8. В информационной войне изменяется роль воздействия: от чисто физической – разрушение объекта – к коммуникативной, сохраняющей объект. Задачей теперь становится изменение коммуникативной среды объекта. Войны, направленные на завоевание пространства сменились войнами, направленными на завоевание знаний. «Информационные технологии позволяют обеспечить разрешение геополитических кризисов, не производя ни одного выстрела».^[8]

1.2 «Информационная война» и масс-медиа
Любой конфликт между людьми в первую очередь информационный. Информация необходима людям для принятия любых решений. Она не только позволяет совершать оптимальные действия в конфликте, но и управляет самой целенаправленной деятельностью, смыслом существования и гибели систем.
Традиционный прямой способ воздействия на сознание основан на убеждении людей, обращении к их разуму с применением рациональных аргументов, логики. Из этих предпосылок, в частности, исходил марксизм, где исходным пунктом объяснения было – «бытие определяет сознание». На рубеже XIX и XX столетий возникли рабочие кружки, руководители которых объясняли, исходя из анализа внешнего мира, что делать, с чего начать, разъясняли логический путь событий.
Весьма точно сущность профессионально организованной психологической войны выражена в наставлениях древнекитайского философа и военного деятеля Сунь Цзы (VI век до н.э.). Они сводятся к следующему:
«1. Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника.
2. Вовлекайте видных деятелей противника в преступные предприятия.
3. Подрывайте престиж руководства противника и выставляйте его в нужный момент на позор общественности.
4. Используйте в этих целях сотрудничество с самыми подлыми и гнусными людьми.
5. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан враждебной вам страны.
6. Подстрекайте молодежь против стариков.
7. Мешайте всеми средствами работе правительства.
8. Препятствуйте всеми способами нормальному снабжению вражеских войск и поддержанию в них порядка.
9. Сковывайте волю воинов противника песнями и музыкой.
10. Делайте все возможное, чтобы обесценить традиции ваших врагов и подорвать их веру в своих богов.
11. Посылайте женщин легкого поведения с тем, чтобы дополнить дело разложения.
12. Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят прекрасные результаты».
В информационно-психологической войне важно использовать механизмы непосредственного воздействия на процессы мышления. Ряд крупных философов-«идеалистов» и, прежде всего, Э. Кассирер, Г. Лебон, Г. Фреге, А.Ф. Лосев развили заимствованный из математики функциональный подход к человеческому сознанию, где исходным пунктом служили соответствия, соотношения, определенные разграничения, постоянные элементы и связи, а не сам материальный предмет.
Эти кажущиеся академическими и далекими от практики исследования привели к появлению понятия символического пространства. Согласно этому определению, абстрактное мышление осуществляется через символы, с помощью которых человек опосредованно анализирует внешний мир. Именно здесь лежит демаркационная линия, разделяющая животных и человека, который живет не только в физическом, но и в символическом универсуме. Действительность всегда символична и философия действительности есть философия символических форм.
Принципиальное значение имеет то, что человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека, и чем больше она возрастает, тем легче через символы управлять и манипулировать людьми.
Символическое мышление открыло невиданный прорыв человечества к новым знаниям и технологиям, но оно открыло и дорогу для управления людьми. Рассмотрим конкретно внешнее воздействие в пространстве символов. Кроме отдельных направлений применения символов можно говорить и об общем подходе, который заключается в составлении компьютерной карты взаимосвязей в пространстве символов. В США, например, разрабатываются компьютерные образы конкретных клиентов фирм, чтобы было ясно, какова будет их реакция на тот или иной подход, как нужно с ними взаимодействовать для достижения оптимального результата. Аналогичную карту можно создать и для общественного сознания. Здесь можно говорить об аналогии с обычным театром военных действий. Направляя информационные бомбы в узловые точки, можно бить прицельно, используя информационно-психологическое оружие наиболее эффективным образом.
В современном информационном обществе появилось могучее средство реализации приемов и методов психологической войны - средства массовой информации. Человек в наше время живет в информационном поле. Он получает самую свежую информацию со всех концов планеты, но только ту, которую предоставляют СМИ. Любой деятель только тогда существует для масс, если он подается в СМИ. Теперь ни для кого не секрет, что с помощью средств массовой информации можно с невиданным мастерством создавать завесу обмана и иллюзии, так что никто не сможет отличить истину от лжи, реальность от подделки.
Люди живут в информационном поле и ежедневно черпают информацию из прессы, радиопередач, с экранов телевизоров. Находясь часто в мире оторванных от реальности символов, они могут идти даже против своих собственных интересов. Реальность может отходить на второй план, играть подчиненную роль. В этом смысле человек не является свободным, тем более, что отработан ряд способов эффективного информационного воздействия. Для них существует термин «брейн уошинг» («Brain washing») - промывание мозгов. С помощью «брейн уошинг» может осуществляться зомбирование людей, создание пассивного послушного человека, превращение народа в легко управляемую массу.
Средства массовой коммуникации формируют «массового» человека нашего времени. В то же время они разобщают людей, вытесняют традиционные непосредственные контакты, заменяя их телевидением и компьютерами. В работе С. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием» приведены характерные черты такого «массового» человека. Там же отмечается, что одновременное распространение противоречивых взаимоисключающих суждений затрудняет адекватную ориентацию, порождает безразличие и апатию, провоцирует некритичность, возникает социальная дезориентация: большее впечатление производит не аргументированный анализ, а энергичное, уверенное, пусть и бездоказательное, утверждение. На этом фоне отмечается снижение способности к концентрации. «Массовый» человек импульсивен, переменчив, способен лишь к относительно краткосрочным программам действия. Он часто предпочитает иллюзии действительности.
В книге «Манипуляция сознанием» представлена также характеристика отношений в информационном обществе: «Современное информационное общество представляет собой особый тип и социального структурирования, и власти. После индустриального капитализма, базирующегося на владении средствами производства, после финансового капитализма, опирающегося на власть денег, наступает этап некоего символического информатизационного капитализма, в котором власть основана и осуществляется через средства коммуникации, путем управления информационными потоками. Средства коммуникации, оперирующие, трансформирующие, дозирующие информацию, становятся главным инструментом влияния в современном обществе. Для повышения эффективности осуществления властных стратегий используются самые современные информационные технологии, которые помогают превратить публику в объект манипулирования. Массовый человек, упрощенный, усредненный, повышенно внушаемый, становится этим искомым объектом. Сознание массового человека оказывается насквозь структурировано немногими, но настойчиво внедряемыми в него утверждениями, которые, бесконечно транслируясь средствами информации, образуют некий невидимый каркас из управляющих мнений, установлений, ограничений, который определяет и регламентирует реакции, оценки, поведение публики».
День сегодняшний, с его телекоммуникационными вычислительными системами, психотехнологиями кардинально изменил окружающее пространство. Отдельные информационные ручейки превратились в сплошной поток. Если ранее власть имела возможность регулировать информационные потока, то сегодня, с развитием средств массовой коммуникации это становится практически невозможным. Время на информационное взаимодействие между самыми отдаленными точками приблизилось к нулю. В результате проблема защиты информации, которая ранее была как никогда актуальна, перевернулась подобно монете, что вызвало к жизни ее противоположность - защиту от информации.
Информация – необходимый ресурс деятельности человека, отделяющий его от остального мира. Выделить его как специфический «ресурс» нападения и защиты пытались давно, но только сравнительно недавно начали появляться теории, которые могут быть положены в основу методологии ведения информационных войн.
Отметим, что информационная война не есть детище сегодняшнего дня. Многие приемы информационного воздействия возникли тысячи лет назад вместе с появлением информационных самообучающихся систем - история обучения человечества это и есть своего рода информационные войны.
