Содержание

Глава 1. Возникновение Великой Моголии

1.1 Образование Могольского государства

1.2 Экономическое и политическое состояние в период правления Акбара

1.3 Правление Джахангира и народные движения

1.4 Период правление Шах Джахана

1.5 Экономическое развитие Могольской империи в период правления Арунгзеба и народные движения

Глава 2. Появление Англичан в Индии

2.1 Англичане в Индии (XVIII- середина XIX в.)

2.2 Британская Индия

2.3 Экономическое развитие индии в период колониального порабощения Индии

2.4 Грабительская политика Ост-Индской компании

Глава 3. Борьба народных масс индии против колониализма и феодализма

3.1 Предпосылки восстания

3.2 Восстание в сипайской армии

3.3 Причины поражения восстания и его последствия

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Целью написания данной дипломной работы является изучение политического и экономического состояния в период назревания великого восстания.

Актуальность выбранной темы представляется в отражении исторических фактов борьбы за независимость в современном облике Индии.

Задачей данной работы является выявить предпосылки и причины возникновения национально-освободительного движения.

Достигая Индии европейцы, прежде всего португальцы, стали на рубеже XV-XVI вв. сосредотачивать в своих руках контроль за торговыми путями и торговлей, затем строить многочисленные склады и фактории, создавать новые поселения и порты, и даже активно вмешиваться в политическую борьбу местных правителей. Вслед за португальцами в этом районе появились голландцы, которые вскоре, однако, сконцентрировали свои усилия на эксплуатации ресурсов богатой пряностями так называемой Голландской Индии, т.е. островов Индонезии. После этого пришла очередь французов и англичан, не считая остальных, занимавших более скромные позиции. Началась эпоха колонизации Индии и прилегающих к ней районов Азии.

Для самой Индии эта эпоха совпала с периодом короткого расцвета и быстрого упадка, а затем и развала империи Великих Моголов, в качестве наследников и претендентов на сильную власть выступило сразу несколько государств. Одной из них была держава маратхов.

Вторым из крупных государств, выступивших на политическую арену после развала империи, была Бенгалия.

Английская Ост-Индская компания, возникшая еще в 1600 г. и сконцентрировавшая в своих руках торговые, военные, дипломатические, политические и т.д. операции, была пожалуй, наиболее удачной в тех условиях формой проникновения в Индию и закрепления в ней.

Словом, уже с конца XII в. и особенно в XVIII в., ознаменовавшимся развалом империи Моголов, англичане явно стали выходить на первое место среди колониальных держав в Индии, оттеснив и всех тех, кто претендовал на наследство Моголов в самой этой стране. Имея значительные позиции в ряде районов Индии, и постоянно укрепляя их, действуя традиционным методом – "разделяй и властвуй", англичане не очень-то церемонились в средствах.

Вопреки распространенному мнению, Британская империя возникла сравнительно недавно: бульшая часть ее оказалась в руках Англии только в самом конце XVIII и начале XIX вв. До конца XVIII в. владения Англии ограничивались почти исключительно западным полушарием, а в них важнейшее место занимали континентальные владения.

Англичане начали создавать вторую империю еще до потери Америки, но особенно энергично – в конце XVIII в. Зоной захватов явился и азиатский континент. Это была, прежде всего, Индия, которую англичане начали завоевывать с середины XVIII в.

Цель контрольной работы – показать период активного завоевания Индии Англией, развитие колониального режима, эволюцию и формы управления и эксплуатации богатств Индии, и показать конечный результат политики завоевания.

В дипломной работе использована следующая литература: работы классиков марксизма-ленинизма, учебник по Истории Азии и Африки в новое время, Новая История Индии, работы Васильева Л.С., Ерофеев Н.

Историография: в середине XVIII в. из всех европейцев наиболее сильные позиции имели в Индии французская и английская Ост-Индийская компании.

Ряд завоевательный войн, которые английская Ост-Индийская компания вела в Индии целью захвата и колониального порабощения ряда индийских территорий, а также с целью сокрушения своего главного колониального соперника – французской Ост-Индийской компании. Между обеими компаниями шла вооруженная борьба. В январе 1761 г. английская Ост-Индийская компания одержала полную победу – изгнала французов из их главного владения – Пондишери. Ее результаты были закреплены в Парижском договоре 1763 г., завершившем семилетнюю войну в Европе.

Война в Карнатике (княжество в юго-восточной части Индии) продолжалась с перерывами с 1746 по 1763 гг. Обе воюющие стороны – английские и французские колонизаторы вели борьбу за подчинение Карнатика под видом поддержки различных местных претендентов за власть в этом княжестве. Победу в конечном счете одержали англичане, овладевшие еще в январе 1761 г. главным опорным французским пунктом на юге Индии – Пондишери.

Важное значение в истории Индии имело завоевание Бенгалии.

В 1756 г. наваб Бенгалии, стремясь предотвратить вторжение в его владения англичан, начал против них войну, захватив их опорную базу в северо-восточной части Индии – Калькутту. Однако, войска английской Ост-Индийской компании под командованием Клайва, вскоре вновь овладели Калькуттой, разгромили расположенные в Бенгалии укрепления французов, поддерживающих наваба, и нанесли 23 июня 1757 г. его силам поражение при Плесси. В 1763 г. в Бенгалии, превращенной в вассальское владение Компании, вспыхнуло восстание, подавленное английскими колонизаторами. Вместе с Бенгалией англичане завоевали еще одну область на среднем течении Ганга, входившую в состав бенгальского навабства. В 1803 г. было завершено завоевание расположенной к югу от Бенгалии Ориссы, на территории которой находилось несколько феодальных княжеств, попавших в подчинение Компании. Индию широко эксплуатировали методами первоначального капитала. Ненависть народных масс к завоевателям приводила к стихийным вспышкам гнева.

В 1773 г. английский парламент принял так называемый регулирующий акт. Акт положил конец так называемому двойственному управлению Бенгалией. Были ликвидированы номинально существовавшие бенгальские органы административного управления, и вся власть официально сосредоточилась в руках Ост-Индийской компании.

В 1775 г. Ост-Индская компания начала войну против маратхов. В 1778 г. английские войска понесли тяжелое поражение. В это время был организован военный союз с целью изгнания англичан из Индии. В него вошли, помимо маратхов, Хайдарабад, правители которого были раздражены посягательством своих английских покровителей на их владения. Главной силой в этом союзе был Майсур. В 60-70-е гг. он стал крупнейшим феодальным государством Южной Индии.

Первая англо-майсурская война (1767-1769 гг.) завершилась поражением Ост-Индской компании, в начале второй англо-майсурской войны англичане понесли серьезные поражения и компания оказалась в угрожающем положении.

После потери североамериканских колоний правящие круги Англии стали проявлять все большую заинтересованность в расширении владений в Индии. В 1783 г. закончилась англо-французская война и Франция обязалась прекратить военную помощь Майсуру. В самой Индии силы способные бороться не были объединены. В стане союзников возобладали узкоклассовые и династичные интересы, и коалиция распалась. Это весьма облегчило колонизаторам осуществление их политики "разделяй и властвуй".

В 1790-1792 и 1799 гг. Англия вела войны с независимым феодальным государством Майсур, глава которого был непримиримым противником английских колонизаторов. В результате войн Майсур потерял половину своей территории, а затем и свою независимость, став вассальским княжеством.

С падением Майсура южная Индия лишилась подлинного центра сопротивления английским колонизаторам.

Теперь колонизаторам противостояли Сикхское государство и маратхские княжества. Сикхи отклонили предложение маратхов о союзе против англичан и заключили в 1806 г. соглашение с Компанией о мире. Компания обещала не предпринимать усилий к захвату сикхской территории, если правительство Пенджаба в свою очередь не будет совершать антианглийских актов или заключать союзы с противниками компании. Это было государство с крепкой экономикой, центральной властью и мощной армией.

Колонизаторы трезво оценивали силу молодого государства. Они предпочитали не вступать в вооруженное столкновение и не ставили перед собой непосредственной задачи немедленного завоевания Пенджаба.

Несмотря на упадок в экономике и политическую раздробленность конфедерации маратхских княжеств они представляли серьезное препятствие для упрочения английской власти в Индии.

В начале XIX в. захватническая политика Ост-Индской компании резко активизировалась. Одним из орудий подчинения феодальных княжеств явилась так называемая субсидиарная система.

Компания принудила феодальных князей заключить ряд договоров. По ним создавали на территории княжеств и за их счет военные отряды под командованием английских офицеров. Феодальные княжества лишились права внешних соглашений и превращались в вассалов Ост-Индской компании. Такой характер носили договоры с Хайдарабадом (1800 г.), Аудом (1801 г.) и рядом других княжеств.

Началась полоса долгих войн с маратхами. Во второй англо-маратхской войне 1802-1805 гг. английским войскам удалось разгромить маратхских князей по одиночке. Для придания видимой законности политическому господству компании англичане фиктивно сохранили династию Великих Моголов и объявили, что компания правит страной от ее имени.

Следующая военная компания англичан на территории Индии – борьба за покорение Пенджаба развернулась лишь через тридцать лет.

Данная дипломная работа состоит из трех глав. В первой главе я рассмотрела возникновение и крах Великой Моголии, а также особенности правления различных правителей в разные периоды. Во второй главе я рассмотрела английскую колонизацию Индии ее преимущества и недостатки, политику Ост-Индской компании, а также экономическое и политическое состояние страны в этот период.

В третьей главе я рассмотрела национально-освободительное движение народных масс, ее предпосылки и причины поражения.

Глава 1. Возникновение Великой Моголии

1.1 Образование Могольского государства

Существование Делийского султаната, появление правящего класса феодалов-мусульман, длительное совместное проживание и взаимовлияние индусов и мусульман подготовили возникновение новой мощной мусульманской империи на севере Индии. Хотя прибрежные районы Южной Индии — Малабар, Гуджарат, Коромандельское побережье, а также Бенгалия, издавна ведшие оживленную морскую торговлю пряностями и тканями с арабскими странами, Ираном, Малайей и Молукками, были более развитыми в экономическом отношении, они раздирались внутренними противоречиями и были ослаблены вмешательством европейских торговых компаний, постепенно вытеснявших индийцев из внешней, морской торговли. Поэтому-то в XVII в. феодально-централизованная Могольская империя смогла сломить сопротивление южноиндийских государств и подчинить себе значительную часть Южной Индии.

Основателем этой новой державы в Северной Индии был тиму-рид (потомок Тимура, иначе Тамерлана) Захируддин Мухаммад Бабур (1525—1530 гг.), бывший правитель Ферганы, изгнанный из Средней Азии узбеками, пришедшими из Сибири. Мухаммаду Бабуру оказал помощь и поддержку другой тимурид, его родственник, правитель Герата. Бабур Овладел, афганскими землями и укрепился в Кабуле, но считал, что, только завоевав Индию, он станет во главе богатого и мощного государства. В 1518 и 1524 гг. Баоур совершил нападения на Пенджаб, а в декабре 1525 г. вторгся в Индию еще раз во главе сильного войска, состоящего из воинов, прибывших из Средней Азпи, а также афганцев и хакха-ров. Используя перенятое у монголов искусство внезапной конной атаки н умение располагать войска за укрытием пз связанных вместе повозок, Бабур на Панипатском поле в 1526 г. разбил наголову армию правителя Дели Ибрахим-шаха Лоди. Через год, в битве при Спкри, он победил раджпутов Раны Санги, опытного полководца, правителя Читора, стремившегося объединить под своей властью все раджпутские области. Эти две победы закрепили господство Бабура в Северной Индии. В дальнейшем он овладел фактически всей долиной Ганга.

Часть афганских отрядов вернулась домой, нагруженная добычей; воинам, оставшимся в Ипдии, Бабур раздал земли в служебные пожалования, получившие позднее название «джагир». Всеми хозяйственными* делами новых владельцев ведали управляющие — большей частью индусы, знавшие обычаи страны и размер податей, которые могли платить крестьяне.

Бабур правил Индией пять лет. Он был очень образованным, наблюдательным человеком, поэтом, тонко понимающим искусство. Оставшиеся после его смерти мемуары «Бабур-наме» написаны простым, четким языком. Индусов он рассматривал как «неверных», смотрел на них свысока, но не преследовал, если они не выступали против него.

Перед смертью Бабур разделил свои владения между сыновьями оставив основную территорию в Индии старшему — Хумаюну и приказав остальным, получившим Пенджаб, Кабул и Кандагар, ему подчиняться.

Хумаюн предпринял попытку расширить свои владения путем завоевания Гуджарата, части Раджпутаны и Бихара. Несмотря на первоначальный успех, Хумаюну не удалось закрепить победу ввиду внутренних распрей. Его братья, стремясь отделиться от него, попытались захватить Дели. Главным противником Ху-маюна выступил глава афганских феодалов Бихара и Бенгалии Шер-хан Сур. В битвах с Шер-ханом в Бихape Хумаюн был разбит и бежал в Синд. Там он женился на 14-летней дочери местного мусульманского военачальника, и в 1542 г. у него родился сын Акбар. Вскоре преследуемому братьями Хумаюну пришлось бежать еще дальше — в Иран, а оставленного при бегстве Акбара взял на воспитание брат Хумаюна, Камран, правивший в Кабуле. Хумаюн прекрасно знал персидскую литературу, был храбрым полководцем. Однако пристрастие к опиуму мешало остроте его суждений. В свое время в Дели Хумаюн пытался ввести некую систему в управление империей, однако принципы этой организации были надуманными, далекими от реальной жизни. Он разделил придворных на три группы — государственных деятелей, духовных феодалов и людей искусства — поэтов, танцоров и т. д., а также установил четыре государственных ведомства: ведомство огня, куда были переданы военные дела, ведомство воды, следившее за дворцовыми винными запасами, ведомство земли, ведавшее налогами, управлением земель халиса и строительством, и ведомство воздуха, которое занималось вопросами, связанными с деятельностью духовенства, поэтов и историографов, а также с оплатой их труда. Такое административное деление, где смешивалось главное и второстепенное, не могло быть стабильным и было упразднено с воцарением Шер-хана.

С 1540 по 1545 г. в Дели правил Шер-хан, принявший титул Шер-шаха. Своей первоочередной задачей он считал обуздание феодалов, особенно афганцев Бихара и Бенгалии, на которых, кстати, опирался при захвате власти. С этой целью он стал строго требовать от джагирдаров (владельцев джагиров) содержания обусловленного величиной джагира числа наемных всадников, которые составляли основную часть армии государства. Для контроля Шер-шах -ввел обязательное клеймение коней тавром джагирдара и периодические смотры войск, чтобы прекратить практиковавшийся джагирдарами наем случайных людей, распускаемых после смотра. Шер-шах стремился ввести твердую норму при сборе доли урожая, причитавшейся государству, и ограничить в интересах казны произвол сборщиков при определении величины крестьянских участков и тем самым размера урожая. Платя своим наемным воинам исключительно деньгами, Шер-шах пытался, где только возможно, перевести натуральный налог в денежный. Он жестоко подавлял сопротивление крестьян и всякие сепаратистские движения (например, выступление афганцев племени ниязи, живших в районе Агры).

Стремясь раздвинуть границы своего государства, Шер-шах, как и Хумаюн, пытался подчинить себе раджпутские княжества, пробиваясь к торговым районам западного побережья Индии. Однако при осаде одной из раджпутских крепостей — Каланджара — в 1545 г. Шер-шах погиб от рикошетом отскочившего ядра собственной пушки.

1.2 Экономическое и политическое состояние в период правления Акбара

В течение почти полувекового правления Акбара (1556— 1605 гг.) в Северной Индии укрепилась власть Моголов. Своей столицей Акбар сделал Агру на реке Джамне.

Правление падишаха Акбара (1556—1605) было «золотым веком» империи Великих Моголов. Укрепив власть на севере, включая Пенджаб, Акбар заручился поддержкой значительной части воинов-радж-путов (с некоторыми предводителями раджпутов он породнился, включив раджпугских княжен в свой гарем) и вскоре овладел практически всей Раджпутаной. Затем к империи были присоединены Гонд-вана, Гуджарат, Бенгалия, Кашмир, Орисса. Почти вся Северная Индия оказалась под властью Акбара, проявившего себя умелым правителем.

Продолжив реформы, начатые еще Шер-шахом, Акбар провел ряд новых, заложивших прочные основы управления страной R™ были объявлены государственными. Был закончен генеральный зе мельный кадастр и четко определены суммы налогового сбора с каждого из районов: по некоторым данным, общий сбор налогов в конце XVI в. достигал 166 млн. рупий. Значительная часть земель была отдана на правах условного ненаследственного служебного владения военачальникам-джагирдарам. Джагиры, отличавшиеся от икта в основном своими размерами, были крупными земельными владениями приносившими их владельцам огромные доходы в сотни тысяч рупий' На эти деньги джагирдары, которых при Акбаре было около двух тысяч обязаны были, наподобие амаранаяков в Виджаянагаре, содержать отряды воинов в количестве, соответствовавшем чину военачальника и размеру джагира, от 100 до 5 тыс. Некоторые из подчинившихся Акбару княжеств тоже приобрели статус джагира, а в целом среди джагирдаров Акбара индусов-индуистов было не более 20 %, в основном за счет воинов-раджпутов.

Система джагиров, при которой, как то было и в случае с амара-наяками, открывались немалые возможности для злоупотреблений (еще Шер-шах пытался заставить джагирдаров клеймить своим именем лошадей и регулярно проводить смотры войск, дабы помешать практике случайного найма первых попавшихся людей и лошадей только для показной проверки), не нравилась Акбару. Подобно Шер-шаху, он попытался даже было ее уничтожить, заменив денежными выдачами из казны. Однако эта попытка вызвала мятежи, и падишах вынужден был отказаться от реформы. Зато он строго следил за тем, чтобы джагирдар не обладал никакой административной и тем более финансово-налоговой властью в своем владении.

Кроме джагиров существовали и владения вассальных князей-заминдаров, плативших в казну дань и самостоятельно распоряжавшихся всеми остальными доходами. Князья были, как и прежде, наследственными владельцами своих княжеств и даже более того, субъектами централизованной редистрибуции в своих владениях. В принципе в каждом из княжеств как бы в миниатюре воспроизводилась та же схема, что и в империи в целом: часть земли принадлежала лично князю, доход от нее шел в его казну, тогда как остальные земли и доходы с них отдавались в качестве должностных воинам и чиновникам. Со временем земли категории заминдари стали считаться частнособственническими и подчас дробились на небольшие участки (наподобие исламского мулька).

Каждое крупное государство в Индии в первую очередь стремится упрочить свою собственность на землю. Наличие государственных земель позволяло собирать ренту-налог в казну и раздавать земли в условное пожалование феодалам, обязанным содержать контингента войск, из которых состояла государственная армия. Сильная же армия давала возможность подавлять внутренние волнения, защищаться от соседей и завоевывать новые территории. Однако, усилившись, феодалы стремились превратить земли, отданные им в условное пожалование, в свою собственность. Эта борьба государственной и частной феодальной собственности продолжалась в течение всего феодального периода.

В Могольской империи существовали две формы государственной собственности на землю — халиса и джагир.

Вся завоеванная территория поступала в фонд государственных земель, именовавшийся халиса. Из этого фонда правитель раздавал джагиры, а также пожалования различным священнослужителям и богословам. Такая текучесть халиса не позволяет вычислить его размеры. Халиса был чисто государственной собственностью.

Джагир — условное пожалование. Получавший его обязывался «одержать соответствующие величине джагира отряд войск, из которых и состоял основной костяк армии правителя. Земля, отданная в джагир, продолжала считаться государственной собственностью. Размер, способ и форма взимания поземельного налога определялись, не самим джагирдаром, а предписывались государством; владения джагир дара обычно не передавались по наследству и после смерти владельца отходили в казну у джагирдара могли отобрать одно владение и предоставить ему взамен другое, причем в другой части страны. При Акбаре для борьбы с сепаратизмом такие перемещения были довольно часты, поэтому джагирдар владел одной и той же землей в среднем не более десяти лет.

Обычно джагир был владением крупным, охватывавшим иногда несколько десятков тысяч гектаров. Джагирдары при Акбаре очень дорожили своими правами; когда в конце 70-х — начале 80-х годов XVI в. Акбар попытался ликвидировать джагирную систему и перейти к выдаче жалованья из казны, джагирдары.

Ремесленники, объединенные в касты, зависели от феодальных властей, назначавших главу касты и маклера (далала), который продавал ремесленные изделия на рынке. Еще в большей зависимости находились ремесленники, работавшие в государственных мастерских, где изготовлялось снаряжение для армии, а также изделия для правителя, которые он мог раздавать своим приближенным.

Система авансов и скупки товаров являлась наиболее распространенной формой закабаления ремесленника купцом. Купцы выдавали заранее ремесленнику деньги на пропитание или на покупку сырья, а ремесленник был обязан отдать свой продукт именно этому купцу и за более дешевую цену. На западном побережье Индии основные виды ремесла и торговли были обложены налогом, сдававшимся на откуп, причем_лткупщик соответствующего налога имел также монопольное право на производство этого вида товара (например, хлопчатобумажных тканей, бетеля, неочищенного риса, изделий из слоновой кости и т.д.). По-видимому, никто не мог продать данный вид товара, f~ получив письменного разрешения откупщика, которым являлся обычно богатый индийский купец или глава ремесленников данной производственной касты.

Еще в 1569 г. Акбар отдал приказ построить новый город в Сикри, примерно в 20 км от Агры, где Бабур победил Рану Сангу. По приказу падишаха за несколько лет придворные Акбара выстроили себе на пустынном месте дворцы-павильоны. Возник красивый город из красного песчаника, ставший столицей Акбара и названный Фатхпур-Сикри (т. е. Сикри — город победы). На месте кельи шейха Салима Чиш-тп, предсказавшего Акбару рождение сына, было построено здание. Много позднее его сделали из белого мрамора, и оно стало прообразом последующих беломраморных дворцов и мавзолеев Моголов. Когда город разросся, оказалось, что в нем не хватает воды. Поэтому в 80-х годах двор Акбара покинул Фатхпур-Сикри, который не заселен и в настоящее время. Являясь ценным памятником архитектуры, он служит местом паломничества туристов.

