Содержание

Введение.

Глава I. Понятие права собственности и его защиты

1.1 Понятие права собственности

1.2 Понятие защиты права собственности

1.3 Соотношении понятий «охрана» и «защита» права собственности

Глава II. Вещно-правовые и иные способы в системе защиты гражданских прав

2.1 Особенности вещно-правовых способов защиты

2.2 Конкуренция вещных и обязательственных исков

2.3 Неюрисдикционные способы защиты права собственности

Глава III. Виды исков о защите права собственности

3.1 Виндикационный иск

3.2 Негаторный иск

3.3 Иные иски

Заключение

Библиография

Введение

Актуальность темы настоящего исследования обусловлена прежде всего значением права собственности и владения как важнейших объектов изучения цивилистической науки. За последнее время в России произошли кардинальные изменения социальных и экономических отношений, в эпицентре которых неизменно оказывались вещные права. В прошлое ушли тезисы о различии между личной и частной собственностью, неидентичности собственности пролетариата и буржуазии и т.п. Была проведена приватизация имущества, изменившая статус недвижимости. Ряд законодательных актов, в том числе Конституция России и принятый недавно Земельный кодекс закрепили право собственности на землю. За истекшие годы возникло новое понимание отношений права собственности, между тем как соответствующая часть Гражданского Кодекса Российской Федерации, посвященная защите данного права, часто копирует законодательные положения советских времен, когда главенствовала монополия государственной собственности при крайне усеченном частном секторе. Возрастание гражданского оборота породило необходимость в юридическом оформлении современных правоотношений, пересмотра ряда положений при определении и защите прав собственника. На практике все чаще встречаются ситуации, когда участники оборота применяют по аналогии либо основывают свои отношения на тех правовых нормах, которые не являются в достаточной мере адекватными объективным потребностям гражданского оборота.

Несмотря на то, что вопросам защиты вещных прав в современной юридической литературе отводится немало места, споры о природе этих явлений, основаниях их возникновения, составе участников, содержании, порядке и последствиях применения не утихают. Такие вопросы как характер и способы защиты права собственности, соотношение права собственности и владения, исковой и приобретательной давности также требуют переосмысления в связи с «несимметричностью» правового поля для различных категорий правоотношений, обусловленной во многом противостоянием имущественных интересов добросовестного приобретателя и собственника. Не следует забывать, что изменения происходят не только в российском, но и в общемировом масштабе. Эти изменения в первую очередь связаны с глобализацией, то есть с возникновением новых институтов, выходящих за пределы правового поля только одного государства, что в свою очередь повлечет изменение, «глобализацию» правоотношений. Во-вторых, они связаны с изменением границ государств и государственных союзов, а следовательно и статусом граждан и вытекающими из этого коллизиями. В-третьих, возрастающая доля нематериальных объектов права, в частности, в информационном пространстве, и, как неизбежное следствие, распространение права собственности на эти объекты, также потребует применения новых подходов.

Имея в виду значимость вещных прав и механизмов их защиты в жизни общества и отдельных индивидуумов, полагаем избранную нами тему исследования актуальной и имеющей не только теоретическое, но и большое практическое значение, а проведенную работу элементом современного научного осмысления правовой категории защиты вещных прав.

Степень научной разработанности составляют труды дореволюционных, советских и современных юристов М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, Г.Н. Амфитеатрова, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, Е.В. Васьковского, А.В. Бенедиктова, В.В. Витрянского, Ю.С. Гамбарова, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, Д.В. Дождева, В.А. Дозорцева, М.В. Зимелевой, О.С. Иоффе, Н.И. Клейн, О.М. Козырь, М.И. ^ Кулагина, В.Н. Литовкина, Л.А. Лунца, А.Л. Маковского, М.Г. Масевич, В.Ф. Маслова, Д.И. Мейера, В.П. Мозолина, И.Б. Новицкого, Е.А. Павлодского, И.С. Перетерского, И.А. Покровского, Н.В. Рабинович, В.А. Рахмиловича, В.В. Ровного, А.А. Рубанова, В.А. Рясенцева, О.Н. Садикова, А.П. Сергеева, К.И. Скловского, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Е.А. Флейшиц, P.O. Халфиной, В.М. Хвостова, С.А. Хохлова, Б.Б. Черепахина, В.В. Чубарова, Г.Ф. Шершеневича и других авторов.

Целью настоящей работы является теоретическое исследование особенностей вещно-правовых средств защиты, а также выявление современного понимания проблемы обеспечения надлежащей защиты нарушенных гражданских прав в условиях развития гражданского оборота.

Указанная цель предопределила следующие задачи исследования:

• Рассмотрение юридической природы и отличительных признаков вещных прав и вещно-правовых способов защиты, определение их места в системе способов защиты гражданских прав;

• Анализ распространенных теорий владения в аспекте отношения к правоприменительной практике, а также изучение вопроса об основаниях его защиты как вещного права;

• Рассмотрение соотношения виндикации и реституции, имеющих аналогичные функции в виде возврата имущества в натуре;

• Исследование понятия условий предъявления и удовлетворения виндикационного иска, негаторного иска и иска о признании права собственности;

• Разработка конкретных предложений по совершенствованию норм законодательства, связанных с вещно-правовыми способами защиты;

• Выявление пробелов в правовом регулировании и ошибок в толковании и применении законодательства о праве собственности.

Объектом исследования выступают общественные отношения, связанные с осуществлением вещно-правовой защиты права собственности и владения.

Предмет исследования составляют предусмотренные законодательством и применяемые на практике вещно-правовые способы защиты права собственности и владения, практика разрешения судами общей юрисдикции и арбитражными судами споров в отношении права собственности и владения. В работе также рассматривается ряд теоретических положений, относящихся к сущности и понятию права собственности как вещного права.

Методологическая основа данного исследования включает в себя методы системного и исторического анализа, сравнительно-правовой, формально-логический и другие научные методы.

Структура работы обусловлена задачами исследования, в частности избранием наиболее характерных (проблемных) аспектов вещно-правовой защиты права собственности. Работа состоит из введения, основной части, состоящей из трех глав, объединяющей девять параграфов, заключения и библиографии.

Глава I. Понятие права собственности и его защиты

1.1 Понятие права собственности

Слово "право" употребляется юристами в двояком значении - в объективном и субъективном. В объективном смысле право - система норм, установленных государством правил поведения, регулирующих общественные отношения. Применительно к праву собственности достаточно в приведенном, самом кратком определении заменить слова "общественные отношения" словами "отношения собственности". В субъективном смысле под правом понимается принадлежащая определенному субъекту возможность и обеспеченность определенного поведения¹. Переход от этого общего определения к понятию субъективного права собственности более сложен.

Некоторые экономисты не проводят различия между собственностью и правом собственности, считая собственность категорией юридической.

Субъективное право существует только в правовых отношениях. Правовое отношение собственности является формой экономического отношения собственности.

Понятие права собственности как субъективного права не может быть дано путем простого прибавления слова «право» к данному Марксом понятию собственности как «права присвоения» или «права относиться к вещам как к своим»².

Следовательно, определение права собственности должно вскрывать его специфические черты, отличающие право собственности от других субъективных прав.

Прежде право собственности по традиции определялось как право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом³.

Прежде чем предложить свое определение, А.В. Венедиктов указывает, почему не может быть принято традиционное определение права собственности как права владения, пользования и распоряжения вещью. Он приводит к этому два основания.

Во-первых, право собственности, по его мнению, не исчерпывается тремя названными правомочиями собственника. А.В. Венедиктов в качестве примера приводит судебный арест имущества, при котором собственник может быть лишен владения, пользования и распоряжения арестованным имуществом, но "у собственника остается все же какой-то реальный «сгусток» его права собственности"⁴.

Во-вторых, определение права собственности "должно само по себе обязывать к раскрытию специфических классовых особенностей отдельных форм собственности в каждой формации"⁵.

О.С. Иоффе, соглашаясь с А.В. Венедиктовым, указывает, что недостатком определения права собственности как права пользования, владения и распоряжения имуществом является также то, что выражаемое им отношение представляется на первый взгляд как отношение лица к вещи⁶.

Всякое определение должно в какой-то мере раскрывать содержание понятия, и определение права собственности должно показывать содержание этого права. Содержанием же права собственности являются права владения, пользования и распоряжения имуществом (п. 2 ст. 35 Конституции, п. 1 ст. 209 ГК).

Вопрос о том, что в содержание права собственности входят право владения, право пользования и право распоряжения, представляется бесспорным. Владение, пользование и распоряжение образуют содержание собственности, и собственник при правовом регулировании, естественно, должен иметь соответствующие правомочия. Недаром все авторы, высказывающиеся против определения права собственности как права владения, пользования и распоряжения имуществом, не могут сами уйти от этой "триады", как они ее называют. Одни авторы, в частности Р.Б. Позднякова, предлагают свои определения, другие, осуждая традиционное определение, ничего не предлагают взамен⁷. Но и те, и другие, такие как С.Н.Братусь, когда им от общего определения приходится переходить к содержанию права собственности, неизменно оперируют понятиями владения, пользования и распоряжения⁸.

Недавно появилось еще одно определение права собственности: гарантированная «государством власть собственника над вещью или иными материальными и нематериальными благами», ограниченная «законом в интересах всего общества в целом (его экономической, политической и социальных систем) и конкретного индивида в частности. При этом критерием отнесения нематериальных субъективных прав к категории права собственности является потенциальная возможность их использования в хозяйственных (материальных) целях»⁹.

Нельзя не оценить положительно упоминания об интересах общества, которых нет в действующей Конституции, а ГК вспоминает о них только в связи с реквизицией. Однако принять данное определение не представляется возможным.

Во-первых, неприемлема «власть собственника», о чем уже шла речь в этой главе.

Во-вторых, как было отмечено выше, не все материальные блага могут быть объектом права собственности, а нематериальные - никогда. Гражданский кодекс правильно относит право собственности к вещным правам. Что же касается предлагаемого "критерия", как отмечает В.В. Гребенников, то он никуда не годится, потому что нет на Земле и в космосе ни одного материального либо нематериального блага, которое не могло бы быть предметом купли-продажи, то есть «их использования в хозяйственных (материальных) целях»¹⁰.

Согласно ч. 2 ст. 8 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и защищаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Данная формулировка о формах собственности дословно воспроизводится и в п. 1 ст. 212 ГК. Следует считать, что в Конституции РФ и в ГК понятие формы собственности употребляется в экономическом смысловом значении¹¹.. Под формой собственности понимаются экономические отношения, характеризуемые двумя основными признаками: индивидуализацией собственника, выступающего в качестве субъекта данных отношений, и разновидностью имущества, принадлежащего собственнику.

Каждой форме собственности должен быть присущ свой правовой режим, касающийся как самого права собственности, так и способов его осуществления.

Один вид имущества должен служить общим интересам всего общества и быть доступен для каждого его члена. К такому имуществу могут относиться, например, улицы, площади, парки, скверы в населенных пунктах, реки, морское побережье и т.п. Такое имущество находится в собственности общества, как правило, представляемого государством.

В собственность общества (государства) обычно передается имущество, представляющее особую ценность для государства в связи с его особым назначением или экономическим значением для общества в целом, например, вооружение и иные объекты, предназначенные для обороны страны, имущество производственного и ресурсного характера (природные ресурсы, ключевые промышленные объекты).

Второй вид составляет имущество, находящееся в частной собственности граждан и юридических лиц. Это - имущество, относящееся к средствам производства и предметам потребления, оно составляет наиболее значимую часть имущества в общем балансе имущественного потенциала промышленно развитых стран мира. Эффективность использования данного вида имущества базируется на началах получения частными собственниками максимально возможных прибылей.

Существование в России трех форм собственности объясняется государственным устройством современной России. Местное самоуправление не входит в систему государственных органов. Соответственно и муниципальная собственность не отождествляется с государственной, хотя по правовому режиму и способам его осуществления по существу почти ничем не отличается от государственной собственности. Главное ее отличие от государственной собственности состоит в том, что имущество, находящееся в муниципальной собственности, принадлежит городским и сельским поселениям, а также другим муниципальным образованиям, т.е. децентрализованным образованиям, в которых решение вопросов, связанных с владением, пользованием и распоряжением муниципальной собственностью, осуществляется населением данных образований (ст. 130 Конституции РФ). Иных форм собственности, за исключением иностранной собственности (в весьма ограниченных размерах), предусмотренных в ч. 2 ст. 8 Конституции РФ и в п. 1 ст. 212 ГК, в настоящее время в России не существует.

При имеющихся различиях в правовом режиме отдельных форм собственности и способах их осуществления Конституция РФ гарантирует равенство в защите всех форм собственности (ст. 8), а ГК - равенство в правомочиях, принадлежащих собственнику, независимо от того, какую форму собственности он представляет имеющимся у него имуществом¹².

Классификация форм права собственности не является единственно возможной.

Эти формы, в свою очередь, могут подразделяться на виды.

Так, собственность граждан и юридических лиц, федеральная собственность и собственность субъектов федерации могут рассматриваться в качестве видов соответствующих форм собственности.

Классификация собственности на виды может производится по самым различным основаниям. Она может не выходить за пределы одной формы собственности, как это имеет место в только что приведенных примерах, но может и не зависеть от форм собственности.

Например, общая собственность, которая характеризуется тем, что принадлежит не одному лицу, а двум или более лицам, подразделяется на два вида: долевую и совместную.

При этом общая долевая собственность может принадлежать нескольким лицам независимо от того, какую форму собственности каждый из них представляет.

Деление собственности на виды, может проводится, в зависимости от того, о каком имуществе идет речь. С этой точки зрения, можно различать, например, право собственности на недвижимое и движимое имущество.

Наконец, виды права собственности могут подлежать дальнейшей, более дробной классификации на подвиды. Так, в составе собственности юридических лиц как вида частной собственности, в свою очередь, можно различать собственность хозяйственных обществ и товариществ, производственных и потребительских кооперативов, общественных и религиозных организаций и т.д.

