Министерство транспорта Российской Федерации

Федеральное агентство железнодорожного транспорта России

ГОУ ВПО «Дальневосточный Государственный Университет Путей Сообщения»

Социально-гуманитарный институт

Кафедра

«Уголовно-правовые дисциплины»

Допущен к защите

Заведующий кафедрой

« » 200 г.

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ДР 030501.65

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УБИЙСТВА ПО РОССИЙСКОМУ УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ

Студент (подпись)

Руководитель работы (подпись)

Нормоконтроль (подпись)

Хабаровск 2009г.

Содержание

Введение

1. Понятие убийства и развитие законодательства об уголовной ответственности за умышленное убийство.

1.1 Понятие убийства

1.2 Ответственность за умышленное убийство по уголовному праву (исторический аспект)

2. Юридический анализ состава преступления, предусмотренного

ст. 105 УК РФ « Убийство».

2.1 Объект и субъект преступления

2.2 Объективная и субъективная стороны преступления

3. Уголовно-правовая характеристика убийств при отягчающих обстоятельствах.

3.1 Убийство двух и более лиц

3.2 Убийство лица и его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга

3.3 Ответственность за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека

3.4 Убийство женщины заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности

3.5 Убийство, совершенное с особой жестокостью

3.6 Убийство совершенное общественно опасным способом

3.7 Убийство по мотиву кровной мести

3.8 Умышленное убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой

3.9 Умышленное убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством, бандитизмом

3.10 Умышленное убийство из хулиганских побуждений

3.11 Умышленное убийство с целью сокрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера

3.12 Убийство, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой- либо социальной

группы

3.13 Убийство, совершенное с целью использования органов или тканей потерпевшего

Заключение

Библиография

Введение

Охрана жизни человека как самого ценного блага приобретает первостепенное значение в современном обществе. Среди всех прав и свобод человека и гражданина, Конституция РФ ставит на первое место право на самое дорогое, что есть у человека, - право на жизнь. Именно поэтому преступления, с посягательством на жизнь человека отнесены законом к категории наиболее опасных уголовно наказуемых деяний, за совершение которых предусмотрена возможность назначения самых суровых видов наказаний. Недаром преступлениям против жизни отведено первое место в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. В составах этих преступлений идет речь о защите важнейшего естественного права человека, закрепленного в статье 20 Конституции Российской Федерации, права на жизнь.

Выдвижение этой группы преступлений на первое место соответствует важнейшей концептуальной идее, положенной в основу реформы уголовного законодательства, а именно – приоритетной охране жизни и здоровья человека, его прав, свобод и законных интересов. Существенную роль при этом играют нормы уголовного права. Уголовный кодекс решает задачу охраны жизни человека своими специфическими методами, формируя признаки составов преступлений против жизни и устанавливает строгие санкции за их совершение.

Все преступления данной группы объединяет то, что объектом каждого из них является жизнь человека, которая как объект преступления не поддается никакой качественной или количественной оценке.

Исследованием ответственности за убийство уделяется в настоящее время много внимания. Можно отметить таких авторов как С.В. Бородин, В.Н. Кудрявцев, А.Н. Красиков, Н.И. Загородников, А.И. Рарог и многих других. Постоянный устойчивый интерес со стороны исследователей и статистические данные, свидетельствующие о том, что за последние годы количество зарегистрированных умышленных убийств и покушений на убийство резко возросло, подтверждают актуальность темы исследования.

Объектом исследования данной работы является убийство в российском уголовном праве, предметом выступают уголовно-правовые нормы об ответственности за убийство российского законодательства и практика применения данных норм.

Цель исследования – проанализировать зависимость между квалификацией убийства и индивидуализацией ответственности. Для достижения данной цели ставятся следующие задачи: 1) изучить развитие отечественного уголовного законодательства об ответственности за убийство; 2) проанализировать условия инвидуализации ответственности за убийство; 3) на материалах судебной практики выявить влияние правильной квалификации убийства на наступление уголовной ответственности.

В процессе исследования были использованы методы исторического анализа, анализа нормативных источников и материалов судебной практики по проблеме исследования, а также сравнительно-сопоставительный метод.

Следует отметить, что многочисленные вопросы, возникающие при квалификации убийств, являются следствием многообразия различных ситуаций совершения этих преступлении и обстоятельств, которые необходимо учитывать.

Данные обстоятельства обусловили содержание работы. Мы рассматриваем различные аспекты квалификации убийств и индивидуализации ответственности за эти преступления: условия правильной квалификации убийств по действующему уголовному законодательству, значение признаков состава преступления для решения данной проблемы. Анализируются особенности квалификации каждого вида убийств.

В качестве теоретической основы использовались научные работы в области, теории права, уголовного права и криминологии.

Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, действующее и ранее действовавшее российское уголовное законодательство, материалы практики Верховного суда Российской Федерации и Верховного суда СССР, областных и районных судов,

1. Понятие убийства и развитие законодательства об уголовной ответственности за умышленное убийство

1.1 Понятие убийства

УК РФ 1996 г. в отличие от УК РСФСР, где понятие убийства вообще не раскрывалось, определяет это преступление как умышленное причинение смерти другому человеку.

Следует отметить, что в прошлые годы одни специалисты определяли убийство как противоправное деяние, причиняющее смерть другому человеку.¹ Другие добавляли к этому указание на виновность действий.² Были и сторонники того, что убийство следует считать только умышленное причинение смерти.³

Умышленное убийство, предусмотренное ч.1 ст. 105 УК РФ, или «простое» убийство является так называемым основным составом данного вида преступлений. Поэтому именно с него целесообразно начать рассмотрение вопросов, возникающих при квалификации умышленных убийств.

По ч. 1 ст. 105 УК РФ подлежит квалификации убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку. По ч. 1 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 106, 107 и 108 УК РФ (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений)⁴.

Необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранение жизненно важных органов человека), а так же предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.¹

Так, в 2006г. Прокуратурой Хабаровского района г. Хабаровска в Хабаровский районный суд г. Хабаровска направлено уголовное дело № 648601 по обвинению К. в совершении преступления по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Согласно материалам уголовного дела К., в период времени с 21 до 22 часов 12.08.2006г. во дворе дома, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры с Л. из-за систематического избиения последним матери К., на почве личного неприязненного отношения, умышленно, с целью убийства, сознавая опасность для жизни человека своих действий и предвидя наступление общественно опасных последствий, нанесла ножом, имевшемся у нее не менее 7 ударов в область грудной клетки слева и справа, головы потерпевшему, от чего последний скончался на месте.

В своих показаниях К. пояснила, что во дворе дома, после того как Л. ударил ее из-за того, что она заступилась перед ним за свою мать, она забежала в дом, взяла на холодильнике нож и, выйдя во двор, нанесла Л. несколько ударов ножом в область груди слева.

Согласно показаниям свидетелей К. в момент ссоры до нанесения ударов ножом Л. кричала на него, говоря при этом, что она его прирежет.

Именно способ и орудие, которое К. выбрала для нанесения повреждений Л., а также показания свидетелей явились основанием для квалификации действий К. по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Хабаровским районным судом К. признана виновной в совершении преступления предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ и приговорена к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК строгого режима.¹

Как отмечает Бородин С.В., изучение практики показывает, что наиболее типичными для данного вида убийств являются убийства, совершенные из ревности или мести, возникшей на почве личных отношений. К простому убийству относится и часть убийств, совершенных в драке или ссоре, по мотивам зависти, трусости.

При рассмотрении дел об умышленных убийствах, совершенных из ревности или мести на почве личных отношений, а также по другим мотивам, необходимо выяснять все обстоятельства совершенного убийства , чтобы ни один из перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК РФ отягчающих признаков убийства не остался не выявленным и не получившим правильной юридической оценки.

При исследовании мотивов и обстоятельств убийства, дающих основания для применения ч. 1 ст. 105 УК РФ, необходимо учитывать, что они не имеют самостоятельного значения для квалификации. Например, установление мотива ревности при совершении убийства вовсе не исключает его квалификации по ч. 2 ст. 105 УК РФ в зависимости от наличия отягчающих обстоятельств, влияющих на квалификацию.

Вместе с тем это не означает, что мотивы и обстоятельства, при которых применяется ч.1 ст. 105 УК РФ, не должны выясняться и исследоваться по каждому уголовному делу. Они могут служить определенным ориентиром при решении вопроса о квалификации убийства. Их анализ может помочь более глубоко и полно уяснить конкретную обстановку убийства, что важно для назначения наказания и для установления и устранения причин убийств и условий, способствующих их совершению.

Еще одним основным мотивом большинства совершаемых убийств является ревность. Ревность как мотив умышленного убийства получила в литературе различную оценку. По мнению М.К. Аниянца ревность - отвратительный пережиток прошлого, и независимо от того, по какой причине она у лица возникла, убийства на этой почве должны строго наказываться.

По мнению С.В. Бородина,¹ ревность как мотив убийства уже в силу данного обстоятельства заслуживает отрицательной оценки. Степень общественной опасности убийства из ревности, как и любого убийства, должна определяться в связи с конкретными обстоятельствами совершенного преступления. Поэтому причину возникновения ревности нельзя оставлять без внимания. Как раз при совершении убийства по мотиву ревности было бы ошибочно не учитывать роль и поведение потерпевшего перед убийством или во время его совершения. Причина возникновения ревности может влиять не только на меру наказания виновного, но и на квалификацию его действий.

Изучение практики показывает, что значительная часть убийств, совершается в драке или ссоре. При этом возникают определенные сложности в квалификации. Как отмечалось выше, данное убийство следует отграничивать от смежных составов. Иногда высказывается мнение о том, что убийство в драке или ссоре во всех случаях влечет применение ч.1 ст. 105 УК РФ. Это положение нельзя считать обоснованным и соответствующим законодательству РФ. Очевидно, что убийство в ссоре или драке «прямо» не предусмотрено ч. 1 ст. 105 УК РФ, и, кроме того, совершение убийства при этих обстоятельствах допускает и иную квалификацию. Только при наличии умысла на совершения убийства и отсутствии отягчающих обстоятельств такие убийства подлежат квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Убийство в драке или ссоре само по себе не исключает также наличия обстоятельств, дающих основания расценивать такие убийства как совершенные в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или с превышением пределов необходимой обороны либо по неосторожности. Кроме этого в данном случае не исключена возможность квалификации по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как причинение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего. В тех же случаях, когда умышленное лишение жизни в драке совершено в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов, оно не содержит состава преступления.

При решении вопроса о квалификации убийств, совершенных в драке или ссоре, прежде всего, необходимо исходить из того, каковы мотивы убийства, так как ссора или драка не исключает наличия мотивов, влекущих признание убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах. Драка или ссора нередко оказывается лишь поводом для того, чтобы обострить отношения с потерпевшим, а затем совершить убийство.

Так, в 2006г. прокуратурой Хабаровского района г. Хабаровска для рассмотрения по существу, в Хабаровский районный суд направлено уголовное дело № 531201 по обвинению Ц. в совершении преступления предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. В ходе предварительного следствия установлено, что в период времени с 1 ч. 30 мин. по 02 ч. 00 мин. 23.08.2006г. на улице между Ц. и Б. произошла ссора, причиной которой стал тот факт, что находившийся в алкогольном опьянении Ц. сел в автомобиль Б. и без разрешения последнего включил магнитофон. На резонное замечание Б. покинуть салон автомобиля, Ц. спровоцировал возникновение ссоры, в ходе которой, имея умысел на причинение смерти Б., имеющимся топором, острием и обухом, нанес потерпевшему множество ударов по жизненно-важному органу – голове и другим частям тела, в результате чего потерпевший от полученных телесных повреждений скончался на месте. В данном случае ссора явилась поводом обострения отношений между обвиняемым и потерпевшим, которые и ранее были достаточно напряженными, для облегчения условий причинения смерти потерпевшему.¹

Некоторые практические работники ставят знак равенства между: «дракой» и «ссорой», с одной стороны, и мотивом - с другой. Это ошибочное мнение. «Драка» и «ссора» - всего лишь обстоятельства убийства, бесспорно совершенного по какому-то определенному мотиву. Анализ мотивов убийств «в драке» и «ссоре» показывает, что они оказываются самыми различными, так это могут быть хулиганские побуждения, корысть, ревность.

Говоря о совершении убийства без отягчающих обстоятельств, следует отметить так же группу убийств совершенных виновным в связи с неправомерными действиями потерпевшего, которые, однако, исключают применение ст. 106, 107 и 108 УК и квалифицируется по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

К убийствам ч. 1 ст. 105 УК РФ можно отнести убийство, совершенное при проведении научного эксперимента, при испытаниях изобретений.

В судебной практике встречаются так называемые безмотивные убийства. Они как правило, необоснованно признаются совершенными из хулиганских побуждений только в связи с тем, что мотив убийства не установлен.

К умышленному убийству, подлежащему квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ, относятся убийства по согласию потерпевшего, поскольку его согласие само по себе не имеет юридического значения и не устраняет уголовной ответственности. К такому убийству относится и убийство «по договору», когда два лица соглашаются вместе уйти из жизни, а затем один из них отказывается это сделать.

От убийства по «договору» следует отличать убийства из сострадания, когда, например, виновный выполняет просьбу тяжело больного человека о лишении его жизни. По УК РСФСР 1922г., в первоначально утвержденной редакции (ст. 143), предусматривалось освобождение от уголовной ответственности за причинение смерти из сострадания. Однако через шесть месяцев после утверждения УК эта статья была из него изъята. Но случилось другое: в УК не была включена статья, предусматривающая ответственность за убийство из сострадания, которая предусматривала пониженную санкцию, за это преступление. Изучение проблемы эвтаназии приводит к выводу о несправедливости такого решения. Ведь в подобных случаях речь идет не просто об убийстве по согласию потерпевшего, а о выполнении желания (безусловно, добровольного) тяжело больного лица уйти из жизни, чтобы избавиться от страданий. В УК необходимо предусмотреть ответственность за убийство из сострадания как за привилегированное убийство, то есть совершенное при смягчающих обстоятельствах. Квалификация убийства из сострадания по ч. 1 ст. 105 УК представляется юридически неточной и несправедливой.

На этом виды «простых» убийств не исчерпываются. Для правильной квалификации убийства по ч. 1 ст. 105 УК РФ важно установить, не содержит ли оно признаков ч. 2 ст. 105 или ст. 106, 107, 108 УК РФ, т.к. эти отягчающие или смягчающие обстоятельства убийства являются исчерпывающи

1.2 Ответственность за умышленное убийство по уголовному праву (исторический аспект)

Советское уголовное законодательство развивало наметившиеся ранее тенденции правовой теории и совершенствовало их введением новых отличительных особенностей квалификации убийства. На протяжении всего советского периода шло формирование нового подхода к квалификации убийства и определению квалифицированных видов убийства.

Существующие ныне и отраженные в ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицирующие признаки состава преступления формировались на протяжении всего XX века.

Так убийство двух и более лиц впервые было предусмотрено уголовным законодательством России в п. «з» ст. 102 Уголовного Кодекса РСФСР 1960г.¹ Оно с самого начала неоднозначно толковалось в теории уголовного права, а применение его приводило к многочисленным судебно-следственным ошибкам, которые встречаются и в настоящее время. Поскольку в неизменном виде п. «з» ст. 102 УК РСФСР был воспроизведен в п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ 1996г., это дает нам возможность рассмотреть его толкование и применение на протяжении достаточно длительного отрезка времени: более 48 лет - с 1960г. по сегодняшний день. Основными проблемами при квалификации является определение особенностей состава убийства двух или более лиц, его отличие от иных смежных составов. Данные проблемы представляются чрезвычайно важными, поскольку от ответа на них зависит решение многих проблем, возникающих при квалификации содеянного по ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Отягчающие обстоятельства убийства, предусмотренные п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ являются новыми для российского законодательства. Однако в УК РСФСР 1922 г. и 1926 г.² предусматривалась повышенная уголовная ответственность за убийство, совершенное с использованием беспомощного положения убитого. Поэтому можно утверждать, что действующий уголовный кодекс в этой части вернулся к законоположению, имевшемуся ранее.

Уголовные кодексы РСФСР 1922г. и 1926г. не относили убийство беременной женщины к квалифицированным видам убийства. И лишь УК РСФСР 1960 г. предусмотрел повышенную ответственность за убийство женщины заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности (п. «ж» ст. 102 УК РСФСР). С этого времени данное преступление становится предметом изучения в уголовном праве.

