Подозреваемые и обвиняемые, поступившие в СИЗО, подвергаются полному личному обыску, дактилоскопированию и фотографированию, а их личные вещи - досмотру.
Личный обыск подозреваемых и обвиняемых и досмотр вещей производятся с целью обнаружения и изъятия у них предметов, веществ и продуктов питания, запрещенных к хранению и использованию либо не принадлежащих данному лицу.
К запрещенным к хранению и использованию подозреваемыми и обвиняемыми относятся предметы, вещества и продукты питания, которые представляют опасность для жизни и здоровья или могут быть использованы в качестве орудия преступления либо для воспрепятствования целям содержания под стражей, а также не включенные в Перечень предметов первой необходимости, обуви, одежды и других промышленных товаров, а также продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках, передачах и приобретать по безналичному расчету.
Личный обыск может быть полным и неполным. Полному обыску подвергаются подозреваемые и обвиняемые при поступлении в СИЗО, перед отправкой за его пределы, при водворении в карцер, а также при наличии оснований полагать, что эти лица имеют предметы или вещества, запрещенные к хранению и использованию. В последнем случае обыск проводится по указанию начальника СИЗО или его заместителя, при их отсутствии - дежурного помощника.
Полный обыск сопровождается тщательным осмотром тела обыскиваемого, его одежды, обуви, а также протезов.
Подозреваемым и обвиняемым предлагается полностью раздеться. Пластырные наклейки, гипсовые и другие повязки проверяются под контролем медицинского работника.
При обнаружении предметов, зашитых в одежде, ткань распарывается. Из обуви извлекаются супинаторы, металлические набойки.
Подозреваемым или обвиняемым оставляются только те предметы, вещи и продукты питания, которые им разрешается иметь при себе и хранить в камере в ассортименте, установленном настоящими Правилами. Личные вещи, оставляемые подозреваемым и обвиняемым, записываются в камерную карточку. Все остальные предметы, вещества и продукты питания принимаются на хранение либо уничтожаются по мотивированному постановлению начальника СИЗО, о чем составляется соответствующий акт.
Неполный обыск производится при выводе подозреваемых и обвиняемых в пределах СИЗО (в медицинскую часть, на прогулку, к фотодактилоскописту, следователю, дознавателю, до и после свидания с защитниками, родственниками и иными лицами, при переводе в другую камеру и т.д.). При неполном обыске просматривается и прощупывается одежда и обувь обыскиваемого без его раздевания.
Личный обыск подозреваемых или обвиняемых производится работниками СИЗО одного с ними пола. При полном обыске не должны присутствовать лица противоположного пола, за исключением приглашаемых в необходимых случаях медицинских работников.
Досмотр вещей подозреваемых или обвиняемых производится в их присутствии при поступлении в СИЗО, перед отправкой за его пределы, при переводе в другую камеру, стационар медицинской части или водворении в карцер. В исключительных случаях по указанию начальника СИЗО или его заместителя досмотр вещей подозреваемых или обвиняемых производится в отсутствие их владельцев при дежурном по камере.
Производство полного личного обыска или досмотра вещей подозреваемого или обвиняемого оформляется протоколом, к которому прилагается акт об изъятии запрещенных предметов, веществ и продуктов питания. При одновременном производстве полного обыска и досмотра вещей составляется один протокол. Протокол подписывается подозреваемым или обвиняемым и сотрудником СИЗО, производившим личный обыск или досмотр вещей. Отказ подозреваемого или обвиняемого подписать протокол и все его претензии при обыске или досмотре вещей указываются в протоколе. Протокол и акт приобщаются к личному делу. О проведении полного личного обыска или досмотра вещей делается отметка в камерной карточке подозреваемого или обвиняемого с указанием даты и фамилии лица, производившего обыск или досмотр вещей.
В случае изъятия запрещенных предметов, веществ и продуктов питания при неполном личном обыске составляется рапорт.
При проведении личного обыска или досмотра вещей подозреваемых и обвиняемых могут применяться технические средства обнаружения запрещенных предметов, веществ и продуктов питания. Рентгеновскую аппаратуру разрешается применять только для обыска одежды или досмотра вещей подозреваемых и обвиняемых.
При поступлении в СИЗО добровольно сданные для хранения подозреваемым или обвиняемым принадлежащие ему деньги зачисляются на его лицевой счет, которые он может использовать по своему усмотрению, а деньги, изъятые у него во время нахождения в СИЗО, зачисляются на его лицевой счет без права пользования. Ценности, драгоценные металлы и изделия из них (драгоценные камни, жемчуг и изделия из них, часы всех видов и марок, ценные бумаги, валюта) сдаются на хранение в финансовую часть (кассу) СИЗО. Личные документы (паспорта, документы, удостоверяющие личность, и др.) передаются на хранение в специальный отдел СИЗО. Запрещенные к хранению и использованию предметы, вещества и продукты питания сдаются для хранения на склад учреждения либо уничтожаются по мотивированному постановлению начальника СИЗО, о чем составляется соответствующий акт.
На поступившие на хранение от подозреваемых и обвиняемых деньги и ценности составляются акты по установленной форме в трех экземплярах. Первый экземпляр выдается на руки подозреваемому или обвиняемому, второй экземпляр передается в финансовую часть, а третий экземпляр хранится в личном деле.
О принятых на хранение от подозреваемого или обвиняемого либо изъятых во время его нахождения в СИЗО суммах денег или ценностях администрация СИЗО информирует лицо или орган, в производстве которых находится уголовное дело, по их запросу.
Приемка на хранение у подозреваемого или обвиняемого других вещей, предметов, веществ и продуктов питания производится комиссией, назначаемой начальником СИЗО, по акту. Акт составляется в трех экземплярах. Первый экземпляр акта выдается на руки подозреваемому или обвиняемому, второй экземпляр хранится на складе, а третий экземпляр хранится в личном деле подозреваемого или обвиняемого.
По заявлению подозреваемого или обвиняемого и с согласия лица либо органа, в производстве которых находится уголовное дело, вещи, находящиеся на хранении в СИЗО, могут быть переданы родственникам подозреваемого или обвиняемого или иным лицам. В случае смерти подозреваемого или обвиняемого принадлежащие ему деньги, ценности, другие предметы, вещества и продукты питания, находившиеся на хранении, передаются его родственникам или иным лицам в порядке, установленном законодательством.
Обнаруженные и изъятые у подозреваемых или обвиняемых не принадлежащие им вещи после проведенной проверки возвращаются собственникам. Если лицо, имеющее право потребовать возврата найденной вещи, или место его пребывания неизвестны, администрация учреждения заявляет о находке в милицию или орган местного самоуправления. Вещи сдаются на склад учреждения, а деньги и ценности передаются на хранение в финансовую часть (кассу) СИЗО. Приобретение права собственности на находку осуществляется в соответствии со статьей 227 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно уголовно-процессуальным нормам (ст.46 УПК РФ) подозреваемым признается лицо, в отношении которого в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления возбуждено уголовное дело либо которое задержано в соответствии с законом, либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения (ст. ст.91, 92, 100, 108 УПК РФ).
Подозреваемый является участником уголовного судопроизводства только на стадии предварительного расследования. В отношении его должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела либо об избрании меры пресечения до объявления обвинения, составлен протокол задержания.
Существуют конкретные сроки процессуального статуса подозреваемого. В случае задержания лицо может пробыть в этом качестве не более чем на 48 часов, при избрании меры пресечения до объявления обвинения - не свыше 10 суток, в случае возбуждения уголовного дела - до предъявления обвинения. В том случае, когда расследование проводится в форме дознания, лицо является подозреваемым до составления обвинительного акта.
Подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (за исключением случаев, когда место нахождения подозреваемого не установлено) и фактического его задержания.
В ряде случаев следователь обязан информировать близких родственников или родственников о задержании подозреваемого (ч.3 ст.46 УПК РФ). В соответствии с ч.1 ст.11 и ч.4. ст.46 УПК РФ подозреваемому должны быть разъяснены его права. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст.2 Конституции РФ). Разъяснение подозреваемому, является гарантией реального обеспечения прав личности, а также соблюдения законности.
При наличии достаточных доказательств, против конкретного лица выдвигается обвинение, и составляются необходимые процессуальные документы (ст.171 УПК РФ). Таким образом, обвиняемым является лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого либо составлен обвинительный акт (ст.47 УПК РФ). С этого момента у обвиняемого появляется статус участника уголовного процесса. В этой связи прокурор, следователь и суд имеют право на применение к нему мер пресечения и иных мер процессуального принуждения. Они зависят от стадий уголовного процесса, и судебного разбирательства. В отличие от подозреваемого обвиняемый может находиться под стражей длительное время - на предварительном следствии до двух с половиной лет, а после поступления дела в суд до разрешения дела (вынесения приговора или прекращения дела).