Совместная собственность как вид общей собственности, в свою очередь, подразделяется на совместную собственность супругов и совместную собственность членов крестьянского (фермерского) хозяйства и т.д.¹³

Собственность является важнейшим цивилистическим институтом, значение которого, несмотря на частноправовой характер, переросло рамки гражданского или предпринимательского права. Понятие собственности, прежде всего общенародной собственности, занимало одно из центральных мест в социалистической правовой системе. Причину можно найти в многолетнем господстве идеологии, фундаментом которой была марксистская политэкономия. Все это позволило французским компаративистам Р. Давиду и К. Жоффре-Спинози сделать вывод, что понятие собственности является центральным в советском праве и приобрело там совершенно новый смысл, непривычный для западного юриста, "в то время как во французском праве это понятие занимает достаточно скромное место"¹⁴. "Собственность" как экономический термин (во всяком случае, в трактовке марксистской политэкономии) значительно шире юридического. Под отношениями собственности экономисты понимают весь набор сложившихся в обществе общественных отношений по поводу присвоения и распределения материальных благ - все те общественные отношения, которые регулируются не только правовым институтом собственности, а многими институтами вещного и обязательственного права. Такой подход к понятию собственности роднит его с понятием property англосаксонского общего права. Это понятие не является аналогом права собственности континентальных правовых систем, а занимает место категории "вещное право" вообще и даже шире, ибо включает и некоторые права требования¹⁵.

Основы этого института собственности следует искать в конституционном праве. Ныне действующая российская Конституция (ст. 35) специально подчеркивает именно значение частной собственности, которая охраняется законом. Иные формы собственности и другие вещные права такой чести не удостоились, хотя в ст. 8 подчеркивается, что частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности признаются и защищаются равным образом. На первый взгляд ст. 35 совместно со ст. 8 Конституции РФ повторяет положения ст. 17 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.: "Каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими", - хотя в последнем случае речь идет о владении, которое (с точки зрения юриста) отнюдь не является синонимом собственности. Российское правоведение рассматривает владение как фактическое отношение к вещи. Субъективное право на владение вытекает из широкого спектра вещных прав (не только права собственности, но и, например, права пожизненного наследуемого владения земельным участком, права полного хозяйственного ведения и т.д.). Германское частное право (как и позднее римское) считает владение самостоятельным вещным правом (posessio). Особо хотелось бы обратить внимание, что право собственности (как и владения), предполагающее наличие объекта (в виде вещи), по отношению к которому это право применяется, принадлежит человеку отнюдь не в силу рождения, а может возникать на основании самых разнообразных юридических фактов: большинство людей рождается лишенными какой-либо собственности, хотя все естественные права человека принадлежат всем людям от рождения и являются неотчуждаемыми. Напротив, право собственности по самому своему содержанию, включающему право распоряжения, является в принципе отчуждаемым, за исключением случаев ограничения объектов собственности в обороте. Характерно, что такое ограничение рассматривается как существенное (и даже болезненное) ущемление правомочий собственника, и до сих пор встречаются утверждения, согласно которым в России не существовало частной собственности на землю до тех пор, пока не допускалась продажа земель сельскохозяйственного назначения. Очевидно, авторы подобных утверждений рассматривают право на отчуждение как необходимую составляющую права собственности, без которой последнее лишено смысла. Итак, в российской Конституции, как и во Всеобщей декларации прав человека, речь идет не о праве собственности (или соответственно владения) как таковом, а о "праве на право", т.е. праве иметь это частное субъективное право, приобретать его на законных основаниях и равных условиях (и не быть лишенным этого права без законных оснований и соответствующей компенсации). Именно в таковом качестве право собственности "имеет право" быть упомянутым во 2-й главе российской Конституции "Права и свободы человека и гражданина". Право собственности упомянуто в конституциях государств СНГ, как правило в разделах и главах, посвященных правам человека и гражданина. В ряде конституций речь идет именно о праве НА собственность. Это Конституции Армении (статьи 8 и 28) и Таджикистана (ст. 32). Напротив, в Конституции Азербайджана (ст. 29, п. I) провозглашается, что "каждый обладает правом собственности" (если понимать это положение буквально, то оно означает, что Азербайджанское государство обязалось обеспечить всех своих граждан, причем с самого рождения, неким набором имущества в виде вещей).

Право собственности не дает частному лицу ни суверенитета, ни иммунитета. Хотя в среде российского делового мира такие притязания существуют и широко распространены. Заслуживает упоминания и часто встречающееся в российском законодательстве понятие формы собственности, которое определяется кругом и характером управомоченных субъектов (частное лицо, муниципальное образование, Российская Федерация или субъект Федерации), а не формой правоотношения собственности, т.е. набором правомочий, обязанностей и прав собственника, как естественно было бы ожидать. Все вышеперечисленные собственники являются субъектами гражданского права в соответствии с частью 1 ст. 2, ст. 124 ГК РФ.

Если говорить об исходной базе комплексного законодательства, применяемого в сфере экономики, то в качестве таковой используются правовые нормы вышеназванных ветвей права, прежде всего гражданско-правовые нормы.

При этом важно, чтобы содержание правомочий обладателя права персонифицированной собственности определялось в законе, а не в учредительном документе, утверждаемом учредителем при создании организации - обладателя указанного права.

Что же касается самого введения в законодательство указанного вещного права, то, может быть, на первом этапе целесообразно его применять параллельно с уже имеющимися правом оперативного управления и правом хозяйственного ведения примерно так, как это делают американцы при реализации процесса реформирования юридических лиц. Предполагается при этом предоставление учредителям вновь создаваемых некоммерческих организаций свободы в выборе вещных прав, обеспечивающих их деятельность.

Одним из важных вопросов в процессе развития комплексного законодательства в нашей стране является вопрос об определении юридической природы права на жизнь и права на здоровье человека.

В Гражданском кодексе вообще не упоминается такое право человека, как право на жизнь. В ст. 150 ГК говорится о жизни человека как о нематериальном благе, принадлежащем гражданину от рождения, неотчуждаемом и не передаваемом иным способом. Более того, законодатель ошибочно включает нематериальные блага в категорию личных неимущественных прав (п. 1 ст. 150 и абз. 3 ст. 1112 ГК РФ). Как следствие этого, в соответствии с п. 2 ст. 2 ГК к отношениям, регулируемым гражданским законодательством, относятся, наряду с имущественными и связанными с ними личными неимущественными отношениями, и отношения по защите неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ, в число которых, разумеется, входит и жизнь человека.

В доктрине понятие нематериального блага, в том числе и такого блага, как жизнь человека, трансформируется в личное неимущественное благо, принадлежащее человеку, являющееся объектом личного неимущественного права.

Причиной указанной трансформации нематериального блага в неимущественное благо человека явилось, на наш взгляд, неоправданное отождествление двух соприкасающихся, но неравнозначных по своей значимости и сущности понятий неимущественного и нематериального блага человека¹⁶.

Разумеется, между указанными понятиями имеется прямая связь, состоящая в том, что в соответствии с действующим гражданским законодательством неимущественные и нематериальные блага являются объектами одного и того же личного права человека, называемого неимущественным правом (п. 1 ст. 150 ГК РФ). Отличие же между указанными правами состоит в том, что в первом случае речь идет об отделимом, во втором - о неотделимом от человека благе.

К числу первых относятся блага, являющиеся объектами неимущественных отношений, связанных с имущественными отношениями, регулируемыми гражданским законодательством (абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ).

К числу вторых - нематериальные блага, неотчуждаемые от человека, которые защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК РФ).

Обращает на себя внимание, что положения о нематериальных правах, неотчуждаемых от человека при определении отношений, регулируемых гражданским законодательством, формулируются в виде отдельной правовой нормы.

Разграничение рассматриваемых категорий личных благ человека и определения их правового статуса очень четко проводится в авторском и патентном праве.

Использование произведений науки, литературы и искусства, рассматриваемое в качестве отчуждаемого от автора блага, составляет объект имущественного права на использование произведения. Неотчуждаемые блага автора составляют объект неимущественного права, принадлежащего автору, которые не могут переходить по наследству и отделяться иным образом от личности автора.

Аналогичная модель разграничения личных субъективных прав используется также в патентном праве.

Совершенно иное имеет место в отношении материальных благ, неотделимых от человека, таких, например, как жизнь человека.

Исходя из сказанного о понятии и разграничении благ, принадлежащих человеку, следует определять и юридическую природу личных прав физических лиц, возникающих и существующих на основании данных благ.

Во-первых. Поскольку каждое субъективное право не может существовать без объекта (блага), на который оно направлено, его юридическая природа определяется исключительно сущностью соответствующего блага. Если этот объект связан с его имущественным характером, то и сопутствующее ему субъективное право будет считаться субъективным имущественным правом, отделимым от личности физического лица, как это имеет место в настоящее время в авторском и патентном праве. Если же какое-либо личное благо само по себе не имеет имущественного характера, например, право авторства, то оно согласно п. 1 ст. 150 ГК РФ будет называться личным неимущественным правом, не отчуждаемым от его обладателя. При этом под понятием блага имущественного характера в ст. 128 ГК РФ понимается (во всяком случае, должно пониматься) имущество как таковое, то есть та часть материального мира (материи), которая воплощена в вещах и связанных с ними имущественных интересах, охраняемых правом.

Во-вторых, если понятию неимущественного права в гражданском законодательстве противостоит понятие имущественного права как антонима, то ничего подобного в отношении личного права, объектом которого является не передаваемое нематериальное благо, в законодательстве не предусматривается.

Использование законодателем понятия неимущественного права, относящегося к нематериальному благу, по существу ничего не решает. И дело здесь не в словах - антонимах. Все обстоит значительно серьезнее и сложнее. Проблема в том, что личным неотчуждаемым благом в данном случае является не имущество или какие-либо иные имущественные блага и даже не нематериальные блага, о которых говорится в п. 2 ст. 2 и п. 1 ст. 150 ГК РФ, а неотделимые от человека свойства его существования как части материи, позволяющие ему достойно жить на нашей планете. Прежде всего, это относится к такому базовому личному благу, как жизнь человека. Жизнь как основная и в своем роде единственная биологическая и социальная субстанция неотделима от понятия самого человека, считающегося высшей формой существования живой материи на Земле.

Сказанное позволяет сделать общий вывод о том, что личным неотчуждаемым материально-субстанциональным благом человека следует считать его жизнь, а правом на жизнь человека - субъективное материально-субстанциональное право на жизнь, главным правомочием которого является правомочие здоровья. Соответственно в число видов гражданских прав наряду с имущественными и неимущественными правами необходимо включать также материально-субстанциональные права, охраняемые в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации, Гражданским кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами.

Материально-субстанциональные права граждан имеют только им присущие особенности, в том числе соединение в едином правовом статусе гражданина качеств субъекта и объекта права.

Право собственности в объективном смысле - первоначальное право, непосредственно вытекающее из закона при наличии соответствующего юридического факта (договор, наследование и др.).

Право собственности является определяющей разновидностью прав, объединяющей другие категории вещных прав, а также обязательственных прав. В конечном счете, все они имеют зависимый от права собственности характер. В числе прочих вещных прав право собственности является основополагающим, и особую его значимость подтверждает специальная глава ГК РФ. В п. 1 ст. 209 ГК РФ правомочия собственника раскрываются с помощью традиционной для российского гражданского права "триады" правомочий: владения, пользования и распоряжения, которые в совокупности должны охватывать все принадлежащие собственнику возможности. Действующее гражданское законодательство, как и то, которое ему предшествовало, ограничивается перечислением принадлежащих собственнику правомочий (иногда способов их осуществления), не определяя ни одно из них. А это отрицательно сказывается не только на раскрытии содержания права собственности, но и на практике применения законодательства. Следует ст. 209 ч.1 ГК РФ изложить в следующей редакции «Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения имуществом по своему усмотрению».

По нашему мнению законодателю следует отказаться от определения полномочий собственника в виде владения, пользования и распоряжения, ч.2 ст. 209 ГК следует изложить в следующей редакции: «Собственник имеет право совершать со своим имуществом любые действия, не нарушающие права других лиц».

1.2 Понятие защиты права собственности

Рассмотрение теоретических аспектов защиты права собственности следует начинать с понятия субъективного права, что само по себе является дискуссионной проблемой. Отметим, что в настоящее время в науке гражданского права существует несколько подходов к определению права на защиту.

Между тем юридическая наука не знает четкого понятия защиты права. Аналогично и в теории гражданского права нет достаточной ясности, что следует понимать под защитой права собственности, каковы ее юридическая природа и содержание, ее роль в механизме правового регулирования и взаимосвязь с другими правовыми категориями, в частности с охраной права, осуществлением права, правоприменением и др. В правовой литературе рассмотрение вопроса о защите субъективных гражданских прав зачастую сводится к характеристике форм и способов их защиты¹⁷.

Традиционно рассматривают право на защиту в его материально-правовом значении. В.П. Грибанов отмечал, что "в литературе по теории государства и права и в науке советского гражданского права проблема защиты гражданских прав обычно рассматривается в связи с вопросом о содержании субъективного гражданского права. При этом в большинстве случаев отмечают, что субъективное право по своему содержанию представляет собой совокупность ряда возможностей, в частности возможности для управомоченного лица осуществить право своими собственными действиями; возможности требовать определенного поведения от обязанного лица и, наконец, возможности обратиться к компетентным государственным или общественным органам с требованием защиты нарушенного или оспариваемого права"¹⁸. В дальнейшем В.П. Грибанов уточняет, что под защитой гражданских прав в материально-правовом смысле следует понимать возможность применения в отношении правонарушителя мер принудительного воздействия¹⁹.

Приведенное выше мнение поддержано Н.Г. Александровым²⁰, С.С. Алексеевым²¹, А.Б. Венгеровым²², В.В. Лазаревым²³, Н.И. Матузовым²⁴, В.М. Сырых²⁵ и др.

По нашему мнению, понятие защиты права собственности в материально-правовом смысле несколько шире понятия защиты субъективного права, предложенного В.П. Грибановым²⁶. Во-первых, помимо возможности применения в отношении правонарушителя мер принудительного воздействия, защита права собственности представляет собой возможность собственными правомерными действиями обеспечивать беспрепятственное осуществление указанного права его субъектом, а во-вторых, осуществление защиты возможно не только после совершения посягательства, но и в превентивных целях.

Некоторые ученые рассматривают возможность защиты субъективного права как имманентно присущую ему способность, появляющуюся в момент возникновения субъективного права²⁷. В литературе указывается, что принудительный характер субъективного права есть неотчуждаемое качество дозволенного поведения. Возможность прибегать в необходимых случаях к принудительной силе государственного аппарата существует не параллельно с другими закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями²⁸.