В уголовных кодексах РСФСР 1922г. и 1926г. также предусматривалась повышенная ответственность за убийство, совершенное особо мучительным для убитого способом. В частности, п. «в» ст. 136 УК РСФСР 1926г. предусматривалась ответственность за убийство, совершенное способом, опасным ля жизни многих людей или особо мучительным для убитого. УК РСФСР 1960г. содержал уже другую формулировку закона. В п. «г» ст. 102 УК РСФСР предусматривалась ответственность за убийство, «совершенное с особой жестокостью».

Понятие «убийство совершенное общественно опасным способом» сформировалось не в один исторический момент времени. Так, п. «в» ст. 136 УК РСФСР 1926г. устанавливал ответственность за убийство способом, опасным для жизни многих людей и особо - мучительным для убитого. Видимо законодатель исходил из того, что в обоих случаях в основании выделения квалифицированного вида убийства лежал способ совершения преступления. Наибольшую сложность при квалификации по п. «в» ст. 136 УК РСФСР вызывало толкование способа убийства.

УК РСФСР 1960г. устанавливал ответственность за убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, в п. «д» ст. 102. В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве»¹ отмечалось: «Для квалификации умышленного убийства как совершенного способом, опасным для жизни многих людей, необходимо установить, что, осуществляя умысел на убийство определенного лица, виновный применял такой способ причинения смерти, который заведомо для виновного был опасен для жизни не только одного человека».

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992г. не внесло ничего принципиально нового в толкование убийства, довершенного способом, опасным для жизни многих людей. В нем были сделаны лишь отдельные редакционные уточнения текста. В УК РФ 1996г. ответственность в п. «е» ч. 2 ст. 105 предусматривается не за убийство способом, опасных для жизни многих, а за убийство, совершенное общеопасным способом.

Разъяснение судам по применению п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ дано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999г.¹

Уголовные кодексы РСФСР 1922г., 1926г., 1960г. не содержали такого квалифицирующего признака, как совершение убийства группой лиц. Впервые данное отягчающее обстоятельство было предусмотрено Законом Российской Федерации от 18 февраля 1993г. В п. «н» ст. 102 УК РСФСР устанавливалась повышенная уголовная ответственность за убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц.

Корыстное убийство признавалось квалифицированным и УК РСФСР 1922г., 1926г., 1960г. В УК РСФСР 1922г. и 1926г. убийство признавалось квалифицированным, если оно было совершено из корысти, а в УК РСФСР 1960г. в п. «а» ст. 102 говорилось об убийстве совершенном из корыстных побуждений. Эта же формулировка использована и в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Таким образом, история уголовного законодательства свидетельствует о том, что корыстное убийство традиционно относится российским законодательством к квалифицированным видам убийства. Однако законодательная формулировка состава корыстного убийства постепенно измененялась: если в дореволюционном законодательстве убийство признавалось корыстным в том случае, когда оно было совершено с корыстной целью, то в послереволюционном - если убийство было совершено из корысти, а с 1960г. - из корыстных побуждений.

Таким образом, можно говорить о том, что процесс формирования понятия «убийства», его квалифицирующих признаков являлся достаточно долгим и сложным. На разных исторических этапах формирования законодательные акты выделяли основными квалифицирующими признака убийства те, которые отражали политическую и социально-экономическую обстановку и были необходимы обществу.

2. Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ «Убийство»

2.1 Объект и субъект преступления

Родовой объект- личность (система социально- демографических, социально- ролевых, социально- психологических свойств человека). Видовой объект - жизнь и здоровье. Непосредственным объектом любого убийства является жизнь потерпевшего. Объект является тем общим признаком, который объединяет все виды убийств в одну группу преступлений, посягающих на человеческую жизнь. Жизнь человека носит общественный характер, а ее охрана определяется отношениями, господствующими в обществе. Жизнь человека неотделима от общественных отношений, поэтому объектом преступного посягательства при убийстве является и жизнь человека и общественные отношения, обеспечивающие охрану этого блага.

Существенное значение для квалификации рассматриваемого преступления имеют моменты начала и окончания человеческой жизни. В российской правовой доктрине доминирует подход, согласно которому под моментом начала жизни человека понимается момент физического отделения эмбриона от организма матери и переход его к автономному физиологическому функционированию, возникающему с первого вздоха ребенка.

Определение смерти человека производится в соответствии со ст. 46 Основ законодательства об охране здоровья и «Инструкцией по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий»¹. Согласно Инструкции констатация смерти человека наступает при смерти мозга или биологической смерти человека (необратимой гибели человека). Биологическая смерть выражается посмертными изменениями во всех органах и системах, которые носят постоянный, необратимый, трупный характер.

Смерть мозга проявляется развитием необратимых изменений в головном мозге, а в других органах и системах частично и полностью обратимых. В соответствии со ст. 9 Закона РФ от 22.12.1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека»¹ заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерти мозга).

Со смертью человека прекращается уголовно-правовая охрана его жизни, и, следовательно, нельзя говорить об убийстве, когда лицо производит выстрел в человека, уже умершего, с целью лишения его жизни. Убийство в данном случае совершить невозможно, но действия лица все, же представляют общественную опасность, поскольку последствия не наступают по не зависящим от этого лица причинам. Оно должно нести ответственность за покушение на негодный объект.

Выяснение объекта убийства в равной степени имеет значение, как для определения общественной опасности, так и для квалификации этого преступления. При квалификации убийств необходимо учитывать, что жизнь человека как объект преступного посягательства охраняется не только законом об ответственности за убийство, но и рядом других уголовно-правовых норм, направленных на защиту жизни человека. Следовательно, в таких случаях для правильной квалификации важно разграничить посягательства по объекту. Установив, что объектом посягательства была жизнь человека, необходимо провести разграничение между убийством и доведением до самоубийства по объективной стороне состава преступления.

В связи с анализом объекта убийства очень важно всестороннее исследование личности потерпевшего, когда они указываются в законе в качестве обстоятельств, имеющих значение для квалификации (например, убийство женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности). Это позволит разграничить квалификацию по виду убийства.

Субъектом преступления по российскому уголовному праву может быть только вменяемое лицо, достигшее при совершении убийства 14 лет.

Однако возраст и вменяемость не относятся к числу признаков состава преступления, а являются лишь условиями наступления уголовной ответственности. Производство по уголовному делу в отношении малолетнего исключается не за отсутствием состава преступления, а в связи с не достижением им возраста уголовной ответственности. В отношении невменяемого такое решение вопроса противоречило бы нормам УПК РФ, в которой деяние, совершенное таким лицом, признается общественно опасным. Оно привело бы к тому, что лица, использующие малолетнего или невменяемого как орудие убийства, подлежали бы освобождению от уголовной ответственности. Вместе с тем это вовсе не означает, что субъект находится за рамками состава преступления. Без субъекта не может быть преступления. Наличие лица, вследствие виновных действий которого, причинена смерть другому человеку, является необходимым условием признания данного причинения смерти убийством.

В заключение исследования признаков состава преступления и их значения для квалификации убийства необходимо подчеркнуть, что юридический анализ каждого из признаков должен проводиться и в том случае, когда в законе какой-либо из них прямо не упоминается.

2.2 Объективная и субъективная стороны преступления

Объективная сторона убийства состоит в лишении жизни другого человека. Убийство может быть совершено путем, как действия, так и бездействия. Чаще всего убийство совершается путем действия, направленного на нарушение функций или анатомической целостности жизненно важных органов другого человека. Оно может быть совершено путем физических действий и психического воздействия, когда потерпевший лишается жизни либо непосредственно виновным, либо при помощи других лиц, не сознающих действительного характера содеянного в силу создавшейся обстановки или вследствие психической неполноценности или малолетия. Представляется, что подговор к самоубийству лица, не сознающего значение этого акта, а также создание обстановки "безысходности" для другого лица с тем, чтобы оно покончило с собой, также должны рассматриваться как убийство.

Установление способа действия как признака объективной стороны убийства имеет серьезное значение для его квалификации. При совершении некоторых убийств, способ является квалифицирующим обстоятельством. Установление особой жестокости при убийстве или совершение его общеопасным способом влечет квалификацию по п. «д» или «е» ст. 105 УК РФ и исключает применение другой статьи кодекса.

При анализе объективной стороны убийства необходимо учитывать, что действие или бездействие является лишь внешним признаком преступления. Это объясняется тем, что его общественная опасность заключается в причиненном вреде - смерти потерпевшего. Наступление ее как последствие преступных действий является обязательным признаком объективной стороны убийства. Не наступление такого последствия в результате действия (бездействия) виновного исключает признание преступления оконченным и при наличии приготовления к убийству или покушению на него влечет квалификацию со ст. 30 УК.

Наконец, еще одним признаком объективной стороны при убийстве является причинная связь между действием (бездействием) виновного и наступившей смертью потерпевшего. Отсутствие причинной связи между деянием и наступившей смертью потерпевшего либо исключает полностью уголовную ответственность за лишение жизни, либо влечет иную квалификацию деяния.

В отличие от других признаков объективной стороны убийства причинная связь не всегда очевидна. Нередко с ее установление по делам об убийстве на практике встречаются трудности, которые объясняются тем, что иногда не учитывается конкретная обстановка, в которой было совершено убийство.

Между тем вопрос о наличии или отсутствии связи между причиной (действием или бездействием) и следствием (наступившей смертью потерпевшего) нельзя рассматривать вне конкретной обстановки, в которой совершено преступление. В связи с этим по каждому делу об убийстве необходимо установить, что наступившая смерть потерпевшего является следствием определенных действий в конкретной обстановке их совершения.

Конкретная обстановка совершения убийства имеет значение для решения вопроса о наличии или отсутствии причинной связи, и при определенных обстоятельствах - для привлечения данного лица к уголовной ответственности и для квалификации этого преступления. Установление момента совершения убийства без отягчающих обстоятельств, в случае истечения срока давности имеет значение для освобождения лица от уголовной ответственности. Время совершения данного преступления может отразиться и на применении уголовного закона.

Субъективная сторона убийства характеризуется психическим отношением субъекта к своим действиям и наступившей смерти потерпевшего.

Субъективная сторона преступления при его совершении выражается в умысле или неосторожности. Убийство относится к числу тех преступлений, которые могут быть совершены с прямым, или с косвенным умыслом.

Установление признаков субъективной стороны и вины имеет важное значение и для квалификации убийства. Изучение практики показывает, что анализ субъективной стороны при квалификации убийства представляет известную сложность. Неточности в выводах при таком анализе нередко влекут за собой ошибки: неправильно определяется направленность умысла, неосторожное убийство расценивается как умышленное, допускаются выводы о наличии умысла при случайном причинении смерти, наличие причинной связи принимается за доказательство виновности и т.п.

При квалификации убийства должно быть не только выявлено, что оно совершено умышленно, но и определена форма умысла. Только установление прямого или косвенного умысла дает основания для вывода о том, что убийство действительно было совершено, так как вне конкретной формы вины деяние по российскому уголовному праву не может быть признано преступлением.

Разграничение прямого и косвенного умысла необходимо для индивидуализации ответственности и для отграничения убийства от других преступлений.

При анализе субъективной стороны убийства в связи с мотивом возникает вопрос о соотношении мотива и формы умысла. По общему правилу мотив убийства свидетельствует о прямом умысле. Лицо, руководствуясь, например корыстными или хулиганскими побуждениями, добивается определенной цели. Однако исключить в этом случае возможность совершения убийства с косвенным умыслом было бы неправильно.

Мотив характеризует волю субъекта. Целью является, то последствие к наступлению, которого стремится виновный, совершая преступление. Мотив и цель, как правило, разграничиваются в законе и имеют самостоятельное значение для квалификации некоторых видов убийств. Установление цели сокрытия другого преступления влечет признание убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Но мотив и цель при убийстве могут совпадать. Например, лицо, совершая убийство по корыстному мотиву, стремиться к достижению корыстной цели.

3. Убийство при отягчающих обстоятельствах

3.1 Ответственность за убийство двух и более лиц

Дореволюционное уголовное законодательство России не предусматривало состава убийства двух или более лиц, но, тем не менее, со случаями убийства нескольких лиц судебной практике приходилось сталкиваться. Н.С. Таганцев писал: «Осуществление плана при убийстве выражается в причинении известного материального результата - смерти лица, иногда этот план ограничивается одною жертвою, но иногда в расчет виновного может входить предполагаемое лишение жизни нескольких лиц. Положим, например, что, собираясь обокрасть какой-либо дом, виновный умерщвляет всех лиц, там находящихся, или совершает это истребление в том последовательном порядке, в котором эти лица возвращаются в дом, и т. д., он обвиняется в одном только убийстве, несмотря на то, что действия, им совершенные, по отношению к каждому убитому им лицу, являют полный состав преступления. Единство плана, выраженное в данном действии, заставляет видеть здесь не совокупность преступлений, а одно целое»¹.

Пленум Верховного Суда РФ отмечает моменты, касающиеся правил квалификации убийства по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ: 1) убийство двух и более лиц одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений;

2) ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден.

Обращает на себя внимание то, что Пленум Верховного Суда РФ как ранее не требует единство умысла виновного - на лишение жизни всех жертв преступления (как обязательного признака состава убийства). И допускает, что для убийства двух или более лиц как единого состава преступления как одновременное причинение смерти двум или более лицам признается единым преступлением, так и разновременное причинение смерти потерпевшим.

В ситуациях, когда смерть нескольким лицам причинена одновременно в результате, например, таких действий виновного как взрыв, обвал, отравление, то никаких сомнений в том, что применению подлежит п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, не возникает. В данном случае имеются все признаки убийства двух или более лиц, называемые в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ.

Анализ уголовно-правовой литературы показывает, что единства мнений в вопросах толкования п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ в науке уголовного права не существует. Первоначально авторы расходились в понимании того, что лежит в основании выделения убийства двух или более лиц в качестве квалифицированного вида преступления, затем - в толковании признаков состава убийства двух или более лиц. Проблема толкования п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ еще далека от своего разрешения.

Так, Н.И. Загородников высказал мнение, что «повышенная общественная опасность убийства при одновременном лишении жизни несколько человек определяется особой тяжестью последствий (смерть нескольких человек) и особой опасностью личности преступника, который пошел ради своих низменных интересов на лишение жизни двух или более лиц. Судебная практика при определении меры наказания всегда учитывает это обстоятельство как отягчающее».¹ Именно в одновременности убийства несколько лиц одним виновным видел автор повышенную общественную опасность преступления, не раскрывая при этом содержание понятия «одновременность» и не показывая разницу между пунктами «з» и «и» ст. 102 УК РСФСР.

М.К. Аниянц утверждал, что по п. «з» ст. 102 УК РСФСР квалифицируется одновременное убийство двух или более лиц с тем, чтобы отграничить этот вид преступления от повторного убийства, когда смерть причиняется также двум или более лицам, но каждое из убийств, представляет собой самостоятельное преступление».¹

Он исходил из того, что: «Убийство двух или более лиц, квалифицируемое по п. «з» ст. 102 УК РСФСР, характеризуется, как правило, единством намерения и обычно связано между собой временем и местом совершения преступления. Если этих признаков нет (например, вначале совершается одно убийство, а спустя несколько дней второе), то содеянное надлежит квалифицировать как убийство, совершенное лицом, ранее совершившим умышленное убийство (п. «и» ст. 102)».²

Таким образом, первоначально в литературе высказывалось мнение, что для убийства двух или более лиц обязательным и характерным условием является одновременность причинения смерти нескольким лицам.

В дальнейшем, видимо под влиянием указаний Пленума Верховного Суда и решений судебной практики, подход исследователей сменился на противоположный. Многие стали высказывать точку зрения, что единства времени и наступления последствий не требуется, а важно, чтобы было единство преступного намерения виновного. В настоящее время многие исследователи до сих пор придерживаются этой точки зрения.

Например, С.М. Корабельников пишет, что «посягательство на жизнь нескольких лиц может следовать через определенный промежуток времени и даже не совпадать по месту совершения убийства. Однако, если убийство нескольких лиц не совпадает по месту и времени их совершения, необходимо, чтобы каждый факт убийства являл собой эпизод единого преступного намерения лишить жизни несколько лиц».³

Н.И. Коржанский отмечает, что если лишение жизни двух или более лиц охватывалось единым умыслом, то разрыв во времени между убийством одного и убийством другого потерпевшего юридического значения не имеет и на квалификацию не влияет.¹

В учебной и научной литературе чрезвычайно широко распространено мнение о том, что разновременное убийство нескольких жертв, совершенное по разным мотивам, но при единстве умысла на лишение их жизни, может быть квалифицировано как убийство двух или более лиц.