Встав во главе огромного государства, Акбар решил, что настало время упорядочить всю систему управления. Мероприятия Акбара были направлены на то, чтобы упрочить господство его династии и мусульманских феодалов в Индии. При этом он хотел заручиться поддержкой индусского населения, ослабив религиозный гнет. С этой целью он с помощью своего друга и советника Абу-л Фазла провозгласил политику «всеобщего мира» (солх-и-кулл), т. е. отказался от преследований инаковерующих. Абу-л Фазл, основываясь на длительном процессе развития суфийской идеологии, признавал, что есть не один, а много разных путей познания бога (т. е. истины) и потому не следует подавлять тех, кто избирает иной способ приближения к богу, чем тот, что властью считается правильным. Абу-л Фазл утверждал, что некоторые верования индусов нелепы (например, вера в аватары Вишну, особенно когда бог превратился в вепря, т. е. дикую свинью — нечистое животное для мусульманина), но не следует индусов за эти верования карать, если они готовы быть верными подданными государства. Такая политика резко отличалась от издавна сложившейся в мусульманских государствах Индии политики религиозной нетерпимости, когда единственно верным считалось то религиозное направление, которого придерживался двор (суннизм или шиизм), а все другие верования следовало активно искоренять как ложные, преследуя их приверженцев. Естественно, что эта новая политика Акбара вызвала сопротивление тех мусульманских джагирдаров и шейхов, которые стремились властвовать, жестоко подавляя всех недовольных. Однако именно эта политика веротерпимости является ныне наиболее ценимым наследием Акбара в стране, где множество верований, национальностей и каст.

В 1574 г. Акбар, стремясь упорядочить взаимоотношения внутри феодального класса, ввел иерархию должностей (манса-бов), раздавая военачальникам джагиры сообразно их чину (за-ту). Однако джагирдары находили способы обойти постановления и тратили на содержание отрядов меньше установленного властями. Пришлось это узаконить и ввести новую градацию (савар). Зат оставался чином, а савар показывал, сколько всадников должен был в действительности содержать военачальник (например, тысячник мог содержать и тысячу, и пятьсот, и даже четыреста всадников). Величина джагира стала зависеть от зата и савара. В результате увеличились пожалования и стал сокращаться фонд государственных земель — халиса.

Тогда Акбар задумал ликвидацию джагиров. В 1574 г. он приказал на три пробных года, как сообщают хроники, «перевести земли всего государства в халиса, а военачальникам назначил жалованье деньгами». Поземельный налог должны были собирать чиновники — курурии, предварительно вносившие крупный залог. Эта мера вызвала сильное сопротивление джагирдаров, лишившихся своих земельных владений, и привела к разорению крестьян, с которых курурии, назначаемые на три года, брали все, что могли, чтобы покрыть залог и получить большие прибыли. Реформу пришлось отменить.

Акбар понимал, что индусы будут верно служить ему лишь тогда, когда он будет уважать их религиозные обычаи. Поэтому в 1563 г. он отменил налог на индусов-паломников, а через год ликвидировал и джизию. Эти налоги были, по-видимому, восстановлены под влиянием мусульманских джагирдаров, но вновь отменены в начале 80-х годов XVI в.

Сопротивление правоверных мусульманских сановников новому религиозному курсу заставило Акбара усомниться в правильности догматов ортодоксального ислама. В 1575 г. в Фатхпур-Сикри был построен молитвенный дом (специально для обсуждения религиозных вопросов). Яростные споры при обсуждениях привели к тому, что Акбар стал все дальше отходить от мусульманской ортодоксии. Советником и другом Акбара, в том числе в религиозной политике, был Абу-л Фазл. Его отец, шейх Муба-рак, был преследуем за махдизм, и Абу-л Фазлу пришлось в ранней юности скитаться с отцом в изгнании. Сам Абу-л Фазл исповедовал весьма терпимую форму суфизма и выступал против офи циального духовенства, считая, что все дороги ведут к богу а в каждой религии есть что-то истинное. Абу-л Фазл пробудил в Ак-баре интерес как к немусульманским религиям, так и к разным «еретическим» учениям, бывшим в то время знаменем народной антифеодальной оппозиции.

Акбар, проявляя искренний интерес к различным религиям, стал знакомиться с верованиями индусов, парсов, джайнов и христиан. По его просьбе к нему были присланы из Гоа три миссии иезуитов; руководитель одной из них, Монсеррате, оставил ценные для историков записки. При своем дворе Акбар начал вводить обычаи индусов и парсов.

Это вызвало в 1580 г. широкое и опасное для Акбара восстание, возглавляемое шейхами, издавшими фетву (религиозное предписание) о его низвержении как «еретика». Центрами восстания были Бенгалия и Пенджаб, где недовольные феодалы выдвинули претендентом на трон наместника Акбара в Кабуле, младшего сына Хумаюна от другой жены. Это восстание Акбару удалось с трудом подавить. Вернувшись в Агру победителем, Акбар стал насаждать при дворе новую религию, названную им «дин-и-илахи» (божественная вера), в которой должны были слиться разумные, по его мнению, элементы основных религий Индии, в то время как нелепые, в его глазах, обряды как индуизма, так отчасти и ислама подвергались осмеянию. При этом Акбар возвеличивался как «справедливый правитель» в духе махдистов.

Эта искусственно сконструированная религия нашла последователей главным образом среди народа, в то время как Акбар рассчитывал на привлечение именно придворных кругов. Хотя до бунта дело не дошло, но оппозиция нетерпимых мусульман к религиозной политике Акбара продолжалась. Поэтому в последние годы своей жизни Акбар стал принимать репрессивные меры против мусульманского духовенства, ссылая на окраины выступающих против него шейхов, закрывая отдельные мечети и т. п.

Вместе с тем Акбар стремился подавить такие сектантские движения, которые были прямо направлены против власти Моголов. Так, он всей своей мощью обрушился против мусульманской секты рошанитов, приверженцами которой был ряд афганских племен, в первую очередь юсуфзаи. Основателем движения рошанитов был Баязид Ансари (1524—1585 гг.), выступавший как против феодализирующейся афганской знати, так и против гнета Могольской империи. Акбар в 1585—1600 гг. посылал ряд карательных экспедиций против рошанитов, захвативших горные проходы между Индией и Кабулом, но потерпел несколько тяжелых поражений. Наконец ему удалось подавить выступления афганцев-рошанитов, но после смерти Акбара они снова восстали.

В 80-х годах Акбар вновь стал проводить завоевательную политику, но теперь речь шла лишь о расширении пределов прочно установившейся империи. В 1586 г., воспользовавшись смутой и борьбой разных претендентов на престол, Акбар послал войска в Кашмир и захватил его. Однако для удержания в подчинении этой горной страны пришлось еще раз посылать армию. В 1589 г. Акбар присоединил Кашмир к своим владениям, установив для него налог натурой (шерстью и шафраном). Прохладный климат и красота кашмирских озер покорили сердце правителя, и Кашмир стал излюбленным местом его летнего отдыха.

В 1590 г. Акбар послал своего воспитанника Абдур-Рахима, сына Байрам-хана, завоевать Тхатту (Синд). Бывший правитель Тхатты стал одним из придворных Акбара. В 1592 г. была захвачена и присоединена к бенгальской области Орисса, а в 1595 г. завоеван Белуджистан и отнят у Персии Кандагар. Одновременно могольские армии стали вторгаться в Декан. С 1583 г. они начали осаждать Ахмаднагар, столицу одноименного княжества, наиболее слабого из деканских султанатов, пока правитель Ахмадна-гара в 1599 г. не признал себя вассалом Моголов. Большая часть его территории, включая Доулатабад, была включена в Могольскую империю. После этого могольские войска под командованием самого Акбара два года осаждали Асиргарх, сильнейшую крепость отделившегося раньше от Ахмаднагара независимого княжества Хандеш. В январе 1601 г. крепость сдалась. В этих войнах проявилась слабость могольской армии — результат упадка боевого духа военачальников. Они, привыкнув к роскоши, везли за собой огромный обоз личного имущества, стеснявший маневренность армии, и больше думали о пирах, чем о ратных подвигах.

В 1605 г. умер Акбар. На престол под именем Джахангир взошел Салим, его сын. В последние годы жизни Акбара Салим поднял бунт против отца и обосновался в Аллахабаде. Столицей Салима осталась Агра.

1.3 Правление Джахангира и народные движения

Воцарение Джахангира в начале XVII в. было отмечено некоторым отходом от политики веротерпимости, провозглашенной Акбаром. Это вызвало недовольство большинства джагирдаров-индусов и части мусульман. Вскоре старший сын Джахангира —Хусру бежал в Пенджаб и поднял там восстание. Его поддержал Деньгами пятый гуру сикхов Арджан. Но войска Хусру были раз-ТЬ1. сторонники его казнены, а сам он ослеплен. Джахангир наложил па Арджана крупный штраф, а когда тот отказался платить, казнил и его. С этого времени сикхи стали активно выступать против власти Моголов.

Джахангир стремился подчинить те части Индии, которыми не смог овладеть его отец. Раджпутам Мевара в 1614 г. пришлось сдаться армиям Моголов, и престолонаследник раджи Мевара был доставлен ко двору Джахангира. Последпий его обласкал и богато одарил, стремясь таким образом привлечь на свою сторону и других независимых правителей.

Вторжение могольских войск в Ассам закончилось крупным поражением и гибелью могольской армии. Уничтожен был и речной флот Моголов. Зато осада пенджабской крепости Кангра (от которой отступили в свое время войска Акбара), начатая в 1615 г., привела к тому, что через пять лет осажденные индусы сдались. Джахангир отпраздновал это событие как великую победу и велел заложить в крепости мечеть.

Последней победой Джахангира на севере Индии было покорение в 1622 г. Кшптвара — небольшого княжества в Кашмире.

Джахангир не раз сталкивался с португальцами, нападавшими на могольские корабли. В результате могольский падишах стал поддерживать соперников португальцев — англичан и голландцев, которые как раз к этому времени появились в Индийском океане. Голландские и английские купцы в отличие от португальских стремились проникнуть в глубь Индии и основали свои фактории в Агре, Дакке, Патне и других центрах ремесленного производства. Английский король Яков I отправил даже к могольскому двору своего посла Томаса Ро с целью получения привилегий для английских купцов. Томас Ро пробыл при дворе Джахангира три года (1615—1618 гг.), оставив подробный дневник о своей жизни в Индии.

В начале XVII в. юсуфзаи отошли от движения рошанитов, но другие афганские племена, особенно бангаши, продолжали его поддерживать. Стремление к освобождению от могольского владычества сочеталось у рошанитов с крестьянской мечтой о равенстве, антифеодальной по своему существу. Во главе рошанитов стал Ахдад, внук Баязида Ансари. В 1611 г. ему удалось взять Кабул (правда, через несколько дней он был изгнан из города). В районы, занятые рошанитами, неоднократно направлялись могольские карательные экспедиции с приказом убивать любого встреченного члена секты. С помощью предательства Моголам удалось наконец овладеть лагерем рошанитов. Оставшиеся в живых повстанцы бежали в горы. После многолетнего преследования был убит Ахдад (1626 г.). Однако на его место встали другие вожди, и только к концу 30-х годов XVII в. движение рошанитов было обезглавлено и пошло на убыль.

Сикхи исподволь готовились к вооруженной борьбе с Моголами. Гуру Хар Гобинд (1606 —1638 или 1645 гг.) предписал всем сикхам вооружиться и быть готовыми к сражениям. Вокруг него собрались многотысячные отряды, располагавшие даже собственной артиллерией. В 1612 г. Хар Гобинд был вызван ко двору Джахангира. Желая сохранить свои отряды, он поступил на мо-гольскую службу, тренируя втайне своих воинов. Но он вел себя слишком независимо, за что попал в заточение на 12 лет.

С 1628 по 1634 г. могольские наместники Пенджаба неоднократно посылали карательные экспедиции против сикхов, которых так ц не удалось подавить в первой половине XVII в.

Могольские правители в XVII в. еще не теряли надежды подчинить себе всю Южную Индию. Основным плацдармом могольских войск являлся Гуджарат. Противостояли Моголам Ахмаднагар, Биджапур и Голкон-Да. Эти три государства вечно спорили друг с другом из-за смежных территорий, изредка заключая союз для совместного сопротивления могольским армиям.

Моголы напали первоначально на самое слабое из деканских государств — Ахмаднагар. Однако за несколько предшествовавших нападению лет это государство в результате реформы Малика Амбара, раба-эфиопа, ставшего главным министром, до некоторой степени окрепло. Малик Амбар в 1614 г. снизил поземельный налог до 7з урожая, сделав его посильным для крестьян, и стал широко привлекать в свою армию маратхов, которые были хорошими воинами.

В XVII в. маратхи выходят на первый план индийской истории. В маратхской общине происходило обострение противоречий, шел процесс превращения общинной верхушки в мелких феодалов. Через земли маратхов проходили караванные пути из Мо-гольской империи к западному побережью. Товарно-денежные отношения рано проникли в маратхскую общину. Земля по существу свободно продавалась и покупалась, хотя формально продавались только права общинника, в том числе и на его участок.

Маратхская легкая конница Ахмаднагара совершала внезапные налеты на отряды противника, угоняла обозы и наносила большой урон огромной, но громоздкой могольской армии. В результате нескольких военных кампаний, длившихся с 1609 по 1620 г., могольские войска не смогли добиться новых успехов. Однако, несмотря на помощь Биджапура и Голконды, Ахмаднагар не мог более сопротивляться: государство было разорено проходившими по его территории огромными армиями, а население обессилено длительными войнами. В 1621 г. столица Ахмаднагара была занята Моголами. По заключенному миру Моголы получили часть территории Ахмаднагара. Все три деканских государства заплатили большую контрибуцию. Военные действия прекратились почти на десять лет.

Самым развитым районом Могольской империи, ее экономическим центром, был Гуджарат. Там вырабатывались прекрасные ткани, производилось индиго, поделки из сердолика, украшенное оружие и т. п. Была развита внутренняя торговля, на ежедневных базарах в большинстве городов и крупных сел продавались продукты сельского хозяйства и ремесленные изделия. Однако еще большее значение имела внешняя торговля. Сурат был крупнейшим портом Индии: оттуда морем везли товары в районы Персидского залива и Аравийского моря, а также велась каботажная торговля со всем западным побережьем Индии. Естественно, что в Гуджарате существовал значительный слой торговцев, как мусульман, так и индусов.

Кроме специальных торговых каст — у мусульман ходжа, бохра, у индусов банджара — в источниках упоминаются «бапья» или «баккал» как общее наименование индусских купцов. Некоторые гуджаратские купцы были чрезвычайно богаты и влиятельны. Суратского купца Вирджи Вора (Бохра) современники считали самым богатым человеком на свете. Он имел свои конторы в Ах-мадабаде, Агре, Бурханпуре, а позднее даже в Голконде, но основой его могущества была фактическая монополия на гуджарат скую торговлю с Малабаром. Все купцы Сурата подчинялись Впрджл Вору, он сам устанавливал цены на импортные товары.

Сурат стал также центром английской и голландской торговли в Индии. Европейские купцы вытесняли индийских из заморской торговли. В борьбе против притеснений феодалов и падишаха европейцы при помощи взяток и угроз смогли обеспечить себе более выгодное положение, чем индийские торговцы.

Наиболее крупные индийские купцы стремились сотрудничать с европейцами и пользовались в качестве партнеров их покровительством. В Гуджарате зарождалась прослойка купцов-компрадоров (т. е. связанных с иностранцами). Феодалы (включая членов семьи падишаха) также принимали деятельное участие в морской торговле, снаряжая корабли и продавая европейцам крупные партии индийских товаров.

За победу над Ахмаднагаром второй сын Джахангира получил от отца титул Шах джахан (правитель мира) и был назначен наместником богатого Гуджарата. Сильное влияние на Джахангира в то время оказывала его главная жена красавица Hyp Джахан, которой Джахангир, все более предаваясь развлечениям, вину и опиуму, постепенно передал бразды правления. Hyp Джахан поддерживала Шахриара, другого сына Джахангира, что грозило Шах Джахану потерей престола.

Опасаясь этого, Шах Джахан на доходы от Гуджарата собрал большую армию и в 1622 г. поднял мятеж против отца, но был разбит, бежал в Голконду, а оттуда перебрался в Бенгалию, где его поддержали многие военачальники. Однако под Аллахабадом его армия опять потерпела поражение. Неудачей окончилась и попытка Шах Джахана стать во главе ахмаднагарской армии и изгнать Моголов из Бурханпура. Шах Джахан вынужден был покориться, Джахангир простил его, но отнял Гуджарат и дал взамен небольшой джагир в Декане.

Во главе могольской армии, многократно наносившей поражение войскам Шах Джахана, стоял Махаббат-хан. Его поддерживали главным образом раджпуты. Клика Hyp Джахан испугалась роста влияния Махаббат-хана и постаралась его оговорить. Махаббат был вызван ко двору, где его холодно приняли. Тогда Махаббат вместе со своими воинами окружил палатку падишаха и взял его в плен. На некоторое время он стал фактически правителем.

Могольские военачальники были раздражены возвышением раджпутов Махаббата. В конце концов простая драка могольских п раджпутских воинов переросла в крупное столкновение, в котором 2 тыс. раджпутов — опора Махаббата — были убиты, а сам Махаббат бежал к Шах Джахану.

В 1627 г. Джахангир умер и на трон вступил Шах Джахан. Во избежание возможных восстаний других претендентов на престол он приказал убить всех своих ближайших родственников.

1.4 Период правление Шах Джахана

По богатству и пышности двор Шах Джахана превосходил все предыдущие. В главных городах империи были воздвигнуты великолепные здания из инкрустированного полудрагоценными камнями белого мрамора (среди них знаменитый мавзолей Тадж Махал в Агре). Все это стоило огромных средств. Армии численно разрослись, но их боеспособность снизилась. Во время походов число обозников и слуг во много раз превышало число воинов. В бою полагались не столько на конницу и пехоту, сколько на боевых слонов, таранивших ряды противника. Поэтому, хотя в Декане армии Моголов еще одерживали порой победы, в горных афганских землях, где слоны пройти не могли, войска Шах Джахана не добились успеха.

Почти сразу же после вступления на престол Шах джахану пршлось вести борьбу с мятежными феодалами. Попытка раджи Бундела объявить себя независимым правителем не удалась, он вынужден был покориться Шах Джахану. Потом восстал Хан Джахан, один из любимцев Джахангира, и перешел на сторону Ахмаднагара. Однако могольские войска разбили ахмаднагарскую армию, а Хан Джахан бежал в Бунделкханд, где был убит раджой Бундела, добивавшимся благосклонности падишаха.

Войны в Декане и увеличение налогов для покрытия расходов казны привели к страшному голоду, охватившему Гуджарат, Декан и отчасти Голконду. В разоренном войнами Декане больше всего пострадало сельское население, а в Гуджарате — городское. В результате голода, по словам хрониста, в Гуджарате погибло около 3 млн. человек, в том числе много ремесленников. Английская Ост-Индская компания в связи с гибелью ремесленников и сокращением ремесленного производства в этих районах установила связи на Коромандельском побережье, где купила участок земли, на котором впоследствии вырос порт Мадрас.

Лишь судостроение продолжало развиваться в Гуджарате, причем кораблей стали строить гораздо больше, чем раньше. Не только местные купцы, но и англичане закупали гуджаратские суда. Однако в целом Гуджарат постепенно стал утрачивать значение экономического центра, на первый план выступила Бенгалия. Там развивалось производство тонких тканей (особенно в Дакке и Патне), селитры и табака.

В XVII в. португальцы укрепили свои позиции в Бенгалии. Процветающий город Хугли оказался фактически в их руках. Они ввели налог на табак, насильственно обращали индийцев в христианство, совершали пиратские набеги на прибрежные деревни, а захваченных там жителей превращали в рабов и продавали за границей. Еще Джахангир посылал свою армию против португальцев. В 1632 г. Шах Джахан после длительной осады взял штурмом Хугли, и 4 тыс. пленных португальцев были отправлены в Агру. Принявшие ислам португальцы были впоследствии освобождены, остальных казнили.

Одной из своих главных задач Шах Джахан считал покорение Декана; он перенес свою столицу в Бурханпур, чтобы быть ближе к месту военных действий. После смерти Малик Амбара в Ахмаднагаре начались феодальные распри. Правитель Ахмаднагара под влиянием некоторых придворных — фанатичных мусульман приказал убить своих маратхских военачальников-индусов. Он также бросил в заточение Фатх-хана, сына Малик Амбара. Когда могольская армия овладела рядом сильных ахмаднагарских крепостей, правитель выпустил Фатх-хана и сделал его своим главным министром. Однако Фатх-хан убил его и перешел на службу к Моголам. Так Ахмаднагар потерял свою независимость (1632 г.).

Затем Моголы приступили к завоеванию Биджапура. Столица этого государства была дважды осаждена, но вследствие голода, начавшегося в лагере осаждавших (разоренные окрестные деревни не могли поставить продовольствие), а также разногласий среди могольских военачальников войска отступили.

В 1636 г. походы Моголов в Декан возобновились. Деканские государства по-прежнему враждовали между собой, при дворах царили интриги, феодалы истребляли друг друга, а могольские армии тем временем проходили по стране как насильники и грабители, оставляя за собой разоренные города и опустошенные деревни. Биджапур и Голконда не смогли оказать достаточно сильного сопротивления, они признали себя вассалами Моголь-ской империи, обязались уплатить контрибуцию и вносить ежегодную дань.

Наместником Декана был назначен второй сын Шах Джахана — Аурангзеб. Для упорядочения сбора налогов в разоренной стране диван (глава налогового ведомства) Аурангзеба Муршид Кули-хан ввел новую налоговую систему, названную «дхара Муршид Кули-хана». Целью ее было привлечь крестьян на опустевшие земли путем раздачи денежных авансов — такави. Были также введены низкие ставки налога с орошаемых земель; сумма налогообложения устанавливалась путем переговоров между чиновниками и крестьянами, т. е. учитывалась возможность крестьян платить налог. Хотя феодалы кроме основного поземельного налога взимали еще около 14 прочих сборов, все же дхара Муршид Кули-хана постепенно привела к восстановлению крестьянских хозяйств на Декане.

Выступления против Моголов не прекращались, хотя хронисты и не отметили в то время крупных народных движений. В Пенджабе продолжали укрепляться сикхи, несмотря на три карательные экспедиции, направленные против них Шах Джаханом (1629, 1630, 1631 гг.). В Бенгалии непрерывно продолжалась вооруженная борьба с «разбойниками». В Доабе имели место крестьянские волнения, и против крестьян в 1629 г. были посланы войска, а в 1650 г. там же восстало племя мевати, которое бежало в джунгли; 10-тысячная армия Моголов, прорубив дорогу в джунглях, сожгла деревни мевати, а их самих увела в плен.