Согласно Конституции РФ обвиняемый имеет право знать, в чем он обвиняется. Объем, содержание и характер обвинения дают ему возможность выработать линию поведения избрать и способы и средства защиты. Ч.2 ст.47 Конституции РФ представляет обвиняемому необходимое время для подготовки к защите. В соответствии с ч.1 ст.127 УПК РФ, в течение трех суток лицу, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого, должно быть предъявлено обвинение. Такой же срок дается для извещения обвиняемого при изменении обвинения.
В соответствии с уголовно-процессуальным законом показания обвиняемого имеют юридическую силу и признаются допустимыми доказательствами, если они получены законным путем. Сам обвиняемый также может представлять доказательства.
Согласно праву на защиту администрация того места, где содержится обвиняемый под стражей, должна обеспечить возможность по окончанию предварительного следствия знакомиться со всеми материалами уголовного дела. В том случае, если такая возможность не была предоставлена, это является существенным нарушением УПК РФ и влечет за собой отмену приговора.
С момента вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания обвиняемый становится подсудимым, а после момента подписания обвинительного приговора подсудимый становится осужденным.
Понятия "подозреваемый", "обвиняемый", "подсудимый", "осужденный" применяются в статье 2 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в общепроцессуальном значении, однако с точки зрения настоящего Федерального закона (ст. 1) эти понятия использованы в нем лишь применительно к тем случаям, когда указанные участники уголовного процесса подвергаются содержанию под стражей, причем как предварительной уголовно-процессуальной мере принуждения, а не как уголовному наказанию в виде лишения свободы. Именно поэтому понятие "осужденный" определяется в настоящей статье как лицо, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, не вступивший в законную силу. После вступления приговора в законную силу лишение свободы осужденного осуществляется в соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом РФ.
В отношении подозреваемого содержание под стражей может иметь место в двух случаях:
когда лицо задержано по подозрению в совершении преступления;
когда к лицу до предъявления обвинения применена мера пресечения в виде заключения под стражу.
По общему правилу, меры пресечения применяются к обвиняемым, подсудимым и осужденным (до вступления приговора в законную силу). Однако закон (ст.100 УПК) допускает применение в исключительных случаях меры пресечения, в том числе в виде заключения под стражу, и до предъявления обвинения - в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления.
Подозреваемый - фигура эпизодическая в уголовном процессе. Задержание в связи с подозрением лица в совершении преступления не может без решения суда продолжаться свыше 48 часов (ст.22 Конституции РФ).
Заключение под стражу как мера пресечения может продолжаться в отношении подозреваемого лишь до десяти суток (включая срок предшествовавшего задержания). По истечении указанного срока, если обвинение подозреваемому не предъявлено или суд не продлил срок задержания, он подлежит освобождению (ч.2 ст.94 УПК). Если обвинение предъявлено или суд продлил срок заключения, то об этом необходимо официально уведомить администрацию места содержания арестованного.
В отношении обвиняемого применяется общий срок содержания под стражей в период предварительного расследования и судебного разбирательства.
Решение о задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, принимают по уголовному делу орган дознания, следователь, прокурор. О произведенном задержании составляется протокол. Именно он является юридическим основанием содержания подозреваемого под стражей.
Решение о применении к лицу, подозреваемому в совершении преступления, меры пресечения в виде заключения под стражу принимает суд (ст.22 Конституции РФ, ст.108 УПК) по мотивированному ходатайству прокурора либо дознавателя или следователя с согласия прокурора. Если решение принимает единолично судья, он выносит соответствующее постановление, если суд (коллегиально) - то определение.
Постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого может выносить в пределах своей компетенции следователь и прокурор при наличии достаточных доказательств, дающих основание для обвинения лица в совершении преступления. В постановлении указываются: дата и место его составления, фамилия, имя и отчество привлекаемого в качестве обвиняемого, преступление, в совершении которого обвиняется данное лицо, с указанием установленных обстоятельств, статья Уголовного кодекса, предусматривающая данное преступление, и другие сведения (ст.171 УПК). Постановление о привлечении в качестве обвиняемого должно быть предъявлено обвиняемому и помещается в уголовное дело. После вынесения указанного постановления обычно решается вопрос об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения, в том числе заключения под стражу. Обвинительный акт дознавателя приравнивается к постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого. В положении обвиняемого (в отличие от подозреваемого) лицо может находиться под стражей длительное время. В случае возвращения дела судом для дополнительного расследования статус обвиняемого не меняется, но продолжительность пребывания его под стражей определяется с учетом времени, проведенного под стражей ранее, и продления срока в соответствии со ст.109 УПК. Обвиняемый становится подсудимым с момента вынесения судьей постановления о назначении судебного разбирательства (ч.2 ст.47 УПК). Указанное постановление означает принятие судом уголовного дела к производству. Никакого специального акта о принятии судом дела к производству УПК не предусматривает. Вопрос о назначении судебного заседания, если обвиняемый содержится под стражей, должен быть разрешен не позднее 14 суток с момента поступления дела в суд (ч.3 ст.227 УПК).
Подсудимый (обвиняемый) становится осужденным с момента вынесения в отношении его обвинительного приговора. Приговор, если он не обжалован или прокурором на него не внесено представление, вступает в законную силу по истечении десяти суток со дня вручения осужденному, содержащемуся под стражей, копии приговора. Если жалоба или представление на приговор поданы, то приговор вступает в силу с момента вынесения кассационным судом решения об оставлении приговора в силе (полностью или частично). Следует отличать осужденных, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, от осужденных, в отношении которых приговор вступил в законную силу. Первые охватываются понятием "обвиняемый", вторые - уже признаны виновными в совершении преступления, т.е. преступниками. В силу презумпции невиновности обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда. Поэтому осужденные, в отношении которых приговор не вступил в законную силу, относятся к категории обвиняемых, а не виновных. Значимость обеспечения прав подозреваемого в уголовно-процессуальном законе существенна. Установлены конкретные сроки процессуального статуса подозреваемого: в случае задержания не более чем на 48 часов, при избрании меры пресечения до объявления обвинения - не свыше 10 суток, в случае возбуждения уголовного дела против конкретного лица - до предъявления обвинения, а если расследование проводилось в форме дознания - до составления обвинительного акта. Подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда место нахождения подозреваемого не установлено или фактического его задержания. Возникновение у лица статуса обвиняемого как участника уголовного процесса происходит в момент вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого или через составление обвинительного акта. Права подозреваемых и обвиняемых представляют собой важный элемент их правового статуса. Их реализация и гарантированность позволяют повысить эффективность деятельности мест содержания под стражей, обеспечить законность помещения и содержания в них подозреваемых и обвиняемых. Подозреваемые и обвиняемые в совершении преступления не ограничены в избирательных правах, поэтому они (граждане Российской Федерации) принимают участие в выборах и референдумах.

1.2 Проблема реализации прав содержащихся в СИЗО

Для более детального понимания ситуации поясним порядок перемещения гражданина Российской Федерации, взятого под стражу. Этот порядок содержит следующие этапы:
Подозреваемых в нарушении административного законодательства или в совершении уголовного преступления, доставляют в отделение милиции, где в течение 3 часов устанавливается личность гражданина, оформляется протокол совершения административного правонарушения; данные лица, эти лица, как правило, содержатся в камерах административно задержанных (в простонародье именуемых аквариумами или обезьянниками); в случае, если административно задержанный может быть за вмененное ему правонарушение, подвергнут административному аресту или выдворению за пределы России, то его до рассмотрения его дела судом можно содержать в отделении милиции до 48 часов.
При наличии оснований признать лицо подозреваемым или обвиняемым, задержанного перемещают в изолятор временного содержания (ИВС). Как правило, ИВС имеется в каждом районном отделении милиции (в Москве 1 ИВС обслуживает 5 - 7 отделов). Нередко он располагается в подвальном помещении. В ИВС содержатся как граждане, признанные судом виновными в совершении административных нарушений и отбывающими административный арест сроком до 15 суток, так и подсудимые, которых доставили из СИЗО для участия в судебно - следственных действиях. Здесь же, в закрытых камерах, содержатся граждане, по 3 - 5 человек в каждой, которым предъявлено обвинение в совершении преступления. Известны многочисленные случаи, когда для того, чтобы арестованный признал свою вину и дал нужные следствию показания, он содержится в ИВС до 10 суток и подвергается допросам. В Помещениях ИВС, в стадии предварительного следствия, сотрудники милиции и оперуполномоченные широко и повсеместно практикуют изощренные способы и методы недозволенных методов ведения следствия, в том числе и пыток. Так, в г. Перми по имеющимся данным, был схвачен Владимир Чумаков, которого избивали в ИВС, пытали, заставили признаться в убийстве старой женщины и третий год судят.
