Диплом Характеристика виндикации
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-24Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание
Введение
1. Понятие и сущность виндикации
1.1 Возникновение и развитие виндикации
1.2 Понятие и цели виндикационного иска
2. Практическое применение виндикации
2.1 Понятие и особенности добросовестного и недобросовестного незаконного владения
2.2 Возмещение ущерба при реализации виндикационного иска
2.3 Особенности применения срока исковой давности в виндикации
3. Проблемы соотношения виндикации со смежными институтами гражданского права
3.1 Проблемы соотношения институтов виндикации и реституции
3.2 Проблемы соотношения институтов виндикации и кондикции
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
При выборе темы выпускной квалификационной работы принималось во внимание, что наиболее интересными и актуальными темами для будущего юриста, будут те, которые посвящены правовым отношениям, постоянно развивающимся в нашем государстве. Тема, посвященная институту виндикации, в наше время является особенно актуальной.
Проведенная в стране приватизация привела к появлению множества равноправных собственников. Гражданский оборот обрел свое истинное лицо, т.е. стал имущественным оборотом собственников, в который вовлечена огромная масса недвижимости, ранее остававшейся за бортом имущественных отношений. Нарастающие объемы и темпы имущественного оборота с неизбежностью приводят к столкновению интересов собственников, что наглядно отражается в значительном росте количества судебных споров. Как показывает судебно-арбитражная практика, в общем количестве рассматриваемых дел немало места занимают исковые требования, направленные на получение имущества в натуре: виндикация, реституция, возмещение ущерба, кондикция, иски из договорных отношений.
В советский период развития гражданского права действенность виндикационного иска как способа защиты права собственности была принижена, его "юридическая оригинальность" стала теряться при использовании другими (помимо собственника) участниками имущественного оборота.
Обращение участников гражданского оборота для защиты нарушенных имущественных интересов к виндикационному иску обозначило проблемы, ранее не выделявшиеся теоретической актуальностью и практической значимостью. Сюда можно отнести случаи конкуренции виндикации с исками из договоров, предусматривающих возврат имущества. Обострилась проблема соотношения виндикации и реституции как гражданско-правовых инструментов в разрешении устремлений собственника возвратить себе утраченное имущество. Появилась совершенно новая разновидность споров между субъектами государственной собственности разных уровней и муниципальной собственности вследствие того, что такое разграничение в законодательстве определено недостаточно четко.
Отсутствие в гражданском законодательстве нормы о приобретении в собственность имущества от несобственника ставит добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ) при отказе в удовлетворении виндикационного иска в положение фактического незаконного владельца. Однако фактическое владение как правовой режим принадлежности имущества неизвестно действующему гражданскому законодательству, так как последним признается и охраняется лишь титульное владение.
Вопрос о правовой судьбе имущества после отказа в его выдаче по виндикационному иску становится ключевым в проблеме виндикации, так как положение имущества в режиме фактического незаконного владения делает его непригодным к участию в гражданском обороте. Такая ситуация невыгодна ни одной из сторон виндикационного иска, а баланс имущественных интересов между ними оказывается невозможен.
В соотношении имущественных интересов собственника и добросовестного приобретателя (сторон в виндикационном процессе) проявляется противостояние общественных и индивидуальных интересов, публичного и частного в праве.
Цель работы заключается в углубленном и всестороннем исследовании виндикационного иска через соотношение имущественных интересов его сторон и четкое обозначение положения данного иска среди способов защиты гражданских прав, нацеленных на получение имущества в натуре.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
1) изучение законодательства и правовой литературы, посвященной институту виндикации в России;
2) анализ понятия и сущности виндикации;
3) исследование практического применения виндикации в России;
4) выявление проблем соотношения виндикации со смежными институтами гражданского права – реституции и кондикции.
Объектом исследования являются урегулированные правовыми нормами общественные отношения, возникающие в сфере истребования имущества собственника из чужого незаконного владения.
Предметом исследования является анализ законодательства, регулирующего институт виндикации в России, теоретических и практических проблем, связанных с развитием института виндикации в условиях рыночной экономики.
Методологическую основу исследования составляет совокупность методов научного познания: диалектическом, историко-правовом, сравнительно-правовом системного анализа, формально-логическом.
Степень освещенности темы в юридической литературе достаточно велика, однако в связи с тем, что законодательство в нашей стране постоянно изменяется, то большинство работ уже устарели. Теоретическую основу работы составили труды таких авторов, как Аксенова Е.А., Богданов Е.А., Брагинский М.И., Витрянский В.В., Кархалев Д.Н., Костенко А.В., Моргунов С.В., Ровный В.В., Скловский К.И., Толстой Ю.К., Тузов Д.О., Черепахин Б.Б. и других.
Также необходимо отметить, что в работе автор опирается не только на научную литературу, но и на различные законы и нормативно-правовые акты, наиболее важными из которых является Гражданский кодекс Российской Федерации, а равно на правоприменительную практику.
1. Понятие и сущность виндикации
1.1 Возникновение и развитие виндикации
Общеизвестно, что корни виндикации как способа защиты собственника уходят в римское право. Среди достижений римского права как теоретического фундамента правовой науки обращает на себя внимание многообразие тщательно разработанных режимов принадлежности вещи и присущих каждому из этих режимов способов охраны с такой же степенью юридической проработки. Римское право, представлявшее собой совокупность множества юридических категорий и правовых институтов материально-правового и процессуального характера, прошло длительный путь развития от древнейших форм, предшествовавших республиканскому периоду, до постклассического периода, сложившегося на закате римской эпохи. Одновременно с развитием всей системы римского права претерпевали изменения и его отдельные институты.
Защита вещных прав осуществлялась с помощью различных исков и интердиктов. Среди вещных исков, направленных на охрану права собственности, особое место занял иск утратившего владение вещью собственника о возвращении вещи, получивший процессуальное наименование "виндикационный иск" - "rei vindicatio".
Наиболее ранняя из приведенных форм виндикационного иска - lege agere sacramento in rem представляла собой состязание двух претендентов на спорную вещь. Примечательно, что процессуальное положение спорящих сторон было одинаковым, т.е. ни одного из спорящих нельзя было назвать истцом или ответчиком, так как само их участие в виндикационном процессе означает наличие предположения о том, что каждый из них считал себя исключительным обладателем вещи. Симметричность положения сторон, выразившаяся в произнесении одинаковых ритуальных формулировок и совершении действий (адресованных противнику), сводит процесс (от выяснения принадлежности вещи) к спору о неправомерности поведения одного из претендентов. В этом случае «предметом судебного разбирательства оказывается противоправное поведение в отношении противника, которое состоит в неправедной виндикации, в виндикации чужой вещи, а сама вещь выступает как часть личности противника, которая подверглась поруганию» [13. С. 77].
Приведенный краткий анализ отдельных форм виндикационного иска показывает, что в римском праве становление данного иска как вещного способа защиты собственника проходило в несколько этапов. Во многом эти этапы определялись изменениями формального характера, как-то: порядок проведения процесса, распределение бремени доказывания между спорящими сторонами, средства и способы доказывания. В то же время все эти процессуальные особенности лишь оттеняли, но не устраняли сущности возникшего спора, а именно действительного наличия права собственности одного из участников на спорное имущество. Даже при разбирательстве legis actio sacramento in rem один из противников теоретически мог обосновать свое право собственности, что в процессе получило бы значение доказательства лучшего, чем у соперника, права на вещь.
Развитие виндикации со времен римского права до сегодняшних дней представляет собой движение от абсолютной виндикации, как она понималась римскими юристами, до нормативного закрепления виндикационного иска в современных правовых системах.
В российском гражданском законодательстве до 1917 г. ограничения виндикации не нашли определенного выражения. Как верно отмечено И.А. Покровским, «наше русское право находится в этом вопросе пока в чрезвычайно неопределенном положении. Действующий гражданский закон содержит по этому поводу настолько неясные постановления, что толкование их приводит наших юристов к прямо противоположным выводам: в то время как одни из них (и таковых, по-видимому, большинство) считают нормой нашего закона римский виндикационный принцип "Ubi rem meam invenio, ibi vindico", другие, наоборот, находят в нем начало "Hand muss Hand wahren"».
При составлении проекта Российского гражданского уложения все же возобладали интересы имущественного оборота и общей пользы над индивидуальными интересами собственника. В объяснениях Редакционной комиссии к ст. 773 проекта авторы отмечали, что "безусловное право виндикации, которое присвоено было собственнику по римскому праву, подверглось в современных законодательствах ограничениям как в отношении недвижимых имуществ, так и вещей движимых".
При этом составители проекта особо подчеркивали недопустимость истребования имущества из чужого законного владения, и потому "сообразно с этим иск о праве собственности невозможен, во-первых, в отношении недвижимого имущества, которое бесповоротно приобретено владельцем по вотчинной книге (ст. 745 - 748 настоящего проекта), и, во-вторых, в отношении движимых вещей, переданных по возмездному договору во владение добросовестного приобретателя, который признается их собственником, хотя бы праводатель собственником их не был (ст. 751, 752 сего же проекта)". Кроме того, проект содержал ограничения виндикации временного порядка, т.е. исковую давность (например, ст. 774), а также распространил исключение виндикации в отношении денег, бумаг на предъявителя (ст. 776).
В советском гражданском праве ограничения виндикации сохранились с особенностями, обусловленными существовавшим в стране политическим строем. При истребовании имущества, относящегося к государственной собственности, исковая давность не применялась. Исчезли ограничения виндикации в зависимости от вида имущества (движимое - недвижимое), поскольку такое деление вещей в гражданском обороте было упразднено. Вместе с тем расширился круг лиц, которым с помощью виндикационного иска была предоставлена возможность истребования имущества из чужого незаконного владения (так называемых обладателей активной легитимации), что служило своеобразным восполнением исчезнувшего из гражданского законодательства института владельческой защиты. Наиболее полно эти и другие особенности были воплощены в ГК РСФСР 1964 г.
При исследовании ограничения виндикации в зависимости от условий выбытия вещи рассматривался вопрос об отнесении к ситуациям утраты имущества собственником помимо его воли случаев грабежа, разбоя и невключения в этот перечень присвоения, растраты имущества и мошенничества.
В действующем ГК РФ сохранилась тенденция на ограничение виндикации по обозначенным выше критериям. При этом остались и те проблемные вопросы, которые возникали в процессе законодательного закрепления ограничений виндикации. Например, остался неразрешенным вопрос о том, кто является собственником имущества в случае отказа в удовлетворении виндикационного иска: прежний собственник имущества или его приобретатель. Поскольку в ГК РФ отсутствует норма, прямо указывающая на это, а среди оснований возникновения права собственности (ст. 218 ГК РФ) отсутствует такое, как приобретение имущества от несобственника, не потерял остроты вопрос о конкуренции исков, причем не только между договорным и виндикационным, но также между последним и иском о применении последствий недействительности сделки.
В связи с восстановлением в гражданском праве деления вещей на движимые и недвижимые вновь обретает актуальность вопрос о различиях в регулировании оборота этих вещей, который неизменно затрагивает проблемы виндикации.
В ст. 301 ГК РФ указано, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Формулировка этой нормы соответствует восходящему к римскому праву определению виндикационного иска (rei vindicatio) как иска невладеющего собственника к владеющему несобственнику [19. С. 269].
Если обратиться к гражданскому законодательству стран, традиционно придерживающихся континентальной системы права, где в разной степени проявилось влияние римского права, то можно увидеть различные варианты определений виндикационного иска. Так, в Гражданском кодексе Франции (иначе называемом Кодексом Наполеона) виндикация определена следующим образом: тот, кто потерял или у кого украдена вещь, может истребовать ее обратно в течение трех лет, считая со дня потери или кражи, от того, в чьих руках он ее найдет, но этот последний имеет обратное требование против того, от кого он ее получил (ст. 2279).
В Швейцарском гражданском уложении понятие виндикации приведено как право собственника вещи истребовать ее обратно от каждого, кто ее удерживает, и отражать всякое неправомерное воздействие (§ 641).
Наиболее емко и лаконично виндикационный иск сформулирован в Германском гражданском уложении: собственник может потребовать от владельца выдачи вещи (§ 985).
В российском дореволюционном законодательстве также содержались нормы, аналогичные по смыслу нормам о виндикационном иске, - каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения или действием полиции, или судом (ст. 691 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи).
В проекте Российского гражданского уложения формулировка данного иска стала более четкой: собственник вправе отыскивать свое имущество из чужого незаконного владения и требовать от ответчика вознаграждения за убытки (ст. 773).
Не явилось исключением и гражданское законодательство советского периода, где также присутствовали нормы о виндикации: собственник вправе отыскивать свое имущество из чужого незаконного владения (ст. 59 ГК РСФСР 1922 г.); собственник имеет право истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (ст. 151 ГК РСФСР 1964 г.).
Анализируя приведенные нормы законодательства, можно прийти к некоторым выводам. Виндикационный иск имеет место в случаях утраты собственником владения вещью. Поскольку право собственности относится к имущественным гражданским правам, то при утрате собственником владения вещью нарушаются его имущественные права и интересы (так как разного рода интересами обусловлено участие лиц в гражданских правоотношениях), которые проявляются в наличии, приобретении прав и их реализации. Учитывая, что право собственности является вещным правом, защита собственника при утрате владения осуществляется специальным вещно-правовым средством - подачей виндикационного иска. Подтверждением сказанному служит присутствие почти во всех приведенных законодательных формулировках направленности требования собственника к любому нарушителю его владения. Причем защита имущественных интересов заключается в возврате собственнику той самой вещи (имущества), которая находилась в его владении до нарушения права, а не в предоставлении имущественного эквивалента.