Народные выступления вели к сокращению поступлений налогов в казну. Голконда не платила Моголам той дани, которую обязалась выплачивать в 1636 г. Между тем оскудевшая могольская казна рассчитывала на эту дань, поскольку Голконда была богатым государством. Характерной особенностью экономической жизни Голконды была сдача почти всего поземельного налога и всяческих сборов на откуп. Эта система была разорительна как для крестьянского, так и для городского населения. Однако она давала богатому человеку больше возможностей купить себе важную должность и стать сановником-феодалом.

Так, разбогатевший персидский купец Мухаммад Сайд Ардистани содержал в Голкон-де крупный военный отряд, отвоевал часть Карнатика у княжества Виджаянагар, начал разрабатывать алмазные копи и стал главой финансового ведомства (мир джумла) Голконды. Он вошел в историю под этим должностным наименованием, которое и стало впоследствии его именем. Постепенно сосредоточив в своих руках все высшие должности, Мир Джумла превратился фактически в правителя государства. Между шахом Голконды и его могущественным сановником начались трения. В результате Мир Джумла тайно перешел на службу к Моголам.

1.5 Экономическое развитие Могольской империи в период правления Арунгзеба и народные движения

Во время своего длительного правления (1658—1707 гг.) Аурангзеб непрерывно воевал посылая войска то на север, то на восток, то на подавление все время вспыхивавших восстаний. Численность могольских войск возрастала, доходя до 170 тыс. конных воинов и нескольких сот тысяч обозников. Вместе с тем боевые качества могольских армий продолжали ухудшаться. Аурангзеб все чаще одерживал победы не умением воевать, а с помощью подкупа. На все это требовались огромные средства.

Военачальников и гражданских служащих стало гораздо больше, чем при Шах Джахане, и уже не хватало земель для раздачи в джагир. Доходы джагирдаров резко уменьшились, поскольку казна стала требовать с них различные дополнительные поборы; к тому же многие джагирдары были разорены военными действиями. Им трудно было содержать полагающееся число всадников. Воины не получали жалованья иногда по нескольку лет, живя в это время главным образом за счет грабежа населения. Джагиры все чаще стали передаваться по наследству, хотя вплоть до XVIII в. джагир считался владением условным, служебным как и прежде, по смерти джагирдара его имущество поступало в казну, которая производила окончательный расчет. Но на это могло уйти много лет. В результате джагирдары стали просить, чтобы джагиры заменили выдачей жалованья из казны. Правительство отказало им в этой просьбе.

Правительство, испытывавшее недостаток средств, джагирдары, лишившиеся большей части своих доходов, армия, подолгу не получавшая жалованья,— все стремились поправить свои дела главным образом за счет земледельцев. Если при Акбаре нормой поземельного налога считалась 1/3 урожая, то при Аурангзебе — уже половина, а в действительности тяжесть налогов возросла еще больше. Чем больше взимали с крестьян, тем труднее было собирать налоги. Крестьяне во многих местностях уже не могли вести хозяйство и уходили с насиженных мест. В хрониках того времени содержится очень много сведений о разорении и заброшенности деревень.

Недоимки старались собрать с оставшихся крестьян, все чаще применяя принцип круговой поруки. Не удивительно, что голод постоянно поражал то одну, то другую область страны. Особенно сильным был голод в Декане в 1702—1704 гг., когда погибло больше 2 млн. человек. Поправить экономическое положение можно было, только снизив налоги и сделав труд земледельца приносящим хоть какой-нибудь доход. Но правительство, вынужденное изыскивать средства на военные расходы, не желало уменьшать налоговое бремя. Феодальные круги, наоборот, все увеличивали свои налоговые требования к крестьянству.

В XVII в. продолжало развиваться ремесло, в особенности ткачество (в связи с ростом и торговля спроса на индийские ткани на европейских и азиатских рынках), а также отрасли, связанные с ним,— прядение, набойка, окраска тканей и т. п. Росло ремесленное население в поселках и городах, особенно вокруг европейских факторий. Так, Мадрас из небольшой деревушки превратился в торговый центр Южной Индии и центр ткацкого производства. К городу обычно тяготела округа, где жили ремесленники; их изделия скупали торговые агенты и поставляли затем в факторию. Ряд мелких городов объединялся вокруг крупного центра, образуя своего рода экономический район. Однако процесс развития ремесла и образования экономических центров шел неравномерно и в основном имел место в прибрежных округах. Между ними происходил оживленный обмен товарами с помощью каботажной торговли.

Внешняя торговля Индии имела активный баланс, но полученные от нее средства оседали в руках паразитирующей знати, превращаясь в предметы роскоши или в сокровища: они не становились источником первоначального накопления.

Значительный рост товарно-денежных отношений при господстве мелкого производства неизбежно вызывал появление скупщиков, которые подчиняли себе ремесленников. Основным методом закабаления служили денежные авансы под будущую продукцию. Услугами индийских скупщиков пользовались и европейские фактории. Власть купцов над «своими» ремесленниками была так велика, что они иногда по своему усмотрению переселяли мастеров в другую местность.

В Индии происходил процесс сращивания высшей прослойки купечества с господствующим классом. Не только феодалы использовали торговлю для увеличения своих доходов, но и купцы охотно пользовались методами феодальной эксплуатации для повышения торговых прибылей. Денежные люди иногда содержали отряды и становились джагирдарами, а джагирдары владели торговыми кораблями, лавками, караван-сараями, принимали участие в торговле. На самые ценные товары, производимые в стране, порой объявлялась падишахская монополия: для их приобретения пли продажи требовалось специальное разрешение.

Развитие ремесла, торговли и городов в Могольской империи свидетельствовало о сдвигах, происходивших в общественно-экономических структурах позднесредневековой Индии. Однако ко времени вступления в страну европейских торговых компаний в недрах феодального общества еще не началось становление капиталистического уклада. Ростки новых общественных отношений появились в экономике Индии позднее.

Характер индийского феодализма способствовал цикличности развития, когда государство, централизованное на основе государственной собственности на землю, постепенно переходило к частнофеодальной собственности, распадалось, затем появлялось новое государственное образование, проходившее в основных чертах тот же путь и т. д., что мешало сколько-нибудь заметному вызреванию элементов другой экономической системы. Так или иначе, но европейские торговые компании в Индии столкнулись с феодальным строем периода распада Могольской империи.

К концу XVII в. в условиях ослабления центральной власти феодальные чиновники и землевладельцы облагали торгово-ремесленное население дополнительными налогами в свою пользу и чинили ему всяческие препятствия, выступая в качестве монополистов на какой-нибудь вид товара. Поскольку большинство ремесленников и торговцев в Могольской империи были индусами, они болезненно реагировали на религиозные преследования при Аурангзебе и введение дополнительного подушного налога с них — джизии.

Воцарение Аурангзеба означало приход к власти наиболее реакционных кругов джагирдаров. Холодный, расчетливый политик, Аурангзеб был фанатичным приверженцем ислама, и его победа над Дара Шукохом означала утверждение политики бесправия индусов и преследования мусульман-шиитов. Стремясь регулировать жизнь согласно предписаниям ислама, Аурангзеб запретил шиитские праздники, употребление вина, музыку, живопись, танцы, посевы наркотика — бханга и т. п. В 1665—1669 гг. он приказал разрушить все индусские храмы и построить мечети из их камней. Индусам запрещалось носить знаки отличия, ездить на слонах и т. п.

Однако самым тяжелым бременем было введение в 1679 г. джизии, отмененной Акбаром. Это вызвало протест населения в Дели, Гуджарате, Бурханпуре и т. п. В ответ на преследования восстали маратхи, раджпуты и джаты. Восстание подняли и мусульмане-афганцы. Это стремление к независимости, к освобождению от могольского ига свидетельствует, что у ряда индийских народов начинало пробуждаться национальное самосознание. Могольское государство они стали воспринимать как нечто чужеродное, угнетающее их, а также часто оскорбляющее их религиозные чувства. Народные выступления ослабляли Могольскую империю.

Сплочение маратхов в борьбе за свободу и независимость было важным этапом процесса рождения маратхской нации. Давние воинские традиции, приобретенные на службе у деканских правителей, пригодились маратхам в борьбе против Моголов. Основной движущей силой борьбы был маратхский народ, веривший, что, сбросив могольский гнет, он установит царство справедливости. Проповеди маратхских поэтов-бхактов призывали к борьбе. Наставник Шиваджи — Рам Дас (1608—1681 гг.) восклицал: «Все отнято, и только родина осталась!»

Первым маратхским вождем, игравшим видную политическую роль в Декане, был Шахджи. Переходя на службу со своими воинами то к Ахмаднагару, то к Биджапуру, Шахджи получал условные пожалования и стал владельцем Пуны и Мавала. Его сын Шиваджи начал активно сколачивать отряды из маратхских воинов, нападать на небольшие форты, принадлежавшие знатным маратхским родам, и, применяя силу, а больше хитрость, овладевать ими.

Усиление Шиваджи вызвало беспокойство Биджапура, и в 1658 г. против маратхов было послано большое войско под началом старого Афзал-хана. Понимая, что в узком ущелье его армии не развернуться и маратхи тут имеют преимущества, Афзал-хан пригласил Шиваджи на личную дружескую встречу на вершине холма, куда должны были подняться только оба полководца. Афзал-хан скрыл в одежде кинжал, которым и ударил Шиваджи, сделав вид, что обнимает его. Но Шиваджи был одет в кольчугу, которая предохранила его. Зато сам он, обнимая Афзал-хана, вонзил в него спрятанные в рукаве железные «когти», а потом кликнул своих воинов, которые взбежали на холм и отрубили голову могольскому командиру. Оставшееся без полководца бид-жапурское войско было разгромлено. После этого маратхи стали совершать набеги на Биджапур, возвращаясь оттуда с богатой добычей.

Аурангзеб решил покончить с «горными крысами», как он презрительно называл маратхов, и послал против них войско под началом Шайста-хана, занявшего Пуну. Но в результате внезапной ночной атаки, предпринятой Шиваджи, Шайста-хан был разбит и в панике бежал из лагеря. Войско его отступило. В 1664 г. Шиваджи напал на не защищенный укреплениями порт Сурат.

В результате ограбления купцов, разрушения домов и складов пострадала вся гуджаратская торговля, и Могольской империи был нанесен тяжелый удар. Тогда Аурангзеб послал против Ши-ваджп одного из своих лучших полководцев — раджпута Джай Сцнгха. Шпваджи пришлось покориться. В 1665 г. он подписал Пурандхарскпй мирный договор, по которому отдал Моголам свои крупные крепости и поступил на могольскую службу. Джай Сингх уговорил вождя маратхов поехать на поклон в Агру, обещая ему милости падишаха. Однако прибывших в могольскую столицу Шпваджи и его сына Аурангзеб посадил под арест. Им с трудом удалось бежать. Вернувшись на родину, Шиваджи в 1670 г. возобновил свои набеги. Он вторично разграбил Сурат, подорвав экономическое значение этого порта, поскольку иностранные купцы, а также корабли боялись туда заходить.

Биджапур, Берар, Хандеш, Гуджарат, Карнатик — все эти области стали ареной набегов Шиваджи. Маратхская легкая кон-пнца славилась быстротой передвижения, она нападала на отдельные отряды могольских войск и молниеносно исчезала, увозя добычу. Как все индийские армии того времени, армия Шиваджи была наемной, но оплачивала воинов казна, а не отдельные военачальники; была введена строгая система воинской субординации. Каждому воину и военачальнику полагалась плата. Однако во время походов, т. е. восемь месяцев в году, воины и их начальники не получали жалованья, и армия существовала за счет населения. Маратхское крестьянство грабить не полагалось в отличие от населения вражеской территории. По возвращении домой, в сезон дождей, армия обязана была всю добычу сдать в казну; разграбленное распределялось среди воинов согласно установленной плате за время походов, а излишек поступал государству.

В 1674 г. Шиваджи торжественно короновался в Пуне, образовав тем самым независимое от Моголов и Биджапура маратхское государство. Это подняло национальное самосознание маратхов, избавившихся от чужеземного гнета.

В Махараштре (территория основных маратхских областей) Шнваджп установил сравнительно легкий налог с крестьянства. Казну он пополнял за счет добычи и чаутха (так назывались «отступные», выплачиваемые наместниками Аурангзеба за освобождение от маратхских набегов в размере 1/4 налогов, поступавших ранее Моголам от откупившихся областей). Шиваджи превратил чаутх в регулярно взимаемую подать. В XVIII в. к этому прибавился еще сбор сардешмукхи, составлявшей 1/10 общей суммы налогов.

В 1677 г. Шиваджи заключил союз с Голкондой и напал на Карнатик. За армией шли банды мародеров и грабителей, довершавших разорение. Население, прослышав о приближении Maратхов, убегало. Маратхские армии пришли сюда как захватчики.

Соратники Шиваджи боролись за идею национального и религиозного освобождения своего народа, пренебрегая материальными благами: на могольской службе они получали бы значительно больше. Однако, приобретя земли и власть, они стали превращаться в обычных феодалов. Уже сын Шиваджи — Самб-хаджи проявлял заботу только о привольном житье. После смерти Шиваджи в 1680 г. правителем государства ма-ратхов стал Самбхаджи.

Восстания афганцев следовали одно за другим, их возглавляли то юсуфзаи, то хаттаки, то афридии. В узких горных проходах афганцам иногда удавалось уничтожить целые могольские армии. Так случилось в 1667 и 1674 гг. Однако Аурангзеб сам возглавил свои армии, стал подкупать отдельных афганских вождей и разжигать распри между афганскими военачальниками. В результате в 1676 г. афганский союз племен распался. Лишь Хушхал-хан, пламенный патриот и незаурядный поэт, не подчинился Моголам, а создал независимое государство на территории хаттаков, которое распалось в результате междоусобной борьбы вскоре после его смерти (1689 г.). Афганцы и сегодня чтят Хуш-хал-хана как поэта и героя.

Начались волнения и среди раджпутов — опоры могольского войска. В 1678 г., после смерти князя Марвара, сановника Аурангзеба, разгорелась борьба между могольским ставленником в княжестве и сторонниками маленького сына покойного князя, ставшего знаменем восстания против могольского ига. Аурангзеб двинул армию в Марвар. Деревни были разорены, города разграблены, индусские святилища разрушены. Но тут восстал Радж Сингх — князь соседнего раджпутского княжества Мевар. Аурангзеб выслал против него войско своего сына Акбара; раджпуты разбили армию Акбара и начали с ним тайные переговоры, обещая поддержку, если он попытается свергнуть своего °тца. Акбар поднял бунт, но Аурангзеб хитростью расстроил союз сына с раджпутами, и Акбар бежал к маратхам.

Аурангзеб заключил мир с княжеством Мевар, а Марвар продолжал борьбу с Моголами до 1709 г. Единству действий двух крупнейших раджпутских княжеств воспрепятствовала феодальная обособленность их. В какой-то мере борьба с раджпутами ослабила и Моголов: необходимость держать войска в Раджастане отвлекала их от борьбы с маратхами.

Борьба с народными восстаниями требовала больших средств. Аурангзеб решил пополнить казну — он напал на Биджапур. Столица была осаждена, ее окрестности разорены. Однако крепость не сдавалась полтора года, пока голод и эпидемии в 1686 г. не подорвали духа сопротивлявшихся. После сдачи весь город был разграблен и разрушен могольскими войсками, водоснабжение нарушено; на месте блестящей столицы остались развалины, на которые наступали джунгли. Затем настал черед Голконды. Моголы смогли взять крепость лишь путем подкупа голкондских военачальников (1686 г.). Голконда была аннексирована. Аурангзеб захватил огромную добычу.

Это был период наибольшего расширения Могольской империи. Она охватывала почти всю территорию Индии, доходя на юге до рек Пеннар и Тунгабхадра, а на севере включала Кашмир и афганские земли с Кабулом и Газни. Лишь Кандагар оставался под властью Персии.

Все новые области отпадали от империи, образовывались независимые государства, хотя фикция могольского сюзеренитета зачастую сохранялась.

Глава 2. Появление Англичан в Индии

2.1 Англичане в Индии (XVIII- середина XIX в.)

Еще в XIV—XV вв., когда мусульманские и иные купцы стали вести активную торговлю индийскими товарами и товарами, шедшими транзитом через Индию, на побережье субконтинента было построено множество удобных морских портов. Обилием этих портов среди прочих славился Гуджарат, чьи купцы наладили регулярный контакт со странами южных морей и, кроме всего, способствовали распространению там ислама. Расширение морской торговли было одним из факторов, предопределивших быстрые темпы развития Южной Индии. Именно в это время с юга Индии и через морские порты ее, в том числе и транзитом, из стран южных морей, стали проникать в Европу многочисленные редкие экзотические товары и пряности, столь высоко ценившиеся там. Неудивительно, что вслед за этим в Европе сложилось представление о сказочных богатствах Индии, о ее несметных сокровищах, об «Индии чудес». Позарившиеся на эти богатства полунищие, но весьма энергичные и инициативные, гонимые жаждой наживы и подстегиваемые частнопредпринимательским азартом европейские купцы и мореплаватели стали организовывать одну за другой экспедиции в Индию с целью открыть эту богатую страну для европейской торговли. В результате одной из таких экспедиций, как известно, была открыта и Америка. Другие достигали Индии.

Открывшие морской путь в Индию европейцы, прежде всего португальцы, стали на рубеже XV—XVI вв. сосредоточивать в своих руках контроль за торговыми путями и торговлей, затем строить многочисленные склады и фактории, создавать новые поселения и порты, даже активно вмешиваться в политическую борьбу местных правителей. Вслед за португальцами в этом районе мира появились голландцы, которые вскоре, однако, сконцентрировали свои усилия на эксплуатации ресурсов богатой пряностями так называемой Голландской Индии, т.е. островов Индонезии. После этого пришла очередь французов и англичан, не считая остальных, занимавших более скромные позиции. Началась эпоха колонизации Индии и прилегающих к ней районов Азии.

Для самой Индии эта эпоха совпала с периодом короткого расцвета и быстрого упадка, а затем и развала империи Великих Моголов, в качестве наследников которых и претендентов на сильную власть выступило сразу несколько государств. Одной из них была держава маратхов, где в начале XVIII в" власть попала в руки так называемой династии пешв (пешвы были вначале первыми министрами в государстве Шиваджи и его потомков, затем взяли власть в свои руки). Маратхи питали честолюбивые замыслы занять трон в Дели и, пожалуй, имели для этого определенные основания. Их армия была одной из лучших в Индии, само имя маратхов наводило страх и ужас и обращало в бегство многих. Но как раз тогда, когда, казалось, цель вот-вот будет достигнута, с севера в Индию вторгся иранский Надир-шах, который в 1739 г. разгромил войско маратхов (именно их войско, а не войско Моголов, которые в это время вообще уже не могли выставить сколько-нибудь боеспособную армию), разграбил Дели и увез в Иран веками копившиеся сокровища казны, включая драгоценности падишахов. Попытки оправившихся от поражения маратхов повторить поход на север натолкнулись на встречные экспедии в Индию Ахмад-шаха дурранийского, который в 1739 г. был в Индии вместе с армией Надира и затем решил, став независимым и могущественным правителем, исполнить то, чего не сумел сделать в свое время Надир, т.е. завоевать слабую и раздираемую распрями богатую Индию. Однако пять походов Ахмад-шаха (1748—1758) не принесли ему успеха, причем главной причиной было героическое сопротивление стоявших у него на пути сикхов, то и дело перерезавших коммуникации и ослаблявших армию. Тем не менее в битве с маратхами Ахмад-шах, как и прежде Надир, вышел победителем, после чего надежда маратхов на трон в Дели была окончательно похоронена.

Вторым из крупных государств, выступивших на политическую арену после развала империи Моголов, была Бенгалия, наместник которой в 1713 г. объявил себя независимым, присоединив к своим владениям Бихар и Ориссу. Кроме того, в 1717 г. в центре Декана другой могольский наместник объявил себя правителем (низамом) независимого государства Хайдарабад, которое начало активную бопь бу с маратхами за гегемонию в Южной Индии. В 1739 г. от Моголо отделилось государство Ауд с центром в Лакхнау. И наконец, уже во второй половине XVIII в. на юге страны возникло могущественное государство Майсур, правитель которого Хайдар Али (1761—1782) с помощью французов реорганизовал свою армию, взяв за основу отряды из хорошо обученных наемных офицеров и солдат, вооруженных мушкетами и пушками.

Хайдар Али отказался от традиционной могольской системы джагиров. Он, а затем его сын Типу-султан в результате этой военной реформы получили в свои руки едва ли не наиболее боеспособную армию в Индии, что сыграло свою роль в последующих событиях. Сражаясь против маратхов, хайдарабадского низама и других правителей Южной Индии, Типу-султан главной целью своей жизни поставил выбить из Индии уже прочно обосновавшихся там англичан, причем одно время он был близок к ее достижению. Но, несмотря на это, в разгоревшейся в Индии в XVIII в. «борьбе всех против всех», как характеризовал ее в свое время Маркс, победителями вышли все же англичане. И это отнюдь не было драматической случайностью,— скорее напротив, вполне объективно обусловленной исторической закономерностью.

Английская Ост-Индская компания, возникшая еще в начале XVIIв. и сконцентрировавшая в своих руках (под все более ощутимым правительственным и парламентским контролем) операции в Индии — торговые, военные, дипломатические, политические и т.п. — была, пожалуй, наиболее удачной в тех условиях формой проникновения в Индию и закрепления в ней. Соперничавшие с англичанами португальцы, а затем французы не смогли противостоять им достаточно успешно, а столкновения между различными военачальниками-французами при попытках Франции укрепиться на западном побережье Индии в середине XVIII в. лишь продемонстрировали это весьма наглядно. Нельзя не учитывать и того, что Франция во второй половине XVIIIв. была в состоянии кризиса и находилась накануне революции, которая не могла не спутать все ее колониальные карты именно тогда, когда триумф английской Ост-Индской компании в Индии был уже почти полным.