Одной из наиболее первых публикаций в массовых тиражах по тематике информационных войн в нашей стране стали:
- работы Г. Смоляна, В. Цыгичко и Д. Черешкина, в частности их выступление в прессе «Оружие, которое может быть опаснее ядерного» (Независимая газета от 18.11.95),
- статья М. Делаграмматика «Последний солдат суперимперии, или кому нужна кибервойна» («Литературная Россия» от 26.04.96).
В статье И.И. Завадского можно найти следующее определение: «Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем[9].
Задача информационной войны состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума.
По мнению И.И. Завадского, основные информационные войны развернутся в кибернетическом пространстве, а сегодняшняя задача любого государства заключается в том, чтобы вырастить достойных воинов, способных одержать победу, что, например, и делается в учебном классе Университета национальной обороны в Вашингтоне. Сегодняшние же информационные победы в большинстве своем основаны не на серьезных информационных технологиях, а, как и все предыдущие войны, на том, что отдельные «источники информации» продаются и покупаются.
Следующая интересная работа - это статья Д.С. Черешкина, Г.Л. Смоляна и В.Н. Цыгичко «Реалии информационной войны». Авторы констатируют, что информатизация ведет к созданию единого мирового информационного пространства, в рамках которого осуществляется потребление информации, рождение, изменение, хранение и, самое главное, обмен между субъектами этого пространства - людьми, организациями, государствами.
Факт появление информационного пространства приводит к появлению желающих не только поделить это пространство, но и контролировать и управлять процессами в нем происходящими. Для этого используется так называемое информационное оружие, которое представляет собой:
- средства уничтожения, искажения или хищения информации;
- средства преодоления систем защиты;
- средства ограничения допуска законных пользователей;
- средства дезорганизации работы технических средств, компьютерных систем.
Атакующим информационным оружием называют:
- компьютерные вирусы;
- логические бомбы (программные закладки);
- средства подавления информационного обмена в телекоммуникационных сетях, фальсификация информации в каналах государственного и военного управления;
- средства нейтрализации тестовых программ;
- различного рода ошибки, сознательно вводимые в программное обеспечение объекта.
В работах В.Н. Устинова (Российский институт стратегических исследований) для информационного оружия взято определение, которое предполагает, что информационное оружие есть само использование информации и информационных технологий для воздействия на военные и гражданские кибернетические системы.
В 1996 году под эгидой американского правительства прошла 5-я I Международная конференция по информационной войне. Из всех выводов, по материалам конференции, здесь отметим лишь один, а именно: «стратегия применения информационного оружия носит исключительно наступательный характер».
Наступательный характер информационного оружия во многом определяет лицо информационной войны и позволяет априори определить потенциального информационного агрессора. А это значит, можно предположить, что объем информации, целенаправленно передаваемый от одной страны к другой, и является мерой информационной агрессивности. При этом неважно, какой характер имеет передаваемая информация.
Подобное утверждение несколько необычно. К его осмыслению надо подходить с иными, непривычными мерками и исходить из того, что в эпоху информационных технологий, когда социальная среда перенасыщена информацией, безопасность системы уже начинает определяться не только теми знаниями, которые данная система получает о противнике, но и, может быть даже в первую очередь, теми знаниями, от восприятия которых ей удалось уклониться.
Теперь остановимся на возможностях информационного оружия. Одни авторы единодушно считают его мощнее ядерного, другие предпочитают не высказываться на эту тему, ссылаясь на отсутствие прецедентов. Однако, так как спектр номенклатуры информационного оружия широк (сюда входят не только перечисленные выше средства кибернетического оружия, но и средства массовой информации, произведения массовой культуры или культуры для масс и искусства для масс), возможности всех этих средств, конечно, различны.
Одним из средств информационного оружия, как уже отмечалось выше, является мирная пропаганда достоинств собственного образа жизни.
В частности, пропаганду достоинств западной цивилизации и западного образа жизни, включая бескорыстную помощь незападным народам планеты в их добровольном развитии в направлении западного образца общественного устройства, А. Зиновьев определил термином западнизация. Так вот, это оружие применялось уже неоднократно и, оценивая его мощь, А. Зиновьев считает, что ядерное оружие в сравнении с западнизацией выглядит так же, как дубина дикаря в сравнении с водородной бомбой. При этом «Ядерное оружие стоит огромных денег. А западнизация стоит пустяки, а со временем даже прибыль приносить начинает. Можете вы себе вообразить такое: вы бросаете водородно-нейтронную сверхбомбу и в ответ в вас летят мешки с долларами, фунтами, марками и франками? Нет, конечно. А с западнизацией такое вполне естественно. Если не сразу потекут к вам доллары, фунты, марки и франки, то сырье, нефть и газ - наверняка».
Проблема скрытости многих информационных воздействий имеет не последнее значение при применении информационного оружия. Может быть, самым важным во всей этой истории является то, что жертвы данного вида оружия, даже владея теорией и соответствующей материально-технической базой, приходят к осознанию себя как жертвы только потом.
Бомба западнизации», взорванная в России, произвела в ней неслыханные ранее опустошения не только в сферах государственности, экономики, идеологии и культуры, но и в самом человеческом материале общества. В таких масштабах и в такие сроки это до сих пор еще не удавалось сделать никаким завоевателям и ни с каким оружием. Будучи предназначена (по замыслу изобретателей) для поражения коммунизма, «бомба западнизации» в практическом применении оказалась неизмеримо мощнее: она разрушила могучее многовековое объединение людей, еще недавно бывшее второй сверхдержавой планеты и претендовавшее на роль гегемона мировой истории, до самых его общечеловеческих основ, не имеющих отношения к коммунизму. Целились в коммунизм, а убили Россию. Запад с помощью этого оружия одержал самую грандиозную в истории человечества победу, предопределившую, на мой взгляд, ход дальнейшей социальной эволюции на много веков вперед[10].
Одним из серьезных преимуществ информационного оружия всеми пишущими на эту тему уверенно называется его относительная дешевизна по сравнению с другим видом вооружения. По критерию эффективность/стоимость оно значительно выигрывает у любого другого вида оружия.
Это происходит, потому что в него не надо вкладывать «энергию» для уничтожения противника. Изначально предполагается, что противник обладает всеми необходимыми средствами для собственного уничтожения. Задача применения информационного оружия состоит в том, чтобы помочь противнику направить имеющиеся у него средства, в том числе технические, против самого себя.
Выше были процитированы определения из современных работ по проблеме информационной войны. Но о том же самом десятилетия назад и более писали фантасты, и писали они почти теми же словами; единственное отличие заключалось в том, что, содержательно понимая исследуемую проблему точно так же, как она понимается сейчас людьми в форме, на нее наклеивали иные этикетки, типа «война в сфере управления» или «в сфере связи».
Вот так описал развитие информационных войн С. Лем в романе «Фиаско», впервые опубликованном в 1986 году:
1. Развитие средств вооружения на некой планете привело к ситуации, при которой использование боевых арсеналов неизбежно приводит биосферу к гибели. У враждующих сторон силы хоть отбавляй. Соревноваться в ее дальнейшем наращивании глупо.
2. Возникает проблема контроля за применением силы, а значит, проблема контроля действий противника в таких сферах, как связь и управление.
3. Лишить противника возможности применить силу - это значит лишить его возможности эффективно управлять ситуацией и вовремя передавать управляющие сигналы.
С. Лем пишет: «Никто сам себе каналов распознавания и командования не блокирует. Это происходит из-за так называемого эффекта зеркала. Каждый вредит другому, разрывая его связь, и получает аналогичный ответ. На смену состязаниям в точности и мощности баллистических снарядов приходит борьба за сохранение связи. Если первые были только накоплением средств разрушения и угрозой их применения, то вторая - это настоящая «война связи». Битвы за разрушение и спасение связи вполне реальны, хотя не влекут за собой ни развалин, ни кровавых жертв. Постепенно заполняя радиоканалы шумом, противники теряют контроль над собственными вооружениями, а также контроль над вооружениями и оперативной готовностью врага».
