. Республика является членом 9 международных финансовых организаций, в том чис­ле: Международного валютного фонда (МВФ), Международно­го банка реконструкции и развития (МБРР), Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), Азиатского банка развития и др. Закрытие Семипалатинского полигона, отказ от ядерных вооружений укрепили безопасность страны. Россия, Велико­британия и США дали гарантии уважения независимости, суверенитета и существующих границ Республики Казахстан, га­рантии безопасности даны Казахстану и со стороны Китая, между ними подписано соглашение о юридическом оформлении гра­ницы.
Как один из правопреемников распавшегося СССР Казах­стан подписал заключительный акт Совещания по безопасно­сти и сотрудничеству в Европе и Парижскую хартию. Респуб­лика стала членом созданного по инициативе НАТО Североат­лантического совета сотрудничества, играющего важную роль в диалоге и взаимодействиях между государствами.
В сфере внешних сношений важнейшее значение имеет раз­витие сотрудничества с Россией. Страны тесно связаны между собой на протяжении веков. Россия является крупнейшим тор­говым партнером республики. Граждан России и Казахстана связывают миллионы родственных нитей. Казахстанско-российские отношения базируются на договорах о дружбе, сотрудни­честве и взаимопомощи (май 1992 г.), о военном сотрудниче­стве. Президентами стран подписаны Соглашение об упрощен­ном порядке приобретения гражданства гражданами при пере­езде из одной страны в другую для постоянного проживания, а также Договор о правовом статусе граждан одной страны, постоянно проживающих на территории другой страны.
В целях обеспечения своей безопасности и обеспечения бла­гоприятных условий для экономического развития Казахстан в мае 1992 г. в г. Ташкенте подписал Договор о коллективной безопасности. В то же время Казахстан выступает за более тес­ную интеграцию членов Содружества. В июне 1994 г., выступая в МГУ им. Ломоносова, Президент Казахстана Н.А.Назарбаев выдвинул идею создания Евразийского союза (ЕАС). Интегра­ционный процесс на постсоветском пространстве подтверждает обоснованность и объективность данного проекта. Ныне дей­ствует Межгосударственный экономический комитет; ведется работа по созданию Платежного союза между пятью государ­ствами СНГ (Россией, Беларусью, Казахстаном, Кыргызста­ном и Таджикистаном), подписано соглашение о Таможенном союзе.
Расширяются и укрепляются связи и всестороннее сотруд­ничество Казахстана с его ближайшими соседями по региону. Подписано Соглашение о Межгосударственном совете Респуб­лики Казахстан, Кыргызской Республики и Республики Узбе­кистан и его институтах, создан Центральноазиатский банк сотрудничества. Важное значение приобретают отношения с Азер­байджаном и Туркменистаном, особенно в связи с освоением нефтяных месторождений Каспийского шельфа. Как азиатс­кое государство Республика Казахстан заявила о себе в Азии. Казахстану принадлежит инициатива созыва Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии.
Одним из стратегических партнеров Казахстана в Азии явля­ется Китай. Поддержание и развитие между государствами дол­говременных отношений добрососедства, дружбы и взаимного сотрудничества отвечает интересам народов государств, спо­собствует сохранению мира. Это закреплено в Декларации, подписанной в 1993 г. Председателем КНР Цзян Цземинем и Президентом Казахстана Н.А. Назарбаевым, и ряде других до­кументов о сотрудничестве в торгово-экономической и гумани­тарной областях.
Особое место среди азиатских партнеров нашей страны за­нимают Турция и Иран, с которыми государство связывают как общность истории, так и выгоды экономического сотрудни­чества. Республика стремится на высоком уровне поддержи­вать политический диалог, развивает экономические связи так­же с Индонезией, Индией, Пакистаном, Республикой Корея, Японией, арабскими странами, Израилем, государствами АСЕАН.