Из ИВС арестованного перевозят в СИЗО - следственный изолятор.
Следует также отметить одно из многих противоречий существующих в уголовном законодательстве. Поступающие в камеры административно задержанных и изоляторы временного содержания граждане фактически лишены законных прав подозреваемых и обвиняемых - при том, что многие из них являются всего лишь задержанными. Кормят их, как правило, раз в сутки, а в некоторых камерах для административно задержанных (уже упоминавшиеся обезьянники) не кормят вовсе. Про матрасы, помывку в бане, радио, газеты эти лица часто могут просто забыть.
Например, из многочисленных обращений заключенных под стражу, содержащихся в ИВС г. Сарапула, видно следующее. Более месяца заявители не могли помыться в бане. В камерах ИВС царила антисанитария, камеры грязные, сырые, доски пола прогнили, заключенным под стражу досаждали насекомые, в камерах было жарко летом и холодно зимой. Матрасы и постельное белье не выдаются, заключенным под стражу приходилось спать на голых досках. Освещение камер очень тусклое. Обвиняемым запрещено пить чай. Умывальники и водопровод в камерах отсутствуют. Вместо унитаза в камере установлен бачок для опорожнения, при этом он не отгорожен от обзора всех сокамерников.30 мая 2005 года в камеру к одному из заявителей - Шавкунову Д.В. было помещено лицо, которое воздействовало на него физически, принуждая Шавкунова к даче показаний и самооговору. Такому воздействию Шавкунов подвергался до 6 июня 2005 года. Проверки, проведенные Прокуратурой Удмуртской Республики по жалобам заключенных под стражу, подтвердили сведения об условиях содержания в ИВС УВД г. Сарапула. В связи с тем, что многочисленные представления прокурора - вначале об устранении нарушений, а затем о закрытии ИВС и привлечении должностных лиц к ответственности исполнены не были, в мае 2006 года Прокурор города Сарапула обратился в суд с заявлением о принятии к виновным должностным лицам предусмотренных законом мер.
Нарушение прав и законных интересов личности в следственных изоляторах (СИЗО).
Камеры следственных изоляторов, как правило, оборудованы лучше, чем камеры ИВС. Так в них установлены унитазы, в них нормальное, по сравнению с ИВС, освещение, заключенных под стражу раз в неделю водят в баню.
При поступлении в колонию осужденному разрешается то, что было запрещено в СИЗО - ношение часов, шнурков на обуви, ему может быть разрешено также и содержание домашних животных. Таким образом нормативно - правовыми актами создается ситуация при которой, чем ближе человек к реальному лишению свободы, тем больше у него появляется прав.
После вынесения приговора осужденный остается в СИЗО до вступления приговора в силу. Известны случаи, когда кассационная инстанция неоднократно отменяла приговор и назначала повторное судебное рассмотрение. При этом нередко вопрос об изменении меры пресечения, рассматривался кассационной инстанцией формально и не был направлен на то, чтобы восстановить право на свободу обвиняемого, попавшего в СИЗО в результате судебной ошибки, что было бы логично само по себе и соответствовало сути нового законодательства.
Принятие в 2005 году новых Правил внутреннего распорядка вызвало ряд трудностей в их трактовке со стороны администрации СИЗО. Так, хотя согласно п.1 приложение № 2 к Правилам "подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках, передачах и приобретать по безналичному расчету продукты питания, кроме требующих тепловой обработки, скоропортящихся с истекшим сроком хранения, а также дрожжей, алкогольных напитков и пива. Перечень продуктов питания может быть ограничен по предписанию санитарно-эпидемиологической службы. Общий вес продуктов питания, которые подозреваемый или обвиняемый может хранить при себе, не должен превышать 50 кг. ", при посещении ИЗ 77/5 было обнаружено, что вывешенными в комнатах приема передач правилами не предусмотрен прием таких продуктов питания, как мандарины и иные фрукты, вафли и иные кондитерские изделия, картофельное пюре, вермишель и иные продукты быстрого приготовления, соль и т.д., так как в перечне был указаны не продукты питания, запрещенные к передаче, а продукты, которые можно было передавать.
В том же ИЗ 77/5 был установлен запрет на получение несовершеннолетними в посылках и передачах спортивных костюмов, что являлось дискриминацией по возрасту. При этом администрация СИЗО, по видимому, исходила из нормы приложения № 2 к правилам о том, что спортивный костюм могут получать осужденные, кроме получившие одежду установленного образца. Между тем, Правила не устанавливают какие группы заключенных должны получить одежду установленного образца.
Среди других рекомендаций для СИЗО -5 г. Москвы участники посещения отметили, что
Следует увеличить количество сидячих мест для посетителей;
Выдержки из ПВР СИЗО необходимо снабдить ссылками на источник.
Переполнение в СИЗО. Плохие условия содержания. Жестокое обращение при доставке для производства судебно - следственных действий.
Несмотря на то, что, как отмечалось выше, наметилось некоторое улучшение ситуации, переполнение жилых помещений по-прежнему остается острой проблемой, особенно в СИЗО. Жалобы на переполненность и плохие условия содержания заключенных в следственных изоляторах тюремного типа продолжают поступать в массовом порядке.
Приводим один из примеров. Шарохимов Ш.Ш., содержащийся в СИЗО 77/1 (Матросская тишина) г. Москвы пишет: "За продолжительное время, что я здесь нахожусь, в отношении меня систематически допускаются правонарушения со стороны работников СИЗО 77/1. В камере на 12 человек содержаться 40 человек, на одной койке спят в три смены, естественно нормального сна быть не может. В камере очень душно. Бельё нам не меняют, поэтому приходится стирать в камере, от чего воздух становится ещё хуже. Подследственные болеют очень часто кожными заболеваниями, чесоткой. Распространен туберкулез. Медицинская передача бюрократическим аппаратом СИЗО фактически запрещена и медицинского обслуживания здесь кроме осмотра нет. Так что при утрате здоровья восстановить его негде и подобное содержание не дает мне возможности правильно осуществить свою защиту от предъявленных мне обвинений. Питание также не соответствует действующим правилам, а качество пищи не соответствует санитарным нормам. Передачи продуктовые принимаются в течении 2-х суток. В передаче действуют надуманные противозаконные ограничения в ассортименте не принимаемых продуктов. А если передача принимается без ограничений, то оплачивается через магазин СИЗО и по очень завышенным ценам. Продукты в магазине просроченные, и некачественные, мало того, их доставляют в течении 2 - 3-х недель. Начальник СИЗО не выполняет закон в котором говорится, что передача должна быть вручена в течении суток. Это не только нарушение моих моральных прав, эта ситуация доставляет мне как физические, так и моральные страдания, что в силу действия Европейской Конвенции определяется как применение пыток, что запрещено любыми правовыми международными нормами. Также в камерах часто производятся несанкционированные обыски, как в ночное, так и в дневное время суток без присутствия оперативного работника. В результате чего возникают конфликтные ситуации между арестантами и работниками СИЗО. Сами понимаете, что при разрешении конфликтной ситуации, работники СИЗО всегда оказываются правы, а я водворяюсь в карцер без какого-либо разбирательства, так как начальник СИЗО подписывает любое написанное постановление о водворении в карцер. В карцере на стенах “шуба", что ещё больше провоцирует заболевание туберкулеза легких. Также там очень много крыс и другой кровососущей живности, что способствует развитию кожных, гнойных заболеваний на теле. Лечения от которых, не знают даже местные врачи. Также имеет место быть применение спецсредств и применение необоснованно грубой физической силы со стороны работников СИЗО".
А вот отрывок из обращения гражданки Германии г-жи Грубер Людмилы Ивановны, сын которой находится в учреждении ИЗ-77/2 ("Бутырка"): "Уже неоднократно наша семья и адвокаты обращались в органы Генеральной прокуратуры по поводу бесчеловечной перевозки нашего сына из тюрьмы в суд и обратно. Перевозка длится по 3-4 часа в один конец, герметически закрытый кузов без света (дневного) и набит до отказа другими заключенными. Несмотря на гарантии Генеральной Прокуратуры, данные при экстрадиции нашего сына правительству Германии, продолжается дальнейшее физическое и моральное унижение нашего сына и всей нашей семьи. В апреле 2004 года наш сын, Глущенко Антон Юрьевич, был экстрадирован из Германии по просьбе Генеральной Прокуратуры в Москву". То есть даже обязательства, данные Российской Федерацией на высоком международном уровне, не соблюдаются. Таковы условия содержания в тюрьмах Москвы. В регионах, нередко, дело обстоит еще хуже. Хотя что такое "еще хуже" - трудно представить.