Т.В. Кондрашова утверждает, что: «При лишении жизни нескольких лиц субъект может руководствоваться различными мотивами и преследовать различные цели».²

С.В. Бородин пришел к иному выводу. По его мнению, о единстве преступного намерения свидетельствует умысел на лишение жизни двух или более лиц и один и тот же мотив преступления. С.В. Бородин отмечает, что: «Мотив не может считаться во всех случаях обязательным признаком единства преступного намерения виновного. Вполне возможна квалификация по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК, когда два лица убиты одно за другим по разным мотивам, например смерть одному потерпевшему причинена из хулиганских побуждений, а другому — в связи с выполнением им общественного долга».³

Л.А. Андреева считает, что «конечно, мотив является самостоятельным признаком субъективной стороны состава, и единый умысел на убийство может быть и при разных мотивах, но под п. «а» ч. 2 ст. 105 такая ситуация не подпадает, так как речь идет о едином преступлении, и при квалификации п. «а» ст. 105 УК при разных мотивах один из них либо игнорируется, либо распространяется и на то убийство, к которому отношения не имеет».⁴

Мотив преступления дает ответ на вопрос, почему виновный совершил преступление. Мотив это движущая сила, которая толкает виновного на совершение преступления. Если имеются разные мотивы, значит, имеются и разные преступления. Особенно это касается убийств.

Не случайно в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999г. уделено внимание на то, что «если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ».¹

Это правильное указание, потому что данные мотивы исключают друг друга.

Но это совсем не означает, что только одновременное причинение смерти нескольким лицам подпадает под признаки преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Разновременное причинение смерти нескольким лицам также может быть квалифицировано как убийство двух или более лиц. Один из случаев описывает Л.А. Андреева:

«Владимиров во время отбытия наказания за грабеж поклялся приятелям по заключению, что расправится со свидетелями, которые давали уличающие его показания. Выйдя из колонии, он приехал в деревню, где жила одна свидетельница Жарова, и пытался ее убить, ударив ножом в спину. Затем Владимиров сел в автобус и поехал в город, где хотел найти сестру Жаровой - второго свидетеля. Через несколько дней он подкараулил Жарову (сестру), когда она выходила из ворот фабрики после смены и стал преследовать ее с целью нанести удар ножом в спину. Там он был задержан».²

Преступные действия Владимирова, несмотря на разрыв во времени покушения на убийство одного человека и приготовления к убийству второго охватываются единством намерения и совершены по одному мотиву мести за выполнение общественного долга. В этом случае есть основания для признания того, что виновным совершалось единое преступление, направленное на причинение смерти двум лицам.

Таким образом, для признания убийства двух или более лиц единым преступлением, необходимо установить, что имелось единство преступного намерения виновного на убийство нескольких лиц. При одновременности убийств мотив и характер умысла виновного по отношению к смерти потерпевших может быть любой. При убийстве в разное время умысел может быть только прямым, направленным на лишение жизни нескольких лиц, а мотив - одним и тем же. Но мотивы не должны исключать друг друга.

При квалификации содеянного по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует иметь в виду то, что содержание понятия «единство преступного намерения» различается применительно к одновременным и разновременным убийствам.

Для квалификации содеянного по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ при разновременном совершении убийств должен быть установлен и доказан только прямой умысел на убийство всех потерпевших. Так в вышеприведенных примерах Владимиров действовал с прямым умыслом на убийство всех своих жертв.

При одновременном убийстве умысел может быть как прямым, так и косвенным. Возможны следующие варианты отношения виновного к смерти потерпевших при одновременном убийстве или посягательстве на их жизнь: 1) прямой умысел на убийство всех потерпевших; 2) косвенный умысел по отношению к возможной гибели нескольких лиц, при этом двое потерпевших погибают; 3) сочетание прямого и косвенного умысла, т.е. прямой умысел на убийство одного лица и косвенный на убийство другого (их) лиц, если в результате содеянного виновным погибли два или более лица.

При первом варианте, когда виновный стремился причинить смерть двум или более лицам, но своей цели не достиг, т.е. желаемые последствия в виде гибели потерпевших не наступили, возможно, применение п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в виде покушения на убийство двух или более лиц). При втором и третьем вариантах п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ при отсутствии последствий в виде гибели двух или более лиц применять нельзя.

Иначе говоря, покушение на убийство двух или более лиц возможно только с прямым умыслом, направленным на лишение жизни всех потерпевших, т. е. когда виновный осознавал опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность гибели двух или более лиц и желал этого. Ответственность за убийство двух или более лиц наступает только когда имеются последствия в виде гибели двух или более лиц, при этом у виновного по отношению к наступившим общественно опасным последствиям был умысел (любой) к смерти потерпевших. В этом случае умысел может быть как прямым, так и косвенным или возможно сочетание прямого умысла на убийство одного и косвенного на убийство другого(их).

3.2 Убийство лица и его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга

В п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» от 27 января 1999г. отмечается, что: «По п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность»¹.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями не зависимо от форм собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству.

Под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества, или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий.

Отличительной чертой данного квалифицированного вида убийства является то, что оно совершается со специальной целью или из побуждений, вызванных деятельностью или поступком потерпевшего (его близких), т.е. по определенному мотиву. Цель воспрепятствования правомерному осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга означает ни что иное, как желание или не допустить соответствующее правомерное поведение или поступок потерпевшего, или желание по каким-либо причинам данное поведение или поступок пресечь. Иначе говоря, в этом случае движущим мотивом действий виновного лица выступает стремление воспрепятствовать осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга. Воспрепятствование происходит или до осуществления служебной деятельности (до выполнения общественного долга), или непосредственно в процессе ее осуществления (его выполнения). Чаще всего преступление совершается по мотиву мести за выполнение служебного или общественного долга. Необходимо подчеркнуть, что с точки зрения закона безразлично, когда произошли действия, вызвавшие месть виновного лица. Для квалификации, например, по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточно установления того факта, что преступление было совершенно по мотиву мести за выполнение служебного или общественного долга.

Так судебной практике известен случай, когда преступление было совершено по истечении почти 20 лет после того, как потерпевший выполнил действия, послужившие поводом к мести.

П.М. 22 мая 1963 г был осужден Верховным Судом Дагестанской АССР по ст. 15 и п. «в» ст. 102 УК РСФСР за то, что он 26 февраля 1963 г покушался на убийство П. в связи с выполнением последним служебного долга.

Президиум Верховного Суда РСФСР 19 февраля 1966г. оставил без удовлетворения протест заместителя Генерального Прокурора СССР, в котором ставился вопрос о переквалификации действий П.М. на ст. 15 и 103 УК РСФСР, предусматривающим ответственность за покушение на умышленное убийство без отягчающих обстоятельств.

Генеральный Прокурор СССР внес по тем же основаниям протест в Пленум Верховного Суда СССР. Пленум Верховного Суда СССР не нашел оснований для удовлетворения протеста. Как установил суд, совершению преступления предшествовали следующие события.

П.М. в 1943 г. был осужден за кражу к 2 годам лишения свободы. В 1944г. он совершил побег из тюрьмы, но вскоре был задержан П., работавшим тогда в тюремной охране оперативным стрелком. П.М. просил отпустить его, но П. не согласился, и тогда П.М. обещал отомстить, пригрозив убийством.

После освобождения из мест заключения П.М. жил и работал в г. Махачкале и 26 февраля 1963г., находясь в гостях у Килесханова, среди других лиц встретил П. Со словами «вот теперь ты мне попался, я тебя убью» - П.М. бросился на П. и пытался нанести ему удар ножом в грудь. Потерпевший сумел уклониться, и удар пришелся в живот. В результате П. получил легкое телесное повреждение без расстройства здоровья. П.М. пытался еще раз нанести удар потерпевшему, но присутствующий там Ибрагимов помешал ему.

В протесте предлагалось изменить квалификацию действий П.М. по тем основаниям, что столкновение последнего с П. в связи с выполнением им служебных обязанностей произошло за 19 лет до совершения данного преступления, причем в этот период П.М., по его словам, встречался с П. При таком положении, покушение на убийство должно рассматриваться как совершенное на почве обычной мести, не связанной со служебной деятельностью потерпевшего, и ввиду отсутствия отягчающих признаков квалифицироваться по ст. 103 УК РСФСР.

Пленум Верховного Суда СССР указал, что с приведенными доводами согласиться нельзя. Пленум Верховного Суда СССР отметил, что в протесте неправильно указывается, будто осужденный П.М., по его словам, проживая в г. Махачкале после освобождения из заключения, встречался с П. В действительности, П.М. ничего подобного не утверждал, показав лишь в судебном заседании, что якобы видел как-то П. в автобусе в 1962г., но не может точно сказать, был ли это П.

Таким образом, первая встреча между этими людьми после события, происшедшего в 1944г., произошла в 1963г. на квартире Килесханова, где П.М. почти сразу же по приходе набросился с ножом на П. и пытался его убить.

Единственным мотивом покушения на убийство, как это видно по обстоятельствам дела, являлась месть за то, что в свое время потерпевший, выполняя служебный долг, задержал П.М.

То обстоятельство, что событие, послужившее поводом к покушению на убийство, произошло задолго до совершения рассматриваемого преступления, не является основанием для вывода о том, что с прошествием времени изменилось существо мотива, побудившего П. совершить покушение на убийство.

В этой связи, отметил Пленум Верховного Суда СССР, в постановлении Президиума Верховного Суда РСФСР по данному делу правильно указано, что ответственность за покушение на убийство в связи с выполнением потерпевшим своего служебного долга наступает независимо от того, сколько прошло времени после совершения потерпевшим тех действий по службе, в связи с которыми и произошло покушение на убийство. Важно лишь то, что убийство совершено из мести именно за эти действия.

Ввиду изложенного Пленум Верховного Суда СССР не нашел оснований для изменения квалификации преступления, совершенного, и оставил протест Генерального Прокурора СССР по делу П. М. без удовлетворения¹.

В некоторых ситуациях возникает проблема конкуренции различных мотивов, определивших действия виновного лица. В таких случаях, по нашему мнению, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит вменению лишь тогда, когда преступление было вызвано именно правомерным поведением потерпевшего, а не какими-то другими мотивами. Например, если было совершено убийство лица при выполнении им своего служебного долга из корыстных побуждений с целью завладения имуществом, то п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ вменению не подлежит, поскольку в подобных случаях преступление обусловливается не служебной деятельностью потерпевшего, а желанием похитить имущество.

Убийство или причинение вреда здоровью, совершенное в связи с осуществлением служебной деятельности (выполнением общественного долга) само по себе не дает основания для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующим статьям УК, предусматривающим ответственность за причинение вреда здоровью. Обязательным признаком, который подлежит установлению в каждом конкретном случае, является правомерность действий потерпевшего лица или его близких. Правомерность действий на нашему мнению означает, что потерпевший или его близкие не совершали преступления или иного правонарушения, а действовали в строгом соответствии с требованиями службы или нравственными нормами.

Если действия потерпевшего были неправомерны, т. е. содержали в себе признаки какого-либо правонарушения или преступления, то основания для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ (п. «а» ч. 2 ст. 111 и п. «б» ч. 2 ст. 112 УК РФ) отсутствуют. Действия виновного в этом случае, при отсутствии других отягчающих или смягчающих ответственность обстоятельств, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

В настоящее время считается общепризнанным, что виновный должен знать о том, что он действует в отношении лица, правомерно выполняющего служебный или общественный долг. В противном случае квалификация его действий, например, по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ исключается. Однако в некоторых случаях незнание того, что потерпевший выполняет действия, входящие в круг его служебных или специально возложенных на него общественных обязанностей, не освобождает виновного от ответственности за преступление, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В настоящее время непосредственно в тексте закона (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «а» ч. 2 ст. 111 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 112 УК РФ) прямо указано, что потерпевшим от преступления может быть как лицо, которое осуществляло свой служебный или общественный долг, так и его близкие. В то же время уголовный закон умалчивает о том, какое лицо подпадает под понятие «близкие». Из текста закона нельзя сделать однозначного вывода о том, кто относится к близким потерпевшего. Относятся ли к ним только его близкие родственники или к ним могут относиться и другие лица? Ведь легко представить ситуацию, когда смерть из мести причиняется, например, невесте потерпевшего, его лучшему другу, двоюродному брату, теще и т. д.

В п. 6 действующего постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» понятие «близкие» определяется следующим образом: «К близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений».

Обращает на себя внимание оборот, употребленный в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, «заведомо для виновного дороги потерпевшему». В связи с данной формулировкой постановления при определении наличия состава рассматриваемого преступления, если было совершено убийство родственника, с которым у лица, выполнявшего свой служебный (общественный) долг были неприязненные отношения на практике возникают сложности. Например, была убита жена, с которой у потерпевшего были достаточно сложные отношения. Виновный знал характер взаимоотношений сторон, но поскольку у выполнявшего свой служебный (общественный) долг никого из родственников больше не было, то виновный и убил его жену из мести.

По мнению Попова А.Н. подобная квалификация возможна, поскольку в этом случае был убит родственник потерпевшего¹. Словосочетание «жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений» не относится к родственникам. Если речь идет об убийстве ближайших родственников, то независимо от взаимоотношения сторон, имеются все основания для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Ошибка в личности потерпевшего при убийстве в связи с выполнением потерпевшим служебного (общественного) долга не должна влиять на квалификацию содеянного, поскольку виновный в этом случае действует по определенному мотиву. Независимо от того, ошибся ли виновный в личности близкого или лица, выполнявшего служебный (общественный) долг, содеянное все равно следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Законом предусматривается ответственность за убийство, совершенное по определенному мотиву, в рассматриваемом случае виновный действует или по мотиву воспрепятствования выполнению служебного (общественного) долга, или по мотиву мести за выполнение данного долга. Заблуждение касается личности потерпевшего. По общему правилу ошибка в личности потерпевшего не оказывает влияния на квалификацию убийства, однако мотив преступления должен обязательно найти отражение в формуле обвинения. В рассматриваемом случае мотив преступления является квалифицирующим признаком, отягчающим ответственность виновного лица. Поэтому и квалификация совершенного убийства должна быть соответствующей.

Нельзя содеянное квалифицировать и по ч. 1 ст. 105 УК РФ, поскольку в этом случае игнорируется мотив действий виновного лица. Неправильной будет и квалификация содеянного по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то есть как покушение на квалифицированное убийство, поскольку смерть потерпевшему фактически причинена, преступление окончено. Характер ошибки не позволяет квалифицировать содеянное как покушение на преступление, поскольку ошибка в личности потерпевшего не влияет на квалификацию действий виновного лица.

Таким образом, в случае заблуждения виновного в личности погибшего при совершении убийства с целью воспрепятствования правомерному осуществлению потерпевшим своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность, содеянное должно быть квалифицировано по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

3.3 Умышленное убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека

Отягчающие обстоятельства убийства, предусмотренные п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ являются новыми для российского законодательства.

Понятие «беспомощное состояние» фигурирует не только в УК РФ, но и в некоторых других федеральных законах Российской Федерации, например, в законе РФ от 2 июля 1992 г «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»¹ понятие «беспомощное состояние» раскрывается, как неспособность лица самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности. В ст. 10 Закона РФ «О милиции» сказано, что милиция в соответствии с поставленными перед ней задачами обязана оказывать помощь гражданам, находящимися в беспомощном либо ином состоянии, опасном для их здоровья и жизни.¹

Поскольку в диспозиции закона речь идет об убийстве, то можно предположить, что применительно к составу преступления, предусмотренному ст. 105 УК РФ, беспомощное состояние - это положение лица, при котором он в силу каких-либо обстоятельств не может сам себя защитить в момент посягательства на его жизнь. Беспомощное состояние может быть постоянным или временным в зависимости от обстоятельств, его обусловивших. Это не должно влиять на признание наличия состояния беспомощности в момент причинения смерти потерпевшему. Не должны влиять на квалификацию содеянного и обстоятельства, в силу которых потерпевший оказался в беспомощном состоянии.

Так, по мнению С.В. Бородина к убийствам, совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшего, кроме убийств тяжелобольных, престарелых, малолетних детей, лиц, страдающих психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее, относятся также убийства лиц, находящихся в состоянии обморока, опьянения или сна, когда они не могут реагировать на действия виновного.²

Л.А. Андреева считает, что к беспомощным потерпевшим следует отнести тех, кто в силу каких-либо объективных, в том числе личностных, признаков не может оказать сопротивление убийце. По ее мнению, беспомощность может быть обусловлена возрастом (глубокая старость, малолетний возраст), болезнью, физическим недостатком, состоянием сильного опьянения, сном, положением тела (связанный человек) и т. п., т. е. беспомощное состояние имеет место тогда, когда жертва убийства в силу физического или психического состояния не способна защитить себя.¹

Судя по опубликованным работам, первым автором, который высказал точку зрения, отличную от общепринятой, был профессор Кубанского госуниверситета С. Дементьев.² Так, С. Дементьев утверждает: «Устанавливая ответственность за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, законодатель имел в виду, что в таком случае потерпевшему причиняются дополнительные, особые страдания. Он сознает, что его сейчас или вскоре убьют, но в силу своего физического состояния не может ни оказать сопротивления, ни позвать на помощь. Это состояние заведомо понимает убийца, значит, действует более цинично и нагло, нежели тот, который, как говорится, убивает «из-за угла»³

Так, приговором суда ЕАО от 28 ноября 2002 года Оруджов А. оглы был осуждён по ст.111 ч.4 УК РФ и по ст.105 ч.2 п.п. «в, к».