В Европе новый импульс получили отношения Казахстана с Германией, Францией, Великобританией, Италией, Австрией, другими странами ЕС. Подписано соглашение «О партнерстве и сотрудничестве между ЕС и государствами — их членами, с одной стороны, и Республикой Казахстан, с другой стороны», с ЕС заключен временный договор о торговле, что открывает республике европейский рынок для торговли и сотрудничества, дает возможность казахстанцам учиться и работать в Европе. Развиваются связи со странами Балтии, а также бывшими учас­тниками СЭВ — Венгрией, Польшей, Болгарией, Чехией, Сло­вакией и Румынией[76].
Одним из главных приоритетов казахстанской внешней политики является развитие взаимоотношений с крупнейшей мировой державой — Соединенными Штатами Америки. Ка­захстан является единственным государством в Центральной Азии, которое вывело свои отношения с ней на партнерский уровень. Юридически это закреплено в Хартии о демократи­ческом партнерстве.
Обретение независимости позволило наладить экономи­ческие связи Казахстана со многими развитыми и развивающи­мися государствами, перестроить отношения с прежними парт­нерами, продвинуться по пути интеграции в мировой рынок. Либерализация внешнеэкономической деятельности устрани­ла, монополию государства в этой сфере, позволила пред­приятиям, фирмам и частным лицам свободно устанавливать контакты с зарубежными партнерами, заложила конкурентные основы в этой сфере деятельности. В настоящее время в рес­публике происходит интенсивный рост числа совместных пред­приятий, открываются представительства крупнейших компа­ний мира, разрабатываются и осуществляются проекты совмес­тной разработки природных ресурсов и переработки сырья и материалов, внедрение прогрессивных технологий в аграрной сфере и т.п.
Богатые природные ресурсы Казахстана, социальная и по­литическая стабильность в республике делают этот регион од­ним из наиболее привлекательных для вложения иностранно­го капитала среди республик бывшего Советского Союза. В то же время отсутствие прямых выходов к Мировому океану несколько затрудняет транспортировку грузов к потребителям дальнего зарубежья. Сегодня внешнеторговые операции ведутся республикой со 145 государствами мира. Экспортные поставки осуществляют­ся в 122 страны мира, импортные товары поступают из 115 государств.
В общем, объеме экспорта основная доля приходится на по­ставку металлургической продукции, минеральной продукции, пищевкусовых товаров и сырья для их производства, химичес­кой продукции и связанных с ней отраслей промышленности, машин и оборудования, транспортных средств и приборов. К основным потребителям казахстанской продукции относятся Россия, Нидерланды, Китай, Швейцария, Германия, Узбекис­тан, Италия, Украина и Великобритания. В товарной структу­ре импорта преобладают закупки машин, оборудования, транс­портных средств, аппаратов и приборов, топливно-энергети­ческих ресурсов, химических товаров, пищевкусовых товаров и сырья для их производства. Большая часть импортируемых товаров поступает из России, Узбекистана, Туркменистана, Гер­мании, Турции, Великобритании, Беларуси, Украины, США. Так, в 1996 г. объем внешнеторгового оборота составил 10,5 млрд. долл. США, в т.ч. импорт — 4261,3 млн. долл., экспорт — 6230,4 млн. долл. Основные статьи экспорта: минеральные и нефтепродукты — 33% от общего объема, черные и цветные металлы — 31,4%, зерновые культуры, хлеба — 7,1%. Товарная структура импорта: машины и оборудование — 27,6% от обще­го объема, химическая продукция — 15,2%, продовольственные товары — 11,7%, минеральные продукты — 21,2%, металлурги­ческая продукция — 10,9%.
В настоящее время из Казахстана поставляется на внешний рынок более 200 наименовании разнообразных товаров. Пользу­ются высоким спросом на мировом рынке казахстанские цвет­ные металлы,  ферросплавы, прокат черных металлов,  мине­ральные удобрения, углеводородное сырье. Более половины всего экспорта в страны дальнего зарубежья составляют по­ставки продукции черной и цветной металлургии, минераль­ного сырья и нефтепродуктов. Машиностроительная отрасль представлена в экспорте узкой номенклатурной продукции энер­гетического машиностроения, электротехнической промышлен­ности, сельскохозяйственного машиностроения, металлорежу­щими станками, кузнечно-прессовым оборудованием, станами для холодной прокатки тонкостенных труб и другими товара­ми. Важную группу экспортных товаров республики составляет продукция агропромышленного  комплекса: хлопок-пол окно, шерсть, зерновые, кожевенное сырье, мясные консервы. Боль­шая часть продовольственных товаров поставляется в Россию, главными потребителями текстильного сырья являются Китай, Южная Корея и Турция.
