Кодекс и Законы Половые преступления - изнасилование
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-29Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
ИЗНАСИЛОВАНИЕ И ЕГО УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА.
ОТЛИЧИЕ ЕГО ОТ ИНЫХ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Уголовный Кодекс РФ предусмотрел ряд норм, карающих за посягательство на нормальный уклад половой жизни. Под которым следует иметь в виду соответствующие общественной нравственности половые сношения между мужчиной и женщиной. Эти сношения характеризуются тем, что: а) совершаются по обоюдному добровольному согласию; б) между партнерами, достигшими половой зрелости; в) не допускают развратных действий в отношении несовершеннолетних.
Это преступление является наиболее распространенным из так называемых половых преступлений, оно составляет 0,5% от числа всех зарегистрированных преступлений и 10% в структуре преступлений против личности.1
Оно является также одним из наиболее опасных преступлений против личности. Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 131 нового УК РФ изнасилование признается тяжким преступлением, а изнасилование, ответственность за которое установлена ч. 3 ст. 131, - особо тяжким преступлением.
Изнасилование представляет собой преступление, направленное против половой свободы женщины или против половой неприкосновенности малолетних.
Ч. 1 ст. 131 УК РФ определяет изнасилование как “половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей”2.
Характеристика преступления дана на основании признаков объекта и объективной стороны.
Изнасилование посягает на два непосредственных объекта. Первый объект, соответствующий родовому, - общественные отношения, обеспечивающие половую свободу женщины, а при посягательстве на потерпевшую, не достигшую четырнадцатилетнего возраста - еще и общественные отношения, обеспечивающие половую неприкосновенность. Вторым непосредственным объектом является: при применении физического насилия - общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности; при угрозе применения физического насилия - обеспечивающие безопасность этих благ личности; при использовании беспомощного состояния потерпевшей - обеспечивающие телесную неприкосновенность или свободу; при угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью - обеспечивающие безопасность жизни и здоровья; при заражении потерпевшей венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией - обеспечивающие жизнь личности.
Потерпевшей при совершении этого преступления может быть только женщина (лицо женского пола), с которой совершается половой акт. При этом для квалификации не имеет значения ее моральный облик, виктимное (провоцирующее) поведение перед актом изнасилования, социальный статус и другие признаки личности. Закон не делает каких-либо исключений, обусловленных личными взаимоотношениями насильника и потерпевшей. Теория и практика не исключают ответственности за изнасилование проститутки, сожительницы, родственницы или жены.
Объективная сторона изнасилования имеет сложный характер, складывающийся, как правило, из двух действий, каждое из которых представляет собой посягательство на соответствующий объект.
Посягательство на первый из объектов изнасилования выражается в половом сношении с потерпевшей. Половое сношение - это естественное совокупление мужчины и женщины. Сексуальные действия, имитирующие половой акт, а также насильственные действия сексуального характера, не связанные с проникновением мужского полового члена в женские гениталии, изнасилованием не являются. Например, удовлетворение половой страсти с женщиной путем анального или орального контакта (“coitus per anum”, “coitus per os”).
Судебная практика прежних лет квалифицировала как изнасилование и насильственное удовлетворение половой страсти мужчиной в так называемой “извращенной форме” (“противоестественный половой акт”).1 Позже некоторые союзные республики, в первую очередь Украина, включили в уголовные кодексы статью под названием “Насильственное удовлетворение половой страсти в извращенной форме”, по которой суды этих республик и квалифицировали указанные действия.
Эта же идея о разграничении изнасилования, которое в России часто понималось как насильственное половое сношение, могущее вызвать беременность, и иных самых разнообразных действий сексуального характера, совершаемых в отношении женщин с применением насилия, угроз насилием или использованием беспомощного состояния, в том числе coitus per os и coitus per anum получила отражение в законодательстве Армении, Латвии, Молдавии, Эстонии еще в советский период.
Новый Уголовный Кодекс РФ положил конец спорам и разнобою в судебной практике. Теперь такое деяние как насильственное удовлетворение половой страсти мужчиной в “извращенной форме” не рассматривается в качестве насильственного полового сношения, а образует самостоятельное посягательство на половую свободу и половую неприкосновенность личности (ст. 132 УК РФ - насильственные действия сексуального характера). “Половое сношение” - термин не юридический, а медицинский, и пониматься должен так, как трактует это понятие сексология.
Посягательство на второй объект проявляется в “применении физического насилия либо угрозы таковым”.2
Особой формой изнасилования является использование беспомощного состояния потерпевшей.
Первые две формы имеют сложную структуру, поскольку состав слагается из двух обязательных действий - насилия (физического и психического) и полового сношения. Только при таких условиях деяние является оконченным.
Во всех случаях изнасилование является оконченным преступлением с момента начала полового сношения. Завершение полового акта в физиологическом смысле не играет никакой роли при квалификации содеянного. Следовательно, данное преступление имеет формальный состав. Но, поскольку, с объективной стороны состав изнасилования предполагает наличие двух действий, то в случае выполнения только одного (физического насилия или угрозы его применения) и не совершения другого (полового сношения), содеянное рассматривается как покушение на изнасилование.1
Физическое насилие - это общественно опасное противоправное физическое воздействие на организм другого человека (здесь: потерпевшей), осуществленное против его воли. Причем половое сношение будет изнасилованием лишь тогда, когда оно совершается помимо воли женщины указанными в законе способами. Нежелание вступить в половую связь может быть выражено до преступления или после применения к потерпевшей насилия; оно должно быть действительным, а не мнимым.
Физическое насилие как средство подавления сопротивления потерпевшей выражается в причинении боли, ограничении свободы, удушении, связывании жертвы, нанесении ей ударов, побоев, причинении вреда здоровью и т.п. По характеру он может выражаться в воздействии на наружные ткани и органы, непосредственно на внутренние органы человека либо в ограничении его свободы2, а по степени интенсивности - может быть не опасным или опасным
для жизни и здоровья и реально влечь различный по тяжести вред здоровью или смерть.
Некто Ш., например, выслеживал женщин в трамвае, преследовал в безлюдных местах, неожиданно накидывал на шею веревочную петлю, затягивал ее и насиловал потерпевшую3. По этому поводу Пленум Верховного Суда РФ “О судебной практике по делам об изнасиловании” в постановлении от 22 апреля 1992 г. Разъяснил, что “изнасилование или покушение на изнасилование, сопровождающееся причинением потерпевшей легких или менее тяжких телесных повреждений, подлежит квалификации по ч. 1 ст. 131 УК РФ”.****Если умышленно причинен тяжкий вред здоровью (ст. 111 УК РФ) потерпевшей или других лиц, содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 131 и ст. 111 УК РФ. Неосторожное причинение при изнасиловании смерти потерпевшей или причинение тяжкого вреда ее здоровью квалифицируется по ч. 3 ст. 131 УК РФ. При этом дополнительной квалификации по другим статьям о преступлениях против личности не требуется.