Однако для удовлетворения имущественных интересов путем возврата собственнику того же имущества, которое у него было до нарушения права, необходимо подтверждение идентичности утраченного и истребуемого имущества. Так, при рассмотрении спора по виндикационному иску Райпотребсоюза к товариществу с ограниченной ответственностью в Арбитражном суде истец утверждал, что находящиеся у ответчика здания и сооружения ранее принадлежали Райпотребсоюзу. Для выяснения данных обстоятельств Суд по ходатайству истца запросил необходимые документы в архиве. В результате исследования подлинных документов, подтверждающих выполнение проектных и строительных работ по возведению спорных объектов, финансирование строительства, а также инвентарных дел и сопоставления их с документацией на истребуемые здания, представленной ответчиком, Суд установил, что эти объекты действительно ранее принадлежали истцу.
Поскольку обстоятельства выбытия имущества из владения Райпотребсоюза и недобросовестность его приобретения ответчиком также подтверждены в ходе судебного разбирательства, то виндикационные притязания истца были удовлетворенных [27].
1.2 Понятие и цели виндикационного иска
Правильное уяснение содержания понятия виндикационного иска требует подробнее остановиться на вопросе о том, каким образом осуществляется защита имущественных интересов собственника как участника гражданского оборота при выбытии имущества из его владения.
Из содержания названных законоположений усматривается, что с помощью виндикационного иска восстанавливаются имущественные интересы собственника, нарушение которых выразилось в уменьшении принадлежащей ему имущественной массы. Притом такое уменьшение осуществлялось против воли собственника. Необходимо заметить, что в различные периоды эпохи римского права виндикация допускалась в отношении арендатора, нанимателя и других лиц, получивших имущество от собственника по воле последнего. Причины такого широкого применения виндикации будут освещены в следующих частях настоящего исследования.
Продолжая начатое рассуждение об уменьшении имущества собственника при утрате владения, необходимо указать на то, что восстановление имущественной массы в гражданских правоотношениях может быть осуществлено различными путями. Так, вариантами удовлетворения ущемленных имущественных интересов собственника могут быть, в частности, возврат утраченного имущества; предоставление имущественного эквивалента (иное имущество либо деньги); выполнение работ, услуг на стоимость утраченного имущества. Вместе с тем каждый из названных способов будет соответствовать определенному гражданскому правоотношению: возмещению имущественного вреда, обязательству из неосновательного обогащения и др. В этих правоотношениях может быть и субъектный состав участников иным, чем в противостоянии: собственник - незаконный владелец. Упомянутые правоотношения имеют личный, а значит, обязательственный характер, поскольку направлены к конкретному лицу, связанному с истцом обязательством в отношении спорного имущества в силу закона или соглашения, тогда как требование собственника к незаконному владельцу о возврате вещи не носит личного характера, а направлено на вещь. Тем самым виндикационный иск служит защитой вещных прав участников гражданских правоотношений.
В приведенных выше суждениях об уменьшении имущества собственника при утрате владения для удобства изложения под уменьшением имущественной массы собственника подразумевается только выбытие имущества из владения, но не прекращение права собственности. Поэтому предоставлением разного рода имущественных эквивалентов при утрате владения собственником не защищается право собственности, а происходит восстановление баланса имущественных интересов участников гражданских правоотношений, так как включение имущества в гражданский оборот осуществляется только по воле собственника. Если же применяется виндикационный иск, значит, имущество было вовлечено в оборот помимо воли последнего.
Рассмотрение вопроса о понятии виндикационного иска неразрывно связано с выяснением цели данного иска.
Направленность требований собственника в упомянутых нормах о виндикации позволяет довольно четко обозначить цель виндикационного иска, которая сводится к установлению полного господства собственника над вещью, поскольку именно таким образом большинство стран в своем законодательстве определяют право собственности. С утратой владения вещью и отказом незаконного владельца ее возвратить собственник оказывается лишенным хотя бы каким-нибудь образом проявить волю по отношению к этой вещи. Любая попытка волеизъявления собственником (совершение каких-либо действий по использованию, распоряжению, отчуждению вещи) будет безрезультатной, так как вещь выбыла из-под воздействия воли собственника. Вот почему в разных законодательных системах удовлетворение виндикационного иска поставлено в зависимость от того, утрачено владение по воле собственника либо ей вопреки. В этой ситуации собственник едва ли не единственным образом может проявить волю в отношении вещи - защитить свое право собственности посредством виндикационного иска.
Следовательно, цель виндикационного иска не только получение вещи в непосредственное обладание, но и восстановление постоянной возможности (в любой момент) выражения вовне отношения к вещи как собственной, т.е. восстановление положения, когда лицо имеет возможность свободного волеизъявления в отношении вещи.
Своеобразным обобщением достижений научных изысканий по данному вопросу служит предложенное составителями проекта Российского гражданского уложения понятие виндикационного иска, который «допускается в тех случаях, когда право собственности является нарушенным всецело и соединено с лишением владения, так что собственник теряет фактическую возможность осуществлять свое право» [11. С. 624]. В контексте приведенной формулировки прослеживается содержание виндикационного иска, которое, по мнению авторов, заключается именно в защите права собственности. Здесь же усматривается направленность данного иска не только на восстановление владения, но и на защиту самой возможности для собственника свободно выражать волю в отношении утраченной вещи.
Выработанное российской юридической наукой дореволюционного периода представление о виндикационном иске с его содержанием и целью по смыслу соответствовало понятию виндикации, существовавшему в гражданском праве ведущих европейских стран.
Подводя итоги рассмотрения вопроса о понятии и цели виндикационного иска, следует отметить, что расширенное толкование данного иска приводит к размыванию (выхолащиванию) его вещно-правовой природы как иска, используемого исключительно для защиты права собственности, но не для защиты участников обязательственных правоотношений, каковыми являются арендатор, наниматель, хранитель и другие субъекты.
В своих рассуждениях сторонники этой идеи вольно или невольно придавали вещный характер владению несобственников (титульных владельцев), одновременно отрицая возможность существования в гражданском праве владельческой защиты отдельно от виндикационного иска.
Такой подход к виндикационному иску сводит его цель лишь к получению имущества в непосредственное обладание, при этом защите волевого элемента (без чего право собственности немыслимо) не придавалось определяющего значения.
Итак, формулировка виндикационного иска, приведенная в действующем законодательстве (ст. 301 ГК РФ), достаточно емко и вполне адекватно отражает смысл понятия и цели этого иска. Содержанием понятия данного иска служит его направленность исключительно на защиту вещного права собственности. Иначе говоря, виндикационный иск является гражданско-правовым средством охраны вещных прав собственников как участников гражданского оборота.
Цель виндикационного иска - восстановление владения собственника, под которым следует понимать не только возвращение имущества в непосредственное обладание собственника, но и восстановление возможности собственника свободно и в любое время проявлять вовне свою волю в отношении этого имущества, т.е. возобновление такого состояния, при котором собственник свободен в реализации своего имущественного интереса к принадлежащей ему вещи.
2.1 Понятие и особенности добросовестного и недобросовестного незаконного владения
В правилах о виндикации по действующему законодательству (ст. 301 - 303 ГК РФ) недобросовестность приобретателя выступает основанием для изъятия у него спорной вещи, тогда как добросовестность вместе с другими условиями позволяет отразить виндикационные притязания собственника, а также служит разграничением в расчетах при возврате собственнику имущества из незаконного владения.
Наряду с этим в новом ГК РФ официально провозглашена презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений (ст. 10 ГК РФ). Кроме того, добросовестность рассматривается как одно из оснований приобретения права собственности по давности владения (ст. 234 ГК РФ).
Как видим, законодатель задействовал термин "добросовестность" в различных правовых ситуациях. Надо полагать, значение и пределы применения этой юридической категории также различны для каждой ситуации. Очевидно, возникает необходимость более подробного изучения добросовестности при исследовании виндикации.
Содержащееся в ст. 302 ГК РФ определение добросовестного приобретателя дает представление о добросовестности как о неосведомленности приобретателя об отсутствии у контрагента правомочий на отчуждение вещи, о чем свидетельствует формулировка "не знал и не мог знать". Более детально законодатель не раскрывает данное понятие. Вместе с тем обращение к основополагающим понятиям гражданского законодательства об осуществлении и защите гражданских прав (гл. 1 и 2 ГК РФ) показывает, что действия участников гражданских правоотношений исключительно с намерением причинить вред другому лицу находятся за пределами осуществления гражданских прав.
Намерение совершить действия во вред другому лицу с необходимостью включает в себя знание этим лицом незаконности своих действий, так же как и знание незаконности наступивших последствий. Вот это знание и будет означать недобросовестность данного участника гражданского оборота.
Примером недобросовестного завладения чужим имуществом может служить конкретный спор, рассмотренный в Арбитражном суде.
Акционерное общество и общество с ограниченной ответственностью состояли в договорных арендных отношениях, где последнее выступало в качестве арендодателя помещения для размещения авиакассы. Длительное неисполнение арендатором договорного условия по оплате привело к приостановлению работы авиакассы, хотя действие арендного договора продолжалось. Ссылаясь на данное обстоятельство, арендодатель в одностороннем порядке с участием представителя налоговой инспекции вскрыл офис и изъял по акту находящееся там имущество, принадлежащее арендатору (компьютер, ксерокс, кондиционер, холодильник и др.). Правомерность своих действий арендодатель обосновал нормами ст. 359 ГК РФ, считая, что таким способом он обеспечивает исполнение арендатором обязательств по перечислению арендной платы.
В данном случае очевидно, что действия общества с ограниченной ответственностью по изъятию чужого имущества не соответствуют юридической квалификации правил ст. 359 ГК РФ об удержании вещи как способе обеспечения обязательства, так как изъятое имущество не является объектом обязательств, существующих между сторонами арендных отношений. Здесь налицо осознанное противоправное завладение чужим имуществом, т.е. недобросовестность [28].
Отсюда следует, что в правилах о виндикации отсутствие у приобретателя подобного знания, вернее сказать, неосведомленность об отсутствии у отчуждателя права на вещь будут означать его добросовестность.
Как и большинство юридических понятий в гражданском праве, понятие "добросовестность" обязано своим возникновением Древнему Риму. Римские юристы разделяли незнание факта и незнание права, причем различие проводилось по юридическим последствиям. Уже в то время незнание права не носило оправдательного характера: «...во всяком случае заблуждение в праве не должно занимать того же места, как незнание факта, так как право может и должно быть определенным, а объяснение фактов часто смущает и мудрейших людей...» [12. С. 263].
Как видно, уже в римском праве добросовестность служила неким разграничителем в споре по поводу принадлежности вещи между собственником и незаконным владельцем.
В российском дореволюционном законодательстве и юридической литературе посредством добросовестности и недобросовестности характеризовалось владение несобственников. Кроме того, эти два явления служили основаниями для применения различных правовых последствий в спорах между собственниками и незаконными владельцами. Например, Г.Ф. Шершеневич указывал, что «при определении объема ответственности владельца необходимо различать добросовестное и недобросовестное владение»
С принятием нового ГК РФ определение добросовестного приобретателя при виндикации несколько изменилось. Теперь законодатель считает добросовестным того приобретателя, который не знал и не мог знать о неуправомоченности отчуждателя (ст. 302 ГК РФ). С освобождением права собственности от политических издержек советского периода и закреплением в гражданском праве регистрационного принципа оборота недвижимостей и части движимого имущества добросовестность не утратила своего значения в виндикационном процессе как пограничный критерий соотношения интересов собственника и добросовестного приобретателя, тем более что в новом Кодексе впервые по сравнению с предшествующими кодификациями гражданского законодательства добросовестность официально определена в качестве одного из условий защиты гражданских прав (ст. 10 ГК РФ). В этой связи исследование добросовестности, в том числе ее значения при виндикации, по-прежнему представляет как теоретический, так и практический интерес.
Так, Е. Богданов, анализируя соотношение добросовестности и виновности, указывает, что они характеризуют поведение субъекта гражданского права в плане его отношения к своим действиям и их последствиям, а потому обе эти презумпции одновременно существовать не могут, взаимно исключая друг друга [7. С. 13].
По мнению К.И. Скловского, в отношении добросовестности имеет место ее строгое понимание, которое сводится к требованию наличия у владельца основательной уверенности в том, что вещь принадлежит ему на праве собственности, а также существует и более умеренное толкование добросовестности как убеждение приобретателя, что вещь получена им "без неправды" [23. С. 261].
В ст. 302 ГК РФ вообще ничего не говорится о приобретении права на вещь. Данная законодательная норма посвящена охране вещных прав собственника и не более того. Приобретение собственности этой статьей не регулируется. На наш взгляд, право собственности достойно того, чтобы его возникновение не основывалось на предположениях, к чему приходят те цивилисты, которые не видят необходимости в появлении указанного способа приобретения собственности.
Добросовестное приобретение движимого имущества в собственность от лица, не имеющего права на его отчуждение, допустимо только в силу прямого указания закона, причем такая норма должна быть расположена в одном ряду с другими основаниями приобретения права собственности (гл. 14 ГК РФ), а не содержаться в завуалированном виде в правилах о виндикации.
Двойственный характер этих формулировок свидетельствует о боязни признать, что надобность в виндикации в этом случае отпадет. Но отсутствие виндикации отнюдь не исключает возможность собственника, утратившего собственность, компенсировать имущественные потери иными гражданско-правовыми средствами обращения к лицу, которому он вверил имущество, или к лицу, которое неправомерно распорядилось его имуществом. Поэтому еще раз необходимо акцентировать внимание на том, что законоположения о добросовестном приобретении в собственность имущества от несобственника представляют собой исключение из общего правила, под которым, однако, не следует понимать добросовестное приобретение в собственность имущества от собственника. В случае приобретения вещи от собственника ни позитивным правом, ни (если угодно) нравственными нормами (куда может быть причислена презумпция о доброй совести) не мыслится добросовестность приобретателя. В этой ситуации последний становится собственником без всяких оговорок, так как приобретение права состоялось посредством совершения соответствующей закону сделки с лицом, которое имело правомочие на отчуждение имущества.
Только с введением в действующее законодательство подобной нормы может сузиться круг рассуждений о разъединении собственности и владения в существующих правилах о виндикации.