В первом полугодии 1997 г. на долю стран СНГ приходилось 62% внешнеторгового оборота, 13% занимали страны Азиатско­го региона и 23% торговых операций совершено с 35 европей­скими странами.
Укрепляются торговые отношения Казахстана с Китай­ской Народной Республикой, которая сегодня уже стоит на седьмом месте в списке стран — торговых партнеров респуб­лики после России, Узбекистана, Украины, Туркменистана, Германии и Нидерландов. Так, объем товарооборота между Китаем и Казахстаном в 1997 г. составил 527,41 млн. долл. США и вырос на 14,6% по сравнению с предыдущим годом. В том числе импорт Китая составил 432,78 млн. долл. США, экспорт — 94,63 млн. долл. США.[77]
Сегодня Казахстан открыт для интенсивного экономическо­го сотрудничества с внешним миром. Этим обстоятельством уже воспользовались многие представители международного бизнеса. Из стран СНГ Казахстан стоит на одном из первых мест по объемам иностранных инвестиций и притока капитала и не скрывает своей заинтересованности в передовых идеях и технологиях, в новейшем оборудовании, в ценном управлен­ческом опыте, в свободных финансовых активах, которые помогут ему превратить потенциальное богатство в реальное, дать осязаемую пользу людям.
С этой целью активно формируется инфраструктура внеш­неэкономической деятельности. В настоящее время действует более двух десятков внешнеэкономических ассоциаций и объе­динений, растет число участников внешнеэкономических свя­зей. Принимаются другие организационные меры с целью со­действия экспорту продукции, импорту необходимых для рес­публики товаров и технологий, а также организации совмест­ных предприятии. На территории Казахстана зарегистрировано около 5000 предприятий с участием иностранных инвестиций. Кроме того, законодательство республики позволяет создавать в Казахстане предприятия со стопроцентным иностранным ка­питалом.
Среди наиболее крупных и эффективных зарубежных парт­неров Казахстана находятся Шеврон, Бритиш газ, Аджип, Мо­бил, Самсунг и другие.
Все виды поступающего в республику иностранного капита­ла условно можно разделить на три потока: прямые иностран­ные инвестиции, экспортные кредиты, официальная помощь развитию. Основная форма прямых инвестиций (ПИИ) в Ка­захстане — это совместные предприятия и в меньшей степени предприятия со стопроцентным иностранным капиталом. Так, количество действующих иностранных предприятий постоянно увеличивается: 1991 г. - 22, 1992 г. - 107, 1993 г. - 260, 1994 г. - 491, 1995 г. — 736, первое полугодие 1996 г. — 817. Объем ПИИ в экономику Казахстана только за первое полу­годие 1996 г. составил 3173,7 млн. долл., в т.ч. в нефтедобываю­щей и нефтеперерабатывающей промышленности — 1787 млн. долл.; цветной металлургии — 432,6 млн. долл.; черной металлургии — 185,9 млн. долл.; газовой промышленности — 154,8 млн. долл.; связи — 9,9 млн. долл.
Лидером по объему инвестиций являются США — 51,2%. На втором месте Южная Корея — 12,4%; затем идут Великобрита­ния — 6,7%; Турция — 6,6; Франция — 5,2; Япония — 2,9; Ита­лия — 2,3; Канада — 1,6; Чехия — 1,3; Норвегия и Голландия — по 1,2 и другие страны —-7,4%.
В последнее время получает распространение такая форма собственности, как передача предприятий в управление иност­ранным компаниям. Инвестиции в этой области составили 604,9 млн. долл. Одним из важнейших и наиболее объемных видов иностранного капитала, поступающего в Казахстан, являются экспортные кредиты. За период с 1992 г. в республику привле­чены экспортные кредиты 17 стран на общую сумму около 22 млрд. долл. Из них на 1 июля 1996 г. освоено на сумму 1643 млн. долл.