Изнасилование может быть совершено и путем применения угрозы физического насилия (так называемое “психическое насилие”). В постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. “О судебной практике по делам об изнасиловании” указывается. что “под угрозой, применяемой как средство подавления сопротивления потерпевшей в целях ее изнасилования, следует понимать запугивание потерпевшей такими действиями или высказываниями, которые выражали намерение немедленного применения физического насилия к самой потерпевшей или к ее близким”.5*
Отсюда вытекает весьма существенный вывод: в новом УК РФ более четко обрисовано содержание угрозы как запугивание только применением физического насилия. Угроза выражается словесно или посредством жестов. Запугивание может также осуществляться и путем применения неопасных видов насилия (болевых приемов и т. п.), которые выступают для потерпевшей как предупреждение возможности причинения ей тяжкого вреда. Причем в основном составе изнасилования (ч. 1 ст. 131 УК РФ) угроза не достигает той степени интенсивности, которая присуща угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Последняя представляет собой квалифицирующий признак изнасилования (п. “в” ч. 2 ст. 131 УК РФ). В ч. 1 ст. 131 УК РФ речь идет об угрозе причинить побои, легкий или средней тяжести вред здоровью.
Угроза, как и само физическое насилие, предполагает реализацию в отношении не только потерпевшей, но и других лиц (например, детей, родственников и пр.). Не требуется, чтобы эти лица были именно близкими для потерпевшей.
Нельзя рассматривать как угрозу высказанное виновным намерение уничтожить имущество потерпевшей или распространить какие-либо позорящие или компрометирующие женщину сведения (шантаж). Это не является признаком изнасилования, так как угроза здесь всегда направлена не в будущее, а свидетельствует о намерении ее немедленной реализации.
Следовательно, “угроза применения физического насилия при изнасиловании должна быть реальной и непосредственной и создавать впечатление у потерпевшей немедленного приведения ее в исполнение в случае отказа уступить посягательствам насильника”* . Поскольку угроза физическим насилием применяется как средство подавления сопротивления потерпевшей в целях ее изнасилования, то ответственность по ст. 131 УК РФ наступает независимо от того, имел ли виновный намерение на самом деле осуществить угрозу или только рассчитывал на психологическое воздействие. Довольно того, что он запугивал жертву и та считала осуществление угрозы вполне реальной.
Следует иметь ввиду, что угроза применить физическое насилие в будущем, как правило, не ставит женщину в безвыходное положение и у нее сохраняется возможность принять меры, предотвращающие изнасилование, путем обращения в правоохранительные органы, к родственникам или иным способом. Угрозу следует отличать от понуждения женщины к половому сношению (ст. 133 УК РФ
- понуждение к действиям сексуального характера) . В последнем случае понуждение предполагает оказание определенного давления на психику потерпевших (это могут быть лица как мужского, так и женского пола). В отличии от деяний, предусмотренных ст. ст. 131 и 132 УК РФ (изнасилование и насильственные действия сексуального характера), в данном случае не применяется насилие или угроза его применения. Давление на потерпевшего оказывается путем: а) шантажа, т.е. угрозы распространения порочащих лицо сведений; б) угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества потерпевшего (потерпевшей); в) материальной зависимости. Которая будет иметь место когда потерпевшее лицо находится на полном или частичном иждивении виновного; г) иная же зависимость может заключаться в служебных отношениях лиц, например, начальника и подчиненного, педагога и учащегося и т. п. В остальном это преступление имеет характеристики сходные с уголовно-правовой оценкой изнасилования.
Таким образом, для физического и психического насилия характерны следующие моменты.
Во-первых, оно осуществляется с целью совершения полового сношения, является средством подавления воли жертвы. По этой причине оно причиняется лишь умышленно.
Во-вторых, насилие применяется для предотвращения возможного или преодоления существующего сопротивления потерпевшей.
В-третьих, насильственные действия или угроза ставят женщину в безвыходное положение. В ряде случаев она может не оказывать сопротивления, сознавая его опасность или бесполезность. Однако это отнюдь не свидетельствует о ее согласии вступить в половую связь, а есть лишь вынужденная уступка преступнику с целью самосохранения. Таким образом, для изнасилования характерно наличие непреодолимого физического или психического принуждения.
В-четвертых, насилие применяется к самой потерпевшей или, в отдельных случаях, к ее близким.
При квалификации изнасилования “оценка насилия должна проводиться не по одному какому-либо признаку, а в их совокупности”* . В случае применения виновным угрозы следует учитывать ее реальность. Возможность осуществления угрозы, ее опасность вытекает из личности посягающего, его внешних данных, наличия у него орудий (нож, бритва, топор, удавка и пр.), его предшествующих действий и других объективных признаков. Но и этого не достаточно для окончательного вывода. Обязательно должны учитываться и субъективные признаки - сознавала ли потерпевшая реальную возможность осуществления угрозы. Отсутствие объективного и субъективного момента означает, что угроза не была реальной. В этом случае содеянное не будет образовывать изнасилование.
Не может рассматриваться как изнасилование так называемое обольщение, т. е. склонение женщины к половой связи путем различных обманных действий. Поэтому, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении “О судебной практике по делам об изнасиловании” от 22 апреля 1992 года, “действия лица, добившегося согласия женщины на совершение полового акта путем обмана или злоупотребления доверием, например заведомо ложного обещания вступить с ней в брак, не могут рассматриваться как изнасилование”.**
Данное положение можно обосновать тем фактом, что как такового подавления воли женщины путем физического насилия, угрозы его применения или использования беспомощного состояния жертвы на деле не существует. “Такого рода обман не приводит женщину в беспомощное состояние и не лишает ее возможности свободно определять свою половую жизнь”.***
Изнасилование признается совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшей в тех случаях, когда она в силу своего физического или психического состояния (малолетний возраст, физические недостатки, расстройство душевной деятельности, иное болезненное либо бессознательное состояние и т. п.) не могла понимать характера и значения совершаемых с нею действий или не могла оказать сопротивление виновному. При этом, вступая в
половое сношение, он осознавал, что потерпевшая находится в таком
беспомощном состоянии.
Т.е., беспомощное состояние потерпевшей может вызываться физическими или психическими причинами.
Например, беспомощное состояние налицо в случаях вступления в половое сношение с женщиной, находящейся, например, в болезненном состоянии, с
высокой температурой тела, истощенной в результате перенесенной операции и
т. д. В этих случаях женщина , хотя и правильно понимает характер совершаемых с нею действий насильника, но лишена физической возможности оказать ему необходимое сопротивление.
Психическое заболевание бывает хроническим или временным, выступает в
виде слабоумия или иного болезненного состояния психики (ст. 21 УК РФ ). Следует отметить, что по ст. 131 УК РФ наказуемо половое сношение с
психически больной не вообще, а лишь когда потерпевшая не отдает отчет в своих действиях или не руководит ими. В этом состоянии ее согласие не имеет юридического значения и не исключает ответственности насильника. Но при условии, что он знает о душевной болезни женщины. Если обвиняемый не знал о болезни и не применял насилие, то его действия не могут квалифицироваться по ст. 131 УК РФ.
