Проблема демографического перекоса коснулась не только села: общая численность рабочих промышленных предприятий сократилась с 19,7 млн. чел. в 1940 году до 17,5 в 1945, а большинство их составляло женское население, подростки (включая подростков 14-15 лет), ветераны, инвалиды труда и войны [14].
Демографические последствия войны не исчерпывались только прямыми потерями населения. Не учитывались косвенные потери от повышения уровня смертности и резкого падения уровня рождаемости по сравнению с довоенным. Проблема семьи – одна из самых уязвимых для послевоенного общества. Война резко изменила демографическую ситуацию в стране, «выбив» наиболее дееспособную часть мужского населения. В 1940 году в СССР на 100,3 млн. женщин приходилось 92,3 млн. мужчин, источником дисбаланса в данном случае выступали старшие возрастные группы (начиная с 60 лет), что можно считать естественным. В 1946 году на 96,2 млн. женщин приходилось 74,4 млн. мужчин, и в отличие от предвоенных лет превышение численности женщин начиналось уже с поколения 20-24 летних [15]. В деревне демографическая ситуация складывалась еще более неблагоприятно: если в 1940 году соотношение женского населения к мужскому выражалось в пропорции 1,1:1 , то в 1945 году оно изменилось и составляло 2,7:1 [16]. Советское послевоенное общество часто называют «женским» обществом.
Это создавало серьезные проблемы – не только демографические, но и психологические, перераставшие в проблему личной неустроенности, женского одиночества. Послевоенная «безотцовщина» и порожденные ею беспризорность и преступность родом из того же источника[17]. «Дети войны» - особая проблема. Во время войны они страдали не меньше взрослых, а зачастую даже больше, чем они – умирали при бомбежках, от голода и болезней, их насильно вывозили за пределы страны. За годы войны существенно снизилась рождаемость населения, в результате к 1946 году детей в возрасте до 14 лет в СССР проживало 53 млн. человек, что на 14 млн. меньше, чем в довоенном 1940-м [18].
Одним из проявлений демографической проблемы было огромное число сирот, появившееся в стране к концу 1945 года.
Среди причин детской беспризорности и сиротства на первом месте была война и ее последствия, но если бы эта причина была единственной, то с окончанием войны число детей – сирот пошло на убыль. Однако этого не произошло. Напротив, после войны число детей в детских учреждениях продолжало расти, и достигло в 1947-1948 годах своего максимума, когда в детских приемниках – распределителях было зафиксировано рекордное число задержанных – почти полмиллиона [19]. По оценке отдела по борьбе с беспризорностью и безнадзорностью МВД СССР, в 1948 году численность детей, потерявших родителей и подлежащих учету в Центральном адресно-справочном детском столе составила два с половиной миллиона [20]. Сюда не входили дети, сданные матерями – одиночками или многодетными родителями в детские учреждения, сироты, сохранившие связь с родственниками, и ряд других категорий. Вероятно, общая численность детей, лишившихся родительского попечения, приближалась к трем миллионам [21].
Кроме войны, были и другие причины, порождающие сиротство. К ним следует отнести прежде всего голод, охвативший в 1946 году ряд регионов страны. От голода бежали целыми семьями, но, попав в безвыходное положение, родители сами вынуждены были нередко бросать детей, тем самым давая им шанс на спасение [22]. Детские учреждения были переполнены и не принимали детей от живых родителей, даже если у тех не было возможности их прокормить.
Другой причиной сиротства можно считать уход детей из семей и детских учреждений, т.к. тысячи семей оказались не в состоянии прокормить детей и обеспечить им нормальные условия существования. Особенно трудно было многодетным и неполным семьям. Работа зачастую не оставляла родителям сил и времени для надлежащего присмотра за детьми. Не хватало средств, чтобы одеть и обуть их [23].
Массовый характер имели побеги из детских учреждений (1945 год – 24 тыс.) [24]. Бежали не только из–за плохих условий содержания, многие дети не могли поверить в потерю родителей и хотели их найти.
Третьей причиной сиротства был рост внебрачной рождаемости после войны. Матери-одиночки сдавали младенцев в дома ребенка, оказавшись не в состоянии их содержать [25].
Психологами отмечено, что «дети войны» раньше взрослеют, что они по своему мироощущению всегда старше своих сверстников, выросших в мирные годы. Детскую психику травмируют потери близких, пережитый страх перед смертью, вынужденное сиротство. В СССР же выросло целое поколение «детей войны» – выросло в неполных семьях или вообще вне семьи, выросло без дома в полном смысле этого слова. Семью и дом таким детям заменяли школы, детские дома или просто городские дворы.
Исключительную остроту приобрела проблема кадров, ведь сократилась не только общая численность населения страны, но и самая его деятельная часть. Восстанавливаемые предприятия в пострадавших от войны районах быстро наращивали мощности, предъявляя повышенный спрос на рабочую силу [26]. Однако в результате войны резко снизились ресурсы рабочей силы наиболее дееспособных возрастов, изменилась половозрастная структура рабочих (возрос удельный вес женщин и молодежи), в производственных коллективах сократилась доля квалифицированных рабочих. В целом по стране количество кадров рабочих с довоенным стажем к концу войны составило примерно 10% к общему числу работающих в промышленности [27]. Сокращение населения и, следовательно, рабочей силы, замена на предприятиях кадров трудоспособного возраста на стариков и подростков, мужчин – женщинами, квалифицированных рабочих – новичками, снижение трудоспособности вследствие плохого питания из-за сокращения поголовья скота в стране; ухудшение жилищных условий; уничтожение или износ технического оборудования; снижение национального дохода и капитальных вложений – всё это подтачивало производительность труда, уровень которого не шел ни в какое сравнение с довоенным [28]. Восстановление и увеличение численности работников, и прежде всего рабочих, в народном хозяйстве было задачей не из легких. Общая потребность народного хозяйства в новых квалифицированных рабочих в первую послевоенную пятилетку исчислялась в 12,5 млн. человек [29].
Послевоенное восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства потребовало от советского руководства больших усилий по подготовке нового пополнения рабочего класса. С завершением войны тысячи промышленных предприятий меняли свой производственный профиль. На смену массовому поточному производству приходил выпуск продукции по сериям, а нередко и по индивидуальному заказу. Перевод предприятий на изготовление продукции мирного назначения усложнил технологический процесс. Массовый выпуск многих видов военной продукции не требовал от работников высокой квалификации. Вчерашние домохозяйки и школьники быстро овладевали сравнительно несложными примами работы [30]. С наступлением мирного времени для успешного труда рабочим нужны были глубокие технические знания. Поэтому особое значение в послевоенные годы приобрела проблема повышения квалификации рабочих, т.к. около 88 % рабочих крупнейших предприятий машиностроения, металлургии, угольной, нефтяной отраслей имели низкую общеобразовательную подготовку [31].
Надлежало также осуществить подъем культурно-технических знаний ИТР-практиков, людей с большим производственным опытом, но низким теоретическим багажом.
Проблема кадров на селе в послевоенное время являлась одной из самых острых. В 1946 году почти все председатели колхозов имели лишь начальное образование. Заявки же колхозов на дипломированных специалистов удовлетворялись незначительно. Кроме того, огромной проблемой послевоенного села являлся уход сельского населения в города. Согласно исследованиям О.М.Вербицкой, уже в середине 1948 года аграрное производство потеряло наиболее перспективную часть трудовых ресурсов. Сокращение численности населения шло в основном за счет молодежи, особенно в возрасте 20-29 лет [32]. Уход в города самых образованных и квалифицированных специалистов объясняется тем, что именно они могли рассчитывать на более успешную адаптацию, более высокие заработки и дальнейшее социальное продвижение [33]. Поэтому можно сделать вывод, что недостаток рабочих, и, прежде всего квалифицированных, являлся повсеместной проблемой.
Одной из важнейших проблем к концу войны была жилищная проблема. Война лишила людей дома, жилья. Ностальгия по дому – лейтмотив всех фронтовых писем последнего периода войны. Обретение дома – старого или нового – стало символом возвращения к мирной жизни. Однако далеко не каждому вернувшемуся с войны государство могло предоставить отдельное жилье – требовались огромные восстановительные работы, ведь многие солдаты вернулись в города, разбитые бомбами, в сожженные деревни. Особенно остро проблема жилья стояла в областях, пострадавших от военных действий. В этих районах многие семьи вынуждены были жить в землянках или неприспособленных для жилья помещениях [34].
Возвратились в родные города эвакуированные – и обнаружили, что их квартиры заняты другими людьми: начались конфликты, хождения по инстанциям, вплоть до Приемной председателя президиума Верховного Совета СССР. В 1945 году в Приемной было зарегистрировано 10 148 обращений граждан по жилищному вопросу, из них 45,2 % составляли жалобы от прежних владельцев квартир, чье жилье оказалось занятым [35].
Этот вопрос не терял своей актуальности долгое время, но острота его снизилась уже со второй половины 1946 года (именно к этому времени бывшим владельцам квартир удалось вернуть свое жилье, или эти квартиры обрели своих новых хозяев).
Неизбежным следствием войны была психологическая усталость людей. Долгожданная весть о победе все-таки стала неожиданной. Слезы счастья были на глазах у миллионов людей. Закончились пять лет тяжелейшего труда и испытаний, зачастую на грани возможного, когда каждый советский гражданин жил под лозунгом «Все для фронта, все для победы!», при этом не оставляя ничего для себя. Для всех без исключения день 9 мая 1945 г. стал не только великим праздником, но и завершением целого этапа жизни. Именно к этому дню шли долгие военные годы фронтовики, с ним связывали свои надежды работавшие в тылу. День победы стал гранью между войной и миром, между горем потерь, страданиями и покоем. Война прошла через каждую советскую семью, оставив без отцов миллионы детей, сделав вдовами молодых женщин. Тяготы и лишения коснулись каждого, все общество находилось в постоянном движении: уезжали и возвращались из эвакуации, расставались надолго с родными и близкими, теряли или распродавали все нажитое до войны, чтобы как-то свести концы с концами, болели и голодали [36]. Возвращение к мирной жизни не было легким для советских граждан. Желание просто пожить по-человечески было главным, определяющим настроением сразу после войны, и проблема перехода от войны к миру так или иначе стояла перед каждым человеком, но, пожалуй, в наибольшей степени она затрагивала интересы тех, кто был совершенно оторван от мирной жизни, кто 4 года жил как бы в другом измерении, т.е. интересы фронтовиков.
Тяжесть потерь, материальные лишения для фронтовиков усугублялись дополнительными трудностями психологического характера, связанными с переключением на новые задачи мирного обустройства. Пять фронтовых лет сильно изменили прошедших войну солдат. Смелость и инициативность, умение ориентироваться, самостоятельно мыслить и принимать решения в сложных ситуациях, которые на войне возникали постоянно, стали определяющими чертами характера вчерашних фронтовиков [37]. Война стерла возрастные границы между ушедшими воевать седовласыми отцами семейств и вчерашними школьниками, превратив их в единое поколение. Именно на войне большинство из них почувствовало собственную необходимость, испытало личную ответственность за успех порученного дела и судьбы других людей, научилось отдавать и выполнять приказы [38]. Война велась на пределе сил – физических и душевных, устремленность к общей цели мобилизовала последний ресурс человеческих возможностей. Советская армия – единственная из всех участвующих в войне – не практиковала отпусков военнослужащих (за исключением коротких отпусков по ранению). Солдаты все время находились в страшном психологическом напряжении и усталости, и усталость эта дала о себе знать уже после войны. Фронтовики замечали, что во время войны люди, несмотря на все неблагоприятные факторы, почти не болели «мирными» болезнями; перед постоянной угрозой смерти такие недуги отступали. Но вот кончилась война – и запас прочности иссяк: людей начали одолевать полученные на войне раны или вполне обычные болезни: инфаркты, гипертония... До сих пор неизвестно число умерших от ран уже после войны [39]. Среди демобилизованных по состоянию здоровья было 2млн. инвалидов, большинство из них – люди молодых возрастов [40]. Они нуждались не только в хирургическом или терапевтическом лечении, но и в специальной психологической поддержке. По установленному порядку инвалиды должны были один раз в год проходить медицинское переосвидетельствование для подтверждения инвалидности, причем этой процедуре подвергались даже те, кто потерял на фронте ногу или руку. Из войны все они вышли победителями, но не все смогли устроиться в послевоенной жизни.
Особенно остро проблема адаптации к мирной жизни стояла перед теми, кто ушел на войну со школьной скамьи, не успев получить профессии, обрести устойчивый жизненный статус. Их единственной профессией была война, единственным умением – способность держать оружие и воевать [41]. После войны этому поколению все пришлось начинать заново. Демобилизация, о которой так мечталось на фронте, для многих обратилась серьезной проблемой, но прежде всего для них – самых молодых, 1922-1923 годов рождения. Это поколение больше всего пострадало численно, особенно в первый военный год. Многие приходили к мысли о собственной ненужности, невостребованности в этой новой       послевоенной жизни, ради которой они жертвовали собой. Ведущей психологической установкой на тот момент была задача приспособиться к новой жизни, вписаться в нее. Душевные травмы, пережитые ими, часто были тяжелее травм физических. Конечно, люди, проведшие 4 года в окопах, должны были разгрузиться психологически, освободиться от экстремальности последних лет. Уставшие разрушать, они стремились к созиданию, миру. Мир на тот момент был высшей ценностью [42].