В то же время возможности расширения внешнеэкономичес­ких связей используются еще недостаточно. Значительные воз­можности имеются в области экспорта строительных материа­лов из мрамора, гранита, ракушечника, гипсового камня и другого сырья, что не требует крупных инвестиций и может принести отдачу в короткие сроки. Перспективно международное сотрудничество в сфере туриз­ма. Перспективами быстрой отдачи обладают такие формы, как охотничьи туры, туристские и альпинистские маршруты (включая, нетрадиционные конные, верблюжьи), отдых на гор­нолыжных базах, посещение этнографических, культовых объек­тов.
Совсем немного времени прошло с момента, когда Казахстан стал пол­ноправным членом мирового сообщества. Но его репутация как миролюбивой страны, умеющей дружить с ближними и дальними соседями, приверженной демократии, активно вне­дряющей рыночные отношения и строящей правовое государ­ство, общепризнанна. В период локальных и этнических конф­ликтов государство сумело сохранить гражданский мир в стра­не, выработать такие социальные и правовые принципы, ко­торые позволяют гармонизировать разнообразные общественные интересы, превратить этническое,   конфессиональное и политическое многообразие в источник силы и развития.
Поэтому, не разрывая сложившиеся экономические связи со странами бывшего Союза, а ныне СНГ, развивая связи со стра­нами дальнего зарубежья, Казахстан имеет все возможности для обеспечения экономической самостоятельности и успеш­ного сотрудничества со многими странами мира на основе вза­имовыгодных и долговременных контактов. Залогом тому яв­ляются начатая широкомасштабная экономическая реформа, создание рыночной инфраструктуры и их законодательное обеспечение

ГЛАВА III. Влияние института пре­зидентства на модернизационные процессы в Республике Казахстан

3.1. Законо­мерности и особенности процесса политической модернизации

Разработчики ранних теорий модернизации, отождествляя ее с вестернизацией, делали акцент на смене традиционных политических институтов западными структурами. Убежденность в правильности калькирования и механического переноса западного опыта исчезла, после того как раз за ра­зом в восточных государствах стали рушиться режимы, принявшие на себя роль модернизаторов и начавшие с коренного изменения институциональ­ных основ. Дело в том, что первые государства, которые начали предпри­нимать модернизаторские усилия, совершенно правильно определив одной из стратегических целей замену институтов, оказались в плену теоретиче­ского положения, что это и есть главная мишень политической модерниза­ции, достигнув которой можно говорить о закреплении западных стандар­тов. Только череда неудач в процессе модернизации показала, что параллельно с модернизацией институтов необходимо обновлять и обществен­ное сознание, особенно, в части восприятия политической системы.
Одним из главных направлений политической модернизации является демократизация политической системы. Однако процесс демократизации сталкивается с серьезной проблемой преодоления природы реформируемо­го общества. В традиционных, авторитарных и тоталитарных обществах за­частую очень мала степень структурно-функционального разделения ин­ститутов. Функциональная неразделенность в традиционных обществах проистекала из того, что политические, социальные, экономические и рели­гиозные функции сосредотачивались в руках одного человека - лидера об­щины. Собственно, этот момент и был основной отличительной чертой тра­диционной политической системы. Ряд известных казахстанских политологов считают необходимым учи­тывать при анализе политических процессов в стране восточную специфи­ку. Так, Ж.Х. Джунусова отмечает: «...Для нашей республики, как и для многих азиатских государств, верховенство государства над гражданским обществом является главной трудностью демократии»[78]. К.Л. Сыроежкин, исследуя особенности государственности, подчеркивает, что «... Ка­захстан не явился исключением из общего правила, наследуя те общие за­кономерности, которые присущи переходным обществам стран Востока»[79].
Вопрос о необходимости внедрения западных политических институтов в процессе модернизации восточных стран до сих пор вызывает много спо­ров. Как показала практика, большинство стран, вставших на путь «дого­няющей модернизации», во главу угла которой был поставлен приоритет достижения демократических стандартов, в своем конституционном уст­ройстве закрепили президентскую форму правления.