Возможны случаи, когда робкие, неопытные девушки могут не оказать сопротивления решительным действиям насильника, подчиниться его воле, находясь в состоянии психологического ступора. В этих случаях с учетом заключения психологической экспертизы состояние потерпевшей может быть признано беспомощным.
Беспомощность как результат бессознательного состояния может быть в случаях крепкого сна, обморока, гипнотического состояния, шока, вызванного травмой, и т. п. Весьма важно для квалификации то обстоятельство, что в приведенных примерах потерпевшая не знает о совершении сексуальных
действий или не сознает их характера.**
Как беспомощное состояние может расцениваться и тяжелая степень
опьянения потерпевшей. При этом суды должны исходить из того, что
“беспомощным состоянием в этих случаях может быть признана лишь такая степень опьянения, которая фактически лишала потерпевшую возможности сознавать характер совершаемых в отношении ее действий или оказывать
сопротивление виновному”* .
Для признания изнасилования совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшей “не имеет значения, привел ли женщину в такое состояние сам виновный (например, напоил спиртными напитками, дал наркотики, снотворное и т. п.) или она находилась в беспомощном состоянии
независимо от его действий”* .
Значительные трудности на практике представляет юридическая оценка “добровольного” полового сношения совершеннолетнего мужчины с малолетней девочкой. В ряде случаев суды относили такие сексуальные девиации (отклонения от половой морали) к изнасилованию.
Для изнасилования малолетней характерно отсутствие не столько половой, сколько социальной, общей зрелости. Беспомощность здесь определяется именно непониманием значения полового сношения, незнанием его последствий. Однако сам по себе малолетний возраст девочки, как показывает практика, не может служить основанием для квалификации полового акта с ней при ее согласии на вступление в половую связь как изнасилование с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Т. е. возраст не может являться единственным критерием. Известны дела, когда сношение с тринадцатилетней девочкой, не достигшей половой зрелости, не было признано изнасилованием, а с пятнадцатилетней, достигшей половой зрелости, квалифицировалось как изнасилование. Основанием для вывода о беспомощном состоянии послужили не возраст и половая зрелость, а осведомленность о половой жизни, которая
обусловливается особенностями психического развития ребенка, воспитания и т. д. И если девочка знала о характере, значении и последствиях половой жизни, то беспомощное состояние, как и квалификация по ст. 131 УК РФ, исключается.
Как насильственный половой акт вопреки видимой “добровольности” следует рассматривать только такие случаи, когда ввиду своего малолетнего возраста, умственной отсталости и т. п. потерпевшая заведомо для виновного не
могла понимать характера совершаемых с нею действий. В остальных случаях
содеянное образует состав преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ -
половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не
достигшим четырнадцатилетнего возраста (если в силу
опасности).
Ст. 134 УК РФ по своему составу также относится к группе преступлений,
посягающих на половую свободу и половую неприкосновенность личности. Только потерпевшей стороной здесь является лицо как женского, так и мужского
пола, не достигшее четырнадцатилетнего возраста (УК РСФСР 1960 г.
потерпевшим признавал “лицо, не достигшее половой зрелости”*). Таким образом, новый УК РФ более конкретно определяет, кто является потерпевшим в
этом преступлении, так как не ставит наличие состава преступления в зависимость от определяемой с помощью экспертизы степени полового развития подростка. Поэтому в данном случае не имеет значения степень развития половых органов подростка, ни его способности к совокуплению, зачатию, вынашиванию плода, родоразрешению и вскармливанию.[1]
По смыслу закона данное преступление состоит в добровольном половом сношении, мужеложестве, лесбиянстве или иных действиях сексуального характера взрослого лица с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста. Но если подобные действия становятся результатом понуждения со стороны виновного в результате шантажа, угрозы лишить материальной помощи,
уничтожить имущество и т. п., то в этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 133 и 134 УК РФ.
Субъектом данного преступления выступает лицо любого пола, достигшее восемнадцатилетнего возраста.
Эта статья, а также ст. 135 УК РФ - развратные действия, являются преступлениями, суть которых - грубое нарушение половой морали по отношению к лицам молодого возраста.
Объективная сторона ст. 135 УК выражается в совершении “развратных действий без применения насилия в отношении лица, заведомо не достигнувшего четырнадцатилетнего возраста”* (как девочки, так и мальчика), т. е. в совершении действий, способных вызвать у них половое возбуждение, пробудить у них нездоровый сексуальный интерес и тем самым нарушить нормальное физическое и психологическое развитие ребенка или подростка.
Развратные действия могут быть физическими (обнажение половых органов малолетнего, прикосновение к ним, обнажение половых органов виновного, совершение различных непристойных действий) или (и) носить интеллектуальный характер (демонстрация порнографических предметов, ведение циничных разговоров на сексуальные темы, демонстрация порнографических фильмов и магнитофонных записей такого же характера), причем мотивы такого преступления могут быть любыми (удовлетворение своих половых потребностей, возбуждение у малолетнего извращенного интереса к половым отношениям, подготовка малолетнего для последующего вовлечения в сексуальные отношения
и т. п.).
Субъектом этого преступления могут быть лица обоих полов, достигшие шестнадцатилетнего возраста.
Субъективная сторона всех преступлений, включенных в гл. 18 УК РФ, - наличие прямого умысла на совершение конкретного преступления.
Рассматривая уголовно-правовую характеристику ст.131 УК РФ особое
внимание следует уделить такой категории как покушением на изнасилование, которое признают как применение насилия или угроз с целью совершения полового акта против воли потерпевшей (например, раздевание потерпевшей, нанесение ей ударов, избиение и т. п.).
Оценивая факты покушения на изнасилование, следователь суд должны
устанавливать, “действовал ли подсудимый с целью совершения полового акта и являлось ли примененное им насилие средством к достижению этой цели. Только при наличии этих обстоятельств действия виновного, не доведенные до конца по причинам, не зависящим от его воли (сопротивление потерпевшей, появление посторонних, физиологические факторы), могут рассматриваться как покушение на изнасилование”*.
В этой связи следует проводить отличие между покушением на изнасилование и простым (хотя и настойчиво повторенным лицом) предложением совершить с ним половой акт, а также насильственными действиями сексуального характера (ст. 132 УК) и понуждением к действиям сексуального характера (ст. 133 УК), половым сношением и иными действиями сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста (ст. 134 УК).
Разграничение составов преступлений в этих случаях нужно проводить по
субъективной стороне, по направленности умысла виновного.
Покушение на изнасилование следует отличать и от других преступных посягательств, затрагивающих честь, достоинство, телесную неприкосновенность женщин (хулиганство, причинение вреда здоровью различной тяжести).
Так, за покушение на изнасилование осуждены Ю., С. и Ц., которые, пригласив к себе в квартиру двух девушек, не просто предложили им совершить с ними половые акты, а добивались этого путем угроз физической расправой и к тому же закрыли входную дверь на замок. Воспринимая угрозу как реальную опасность для жизни, одна из потерпевших с целью позвать на помощь пыталась перелезть на соседнюю лоджию, но сорвалась и разбилась насмерть.