В ГК РФ с 1 января 2005 г. введена норма, допускающая возникновение права собственности на недвижимое имущество у добросовестного приобретателя. Какие изменения может привнести эта законодательная новелла в правила о виндикации?
Обращает на себя внимание тесная взаимосвязь нового основания приобретения собственности с добросовестностью по ст. 302 ГК РФ. Данная связь свидетельствует об исключительном характере указанного способа возникновения права собственности. Причем добросовестность имеет ключевое значение для возникновения субъективного права.
Какие-либо изменения в толкование сущности добросовестности при виндикации эта норма не вносит. Добросовестность по-прежнему остается презумпцией, которая может быть опровергнута или подтверждена в ходе рассмотрения виндикационного иска. Содержание абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ не оставляет сомнения в наличии права собственника, утратившего владение, на предъявление виндикационного иска даже после государственной регистрации, что в свою очередь свидетельствует о порочности сделки, совершенной лицом, не имеющим правомочий на отчуждение имущества. Процесс доказывания добросовестности либо ее опровержения станет более сложным и громоздким по доказательственной базе, так как нарушения в сфере оборота недвижимого имущества даже с учетом системы регистрации становятся на редкость искусными.
Нужно сказать, что на пути восстановления нарушенного владения собственника возврат имущества по виндикационному иску предстает как завершающий этап. Поскольку зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке (ст. 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"), то при системном толковании этой нормы с правилами о виндикации и положениями абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ приходим к выводу о том, что виндикация должна следовать за иском об оспаривании зарегистрированного права или во всяком случае его сопровождать. Тождества между этими притязаниями быть не может. При рассмотрении первого из них могут быть установлены обстоятельства перехода имущества к приобретателю, в том числе добросовестность или ее отсутствие. Тогда перспективы виндикации будут более определенными как в ту, так и в другую сторону.
2.2 Возмещение ущерба при реализации виндикационного иска
Для более полного осмысления положения и значения виндикационного иска среди способов охраны имущественных прав и законных интересов участников гражданских правоотношений необходимо исследовать соотношение виндикации и возмещения ущерба. В целях четкости изложения вопроса в данной главе под истцом по виндикационному иску подразумевается собственник.
Рассмотрение соотношения названных правовых институтов обусловлено наличием как сходных признаков, так и различий. Сближает их отнесение к способам защиты гражданских прав. И тот и другой иск вытекает из факта правонарушения, в обоих случаях правонарушение имеет место в имущественной сфере собственника. Разграничение виндикации и возмещения ущерба проходит через различие цели и правовой направленности исков (защиту какого правоотношения он преследует); разный состав участников спора (по правовому режиму принадлежности спорного имущества); отличающиеся процессуальные особенности (условия предъявления и удовлетворения исков).
Подробное рассмотрение названных характеристик поможет не только понять соотношение этих двух исков, но и более ясно определить индивидуальные особенности каждого из них.
Цель виндикационного иска включает в себя возврат имущества во владение собственника в случаях его утраты вопреки воле последнего. Достижением этой цели собственник стремится восстановить пределы владения вещью до такой степени, когда в любой момент он может свободно выразить вовне свою волю по отношению к вещи как к своей. Предъявляя виндикационный иск, собственник желает получить истребуемое имущество обратно в свое владение, в том числе в непосредственное обладание. Иными словами, истец имеет цель восстановить правовой режим принадлежности вещи, существовавший до нарушения права.
При виндикации истец по-прежнему остается собственником спорного имущества, поскольку при выбытии имущества помимо воли собственника из его владения и нахождении в незаконном владении другого лица право собственности истца не прекращается. В этом случае происходит нарушение права собственности, и виндикационный иск нацелен на устранение этого нарушения. Учитывая, что нарушение выразилось в исключении имущества из владения собственника, цель виндикации как раз и заключается в восстановлении владения собственника.
Еще одной особенностью целевой направленности виндикационного иска является стремление собственника получить именно ту вещь, которая была у него ранее, поскольку «всякое взыскание эквивалента и вообще возмещение убытков всегда выходит за рамки виндикационного иска как такового...» [26. С. 36]. Следовательно, требование о передаче вместо выбывшего из владения имущества какого-либо иного имущественного предоставления не будет отвечать цели виндикационного иска и потому исключает возможность применения норм о виндикации. При достижении цели данного иска имущество изымается у незаконного владельца и передается собственнику; объект собственности возвращается ему в натуре. Возвращается именно то имущество, которое является предметом права собственности, а не имущество того же рода.
Требование о возмещении вреда преследует цель компенсировать ущерб, возникший в имущественной сфере истца (о моральном вреде применительно к рассматриваемому вопросу речь не идет). Материальный ущерб может выразиться в уничтожении части имущественной массы собственника, что влечет прекращение права собственности на часть имущества истца. Ущерб может представлять собой повреждение имущества собственника, повлекшее снижение его стоимостного (денежного) выражения. При этом право собственности истца на поврежденное имущество не прекращается.
Если вещь уничтожена ответчиком, то цель возмещения вреда может состоять в получении аналогичной вещи или денежного эквивалента. При повреждении имущества цель возмещения вреда будет заключаться в охране законных имущественных интересов истца путем восстановления имущественной массы в пределах, существовавших до причинения вреда.
Сопоставляя цели истцов при виндикации и при возмещении вреда, можно прийти к определенным выводам. Если по виндикационному иску истец преследует цель вернуть обратно свое имущество, то при возмещении вреда он настаивает на получении части имущества, принадлежащего ответчику. Основанием первого требования будет нарушенное право собственности, а основанием второго - материальный вред, причиненный ответчиком.
Последний вывод побуждает соотнести эти два требования применительно к вопросу о том, охрана каких гражданских правоотношений осуществляется тем и другим иском.
Право собственности является вещным правом, отличительными признаками которого служат бессрочность, специфический объект (вещь), следование за вещью, абсолютность и др. Абсолютность права собственности выражается в том, что имущественные интересы собственника в отношении принадлежащего ему имущества противоположны интересам любого участника гражданского общества. В качестве другого свойства абсолютности права собственности необходимо указать возможность вовлечения имущества в гражданский оборот только по воле собственника. Абсолютный характер права собственности проявляется в его защите от нарушения, исходящего от любого лица.
Виндикационный иск имеет место при выбытии имущества из владения собственника вопреки его воле и предъявляется к лицу, незаконно владеющему истребуемым имуществом. Поэтому данный иск направлен на защиту права собственности как вещного права. При подаче виндикационного иска реализуется такой признак вещного права, как следование за вещью, т.е. право собственности (не прекратившееся при утрате владения) посредством виндикационного иска следует за вещью.
Следовательно, виндикационный иск предназначен для охраны вещно-правовых гражданских отношений в обществе, поскольку обеспечивает защиту имущественных интересов собственников, тем более что каждый отдельно взятый участник гражданских правоотношений является собственником какого-либо имущества, а гражданский оборот есть имущественные правоотношения собственников.
Материальный вред может быть причинен уничтожением или повреждением имущества. Согласно ст. 8 ГК РФ к числу оснований возникновения гражданских прав и обязанностей относится причинение вреда другому лицу, из чего следует, что причинение вреда это правонарушение, впрочем, как и незаконное владение чужим имуществом. Однако законодатель не установил для незаконного владельца обязанности, в императивной форме предписывающей последнему возвратить имущество собственнику, которому предоставил свободу выбора: истребовать свое имущество или нет. Если собственник осознанно не истребует принадлежащее ему имущество из чужого незаконного владения (здесь не имеются в виду отношения: собственник - похититель вещи), то ущемление его имущественных интересов произойдет по его инициативе (воле).
Причинение вреда одному лицу является результатом действий другого лица, что недопустимо для нормального существования и развития имущественного оборота и гражданского общества. Поскольку нарушение имущественных интересов одного лица происходит по инициативе (воле) другого лица, то государство и общество устанавливают законодательные нормы, обязывающие причинителя вреда к его возмещению.
Следовательно, правоотношения из причинения вреда возникают в силу оснований, предусмотренных законом, поскольку общество в целом считает произвольное причинение вреда нарушением общественных отношений (в том числе гражданских) и заинтересовано в поддержании гражданского правопорядка.
Таким образом, возникшее в результате причинения вреда правоотношение является именно обязательственным, вследствие чего законодатель урегулировал общие условия возмещения вреда, определив правовое положение причинителя вреда, потерпевшего, способы возмещения, условия, влияющие на размер возмещения (гл. 59 ГК РФ и другие нормы гражданского законодательства).
Участие в гражданских правоотношениях предполагает не только свободное осуществление гражданских прав, но и соблюдение законов. Поэтому предъявление требования о возмещении вреда направлено на охрану установленных законом обязательственных отношений. Одновременно иск о возмещении вреда защищает имущественные интересы потерпевшего, так как присуждением по этому иску восстанавливается его имущественная масса.
Отграничение виндикации от возмещения вреда также проводят по кругу лиц, которые могут быть истцами и ответчиками по тому или другому иску. Иначе критерием данного различия можно обозначить правовой режим принадлежности спорного имущества, т.е. принадлежности этого имущества истцу или ответчику.
Предъявление виндикационного иска требует наличия права собственности не только в момент нарушения права, но и на момент подачи иска. Если до предъявления иска право собственности прекращено по каким-либо основаниям, предусмотренным законом, то виндикация исключается. В этом случае вещное право собственности прекращается, а значит, у лица (именуемого теперь прежним собственником) отсутствует то право, для защиты которого предназначен виндикационный иск. Вещь поступила в собственность другого лица, и потому правовой режим ее принадлежности (возможное нахождение у незаконного владельца) для прежнего собственника становится безразличен. Удовлетворение нарушенных имущественных интересов (если таковое имело место до прекращения права собственности) с помощью виндикации стало невозможно.
Поскольку виндикационный иск имеет вещный характер, т.е. направлен на вещь, его предъявление возможно только к лицу, в непосредственном обладании которого находится истребуемая вещь. Владение этого лица должно быть незаконным, т.е. порочным по основанию приобретения. Не может выступать ответчиком по данному иску лицо, получившее вещь от собственника по соглашению с ним. Даже при нарушении условий соглашения о возврате вещи нарушитель не будет управомочен отвечать именно по виндикационному иску, поскольку вещь к нему поступила по воле собственника. В подобной ситуации ставшее незаконным владение контрагента собственника служит основанием для договорного иска, т.е. не каждый незаконный владелец будет отвечать по виндикационному иску.
Таким образом, подача данного иска против лица, не владеющего спорной вещью, не допускается, хотя не всякое современное законодательство придерживается такой же позиции. Упоминавшийся § 986 Германского гражданского уложения позволяет виндицировать вещь от лица, владение которого является опосредованным, т.е. требование, направленное на вещь, предъявляется лицу, у которого истребуемая вещь не находится.
Требование о возмещении вреда вправе заявить собственник уничтоженного или поврежденного имущества. Вместе с тем не будет препятствием для подачи такого иска прекращение права собственности на поврежденное имущество до предъявления иска в суд. Положим, в результате пожара, возникшего по вине соседа, у собственника повреждена огнем часть дачи. Собственник продал эту дачу и купил другую в лучшем районе. Тем не менее именно прежний собственник вправе требовать возмещения вреда от пожара, тогда как новый собственник поврежденной дачи такого права не имеет, что наглядным образом подтверждает лично-обязательственный характер требования о возмещении вреда. Поскольку нарушение имущественных интересов имело место в отношении прежнего собственника, переход поврежденного имущества в собственность другого лица не будет иметь юридического значения для обоснованности и правомерности предъявления требования о возмещении вреда к его причинителю. Отвечает по данному требованию всегда лицо, причинившее вред, причем это лицо могло никогда не иметь в фактическом обладании поврежденное имущество, как в названном примере с пожаром дачи.
Причинитель вреда может никогда не состоять ни в каких правоотношениях с собственником имущества, например при столкновении двух автомобилей, принадлежащих неизвестным друг другу гражданам или юридическим лицам. В этой связи в гражданском законодательстве причинение вреда предусмотрено в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей.
Сравнительный анализ рассматриваемых исков позволяет прийти к выводу о том, что ущерб имуществу собственника может быть причинен в период нахождения имущества в незаконном владении. Поэтому собственник вправе помимо предъявления виндикационного иска заявить притязания о возмещении ущерба. Последнее требование может быть самостоятельным иском. Предъявлению данного требования не будет препятствовать отказ в виндикации, в том числе по причине несохранности истребуемого имущества в натуре. Иллюстрацией сказанному служит одно из дел, рассмотренных в Арбитражном суде.
Индивидуальным частным предприятием предъявлен иск к товариществу с ограниченной ответственностью и двум обществам с ограниченной ответственностью об истребовании нефтебазы.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что в результате не соответствующих закону действий судебного исполнителя принадлежащая истцу нефтебаза по акту передана товариществу с ограниченной ответственностью. Незаконность действий судебного исполнителя установлена вступившим в законную силу решением Арбитражного суда по другому делу, в связи с чем указанный акт не может служить правовым основанием возникновения права собственности у товарищества с ограниченной ответственностью на спорную нефтебазу. Поэтому последующие договоры о ее купле-продаже между ответчиками являются ничтожными сделками, так как в силу норм ст. 209 ГК РФ только собственник вправе владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом.
За время нахождения данной нефтебазы во владении одного из обществ с ограниченной ответственностью последнее произвело ее реконструкцию путем сноса старых сооружений и возведения совершенно нового объекта. Таким образом, Судом было установлено, что истребуемый истцом единый имущественный комплекс нефтебазы не сохранился в натуре, а потому в виндикационных притязаниях было отказано [29]. <1>. В то же время налицо причинение имущественного вреда истцу путем уничтожения сооружений нефтебазы, что вполне может служить основанием для предъявления самостоятельного иска о возмещении ущерба. Здесь можно утверждать, что данный иск некоторым образом сопровождает виндикацию, так как объективно причинение ущерба произошло в период нахождения имущества в незаконном владении.