Общество, вышедшее из войны, отличается от общества в «нормальном» состоянии не только по своей демографической структуре, но и по социальному составу. Его облик определяют уже не традиционные категории населения (например, городские и сельские жители, рабочие промышленности и государственные служащие, молодежь и пенсионеры и т.д.), но социумы, рожденные военным временем. В этом смысле лицом послевоенного общества был «человек в гимнастерке», т.е. были фронтовики [43]. Очень ярко образ такого человека, образ его мыслей изображены в повести К.Симонова «Дым отечества»: «Как назвать все это, соединяющее в себе воспоминания о первом страхе смерти и о первых поражениях; и память о победах, сначала маленьких, потом все больших и больших; и рядом память о госпиталях, в которых лежал, о мертвых товарищах, похороненных и непохороненных, о горьком железном и деревянном запахе дыма сожженных человеческих жилищ.
Как назвать это прочно поселившееся в душе чувство, в котором живут вместе память о самом светлом и самом черном; и еще вопят о себе неотомщенные обиды и смерти?
И рядом – небывалая дотоле, невероятная любовь к родине – разоренной, отданной на тысячи верст, возвращенной, пройденной пешком... Кто, кроме солдата, поймет это слово?
... И рядом – торжественные воспоминания о немецких дорогах, по которым идут сотни тысяч людей, освобожденных от плена, - бельгийцев, голландцев, французов, англичан.
Кто они сейчас, эти люди, - друзья? Враги? Тогда они были просто человечеством, спасенным тобой от смерти и плакавшим от счастья.
Как, в самом деле, назвать это чувство, которое не дает сейчас считать себя инвалидом, жаловаться на голод или холод и позволять кому бы то ни было поносить то, что ты защищал? Чувство, которое на всю жизнь оставляет тебя солдатом – даже если у тебя нет руки» [44] .
Война породила так называемое «поколение победителей» - связанные психологически поколения фронтовиков. Они были объединены общностью проблем, настроений, желаний, стремлений. Дух фронтового братства, принесенный с войны, еще долго существовал как важный фактор, влияющий на всю послевоенную атмосферу. Бывшие фронтовики нуждались в поддержке друг друга, во взаимном общении. Это привело к появлению огромного числа небольших кафе, закусочных, пивных (в народе их называли «голубыми дунаями»). «О, сколько открыла этих щелей, забегаловок, павильонов, шалманов, всех этих «голубых дунаев» разоренная, полунищая страна, чтобы утешить и согреть вернувшихся солдат, чтобы дать им тепло вольного вечернего общения, чтобы помочь им выговориться, отмякнуть душой, поглядеть не спеша друг другу в глаза, осознать, что пришел уже казавшийся недосягаемый мир и покой. В немыслимых клинообразных щелях между облупленными домами, на пустырях, среди бараков, заборов, на прибрежных лужайках выросли эти вечерние прибежища, и тут же народная молва, позабыв о невнятном учетном номере, присвоила каждому заведению точное и незабываемое название, какого не сыщешь ни в одном справочнике.» - это небольшая зарисовка из повести В.Смирнова «Заулки» дает возможность понять, что «голубые дунаи» в жизни людей, вернувшихся с войны, были одновременно и бытом, и чем-то другим, стоящим над бытом. Разъединенные житейскими проблемами, они вновь были вместе там, где царила фронтовая ностальгия. И чем тяжелее и обиднее становился послевоенный быт, тем острее и очевиднее отпечатывались в сознании фронтовиков ценности войны, особенно те из них, что были связаны с явлениями личностного свойства, когда человек был «до необходимости необходим» [45].
Послевоенные годы начались не только с огромных потерь и лишений, но и с ожиданием перемен. Четыре года люди находились под психологическим прессом чрезвычайной военной обстановки, состоящей из нестандартных ситуаций. Поэтому «нормальная» жизнь, где можно было «просто жить», не подвергаясь ежеминутной опасности, в военное время виделась как подарок судьбы. Война в сознание людей-фронтовиков и тех, кто находился в тылу, - привнесла переоценку и довоенного периода, до известной степени идеализировав его. Испытав на себе лишения военных лет, люди, часто подсознательно, скорректировали и память о прошедшем мирном времени, сохранив хорошее и забыв о плохом. Желание вернуть утраченное подсказывало самый простой ответ на вопрос «как жить после войны?» - «как до войны».
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что окончание войны породило не только огромную радость, но и поставило общество перед необходимостью решения многих проблем. Причем многие социальные проблемы того периода возникали в советском обществе впервые, т.е. ранее подобных им не было.
1.2. Материальное положение советских людей к концу войны.
Большинство авторов, занимавшихся изучением послевоенного пятилетия, называют общество, вышедшее из войны, воистину нищим. Чтобы соглашаться с этим утверждением или нет, делать определенные выводы стоит обратиться и к фактам, которые они приводят.
 Как уже упоминалось выше, в годы войны многие проблемы материального плана казались незначительными. Находясь в постоянном страхе за свою жизнь, жизнь своих близких, за свой дом, за свою родину, люди мало задумывались о таких вопросах как покупка и выбор одежды, обуви, обустройстве своего дома. Но вот закончилась война, и эти вопросы стали актуальнее и насущнее. И хотя люди радовались окончанию страшной войны, последствия ее в материальном плане были очень сложными.
Чтобы дать оценку материальному положению советских людей, обратимся к основным данным, указанным в различных источниках: уровню цен, уровню доходов людей, а также таким показателям, как покупательная способность населения, условия проживания, качество питания и т.д.
Начнем с того, что многие люди остались без жилья. В послевоенные годы многие люди вынуждены были жить в бараках, коммунальных квартирах – в тесных комнатах. Например, в сельских районах Смоленской области до войны было 288 555 домов, из них разрушенными оказались 130 000; в Псковской области из 107 092 домов разрушено было 76 090; в Орловской – 100 590 из 240 000 пришло в негодность [46]. В сентябре 1945 года перед наступлением холодов многие крестьянские семьи, потерявшие свои дома, вынуждены были жить в землянках (в Смоленской области 14 930 семей, в Псковской – 18 594, в Орловской – 14 000) [47].
Острой оставалась жилищная проблема и для горожан, особенно в областях, подвергшихся оккупации. Спустя 2 года после окончания войны в городе Великие Луки, например, более 800 семей еще проживали в землянках, а в Новгороде из 29 тысяч городского населения 9 тысяч ютились в бараках, подвалах и землянках [48].
Следует заметить, что жилищная проблема оставалась насущной еще долгие годы после войны. Специальная проверка, проведенная в 1956 году в 85 городах, 13 рабочих поселках и 144 сельских районах Брянской, Великолукской, Калининской, Калужской, Новгородской, Орловской, Псковской и других областях, подвергшихся во время войны оккупации или находящихся в прифронтовой зоне, показала, что 1 844 семьи проживали в землянках и полуземлянках (из них 1 440 семей из сельской местности), в развалинах зданий продолжали жить 1 512 семей, в сырых и темных подвалах – 3 130 семей, в других непригодных для жилья помещениях (сараях, банях, кухнях, на чердаках, в железнодорожных вагонах и т.п.) – 32 555 семей [49]. Так герой произведения «Дым отечества» К.Симонова описывает свой быт следующим образом: «...При освобождении было зарегистрировано в Смоленске менее ста целых домов. А сейчас в городе живет 70 тысяч. Так что какое у нас общежитие – можешь представить. Койка есть у каждого, но стол на комнату один. Когда все сразу сядем заниматься, с локтями не разложишься. Устроились в две смены: одни спят, другие – занимаются, а потом наоборот. В общем, привыкли» [50].
Невозможно было сразу найти огромные материальные средства и трудовые ресурсы для восстановления разрушенного во время войны, поэтому жизнь налаживалась медленно и трудно. Однако постепенно обитатели землянок переселялись в дома, и даже если это был угол в комнате, общежитие или коммунальная квартира, улучшение было значительным.
В период войны, естественно, был заметен рост ожесточения, нетерпимости, криминализации общества, поэтому помимо разрухи война оставила еще одно своеобразное «наследство» - рост уголовной преступности. Самыми распространенными видами преступлений были грабежи и мелкие кражи. Мотивы преступлений были разными, но чаще всего сводились к одному – люди пытались добыть себе средства к существованию, как-то прокормить себя [51].
Особенно остро проблема эта воспринималась жителями городов и промышленных центров, хотя существовала и на селе. Если судить по письмам, которые люди направляли в центральные и местные органы власти, редакции газет, борьба с преступностью и бандитизмом во многих городах превратилась в проблему выживания. Рабочие города Саратова писали в «Правду» осенью 1945-го: «С наступлением осеннего периода Саратов терроризирован грабителями и убийцами. Раздевание на улице, срывание с рук часов стало обычным явлением.(...) Жизнь города замирает с наступлением темноты» [52].
 Рабочие подмосковного города Подольска делились сходными проблемами: «Хулиганствующие бандиты, воры останавливают мирных тружеников... не только по вечерам, но и убивают, грабят среди белого дня – и не только в глухих переулках, но и на центральных улицах... и даже около зданий горкома и горсовета» [53].
Небезопасно было ходить по улицам, небезопасно ездить в пригородных поездах, где действовали специальные шайки преступников. Люди не только опасались оставаться после работы на собраниях или других мероприятиях, но и с работы старались уходить еще засветло – чтобы избежать риска ограбления. Такое поведение было связано не только с реальным состоянием преступности, но и в известной степени оно провоцировалось распространением разного рода слухов и домыслов – причем не только в разговорах, но и в самодельных листовках, в которых сообщалось о якобы совершенных налетах и убийствах. Неспокойная жизнь послевоенного города, плохая информированность жителей о реальном положении дел порождали на только слухи, но и веру в действительное существование мощных преступных банд.
Показателем материального уровня советских людей является и финансовая ситуация в стране, которая в послевоенные годы была в крайне нестабильном состоянии. Война привела к невиданному росту расходов на оборону, и естественно, что одним из способов покрытия этих расходов стала эмиссия: с начала войны по январь 1946 года в обращение было выпущено 55,4 млрд. рублей (т.е. денежная масса увеличилась по сравнению с довоенным периодом в 4 раза) [54]. По ориентировочным расчетам Минфина, накануне войны денежные остатки городского населения составляли 7,3, а сельского – 7 млрд. рублей. В 1945 же году суммы эти составили соответственно 19,5 и 34,2 млрд. рублей [55]. Финансовая система была неспособна обслуживать неизбежный рост общих расходов после войны и ежегодное увеличение госбюджета. Это приводило к тому, что между уровнем цен и уровнем заработной платы рабочих возникал большой дисбаланс. Жизнь слишком дорожала.
Определенным показателем материального уровня граждан является и их внешний вид. Послевоенная повседневность запомнилась современникам в серо-зеленом цвете: на улицах городов то и дело мелькали гимнастерки, шинели и другая одежда, в которой угадывались те же перешитые шинели и гимнастерки. Люди в ватниках и видавших виды сапогах даже для столицы были нормальным явлением: одежды и обуви остро не хватало [56]. Известна совершенно необычная просьба нескольких секретарей обкомов Сибири не проводить в городах демонстрации 7 ноября 1946 г. из-за плохого обеспечения населения теплой одеждой [57]. Телогрейки, армейские шинели и кирзовые сапоги стали выходить из обихода только в начале 1950-х гг.  Покупка отреза на платье или новое пальто для большинства людей было событием. Не хватало домашней утвари: кастрюль, чайников, ложек - все это как- то порастерялось во время войны [58]. А промышленность, четыре года работавшая на военных рельсах, не могла за короткий промежуток времени обеспечить все население вещами, необходимыми для повседневной жизни. И хотя спустя некоторое время в свободной продаже появились мебель и книги, которые большинству людей просто некуда было ставить. Из таких мелочей складывался послевоенный быт.
Если обратиться к данным о доходах населения в этот период, то можно сделать определенные выводы. Рассмотрим данные о доходах жителей городов: по расчетам Минфина СССР, прожиточный минимум в Москве осенью 1948 года составлял 1933 рубля (на одного человека в месяц), в том числе: продукты – 946 рублей, одежда – 728 рублей, жилье – 98, прочие расходы – 160 рублей [59]. Но такой среднемесячной зарплаты, которая бы обеспечила прожиточный минимум, в СССР не имел ни один даже самый высокооплачиваемый рабочий.
По сведениям ЦСУ СССР за июнь 1946 года полностью получили зарплату 24 млн. рабочих и служащих страны из 30,6 млн. числившихся в 1946 году во всех отраслях народного хозяйства [60]. Фактически размер оплаты составлял: 5,6 % – до 100 рублей, 10,7 % – от151 до 200, 8,8 % – от 201 до 250, 8,7 % – от 251 до 300 рублей [61].  И.В.Говоров в своем исследовании «Разгул преступности в послевоенном Ленинграде и области» приводит следующие данные: в 1946 году зарплата городского милиционера составляла 450 рублей, сельской местности – 200 рублей, участкового уполномоченного – 600 рублей, оперуполномоченного – 700 рублей [62].
Таким образом, почти 40 % рабочих имели такой фактический месячный заработок, из которого половина должна была пойти на оплату питания по самому необходимому для человека минимуму.
Kонечно, проблему обеспечения рабочих людей продуктами питания облегчала карточная система, существовавшая как в годы войны, так и в первое послевоенное время. Однако действие таких карточек распространялось только на работников промышленных предприятий и городских жителей, крестьяне никогда никакого гарантированного снабжения не имели. Города и рабочие поселки снабжались по карточкам только хлебом и сахаром; мясо, рыба, крупа, макаронные изделия и жиры выдавались по карточкам не всюду [63]. Кроме того, по карточкам могли получать товары не все рабочие. Так, в 1945—1946 гг. по карточкам обеспечивалось 57,6% населения, а в 1946—1947 гг. только 41,1% [64]. Продукты по карточкам продавались по «пайковым» ценам, которые из-за неурожая 1946 г. были повышены в 2—2,5 раза.