Любострастные действия также могут рассматриваться как покушение на изнасилование, если установлено, что они лишь предшествовали половому акту, который виновный не сумел начать.
В уголовном праве существует понятие добровольного отказа. В этом случае добровольный отказ от изнасилования будет иметь ряд характерных для
него особенностей.
Согласно ст. 31 УК РФ добровольный отказ от доведения преступления до
конца является обстоятельством, не смягчающим ответственность, а исключающим ее. Уголовная ответственность наступает лишь в том случае, если
действия, совершенные до добровольного отказа, содержат состав другого
преступления (например, причинение вреда здоровью, нанесение побоев,
развратные действия, хулиганство и т. д.). Следовательно добровольный отказ от изнасилования исключает ответственность за покушение на изнасилование.
Для применения ст. 31 УК РФ требуется ряд условий. Во-первых, должны быть: реальная возможность совершить преступление, довести его до конца и отсутствие объективных препятствий до окончания деяния. Во-вторых, лицо должно сознавать эти обстоятельства, однако прекратить начатое преступление, не завершив его. Причем требуется, чтобы виновный прекратил свои действия, а не приостановил их, чтобы затем продолжить посягательство.
Отсутствие одного из условий образует не добровольный отказ, а вынужденный, не исключающий уголовную ответственность. Например, виновный не смог преодолеть сопротивление женщины и пр.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР не признала наличия добровольного отказа в действиях О., который прекратил попытку изнасилования и убежал после того, как потерпевшая Р. закричала и он увидел на некотором расстоянии работавшего в поле человека.* Т. е. объективная возможность окончания преступления отсутствует, ответственность наступает за покушение на изнасилование.
В других случаях объективная возможность совершения полового акта имеется, однако виновный не сознает ее. Например, шорохи зверей, ветра в траве
принял за шаги человека, шум движущейся автомашины и прекратил посягательство. При фактической возможности окончания изнасилования он полагает, что ее нет. Его отказ также будет вынужденным, а не добровольным.
Таким образом, вынужденный отказ может порождаться объективными причинами (препятствиями) или ошибочными представлениями виновного о невозможности окончания преступления. Во всех случаях содеянное образует покушение на изнасилование поскольку виновный не доводит преступление до
конца по причинам, не зависящим от его воли. Добровольный же отказ совершается именно по воле лица.
Мотивы не влияют на признание отказа добровольным. Изучение судебно-следственной практики показало, что лицо может руководствоваться различными побуждениями. К ним относятся:
· стремление избежать уголовной ответственности, которая возможна при обращении потерпевшей в соответствующие органы или в связи с
предполагаемым появлением граждан, способных пресечь преступление;
· жалость, сострадание к потерпевшей;
· раскаяние;
· брезгливость и другие подобные чувства;
· боязнь заразиться венерическим заболеваниям или ВИЧ-инфекцией и пр.
Независимо от мотива отказ должен признаваться добровольным, если лицо
прекратило преступление, имея возможность выполнить задуманное. Страх перед наказанием побуждает к добровольному отказу лишь тогда, когда существует возможность привлечения к уголовной ответственности. Например, потерпевшая знает субъекта и высказывает намерение заявить на него в милицию.
В процессуальных документах часто встречается такая формулировка: “Отказался от покушения на изнасилование”. Если учитывать, что под покушением на изнасилование понимается не доведение преступления до конца
по не зависящим от виновного причинам, то такая формулировка, безусловно,
неточна.** От покушения отказаться невозможно, ибо виновный выполнил определенные действия, но не смог достигнуть желаемого результата. Покушение
содержит состав самостоятельного преступления. В этом случае можно отказаться от повторения попытки завершить преступление, а за первую попытку
ответственность все равно наступит.
Добровольный отказ от изнасилования возможен только до начала полового сношения, т. е. до окончания преступления. Юридическая квалификация содеянного зависит от особенностей деяния: совершается ли преступление с
применением насилия или же лицо использует беспомощное состояние потерпевшей.
В последнем случае необходимо учитывать возраст потерпевшей. Так,
Д. осужден по ст. 15 и ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 3 ст. 131 УК РФ
1996 г.). Он встретил двенадцатилетнюю девочку, заманил ее в лес и предпринял действия, направленные на совершение с ней полового акта. Однако девочка стала громко кричать и Д., испугавшись, отпустил ее. Не отрицая намерения изнасиловать малолетнюю, Д. пояснил, что, когда девочка закричала, он испугался появления людей и отпустил ее, хотя имел возможность довести преступление до конца. В этот момент поблизости никого не было. Показания Д. были подтверждены потерпевшей.
Таким образом, по делу не установлено объективных причин, которые Д. не был бы в состоянии устранить или преодолеть. Он осознавал это и отказался от изнасилования не вынужденно, а добровольно. Мотив - страх перед наказанием. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР применила ст. 16 (ст. 31 нового УК РФ) и исключила из приговора ст. 15 и ч. 3 ст. 117 (ст. 30 и
ч. 3 ст. 131 УК РФ 1996 г. соответственно). Поскольку же Д. совершил развратные действия в отношении несовершеннолетней, они были квалифицированы по ст. 120 УК РСФСР (ст. 135 УК РФ).*
Деяние же, аналогичное совершенному Д., но в отношении совершеннолетней, не содержит состава преступления, и лицо не может быть
привлечено к уголовной ответственности.
Насилие, применяемое для подавления воли потерпевшей, при добровольном отказе от полового сношения подлежит самостоятельной оценке.
Физическое насилие квалифицируется по ст. ст. 111, 112, 115 и 116 УК РФ в
зависимости от тяжести причиненных телесных повреждений. Угроза убийством или тяжким телесным повреждением влечет ответственность по ст. 119 УК РФ.
Однако ч. ч. 1 и 2 ст. 30 и ст. 131 УК РФ ни в коем случае не могут применяться.
Особые сложности возникают при оценке добровольного отказа от
изнасилования, совершаемого группой. Наличие группы, предварительная
договоренность и согласованность действий не могут быть единственными и
достаточными основаниями для отказа в применении ст. 31 УК. На это, в частности обратил внимание Пленум Верховного Суда СССР при рассмотрении
дела Б. И П. Виновные с целью изнасилования напали на Ч. И затащили ее во
двор школы. П. хотел совершить половой акт в извращенной форме, однако потерпевшая сопротивлялась, и он, ударив ее кулаком по лицу, ушел. Б. Стал
избивать Ч., сломил сопротивление и изнасиловал ее. Судебная коллегия и
Президиум Верховного Суда РСФСР согласились с квалификацией действий Б. и П. по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ч.2 ст. 131 УК РФ) как изнасилования,
совершенного группой лиц. Отвергая наличие добровольного отказа со стороны П., все судебные инстанции сослались на характер насилия и согласованность
действий виновных, что подавило волю потерпевшей, а также на то, что П., уходя с места преступления, не пресек насилия Б.