По-прежнему в российских СИЗО нередко нарушается право заключенных на непрерывный, восьмичасовой сон. Сотрудники изоляторов поднимают (готовя к суду или этапу) заключенных на 2-3 часа раньше установленного распорядком дня времени подъема. Служебная целесообразность и личные интересы в ряде случаев явно превалируют над нормами федерального законодательства. По этой же причине системными являются следующие нарушения - сокращение времени прогулок, отсутствие горячего питания (или полное его отсутствие) при доставке в суд, неоказание медицинской помощи нуждающимся.
Ввиду закрытости от общества оперативные сотрудники СИЗО нередко злоупотребляют служебным положением. Перевод из камеры в камеру того или иного заключенного часто происходит без всяких на то объективных причин. Например, известны случаи, когда заключенных переводили в другую камеру по 30 - 40 раз в месяц! Никакими режимно - оперативными соображениями подобные издевательства объяснить невозможно. Зато доподлинно известны истинные причины таких блужданий. Это и попытки (далеко небезуспешные) оказать психологическое давление на то или иное лицо с целью вынудить его дать нужные показания или усмирить непокорного: ведь каждый раз в новой камере осужденный вынужден объяснять сокамерникам, почему его направили в эту камеру. Оперативные работники не могут не знать: перевод из камеры в камеру - это сильнейший психологический стресс. Практикуются подобные переводы также и для собственного обогащения. Схема такова. Вначале заключенный осуществляет за свой счет ремонт камеры, максимально ее благоустраивает. А спустя какое-то время всех находящихся в ней "разбрасывают" по другим камерам. И в обустроенную камеру оперативный сотрудник "заселяет" тех, кто имеет возможность его отблагодарить. Что, впрочем, не мешает последнему повторить, спустя какое-то время, эту операцию, разрывая негласный контракт с теми, кто уже заплатил ему.
Подчиненные оперативников - младший инспекторский состав - не отстают от своих коллег. Например иногда имеет место такая форма вымогательства. При поступлении арестованного в СИЗО он попадает в так называемую сборку - сборное отделение учреждения где должен пройти дактиласкопирование, медосмотр и т.д. В том числе проводится обыск его личных вещей на предмет возможного обнаружения запрещенных предметов (в этом случае в очередной раз тюремщиками демонстрируется недоверие к своим коллегам-милиционерам, обязанным также производить подобный обыск доставляемых в ИВС и отправляемых из них в СИЗО). Под надуманными предлогами (якобы не положено, истек срок хранения и т.д.) у людей, находящихся в стрессовом, в связи с арестом, состоянии и не способных в связи с этим к какому-либо противодействию изымаются даже разрешенные к хранению предметы.
Таким образом нормы закона, направленные на то, чтобы обеспечивать лишь тайну следствия и защиту потерпевшего, используются сотрудниками СИЗО в собственных целях. Пользуясь ими по своему усмотрению, оперативники добиваются полной и абсолютной закрытости этих учреждений от гражданского общества. При этом по СИЗО чуть ли не свободно ходят мобильные телефоны, наркотики, иные запрещенные предметы, однако представители стороны защиты, семьи и гражданского общества испытывают намного больше трудностей для общения с подозреваемыми и обвиняемыми, чем преступный мир.
По прежнему много жалоб связано с осуществлением перевозки подозреваемых и обвиняемых из СИЗО в суд. Автомашины для перевозки не утеплены и в зимних условиях люди замерзают и простывают. Летом же в таких металлических коробках наоборот жарко. Людей набивают в эти машины, как сельдей в бочку. Можно привести выдержку из обращения исполнительного директора ООД "За права человека" Л.А. Пономарева к Генеральному прокурору РФ В.В. Устинову по поводу сфальсифицированного уголовного дела в отношении гражданки Изаровой М.Ф., где, в частности, указывается и на нарушения при ее этапировании: "…для проведения наркологической экспертизы в Москве администрацией следственного изолятора была незаконно выдана арестованная Изарова М.Л., которая на протяжении нескольких часов находилась в необорудованном для перевозки людей автотранспорте. В виду этого состояние здоровья Изаровой М.Л. вызывает опасение ввиду обострившейся гипертонической болезни после многочасовой поездки…".
Сделаем выводы:
В основе правового статуса заключенных под стражу лежит запрет и признание неправомерным обращение с ними как с виновными. Следовательно, если предварительное заключение не наказание, считаю возможным предложить более широкое использование личных средств следственно-арестованных для их удовлетворительного содержания в следственных изоляторах. Историческое развитие и влияние факторов экономического и социально-политического характера позволяют отметить обусловленность современного состояния исследуемого правового института и объективную необходимость использования предварительного заключения под стражу в системе мер пресечения; в области исполнения предварительного заключения под стражу использование разрешительного принципа правового регулирования считаю необходимым, а что касается смещения центра тяжести на общедозволительный тип правового регулирования, то нужно признать, что на сегодняшнем этапе развития увеличение зоны действия этого принципа выглядело бы искусственным и привело бы к нарушению интересов безопасности общества и отдельной личности. При реализации и определении системы гарантий прав, законных интересов и обязанностей заключенных должен учитываться ряд принципов, которые необходимо закрепить на уровне закона. В их числе: принцип презумпции невиновности, отсылка к закону и соразмерность или запрет чрезмерных ограничений. В СИЗО устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также решение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Режим представляет собой регламентируемые Федеральным законом, настоящими Правилами и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации порядок и условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Обеспечение режима в СИЗО, поддержание в них внутреннего распорядка возлагается на администрацию СИЗО, а также на их сотрудников, которые несут установленную законом и ведомственными нормативными актами ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

2. Способы защиты прав лиц содержащихся в СИЗО

2.1 Внесудебные способы защиты

Руководство и персонал Пермского СИЗО сменились почти полностью после трагических событий прошлого года когда четверо заключенных захватили в одном из помещений СИЗО около шестидесяти человек, которые почти двенадцать часов находились в положении заложников и были освобождены с помощью бойцов спецназа. В ходе операции один из нападавших преступников был убит, а несколько человек из числа заложников получили огнестрельные ранения.
Как и ожидалось, новое руководство СИЗО резко ужесточило режим содержания заключенных, ограничило их контакты с родственниками, свело до минимума получение продовольственных передач и практически запретило получение с воли медикаментов и средств личной гигиены арестованных. Особую заботу новое руководство службы исправительных дел внутренних дел и служба реабилитации областного УВД проявило и в отношении адвокатов, к которым, по словам очевидцев, стали применяться меры особого контроля: обыски личных вещей, изъятие записей по материалам уголовных дел, что значительно затруднило профессиональную деятельность адвокатов и поставило под удар право арестованных на полноценную защиту.
"У нас, вот, видите установили порядки такие, что у адвокатов все отбирают. Я не знаю, почему и отчего приходится так делать. Это началось уже с пол года назад. Здесь проверка, там, тут и вот идешь, полчаса стоишь тут, больше даже - время уходит".
Известный екатеринбургский адвокат Таисия Абрамова, участвующая в громком процессе по делу Андрея Овчинникова, напрямую связывает резкое ухудшение ситуации в СИЗО №1 г. Екатеринбурга с именем нового начальника службы областного УВД Ивана Жаркова, который долгие годы прослужил в 13-ой колонии на территории Нижнего Тагила и к настоящему времени перевел в Екатеринбург большинство своих подчиненных.
"Перевели оттуда всю охрану, вплоть до выводящих. Это лица среднеазиатской национальности, которые видимо, наводили порядки в 13-ой колонии среди уже осужденных. И эти же порядки применяются к лицам, находящимся в следственном изоляторе, которые еще не осуждены и может быть не виновны. Но порядки эти же самые распространяются и на этих лиц. Подозревают буквально всех во всех смертных грехах. Систематически нарушается право на защиту: отбираются у адвокатов сумки, это дело многотомное, мне нужно готовиться. Сумку же с тетрадями забирают, а я беру листочек или тетрадку чистой бумаги, ручку и мы все это заново перелопачиваем. Беседуя с подзащитным, вспоминать без тома, без листа дело - это практически очень тяжело. Если бы у Овчинникова не было записей мы вообще бы были просто обезоружены".
С еще более сильным давлением со стороны руководства СИЗО столкнулись журналисты и правозащитники, осуществляющие общественный контроль над пенитарциарными учреждениями области.
Грубым оскорблениям и голословным обвинениям в связях с преступным миром подверглась журналистка газеты "На Смену" Ирина Белоусова, опубликовавшая заявление Андрея Овчинникова, о том, что заключенные живут в нечеловеческих условиях, подвергаются систематическим избиениям и оскорблениям со стороны тюремщиков. Как заявляет Андрей Овчинников, в тюрьме могут вспыхнуть серьезные волнения и на этнической почве, поскольку свыше 60 процентов контролеров являются лицами азиатских национальностей, а заключенные все чаще заявляют о циничных оскорблениях их религиозных чувств: срывание нательных крестов, изъятие библий и икон, невозможность встретится со священниками и т.д.