4. Подобное развитие событий требует, чтобы оружие обладало собственным интеллектом; а как же иначе, если им нельзя управлять дистанционно?
«Предвидя близкий пат, каждая сторона работает над созданием такого оружия, которое станет автономным - тактически, а потом и стратегически. Боевые средства получают независимость от своих изготовителей, операторов и командных баз».
5. Однако применение нового оружия все равно представляет глобальную опасность. А это значит, что для того, чтобы его применять безопасно для самого себя, надо откорректировать его цели, форму и содержание.
Если бы главной задачей этого оружия было уничтожение аналогичного оружия противника, столкновение в любой области сферы стало бы началом сражения, распространяющегося, как степной пожар, что привело бы к глобальному обмену ударами наивысшей мощности, а следовательно, к гибели. Поэтому оружие не должно вступать между собой в непосредственные столкновения. Оно должно только взаимно шаховать, а если и уничтожать, то коварно, как микробы, а не как бомбы. Его машинный разум пытается подчинить разум вражеского оружия при помощи, так называемых, программных микровирусов...».
Так возникает информационное оружие. Так раскручивается маховик информационных войн.
Обратите внимание на сформулированную С. Лемом тенденцию повышения автономности оружия, а значит, повышения его интеллектуальности. Последние войны нашего столетия в чем-то подтверждают сказанное. В частности, война США против Ирака[11] продемонстрировала, что зенитно-ракетные комплексы, имеющие определенную самостоятельность (собственные системы обнаружения и управления огнем), сумели причинить немалый ущерб авиации объединенных сил, так как должны были поражаться отдельно. Тоже относится и к малозаметным американским самолетам F-117, постоянно сохраняющим режим радиомолчания.
Почти совсем в соответствии с вышеописанным сценарием Управление перспективных исследовательских проектов министерства обороны США (АRРА) уже выступило с долгосрочной программой создания «думающего оружия», для чего подключаются ведущие университеты США и Западной Европы. В. Строев пишет по этому поводу: «И Пентагон не жалеет финансовых средств для создателей компьютерных систем и их математического обеспечения. Появилась даже такая формула: «В будущей войне победит тот, у кого лучше окажутся программисты».
Отметим, что почти все приведенные выше определения по проблематике информационных войн не являются определениями, логически следующими из конкретной модели или решаемой задачи (за исключением сценария С. Лема). В большинстве своем они почерпнуты из популярной зарубежной литературы или выступлений отдельных политических деятелей, в которых модель, породившая то или иное определение, осталась за кадром и не вынесена для рассмотрения[12].
Информационная война - всеобъемлющая, целостная стратегия, обусловленная все возрастающей значимостью и ценностью информации в вопросах командования, управления, политики, экономики и общественной жизни.
Появление этого термина означает, что предстоит столкнуться с менее проработанной, но, несомненно, более серьезной угрозой со стороны внешних и внутренних враждебных сил.
Следует отличать информационную войну от компьютерной преступности. Любое компьютерное преступление представляет собой факт нарушения того или иного закона. Оно может быть случайным, а может быть специально спланированным; может быть обособленным, а может быть составной частью обширного плана атаки. Напротив, ведение информационной войны никогда не бывает случайным или обособленным (и может даже не являться нарушением закона), а подразумевает согласованную деятельность по использованию информации как оружия для ведения боевых действий - будь то на реальном поле брани, либо в экономической, политической или социальной сферах.
Театр информационных боевых действий простирается от секретного кабинета до домашнего персонального компьютера и ведется на различных фронтах. Электронное поле боя представлено постоянно растущим арсеналом электронных вооружений, преимущественно засекреченных. Говоря военным языком, они предназначены для боевых действий в области командования и управления войсками, или «штабной войны». Последние конфликты уже продемонстрировали всю мощь и поражающую силу информационных боевых действий - война в Персидском заливе и вторжение на Гаити. Во время войны в Персидском заливе силы союзников на информационном фронте провели комплекс операций в диапазоне от старомодной тактики разбрасывания пропагандистских листовок до вывода из строя сети военных коммуникаций Ирака с помощью компьютерного вируса.
Атаки инфраструктуры наносят удары по жизненно важным элементам, таким как телекоммуникации или транспортные системы. Подобные действия могут быть предприняты геополитическими или экономическими противниками или террористическими группами. Примером служит вывод из строя междугородной телефонной станции компании AT&T в 1990 году. В наши дни любой банк, любая электростанция, любая транспортная сеть и любая телевизионная студия представляют собой потенциальную мишень для воздействия из киберпространства.
Промышленный шпионаж и другие виды разведки грозят великим множеством тайных операций, осуществляемых корпорациями или государствами в отношении других корпораций или государств; например, сбор информации разведывательного характера о конкурентах, хищение патентованной информации и даже акты саботажа в форме искажения или уничтожения данных или услуг. Иллюстрацией этой угрозы служит документально доказанная деятельность французских и японских агентов на протяжении восьмидесятых годов.
Конфиденциальность все более уязвима по мере появления возможности доступа к постоянно растущим объемам информации в постоянно растущем числе абонентских пунктов. Важные персоны, таким образом, могут стать объектом шантажа или злобной клеветы, и никто не гарантирован от подложного использования личных идентификационных номеров.
Как бы то ни было, термин «информационная война» обязан своим происхождением военным и обозначает жестокую и опасную деятельность, связанную с реальными, кровопролитными и разрушительными боевыми действиями. Военные эксперты, сформулировавшие доктрину информационной войны, отчетливо представляют себе отдельные ее грани: это штабная война, электронная война, психологические операции и так далее.
Многие ведущие стратеги полагают, что противостояние армий, погибающих на полях генеральных сражений, очень скоро займет свое место на свалке истории рядом со шпорами и арбалетами. Высшая форма победы теперь состоит в том, чтобы выигрывать без крови.
Под угрозой информационной войны понимается намерение определенных сил воспользоваться поразительными возможностями, скрытыми в компьютерах, на необозримом кибер-пространстве, чтобы вести «бесконтактную» войну, в которой количество жертв (в прямом значении слова) сведено до минимума. «Мы приближаемся к такой ступени развития, когда уже никто не является солдатом, но все являются участниками боевых действий, - сказал один из руководителей Пентагона. - Задача теперь состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума».
Гражданская информационная война может быть развязана террористами, наркотическими картелями, подпольными торговцами оружием массового поражения. Крупномасштабное информационное противостояние между общественными группами или государствами имеет целью изменить расстановку сил в обществе.
Поскольку такая война связана с вопросами информации и коммуникаций, то если смотреть в корень, это есть война за знания - за то, кому известны ответы на вопросы: что, когда, где и почему и насколько надежными считает отдельно взятое общество или армия свои знания о себе и своих противниках[13].
Глава 2. Информационная война как целенаправленное информационное воздействие информационных систем
«Что же скрывается за такими понятиями, как система и информационная система? Телеграфный аппарат или автоматическая телефонная станция - это информационные системы? Автоматизированная информационно-поисковая система на базе локальной сети ЭВМ или Интернет - это информационные системы? Человек, народ, государство, человечество - это информационные системы?
Под системой могут пониматься: человек, компьютер, природный ландшафт и т. п. Разница между этими системами в том, что, если для тех из них, которые принято называть информационными, модификация внутренних управляющих структур связана с получением новой информации, с обучением, то модификации механических или природных геобразований носят несколько иной характер.
Чем полнее система воспринимает внешний мир, тем более «тонкими» энергиями можно воздействовать на ее поведение.
Можно ли определить понятие «информационной системы», не прибегая к термину «информация»?
Согласно толковому словарю, система - это совокупность абстрактных или материальных объектов вместе с известными либо заданными связями и отношениями, образующих в известном либо заданном смысле единое целое.