Другие цивилисты, соглашаясь с тем, что способность к защите содержится в самом субъективном праве, рассматривают ее диалектически, с позиций развития процесса осуществления субъективного права, в которых защита является одним из этапов такого процесса. Иными словами, возможность требования предлагается воспринимать в качестве элемента содержания, отсутствующего в момент возникновения субъективного права и проявляющегося исключительно в результате состоявшегося посягательства. Способность правоохранительного характера является хотя и обособленной, но составляющей частью нарушенного права²⁹.

Однако такое понимание права на защиту разделяется далеко не всеми правоведами. Оппонируя выше обозначенному мнению, они указывают, что любое ущемление субъективного права влечет возникновение нового материального права, исключительным предназначением которого является устранение помех в осуществлении нарушенного права. Представитель такой точки зрения О.В. Иванов считает, что право на защиту не есть свойство самого субъективного права, а есть самостоятельное право, хотя и тесно связанное с субъективным правом³⁰.

Особенным образом толкует мнение В.П. Грибанова в отношении права собственности О.А. Минеев. В частности, он утверждает, что, рассматривая право на защиту в качестве одной из возможностей собственника, мы вместо традиционной триады правомочий собственника - владение, пользование и распоряжение - получаем дополнительное четвертое правомочие - правомочие на защиту, что, по его мнению, недопустимо³¹. Ученый отмечает, что отсутствие в триаде правомочий собственника хотя бы одного из них создает иное субъективное право, отличное от права собственности. В то же время исключение из правомочий собственника права на защиту никак не меняет содержания права собственности.

На основании вышеприведенных аргументов О.А. Минеев формирует собственное мнение на природу защиты права собственности. Он полагает, что "право на защиту необходимо признать особым субъективным гражданским правом, которое принадлежит обладателю любого из других гражданских прав как личности непосредственно в силу соответствующих норм Конституции РФ, в которой оно названо одним из важнейших прав человека, и Гражданского кодекса РФ"³². Данное право, следовательно, существует параллельно с тем правом, реализацию и уважение которого оно призвано обеспечить средствами государственного принуждения, и не должно отождествляться с самим защищаемым субъективным гражданским правом. Примечательно, что автор находит подтверждение своих рассуждений у самого В.П. Грибанова, мнение которого отрицает. Поскольку работа В.П. Грибанова носит название "Пределы осуществления и защиты гражданских прав", О.А. Минеев полагает, что автор монографии разделяет между собой понятия "осуществления" и "защиты" права.

Аналогично определяет защиту права собственности А.И. Базилевич, который указывает, что право на защиту является самостоятельным субъективным гражданским правом, установленным Конституцией РФ, Гражданским кодексом РФ и иными федеральными законами и международно-правовыми актами, и существует объективно, т.е. независимо от того, нуждается в нем носитель этого права в данный конкретный момент или нет³³.

Отметим, что даже в рамках рассматриваемой концепции о самостоятельности права на защиту единство мнений отсутствует. Дискуссия связана с моментом возникновения права на защиту.

Согласно первому мнению "защита гражданских прав является самостоятельным субъективным правом, пронизывающим все сферы гражданского права, но реализуется оно лишь при наличии такого факта, как нарушение"³⁴. Отметим, что такая интерпретация аналогична представлению о праве на защиту как одном из правомочий субъективного гражданского права, только вместо термина "правомочие" используется термин "право". Противоположным является мнение, что право на защиту "в качестве реальной правовой возможности появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения"³⁵.

Однако нам представляется несостоятельной такая логика рассуждений. Защита права собственности не может быть самостоятельным субъективным правом, поскольку органично вписывается в содержание права собственности. Кроме того, при рассмотрении права на защиту в таком качестве мы столкнемся с проблемой классификации гражданских прав и гражданских правоотношений. Поскольку вещные права традиционно реализуются в составе вещных правоотношений, а обязательственные входят в содержание обязательственных правоотношений, право на защиту также должно осуществляться в рамках особого рода правоотношений. В.А. Тархов отмечает, что в литературе довольно широко распространено представление, будто бы защита субъективных прав всегда происходит в специально по этому проводу возникающих охранительных отношениях, с чем, по его мнению, нельзя согласиться³⁶.

Мы также полагаем, что данное мнение слабо теоретически обоснованно, и рассмотрим защиту права собственности с иных позиций. Указанное направление исследования необходимо начать с определения категории "субъективное право".

Ю.К. Толстой понимает субъективное право "как способность к определенному поведению самого управомоченного, а также способность вызывать необходимое для удовлетворения интересов управомоченного поведение других лиц"³⁷. Существенным недостатком такого определения, на наш взгляд, является то, что оно не дает представления о том, какова структура субъективного права и входит ли в содержание права собственности право на защиту.

Отдельные исследователи, соглашаясь с предложенной дефиницией субъективного права, считают целесообразным включить в его содержание "возможность прибегнуть в необходимых случаях к содействию принудительной силы государственного аппарата для осуществления должного поведения обязанных лиц"³⁸. Весьма существенно также дополнение О.С. Иоффе, который указывает, что "возможность прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государственного аппарата существует не параллельно с другими закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственна им самим, так как без этого они не были бы юридическими возможностями"³⁹.

Итак, субъективное право образует два вида возможностей: "Определять собственное поведение и требовать соответствующего поведения от обязанных лиц. При этом акцентируется внимание на единстве этих двух сторон, но не на противопоставлении с точки зрения приоритета одной из них"⁴⁰.

Отметим, что теория государства и права включает в содержание субъективного права возможность прикладывать определенные усилия для достижения позитивного интереса, используя при этом правомерные (т.е. предусмотренные законодательством) средства и методы; требовать от других участников соответствующих активных действий, направленных на удовлетворение собственного позитивного интереса; осуществлять защиту нарушенного права путем обращения к уполномоченным органам⁴¹.

Соответственно содержание субъективного гражданского права собственности с материально-правовой точки зрения представляет три группы возможностей:

а) собственник может прикладывать определенные усилия для достижения позитивного интереса, то есть владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом в соответствии со ст. 209 ГК РФ;

б) может защищать свое право самостоятельно как посредством самозащиты, так и посредством применения мер оперативного воздействия;

в) может требовать защиты права собственности юрисдикционными органами путем применения мер принудительного воздействия.

Таким образом, содержание права на защиту составляют второй и третий элемент права собственности. В науке гражданского права данные возможности носят название материально-правовых и процессуальных⁴².

Материально-правовое содержание права на защиту включает в себя:

1. Возможность управомоченного лица использовать дозволенные законом средства принудительного воздействия на правонарушителя, защищать принадлежащие ему права собственными действиями фактического порядка (самозащита).

2. Возможность применения управомоченным лицом в отношении обязанного лица так называемых мер оперативного воздействия или мер, близких к самозащите⁴³.

К процессуально-правовым возможностям относится возможность управомоченного обратиться к органам государственной власти и местного самоуправления либо общественным объединениям с требованием понуждения обязанного лица к определенному поведению⁴⁴.

В связи с изложенным можно сделать вывод о том, что защита права самостоятельным субъективным правом не является, а органично вписывается в содержание права собственности. Такая защита обеспечивается не только в форме юрисдикционной деятельности соответствующих органов, но и действиями самих заинтересованных лиц в правоотношении, то есть действиями управомоченного или обязанного лица.

Поскольку понятие защиты права собственности в качестве составной части субъективного права собственности является ключевым для проводимого нами исследования, следует сформулировать его определение. По нашему мнению, под защитой права собственности следует понимать предоставленную в рамках права собственности возможность самостоятельно либо посредством применения мер государственно-принудительного воздействия обеспечить беспрепятственное осуществление правомочий собственником.

Полагаем, что определение защиты права формирует представление о ней как об особой правоприменительной деятельности либо как о механизме правового регулирования.

1.3 Соотношении понятий «охрана» и «защита» права собственности

Правоотношения собственности занимают особое место среди иных имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. В частности, Д.И. Мейер отмечал, что "право собственности - право первостепенное, господствующее над всеми другими имущественными правами"⁴⁵. Представляется, что и в наше время собственность остается основой не только гражданского оборота, но и базой общественного строя. Подтверждением тому является тот факт, что изменение экономических отношений в обществе, основанных на определенной форме собственности, с неизбежностью влечет изменение политических отношений. Следовательно, охрана экономических отношений собственности как материальной основы любого общественного строя составляет важнейшую задачу всякой правовой системы⁴⁶. Поэтому, несомненно, важными остаются вопросы защиты и охраны права собственности.

Следует отметить, что понятия "охрана" и "защита" различным образом понимались в советской юриспруденции и неоднозначно трактуются современными учеными. В целях методологического разграничения данных терминов особенно важно определить их содержание в отношении права собственности. Кроме того, в юридической литературе неоднократно отмечалось, что тщательное исследование защиты права собственности является важным условием эффективной реализации имущественных прав собственника⁴⁷. В настоящее время в судебной практике достаточно часто встречаются ошибки, вызванные неверным пониманием фундаментальных основ законодательного регулирования и доктринального подхода к охране и защите права собственности.

Концептуальным является вопрос о соотношении понятий "охрана собственности" и "защита собственности". Немногочисленны ученые, утверждающие, что содержание понятий "охрана" и "защита права собственности" совпадает⁴⁸. Представляется, что по данному вопросу следует согласиться с большинством - "охрана" и "защита" представляют собой различные юридические категории.

Об этом, в частности, свидетельствует, что понятие "охрана права собственности" используется Конституцией (п. 1 ст. 35)⁴⁹, тогда как в ГК РФ применительно к праву собственности используется термин "защита", что вполне логично, поскольку Конституция призвана установить основные принципы правового регулирования общественных отношений. Напротив, посредством норм отраслевого законодательства (в данном случае - ГК РФ) реализуются основные гарантии, закрепленные в Конституции. Вместе с тем традиционно мнение, что право собственности охраняется Конституцией и отраслевым законодательством как естественное и неотчуждаемое право, одна из экономических основ конституционного строя⁵⁰.

Определить понятие "охрана права собственности" можно следующим образом. Для обеспечения охраны даже субъективного права собственности государство использует комплекс мер и способов, позволяющих создать условия для эффективного обеспечения данного права. Верным представляется мнение А.И. Базилевича о том, что "охрана прав и законных интересов достигается посредством использования правовых мер, обеспечивающих нормальную хозяйственную реализацию права и превращение заложенных в субъективном праве возможностей в реальность"⁵¹.

Безусловно, охрана является общеправовым явлением. С этой позиции следует признать обоснованным мнение Е.А. Суханова, который предлагает в зависимости от применяемых мер и способов выделять отраслевую охрану права собственности. В частности, он указывает, что публично-правовые отрасли закрепляют общие принципы регулирования отношений собственности (конституционное право), устанавливают различные меры ответственности за противоправное посягательство на чужое имущество (административное и уголовное право) и определяют порядок их применения (процессуальное право). Это же касается и частноправовых отраслей. Трудовое право регулирует, например, материальную ответственность работников за причиненный ими ущерб имуществу работодателя, а семейное право в известном объеме регламентирует отношения принадлежности имущества супругов. Свои особые формы охраны данных отношений предусматривает и гражданское право⁵². Таким образом, вводится понятие гражданско-правовой охраны. Однако полагаем, что конституционная охрана права собственности должна стоять на ступеньку выше способов и мер охраны, применяемых в иных отраслях. Возможно, более логично выделять охрану конституционную и охрану отраслевую. Разновидностью последней является гражданско-правовая охрана права собственности.

Поскольку охрана представляет собой весьма обширный комплекс мер, способов и мероприятий, следует согласиться с точкой зрения, что охрана права собственности более емкое понятие, нежели защита права собственности⁵³. Однако единодушие специалистов в данной области заканчивается, когда речь идет о содержании понятия "защита права собственности".

Весьма упрощено названное понятие О.В. Ивановым, который предлагал понимать по защитой права собственности применение наделенными властными государственными полномочиями юрисдикционным органом специальных мер, направленных на обеспечение управомоченному реальной возможности осуществления его права⁵⁴. Аналогичное мнение высказывал Э.П. Боуш⁵⁵. Близким по лексическому значению является такая формулировка: право на защиту - возможность применения в отношении правонарушителя мер принудительного воздействия⁵⁶. Очевидно, такое понятие защиты права собственности ограничено лишь юрисдикционной формой защиты и применением мер принудительного воздействия, что не всегда является достаточным для обеспечения прав собственника.

Полагаем, что в целом верным является определение Э.В. Аванесова. Защита права собственности - это правомочие в составе субъективного права собственности, система взаимосвязанных, взаимодействующих способов⁵⁷. Однако оно противоречит законам логики, так как определяет защиту права собственности не через ее существенные признаки, а через занимаемое место в системе субъективного гражданского права собственности.

Несколько усложнено понятие защиты права собственности в работах А.И. Базилевича. Он полагает, что защита права собственности рассматривается как способ его осуществления в целях его восстановления, то есть меры, применяемые уже после нарушения права собственности для его восстановления. Потребность в защите возникает в связи с нарушением этих прав или злоупотреблением ими, неисполнением юридической обязанности, возникновением между сторонами спора о наличии прав и обязанностей и т.д.⁵⁸.

Более простым и верным, на наш взгляд, является следующее определение, которое сформулировано Е.А. Сухановым: "Гражданско-правовая защита права собственности и иных вещных прав - более узкое понятие, применяемое только к случаям их нарушения. Она представляет собой совокупность гражданско-правовых способов (мер), которые применяются к нарушителям отношений, оформляемых с помощью вещных прав"⁵⁹. Аналогичного мнения придерживался О.С. Иоффе⁶⁰, в настоящее время оно также поддержано М.И. Брагинским⁶¹. Однако мы полагаем, что данное понятие должно быть дополнено указанием на применение установленных форм защиты права собственности.

Таким образом, на наш взгляд, гражданско-правовая защита права собственности - это совокупность гражданско-правовых способов (мер), которые применяются в определенных формах к нарушителям субъективного права собственности.