Кроме карточного обслуживания продолжала существовать сеть коммерческих магазинов, цены в которых для трудящихся были запредельными. Так, цена 1 кг пшеничного хлеба из муки 1-го сорта составляла от 6 руб. 20 коп. до 7 руб. 80 коп., сахар стоил от 13 руб. 50 коп. до 16 руб. 50 коп., сливочное масло от 62 руб. до 66 руб. за килограмм [65]. Самые необходимые промышленные товары (мыло, кожаная обувь, валенки, телогрейки, шерстяные изделия и т.п.) до декабря 1947 года выдавались только по ордерам и талонам, получить которые было нелегко. Цены на промышленные товары на селе были выше, чем в городе. Так, женское шерстяное платье стоило 510 руб. в городе и 560 руб. на селе, цена пары мужских ботинок колебалась от 260 до 288 руб., а мужской костюм стоил в городе 1400 руб. (несколько средних зарплат) и 1500 руб. на селе [66]. То, что большинство людей не могло позволить себе совершать такие покупки, становится очевидным.
Приведем некоторые данные, описывающие материальное положение советских людей. Е.Зубкова в своей работе «Послевоенное советское общество: политика и повседневность» цитирует письма городских жителей, отправленные в различные инстанции. Вот, например, отрывок письма А.Тарасова, москвича, бывшего фронтовика: «... У жены нет до сих пор пальто, старшая дочка ходит в рваной юбчонке... Я сплю на стульях, подстилая свою шинель...» Далее приводятся данные из государственных архивов: « Учителя Ивановской неполной средней школы Чебулинского района за последнее время так обносились, что им стыдно в такой одежде появляться в школу», «На заводе №720 (Москва) в цехе № 15 за истекший год молодые рабочие никаких промтоваров не получили, а среди них есть и такие, у которых нет ни обуви, ни нательного белья» [67].
В декабре 1945 года группа Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) провела инспектирование предприятий угольной промышленности Щекинского района Тульской области. Результаты: многие рабочие не имели нательного белья, а если оно было, то ветхое и грязное. Рабочие месяцами не получали мыла, в общежитиях была большая теснота, люди спали на деревянных топчанах или двухъярусных нарах. В день рабочие получали 1200 г хлеба, однако, несмотря на достаточность нормы, хлеб был плохого качества: не хватало масла, и поэтому хлебные формы смазывали нефтепродуктами [68].
Деревня оказалась в еще более тяжелом состоянии. Труд на колхозном поле был крайне тяжелым и к тому же плохо механизированным. Дойка, уборка навоза, приготовление кормов, их подвозка совершались вручную, отнимая много сил и времени. Изношенность сельхозмашин (тракторов и комбайнов), недостаток квалифицированных кадров механизаторов – все это приводило к тому, что значительная доля посевных площадей убиралась с большим опозданием, а иногда часть урожая оставалась в поле и уходила под снег. Усугублялось положение также неблагоприятными погодными условиями. Неурожайным для Западной Сибири выдался 1945 год, когда валовой сбор зерна составил меньше половины довоенного 1940-го [69].
Фонд оплаты труда в колхозах формировался по «остаточному» принципу: на трудодни распределялось то, что осталось после выполнения всех видов обязательных поставок государству. С учетом того, что колхозы в годы четвертой пятилетки сдавали государству половину всего произведенного зерна, больше половины мяса и молока, а заготовительные цены на эту продукцию не возмещали даже затрат на их производство, в 1945 году уменьшились в 2 с лишним раза выдачи на трудодень в целом по СССР [70]. Доходы большинства колхозов были низкие, не обеспечивающие достаточную оплату труда и необходимое расширение производства. В 1949 г. более половины колхозов страны имели ежегодный доход менее 50 тыс. руб. (в ценах тех лет) [71]. Этого едва хватало на самое необходимое, без чего ведение сельскохозяйственного производства вообще было немыслимо. Все это отражалось на уровне достатка колхозников. Если до войны колхозы страны распределяли по трудодням примерно 20 % валового сбора зерна и более 40 % денег, то в 1945 году – только 13,8 % зерна и 28,5 % денег [72]. В 1940 году на 1 трудодень в СССР приходилось 1600 г зерна и бобовых, а в 1945-м – 686 г [73]. Это был практически единственный источник хлеба для колхозных семей. Кроме натуральной оплаты за свой труд на общественных полях, колхозники получали деньги. Удельный вес денежных поступлений от колхоза в совокупном доходе семьи колхозника был невелик – всего 20%, а иногда и меньше того [74]. Продукты питания – картошку с молоком (основная еда послевоенного поколения) – колхозники получали из личного подсобного хозяйства (подворья), а большую часть денежных доходов – от продажи продуктов горожанам. Именно в подсобном хозяйстве производились все основные продукты питания, часть из которых шла на продажу, что создавало значительную долю денежного дохода колхозной семьи. В 1946 году в РСФСР эта доля составила 65,1 % [75]. В Алтайском крае в начале 4-й пятилетки сумма совокупного денежного дохода колхозной семьи составила 2,3 тысячи рублей, из них 6,3 % были получены из колхоза, а 66,3% – от личного подсобного хозяйства [76]. Значительная часть этой небольшой суммы уходила на покупку продуктов питания, не производимых в сельском хозяйстве (соль, сахар и т.д.), нередко по рыночным ценам, часть на поддержание хозяйства (покупку скота, птицы и пр.) Кроме того, непосильным гнетом для бюджета многих семей являлись налоги, страховые сборы, государственные займы. В 1945 году в среднем по РСФСР каждый крестьянский двор израсходовал на это 32,8 % расходной части бюджета [77]. Очевидно, что денег на покупку промышленных товаров, и прежде всего одежды, просто не оставалось.
Дом да корова – зачастую это были единственные ценности, которыми владела семья, да и то не каждая. К примеру, в Алтайском крае в 1946 году 72,2 % колхозных хозяйств имели 1 корову, 1,4 % – две, а стремя коровами не было ни одного двора. При этом 44,1 % хозяйств обходились без овец, 91,6 % – без свиней, а 12,4 % – вообще без всякого скота [78].
Приведем отрывки из писем (1946 год), в которых часто повторяются жалобы на болезни, нетрудоспособность, инвалидность. Даже люди, официально пригодные к труду, сетуют на невозможность работать в полную силу. Тем не менее, истощенная невзгодами сельская семья думает о будущем своих детей, во многих письмах звучит необходимость хоть как-то собрать детей в школу:
Из Турочакского района Алтайского края, с. Онгудай, колхоз «12 лет Октября» пишет К.: «Мы живем очень плохо, все стали взрослые, а одевать нечего, и скоро детям нужно в школу ходить, а помощи ниоткуда нет» [79].
Из Турочакского района, с. Турочак пишет И.: «...Здесь очень плохо из-за одежды, буквально нет ничего, народ весь обносился и приобрести негде, в магазины не привозят» [80].
Усть-Коксинский район, с. Курота, пишет В.: «Живем мы плохо, хлеба из колхоза не дают, особенно плохо из-за одежды, голые и босые... с сентября месяца ребята, все трое, должны идти в школу, а одеть их не во что» [81].
Таким образом, можно сделать вывод, что основными проблемами материального плана, которые требовали от советского руководства скорейшего решения в послевоенные годы были:
- низкий уровень заработной платы, которой не хватало не только на обустройство жилья и покупку новой одежды, но зачастую и на нормальное питание.
- плохие жилищные условия (часто в непригодных для жилья помещениях), тяжелые условия быта.
- проблемы с одеждой, обувью, предметами обихода, которые порастерялись во время войны, а новые еще не появились. Нужно было перевести промышленность на мирные рельсы, начать производство предметов, необходимых для быта.
- кризис финансовой системы, приводивший к росту инфляции
Тем не менее, люди верили в лучшее и хотели лишь скорее пережить материальные трудности. Из приведенных выше данных видно, что война порождала не только страх и ожесточение, но и милосердие. Послевоенное общество, несмотря на множество проблем, оказалось удивительно жизнеспособным, тысячами житейских ситуаций демонстрируя стремление людей к взаимопомощи, сочувствию, состраданию. Материальные трудности, физические страдания порождали и новые явления человеческого духа, показывали значение общечеловеческих ценностей. В большинстве своем советские люди гордились родиной и верили в справедливость общества, в котором жили.
1.3. Состояние народного образования, здравоохранения, науки и культуры.
Исходя из вышеизложенных данных о количестве разрушений, размерах нанесенного ущерба, материальном уровне советского народа, можно предположить, что и народное образование, и здравоохранение, и культура также пострадали в годы войны. Чтобы выявить основные проблемы, появившиеся к концу войны в данной сфере и подтвердить предположение, обратимся к следующим данным: количеству разрушенных учреждений, сравнению их состояния с довоенным периодом, размеру нанесенного ущерба.
Начнем с того, что наибольший урон был нанесен территориям, подвергшимся временной оккупации. Именно здесь оказались разрушенными учреждения здравоохранения, науки, культуры, народного образования. По подсчетам специальной комиссии немцами было захвачено, сожжено, разрушено 40 тысяч больниц и других лечебных учреждений, 84 тысячи школ, вузов, техникумов, 43 тысячи библиотек, 427 музеев [82].
Огромные разрушения были нанесены системе народного образования, начиная с начальных школ и заканчивая высшими учебными заведениями.
На временно оккупированной территории было разрушено 768 школ ФЗО и училищ. Общая сумма ущерба, нанесенного учебным заведениям системы трудовых резервов, составила 974 млн. рублей. Испытывалась острая нехватка учебно-производственных комбинатов, аудиторий, оборудования. В 1946 году из 407 учреждений профтехобразования, 109 не имели производственных мастерских, недоставало станков [83].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что системе образования был нанесен значительный урон. Рассмотрим, как выглядела в послевоенные годы система высшего образования, и в каком состоянии оказалась наука.
Система высшего образования СССР была хорошо развита уже в довоенный период. Подготовлена была база учебников, над составлением которых в 1939 году работало 17 академиков, 175 профессоров, 71 доцент и 47 инженеров. Специалисты с высшим образованием были даже в самых отдаленных районах страны, так накануне войны в стране работало 290 тыс. инженеров, 70 тыс. агрономов, зоотехников, ветеринарных врачей и лесоводов, 80 тыс. специалистов в области экономики и права, 142 тыс. врачей, 300 тыс. педагогов, библиотечных и культурно-просветительных работников, окончивших университеты [84].
Накануне Великой Отечественной войны в штате советских вузов состояло 50 тыс. человек, среди них профессоров – 5,3 тыс., доцентов – 13,1 тыс., аспирантов и преподавателей – 31,6 тыс. человек. При этом наибольшее их количество приходилось на педагогические вузы – 18,2 тыс. человек, медицинские – 19,8 тыс. и технические – 9,6 тыс. человек. В 1941 году общее число аспирантов в стране достигало 13,2 тыс. человек, в том числе 1,7 тыс. заочников [85].
Главным следствием нанесенного системе образования урона явилось сокращение масштабов подготовки специалистов. В ходе войны полностью или частично было разрушено 334 высших учебных заведения, в которых обучалось около 233 тыс. студентов. Пострадало или было полностью разграблено оборудование многих лабораторий и кабинетов, которые не удалось своевременно эвакуировать. Уникальные экспонаты университетов и институтов, их библиотечные фонды вывозились в Германию. Нанесенный высшему образованию ущерб исчислялся миллиардами рублей, и лишь одно его перечисление составило бы многотомный труд. Только вузы Министерства высшего образования потеряли 1 235 тыс. кв. метров учебной и 800 тыс. кв. метров жилой площади. Ущерб от этих разрушений по приблизительным подсчетам составил 3 млрд. рублей. Высшие сельскохозяйственные учебные заведения потеряли 33 % учебной площади и 34 % площади общежитий [86].
 Фашисты уничтожили большое количество учебного оборудования, стоимость которого определяется в 11 млн. рублей [87]. В ходе оккупации гитлеровцами целенаправленно осуществлялось массовое истребление советской интеллигенции, в том числе преподавателей и научных работников высших учебных заведений. Военно-политическая агрессия со стороны фашистской Германии и ее союзников против народов Советского Союза сопровождалась культурным геноцидом, истреблением культурно-исторической памяти и духовно-интеллектуального потенциала страны.
И все же, несмотря на жертвы и трудности, вызванные войной, советская высшая школа продолжала жить и работать. Сразу же после освобождения советских территорий от захватчиков осуществлялись мероприятия по реэвакуации и восстановлению высших учебных заведений. В результате интенсивной работы профессорско-преподавательского состава и студентов в октябре 1943 года возобновил работу Сталинградский медицинский институт, в январе 1944 года начались занятия в Киевском государственном университете имени Т.Г.Шевченко, за ним в индустриальном институте, гидрометеорологическом, педагогическом, ветеринарном и других институтах Украины [88]. В Белоруссии в сентябре 1944 года университет возвратился в Минск, а с октября в нем начались занятия на физико-математическом, химическом, биологическом, географическом, филологическом и историческом факультетах. К концу же войны высшая школа Белоруссия была почти полностью восстановлена. Аналогичные процессы происходили и в других республиках, областях и районах страны, пострадавших в годы оккупации.
Возвращение вузов из эвакуации в места их прежнего расположения, их восстановление и дальнейшее развитие требовали значительных ассигнований. И надо сказать, что, несмотря на большие трудности, которые испытывал бюджет военного времени, государство находило значительные средства на подготовку кадров высшей квалификации. Если в 1942 году, когда сеть вузов резко сократилась, расходы государства на высшую школу составляли 821,3 млн. рублей, то уже в 1943 году они возросли до 1 123,1 млн. рублей, в 1944 году – до 1 980,4 млн. рублей, а в 1945 году составили 2 856 млн. рублей [89].