Информационная система - это система, осуществляющая:
- получение входных данных;
- обработку этих данных и/или изменение собственного внутреннего состояния;
- выдачу результата либо изменение своего внешнего состояния.
Простой информационной системой назовем систему, элементы которой функционируют в соответствии с правилами, порожденными одним и тем же взаимонепротиворечивым множеством аксиом.
Сложной информационной системой назовем систему, которая содержит элементы, функционирующие в соответствии с правилами, порожденными отличными друг от друга множествами аксиом. При этом допускается, что среди правил функционирования различных элементов могут быть взаимопротиворечивые правила и цели.
Нарушение защитных барьеров во взаимодействии элементов сложной системы друг с другом приводит к перепрограммированию этих элементов и/или их уничтожению.
Из сказанного следует, что информационным «полем боя» являются в первую очередь протоколы информационно-логического сопряжения элементов сложной системы, средства и технологии их практической реализации.
Протокол информационно-логического взаимодействия для элементов социального пространства нашел свое воплощение в естественном языке каждого народа. Использование того или иного языкового подмножества языка во многом определяет информационные возможности различных групп населения.
Основными средствами корректировки протоколов информационно-логического взаимодействия для социального пространства сегодня стали средства массовой информации (СМИ).
Протокол информационно-логического взаимодействия для элементов кибернетического пространства отражен во множестве языков программирования, в сетевых протоколах. Основными средствами корректировки этих протоколов являются:
- программные закладки,
- компьютерные вирусы,
- всевозможные технические средства,
- технологии воздействия на каналы телекоммуникаций.
В зависимости от того, какие происходят изменения во внутреннем состоянии информационных систем, предлагается осуществить следующую классификацию:
1) класс А - системы с неизменным внутренним состоянием;
2) класс В - системы с изменяющимся внутренним состоянием.
В свою очередь в классе В можно выделить следующие подклассы:
- подкласс 1 - системы с неизменным алгоритмом обработки, но с изменяющимися данными (базы данных, отдельные массивы и т. п.), которые используются в процессе обработки входной информации;
- подкласс 2 - системы с адаптивным алгоритмом обработки, т. е. алгоритм настраивается на условия применения; настройка осуществляется путем либо изменения управляющих коэффициентов, либо автоматического выбора алгоритма из множества равносильных алгоритмов;
- подкласс 3 - системы с самомодифицирующейся целью и соответственно с полностью самомодифицирующимся алгоритмом, выходящим за пределы множества равносильных алгоритмов.
Кстати, понятие «смысл» отдельные авторы определяют именно через изменение состояния перерабатывающей входное сообщение информационной системы. В случае СР-сетей изменение состояния - это изменение структуры.
В.В. Налимов пишет: «Смысл Мира - проявление всего потенциально заложенного в нем. Роль человека - участие в этом космогоническом процессе. Большего нам знать не дано».
Но «проявление всего заложенного в нем» - это не есть ли со стороны информационной самообучающейся системы постоянное поддержание собственного соответствия изменяющемуся Миру. Поддерживать соответствие - означает изменяться (обучаться). Поэтому-то классификацию информационных систем целесообразно осуществлять исходя из внутренних, изначально присущих им способностей к поддержанию этого соответствия.
Сказанное для систем подкласса 3 класса В вполне можно трактовать и как раскрытие смыслов Мира, и как решение вечной криптоаналитической задачи.
На рисунке 1 приведены примеры информационных систем из различных классов. Однако воспринимать данный рисунок желательно с определенной долей условности. В частности, старинный классический телеграфный аппарат является в большей мере механической системой, осуществляющей обработку входных данных и возвращающейся в исходное состояние по окончании обработки (класс А), но, будучи оснащен процессором с памятью и алгоритмом для восстановления искаженных данных, поддерживающим несколько уровней протоколов информационно-логического взаимодействия, он вместе с подобными же аппаратами уже переходит в разряд систем передачи данных (класс В).

Рис. 1. Классификация информационных систем
То же можно сказать и про автоматизированные информационно-поисковые системы; в зависимости от реализации они могут быть отнесены к системам, как первого подкласса, так и второго. Системы управления также различаются не только по своим функциональным и потенциальным возможностям, но и по способам реализации.
Идея рисунка 1 в том, чтобы показать ступени развития информационных систем. Любопытно, что та ниша, которую в своей эволюции перескочила Природа - подкласс 2, заполнена с помощью человека.
Итак, информационная война между двумя информационными системами - это открытые и скрытые целенаправленные информационные воздействия систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере.
Информационное воздействие осуществляется с применением информационного оружия, т. е. таких средств, которые позволяют осуществлять с передаваемой, обрабатываемой, создаваемой, уничтожаемой и воспринимаемой информацией задуманные действия.
Системы целенаправленного сбора информации и контроля за объектами в режиме реального времени выводятся из строя путем создания перегрузок, например: «Космическая техника, особенно базирующаяся на геостационарной орбите, совершенно не ремонтнопригодна, не может быть оперативно заменена и очень уязвима к воздействию современных средств радиоэлектронного подавления (РЭП). Дело в том, что приемные устройства связных и разведывательных спутников выполнены очень чувствительными и защищены только от помех или перегрузок, сравнимых по длительности с продолжительностью полезных сигналов. Мегаваттное воздействие с поверхности Земли, произведенное самодельными средствами РЭП на нужной частоте, неизбежно приведет к потере приемного устройства спутника, а, следовательно, к выводу из строя всего канала связи».
Для более сложной информационной системы, например такой, как человек, информационное воздействие, способное вывести из строя систему, это, прежде всего, активизация таких желаний, мыслей и провоцирование поступков, направленных на саморазрушение.
Понятно, что для информационных систем из разных классов информационное воздействие также играет различную роль. Так, для систем класса А более опасно прямое физическое воздействие, чем какая бы то ни было информация. Не случайно, до тех пор, пока люди были оснащены оружием, не содержащим микропроцессоров, говорить об информационной войне не имело смысла. Ее и не могло быть на том уровне развития и в том понимании, которым мы обладали тогда.
Системы класса В уже способны самостоятельно обрабатывать информацию об окружающем мире, а это значит, что если грамотно скомпоновать и целенаправленно подать эту информацию на вход этой самой системы, то появляется возможность управлять ее поведением.
Системы класса В образуют два пространства, в которых осуществляется их функционирование: кибернетическое и социальное.
Социальное пространство существует уже ни одно тысячелетие, но масштабные информационные войны начались только на исходе второго тысячелетия. Почему? Потому, что для систем с изменяемой целью победа в информационной войне является в общем случае алгоритмически неразрешимой проблемой. За время войны могут измениться цели у воюющей системы. Поэтому говорить о решении ряда задаче в этой области в общем виде не приходится.
Что же касается кибернетического пространства, то его возникновение и ознаменовало собой начало эпохи информационных войн.
Именно для кибернетических систем наработаны соответствующие средства, именуемые «информационным оружием». И именно в кибернетическом пространстве, используя это оружие, можно добиваться определенных побед.
Говоря о современной информационной войне технических систем, следует употреблять термины кибернетическая война и кибернетическое оружие. Они более правильно отражают суть происходящего, это отметил еще М. Делаграмматик, назвав свою статью «Последний солдат суперимперии, или кому нужна кибервойна».
Отметим, что методы ведения информационной войны имеют преемственный характер, т. е. алгоритмическая составляющая приемов и методов информационного воздействия на системы третьего подкласса может быть распространена, правда, с разной степенью эффективности и на системы более низкого подкласса. Это объясняется тем, что алгоритмы воздействия на низшие подклассы составляют алгоритмическую основу функционирования высших.