Глава II. Вещно-правовые и иные способы в системе защиты гражданских прав

2.1 Особенности вещно-правовых способов защиты

Одна из характерных черт вещных прав, закрепленная в ст. 216 ГК РФ, заключается в возможности их защиты с помощью особых вещно-правовых исков. Вообще защищенность является имманентно присущим всякому субъективному праву качеством, делая реальной его осуществимость. Формы и способы защиты могут быть самыми разными. Применительно к гражданским правам в наиболее общем виде способы их защиты закреплены в ст. 12 ГК РФ. В то же время особенности защищаемых прав оказывают непосредственное воздействие на конструкции охранительных отношений, в связи с чем практически в каждом институте гражданского права предусмотрены специальные нормы о защите соответствующих прав. Так, защите чести, достоинства и деловой репутации служит опровержение порочащих сведений, автор может требовать изъятия контрафактной продукции или ее уничтожения, кредитор по обязательству - принудительного его исполнения в натуре. Также и носители вещных прав могут пользоваться особыми средствами юридической защиты, которые направлены на восстановление положения, существовавшего до нарушения, и могут рассматриваться как развивающие положения абз. 3 ст. 12 ГК РФ. "В этих случаях, - пишет Р.О. Халфина, - восстановление нарушенного права реализуется самым непосредственным образом, правоотношение восстанавливается в своем первоначальном виде"⁶². Наличие в правовой системе такого рода средств защиты представляется нам естественным, однако, как показано И.А. Покровским, оформление принадлежности тех или иных благ определенным лицам с помощью субъективных прав "отнюдь не является для человечества исконным и, так сказать, прирожденным: оно созидалось с трудом путем медленного исторического процесса. Оно было одним из первых требований развивающейся личности, и создание его явилось в реальной исторической обстановке прошлого важнейшей победой для этой последней"⁶³. Необходимой предпосылкой этого является отношение лица к объекту права как к своему, достигаемое лишь при достаточном развитии правовых понятий. В архаических правовых системах "не столько право истца на вещь, сколько деликт ответчика служит основанием иска"⁶⁴. Вещно-правовая защита же, наоборот, дается против всякого нарушителя, что естественно для абсолютных прав, и направлена она на восстановление нарушенного права в состоянии, наиболее близком к тому, которое было до его нарушения.

Нарушение вещного права, вызывающее к действию вещно-правовую защиту, является условием, выделяющим из неограниченного круга обязанных лиц одного ответчика, порождая новое - относительное - правоотношение. Но, хотя "притязания из абсолютных прав содержат в себе, несомненно, нечто подобное правам по обязательствам", они "всегда остаются зависимыми от тех прав, из которых они возникли, и обсуждаются различно, смотря по тому, из какого права каждое из них возникло"⁶⁵. Зависимость эта проявляется, в частности, в том, что физическое уничтожение вещи до начала или даже во время процесса исключает удовлетворение вещных требований, открывая бывшему собственнику возможность для заявления деликтных требований. Далее наличие относительного правоотношения между носителем вещного права и его нарушителем не прекращает самого абсолютного вещного права и не меняет его содержания, а потому и переход истребуемой вещи к другому владельцу должен повлечь прекращение прежнего притязания и возникновение нового - в отношении нового ответчика - этакое "право следования наоборот". В связи с этим несколько озадачивает известная как римскому праву⁶⁶, так и некоторым современным законодательствам фигура фиктивного владельца, т.е. лица, которое, не обладая истребуемой по виндикационному иску вещью, выдает себя за владельца (как правило, с целью сокрытия истинного местонахождения имущества) либо отчуждает спорную вещь до вынесения судом решения. Недобросовестность поведения такого ответчика оправдывает проигрыш им дела, однако удовлетворение иска к нему ставит вопрос не только о способе исполнения судебного решения, но и о дальнейшей правовой судьбе вещи, оставшейся во владении неуправомоченного лица. Считать ли с этого момента право собственности перешедшим к фактическому владельцу или нет? Если нет, то следовало бы допустить предъявление нового иска к другому ответчику, удовлетворение которого повлекло бы неосновательное обогащение виндиканта, получившего и оценку вещи по первому иску, и саму вещь - по второму. Причем неосновательно такое обогащение лишь с материальной точки зрения, формально оно оправданно: и в том и в другом случае имущество получено во исполнение решения суда, а оснований для отмены какого-нибудь из них не имеется. Отечественное законодательство не заставляет нас отвечать на эти вопросы, не допуская удовлетворение виндикационного иска в отношении лица, не владеющего спорным имуществом. Впрочем, указанные вопросы могут возникнуть в силу положений уже не материального, а процессуального права, предусматривающего на случай невозможности исполнения решения о присуждении имущества в натуре взыскание с ответчика его стоимости (ст. 205 Гражданского процессуального кодекса РФ⁶⁷).

Ярчайшим проявлением особенностей объектов вещных прав является сама конструкция наиболее распространенного средства вещно-правовой защиты - виндикационного иска, направленного на восстановление нарушенного владения. Необходимо отметить, что негаторный иск представляет собой, по большому счету, лишь воспроизведение общего правила абз. 3 ст. 12 ГК о возможности защиты гражданских прав путем "восстановления положения, существовавшего до нарушения прав, и пресечения действий, нарушающих право". Другое требование, особо оговоренное в ГК некоторых стран СНГ, - о признании права собственности⁶⁸ - наш законодатель выделять не стал, справедливо полагая его ничем не отличающимся от названного в абз. 2 ст. 12 ГК РФ способа защиты гражданских прав - их признания. Виндикация же в системе защиты вещных прав занимает совершенно особое место, что подтверждается и "остаточной" формулировкой ст. 304 ГК, по правилам которой вещные права защищаются от иных, не связанных с лишением владения, нарушений, и "экзотическим", по словам В.В. Витрянского, характером негаторных исков в судебной практике. Именно пространственная ограниченность и самостоятельное, не зависящее от человеческой воли существование объектов вещных прав предопределяют, с одной стороны, возможность владения вещами, а с другой стороны, и возможность лишения владения, нахождения имущества в руках неуправомоченных лиц. Исходя из этого обстоятельства и строится защита вещных прав.

В связи со сказанным нельзя согласиться с В.В. Витрянским, допускающим наряду с виндикацией защиту права собственности с помощью самостоятельного иска о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права⁶⁹. Правила ст. ст. 301 - 303 ГК являются lex specialis по отношению к правилам абз. 3 ст. 12 ГК РФ и исключают применение последних.

2.2 Конкуренция вещных и обязательственных исков

В отдельных случаях нарушение обязательственных прав представляется одновременно и нарушением права собственности. Так, арендатор, не возвращающий имущество по окончании срока аренды, ставит себя в положение, очень похожее на положение ответчика по виндикационному иску. Может ли арендодатель истребовать свое имущество с помощью виндикации или наличие между ним и владельцем обязательственных отношений исключает такую возможность? Для ответа на этот вопрос необходимо обсудить проблему конкуренции вещных и обязательственно-правовых средств защиты. По этому поводу в современной отечественной литературе высказываются противоположные мнения. Так, ряд авторов утверждают, что "виндикационный иск в том виде, в котором он дошел до нашего права, является вещным, а это значит, что условие его предъявления - отсутствие личной, обязательственной, т.е. прежде всего договорной, связи между собственником и владельцем"⁷⁰; "если же собственник и фактический владелец вещи связаны друг с другом договором или иным обязательственным правоотношением по поводу спорной вещи, последняя может отыскиваться лишь с помощью соответствующего договорного иска"⁷¹, поскольку "наше законодательство в этом отношении не дает собственнику возможности выбора иска и не допускает так называемой "конкуренции исков", свойственной англо-американскому, а не континентальному европейскому правопорядку"⁷². Противоположной точки зрения придерживается В.В. Витрянский, допускающий применение собственником-арендодателем в отношении арендатора и виндикационного иска, и так называемого иска о выселении, объясняя при этом преимущество последнего не конструктивными особенностями требований, а тем, что такого рода иски "относятся к неимущественным и облагаются сравнительно небольшой госпошлиной"⁷³. Более того, в одном из своих последних выступлений этот автор утверждает, что "конкуренция исков - это проблема, придуманная учеными, из ГК она не вытекает"⁷⁴. Сходный подход демонстрирует М.И. Брагинский, признающий за заказчиком право на истребование результата работы от подрядчика в виндикационном порядке⁷⁵. В пользу последней точки зрения свидетельствует отсутствие в отечественном законодательстве прямого запрета на применение абсолютных средств защиты при возможности применения относительных. А раз так, суд не может отказать в удовлетворении вещного иска по тому лишь формальному основанию, что истец и ответчик находятся по поводу спорного имущества еще и в обязательственных отношениях. Однако практика восприняла первую точку зрения: она получила закрепление также в п. 23 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 года N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"⁷⁶, а встречающиеся время от времени на практике отступления от нее считаются ошибками, исправляемыми в ходе апелляционного и кассационного пересмотра судебных решений⁷⁷. На что же ссылаться суду, отказывая в нашем случае в удовлетворении виндикационного иска? Новый Арбитражный процессуальный кодекс РФ, допускающий непосредственную ссылку в решении суда на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (абз. 4 п. 4 ст. 170 АПК), конечно, существенно облегчает задачу суда, однако эта норма сама по себе ставит много вопросов, касающихся проблемы источников права, заслуживающих отдельного рассмотрения. Как бы то ни было, хотелось бы опереться на почву более надежную, чем Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда, с учетом, в частности, того, что судам общей юрисдикции недоступна роскошь ссылки на такой акт. В отсутствие формальных препятствий нужно искать материальные, т.е. заключающиеся в самой конструкции виндикации, основания для исключения конкуренции исков. Наиболее перспективным представляется поиск таких оснований среди качеств ответчика по иску. Так, в римском праве проблема конкуренции rei vindicatio и actio locati, например, разрешалась непризнанием арендатора и т.п. субъекта владельцем; простой detentor не мог быть ответчиком по виндикации⁷⁸. Признание современным правом владельцами и арендатора, и ссудополучателя, и хранителя, и прочих лиц, получивших имущество по договору от собственника, закрыло этот путь к устранению конкуренции исков. Неудачна будет, как справедливо замечает А.Н. Латыев⁷⁹, ссылка ответчика на выбытие имущества из владения истца по его воле, тем более что возражения против виндикационного иска, предусмотренные ст. 302 ГК, могут быть заявлены лишь лицом, приобретшим имущество у лица, которое не имело права его отчуждать, а в нашем случае арендатор или иной владелец по договору получил вещь от собственника, т.е. управомоченного лица, да и саму такую передачу вряд ли можно признать отчуждением. По тем же причинам неуместна будет и ссылка на добросовестность владельца, которой, к тому же, если следовать даваемому ниже определению, здесь быть и вовсе не может. Остается лишь одно решение - отказ в виндикации в нашем случае может быть обоснован законностью владения ответчика. Между прочим, именно необходимостью в нашем случае изучения судом оснований владения ответчика, т.е. обсуждения законности владения, обосновывали А.В. Венедиктов⁸⁰ и Ю.К. Толстой⁸¹ недопустимость конкуренции виндикационных и обязательственных требований в их полувековой давности споре с М.В. Зимелевой, придерживавшейся противоположной точки зрения.

Теперь перейдем к обсуждению вопроса о том, в течение какого периода времени владелец может считаться законным. Ситуация довольно ясна в течение действия договора, на основании которого ответчик владеет имуществом, - здесь законность владения бесспорна, более того, в этом случае не требовалось бы даже специального упоминания о ней, т.к., заяви собственник виндикационные требования здесь, владелец мог бы заявить встречный иск; но коль скоро законность все-таки упоминается в ГК, законный владелец может даже не заявлять встречного иска, а просто возражать на этом основании против исковых требований. Несколько сложнее определить, является ли законным владельцем лицо, отказывающееся возвратить имущество собственнику по прекращении договора. Ю.А. Кочеткова, например, дает на этот вопрос отрицательный ответ, утверждая, что "по окончании срока договора аренды, при наличии возражений со стороны арендодателя (п. 2 ст. 621 ГК), свидетельствующих о нежелании возобновлять договор на неопределенный срок, т.е. по отпадении легальных оснований, владение арендатора становится незаконным, так же как и по истечении указанного, например, в уведомлении о прекращении договора срока, в случае, если договор был заключен на неопределенный срок"⁸². Сходной точки зрения, видимо, придерживается Б.Е. Шумский, по мнению которого "по истечении срока договора, на основании которого владелец пользовался чужой собственностью, владелец, продолжающий пользоваться теперь имуществом как своим, уже не связан волей собственника, и после установленного законом срока - сначала исковой давности, а затем срока приобретательной давности - может требовать признания за ним права собственности на это имущество"⁸³. Хотя цитированное утверждение сделано в контексте приобретательной давности, логично предположить, что оно отражает воззрение этого автора на законность и незаконность владения в целом, в том числе и в нашем случае. В том же духе высказался недавно К.И. Скловский: "Лицо, владеющее на основании законного волеизъявления собственника, - это законный владелец"⁸⁴, - пишет этот автор и парой абзацев ниже продолжает: "Если это основание утрачено, теряется и законность владения, оно становится незаконным"⁸⁵. Согласившись с названной точкой зрения, однако, нам придется признать также возможность предъявления собственником виндикационного иска к такому владельцу, что противоречит собственному утверждению последнего автора, цитированному выше, о недопустимости конкуренции исков. Исходя из этого, следует признать, что законность или незаконность владения должна обсуждаться исключительно на момент приобретения имущества, а прекращение договора на него повлиять не может. Кроме того, учитывая такую характеристику права, как его системность, можно привести следующее соображение: логично предположить, что законный владелец в смысле ст. 301 ГК РФ есть также и то лицо, которое владеет имуществом по основаниям, предусмотренным законом или договором, в силу чего, согласно ст. 305 ГК, само может предъявлять виндикационные иски. Предположим, что арендатор, не возвращающий имущество арендодателю, утратил статус законного владельца, а вместе с тем и право на абсолютную защиту своего владения. Субъект оказывается беззащитным не только перед собственником, но и перед третьими лицами, а это уже может оказаться невыгодным и для самого собственника, ведь ему, очевидно, легче истребовать имущество от известного ему арендатора, чем от владельца, отнявшего имущество у арендатора, которого, быть может, придется еще и разыскивать. Вообще владение, будучи позицией вещно-правовой, "реальностью собственности" вряд ли может быть поставлено в зависимость от тех или иных обстоятельств обязательственно-правового характера. Единожды приобретенное, владение сохраняет все свои вещно-правовые качества, в том числе и его законность, в течение всего времени своего существования, т.е. до совершения имеющего вещно-правовое значение юридического факта, под которым в первую очередь подразумевается возврат имущества собственнику, его передача.