Первая причина этого лежит в специфике политических систем модер­низирующихся обществ, которые были свойственны им до начала преобра­зований. Как правило, эти государства имели авторитарные, либо тотали­тарные политические системы. Строго иерархизированная структура поли­тической власти не могла быть изжита за короткий срок. Более того, пере­ход к системе с демократическим устройством зачастую приводил к потря­сениям, которые сводили на нет усилия реформаторов и приводили обще­ство к очередному витку авторитарного развития. Типичные примеры - Иран и Индонезия. Поэтому, вплоть до начала 80 годов XX века существо­вала идейная установка на то, чтобы признать за некоторым усилением ав­торитарных тенденций, в период модернизации, роль необходимого усло­вия для обеспечения стабильности и консолидации общества. Последнее до сих пор предстает в качестве главенствующей причины в выборе института президентства как системообразующей структуры.
Вторая причина имеет более глубокие основания и лежит в поле поли­тико-культурных предпочтений модернизирующегося общества, и связана с уровнем легитимности новых, внедряющихся структур. В обществах с традиционными политическими ценностями, в большинстве своем более высокий уровень легитимности имеет политический институт, выстроен­ный вокруг личности одного человека. Коллективный институт, хотя бы и избранный всенародным голосованием на прямых выборах, не имеет тако­го уровня легитимности. Очевидно, что это происходит из-за того, что кол­лективные институты политического управления в традиционных общест­вах исполняли роль только лишь законодательных собраний, на которых лежала функция легитимации существующего режима. Это стало сущест­венной причиной для того, чтобы в большинстве модернизировавшихся ст­ран не были установлены республики парламентского типа. Таким образом, весь комплекс преобразований в институциональной подсистеме в период модернизации направлен на замену устаревших по­литических институтов. В чистом виде структурные реформы в политиче­ской сфере почти всех модернизирующихся обществ на начальном этапе схожи. Соответственно, они несут в это время одинаковые функции с ана­логами в других политических системах. Различия политических структур в разных странах проявляются тогда, когда с течением времени происходит их адаптация к «местным» условиям.
В период социальной модернизации резко возрастает роль государст­венной власти, которая вынуждена реагировать на многочисленные вызо­вы и угрозы политической стабильности. Государство выступает в качест­ве организатора модернизации, ее основного агента. Поэтому в этих усло­виях широкое распространение получает авторитарный режим, с разной степенью эффективности пытающийся решить проблемы развития.
Как показывает исторический опыт, авторитаризм присущ как странам «первого эшелона», так и обществам «запоздалой модернизации». Важной тенденцией становления политических режимов в странах «догоняющей модернизации» является усиление роли института президентства и персонализация власти, высокая роль субъективного фактора.
Однако главный вопрос, как представляется, лежит несколько в другой плоскости. Важнее оказывается не тип политического режима, а его со­вместимость с целями и задачами модернизации. Ведь не секрет, что в од­них случаях режим ведет к консервации отсталости, а в других - способст­вует головокружительным взлетам страны. Поэтому в контексте темы на­шего исследования нас особенно интересует так называемый «авторита­ризм развития», или «авторитаризм модернизации». Последний, сохраняет все черты, присущие данному типу политического режима: доминирование государства над обществом, исполнительной ветви власти над другими, ограничение легальной оппозиции и т.п. Вместе с тем, он отличается ря­дом особых признаков.
Во-первых, на определенном этапе авторитаризм развития приобретает смягченную форму и проявляет способность к самотрансформации. Это обусловлено тем, он «...не может не быть озабочен поисками социальной опоры вне традиционных правящих групп, расширением своей массовой базы. Отсюда потребность в том, чтобы «выслушать» соответствующие социальные группы, наладить механизм обратной связи и т.д. В принципе «авторитаризм модернизации» совместим с какими-то элементами полити­ческого либерализма - существованием политических партий (пусть вер­хушечных и контролируемых), правовыми нормами и даже сравнительно «вольной» прессой. Степень постепенного «смягчения» авторитарного ре­жима, его демократизации (иногда - добровольной, иногда - вынужден­ной) является важным показателем того, насколько он вписывается в про­цесс модернизации»[80].