Причинение вреда может иметь место и в случае нахождения поврежденного имущества во владении причинителя вреда по соглашению с собственником. Например, арендатор здания устроил пожар, повредивший часть помещений. Условия договора могут устанавливать обязанности арендатора в случае причинения вреда. При отсутствии таких условий в договоре требования истца о возмещении вреда будут основываться на соответствующих нормах закона.
Помимо названных разграничений исследуемые иски отличаются по условиям их предъявления и удовлетворения.
Обязательным условием предъявления виндикационного иска является сохранность истребуемого имущества в натуре. Когда имущество вопреки воле собственника выходит из его владения и будет обнаружено во владении другого лица, вполне понятно стремление собственника восстановить нарушенное право собственности путем истребования имущества, тем более что для этого имеется предусмотренный законом способ - виндикационный иск. В юридической литературе сформировалась устоявшаяся точка зрения, согласно которой при наличии в натуре имущества у незаконного владельца охрану нарушенных интересов собственник осуществляет посредством подачи виндикационного иска. При такой позиции не нашлось места для противопоставления данных исков или замены одного другим (конкуренции).
В проблему сохранности истребуемой вещи в натуре могут быть отнесены вопросы разного рода ее изменений. Например, в результате перестройки отдельно стоящего здания на месте его фундамента возведено совершенно новое строение, иной этажности, с другим расположением наружных и внутренних стен. В этом случае будет иметь место возникновение нового объекта гражданских прав с индивидуально-определенными признаками, а потому виндикация здесь исключена, так как в случае удовлетворения виндикационного иска истцу будет присуждена не та вещь, которая ранее выбыла из его владения.
2.3 Особенности применения срока исковой давности в виндикации
Время - это неправовое явление и не может подлежать юридической регламентации. Течение времени не зависит от человеческой воли и сознания. Однако продолжительное временное существование человеческого общества и отношений внутри него с необходимостью обусловило придание юридической значимости истечению того или иного промежутка времени в гражданских правоотношениях. Обществом было признано влияние времени на осуществление, возникновение, прекращение, защиту прав: «Время в некоторых случаях создает правовую защиту фактическому положению, превращает факт в право, создает право, но оно же и погашает право. Время дает право одному и отнимает у другого».[20. С. 89].
Вместе с тем в качестве самостоятельного правового института давность не утвердилась ни в позитивном праве, ни в юридической науке. Это обусловлено тем, что само по себе истечение любого временного периода не может дать правового результата. Возникновение или прекращение права обставлялось наличием других условий помимо истечения определенного срока, которые только в совокупности могли привести к юридически значимому результату.
Исковая давность и ее применение при рассмотрении виндикационного иска порождают ряд вопросов, как-то: В чем цель и назначение исковой давности по спорам о собственности? Что именно погашается применением исковой давности? каково правовое положение имущества при отказе в виндикации по причине пропуска срока исковой давности? Когда начинается течение срока исковой давности при виндикации? Эти вопросы были предметом исследования не одного поколения российских цивилистов как в дореволюционное время, так и в советский период. Теоретическая актуальность и практическая потребность разрешения этих вопросов сохраняются и в настоящее время.
В гражданском праве различают сроки осуществления прав и сроки защиты прав. Действующее законодательство определяет исковую давность как срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195 ГК РФ). Требования к краткости законодательных формулировок не позволили в данном случае в полной мере раскрыть содержание и назначение этого института.
Можно представить исковую давность как установленную законом возможность неосуществления в судебном порядке права, для защиты которого предъявлен иск.
В данном определении акцент необходимо делать именно на возможности неосуществления права в принудительном порядке (т.е. через суд), поскольку применяется исковая давность только по заявлению противоположной стороны в споре (ст. 199 ГК РФ). Следовательно, если ответчик не заявит об истечении срока исковой давности, то судебное разбирательство будет продолжаться до рассмотрения спора по существу, в результате чего право истца может быть подтверждено судебным актом.
Удаление суда от разрешения вопроса, применять исковую давность или нет, полностью устраняет "карательный" элемент в предназначении этого института и одновременно усиливает его значение как средства защиты.
Из сформулированного нами определения следует, что исковая давность не ограничивает во времени возможность обращения к судебной защите нарушенного права.
Правила об исковой давности относятся к общей части гражданского законодательства. Учитывая, что в соответствующих нормах закона (ст. 195, 199, 200 ГК РФ) речь идет о нарушениях прав, то положения этих статей в равной мере применимы к относительным (обязательственным) и к абсолютным (в том числе праву собственности правам), а это значит, что названные выше цели исковой давности имеют место и при рассмотрении в суде виндикационного иска. Однако специфика вещно-правовых отношений придает исковой давности ряд особенностей.
Первая из этих особенностей заключается в ответе на вопрос: что же, собственно, погашается исковой давностью при рассмотрении виндикационного иска? При этом под погашением в юридической литературе, посвященной исследованиям исковой давности, понималось прекращение права.
В связи с изложенным возникает вопрос: какое право прекращается применением исковой давности при виндикации?
Согласно ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске. Как видно, норма закона не указывает на прекращение какого-либо права.
В соответствии с общими положениями гражданского законодательства (ст. 1, 11 ГК РФ) обладателю права собственности, как и других гражданских прав, гарантировано право на судебную защиту, притом последняя реализуется в исковой форме, которая заключается в праве на иск заинтересованного лица. Право на иск представляет собой установленную законом возможность лица, чье право нарушено или оспаривается, обратиться в суд за рассмотрением и разрешением возникшего спора.
Особенностью исковой формы судебной защиты, в том числе виндикационного иска, является разграничение в праве на иск - право на предъявление иска и право на удовлетворение иска. Исковая давность воздействует на право на удовлетворение иска, так как с истечением установленного законом срока и с подачей заявления об этом ответчиком для истца "закрывается" возможность получить удовлетворение требования к ответчику в судебном (т.е. принудительном) порядке. При виндикации это будет означать отказ суда в удовлетворении требования к ответчику о выдаче спорного имущества.
Большинство современных исследователей приходит к выводу о том, что с истечением срока исковой давности материальное право не погашается, а продолжает существовать, хотя и не может быть реализовано в принудительном порядке. Эти доводы опираются на точку зрения о самостоятельном существовании материального права и права на судебную защиту любого нарушенного гражданского права (т.е. права на иск). Сторонники этой позиции считают ее наиболее убедительной «как в наибольшей степени согласующуюся с правилами, установленными действующим законодательством» [10. С. 376].
На наш взгляд, верной представляется точка зрения, согласно которой в подобной ситуации сохраняется материальное право. К аргументам упомянутых авторов в пользу этой позиции можно добавить следующие доводы.
Исковая давность воздействует лишь на право на удовлетворение иска и не влияет на сущность защищаемого материального права (его возникновение, действительность, прекращение и пр.). Сторонники противоположной точки зрения вольно или невольно отождествляли материальное право с правом на иск (правом на его удовлетворение). Материальное право (в данном случае право собственности) продолжает существовать еще и потому, что одно лишь истечение известного промежутка времени не может служить основанием прекращения права. Взять хотя бы право на удовлетворение иска. Для его прекращения (погашения) требуется заявление противоположной стороны в споре. Если же такого заявления не последует, то право на удовлетворение иска не погашается, а спор о материальном праве (собственности) разрешается по существу.
Следовательно, материальное право и право на иск не равнозначны и не представляют собой составные части одного целого. Право на иск (иначе - установленная законом возможность судебной защиты нарушенных прав) присуще каждому участнику гражданских правоотношений, обладателем какого бы права он не являлся: относительного или абсолютного, имущественного или неимущественного. Здесь не следует смешивать возможность субъекта, свободного своей волей и в своем интересе приобретать и осуществлять гражданские права, с гарантированной законом возможностью судебной защиты этих прав.
На практике встречаются ситуации, когда ответчик соответствует требованиям, предъявленным законом к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК РФ), и по этим основаниям вполне может отразить притязания истца и добиться отказа в иске. Вместе с тем ничто не мешает этому добросовестному приобретателю заявить о применении исковой давности при истечении соответствующего срока и получить тот же результат (отказ в иске), не вдаваясь в выяснение добросовестности своего приобретения. В данном случае его положение ничем не будет отличаться от положения ответчика, который не являлся добросовестным приобретателем, но также заявил о применении исковой давности.
Противоречивость подобной ситуации очевидна. С одной стороны, посылка о сохранении материального права говорит в пользу истца, а с другой - оставление истребуемого имущества у ответчика (в связи с отказом в иске) и отсутствие законных оснований для принудительного изъятия имущества (не говоря уже об отказе ответчика от добровольного возврата имущества) свидетельствуют в пользу ответчика. Получается, что субъективное право оказывается "оторванным" от объекта. Подобная ситуация юридически невыгодна ни ее участникам, ни обществу в целом.
Если для разрешения этого противоречия обратиться к действующему законодательству, то получается следующая картина. После отказа в удовлетворении виндикационного иска в связи с истечением срока исковой давности можно полагать, что ответчик обретает статус лица, владеющего по давности (ст. 234 ГК РФ). В связи с чем право собственности у истца прекратится лишь после истечения срока приобретательной давности с одновременным возникновением права собственности у ответчика на это же имущество. Казалось бы, все ясно и ответ на интересующий вопрос получен. Однако проблемы остаются, и связаны они как раз с правовым положением спорного имущества после отказа в виндикации.
Точка зрения, согласно которой имеет место попадание имущества в режим давностного владения после отказа в его виндикации по мотивам пропуска исковой давности, встречает возражения среди цивилистов. Попробуем разобраться почему.
Очевидно, что правила ст. 302 ГК РФ не регулируют приобретение собственности, так же как не регламентируют правовой режим имущества, оставшегося у ответчика. Обозначить положение имущества как бесхозяйной вещи оснований не имеется, так как квалифицирующим признаком бесхозяйных вещей по ст. 225 ГК РФ является отсутствие у них собственника (в том числе в связи с отказом от права собственности). При виндикации истец вполне может быть действительным собственником спорного имущества.
В то же время нахождение имущества в режиме бесхозяйной вещи не исключает возникновения права собственности в силу приобретательной давности (п. 2 ст. 225 ГК РФ). Но только в отношении движимых вещей. Поэтому давностное владение представляется соответствующей (адекватной) юридической характеристикой положения имущества в подобной ситуации. Причем акцент следует делать на том, что оставление имущества у ответчика при отказе в виндикации по причине пропуска срока исковой давности отнюдь не единственный случай давностного владения.
Владение по давности - незаконно, в его основе нет права. Здесь отчетливо видно, что наличие добросовестности свидетельствует об отсутствии права на вещь. Поэтому добросовестный приобретатель имущества у несобственника (при отсутствии в законе нормы, предусматривающей такой способ приобретения права собственности) не защищен от виндикации в пределах срока исковой давности. Взаимосвязь существующих правил о виндикации и норм о приобретении права собственности указывает, что отказ в иске в связи с пропуском срока исковой давности служит началом владения по давности.
Поскольку имущество находится у лица, не являющегося собственником, то вовлечение его в оборот довольно проблематично, так как имущественный оборот - это гражданские правоотношения собственников. При этом закономерно возникают вопросы финансового порядка, в том числе такой: если собственником продолжает считаться истец, то кто будет уплачивать налоги с имущества и нести бремя по его содержанию? Неопределенность этих отношений будет довольно продолжительной: для недвижимого имущества - 15 лет, для движимостей - пять лет. В этой ситуации, очевидно, неудобства испытывают обе стороны. С раскрепощением имущественного оборота в нашей стране подобные неопределенности лишь сдерживают развитие гражданских правоотношений.
В качестве выхода из сложившейся ситуации можно предложить уравнять сроки исковой и приобретательной давности, а для движимых вещей срок приобретательной давности уменьшить до одного года. Тогда уменьшится временная продолжительность неопределенности правового положения имущества. Одновременно возрастет оборотоспособность имущества в целом.
3. Проблемы соотношения виндикации со смежными институтами гражданского права
3.1 Проблемы соотношения институтов виндикации и реституции
Связь виндикационного иска с требованием о применении последствий недействительности сделки в предшествующие периоды развития отечественного гражданского права носила скорее теоретический характер, чем практический. Данное обстоятельство было обусловлено преобладанием права государственной собственности на большинство объектов гражданского права с прерогативой в защите и довольно слаборазвитым имущественным оборотом между гражданами. Ни практика, ни теория того периода не выделяли каких-либо серьезных противоречий между названными исками в вопросах защиты права собственности.
С принятием нового ГК РФ возросла тенденция практической взаимосвязи этих правовых институтов, что особенно ярко проявляется в судебной практике, тогда как теоретические исследования данной проблемы только начинаются. В этой связи можно выделить работы В.В. Витрянского, К.И. Скловского, Д.О. Тузова.[8. С. 653, 23. С. 105, 25.С. 14].
Чем же вызвано сближение этих, казалось бы, довольно отдаленных друг от друга в системе гражданского права юридических явлений? Во-первых, в гражданском законодательстве утверждается официальное представление о том, что «существует лишь одно право собственности с единым, одинаковым для всех набором правомочий (содержанием), у которого могут быть лишь различные субъекты...» [16. С. 273]. Во-вторых, законодатель установил равенство всех участников гражданского оборота, в том числе в вопросах охраны права собственности. В-третьих, имеет место признание позитивным правом приобретательной давности в качестве способа приобретения права собственности. В-четвертых, применение последствий недействительности сделки является одним из способов защиты гражданских прав. Это положительные аспекты рассматриваемого процесса.
С другой стороны, такому сближению способствуют имеющиеся отдельные «неурегулированности» в гражданском законодательстве. В частности, продолжающееся игнорирование законодателем самостоятельной владельческой защиты, законодательная неопределенность правового режима принадлежности имущества при отказе в его виндикации по ст. 302 ГК РФ, временной разрыв между сроками исковой и приобретательной давности, длительное отсутствие в законодательстве такого условия возникновения права собственности, как добросовестное приобретение имущества от несобственника.