В ночь с 3 на 4 марта 2002 г. в коридоре квартиры 18 дома 8 «а» по ул. Бумагина в г. Биробиджане, Оруджов А. оглы, на почве личных неприязненных отношений к своим дочерям, возникших после ухода из дома его гражданской жены Кучиной Т.Г., желая отомстить детям за уход их матери, в присутствии своих малолетних сыновей Оруджова С.А., Кузнецова В.А., а так же гражданки Кузнецовой Е.В., умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью Оруджовой Э.А. понимая, что дети находятся в зависимости от него и не могут оказать какого-либо сопротивления, то есть находятся в беспомощном состоянии, с особой жестокостью стал наносить им удары ладонями рук по лицу, а затем множество ударов ремнем и деревянной палкой по различным частям тела и головам своих дочерей Оруджовой Э.А. и Кучиной О.А. После того, как Оруджова и Кучина вырвались и перебежали на диван в зал, Оруджов, продолжая свои умышленные преступные действия, направленные на причинение тяжкого вреда здоровью Оруджовой, залез на диван, откуда ногами скинул Оруджову и Кучину, где, продолжая наносить удары ногами по различным частям тела и головам, переместил их в детскую комнату, где продолжил избиение деревянной палкой. Жестоко избивая своих малолетних дочерей в присутствии малолетних Оруджова и Кузнецова, Оруджов осознавал, что своими действиями причиняет особые физические и психические страдания как дочерям, так и сыновьям, наблюдавшим его жестокие действия.

После того как Кузнецова заявила, что вызовет наряд милиции, Оруджов временно прекратил свои преступные действия. Однако, когда Кузнецова покинула детскую комнату, Оруджов, продолжил свои умышленные преступные действия, направленные на причинение тяжкого вреда здоровью Оруджовой. Он вновь стал наносить удары палкой и ногами по различным частям тела Оруджовой и Кучиной. В результате преступных действий Оруджова, Оруджовой Э.А. были причинены тупая закрытая черепно-мозговая травма с гематомой справа, кровоизлиянием в вещество головного мозга, которая влечет тяжкий вред здоровью, кровоподтеки свода черепа и лицевой его части, кровоподтек правого бедра, а так же другие телесные повреждения. От полученной черепно-мозговой травмы, Оруджова Э.А. скончалась.

Он же, 4 марта 2002 года, в дневное время, в квартире 18 дома 8 «а» по ул. Бумагина в г. Биробиджане, в присутствии своей малолетней дочери Кучиной О.А., обнаружив, что в результате его умышленных действий Оруджова Э.А. скончалась, опасаясь быть разоблаченным в совершении преступления, желая скрыть следы совершенного преступления, понимая, что его дочь Кучина О.А. находится в полной зависимости от него и не может оказать ему какое-либо сопротивление, то есть находится в беспомощном состоянии, умышленно, с целью убийства дочери, схватил ее руками за шею и сдавил. В результате преступных действий Оруджова, от механической асфиксии наступила смерть Кучиной О.А.¹

Квалифицируя содеянное убийство лица и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии суд исходил из того, что оно было совершены в отношении малолетних детей, которые не могли защитить себя, а подсудимый, сознавая это обстоятельство, воспользовался им.

При этом следует избегать подмены понятий «беспомощности» и «неспособности оказать сопротивление». Условиями неспособности к сопротивлению могут быть различны, например совершение преступления группой лиц.

В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве» имеется разъяснение, направленное упорядочение применения понятия «беспомощное состояние потерпевшей, а именно «По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее».²

Иначе говоря, беспомощное состояние - это неспособность лица защитить себя в силу физического или психического состояния. Перечень лиц, которые, по мнению Пленума Верховного Суда РФ могут быть отнесены к находящимся в беспомощном состоянии, позволяет сделать вывод том, что содеянное виновным должно квалифицироваться по «в» ч. 2 ст. 105 независимо от того осознавал или нет потерпевший характер и направленность действий виновного лица.

Употребленный оборот «к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности» свидетельствует о том, что названный перечень является примерным.

Спорным является вопрос о признании спящего человека заведомо для виновного находящимся в беспомощном состоянии. Невозможно утверждать, что следственно - судебная практика является стабильной и последовательной даже в решениях высшей судебной инстанции. За короткий промежуток времени, с 1997г. по 2002г., подход Верховного Суда РФ изменился радикально. Первоначально существовала позиция, в соответствии с которой убийство спящего или лица, находящегося в состоянии сильной степени алкогольного опьянения, признавалось квалифицированным убийством. Но в настоящее время прослеживается иная тенденция в решении данного вопроса.

Так, в обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 1997г. убийство спящего потерпевшего путем нанесения ему трех ударов топором по голове было признано совершенным в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.¹

По мнению А. Вершинина, сон может наступать как биологическая потребность организма человека (здоровый сон), так и под воздействием введенного в организм какого-либо одурманивающего средства, действие которого исключает возможность выйти из этого состояния при внешних раздражителях на определенный промежуток времени. Он считает, что только второе состояние сна следует рассматривать как беспомощное состояние и предлагает в каждом конкретном случае убийства лица, находящегося в состоянии сна, тщательно исследовать все обстоятельства дела.¹

Обращает на себя внимание аргументация Президиума Верховного Суда РФ. По его мнению, сон не может быть отнесен к беспомощному состоянию потерпевшего, поскольку он является жизненным, но необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека.

С данной позицией не согласен А.П. Попов. Как отмечается в его работе, «данная аргументация не имеет к рассматриваемой проблеме никакого отношения. Поскольку и болезнь, и старость, и смерть, и жизнь также физиологически обусловлены, так как определяются не человеком, а природой. Находится ли человек во время сна в заведомо для виновного беспомощном состоянии или не находится - вот главный вопрос».²

Так, по делу Хакимова Р. Р. Военная коллегия Верховного Суда РФ указала, что убийство спящего не может быть признано убийством лица, находящегося в беспомощном состоянии. Суд признал Хакимова виновным в покушении на умышленное причинение смерти другому человеку, заведомо для него находящемуся в беспомощном состоянии.

Хакимов, в связи с допускавшимися, в отношении него со стороны сержанта Климова физическим насилием и унижением чести и достоинства, решил убить его. С этой целью Хакимов нанес спавшему Климову сильный удар острым концом металлической кирки в височную область головы, чем причинил ему тяжкий вред здоровью, опасный для жизни в момент причинения.

Военная коллегия отметила, что суд, признав Хакимова виновным в убийстве лица заведомо для него находившегося в беспомощном состоянии, допустил ошибку в оценке физического состояния потерпевшего. По мнению Военной коллегии Верховного Суда такая трактовка происшедшего противоречит рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», поскольку в названном постановлении лица, находящиеся в состоянии сна, не упоминаю как находящиеся в беспомощном состоянии.

Исходя из вышеизложенного, Военная коллегия действия Хакимова в отношена спавшего Климова переквалифицировала с ч. 3 ст. 30 и п.«в» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч.3 ст. 30 и ч.1 ст. 105 УК РФ, а меру наказания смягчила.¹

Московским городским судом 24 сентября 1999 г. Быченков осужден за преступления, предусмотренные п. «в» ч.2 ст. 105, ч.3 ст. 30 пп. «а, в» ч.2 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в убийстве Точилина и в покушении на убийство Юдина, заведомо для него, находившихся в беспомощном состоянии. В кассационной жалобе адвокат просил об отмене приговора, ссылаясь на неполноту исследования обстоятельств и оспаривая вывод суда о том, что потерпевшие находились в заведомо для Быченкова в беспомощном состоянии.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ приговор изменила, переквалифицировав действия на ч.1 ст. 105 УК РФ и ч.3 ст. 30, п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ, указав при этом, что по смыслу закона, к лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные, престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. В данном случае потерпевшие Юдин и Точилин к таким лицам не относились. Сам же факт сильного алкогольного опьянения и сна потерпевших не может рассматриваться как заведомо для виновного их беспомощно состояние.²

Таким образом, из приведенных выше примеров, следует сделать вывод о том, что складывающаяся судебная практика в настоящее время исходит из того, что, сон потерпевшего не признается беспомощным состоянием. На наш взгляд это не верно, поскольку состояние сна характеризуется наличием беспомощного состояния, при котором потерпевший не может ни защитить себя, ни оказать сопротивления.

Пункт «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ так же предусматривает повышенную ответственность за убийство в тех случаях, когда оно сопряжено с другим преступлением, такими как похищение человека.

Представляется целесообразным обратиться к особенностям состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ с тем, чтобы выяснить характерные признаки убийства, сопряженного с названным составом.

Рассматриваемое преступление имеет признаки, заключающиеся в том, что в случае похищения человека виновный противозаконно распоряжается личной свободой потерпевшего, т. е. его возможностью самостоятельно передвигаться и определять свое местонахождение, и в то же время посягает на личность, собственность.

Похищение человека относится к преступлениям против свободы. Ответственность за данное преступление предусмотрена в ст. 126 УК РФ Похищение человека по характеру и степени общественной опасности на основании ст. 15 УК РФ относится к тяжким преступлениям. Закон не дает определения похищению человека, поэтому необходимо обращение к доктрине и практике уголовного права.

Похищение человека может быть совершено с помощью любых действий, однако непременно включает перемещение потерпевшего из одного постоянного или временного местонахождения в другое. Оно может быть совершено помимо воли потерпевшего, то есть тайно (например, в отношении спящего), или вопреки воле потерпевшего - открыто, с применением физического (связывание, насильственное удержание, водворение в специальное помещение и т. д.) или психического насилия (угроза причинить вред, разгласить нежелательные для потерпевшего сведения). Похищение может явиться следствием обмана или злоупотребления доверием. Причем обман может быть как активным (виновный сообщает потерпевшему заведомо ложные сведения), так и пассивным (он не сообщает потерпевшему сведения, которые обязан был сообщить) с целью завлечения».¹

Таким образом, с точки зрения исследователей, похищение - это изъятие человека из мест его обычного пребывания и распоряжение местопребыванием похищенного (его захват, завладение), совершенное помимо или вопреки его воле любым способом, как открыто, так и тайно, как вследствие обмана, так и в результате злоупотребления доверием со стороны виновного лица.

Состав похищения человека не предусматривает цель как обязательный признак субъективной стороны, но постановка виновным целей при похищении человека подразумевается законом, поскольку просто так никто похищать людей не будет. В случае совершения преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ, цели у виновного могут быть любыми, за исключением предъявления требований государству, организации или физическим лицам, выполнение которых является условием освобождения похищенного. Ибо налицо состав преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. рекомендуется: «При квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника» следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность по данному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека либо захватом заложника. Содеянное должно квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 или ст. 206 УК РФ».¹

Справедливо замечание Т.В. Кондрашовой о том, что, что Пленум Верховного Суда РФ вообще не раскрыл понятие «убийство, сопряженное с похищением человека», несмотря на разъяснения, имеющиеся в п.7 постановления Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».²

Нередко в специальной литературе подчеркивается, что убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии по своему смыслу очень близко к убийству, сопряженному с похищением человека. Однако выводы при этом делаются различные. Так, Н.К. Семернева отмечает: «По существу, эти лица также находятся в беспомощном состоянии. Здесь наблюдается реальная совокупность двух самостоятельных преступлений, в связи с чем, действия субъекта преступления необходимо квалифицировать по ст. 126 УК РФ (похищение человека) и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ».³

Л.Г. Иванов утверждает, что убийство, сопряжение с похищением человека может быть в некоторых случаях рассмотрено как частный случай убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Обстоятельства, сопутствующие похищению человека, сковывают во многих случаях возможности к сопротивлению или вовсе их устраняют. Поэтому он предлагает в подобных случаях решать вопрос так же, как и при конкуренции общей и специальной нормы - квалифицировать убийство только как сопряженное с похищением человека.⁴

Неоднозначно в литературе и судебно-следственной практике оцениваются случаи убийства похищенного.

Так С. В. Бородин, утверждает, что во всех случаях убийства, сопряженного с похищением человека, действия виновного должны быть квалифицированы по совокупности ст. 126 и «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.¹

А.И. Рарог исходит из того, что поскольку похищение человека является самостоятельным преступления которое не охватывается составом убийства, такого рода преступление следует квалифицировать по совокупности п. «в» ч. 2 ст. 105 УК и ст. 126 УК РФ.²

По нашему мнению, квалификация убийства, сопряженного с похищением человека, должна быть по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 126 УК РФ и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. На наш взгляд, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривают повышенную ответственность не за учтенную реальную совокупность преступлений, а за то, что убийство совершается в связи с другим преступлением. Убийство в этом случае совершается по мотиву (с целью) облегчения совершения другого преступления, воспрепятствования со стороны других лиц его совершению, мести потерпевшему или другому лицу за сопротивление, сокрытия факта совершения другого преступления и т.д.

3.4 Убийство женщины заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности

Пункт «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает повышенную ответственность за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Следует сразу же отметить, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999г. отсутствует разъяснение относительно применения данного пункта ст.105 УК РФ. Это положение труднообъяснимо, потому что при квалификации содеянного по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ имеется сложные моменты, требующих единообразного практического разрешения.

Основные проблемы, которые рассматривались и рассматриваются в работах, это обоснование оснований выделения убийства беременной женщины в качестве квалифицированного вида убийства, а также условия уголовной ответственности за данное преступление.

Необходимо отметить, что среди ученых нет полного согласия по поводу выделения убийства беременной женщины в квалифицированный вид убийства.

Например, М.Д. Шаргородский, Н.С. Таганцев, полагал, что убийство женщины, заведомо для виновного беременной, не должно сохраняться в дальнейшем в нашем законодательстве как квалифицирующее обстоятельство. Большинство же ученых считали и считают, что законодатель, выделив в квалифицированный вид убийство беременной женщины, поступил правильно¹.

Так, по мнению А.А. Пионтковского, признание убийства беременной женщины квалифицированным преступлением продиктовано как необходимостью усиления охраны личности беременной женщины, так и фактом особой опасности самого преступного действия, которым лишается жизни не только женщина, но и одновременно уничтожается зародыш будущей человеческой жизни. При этом, по мнению автора, не имеет значения стадия беременности. Например, он полагал, что убийство беременной женщины отцом будущего ребенка, когда она сообщила о своей беременности, хотя бы еще и не заметной для окружающих, даст состав рассматриваемого квалифицированного вида убийства.¹

Закон требует, чтобы потерпевшая заведомо для виновного находилась состоянии беременности в момент посягательства на ее жизнь. В данном случае важно определить понятие заведомости. Большинство исследователей исходят из того, что понятие «заведомость» означает достоверное знание виновного о наличии беременности потерпевшей. Например, Э. Ф. Побегайло пишет, что п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ должен применяться лишь случаях, когда виновному в момент совершения убийства достоверно, известно, что женщина находилась в состоянии беременности.¹

Однако имеется и иной взгляд на данную проблему. Так С. В. Бородин с подобным подходом не согласен. Он утверждает: «При заведомости несомненность знания субъекта об отягчающем обстоятельстве следует относить не к тому, имеется ли оно в действительности, а к тому, что он знает о нем. При этом несомненность знания об отягчающем обстоятельстве не изменяется от того, что у субъекта нет полной уверенности в его фактическом наличии. В таких случаях отношение виновного к отягчающему обстоятельству характеризуется косвенным умыслом (безразличное отношение к его наличию) и, следовательно, квалификация убийства по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК не исключается».²

Как мы видим, суть разногласий в научной среде касается степени достоверности знания виновного о беременности потерпевшей. Одни считают, что виновный должен точно знать о данном обстоятельстве. По мнению других, для ответственности по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК достаточно допущения наличия беременности потерпевшей.

На наш взгляд, квалификация действий виновного лица по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ возможна тогда, когда виновный точно знает, что потерпевшая беременна. Предположительное знание о наличии беременности не дает оснований для подобной квалификации. В законе не случайно употребляется понятие «заведомо для виновного». Слово «заведомый» означает хорошо известный, несомненный для виновного, а не с точки зрения действительности.