Если существование между виндикантом и фактическим владельцем регулятивного обязательственного отношения по поводу вещи, обосновывая законность владения ответчика, исключает удовлетворение виндикационного иска, то возможность применения этого последнего исключает, в свою очередь, возможность заявления собственником внедоговорных обязательственных требований, направленных на возмещение стоимости вещи в деньгах. Одним из необходимых условий для возникновения деликтного притязания является причинение ущерба лицу, а потому "деликтный иск является вспомогательным средством защиты права собственности до тех пор, пока вещь существует в натуре и пока право собственности на нее не утрачено собственником"⁸⁶; с его помощью можно, например, требовать возмещения уменьшившегося в связи с повреждением стоимости виндицируемой вещи, но до тех пор, пока возможна виндикация, - неполное возмещение стоимости имущества. Также и удовлетворение кондикционного требования возможно только при обогащении ответчика, возникшем за счет истца. Простейшим примером совпадения этих фактов является возникновение права собственности у одного лица при прекращении его у второго, но в этом случае последний более не является собственником, а значит, и виндикация ему более недоступна. Если же право собственности не утрачено и сохраняется возможность виндикации, то не подлежит удовлетворению иск из неосновательного обогащения.

2.3 Неюрисдикционные способы защиты права собственности

Неюрисдикционная форма защиты права охватывает собой действия граждан и организаций по защите гражданских прав и охраняемых законом интересов, которые осуществляются ими самостоятельно, без обращения за помощью к компетентным государственным органам. Так, например, В.П. Грибанов наряду с судебной формой защиты права выделяет применение мер оперативного воздействия и самозащиту⁸⁷.

Под мерами оперативного воздействия понимаются такие юридические средства правоохранительного характера, которые применяются к нарушителю гражданских прав и обязанностей непосредственно управомоченным лицом как стороной в гражданском правоотношении, без обращения за защитой права к компетентным государственным органам⁸⁸. В отличие от мер самозащиты гражданских прав меры оперативного воздействия, несмотря на то, что они применяются самим управомоченным лицом без обращения к государственным органам, носят юридический, а не фактический характер, т.е. всегда влекут соответствующее изменение прав и обязанностей, прежде всего для правонарушителя (например, прекращение права на оплату товара при обнаружении его недоброкачественности или появление обязанности устранить за свой счет дефекты в поставленном оборудовании и т.д.)⁸⁹.

Меры оперативного воздействия следует включать в неюрисдикционную форму защиты права, поскольку они обладают следующими признаками, позволяющими считать их весьма эффективными средствами защиты права в целом и права собственности в частности. Во-первых, меры оперативного воздействия применяются управомоченным лицом лишь тогда, когда обязанная сторона допустила те или иные нарушения, что с учетом ранее принятого нами определения права на защиту собственности свидетельствует об их правоохранительном характере. Другая особенность мер оперативного воздействия состоит в том, что их применение носит односторонний характер, управомоченное лицо не обращается к компетентным государственным органам для защиты своего права. Однако в литературе названы условия применения мер оперативного воздействия: во-первых, они могут применяться управомоченным лицом к нарушителю только в тех случаях, когда они прямо предусмотрены законом или соглашением сторон, и, во-вторых, их применение не устраняет возможности обязанного лица оспорить правильность их применения в суде или арбитражном суде⁹⁰. Поскольку в отношении защиты права собственности гражданским законодательством (в частности, гл. 20 ГК РФ) случаев применения мер оперативного воздействия не установлено, а соглашения между собственником и иными лицами переводят их отношения в сферу обязательственных отношений, мы полагаем, что применение мер оперативного воздействия для защиты права собственности невозможно.

Полагаем, что это отнюдь не является достоинством современного правового регулирования, поскольку эффективность мер оперативного воздействия не вызывает сомнений, так как их применение влечет за собой невыгодные последствия для обязанного лица, которые могут быть отменены при устранении допущенных нарушений, то есть основным положительным моментом их применения является ярко выраженный превентивный эффект.

С теоретических позиций применение мер оперативного воздействия может быть легализовано гражданским законодательством, если в ГК РФ будут закреплены меры возможного поведения собственника. С позиций юридического моделирования можно предложить законодателю закрепить в соответствующих статьях Кодекса, посвященных судебной защите права собственности путем негаторного иска, возможностей собственника самостоятельно своими действиями устранить нарушения права собственности за свой счет с отнесением произведенных затрат на нарушителя.

При этом такой порядок, на наш взгляд, не должен применяться при нахождении имущества в чужом незаконном владении, поскольку при изъятии собственником имущества у "несобственника" может возникнуть спор о праве, который должен быть разрешен исключительно судебными органами. Иной порядок защиты владения может привести к злоупотреблениям как собственников, так и "несобственников", то есть создаст условия для совершения гражданских правонарушений, что при современном уровне правосознания недопустимо.

Второй возможностью применения неюрисдикционной формы является самозащита гражданских прав. В качестве самостоятельного способа защиты права самозащита была введена в отечественное законодательство ГК РФ 1994 г., однако легальная дефиниция данного понятия отсутствует. Более того, самозащита включена в перечень универсальных способов защиты гражданских прав (ст. 13 ГК РФ), в то время как, по сути, она является не способом, а формой защиты права⁹¹. Очевидно, поэтому в ст. 14 ГК РФ речь идет не о самозащите как о способе защиты права, а о "способах самозащиты".

Несмотря на то что в законодательстве сам термин "самозащита" появился совсем недавно, доктрина гражданского права использовала это понятие и ранее. В частности, действия лица, совершаемые в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, рассматривались как способы самозащиты гражданских прав, т.е. как действия правомерные, направленные на пресечение правонарушения и восстановление нарушенного права.

Понятие "самозащита" существует в широком и узком смыслах слова. В широком смысле - это любые действия лица, обладающего субъективным правом, связанные с защитой данного права от нарушения (включая подачу иска, жалобы, самостоятельную защиту гражданских прав в суде без помощи адвоката и т.п.). В узком, гражданско-правовом, смысле - это действия лица, направленные на пресечение нарушения и ликвидацию его последствий⁹².

Существует несколько точек зрения в отношении данной правовой категории. В рамках первого подхода под самозащитой понимаются действия, направленные на защиту от нарушения своих гражданских прав только во внедоговорных отношениях. В частности, этого мнения придерживался В.П. Грибанов⁹³, аналогичны представления В.П. Рясенцева⁹⁴.

Вторая точка зрения ограничивает сферу применения самозащиты договорными отношениями⁹⁵.

Третий подход объединяет мнения представителей первой и второй точек зрения. Согласно ему самозащита представляет собой действия, направленные на защиту от нарушения гражданских прав как во внедоговорных, так и в договорных отношениях. Таковы представления о самозащите М.И. Брагинского⁹⁶, А.П. Сергеева⁹⁷.

Вторым дискуссионным вопросом является проблема характера действий, являющихся способами самозащиты. Так, В.П. Грибанов под самозащитой понимал "совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов"⁹⁸.

Согласно другой точке зрения самозащитой являются не только фактические действия управомоченного лица по защите прав, но и всякие допускаемые законом односторонние действия заинтересованного лица в целях обеспечения неприкосновенности права, т.е. и действия юридического характера⁹⁹. Но при таком толковании понятие самозащиты охватывает также меры оперативного воздействия, которые, как было указано ранее, имеют юридический характер.

Полагаем, что следует разграничивать эти две разновидности неюрисдикционной формы защиты права. Их объединяет лишь одно - участники гражданских правоотношений могут защитить свои права без обращения к органам государственной власти, однако различия между ними существенны. При применении мер оперативного воздействия в отличие от самозащиты круг действий управомоченного лица ограничен нормами закона либо соглашением, более того, такого рода действия направлены на ущемление имущественной сферы нарушителя, что разрешается в данном случае законодательством. Самозащиту же составляют лишь действия фактического характера.

Проблема дефиниции понятия "самозащита" теснейшим образом связана с определением права на защиту, а в частности, с моментом возникновения данного права.

Если придерживаться мнения, что "защита гражданских прав является самостоятельным субъективным правом, пронизывающим все сферы гражданского права", "но реализуется оно лишь при наличии такого факта, как нарушение"¹⁰⁰, то путем фактических действий, направленных на защиту права собственности, управомоченное лицо может осуществить указанное правомочие, предоставленное ему в рамках субъективного права.

Согласно другому представлению право на защиту "в качестве реальной правовой возможности появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения"¹⁰¹, следовательно, меры самозащиты, применяемые собственником, превращаются в таких случаях в меры охраны в широком смысле этого слова.

Очевидно, что различие между приведенными точками зрения существенно. Если придерживаться первой, следует признать, что право на защиту (а соответственно и на самозащиту) существует и до нарушения субъективного гражданского права (в отношении самозащиты права собственности это может быть, например, установка запоров, замков, охранной сигнализации и т.п.). Если принять за точку отсчета другую, то способы самозащиты перестают быть таковыми и становятся мерами охраны права собственности.

Для формулирования теоретических выводов рассмотрим небольшую практическую ситуацию: собственник квартиры установил охранную сигнализацию. Являются ли его действия самозащитой?

Если считать, что право на защиту как элемент субъективного права собственности возникает с момента возникновения права собственности, то действия владельца участка будут являться самозащитой. Однако если придерживаться точки зрения, что право на защиту собственности возникает только тогда, когда право собственности было нарушено, то данные действия нельзя называть защитой права. В данном случае это превентивные меры, направленные на предупреждение нарушения права частной собственности, т.е. с юридической точки зрения это меры охраны, а не защиты. Самозащита права собственности будет иметь место, когда будет совершено нарушение права собственности и посягающему действиями вневедомственной охраны будет причинен вред, однако это уже сфера действия другой отрасли права - уголовного.

Возвратимся к позиции законодателя. Не давая определения понятию самозащиты, ГК РФ содержит лишь требования к способам самозащиты (ст. 14). Во-первых, эти способы должны быть соразмерны нарушению и, во-вторых, они не должны выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в своем совместном Постановлении № 6/8 от 1 июля 1996 г. указал, что "при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты (ст. 12 и 14 ГК РФ), следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный"¹⁰².

Итак, неюрисдикционной формой защиты права собственности охватываются действия граждан и организаций по защите гражданских прав и охраняемых законом интересов, которые осуществляются ими самостоятельно, без обращения за помощью к компетентным государственным органам. При неюрисдикционной форме может использоваться применение мер оперативного воздействия и самозащита. Полагаем, что применение мер оперативного воздействия может быть легализовано гражданским законодательством, если в ГК РФ будут закреплены меры возможного поведения собственника при нарушении его права. Помимо этого, ГК РФ должен закреплять все возможные способы самозащиты права собственности, поскольку согласно ст. 12 ГК РФ право собственности можно защищать только способами, установленными законом.

Глава III. Виды исков о защите права собственности

3.1 Виндикационный иск

В силу сформировавшейся цивилистической традиции защита права собственности на объекты недвижимого имущества прежде всего ассоциируется с судебными способами: предъявлением виндикационного (против лишения собственника владения) или негаторного иска (против иных посягательств на право собственника на вещь)¹⁰³. Сущность данных исков не претерпела радикальных изменений со времен кодификации Юстиниана, по этой причине небезынтересным будет совместное рассмотрение современного отечественного регулирования и его римского протографа.

В первом случае нарушенное право защищается при помощи иска об истребовании вещи из чуждого владения. Данный иск известен римскому праву с ранних времен, когда он сформировался в рамках сакрального производства (legis actio sacramenti in rem)¹⁰⁴, затем приобрел форму спонсии, чтобы окончательно утвердиться в традиционной для нас виндикации как петиторном (основанном на праве лица) иске. Следует сразу заметить, что классическое и постклассическое право не предполагало ограничений виндикации, обращая ее не только ко всякому, qui tenet et restituendi facultatem, но даже и к тем, кто уже произвел отчуждение либо, не владея, заявил о владении¹⁰⁵.

Отечественный законодатель провозглашает, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Однако современный оборот не мог бы существовать при неограниченной виндикации, так что законодатель устанавливает случаи ее невозможности. В связи с данной формулировкой надлежит определить, что же означает в данном контексте определение "незаконное" владение. Представляется, что незаконное владение в смысле ст. 301 ГК РФ означает не собственно "не основанное на законе или ином титуле", а скорее "беститульное владение, при котором закон не предоставляет владельцу защиты от истребования". Иное приводит нас к внутренне противоречивой фигуре незаконного добросовестного владельца¹⁰⁶, у которого в соответствии с законом по общему правилу имущество изъято быть не может.

Для того чтобы установить возможность истребования собственником его имущества от владельца, необходимо рассмотреть вопрос о владении вообще. Существенным отличием владения как от обязательственных, так и от вещных прав является то, что оно представляет собой фактическое состояние, тем не менее имеющее юридическое значение. Как наиболее юридически примитивное отношение лица к вещи владение можно рассматривать как исторически первичное по отношению к иным имущественным правам, прежде всего к собственности. Однако впоследствии владение не вытесняется собственностью, но существует наравне с ней. К сожалению, в объеме данной работы нет возможности для анализа всех точек зрения на владение и анализа его правовой сущности. Обратим лишь внимание, что для владения как протоюридического феномена важно совпадение объективного физического господства и субъективного намерения - воли осуществлять это господство сейчас и в дальнейшем. Представляется, что именно наличие второго элемента давало посессору интердиктную защиту от любого насильственного захвата имущества.

Право собственности на жилой дом, другое строение, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законном, может быть признано судом в силу п. 3 ст. 222 ГК РФ лишь при условии, что данный участок будет в установленном порядке предоставлен этому лицу под возведенную постройку.

Решением мирового судьи судебного участка N 46 г. Самары удовлетворен иск Л. о признании права собственности на реконструированный жилой дом и сделанный к нему пристрой.

Советский районный суд решение отменил, указав следующее.

В соответствии с п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части 1 ГК РФ" право собственности на жилой дом, другое строение, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом может быть признано судом в силу п. 3 ст. 222 ГК РФ лишь при условии, что данный участок будет в установленном порядке предоставлен этому лицу под возведенную постройку.

При разрешении таких споров должны быть представлены доказательства, свидетельствующие о предоставлении в установленном порядке земельного участка, на котором расположена самовольная постройка.

Между тем, Л. не имеет документов на земельный участок и с заявлением о предоставлении ему участка в комитет по управлению имуществом не обращался.

В связи с этим решение мирового судьи о признании за Л. права собственности на пристрой является незаконным и подлежит отмене¹⁰⁷.