Во-вторых, «...показателями функциональности авторитарной полити­ческой системы на этапе модернизации развивающегося общества являются проведение эффективной экономической стратегии, нацеленной на пре­одоление периферийности, национальная интеграция, обеспечение поли­тического суверенитета. Эти задачи решаются сочетанием различных ме­тодов, в том числе репрессивных».
В-третьих, авторитаризм развития характеризуется достаточно высокой степенью консенсуса в обществе. Поскольку осуществление реальной мо­дернизации предполагает распространение ее плодов на массовый уровень, постольку он опирается на достаточно широкую социальную базу. Однако отсюда вытекает и парадоксальность существования данной формы авто­ритаризма.
Получение значительных плодов экономической политики, изменение социальной структуры общества, появление мощного среднего класса, на первых порах выступающего поддержкой режима, создает почву для отри­цания последнего. Как только экономически окрепшие слои населения, обязанные своим благополучием правящему режиму, начинают тяготиться излишней государственной опекой, начинается процесс его делегитимации.
Концепция авторитаризма развития близка к структурно-функциональ­ной, авторитарно-прагматической теории политической модернизации, наиболее яркими представителями которой являются С. Хантингтон, Т. Цурутани, Д. Нельсон. В отличие от вестернизаторских схем, они диффе­ренцируют понятия социально-экономической модернизации и политиче­ского развития, считая последнее относительно самостоятельным процес­сом. При этом основная причина политической нестабильности стран Азии, Африки и Латинской Америки им видится в отставании процессов политической институционализации от темпов социальной мобилизации, политического участия и экономического развития. В связи с этим на пер­вый план выдвигается не механическая трансплантация демократических институтов, а политическая стабильность, выступающая условием поэтап­ного создания жизнеспособных политических институтов[81].
Таким образом, «авторитаризм модернизации» является недолговеч­ным, переходным политическим режимом, собственными усилиями соз­дающим предпосылки для самоотрицания и перехода к демократии.
Однако достаточно часто в политической практике встречаются режи­мы, консервирующие отсталость в форме традиционализма или неотрадиционализма, либо имитирующие современность. География распростране­ния псевдомодернизационных авторитарных режимов включает большин­ство государств Тропической Африки, Ближнего Востока и малых стран Латинской Америки. Непосредственным итогом социально-экономической модернизации во многих этих странах стали революции и гражданские войны. Необходимо отметить отсутствие стратегических планов, в соот­ветствии с которыми проводились экономические преобразования.
Хрестоматийным примером псевдомодернизации в странах «третьего мира» является режим Мобуту в Заире. Его возникновение и генезис дос­таточно типичны для государств Тропической Африки. Несмотря на доста­точно высокие шансы для реальной модернизации заирского общества, Президент Мобуту Сесе Секо не смог воспользоваться ими. Прежде всего, потерпела крах экономическая политика режима. В результате богатый природными ископаемыми Заир оказался одной из наиболее бедных стран мира.
Резкий контраст по сравнению с квазимодернизационными режимами представляет упомянутый ранее «авторитаризм развития». В диссертации на примерах Чили (в период президентства Пиночета), Турции (во время президентства Ататюрка и Озала) и Индонезии (при президентах Сукарно и Сухарто) анализируются характерные особенности данного феномена.
Подводя итоги данного подраздела, можно выделить факторы эффек­тивности института президентства при осуществлении «догоняющей мо­дернизации». Большое значение играет устойчивость и сила государствен­ной власти, позволяющая ей подняться над узкогрупповыми интересами. Политика всегда есть выбор между теми или иными интересами и соответ­ствующими стратегиями. Правительство вынуждено выбирать между го­родом и деревней, экспортерами и импортерами, традиционными и совре­менными отраслями производства и т.д., отказывая тем или иным социаль­ным группам. Осуществление рациональной экономической политики, за­частую далекой от популизма, требует сильной институциональной опоры власти, выступающей гарантом несменяемости политического курса. Поэтому в большинстве стран, осуществляющих «догоняющую модер­низацию», складывается своеобразный союз технократов и армии. Такой вариант позволяет провести необходимые экономические реформы в дос­таточно сжатые сроки. Однако, затягивание политических реформ создает слишком большой разрыв между экономикой и политикой, что чревато дестабилизацией системы. Как показал опыт стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, «авторитаризм развития» сам создает предпосылки для демократизации и переход к демократии является закономерным эта­пом эволюции таких режимов.