Московским городским судом Архипов был осужден по п. «ж» ст. 102 УК РСФСР (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Он был признан виновным в том, что находясь в состоянии опьянения, из ревности кухонным ножом совершил убийство своей беременной жены Архиповой Светланы. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Архипова с п. «ж» ст. 102 УК (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) на ст. 103 УК (ч. 1 ст. 105 УК РФ) со ссылкой на отсутствие убедительных доказательств того, что Архипову было известно о беременности жены.

Президиум Верховного Суда РФ не согласился с протестом, указав следующее. Вина Архипова в убийстве из ревности своей жены, заведомо для него находившейся в состоянии беременности, доказана показаниями свидетелей, заключением судебно-медицинской и судебно-биологических экспертиз, исследованными в судебном заседании. Доводы протеста о том, что Архипов заведомо не знал о беременности своей жены, нельзя признать обоснованными.

Как видно из показаний Исаковой, Ященко, потерпевшая во время телефонных разговоров с Архиповым, свидетелями которых они были, говорила ему о своей беременности. Свидетель Рыгин в судебном заседании пояснил, что по инициативе Архипова он встретился с ним на улице и просил Архипова не преследовать жену, уведомив его, что она беременна.

Из показаний свидетеля видно, что за несколько дней до убийства ей звонил Архипов, разыскивая жену. Она сказала ему, что его жена беременна и боится, что он ее будет преследовать из-за желания расторгнуть брак.

Как пояснили в суде указанные свидетели, о беременности Архиповой им стало известно от самой потерпевшей и это было видно по ее состоянию здоровья — имел место сильный токсикоз. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, у Архиповой имелась беременность 5-6 недель.

Исходя из указанных доказательств, суд сделал правильный вывод о том, что Архипов при совершении убийства заведомо знал о беременности потерпевшей. Поэтому его действия надлежит квалифицировать по п. «ж» ст. 102 УК РСФСР (п. «г» ч 2 ст. 105 УК РФ).¹

Таким образом, следует сделать вывод о том, что для ответственности по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо установить, что виновный знал о беременности потерпевшей, был в этом субъективно убежден. Иначе говоря, для привлечения виновного к уголовной ответственности по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо установить, что у него в момент посягательства на жизнь потерпевшей не было оснований сомневаться в том, что она беременна, и потерпевшая в действительности была беременной.

Чаще всего виновный достоверно знает о состоянии беременности потерпевшей. Однако в некоторых случаях, относящихся к раним срокам беременности, виновный может заблуждаться относительно состояния потерпевшей. Субъективно, в силу определенных обстоятельств, он может быть убежден в том, что потерпевшая беременна, а объективно таковой она может не оказаться. Возможно, что виновный, опять-таки в силу каких-либо обстоятельств, исключал беременность потерпевшей, а она оказалась беременной. В подобных случаях возникает вопрос о том, как квалифицировать содеянное виновным при его заблуждении относительно факта наличия беременности у потерпевшей.

Вопрос о фактической ошибке виновного относительно состояния беременности потерпевшей относится к одному из самых дискуссионных в уголовном праве. Это вытекает из анализа уголовно-правовой литературы.

С.В. Бородин полагает, что убийство женщины, когда виновный ошибочно считает, что она беременна, должно квалифицироваться по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, так как умысел виновного направлен на лишение жизни потерпевшей при наличии отягчающего обстоятельства, указанного в законе.¹

В качестве подтверждения правильности своего вывода, он приводит следующий пример из кассационной практики Верховного Суда РФ.

Л. состоял в интимной связи с Ш., желая, чтобы Л. ушел от жены, однажды заявила ему, что она беременна. Л, опасаясь «неприятностей» дома и на работе, решил убить Ш. С этой целью он ее пригласил в лес за ягодами и там убил. Вскрытие показало, что беременной потерпевшая не была.

Суд квалифицировал действия виновного по п. «ж» ст. 102 УК РСФСР (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ).²

С.В. Бородин в основу квалификации деяния виновного лица кладет направленность его действий. Так, он пишет: «Л. допустил фактическую ошибку, которая состояла в предположении наличия обстоятельства, квалифицирующего убийство. Он заблуждался, полагая, что личность потерпевшей обладает теми качествами, которые влекут для него повышенную ответственность за убийство.³

В связи с этим нам хотелось бы заметить следующее. Если виновный нацеливался на достижении какого-либо внешнего результата, который не был им достигнут в процессе совершения преступления, то квалифицировать содеянное следует по направленности его умысла, т. е. как покушение на совершение этого преступления. Именно таким образом, по нашему мнению, следует понимать направленности действий виновного лица.

Э. Ф. Побегайло высказал следующее мнение: «Если виновный исходит из ошибочного предположения о беременности потерпевшей, которой в действительности не было, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений - покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченного простого или квалифицированного другим отягчающим обстоятельством убийства (ч. 3 ст. 30 п. "г" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 с другим пунктом). Налицо в данном случае будет именно идеальная совокупность указанных преступлений».

По мнению Л. А. Андреевой, заблуждение лица относительно факта беременности потерпевшей следует толковать в его пользу. И правильной в подобных случаях будет квалификация действий виновного по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

При подобном подходе игнорируется направленность умысла виновного на совершение более опасного преступления квалифицированного вида убийства.

В уголовно-правовой литературе отмечается, что основанием выделения убийства беременной женщины в квалифицированный состав является то, что виновный посягает не только на жизнь матери, но и на жизнь плода. Обращает на себя внимание некоторая нелогичность подобного законодательного решения, поскольку, как правильно подчеркивают некоторые исследователи, при квалификации посягательства на жизнь беременной женщины не имеет значения, погиб или нет плод, находящийся в утробе потерпевшей.¹ В редких случаях, в результате преступного посягательства на жизнь беременной женщины погибает только не родившийся ребенок, а жизнь женщины удается спасти. Так же, практике известны случаи, когда удавалось спасти жизнь ребенка, а мать, находящаяся на поздних сроках беременности, погибала в результате преступного посягательства на ее жизнь. К сожалению, конструкция п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ такова, что подобные последствия никак не повлияют на квалификацию действий виновного лица. Независимо от того, погиб ребенок или нет, его жизнь уголовно-правовой охране не подлежит. Содеянное виновным, независимо от происшедшего с ребенком, будет квалифицироваться по последствиям, которые наступили в отношении его матери. Это законодательное упущение, требующее исправления.

3.5 Убийство, совершенное с особой жестокостью

В уголовно-правовой литературе по вопросу об определении понятия «особая жестокость» высказываются различные суждения.

Особая жестокость в уголовном праве выступает в двух ипостасях - в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, и в качестве квалифицирующего признака некоторых составов преступлений. Так, в п. «и» ч. 1 ст. 63 Общей части УК РФ предусмотрено, что отягчающим обстоятельством преступления является совершение его с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для потерпевшего.

В Особенной части Уголовный кодекс РФ содержит целый ряд статей предусматривающих повышенную ответственность за преступления против личности, совершенные с особой жестокостью. В частности, к ним относятся п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, совершенное с особой жестокостью).

Жестокость включает в себя и мучения, и истязания, и пытки, и издевательства, и садизм, потому что все эти определения раскрывают разные грани одного явления причинения физических и (или) нравственных (психических) страданий. Особая жестокость при убийстве заключается в причинении потерпевшему особых физических и (или) нравственных страданий, т. е. сильных, достаточно продолжительных, многократных или однократных страданий.

Об особых физических или психических страданиях потерпевшего чаще всего свидетельствуют объективные признаки содеянного, в частности, способ совершенного преступления. Например, связанного за руки и за ноги потерпевшего посадили на кол, в результате чего он умер медленной мучительной смертью. В этом случае смерть потерпевшего наступила в результате особо жестокого способа убийства, при котором потерпевший испытывал сильнейшие физические и нравственные страдания.

Большое влияние на формирование судебной практики оказывают постановления Пленума Верховного Суда РФ. Не являются исключением и рекомендации высшей судебной инстанции по применению закона об ответственности за убийство с особой жестокостью.

Анализ уголовно-правовой литературы показывает, что среди теоретиков нет единства мнений относительно субъективного отношения виновного при совершении убийства с особой жестокость.

Так, Н.И. Загородников сделал вывод о том, что убийство с особой жестокостью совершается с умыслом, как в отношении причинения смерти, так отношении особо жестокого способа преступления. Однако, по его мнению, специальная цель причинения особых мучений не является обязательным признаком рассматриваемого вида убийства. И в обоснование сказанного приводит следующий пример. Одно лицо дает другому с целью убийства яд, вызывающий особые мучения. При этом такой способ избирается не потому, что виновный стремится к причинению особых мучений своей жертве, а потому, что он надеется ссылкой на якобы естественную смерть потерпевшего избежать уголовной ответственности. Тем не менее, такое убийство, по мнению Н.И. Загородникова, является убийством, совершенным с особой жестокостью.¹

С. В. Бородин высказал мысль о том, что виды умысла виновного на лишение жизни и его отношение к особой жестокости могут не совпадать. Возможны случаи совершения убийства с прямым умыслом и безразличного отношения к особой жестокости, свидетельствующего о косвенном умысле. С точки зрения С. В. Бородина, виновный тогда действует с особой жестокостью, когда осознает характер действия, желает или сознательно допускает наступивший результат, которым является особая жестокость.¹

Квалифицируя действия виновного по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ органы следствия и суд обязаны установить как то, что потерпевшему объективно причинялись особые мучения и страдания, так и то, что эти мучения и страдания охватывались целью и умыслом виновного, заведомо причинялись им, и что именно данный способ лишения жизни избран с той целью, чтобы причинить потерпевшему особые мучения или страдания. Этот способ действия должен быть избран виновным специально с целью причинения особых мучений либо страданий. Если же виновный не знал, что своими действиями причиняет потерпевшему в процессе лишения жизни особые страдания и мучения, то такое убийство вряд ли можно признать совершенным с особой жестокостью.

Л.А. Андреева также утверждает, что для квалификации содеянного виновным как убийства с особой жестокостью, необходимо доказать, что субъект осознавал причинение жертве особых страданий.²

Если виновный не желал совершить убийство с особой жестокостью, но допуская это, совершал действия, которые могли причинить потерпевшему или его близким особые (дополнительные) физические и (или) нравственные страдания, то в этом случае содеянное, на наш взгляд, должно квалифицироваться в зависимости от того, совершил он в действительности убийство с особой жестокостью или нет исходя из реальных обстоятельств содеянного.

О проявлении виновным особой жестокости, прежде всего, должны свидетельствовать внешние данные. Только основываясь на них можно доказать что имело место проявление виновным особой жестокости которыми являются:

- способ убийства, приводящий к тому, что потерпевший испытывает длительные, сильные физические боли и страдания;

- обстановка убийства, свидетельствующая о причинении потерпевшему или его близким особых нравственных страданий;

Субъективными признаками убийства с особой жестокостью являются:

- прямой или косвенный умысел виновного на совершение убийство с особой жестокостью, при котором стремится совершить убийство с особой жестокостью или безразлично относится к тому, что причиняет потерпевшему сильные, длительные физические (нравственные) страдания, или сознательно их допускает как неизбежный (возможный) результат своих действий.

При этом обязательно необходимо учитывать, что причинение дополнительных страданий должно охватываться умыслом виновного лица, он должен осознавать, что совершает убийство с особой жестокостью, предвидеть причинение не только смерти, но и излишних физических страданий, желать, сознательно допускать или безразлично относиться как к смерти, так и к дополнительным, то есть сильным и длительным страданиям потерпевшего.

Так приговором областного суда ЕАО от 8 августа 2002 г. Якимчук был осуждён по пп. «д,з» ч. 2 ст. 105 УК РФ за совершение убийства с особой жестокостью при следующих обстоятельствах: 14.02.2002 года в период с 22 часов до 24 часов в доме по ул. 33 г. Биробиджана Комраков, Якимчук и Переверзев распивали спиртные напитки с хозяином Казаковым. Когда Комраков уснул, Якимчук полагая, что у Казакова имеются при себе и в доме денежные средства с целью завладение ими напал на того, требуя их выдачи. Получив отказ, Якимчук нанес Казакову удары по голове двумя пустыми бутылками и банкой. Затем, с целью причинения особых страданий, нанес множество ударов молотком и тупой частью топора в жизненно важные органы голове и другим частям тела, все время требуя деньги. С этой же целью умышленно причиняя дополнительные страдания, он стал капать расплавленный парафин свечи на глаза и лоб Казакову, подвергая Казакова пыткам, продолжая требовать выдачи денег. После чего с целью убийства и завладения деньгами Казакова и мотоциклом «Урал», продолжил наносить удары молотком по голове, причиняя мучения и страдания. В результате его действий от множества ударов, Казакову была причинены открытая черепно-мозговая травма с переломом свода и основания черепа и разрушением вещества головного мозга, от чего он скончался на месте.¹

При квалификации содеянного как убийства с особой жестокостью в основание оценки необходимо класть наличие близких на месте происшествия, испытания ими особых страданий от происходящего и субъективное отношение виновного лица к возможным страданиям близких потерпевшего.

Следует отметить, что в практике следственных органов встречаются убийства, совершенные с особой жестокостью путем причинения особых страданий близким потерпевшего при совершения его убийства в их присутствии, где решение вопроса о наличии этого квалифицирующего признака в конкретном убийстве представляет некоторую сложность, поскольку проблема критериев особой жестокости разработана в уголовно-правовой теории недостаточно.

В рассматриваемой проблеме нужно установить, что следует понимать под «особыми страданиями» близких потерпевшего. В законе и его толкованиях содержание этого понятия не раскрывается. Отсутствуют попытки раскрыть его и в юридической литературе.

Убийство потерпевшего всегда причиняет его близким тяжкие страдания. Чем же отличаются от них «особые» страдания?

Специфика содержания особых страданий близких потерпевшего обусловливается тем, что эти лица наряду с тяжкими переживаниями самого факта смерти потерпевшего переживают еще и процесс ее причинения. Как очевидцы, они вначале переживают ужас грозящей близкому им лицу смерти, затем отдельные элементы механизма лишения его жизни и только после этого — сам факт его смерти. Причем тяжесть их страданий усугубляется тем, что на первых этапах они либо бессильны защитить жизнь потерпевшего, либо пытаются сделать это, но безуспешно. Эти из ряда вон выходящие как по характеру, так и по силе переживания, страдания, дополняющие «обычные» тяжкие, и делают весь комплекс страданий близких потерпевшего необычайно, исключительно тяжким, а потому и особым. То есть сам процесс лишения жизни может вызвать сильный психотравмирующий шок и даже психическое заболевание у близкого потерпевшему лицу. Убийствами в подобных случаях признаются убийства детей в присутствии родителей и наоборот, либо других близких родственников, когда те, кто за этим наблюдают, лишены по какой-либо причине возможности оказать им эффективную помощь. Здесь об особой жестокости свидетельствует характер действий виновного, выражающийся в надругательстве над чувствами близких потерпевшему лиц. Важно только, чтобы виновный знал и сознавал, что близкие видят процесс убийства и это им причиняет особые страдания.

3.6 Убийство совершенное общеопасным способом

Квалификация содеянного по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, предполагает уяснение «общественной опасности » способа преступления.

Понятие «способ, опасный для жизни многих людей» имеет давнюю историю. Так, например, А.А. Жижиленко следующим образом раскрыл данное понятие: «Под способом, опасным для жизни многих, разумеется такой, который по самому своему существу в состоянии вызвать смерть многих лиц, хотя бы в действительности в конкретном случае последовало убийство лишь одного человека. Таковы, например, случаи поджога дома, порчи полотна железной дороги, бросание снаряда, отравление колодца и т. п.».¹

По мнению Н.И. Загородникова, в законе имеются в виду как случаи, когда создается опасность для жизни определенного, большого числа людей, так и неопределенного числа лиц. Например, при выстреле в толпу, при стрельбе в людном месте виновный создает опасность для неопределенного числа лиц.²

В настоящее время самым распространенным в учебной литературе является подход, что для признания способа опасным для жизни многих людей достаточно того, чтобы существовала опасность не только для одного человека. Способ убийства общеопасен тогда, когда в результате действий виновного лица одновременно подвергалось опасности жизнь не менее двух человек.

С.В. Бородин обратил внимание на то, что в соответствии с новой формулировкой закона речь идет не об убийстве способом, опасным для жизни многих людей, а об убийстве общеопасным способом: «Это означает, что имеется в виду не только опасность данного способа для жизни многих людей, но и опасность наступления других вредных последствий, например разрушение домов, транспортных средств или средств связи и т. п. при убийстве путем взрыва, либо заражение местности или источников воды и др., когда убийство совершается с применением вредных химических веществ или средств».³

Суть общеопасного способа убийства заключается в том, что действия виновного одинаково опасны как для погибшего (или того, на жизнь которого виновный покушался), так и для хотя бы еще одного лица, оказавшегося по воле виновного на краю гибели.