Словом, уже с конца XVII в. и особенно в XVIII в., ознаменовавшемся развалом империи Моголов, англичане явно стали выходить на первое место среди колониальных держав в Индии, оттеснив и всех тех, кто претендовал на наследство Моголов в самой этой стране. Имея значительные позиции в ряде районов Индии и постоянно укрепляя их, действуя традиционным методом «разделяй и властвуй», англичане не очень-то церемонились в средствах. Они вмешивались в политические распри, подкупали своих ставленников и помогали им захватить власть, обязывая после этого выплачивать астрономические суммы компании. Налоговый гнет в Бенгалии, где позиции англичан в XVIII в. были всего прочнее и откуда они, по существу, и начали свое завоевание Индии, был особенно тяжелым, порой невыносимым. Компания добилась у правителя Бенгалии важных привилегий, включая освобождение от торговых пошлин, что поставило англичан и действовавших по их поручению индийских и иных купцов в привилегированное положение. По некоторым данным, за период 1757— 1780 гг. Англия вывезла из Индии почти безвозмездно в виде товаров и монеты 38 млн фунтов стерлингов — немалую по тем временам сумму. А когда энергичный новый правитель Бенгалии Мир Касим (кстати, обязанный своей должностью поддержке англичан) попытался было ценой неимоверных усилий выплатить свой долг компании и затем ликвидировать предоставленные ей привилегии, компания сумела разбить его армию и заменить его самого более покладистым правителем.

Для успешных военных действий компания должна была иметь собственные боевые силы. И она их имела, причем это были в основном сами же индийцы. Еще французы в свое время первыми наладили практику использования специально обученных индийских войск — сипаев — во главе с французскими офицерами. Этот новый вид войск зарекомендовал себя столь успешно, что англичане приступили к созданию собственных отрядов сипаев. Возглавлявшееся английскими офицерами войско из сипаев было хорошо вооруженной и обученной боевой силой и призвано было играть роль ударного отряда во всех тех столкновениях, где возглавлявшиеся англичанами коалиции войск выступали против их врагов. Более того, англичане со временем стали извлекать из сипайских отрядов даже двойную выгоду, сдавая их внаем, как то было с ландскнехтами в средневековой Европе. Заинтересованное в получении таких отрядов государство или княжество заключало с компанией субсидиальный договор, согласно которому англичане получали ряд прав и привилегий, в том числе обязательство нанимающей стороны платить за наемников-сипаев налоги с определенных округов. Зацепившись за это право, служащие компании обычно выкачивали из отданных им на время округов такие налоговые сборы, которые разоряли местное население.

Злоупотреблений в сфере налогообложения и льгот было так много, что это впоследствии приняло форму международного скандала. Известно, например, что против первого генерал-губернатора Индии У. Хейстингса (Гастингса) было возбуждено судебное дело на уровне парламентского расследования. Дело тянулось несколько лет (1788— 1795) и закончилось оправданием обвиняемого. Но сам по себе факт был весьма показательным и побудил Англию принять соответствующие меры. С конца XVIII в. английский парламент стал все активнее вмешиваться в дела компании, принимая все новые и новые акты каждый из которых усиливал зависимость Ост-Индской компании от правительства. А в августе 1858 г. был принят закон, согласно которому государственная власть в Индии перешла к представителю Англии в статусе вице-короля, обязанного действовать под непосредственным контролем парламента и правительства. Собственно, именно с этого времени Индия стала в полном смысле колонией Великобритании жемчужиной британской короны. Но это случилось уже во второй половине XIX в., тогда как до середины этого века англичане как раз и стремились всеми силами закрепиться в Индии. Как конкретно это происходило?

Как упоминалось, англичанам в те годы противостояли крупные и достаточно могущественные державы — Майсур с его боеспособной армией, воинственные маратхи, низам Хайдарабада и некоторые другие государства. По крайней мере частично эти государства могли при случае опираться и на помощь, а то и на прямую поддержку соперников англичан в Индии — французов. Но слабость всех этих сильных противников Англии в Индии была в том, что они действовали разрозненно, нередко воевали друг с другом и в связи с этим обращались за помощью к англичанам. Неудивителен и конечный результат: действуя постепенно, шаг за шагом, компания округляла свои владения, теснила соперников и противников, подчас вынуждая их признать суверенитет англичан. В ходе ряда войн с Майсуром и маратхами Ост-Индская компания добилась того, что два эти наиболее сильные в военном отношении государства перестали существовать (третья англо-маратхская война закончилась в 1819 г. полным подчинением маратхов). Это произвело достаточно сильное впечатление на остальных. Считается, что после захвата войсками компании Дели в 1803 г. и победы над маратхами практически вся Индия, кроме разве северной ее части (Синд, Пенджаб, Кашмир), была уже под контролем англичан.

Завоевание Индии англичанами привело к решительной ломке ее традиционной структуры, причем сразу в нескольких весьма важных аспектах. Богатые доходы, прежде оседавшие в хранилищах султанов и князей и тратившиеся на престижное потребление ими самими и их окружением, теперь в основном шли в казну компании и в немалом количестве вывозились в метрополию. Сокращение престижного потребления вызвало кризис в работавшем на него ремесленном производстве высшей квалификации. Многие лучшие мастера лишились работы, стали разоряться, что не могло не отразиться на общем постепенном упадке высокого стандарта индийского ремесла. К этому стоит добавить, что с начала XIX в. Индию стали наводнять дешевые английские ткани промышленной выделки, ввоз которых подорвал позиции еще одной большой группы ремесленников — всех тех, кто так или иначе был связан с производством и продажей индийских тканей.

Наряду с этим, вмешавшись в традиционные формы земельных отношений в Индии, англичане закрепили за индийскими заминдарами статус земельных собственников. Правда, статус этот не был надежным: если заминдар не сдавал в казну строго установленного с его земель налогового сбора, он легко мог лишиться своего владения, продававшегося в этом случае буквально с молотка в руки того, кто брался регулярно вносить в казну компании указанную сумму.

Таким образом, заминдары были в Индии своего рода посредниками-откупщиками, напоминавшими мультазимов на мусульманском Ближнем Востоке. Впрочем, заминдары в Индии были не везде. На некоторых недавно присоединенных землях, в частности в Майсуре, право на землю было признано за полноправными общинниками (система райятвари), в Доабе и Пенджабе — за общиной в целом (система маузавар). Но в любом случае приход англичан был силовым вмешательством в традиционно сложившиеся земельные отношения, которые привычно исходили из того, что определенные, пусть неодинаковые, права на землю есть у всех — и у казны, и у князя, и у джагирдара, и у заминдара, и у общины, и у общинников определенных категорий. Вмешавшись со своими европейскими мерками и представлениями, англичане отчасти нарушили стабильный баланс отношений, причем это не могло не сказаться на состоянии традиционной индийской структуры в целом.

Правда, на смену традиционным шли новые формы отношений. Индия активно включалась в мировой рынок, втягивалась в международные торговые связи. Англичане строили здесь железные дороги, налаживали регулярную почтовую связь, возводили промышленные предприятия, создавали колониальную бюрократическую администрацию, весьма отличную от существовавшей там прежде. С одной стороны, это вело к колонизации страны, к превращению ее в аграрно-сырьевой придаток Англии, к налоговому гнету, разорению ремесленников и крестьян, к страданиям многих людей. С другой — этот болезненный процесс активно способствовал развитию страны, знакомил ее с новыми формами связей и отношений, с производством машинного типа, с основами науки и техники. Англичане и особенно английский язык стали служить чем-то вроде интегрирующего начала, помогающего сплачивать говорящую на разных языках страну в нечто единое и цельное. А это, в свою очередь, с XIX в., особенно со второй его половины, стало основой для становления национального самосознания в Индии, для развития национальных движений.

2.2 Британская Индия

Индия была первым и по существу единственным государством столь крупного масштаба (точнее даже, группой государств, объединенных сплачивавшей их цивилизацией, религиозной традицией и общностью социально-кастовых принципов внутренней структуры), которое было превращено в колонию. Воспользовавшись характерной для Индии слабостью административно-политических связей, англичане сравнительно легко, без особых затрат и потерь, даже в основном руками самих индийцев, захватили власть и установили свое господство. Но коль скоро это было достигнуто ( в 1849 г., после победы над сикхами в Пенджабе), перед завоевателями возникла новая проблема: как управлять гигантской колонией? Перед прежними завоевателями такой проблемы не было. Не мудрствуя лукаво, все они, вплоть до Великих Моголов, правили так, как это было определено веками и понятно всем. Но англичане представляли собой принципиально иную структуру, к тому же находившуюся на крутом подъеме и предъявлявшую все более решительные и далеко идущие требования для своего успешного развития. В некотором смысле проблема была сходна с той, которую решал Александр после завоевания им Ближнего Востока: как синтезировать свое и чужое, Запад и Восток? Но были и новые обстоятельства, принципиально отличавшиеся от древности. Дело в том, что присоединение Индии к Британии было не столько актом политическим, результатом войны либо серии войн; сколько следствием сложных экономических и социальных процессов во всем мире, суть которых сводилась к образованию мирового капиталистического рынка и к насильственному вовлечению в мировые рыночные связи колонизуемых стран.

Едва ли вначале, на первых порах, английские колонизаторы задумывались над упомянутой проблемой. Колонизация проводилась руками Ост-Индской компании, стремившейся прежде всего к активной торговле, огромным прибылям, высоким темпам обогащения. Но в ходе торговых операций и во имя все более гарантированного их обеспечения прибиралось к рукам чужое имущество, захватывались новые земли, велись успешные войны. Колониальная торговля все очевиднее перерастала свои первоначальные рамки, ее подстегивало то, что быстрорастущая английская капиталистическая промышленность на рубеже XVIII — XIX вв. уже остро нуждалась во все увеличивающихся рынках сбыта фабричных товаров. Индия была для этого идеальным местом приложения соответствующих усилий. Неудивительно, что в изменяющихся обстоятельствах индийские дела постепенно переставали быть прерогативой компании, или, во всяком случае, только компании. С конца XVIII в., особенно после процесса над У. Хейстингсом, первым генерал-губернатором Индии (1774— 1785), деятельность компании во все возраставшем объеме начала контролироваться правительством и парламентом.

В 1813 г. была официально отменена монополия компании на торговлю с Индией, и за 15 лет после этого ввоз хлопковых фабричных тканей вырос в 4 раза. Парламентский акт 1833 г. еще более ограничил функции компании, оставив за ней в основном статус административной организации, практически управлявшей Индией, причем теперь уже под очень строгим контролем лондонского Контрольного совета. Индия шаг за шагом все очевиднее становилась колонией Великобритании, превращалась в часть Британской империи, в жемчужину ее короны.

Но завершающая часть процесса колонизации оказалась наиболее трудным делом. Вмешательство администрации компании во внутренние дела страны и прежде всего в веками складывавшиеся аграрные отношения (английские администраторы явно не разобрались в реальных и весьма непростых взаимоотношениях владельческих и невладельческих слоев в Индии) привело к болезненным конфликтам в стране. Приток фабричных тканей и разорение многих из привыкших к престижному потреблению аристократов сказались на благосостоянии индийских ремесленников. Словом, трещала по всем швам веками функционировавшая привычная норма отношений, в стране все очевиднее проявлял себя болезненный кризис.

Огромная страна не желала мириться с этим. Росло недовольство новыми порядками, несшими угрозу привычному существованию практически всех. И хотя из-за слабости внутренних связей и господства многочисленных разделявших людей этнокастовых, языковых, политических и религиозных барьеров это недовольство не было слишком сильным, ни тем более достаточно организованным, оно все же быстро увеличивалось и превращалось в открытое сопротивление английским властям. Назревал взрыв.

Одной из важных непосредственных причин, спровоцировавших его, была аннексия генерал-губернатором Дальхузи в 1856 г. крупного княжества Ауд на севере страны. Дело в том, что наряду с землями, официально и непосредственно подчиненными администрации компании, в Индии существовало 500—600 больших и малых княжеств, статус и права которых были весьма разными. Каждое из княжеств особым договорным актом было связано с администрацией компании, но при этом количество их постепенно уменьшалось за счет ликвидации тех из них, где прерывалась линия прямого наследования либо наступало состояние кризиса. Ауд был присоединен к землям компании под предлогом «плохого управления», что вызвало резкое недовольство сильно задетого этим решением местного мусульманского населения (талукдаров), а также привилегированных заминдаров-раджпутов.

Центром военной мощи компании была бенгальская армия сипаев, на две трети набранная из раджпутов, брахманов и джатов Ауда. Сипаи из этих высоких каст особо болезненно ощущали свое приниженное положение в армии по сравнению со служившими рядом с ними англичанами. Брожение в их рядах постепенно возрастало в связи с тем, что после завоевания Индии компания, вопреки обещанному, не только снизила им жалованье, но и стала использовать в войнах вне Индии — в Афганистане, Бирме, даже в Китае. Последней каплей и непосредственным поводом к восстанию послужило введение в 1857 г. новых патронов, обмотка которых была смазана говяжьим либо свиным жиром (обкусывая ее, осквернялись как почитавшие священную корову индусы, так и не употреблявшие в пищу свинину мусульмане). Возмущенные наказанием тех, кто выступил против новых патронов, 10 мая 1857 г. в Мератхе близ Дели восстали три полка сипаев. К восставшим присоединились другие части, и вскоре сипаи подошли к Дели и заняли город. Англичане частично были истреблены, частично в панике бежали, а сипаи провозгласили императором престарелого могольского правителя Бахадур-шаха II, доживавшего свои дни на пенсию компании.

Восстание длилось почти два года и было потоплено в крови англичанами, сумевшими опереться на помощь сикхов, гурков и на другие силы, опасавшиеся возрождения империи Моголов. Справедливо оценив восстание как мощный народный взрыв недовольства не только правлением колонизаторов, но и грубой ломкой традиционных форм существования многих слоев индийского общества, английские колониальные власти вынуждены были всерьез задуматься над тем, как быть дальше. Вопрос был в том, какими методами и средствами добиться уничтожения традиционной структуры. Было ясно лишь одно: резкая насильственная ломка здесь неприемлема; ее следует заменить постепенной и тщательно продуманной трансформацией — с ориентацией, естественно, на европейскую модель. Собственно, к этому и свелась последующая политика англичан в Индии.

Еще не закончилось восстание сипаев, когда английский парламент в 1858 г. принял закон о ликвидации Ост-Индской компании. Индия стала составной частью Британской империи, а королева Виктория была провозглашена императрицей Индии. Управлять страной должен был генерал-губернатор, вскоре получивший официальный титул вице-короля. Деятельность его и всей администрации Британской Индии контролировалась и направлялась ответственным перед парламентом министерством по делам Индии. Вслед за тем последовал ряд важных реформ.

Военная реформа привела к расформированию сипайских полков и к существенному изменению состава вооруженных сил: число англичан в армии сильно увеличилось; большую роль в ней стали играть наемники из числа сикхов и гурков. В специальном обращении к индийским князьям, ее вассалам, королева Виктория пообещала уважать их традиционные права. В частности, было введено право передачи княжества по наследству приемным сыновьям (если линия прямого наследования прерывалась). Британская корона обязалась со вниманием отнестись к существованию в Индии традиционной кастовой системы. Были также приняты законы, препятствовавшие заминдарам и иным арендодателям произвольно повышать арендную плату. Многие постоянные арендаторы получили право отчуждать свои земли. Вся эта серия законов, актов и обязательств ставила своей целью уважать привычные нормы и тем избежать в дальнейшем кумуляции недовольства. Но все это отнюдь не означало отступления. Просто изменялась тактика действий. Это хорошо видно на примере другой серии реформ и нововведений.

2.3 Экономическое развитие индии в период колониального порабощения Индии

Еще в 1835 г. генерал-губернатор Маколей провел реформу образования в Индии, смысл которой заключался в том, чтобы начать подготовку кадров колониальной администрации из самих индийцев, создать из них «прослойку, индийскую по крови и цвету кожи, но английскую по вкусам, морали и складу ума». Активно действуя в этом направлении, англичане открыли в Индии в 1857 г. первые три университета — Калькуттский, Бомбейский и Мадрасский. В дальнейшем число индийских университетов и колледжей с преподаванием на английском языке и по английским программам обучения все возрастало, не говоря уже о том, что многие из индийцев, особенно из числа зажиточной социальной верхушки, получали образование в самой Англии, в том числе в ее лучших университетах — Кембридже и Оксфорде. И пусть такое образование получала лишь ничтожная доля населения, в подавляющем большинстве остававшегося вовсе неграмотным, эта доля индийских интеллектуалов играла непропорционально значительную роль в политике и общественной жизни страны. И воспитание по английской модели не могло при этом не оказывать своего воздействия.

В этом же направлении была задумана и постепенно реализовывалась административная политика англичан. В 1861 г. парламент принял закон об организации законосовещательных Индийских советов при генерал-губернаторе и губернаторах провинций. Хотя члены этих советов назначались, а не избирались, законом оговаривалось, что половина их должна состоять из лиц, не занятых на службе и тем самым не зависящих от администрации. Была проведена и судебная реформа по английскому образцу. В продолжение этой же линии в 80-х годах были изданы законы о местном выборном самоуправлении. И хотя выборы были многоступенчатыми, а участвовать в них могли лишь очень немногие, едва ли более 1% населения страны, начало избирательной процедуре было положено. В 90-х годах муниципальные советы стали избирать некоторых своих членов в провинциальные законодательные советы при губернаторах, а также в Индийский законодательный совет при генерал-губернаторе.

Активное внедрение элементов европейской (британской) политической культуры и практики и европейского образования способствовало проникновению в Индию многих европейских идей и идеалов, знаний и опыта, привело к знакомству с европейскими науками, искусством, культурой, образом жизни. Это знакомство тоже по преимуществу ограничивалось узким кругом социальных верхов и индийских интеллектуалов, но все же оно было фактом, а становившееся нормой использование английского языка как официального и объединяющего представителей различных индийских народов способствовало распространению среди интеллектуальной элиты ориентации на европейские духовные ценности, как то и было задумано в свое время Маколеем и его единомышленниками. Книги, газеты, журналы и иные печатные издания, предназначенные для читателя во всей Индии, публиковались только на английском. Английский язык становился постепенно основным для всей образованной Индии.

Долгое время тон в этом движении задавала Бенгалия — район, ранее всего захваченный англичанами (резиденция генерал-губернатора до 1911 г., когда она была перенесена в Дели, находилась в Калькутте). Здесь английское влияние ранее всего достигло значительных размеров. Еще видный индийский просветитель Рам Мохан Рай (1772 — 1833) организовал лояльное по отношению к англичанам общество «Брахмо самадж», построенное по европейскому образцу, с выборным правлением, и преследовавшее цель очистить индуизм от наиболее одиозных наслоений (обычай самосожжения вдов — «сати»; ранние браки; кастовая непримиримость и т. п.) и на его основе создать культ единого Бога, в поклонении которому могли бы слиться представители всех религий, включая мусульман и христиан. После смерти Рая руководство обществом перешло в руки Д.Тагора и других бенгальских деятелей, немало способствовавших распространению просветительских идей. Позже влияние брахмоистов распространилось среди образованных слоев населения в Мадрасе и Бомбее, причем везде просветители активно сотрудничали с англичанами, которые под их влиянием издали законы против сати, в защиту гражданских браков и т. п.

Рост влияния англичан и европейской культуры на образованных индийцев протекал на общем фоне усиления в стране позиций колониального капитала и соответствующих изменений в ее экономике. Заметный уже в начале XIX в. и не прекращавшийся на протяжении последующих десятилетий быстрый рост английского промышленного экспорта в Индию способствовал резкому увеличению индийского экспорта в Англию и другие страны Европы. Из Индии вывозились хлопок, шерсть, джут, чай, кофе, опиум и особенно индиго и пряности. Для обеспечения быстрого увеличения количества вывозимого сырья англичане активно создавали плантационные хозяйства капиталистического типа. К традиционным статьям индийского экспорта прибавлялись все новые, включая и зерно,— при всем том, что время от времени Индию сотрясали страшные неурожаи, сопровождавшиеся голодной смертью миллионов.

Здесь важно заметить, что представления о разрушении индийской общины уже чуть ли не в середине XIX в. явно преувеличены. Несмотря на трансформацию сельского хозяйства, на введение новых культур и плантационной формы их выращивания, а также на изменения в формах собственности на землю и переход части ее в руки торговцев и ростовщиков (к слову, это было обычным делом и в старой Индии), община держалась достаточно стойко и более или менее удачно приспосабливалась к необходимым и неизбежным переменам, пока они не затрагивали всерьез самого основного, т. е. принципов ее существования, привычных, веками складывавшихся отношений. Британская администрация в общем это хорошо понимала и — особенно после восстания конца 50-х годов — всегда учитывала. И хотя ей не удавалось предотвратить массового голода и голодных смертей в годы неурожаев (это характерно для всех колониальных государств: в отличие от традиционных органов власти, которые в голодные годы освобождали крестьян от налогов и предоставляли им льготы, капиталистическая администрация в чужой стране была как бы свободна от такого рода благотворительного милосердия), в целом она стремилась защищать интересы крестьянина, так как существовала за счет его выплат: земельный налог и монополии на опиум и соль давали в середине XIX в. 85% дохода.

Но главные изменения в сфере экономики происходили все же не за счет возросшей торговли и увеличения товарности земледелия. Наиболее важное значение для трансформации хозяйства имело промышленное развитие Индии и стимулировавший его вывоз капитала. Вначале он шел преимущественно в форме займов: британская администрация прибегала к помощи английских банкиров для активного строительства железных дорог, для создания добывающих и перерабатывающих первичное сырье предприятий, для ирригационного строительства. Наряду с государственными займами (их общая сумма за 1856 — 1900 гг. выросла с 4 до 133 млн. ф. ст.) увеличивался и приток частного капитала, использовавшегося преимущественно для развития хлопчатобумажной и джутовой промышленности, банковского и страхового дела, позже также и промышленного производства чая и каучука, кофе и сахара. В начале XX в. английские капиталы в Индии (речь о частных инвестициях) достигали 6 — 7 млн. рупий. Характерно, что преобладали компании, зарегистрированные в Англии и лишь вкладывавшие часть своего капитала в Индии, тогда как доля индийских компаний, принадлежавших как англичанам, так и самим индийцам, была чуть ли не втрое меньше.