Как поясняет Таисия Абрамова:
"С точки зрения религии, что вот вы христиане, что мы вас в Афганистане били, в Таджикистане били, в Чечне били, а сейчас в вашей стране будем бить. Это я говорю со слов Овчинникова, а я ему верю. Потому что в этом отношении он парень порядочный и честный".
По мнению екатеринбургских правозащитников, эта информация естественно нуждается в серьезной проверке. Однако попытки журналистов встретится с подсудимыми, несмотря на соответствующее разрешение судьи, наталкиваются на грубое противодействие работников администрации екатеринбургского СИЗО, вплоть до угроз последних применить в представителей прессы табельное оружие.
А все попытки выйти на контакт с руководством прокуратуры и областного УВД наталкиваются на их зловещее молчание или, более того, на угрозы зам. начальника областного УВД Андрея Андреева привлечь журналистку Ирину Белоусову к уголовной ответственности за призывы к массовым беспорядкам в местах заключения.
Возможность обращения с предложениями, заявлениями и жалобами является субъективным правом подозреваемого и обвиняемого. Одновременно это гарантия обеспечения и защиты других субъективных прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого, нарушение которых может стать предметом заявления или жалобы указанных лиц.
Предложения, заявления и жалобы подозреваемых и обвиняемых, независимо от субъекта, кому они адресуются, направляются через администрацию места содержания под стражей. Администрация обязана организовать прием, регистрацию и направление по назначению предложений, заявлений и жалоб подозреваемых и обвиняемых.
Для этого согласно Правилам внутреннего распорядка организуется ежедневный прием предложений, заявлений и жалоб подозреваемых и обвиняемых как в устном, так и в письменном виде. Предложения, заявления и жалобы, поданные в устной форме, записываются в журнал и докладываются лицу, ответственному за их разрешение; изложенные письменно и адресованные администрации следственного изолятора регистрируются в журнале и докладываются начальнику следственного изолятора, который принимает меры по их разрешению. При отсутствии такой возможности подозреваемому или обвиняемому даются соответствующие разъяснения.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете.
Иные органы государственной власти, пользующиеся правом контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, различаются в зависимости от вида места содержания. Так, согласно ч.1 ст.38 Закона "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы" контроль за деятельностью уголовно-исполнительной системы Минюста России, включающей в себя следственные изоляторы, осуществляют:
Президент Российской Федерации;
Правительство Российской Федерации;
законодательные (представительные) органы и органы исполнительной власти субъектов Федерации.
В указанной норме (ч.1 ст.38 приведена в редакции Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с реформированием уголовно-исполнительной системы" от 21 июля 1998 г) в качестве субъекта контроля не указано Федеральное Собрание в лице двух его палат: Государственной Думы и Совета Федерации. Несомненно, указанные органы государственной власти пользуются правом контроля за местами содержания под стражей и соответственно предложения, заявления и жалобы подозреваемых и обвиняемых, адресованные им, цензуре не подлежат.
Аналогичный порядок установлен в отношении жалоб, направляемых Уполномоченному по правам человека. Согласно ст. 19 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" от 26 февраля 1997г. жалобы, направленные Уполномоченному лицами, находящимися в местах принудительного содержания, просмотру администрацией мест принудительного содержания не подлежат и в течение 24 часов направляются Уполномоченному.
Непосредственный контроль за деятельностью мест содержания под стражей осуществляют министерства и ведомства, в организационной структуре которых находятся места содержания под стражей, центральные и территориальные органы управления ими.
Органы местного самоуправления и общественные объединения пользуются правом контроля за местами содержания под стражей только в случаях, установленных федеральным законодательством Российской Федерации.
Не подлежат цензуре администрации предложения, заявления и жалобы подозреваемых и обвиняемых, поданные ими во время посещения мест содержания под стражей должностными лицами, обладающими правом контроля за ними. При этом не имеет значения, поступили ли указанные обращения во время личного приема подозреваемых и обвиняемых либо во время непосредственного ознакомления этих должностных лиц с условиями содержания подозреваемых и обвиняемых.
Согласно ч.4 ст.38 Закона "Об учреждениях и органах, исполняющих наказания в виде лишения свободы" без специального разрешения посещать следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы Минюста для осуществления контроля имеют право:
Президент Российской Федерации;
Председатель Правительства Российской Федерации;
Уполномоченный по правам человека Российской Федерации;
президенты, главы органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации;
члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, а также депутаты законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации, уполномоченные на то Государственной Думой или законодательным (представительным) органом субъекта Российской Федерации;
Генеральный прокурор Российской Федерации, а также уполномоченные им прокуроры и прокуроры, осуществляющие надзор за исполнением наказаний на данной территории;
главы органов местного самоуправления в пределах соответствующих территорий.
Предложения, заявления и жалобы, содержащие сведения, которые могут помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, выполненные тайнописью, шифром, содержащие государственную или иную охраняемую законом тайну, адресату не направляются, а передаются лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело.
Подозреваемые и обвиняемые на основании ст.46 и 52 УПК вправе приносить жалобы на действия и решения суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание. Порядок такого обжалования определен нормами уголовно-процессуального законодательства применительно к отдельным следственным действиям либо приговору в целом.
Решения прокурора, следователя и лица, производящего дознание, о применении меры пресечения могут быть обжалованы подозреваемым или обвиняемым в суд. Жалобы на действия и решения суда, лица, производящего дознание, следователя и прокурора направляются не позднее трех дней с момента их подачи. В этот срок не входят праздничные и выходные дни.
Оплата расходов по пересылке предложений, заявлений и жалоб, за исключением кассационных и направленных прокурору, в суд и иные органы государственной власти, пользующиеся правом контроля за местами содержания под стражей, производится за счет отправителя. При отсутствии у подозреваемого или обвиняемого денег на лицевом счету расходы производятся за счет места содержания под стражей, за исключением предложений, заявлений и жалоб, поданных в виде телеграмм.
Согласно действующему законодательству суды, должностные лица органов государственной власти, органов местного самоуправления обязаны дать письменный ответ на предложения, заявления и жалобы граждан. Ответы на обращения подозреваемых и обвиняемых, поступившие в места содержания под стражей, объявляются им под расписку и приобщаются к их личным делам.
Ограничение или временное приостановление права подозреваемых и обвиняемых на направление предложений, заявлений или жалоб не допускаются. Подозреваемые и обвиняемые, водворенные в карцер, направляют предложения, заявления и жалобы в обычном порядке. Не предусмотрено ограничение указанного права подозреваемых и обвиняемых при введении в местах содержания под стражей режима особых условий и карантина.
Не допускается преследование подозреваемых и обвиняемых за обращение с предложениями, заявлениями или жалобами в связи с нарушением их прав и законных интересов. При этом закон запрещает преследование в любой форме: незаконное ограничение прав подозреваемых или обвиняемых, отказ в удовлетворении законной просьбы, необоснованное или незаконное применение мер взыскания и т.д. За указанные действия должностные лица мест содержания под стражей несут ответственность в соответствии с законом. Так, действия должностных лиц, допустивших преследование, могут быть квалифицированы как злоупотребление должностными полномочиями (ст.285 УК) или превышение должностных полномочий (ст.286 УК). Дисциплинарная ответственность должностных лиц и сотрудников мест содержания под стражей за указанные действия наступает в соответствии с нормативными правовыми актами, регулирующими порядок прохождения службы в соответствующих ведомствах.
Сделаем краткие выводы:
Предложения, заявления и жалобы подозреваемых и обвиняемых, независимо от субъекта, кому они адресуются, направляются через администрацию места содержания под стражей. Администрация обязана организовать прием, регистрацию и направление по назначению предложений, заявлений и жалоб подозреваемых и обвиняемых.
Для этого согласно Правилам внутреннего распорядка организуется ежедневный прием предложений, заявлений и жалоб подозреваемых и обвиняемых как в устном, так и в письменном виде. Предложения, заявления и жалобы, поданные в устной форме, записываются в журнал и докладываются лицу, ответственному за их разрешение; изложенные письменно и адресованные администрации следственного изолятора регистрируются в журнале и докладываются начальнику следственного изолятора, который принимает меры по их разрешению. При отсутствии такой возможности подозреваемому или обвиняемому даются соответствующие разъяснения.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете.
Иные органы государственной власти, пользующиеся правом контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, различаются в зависимости от вида места содержания.

2.2 Судебная защита прав

Крайне низок уровень правового самосознания в обществе в целом и органах правосудия в частности. Формален подход судов к решению судеб людей. Уровень судебных решений неудовлетворителен.