Однако анализ положения владельца-несобственника весьма важен для стабильного имущественного оборота. Как уже отмечалось, не следует смешивать владение как чистое фактическое держание вещи и титульное владение несобственников. Речь идет об арендаторах, держателях личных сервитутов, ретенторах и иных владельцах, основывающих свое владение на законе или соглашении, и соответственно защищаемых исками из договоров, а также наравне с собственником вещными исками (ст. 305 ГК РФ).

Итак, более всего применительно к владению помещениями в многоквартирных домах нас интересует фигура добросовестного владельца, который в данном контексте является добросовестным приобретателем. Статья 302 ГК РФ определяет добросовестного приобретателя как лицо, которое не знало и не могло знать о неуправомоченности отчуждателя. Кроме того, отчуждено имущество должно быть возмездно, поскольку безвозмездное начало для оборота нехарактерно и в любом случае влекло бы кондиционные последствия.

В соответствии с известным решением Конституционного Суда те владельцы, что проявили добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность при приобретении имущества, полагая, что приобретают имущество в собственность, не могут быть его лишены, иначе как если оно выбыло из владения собственника помимо его воли¹⁰⁸. Представляется, здесь мы имеем дело с особым случаем приобретения права собственности, отличным от приобретательной давности.

Таким образом, в случаях, когда виндикация ограничена, собственник может обратить свое требование лишь к лицу, которому вещь была вверена и который в отсутствие надлежащих полномочий произвел неправомочное отчуждение. Такое же требование остается у собственника при юридической гибели вещи (например, сносе дома или изъятии участка для публичных нужд)¹⁰⁹. Соответственно, это будет общее требование о возмещении причиненного имущественного вреда, предусмотренное ст. 15 ГК РФ. Учитывая стоимость квартир и иной недвижимости, можно предположить, что у отчуждателя уже не будет такой суммы, да и иного подлежащего реализации имущества. Для случаев, когда собственник жилого помещения не вправе его истребовать от добросовестного приобретателя и не может взыскать в течение года присужденное возмещение вреда, законодатель предусматривает право на разовую компенсацию в сумме не более миллиона рублей за счет казны Российской Федерации.

Виндикация может быть сопряжена и с кондикционными требованиями (ст. 303 и п. 2 ст. 1103 ГК РФ): с недобросовестного владельца - за все время владения, с добросовестного, но не защищенного ст. 302, - с того времени, когда тот узнал (должен был узнать) о неправомерности владения. При этом лицо должно возвратить не только полученные доходы, но и те доходы, которые оно должно было извлечь за время неправомерного удержания вещи: например, размер такого дохода можно считать за размер арендной платы за аналогичное помещение в таком доме. При истребовании держатели могут потребовать от собственника возмещения понесенных необходимых затрат на содержание помещения (текущий ремонт, плата за содержание общего имущества и коммунальные услуги), а добросовестный владелец - и возмещения произведенных улучшений в размере увеличения стоимости имущества.

3.2 Негаторный иск

Наряду с виндикационным классическим вещным иском является иск негаторный, сформировавшийся в древнем праве как защита собственника от недобросовестного установления сервитута, а затем включенный в ставшую универсальной формулу¹¹⁰. Следует помнить, что, несмотря на то что негаторный иск - это иск владеющего собственника, он является иском петиторным и требует доказательства собственником своего права¹¹¹ (но не его полноты), а также нарушения такого права ответчиком, последний же может доказывать свои права на имущество собственника. При этом, как указывает профессор Краснокутский, в требование истца могли входить и гарантии от нарушений в будущем¹¹².

В настоящее время негаторный иск (ст. 304 ГК РФ) является универсальным иском против всех не связанных с лишением владения нарушений частными лицами прав собственника¹¹³. Исходя из общих положений ГК РФ, собственник может требовать не только пресечения действий, нарушающих его право, и восстановления положения, существовавшего до такого нарушения, но и обращать свои притязания к лицам, создающим реальную угрозу его нарушения в будущем.

Добросовестный приобретатель собственности согласно ст. 304 ГК РФ может требовать устранения всяких нарушений его права на эту собственность.

Решением Промышленного районного суда Щ. отказано в удовлетворении жалобы на неправомерные действия должностных лиц МРЭО ОГИБДД УВД г. Самары по отказу в регистрации автомобиля.

Судебная коллегия по гражданским делам решение суда отменила, указав следующее.

Отказывая Щ. в удовлетворении жалобы, суд сослался на то, что в ходе проверки Промышленным РУВД г. Самары установлено, что ПТС 63ЕВ779377 является поддельным, и в соответствии с Правилами регистрации автотранспортных средств и прицепов к ним, заявителю обоснованно отказано в регистрации транспортного средства, а его доводы о том, что отказом в регистрации нарушены его права собственника не могут быть приняты во внимание при разрешении данной жалобы, так как он не лишен возможности обратиться в суд за защитой своего права собственности в исковом порядке.

Между тем, из материалов дела видно, что Щ. приобрел автомобиль через комиссионный магазин - ЗАО "Автоком" и является добросовестным приобретателем и не имеет никакого отношения к подделке документов.

По данным АИПС ИЦ УВД, данная автомашина и ее номерные агрегаты в розыске не значатся. Договор купли-продажи автомашины не признан недействительным, и таким образом, в силу п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности у Щ. возникло по основаниям, предусмотренным законом.

Согласно ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права.

При наличии таких обстоятельств решение суда нельзя признать законным и обоснованным¹¹⁴.

Следует при этом помнить, что негаторный иск не может быть предъявлен к сособственнику имущества при недостижении соглашения относительно пользования общим имуществом¹¹⁵. Однако устранение нарушений прав собственника истца является требованием негативным и не должно возлагать на ответчика позитивных обязанностей относительно способствования истцу в осуществлении его прав¹¹⁶.

3.3 Иные иски

Юридическая природа исков о признании права собственности оценивается спорна: является ли этот иск самостоятельным вещно-правовым требованием либо требование о признании права собственности следует рассматривать в качестве одного из притязаний в составе виндикационного или негаторного исков. Законодатель определил нормативно только два первых способа защиты права собственности - истребование имущества из чужого незаконного владения (ст. ст. 301 - 303 ГК) и защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения (ст. 304 ГК). Глава 20 ГК «Защита права собственности и других вещных прав» не содержит даже упоминания о третьем способе защиты права собственности. Между тем он широко используется на практике.

Наиболее приемлема, думается позиция Сергеева А.П. и Толстого Ю.К., согласно которой помимо виндикационного и негаторного исков право собственности может защищаться с помощью ещё одного вещно-правового средства – иска о признании права собственности.¹¹⁷

Иски о признании права собственности весьма часты в судебно-арбитражной практике, но большинство их них носит обязательственно-правовой характер, ибо вытекают из относительных правоотношений сторон.

Иски о признании права собственности направлены на устранение препятствий к осуществлению собственником (или титульным владельцем) своего права и исключение притязаний на принадлежащее собственнику имущество посредством подтверждения в судебном порядке факта принадлежности ему спорного имущества на праве собственности либо ином ограниченном вещном праве.

Подобным иском может быть, например, требование владельца строения о признании за ним права собственности, обращенное к органу местной администрации, который отказывается выдать правоустанавливающие документы ввиду того, что они не сохранились или не были своевременно оформлены. Не признавая самостоятельности рассматриваемого иска, отличного от виндикационного и негаторного требований, невозможно юридически квалифицировать притязания собственников в целом ряде конкретных случаев.

Решением Автозаводского районного суда г. Тольятти от 15.06.2005 иск Б. удовлетворен, за ней признано право собственности на нежилое помещение - двухэтажное здание, состоящее из комнат NN 66 - 101 и NN 1 - 5 общей площадью 612 кв. м, находящееся по адресу: г. Тольятти, Автозаводский район, Московский проспект, 8г.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Президиум Самарского областного суда решение отменил, указав следующее.

Б. обратилась в суд с иском к ЗАО "Лада-Восход-Плюс" о признании права собственности на строение - двухэтажное здание общей площадью 612 кв. м по адресу: г. Тольятти, Московский проспект, 8г, ссылаясь на то, что это здание ею было приобретено у ЗАО "Лада-Восход-Плюс" за 336 000 руб. по договору купли-продажи от 16.12.2004. В соответствии со ст. ст. 219, 223 ГК РФ для возникновения права собственности необходима его регистрация.

Удовлетворяя иск, суд принял признание иска ответчиком, указав, что оно не противоречит закону и не нарушает права и интересы других лиц.

При этом мотивировочная часть решения изложена по правилам ч. 4 ст. 198 ГПК РФ - "в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом", т.е. без изложения обстоятельств дела, доказательств и оценки доказательств.

Кроме того, как следует из решения, при рассмотрении дела суд руководствовался ст. 218 и ст. 219 ГК РФ.

Между тем, применяя ст. 218 ГК РФ, суд не выяснил, какое из оснований, перечисленных в ст. 218 ГК РФ (изготовление новой вещи, сделка и т.д.), свидетельствует о приобретении истицей права собственности на спорное здание. Если это договор купли-продажи, на который ссылается истица в иске, то применять ст. 219 ГК РФ, регулирующую приобретение права собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество у суда оснований не имелось.

Из материалов дела следует, что тольяттинским предприятием "Инвентаризатор" зарегистрировано временное строение по Московскому проспекту, 8д за производственным кооперативом "Восход", в связи с чем кооперативу 26.12.1997 выдано регистрационное удостоверение временного строения. По данным акта технической инвентаризации от 18.05.2005, произошло изменение строения в площади за счет сноса и возведения новых пристроев и здание стало состоять из бывших строений и вновь созданных площадью 612 кв. м.

Таким образом, из материалов дела усматривается, что было зарегистрировано временное строение, а не строение, которое было продано истице и право собственности на которое признано судом¹¹⁸.

Однако в нарушение ст. 56 ГПК РФ судом не дана правовая оценка договору купли-продажи, по которому истица приобрела нежилые помещения, не выяснено, могло ли спорное строение быть предметом сделки при отсутствии доказательств того, что право собственности на него за продавцом - ЗАО "Лада-Восход-Плюс" - не зарегистрировано.

Суд руководствовался ст. 219 ГК РФ, но при этом не выяснил обстоятельства, позволяющие применить данную норму. В частности, не выяснено, является ли строение вновь созданным, был ли истице в установленном законом порядке выделен земельный участок, получена ли ею разрешительная документация на его возведение и т.п.

Принимая признание иска ответчиком, суд в нарушение ст. 39 ГПК РФ не выяснил, не противоречит ли закону и не нарушает ли права и законные интересы других лиц признание иска ответчиком.

В связи с этим заслуживают внимания и нуждаются в проверке доводы надзорной жалобы мэрии городского округа Тольятти, о том, что решением суда затронуты права и интересы муниципального образования г. Тольятти, на земельном участке которого расположено спорное строение. К участию в деле мэрия как орган, уполномоченный действующим законодательством на распоряжение земельными участками в пределах черты городского округа Тольятти и осуществление контроля за градостроительной деятельностью на землях муниципального образования, не привлечена.

Нуждаются в проверке и доводы о том, что спорное строение является самовольной постройкой, поскольку в материалах дела имеются сведения только о предоставлении земельного участка в аренду для эксплуатации объектов временного использования, но не для строительства спорного объекта.

Кроме того, из материалов дела следует, что ответчик, являясь продавцом спорного строения, не оспаривал право собственности на него за Б. Однако судья выяснил причину обращения истицы в суд при фактическом отсутствии спора между сторонами. Обращение истицы в суд с настоящим иском в целях государственной регистрации ее права собственности на спорное строение не может свидетельствовать о наличии у нее спора с продавцом - ЗАО "Лада-Восход-Плюс".

Решение Автозаводского районного суда г. Тольятти отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.

Поскольку ГК не признает самостоятельности подобного иска, отличного от виндикационного и негаторного требований, в ряде случаев затрудняется юридическая квалификация притязаний собственников. Например, в судебной практике встречаются дела, когда граждане, требуя освободить имущество от ареста, доказывают свое право собственности, но не добиваются его возврата, так как имущество находится во владении контрагента на законном основании. Такие требования с точки зрения их юридической природы можно квалифицировать лишь как иски о признании права собственности.

Подобный иск можно определить как внедоговорное требование собственника имущества о констатации перед третьими лицами факта принадлежности истцу права собственности на спорное имущество, не соединенное с конкретными требованиями о возврате имущества или устранении иных препятствий, не связанных с лишением владения.

Требование о признании права собственности предъявляется в суд общей юрисдикции либо арбитражный в соответствии с правилами подведомственности согласно общим нормам, установленным процессуальным законодательством. ¹¹⁹

Иск о признании права собственности может быть предъявлен собственником индивидуально-определенной вещи, как владеющем, так и не владеющем ею. Правом на этот иск обладает и титульный владелец имущества (субъект права хозяйственного ведения или права оперативного управления).

Ответчиком выступает третье лицо, как заявляющее о своих правах на вещь, так и не предъявляющее таких прав, но не признающее за истцом вещного права на имущество.

Предмет иска – только констатация факта принадлежности истцу права собственности, иного вещного права на имущество, но не выполнение ответчиком каких-либо конкретных обязанностей.

Основанием иска являются обстоятельства, подтверждающие наличие у истца права собственности или иного права на имущество. Правовой основой данного иска является ст.12 ГК РФ, предусматривающая такой способ защиты гражданских прав, как их признание.

Подтверждение в суде права собственности или иного вещного права на имущество, составляющее предмет спора, осуществляется посредством опровержения в суде установленных фактов (например, факта безвестного отсутствия, факта объявления лица умершим и т.д.).

Так как иски о признании права собственности, не связаны с конкретными нарушениями правомочий собственника и диктуются продолжающимся незаконным поведением третьего лица, на них, как и на негаторные иски, не распространяется действие исковой давности.

Значительную долю в группе исков о признании права собственности составляют иски об освобождении имущества (об исключении имущества из описи). Они отличаются от иных исков в этой группе тем, что кроме требования подтвердить в суде право собственности на вещь (иное вещное право), составляющую предмет спора, рассматриваемый иск содержит требование исключить спорную вещь из описи, следствием которой явилось фактическое либо юридическое изъятие вещи и лишение собственником права владеть, пользоваться, распоряжаться ею либо только распоряжаться (при юридическом изъятии).¹²⁰

В Федеральном законе РФ от 2 октября 2007г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» в ст. 69 определено, взыскание на имущество должника по исполнительным документам обращается в первую очередь на его денежные средства в рублях и иностранной валюте и иные ценности, в том числе находящиеся на счетах, во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях. Взыскание на денежные средства должника в иностранной валюте обращается при отсутствии или недостаточности у него денежных средств в рублях.¹²¹

Согласно ст. 119 указанного Закона в случае возникновения спора, связанного с принадлежностью имущества, на которое обращено взыскание, заинтересованные граждане и организации вправе обращаться в суд с иском об освобождении имущества от ареста или исключении его из описи.