Строительство железных дорог и создание начальной промышленной инфраструктуры — сеть банков, предприятий связи, плантаций и т. п.— способствовали возникновению многочисленных национальных промышленных предприятий, включая ремесленное производство на предприятиях мануфактурного типа, что привело к возрождению ручного ткачества. В 90-х годах кустарями перерабатывалось в 2,5 раза больше хлопчатобумажной пряжи, чем на фабриках, а всего кустарно-ремесленными промыслами занимались, включая членов семей, около 45 млн. человек. Но главное было все-таки не в возрождении ремесла. Импорт британских и иных европейских машин, прежде всего прядильно-ткацких, создавал условия для появления в Индии капиталистических предприятий, фабрик и заводов, причем по меньшей мере треть акционерного капитала здесь в конце XIX в. уже принадлежала индийцам. Возникала национальная буржуазия. Отдельные ее представители становились в ряды крупных предпринимателей, основывали собственные фирмы. В 1911 г. в Бихаре Тата построил первый принадлежавший индийцу металлургический завод немалой мощности, а в 1915 г. была создана принадлежавшая его фирме гидроэлектростанция. В 1913 г. в Индии было 18 крупных индийских банков.

Появились и первые индийские рабочие: к концу XIX в. численность их составляла 700 — 800 тыс. Условия труда были очень тяжелыми, рабочий день продолжался 15 — 16 часов. И хотя принадлежность к различным народам и кастам мешала объединению рабочих, высокая степень концентрации их на ряде крупных предприятий способствовала активизации рабочего движения: в конце XIX в. количество рабочих выступлений, преимущественно в форме стихийных стачек, исчислялось десятками. Эти выступления привели к появлению фабричного законодательства: в 1891 г. было запрещено использовать на фабриках труд детей до 9 лет, а длительность рабочего дня понемногу сокращалась (в начале XX в. до 12 — 14 часов).

Итак, активная торговля, вывоз английского банковского и промышленного капитала, формирование национального индийского капитала, появление национальной буржуазии и пролетариата, развитие сети железных дорог, добывающих промыслов и промышленных предприятий — все это не могло не деформировать привычную традиционную структуру земледелия и ремесла. Новые, базирующиеся на капиталистической основе интересы должны были взорвать изнутри отношения традиционные.

К этой перемене была внутренне готова и ориентировавшаяся на Англию и европейские ценности образованная часть населения, энергично выступавшая против устаревших пережитков и за реформу традиционных основ религиозной культуры. Выразителем интересов этой индийской интеллектуальной элиты в будущем стал созданный в 1885 г. с благословения англичан Национальный конгресс.

В эпоху капитализма Индия становится жертвой колониализма и особенно английского. Великая страна оказывается ареной грабежа и разбоя на целые столетия. Народные массы огромной страны попадают под ярмо колониализма и делаются на долгое время объектом самой изощренной эксплуатации (фискальной, торговой, ростовщической, феодальной, капиталистической). Это определило и особенности экономического развития Индии. Ее уделом стал колониальный путь генезиса капитализма и в еще большей степени, чем для Китая.

Естественно возникает вопрос, почему столь обширная страна, обладающая многомиллионным населением и высокой культурой, была ограблена европейскими пиратами? Кажется парадоксальным, что Ост-Индская компания, располагая незначительной армией английских авантюристов, смогла завоевать Индию и превратить ее в колониальную периферию Британской империи.

Конечно, важной предпосылкой этого было развитие капитализма в Англии, расширение ее торговли и мануфактурной промышленности. Иначе оказалось бы невозможным создание сильного флота, без которого о завоевании Индии не могло быть и речи. Только фабричная промышленность в состоянии была дать те огромные массы товаров, сбыт которых создавал экономические предпосылки для политического господства. Товарная интервенция стала страшным оружием в руках Ост-Индской компании. Поэтому промышленный переворот, начавшийся в Англии столь рано, явился одной из важных предпосылок колониальной экспансии английского капитализма и порабощения Индии. Индустриальная мощь Англии была использована буржуазией для закабаления Индии.

Но почему же Индия отстала в экономическом развитии? Общеизвестно, что она в древности была одним из очагов первоначального развития мировой культуры, а в средние века превосходила Англию в культурном и экономическом отношении. Экономические ресурсы Индостана уже в позднее средневековье были огромны.

Еще более широкое распространение получила простая кооперация наемного труда. Последний широко использовался в ремесле. Так, в ткацком производстве Майсура мастер часто нанимал 2—3 подмастерьев. Это находило отражение даже в налоговом законодательстве. В свою очередь хозяева ткацких мастерских зависели от купцов и получали у них кредит.

Однако капиталистическая мануфактура в Индии в XVII— XVIII вв. оставалась редким явлением и не смогла подготовить промышленный переворот. Нет оснований говорить даже, о мануфактурном периоде в развитии индийской промышленности этого времени. Мануфактурная форма производства была всего лишь эпизодом в экономической жизни отдельных провинций.

Кажется странным, почему столь древний феодализм прочно держался в Индии и даже в XVII—XVIII вв. разлагался очень медленно, не порождая достаточных предпосылок для генезиса капитализма?

Причины этого нужно искать в некоторых особенностях индийского феодализма, в силу которых он оказывался необычайно устойчивым. Индийский феодализм унаследовал кастовую систему, сложившуюся в эпоху рабовладения. Пережитки последнего цементировали феодальный режим. Сословная структура общества приобретала удивительную устойчивость. Кастовая система исключала «вертикальную миграцию» населения и парализовала на долгое время силы народных масс, их борьбу с феодальным гнетом. Поэтому феодальная Индия не знала таких крупных крестьянских войн, как Китай, и столь бурных восстаний горожан, какие пережила Западная Европа в период «коммунальных революций». Кастовая система санкционировала феодальный гнет в любой форме.

Индийская община, являвшаяся экономическим резервом феодального режима, оказалась более устойчивой, чем германская, славянская и даже китайская. Она сохранялась не только в сфере землепользования и агрикультуры, регулируя распределение воды и организуя ирригационные работы. Экономическая база индийской общины была более прочной, чем германской или славянской. Больше того, сельская община в Индии ассимилировала ремесло и за свой счет содержала брадобреев, горшечников, кузнецов, портных, плотников. Им полагалась установленная часть урождая. Практически это означало консервацию натурального хозяйства и превращение общины в совершенно замкнутый мир. Маркс писал, что при этом «механизм общины обнаруживает планомерное разделение труда, но мануфактурное разделение его немыслимо, так как рынок для кузнеца, плотника и т. д. остается неизменным...».

Общеизвестно, что господство общины в русской деревне сильно тормозило экономическое развитие России в XVIII— XIX вв. Аналогичную роль играла и индийская община, только в еще большей мере. Это объяснялось тем, что в Индии община мешала еще товаризации хозяйства, отделению ремесла от сельского хозяйства, концентрации ремесленного производства в городах, возникновению капиталистических отношений, их перерастанию в мануфактурную систему. В рамках общины технический прогресс становился крайне медленным. Община отгораживалась в Индии от города и оказывалась более устойчивым резервом феодализма, чем в любой другой стране.

Поземельная зависимость крестьянства в Индии (как и в Японии, Китае) в феодальную эпоху была более сильной, чем в Европе. Такая зависимость приобретала даже кабальный характер. Это обусловливалось интенсивностью агрикультуры, дефицитностью освоенных земель, наличием аграрного перенаселения, зависимостью земледелия от ирригационных сооружений и т. д. Часто зависимость становилась двойной — поземельной. Поэтому все здание феодального режима в Индии покоилось на более прочном основании, чем в Европе.

Для Индии, как и для других стран Востока, стала характерной оброчная эксплуатация крестьянства. Но она делала феодальную систему часто бесплодной в экономическом отношении, так как исключалось создание крупного производства, возникновение «вотчинных мануфактур», расширение площади агрикультуры. Тем самым уменьшалось влияние феодализма на развитие производительных сил. Феодальная Индия не смогла воспользоваться экономическими возможностями барщинной системы.

Важную роль в консолидации феодального режима в Индии сыграло государственное землевладение, которое насаждалось часто с большой энергией. Однако земли отдавались в джагир (временное пользование) отдельным феодалам, и последние могли собирать этот налог в свою пользу. Часть его расходовалась на содержание солдат, а остальное оставалось в распоряжении джагирдара. Кроме того, он произвольно облагал крестьян дополнительными поборами, и запреты не помогали делу. Наши историки преувеличивают реальность государственного землевладения в феодальной Индии, но все-таки отчасти оно существовало и укрепляло позиции феодального режима.

B экономической истории феодальной Индии города не смогли сыграть столь выдающейся роли, какую они выполняли в Западной Европе. Ассимилировав ремесло, индийская община встала преградой между городом и деревней. Тем самым позиции города сильно ослаблялись. Так как личное крепостничество не получило в Индии большого развития и оставалось мало актуальным в условиях поземельной зависимости кабального характера, то бегство крепостных в города не получило столь массового характера, как в Европе. Вместе с тем в Индии не возникло столь острого конфликта городов с феодальным режимом, какой был известен Западной Европе XII—XIII вв. История индийского города не знала особого периода «коммунальных революций». В Индии возникли цехи, но они не стали боевыми организациями. Они регламентировали производство и сбыта тормозили генезис мануфактурного капитализма, однако не могли устранить феодальный произвол нешироко использовались для фискальных целей. Местные феодалы часто забирали продукцию городских ремесленников, не считая нужным платить за нее. Чиновники устанавливали произвольные поборы. Формировавшаяся буржуазия пресмыкалась перед феодалами. Она избегала организации производства и предпочитала сферу торговли, ростовщичества. В итоге купцы и ростовщики просто обслуживали феодальный режим, не порождая новых форм производства.

Внешняя торговля Индии в позднее средневековье была довольно обширной. Установлено, что в XVII в. торговые пути из многих районов Коромандельского побережья, Голконды, Ориссы вели в Индокитай, к Малайскому архипелагу, берегам Китая, а также на Запад (в Персию, Аравию, Африку). Экспортировались не только продукты сельского хозяйства, но 'ТГ хлопчатобумажные ткани, даже железо, сталь. Индийские товары проникали в Европу, особенно пряности, ткани. Однако внешние источники первоначального накопления оказались малодоступными для купечества Индии. Наоборот, за ее счет обогащаются купцы Португалии, Испании, Голландии, Англии. Индия не знала политики меркантилизма, которая сыграла важную роль в генезисе европейского капитализма. Деспотический режим Могольской империи оказывался экономически бесплодным (с точки зрения генезиса капитализма). Наоборот, в Европе абсолютизм ускорял накопление капитала и создание мануфактурной системы.

Извечным бедствием феодальной Индии была политическая раздробленность. Она порождалась не только условиями натурального хозяйства и обычными тенденциями феодального сепаратизма. Эти тенденции в Индии усиливались факторами географического характера, которые разобщали обширные области. Вместе с тем состав населения был неоднородным в этническом отношении, существовало множество племен, обособленных друг от друга. Прочное их объединение оказывалось очень трудным делом. Касты и религии еще больше усиливали разобщенность отдельных прослоек населения, возникали бесконечные войны, которые вызывали страшные опустошения.

Понятно, что политическая раздробленность и военные опустошения тормозили формирование национального рынка, накопление капиталов и их промышленное применение. Moгольская империя, основанная в XVI в. Бабуром, смогла лишь временно объединить Индию и чисто военными, деспотическими методами. Уже в XVIII в. начался ее распад. Не помогла и военная организация землевладения. Джагиры стали сдаваться на откуп, присваиваться в наследственную собственность. Областной сепаратизм все больше усиливался.

Следовательно, для экспансии английского колониализма сложилась благоприятная ситуация. Ворота Индии были открыты. Будучи политически раздробленной, она не могла сопротивляться. Яростная борьба феодалов за долю в земельной ренте усиливала феодальный сепаратизм. Между тем он облегчал колониальное порабощение великого народа. Подобно римским рабовладельцам английские захватчики могли проводить политику «разделяй и властвуй». Натравливая одних князей на других, возводя марионеток на престолы, подкупая чиновников, расширяя свои привилегии, Ост-Индийская компания все больше становилась хозяином Индостана. Свою армию она в основном пополняла за счет индийцев и их руками завоевывала Индию. Полное банкротство феодальной государственности делало Индию бессильной в военном отношении. Используя огнестрельное оружие, частная компания английских купцов громит феодальные ополчения и создает огромную империю. Ярмо колониализма стало уделом индийского народа на два столетия.

Однако вплоть до середины XVIII в. территориальные владения компании оставались весьма скромными и не выходили за рамки торговых факторий. Их центром был город Мадрас, расположенный на Коромандельском берегу. Он вырос на территории, арендованной англичанами в 1639—1640 гг. у местного правителя. Позднее здесь был создан форт ов. Георга, возникла гавань. Кроме того, в 1661 г. Ост-Индская компания приобрела у португальцев остров, расположенный у западного берега Индии. На этом острове находился город Бомбей. Велась активная торговля в Сурате (Западная Индия), Однако этот порт принадлежал Могольской империи. В 1690 г. на реке Хугли в Бенгалии была основана Калькутта и центр деятельности компании стал все больше перемещаться на восток. Там был выстроен форт Вильям, ставший резиденцией правления компании. В 1717 г. по фирману Великого Могола ей было передано еще 38 деревень, а также подтверждены ее торговые права в Бенгалии, освобождены товары от пошлин (за ежегодный взнос 3 тыс. рупий).

На пути английских агрессоров оказались торговые фактории французов. Это были порт Пондишери на Коромандельском побережье (приобретенный в 1683 г.) и город Шандер-нагор в Бенгалии (приобретенный в 1673 г.). События Семилетней войны (1756—1763 гг.) были перенесены в Индию, где два хищника дрались за шкуру еще не убитого медведя. В кровавых битвах англичан и французов решалась судьба Индии. Французы потерпели поражение и Пондишери пал в 1761 г. Парижский мирный договор 1763 г. закрепил победу англичан. Франция отказалась от индийских владений. Хозяевами Индии становились англичане. Они укрепились в Кар-натике.

После этого начинается стремительный рост их владений. С 1746 г. под руководством английских офицеров стали создаваться отряды сипаев, наемных солдат, которые вербовались из местных жителей. Снабженные английским оружием, они сделались угрозой для Индии, сыграли в ее судьбах трагическую роль. Первой жертвой английского колониализма оказалась Бенгалия (1764 г.). Затем настала очередь для Майсора (1799 г.), который во второй половине XVIII в. стал сильным государством в Южной Индии. В 1801 г. Ост-Индская компания захватила половину княжества Ауд (под предлогом компенсации долгов).

Следует подчеркнуть, что в борьбе с Майсором английские захватчики широко использовали феодальную раздробленность Индии. Их союзниками оказались маратхские князья.

Но скоро последовал и их разгром. В 1818 г. последняя маратхская армия была уничтожена. Захватив Дели, Ост-Индская компания стала прикрываться именем Великого Могола, маскируя свое господство. В итоге войны 1814—1816 гг. Непал потерял самостоятельность во внешних делах и уступил пограничную полосу земли у Гималаев. Война 1824—1826 гг. заставила короля Бирмы уступить англичанам Ассам и две другие провинции. В 1845 г. англичане затеяли войну с сикхами, используя классовые противоречия Пенджаба, опираясь на сердаров. Сикхи геройски защищали родину, но потерпели поражение. В 1848 г. они подняли восстание, однако вновь были разбиты. В 1849 г. Пенджаб был аннексирован. Захватом этой северной провинции было завершено порабощение Индии.

Великая страна стала основой Британской колониальной империи. Английская буржуазия захватила несметную добычу

2.4 Грабительская политика Ост-Индскои компании

Завоевание Индии сопровождалось жестоким ограблением ее. Банды Ост-Индской компании захватывали все, что им попадалось под руку. Изъятие золота и серебра, произведений искусства и драгоценностей всякого рода приобрело неслыханные масштабы. При разграблении столицы Майсора в 1799 г. англичане захватили огромную добычу. В одном лишь дворце они расхитили драгоценностей на сумму в 12 млн. золотых руб. Считается, что за первые 15 лет после захвата Бенгалии англичане вывезли оттуда драгоценностей на 1000 млн. ф. ст. Эта огромная сумма получила в Англии капиталистическое применение и ускорила промышленный переворот.

Прямой грабеж дополнялся фискальной эксплуатацией. Считая себя хозяевами Индии, английские колонизаторы разделили ее на округа, районы, поставив во главе их свою агентуру. Главная-задача колониальной администрации сводилась к выколачиванию налогов. Ограбление Индии оказалось столь выгодным делом, что английский парламент решил принять в нем более непосредственное участие. В 1784 г. был принят билль об Индии, согласно которому назначался Контрольный совет (в составе 6 членов Тайного совета) для наблюдения за деятельностью Ост-Индской компании. Прославленный английский парламент принимал ее колониальное наследство и открыто выступал в роли душителя индийского народа.

Присвоив право собирать налоги, английские захватчики все больше усиливают фискальный гнет. Так, в Бенгалии налоги были повышены с 14,5 млн. рупий до 32 млн. В 1795 г. поземельный налог составлял уже 85% доходов этой провинции, между тем как во времена Могольской империи — не больше 40—48%. В Диндигале налоги были почти удвоены, в Барамахале выросли на 21 %.

Еще в XVIII в. фискальный грабеж Индии повлек за собой катастрофические последствия. Обнищавшие крестьяне вымирали во время страшных голодовок. В 1770 г. на территории одной лишь Бенгалии погибло 10 млн. человек, или 7з всего населения. В XIX в. фискальный гнет достиг столь высокой степени, что накапливались огромные недоимки. Возникала реальная угроза народных восстаний. События 1857 г. наглядно показали, что дело может принять опасный поворот. Поэтому английским властителям в Индии приходилось списывать недоимки и даже снижать налоговые ставки.

В целом набирались огромные суммы, и поток богатств устремился из Индии в Англию. Огромные суммы выкачивались из Индии в виде торговой прибыли. Ост-Индская компания нередко выплачивала акционерам очень высокие дивиденды (в размере 100—250%).

Яркую характеристику грабительской политики Ост-Индской компании дал Маркс. Он отмечал, что уже разграбление Индии в годы Семилетней войны содействовало обогащению Ост-Индской компании. Курс ее акций в 100 ф. ст. повысился до 263 ф. ст. Компания выплачивала по 12,5% в качестве дивиденда.

Разоблачая грабительскую политику англичан в Индии, Маркс писал в 1853 г. (в статье «Ост-Индская компания, ее история и результаты»), что сокровища, поступавшие оттуда в Англию на протяжении всего XVIII в., «приобретались не столько путем сравнительно незначительной торговли, сколько путем прямой эксплуатации территории и захвата огромных богатств...». Ост-Индская компания даже тормозила торговлю. После отмены в 1813 г. монополии компании торговля Англии с Индией утроилась за короткое время.

Давая показания перед комиссией палаты общин о банковском законодательстве, английские капиталисты утверждали, что Англия не обязана покрывать полностью экспортом своих товаров ввоз из Индии, так как англичане за 3,7 млн. ф. ст. импортируют туда «хорошее управление». Маркс квалифицировал эту сумму как дань за «хорошее управление», и отчасти доход от инвестиций капитала, подчеркивая, что Англия просто съедает эту дань без встречного экспорта.

Особого внимания заслуживает аграрная политика Ост-Индской компании. Эта политика показывает, как далеко зашло колониальное порабощение Индии. Захватив ее, купеческая компания частного характера стала своего рода «государством в государстве».

При этом большую роль играли фискальные мотивы. Чтобы сделать финансовое ограбление Индии более надежным, надо было обрести среди индусов преданных сборщиков налогов. Но это было возможно только в том случае, если такие сборщики будут зависеть от англичан, получив соответствующие подачки. Короче говоря, надо было ограбить крестьянство не только в пользу Ост-Индской компании, но и ее индийской агентуры. Вместе с тем английский колониализм искал себе в Индии социальную опору. Ее могли дать лишь помещики, зависящие от компании. Политика «разделяй и властвуй» получила разностороннее применение. Экспроприируя крестьянство и насаждая помещичье землевладение, английские колонизаторы усиливали раздоры среди населения Индии и могли использовать ее классовые противоречия для усиления колониального гнета. Сказывалось и политическое господство поземельной аристократии в Англии. В 1784 г. к власти там пришли тори во главе с Вильямом Питтом и аграрная политика в Индии получила более аристократическое направление.

Английский колониализм использовал индийский феодализм. Этот факт ярко показывает, что феодальная и капиталистическая эксплуатация родственны, могут сосуществовать и дополнять друг друга длительное время. История английского колониализма в Индий опровергает фразеологию буржуазных экономистов о капитализме, его гуманности и либерализме. Ост-Индская компания использовала даже фикцию государственного землевладения и претендовала на права, которыми пользовались деспоты Древнего востока.

Свое классическое отражение аграрная политика Ост-Индской компании нашла в Бенгалии. Первоначально сбор налогов там сдавался на откуп в пределах 5 лет и была создана земельная комиссия для выяснения поземельных отношений, способов взимания налогов и т. д. Однако в августе 1793 г. был издан закон о «Постоянном землеустройстве», распространяющийся на Бенгалию и объявляющий собственниками земли так называемых заминдаров, т. е. откупщиков, которые раньше собирали налоги для Великого Могола, а теперь для Ост-Индской компании. Заминдары превращались в настоящих помещиков, они получили «право без суда и следствия описывать имущество и подвергать аресту самого земледельца», сгонять арендаторов с земли. В 1812 г. появилось постановление, согласно которому заминдар мог сдавать землю в аренду «на любой срок» и «за любую ренту». Фактически это означало феодальную экспроприацию крестьянства, настоящее ограбление общины. Английские колонизаторы оказались для нее хуже Великого Могола и других завоевателей. Маркс писал, что таким образом Корнуоллис и Питт «осуществили искусственную экспроприацию бенгальских земледельцев».

Фискальные интересы Ост-Индской компании были соблюдены. 90% собранного налога заминдары обязывались передавать ей. В случае образования недоимок земельные владения заминдара подлежали распродаже. Сумма налога фиксировалась «на вечные времена» сообразно тому, что было собрано в 1790 г.

Эта реформа оказала большое влияние на аграрное развитие Индии. Господство феодального режима не только сохраняется, но даже усиливается. Монополия феодалов на землю становится более полной. Собирается феодальная рента под видом налога, но присваивается в основном иноземными захватчиками и превращается в капиталистическую прибыль. О развитии капитализма в сельском хозяйстве и улучшение агрикультуры заминдары и не думали. Зато они увеличивают поборы с крестьян, получают ренту целиком с земель, которые начинали засеваться. Возникает паразитическая прослойка населения, обслуживающая компанию.

Характеризуя ренту продуктами, Маркс отмечал ее способность достигать таких размеров, при которых она «является серьезной угрозой воспроизводству условий труда, самых средств производства, делает более или менее невозможным расширение производства и низводит непосредственного производителя к физическому минимуму жизненных средств. Так бывает в особенности в том случае, когда эту форму находит готовой и начинает эксплуатировать торговая нация-завоеватель, как, напр., англичане в Индии» 7.