Согласованность действий была, но лишь в начале преступления. Затем Б. действовал один. Совершенное П. насилие не сломило волю потерпевшей. Как показала Ч., Б. лишь жестоким избиением преодолел ее сопротивление и изнасиловал. Следовательно П. не мог нести ответственности за случившееся после его ухода.
В пользу добровольного отказа свидетельствует то, что П. имел
возможность довести преступление до конца, об отказе заявил открыто, сказав Б.: “Ну ее, пошли”. Уходя, он призвал к прекращению преступления и Б. Следовательно он не подлежит ответственности по ст. 131 УК. Поскольку же он ударил потерпевшую, разбил ей губы, садился на грудь, то его действия расценены Пленумом Верховного Суда СССР как злостное хулиганство, отличающееся исключительным цинизмом и особой дерзостью. Действия П. квалифицированы по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР (ч. 2 ст. 213 УК РФ - хулиганство), а действия Б. переквалифицированы на ч.1 ст.117 УК (ч.1 ст. 131 УК РФ 1996 г.), ибо изнасилование он совершал один.*
Иная ситуация будет в случае, когда виновный отказался от полового
сношения, но до этого оказал содействие другому соучастнику. Примером может служить преступление, совершенное Т. и Г. Виновные с целью изнасилования повезли находящуюся в автобусе Л. к месту преступления. Потерпевшая стала кричать, плакать, требовать, чтобы ее отпустили. Г., угрожая расправой, взял у Т. отвертку и приставил ее к горлу потерпевшей. Затем Т. предупредил ее, что Г. по национальности турок и может убить, если она будет сопротивляться, но если
послушается, то ее отвезут домой. Затем Г. вышел из автобуса, а Т. совершил с ней половой акт. После этого в автобус зашел Г., а Т. вышел. Второго насильника потерпевшая уговорила не трогать ее, обещая познакомить с подругой, на что тот согласился.*
Если рассматривать последний эпизод изолированно, то вроде бы есть повод для применения ст. 131 УК РФ. Однако нельзя вырывать отдельные действия из общей цепи и самостоятельно квалифицировать. Действительно, Г. добровольно отказался вступить в половую связь, но это еще не говорит о добровольном отказе от изнасилования. В его предшествующих действиях содержится состав оконченного преступления.
По делу было доказано, что Г. угрожал убийством, приставлял к горлу потерпевшей отвертку, которую она приняла за нож. Реальность угрозы еще более повысилась, когда Т., устанавливая очередность изнасилования, сказал, что если Л. не согласиться, то Г. убьет ее. Своими действиями Г. и Т. подавили волю потерпевшей, она не могла сопротивляться, а тот факт, что Г. не было рядом в момент изнасилования, не имеет никакого значения.
Таким образом, изнасилование, совершенное группой лиц, преступление окончено. Г. является исполнителем, так как частично выполнил объективную
сторону преступления, содействуя Т. в изнасиловании. Действия Г. и Т. квалифицированы по ч. 3 ст. 101 УК Казахской ССР (ч. 3 ст. 117 УК РСФСР - ч. 2 ст. 131 УК РФ).
В заключение этого вопроса рассмотрю еще одно обстоятельство, связанное с добровольным отказом. Производство по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 131 УК РФ, возможно лишь при наличии заявления потерпевшей или ее законных представителей. Добровольный отказ от изнасилования означает, что отсутствие данного состава преступления, и в соответствии со ст. 5 УПК РСФСР уголовное дело не подлежит возбуждению.
Однако при наличии заявления без возбуждения уголовного дела и
проведения следствия порой трудно доказать, добровольно отказался виновный от окончания преступления или вынужденно. Если следователь приходит к выводу, что отказ добровольный и в действиях лица нет признаков иного состава
преступления, то уголовное дело прекращается. Но как быть, если виновный до отказа от изнасилования причинил легкие телесные повреждения, преследование за которые может осуществляться тоже по жалобе потерпевшей?
Такая проблема возникала при рассмотрении дела Г., осужденного по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР (ст. ст. 115 и 116 УК РФ). Виновный предложил В. вступить с ним в половую связь, и когда она отказалась, избил ее, причинив легкие телесные повреждения. В связи с сопротивлением Г. добровольно отказался от изнасилования.
В кассационной жалобе адвокат подсудимого указал на допущенное судом нарушение ст. 27 УПК РСФСР (уголовные дела, возбуждаемые по жалобе потерпевшего)*, ибо осуждение Г. проведено без заявления В. о привлечении его за легкие телесные повреждения. Признавая доводы адвоката необоснованными, Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР указала, что дело возбуждено по заявлению матери потерпевшей. В заявлении указывалось, что Г. избил В., пытаясь ее изнасиловать, и содержалась просьба привлечь его к уголовной ответственности за покушение на изнасилование. При таких обстоятельствах Г. обоснованно осужден по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР (ст. ст. 115 и 116 УК РФ).**
И все же целесообразно получить заявление от потерпевшей, в котором она просила бы (или не просила) о привлечении виновного к уголовной ответственности (при этом следует иметь в виду, что жалобы не обязательно должна содержать просьбу о привлечении к ответственности определенное лицо .Если, например, потерпевшая подала жалобу о привлечении к уголовной ответственности неизвестного ей насильника, который ко времени его установления вновь совершил изнасилование, действия виновного квалифицируются как повторное изнасилование). Это особо необходимо по сложным, многоэпизодным делам. При наличии оснований к применению ст. 31 УК РФ переквалификация со ст. 131 на ст. ст. 115 и 116 УК РФ (112 УК РСФСР) допустима и правомерна, если в заявлении указано не только на попытку изнасилования, но и на причинение легких телесных повреждений. При таком положении есть все основания считать, что просьба о привлечении к уголовной ответственности относится и к основному деянию, и к средству его совершения (легким телесным повреждениям). В связи с добровольным отказом уголовное преследование по ст. 131 УК РФ подлежит прекращению. Обвинение предъявляется по ст. 115 УК РФ, и дополнительного заявления потерпевшей с просьбой о привлечении к ответственности по этой статье УК не требуется. Когда же в заявлении об изнасиловании не указывается на телесные повреждения, то привлечение к ответственности за их причинение будет нарушением требований ст. 27 УПК РСФСР.
Но та же норма ст. 27 УПК РСФСР говорит о том, что “дела о преступлениях, предусмотренных ст. 131 частью первой...прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежат”.*
Так, неправильно поступил Президиум Верховного Суда Кабардино-Балкарской АССР, который прекратил производством дело по обвинению М. по ч. 1 ст. 117 УК РСФСР (ч. 1 ст. 131 УК РФ), признанного виновным в похищении и изнасиловании К., 1940 г. рождения, на том основании, что потерпевшая уже после возбуждения дела подала заявление о прекращении дела, ссылаясь на то, что она не желает осуждения и наказания виновных лиц. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР определением от 25 сентября 1961 г. отменила указанное постановление президиума и направила дело на новое кассационное рассмотрение.*
Причинение потерпевшей в процессе изнасилования или покушения на него легкого или средней тяжести вреда здоровью также охватывается составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК РФ, и не требует квалификации по совокупности по статьям о причинении вреда здоровью.