В соответствии с Постановлением Конституционного суда РФ от 20 февраля 2006 г. № 1-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса РФ..." заинтересованные лица, не участвовавшие в деле, также не лишены права обратиться в суд, если принятым судебным актом нарушаются их права и законные интересы.

Определением Промышленного районного суда г. Самары от 9 декабря 2005 г. в удовлетворении заявления М. об отмене определения Промышленного районного суда от 20.08.2003 о наложении ареста на дачный участок отказано.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 31 января 2006 г. определение районного суда оставлено без изменения.

Президиум Самарского областного суда определение районного суда и Судебной коллегии отменил, указав следующее.

В 2003 г. П. обратился в суд к Л. о взыскании долга, ссылаясь на то, что в течение 2000 - 2001 гг. ответчик неоднократно по распискам брал у него деньги в долг, всего сумма займа составляет 465 000 руб.

Определением Промышленного районного суда от 20 августа 2003 года наложен арест на принадлежащий Л. дачный участок с постройками, расположенный в Красноярском районе, п. Волжский, садово-дачное товарищество "Жигулевские сады".

Решением Промышленного районного суда г. Самары от 30.10.2003 иск П. удовлетворен.

Данное решение оставлено без изменения определением Судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда 09.12.2003.

В 2005 г. М. обратилась в Промышленный районный суд с заявлением об отмене определения суда о наложении ареста на дачный участок.

Из материалов дела видно, что 7 мая 2003 года М. приобрела у Л. земельный участок с садовым домом за 777 500 руб. Зарегистрировать договор купли-продажи не смогли из-за отсутствия полного пакета документов. С мая 2003 г. она с мужем пользовалась домом и землей, произвели ремонт дома, Л. подготовил документы для регистрации договора купли-продажи в Регистрационной палате, но сделать это не смог, т.к. скончался.

Указывая на данные обстоятельства, М. обратилась в суд с иском к Л-й об исключении из наследственной массы после смерти Л. спорного земельного участка с садовым домом и просила суд признать за ней право собственности на указанные объекты.

Решением Красноярского районного суда от 30 августа 2005 года иск М. удовлетворен, земельный участок с садовым домом, расположенный в Красноярском районе, п. Волжский, СДТ "Жигулевские сады", исключен из наследственной массы после умершего Л., за М. признано право собственности на этот земельный участок с садовым домом. Решение суда вступило в законную силу.

В то же время в удовлетворении заявления М. о снятии ареста со спорного земельного участка было отказано, т.к., по мнению суда, М. не является стороной по делу, поэтому не может обжаловать судебные постановления, принятые в рамках данного дела. Суд кассационной инстанции согласился с данным выводом.

Однако в соответствии с Постановлением Конституционного суда РФ от 20 февраля 2006 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 336 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с жалобами граждан И., Н. и ОАО "Нижнекамскнефтехим" заинтересованные лица, не участвовавшие в деле, также не лишены права обратиться в суд, если принятым судебным актом нарушаются их права и законные интересы.

М. указывает, что она является заинтересованным лицом, поскольку она является собственницей арестованного земельного участка с садовым домом и принятая мера обеспечения иска препятствует ей в реализации своего права собственника, до настоящего времени она не может зарегистрировать право собственности из-за наложенного ареста.

Кроме того, решением Ленинского районного суда г. Самары от 10 марта 2006 года П. отказано в удовлетворении исковых требований к Л-й, Л., Комитету по управлению муниципальной собственностью по Красноярскому району о взыскании в счет долга имущества наследодателя. Данное решение вступило в законную силу 21.03.2006.

С учетом изложенного судебные постановления об отказе в отмене мер обеспечения иска и снятии ареста являются неправильными и подлежат отмене.

Определение Промышленного районного суда г. Самары от 9 декабря 2005 года и определение Судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 31 января 2006 года отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Промышленный районный суд г. Самары¹²².

В соответствии со ст.442 ГПК РФ¹²³ в случае допущения нарушения судебным приставом-исполнителем при производстве ареста имущества в суд подается иск об освобождении имущества от ареста (об исключении имущества из описи).

Иногда в опись ошибочно включаются вещи, принадлежащие другим лицам. Например, возможно предъявление требование супруга об исключении из описи его доли в общем имуществе или лично ему принадлежащих вещей.

Объектом данного требования всегда является спорное имущество в натуре, т.е. индивидуально-определенные вещи, что сближает этот иск с вещно-правовыми требованиями.

Собственник, имущество которого ошибочно включено в опись, вправе предъявить требование об освобождении этого имущества от ареста к должнику, у которого описано имущество, и одновременно – к кредиторам (взыскателям), в интересах которых наложен арест на имущество.

Субъектом обязанности (ответчиком по иску) чаще всего является не одно лицо, а два и более. Если имущество арестовано в связи с его предлагаемой конфискацией, ответчиками по иску становятся осужденный (подследственный) и государство в лице финансового органа. По спорам об освобождении от ареста имущества, являющегося предметом залога, суд разрешает вопрос о привлечении к участию в деле залогодержателя в качестве третьего лица.

Своё право собственности на спорное имущество истец должен подтвердить предусмотренными законом средствами доказывания.

Если приговором или решением суда будет установлено, что всё имущество, включенное в опись, в том числе приходящееся на долю другого лица либо перешедшее другому лицу по сделке (дарению), было приобретено на средства, добытые преступным путем, взыскание обращается и на имущество, принадлежащее другому лицу в силу указанных фактов.

В таких ситуациях в иске об исключении части такого имущества из описи должно быть отказано, поскольку владение им не имеет законного основания.

Правомерные действия публичной власти, влекущие ущемление интересов частных собственников или субъектов иных вещных прав, требуют установления специальных мер защиты последних. Так, прекращение права собственности на имущество частных лиц возможно в связи с его национализацией в соответствии с федеральным законом (п.2 ст.235 ГК); реквизицией (ст.242 ГК); при обращении взыскания на имущество по обязательствам (ст.237 ГК); конфискацией (ст.243 ГК) и др. установленных законом случаях, что само по себе является правомерным действием.

В этой ситуации собственник обязан подчиниться закону и не вправе требовать возврата своего имущества, но может требовать полной компенсации – взыскания убытков, включающих не полученные им доходы и стоимость утраченного имущества (ст.306 ГК).

В соответствии с п.1 ст.7 и ст.45 Федерального закона от 21 октября 1997г. №119-ФЗ «Об исполнительном производстве» производится изъятие имущества на основании решения суда производится, если иной порядок обращения взыскания не предусмотрен законом или договором.

Также ГК РФ в ст.238. регулирует ситуацию, когда право собственности лица на имущество, которое не может ему принадлежать, прекращается. Если по основаниям, допускаемым законом, в собственности лица оказалось имущество, которое в силу закона не может ему принадлежать, это имущество должно быть отчуждено собственником в течение года с момента возникновения права собственности на него, если законом не установлен иной срок. Если в собственности гражданина или юридического лица по основаниям, допускаемым законом, окажется вещь, на приобретение которой необходимо особое разрешение, а в его выдаче собственнику отказано, эта вещь подлежит отчуждению в порядке, установленном для имущества, которое не может принадлежать данному собственнику.

В случаях, когда земельные участки, предоставленные в собственность граждан и юридических лиц, необходимо изъять для государственных или муниципальных нужд, либо ввиду его ненадлежащего использования, ГК в ст.239 регламентирует, что требование об изъятии недвижимого имущества не подлежит удовлетворению, если государственный орган или орган местного самоуправления, обратившийся с этим требованием в суд, не докажет, что использование земельного участка в целях, для которых он изымается, невозможно без прекращения права собственности на данное имущество.

Следовательно, интересы лиц, осуществляющих право собственности, должны быть защищены от превышения полномочий государственных органов.

Ответчиком по данным искам выступает не государство, как равный участник гражданских правоотношений, а государство, как обладатель властных прерогатив, наделенный законодательной инициативой, дающей ему возможность влиять на развитие гражданских правоотношений собственности.

Целям защиты интересов лиц, осуществляющих право собственности, от превышения полномочий государственных органов служат следующие иски:

• о признании недействительным акта государственного органа или местного самоуправления, нарушающего право собственности;

• о неправомерном прекращении права собственности;

• иски о возмещении ущерба, причиненного изъятием имущества у собственника.¹²⁴

Закон РФ от 27 апреля 1993г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» предоставляет возможность гражданам обжаловать в суд действия (решения) государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц, кроме действий (решений), указанных в этом Законе. ¹²⁵

Причем, обращение в суд с заявлением о признании недействительным нормативного правового акта не ограничивается сроком, в течение которого этот акт может быть оспорен.

Вместе с требованием признать недействительным акт, нарушающий право собственности, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п.1 ст.15 ГК РФ).

В судебной практике судов РФ часто возникают споры о признании права собственности за хозяйствующим субъектом, которого он лишен на основании решения федерального органа государственной власти, органа субъекта Федерации или органов местного самоуправления.

Так, по иску ЗАО «Страховая компания «Лисса» к Комитету по управлению имуществом г.Волгограда о признании права собственности на здание, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ было рассмотрено дело. В его постановлении отмечалось, что из содержания ст.5 Закона РФ от 3 июля 1991г. «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», действовавшего на момент заключения договора купли-продажи от 20 июня 1992г., следует, что приватизацию имущества организуют соответствующие комитеты по управлению имуществом, полномочия которых не могут быть переданы никаким другим органам государственного управления местной администрации или иным юридическим лицам. Следовательно, ЗАО «Страховая компания «Лисса» должно было знать, что согласно действующему государственное или муниципальное имущество может быть приобретено лишь у соответствующего комитета по управлению имуществом.

Таким образом, договор купли-продажи от 20 июня 1992г. по отчуждению спорного здания является ничтожной сделкой и в силу ст.168 ГК РФ не может служить основанием для возникновения у покупателя права собственности на приобретаемое по этому договору имущество, на что обоснованно указал суд первой инстанции. При таких обстоятельствах судебные акты, принятые по данному делу апелляционной и кассационной инстанциями подлежат отмене как незаконные и необоснованные.¹²⁶

Согласно п.4 ст.212 ГК, права владения, пользования и распоряжения своим имуществом всех сособственников подлежат судебной защите равным образом. При непосредственном нарушении права собственности, связанном с противоправными действиями третьих лиц, исключающими или ограничивающими осуществление собственником своих правомочий, вступает в действие их абсолютная защита, направленная на устранение препятствий к осуществлению права собственности. Она защищает непосредственно право собственности и не связана с конкретными обязательствами между собственником и нарушителем. В таких случаях предъявляются вещно-правовые иски, к которым относятся виндикационный и негаторный.

Кроме того, существуют иные гражданско-правовые способы защиты права собственности, применение которых широко распространено.

К таким способам относятся иски о признании права собственности, иски об освобождении имущества от ареста (об исключении имущества из описи), иски к органам государственной власти и управления.

Все средства защиты права собственности, о которых говорится в настоящей главе, неоднородны по своей природе, но все они направлены на защиту имущественных интересов их правообладателей.

Заключение

Охрана экономических отношений собственности как материальной основы любого общественного строя является одной из основных задач любой правовой системы. Различные нормы и институты гражданского права при охране отношений собственности играют неодинаковую роль. Одни из них охраняют отношения собственности путем их признания, распространяя, таким образом, на них защиту гражданского закона. Другие правила обеспечивают необходимые условия для реализации вещных прав, и тем самым защищают и охраняют экономические отношения. Третьи устанавливают неблагоприятные последствия для нарушителей вещных прав, т.е. непосредственно защищают от противоправных посягательств.

В зависимости от характера нарушения вещных прав и содержания представляемой защиты в гражданском праве используются различные способы, юридически обеспечивающие соблюдение интересов собственника. При непосредственном нарушении права собственности или ограниченного вещного права (например, при похищении имущества) используются специальные, вещно-правовые способы защиты. Эти меры направлены на защиту субъектов вещных прав от непосредственного неправомерного воздействия со стороны любых третьих лиц. В связи с этим вещно-правовая защита осуществляется с помощью абсолютных исков. Вещно-правовые способы защиты имущественных интересов управомоченных лиц, как и сами вещные права, имеют своим объектом только индивидуально-определенные вещи, но не иное имущество.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Традиционная характеристика вещных средств защиты как абсолютных должна пониматься в значении общей запрещающей нормы. Действие виндикации, направленное против всякого потенциального нарушителя, связано с общим понятием права собственности как абсолютного права, и не должно смешиваться с распространенной в науке квалификацией вещного иска как иска, направленного "против всех и каждого". Эта квалификация основана на фикции и находится в противоречии с условиями пассивной легитимации по вещному иску, которая предполагает не фиктивное, а реальное отношение каждого данного ответчика к спорной вещи.

2) Собственник, будучи участником гражданских правоотношений свободен в выборе способа защиты нарушенного права, поскольку законодатель в императивной норме не предписывает субъекту, какой способ защиты использовать в той иной ситуации. В связи с чем, собственник при нарушении обязательства, возникшего из договора вправе, по нашему мнению, предъявить любой из исков (договорный или вещный).

3) Иски титульного владельца и держателя не должны именоваться виндикационными. Они лишь построены по модели виндикационного, но непосредственно таковыми не являются. В противном случае придется допустить возможность столкновения или конкуренции двух имеющих разные правовые основания виндикационных исков. Кроме того, "виндикационный" иск может использоваться против собственника, что противоречит смыслу и цели этого иска.

4) Поскольку отношения, связанные с безналичными, бездокументарными формами денег и ценных бумаг, в силу определенной специфики не укладываются в рамки обязательственных или вещных отношений, учитывая возрастающее значение данных объектов в гражданском обороте целесообразно выделить их в особый вид (особую форму) гражданско-правовых отношений с распространением на них принципов вещно-правовой защиты.