Поскольку уровень ренты повышался и расширялась площадь агрикультуры, доходы заминдаров росли. Но индийский феодал на службе английского колониализма выглядел очень жалко. Феодалы предавали коренные интересы страны, ее народа. Состав заминдаров стал пополняться пронырливыми ростовщиками, купцами. Они покупали земли тех, кто не мог избежать образования недоимок. Считается, что к 1815 г. некоторая часть земли в Бенгалии была распродана за недоимки. Такие земли попадали в руки ростовщиков и купцов. Однако это приводило к омертвению их капиталов.

Из Бенгалии эта система «постоянного землеустройства» была перенесена в Южную Индию и в конце XVIII в. активно насаждалась в Мадрасском президентстве (на его коренных землях). Однако яростное сопротивление Майсора напугало английских захватчиков. Даже феодалы некоторых областей (Коимбатур, Барамахал) отвергали эту систему, введение которой сопровождалось массовой конфискацией их земель. С еще большей решительностью отстаивали свои поземельные права сельские общины. В силу этого английским колонизаторам пришлось пойти на уступки, и в 1793 г. полковник Рид ввел на территории Коимбатура и Барамахала так называемую систему «райятвари». Позднее, в 1808 г., она была декретирована для всех районов Мадрасского президентства, где не было осуществлено «постоянное землеустройство».

Система же «айятвари» означала, что собственниками земли признавались мирасдары или владельцы наследственных участков, как правило, полноправные общинники. Следовательно, экспроприация крестьянства несколько ограничивалась. Однако права на землю теряли «пришлые крестьяне», ремесленники, рабы. Все они становились бесправными арендаторами (обычно испольщиками) и всегда могли быть лишены участков. Вместе с тем у общин были отобраны выгоны, пустоши в пользу государства. Земельный налог был установлен на очень высоком уровне и обработка даже плохих участков объявлена обязательной. В противном случае крестьянин лишался и хорошего участка. Само положение мирасдаров оказалось очень противоречивым. С одной стороны, подготовлялось превращение их в мелких помещиков и они были объявлены частными собственниками. Однако, с другой стороны, фактически их собственность сводилась к наследственной аренде. Поэтому и при системе «райятвари» сохранялись существенные элементы феодального режима. Маскировка феодальной ренты под налог не изменяла положения.

Система «райятвари» была несколько изменена в 1818 г. и прочно укоренилась. Однако широкая конфискация земли продолжалась и после. В 1858 г. английский наместник (генерал-губернатор) Индии Каннинг объявил, что «право собственности на землю в провинции Ауд конфискуется в пользу британского правительства, которое будет располагать им, как ему заблагорассудится». Маркс разоблачил этот грабительский шаг английского правительства, которое росчерком пера присваивало земли целого королевства (равного по площади почти Ирландии).

Ho главное значение приобрела торговая эксплуатация Индии. Это было естественно, поскольку сама Ост-Индская компания первоначально возникла .как торговое предприятие. Она ориентировалась на знаменитую «прибыль от отчуждения», которую меркантилисты считали даже первоисточником национального богатства. Торговая прибыль послужила важным источником «первоначального накопления», формирования в руках английской буржуазии огромных капиталов. Правда, в XVII—XVIII вв. торговые операции Ост-Индокой компании еще не получили большого размаха.

Необходимо учитывать, что экономические позиции Англии в XVII—XVIII вв. были слабы, и для торговой эксплуатации Индии не оказывалось нужной базы. Экспорт сельскохозяйственных продуктов в Индию был бы нелепостью, а в промышленных изделиях английского производства эта страна почти не нуждалась. Тяжеловесное сукно в условиях тропического климата не требовалось жителям Индии, а хлопчатобумажные и шелковые ткани ее ремесленники изготовляли в огромных количествах. Индия была родиной хлопчатобумажной промышленности и сама выбрасывала на мировой рынок много изделий. Их экспорт распространяется и на Англию.

Поэтому в XVII—XVIII вв. торговые операции Ост-Индской компании сводились в значительной мере к вывозу в Англию индийских тканей, хотя вывозились также селитра, индиго, опиум. Уже в 1625 г. импорт хлопчатобумажных тканей из Индии в Англию достиг 200 тыс. кусков и оказался очень выгодным делом. Известно, что товары, стоящие 43 тыс. ф. ст., купцам удавалось продать за 150 тыс. ф. ст. Главным центром английской торговли в Индии был Сурат. Но затем английские купцы проникают в Бенгалию, и Калькутта приобретает все большее значение. В 1660 г. торговые обороты Ост-Индской компании с Бенгалией не превышали 8 тыс. ф. ст., а в 1685 г. оказались на уровне 300 тыс. ф. ст. После 1688 г. в Англии стала модной одежда из индийского ситца.

В XVIII в. импорт индийских тканей продолжался. Маркс писал, что до 1813 г. Индия была «преимущественно экспортирующей страной». Это ярко сказывалось в том, что вывоз товаров сильно превышал ввоз. Так, в 1766-1768 гг. экспорт из Бенгалии исчислялся в 6,3 млн. ф. ст., а импорт — только в 624 375 ф. ст. Даже в начале XIX в. из Индии вывозилась много хлопчатобумажных изделий. Экспорт их в 1816 г. оценивался в 1,6 млн. ф. ст.

Однако уже вывоз ремесленных изделий был использован для торговой эксплуатации Индии. Ост-Индская компания использовала свою монополию на торговлю с Индией и не допускала туда конкурентов. В 1773 г. была декретирована монополия компании на торговлю опиумом, которая приносила огромные барыши. Известно, что в середине XIX в. ящик опиума, стоивший английским купцам 250 рупий, продавался в Калькутте за 1210—1600 рупий.

Торговая эксплуатация была существенной формой колониализма и усиливала дезорганизацию экономической жизни, отлив благородных металлов, обесценивание рупии и т. д.

К. Маркс считал важным то, что с отменой в 1813 г. монополии Ост-Индской компании Индия становится импортирующей страной. После 1813 г. торговля Англии с Индией быстро утроилась, английский экспорт в Индию стал стремительно расти. Курс рупии начал понижаться и к 1823 г. упал с 2 шиллингов 6 пенсов до 2 шиллингов. Индия потеряла роль «величайшей мастерской хлопчатобумажных изделий».

Особенно катастрофическими последствия товарной интервенции английских фабрикантов оказались для индийского ремесла. Оно потеряло рынки сбыта, так как не могло конкурировать с фабричной продукцией Англии. Раньше индийское ремесло находило выход, поскольку расширялся экспорт промышленных изделий из Индии. Но в XIX в. их вывоз на внешние рынки сокращается. Известно, что в 1820—1850 гг. вывоз тканей в Англию из Мадрасского президентства (частными купцами) сократился почти в 4 раза (с 1681 тыс. рупий до 459 тыс. рупий). Последствия английской конкуренции сказывались и на внешних рынках. Фабричная промышленность развивалась также в США, Франции и других странах. В 1814—1835 гг. экспорт индийских тканей упал с 1 266 608 кусков до 306 086, или в 4 раза. Внешние рынки оказываются закрытыми для индийского ремесла в век фабричной промышленности. В самой Индии цены на ремесленные изделия резко снижаются, поокольку они не находили сбыта. Сохранились сведения, что в 1815—1844 гг. на рынках Мадрасского президентства цена одного куска ткани уменьшилась вдвое. В связи с этим доходы ткачей упали на 25—50%.

Англия выкачивала сырье из Индии, прежде всего хлопок, и это ставило тамошних ремесленников в затруднительное положение. Вздорожание сырья в условиях падения цен на готовые изделия оказывалось смертельным. Политика английских колонизаторов ориентировалась на удушение индийского ремесла, и его изделиям закрывался доступ в Англию. На импорт индийских тканей были установлены очень высокие пошлины, между тем как английские фабриканты экспортировали свои изделия в Индию почти беспошлинно. Кроме того, позиции индийского ремесла подрывались с помощью налогов. Так, в 30-х гг. XIX в. ткачам Индии приходилось платить налоги на сырье (5%), пряжу (7,5%), ткани (2,5%), окраску изделий вне мастерской (2,5%). В итоге производство удорожалось на 15—17,5%.

Все это и вызвало деградацию индийского ремесла, массовое разорение ремесленников Индии. В тот самый период, когда промышленность капиталистических стран стала очень быстро развиваться на фабричной основе, ремесло Индии оказалось дезорганизовано и раздавлено английской конкуренцией. Экспроприация ремесленников ускорялась грабительской политикой Ост-Индской компании. Положение обострялось тем, что городское ремесло Индии было мало связано с деревней, которая обслуживалась общинным ремеслом. Поэтому особенно пострадали как раз наиболее развитые центры индийского ремесла. Об этом свидетельствует история его в Бенгалии, где Дакка была выдающимся центром ткацкого производства. В 1787 г. оно достигло максимального объема, а затем начался упадок (с 1801 г.). В 1801—1813 гг. скупка тканей там сократилась в 12 раз. В середине XIX в. совсем померкла прежняя слава Дакки. Вместо тонкого муслина здесь производилось лишь некоторое количество грубых тканей для местного рынка. Особенно сильно давление английской конкуренции в Бенгалии стало чувствоваться с 1824 г. С 1813 г. начался упадок и Сантипура, который тоже был важным центром текстильного производства. Город Мрнгир славился искусством своих кузнецов, а к середине XIX в. кузнечное производство там тоже замерло. К сороковым годам прекратилось судостроение на верфях Калькутты. Сразу же после завоевания Махараштры на ее рынки в 1819 г. хлынул поток английских товаров, освобожденных от импортных пошлин. Ткачи были разорены и началась своеобразная аграризация экономики. Разорившиеся ремесленники брались за плуг. Некоторые ткачи переходили к обработке импортной1 пряжи. В Гуджарате сократилось производство даже дорогих тканей.

В целом английский колониализм нанес сокрушительный удар преимущественно городскому ремеслу, развивавшемуся ранее в крупных административных центрах. Оскудели и промышленные города (вроде Дакки), работавшие на широкий рынок. Зато в Индии удерживается общинное ремесло, сохраняется и «домашняя промышленность». Ее устойчивость оказалась совершенно необычайной. В городах более прочным было положение тех мастеров, которые обслуживали сельский рынок и выделывали продукцию низших сортов.

При этом Ост-Индская компания присоединила европейский деспотизм к азиатскому и породила чудовищную систему. Как писал Маркс, все гражданские войны, вторжения, завоевания, голод затрагивали Индостан лишь поверхностно, между тем как Англия «подорвала самое основание индусского общества, не обнаружив до сих пор никаких попыток к его преобразованию. Потеря старого мира без приобретения нового сообщает современным бедствиям Индии трагический оттенок и отрезает Индостан, управляемый Британией, от всех традиций и от всей прошлой истории». Он указывал, что «в Азии с незапамятных времен существовали лишь три отрасли управления: финансовое ведомство, или ведомство по ограблению своего собственного народа, военное ведомство, или" ведомство по ограблению соседних народов, я, наконец, ведомство публичных работ». Однако британцы переняли лишь ведомство войны и финансов, пренебрегая публичными работами, и упадок земледелия стал неизбежным.

Маркс считал, что упадок городов, являвшихся раньше центрами ремесла, нельзя однако считать «самым худшим результатом английского господства. Британский пар и британская наука окончательно уничтожили на всей территории Индостана связь между сельскохозяйственной и мануфактурной промышленностью». Индийская община потеряла основу, стереотипные формы сельской общины стали исчезать «не столько благодаря брутальному вмешательству британских сборщиков податей и британских солдат, сколько благодаря действию английских паровых машин и английской свободы торговли».

Таким образом, английское вторжение вызвало в Индии «величайшую и, надо сказать правду, единственную социальную революцию, пережитую когда-либо Азией».

Колониальное порабощение Индии сопровождалось превращение ее в аграрный придаток фабричной промышленности Англии. Выкачка сырья стала одной из важнейших задач Ост-Индской компании. Расширялось международное разделение труда, но оно приобретало колониальный характер, использовалось для торговой эксплуатации целых стран. Эта эксплуатация происходила не только при сбыте английских фабрикатов. Сырье скупалось в Индии за бесценок и продавалось на международном рынке во много раз дороже. Главная масса его шла в Англию и использовалась в фабричной промышленности (индиго, хлопок, джут). Из Индии вывозится большое, количество зерна, хотя ее народ часто страдал от голодовок. Чай, кофе, опиум выбрасываются английскими коммерсантами на мировой рынок и распродаются с огромной прибылью. Один вывоз опиума в Китай дал английской буржуазии колоссальные капиталы.

Следовательно, превращение Индии в аграрный придаток английского капитализма несомненно означало расширение торговой эксплуатации. Последняя приобретала двойной характер. Колониальный гнет становился еще более тяжелым. Ограбление индийского райота наблюдалось не только тогда, когда он покупал английские фабрикаты, но и тогда,- когда продавал скупщикам сырье. В Индии возникают плантации, которые создавались для производства сырья с применением иногда крупного капитала. Тогда много батраков вовлекалось в орбиту капиталистической эксплуатации, которая приобретала кабальный характер и часто порождала обыкновенное рабство.

Важным событием в экономической истории Индии явилось строительство железных дорог. Агентура английского империализма и сейчас относит их сооружение за счет добродетелей британского колониализма. Однако на самом деле такие дороги создавались исключительно для усиления эксплуатации Индии, разграбления ее богатств. Чтобы господствовать над огромной страной, надо было создать транспортную систему, позволяющую быстро перебрасывать войска на дальние расстояния. Между тем первобытное бездорожье Индии затрудняло концентрацию в нужном месте даже пехоты, а тем более артиллерии. Поэтому ставилась задача скрепления колониального режима стальными рельсами.

Вместе с тем строительство железных дорог в Индии мотивировалось экономическими интересами английских колонизаторов. Торговая эксплуатация многомиллионного народа была невозможна без транспортной системы, удовлетворяющей современным требованиям.

В 1853 г. Маркс, подчеркивал, что «английская промышленная буржуазия в своем стремлении покрыть Индию железными дорогами руководствуется исключительной целью удешевить доставку хлопка и других сырых материалов, необходимых для ее фабрик».

Однако колониальные условия сказывались и в этой области. Дороги обходились очень дорого, так как чиновники и специалисты получали огромные оклады. 1 миля пути обходилась в 18 тыс. ф. ст. вместо запроектированных 8 тыс. Строительство опиралось на зверскую эксплуатацию рабочей силы. Линии прокладывались без учета интересов местного населения, часто перекрывались естественные водостоки. Начиналось заболачивание обширных территорий. Первые дороги оказывались нерентабельными, и властям приходилось давать гарантии частному капиталу относительно уровня дивидендов (в 4,5—5%). Часть расходов по строительству относилась за счет князей, колониальной администрации. В результате национальный долг Индии вырос с 9,8 млн. ф. ст. до 13,4 млн.

Экономические последствия железнодорожного строительства оказались огромными. Стальные щупальца английского колониализма охватывают Индию, проникают в отдаленные уголки ее. Торговая эксплуатация получает более прочную базу и расширяется до невозможных ранее масштабов. Разграбление Индии пошло ускоренными темпами.

В середине XIX в. в Индии начался промышленный переворот. Предпосылки для него были созданы прогрессирующим процессом разложения феодализма. Массовая экспроприация крестьянства продолжалась целые века и создавала необходимые резервы рабочей силы. Вовлечение пауперов в систему фабричного производства приводило к формированию рабочего класса. Процессы первоначального накопления капитала развивались в Индии с давних пор. Купцы и ростовщики активно участвовали в экспроприации крестьянства. В руках индийской буржуазии собирались крупные капиталы. Правда, многие из них тратились на покупку земли и поддержание оброчной эксплуатации крестьянства или застревали в сфере обращения. В Индии, как и в Японии, Китае, России, часто наблюдалось «омертвение капиталов». Но все-таки возникали мануфактурные предприятия, и капитал находил применение в промышленности. Экспансия колониализма оказала противоречивое влияние на экономическое развитие. С одной стороны, наблюдалась консервация феодальных отношений, особенно в сельском хозяйстве.

Ограбление Индии несомненно ослабляло формирование крупных капиталов, тормозило развитие производительных сил и генезис капитализма. Однако, с другой стороны, был ускорен процесс экспроприации народных масс, и часть добычи попадала в руки индийской буржуазии. Сокрушительный удар был нанесен сельской общине, которая целые тысячелетия тормозила развитие производительных сил и являлась важным фактором относительной застойности индийского феодализма.

С началом промышленного переворота возникли и некоторые предприятия тяжелой промышленности. Добыча каменного угля была необходима для железных дорог, поддержания пароходства. Еще в 1810 г. группа английских капиталистов приобрела в Мадрасе угольные копи, в 1820 г. была начата добыча в одном из районов Бенгалии. Однако в последующие 20 лет не было начато новых разработок, а в 1840—1854 гг. действовало только три шахты. Лишь строительство железных дорог дало толчок угольной промышленности в последующий период.

Делались попытки организовать стекольные заводы (в северо-западных провинциях), металлургические (в Мадрасском президентстве), кожевенные. Однако эти попытки оказались неудачными.

До 1870 г. промышленный переворот в Индии не вышел еще из начальной стадии и затронул только некоторые отрасли производства (преимущественно текстильную промышленность). Он подкреплялся строительством железных дорог, но их сеть в 50—60-х гг. оставалась незначительной.

Совершенно очевидно, что вторжение иностранного капитала лишь ускорило генезис капиталистических отношений. Их возникновение подготавливалось историческим развитием самой Индии и прежде всего разложением феодализма. Последний отличался большой устойчивостью, как отмечалось выше, но все-таки и он в XVIII—XIX вв. переживал процесс разложения, выделяя элементы капиталистического развития.

Новейшие исследования советских историков показывают, что формирование индийской буржуазии шло весьма интенсивно, она тоже была носительницей «первоначального накопления» и сыграла важную роль в генезисе капитализма, в подготовке промышленного переворота.

Глава 3. Борьба народных масс индии против колониализма и феодализма

3.1 Предпосылки восстания

Колониальный режим обрекал Индию на разграбление. При этом использовались все мыслимые формы эксплуатации — фискальной, феодальной, ростовщической, торговой, капиталистической. Она доводилась до крайней степени. Национальный доход оставался ничтожным и, согласно исчислениям, в 1870 т. не превышал 20 рупий на душу населения. Между тем с населения взимались тяжелые налоги. В 1850— 1870 гг. они увеличились на 50%.

Кроме того, крестьян грабили заминдары, ростовщики, скупщики, т. е. агентура Ост-Индской компании. Она выплачивала своим акционерам высокие дивиденды в значительной мере за счет индийских налогоплательщиков^ Компания делала займы, однако оплачивать их приходилось полуголодному райоту. За сто лет своего господства компания увеличила национальный долг Индии до 69,5 млн. ф. ст. Выплата процентов требовала в 1858 г. 9,8 млн. ф. ст. Разрушение ирригационных систем приводило к падению урожайности полей. Индийский райот не мог обеспечить себе даже полуголодное существование. Страшные голодовки следовали одна за другой, унося много жертв. Так, в 1803 г. ужасный голод наблюдался в Бомбейской провинции, в 1807 г. — в Мадрасской. в 1813 г. — опять в Бомбейской. Голод 1833 г. затронул многие области и повлек за собой гибель огромного количества людей. В. 1837 г. Северная Индия была поражена голодовкой. Позднее в 1854 г. опустошительный голод поразил Мадрас.

Поэтому трудно даже представить, как велика была ненависть крестьянских масс к английским захватчикам и их агентуре — феодалам и компрадорам. Эта ненависть находила поддержку и среди городского населения. Экспроприированные ремесленники тоже готовы были взяться за оружие. Английских колонизаторов ненавидели даже крупные феодалы, лишенные политической власти и земельных владений. Как раз в 50-х гг. XIX в. генерал-губернатор Дальхузи конфисковал земли многих вассалов компании, ликвидировал целый ряд княжеств, объявляя их «выморочными» и т. д. Это коснулось Сатары, Нагпура, Джанси, Ауда, Хайдерабада и других княжеств. Подобные аннексии подливали масла в огонь. Верной опорой Ост-Индской компании оказывались лишь продажные компрадоры.

Поэтому классовые противоречия колониального режима все больше обострялись. Уже в первой четверти XIX в. часто возникали крестьянские восстания. Большое влияние на них оказывала секта ваххабитов, которая под руководством Сеид Ахмеда объявила «священную войну» неверным. Секта получила устойчивую организацию, и Ахмеда выдавал себя за мах-ди (посланника Аллаха). Обосновавшись в северо-западной Индии, ваххабиты подняли восстание в Бенгалии, выступая за «справедливое государство», общность имущества, избиение англичан, помещиков, мулл, брахманов. В 1831 г. восстание распространилось на три округа и угрожало Калькутте. Правда, повстанцы потерпели поражение, но не смирились. В 1846 г. они вновь подняли восстание.

Вместе с тем национально-освободительная борьба крестьянских масс перерастала в антифеодальную. Устранение помещичьего гнета становилось первостепенной задачей повстанцев.

Сознавая опасность положения, стремясь предотвратить крестьянскую революцию, Дальхузи издал в 1852 г. закон, согласно которому обработка земли переставала быть государственной повинностью крестьян и снижался поземельный налог в тех провинциях, где существовала система «райотвари». Это была уступка крестьянству Южной Индии. Вместе с тем он активизировал экспроприацию старой знати, особенно в районах «временного заминдарства». С помощью комиссии по проверке прав собственности на землю были конфискованы владения духовных феодалов (в Бомбейском преэйденстве на 60%). Колонизаторы торопились насаждать новых помещиков, зависимых от Ост-Индской компании.

Однако взрыв народной ненависти последовал уже в 1857 г. Компании отказались служить даже сипаи, наемники, с помощью которых была завоевана Индия. Их насчитывалось 200 тыс. человек, и англичане выплачивали им значительное жалованье. 11 мая 1857 г. три полка сипаев подняли восстание в городе Мируте, перебили англичан, двинулись к Дели и овладели бывшей столицей Могольской империи. Народные массы также поднялись на борьбу; ремесленники помогали сипаям. Восстание все более расширялось. Ожесточенная борьба продолжалась длительное время (1857— 1859 гг.), и англичанам с большим трудом удалось подавить восстание. Одной из причин поражения его явилось то, что Южная Индия и Пенджаб остались спокойны. Сказалась феодальная раздробленность Индии. Кроме того, система «райотвари» и реформы Дальхузи временно успокоили крестьянство Южной Индии. Роковую роль сыграло предательство феодалов. Обнаружились обычные слабости крестьянских восстаний (отсутствие партии и единого руководства, локализация борьбы и переход к пассивной обороне, неясность политических целей). Английская политика «разделяй и властвуй» еще раз оправдала себя. Но колониалисты все-таки вынуждены были сбросить маску благодетелей Индии. При подавлении восстания в Аллахабаде генерал Нейль приказал расстреливать даже раненых.