На этом фоне возник ряд проблемных вопросов: вправе ли собственник восстановить утраченное владение посредством предъявления иска о применении последствий недействительности сделки? означает ли это наличие конкуренции между виндикацией и реституцией? каково значение добросовестности приобретателя при реституции?
Рассмотрение этих вопросов позволит упрочить представление о виндикации и реституции в системе охраны гражданских прав.
Исследование соотношения виндикации и реституции следует провести через установление различий и совпадений этих институтов по их целям и правовой направленности, условиям предъявления соответствующих требований и их удовлетворения, составу участников спора.
В предыдущих главах настоящей работы был рассмотрен виндикационный иск по названным критериям. Поэтому при исследовании соотношения виндикации и реституции необходимо дать краткую характеристику последней.
Термин «реституция» в ГК РФ не употребляется. В отечественной гражданско-правовой науке и юридической литературе начиная с XIX в. под реституцией принято понимать возвращение контрагенту всего полученного по сделке как последствие ее недействительности. Современным российским законодательством данное юридическое явление заимствовано из римского права и, конечно же, не без изменений. В римском праве под реституцией понималось восстановление в прежнее положение как в процессуальных, так и в материальных правоотношениях, насколько они были различимы в то время [19. С. 129]. Притом такое восстановление осуществлялось при помощи преторских эдиктов и только в определенных ситуациях, т.е. носило исключительный характер и происходило от публичной власти, хотя и в сфере индивидуальных (частноправовых) интересов. Вот почему реституция еще именуется восстановлением в первоначальное положение.
В действующем российском законодательстве нормы о реституции расположены в § 2 «Недействительность сделок» гл. 9 ГК РФ о сделках. Содержание ст. 167 Кодекса дает однозначное представление о реституции как о юридическом последствии недействительной сделки, предписывающем в императивной форме сторонам недействительной сделки возвратить друг другу все полученное по этой сделке. Принимая во внимание то, что объектом недействительной сделки, конечно же, может быть имущество, в том числе индивидуально-определенная вещь, обратное получение имущества стороной в сделке в порядке реституции некоторым образом напоминает возвращение собственнику имущества из чужого незаконного владения по виндикационному иску, в связи с чем можно говорить о некоторой схожести целей при виндикации и реституции.
Однако это совпадение целей весьма приблизительное по следующим причинам. При виндикации добиваться конечного результата в виде возврата утраченного имущества - право собственника (ст. 301 ГК РФ), и этому праву не корреспондирует обязанность незаконного владельца по возврату имущества прежнему собственнику, ибо такую норму закон не предусматривает. В то же время правилами о реституции установлена двусторонняя (встречная) обязанность участников сделки по возврату всего полученного. Оставим за пределами обсуждения последствие недействительности сделки в виде взыскания полученного по сделке в доход государства в отношении сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ).
При достижении конечной цели - возврата имущества - собственник опирается на правовое основание принадлежности ему истребуемого имущества - право собственности, тогда как основанием возвращения имущества при реституции (помимо недействительности сделки) служит факт нахождения имущества у контрагента до совершения сделки. Закон не связывает обязанность возврата имущества другой стороне по сделке с наличием юридического титула на данное имущество до ее совершения.
Отмеченная видимость совпадения целей возврата имущества при виндикации и реституции во многом и послужила почвой для возникновения вопроса о возможности собственника восстановить утраченное владение при помощи реституции. Насколько такая постановка вопроса опирается на действующее законодательство, можно установить путем сопоставления правовой направленности этих юридических институтов.
Виндикационный иск предназначен для защиты права собственности, т.е. виндикация в гражданском праве направлена на охрану вещных правоотношений. Необходимым условием применения виндикации является отсутствие обязательственных отношений по поводу истребуемого имущества между собственником и незаконным владельцем.
По смыслу правил о реституции (ст. 167 ГК РФ) ее применению предшествовало наличие обязательственных отношений между участниками сделки по поводу имущества, подлежащего возврату одной стороной контрагенту по этой сделке. Установление недействительности сделки либо по решению суда, либо без такового по причине ее ничтожности будет означать отсутствие между ее участниками обязательственно-правовых отношений по поводу взаимного предоставления каких-либо материальных благ. Иначе говоря, следствием недействительности сделки является прекращение обязательственных отношений, порожденных этой сделкой, о чем свидетельствует формулировка законодателя: «Недействительная сделка... недействительна с момента ее совершения». Следовательно, совершенные участниками сделки действия по ее исполнению законодатель не признает юридически действительными по причине несоответствия сделки закону.
Утрата этой обязательственной связи влечет возникновение между этими же лицами другой обязательственной связи вследствие недействительности сделки. Только эта связь уже не зависит от воли участников сделки, поскольку обязанность по возврату всего полученного установлена законом в императивной форме. Как справедливо отмечает К.И. Скловский, «недействительная сделка порождает свои собственные последствия (прежде всего реституцию), не входившие в намерения сторон...» [23. С. 317].
Установленные законом основания недействительности сделок и обязанность сторон возвратить друг другу все полученное по ним (взаимная или двусторонняя реституция) однозначно указывают на правовую направленность правил о реституции на охрану имущественных интересов участников гражданского оборота.
В этой связи представляется необходимым рассмотреть соотношение виндикации и реституции по условиям предъявления и удовлетворения требований и составу участников спора.
Право предъявления виндикационного иска принадлежит собственнику имущества, утратившему владение помимо своей воли, причем собственник должен являться таковым не только на момент утраты имущества, но и к моменту подачи и рассмотрения иска. Ответчиком по данному требованию является незаконный владелец, т.е. лицо, чье владение не опирается на норму закона или условия договора (беститульное владение). Хотя, как уже выше отмечалось, не каждый незаконный владелец может отвечать по виндикационному иску и не всякое титульное владение будет законным по отношению к собственнику.
Предпосылки предъявления виндикационного требования следующие: отсутствие обязательственных правоотношений между собственником и незаконным владельцем по поводу спорного имущества; наличие именно у ответчика истребуемого имущества и его индивидуальная определенность. К условиям рассмотрения виндикационного иска по существу относятся: условия выбытия имущества из владения собственника (по его воле или ей вопреки); условия приобретения ответчиком спорного имущества (добросовестность, возмездность или отсутствие таковых).
Условием, определяющим возможность предъявления требования о реституции, служит недействительность сделки. Из этой основной предпосылки реституции вытекают и другие ее условия. Требования о возврате всего полученного по недействительной сделке могут быть заявлены сторонами этой сделки. Поскольку при двусторонней реституции требования являются взаимными, то каждая из сторон может выступать как истцом, так и ответчиком.
Очевиден принудительный характер возникающих по реституции обязанностей (здесь под принудительностью понимается обязательность возвращения всего полученного в силу нормы закона), так как после установления недействительности сделки ее участники против своей воли, подчиняясь требованию закона, обязаны возвратить друг другу все полученное.
При буквальном прочтении правил о реституции, где определено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке (ст. 167 ГК РФ), можно проследить, как обязанности одной стороны по возвращению всего полученного корреспондирует право другой стороны предъявить требование о возврате всего предоставленного по сделке, хотя в самой статье Кодекса об этом прямо не сказано. Общеизвестно, что отличительной чертой обязательственных отношений в гражданском праве является личный характер связи между субъектами, когда установленная в законе обязанность одного лица предполагает наличие права у другого лица потребовать исполнения этой обязанности. Однако личная обязательственная связь по реституции возникает не по свободному волеизъявлению субъектов, а в силу императивного предписания закона.
Предусмотренное в ст. 166 ГК РФ право суда применить последствия недействительности сделки по собственной инициативе отнюдь не перечеркивает обязательственный характер отношений из реституции. Суд, применяя такие последствия, не вправе расширить очерченный законом круг лиц, между которыми должна быть произведена реституция. Только в исключительных случаях допускается обращение в доход государства причитающегося по сделке или его стоимости в деньгах. Кроме того, суд вправе самостоятельно применить названные последствия в отношении лишь ничтожной сделки, а не оспоримой.
На наш взгляд, подобная инициатива суда не должна превалировать над волеизъявлением участников сделки. Если при рассмотрении иска о признании сделки недействительной не заявлено требование о применении последствий недействительности сделки, суд может воспользоваться этим правом в случае установления обстоятельств совершения сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ).
Из смысла и содержания норм о реституции усматривается, что единственным правовым основанием получения имущества от другой стороны по сделке является предшествующая установлению недействительности сделки передача этого же имущества контрагенту. Стало быть, факт нахождения имущества во владении лица до совершения сделки служит основанием к его обратному получению этим же лицом.
Требование о возврате полученного по недействительной сделке обязательственное по правовой природе, так как опирается на заложенную в законе обязанность. К тому же обязательственным было отношение, предшествующее реституции. Вполне возможно, что сторона, требующая от контрагента возвращения имущества, являлась его собственником до совершения сделки. Однако требования такого собственника не становятся виндикационными, как указывал в свое время Ю.К. Толстой,[24. С.115] поскольку для подобного вывода и в действующем законодательстве не содержится правовых оснований, впрочем, как не имелось их в ГК 1922 г.и в ГК РСФСР 1964 г.
Как видим, собственник, являясь участником недействительной сделки, с помощью реституции может восстановить утраченное владение имуществом. Однако и в этой ситуации собственнику не удастся восстановить владение в случае потребления, уничтожения имущества контрагентом либо отчуждения его другому лицу, так как далее требования к контрагенту по сделке действие реституции не распространяется, что подтверждается практикой.
В Арбитражный суд обратился коммерческий банк с иском к товариществу с ограниченной ответственностью о признании недействительным соглашения о предоставлении отступного и применении последствий недействительности сделки. Истец требовал обязать ответчика возвратить переданное по оспариваемому соглашению недвижимое имущество (комплекс зданий и сооружений). В качестве третьего лица к участию в деле привлечен Департамент муниципальных ресурсов города. При разбирательстве дела Суд установил несоответствие закону соглашения об отступном. Однако возвратить указанный комплекс зданий банку с помощью реституции не представлялось возможным, так как у товарищества с ограниченной ответственностью спорного имущества уже не имелось в наличии, поскольку товарищество произвело отчуждение спорных зданий и сооружений в собственность муниципального образования. В данном случае в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ Суд взыскал с ответчика в пользу истца стоимость имущества, подлежащего возврату в порядке реституции [30].
При существующем в России представлении о виндикации: в науке, законодательстве и правоприменительной практике, будет неверным квалифицировать в качестве виндикационного иска требование собственника о возврате имущества, переданного им контрагенту по недействительной сделке. Во-первых, потому, что имущество выбыло из владения собственника по его воле (далеко не всегда пороки воли признаются основанием недействительности сделки). Во-вторых, ответчик в подобной ситуации всегда будет недобросовестным согласно нормам ст. 302 ГК РФ, тогда придется изменять правила о виндикации, сосредоточенные в этой статье. Неизвестно, насколько благоприятно скажутся такие изменения на защите права собственности вообще. К этому можно добавить, что в существующем виде виндикационный иск собственник вправе использовать не только в ситуации, предусмотренной в п. 1 ст. 302 ГК РФ, но и в других случаях незаконного владения чужим имуществом.
3.2 Проблемы соотношения институтов виндикации и кондикции
Помимо рассмотренных в настоящей работе правил о виндикации, реституции в гражданском законодательстве существует еще одна группа норм, предписывающих одному лицу возвратить или передать находящееся у него имущество другому лицу. Это правила, регламентирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ).
В этих правилах установлено соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав (ст. 1103 ГК РФ), в том числе с истребованием имущества собственником из чужого незаконного владения, т.е. виндикационным иском. Прямое указание закона о соотносимости этих требований вызывает необходимость провести их совместное теоретическое исследование. Даже когда такого прямого указания в позитивном праве не существовало, довольно часто в работах, посвященных гражданско-правовым способам защиты права собственности, а также при изучении обязательств из неосновательного обогащения авторы сопоставляли эти два института.
Совместное рассмотрение виндикации и кондикции (принятое среди юристов наименование иска вследствие неосновательного обогащения - от латинского condictio) не только укрепит сложившееся представление о виндикационном иске, но и позволит глубже уяснить его особенности.
Официального определения неосновательного обогащения в законе не приводится. Тем не менее из контекста ст. 1102 ГК РФ можно установить, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества одним лицом за счет другого лица без каких-либо юридических оснований, под которыми следует понимать закон, иные нормативно-правовые акты или сделку. Согласно п. 2. ст. 1102 ГК РФ возникновение неосновательного обогащения не поставлено в безусловную зависимость от поведения (в том числе виновного, противоправного) обогатившегося лица, потерпевшего или других участников гражданского оборота.
Неосновательное обогащение, как и многие институты и категории гражданского права, своим появлением обязано римским юристам. В античную эпоху имущественный оборот достиг высокого уровня развития, в чем немалая заслуга римского права, строго регламентировавшего перемещение вещей между участниками гражданского оборота. Исходя из этого, в римском праве издревле сформировалось представление о том, что имущество, «оказавшееся у кого-либо в силу неправомерного основания, может быть истребовано путем кондикции...» [12. С. 99].
Именно как разновидность обязательственных правоотношений, неосновательное обогащение в качестве самостоятельного правового института вошло в последующие гражданские кодификации, в том числе в отечественном праве. «Неосновательное обогащение есть в сущности льготное правило закона, по коему в интересах материальной правды, торжества права над формальной правдой, лицо, обогатившее без основания (sine causa) другое, вправе потребовать от обогащенного полученное им или стоимость в размере сохранившегося обогащения, сделанного сбережения» [22. С. 479].
В современном представлении данный институт сформировался в ГК 1922 г., где был представлен в отдельной главе в разделе, содержащем нормы об обязательственном праве. В действующем законодательстве суть правил о неосновательном обогащении осталась неизменной, несмотря на облечение в новые формулировки и уточнение некоторых характеристик.