Информационное оружие имеет прямое отношение к алгоритмам. Поэтому о любой системе, способной по входным данным отрабатывать тот или иной алгоритм, можно говорить как об информационной системе - объекте информационной войны. Правда, на уровне информационной системы с модифицируемой целью (подкласс 3 класса В) понятие классического алгоритма уже начинает претерпевать серьезные изменения.
Итак, под войной информационных систем будем понимать их действия, направленные на получение материального преимущества, путем нанесения противнику ущерба с помощью соответствующего информационного воздействия.
В данном случае предполагается, что пока противник устраняет полученный ущерб, т. е. занят только собой, противная сторона имеет преимущество во внешнем мире. Понятно, что подобная война имеет смысл лишь для систем, потребляющих для своей жизнедеятельности общие ограниченные материальные ресурсы.

Глава 3. Информационные войны в современном мире
3.1 Информационная война против России
Характерной особенностью военно-политического конфликта в Южной Осетии с 07 августа 2008 по 13 августа 2008 го было активное использование ведущими мировыми державами государственных информационных структур.
События в Южной Осетии комментировали многие западные общенациональные газеты. И взгляд на происходящее событие был у каждой страны свой, исходя из политических интересов.
События грузино-осетинского конфликта вновь и со всей очевидностью показали, что против России ведется информационная война с использованием ведущих мировых СМИ. Действия России по обеспечению мира и безопасности на Кавказе были представлены как неоправданные и чрезмерные, а истинный агрессор - как жертва. Медийные корпорации государств-членов НАТО фактически лишили общественность своих стран возможности объективно оценить трагедию. После событий в Южной Осетии в мировые СМИ вернулись штампы «имперские замашки России» и «back in USSR». Такой имидж вредит России во внешней политике и бизнесе. Нас привыкают видеть агрессорами и «нечистыми на руку» партнерами. Нас боятся, и боятся с нами идти на диалог и договариваться.
Россия, защитив Южную Осетию и Абхазию и признав их независимость, поступила по справедливости. Однако, в результате информационной войны, мировое сообщество отказалось признать эти новые государства и осудило действия РФ. К сожалению, даже наши ближайшие партнеры, такие как Шанхайская организация сотрудничества и Белоруссия, не высказались однозначно в отношении статуса Южной Осетии и Абхазии. Тем не менее, народы этих стран, как и подавляющее большинство россиян, поддерживают решения Дмитрия Медведева. В этой ситуации Президенту и Правительству РФ как никогда необходима поддержка и понимание международной общественности. Передача правды, формирование нового облика нашей Родины и наших ценностей за рубежом должны стать государственной программой (в этом отношении можно взять пример с США)[14].
«Война в традиционных СМИ развернулась задолго до начала обстрелов Цхинвала. Западные телеканалы достаточно длительное время акцентировали внимание на демократичности Саакашвили, превознося его ориентированность на Запад, и в негативном ключе освещали деятельность «сепаратистов» из Южной Осетии и Абхазии. Фактически шла подготовка общественного мнения, и пристрелка по информационному полю. Со стороны России же такой подготовки не было, и начавшаяся уже днем 8 августа информационная атака фактически стала для российских СМИ неожиданностью.
Выступления наших дипломатов и военных на Западе не продвигались совершенно. Интересно, что даже после завершения боевых действий в глазах западного обывателя миротворцем стал отнюдь не Медведев, а Саркози.
Для военной пропаганды, в первую очередь, визуальной, к каковой относится телевидение, характерен набор штампов, особенно относящихся к действиям противника, который, как и положено врагу, воюет нечестно. В прошедшей войне все эти штампы были обыграны не один раз – и весьма успешно, впечатлив тихих европейских обывателей»[15].
Анализ публикаций общенациональной американской газеты «The New York Times» в период военных действий в зоне грузино-осетинского конфликта с 08 августа по 13 августа, показывает, что негативный образ России и ее лидеров в газете «The New York Times» формировался как агрессора, подстрекателя военных действий за счет применения в ее адрес и правительства, таких ярких экспрессивно-окрашенных высказываний, например, как:
- «Россия положила начало военной действительности»;
- «Россия провела авианалеты по грузинским целям»,
- «авианалеты одобрены Кремлем»,
- «Россия ведет кибервойну»,
- «Россия объявила «война началась»,
- «военное вторжение России»,
- «конфликт в Грузии - передел власти в России»,
- «российские военные самолеты напали на грузинские силы и гражданских жителей в Цхинвали»;
- «Россия начала военное действие в полном масштабе, на воздухе, земле и море»;
- «Кремль измывался и шантажировал своих соседей» и т. д.
В публикациях газеты «The New York Times» заранее одна из противоборствующих сторон (Россия) дискредитируется, а другая (Грузия) восхваляется и освобождается от вины за происходящее. Так, например, Грузия в материалах газеты «The New York Times» изображается жертвой, с помощью таких выражений, как: «российские самолеты обстреливали Грузию»; «российские бомбардировщики летели над Грузией»; «Тбилиси было эвакуировано»; «грузинские правительственные веб-сайты терпели крах»; «военное вторжение в Грузию»; «его (М. Саакашвили) ненавидят в Кремле»; «российские военные самолеты напали на грузинские силы и гражданских жителей»; Грузия как маяк демократии, Кремль хочет его (М. Саакашвили) убрать» и т.д.
Такая картина войны, в которой «герои» противостоят «варварам», побуждает читателя или аудиторию в целом самоидентифицироваться с добром и демонизировать зло. Газета «The New York Times» навязывает предвзятое суждение о России, закрепляя сложившиеся стереотипы восприятия.
Анализ публикаций общенациональной американской газеты «The New York Times» об участии России в грузино-осетинском конфликте в период военных действий с 08 августа по 13 августа, показывает, что 94% содержания материалов демонизируют образ России и несут негативную окраску действий страны в конфликте.
Таблица 1. The New York Times об участии России в грузино-осетинском конфликте

ДЕМОНИЗАЦИЯ
Негативный образ (страны, лидера)
Дата	Название материала	Содержание материала
08.08.2008	Russia and Georgia Clash Over Separatist Region (Столкновение России и Грузии по поводу Сепаратистской Области)	Россия провела авианалеты по грузинским целям; авианалеты одобрены Кремлем; Россия ведет кибервойну; Россия объявила «война началась»; военное вторжение России; конфликт в Грузии - передел власти в России; российские военные самолеты напали на грузинские силы и гражданских жителей в Цхинвали; аэропорты в четырех грузинских городах были поражены (Россией)
09.08.2008	In Georgia Clash, a Lesson on U.S. Need for Russia (В Столкновении Грузии с Россией, урок для американцев в сотрудничестве с Россией)	Российские самолеты обстреливали Грузию; Россия прекратила бомбить Грузию; Саркози пробовал отговорить Россию от ее военного действия; они (русские) предприняли решающее военное действие и положили начало военной действительности; Россия послала военные силы; она (Россия) приняла агрессивные меры, чтобы восстановить свою власть; агрессивность России
10.08.2008	Georgia and Russia Nearing All-Out War (Грузия и Россия приближаются к Всеобщей Войне)	конфликт между Россией <…>двигался к войне; Россия, послала военные корабли; расширяла ее (России) кампанию бомбежки; российские бомбардировщики начали поразительные военные действия; Россия создала большие военные силы; они (российские войска) могли открыть третью линию нападения; Россия продолжала бомбежку; Россия хочет занять и Южную Осетию и Абхазию; борьба и секретность Кремля перед лицом Западного протеста; остановить российские нападения; призываем к концу российских бомбежек; реактивных самолетов бомбили область; больше чем 80 человек были убиты, включая 40 гражданских жителей, которые умерли в авианалетах в Гори; 800 человек были ранены, почти все из них гражданские жители (Грузии)
11.08.2008	Russians Push Past Separatist Area to Assault Central Georgia (Русские выдвигаются в Сепаратистскую область, чтобы напасть на Грузию)	Россия расширила свое нападение на Грузию; Западные склонности (демократические) Грузии раздражают Кремль; шаги России причинили широко распространенную международную тревогу и гнев; Россия готовила почву для интенсивной дипломатической конфронтации с США; уничтожение (Россией) вооруженных сил прозападного президента Грузии; военное действие - военно-морские и ракетные удары, являются наибольшим обязательством российских сил вне ее границы, начиная с краха Советского Союза; Россия наращивала ее нападение; российская агрессия не должна остаться без ответа; Россия стремилась использовать конфликт; российские снаряды артиллерии ударили по городу Гори; российские парашютисты и их абхазские союзники боролись против грузинских специальных сил; Россия сбросила бомбу; Россия дважды бомбила фабрику авиации; все действия были предназначены, чтобы ударить по грузинским военным силам; действия Русских военных
12.08.2008	Russia’s War of Ambition (Военные амбиции России)	Михаил Саакашвили попал в западню Москвы; Кремль измывался и шантажировал своих соседей; вторжение России в Грузию; российские бронированные транспортные средства двинулись в Грузию; обстрела и гражданских и военных целей (Россией); опасение относительно всеобщего нападения (Россией) на столицу и демократически избранное правительство г. Саакашвили; (Путин) настроен повторно захватить большую старую советскую сферу влияния; нападение на Грузию спланировано (Россией); (Россия) измывается над Украиной и пугает любого другого соседа; размещения действительно нейтральных международных сил по поддержанию мира, но не российские отряды; (Путин) задушил свободную прессу России; запугивания Москвы
13.08.2008	Bush sent the help and demanded, that Moscow left (Буш посылает помощь и требует, чтобы Москва ушла)	Россия показывает военное господство над областью; Россия выполнит ее обязательство прекратить военные действия; наступление России; Россия может вторгнуться к ее соседу, занять столицу, свергнуть правительство; российские силы продолжали работать в нарушении перемирия.