Восстание 1857—1859 гг. было выдающимся событием в истории Индии, героическим подвигом его народа. Стало ясно, что лишь народные массы по-настоящему способны бороться за ее будущее. Наоборот, феодалы предали свою страну, компрадорская буржуазия пресмыкалась перед английскими сатрапами. В Индии начиналась крестьянская революция, в ходе которой борьба с колониализмом перерастала в борьбу с феодализмом. Правда, эта революция потерпела поражение, но она не прошла бесследно для истории индийского народа, и некоторые уступки были вырваны у английских сатрапов.

Английское правительство было напугано грозным выступлением народных масс Индии. Стало очевидным, что старыми методами господствовать над ней невозможно. Надо было изменять формы колониализма и маскировать их реформами всякого рода.

Поэтому в июле 1858 г. была ликвидирована наконец Ост-Индская компания — настоящее чудовище английского колониализма. Согласно закону «О лучшем управлении Индией» над ней устанавливалась власть английского короля, а фактически парламента. Последний официально принимал мровавое наследство компании. Ей было выплачено за привилегии разного рода 12 млн. ф. ст. за счет Индии. Генерал-губернатор Индии стал именоваться вице-жоролем и подчинялся непосредственно статс-секретарю (министру) по делам Индии. Повсюду сеялись иллюзии, что это улучшит ее положение. 1 ноября 1858 г. за подписью королевы Виктории была издана прокламация, обещавшая индийцам государственные должности, уважение прав князей, соблюдение обычаев. Вассалам, которые остались верными Англии, гарантировалась неприкосновенность владений, власть над подданными. Эта прокламация закрепила союз английских колонизаторов с индийской аристократией. Последовала реорганизация армии, сопровождавшаяся увеличением удельного веса английских солдат, вербовкой гуркхов (диких горцев Непала), сикхов Пенджаба.

Более важное значение имели аграрные мероприятия. В 1859 г. был издан «Акт о постоянной аренде», распространявшийся на Бенгалию, Бихар, Ориссу. Он запрещал помещикам-заминдарам произвольно увеличивать арендную плату и сгонять с земли некоторые категории арендаторов. Аналогичные законы были изданы и для других районов, где существовала заминадарская система. Позднее постоянным арендаторам дано было право закладывать и даже продавать свои участки. Следовательно, реформа сводилась к водворению частной собственности на землю и сближению системы «заминдари» и «райотвари». Однако господство помещиков все же сохранялось, а продажа или заклад «постоянными арендаторами» своих участков приводила к их концентрации в руках ростовщиков. Последние становились субарендаторами и произвольно повышали ренту. Крестьяне попадали в двойную кабалу. Разрешение аграрного вопроса было невозможно в условиях колониального режима, для которого феодализм был опорой.

Чтобы спасти свое господство, английские сатрапы делают уступки в политической области. Так, в 1860 г. было объявлено юридическое равенство индийцев перед законом. Последовала кодификация законодательства. В 1861 г. оказались отменены старые формы судопроизводства, Индия получила свой высший суд, созданный по типу английского. Еще в 1857 т. был создан Калькуттский университет. Однако эти реформы не изменяли основ деспотического режима колониализма, хотя и ослабляли позиции феодализма.

Основные закономерности генезиса капитализма сказались и в Индии. Здесь тоже его возникновение исторически было подготовлено разложением феодализма, развитием ремесла и торговли, процессами первоначального накопления капитала. Экспроприация народных масс и обогащение индийской буржуазии стали предпосылкой генезиса капиталистических отношений. Большое значение приобрело расширение внутреннего рынка. Индийский капитализм тоже явился результатом внутреннего развития страны.

Однако, как уже отмечалось ранее, феодальный режим в Индии оказался необычайно устойчивым. Это модифицировало и генезис капитализма, сделало его весьма своеобразным. В частности, мануфактурная система не получила в Индии широкого развития, хотя имелись крупные капиталы и достаточные резервы рабочей силы. Промышленный переворот начался с большим запозданием. Город не сыграл такой роли в генезисе капитализма, как в Европе. Сказывалась ассимиляция ремесла сельской общиной. Это ослабляло позиции индийского города. Даже крупные капиталы получали обычно феодальное применение и шли на финансирование князей или оставались в сфере обращения. В Индии наблюдалась гипертрофия торгово-ростовщического капитала. Капиталистические тенденции в экономике глушились общим господством феодализма, его консерватизмом. В значительной мере это объяснилось тем, что глубокая натуральность хозяйства оказалась более характерной для феодальной Индии, чем Европы. Структура сельской общины наглядно свидетельствует об этом. Вместе с тем развитие капиталистических отношений тормозили кастовая система, пережитки рабства и особенно тяжелая форма поземельной зависимости крестьян. Меркантилизм и внешние источники накопления не сыграли своей роли в истории индийского капитализма.

Помимо того, генезис капитализма в Индии осложнялся колониализмом. Ограбление Индии обескровило ее и затормозило на некоторое время процессы формирования крупных капиталов в руках индийской буржуазии. Ремесло было раздавлено английской конкуренцией, и его органическая эволюция в мануфактуру прервана. Мануфактура не смогла стать массовым явлением и в колониальный период. Так называемый «революционизирующий путь» генезиса фабриканта, о котором писал Маркс, когда непосредственный производитель становится мануфактуристом или фабрикантом, оказался закрыт для Индии. Колониализм привел к консервации феодальных отношений и тем самым к задержке генезиса капитализма.

Но экономические последствия колониализма были противоречивыми. Объективные результаты господства англичан выходили за рамки их реакционной политики. Феодальному землевладению был нанесен большой урон конфискациями всякого рода. Начался беспримерный разгром сельской общины. Торжество частной собственности на землю усиливало экономическую дефференциацию крестьянства. Земля стала более доступной для капитала. Экспроприация крестьянства ускоряется. Переход к денежным налогам стимулировал товаризацию крестьянского хозяйства. Товарная интервенция англичан вызывала общий рост внутренней торговли. Обогащение компрадоров привело к образованию крупных капиталов в руках индийской буржуазии. Компрадоры и явились основоположниками фабричной системы¹.

Следовательно, колониализм не исключал развитие капитализма в Индии, но задержал его развитие. Для Индии стал характерным колониальный путь генезиса капитализма. Об этом свидетельствует то, что промышленный переворот начался в Индии поздно, опирался на капиталы компрадорского и иностранного происхождения, не исключал превращения ее в аграрный придаток колониальных держав. Развитие фабричной промышленности оказалось очень медленным и односторонним. Индия застряла «а стадии «ситцевой индустриализации», и развивались преимущественно отрасли промышленности, перерабатывающие местное сырье. Такая промышленность оказывалась даже резервом колониализма и первоначально усиливала его позиции. Развитие капитализма в Индии обволакивалось пережитками феодализма. Возникали кабальные формы эксплуатации, которые усиливались колониализмом.

Кризис феодализма и экспансия колониализма ускоряли события крестьянской революции. Однако сипайское восстание 1857 г. потерпело поражение. Только спустя 100 лет Индии удалось вырваться из-под ярма колониализма, после того как Великая Китайская революция нанесла ему сокрушительный удар и до смерти напугала английских сатрапов.

Восстание 1857—1859 гг. было вызвано столетней грабительской колониальной политикой. По свидетельству английских источников только за пять лет, предшествующих восстанию 1857 г., власти конфисковали в Индии две тысячи инамов и джагиров, или 60% подвергшихся проверке, аннексировали ряд индийских княжеств, крупнейшими из которых были Ауд, Нагпур и Джганси. Эти аннексии озлобили придворную знать ликвидированных княжеств и породили опасения за свою судьбу у многих индийских князей. Таким образом, недовольством были охвачены не только крестьяне и ремесленники, ставшие главной жертвой этой политики. Были недовольны также различные прослойки феодального класса из числа заминдаров, чьи земли были конфискованы за неуплату налога и проданы с торгов. Привилегированные владельцы дарственных инамов, в большинстве своем из мусульманского духовенства и индусских брахманов, были лишены земли или обложены полной нормой налога. Мелкие и средние джагир-дары, когда-то получившие землю за несение военно-полицейской службы, лишились ее в связи с созданием оплачиваемой полиции.

Возмущение грабительской политикой английских колониальных властей было повсеместным — от Гималайских гор до мыса Коморин, и все же главной ареной освободительной войны стала область среднего течения р. Ганг — от Дели на западе до Патны на востоке. В других частях Индии были лишь отдельные вспышки вооруженных антианглийских выступлений, которые быстро подавлялись.

Инициатором восстания и выразителем ненависти к английским поработителям стала бенгальская армия, состоявшая почти из 140 тыс. сипаев, навербованных в Бихаре, северо-западных провинциях и Ауде. Нет сомнения в том, что К. Маркс имел в виду именно эту армию, когда писал 30 июня 1857 г.: «С первого же взгляда становится очевидным, что покорность индийского народа зиждется на верности туземной армии, создавая которую, британские власти в то же время впервые организовывали общий центр сопротивления, каким никогда до этого не обладал индийский народ».

Бенгальская армия вербовалась помимо мусульман из высших индусских каст, главным образом брахманов и раджпутов, представлявших в ней те социальные слои, которые в годы, предшествовавшие восстанию, неуклонно теряли свой экономический и социальный статус, подвергаясь налоговому ограблению. Это были выходцы из мелких феодальных землевладельцев и верхних прослоек общинного крестьянства, чьи земли переходили ростовщикам, а также туземным служащим налогового аппарата.

Достаточно указать, что в районе Канпура, ставшем одним из важнейших очагов восстания, с установления английской власти и до 1840 г. прежние наследственные собственники потеряли 35% земель. В районе Алигарха между 1839—1858 гг. сменились хозяева земли на площади свыше 160 тыс. га. Английские налоговые чиновники отмечали, что больше всего потеряно земель раджпутами, зато у представителей торгово-ростовщической касты — бания — земельные владения увеличились более чем на 43%.

При продаже земли с аукциона страдали не только собственники, но и мелкие держатели, которые или теряли все свои права, или получали держание на менее выгодных условиях. Этот процесс затронул интересы не только раджпутов и брахманов, но и мусульманского населения северо-западных провинций, дававшего бенгальской армии почти одну треть ее состава.

К этой основной причине недовольства у бенгальских сипаев добавлялись и другие: отмена надбавок (батта) к жалованью во время несения службы за пределами Бенгальской провинции, введение нового условия при найме в армию, обязывавшего сипая служить за пределами Индии, в том числе и за морем, что было недопустимым с религиозной точки зрения для членов высших индусских каст. К этому следует добавить все более и более откровенное презрение, которое стали проявлять к индийским сипаям английские офицеры, часто не стеснявшиеся говорить им в лицо бранное слово «ниггер». Это недовольство еще более обострялось под влиянии антианглийской агитации, которую вели всюду и в самих сипайских полках ваххабитские проповедники и многочисленные «факиры». Когда английское командование стало перевооружать сипайскую армию нарезными ружьями, среди сипаев распространился слух, что обертка патрона смазана свиным и коровьим жиром и что, срывая ее зубами при заряжении винтовки, сипаи становятся нарушителями религиозного закона.

3.2 Восстание в сипайской армии

Восстание началось 10 мая 1857 г. в трех сипайских полках в гарнизонном городе Мируте, расположенном неподалеку от Дели.

В начале 1859 г. Тантия Топи, искусно маневрируя, прорвался за р. Нармада в надежде поднять против англичан население Махараштры. Но его небольшой, измученный в боях отряд, неотступно преследуемый англичанами, не смог поднять маратхов на восстание. Поняв безнадежность своего замысла, Тантия Топи вновь ушел на север и продолжал здесь партизанскую войну. Но 7 апреля 1859 г. он был выдан англичанам одним из заминдаров. Его судили, и 18 апреля Тантия Топи был повешен. На суде он гордо заявил: «Я хорошо-знаю, что, вступив на путь борьбы против англичан, я приговорил себя; к смерти. Я не признаю вашего суда и незачем вести следствие». Так, с гибелью Тантия Топи закончилась кровавая борьба индийского народа, попытавшегося сбросить цепи колониального рабства.

Недовольство новыми порядками ширилось. Появились религиозные проповедники, призывавшие к борьбе за изгнание чужеземцев-англичан. Одним из таких проповедников самом начале XIX века был Шах Абдул Азиз. Его проповедь была обращена к мусульманам, которых он призывал следовать идеям, проповедовавшимся арабскими ваххабитами, своеобразными мусульманскими пуританами, призывавшими к возвращению к демократическим порядкам, якобы существовавшим в среде мусульман при возникновении ислама. Эти индийские ваххабиты призывали также к освобождению Индии от власти неверных. Проповедь ваххабитов нашла отклик не только среди мусульманских низов Северной Индии, особенно у городского ремесленного и мелкого торгового люда, которым они обещали полное освобождение от всех поборов после изгнания неверных, но и среди мусульманской землевладельческой прослойки, наиболее пострадавшей от налоговой политики англичан и потерявшей частично или полностью свои земельные владения. Последние в изгнании англичан видели надежду на восстановление господства мусульманской знати в Индии, как было при власти Великих Моголов. Ваххабитские проповедники говорили; «Священная война — наиболее выгодное дело. Подобно тому как дождь приносит блага всем людям, животным и полям, так и война с неверными дает благо всем, кто участвует в ней. Эти выгоды двоякого рода: общие — участниками в которых являются даже идолопоклонники и все живущие на земле, и особые выгоды, участниками в которых являются лишь избранные классы, при этом не в одинаковой степени. В соответствии с успехами священной войны возрастут и милости бога: дожди в нужное время, обилие продуктов, народ будет свободен от всяких забот, поскольку возрастет его богатство. Вырастет также количество ученых, справедливых судей, честных истцов и милосердие богатых. Все это увеличится в сотни раз, когда будет восстановлен блеск мусульманской религии и когда мусульманские цари, опираясь на могучие войска, введут повсюду мусульманские законы. Вы только сравните Индию с Туркестаном и Турцией, сравните современное состояние Индии, когда она стала страной неверных, с Индостаном два-три века назад, и вы увидите разницу в ниспосылаемых на нее благах и в количестве мусульманских ученых». В 1831 году в области северо-восточнее Калькутты вспыхнуло антипомещичье и антиростовщическое восстание крестьян, вождь которых, по J имени Титу Мийан, использовал в борьбе лозунги демократических проповедников ваххабизма, призывавших к установлению равенства на земле. Ваххабитские организации были рассеяны по всей Индии.

В 30-х годах центром, откуда распространялась проповедь ваххабитов, была Патна, административный центр нынешнего штата Бихар.

Правительство было вынуждено принять меры к успокоению Северо-западных провинций. В 1822 году оно назначило комиссию, которой было поручено проверить все акты продажи земли по решению налоговых судов. Однако, проработав несколько лет и удовлетворив десяток-другой заявлений пострадавших, правительство, очевидно, не без нажима со стороны новых помещиков, прекратило работу комиссии и в 1833 году закрепило существующее помещичье землевладение, введя закон о «временном заминдари» с пересмотром налоговых ставок через 20 лет. Одновременно стали проводиться мероприятия по определению суммы земельного налога с крестьян-общинников различных категорий.

Колониальное правительство видело растущую ненависть к себе среди индийских крестьян и ремесленников. Однако правительство думало, что народ, задавленный бесконечной нуждой, рассеянный по сотням тысяч мелких изолированных общин, раздробленный на бесчисленное множество каст и религиозных сект, бессилен и не имеет никого, кто поднял бы его на борьбу против иноземных грабителей. Единственно кто мог объединить этот народ и руководить им в национально-освободительном восстании, как полагали англичане, была старая феодальная знать. Но колониальные правители знали ей цену и справедливо презирали ее, видя рабскую покорность, с какой титулованные марионетки терпели вторжение англичан даже в те права и привилегии, которые были гарантированы им в грамотах (санадах), полученных от Ост-Индской компании. Никто из князей не посмел выразить ни малейшего протеста, видя, как Англия поглощала одно княжество за дру-гим. Одни терпеливо ждали, когда и их поведут на заклание, другие униженно вымаливали пощаду. Чувствуя свою силу, английские колонизаторы начали в 50-х годах наступление на владетельных князей. Чтобы расширить сферу непосредственной эксплуатации индийского народа, англичане приступили к аннексии целых феодальных княжеств. В нарушение договоров и неоднократных деклараций об уважении к законам и обычаям страны колонизаторы отказались признавать право князей передавать свои владения в случае отсутствия родных сыновей тем, кого они усыновляли, без особого разрешения колониального правительства. На этой основе генерал-губернатор Индии лорд Дальхузи (1846— 1856 гг.) присоединил к владениям Ост-Индской компании княжества Сатара, Джанси, Нагпур и Самбхаль-пур. Там, где не было такого предлога к аннексии, правительство отбирало у князей наиболее ценные территории в уплату накопившихся по субсидиарным договорам долгов. Так была присоединена к английским владениям самая богатая область Хайдерабадского княжества — Берар, Дальхузи, объясняя мотивы, побудившие его к аннексии Нагпура и Берара, писал в своем отчете: «Следует помнить, что, получив в свое обладание Берар и соседние районы Нагпура, британское правительство приобрело самые лучшие хлопковые округа на всем индийском континенте и тем самым создало дополнительный канал снабжения, с помощью которого можно будет покрыть недостаток в сырье одной из наиболее крупных отраслей промышленности Англии».

В других случаях у правительства было всегда наготове обвинение в дурном управлении. На таком основании в 1856 году было аннексировано княжество Ауд. При всей справедливости этого обвинения, однако, не кто иной, как сами англичане, были более всего повинны в грабеже и насилиях, царивших в Ауде.

Тем менее англичане были склонны считаться с мелкопоместной знатью. В целях увеличения налоговых поступлений колониальное правительство начало проверку документов, на основе которых эта мелкая феодальная знать пользовалась налоговыми льготами. Этой проверке подвергались и обширные владения индусских храмов и мусульманских мечетей и мелкие владения брахманов и мусульманского духовенства и всякого рода служебные держания земли. В результате большое количество таких привилегированных, не облагаемых земельным налогом владений было англичанами конфисковано. По словам Дизраэли, конфискация таких земель только в двух провинциях, в Бенгальской и в Бомбейской, дала правительству дополнительный доход в сумме 870 тыс. фунтов стерлингов. В 50-х годах эта «проверка» шла полным ходом, и не было ни одного привилегированного землевладельца, который бы не дрожал за свою судьбу и, следовательно, не выражал бы недовольства политикой правительства. Но колониальное правительство твердо было уверено в силе своих сипайских армий, созданных им в осуществление английской политики «не только завоевать народы, но и заставить их самих защищать эти завоевания», как выразился один английский парламентарий.

Действительно, в течение ста лет индийские сипаи верой и правдой служили своим господам. В походах они получали, кроме жалования, специальную надбавку, им позволяли грабить взятые с бою города и села. Говоря об индийских войсках, К. Маркс писал, что это были «одетые, сытые, выхоленные, избалованные англичанами сипаи»².

Однако положение сипаев стало постепенно ухудшаться по мере того, как завершалось завоевание Индии. Не стало ни надбавок, ни военной добычи. Сипай-ские войска превратились в полицейских, используемых для охраны тюрем, казначейств и конвоирования почты и денежных пересылок. Иным стало и отношение английских офицеров не только к рядовым сипаям, но и к индийцам-командирам. Вынужденные прежде скрывать перед сипаями свои подлинные чувства к ним, как к представителям покоренного народа, английские офицеры теперь на каждом шагу подчеркивали свое национальное превосходство, третировали сипаев, независимо от их звания, боевых заслуг, как людей низшего сорта. Сам представитель департамента по контролю за делами Индии Верной Смит, выступая в 1857 году в английском парламенте, был вынужден признать резкое ухудшение отношений между английскими офицерами и сипаями и весьма неодобрительно отмечал, что английские офицеры без всякого стеснения называли своих сипаев оскорбительной Кличкой «черномазые».

В сипайской армии постепенно назревало недовольство. Когда же англичане потерпели позорное поражение в войне с афганцами в 1838—1842 годах и потеряли свой военный престиж, это недовольство в сипайских войсках стало выливаться в прямые акты неповиновения.

Большое возмущение сипаев вызвало наступление английских властей и на другие привилегии, которыми пользовались сипаи бенгальской армий, а именно ни обязательство не отправлять бенгальских сипаев в заморские военные экспедиции. С 50-х годов командование начало вербовать пенджабских сикхов, чтобы противопоставить их хиндустанцам. По новым условиям вербуемые сипаи не имели права на указанную привилегию, и старые сипаи из брахманов и раджпутов справедливо ожидали, что постепенно эти условия будут общими для всех нанимающихся в бенгальские войска.

Некоторые из числа более дальновидных представителей английского командования, в частности Чарлз Непир, еще в 40-х годах предупреждали об опасности, которая зрела для англичан в сипайской армии. Тем не менее ни Ост-Индская компания, ни британское правительство не желали слушать эти предостережения, самонадеянно полагая, что они смогут так же легко расправиться и впредь с изолированными вспышками недовольства в сипайских войсках, как это им удавалось в прошлом. Преувеличивая религиозные разногласия среди индийцев, они не допускали возможности общего восстания. Им казалось, что эти религиозные предрассудки так разъединяют бенгальских сипаев, что их общее выступление совершенно немыслимо и что всегда остается возможность подавить бунт индусов силами мусульман и, наоборот, бунт мусульман — силами индусских сипаев.

Делийцы дали бой англичанам и 23 июня в годовщину Плессийской битвы 1757 года. При артиллерийской поддержке сипаи бросились на английские позиции и начали теснить противника. Один английский командир, участник этой битвы, говорил, что сипаи дрались прекрасно и один момент он был уверен в неизбежности поражения англичан. Барнарду все же удалось устоять, опять же благодаря пришедшему в этот день подкреплению из Пенджаба.

Несомненно, неуспех этой операции, как и многих других, предпринимавшихся делийцами, объяснялся не только плохими военными способностями их командиров, но и наличием предателей в Дели и даже в военном совете.