Со стороны судебных органов наблюдается прямо-таки тотальное пренебрежение законом. Это особенно просматривается в случае с условно-досрочным освобождением осужденных в исправительных учреждениях. Суды пренебрегают даже мнением администрации учреждений, не идя навстречу ни положительным характеристикам, ни прямым положениям Уголовно-процессуального кодекса. Это рождает весьма существенное социальное напряжение в среде заключенных, совершенно обоснованное неверие в справедливость, озлобленность.
В среде заключенных существует огромная потребность написания всякого рода жалоб, ходатайств, писем. И при этом практически полная правовая неграмотность заключенных. Это отмечают и сами заключенные, и администрация мест лишения свободы. Люди не умеют ни писать жалобы на нарушение своих прав, ни писать запросы по своим делам, не представляют не только как писать, но и куда.
В то же время при проведении Круглых столов в колониях выявились группы осужденных, имеющих способности и желание получить такие знания и помогать своим товарищам по несчастью в правовом отношении. Это касается и прямой помощи в написании различных писем, жалоб и ходатайств и, что наиболее с нашей точки зрения интересно, распространять эти знания среди "населения" колоний, выпуская бюллетени, радиопередачи, содержащие правовую информацию.
Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.
Никогда раньше уголовно-исполнительная система в России, и Челябинская область не исключение, не подвергалась общественному контролю. Это было абсолютно невозможным в годы подведомственности ее Министерству внутренних дел. Работая около пяти лет бок о бок с этой системой, мы сами существенно продвинулись к осуществлению такого контроля. В ходе наших предыдущих проектов, а особенно последнего ("Три программы"…), мы смогли пробить брешь в том барьере, который всегда стоял между "зоной" и обществом.
В нашей правозащитной школе обучилось более 200 сотрудников пенитенциарной системы области. Среди этих 200 человек нашлись наши активные единомышленники. Они нашли поддержку и в нас. Знания, полученные у нас на занятиях, помогают им отстаивать и свои собственные права и права их подопечных. Через таких людей нам удается реагировать на вопиющие случаи нарушения прав заключенных, жалобы на которые нам поступают от их родственников. Таких людей немного, но они есть. И чтобы им было легче, необходимо продолжить работу по продвижению знаний о правах человека в среде сотрудников пенитенциарной системы.
Мы встретились с представителем Уполномоченного по правам человека области и обговорили перспективу совместной работы. Нам организовали встречу с руководством специализированного женского следственного изолятора, на которой мы обсудили проблемы и потребности еще двух целевых групп: заключенных этого СИЗО и его персонала, состоящего из женщин. То же отсутствие знаний о своих правах; неуставные отношения, приобретающие особенно резкий характер в женской среде; существование в атмосфере постоянного стресса. Все это усугубляется отсутствием приемлемых условий для беременных и кормящих заключенных, отсутствием условий для психологической разгрузки персонала изолятора. На переговорах с руководством СИЗО нами было достигнуто взаимопонимание и решение изменить эту ситуацию. Мы получили согласие включить женское СИЗО Свердловской области в наш проект.
Рассмотрим пример из судебной практики, относительно судебной защиты прав лиц содержащихся в СИЗО.
Верховный Суд Российской Федерации рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Ш. о признании частично недействующим первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, установил:
Ш., отбывающий наказание по приговору суда в виде лишения свободы, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением об оспаривании первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и согласованных с Генеральной прокуратурой Российской Федерации (Правила).
В заявлении указано, что оспариваемое предписание Правил ограничивает право на свободу вероисповедания осужденных, водворенных в штрафной изолятор, и не соответствует действующему законодательству. В частности, оспариваемое предписание послужило основанием для изъятия у заявителя, водворенного в штрафной изолятор за нарушение установленного порядка отбывания наказания, принадлежащих ему Библии и нательного крестика с цепочкой.
Представитель Министерства юстиции Российской Федерации требование заявителя не признал, ссылаясь на то, что Правила в оспариваемой части соответствуют действующему законодательству и не нарушают права или свободы осужденных, которые при помещении в штрафной изолятор вправе реализовывать свое право на свободу вероисповедания путем чтения соответствующей литературы из библиотеки исправительного учреждения.
Представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации также не признал требование заявителя, пояснив, что оспариваемое предписание Правил не содержит запрета для осужденных, содержащихся в штрафных изоляторах, пользоваться принадлежащими им предметами религиозного культа и религиозной литературой. Нарушение права заявителя на свободу вероисповедания связано не с незаконностью оспариваемого предписания Правил, а с действиями сотрудника исправительного учреждения.
Заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, и изучив материалы дела, суд находит заявление Ш. подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 28 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
В Конституции Российской Федерации также закреплено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55).
Первым абзацем параграфа 23 Правил предусмотрено, что осужденным запрещается брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены (для женщин), а также выписанных ими газет и журналов.
Вышеприведенная норма, как следует из ее содержания, является императивной и содержит прямой запрет осужденным брать с собой в штрафной изолятор любые личные вещи, кроме непосредственно перечисленных. Среди личных вещей, которые осужденные вправе брать с собой в штрафной изолятор, предметы культа и религиозная литература не названы.
Таким образом, исходя из смысла оспариваемой нормы Правил, осужденный не вправе взять с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа, в частности, Библию и нательный крестик на цепочке.
Между тем, как сказано выше, свобода вероисповедания относится к числу прав и свобод, гарантированных Конституцией Российской Федерации, и может быть ограничена лишь в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства и только федеральным законом.
Общие положения и принципы исполнения наказаний, порядок и условия исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, основы их правового положения урегулированы Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации (Кодекс).
Статьей 14 Кодекса, касающейся обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания осужденных, в частности, установлено, что в учреждениях, исполняющих наказания, осужденным разрешается совершение религиозных обрядов, пользование предметами культа и религиозной литературой (часть 4).
Статья 118 Кодекса об условиях содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа и одиночных камерах не содержит запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа.
На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что абзац 1 параграфа 23 Правил в части, препятствующей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа, не соответствует вышеназванным положениям Конституции Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Ссылка представителя Министерства юстиции Российской Федерации на часть 2 статьи 14 Кодекса, предусматривающую, что при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, не может быть принята в подтверждение законности оспариваемой нормы, поскольку данное положение Кодекса в совокупности с частью 1 этой статьи (воспроизводящей статью 28 Конституции Российской Федерации) и нормой части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации не свидетельствует о законодательном ограничении свободы вероисповедания в виде запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа.
Согласно части 2 статьи 253 ГПК РФ установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, суд признает нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.
Руководствуясь ст. ст. 191-199, 253 ГПК РФ, Верховный Суд Российской Федерации решил:
Заявление Ш. удовлетворить.
Признать недействующим со дня вступления решения суда в законную силу первый абзац параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, в части, запрещающей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа.
Рассмотрим еще один пример из судебной практики.
Судебная коллегия по уголовным делам Краевого Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 1 декабря 2005 года дело по кассационной жалобе адвоката Р. на постановление судьи Краевого Суда Пермского края по итогам предварительного слушания от 17 июня 2005 года, которым назначено судебное заседание в отношении И., 24 декабря 1972 года рождения, уроженца г. Прокопьевска Кемеровской области, несудимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст.210 ч.2, 30 ч.3, 35 ч.4, 228-1 ч.3, 174-1 УК РФ.
Этим же постановлением назначено судебное заседание по данному делу в отношении И., И., К., постановление в отношении которых не обжаловано.
Заслушав доклад судьи Ф., мнение прокурора Ш., полагавшей постановление оставить без изменения, судебная коллегия установила:
И. обвиняется в участии в организованном преступном сообществе для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, организованной группой, в особо крупном размере, в совершении финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными им в результате совершения преступления, в крупном размере.
В ходе предварительного следствия И. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
7 июня 2005 года данное дело направлено заместителем прокурора Пермского края в краевом суде Пермского края для рассмотрения по существу.
Постановлением судьи Краевого Суда Пермского края по итогам предварительного слушания от 17 июня 2005 года по данному делу назначено судебное заседание.
Это постановление обжаловано адвокатом Р.
В кассационной жалобе адвокат Р. в интересах И., утверждает, что судом неправильно истолкованы ст.32 и 152 УПК РФ и принято неправильное решение о подсудности данного дела Суду Пермского края. Не соглашается с принятым судом решением, об оставлении без изменения в отношении И. меры пресечения в виде заключения под стражу. Просит постановление отменить, дело направить на рассмотрение в Кемеровский областной суд, изменить И. меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к ее удовлетворению.
Как видно из представленных материалов, подсудность данного уголовного дела определена правильно, в соответствии с правилами ст. ст.31-33 УПК РФ.
В постановлении судьи приведены убедительные мотивы отказа в удовлетворении ходатайства адвокатов о направлении данного дела Председателю Верховного Суда РФ для решения вопроса об изменении территориальной подсудности уголовного дела и передаче дела на рассмотрение в Кемеровский областной суд.