ГЕРОИЗАЦИЯ
08.08.2008	Russia and Georgia Clash Over Separatist Region (Столкновение России и Грузии по поводу Сепаратистской Области)	Русские военные прибыли, чтобы помогать российским силам по поддержанию мира; российскими силами по поддержанию мира в Цхинвали
09.08.2008	In Georgia Clash, a Lesson on U.S. Need for Russia (В Столкновении Грузии с Россией, урок для американцев в сотрудничестве с Россией)	Путин координировал помощь беженцам, которые сбежали из Южной Осетии в Россию
10.08.2008	Georgia and Russia Nearing All-Out War (Грузия и Россия приближаются к Всеобщей Войне)	Силы по поддержанию мира (российские)
11.08.2008	Russians Push Past Separatist Area to Assault Central Georgia (Русские выдвигаются в Сепаратистскую область, чтобы напасть на Грузию)	-
12.08.2008	Russia’s War of Ambition (Военные амбиции России)	-
13.08.2008	Bush sent the help and demanded, that Moscow left (Буш посылает помощь и требует, чтобы Москва ушла)	-

Анализ публикаций общенациональной газеты Великобритании «Times» в период военных действий в зоне грузино-осетинского конфликта с 08 августа по 13 августа, показывает, что негативный образ России и ее лидеров в газете «Times» формировался как агрессора, за счет применения в ее адрес и ее правительства, таких ярких экспрессивно-окрашенных высказываний, например, как: «Кремль наседает на своего крошечного соседа»; «Россия преследовала стратегию, нацеленную на «уничтожение демократии в Грузии»», «Россия ждала повода, чтобы вторгнуться в Грузию», «Россию «опасный и массивный хулиган», «российские военные угрожают Грузии гуманитарной катастрофой», «военное вторжение России», «российская агрессия», «непрерывная российская бомбардировка»; «(Россия) отказывается прекратить бои» и т. д.
Таблица 2. Times об участии России в грузино-осетинском конфликте

ДЕМОНИЗАЦИЯ
Негативный образ (страны, лидера)
Дата	Название материала	Содержание материала
08.08.2008	Russia and Georgia move to brink of war (Россия и Грузия двигаются к войне)	Россия бомбит территорию Грузии; три бомбардировщика бомбили город Гори; оказывает (Россия) давление на Грузию; (Россия) отказывается прекратить бои; военное оборудование и бронированные транспортные средства входили в Южную Осетию; три российских бомбардировщика бомбили город, раня семь человек
09.08.2008	Russia turns might of its war machine on rebel neighbour Georgia (Россия повернула военную машину на соседе мятежника Грузию)	Непрерывная российская бомбардировка; Россия ведет войну; самолет России напал на военные цели в Грузии; Если Русские победят Грузию, то у мира будет неприятность; Кремль наседает на своего крошечного соседа
10.08.2008	Georgia pulls troops out of South Ossetia capital (Грузия уводит отряды из столицы Южной Осетии)	Российские отряды вступили в Грузию; российские военные самолеты обстреливали военное летное поле; российские военные самолеты бомбили военное летное поле; Россия была обвинена в «уничтожения его прежнего советского союзника»; Россия готовилась открыть второй фронт; Лидеры Эстонии, Латвии, Литвы и Польши осудили «агрессию» Москвы; сравнения между российскими действиями и тактикой из Нацистской Германии; Россия преследовала стратегию, нацеленную на «уничтожение демократии в Грузии»; Москва поглощена переписыванием карты Кавказа
11.08.2008	Russia attacks Georgia on two fronts as conflict escalates (Конфликт нарастает: Россия нападает на Грузию на двух фронтах)	Российского вторжения на двух фронтах; Кремль продолжал игнорировать международное давление для перемирия; Россия продвинулась на грузинскую территорию без признака того, что ее наступление прекратиться; Россия пыталась занять Грузию; российские танки шли через сельскую местность; российские отряды выполняли убийства; злоупотребления прав человека (Россией); истребители Русского Мига, бомбящие грузинские позиции; силы (России) установили артиллерию на границе Грузии; перспективам договорного перемирия был нанесен удар (Россией); вторжение России на грузинскую территорию продолжается; недостатке уважения (Россией) к территориальной целостности Грузии; не было «никакого оправдания» для военного действия России в Грузии
12.08.2008	President Saakashvili guards scramble to protect him from air raid risk (Президента Саакашвили охраняют от риска воздушного налета)	Россия пробовала свергнуть демократически избранное правительство; планировала напасть на гражданский аэропорт в Тбилиси; российские силы заняли Гори; Москва видит его (М. Саакашвили) свергнутым; Россия ждала повода чтобы вторгнуться в Грузию; (Россия хотела) уничтожить г. Саакашвили; Россия повредила ее международную репутацию; Россию «опасный и массивный хулиган»; российские военные угрожают Грузии гуманитарной катастрофой; российское вторжение было запланировано; Российская агрессия
13.08.2008	Shaky Caucasus ceasefire holds amid claims of tanks in Gori (Шаткое перемирие на Кавказе удерживается из-за танков в Гори)	Российские силы продолжают движение к Грузии несмотря на перемирие; после ее (России) «агрессивного» поведения в Грузии
ГЕРОИЗАЦИЯ
08.08.2008	Russia and Georgia move to brink of war (Россия и Грузия двигаются к войне)	Россия, поддерживающая мир в Южной Осетии; трое российских военных, которые поддерживали мир; Президент России Медведев был решителен встретиться с его Советом Безопасности сегодня и рассмотреть чрезвычайные меры
09.08.2008	Russia turns might of its war machine on rebel neighbour Georgia (Россия повернула военную машину на соседе мятежника Грузию)	Москва ответила на грузинское наступление
10.08.2008	Georgia pulls troops out of South Ossetia capital (Грузия уводит отряды из столицы Южной Осетии)	-
11.08.2008	Russia attacks Georgia on two fronts as conflict escalates (Конфликт нарастает: Россия нападает на Грузию на двух фронтах)	-
12.08.2008	President Saakashvili guards scramble to protect him from air raid risk (Президента Саакашвили охраняют от риска воздушного налета)	-
13.08.2008	Shaky Caucasus ceasefire holds amid claims of tanks in Gori (Шаткое перемирие на Кавказе удерживается из-за танков в Гори)	Россия продолжала выражать ее гнев по грузинской агрессии и злодеяниям; Россия сказала, что имеет 74 мертвых, 171 раненных и 19 отсутствующих в своих вооруженных силах; нападение на российские силы; нападения Грузии на российские силы

Проблема имиджа России в мировом сообществе назрела давно. Об этом неоднократно говорили, в том числе, и западные эксперты.