Деньги в первую очередь шли на расширение подготовки кадров для основных отраслей народного хозяйства, таких, например, как черная и цветная металлургия, нефтяная промышленность, транспорт, строительство, энергетика. В результате этих мероприятий уже к концу войны была восстановлена, а в некоторых отношениях даже превзойдена довоенная сеть высших учебных заведений промышленности и строительства, транспорта и связи, сельского хозяйства, здравоохранения и т.д. Одновременно с восстановлением довоенных учебных заведений шло формирование новых. Всего за военные годы было создано 60 новых высших учебных заведений: 15 – промышленных и строительных, 7 – сельскохозяйственных, 3 – транспорта и связи, и т.д. 5 новых вузов были открыты на Урале, 5 – в Сибири, 12 – в Средней Азии [90].
Даже в годы войны шло увеличение численности студентов, несмотря на то, что в 1941-1942 годах из вузов выбыло 365,6 тыс. студентов [91].
Война оставила тяжелые последствия в области здравоохранения. В республиках и областях, оказавшихся во временной оккупации, медицинские учреждения были полностью разрушены. Всего фашистами было разрушено 6 тысяч больниц, 33 тысячи поликлиник, амбулаторий, диспансеров, детских садов и яслей, 976 санаториев, что больше половины всех имевшихся в стране. Больничная сеть была выведена из строя на 87,7 %. Значительно сократилась медицинская помощь населению в тыловых районах. Хирургические отделения имелись лишь в 29 % сельских больниц, большинство из них не имело стационарных отделений. 57 % родов проходило без наблюдения и помощи врача [92].
Материальная база медицинской науки была также существенно подорвана: груды развалин остались на месте многих НИИ. Были разрушены Институт физических методов лечения им. И.М. Сеченова в Севастополе, Институт туберкулеза в Ялте, Бальнеологический Институт в Пятигорске: уничтожена почти треть имевшихся в стране аптек и фармацевтических предприятий. Ощущался острый недостаток в лекарствах и медикаментах. Поредели ряды медиков.
Война явилась испытанием для советского здравоохранения. Плохое питание во время войны привело к специфическим заболеваниям: дистрофии, авитаминозу. На землях, освобожденных от врага, многие тысячи людей болели различными инфекционными заболеваниями, сыпным и брюшным тифом, дизентерией; высока была заболеваемость туберкулезом и смертность от него, особенно среди населения, находящегося на оккупированных территориях. Вследствие голодания и плохих условий проживания переболели дизентерией, диспепсией, пневмонией и другими заболеваниями около 4 млн. человек, среди которых было еще около полумиллиона умерших[93].
Однако, в 1945 году заболеваемость брюшным и сыпным тифом, туляремией, цингой и прочими болезнями не превышали уровня середины 30-х годов [94].
Война нанесла огромный ущерб культурно – просветительским учреждениям. Только на селе было уничтожено около 8 тысяч клубных учреждений и 4 тысячи массовых библиотек с книжным фондом в 20 млн. томов. Практически сеть культурно – просветительских учреждений пришлось создавать заново.
Значительно сократилась сеть действующих клубов в тыловых районах: одни пришли в ветхое состояние, другие в годы войны использовались под хозяйственные нужды, третьи были заняты под госпитали, четвертые пустовали, т.к. не хватало культработников, оборудования, инвентаря. Недоставало оконного стекла, мебели, топлива, простых керосиновых ламп. Не было возможности приобрести музыкальные инструменты: промышленность только перестраивалась на мирный лад и была занята выпуском другой, более жизненно необходимой продукции [95].
Вышеизложенные факты приводят к выводу, что послевоенное состояние народного образования, здравоохранения, науки и культуры было крайне тяжелым. Причем велики были и материальные потери (разрушено было огромное количество учреждений), и человеческие (возникала проблема кадров). Сложившаяся ситуация требовала проведения срочных специальных мер.

ГЛАВА II. Меры советского руководства по повышению уровня жизни населения.
2.1. Основные направления социальной политики советского руководства в послевоенный период. Меры по решению основных проблем общества.
Самой главной задачей в социальной политике советского руководства в послевоенные годы было решение всех основных проблем в максимально короткий срок. Для этого 18 марта 1946 года Верховный Совет СССР утвердил принятый правительством пятилетний план восстановления народного хозяйства СССР, возвращения страны к мирной жизни, в соответствии с которым проводились все основные мероприятия в 1946-1950 годах [1].
Среди его конкретных задач были:
- «Завершить в 1946 г. послевоенную перестройку народного хозяйства, использовать производственную мощность военной промышленности для дальнейшего увеличения экономической силы Советского Союза» [2].
- «Всемерно развивать дело восстановления и дальнейшего строительства городов и сел и увеличения жилищного фонда страны: создать массовое фабрично-заводское изготовление жилых домов; оказать государственную помощь рабочим, крестьянам и интеллигенции в индивидуальном жилищном строительстве» [3].
- «Укрепить в промышленности и на транспорте постоянные кадры рабочих на основе улучшения организации труда и обеспечения на предприятиях лучших жилищных условий; обеспечить рост высококвалифицированных технических кадров» [4].
- «Превзойти довоенный уровень народного дохода и уровень народного потребления, для чего всемерно поднять пищевую промышленность, развернуть массовое производство предметов широкого потребления, умножить колхозные доходы, увеличить товарооборот; отменить в ближайшее время карточную систему, заменив ее развернутой культурной советской торговлей» [5].
- «Восстановить и расширить сеть начальных и средних школ и вузов, улучшить подготовку кадров для производства путем увеличения трудовых резервов и производственного обучения новых рабочих» [6].
-«Улучшить постановку народного здравоохранения; обеспечить расцвет советской культуры и искусства» [7].
То есть план предусматривал улучшение материального и культурного состояния народа.
Основными направлениями социальной политики советского руководства были: решение проблемы разрушений, финансовой проблемы, демографической, проблемы сиротства, проблемы кадров, жилищной проблемы, а также проблем советских людей психологического плана.
Рассмотрим, каким образом преодолевались проблемы общества, порожденные войной.
Самой первой задачей послевоенного пятилетия была задача восстановления городов, поселков, учреждений, т.е. задача преодоления разрухи. С этой целью в городах СССР согласно плану намечалось восстановить и построить почти 45 млн. квадратных метров жилой площади, кроме того, предусматривалось восстановление 1 270 тысяч жилых домов для колхозников и строительство большого количества общественных и культурных учреждений [8]. В Москве намечалось построить тысячи новых зданий, из них несколько высотных, в том числе многоэтажного здания МГУ на Ленинских горах. Огромные ресурсы государство вкладывало в восстановление городов. По специально разработанным генеральным планам заново отстраивались Ленинград, Киев, Минск, Сталинград, Севастополь. В ноябре 1945 г. Совнарком СССР принял специальное решение о восстановлении 15 крупных и старейших русских городов: Новгорода, Смоленска, Курска, Орла, Калинина, Великих Лук, Краснодара, Ростова-на-Дону, Вязьмы, Новороссийска и других [9]. В городах восстанавливались пострадавшие исторические памятники и сооружения. Ускорились темпы восстановления крупнейших промышленных центров: Ленинграда, Сталинграда, Киева, городов Донбасса. Правительство выделило на восстановительные работы в этих городах значительные финансовые средства, строительные материалы, кадры рабочих.
Планировались также восстановительные работы в сельской местности. В 1946 году сельскому населению 22 областей, подвергшихся оккупации, был дан кредит 107,3 млрд. рублей [10]. Сами колхозники, многие из которых жили в землянках, создавали строительные бригады. За пятилетку в сельской местности было возведено 2 698 тысяч жилых домов [11]. Школы, клубы, библиотеки строились в основном или за счет самообложения колхозников, или методом «народной стройки» [12].
Большой вклад в дело восстановления разрушенных городов внесли организации, например, ВЛКСМ, насчитывающий к началу 1946 года в своих рядах 7,5 млн. молодых людей, взял шефство над восстановлением пятнадцати старинных русских городов. Только во внеурочное время комсомольцы отработали 25 млн. часов при восстановлении городов (из них на восстановление Ленинграда – 8,5 млн. часов) [13]. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что проблеме преодоления разрухи уделялось большое внимание.
Не менее важной проблемой являлась финансовая нестабильность. Довоенная прочность финансовой базы страны была нарушена, и финансовая система была неспособна обслуживать рост общих расходов после войны. Если доходы населения (фонд заработной платы, пенсий и пособий) выросли с 1940 по 1945 с 170 до 222 млрд. рублей, то товарооборот (в ценах соответствующих лет) уменьшился со 175 до 160 млрд. рублей [14]. Для решения этой проблемы 27 мая 1947 года Политбюро создало комиссию для выработки проектов постановлений о денежной реформе под председательством В.М.Молотова [15]. В результате проект реформы был подготовлен. Внесено было предложение « по максимальному увеличению производства для продажи населению таких товаров ширпотреба, как радиоприемники, патефоны, швейные машины, велосипеды, мебель, посуда, галантерея и др.» [16], а также по развитию местной и кустарной промышленности. Т.е. руководство страны решило за счет некоторого увеличения производства товаров широкого потребления из оборота изъять часть денежной массы.
Уже к началу реформы правительству путем осуществления ряда мер удалось сократить количество денег, находящихся в обращении с 63,4 до 43,6 млрд. рублей, но это не решало всех проблем финансовой системы [17]. Поэтому было принято решение о проведении реформы. Суть реформы состояла в обмене всех денег населения на деньги нового образца.
Обмен старых денег на новые проводился по курсу 1:10. Более льготные условия предполагались для обмена вкладов в сбербанке: вклады до 3 тыс. руб. не переоценивались (1:1), вклады до 10 тыс. переоценивались по курсу 3:2, свыше 10 тыс. руб. выплачивались как 2:1 [18].
Другим направлением укрепления рубля был его перевод на золотую основу, что позволяли запасы драгоценного металла, достигшие в 1948 г. 1,5 тыс. т [19].
Обмен денег проводился на всей территории СССР с 16 по 22 декабря 1947 года. Было обменено старых денег 37,2 млрд. рублей, около 6 млрд. рублей погибло в годы войны и не было предъявлено к обмену [20].
В результате реформы не было предъявлено около трети денежной массы, находившейся у населения. И после проведения обмена по сведениям Госбанка, на руках у населения осталось около 4 млрд. рублей, а общее количество денег, выпущенных в обращение на конец 1947 года, составило 14 млрд. рублей [21].
Одновременно с денежной реформой проводилась отмена карточной системы распределения продуктов и многих предметов ширпотреба, которая существовала до 17 декабря 1947 года. Хотя эта система обеспечивала семьи рабочих и служащих необходимыми товарами, нормы потребления были ограничены. Рабочий, например, по обычной карточке ежемесячно получал менее 2 кг мяса и рыбы, 400 гр. жиров, 1,2 кг крупы и макарон, чего было недостаточно для нормального питания [22].
Кроме того, в стране необходимо было упразднить множественность цен, т.к. одновременно действовали низкие пайковые цены на товары, выкупаемые по карточкам, и высокие коммерческие, устанавливаемые в государственных коммерческих магазинах. В связи с этим уже с середины сентября возросли пайковые цены и несколько снизились коммерческие. Так, например, для второго пояса, куда входили регионы Центральной части страны, включая Москву и Ленинград, и часть Сибири, установились такие цены на ржаной хлеб: новые пайковые – 3 р. 40 коп. вместо 1 р.10 коп., новые коммерческие -8 руб. вместо 10 руб.; по мясу: новые пайковые – 30 руб. вместо 12, новые коммерческие – 80 руб. вместо 120 [23].
И хотя постановление Совета Министров СССР « О нормах продажи продовольственных и промышленных товаров в одни руки» от 14 декабря 1947 года устанавливал «…Предельные нормы отпуска в одни руки: хлеб печеный – 2 кг; крупа, макароны – 1 кг; мясо и мясопродукты – 1 кг; колбасные изделия и копчености – 0,5 кг; хлопчатобумажные ткани - 6 м; нитки на катушках – 1 катушка; чулки-носки – 2 пары; обувь кожаная, текстильная, резиновая – по 1 паре каждой; мыло хозяйственное – 1 кусок; мыло туалетное – 1 кусок; спичек – 2 коробки; керосин – 2 л.» [24], в результате отмены карточной системы продовольственные и промышленные товары стали продаваться в открытой торговле по единым государственным розничным ценам.  
Рассмотрим, каким образом решались проблемы демографического плана. В условиях гибели миллионов мужчин на фронте миллионы женщин лишались надежды на семейное счастье, и множество из них сознательно шло на безбрачное рождение детей. В 1946 году 752 тыс. детей родились у женщин, не состоящих в зарегистрированном браке, в 1947-м году – 747 тыс., в 1950-м – 944 тысячи [25]. Громадные потери населения, численное преобладание женщин брачного возраста, низкий материально-бытовой уровень жизни требовал принятия специальных мер для стимулирования рождаемости. С 1944 года отцы детей, рожденных вне брака, освобождались от какой-либо ответственности за них[26]. В свидетельстве о рождении ребенка вместо имени отца ставили прочерк. В том же году был принят указ президиума Верховного Совета ССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям», по которому детей, рожденных вне брака, разрешалось принимать на государственное обеспечение в дома ребенка и детские дома [27]. Доля детей матерей-одиночек в домах ребенка к 1946 году выросла и составила больше половины всех поступивших [28]. Кроме того, еще 8 июля 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР вводились ежемесячные пособия матерям, имеющим четверых и более детей [29]. Учреждены были ордена «Мать-героиня», «Материнская слава» и «Медаль материнства» [30]. В 1949 году установлена была новая система ежемесячных пособий многодетным и одиноким матерям. Забота о материнстве и детях проявлялась также и в строительстве новых детских садов и яслей (в 1950 году – 8,6 тыс. садов и яслей с охватом детей 210,7 тыс.; для сравнения в 1940 году – 9,6 тыс. садов и яслей с охватом детей 266,1 тыс.) [31]. Таким образом, в послевоенное время расширилась государственная помощь семьям, потерявшим на войне мужчин-кормильцев. Женщинам – работницам, особенно многодетным матерям, выплачивались единовременные и ежемесячные пособия. Беременные женщины и кормящие матери пользовались рядом льгот.