В том числе, при решении вопроса о подсудности данного дела, судьей обоснованно принята во внимание формулировка предъявленного И. обвинения, содержащая данные о месте начала преступлений и версию следствия о месте их окончания.
При этом судья действовал в пределах своей компетенции, не вдаваясь в оценку доказательств по делу и не касаясь вопроса доказанности либо не доказанности предъявленного И. обвинения, квалификации его действий, в том числе, относительно степени осуществления преступного намерения.
В постановлении о предъявлении И. обвинения, обвинительном заключении, приведены действия, инкриминируемые обвиняемому, как совершенные им в г. Новокузнецке Кемеровской области и г. Пермь.
При таких данных выводы судьи о подследственности данного дела УФСКН РФ по Пермскому краю и о подсудности данного дела Верховному Суду Пермского края, являются правильными.
В соответствии с требованиями закона разрешены судьей и ходатайства об изменении И. меры пресечения.
Эти ходатайства обоснованно отклонены, с приведением мотивов принятого решения в постановлении.
В том числе из представленных материалов усматривается, что И. на предварительном следствии содержался под стражей на основании судебных решений, вступивших в законную силу.
В судебных решениях приведены основания для избрания именно этой меры пресечения И. и перечислены обстоятельства, учитываемые при ее избрании.
Судом были проверены как законность и обоснованность заключения И. под стражу, так и продления срока содержания его под стражей. Срок содержания И. под стражей был продлен до 20 июня 2005 года.
Данное дело поступило в Краевой Суд Пермского края 7 июня 2005 года.
Дальнейшее производство по делу осуществляется в соответствии с требованиями закона, в том числе с учетом положений ст.255 УПК РФ о том, что срок содержания под стражей подсудимому в качестве меры пресечения не может превышать шести месяцев со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора, а также данных о том, что настоящее уголовное дело поступило в суд до истечения срока содержания И. под стражей, необходимого, для решения вопроса о назначении судебного заседания.
С учетом изложенного, следует признать не основанными на законе утверждения кассационных жалоб о том, что на момент проведения по делу предварительного слушания - 17 июня 2005 года И., незаконно содержался под стражей в силу того, что судом не был решен вопрос о продлении срока содержания его под стражей.
Из представленных материалов также усматривается, что судом тщательно проверялись доводы, приводимые в ходатайствах, в обоснование просьбы об изменении И., меры пресечения, и, обоснованно признаны несостоятельными.
При этом в постановлении правильно указано, что основания, приведенные в соответствующих судебных решениях, для избрания И. именно этой меры пресечения не изменились.
Не имеется также обстоятельств, препятствующих содержанию И. в условиях следственного изолятора.
С учетом изложенного, судебная коллегия не находит оснований к удовлетворению кассационной жалобы.
Руководствуясь ст. ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:
постановление судьи Верховного Суда Республики Хакасия от 17 июня 2005 года по итогам предварительного слушания в отношении И. оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката Р. - без удовлетворения.
Сделаем краткие выводы:
Судебная защита - одно из необходимейших условий правовой защищенности личности, характеризующейся предоставлением лицу широких конституционных прав и наличием эффективного механизма их правовой защиты. Уровень судебной защиты прав граждан рассматривается как основной показатель места судебной власти в обществе, показатель демократичности самого общества. Отсутствие реального права на судебную защиту ограничивает степень свободы личности, низводит ее конституционные права до уровня лакмусовой бумажки. Значение судебной защиты для повышения уровня правовой защищенности личности трудно переоценить, а в ряде случаев судебная защита является единственным средством правовой защиты человека, например, реабилитация незаконно осужденного или привлеченного к уголовной ответственности лица, установление отцовства, признание без вести пропавшим или объявление умершим. Характер судебной защиты позволяет считать ее универсальным, а потому - наиболее эффективным способом защиты нарушенных прав и свобод личности.
Во-первых, судебная защита распространяется на неограниченный круг лиц. Правом на судебную защиту обладают не только граждане, но и их объединения. Конституция РФ применительно к субъекту, права и свободы которого обеспечиваются судебной защитой, употребляет термин "каждый", что подчеркивает неперсонифицированность судебной защиты, отсутствие каких-либо формализованных ограничений на использование этого способа защиты субъективного права и законного интереса. Судебные решения обязательны для всех субъектов права, и в этом проявляется сила судов как государственной власти.
Во-вторых, судебной защите подлежат все без исключения права и свободы, принадлежащие индивиду, как в силу прямого указания Конституции РФ и иных законов, так и не имеющие нормативного закрепления, но не противоречащие закону.
В-третьих, в полном соответствии с Пактом о гражданских и политических правах, обязывающим государство обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве, Конституционный Суд РФ в ряде постановлений указал на возможность обжалования в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов. Права, нарушенные судом, не могут быть исключены из числа объектов судебной защиты.
В среде заключенных существует огромная потребность написания всякого рода жалоб, ходатайств, писем. И при этом практически полная правовая неграмотность заключенных. Это отмечают и сами заключенные, и администрация мест лишения свободы. Люди не умеют ни писать жалобы на нарушение своих прав, ни писать запросы по своим делам, не представляют не только как писать, но и куда.
В то же время при проведении Круглых столов в колониях выявились группы осужденных, имеющих способности и желание получить такие знания и помогать своим товарищам по несчастью в правовом отношении. Это касается и прямой помощи в написании различных писем, жалоб и ходатайств и, что наиболее с нашей точки зрения интересно, распространять эти знания среди "населения" колоний, выпуская бюллетени, радиопередачи, содержащие правовую информацию.
Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.

3. Жалоба как способ защиты прав лиц содержащихся в СИЗО

3.1 Понятие и статус жалобы

Жалобы - это обращения осужденных, в которых сообщается о нарушении прав, свобод и законных интересов и содержатся требования или просьбы о восстановлении нарушенных прав, свобод и интересов подозреваемых и обвиняемых.
Представители администрации ежедневно обходят камеры и принимают от подозреваемых и обвиняемых предложения, заявления и жалобы как в письменном, так и в устном виде.
Предложения, заявления и жалобы, принятые в устной форме, записываются в журнал и докладываются лицу, ответственному за их разрешение.
Ответы на устные заявления подозреваемых и обвиняемых объявляются им в течение суток. В случае назначения дополнительной проверки ответ дается в течение пяти суток.
Предложения, заявления и жалобы, изложенные письменно и адресованные администрации СИЗО, регистрируются в журнале и докладываются начальнику СИЗО, который принимает меры по их разрешению. При отсутствии такой возможности подозреваемому или обвиняемому даются соответствующие разъяснения.
Ответ на письменную жалобу в адрес администрации должен быть дан в течение десяти суток.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за СИЗО, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, в Европейский суд по правам человека, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные в другие органы государственной власти, общественные организации (объединения), а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией СИЗО и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.
Если в заявлении или жалобе по вопросам, не связанным с производством по уголовному делу, содержатся законные просьбы или предложения, которые могут быть разрешены на месте администрацией СИЗО, то с согласия подозреваемого или обвиняемого они адресату не направляются. В этом случае администрация принимает меры по разрешению вопросов, поставленных в жалобе, заявлении, и о результатах уведомляет подозреваемого или обвиняемого. Если администрация некомпетентна разрешить вопросы, поставленные в жалобе, заявлении, либо автор настаивает на их отправке адресату, они направляются по назначению.
В этом случае к жалобе, заявлению администрация СИЗО прилагает письмо (справку), в котором дает пояснение по существу поставленных вопросов и мерах, принимаемых по их разрешению. Предложения, заявления и жалобы, содержащие сведения, которые могут помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, выполненные тайнописью, шифром, содержащие государственную или иную охраняемую законом тайну, адресату не отправляются и передаются лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело. Если предложения, заявления и жалобы содержат вопросы, которые адресат решать неправомочен или некомпетентен, подозреваемым и обвиняемым даются соответствующие разъяснения. Если автор настаивает на их отправке адресату, они направляются по назначению. Оплата расходов по пересылке предложений, заявлений и жалоб, за исключением кассационных жалоб и жалоб, перечисленных в пункте 94 настоящих Правил, производится за счет отправителя. При отсутствии у подозреваемого или обвиняемого денег на лицевом счете расходы производятся за счет СИЗО (за исключением телеграмм).