Грузино-осетинский конфликт стал лакмусовой бумажкой, показав истинное отношение мирового сообщества к России. И мы оказались практически информационно беззащитны. В будущем, в связи с обострением борьбы за мировые ресурсы, нарастает вероятность вооруженных конфликтов, в которые напрямую или косвенно может быть вовлечена РФ. При этом обычные войны (с применением вооруженных сил) будут неизбежно сопровождаться информационными войнами. Результаты последних будут во многом определять исход вооруженных конфликтов. К настоящему времени диапазон и интенсивность применения информационного оружия стали настолько велики, что имеются прецеденты достижения победы в конфликтах только за счет его использования, без применения традиционных средств вооруженной борьбы.
В октябре 1998 года Министерство обороны США приняло «Объединенную доктрину информационных операций». Примечательно, что первоначально она называлась «Объединенная доктрина информационной войны». Как указывают американские военные эксперты, информационная война состоит из действий, предпринимаемых с целью достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника, с одновременным укреплением и защитой собственной информации и информационных систем и инфраструктуры. Информационное противоборство осуществляется путем проведения мероприятий, направленных против систем управления и принятия решений (Command & Control Warfare, C2W), а также против компьютерных и информационных сетей и систем (Computer Network Attack, CNA).
До последнего времени в России практически не существовало ясной государственной позиции по этой проблеме. Только в сентябре 2000 года Президентом РФ была подписана Доктрина информационной безопасности России.
Задача опережающего управления информационными потоками со стороны России, применения перспективных отечественных разработок в данной области, а также проблема рационального использования информационных ресурсов диктуют необходимость освоения и использования новых инструментов государственной политики. Можно констатировать, что Россия нуждается в скорейшем создании национальной системы информационного управления и противоборства»[16].

3.2 Информационная война США и Великобритании в ходе военной операции против Ирака
«В ходе подготовки и проведения США и Великобританией военной операции против Ирака одну из ключевых ролей сыграло ее тщательное и заблаговременное информационно-психологическое обеспечение (ИПО).
Одной из первостепенных задач этой операции явились реализация положений концепции информационной войны и проведение психологических операций на стратегическом и оперативно-тактическом уровнях. В мероприятиях по ИПО агрессии против Ирака были комплексно задействованы официальные информационно-пропагандистские структуры, СМИ, а также силы и средства ПсО ВС США и Великобритании. Основными объектами информационно-психологического воздействия являлись мировое общественное мнение, собственное население, а также военно-политическое руководство, вооруженные силы и население Ирака.
Функцию координатора работы по информационно-психологическому обеспечению агрессии против Ирака на стратегическом уровне выполнял официальный представитель Белого дома Ари Флейшер. Под его непосредственным руководством ежедневно проводились брифинги для представителей основных телеканалов и информационных агентств. В брифингах принимали участие два ключевых координатора Белого дома по работе с американскими и международными СМИ, официальные представители госдепартамента и Пентагона, а также старший представитель премьер-министра Великобритании. Помимо этого, недавно созданным отделом глобальных коммуникаций Белого дома (Global Communications Office) осуществлялась ежедневная рассылка информационных сводок, в которые были включены данные о потерях иракской армии и успехах коалиционных войск.
Разработка содержания информационного обеспечения боевых действий была поручена трем аналитическим центрам, тесно связанным с администрацией США: Potomac Institute for Policy Studies, Rand Corporation и American Enterprise Institute (AEI). Последнее учреждение играло главную роль.
«Черной» пропагандой на зарубежную аудиторию занималась также частная компания Рендон групп (Rendon Group), возглавляемая Джоном Рендоном. Rendon Group участвовала в информационной кампании по осуждению и разоблачению вторжения Ирака в Кувейт, а также во время операции «Буря в пустыне». Главная задача группы - дезинформация, рассчитанная, прежде всего, на зарубежных журналистов. Во время «Бури в пустыне» координацией ее деятельности занимался учрежденный Пентагоном отдел стратегического влияния.
В первой половине 2002 г. руководство США развернуло широкомасштабную информационно-пропагандистскую кампанию, направленную на формирование международного общественного мнения, а также благоприятных условий внутри Ирака в рамках подготовки к проведению военной операции в этой стране. Интенсивность и масштаб мероприятий психологического воздействия в течение года непрерывно возрастали, достигнув наибольшей активности к моменту начала боевых действий.
Основные тезисы стратегического ИПО военной операции против Ирака сводились к утверждениям о правомерности и соответствии военной акции нормам международного права, обвинениям режима С. Хусейна в саботаже работы инспекторов ООН, дезинформации мирового сообщества о наличии в Ираке оружия массового поражения, показу военной мощи американо-английской коалиции и стремления союзников избегать жертв среди мирного населения.
О некотором изменении общей тактики ведения информационной войны указывает то, что с первых дней военной операции американо-британскими войсками не была уничтожена информационная инфраструктура Ирака. Между тем, согласно директиве КНШ (Концепция борьбы с системами управления) телекоммуникационные системы противника должны быть выведены из строя в первую очередь. Отказ от применяемой ранее тактики объясняется первоначальными планами военного руководства коалиционных войск использовать информационную структуру Ирака впоследствии в своих целях.
Работа с представителями СМИ, освещающими боевые действия непосредственно на месте событий, была организована на основе опыта операции «Буря в пустыне», когда для представителей зарубежных изданий были созданы специальные журналистские «пулы», а корреспонденты телеканалов стран коалиции могли беспрепятственно сопровождать войска.
В рамках работы с журналистами зарубежных СМИ американо-британской коалицией в Катаре был создан международный пресс-центр, оснащенный цифровыми телефонными и интернет-линиями и спутниковой связью. В первые дни войны работа пресс-центра подверглась сильной критике со стороны аккредитованных в нем журналистов. За первые три дня боевых действий в нем не было проведено ни одного брифинга. В этих условиях журналистам, дежурившим в пресс-центре, зачастую приходилось брать интервью друг у друга.
При проведении брифингов в пресс-центре представители коалиционных войск использовали тактику дозированной подачи информации, ответов на вопросы журналистов, а также подтверждений и опровержений информации, предоставленной министерством информации Ирака и независимыми арабскими СМИ. Сразу после того, как по некоторым зарубежным новостным каналам проходила информация об уничтожении техники или военнослужащих коалиционных войск, в пресс-центре проводился брифинг, где до журналистов доводили, что такая информация является иракской пропагандой. Такой стиль работы был успешно использован американцами в ходе агрессии против Югославии, когда вся информация, идущая вразрез с официальной позицией командования операцией, решительно опровергалась. Подтверждения давались только после демонстрации в СМИ кадров уничтоженной американской техники, и то не сразу, а спустя несколько дней, когда актуальность происшествия теряла смысл.
Наряду с этим, представители коалиционного командования испытывали значительные затруднения в проведении пресс-конференций в условиях быстро изменяющейся обстановки. В частности, это касалось разъяснения случаев ведения так называемого «дружественного огня», когда официальный комментарий подавался спустя некоторое время, т. е. после того, как об эпизоде сообщало большинство мировых информационных агентств, что в конечном итоге отразилось на низком уровне доверия иностранных журналистов к пресс-центру коалиционных войск.