Существовали также государственные программы для преодоления проблем сиротства. Прежде всего – это забота о таких детях.
Во всех попечительских документах, регулирующих устройство детей, оставшихся без попечения родителей, признавались преимущества семейного воспитания. Традиция воспитания приемных детей в семье, всегда существовавшая в России, не умерла с внедрением государственной системы помощи сиротам. Немаловажный был и материальный фактор. Устройство ребенка в приемную семью значительно снижало или полностью освобождало государство от расходов на него. По разным регионам в 1945 году на воспитание в приемные семьи было передано от 53 до 76% всех детей, оставшихся в этот год без попечения родителей, от 16 до 27% - в детские дома. Общая доля мест трудоустройства – 10% (ремесленные и железнодорожные училища, школы ФЗО, колхозы, совхозы, промышленные предприятия) [32].
Предусматривались различные условия передачи детей в приемные семьи – опека или попечительство, патронат или усыновление – 46,8 % - брали ребенка на условиях патроната [33]. Патронат предусматривал заключение договора государственных органов попечительства с семьей о воспитании приемного ребенка и выплату семье пособия. Как ни мало было пособие, в условиях того времени оно служило известным стимулом для многих.
Доля опекунства составляла 43,2 % в 1945 году [34]. Опекунами, как правило, становились родственники ребенка, которыми двигали преимущественно родственные качества, а не материальный расчет. Пособие опекунам обычно не выплачивалось, предполагалось, что средства на содержание ребенка давала пенсия или страховка после смерти родителей, личный заработок или стипендия, если подросток работал или учился.
Усыновленных сразу после войны было немного – 10% [35]. Это объяснялось тем, что многие дети не верили в гибель своих родителей и продолжали их ждать. Большинство усыновлений в 1945-1946 годах приходилось на родных отцов, не состоявших с матерью в браке. По действовавшим тогда законам, если брак не оформлялся, отцовство не признавалось [36]. Усыновление же было облегчено. Оно давало максимальную степень близости приемных родителей с детьми, но не предполагало никакой материальной поддержки со стороны государства.
Как складывалась жизнь детей-сирот в детских учреждениях можно составить достаточно полную картину по их отчетам и инспекторским проверкам.
Справки о результатах проверок, проводимых в 1945 году в ряде областей – свидетельство того, в каких условиях жило большинство воспитанников. В Смоленской области большинство детских домов нуждались в ремонте, находились в антисанитарном состоянии, дети спали по три человека на одной кровати [37]. В Свердловской области только 22 детских дома из 195 находились в приспособленных помещениях, остальные располагались в школьных зданиях, и даже в крестьянских избах. Отсутствовали уборные, бани, прачечные, комнаты для занятий, изоляторы для больных детей [38].
Однако, оценивая материально-бытовые условия в детских учреждениях, не стоит забывать о том, что нужда в послевоенное время была повсеместной. Большинство людей недоедали, жили в тесноте без элементарных бытовых удобств, донашивали довоенную одежду и обувь. Для детей, многие из которых пережили голод, прошли по вокзалам и улицам, детский дом был спасением.
Воспитательная работа с детьми-сиротами строилась на общих принципах. Воспитанники детских домов посещали общие школы, ездили в пионерские лагеря, участвовали в массовых детских организациях. Специфика состава интернатных детских учреждений слабо учитывалась и при подготовке кадров педагогических работников. Воспитателей детских домов готовили только педучилища, но не вузы.
В целом же существовавшая в послевоенные годы система социальной защиты детей-сирот выполнила свои функции. В короткие сроки была ликвидирована детская беспризорность. Дети, оставшиеся без родителей, получали необходимое, чтобы стать полноправным гражданином общества. Действовала система контроля за положением детей-сирот: регулярная отчетность о здоровье и успеваемости воспитанников детских учреждений и приемных детей [39]. Но были и проблемы – система воспитания и образования в детских учреждениях была унифицирована и не учитывала специфические потребности детей, оставшихся без родителей. Государственная помощь детям-сиротам не компенсировала неравенства их социальных возможностей. Детские дома не могли заменить семью.
Обратимся к проблеме кадров, которая, как уже было указано выше, возникла повсеместно – в городах и сельской местности. Советское руководство разработало механизмы обеспечения предприятий рабочими кадрами. Одним из наиболее эффективных являлся организованный набор (оргнабор) рабочей силы, практиковавшийся до войны и возобновившийся в 1946 году [40].
Установленный правительством порядок привлечения рабочих на стройки, предприятия и сезонные работы предусматривал заключение индивидуальных трудовых договоров между рабочими и теми предприятиями и ведомостями, которые приглашали их на работу.
Оргнабор стал важным рычагом мобилизации трудовых ресурсов страны на те участки трудового фронта, которые нуждались в быстром обеспечении кадрами. В 1946-50 годах путем организованного набора в промышленность, строительство и на транспорт СССР было привлечено около 4 миллионов рабочих [41]. Особенно важное значение набор имел для обеспечения рабочей силой промышленности и транспорта Сибири и Дальнего Востока.
Изъявившим желание поехать на постоянную работу в эти районы государство оказывало материальную помощь, в строительстве домов, приобретении одежды, обуви, обеспечивало бесплатное перебазирование семьи на новое место жительства [42].
Важный вклад в решение проблемы кадров вносила система государственных трудовых резервов: за пять послевоенных лет она дала промышленности, строительству и транспорту около 3,4 миллионов молодых рабочих [43]. Заметную лепту вносили проводившиеся по инициативе комсомола, организованные массовые общественные призывы, молодежи на стройки и предприятия.
В 4-м пятилетнем плане была намечена широкая программа профессионального обучения молодежи. Предполагалось подготовить в учебных заведениях системы государственных трудовых резервов 4,5 млн. квалифицированных рабочих, обучить непосредственно на производстве 7,7 млн. рабочих, повысить квалификацию 13,9 млн. человек [44].
В сентябре 1946 года вышло Постановление Совета Министров СССР «О мерах по улучшению подготовки трудовых резервов и увеличению количества рабочих, подготовленных в ремесленных, железнодорожных училищах и школах ФЗО», которое определило конкретные задачи хозяйственных органов по расширению сети и укреплению материально-технической базы трудовых резервов, увеличению контингента и улучшению качества обучения молодых рабочих [45].
В мае 1946 года Главное управление трудовых резервов и Комитет по учету и распределению рабочей силы были преобразованы в Министерство трудовых резервов, что дало возможность сосредоточить в одном государственном органе руководство учетом, подготовкой и распределением трудовых ресурсов СССР [46].
На развитие трудовых резервов в 4-ую пятилетку государство выделяло 27 млрд. рублей – в 2,5 раза больше, чем за весь период их существования [47]. Расходы на содержание одного учащегося в 1946 году составляли около 7 тыс. рублей в год [48]. Был увеличен план подготовки квалифицированных рабочих для ведущих отраслей промышленности, в том числе угольной, нефтяной, горнорудной, металлургической и др. Управления трудовых резервов пересмотрели и установили для каждого учебного заведения перечень профессий по подготовке квалифицированных кадров рабочих.
Выделялись помещения под учебные заведения, за школами закрепляли ФЗО и училища промышленные предприятия. Десятки предприятий передали своим подшефным сотни станков, тысячи единиц рабочего инструмента. Силами шефов были оборудованы учебные помещения для занятий. Если в 1946 году учебные заведения трудовых резервов Москвы выпустили 12 727 человек, то в 1948 – вдвое больше [49].
Расширение материально-технической базы у заведений трудовых резервов позволяло из года в год увеличивать выпуск. В 1946 году на промышленные объекты народного хозяйства было направлено 376 255 молодых рабочих, в 1947 – 799 109, а в 1948 – 998 007 [50].
Большое внимание уделялось укреплению руководящих и преподавательских кадров школ ФЗО и училищ. В целях повышения профессионального уровня преподавательских кадров были созданы центральные курсы усовершенствования и повышения квалификации с филиалами на местах. Для подготовки мастеров производственного обучения системы трудовых резервов были открыты техникумы, в которых в 1947 – 19 49 годах прошли подготовку 5 тыс. человек [51]. При областных управлениях трудовых резервов были организованы кратковременные курсы, на которых только в 1948 году 46 тыс. мастеров и воспитателей изучали вопросы педагогики и психологии [52].
Массовая подготовка рабочих в школах ФЗО и училищах позволила уже к 1948 году полностью обеспечить предприятия рабочими таких специальностей, как аппаратчики, операторы по переработке и добыче нефти, слесари-инструментальщики и др. [53]. В то же время развернувшаяся в широких масштабах строительство потребовало увеличения рабочих строительных профессий. Испытывали нехватку рабочих предприятия металлургической, лесной, электротехнической промышленности. В связи с дальнейшим развитием производства возникла необходимость подготовки рабочих новых специальностей по обслуживанию машин и механизмов.
С учетом этих моментов в 1949 году были изменены перечни специальностей и количественные пропорции подготовки рабочих различных профессий в школах ФЗО и ремесленных училищах. Так, удельный вес подготовки рабочих для строительства увеличился с 8,2% в 1948 до 15,1% в 1949, для металлургической промышленности с 6,5% до 7,2%, для лесной, бумажной и промышленности стройматериалов – с 3,2% до 4% [54].
В результате принятых мер народное хозяйство страны получило пополнение молодых рабочих таких специальностей, в которых остро нуждалось.
Предметом постоянной заботы партии и правительства являлась подготовка новых рабочих непосредственно на производстве. Предстояло научить рабочим профессиям сотни тысяч людей, пришедших на промышленные предприятия, переучить многих производственников, занятых в годы войны узкоспециализированным трудом.
Обучение на производстве обходилось дешевле, чем в школах ФЗО и училищах, что являлось немаловажным фактором в первые послевоенные годы.
Срок обучения рабочего на предприятиях составлял, как правило, 3 – 6 месяцев и процесс обучения был приближен потребностями конкретного завода, фабрики, что позволяло быстро включать вновь обученных в производственный цикл [55].
С переходом страны на рельсы мирного строительства партийные организации на местах главное внимание обращали на подготовку рабочих кадров для наиболее важных промышленных предприятий. Для обеспечения квалифицированными рабочими кадрами новостроек индустрии тракторные и автомобильные заводы Минска, Кирова, Ленинграда обучали специалистов.
Важной задачей была подготовка кадров рабочих для предприятий Урала, Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии. Эвакуированные в эти районы в первый год войны тысячи предприятий и большое число квалифицированных рабочих значительно увеличили производственные силы восточных районов страны. Уже в ходе войны началась частичная реэвакуация рабочих кадров. В послевоенный период она приобрела массовый характер. В то же время заводы, фабрики, оборудование по-прежнему оставались в местах своей новой дислокации [56].
Учитывая эти обстоятельства, еще в годы Великой Отечественной войны была организована подготовка рабочих кадров из местных жителей восстановленных районов страны; осуществлялись меры по привлечению рабочей силы из местного населения на промышленные предприятия, в училища и школы ФЗО и организовывалось обучение. В результате были сформированы отряды рабочего класса на Урале, Дальнем Востоке, в Сибири, республиках Средней Азии [57].
В годы 4-ой пятилетки обучение новых рабочих было широко поставлено на крупных предприятиях всех республик СССР. За 1946 – 1950 годы на производстве прошли обучение и получили рабочую специальность 11 305 тыс. человек [58].
Кроме того значительное распространение получила такая форма повышения производственной квалификации, как школы передового опыта. Их деятельность была направлена на изучение эффективных форм работы, применение которых позволяло более экономно расходовать сырье и материалы, улучшать качество выпускаемой продукции, успешно осваивать внедряемое в производство оборудование и выпуск новых видов изделий, повышать производительность труда. В целом по стране с 1946 по 1950 годы количество рабочих, занимавшихся в школах передового опыта, увеличилось в два раза [59]. В них прошло обучение 22 % рабочих, повысивших квалификацию [60].
Из вышеизложенного можно сделать ряд выводов:
- советское правительство разработало специальные меры для преодоления всех последствий войны, утвердило их в новом пятилетнем плане.
- благодаря действиям советского руководства в первые послевоенные годы стабилизировалось положение рабочих и служащих; благодаря этим мерам и проведенной денежной реформе улучшено их материальное положение,
- решена была проблема кадров и проблема квалификации рабочих.
- решалась демографическая проблема: оказывалась помощь матерям, многодетным семьям; проявлялась забота о детях, оставшихся без семьи.
В целом проводимая политика сумела вернуть страну к мирной жизни, и хотя и не все проблемы решены были в полной мере.
2.2. Меры советского руководства по улучшению жизненного уровня народа.
Как уже было написано выше, материальное положение советских людей к концу войны оценивалось как крайне тяжелое. Советским гражданам приходилось преодолевать проблемы неустроенности быта, недостатка денег и многих других. От действий советского руководства в эти годы зависело многое, поэтому меры, проводимые для улучшений жизненного уровня народа, заслуживают большого внимания. Рассмотрим основные из них.