Вышеотмеченный анализ ни в коей мере не отрицает возможности осуществления «догоняющей модернизации» демократическими режима­ми. Здесь на первый план также выдвигается проблема стабильности и преемственности реформаторского правительства и политологи отмечают, что «...В этом случае последовательно проводить рациональную экономи­ческую политику в течение продолжительного срока обычно удается в тех странах, где или присутствует доминантная партия, или существует един­ство по основным принципиальным вопросам внутри национальной поли­тической элиты, позволяющее руководителям экономики не зависеть от колебаний избирательного маятника»[82].

3.2. Модернизационное воздействие института президентства на становление политиче­ской системы независимого Казахстана

Историческая судьба президентской власти, истоки и дальнейшее ее развитие теснейшим образом связаны с Законом Казахской ССР «Об уч­реждении поста Президента и внесении изменений и дополнений в Кон­ституцию (Основной Закон) Казахской ССР» от 24 апреля 1990 года. Уч­реждение поста Президента Казахской ССР стало важнейшим событием, оказавшим решающее влияние на становление политической системы не­зависимого государства, обеспечило преемственность государственной власти после распада СССР. Введение поста президента в Казахстане свидетельствует о стремлении к демократическому пути развития, становлению цивилизованной полити­ческой системы. Вместе с тем, институту президентства в Казахстане из­начально были присущи специфические особенности, обусловленные осо­бенностями развития страны, конкретной политической ситуацией, соот­ношением политических интересов.
Немаловажными факторами, определяющими специфику положения президента, являются предшествующее политическое развитие страны, своеобразие существовавшей ранее организации государственной власти, соотношение политических сил, уровень политической культуры. Нельзя исключать и субъективные факторы, порой оказывающие решающее зна­чение.
Формирование института президентства в Казахстане происходило в условиях глубокого кризиса, в котором находилась республика. Особо ос­тро он проявился в экономической сфере. Разрыв традиционных экономи­ческих связей, болезненный разлад плановой экономики, явно проявив­шиеся диспропорции советской экономической структуры привели к рез­кому падению жизненного уровня населения, нарастанию социального на­пряжения. Межэтнические и межконфессиональные отношения требовали пристального внимания со стороны государства.
Прежняя система государственного управления в новых казахстанских реалиях не справлялась с поставленными перед ней задачами. Вакуум, об­разовавшийся в связи с уходом Коммунистической партии с политической сцены, требовал создания эффективной структуры государственной вла­сти.
Неэффективность деятельности представительных органов, их слабость в решении конкретных вопросов управления государством, неспособность создания действенных исполнительных структур становилась очевидной. Деятельность Верховного Совета во многом носила митинговый, конфронтационный характер. Именно слабость представительной власти во многом предопределила характер и направления реорганизации государственных органов. В этих конкретно-исторических условиях введение института президентства в Казахстане отражало, с одной стороны, общественную по­требность в сильной, стабильной государственной власти, а с другой, де­мократические ожидания, связанные с всенародно избираемым президен­том. Главный вопрос, возникающий при создании института президентства, определении его конституционного статуса - это выбор соответствующей формы правления. Именно форма правления предопределяет конкретную модель президентства. Своеобразие первоначального статуса президента во многом свидетель­ствовало о стремлении представительных органов сохранить свое полно­властие и зависимость от них главы государства. И все же, учреждение данного поста привело к существенным изменениям в системе органов го­сударственной власти.
По сути, именно с этого времени Верховный Совет как властный центр, имеющий наибольшие политические полномочия, стал постепенно усту­пать их. Данный процесс вполне закономерен, поскольку в тех конкретных условиях консолидацию власти как основного условия построения новой государственности мог осуществить только институт президентства. При этом особенность консолидации политической системы Казахстана заклю­чается в том, что не только государственная власть, но и элиты консолиди­ровались вокруг президента страны и президентских структур[83].