По ч. ст. 131 УК РФ квалифицируется и наступление беременности в результате изнасилования.
Субъективная сторона изнасилования характеризуется виной в форме прямого умысла.
Виновный осознает, что совершает половое сношение с применением физического насилия, угрозы таковым или с использованием беспомощного состояния потерпевшей, и желает этого. В первых двух случаях он должен сознавать, что применяет такое насилие или угрозы, которые способны сломить сопротивление женщины.
Мотивом изнасилования чаще всего выступает стремление удовлетворить половую потребность, но могут быть и мотивы мести , желание опозорить женщину, принудить ее выйти замуж и др. Т. е. в норме об ответственности за изнасилование о мотиве не говорится, хотя часто именно наличие сексуального мотива необходимо, поскольку позволяет отграничить покушение на изнасилование (ст. 30 и ч. 1 ст. 131 УК) от хулиганства (ст. 213 УК).
Субъект изнасилования специальный. Им может быть только лицо мужского пола, достигшее к моменту совершения преступления четырнадцатилетнего возраста.
За соучастие в изнасиловании (в том числе и в форме соисполнительства - оказания помощи насильнику путем применения физического или психического насилия к потерпевшей), как вытекает из п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г., подлежат ответственности и женщины.[2]
Изнасилование без отягчающих обстоятельств, предусмотренное ч. 1 ст. 131 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет.
Ч. 2 ст. 131 УК предусматривает ответственность за изнасилование, совершенное при обстоятельствах отягчающих ответственность. Такими обстоятельствами являются:
· совершенное неоднократно или лицом, ранее совершившим насильственные
действия сексуального характера (п. “a”);
совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. “б”);
· соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а
также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или к другим лицам (п. “в”);
· повлекшее заражение потерпевшей венерическими заболеванием (п. “г”);
· заведомо несовершеннолетней (п. “д”).
Неоднократность изнасилования включает как минимум повторное совершение этого преступления лицом, ранее совершим изнасилование ли преступление, предусмотренное ст. 132 УК, как судимым, так и несудимым за эти преступления.
Если судимость за ранее совершенное изнасилование снята или погашена или истекли сроки давности уголовного преследования, новое преступление не должно считаться неоднократным.
Для признания изнасилования совершенном неоднократно необязательно, чтобы виновный во всех случаях был исполнителем этого преступления или во всех случаях изнасилование было оконченным. Совершение покушения на изнасилование или соучастие в изнасиловании учитывается при определении признака неоднократности.
В тех случаях, когда насилие над потерпевшей не прерывалось либо прерывалось на непродолжительное время и обстоятельства совершения
насильственных половых актов свидетельствуют о едином умысле виновного,
совершение им второго и последующих половых актов не может рассматриваться
в качестве обстоятельства, дающего основание для квалификации содеянного по признаку неоднократности.[3] Однако насильственные половые акты с двумя потерпевшими одновременно или же последовательно хотя бы и с незначительным разрывом во времени квалифицируются как изнасилование, совершенное повторно (п. “а” cт. 131 УК). Суды, как правило, не признают повторным изнасилование, осуществленное несколько раз в пределах одного-двух часов.[4]
При совершении двух или более изнасилований, ответственность за которые предусмотрена различными частями ст. 131, а также при совершении в одном случае покушения на изнасилование или соучастие в этом преступлении, а в другом - оконченного изнасилования, действия виновного по каждому из указанных преступлений должны квалифицироваться по совокупности. Например, изнасилование, сопряженное с угрозой убийством, и такое же деяние, совершенное группой, следует квалифицировать по ч.ч. 2 и 3 ст. 131 УК. Во втором случае применению подлежит ч. 1 ст. 131 и ст. 30 (ст. 33), ч. 2 ст. 131 УК РФ.
Похищение потерпевшей и ее насильственное удержание в течении продолжительного времени (например, суток) и совершение с нею нескольких половых актов вопреки или помимо ее воли, квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных п. “а” ст. 131 и ст. 126 (похищение человека) или ст. 127 (незаконное лишение свободы) УК.
В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством изнасилование относится к делам так называемого частно-публичного обвинения (о чем мной уже упоминалось), т. е . уголовное дело об изнасиловании, предусмотренное ч. 1 ст. 131 УК, может возбуждаться только по жалобе потерпевшей. Поэтому возникает вопрос, возможно ли возбуждение уголовного дела по признаку неоднократности изнасилования, если данные о совершении лицом двух или более изнасилований и ни по одному эпизоду нет жалобы потерпевшей. На этот вопрос должен быть дан отрицательный ответ. Однако ответственность по п. “а” ч. 2 ст. 131 УК возможна, если с заявлением о привлечении данного лица к ответственности за первое преступление потерпевшая обратилась во время расследования второго преступления.
Если же при двух фактически совершенных изнасилованиях нет жалобы потерпевшей по первому факту, а есть жалоба по второму эпизоду, повторное изнасилование не может признаваться неоднократным, и дело должно возбуждаться по признакам ч. 1 ст. 131 УК.
Особую опасность представляет групповое изнасилование. Во-первых, потому что при групповом изнасиловании может быть причинен серьезный ущерб здоровью потерпевшей, во-вторых, потому что группе лиц легче преодолеть сопротивление женщины.
Изнасилование признается совершенным группой лиц (п. “б” ч. 2 ст. 131 УК) прежде всего в случае, когда в процессе его осуществления совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного на то сговора. По п. “б” ч. 2 ст. 131 УК квалифицируется также изнасилование, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Здесь речь идет об изнасиловании, в котором принимали участие два или более лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении.
При этом квалификация изнасилования, как совершенного группой лиц (без предварительного сговора и по предварительному сговору) может иметь место в случае, когда лица, принимавшие участие в изнасиловании, действовали согласованно в отношении потерпевшей; причем как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших половой насильственный акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей[5] (в последнем случае соучастник может и не присутствовать на месте совершения оконченного деяния). Эти лица признаются соисполнителями группового изнасилования и несут ответственность по п. “б” ч. 2 ст. 131 УК. Организатору и всем участникам организованной группы (ч. 3 ч. ст. 35 УК) независимо от выполняемой ими роли также вменяется п. “б” ч. 2 ст. 131 УК (при условии, что насильственный половой акт одним из них был фактически совершен).
Соучастники изнасилования, непосредственно не применявшие насилия к потерпевшей и лишь способствовавшие совершению с ней насильственного полового акта каким-то одним лицом (организатор, подстрекатели, пособники), не несут ответственности за изнасилование, совершенное группой лиц или группой лиц по предварительному сговору. Их действия квалифицируются по ст. 33 и (при отсутствии квалифицирующих признаков, указанных в ч.ч. 2 и 3 ст. 131 УК) по ч. 1 данной статьи.