Одной из важных мер первого послевоенного года было восстановление ежегодных отпусков рабочим и служащим, проведенное Указом Верховного совета СССР от 30 июня 1945 года [61]. Во второй половине этого же года был повсеместно восстановлен 8-часовой рабочий день на производстве [62].
Сокращение расходов на оборону в послевоенное пятилетие и проведение массовой демобилизации из армии позволили государству переключить часть денежных средств на удовлетворение первоочередных нужд трудящихся. Сразу после окончания войны осуществились меры по нормализации условий труда на предприятиях и повышению денежной заработной платы отдельным категориям работников промышленности.
13 сентября СНК СССР принял постановление « О порядке и сроках расчетов с рабочими и служащими по суммам денежной компенсации за неиспользованный отпуск, перечисленным в сберегательные кассы в качестве специальных вкладов» [63]. Хозяйственные организации разрабатывали план проведения расчетов. ВЦСПС 26 сентября 1945 года вынес специальное решение о работе профсоюзных организаций по выполнению постановления СНК СССР от 13 сентября [64].
С первого января 1946 года был отменен военный налог с населения (в 1945 году он составил 20,3 млрд. рублей в ценах 1945 года) [65]. В том же году был увеличен размер необлагаемого минимума зарплаты рабочих со 150 до 260 рублей в месяц [66]. С 16 сентября 1946 года в связи с повышением пайковых цен на продовольственные товары для работников, получавших от 300 до 900 рублей в месяц, вводилась ежемесячная доплата в размере от 80 до 100 рублей, получившая название «хлебной надбавки» [67].В этом же году заработная плата рабочих и инженерно-технических работников ведущих отраслей промышленности была повышена на 20 %. В целом в стране за 1945 – 1947 годы средний уровень зарплаты вырос на 32%, однако в последующие годы темпы роста уровня зарплаты были значительно ниже [68].
Большое значение для работников восточных районов страны имело постановление Совета Министров СССР «О повышении зарплаты и строительстве жилищ для рабочих и инженерно-технических работников ведущих отраслей промышленности и строек этих регионов» [69]. Надбавку получили более 800 тысяч трудящихся, это существенно повлияло не только на материальное положение значительного числа рабочих семей, но в определенной степени и на закрепление кадров промышленного персонала в восточных районах.
Таким образом решались проблемы низкого уровня зарплаты. Проведение в 1945-1947 годах первоочередные мероприятия в области денежной зарплаты привело к повышению ее среднего уровня по всему народному хозяйству на 32 %, а у работников промышленности – на 33 % [70].
Большой проблемой послевоенного общества являлись плохие жилищные условия. Хотя к концу пятилетки было введено в строй 100 млн. кв. м жилья, до решения жилищной проблемы было еще далеко. Большинство населения, включая и жителей столицы, все еще ютилось в полуподвалах и коммуналках, не говоря о жителях сельской местности. В связи с этим были запланированы крупные восстановительные работы. На новое жилищное строительство по плану было выделено 16,1 млрд.рублей [71].
Строительство шло крайне неравномерно: существенно отличался внешний вид и качество домов, условия проживания; количество построенного жилья уменьшалось от центра к периферии. В Москве возводились помпезные «сталинские» дома, определившие облик отдельных районов на долгие годы. С 1947 г. начали строить высотные здания. В менее крупных городах строительство жилья шло медленнее и затягивалось не на один год.
В освобожденных районах решались задачи создания нормальных жилищных условий для колхозников, ютившихся в землянках и временно приспособленных под жилые помещениях. В 1946 году сельскому населению 22 областей, подвергшихся оккупации, был дан кредит 107,3 млрд. рублей. План восстановления и развития народного хозяйства предусматривал объем нового строительства и восстановления жилых домов в селах на средства колхозов на средства колхозов и крестьян с помощью государственного кредита в количестве 3 400 тыс. домов [72]. Государственные средства выделялись на строительство жилья, покупку строительных материалов, приобретение грузовых автомобилей. Однако этих денег было недостаточно.
Развернувшееся в первую послевоенную пятилетку жилищное строительство на селе проводило многие восстановительные работы из подсобных материалов методом «народной стройки». Сами колхозники создавали строительные бригады. Так, если государство в 1946—1950 гг. построило 4 345 школ, главным образом в городах, то колхозы в эти же годы ввели в эксплуатацию на свои средства почти в 4 раза больше; что касается восстановления жилых домов, то методом «народной стройки» их было возведено 2 698 [73]. Во всех городах, пострадавших от фашистского нашествия, создавались строительные комсомольско-молодежные бригады. Так например в Пскове работало 85 бригад, которые в 1945 году восстановили мост, клуб, кинотеатр, 3 детских сада, 2 школы, здание Дома Советов и множество жилых домов. В Воронеже работало 370 молодежных бригад. За 3 года со дня победы в городе восстановили 14 тыс. жилых домов, 42 школы, 29 больниц, 40 поликлиник и амбулаторий, 59 детских садов и яслей, 5 бань, открыто 260 магазинов, 104 столовых, 3 стадиона [74].
Восстановительные работы на селе сводились не только к возведению новых зданий. В рамках постановлений правительства на селе шло строительство дорог, строительство зданий здравоохранения, широкая электрификация села. Происходило изменение облика сельских застроек: жилая площадь домов расширялась, появлялись дома с несколькими комнатами; происходило изменение быта: многие стали штукатурить стены, окрашивать полы, стали появляться шкафы, столы, стулья, этажерки, радиоприемники фабричного производства. К.Симонов в повести «Дым отечества» так описал время активного восстановления пострадавших районов страны: «Среди житейского дорожного разговора, шумевшего по всему залу ожидания, –... – то и дело мелькали слова: «стройка», «строить», «строительство». К этим старым словам теперь прибавилось новое: «восстановление»; и оно повторялось также часто и обыденно» [75].
В послевоенные годы начали решаться и такие проблемы, как обеспечение людей предметами быта. Промышленность, работавшая несколько лет на войну, начинала поворачиваться лицом к человеку. Городские власти принимали меры по устройству жилья и быта горожан. Например, по решению пленума московского городского комитета партии в июле 1945 года целый ряд оборонных предприятий столицы получили специальное задание по выпуску ширпотреба для населения: газовых плит, металлических кроватей, радиоприемников, радиол, мясорубок, детских велосипедов, разной посуды. В повседневную жизнь должны были вернуться уже почти забытые ткани: фай, корд, армюр, кашемир, майя. Не были обойдены вниманием и предприятия, выпускающие обувь, директоров и парторгов которых московский комитет партии обязал наладить производство и расширить выпуск столь необходимой продукции [76]. В городах существовала довольно развитая по тем временам сеть магазинной торговли, которая состояла из государственных и коммерческих магазинов. Главным образом горожанам были доступны знаки послевоенного благосостояния — легковые автомобили «Москвич», «Победа», мотоциклы, телевизоры, радиоприемники, фотоаппараты. Однако в целом рост стоимости жизни значительно опережал уровень заработной платы и вместе с тем потребительский рынок насыщался очень медленно, действовала система нормированного распределения товаров через предприятия по ордерам, но получить заветный ордер было подчас нелегко.
 Говоря о проблемах быта, следует сказать и о том, что принимались меры по улучшению питания. В конце 1945 года на государственном снабжении находились 80 586 тыс. человек. Была повышена норма выдачи хлеба детям (до 15-летнего возраста) до 400 г вместо 300 г, а детям, находящимся в детских домах, – до 500 г [77]. В конце 1945 года были увеличены товарные фонды муки, животных жиров, сыра, макаронных изделий. Развертывание цехов по выпуску товаров широкого потребления дало возможность увеличить фонды промышленных товаров. Восстанавливалась торговая сеть, расширялась бескарточная торговля по более высоким ценам. На колхозном рынке стало больше продуктов, снизились цены. Налаживалась работа коммунально-бытовых предприятий.
В целом преодоление последствий войны шло довольно последовательно. И хотя материальный уровень советских людей еще оставался невысоким, многие проблемы потеряли свою остроту. Постепенно жизнь налаживалась и возвращалась в свое нормальное русло. Возникала потребность в красоте и уюте, желание украсить небогатый быт доступными средствами, которая находила выражение в широком распространении женского рукоделия. Почти все женщины шили, модой послевоенных лет стали вышивка и вязание. Салфетками и накидками были украшены комнаты в коммуналках и койки в общежитиях. Приметой послевоенной жизни стали привезенные из Германии «трофейные» вещи – предметы обихода, посуда и одежда [78].
Подводя итог всему вышеизложенному, можно сказать, что материальный уровень советских людей заметно повысился к концу послевоенного пятилетия.
2.3. Развитие народного образования, здравоохранения, науки и культуры.
Как было указано выше, системе народного образования, здравоохранения, науки и культуры был нанесен огромный ущерб, поэтому важнейшей задачей государства в послевоенный период стало ее восстановление. Рассмотрим основные мероприятия, проведенные советским руководством в 1945-1950 годах.
Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 годы главными задачами в области народного образования ставил обеспечение обязательного семилетнего обучения детей, начиная с 7-летнего возраста, как в городе, так и на селе. Для решения этих задач требовалось полностью восстановить всю довоенную школьную сеть и даже увеличить ее. Предусматривалось также создание школ рабочей и сельской молодежи, для тех, кто в годы Отечественной войны не смог получить нормального образования в школе.
Организация народного образования в первые послевоенные годы проходила в исключительно трудных условиях: не хватало школьных помещений, учебников, наглядных пособий и письменных, ощущался острый недостаток учителей. Во многих местах Украины, Белоруссии и РСФСР нередко занятия проводились в крестьянских избах и даже землянках. Занятия в школах велись в две – три смены. В основном оно осуществлялось министерствами просвещения республик. Кроме того, значительное число школ построили другие министерства и ведомства [79].
Возникло массовое патриотическое движение за восстановление и строительство школ методом народной стройки. Оно началось на Украине и охватило впоследствии всю страну. В РСФСР силами населения было построено 1 736 новых школ. Повсеместно шла работа по восстановлению и ремонту школ, изготовлению мебели и школьных принадлежностей. Во всех областях, краях и республиках проходили массовые воскресники по оказанию помощи школам и созданию фонда всеобуча [80].
Трудящиеся красноярского края, Курской, Калининской, Смоленской и других областей выступили с призывом развернуть социалистическое соревнование за образцовую подготовку школ к учебному году.
Всего с 1946 года по 1950-й в стране было построено и введено в действие (включая восстановленные из числа разрушенных в годы войны) 18,5 тыс. школ на 2,5 млн. ученических мест. Из них на 1,3 млн. мест было построено в сельской местности на средства колхозов [81]. Школы, клубы, библиотеки строились в основном или за счет самообложения колхозников, или методом «народной стройки». Кроме того, к началу 1950-х годов в основном удалось восстановить разрушенные школьные здания, что позволило несколько разгрузить образовательные учреждения и перейти от 2—3-сменного обучения к обучению в 1—2 смены. Одновременно с этим завершился переход к всеобщему обязательному семилетнему образованию [82].
В учебном 1950-1951 году число общеобразовательных школ в СССР составило 222 тыс. – на 23 тыс. больше, чем в 1940-м году, а число учащихся достигло 34 752 тыс. – на 800 тыс. учащихся больше, чем накануне войны [83].
 Из вышесказанного можно сделать вывод, что учреждения системы образования восстанавливали очень быстрыми темпами. Помимо государственных средств, выделенных для восстановления школ, значительные средства поступали со стороны колхозов, предприятий. Восстановление старых и строительство новых школ проходило в форме массового патриотического движения.
 Немаловажным фактом было создание в городах всех республик СССР особых семилетних и средних школ, школ рабочей молодежи. Эта новая форма обучения – без отрыва от производства – получила широкое распространение.
Война на некоторое время задержала процесс повышения уровня общего образования рабочих, всего населения страны. Система народного образования функционировала на суженной основе. Государство сумело сохранить материальную базу, педагогические кадры, и в военные годы продолжалось обучение молодежи. В 1945 году из полной и неполной средней школы было выпущено 1,2 млн. человек, или 58,5 % в сравнении с 1940 годом [84]. Выпускники вечерних и заочных школ составили примерно 73%; довоенного уровня (67 тысяч), средние учебные заведения дали в 1945 году народному хозяйству 108 тысяч выпускников, а высшие – 60,4 тысячи специалистов, что составило соответственно 48 и 55 % от выпуска 1940 года [85].
Число школ, техникумов, вузов увеличилось. В начальных, семилетних и средних школах, техникумах и других учебных заведениях на территории СССР в 1950 году обучалось 20,6 млн. человек и в 502 вузах, включая заочные – 687 тысяч студентов. За период с 1946 по 1950 годы высшие учебные заведения дали народному хозяйству 652 тысячи специалистов, или в среднем за год 130,4 тысячи человек (для сравнения – 109,4 тыс. в 1939-1940) [86]. Быстрое развитие получило вечернее и заочное высшее образование. На первом месте по числу заочников были вузы просвещения, поскольку многие вузы, особенно на периферии, испытывали недостаток в квалифицированных научно-педагогических кадрах.