Общеопасный способ убийства зависит, прежде всего, от используемых виновным средств преступления, ибо очевидно, что если виновный взорвал потерпевшего гранатой на людной улице, то опасности для иных людей не может не быть. Поражающие свойства гранаты таковы, что на расстоянии нескольких десятков, а может быть и сотен метров, в зависимости от типа гранаты, может пострадать множество людей, оказавшихся в радиусе взрыва. Поэтому раскрытие признаков убийства, совершенного общеопасным способом следует начать именно со средств, используемых виновным при совершении преступления. В целом следует сделать вывод о том, что если средство преступления объективно может причинить смерть только одному человеку в момент его применения, пусть даже любому из подвергающихся опасности, то, на наш взгляд, данное орудие не может быть признано опасным для жизни и здоровья многих людей.

Анализ судебно-следственной практики позволяет сделать вывод о том, что наиболее часто способ убийства признается общеопасным в тех случаях, когда виновный использовал огнестрельное оружие. Как правило, выстрел в потерпевшего из огнестрельного оружия на близком расстоянии, например, в упор, не создает опасности для иных лиц, если они не находятся в зоне выстрела. Совершенно иное дело, если иные лица оказываются в зоне поражения и при выстреле с близкого расстояния в потерпевшего.

В литературе даются рекомендации, по оценке реальности опасности для других, кроме потерпевшего, лиц при стрельбе из огнестрельного оружия.

В частности, В. Г. Беляев и Н. М. Свидлов отмечают, что она определяется на основании имеющейся совокупности обстоятельств:

а) поражающими свойствами орудия (автомат, ружье, заряженное дробью и т. д.); б) расстоянием от виновного до потерпевшего; в) наличием других граждан и их местонахождением по отношению к потерпевшему; г) особенностями производства выстрела (прицельный, не прицельный) или совершения других действий, направленных на убийство; д) другими обстоятельствами, характеризующими обстановку совершения преступления¹.

Так приговором областного суда ЕАО Сидоров К.В. приговорен к 13 годам лишения свободы за совершение убийства общественно опасным способом при следующих обстоятельствах: Сидоров К.В. в период с 23 часов до 24 часов 12 февраля 2003г. в с. Ленинском ЕАО умышленно способом, опасным для жизни многих людей, причинил смерть Стаднику и одновременно покушался на убийство общеопасным способом Сорокина Е.А., Бобкова А., Погодина С.В. и Горбачева С.В. при следующих обстоятельствах. Сидоров К.В. узнал от своего знакомого Буйских В.М. о том, что трое неизвестных лиц, проживающих в гостинице «Амур», его избили. В связи с этим Сидоров К.В. из мести решил убить участвовавших в избиении. Осуществляя свой умысел, Сидоров К.В.взяв, хранящееся в тайнике пятизарядное охотничье ружье «Браунинге 12 калибра», заведомо заряженное патронами с картечью, направился к гостинице «Амур», распложенной по ул. Ленина, 4 в с. Ленинском ЕАО. Со стороны двора соседнего дома № 6 на этой же улице, Сидоров К.В. увидел стоящую на крыльце гостиницы группу из пяти человек, похожих на тех, кто избил Буйских В М, а именно Стадника К.В., Сорокина Е.А., Бобкова С.А., Погодина С.В. и Горбачева С.В. Осознавая, что картечь при выстреле имеет большую площадь рассеивания и это позволит убить нескольких человек, а также создаст опасность для жизни других лиц, и, желая этого, Сидоров К.В. произвел прицельный выстрел в стоящих на крыльце гостиницы людей. В результате действий Сидорова К.В. Стаднику К.В. причинены огнестрельные ранения головы с размозжением жизненно важных структур головного мозга, от чего потерпевший скончался на месте; Сорокину Е.А. причинено огнестрельное ранение грудной клетки по околопозвоночной линии с частичным повреждением спинного мозга в виде размозжения, что создавало опасность для жизни в момент причинения; Бобкову С.А. причинены проникающие огнестрельные ранения грудной клетки с ранением верхушки правого желудочка сердца и левого легкого, что создавало опасность для жизни в момент причинения. Смерть Сорокина Е.А. и Бобкова С.А. не наступила ввиду своевременного оказания медицинской помощи, т.е. по независящим от Сидорова К.В. причинам. Погодин С.В. и Горбачев С.В. остались невредимыми, т.к. в момент выстрела изменили положение и дробовой снаряд попал в колонну¹.

Использование виновным средств, опасных для многих людей при убийстве лица, не может квалифицироваться по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, если использованные средства не создавали реальной опасности для иных лиц. Опасность определяется поражающими свойствами выбранного виновным средства, наличием на месте происшествия иных, кроме потерпевшего, лиц, их взаиморасположение, величиной зоны поражения и другими обстоятельствами.

Несколько иная ситуация со средствами, использование которых опасно для жизни неопределенного круга лиц длительное время с момента их применения (долговременно опасных). Использование виновным подобных средств должно признаваться общеопасным способом убийства независимо от присутствия иных лиц непосредственно на месте происшествия, потому что данные средства создают реальную опасность для жизни многих людей, и после гибели потерпевшего. Любой человек, воспользовавшийся водой отравленного колодца, может стать жертвой преступления.

Однако обстановку происшествия, т. е. условия совершения преступления их совокупности, необходимо обязательно учитывать и в случае использования долговременно опасных средств. Например, если виновный насыпал яд в кастрюлю с компотом в санатории дома отдыха, то в этом случае убийство должно признаваться совершенным общеопасным способом. Отравленный компот из кастрюли может выпить не только жертва. В то же время, если виновный тот же яд насыпал в стакан с компотом потерпевшего, то убийство не может быть признано совершенным общеопасным способом, если конечно, виновный не допускал, что компот из этого стакана могут употребить и иные лица.

3.7 Убийство по мотиву кровной мести

Российский уголовный закон, устанавливая ответственность за убийство, включает в число отягчающих это преступление обстоятельств, кровную месть. Но, что понимается под этим термином, не поясняет, ни сам текст УК РФ, ни комментарии к нему. Понятие кровной мести раскрывается опосредованно либо через причину, либо через цель. Определение же понятия как такового остается вне поля зрения исследователей. Чтобы ответить на вопрос, необходимо обратиться к истории.

Кровная месть известна с древнейших времен. В основе ее лежали общественные отношения родового строя, то есть кровная месть была неотъемлемой чертой дохристианского и доисламского общества. Обычай мстить за убийство кровью сохранился не у всех народов. Сегодня это скорее пережиток, чем правило, но не считаться с его присутствием в жизни нельзя.

Дела по статье убийство из кровной мести вообще очень редки в судебной практике. Зачастую нераскрытые преступления на территории России в отдельных местностях Северного Кавказа (например, в Дагестане, Чечне, Ингушетии)— результат верности старым горским обычаям. В первую очередь, это касается Чечни. Многие убийства в республике совершаются на почве кровной мести, которая за годы беспредела стала для местного населения единственным способом восстановления справедливости. Не случайно в Чеченской республике даже создана комиссия по примирению враждующих кланов. И у нее немало возможностей это сделать, если учесть, что и в стародавние времена в Чечне стремились не допустить распространения вражды между кровниками. Примирение сторон происходило путем простого рукопожатия и произнесения фразы: «Мы вас перед людьми прощаем».

Анализируя вышеизложенное приходим к мнению, что обычай кровной мести означает убийство обидчика (его родственника) в случае убийства или признанного местными обычаями тяжкого оскорбления представителя другого рода (тейпа). В отличие от простого убийства из мести, при убийстве на почве кровной мести виновный руководствуется не столько чувством личной неприязни к потерпевшему, сколько стремлением соблюсти обычай, не подвергнуть позору себя и свой род. Кровная месть обычно объявляется лицу, совершившему убийство родственников виновного. При этом жертвами кровной мести могут быть как само это лицо или его родственники, так и иные лица, кому эта кровная месть объявлена.

Субъектом этого преступления может быть только лицо, принадлежащее к этнической группе, где кровная месть является обычаем. Место совершения преступления значения для квалификации не имеет. Правоприменительная практика и наука уголовного права распространяют признак убийства по мотиву кровной мести только на представителей тех народностей, которые еще сохранили этот обычай.

Так, выросший в Москве русский по национальности В., начитавшись книг о кровной мести, задумал истребить семейство К., так как его сокурсник К. -младший все время грубо над ним насмехался при девушках. В. реализовал свое намерение, в результате погибли трое мужчин из семьи К.¹

Несмотря на объяснения В., осужден он был по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух или более лиц), так как лицом, относящимся к той национальной группе, где распространен обычай кровной мести, он не был.

Судебная практика показывает, что в некоторых случаях допускается квалификация действий виновного по п. «е1» ч.2 ст. 105 УК РФ, когда убийство совершено не по мотиву кровной мести, а в связи с грозящей кровной местью.

Рассматривая дело по обвинению А. в убийстве М. Верховный суд Дагестана установил, что родственник А.совершил убийство родственника М. опасаясь кровной мести со стороны М., А. стал ходить с охотничьем ружьем. Работая в поле и имея с собой ружье А. увидел подходившего к нему М., возвращавшегося с охоты. Опасаясь мести, А. убил М. суд, сославшись на то, что между А. и М. существовали неприязненные отношения в связи с убийством родственником А. родственника М., признал, что убийство подпадает под признаки п. «е1» ч.2 ст. 105 УК РФ. Президиум Верховного суда отменил приговор и предложил выяснить ряд обстоятельств, указав при этом, что убийство на почве кровной мести может быть признано убийство по мотиву мести, если эта месть является пережитком местных обычаев. Следует добавить, что, как видно из обстоятельств предшествующих убийству, наоборот А. опасался кровной мести со стороны М., значит, это убийство было совершено в связи с кровной местью, а не по мотивам кровной мести. При новом рассмотрении действия А. были квалифицированны по ч.1 ст. 105 УК РФ.¹

3.8 Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой

В Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2000г. имеется следующее разъяснение Президиума Верховного Суда РФ: «Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или ввиду невменяемости»¹.

Квалификации подлежат действия субъекта уголовного права, а не лиц, не подпадающих под уголовную ответственность в силу законных оснований. Однако деяние субъекта преступления необходимо оценивать с учетом всех имеющихся обстоятельств дел и того, что он действовал в составе группы лиц.

Мнения ученых, отрицающих возможность квалификации действии субъекта как совершенных в составе группы лиц в случае, когда только один из участников преступления является его субъектом, как правило, строятся на следующем, что невменяемые (малолетние и т. д.) не являются субъектами уголовного права, поэтому они не могут совершать преступления. Субъект преступления, действуя совместно с не субъектами, не совершает преступления в составе группы, поскольку иные лица преступления не совершают. Нельзя совершить совместного преступления с тем, кто преступление не совершает.

Субъект, совершающий убийство совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности, тем не менее, значительно увеличивает свои возможности для достижения преступного результата. Такие лица облегчают субъекту уголовного права совершение преступления, а может быть, и еще успешнее манипулировать, например, группой малолетних значительно проще, чем группой взрослых людей, а физически они могут оказаться даже более развитыми, чем иные взрослые.

Важно обратить внимание и на то, что потерпевшему безразлично, являются ли субъектами уголовного права или нет, лица, причиняющие ему смерть. Увеличение количества посягающих, значительно уменьшает его возможности на сопротивление.

Таким образом, можно утверждать, что имеются все объективные и субъективные основания для квалификации убийства, совершенного виновным совместно с лицами, которые по каким-либо причинам не были признаны субъектами уголовного права, по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Для квалификации содеянного как убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, необходимо установление предварительного сговора между соисполнителями на убийство потерпевшего.

Сговор можно определить как соглашение на объединение усилий с целью убийства потерпевшего. Предварительность сговора означает, что участвующие в преступлении лица договорились об убийстве потерпевшего до того момента, как они приступили к непосредственному лишению его жизни, т.е. на стадии приготовления, до начала стадии покушения. На стадии покушения возможно лишь присоединение к уже совершаемому преступлению.

На стадии приготовления к убийству виновные умышленно создают благоприятные условия для достижения преступного результата, подыскивают соучастников, орудия убийства, намечают мероприятия по сокрытию следов преступления и т. д. На стадии покушения производятся умышленные действия, непосредственно направленные на лишение потерпевшего жизни.

Поэтому, если один субъект уже начал выполнять объективную сторону преступления, т. е. лишать потерпевшего жизни, а второй присоединился к нему в этот момент, то убийство не может быть квалифицировано как совершенное по предварительному сговору. Однако если будет установлено, что между соисполнителями была достигнута договоренность об убийстве потерпевшего ранее, то содеянное может быть квалифицировано и в этом случае как совершенное по предварительному сговору группой лиц.

Сам сговор на убийство может состояться как задолго до совершения преступления, так и непосредственно перед лишением потерпевшего жизни. С точки зрения закона безразлично, когда именно лица договорились о совершении убийства, главное, что это произошло до начала выполнения объективной стороны. В обзорах Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ не раз отмечалось, что наиболее распространенной ошибкой, влекущей за собой неверную квалификацию преступления, является неточное установление признаков соисполнительства и соучастия при убийстве потерпевшего.

Применительно к понятию группы лиц в ст. 35 УК РФ обращено внимание на то, что преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора. В то же время относительно преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору, указывается, что преступление признается таковым, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении. И ничего не говорится о виде соучастников, образующих группу лиц по предварительному сговору.

Убийство по предварительному сговору может быть совершено в результате объединения как нескольких лиц, из которых только один был непосредственным исполнителем, так и нескольких соисполнителей. Иначе говоря, необходимо различать понятия «соучастие в убийстве» и «соисполнительство в убийстве».

Кроме того, может быть и соучастие в убийстве, совершенном по предварительному сговору группой лиц. Понятие «соучастие» включает в себя все случаи совместного совершения преступления несколькими лицами, но это не означает, что нет необходимости на законодательном и правоприменительном уровнях дифференцировать формы соучастия в преступлении. Если следовать логике авторов критикуемой нами точки зрения, выделение видов и форм соучастия оказывается вообще излишним. Например, В. Иванов предлагает следующую редакцию ст. 32 УК РФ: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления вне зависимости от выполняемой роли». Данное предложение само по себе не вызывает особых возражений, но далее автор предлагает и в ч. 1 ст. 35 УК признать, что в группе могут быть не только соисполнители, но и другие соучастники, выполняющие роли подстрекателя, организатора, пособника, инициатора.

Для признания убийства совершенным по предварительному сговору группой лиц, т. е. предусмотренным п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, необходимо установить, что виновные выполняли объективную сторону убийства с умыслом, направленным на лишение потерпевшего жизни.

При выполнении объективной стороны убийства виновный участвует в самом процессе лишения потерпевшего жизни. Например, он может наносить проникающие ранения в область жизненно важных органов потерпевшего или подавлять физическое сопротивление потерпевшего при убийстве его другими - удерживать потерпевшего за руки, ноги, голову, туловище в тот момент, когда другой наносит тому смертельные ранения, и т. п. Виновный может совершать действия, которые непосредственно не вызывают смерть потерпевшего и не подавляют его сопротивление, но в совокупности с действиями других лиц выступают причиной смерти потерпевшего например, избиение человека несколькими виновными, в результате чего наступает его смерть.

Несмотря на то, что в одном пункте ст. 105 УК РФ предусматривается ответственность за совершение преступления тремя видами групп, это не означает, что нет необходимости в конкретном случае при квалификации содеянного виновными устанавливать вид группы. Наоборот, вид группы влияет на квалификацию содеянного и на степень общественной опасности совершенного преступления, которая учитывается при назначении наказания.

Для убийства, совершенного группой лиц, характерно отсутствие предварительного сговора на убийство, а также наличие соисполнительства при совершении преступления. Поэтому убийство, совершенное группой лиц, необходимо разграничивать как с убийством, совершенным по предварительному сговору группой лиц, так и с убийством, совершенным в соучастии.