Лица, присутствовавшие на месте изнасилования, ничем не содействовавшие преступнику, но и не препятствовавшие совершению преступления, уголовной ответственности не подлежат. Однако лица, не воспрепятствовавшие совершению такого тяжкого преступления, заслуживают морального порицания, к ним должны применяться меры общественного воздействия.
Сказанное выше не относится к изнасилованию, совершенному организованной группой. Речь идет об устойчивой группе лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких изнасилований. Ответственность за данное преступление также предусмотрена п. “б” ч. 2 ст. 131 УК . Здесь может иметь место соучастие с разделением ролей.
Согласованность действий участников любой из названных групп в отношении к потерпевшей означает, что сознанием каждого насильника охватывается факт способствования друг другу в совершении преступления. Если такая согласованность отсутствует, нет и группового изнасилования. В таких случаях каждый должен отвечать за самостоятельно совершенное преступление.
Т. е. внутренняя, психическая связь является обязательным признаком группы. Каждый сознает, что действует совместно с другими, содействует им и желает достижения преступного результата.
На эти обстоятельства было обращено внимание при рассмотрении дела Ч. и Д., осужденных за групповое изнасилование. После принятия спиртных напитков Ч., Д. и потерпевшая слушали музыку. Воспользовавшись тем, что Д. вышел из комнаты, Ч. изнасиловал потерпевшую. Вскоре вернулся Д., включил и тут же выключил свет. На просьбы изнасилованной оказать ей помощь он не реагировал. Когда же вышел из комнаты Ч., Д., следуя его примеру. Также пытался совершить половой акт, но не успел - возвратился Ч. Последний в присутствии Д. вторично изнасиловал потерпевшую и ушел. Оставшись наедине с потерпевшей Д. довел свой замысел до исполнения. Президиум Верховного Суда Молдавской ССР изменил квалификацию народного суда с ч. 3 ст. 117 УК на ч. 1 этой статьи (ч. 3 ст. 131 УК РФ на ч. 1 этой же статьи соответственно).[6]
Наличие группы суд первой инстанции усмотрел в том, что при совершении Ч. полового акта Д. находился рядом, на просьбы потерпевшей не реагировал и не впустил в комнату Г. Однако этих обстоятельств недостаточно для признания группы. Присутствие на месте преступления и отказ в помощи - это еще не участие в преступлении. Д. содействия не оказывал, насилия к потерпевшей не применял. Таким образом, обстановка совершения преступления свидетельствует, что действия Ч. и Д. не были согласованы и виновные не являются соисполнителями.
Итак, для признания действий групповыми необходимо, чтобы они были согласованы. Порой об этом свидетельствует договоренность об изнасиловании, предварительное согласие на совершение преступления. Но группа может быть образована и во время совершения преступления (до его окончания).
Однако наличие сговора о совершении изнасилования не единственное основание для применение ч. 3 ст. 131 УК. Примером может служить дело Г., осужденного вначале областным судом по ст. 15 и ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 2 ст. 131 УК РФ). Г. и С. в общежитии зашли в комнату, где спала П., и решили ее изнасиловать. Г. стал снимать с П. одежду, но она проснулась и оказала сопротивление. Тогда он применил физическую силу - ударил ее головой о стену. В комнату пытались войти жильцы, но С. держал дверь. Боясь быть задержанными Г. и С. выпрыгнули из окна.[7] Действия Г. переквалифицированы на ст. 15 и ч. 1 ст. 117 УК (ст. 30 и ч. 2 ст.131 УК РФ), ибо С. был пособником, а не соисполнителем. Насилие применял только Г., С. же создавал условия для изнасилования.
Таким образом, согласованная деятельность исполнителя и пособника (подстрекателя, организатора) не образует группового изнасилования. Такой состав имеется лишь при наличии двух или более соисполнителей.
Исполнителем, согласно ст. 33 УК РФ, является лицо, которое полностью или частично выполняет объективную строну преступления. Насильственное половое преступление слагается из насилия и полового акта. Соответственно и исполнителем будет лицо, которое выполняет оба деяния или только насилие, если преступление не доведено до конца. Соисполнителями являются лица, совершившие насильственный половой акт или покушение на него. Так, Т., П. и Д. изнасиловали М. Затем на место преступления пришли В. и Л. Потерпевшая продолжала сопротивляться, но ее держали за руки и за ноги. В. и Л. поочередно пытались совершить с ней половой акт, но не смогли. Их действия квалифицированы как покушение на изнасилование в группе.[8] Здесь виновные не применяли насилие к М. и не содействовали Т., П. и Д. в преодолении сопротивления, но их действия причинно связаны с поведением насильников.
Соисполнение (и группа) имеется и в том случае, когда один из участников, не вступая в половую связь, содействовал такой связи другого лица путем применения насилия к потерпевшей. Например, М. и А. свалили К. на кровать и стали раздевать, применяя силу и высказывая угрозы. Раздев потерпевшую, А. вышел, а М. Совершил насильственный половой акт. Затем и А. пытался изнасиловать К., но не осуществил намерение по физиологическим причинам. А. был осужден по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ч. 2 ст. 131 УК РФ), однако Судебная коллегия изменила квалификацию на ст. 15 и ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 2 ст. 131 УК РФ). Президиум Верховного Суда РСФСР справедливо отменил определение Судебной коллегии, полагая, что решение первой инстанции обосновано.[9]
Анализировать содеянное следует не с конца, а сначала. Изнасилование М. совершил не самостоятельно, а по сговору и при содействии А. Он применял насилие, следовательно, является исполнителем наряду с М. Таким образом они совершили групповое изнасилование, предусмотренное ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (ч.2 ст. 131 УК РФ). Последующее покушение А. на изнасилование не создает нового преступления, а есть результат продолжения возникшего ранее намерения. Оба эпизода охватываются единым умыслом, составляя одно оконченное преступление.
Также изнасилование следует признавать совершенным группой лиц не только в тех случаях , когда несколькими лицами подвергается изнасилованию одна или более потерпевших, но и тогда, “когда виновные, действуя согласованно и применяя насилие или угрозу в отношении нескольких женщин, затем совершают половой акт каждый с одной из них”[10].
Судебная практика исходит из того, что соисполнителем группового изнасилования может быть не только мужчина, но и женщина, если она в целях преодоления сопротивления потерпевшей применяет к ней физическую насилие (например, держит ее за руки и за ноги, связывает, наносит побои и пр.) или угрозу таковым.[11]
В специальной литературе на этот счет высказаны иная точка зрения, согласно которой женщины в изнасиловании могут участвовать лишь в качестве организаторов, подстрекателей и пособников, поскольку женщина биологически не в состоянии совершить половой акт с потерпевшей. То же самое относится к мужчинам-импотентам. Это является верным, ибо согласуется и с понятием соучастия, и с составом изнасилования.
Так же в качестве соисполнителя может выступать лицо, не имеющее намерения лично совершить половой акт.