Постоянные неудачи, которыми оканчивались вылазки сипаев, еще больше усиливали недоверие сипаев к своим вождям, а это вело к дальнейшему падению дисциплины.

Сипаи не без основания подозревали в измене ближайшее окружение Бахадур-шаха. Впоследствии Бахадур-шах на суде, учиненном над ним англичанами, говорил, что сипаи обвиняли его слуг в связи с англичанами и, в частности, его жену Зинат Махал, его врача Ахсануму-хана и даже арестовали последнего, а его дом разграбили. Они арестовали также отца Зинат Махал и даже требовали выдачи ее самой. Более того, солда-ты угрожали свергнуть самого Бахадур-шаха и посадить на престол Мирзу Могола.

Упадок дисциплины в значительной степени был причиной поражения сипаев под Наджафгархом, где они пытались перехватить посланные из Пенджаба тяжелые осадные орудия, без которых англичане не могли начать штурм Дели. Из Дели в Наджафгарх были посланы нимачские части и рохилкхандская бригада Бахт-хана. Нимачцы, придя под Наджафгарх, отказались повиноваться Бахт-хану и, вместо того чтобы занять позицию вместе с рохилкхандцами, встали отдельно от них в соседнем селе. Об этом разладе в сипайских частях стало быстро известно англичанам. Их командир Никольсон неожиданно атаковал нимачцев. Последние дрались героически. Этот бой 25 августа окончился только тогда, когда не осталось ни одного нимачца, способного драться. Рохилкхандцы же, не поддержав нимачцев, отступили обратно в Дели.

18 июня Произошел кровопролитный бой на ближних подступах к Гвалиору. В этом бою погибла Лакшми Баи, вложившая всю свою душу в борьбу против английской власти и как командир кавалерийской части в войсках Тантия Топи проявившая незаурядные военные способности и беззаветную храбрость. О гибели Лакшми Баи, ставшей народной героиней, существует немало рассказов и легенд. Лакшми Баи, пишет индийский историк Саваркар, готовясь броситься в начавшуюся битву, остановилась, чтобы выпить шербет, в этот момент раздались крики, предупреждавшие ее, что на нее мчится отряд английской кавалерии. Рани со своими четырьмястами всадников бросилась навстречу и дальше последовало то, что рассказал один из английских очевидцев этой схватки. «Прекрасная рани, — говорит он, — вступила сразу же в бой и дала отпор войску сэра Роуза. Она бросала свой отряд в одну атаку за другой, и, хотя этот отряд редел все больше и больше, рани продолжала оставаться в его первых рядах, снова и снова собирая в один кулак по временам рассыпавшихся сипаев, проявляя при этом изумительную храбрость. Однако все было напрасно. Брошенный Роузом отряд всадников на верблюдах уничтожил остатки ее отряда. И все же рани оставалась на поле битвы». Но вот прорвавшийся английский гусар, как рассказал этот очевидец, выстрелом из пистолета ранил княгиню, за этим последовал удар палашом, и Лакшми Баи, смертельно раненная, упала с коня.

В середине 1858 года, после того как англичане овладели А удом и Рохилкхандом, сипайские полки бывшей бенгальской армии, сыгравшие роль главной ударной силы народного освободительного восстания, перестали существовать.

Лишь после полутора лет тяжелой войны английскому капитализму удалось одержать победу над восставшим народом Индии.

3.3 Причины поражения восстания и его последствия

При всем отчаянном героизме рядовых участников и многих руководителей восстания его поражение было предопределено. В Tpejc первоначальных очагах восстания верховная власть с самого начала была передана тем феодальным кругам, которые были враждебны или, по крайней мере, чужды населению, прежде всего общинному крестьянству. Так обстояло дело с последышами могольской династии в Дели и династией ее наместников в Лакхнау, и даже такой энергичный и самоотверженный вождь восстания, как Нана Сахиб, выступал всего лишь претендентом на престол пешв.

Попытка Тантия Топи с малочисленным и изнуренным в боях отрядом прорваться в Махараштру не встретила достаточной поддержки местных феодалов и общинного крестьянства. Помимо явного превосходства британских войск сказались и последствия раздоров среди маратхских феодалов, их выступлений против пешв.

Таким образом, в масштабах Северной Индии общинное крестьянство и в первую очередь сикхи, джаты и маратхи, т. е. главные силы, сокрушившие могольскую деспотию, так и не стали ударной силой восстания, а сикхи даже воевали на стороне карателей, выставив 80 тыс. солдат. Исключением было крестьянство Ауда и округов, отторгнутых от него Ост-Индской компанией, которое оказало массовое героическое сопротивление. Оно было вызвано недавним повышением поземельного налога, участием в восстании сипаев, местных уроженцев, и общинников и, наконец, защитой родных деревень от зверств британской солдатни.

Вне восстания или даже враждебными ему оказались те слои, которые через два-три десятилетия возглавят Индийский национальный конгресс. Компрадорские и предбуржуазные элементы городов, прежде всего Бомбея, привилегированные землевладельцы, прежде всего Бенгалии, а также связанные с теми и другими круги нарождающейся англизированной интеллигенции выразили полную лояльность колониальному режиму. Их страшила перспектива восстановления восточной деспотии с присущей ей необеспеченностью личности и имущества. Такие же опасения побудили торговцев и ростовщиков, охваченных восстанием округов создавать на собственные средства отряды для борьбы с повстанцами.

Великое восстание выдвинуло немало способных и даже талантливых военачальников. Однако сипайские полки, потенциально наиболее боеспособная часть вооруженных сил восстания, с самого его начала оказались обезглавленными из-за устранения офицеров-англичан, которые занимали все командные должности, начиная по крайней мере с командира роты и выше. С устранением офицерского корпуса сипайские войска утратили боевые качества регулярной армии: «...как бы храбро в большинстве случаев ни сражался каждый солдат и каждая рота сипаев, почти все их батальоны — не говоря уже о бригадах и дивизиях;— оставались без всякого руководства; что поэтому согласованность в их действиях не шла дальше роты; что у них отсутствовал какой бы то ни было элемент военной науки, без которой в настоящее время любая армия является беспомощной, а оборона любого города — совершенно безнадежной». Восставшие сипаи не могли выдвинуть из своих рядов новый командный состав, как это произошло в войсках европейских и американской буржуазных революций или освободительных войн Латинской Америки.

Еще в августе 1857 г. К. Маркс предупреждал, что было бы курьезным недоразумением «ожидать, что индийское восстание приобретет характерные черты европейской революции». Весь ход восстания, состав его участников и руководителей, их поведение, консервативность мотивов и целей подтвердили этот прогноз — восстание продемонстрировало возможности сопротивления восточно-феодального общества колониальному закабалению, но не породило исторически передовых видов идеологии, организации и приемов борьбы. Тем не менее, поколебав колониальный режим, оно принудило его изыскивать новые методы управления и эксплуатации, что приоткрывало путь для качественно новых социально-экономических и политических процессов.

Заключение

Потеряв свои колонии в Северной Америке, Англия обратила свой взор на Индию, и, в период от 1838 по 1849 гг. в войнах с сикхами и афганцами британское владычество было окончательно установлено в пределах этнографических, политических и военных границ всего ост-индского континента в результате присоединения Синда и Пенджаба.

Сокровища, поступаемые из Индии в Англию приобретались путем прямой эксплуатации страны и захвата огромных богатств.

Индию наводнили изделия английской промышленности. Что касается местной промышленности, например, некогда славившейся хлопчатобумажной промышленности, то она находилась в упадке.

С 1784 г. финансовое положение Индии все более и более ухудшалось.

Займы у Англии, вложение капиталов английской буржуазии в определенные отрасли производства, приводило к упадку в других отраслях производства.

Создается индийская армия, организованная и вымуштрованная британскими офицерами; появляется свободная печать, под патронажем английских колонизаторов. Из коренных жителей вырастает новая категория людей, обладающих знаниями, необходимыми для управления страной и прислушивающихся к европейской науке.

Улучшаются и возрождаются ирригационные сооружения и внутренние пути сообщения.

Железные дороги вели к развитию отраслей, которые обслуживали железную дорогу.

Сельская община, ее экономическая основа, державшаяся на самоуправлении была разрушена.

Все эти последствия имели и позитивный и негативный характер.

В целом английский колониализм нанес сокрушительный удар преимущественно городскому ремеслу, развивавшемуся ранее в крупных административных центрах. Оскудели и промышленные города (вроде Дакки), работавшие на широкий рынок. Зато в Индии удерживается общинное ремесло, сохраняется и «домашняя промышленность».

Общим результатом колониального ограбления Индии во второй половине XVIII в. – начале XIX в. было огромное разрушение производительных сил. Происходило уменьшение численности населения и сокращение обрабатываемых площадей.

Таким образом, с развитием капитализма в имперской экономической системе происходили определенные сдвиги: колонии полностью сохраняли свое значение как источники обогащения господствующих классов, но значительно увеличилась их роль в качестве рынков сбыта товаров, объектов выгодного вложения капиталов и, отчасти, объектов заселения.

Кризис феодализма и экспансия колониализма ускоряли события крестьянской революции.

Восстание 1857—1859 гг. было вызвано столетней грабительской колониальной политикой.

Таким образом, недовольством были охвачены не только крестьяне и ремесленники, ставшие главной жертвой этой политики. Были недовольны также различные прослойки феодального класса из числа заминдаров, чьи земли были конфискованы за неуплату налога и проданы с торгов.

Английское правительство было напугано грозным выступлением народных масс Индии. Стало очевидным, что старыми методами господствовать над ней невозможно. Надо было изменять формы колониализма и маскировать их реформами всякого рода.

Поэтому в июле 1858 г. была ликвидирована наконец Ост-Индская компания — настоящее чудовище английского колониализма.

Таким образом, в масштабах Северной Индии общинное крестьянство и в первую очередь сикхи, джаты и маратхи, т. е. главные силы, сокрушившие могольскую деспотию, так и не стали ударной силой восстания, а сикхи даже воевали на стороне карателей.

Восстание 1857—1859 годов было раздавлено английским колониальным правительством, но это не сломило духа индийского народа. «Это вторичное завоевание (Индии. — А. О.) не усилило власти Англии над умами индийского народа», — писал Ф. Энгельс в 1858 году.

Восстание 1857—1859 годов, несмотря на поражение, уничтожило народе веру в непобедимость англичан, пассивную покорность своей судьбе и показало пример, как нужно бороться за свои права. Со времени сипайского восстания не проходит ни одного десятилетия, которое не было бы отмечено выступлениями угнетенных масс, выступлениями, часто перераставшими в вооруженные восстания.

Ауренгзеб (вернее Авренг Сиб, т.е. "краса трона") (1619-1707) - великий могол 1658 - 1707 года; род. 20 октября 1619 года, сын в. м. Шах-Джигана; ему было 9 лет, когда его слабый и несчастный отец вступил в правление. Очень рано подстрекаемый честолюбием, он скрывал свои широкие планы под маской религиозного рвения (в служении обрядам) и наружного воздержания; 20-ти лет он отличился в войне отца против раджей Визапура и Голконды и стал в 1639 г. наместником Декана. Энергично подавив восстание вассалов этой страны в 1656 г., победив братьев своих: Дару, Суджа и Мурада и взяв в плен отца, он вступил в 1658 г. на трон в Дели и принял имя Алум-Гир, т.е. "победителя вселенной". Он считался мудрым и справедливым правителем; одного из своих сыновей, которые пытались приобрести в стране приверженцев, он приказал отравить в 1666 г., второй сын бежал в Персию. Он счастливо вел много войн в Декане (1668) с горными народами Кабула и Кандагара (1669, 1673) и с Раджпутани (1678) и значительно увеличил свои владения присоединением вассальных земель Визапура и Голконды. А. был большим другом европейцев, любил великолепие и роскошь, обладал широким образованием, покровительствовал искусствам, основывал библиотеки и школы и привлекал многих ученых к своему двору, но до самой смерти остался фанатическим приверженцем Ислама. А. умер 21 февр. 1707 г. в Амеднагаре; ему наследовал в правлении сын его Шах-Алум, при котором страна скоро пришла в упадок.

Аурангзеб (+1708) был вторым, младшим, сыном Шах-Джахана, правившего в империи Великого Могола с 1627 по 1658 год и оставившего после себя замечательный памятник индийского зодчества Тадж-Махал - усыпальницу его прекрасной, любимой жены Мумтаз-Махал. Отец, будучи великим правителем Азии, преподал Аурангзебу все основы азиатского владычества, основанного на силе и коварстве, за что и поплатился в свое время.

Восемнадцатилетний сын Великого Могола, усвоив азы отцовского правления и поднабравшись опыта в военных походах под знаменами Шах-Джахана, был назначен в 1636 году правителем Декана, одной из важнейших областей Могольской империи.

В 1637-1646 годах среди местного индийского населения в различных областях плато Декан проходили сильные вооруженные антимогольские волнения. Аурангзеб силой оружия усмирил недавно покоренные народы. При этом он опирался на помощь местных правителей - раджей, которые видели в народных волнениях угрозу собственной власти.

В 1649-1653 годах империя Великого Могола воевала с Персией из-за обладания Кандагаром, который персы захватили в первый год войны. Однако все три попытки моголов отвоевать у персов Кандагар в 1650, 1652 и 1653 годах не увенчались успехом.

Еще не успела закончиться война с Персией, как на плато Декан вновь начались восстания маратхов, и Аурангзеб во главе многочисленного войска поспешил от Кандагара в свое наместничество. Восстания в Декане продолжались до 1658 года. В том году Аурангзеб окончательно завоевал Голконду и Биджапур, однако вождь восставших маратхов Шиваджи остался непобежденным.

Тяжелая болезнь правителя империи Великих Моголов Шах-Джахана вызвала кровопролитную войну между его четырьмя сыновьями-наследниками.

Решающей в войне за престолонаследие оказалась битва при Самугархе. В ней войском Шах-Джахана командовал главный наследник Дара. Ему противостояли войска мятежных принцев братьев Аурангзеба и Марада. Дара в сражении был разгромлен и погиб, а его армия рассеялась по окрестностям, открыв прямой путь к столице государства Агре. Воцариться в ней удалось только одному Аурангзебу, поскольку другой победитель Марад был вскоре после битвы убит по приказу брата. Торжества по случаю коронования Аурангзеба состоялись в городе Дели в июле 1658 года.

Воинственному Аурангзебу досталось не только огромное государство Великих Моголов, охватывавшее огромные территории современных Индии, Пакистана, Бангладеш и Афганистана, но и сильная армия. Прежде чем приступить к дальнейшим завоевательным походам, Аурангзеб усовершенствовал организацию своей армии.

Свои завоевательные походы новый правитель империи Великих Моголов начал с востока Индии. В 1661-1663 годах огромная могольская армия под командованием Аурангзеба завоевала Ассам, область в среднем течении реки Брахмапутра. В 1666 году он силой оружия аннексировал бенгальский портовый город Читтагонг с прилегавшей к нему территорией. На севере предпринял попытку вновь завоевать Кандагар и область Балх.

Вскоре после восшествия на престол Аурангзеб начал проводить такую внутреннюю политику, которая поставила под вопрос существование империи Великих Моголов. В стране начались преследования и дискриминация по религиозному признаку, что сделало жизнь немусульманского населения невыносимой. Разорялись индусские храмы, конфисковывалось в пользу казны имущество индусских купцов. Это вызвало многочисленные антимогольские вооруженные выступления, во многих случаях во главе их стояли местные раджи.

Особенно мощным оказалось восстание раджпутов в 1675-1681 годах. Политика преследования немусульман превратила мирных сикхов в фанатичных воинов, поклявшихся не складывать оружия до тех пор, пока не будет свергнут правитель-мусульманин. Около 1700 года сикхи - секта воинствующих индуистов - стали одной из главных военно-политических сил в Раджпутане и Пенджабе. Восставших раджпутов возглавил народный лидер Дургада, который изгнал из городов немало могольских гарнизонов. Аурангзебу стоило большого труда справиться с восставшими раджпутами и сикхами.

В 1681 году против своего отца, Великого Могола, выступил Акбар. Он присоединился со своими воинами к мятежным раджпутам и собрал многочисленное войско. Аурангзеб во главе армии выступил против войска Акбара, нанес ему в сражении полное поражение, и наследник был вынужден, спасая собственную жизнь, бежать в Персию.

Вооруженные столкновения между правительственными войсками и мятежниками продолжались 26 лет, до самой смерти Аурангзеба в 1707 году. В результате этой войны могольское войско лишилось большей части раджпутской конницы, которая составляла основную силу империи Великих Моголов.

В 1681-1689 годах Великий Могол - Аурангзеб совершил несколько походов на юг современной Индии. Причиной их стало опасное возрастание могущества маратхов и победы мятежника Шиваджи.

Могольская армия разорила маратхские земли. Потерпел поражение сын Шиваджи Самбхуджи, он попал в плен и был казнен в 1686 году.

С 1689 по 1707 год Аурангзеб постоянно руководил военными действиями могольской армии. Огромная империя Великих Моголов находилась на грани распада, и сдержать этот процесс было возможно только военной силой. В войсках часто вспыхивали мятежи, против правителя восставали местные раджи, никак не удавалось упрочить власть государства на завоеванных территориях. Лишь благодаря полководческому таланту, невероятной личной энергии и чудовищным усилиям воли Аурангзеб до самой смерти удерживал государство от распада.

Правлению Великих Моголов на территории собственно Индии подходил конец. У Аурангзеба на морском побережье появился новый, сильный противник в лице европейских торговых компаний, которые располагали собственными войсками, оснащенными современным огнестрельным оружием. В борьбе против царства Великих Моголов европейцы опирались на местных мятежных раджей, используя подкуп и религиозную вражду местного населения с мусульманами.

На побережье Аравийского моря укрепились португальцы, которые завладели здесь городами Гоа, Даман, прибрежным островом Диу. С 1700 года в Бенгалии активизировалась британская Ост-Индская компания. Губернатором Бенгалии стал сэр Чарлз Эйр. С 1701 года усилилась экспансия французской Ост-Индской компании, которая в портовом городе Калькутте основала новую крупную базу. Перед этим французы укрепились в Сурате, Пондишери, Масулипатаме, Чандернагоре, Баласоре и Касимбазаре.

Великий Могол Аурангзеб видел, какую угрозу представляют для его государства европейцы. В самом конце своего правления он попытался выбить английских торговцев с их войсками из портового города Бомбея, однако безуспешно. Европейцы, укрепившиеся на побережье Индийского океана в каменных фортах, отразили попытки восточных войск взять их штурмом с помощью артиллерийского огня и огнестрельной пехоты.

После смерти Аурангзеба на престол Могольского государства взошел его сын Бахадур-шах. Однако престол Великого Могола должен был наследовать не он, а его старший брат Муазим, исполнявший в это время обязанности наместника в Кабуле. Тот со своим войском двинулся к могольской столице Агре. В 1708 году под ее стенами состоялось большое сражение. Войско Муазима было разгромлено, а сам он убит, трон остался за Бахадур-шахом. Но удержать от развала государство Великих Моголов он не смог.

Список использованной литературы

1. Васильев Л.С. История Востока.-М., 1994.

2. Ерофеев Н. Английский колониализм в сер. XIX в.-М., 1977.

3. Шигалина О.И. Великобритания на Среднем Востоке.-М., 1990.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.9.-М., 1957.

5. Новая история Индии.-М., 1961.

6. Новая история стран зарубежной Азии и Африки.-Ленинград, 1971.

7. Проблема истории Индии и стран Среднего Востока.-М., 1972.

8. Синха Н.К., Банерджи А.Г. История Индии.-М., 1954.

9. Овсянников В.И. Массовые движения народов Азии и оценка их К.Марксом и Ф.Энегельсом. М., 1989.

10. Новая история колониальных и зависимых стран. М., 1970.

11. Хрестоматия по новой истории. Т.2., М., 1965.

12. Осипов А.М. Великое восстание в Индии в 1857-1859.

13. Рейснер И.Н. Очерки классовой борьбы в Индии. М., 1932.

14. Шаститко П.Н. Нана Сахиб. М., 1967.

15. Маркс К. Индийское восстание. Т.12.

16. Энгельс Ф. Восстание в Индии. Т.12.

17. Современный национализм и общественное рарзвитие зарубежного Востока., М., 1978.

18. Дубинский А.М. Индия, Китай и Япония в 40-60-х годах. М., 1949.

19. Дьякова А.М. Национальный вопрос и английский империализм в Индии М., 1948.

20. История стран Азии и Африки в Новое время. 1 часть. М., 1969.

21. Франсуа Бернье. История последних политических переворотов в государстве Великого Могола. М., 1936.

22. Маркс К. Хронологические выписки по истории Индии. М., 1974.

23. Маркс К. Капитал. Т.3., М., 1953.

24. Гюго Л. Записки об Индии М., 1977.

25. Антонова К.А. История Индии, М., 1977, 1979.

26. Новая история зарубежного Востока.

27. Маховский Я. История морского пиратства, М., 1972.

28. Антонова К.А. Английское завоевание Индии в 18 веке, М., 1958.

29. Антонова К.А. Борьба Типу Султана против английских колонизаторов. Новые архивные документы. 1962, №4.

30. Каплан А.Б. Путешествие в историю Французы в Индии, М., 1973.

31. Джавахарлар Неру. Открытие Индии. М., 1989.

32. Дант П. Индия сегодня, М., 1948.

33. Васильев М. История Востока, М.,2003.

34. Ботар-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Древняя Индия исторический очерк, М., 1969.

35. Набирадж И. Национально-освободительное движение в Бенгалии. М., 1956.

36. Летченко Ю.В. Основные очаги народного восстания в Индии. Народное восстание в Индии 1857-1859гг. М., 1957.

37. Зарождение идеологии национально-освободительного движения (19-20 веков). М., 1973.

38. Ефимов А.В. Восстание сипаев: М., 1938.

39. Ульяновский Р.А. Наследие К.Маркса и современное национально-освободительное движение – Новая и новейшая история, М., 1963, №6.

40. Москалев В. Индия накануне сипайского восстания 1857г. Исторический журнал. 1937, №7.

41. Семенова Н.И. Пенджаб в период народного восстания в Индии 1857-1859гг. Статьи по истории, М., 1959.

42. Комаров Э.Н. Английская колониальная политика в Индии и ее социально экономические последствия – народное восстание в Индии 1857-1859гг., М., 1957.

Приложение

Сипаи.

Великий Могол Бахадур-шах

Нана Сахиб

Кунвар Сингх