Для удобства сравнительного анализа с правилами о виндикации определим основные черты, характеризующие неосновательное обогащение.
Во-первых, имущество, составляющее обогащение и находящееся у обогатившегося лица, приобретено или сохранено последним вне рамок оснований, установленных законом для перемещения имуществ между участниками гражданских правоотношений.
Во-вторых, еще одной чертой, характеризующей неосновательность обогащения, является приобретение или сбережение имущества за счет другого лица, что «означает увеличение объема имущества у одного лица и одновременное уменьшение его объема у другого» [9. С. 414]. Высказана точка зрения, согласно которой при обогащении за чужой счет совсем необязательно, чтобы «уменьшение имущества потерпевшего по величине должно равняться его увеличению у приобретателя» [15. С. 960]. В то же время действующее законодательство допускает возможность обогащения одного лица за счет другого. К таким случаям можно отнести получение имущества в порядке наследования, дарения. Кроме того, при получении вещи в безвозмездное пользование (гл. 36 ГК РФ) пользователь имеет возможность оставить за собой извлекаемые доходы в порядке ст. 136 ГК РФ. В описанных ситуациях обогащение за счет другого лица очевидно, однако с юридической точки зрения такое обогащение правомерно, так как прямо предусмотрено законом.
В-третьих, правоотношение из неосновательного обогащения возникает между обогатившимся лицом и тем субъектом, за счет которого произошло приобретение или сбережение имущества, т.е. данное правоотношение характеризует неразрывную связь этих лиц через утрату и получение (сохранение) имущества.
В-четвертых, обогащение за счет другого лица всегда означает получение или сохранение имущества без встречного имущественного предоставления. В данном случае оказывается нарушенным одно из основополагающих положений гражданского законодательства об эквивалентно-возмездном характере имущественных гражданских правоотношений.
Учитывая многообразие складывающихся в имущественном обороте правоотношений, в нормах закона невозможно поместить все случаи неосновательного обогащения. Исходя из этого, законодатель в гл. 60 ГК РФ указал определяющие признаки данного правоотношения (упомянутые выше) и в ст. 1103 ГК РФ обозначил гражданские правоотношения, где может возникнуть неосновательное обогащение.
В качестве примера возникновения неосновательного обогащения можно привести спор, рассмотренный в Арбитражном суде. Индивидуальный предприниматель обратился с иском к акционерному обществу о взыскании стоимости капитального ремонта нежилого помещения и выполненных в нем неотделимых улучшений. Суд первой инстанции отказал в иске, так как посчитал, что нежилое помещение не принадлежит ответчику на праве собственности и потому последний не является приобретателем неосновательно полученного или сбереженного имущества в виде произведенных истцом улучшений.
При рассмотрении дела в апелляционной инстанции суд установил факт принадлежности нежилого помещения ответчику и пришел к выводу о том, что договор аренды этого помещения между сторонами является незаключенным. Исходя из этого, суд посчитал возможным действия истца по производству неотделимых улучшений спорного объекта квалифицировать как действия в чужом интересе без поручения (гл. 50 ГК РФ).
В данном случае истец, осуществляя улучшения нежилого помещения, ошибочно предполагал, что действует в своем интересе как арендатор (пользователь имущества). Хотя в действительности его действия оказались направленными на обеспечение интересов ответчика как собственника спорного объекта.
Суд установил, что в период нахождения истца в нежилом помещении ответчик не осуществлял материальных вложений в этот объект. Поскольку в настоящее время данный объект находится у ответчика, то действия истца по производству ремонта и улучшений спорного помещения привели к неосновательному обогащению ответчика (ст. 987 ГК РФ) в виде стоимости затрат на эти улучшения. Поэтому у последнего в силу норм ст. 1102 ГК РФ возникла обязанность возместить истцу стоимость понесенных затрат, причем возможность применения в этом случае правил гл. 60 ГК РФ законодатель не обусловливает наличием или отсутствием одобрения заинтересованным лицом (ответчиком) действий в его интересе, осуществленных другим лицом (истцом).
Приведенная правовая квалификация спорного правоотношения не противоречит положениям п. 3 ст. 623 ГК РФ (хотя между сторонами отсутствуют договорные арендные отношения), так как установленный данной нормой запрет на возмещение арендатору стоимости произведенных неотделимых улучшений арендованного имущества, выполненных без согласия арендодателя, действует, если иное не предусмотрено законом. А закон не допускает неосновательного обогащения одного лица за счет другого, поэтому истец правомерно основывает свои требования на положениях гл. 60 ГК РФ.
Заявленная в иске сумма представляет собой сумму фактически понесенных истцом затрат на выполнение ремонта и улучшение спорного объекта и подлежит взысканию в полном объеме, так как соответствует действительной стоимости неосновательного обогащения, устанавливаемой по правилам ст. 1105 ГК РФ. По изложенным правовым мотивам исковые требования были удовлетворены, а решение суда первой инстанции отменено [31]
Опираясь на изложенное представление о кондикции и содержащуюся в настоящей работе характеристику виндикации, проведем детальное сравнение этих институтов с тем, чтобы определить: взаимоисключают они друг друга, дополняют или конкурируют между собой.
Если к имуществу, определяемому родовыми признаками, присоединяется имущество того же рода, то происходит их физическое смешивание, а при отсутствии правовых оснований на получение присоединенного имущества на стороне получившего лица имеет место неосновательное приобретение, в результате чего лицо, за счет которого произошло приобретение, не имеет ни физической, ни юридической возможности возвратить себе именно это имущество.
Здесь можно говорить об утрате вещного права на то же самое имущество и возникновении права требования возврата такого же количества имущества того же рода от обогатившегося лица. В свою очередь получение имущества без правовых к тому оснований влечет возникновение обязанности по встречному предоставлению за приобретенное имущество в силу эквивалентно-возмездного характера имущественных гражданских правоотношений. В данном случае между названными субъектами возникают обязательственные отношения, в рамках которых осуществляется защита имущественных интересов потерпевшего, а своеобразным инструментом этой защиты выступает кондикционный иск, обязательственный по юридической природе.
Таким образом, можно прийти к выводу о некотором совпадении виндикации и кондикции по целевой правовой направленности, которая заключается в охране имущественных интересов истца, а также о различной юридической природе этих исков: вещно-правовом характере виндикации и обязательственной природе кондикции.
Проведенное сравнение выявило различие данных институтов по объектам, подлежащим возврату. С помощью виндикации собственнику возвращается то же самое имущество, которое ранее выбыло из его владения. Подобное возможно в случае индивидуальной определенности истребуемого имущества. Когда по кондикционному иску передается имущество в том же объеме и того же рода, как и ранее утраченное, нет оснований утверждать, что происходит возвращение имущества собственнику, поскольку это будет другое имущество.
Кроме названных особенностей сравниваемые иски отличаются по условиям их предъявления и удовлетворения. Для виндикации обязательными условиями предъявления иска (которые, конечно же, повлияют и на результат его рассмотрения) являются сохранность индивидуально-определенного имущества в натуре и отсутствие обязательственных отношений между истцом и ответчиком по поводу спорной вещи.
Для предъявления кондикционного иска важен сам факт безвозмездного перехода имущества от одного лица к другому или сбережения имущества одним лицом за счет другого при отсутствии к тому правовых оснований. Одним из случаев неосновательного обогащения является получение имущества по недействительной сделке. Имеется в виду ситуация, когда первоначальное получение имущества было правомерным, например, по договору, который впоследствии признан недействительным, а значит, имущество, ставшее объектом кондикционного иска, было объектом обязательственных отношений между теми же лицами.
Рассмотрение и удовлетворение исков также различно для этих институтов. В виндикационном процессе в предмет доказывания по делу в обязательном порядке входит выяснение условий выбытия имущества из владения собственника (по его воле или ей вопреки), а также установление обстоятельств поступления имущества к ответчику (возмездность или безвозмездность приобретения, управомоченность отчуждателя, добросовестность приобретателя). Сюда также следует отнести подтверждение права собственности истца на истребуемое имущество. Некоторые из этих обстоятельств в отдельности либо в сочетании с другими могут привести к отказу или удовлетворению виндикационных притязаний собственника.
Для кондикционного иска необходимыми обстоятельствами, подлежащими установлению в ходе судебного разбирательства, являются отсутствие правовых оснований для получения или сохранения имущества, обогащение за счет имущества истца, отсутствие какого-либо встречного имущественного предоставления за приобретенное (сбереженное) имущество. Как видим, для кондикции ни условия выбытия имущества, ни управомоченность отчуждателя юридического значения не имеют.
Несмотря на отсутствие термина «добросовестность» в правилах гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении, смысл соответствующих норм, регулирующих ответственность обогатившегося лица за недостатки или ухудшения спорного имущества, порядок возмещения стоимости неосновательного обогащения, а также вопросы возмещения доходов и затрат на спорное имущество, однозначно указывают на добросовестность поведения обогатившегося лица в момент приобретения или сбережения имущества. Здесь добросовестность будет означать неосведомленность об отсутствии юридических оснований к обогащению.
Иначе говоря, лицо не совершило противоправных действий при поступлении к нему имущества и не нарушило возложенных на него законом или договором обязанностей, не передав своего имущества иному лицу.
Если этих обстоятельств не имелось, то налицо действия, совершенные во вред другому лицу, либо нарушение обязательств. И в том и в другом случае отпадают основания для применения кондикционного иска, а ущемленные имущественные интересы подлежат защите посредством требования об убытках или иска, вытекающего из соответствующего обязательственного отношения.
Таким образом, добросовестность при виндикации и неосведомленность в правилах о неосновательном обогащении - понятия юридически неравнозначные, хотя в части производства расчетов между сторонами они некоторым образом сходны по правовым последствиям.
О субсидиарном характере кондикционного иска по отношению к виндикации говорит одно из дел, рассмотренных ВАС РФ. Малое частное предприятие "Медицина-Технология-Сервис" обратилось в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к администрации г. Шлиссельбурга о взыскании 1 571 983 руб. 10 коп. - неосновательного обогащения, связанного с удержанием здания по адресу: г. Шлиссельбург, Малоневский канал, д. 9.
При разбирательстве дела установлено, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18 июля 1996 г. по другому делу истец признан собственником указанного здания. Однако ответчик продолжал пользоваться принадлежащим истцу помещением без соответствующей оплаты и не поддерживал данное помещение в надлежащем состоянии, что и привело к дополнительным расходам.
Спорное правоотношение ВАС РФ справедливо квалифицировал как неосновательное обогащение по ст. 1105 ГК РФ. Здесь также налицо неправомерность владения, что может служить основанием для виндикации. Данный пример свидетельствует о реальной возможности раздельного предъявления и рассмотрения этих исков.
Сходную оценку соотношения виндикации и кондикции можно найти в упоминавшемся исследовании В.В. Ровного, который полагает, что «кондикционный иск никогда не конкурирует с виндикационным (п. 2 ст. 1103 ГК РФ), так как возможные объекты исковых требований здесь взаимоисключают друг друга. Поэтому кондиционный иск может лишь субсидиарно дополнять виндикацию» [21 .С. 29].
Еще одним ярким мазком в палитре характеристик соотношения виндикации и кондикции является вывод К.И. Скловского о том, что «кондикция только восполняет виндикацию, следуя за ней, и не может приводить к отличным от нее результатам» [23. С. 351].Безвозмездное приобретение имущества при виндикации во всех случаях служит основанием удовлетворения иска и возврата имущества собственнику. Аналогичная картина наблюдается при кондикции. Не основанное на законе безвозмездное приобретение имущества с неизбежностью ведет к образованию неосновательного обогащения, а значит, кондикционные притязания потерпевшего подлежат удовлетворению.
Заключение
Завершая исследование, можно отметить, что виндикация до настоящего времени не утратила значения самостоятельного гражданско-правового института. Обновление российского гражданского законодательства служит тому подтверждением. В гражданском праве прочно утвердилось представление о едином праве собственности на имущество, субъекты которого могут изменяться. Действующее законодательство России предоставляет равные возможности всем участникам гражданского оборота в вопросах защиты права собственности.
Нарастающие темпы имущественного оборота нередко приводят к спорам, для разрешения которых собственники прибегают к виндикационному иску. Оживление гражданского оборота и судебно-арбитражная правоприменительная практика выявляют те пробелы и противоречия в законодательстве, которые на первый взгляд невидимы.
Увеличивающаяся оборотоспособность имущества с необходимостью требует наличия быстрого и надежного гражданско-правового средства охраны владения, поскольку защита владения виндикационным иском - процедура юридически сложная и к тому же не обеспечивающая охрану фактического владения.
Предложенная самостоятельная норма о владельческой защите в случае принятия освободит виндикацию от не свойственных ей функций. Одновременно владение несобственника (титульное и фактическое) обретет самостоятельное средство защиты. Здесь центральной должна стать идея охраны личности в имущественных отношениях, а не защита вещи от владельца.
Презумпция добросовестности не может в полной мере защитить гражданский оборот от различных случайностей и злоупотреблений. Представляется возможным на законодательном уровне конкретнее сформулировать условия получения имущества владельцем по давности в ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, четко разграничив добросовестность при поступлении к нему имущества и последующее добросовестное владение, либо ввести приобретательную давность для недобросовестного владения имуществом, в том числе для недобросовестного приобретателя, отразившего виндикационные притязания с помощью исковой давности. В действующем законодательстве данная ситуация прямо не урегулирована, поэтому вольно или невольно законодатель соглашается с приобретением в собственность имущества недобросовестным лицом либо выбытием этого имущества из гражданского оборота.
В правилах о виндикации добросовестность как «продукт» имущественного оборота представляет собой неосведомленность лица о неправомерности приобретения имущества (по не зависящим от него причинам). В данном случае не имеется оснований квалифицировать добросовестность как составляющий элемент возникновения права собственности по причине отсутствия прямого указания об этом в законе. В то же время предусмотренные ГК РФ последствия недействительности сделки не учитывают добросовестность ее участников при приобретении имущества. По нашему мнению, системная взаимосвязь положений гражданского законодательства, регулирующих вещные и обязательственные правоотношения, требует наличия нормы о приобретении добросовестным участником оборота в собственность движимого имущества от несобственника, а также сужения круга лиц, имеющих право требовать применения последствий недействительности сделки, в которой они не участвовали.