По приговору областного суда ЕАО от 5 декабря 2005г. Девальд И.В. и несовершеннолетние Сидоров А.А., Шишкин А.А. группой лиц, умышленно причинили смерть Пруткову Р.В. при следующих обстоятельствах: подсудимые совместно с Архиповой Ж.В., Архиповым А.В., Прутковым Р.В. 11 апреля 2005г., в квартире 2, дома Кузнечной в г. Облучье, распивали спиртные напитки, в ходе распития которых, на почве личных неприязненных отношений между Девальд и Прутковым возникла ссора. Для выяснения отношений Девальд предложил Пруткову выйти на улицу. Сидоров, совместно с Шишкиным вышли следом за ними. Увидев дерущихся Девальда и Пруткова, Сидоров и Шишкин на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений к Пруткову, присоединились к Девальд и стали бить Пруткова руками и ногами по различным частям тела. Девальд, осознавая, что их драку могут увидеть прохожие и сотрудники милиции, предложил всем переместиться в более отдаленное место. Согласившись с Девальд, Шишкин и Сидоров вместе с Прутковым пошли к гаражам, находящимся по ул. Кузнечной, где Девальд, Сидоров, Шишкин, повалив Пруткова на землю, продолжили его избивать руками и ногами по телу и голове.

В ходе избиения, Девальд, в связи с внезапно возникшим умыслом на причинение смерти Пруткову, принесенным с собой ножом, нанес им множество ударов в различные части тела и в голову потерпевшего. Осознавая характер своих действий и сознательно допуская наступление смерти Пруткова, Девальд передавал нож Шишкину и Сидорову также потыкать им Пруткова. Согласившись с предложением Девальд, Шишкин и Сидоров, действуя поочередно, продолжили наносить удары ножом по различным частям тела и в голову потерпевшего. В процессе нанесения ударов, направленных на лишение жизни Пруткова, нож, которым наносились удары, сломался.

Желая наступление смерти Пруткова, Девальд предложил Сидорову принести еще один нож из квартиры Архиповой, что Сидоров и сделал. Используя данный нож, Девальд с целью причинения смерти Пруткову, продолжил наносить им множество ударов по различным частям тела и голове потерпевшего. Затем передал нож Шишкину, а Шишкин и Сидоров, действуя поочередно с целью лишения жизни Пруткова, нанесли последнему ножом множество ударов в различные части тела и голову.

В результате указанных действий Девальда, Шишкина, Сидорова потерпевший Прутков, согласно заключения судебной экспертизы, скончался.

В судебном заседании Девальд опять изменяя свои показания, сообщил, что это он лишил жизни потерпевшего. Что при этом делали остальные подсудимые - он не знает. Однако данное обстоятельство, по убеждению суда, не исключает вины Сидорова и Шишкина в умышленном убийстве Пруткова, так как объективная сторона их действий указывает на их совместный умысел, направленный на лишение жизни потерпевшего.

Таким образом, действия каждого подсудимого суд квалифицирует по ст. 105 ч. 2 п. «ж» УК РФ - как умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц, поскольку признак предварительного сговора не нашел своего подтверждения в судебном заседании.¹

Убийство, совершаемое группой лиц без предварительного сговора, имеет, по сравнению с убийством, совершаемым по предварительному сговору, некоторые особенности. Главное отличие при совершении убийства по предварительному сговору группой то, что соглашение на убийство потерпевшего всегда достигается до начала действий, а при убийстве группой лиц без предварительного сговора соглашение на убийство возникает уже после начала действий, направленных на лишение потерпевшего жизни.

Так, Ю. и Ж. были осуждены за убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц при следующих обстоятельствах: между Ю. и И. возникла ссора, в процессе которой Ю. нанес лежавшей на раскладушке И. удар ножом в грудь, причинив проникающую рану без повреждения внутренних органов. Потерпевшая стала оказывать сопротивление, в связи с чем, Ю. попросил Ж. оказать ему содействие в убийстве. Когда Ж. стал держать И. за ноги, Ю. нанес ей еще один удар в область сердца, от которого она скончалась на месте происшествия.¹

В этом случае умысел на убийство И. возник у одного Ю., реализуя его, он нанес ей удар ножом в область грудной клетки. Так как И. оказывала сопротивление, Ю. был вынужден попросить Ж. о содействии. Совместное завершение убийства в данном случае исключает квалификацию содеянного как убийства, совершенного по предварительному сговору группой лиц. Действия виновных должны быть квалифицированы как совершенные группой лиц без предварительного сговора на убийство.

Что касается организованной группы лиц, то в п.10 Пленума Верховного Суда РФ дано понятие разъясняемое как группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между своими участниками. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как исполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.²

3.9 Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством, бандитизмом

Пленум Верховного Суда РФ в п. 11 постановления от 27 января 1999г. «О судебной практике по делам об убийствах (ст. 105 УК РФ)» разъяснил, что по п.«з» ч.2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.д.) избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств и др.).

Не следует отождествлять корыстные побуждения как мотив убийства с корыстолюбием, жадностью как свойством личности. Поэтому убийство кредитором неисправного должника нельзя квалифицировать по п. «з» поскольку этим виновный не приобретает имущество и не избавляется от материальных затрат. Не всякое убийство на почве бытовой ссоры из-за денег, другого имущества является убийством из корыстных побуждений (например, убийство жены за отказ дать денег на выпивку или убийство знакомого в ссоре возникшей из-за отказа поделиться спиртным или угостить сигаретой).

От убийства из корыстных побуждений следует отличать убийство из мести за посягательство на имущество виновного, за причинение ему какого-либо реального или мнимого имущественного ущерба (например, убийство соседа за то, что он самовольно воспользовался мотоциклом виновного).

В судебной практике уже не единичны случаи осуждения за убийство по найму. Как показало проведённое обобщение, убийства по найму, или так называемые заказные убийства, совершались с целью невозвращения кредита, завладения комнатой в коммунальной квартире, с целью избавиться от супруга и получить единовременное пособие по случаю его гибели, избавиться от соучастника совместно совершённого преступления из опасения быть разоблачённым и т.д. Практически по всем этим делам совершение убийства было обусловлено получением непосредственным исполнителем определенных денежных сумм. Вместе с тем убийства по найму не во всех случаях могут совершаться только из-за денег. Могут быть и иные мотивы, например обещание «заказчика» устроить исполнителя убийства на высокооплачиваемую работу, обеспечить принятие в учебное заведение, продвинуть по службе. Поэтому как убийство по найму должно квалифицироваться убийство, обусловленное получением исполнителем материального или иного вознаграждения.

Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

И наука, и практика пришли к выводу, что при убийстве, сопряжённом с разбоем, вымогательством или бандитизмом, фактически совершаются преступления, предусмотренные различными статьями УК РФ, поэтому в соответствии со ст. 17 УК РФ требуется квалификация содеянного по совокупности преступлений.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» применительно к разбою эта рекомендация конкретизируется. В нем указывается, что если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Таким образом, при квалификации «убийства в разбое» необходимо вменение совокупности преступлений - и разбоя, и убийства.

Так, приговором областного суда ЕАО с участием присяжных заседателей от 2005г. Шигин С.А. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 9 сентября 2005 года подсудимый Шигин С.А. признан виновным в том, что 26 октября 2004г. примерно в 2 часа 30 минут ночи в п. Щукинка Биробиджанского района Еврейской автономной области возле дома № 961 по ул. Веселой, находясь в автомобиле-такси «Тойота-Марк 2», с целью лишения жизни водителя такси Стефюка В.В. и завладения данным автомобилем приставил, к шее потерпевшего нож, в результате чего последнему причинены резаные ранения шеи и 2-го и 3-го пальцев левой кисти, а затем нанес удары ножом в голову, в результате чего потерпевшему причинены резаные ранения верхнего века левого глаза и языка. После того, как Стефюк В.В. сумел выскочить из автомобиля и убежал, указанный выше автомобиль стоимостью 35 061тыс. руб., принадлежащий отцу потерпевшего - Стефюку В.М., был уведен Шигиным С.А. с места происшествия.

Исходя из установленных обвинительным вердиктом обстоятельств уголовного дела, суд квалифицирует действия подсудимого Шигина С.А. по ч. З ст. 30 и п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ, как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти человеку, сопряженное с разбоем, а также по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 162 УК РФ, как покушение на разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

О наличии у Шигина С.А. прямого умысла на лишение жизни потерпевшего Стефюка В.В. свидетельствуют следующие признаки: использование орудия с большой поражающей способностью, неоднократность и интенсивность ударов ножом, локализация ранений в жизненно важные органы человеческого тела, обстановка совершения преступления созданная подсудимым для удобства сокрытия трупа.

Опасность примененного при разбойном нападении насилия состоит не только в причинении резаного ранения верхнего века левого глаза, повлекшего легкий вред здоровью, но и в реальной угрозе для жизни и здоровья потерпевшего других повреждений, в том числе резаного ранения шеи, могущего привести к массивной кровопотери, а затем к смерти.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей установлено, что Шигин С.А. после нападения на Стефюка В.В. похитил автомобиль, то есть совершил оконченное преступление. Вместе с тем суд учитывает предъявленное подсудимому обвинение, в котором указано, что, несмотря на завладение автомобилем, Шигин С.А. не довел до конца свой умысел на совершение разбойного нападения. Изменение обвинения в сторону увеличения его объема в суде недопустимо, поэтому юридическая оценка этому преступлению дана как неоконченному¹.

Убийство с целью завладения имуществом, то есть совершенное из корыстных побуждений, в том числе убийство при разбойном нападении, не следует квалифицировать одновременно по п. «к» как совершенное с целью облегчить другое преступление².

В соответствии с указаниями Пленума Верховного Суда РФ убийство должно квалифицироваться как сопряженное с вымогательством в тех случаях, когда оно было совершено в процессе вымогательства.

Вымогательство (ст. 163 УК РФ) имеет сложный состав. Оно предполагает, что предъявляется имущественное требование под угрозой совершения определенных действий. Особенностью состава вымогательства является то, что насилие при предъявлении требований может быть обращено как непосредственно на потерпевшего, так и на его близких.

Другая особенность вымогательства в том, что оно признается оконченным с момента предъявления имущественного требования под угрозой применен насилия (повреждения или уничтожения имущества, либо распространения сведений, могущих причинить существенный вред).

Квалифицирующий признак «убийство, сопряженное с вымогательством», может толковаться и как осуществляемое в связи, и как совершаемое в процессе вымогательства.

Несомненно, что исходя из конструкции состава преступления вымогательство начинается и заканчивается (признается оконченным) с момента предъявления имущественного требования. Имущественные претензии вымогателя к потерпевшему могут предъявляться в течение длительного времени (дня, недели, месяца и т. д.) до момента их удовлетворения. Взимание платы за «крышу» и тому подобные действия могут продолжаться на протяжении нескольких лет и т. д.

Пункт «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по нашему мнению, должен вменяться в случае, когда убийство совершается с целью скрыть вымогательство, завершенное уже и юридически, и фактически.

3.10 Убийство из хулиганских побуждений

Убийство из хулиганских побуждений в судебной практике встречается часто. Однако квалификация его сопряжена со многими трудностями, главная из которых связана со спецификой побуждений, обуславливающих преступные действия виновного, которые необходимо отграничивать от иных мотивов.

В ст. 213 УК РФ дается определение хулиганства как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Из анализа объективной стороны данного состава преступления можно сделать вывод, что хулиганство - это действия, в основе которых лежит пренебрежительное отношение к обществу, другим людям, противопоставление себя окружающим. Именно пренебрежительное отношение к нормам морали и правилам поведения, принятым в обществе, составляет суть хулиганских побуждений. В уголовно-правовой литературе определению хулиганских побуждений уделяется значительное внимание.

Например, по мнению Н. И. Загородникова, хулиганские мотивы обусловливаются озорством, бесчинством, грубым неуважением к обществу, которые чаще всего проявляются как неадекватное ответное действие виновного лица. Например, нанесение смертельных ранений в связи с тем, что потерпевший отказался дать прикурить. Особенность убийств из хулиганских побуждений Загородников видит в том, что они совершаются при незначительном поводе или вовсе без повода.¹

С. В. Бородин полагает, что хулиганские побуждения лишены какой-либо необходимости: они целиком проистекают из эгоизма, связанного с неуважением к личности и человеческому достоинству, безразличным отношением к общественным интересам, пренебрежением к законам и правилам поведения.²

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» содержание хулиганского мотива раскрывается следующим образом: «По п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства)».³

Необходимо подчеркнуть, что потерпевшим от рук хулигана может быть и случайный встречный, знакомый или родственник, если в основе убийства лежат не личные неприязненные отношения, а хулиганские побуждения, например, желание использовать незначительный повод для расправы над потерпевшим.

Так приговором областного суда ЕАО К., А. и У. осуждены за совершение убийства из хулиганских побуждений при следующих обстоятельствах: У. по предварительному сговору с К. и А. из хулиганских побуждении совершили умышленное убийство 29-ти летней А. при следующих обстоятельствах: 15 декабря 2001 года около 21 часа в с. Ленинское А. зашла в помещение летней кухни, расположенной по адресу пер. Почтовый 4/2, где находился подсудимый А. Он предложил ранее ему не знакомой А. выпить. Вскоре к нему пришли К. и У. Между У. и А. произошла ссора из-за того, что потерпевшая предложила покурить конопли, но наркотиков у нее не оказалось. Используя возникшую ссору как повод, А. предложил К. совершить убийство А. Они действовали согласованно: У. сдавливал шею потерпевшей руками, А., подавлял сопротивление, удерживал ее за руки, а К. за ноги.

Осуществляя совместный замысел, А. достал отрезок электрического кабеля, У. накинул его в виде петли на шею А. Затем каждый из них поочередно тянул за концы кабеля, затягивая петлю на шее потерпевшей, добиваясь её смерти. Когда А. перестала подавать признаки жизни, подсудимые одели ей на голову полиэтиленовый пакет и завязали его на шее, стремясь не оставить следов крови, поскольку у потерпевшей из носа шла кровь.

Избавляясь от трупа А., подсудимые на руках отнесли его в район очистных сооружений. При этом А. взял с собой сапожный нож. На краю сливной ямы очистных сооружений, А., действуя с прежним умыслом, несколькими ударами ножа перерезал органы шеи потерпевшей и нанес по ее телу множественные колото-резаные ранения. Так же поступил и К. Действуя с единым умыслом, который был у подсудимых, он нанес А. множественные колото-резаные ранения ножом, который ему передал А. Смерть потерпевшей наступила от массивной кровопотери, вследствие повреждения органов шеи. После этого подсудимые скрыли следы совершенного преступления: помыли полы в помещении летней кухни и сожгли верхнюю одежду потерпевшей.¹

Неустановление хулиганского мотива не позволяет квалифицировать содеянное убийство как совершенное из хулиганских побуждений. Обоюдная ссора, приведшая к драке, в которой погибает виновник ссоры, также исключает квалификацию убийства как совершенного из хулиганских побуждений.

Покушение на убийство из хулиганских побуждений необходимо отграничивать от действий, образующих состав хулиганства, предусмотренного ст.213 УК РФ, а также от преступлений против здоровья, предусматривающих в качестве квалифицирующего признака хулиганские побуждения.

3.11 Убийство с целью сокрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера

Данный пункт ст. 105 УК РФ предусматривает четыре отягчающих убийство обстоятельства: 1) с целью скрыть другое преступление, 2) облегчить совершение другого преступления, 3) сопряженное с изнасилованием, 4) сопряженное с насильственными действиями сексуального характера.

Убийство квалифицируется как совершенное с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение независимо от того, к какой категории тяжести относилось преступление, вызвавшее убийство.

Данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом, поскольку в диспозиции указана специальная цель его совершения. Для признания этого убийства оконченным преступлением не требуется, чтобы виновный реально достиг своей преступной цели. Однако если поставленная цель не достигнута, это обстоятельство учитывается при квалификации его действий как приготовления к тому преступлению, ради которого было совершено убийство.

Пункт «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит применению независимо от того, чье преступление скрывает или облегчает убийца, свое или другого человека. Но если виновный действовал в интересах другого лица, его действия, при наличии необходимых оснований, должны квалифицироваться помимо п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как соучастие в преступлении, совершенном иным лицом.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ дается следующее разъяснение данного квалифицирующего признака: «Под убийством сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ»¹.

Таким образом, убийство как сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера квалифицируется в случаях, когда оно было совершено: 1) в процессе указанных преступлений, 2) с целью их сокрытия, 3) по мотивам мести за оказанное сопротивление.

Убийство признается сопряженным с изнасилованием в тех случаях, когда оно было совершено в процессе изнасилования или покушения на него. При этом убийство, сопряженное с изнасилованием, необходимо отграничивать от иных преступлений, сопряженных с изнасилованием.

Так, приговором Хабаровского краевого суда П. приговорен к 18 годам лишения свободы за совершение преступления предусмотренного п.п. «в», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, совершенного при следующих обстоятельствах: П. 2001 г. в период с 11 часов 30 минут до 13 часов 00 минут, находясь в состоянии алкогольною опьянения в гостях у своего знакомою Р. по адресу переулок Трудовой 5, увидел гуляющего во дворе этого дома С., 1997 г.р. П., в связи с внезапно возникшим умыслом на совершение насильственных действий сексуальною характера, позвал С. к себе и отвел его за гараж, где осознавая, что С. в силу своего малолетнею возраста не может оказать ему сопротивление, то есть является беспомощным, ладонью закрыл потерпевшему рот и против воли последнего умышленно совершил с ним насильственные действия сексуального характера, причинив телесные повреждения, не повлекшие по степени тяжести вреда здоровью.