5) При помощи защиты факта владения можно сконструировать более эффективную защиту права собственности. Владение является непосредственным выражением, квинтесенцией права собственности, и в подавляющем большинстве случаев в качестве владельцев выступают собственники. Применяя оперативную защиту на основании фиксации лишь факта владения, закон защищает интересы собственника, причем более простым и действенным способом, чем принятые на сегодняшний день в российском праве меры защиты, которые обусловлены характером спорных взаимоотношений сторон и поставлены в зависимость от сложного процесса доказательства правового основания. Для этого необходимо установить в законе презумпцию права собственности владельца, которая может быть опровергнута собственником или законным владельцем.

6) В российском законодательстве следует закрепить право собственника требовать предотвращения возможного нарушения его права собственности в будущем (при наличии действительной угрозы такого нарушения), по модели германского законодательства. Подобное право должно входить в состав негаторного требования, ибо оно с неизбежностью следует из понимания собственности как основы и условия реальной свободы личности.

7) Такой традиционный способ защиты права собственности как иск о признании (ст. 12 ГК РФ) не помещен в главу 20 ГК РФ, посвященную непосредственно защите права собственности, что порождает его неоднозначное толкование в науке и практике. В связи с этим видится необходимым более четкое законодательное решение вопроса классификации вещно-правовых способов защиты права собственности, в частности путем группирования всех средств защиты в одном разделе Гражданского Кодекса Российской Федерации.

8) Закрепив правило о приобретении права собственности на недвижимое имущество добросовестным приобретателем при отказе в его виндикации (ст. 223 ГК РФ в ред. ФЗ РФ № 214-ФЗ от 30.12.2004), законодатель оставляет вопрос о добросовестном приобретении движимого имущества от неуправомоченного лица по прежнему открытым. Дальнейшая защита интересов участников гражданского оборота предполагает определение юридической судьбы возмездно приобретенного имущества в случае запрета виндикации. Предлагается дополнить п. 2 ст. 218 ГК РФ следующей фразой: «Право собственности возникает у добросовестного приобретателя имущества в случае, когда имущество не может быть истребовано у него собственником по основаниям, предусмотренным ст. 302 ГК РФ».

Библиография

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 06.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст.3301.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 06.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст.410.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 г. № 146-ФЗ (в ред. от 29.11.2007) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст.4552.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 г. № 230-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2006. – № 52 (1 ч.). – Ст. 5496.

6. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.

7. Федеральный закон от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» // Собрание законодательства РФ. – 2007. – № 41. – Ст.4849.

8. Закон РФ от 27.04.1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 19. – Ст. 685.

9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 1996. – № 9. – С. 9.

10. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.04.1997 г. № 13 «Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Вестник ВАС РФ. – 1997. – № 7. – С. 35.

Научная литература

11. Аванесов, Э.В. Проблемы защиты собственности в гражданском праве и уголовном процессе. Автореф. дис... канд. юрид. наук. / Э.В. Аванесов. – М. 1993. – 38 с.

12. Александров, Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. / Н.Г. Александров. – М. Юрлитиздат. 1955. – 312 с.

13. Алексеев, С.С. Общая теория права. Т. 1. / С.С. Алексеев. – М., Юридическая литература. 1982. – 802 с.

14. Базилевич, А.И. Формы защиты субъективных гражданских прав. Автореф. дис. ... канд. юрид. / А.И. Базилевич. – Ульяновск. 2001. – 36 с.

15. Боуш, Э.П. Гражданско-правовая защита собственности и участие в ней органов внутренних дел. / Э.П. Боуш. – Ташкент. 1977. – 314 с.

16. Брагинский, М.И., Витрянский, В.В. Договорное право. Кн. 2. Договоры о передаче имущества. / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. – М. Статут. 2005. – 672 с.

17. Брагинский, М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. / М.И. Брагинский. – М. Статут. 2007. – 432 с.

18. Братусь, С.Н. Юридическая ответственность и законность. / С.Н. Братусь. – М. Юридическая литература. 1976. – 568 с.

19. Венедиктов, А.В. Государственная социалистическая собственность. / А.В. Венедиктов. – М. Юрлитиздат. 1948. – 562 с.

20. Венедиктов, А.В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. / А.В. Венедиктов. – М. Изд-во АН СССР. 1954. – 438 с.

21. Венгеров, В.А. Теория государства и права: Учебник. / В.А. Венгеров. – М., Новый юрист. 1998. – 842 с.

22. Витрянский, В.В. Выступление на семинаре "Актуальные проблемы применения гражданского законодательства и законодательства о банкротстве в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" / В.В. Витрянский. // Цивилистическая практика. – 2002. – Вып. 4. – С. 36.

23. Витрянский, В.В. Защита права собственности / В.В. Витрянский. // Законность. – 2008. – № 1. – С. 15.

24. Гражданское право. Учебник. Часть 1. / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М. Проспект. 2006. – 736 с.

25. Гражданское право Том 1. / Под ред. Суханова Е.А. – М. Волтерс Клувер. 2007. – 724 с.

26. Гражданское право: в 2 т. Том I: учебник (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Суханова Е.А. – М. Волтерс Клувер. 2004. – 708с.

27. Гребенников, В.В. Роль института собственности в становлении гражданского общества в России. / В.В. Гребенников. – Саратов. Изд-во СГА. 2006. – 468 с.

28. Грибанов, В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. / В.П. Грибанов. – М. Статут. 2001. – 486 с.

29. Давид, Р., Жоффре-Спинози, К. Основные правовые системы современности. / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози. – М. Международные отношения. 1999. – 678 с.

30. Дюрягин, И.Я. Гражданин и закон. / И.Я. Дюрягин. – М. Юридическая литература. 1991. – 564 с.

31. Емелькина, И.А. Вещные права на жилые и нежилые помещения: приобретение и защита. / И.А. Емелькина. – М. Юристъ. 2007. – 468 с.

32. Живихина, И.Б. Меры оперативного воздействия и самозащита права собственности / И.Б. Живихина. // Российский судья. – 2007. – № 2. – С. 17.

33. Живихина, И.Б. Самозащита права собственности - мера охраны или форма защиты? / И.Б. Живихина. // Арбитражный и гражданский процесс. – 2008. – № 1. – С. 17.

34. Иванова, В. Вопросы советского государства и права / В. Иванова. // Труды Иркутского гос. ун-та. – Т. XIV. Вып. 8. – 1967. Серия "Юридическая". Ч. 3. – С. 44.

35. Иванов, О.В. Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема / О.В. Иванов. // Вопросы советского государства и права: Труды Иркутского ун-та. Т. XLV. – 1967. – Вып. 8. Ч. 3. – С. 47-48.

36. Иоффе, О.С. Избранные труды по гражданскому праву. / О.С. Иоффе. – М. Статут.. 2005. – 732 с.

37. Иоффе, О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. / О.С. Иоффе. – М. Юрлитиздат. 1949. – 568 с.

38. Иоффе, О.С. Советское гражданское право. В 2 т. Т. 1. / О.С. Иоффе. – Л. Изд-во ЛГУ. 1958. – 674 с.

39. Комаров, В.А. Конституционно-правовые аспекты собственности / В.А. Комаров. // Законодательство и экономика. – 2006. – № 6. – С. 25.

1. Комментарий к Гражданского кодекса Российской Федерации части первой / Отв. ред. Садиков О.Н. – М. Норма. 2007. – 824 с.

2. Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. М.И. Брагинского. – М., Юрайт. 2005. – 672 с.

3. Кораблева, М.С. Защита гражданских прав: Новые аспекты / М.С. Кораблева. // Актуальные проблемы гражданского права. – М. Статут. 1999. – 652 с.

4. Кочеткова, Ю.А. Соотношение вещно-правовых и обязательственно-правовых способов защиты права собственности: древнеримские истоки и современная Россия / Ю.А. Кочеткова. // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 2 / Под ред. Брагинского М.И. – М. Статут. 2000. – С. 39.

5. Кривцов, А.С. Абстрактный и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. / А.С. Кривцов. – М. Статут. 2007. – 506с.

6. Лазарев, В.В., Липень, С.В., Саидов, А.Х. Теория государства и права. Учебник для вузов. / В.В. Лазарев, С.В. Липень, А.Х. Саидов. – Ташкент. AKADEMIYA. 2007. – 768 с.

7. Латыев, А.Н. Вещно-правовые способы в системе защиты гражданских прав / А.Н. Латыев. // ЭЖ-Юрист. –2008. – № 4. – С. 8.

8. Малеина, М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. / М.Н. Малеина. – М. Норма. 2006. – 524 с.

9. Люшня, А.В. Защитные возможности негаторного иска / А.В. Люшня. // "Закон. – 2007. – № 2. – С. 29.

10. Мейер, Д.И. Русское гражданское право. / Д.И. Мейер. – М. Статут. 2005. – 672 с.

11. Минеев, О.А. Гражданско-правовые способы защиты вещных прав. / О.А. Минеев. – Волгоград. Изд-во ВГУ. 2001. – 468 с.

12. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения Т. 3. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М. Госполитиздат. 1966. – 768 с.

13. Муромцев, С.А. Гражданское право Древнего Рима. / С.А. Муромцев. – М. Статут. 2007. – 708 с.

14. Певницкий, С. Виндикационный и негаторный иски в системе защиты права собственности на недвижимое имущество / С. Певницкий. // Арбитражный и гражданский процесс. – 2008. – № 1. – С. 26.

15. Певницкий, С.Г. О системе защиты права собственности на недвижимое имущество / С.Г. Певницкий. // Юридический мир. – 2006. – № 3. – С. 16.

16. Позднякова, Р.Б. Триада правомочий собственника / Р.Б. Позднякова. // История государства и права. – 2006. – № 1. – С. 31.

17. Покровский, И.А. История римского права. / И.А. Покровский. – М. Статут. 2004. – 708 с.

18. Покровский, И.А. Основные проблемы гражданского права. / И.А. Покровский. – М. Статут. 2004. – 674 с.

19. Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Кутафина О.Е. – М. ЗАО "Библиотечка "Российской газеты". 2003. – 518 с.

20. Римское частное право: Учебник / Под ред. Новицкого И.Б., Перетерского И.С. – М. Статут. 2005. – 678 с.

21. Рыбаков В.А., Тархов В.А. Собственность и право собственности: Монография. / В.А. Рыбаков, В.А. Тархов. – Уфа. Уфимский юридический институт МВД России. 2001. – 532 с.

22. Свердлык, Г.А., Страунинг, Е.Л. Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав / Г.А. Свердлык, Е.Л. Страунинг. // Государство и право. – 1998. – № 5. – С. 22.

23. Синайский, В.И. Русское гражданское право / В.И. Синайский. – М. Статут. 2003. – 678 с.

24. Скловский, К. Некоторые проблемы владения в судебной практике / К. Скловский. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2008. – № 1. – С. 95.

25. Скловский, К.И. Собственность в гражданском праве. / К.И. Скловский. – М., Дело. 2000. – 542 с.

26. Слесарев, В.Л., Якимов, А.А. Актуальные вопросы виндикации недвижимости / В.Л. Слесарев, А.А. Якимов. // Закон. – 2007. – № 9. – С.17.

27. Смирнов, В.Т., Собчак, А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. / В.Т. Смирнов, А.А. Собчак. – Л. Изд-во ЛГУ. 1983. – 436 с.

28. Советское гражданское право. В 2 ч. Ч. II. / Под ред. Рясенцева В.А. – М. Юридическая литература. 1986. – 674 с.

29. Субботин, М.В. Специальные способы защиты права собственности / М.В. Субботин. // Законодательство. – 2004. – № 3. – С. 34.

30. Сырых, В.М. Теория государства и права. / В.М. Сырых. – М. Юстицинформ. 2005. – 806 с.

31. Тархов, В.А. Гражданское правоотношение. / В.А. Тархов. – Уфа. Изд-во Башкирского гос. ун-та. 1993. – 518 с.

32. Тархов, В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. / В.А. Тархов. – Уфа. Уфимский юридический институт МВД РФ. 1998. – 518 с.

33. Тархов, В.А. Гражданские права и их осуществление / В.А. Тархов. // Вестник Саратовской Государственной. Академии права. – 2000. – № 3. – С. 23.

34. Тархов, В.А., Рыбаков, В.А. Собственность и право собственности (издание 3-е, дополненное) / В.А. Тархов, В.А. Рыбаков – М. Юрист. 2007. – 326 с.

35. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Матузова Н.И., Малько А.В. – М. Юристъ. 2006. – 632 с.

36. Толстой, Ю.К. Проблема обеспечения субъективных гражданских прав / Ю.К. Толстой. // Вестник МГУ. – 1952. – № 3. – С. 22.

37. Толстой, Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. / Ю.К. Толстой. – Л. Изд-во ЛГУ. 1955. – 462 с.

38. Тужилова-Орданская, Е.М. Гражданско-правовая защита права на недвижимость / Е.М. Тужилова-Орданская. // Гражданское право. – 2008. – № 2. – С. 15.

39. Халфина, Р.О. Общее учение о правоотношении. / Р.О. Халфина. – М. Юридическая литература. 1974. – 652 с.

40. Хвостов, В.М. Система римского права. / В.М. Хвостов. – М.. Спарк. 1996. – 632 с.

41. Хутыз, М.Х. Римское частное право. / М.Х. Хутыз. – М. Былина. 1995. – 678 с.

42. Черепахин, Б.Б. Труды по гражданскому праву. / Б.Б. Черепахин. – М. Статут. 2001. – 702 с.

43. Шубина, Т.В. Теоретические проблемы защиты права. / Т.В. Шубина. – Саратов. 1998. – 368 с.

44. Шумский, Б.Е. Правовые аспекты приобретения права собственности на бесхозное имущество / Б.Е. Шумский. // Юридический мир. – 2008. – № 3. – С. 33-36.

Судебная практика

84. Обзор арбитражной практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2002. – № 1. – С.35-37.

85. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 января 2007 г. № 6615/07 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 4. – С. 19.

86. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 августа 2006 г. № 760//Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2006. – № 11. – С. 44.

87. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 30.11.2006 г. № А55-3955/06 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 3. – С. 43.

88. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 21.01.2005 г. № А55-5569/2005-2. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2005. – № 5. – С. 32.

89. Извлечение из определения судебной коллегии по гражданским делам от 22.10.02г.// Судебная практика. Самара.-2003.-№ 4.-С.6.

90. Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 0706/354 от 29.06.2006 года// судебная практика. Самара.-2006.- № 2.-С.13.

91. Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда N 0706/587-06 от 19.10.2006 г.// Судебная практика Самара.- 2007.- № 1.-С.2.