Задолго до начала боевых действий администрацией США были разработаны специальные требования, которые должны соблюдать журналисты, освещающие операцию в Ираке. Всех зарубежных журналистов, аккредитованных в пресс-центре коалиции, предупредили, что работа средств массовой информации будет подлежать контролю в соответствии с правилами, применяемыми во время проведения военной операции.
Эксклюзивными правами на освещение боевых действий обладали «Си-эн-эн» (CNN) и «Би-би-си» (ВВС). Кроме того, журналисты прикреплялись непосредственно к подразделениям, участвующим в боевых действиях. Для этого был принят специальный термин - «embedded journalists», т. е. «прикрепленные», «вживленные» журналисты. Эффективность этого решения проявилась в первые дни операции, когда в интернете можно было в режиме реального времени просматривать кадры наступления коалиционных войск, снятые с американских танков. Расчет делался на то, что журналисты, преодолевающие тяготы боевых действий вместе с солдатами, не будут писать плохо о своих «сослуживцах». Всего к боевым частям американской армии были «прикреплены» 662 журналиста, еще 95 находились в британских подразделениях. Общенациональные телеканалы США - «Эй-би-си» (ABC), «Эн-би-си» (NBC), «Си-би-эс» (CBS), «Си-эн-эн» (CNN) и «Фокс» (Fox) - и информационное агентство Ассошиэйтед Пресс получили по 26 мест. Из печатных изданий, помимо солидных «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Уолл-стрит джорнэл», «Ньюсуик» и «Тайм», каждое из которых могло направить по 10 журналистов, в боевых порядках находились и корреспонденты малоизвестных региональных газет. В зону боевых действий были направлены лучшие американские репортеры: Тед Коннел (ABC), Скотт Пелли (CBS), Уолт Роджерс и Вульф Блицер (CNN), Оливер Норт (Fox), Питер Арнетт (MSNBC).
Американская администрация, учитывая опыт освещения некоторыми арабскими СМИ, и в первую очередь телеканалом «Аль-Джазира», операции США в Афганистане, предприняла ряд мер по снижению эффективности негативного освещения боевых действий ВС США и Великобритании мировыми СМИ.
Между тем, тенденциозность подачи материала не могла не вызвать ответной реакции со стороны американской и британской аудиторий. Ряд антивоенных организаций устроили 3 апреля 2003 г. акцию протеста у вашингтонского бюро телекомпании Fox в связи с необъективным освещением войны в Ираке. Официальную жалобу руководству телерадиокомпании ВВС на «одностороннее освещение» войны в Ираке направила член палаты общин британского парламента Элис Мэхон.
В интересах информационно-психологического воздействия на аудиторию арабских стран администрацией США при финансовом участии частных инвесторов из Саудовской Аравии, Кувейта, Ливана и Объединенных Арабских Эмиратов в противовес «Аль-Джазире» был создан новый арабский спутниковый телеканал «Аль-Арабия» (в переводе с арабского языка - «Арабский»). Уставной капитал составил 500 млн. долл. (стартовый капитал «Аль-Джазиры» - 140 млн. долл.). «Аль-Арабия» начал свое вещание 20 февраля 2003 г. В начале телеканал работал 12 часов в сутки - эфир заполнялся новостями и аналитическими программами. С 3 марта 2003 г. «Аль-Арабия» начал круглосуточное вещание.
Между тем, работа нового канала так и не смогла составить реальной конкуренции «Аль-Джазире» и вызывала нарекания, в том числе и в странах, участвующих в определении информационной политики нового канала. В разгар боевых действий против Ирака Кувейт выразил недовольство освещением войны «Аль-Арабией», намереваясь закрыть его бюро в эмирате. Министр информации Кувейта указал, что «Аль-Арабия» «необъективно освещает войну и передает неверные сведения, искажающие позицию Кувейта».
Столкнувшись с трудностями по информационному доминированию в освещении боевых действий в Ираке, военно-политическим руководством США и Великобритании предпринимались различные шаги по нейтрализации влияния так называемых «независимых» СМИ. В первую очередь это касалось арабских телеканалов и изданий, в особенности катарского телеканала «Аль-Джазира».
Канал «Аль-Джазира» обладал большей свободой действий в Ираке, чем западные новостные агентства. На территории страны вне военных частей работали 8 телегрупп «Аль-Джазиры». Работа телеканала оказывала негативное воздействие на образ антииракской коалиции. Командование англо-американских войск неоднократно подвергало резкой критике «Аль-Джазиру», обвиняя его в том, что он превратился в «рупор иракской пропаганды». Помимо Багдада, где работали и западные агентства, журналисты и операторы «Аль-Джазиры» передавали последние известия из Басры и Мосула.
Американо-британская коалиция не смогла заблаговременно просчитать силы и возможности Ирака по оказанию противодействия информационно-психологическому давлению.
Военно-политическое руководство Ирака активно использовало все пропагандистские ресурсы страны для оказания эффективного противодействия ведущейся против Ирака психологической войне. Сильной стороной Ирака в этом вопросе являлся тотальный контроль государства и спецслужб за информацией, её источниками и каналами получения внутри страны. Иракская пропаганда преследовала две основных цели:
- максимально затруднить информационно-психологическое воздействие противника на собственное население и вооружённые силы путём осуществления контрпропагандистской работы;
- оказать давление на население и военно-политическое руководство арабских государств региона, чтоб убедить их не оказывать поддержки США и их союзникам.
Организация противодействия проводившейся против Ирака психологической войне была возложена на Министерство культуры и информации, командование ВС, руководство правящей партии Баас и лично Саддама Хусейна.
Иракская сторона использовала для оказания информационно-психологического воздействия радиопередачи и листовки. В качестве идеологического базиса контрпропагандистской операции использовались общие для всех государств региона темы исламского единства, солидарности и защиты исламской морали.
Основные тезисы иракской пропаганды:
- главной целью планируемой американской агрессии является не уничтожение мифического иракского оружия массового поражения, не смена государственного руководства, а контроль за богатейшими нефтяными месторождениями страны, а позднее и всего региона;
- поведение американских военных в арабских странах нарушает требования исламской морали и оскорбляет религиозные чувства мусульман;
- моральное состояние солдат антииракской коалиции не позволит им длительное время переносить тяготы войны в условиях пустыни;
- столкнувшись лицом к лицу с иракскими солдатами, защищающими независимость своей родины, американские военные, привыкшие вести «дистанционные» боевые действия, обратятся в бегство.
Основная угроза информационным усилиям американо-британской коалиции исходила от деятельности министерства информации Ирака. В период боевых действий оно перешло на чрезвычайный режим работы. На начальном этапе боевых действий министру информации Ирака Мохамеду ас-Саххафу удавалось оперативно реагировать на распространяемую подконтрольными коалиции СМИ дезинформацию. С начала бомбардировок Ирака он ежедневно проводил пресс-конференции официальных лиц для оставшихся 60-70 зарубежных журналистов, где официально опровергал информацию о захвате иракских городов и больших потерях. Была организована работа с представителями СМИ сразу же после нанесенных авиаударов. Министр информации Ирака лично определял места, разрешенные для демонстрации в зарубежных СМИ, часто сам сопровождал иностранных корреспондентов.
1 апреля 2003 г. Тони Блэром было отдано распоряжение о начале кампании по противодействию негативному освещению войны в Ираке в арабских средствах массовой информации. Алестер Кемпбелл, глава департамента по связям с общественностью администрации Блэра, заявил, что правительство в попытке что-либо противопоставить заявлениям, которые делают арабские средства массовой информации, столкнулось с определенными трудностями. Тони Блэр дал интервью нескольким арабским изданиям, в которых пытался донести до арабских читателей, что целью военной акции является освобождение, а не завоевание Ирака.