Затем П., желая скрыть совершенные с С. насильственные действия сексуальною характера, с целью убийства его, осознавая, что потерпевший своего малолетнего возраста не может оказать ему сопротивление, то есть, завел его за летнюю кухню во дворе дома 5 по переулку Трудовой, где умышленно обхватив шею С. с целью лишения жизни последнего, стал его душить, в результате потерпевший скончался на месте. Однако, полагая, что С. жив, П. добиваясь наступления смерти потерпевшего, лопатой нанес ему множество ударов в голову, после чего с целью сокрытия совершенного убийства, оттащил тело П. на пустырь рядом с приусадебным участком.

В судебном заседании подсудимый П. виновным себя в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении малолетнего С. и убийстве последнего с целью скрыть данное признал полностью и пояснил, что 19 апреля 2001 года, отмечая свой день рождения с Р., употребил спиртное. Выйдя на улицу он – П. - увидел малолетнего С., и, решив совершить с последним насильственные действия сексуального характера, подозвал к себе, прижал, чтобы тот не сопротивлялся, и эти действия совершил. Затем, испугавшись, что С. может рассказать о том, что он с ним сделал, решил его убить, обхватил рукой шею и задушил. Оттащил тело на пустырь, где ему показалось, что потерпевший зашевелился. Лопатой нанес последнему несколько ударов по голове. Бросил зажженную спичку на одежду потерпевшего. Она загорелась. Он закидал тело кусками асфальта и ушел.¹

Убийство, сопряженное с изнасилованием, необходимо отграничивать от неосторожного причинения смерти в процессе изнасилования. Убийство совершается с прямым или косвенным умыслом по отношению к смерти потерпевшей и при этом требует, помимо ст. 131, дополнительной квалификации по «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а неосторожное причинение смерти охватывается п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ.

Например, если смерть потерпевшей наступает от неосторожных действий виновного лица, таких как сдавливание груди и живота при изнасиловании, то все действия виновного охватываются п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ.

Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на сложившуюся судебную практику, существует много спорных вопросов при квалификации убийств. Данные проблемы являются важными так как, правильная квалификация играет существенную роль в индивидуализации ответственности за совершенные преступления. В ряде случаев для реализации и полноты действия закона необходим пересмотр судебной практики и отыскание новых путей решения либо пересмотр формулировки закона, для выработки наиболее точных формулировок, исключающих двоякое восприятие и трактовку закона.

3.12 Убийство, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой- либо социальной группы

Подобные побуждения лежат в основе формирования умысла на лишение жизни. Предлог же для убийства здесь может быть самым различным: неправомерные действия потерпевшего или иных лиц (хотя эти действия могут быть и правомерными), неугодные для виновного решения или поведение властей, когда потерпевший своей национальной принадлежностью отождествляется с ними, и другие, порой самые незначительные поводы. Те же самые положения лежат в основе совершения убийства по расовым признакам, из-за религиозной ненависти или вражды.

Уголовный кодекс содержит несколько норм об ответственности за преступления, где подобная мотивация (кроме кровной мести) является основанием для более строго наказания: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112), истязание (ст. 117), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244).

Кроме того, ст. 282 УК РФ называет преступными действия, направленные, а возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, а ст. 357 УК РФ - геноцид, то есть действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы. Но даже если признак совершения преступления по мотиву политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды не предусмотрен специально в статье Особенной части УК, подобная мотивация всегда будет учтена при назначении наказания как отягчающее обстоятельство (ст.63 УК РФ).

Приведем такой пример. Предприниматель И., испытывая ненависть к владельцу соседнего киоска П. как к «лицу кавказской национальности», но объясняя впоследствии следователю свой поступок тем, что сосед не вернул ему долг -около 300 долларов (такая сумма не могла быть для И. значительной), ворвался в помещение, в котором находился П., и застрелил его. Поскольку наличие "националистического" мотива суд посчитал доказанным, И. осудили по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

3.13 Убийство, совершенное с целью использования органов или тканей потерпевшего

Прогресс медицинских наук в области трансплантации породил возможность возникновения криминальных ситуаций, связанных с убийством подходящих лиц для изъятия у них органов и тканей. В связи с этим российский законодатель предусмотрел в п. «м» ч.2 ст. 105 УК РФ данный вид квалифицированного убийства. Это связано с тем, что в последнее время появилась новая проблема, требующая оперативного разрешения, «черный рынок» человеческих органов. На территории России имеются нелегальные коммерческие организации, занимающиеся приобретением и сбытом человеческих органов и тканей. Источниками их приобретения могут быть неправомерные действия, в том числе и убийства.

По п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ к ответственности привлекается лицо, совершившее убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. Порядок пересадки органов и тканей определен Законом РФ от 2 декабря 1992г. N 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека»¹, согласно которому трансплантация органов и (или) тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и может осуществляться на основе соблюдения законодательства Российской Федерации и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, при этом интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки (преамбула). Исходя из этого статья 1 Закона предусматривает, что трансплантация органов и (или) тканей от живого донора или трупа применяется только в случае, если другие медицинские средства не могут гарантировать сохранение жизни больного (реципиента) либо восстановление его здоровья; изъятие органов и (или) тканей у живого донора допустимо только в случае, если его здоровью по заключению консилиума врачей-специалистов не будет причинен значительный вред и может иметь место исключительно с согласия живого донора; органы и (или) ткани человека не могут быть предметом купли-продажи; купля-продажа таких органов и (или) тканей, а также реклама этих действий влекут уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации (по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Так, например, чтобы спасти свою жену, страдающую болезнью сердца, Е в сговоре с врачом М. убил сестру жены, а врач пересадил сердце покойной ее сестре.

Однако не всегда убийства, признаки которых соответствуют п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ связаны с трансплантацией органов.

В., прочитав книгу о заклинаниях, решил навредить руководителю конкурирующей коммерческой организации, похитил студентку И. и убил ее, использовав в ритуальных целях некоторые органы трупа.

Адвокат В., признанного вменяемым, заявил, что его подзащитный не преследовал цели пересадки органов или тканей погибшей, а потому он не может нести ответственности по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако суд справедливо отверг доводы защиты, указав на то, что в названном пункте речь не идет исключительно о цели пересадки органов, достаточно установить, что органы и ткани по замыслу убийцы должны были кем-либо, возможно, и не им самим, каким либо образом быть использованы.

О милиции: Закон РФ от 18 апреля 1991г. С изменениями и дополнениями от 18 февраля 1993г., 1 июля 1993г., 17 мая 1996г., 31 марта 1999г. // ВСНД РСФСР и ВС РСФСР. - 1991г. - № 16. - ст. 503; 1993г. - № 10. - ст. 360; № 32. - ст. 1231; СЗ РФ. - 1996г.- № 25.- cт. 2964.

О трансплантации органов и (или) тканей человека: Законом РФ от 2 декабря 1992г. N 4180-1// "Ведомости СНД и ВС РФ", 14.01.1993, N 2, ст. 62.

О координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью: Указ Президента Российской Федерации от 18 апреля 1996г. №567 об утверждении Положения // Российская газета. - 1996г. - 5 мая.

О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): #M12293 29 9006435 81 4294960712 11 4294967292 4096 7615834 4294961932 2555264038 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 года с изменениями на 03.04.2008 г// Российская газета.-2008.- 9 апреля.

О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997г.;// "Российская газета", N 20, 30.01.1997.

Состояние преступности в России за 2001 год /-М.: ГИЦ МВД РФ

Задание Генеральной прокуратуры РФ от 30 июня 1994г., - № 15-20-94.

Алимов, С.Б. Сравнительно-виктимологическая характеристика нераскрытых убийств по материалам Москвы: НИИ Прокуратуры РФ. / С.Б. Алимов, В.Г. Антонов-Романовский. – М., 2001г., С. 29.

Антонов-Романовский, Г.В. Региональные аспекты алкоголизации и ее криминальных последствий: НИИ прокуратуры РФ. / Г.В. Антонов-Романовский. - М. 2001г., С. 33.

Андреев Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах / Л.А. Андреев – Санкт-Петербург, 2000г., С. 45.

Антонян, Ю.М. Насилие, Человек, Общество / Ю.М. Антонян, - М., 2001г., С. 147.

Аниянц М.К. Ответственность за преступления против жизни / М.К. Аниянц – М., 1964г.

Беляев В.Г. Вопросы квалификации убийств / В.Г. Беляев, Н.М. Свидлов – Волгоград, 1984г., С. 29.

Бородин, С.В. Квалификация преступлений против жизни / С.В. Бородин. - М., 1977г.

Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация по российскому праву / С.В. Бородин – М., 1994г.

Бородин, С.В. Комментарий к УК РФ / Под ред. и со вступит. ст. Наумова А.В., Рос А.Н.: Институт гос-ва и права / С.В. Бородин, О.А. Дубовик, С.Г. Келина. – М.: Юрист. - 1997г. С. 785.

Винокуров Ю.Е. Прокурорский надзор: курс лекций / Под ред. Ю.Е. Винокурова, - М.: Экзамен, 2003г.

Гаухман, Л.Д. Правовые основы предупреждения преступлений / Л.Д. Гаухман - М., 1990г.

Евстратов Ю.И. Объект корыстного убийства Актуальные вопросы борьбы с преступностью, / Ю.И. Евстратов - Томск, 1988г.

Емельянов С.А. Предупреждение правонарушений средствами прокурорского надзора прокуратуры / С.А. Емельянов - М. 1980г., С. 67

Загородников Н.И. Советское уголовное право / Н.И. Загородников - изд-во Юр. лит-ра, 1974г.

Загородников Н.И. Преступления против жизни / Н.И. Загородников – М., 1961г.

Здравомыслов Б.В. Уголовное право РФ, Особенная часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова - М.: Юрист, 1996г., С. 650.

Каталов А. Криминалистическая характеристика умышленных убийств и правовые проблемы их предупреждения: анализ исследований: НИИ прокуратуры РФ / А. Каталов - М., 1999г., С. 8.

Козаченко И.Я. Санкция за преступления против жизни и здоровья / И.Я. Козаченко - Томск, 1987г., C. 15.

Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности / Т.В. Кондрашова – Екатеринбург, 2003г., С. 53.

Конституционное право РФ: учебник для вузов / Под ред. Н.В. Баглай, Б.Н. Габричидзе - Москва, 1996г. C. 458.

Корабельников С.М. Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Уголовная ответственность за посягательства на жизнь граждан. / под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. – М., 1995г., С. 21.

Коржанский Н.И. Предмет преступления / Н.И. Коржанский - Волгоград, 1976г.

Коржанский Н.И. Квалификация следователем преступлений против личности, собственности / Н.И. Коржанский– Волгоград, 1984г., С. 113.

Косоплечев Н.П. Предупреждение преступлений в регионах: состояние, опыт. НИИ прокуратуры / Н.П. Косоплечев, Ф.Ш. Измайлова – М., 1997г., С. 39.

Кудрявцев В.Н. Курс советского уголовного права: ч. Особенная часть / - Ленинград, 1973г., C. 542.

Кудрявцев В.Н. Курс уголовного права: Общая часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова - М., 2001г., С. 767.

Лебедева В.М. Комментарий к Уголовному Кодексу РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева и Ю.И. Скуратова - М.: Норма, , 2004г., С. 960. Леселевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. / Т.А. Леселевски-Костарева - М., 1998г., С. 34.

Леселевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. / Т.А. Леселевски-Костарева - М., 1998г., С. 34.

Маркелов Т.М. Координация действий прокуратуры с органами МВД, юстиции и судами по борьбе с преступностью / Т.М. Маркелов, Д.М. Бакаев - М., 1983г., C. 42.

Наумов А.В. Уголовное право: Общая часть, курс лекций / А.В. Наумов - М.,: БЕК, 1996г.

Невретдинова Л.Г. Сравнительная характеристика лиц, совершивших убийства ( Россия, Москва и Московская область): НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре / Л.Г. Невретдинова – М., 2003г.

Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними / Э.Ф. Побегайло - В., 1965г.

Побегайло Э.Ф., Ревин В.П.., Горбуз Н.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с бытовыми и насильственными преступлениями / Э.Ф. Побегайло, В.П. Ревин, Н.А. Горбуз - М. 1983г., С. 27.

Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах / А.Н. Попов – М., 2005г., С. 12.

Правоохранительные органы Российской Федерации: учебник / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Семенова. - М.: Юрид. лит., 1998г., С. 118.

Рохманов А.И. К вопросу о соотношении различных категорий преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ: НИИ прокуратуры РФ / А.И. Рохманов - М. 2001г, C. 25.

Скуратов Ю. И. Правоохранительные органы Российской Федерации: учебник / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Семенова. - М.: Юрид. лит., 1998г., С. 118.

Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность / М.Д. Шаргородский - Ленинградского ун-т, 1973г, C. 58.

Бюллетень Верховного суда РФ, 2000г. № 5, сборник постановлений Пленумов Верховного Суда РФ по уголовным делам. - М.: «Проспект». - 2004г., С. 581.

Информационное письмо о результатах обобщения практики принесения Генеральной прокуратурой РФ протестов в порядке надзора в Президиум Верховного Суда РФ по данным за 2001 год.

Обзор кассационной практики Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за 2001г., сборник постановлений пленумов ВС РФ по уголовным делам 4-е изд. / сост.: С.Г. Ласточкина, Н.Н. Хохлова, изд. «Проспект». - М., 2004г., С. 705.

Практика прокурорского надзора при рассмотрении судами уголовных дел: сборник документов. - М., Юр. лит-ра, 1997г., С. 175.

Уголовное дело по обвинению Архипова//Бюллетень Верховного суда РФ.-1994.-№8.-С.7

Уголовное дело № 1/411 по обвинению Якимчук. Архив областного суда ЕАО за 2002 г.

Уголовное дело № 1/274 по обвинению Сидорова К.В. Архив областного суда ЕАО за 2003 г.

Уголовные дело № 1/309/2000г. Архив областного суда ЕАО за 2000 г.,

Уголовное дело по обвинению Шигина С.А.. Архив областного суда ЕАО за 2005 г.

Уголовное дело по обвинению Девальд, Сидорова, Шишкин. Архив областного суда ЕАО за 2005 г.

Уголовные дела № 1/675, 1/564. Архив Хабаровского районного суда г. Хабаровска за 2006 г.

Уголовное дело № 1-255 (12785). Архив Хабаровского краевого суда г. Хабаровска за 2001 г.

Уголовные дела № 648601, № 531201. Архив прокуратуры Хабаровской края за 2006 г.

Аргументы и факты. – 1998г., - № 23 июнь.

Бородин С.В. Проблемы возмещения ущерба за умышленные преступления / С.В. Бородин // Государство и право, 1994г. - № 4.

Бояров, С. Убийство из корыстных побуждений / С. Бояров // Российская юстиция. – 2002г. - № 8. – август.

Вершинин А. Некоторые вопросы квалификации убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ) / А. Вершинин // Уголовное право. - 2000г. - № 4, С. 8.

Герасимов С. Предупреждение преступности и правонарушений в Москве. / С. Герасимов // Законность .- 1999г.- № 1.

Гурулев Д. Проведено координационное совещание / Д. Гурулев // республиканская общественно-политическая газета «Ингушетия». - 2005г.- № 90 – август.

Дементьев С. Понятие беспомощного и бессознательного состояния / С. Дементьев // Российская юстиция, 1991г., - № 1, С. 42-43.

Константинов П. Субъективная сторона убийства с особой жестокостью / П. Константинов // Российская юстиция - N 4, - апрель 2004г.

Мышкин В. Лангес - город безопасности / В. Мышкин //Законность. – 1998г., - № 2.

Питерцев С. Оценка множественности ранений в посягательствах на жизнь // Советская юстиция. 1973г., N 19.

Попов. А. / А. Попов. // Российская юстиция - № 11- ноябрь 2002г.

Рохлин В. Координирующая роль прокурора в борьбе с преступностью / В. Рохлин // Законность. – 1996г. - № 10.

Туйков В. Проблемы совершенствования прокурорского надзора / В. Туйков // Законность. – 1998г., - № 5

1 См: Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по советскому уголовному праву. М.,1977. С.5

2 См: Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М., 1994. С.8.

3 См: Курс советского уголовного права. Л.,1973. С. 476.

4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999г. № 1., пункт 4