Приведенные и другие предложения по совершенствованию законодательства явились результатом детальной теоретической проработки виндикационного иска. Сопоставление данного иска с другими требованиями, направленными на получение имущества в натуре (возмещение ущерба, реституция, кондикция), показывает, что виндикация занимает самостоятельное место среди способов защиты гражданских прав, так как предназначена для охраны вещно-правовых отношений между участниками имущественного оборота.
Проблемность рассмотренных в настоящей работе вопросов обозначилась судебной арбитражной практикой, которая всегда служила основой для дальнейших теоретических исследований и совершенствования законодательства.
В проблеме соотношения виндикации и реституции вновь находит свое проявление противостояние индивидуальных и общественных интересов, публичного и частного в праве. Устремлению собственника любыми правовыми средствами возвратить свое имущество противостоит стремление добросовестного участника оборота узаконить принадлежность приобретенного имущества. Без взаимного учета названных интересов попытки разрешения этого противостояния будут безуспешными. Скорее всего, законодательные изменения должны быть направлены на ограничение действия реституции и применение к данной ситуации возмещения убытков в качестве правового средства уравновешивания имущественных интересов собственника и добросовестного приобретателя.
Не исключено также ограничение круга лиц, заинтересованных в предъявлении иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, только ее участниками, поскольку «протяженность» имущественных интересов во времени должна соотноситься со степенью гражданско-правовых рисков утраты имущества по мере его вовлечения в оборот. В этом случае могут быть использованы изложенные нами аргументы в пользу нераспространения действия виндикации далее одной отчуждательной сделки, совершенной лицом, не имеющим правомочий на отчуждение имущества. Иначе виндикация может стать тем юридическим инструментом, посредством которого собственник возвратит себе имущество даже после его реализации по нескольким сделкам, доказав недобросовестность их участников и выдержав сроки исковой давности.
Принятие названных изменений на законодательном уровне и закрепление их в судебно-арбитражной практике дадут положительный эффект только в случае соответствующих изменений в общественном сознании. Когда в обществе прочно утвердятся представления об имущественном обороте как об отношениях собственников (или управомоченных лиц), о необходимости внимательного и ответственного отношения к содержанию, охране своего имущества и совершению с ним юридически значимых распорядительных действий, тогда недобросовестное завладение и распоряжение чужим имуществом станут исключением. А с помощью соответствующих способов защиты гражданских прав (виндикации, реституции, возмещения убытков и др.) будут восстановлены имущественные интересы каждого собственника, причем не в ущерб законным интересам других участников гражданского оборота.
Результаты проведенного исследования могут быть использованы в дальнейших теоретических изысканиях проблем права собственности и его гражданско-правовой охраны.
Список использованных источников и литературы
Нормативные акты
1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г// Российская газета. - 1993.- 25 декабря.
2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002г. // Российская газета. - 2002. - 27 илюля.
3. Гражданский кодекс РФ. Часть 1 от 30 ноября 1994 г. № 52-ФЗ // Российская газета. -1994. - 7 декабря.
4. Гражданский кодекс РФ. Часть 2 от 26 января 1996г. № 15-ФЗ // Российская газета. - 1996. - 2 февраля.
5. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 23 октября 2002 г. // Российская газ. - 2002 - 27 октября.
Научная и учебная литература
6. Аксенова Е.А. Виндикация или реституция? // Коллегия. - № 4. – 2003. –С.25-27.
7. Богданов Е. Категория "добросовестности" в гражданском праве // Российская юстиция. - № 9.-1999.- С.18.
8. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право.- М., 1997.- 653 с.
9. Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов.- М.: Волтерс Клувер, 2005.- 414 с.
10.Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1. 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой.-М., 2008.- 376 с..
11.Гражданское уложение: Проект. Т. 1 / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910.-354 с.
12.Дигесты Юстиниана.- Т. IV / Пер. с лат. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов.- М., 2004.-463 с.
13.Дождев Д.В. Основание защиты владения в римском праве.- М., 1996. – 377 с.
14.Кархалев Д.Н. Реституция и виндикация в гражданском праве // Нотариус. - № 2.-2007.-С. 32.
15.Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. проф.Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина.- М., 2003. – 960 с.
16.Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации.- М., 1995.- 273 с.
17.Костенко А.В. Спор о виндикации // ЭЖ-Юрист. - № 10. – 2004.-С.43.
18.Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика.-М.: Статут, 2006.-655 с.
19.Памятники римского права. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана.- М., 1997.- 277 с.
20.Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского.- М., 1948.- 489 с.
21.Ровный В.В. Конкуренция исков в российском гражданском праве.- Иркутск. -1997.- 329 с.
22.Синайский В.И. Русское гражданское право.- М., 2002.- 479 с.
23.Скловский К.И. Собственность в гражданском праве.- М., 1999.- 351 с.
24.Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. -Л., 1955. - 315 с.
25.Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Томск, 1999. – 275 с.
26.Черепахин Б.Б. Виндикационные иски в советском праве.- М.,1965.- 336 с.
Материалы практики
Неопубликованные дела
27.Дело N А-32-8061/98-41/259 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
28.Дело N А-32-12266/98-9/329 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
29.Дело N А-32-10616/98-4/229 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
30.Дело № А-32-7530/98-38/92 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
31.Дело № А-32-2951/2003-2/98 2003 г. Арбитражного суда Новосибирской области
Помимо рассмотренных в настоящей работе правил о виндикации, реституции в гражданском законодательстве существует еще одна группа норм, предписывающих одному лицу возвратить или передать находящееся у него имущество другому лицу. Это правила, регламентирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ).
В этих правилах установлено соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав (ст. 1103 ГК РФ), в том числе с истребованием имущества собственником из чужого незаконного владения, т.е. виндикационным иском. Прямое указание закона о соотносимости этих требований вызывает необходимость провести их совместное теоретическое исследование. Даже когда такого прямого указания в позитивном праве не существовало, довольно часто в работах, посвященных гражданско-правовым способам защиты права собственности, а также при изучении обязательств из неосновательного обогащения авторы сопоставляли эти два института.
Совместное рассмотрение виндикации и кондикции (принятое среди юристов наименование иска вследствие неосновательного обогащения - от латинского condictio) не только укрепит сложившееся представление о виндикационном иске, но и позволит глубже уяснить его особенности.
Официального определения неосновательного обогащения в законе не приводится. Тем не менее из контекста ст. 1102 ГК РФ можно установить, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества одним лицом за счет другого лица без каких-либо юридических оснований, под которыми следует понимать закон, иные нормативно-правовые акты или сделку. Согласно п. 2. ст. 1102 ГК РФ возникновение неосновательного обогащения не поставлено в безусловную зависимость от поведения (в том числе виновного, противоправного) обогатившегося лица, потерпевшего или других участников гражданского оборота.
Неосновательное обогащение, как и многие институты и категории гражданского права, своим появлением обязано римским юристам. В античную эпоху имущественный оборот достиг высокого уровня развития, в чем немалая заслуга римского права, строго регламентировавшего перемещение вещей между участниками гражданского оборота. Исходя из этого, в римском праве издревле сформировалось представление о том, что имущество, «оказавшееся у кого-либо в силу неправомерного основания, может быть истребовано путем кондикции...» [12. С. 99].
Именно как разновидность обязательственных правоотношений, неосновательное обогащение в качестве самостоятельного правового института вошло в последующие гражданские кодификации, в том числе в отечественном праве. «Неосновательное обогащение есть в сущности льготное правило закона, по коему в интересах материальной правды, торжества права над формальной правдой, лицо, обогатившее без основания (sine causa) другое, вправе потребовать от обогащенного полученное им или стоимость в размере сохранившегося обогащения, сделанного сбережения» [22. С. 479].
В современном представлении данный институт сформировался в ГК 1922 г., где был представлен в отдельной главе в разделе, содержащем нормы об обязательственном праве. В действующем законодательстве суть правил о неосновательном обогащении осталась неизменной, несмотря на облечение в новые формулировки и уточнение некоторых характеристик.
Для удобства сравнительного анализа с правилами о виндикации определим основные черты, характеризующие неосновательное обогащение.
Во-первых, имущество, составляющее обогащение и находящееся у обогатившегося лица, приобретено или сохранено последним вне рамок оснований, установленных законом для перемещения имуществ между участниками гражданских правоотношений.
Во-вторых, еще одной чертой, характеризующей неосновательность обогащения, является приобретение или сбережение имущества за счет другого лица, что «означает увеличение объема имущества у одного лица и одновременное уменьшение его объема у другого» [9. С. 414]. Высказана точка зрения, согласно которой при обогащении за чужой счет совсем необязательно, чтобы «уменьшение имущества потерпевшего по величине должно равняться его увеличению у приобретателя» [15. С. 960]. В то же время действующее законодательство допускает возможность обогащения одного лица за счет другого. К таким случаям можно отнести получение имущества в порядке наследования, дарения. Кроме того, при получении вещи в безвозмездное пользование (гл. 36 ГК РФ) пользователь имеет возможность оставить за собой извлекаемые доходы в порядке ст. 136 ГК РФ. В описанных ситуациях обогащение за счет другого лица очевидно, однако с юридической точки зрения такое обогащение правомерно, так как прямо предусмотрено законом.
В-третьих, правоотношение из неосновательного обогащения возникает между обогатившимся лицом и тем субъектом, за счет которого произошло приобретение или сбережение имущества, т.е. данное правоотношение характеризует неразрывную связь этих лиц через утрату и получение (сохранение) имущества.
В-четвертых, обогащение за счет другого лица всегда означает получение или сохранение имущества без встречного имущественного предоставления. В данном случае оказывается нарушенным одно из основополагающих положений гражданского законодательства об эквивалентно-возмездном характере имущественных гражданских правоотношений.
Учитывая многообразие складывающихся в имущественном обороте правоотношений, в нормах закона невозможно поместить все случаи неосновательного обогащения. Исходя из этого, законодатель в гл. 60 ГК РФ указал определяющие признаки данного правоотношения (упомянутые выше) и в ст. 1103 ГК РФ обозначил гражданские правоотношения, где может возникнуть неосновательное обогащение.
В качестве примера возникновения неосновательного обогащения можно привести спор, рассмотренный в Арбитражном суде. Индивидуальный предприниматель обратился с иском к акционерному обществу о взыскании стоимости капитального ремонта нежилого помещения и выполненных в нем неотделимых улучшений. Суд первой инстанции отказал в иске, так как посчитал, что нежилое помещение не принадлежит ответчику на праве собственности и потому последний не является приобретателем неосновательно полученного или сбереженного имущества в виде произведенных истцом улучшений.
При рассмотрении дела в апелляционной инстанции суд установил факт принадлежности нежилого помещения ответчику и пришел к выводу о том, что договор аренды этого помещения между сторонами является незаключенным. Исходя из этого, суд посчитал возможным действия истца по производству неотделимых улучшений спорного объекта квалифицировать как действия в чужом интересе без поручения (гл. 50 ГК РФ).
В данном случае истец, осуществляя улучшения нежилого помещения, ошибочно предполагал, что действует в своем интересе как арендатор (пользователь имущества). Хотя в действительности его действия оказались направленными на обеспечение интересов ответчика как собственника спорного объекта.
Суд установил, что в период нахождения истца в нежилом помещении ответчик не осуществлял материальных вложений в этот объект. Поскольку в настоящее время данный объект находится у ответчика, то действия истца по производству ремонта и улучшений спорного помещения привели к неосновательному обогащению ответчика (ст. 987 ГК РФ) в виде стоимости затрат на эти улучшения. Поэтому у последнего в силу норм ст. 1102 ГК РФ возникла обязанность возместить истцу стоимость понесенных затрат, причем возможность применения в этом случае правил гл. 60 ГК РФ законодатель не обусловливает наличием или отсутствием одобрения заинтересованным лицом (ответчиком) действий в его интересе, осуществленных другим лицом (истцом).
Приведенная правовая квалификация спорного правоотношения не противоречит положениям п. 3 ст. 623 ГК РФ (хотя между сторонами отсутствуют договорные арендные отношения), так как установленный данной нормой запрет на возмещение арендатору стоимости произведенных неотделимых улучшений арендованного имущества, выполненных без согласия арендодателя, действует, если иное не предусмотрено законом. А закон не допускает неосновательного обогащения одного лица за счет другого, поэтому истец правомерно основывает свои требования на положениях гл. 60 ГК РФ.
Заявленная в иске сумма представляет собой сумму фактически понесенных истцом затрат на выполнение ремонта и улучшение спорного объекта и подлежит взысканию в полном объеме, так как соответствует действительной стоимости неосновательного обогащения, устанавливаемой по правилам ст. 1105 ГК РФ. По изложенным правовым мотивам исковые требования были удовлетворены, а решение суда первой инстанции отменено [31]
Опираясь на изложенное представление о кондикции и содержащуюся в настоящей работе характеристику виндикации, проведем детальное сравнение этих институтов с тем, чтобы определить: взаимоисключают они друг друга, дополняют или конкурируют между собой.
Если к имуществу, определяемому родовыми признаками, присоединяется имущество того же рода, то происходит их физическое смешивание, а при отсутствии правовых оснований на получение присоединенного имущества на стороне получившего лица имеет место неосновательное приобретение, в результате чего лицо, за счет которого произошло приобретение, не имеет ни физической, ни юридической возможности возвратить себе именно это имущество.