В послевоенные годы вузы работали с усиленной нагрузкой. Ежегодно выпускалось в 2 раза больше студентов, чем до войны. Всего с 1946 по 1950 г. было выпущено 652 тыс. специалистов [87]. Конец 1940 — начало 1950-х годов — период «сумасшедших» конкурсов при поступлении в вузы. Наиболее престижными были технические специальности, где число абитуриентов в среднем составляло 10 человек на одно место. Такой «бум» высшего образования был связан с естественным перерывом в учебе во время войны, большим количеством демобилизовавшихся, а также с первой волной сельской молодежи, получившей десятилетнее образование на селе. Именно для абитуриентов из деревни поступление в вуз было не только способом «выбиться в люди», реализовать свой талант, но и вырваться из колхоза, где их ждал только тяжелый и низкооплачиваемый труд. Такие юноши и девушки отличались, по сравнению с городскими жителями, гораздо большей настойчивостью и трудолюбием. Очень точно талант, характер и привычки девушки из глухого таежного лесничества Фроси Бурлаковой, приехавшей в Москву учиться пению, показан в фильме «Приходите завтра».
Острый дефицит кадров и имевшийся у многих фронтовой опыт были хорошими условиями для быстрого карьерного роста. Поколение послевоенных студентов наиболее быстро продвигалось по служебной лестнице, заняв почти сразу же после окончания институтов довольно высокие посты. Их карьерному росту также способствовало возникновение в вузах системы аспирантуры, научно-исследовательских подразделений. Продолжение образования и занятия наукой становились одними из самых престижных видов деятельности.
В 1946 году по госбюджету было выделено на образование 3,8 млрд. рублей (в 1940 – 2,3 млрд., а в 1950 году эта сумма возросла до 5,7 млрд.). В 1946 году Всесоюзный комитет по делам высшей школы был преобразован в
Министерство высшего образования СССР, а в 1950 году в ЦК ВКП(б) был организован отдел науки и высших учебных заведений [88].
Рассмотрим, как развивалась в послевоенные годы советская наука. В 1946 году советское правительство значительно увеличило расходы на нее, в 2,5 раза превысив расходы предыдущего года. В этом году были восстановлены Академии наук Украины, Белоруссии и Литвы, созданы – в Казахстане, Латвии и Эстонии. Вторая половина 40-х годов была временем организации целой серии научно-исследовательских институтов, которые вошли затем в золотой фонд советской науки. Среди них были Институт точной механики и вычислительной техники, Институт радиотехники и электроники, Институт прикладной физики, Институт атомной энергии и многие другие. В то же время продолжали существовать и расширяться специальные конструкторские бюро, находившиеся в системе МВД СССР [89].
В 40-е – начале 50-х годов советская наука и техника достигли целого ряда успехов, прежде всего в области физики, химии, точной механики, но все они в основном были нацелены на военные нужды, способствовали наращиванию военной мощи государства. В 1949 году в СССР была испытана атомная бомба, интенсивно шли исследования в области химического и бактериологического оружия. В послевоенные годы значительные успехи были достигнуты в физике полупроводников, биофизике, биохимии, радиационной биологии, изучении люминесценции; велись интенсивные исследования в области полупроводников, средств механизации и автоматизации [90].
Изменилось также состояние здравоохранения и медицины. Медицинские учреждения восстанавливались уже в годы войны по мере изгнания врага. Но особенный размах восстановительные работы приобрели с окончанием войны. Участие в восстановлении медицинской сети нередко принимало формы широкого народного движения.
Поскольку война изменила характер заболеваемости людей, медицинскую сеть приходилось восстанавливать с учетом происшедших изменений. По сравнению с 1940 годом к началу 50-х годов на 35,4 % увеличилась коечная сеть в хирургических больницах, на 70 % - в терапевтических, вдвое – в туберкулезных и кожно-венерологических, на 30 % - в инфекционных, более чем в 10 раз – в онкологических. Увеличилась также сеть родильных домов, гинекологических и глазных лечебниц [91]. С 1945 года по 1950-й были восстановлены разрушенные санатории и появились 232 новые здравницы для взрослых и детей [92].
Уделялось большое внимание подготовке и переподготовке медицинских кадров. Уже в 1946 году сеть медицинских институтов, существовавшая до войны, была полностью восстановлена.
В 1947 году в СССР работало 74 медицинских вуза, в которых обучалось 123 тысячи студентов, в то время как до войны было 72 вуза с контингентом студентов 115 тысяч [93]. Почти все медицинские институты расширили свою материальную базу, построили новые учебные корпуса, клиники, студенческие общежития. В целях повышения квалификации врачей медицинские институты начали с 1945 года переходить на 6-летний срок обучения. Создавались новые учебники по различным разделам медицины [94].
Из года в год в стране росло число медицинских работников. В целом по СССР в 1950 году насчитывалось 265 тысячи врачей против 155 тысяч в 1940-м. Расширена была сеть лечебных заведений и улучшено медицинское обслуживание населения. Количество больничных коек в 1950-м году увеличилось по сравнению с 1940-м годом на 23 % (в 1950 году их общее число по СССР составило 1010,7 тыс. по сравнению с 791 тыс. в 1940-м году), в 1,5 раза возросло число детских и женских консультаций, на 80 % увеличилось количество врачей. Восстановлена и расширена была сеть санаториев [95]. Т.е. проведены были меры, значительно улучшившие ситуацию.
В послевоенное пятилетие восстанавливались культурно-просветительские учреждения. Так, за 1946-1950 годы была восстановлена и превышена их довоенная сеть. Планом четвертой пятилетки ставилась задача иметь в каждом краевом и областном центре дом народного творчества, краевую или областную библиотеку, лекционное бюро; в районных центрах – районную библиотеку, лекторскую группу, Дом культуры и в каждом селе – избу-читальню или клуб и библиотеку [96].
В результате проведенных в годы первой послевоенной пятилетки мероприятий вся сеть культурно-просветительских учреждений была восстановлена и даже расширена. В 1950 году в СССР имелось 125,4 тысячи клубов, Дворцов и Домов культуры, изб-читален против 118 тысяч в 1940 году. Число всех библиотек в начале 1951 года составило 351 тысячу. Они располагали 714 млн. книг (в 1941 году насчитывалось 277 библиотек с фондом 527 млн. книг) [97].
Была полностью восстановлена сеть музеев. Заново создавались разрушенные фашистами музей-усадьба Л.Н.Толстого в Ясной Поляне, музеи П.И.Чайковского в Клину и Н.А.Римского-Корсакова в Тихвине, дом-музей А.С.Пушкина в селе Михайловском, музей М.Ю.Лермонтова в Пятигорске, музеи И.С.Никитина и краеведческий в Воронеже, памятные места Н.В.Гоголя и Т.Г.Шевченко на Украине и др. Открылись новые музеи в Москве – музей М.И.Калинина, музей-усадьба художника А.М.Васнецова; в Ленинграде – музей истории Ленинграда и многие другие. В 1950 году в стране насчитывалось 937 музеев, которые посетило 27 млн. человек [98].
Развивалось книжное дело, увеличивались тиражи газет и журналов. В 1950 году в СССР выходили около 8 тыс. газет с годовым тиражом 7 млрд. экземпляров, 1 408 журналов с годовым тиражом 181 млн. экз. [99].
В конце четвертой пятилетки в СССР работало свыше 200 центральных, республиканских, краевых и областных издательств. Из них около 80 выпускали литературу на языках народов СССР. Миллионными тиражами печатались произведения русских и зарубежных классиков. В 1950 году тираж изданных книг составил 821 млн. экз. – почти в 2 раза больше, чем в 1940-м [100].
Серьезное внимание уделялось развитию радиовещания. Уже в 1946 году полностью было восстановлено и расширено на новой технической основе местное радиовещание. Оно велось в республиканских, краевых и областных центрах, а также в 300 городах и районах страны. В 1946-1947 годах вступили в строй новые радиостанции в Ленинграде, Киеве, Минске, Риге, Кишиневе, Львове и других городах. В 1950 году в СССР насчитывалось свыше 11 млн. радиоприемных точек [101].
Росло число телевизоров: если в 1945 году их было всего несколько сот, то в 1950 году – уже около 15 тысяч [102]. После войны возобновили регулярные передачи телевизионных программ телецентров в Москве и Ленинграде. В 1951 году вступил в строй телецентр в Киеве, началось строительство телевизионных станций в Минске, Ташкенте, Тбилиси, Баку, Ереване, Вильнюсе, Риге, Таллине, Свердловске, Харькове и других городах. Росло число телевизоров: если в 1945 году их было всего несколько сот, то в 1950-м году – уже около 15 тыс.
Была полностью восстановлена сеть театров и построены новые театральные здания: Новосибирский театр оперы и балета, театры в Калинине и Брянске; началось строительство драматических театров в Севастополе, Сталинграде, Нижнем Тагиле и оперных театров в Казани, Челябинске и других городах. Значительно расширилась киносеть. В 1950 году работало 42 тысячи киноустановок, в том числе более 32 тысяч в сельской местности [103].
Популярным видом искусства, вполне доступным массам, стал кинематограф, который в 1946-1950 годы занял особое место в культурной жизни советского общества. Предпочтение отдавалось историко-биографическим фильмам: «Пирогов» - режиссера Казанцева, «Академик Иван Павлов» - Рошаля, лентам о войне: «Падение Берлина», «Клятва», «Сталинградская битва». В эти годы вышли фильмы «Молодая гвардия», «Подвиг разведчика». Каждый новый фильм был событием, люди смотрели их по нескольку раз [104].
Местом проведения досуга в городах стали кинотеатры, где шли "трофейные" и советские довоенные фильмы. Уставшие от войны люди от души радовались приключениям "Веселых ребят", пиратов, ковбоев, влюблялись под "Девушку моей мечты". Необычайно популярен был фильм "Тарзан" с Джонни Вайсмюллером в главной роли. По всей стране, в рощах и парках, подражая Тарзану, мальчишки с дикими воплями и криками пытались перемещаться по деревьям, нанося немалый ущерб природе и получая ушибы и увечья. Стены и подъезды были расписаны таинственными "знаками Зорро". Из отечественных фильмов первый ряд популярности занимает комедия «Кубанские казаки», побившая все рекорды в послевоенном кинопрокате [105]. Фильм рассказывал о жизни послевоенной деревни – радостной, веселой, полной изобилия. Ничего подобного в действительности, конечно, не было, за что впоследствии фильм подвергался резкой критике. Но критика не учитывала одного обстоятельства: у этого фильма-сказки была своя правда, передающая дух того времени: людям хотелось верить, что так и будет, и что будет много всего – чего захочешь, поэтому нарядные актеры, поющие песни, не выглядели в их глазах издевкой.
Во время войны и в первые послевоенные годы в библиотеках отмечался рост спроса на литературу приключенческого жанра, и даже сказки. С одной стороны, подобный интерес обьяснялся изменением возрастного состава работников, пользующихся библиотеками: за время войны на производство пришли подростки (на отдельных предприятиях они составляли от 50 до 70% занятых) [106]. После войны читательскую аудиторию библиотеки приключений пополнили молодые фронтовики, процесс интеллектуального роста которых прервала война и которые в силу этого после фронта вернулись к юношескому кругу чтения. Но есть и другая сторона этого вопроса: рост интереса к такого рода литературе и кинематографу был своеобразной реакцией отторжения той жестокой реальности, которую несла с собой война. Нужна была компенсация психологическим перегрузкам. Жажда мира, подкрепленная верой, что жизнь после войны быстро будет меняться к лучшему, сохранялась на протяжении первых послепобедных лет. Надежда на лучшее и питаемый ею оптимизм задавали ударный ритм началу послевоенной жизни, создавая особую – послепобедную атмосферу. Все переживали трудности, но духом не падали. Главное – война была позади. Эмоциональный подъем народа, стремление приблизить своим трудом по-настоящему мирную жизнь позволили довольно быстро решить основные задачи восстановления.
Исстрадавшимся после войны людям было нужно то, ради чего они ковали победу над врагом. «Радость наша была больше горя, а жизнь сильнее смерти и громче любой тишины людская песня» - писал в майские дни 1945 года Л.Леонов [107].
В первые послевоенные годы развивалось советское искусство и литература. В это время наряду с признанными мастерами слова М.Шолоховым, А.Твардовским, К.Паустовским появляются новые имена: Б.Полевой, К.Ваншенкин, А.Межиров. Особенностью послевоенной поэзии является то, что она не спешила расстаться с темой войны. Выступая на Х Пленуме правления Союза советских писателей (май 1945 года), П.Антокольский утверждал: «Отечественная война в поэзии еще не кончилась: в поэзии она продолжается и как тема, и как внутреннее обязательство» [108]. Еще в годы войны в советской литературе получил широкое распространение жанр поэмы, а с мая 1945 по 1950 годы увидело свет около двухсот произведений этого жанра. Родился новый вид поэмы – «послевоенная поэма». К таким относятся «Дом у дороги» А.Твардовского, «Твой путь» О.Берггольц, «Твоя победа» М.Алигер, «Вчера была война» М.Дудина. Авторы перечисленных произведений утверждали, что победа завоевывалась не только в боях, труде, но и в нравственном противостоянии силам войны:
Нет, мы сражались не с одним врагом,
не только с немцем, сильным, всеоружным, -
со всем, что было мелкого кругом,
со всем пустым и лживым и бездушным.
 ( «Твоя победа» М.Алигер) [109]
После войны появляется много замечательных патриотических произведений. В них проходит мысль о том, что жизнь неистребима, что она торжествует над страданиями и смертью. В них отражается философское осмысление войны, которое произошло спустя некоторое время после ее окончания:
Какой маньяк посмел подумать только,
что ты покорной будешь хоть на миг?..
Россия – удаль гоголевской тройкой,
Россия – музы пушкинской язык.
 (В.Жуков, 1945 год). [110]
С темой войны были связаны выдающиеся произведения советской литературы – «Судьба человека» и «Они сражались за Родину» М.Шолохова, «Взятие Великошумска» и «Русский лес» Л.Леонова, «Молодая гвардия» А.Фадеева, «Василий Теркин» А.Твардровского и многие другие.