3.2 Порядок рассмотрения жалобы

В правозащитные организации продолжают поступать жалобы о том, что на практике все обращения заключенных даже в официальные инстанции, особенно жалобы на условия содержания нередко прочитываются и иногда изымаются. До адресатов они часто не доходят. Так, в учреждении в СИЗО г. Перми заключенный под стражу П. так и не смог направить на имя Президента России В.В. Путина обращение в запечатанном конверте. Конверт ему попытались вернуть вскрытым, пояснив, что любую корреспонденцию ВООБЩЕ нельзя запечатывать. Даже убедившись, что в его тексте к Гаранту Конституции не содержится призывов к бунту, подготовке к побегу и т.п., а высказывается всего лишь просьба оказать посильную помощь тюрьме, построенной еще в царские времена, письмо все равно не желали опускать в почтовый ящик. Когда же осужденный стал настаивать на его отправке, его быстро отправили на этап.
Распространенным нарушением является вскрытие сотрудниками администрации писем отправляемых заключенными в прокуратуру, суд, Уполномоченному по правам человека в РФ и т.д. или поступающих к ним из этих инстанций. Вместе с тем в ряде случаев, как например с осужденным Исмаиловым (содержится в ИК-11 Ставропольского края), письмо которого было адресовано в Движение за права человека, администрация учреждения отправляет адресату в запечатанном конверте. Нередко письма осужденных задерживаются при выдаче или отправке, почтовые вложения не всегда выдаются, или выдаются с купюрами, даже при существующей описи вложений. Так, например, осужденному Семенову Олегу Сергеевичу (содержится в учр. ОЮ - 241/23, пос. Ревда, Мурманской области) выдали видеокассету (с записями документальных фильмов транслировавшимися по центральным каналам) посланную Движением за права человека бандеролью, но значительная часть информации была кем-то переписана так, что была, практически неразличима. Осужденному Румянцеву Евгению Юрьевичу (отбывает наказание в учр. ОН - 55/10, пос. Металлистов, Тверской области) выдают не всю посылаемую ему в заказных письмах литературу. В частности он пишет в своем письме "… когда я получил письмо в котором говорилось о том, что именно в него вложено, то газеты "За права человека" были вычеркнуты и мне их не выдали". Поэтому осужденные предпринимают все возможности и нередко пересылают жалобы, минуя спец отделы.
Практикуется также, в нарушении действующего законодательства, возврат писем отправителю, в случае убытия адресата в другое учреждение. Ксерокопии квитанций о возврате прилагаются.
Администрация об этом осведомлена, понимая, что подобная практика лишает осужденных важного канала защиты своих прав и интересов, более того - превращает некоторых них в нарушителей. Но изменить что-либо в этой порочной практике пока что не удается. Судебная система также бездействует. Нам не известно ни одного случая, когда суд принял к рассмотрению иск на администрацию колонии или тюрьмы по поводу непринятия жалобы к почтовому отправлению. Например, в Ленинградской области судья Ваганов (федеральный суд Тосненского района) возвращает осужденным (Шарапову Игорю Валентиновичу и другим содержащимся в учр. УС - 20/3) исковые заявления и жалобы поясняя, что по этим вопросам им следует обращаться… в прокуратуру!?
Диалог государственных служащих самого высокого ранга, начиная от Президента РФ, Генерального прокурора РФ, должностных лиц правоохранительных органов с общественными организациями России и, особенно с правозащитным движением, нередко похож на диалог глухонемого со слепым. Власть утрачивает способность видеть, слышать и обонять правозащитные организации, хотя чиновники, к которым обращаются правозащитники, исправно направляют ответы-отписки. Так, после первой серии обращений заключенных к правозащитникам, весной 2004 г. Движение "За права человека" обратилось в прокуратуры целого ряда областей. В ответ были получены отписки. В июле 2004 года Движение "ЗПЧ" повторно обратилось по многим адресам государственных и правоохранительных органов, в том числе к Генеральному прокурору РФ, по поводу массовых нарушений прав осужденных в Иркутской, Челябинской, Владимирской, Липецкой, Пермской, Ярославской, Оренбургской областей, республики Башкортостан и Мордовия с просьбой провести расследования по конкретным нарушениям прав заключенных в связи с апрельскими событиями. Цитируем один из ответов исполняющего обязанности начальника управления уголовно-исполнительной системы (УИС) по центральному федеральному округу г-на Бранта В. А.: "…по Ярославской, Владимирской и Липецкой областям сообщается о нарушениях прав содержания, необоснованном применении мер взыскания, невежливом обращении с применением физической силы и спецсредств. Обращения заявителей рассмотрены, проведены проверки доводов, изложенных в обращениях осужденных Гращенко А.В., Сарджвеладзе В.М., Новского А.М. Сарджвеладзе… содержался в строгих условиях отбывания наказания как злостный нарушитель режима. В журнале регистрации применения спецсредств зафиксировано применение спецсредства ПР-73 28.01.2003 года. Проверкой по данному факту нарушений законности не выявлено… Следует подчеркнуть, что правозащитники неоднократно просили при проведении проверок, для повышения их объективности брать с опрашиваемых осужденных объяснения по указываемым фактам нарушений, а копии этих объяснений, заверенные проверяющим прокурором, отправлять в правозащитные организации нам. Известен лишь один случай удовлетворения нашей просьбы и то лишь потому, что в объяснении заявители отказывались (из 13 обратившихся к нам были опрошены лишь 4) от своих претензий.
Примеров мотивированного, объективного рассмотрения жалоб заключенных, заявлений, обращений общественных и правозащитных организаций, к сожалению, очень мало. Частым нарушением является направление ответа на обращение за подписью заместителя или исполняющего обязанности руководителя УФСИН или Прокуратуры; первые лица государственных органов России и ведомств в этих случаях не ставят свою подпись, не желая брать на себя ответственность. По - видимому, это связано с указанием Генерального прокурора РФ - проводить повторную проверку силами Генпрокуратуры РФ лишь в случае, если ответ подписал не заместитель прокурора, а сам прокурор. Таким образом создается видимость исполнения закона "О прокуратуре", прямо запрещающего спускать жалобы в регионы - тем на кого жалуются.
Все чаще приходится сталкиваться с отсутствием ответов со стороны руководства ФСИН России. При этом ответы на свои обращения не могут получить не только представители правозащитных объединений, но представители государственной правозащиты. Например, Уполномоченный по правам человека в Саратовской области Лукашова Н. Ф.4 декабря 2006 года была вынуждена обратиться к директору ФСИН России Калинину Ю.И. в связи с тем, что на ее обращение от 17 мая 2006 года № 1850-з по вопросу о переводе с приближением к месту жительства осужденного Берестовского В.В., никакого ответа не поступило.

3.3 Результаты рассмотрения жалобы

Проверки, проводимые по жалобам осужденных, проводящиеся силами пенитенциарного ведомства, как правило, не находят никаких нарушений.
Казалось бы, существует Общественный Совет при Министерстве юстиции, и в этот Совет входят представители ряда правозащитных организаций. Тем не менее никакого участия в контроле за соблюдением прав человека в учреждениях УИС Совет принять не может. С марта 2005 года заседания Совета с участием представителей Минюста и ФСИН не проводятся. Предложения членов Совета, высказанные во время заседаний Совета в 2004 - начале 2005 года о том, что члены Совета должны иметь возможность участвовать в проверках жалоб осужденных и заключенных под стражу, никак не повлияли на практику организации таких проверок.
Вместе с тем, надо отметить, что в некоторых регионах повышается эффективность прокурорского надзора. В качестве примера можно привести деятельность начальника отдела по контролю за исполнением уголовного наказания Прокуратуры г. Перми В.Г. Овчинникова, который оперативно и квалифицированно реагирует на нарушение прав заключенных под стражу.
В то же время существенным недостатком прокурорского надзора является недостаточное внимание к надзору за соблюдению прав сотрудников УИС. Так, например, когда сотрудникам исправительной колонии № 21 Мордовии отказали в льготном порядке выхода на пенсию только из-за того, что согласно постановлению Правительства такой порядок предусмотрен для мед работников больниц и поликлиник, а их учреждение называется "больница с поликлиникой", проблемой дискриминации мед работников колонии стали заниматься московские правозащитники, а не Прокуратура Мордовии.
По результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:
о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение;
об оставлении жалобы без удовлетворения.
Копии постановления судьи направляются заявителю и прокурору.
Принесение жалобы не приостанавливает производство обжалуемого действия и исполнение обжалуемого решения, если это не найдет нужным сделать орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор или судья.
Администрация места содержания под стражей немедленно направляет прокурору или в суд адресованные им жалобы подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей, на действия должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство (ст.126 УПК РФ).
Иные органы государственной власти, пользующиеся правом контроля за местами содержания под стражей, подозреваемых и обвиняемых, различаются в зависимости от вида места содержания. Так, согласно ч.1 ст.38 Закона "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы" контроль за деятельностью уголовно-исполнительной системы Минюста России, включающей в себя следственные изоляторы, осуществляют:
Президент РФ;
Правительство РФ;
законодательные (представительные) органы и органы исполнительной власти субъектов Федерации.