Здесь можно говорить об утрате вещного права на то же самое имущество и возникновении права требования возврата такого же количества имущества того же рода от обогатившегося лица. В свою очередь получение имущества без правовых к тому оснований влечет возникновение обязанности по встречному предоставлению за приобретенное имущество в силу эквивалентно-возмездного характера имущественных гражданских правоотношений. В данном случае между названными субъектами возникают обязательственные отношения, в рамках которых осуществляется защита имущественных интересов потерпевшего, а своеобразным инструментом этой защиты выступает кондикционный иск, обязательственный по юридической природе.
Таким образом, можно прийти к выводу о некотором совпадении виндикации и кондикции по целевой правовой направленности, которая заключается в охране имущественных интересов истца, а также о различной юридической природе этих исков: вещно-правовом характере виндикации и обязательственной природе кондикции.
Проведенное сравнение выявило различие данных институтов по объектам, подлежащим возврату. С помощью виндикации собственнику возвращается то же самое имущество, которое ранее выбыло из его владения. Подобное возможно в случае индивидуальной определенности истребуемого имущества. Когда по кондикционному иску передается имущество в том же объеме и того же рода, как и ранее утраченное, нет оснований утверждать, что происходит возвращение имущества собственнику, поскольку это будет другое имущество.
Кроме названных особенностей сравниваемые иски отличаются по условиям их предъявления и удовлетворения. Для виндикации обязательными условиями предъявления иска (которые, конечно же, повлияют и на результат его рассмотрения) являются сохранность индивидуально-определенного имущества в натуре и отсутствие обязательственных отношений между истцом и ответчиком по поводу спорной вещи.
Для предъявления кондикционного иска важен сам факт безвозмездного перехода имущества от одного лица к другому или сбережения имущества одним лицом за счет другого при отсутствии к тому правовых оснований. Одним из случаев неосновательного обогащения является получение имущества по недействительной сделке. Имеется в виду ситуация, когда первоначальное получение имущества было правомерным, например, по договору, который впоследствии признан недействительным, а значит, имущество, ставшее объектом кондикционного иска, было объектом обязательственных отношений между теми же лицами.
Рассмотрение и удовлетворение исков также различно для этих институтов. В виндикационном процессе в предмет доказывания по делу в обязательном порядке входит выяснение условий выбытия имущества из владения собственника (по его воле или ей вопреки), а также установление обстоятельств поступления имущества к ответчику (возмездность или безвозмездность приобретения, управомоченность отчуждателя, добросовестность приобретателя). Сюда также следует отнести подтверждение права собственности истца на истребуемое имущество. Некоторые из этих обстоятельств в отдельности либо в сочетании с другими могут привести к отказу или удовлетворению виндикационных притязаний собственника.
Для кондикционного иска необходимыми обстоятельствами, подлежащими установлению в ходе судебного разбирательства, являются отсутствие правовых оснований для получения или сохранения имущества, обогащение за счет имущества истца, отсутствие какого-либо встречного имущественного предоставления за приобретенное (сбереженное) имущество. Как видим, для кондикции ни условия выбытия имущества, ни управомоченность отчуждателя юридического значения не имеют.
Несмотря на отсутствие термина «добросовестность» в правилах гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении, смысл соответствующих норм, регулирующих ответственность обогатившегося лица за недостатки или ухудшения спорного имущества, порядок возмещения стоимости неосновательного обогащения, а также вопросы возмещения доходов и затрат на спорное имущество, однозначно указывают на добросовестность поведения обогатившегося лица в момент приобретения или сбережения имущества. Здесь добросовестность будет означать неосведомленность об отсутствии юридических оснований к обогащению.
Иначе говоря, лицо не совершило противоправных действий при поступлении к нему имущества и не нарушило возложенных на него законом или договором обязанностей, не передав своего имущества иному лицу.
Если этих обстоятельств не имелось, то налицо действия, совершенные во вред другому лицу, либо нарушение обязательств. И в том и в другом случае отпадают основания для применения кондикционного иска, а ущемленные имущественные интересы подлежат защите посредством требования об убытках или иска, вытекающего из соответствующего обязательственного отношения.
Таким образом, добросовестность при виндикации и неосведомленность в правилах о неосновательном обогащении - понятия юридически неравнозначные, хотя в части производства расчетов между сторонами они некоторым образом сходны по правовым последствиям.
О субсидиарном характере кондикционного иска по отношению к виндикации говорит одно из дел, рассмотренных ВАС РФ. Малое частное предприятие "Медицина-Технология-Сервис" обратилось в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к администрации г. Шлиссельбурга о взыскании 1 571 983 руб. 10 коп. - неосновательного обогащения, связанного с удержанием здания по адресу: г. Шлиссельбург, Малоневский канал, д. 9.
При разбирательстве дела установлено, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18 июля 1996 г. по другому делу истец признан собственником указанного здания. Однако ответчик продолжал пользоваться принадлежащим истцу помещением без соответствующей оплаты и не поддерживал данное помещение в надлежащем состоянии, что и привело к дополнительным расходам.
Спорное правоотношение ВАС РФ справедливо квалифицировал как неосновательное обогащение по ст. 1105 ГК РФ. Здесь также налицо неправомерность владения, что может служить основанием для виндикации. Данный пример свидетельствует о реальной возможности раздельного предъявления и рассмотрения этих исков.
Сходную оценку соотношения виндикации и кондикции можно найти в упоминавшемся исследовании В.В. Ровного, который полагает, что «кондикционный иск никогда не конкурирует с виндикационным (п. 2 ст. 1103 ГК РФ), так как возможные объекты исковых требований здесь взаимоисключают друг друга. Поэтому кондиционный иск может лишь субсидиарно дополнять виндикацию» [21 .С. 29].
Еще одним ярким мазком в палитре характеристик соотношения виндикации и кондикции является вывод К.И. Скловского о том, что «кондикция только восполняет виндикацию, следуя за ней, и не может приводить к отличным от нее результатам» [23. С. 351].Безвозмездное приобретение имущества при виндикации во всех случаях служит основанием удовлетворения иска и возврата имущества собственнику. Аналогичная картина наблюдается при кондикции. Не основанное на законе безвозмездное приобретение имущества с неизбежностью ведет к образованию неосновательного обогащения, а значит, кондикционные притязания потерпевшего подлежат удовлетворению.
Заключение
Завершая исследование, можно отметить, что виндикация до настоящего времени не утратила значения самостоятельного гражданско-правового института. Обновление российского гражданского законодательства служит тому подтверждением. В гражданском праве прочно утвердилось представление о едином праве собственности на имущество, субъекты которого могут изменяться. Действующее законодательство России предоставляет равные возможности всем участникам гражданского оборота в вопросах защиты права собственности.
Нарастающие темпы имущественного оборота нередко приводят к спорам, для разрешения которых собственники прибегают к виндикационному иску. Оживление гражданского оборота и судебно-арбитражная правоприменительная практика выявляют те пробелы и противоречия в законодательстве, которые на первый взгляд невидимы.
Увеличивающаяся оборотоспособность имущества с необходимостью требует наличия быстрого и надежного гражданско-правового средства охраны владения, поскольку защита владения виндикационным иском - процедура юридически сложная и к тому же не обеспечивающая охрану фактического владения.
Предложенная самостоятельная норма о владельческой защите в случае принятия освободит виндикацию от не свойственных ей функций. Одновременно владение несобственника (титульное и фактическое) обретет самостоятельное средство защиты. Здесь центральной должна стать идея охраны личности в имущественных отношениях, а не защита вещи от владельца.
Презумпция добросовестности не может в полной мере защитить гражданский оборот от различных случайностей и злоупотреблений. Представляется возможным на законодательном уровне конкретнее сформулировать условия получения имущества владельцем по давности в ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, четко разграничив добросовестность при поступлении к нему имущества и последующее добросовестное владение, либо ввести приобретательную давность для недобросовестного владения имуществом, в том числе для недобросовестного приобретателя, отразившего виндикационные притязания с помощью исковой давности. В действующем законодательстве данная ситуация прямо не урегулирована, поэтому вольно или невольно законодатель соглашается с приобретением в собственность имущества недобросовестным лицом либо выбытием этого имущества из гражданского оборота.
В правилах о виндикации добросовестность как «продукт» имущественного оборота представляет собой неосведомленность лица о неправомерности приобретения имущества (по не зависящим от него причинам). В данном случае не имеется оснований квалифицировать добросовестность как составляющий элемент возникновения права собственности по причине отсутствия прямого указания об этом в законе. В то же время предусмотренные ГК РФ последствия недействительности сделки не учитывают добросовестность ее участников при приобретении имущества. По нашему мнению, системная взаимосвязь положений гражданского законодательства, регулирующих вещные и обязательственные правоотношения, требует наличия нормы о приобретении добросовестным участником оборота в собственность движимого имущества от несобственника, а также сужения круга лиц, имеющих право требовать применения последствий недействительности сделки, в которой они не участвовали.
Приведенные и другие предложения по совершенствованию законодательства явились результатом детальной теоретической проработки виндикационного иска. Сопоставление данного иска с другими требованиями, направленными на получение имущества в натуре (возмещение ущерба, реституция, кондикция), показывает, что виндикация занимает самостоятельное место среди способов защиты гражданских прав, так как предназначена для охраны вещно-правовых отношений между участниками имущественного оборота.
Проблемность рассмотренных в настоящей работе вопросов обозначилась судебной арбитражной практикой, которая всегда служила основой для дальнейших теоретических исследований и совершенствования законодательства.
В проблеме соотношения виндикации и реституции вновь находит свое проявление противостояние индивидуальных и общественных интересов, публичного и частного в праве. Устремлению собственника любыми правовыми средствами возвратить свое имущество противостоит стремление добросовестного участника оборота узаконить принадлежность приобретенного имущества. Без взаимного учета названных интересов попытки разрешения этого противостояния будут безуспешными. Скорее всего, законодательные изменения должны быть направлены на ограничение действия реституции и применение к данной ситуации возмещения убытков в качестве правового средства уравновешивания имущественных интересов собственника и добросовестного приобретателя.
Не исключено также ограничение круга лиц, заинтересованных в предъявлении иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, только ее участниками, поскольку «протяженность» имущественных интересов во времени должна соотноситься со степенью гражданско-правовых рисков утраты имущества по мере его вовлечения в оборот. В этом случае могут быть использованы изложенные нами аргументы в пользу нераспространения действия виндикации далее одной отчуждательной сделки, совершенной лицом, не имеющим правомочий на отчуждение имущества. Иначе виндикация может стать тем юридическим инструментом, посредством которого собственник возвратит себе имущество даже после его реализации по нескольким сделкам, доказав недобросовестность их участников и выдержав сроки исковой давности.
Принятие названных изменений на законодательном уровне и закрепление их в судебно-арбитражной практике дадут положительный эффект только в случае соответствующих изменений в общественном сознании. Когда в обществе прочно утвердятся представления об имущественном обороте как об отношениях собственников (или управомоченных лиц), о необходимости внимательного и ответственного отношения к содержанию, охране своего имущества и совершению с ним юридически значимых распорядительных действий, тогда недобросовестное завладение и распоряжение чужим имуществом станут исключением. А с помощью соответствующих способов защиты гражданских прав (виндикации, реституции, возмещения убытков и др.) будут восстановлены имущественные интересы каждого собственника, причем не в ущерб законным интересам других участников гражданского оборота.
Результаты проведенного исследования могут быть использованы в дальнейших теоретических изысканиях проблем права собственности и его гражданско-правовой охраны.
Список использованных источников и литературы
Нормативные акты
1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г// Российская газета. - 1993.- 25 декабря.
2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002г. // Российская газета. - 2002. - 27 илюля.
3. Гражданский кодекс РФ. Часть 1 от 30 ноября 1994 г. № 52-ФЗ // Российская газета. -1994. - 7 декабря.
4. Гражданский кодекс РФ. Часть 2 от 26 января 1996г. № 15-ФЗ // Российская газета. - 1996. - 2 февраля.
5. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 23 октября 2002 г. // Российская газ. - 2002 - 27 октября.
Научная и учебная литература
6. Аксенова Е.А. Виндикация или реституция? // Коллегия. - № 4. – 2003. –С.25-27.
7. Богданов Е. Категория "добросовестности" в гражданском праве // Российская юстиция. - № 9.-1999.- С.18.
8. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право.- М., 1997.- 653 с.
9. Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов.- М.: Волтерс Клувер, 2005.- 414 с.
10.Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1. 6-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой.-М., 2008.- 376 с..
11.Гражданское уложение: Проект. Т. 1 / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910.-354 с.
12.Дигесты Юстиниана.- Т. IV / Пер. с лат. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов.- М., 2004.-463 с.
13.Дождев Д.В. Основание защиты владения в римском праве.- М., 1996. – 377 с.
14.Кархалев Д.Н. Реституция и виндикация в гражданском праве // Нотариус. - № 2.-2007.-С. 32.
15.Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. проф.Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина.- М., 2003. – 960 с.
16.Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации.- М., 1995.- 273 с.
17.Костенко А.В. Спор о виндикации // ЭЖ-Юрист. - № 10. – 2004.-С.43.
18.Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика.-М.: Статут, 2006.-655 с.
19.Памятники римского права. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана.- М., 1997.- 277 с.
20.Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского.- М., 1948.- 489 с.
21.Ровный В.В. Конкуренция исков в российском гражданском праве.- Иркутск. -1997.- 329 с.
22.Синайский В.И. Русское гражданское право.- М., 2002.- 479 с.
23.Скловский К.И. Собственность в гражданском праве.- М., 1999.- 351 с.
24.Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. -Л., 1955. - 315 с.
25.Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Томск, 1999. – 275 с.
26.Черепахин Б.Б. Виндикационные иски в советском праве.- М.,1965.- 336 с.
Материалы практики
Неопубликованные дела
27.Дело N А-32-8061/98-41/259 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
28.Дело N А-32-12266/98-9/329 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
29.Дело N А-32-10616/98-4/229 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
30.Дело № А-32-7530/98-38/92 1998 г. Арбитражного суда Краснодарского края
31.Дело № А-32-2951/2003-2/98 2003 г. Арбитражного суда Новосибирской области