Огромную популярность в нашей стране и за рубежом приобрела «Повесть о настоящем человеке» (1946 год) Б.Полевого. Фильм, поставленный по ней, пользовался всенародной любовью.
В повести В.Некрасова «В окопах Сталинграда» (1946 год) события показаны глазами непосредственного участника боев – командира батальона, в недавнем прошлом – молодого архитектора Керженцева. Изложение ведется автором от первого лица, в этой коллизии солдатских будней – сила и правда, трагизм истории, вера в победу.
В романе А.Фадеева «Молодая гвардия» (1945 год) раскрывается самоотверженная борьба советской молодежи против немецких захватчиков.
В поэме Твардовского «Дом у дороги» (1946 год) изображена судьба солдата Андрея Сивцова и его семьи, захваченной при отступлении врагом. В том же 1946 году Твардовский издает свой подлинный шедевр – «Я убит подо Ржевом» – стихотворение-реквием, в котором погибший солдат из могильного мрака с тревогой вопрошает живых о судьбах спасенного им мира.
Военной теме посвящены повести «Звезда» Э.Казакевича, «Зеленый луч» Л.Соболева, «Балтийское небо» Н.Чуковского, «За правое дело» В.Гроссмана.
В ряде произведений послевоенного времени говорилось, что человек воюет ради того, чтобы вернуться к утраченному «золотому берегу» довоенного счастливого мира и уже никогда его не покинуть. «В окопах все рисовалось нам в романтических, идиллистических красках, – признался однажды С.Викулов. – Оглохшие от взрывов бомб и снарядов, от грохота пушек, мы представляли себе послевоенное счастье в виде тихого домика над речкой с распахнутыми в зелень окошками, с грядками в огороде, с черемухами в цвету» [111].
«И рядом – безрассудный, усталый сон человека, завернувшегося в мокрую шинель, в залитом водой окопе. Сон о мире, в котором вдруг тихо, и голуби летят со стадиона после забитого в ворота мяча. И на стадионе сидят все живые, все, как до войны. Никто не убит, никто не умер...» - это слова К.Симонова [112].
Как ни тяжелы были послевоенные годы, жизнь шла своим чередом, всегда оставалось пространство для личной жизни, счастья, радости труда, творчества, не иссякал спасительный народный юмор, рождались анекдоты, частушки. Культурная жизнь постепенно налаживалась. Возвращались из эвакуации и открывались театры, музеи, библиотеки, учебные заведения. Люди стремились наверстать упущенное в годы войны.
Большое развитие получила художественная самодеятельность. В начале 50-х годов насчитывалось 360 тысяч кружков и коллективов, в которых участвовало более 5 млн. человек [113].
Все вышеизложенное позволяет сделать выводы о том, что в послевоенное пятилетие были очевидны успехи в восстановлении учреждений образования, науки, культуры, искусства, часто их восстановление приобретало формы народно-патриотического движения; стали развиваться новые виды массовой культуры (кинотеатры, радиовещание); появились новые художественные произведения, ставшие известными не только в нашей стране. Т.е. советскому руководству удалось привести в жизнь запланированные мероприятия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Тема советского общества всегда питала научный и общественный интерес, а рассмотрение социальной сферы жизни советского общества в послевоенное пятилетие стало темой многочисленных научных трудов. Изучаемый период времени и исследуемая тема полны противоречий: с одной стороны страна была разграблена, разрушена и унижена, а с другой – возникали самые светлые проявления человеческого духа. Именно в послевоенные годы было создано много художественных произведений, стихов, фильмов, ставших любимыми и понятными для многих. Уже в этом состоит парадоксальность эпохи и возникает много вопросов для изучения.
Взгляды на эту проблему, оценки деятельности руководства страны менялись, что было обусловлено господствующей идеологией в стране. Удивительно, что оценки эти были практически противоположны друг другу, что авторы «нового поколения», которые выросли и прожили много лет, являясь советскими людьми, смогли окрасить свое же прошлое в черный цвет.
В настоящее время большинство авторов исследований по данной теме оценивает деятельность советского правительства крайне негативно. Много выводов, сделанных на первый взгляд вполне обоснованно, звучат жестоко по отношению к собственной родине, пусть даже и бывшей. И самым серьезным фактом является то, что практически все современные учебники, как школьные, так и вузовские, показывают этот негатив, воспитывая неуважение к прошлому нашего государства. Критикуя правительство, следует заметить, что при всех своих «минусах» советская власти сумела обеспечить жизнеспособность советского общества на многие годы.
В данной работе в соответствии с поставленными целями были рассмотрены условия жизни в советском послевоенном обществе: материальный уровень народа, уровень развития науки, культуры, образования, здравоохранения, а также проведен анализ мероприятий советской власти в сфере социального обеспечения народа в первую послевоенную пятилетку.
Автором были также рассмотрены механизмы приведения в жизнь мер советского руководства по улучшению жизненного уровня народа и определены результаты социальной политики.
Подводя итоги проделанной работы можно сделать ряд выводов:
- проблемы, порожденные войной, стали для советского общества и, прежде всего, для руководства советской страны своеобразной «проверкой на прочность», поскольку от действий последнего зависело будущее страны на долгое время. К тому же СССР, признанный во всем мире в качестве победителя над фашизмом, находился под пристальным вниманием всего мирового сообщества.
- советскому руководству приходилось решать множество проблем, связанных с окончанием войны; и эти проблемы были самыми разнообразными – начиная от восстановления разрушенных городов и сел, и заканчивая человеческими проблемами личного плана.
- руководство страны ограничивало сроки восстановительных работ, решения финансовых, кадровых, жилищных проблем рамками одной пятилетки; и «План» по большинству показателей был выполнен.
Несмотря на довольно большую изученность данной темы, остается еще много материала для работы. Стоит рассмотреть проблему с разных точек зрения: экономической, демографической, психологической (изучить феномен советского послевоенного общества), рассмотреть региональные особенности и еще многих других.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
I.                  Использованные источники:
1.                 Панкратова А.М. Великий русский народ./ А.М.Панкратова.- М.:
II.               Государственное издательство политической литературы,1952.-183с.
2.                 Победа и мир: Сборник научных трудов/ Ленинград: Наука, 1987.-352 с.
3.                 Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода (1917-1958).-М.: Издательство Московского Университета,1966.-503 с.
4.                 Сборник законов и СССР и Указов Президиума ВС СССР, 1938-1958 гг., М. 1958.- 604 стр.
5.                 Симонов К.М. Дым отечества./ К.М.Симонов // Собрание сочинений: В 10 т.-М.,1980.-Т.№.3-630 с.
II. Библиографический список литературы:
1.                 Ануфриев В.И. В первую послевоенную... деятельность партии по укреплению промышленности кадрами рабочих в 1945-1950 гг./В.И.Ануфриев.- М.: Мысль,1983.-111с.
2.                 Бадалян Т.М. Сельская семья в Сибири: первый год после войны./ Т.Бадалян// Гуманитарные науки в Сибири.-1999.-№2.-с.76-83.
3.                 Баранович-Поливанова Л.И. Впечатления военной поры./Л.Баранович-    Поливанова// Знамя.-1996.-№5.-с.143-158.
4.                 Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы. Колхозы СССР в 1946 – 1950 гг./ И.М.Волков.- М.: Мысль, 1972.-293 с.
5.                 Докучаев Г.А. Рабочий класс Сибири и Дальнего Востока в послевоенные годы (1946-1950) / Г.Докучаев.- Новосибсирск: Наука, 1972.-212 с.
6.                 Евсеева Е.Н. СССР в 1945 – 1953 гг.: экономика, власть и общество./Е.Евсеева// Новый исторический вестник.-2002.-№6.-с.13-28.
7.                 Зезина М.Р. Социальная защита детей-сирот в послевоенные годы(1945-1955)/М.Зезина//Вопросы истории.-1999.-№1.-с.127-136.
8.                 Зима В.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность(1945- 1946)/В.Зима// Отечественная история.-1995.-№5.-с.45-59
9.                 Зубкова Е.Ю. Земля слухом полнилась ... С чем мечтали и на что надеялись советские люди после войны / Е.Зубкова // Родина.- 1998.-№8.-с.5-9
10.            Зубкова Е.Ю. Общественная атмосфера после войны(1945-1946)/Е.Зубкова//Свободная мысль.-1992.-№6.-с.4-14
11.            Зубкова Е.Ю. Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году/Е.Зубкова//Отечественная история.-1995.-№3.-с.90-100
12.            Зубкова Е.Ю. Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году/Е.Зубкова//Отечественная история.-1995.-№4.-с.26-31
13.            Зубкова Е.Ю. Мир мнений советского человека 1945-1948 гг./Е.Зубкова//Отечественная история.-1998.-№3.-с.25-39
14.            Зубкова Е.Ю. Мир мнений советского человека 1945-1948 гг./Е.Зубкова//Отечественная история.-1998.-№4.-с.99-108
15.            Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 годы./Е.Ю. Зубкова.-М.: РОССПЭН,2000.-229с.
16.            История России в новейшее время (1945-2001): Учебник для студентов вузов / Под ред. А.Б.Безбородова.-М.: Олимп, 2001.-510 с.
17.            История России. ХХ век / А.Н.Боханов, М.М.Горинов, В.П.Дмитренко и др.-М.: ООО «Фирма Издательство АСТ», 2000.-608 с.
18.             История России с древнейших времен до начала XXI века: Учебное пособие / Под ред. А.П.Шабельникова.- М.: КноРус, Право и закон, 2002.-688 с.
19.            История СССР с древнейших времен до наших дней. Т.11. Советский союз на пути к развитому социализму.- М.: Наука, 1980.-652 с.
20.            История СССР. Эпоха социализма: Учебное пособие / Под. ред. Сераева.- М.: Просвещение, 1983.- 463 с.
21.            Крестьянство в годы упрочнения и развития социалистического общества, 1945 – конец 50-х годов. – М.: Наука, 1988. – 499 стр. (серия «История советского крестьянства).
22.            Курс советской истории.1941-1999.:Учебное пособие / А.К.Соколов, В.С.Тяжельникова.-М.: Высшая школа,1999.- 414 с.
23.            Лельчук В.С. Сменив мечи на орала. Рассказ о 4-й пятилетке(1946-1950)/ В.С.Лельчук.- М.: Полиздат, 1967.-112с.
24.            Манаенков А.И. Культурное строительство в послевоенной деревне(1946-1950)./ А.И.Манаенков.- М.: Знание,1991.-64с.
25.            Нечипас Ю.В. Советская деревня в первые послевоенные годы/Ю.Нечипас//Преподавание истории в школе.-2004.-№2.-с.11-16
26.            Павлов Г. Экономическая победа СССР в Великой Отечественной войне/Г.Павлов//Экономист.-2000.-№5.-с.8-14
27.             Панкратова А.М. Великий русский народ./ А.М.Панкратова.- М.: Государственное издательство политической литературы,1952.-183с.
28.            Пихоя Р.Г. Советский союз: история власти 1945-1991.- Новосибирск:Сибирский хронограф, 2000.- 684 с.
ПРИМЕЧАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
1.                 Лельчук В.С. Сменив мечи на орала. Рассказ о 4-й пятилетке(1946-1950).М., 1967. С. 16.
2.                 Зубкова Е.Ю. Общественная атмосфера после войны(1945-1946) // Свободная мысль.-1992.-№6. С.8
3.                 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 годы. М,2000. С. 28.
4.                 Ануфриев В.И. В первую послевоенную... деятельность партии по укреплению промышленности кадрами рабочих в 1945-1950 гг. М., 1983. С. 21.
5.                  Панкратова А.М. Великий русский народ. М.,1952. С.15
6.                  Зубкова Е.Ю. Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году // Отечественная история.-1995.-№3. С.92.
ГЛАВА I. Жизненный уровень советского народа к концу войны.
1.                 Павлов Г. Экономическая победа СССР в Великой Отечественной войне // Экономист.-2000.-№5. С.10.
2.                 история СССР
3.                  Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов // Отечественная история.-2001.-№3. С.79.
4.                 Там же. С. 79.
5.                 Баранович-Поливанова Л.И. Впечатления военной поры // Знамя.-1996.-№5. С.147.
6.                  Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 годы. М.,2000. С.29.
7.                 Там же. С.30.
8.                 Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы. Колхозы СССР в 1946 – 1950 гг. М.,1972. С. 39.
9.                 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 годы. М.,2000. С.56.
10.             Там же. С. 56.
11.            Там же. С. 57.
12.            Общество, вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году // Отечественная история.-1995.-№4. С. 29.
13.             Там же. С. 29.
14.            Ануфриев В.И. В первую послевоенную... деятельность партии по укреплению промышленности кадрами рабочих в 1945-1950 гг. М., 1983. С. 32.
15.             История России ХХ век. / А.Н.Боханов, М.М.Горинов, В.П.Дмитренко и др.-М.,2000. С. 470.
16.            Там же. С. 470.
17.            Зубкова Е.Ю. Мир мнений советского человека 1945-1948 гг. // Отечественная история.-1998.-№4. С. 101.
18.            Там же. С. 101.
19.            Зезина М.Р. Социальная защита детей-сирот в послевоенные годы(1945-1955) // Вопросы истории.-1999.-№1. С. 128.
20.            Там же. С. 128.
21.            Там же. С. 128.
22.            Зима В.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность(1945-1946) // Отечественная история.-1995.-№5. С. 48.
23.            Зезина М.Р. Социальная защита детей-сирот в послевоенные годы(1945-1955) // Вопросы истории.-1999.-№1. С. 130.
24.             Там же. С.130.