Бесспорно, соучастие возможно, лишь когда оба лица являются субъектами уголовной ответственности, т. е. вменяемы и достигли определенного законом возраста[12]. Однако, как разъяснил в своем постановлении Пленум Верховного Суда РСФСР, здесь существует одно исключение: “Действия участников группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 131 УК РФ независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду невменяемости, либо в силу требований ст. 20 УК или по другим предусмотренным законом основаниям”[13].
Освобождение от уголовной ответственности за изнасилование по правилам ст. 20 УК РФ (возраст, с которого наступает уголовная ответственность) возможно, если виновный не достиг четырнадцатилетнего возраста. Это положение не оспаривается в случае, если изнасилование совершено группой, состоящей из трех и более человек, один из которых является малолетним или невменяемым. Однако, если изнасилование совершено двумя лицами, одно из которых не является субъектом преступления в соответствии со ст.ст. 20 и 21 УК РФ или же инициатива исходила от малолетнего то, по буквальному смыслу Постановления, состав группового преступления отсутствует, а квалификация должна проводиться с учетом иных признаков деяния (характер насилия, возраст потерпевшей).
К числу квалифицированных видов рассматриваемого преступления закон относит изнасилование, соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или к другим лицам (п. “в” ч. 2 ст. 131 УК РФ).
Под угрозой убийством (запугивание причинением смерти) или причинением тяжкого вреда здоровью (устрашение причинением такого вреда) следует понимать не только прямые высказывания об этом насильника, которые свидетельствуют о прямом намерении немедленного применения насилия, но и такие, например, действия, как демонстрации оружия (пистолета, ножа, бритвы и пр.).
Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью должна быть ясно выражена в словесной форме (“убью”, “выбью глаз”, “искалечу” и т. п.) либо ясно вытекать из характера действий виновного.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР не расценила в качестве угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью слова виновного : “молчи, а то хуже будет”.
Ответственность по ч. 2 ст. 131 УК по признаку применения угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью наступает тогда, когда она явилась средством преодоления сопротивления потерпевшей при изнасиловании. В этих случаях дополнительной квалификации по ст. 119 УК (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) не требуется.
При этом не важно, имел ли виновный намерение реализовать угрозу или рассчитывал только на психологическое воздействие. Причем для квалификации изнасилования по ч. 2. ст. 131 УК достаточно самого факта применения угрозы смертью или причинения тяжкого вреда здоровью, даже если физическое насилие вообще не применялось. Неудавшаяся попытка изнасилования, связанная с вышеуказанными обстоятельствами, должна квалифицироваться как покушение на изнасилование при отягчающих обстоятельствах.
Если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью выражена после изнасилования с той, например, целью, чтобы потерпевшая никому не сообщила о случившимся, действия виновного, при отсутствии квалифицирующих обстоятельств, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 131 УК РФ, а также дополнительно по ст. 119 УК по совокупности. Если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.
Особая жестокость по отношению к потерпевшей или другим лицам - это новый признак, включенный в число обстоятельств, квалифицирующих изнасилование.
Для ее установления в качестве ориентира может служить ее определение применительно к умышленному убийству, содержащееся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. “О судебной практике по делам об умышленном убийстве”, где указывается, что особая жестокость выражается, в частности, в применении пыток, истязаниях, глумлении над жертвой, причинении ей особых страданий и т. п.[14]
Т. е., это как причинение особых физических или психических страданий женщине в процессе насильственного полового акта (например, садизм), так и изощренный, причиняющий особые физические мучения потерпевшей или другим лицам способ подавления ее сопротивления (пытки, истязания). Признак особой жестокости изнасилования может быть связан также с совершением этого преступления в присутствии родственников и близких потерпевшей (например, изнасилование совершается на глазах жениха или мужа, отца или матери, детей).
Причем причинение особенной боли и страданий самой потерпевшей или другим лицам должно осознаваться виновным. При этом он может желать или сознательно допускать, что потерпевшая или другие лица испытывают физические или моральные страдания и потрясения.
Заражение в результате изнасилования потерпевшей венерическими заболеваниями (сифилисом, гонореей, мягким шанкром, паховым лимфогранулематозом) законодатель отмечает как квалифицирующее рассматриваемое обстоятельство (п. “г” ч. 2 ст. 131 УК). При этом виновный достоверно знает о наличии у него данной болезни. Во всех вариантах он предвидит возможность такого заражения и желает либо сознательно допускает его последствие или легкомысленно (самонадеянно) рассчитывает, что оно не наступит. Квалификация содеянного еще и по ст. 121 УК (заражение венерической болезнью) не требуется. Ответственность при отсутствии других квалифицирующих признаков, наступает только по п. “г” ч. 2 ст. 131 УК.
Для определения наличия этого квалифицирующего признака требуется проведение судебно-медицинской экспертизы.
Изнасилование заведомо несовершеннолетней “является квалифицирующим признаком состава преступления и влечет повышение наказуемости”[15]. Ответственность за это предусмотрена п. “д” ч. 2 ст. 131 УК и имеет место, когда потерпевшая находилась в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет и виновный достоверно знает о ее несовершеннолетии. Изнасилование же девочки до четырнадцати лет квалифицируется по п. “в” ч. 3 ст. 131 УК как изнасилование малолетней.
При этом не важно достигла ли потерпевшая половой зрелости или нет и сопровождалось ли изнасилование растлением или не сопровождалось.
В тех случаях, когда виновный в изнасиловании добросовестно заблуждался относительно фактического возраста потерпевшей по всем обстоятельствам дела (на основе восприятия ее внешнего облика, сообщенных ею неверных сведений относительно возраста и пр.), считая, что она достигла совершеннолетия, квалификация содеянного по п. “д” ч. 2 ст. 131 УК не представляется возможной.
Следует признать устаревшим разъяснение, данное в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. “О судебной практике по делам об изнасиловании”, в соответствии с которым предлагалось применять норму об уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней или малолетней, если виновный “знал или допускал, что совершает насильственный половой акт с совершеннолетней или малолетней”[16] Если ранее это в какой-то степени объяснялось тем, что нормы ч. 4 ст. 117 УК 1960 г. прямо не требовали “заведомости”, т. е. достоверности знания виновным возраста потерпевшего лица. то в новом УК законодательная конструкция п. “д” ч. 2 и п. “в” ч. 3 ст. 131 вводит этот признак и предполагает только прямой умысел по отношению к данным квалифицирующим обстоятельствам. Виновный знает, что потерпевшая является несовершеннолетней или малолетней и несмотря на это совершает с нею насильственный половой акт.
В случаях, когда имело место изнасилование несовершеннолетней, последующие половые акты, совершенные с ее согласия, не исключают ответственности виновного по ст. 131 УК. В этих случаях, если несовершеннолетняя потерпевшая не достигла шестнадцатилетнего возраста, действия виновного подлежат оценке по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 и 134 УК.[17]
Изнасилование несовершеннолетней может быть связано с вовлечением потерпевшей в систематическое употребление спиртных напитков и одурманивающих веществ. Действия виновного в подобных ситуациях квалифицируются не только по п. “д” ч. 2 ст. 131, но и по ст. 151 (вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий).
Санкция ч. 2 ст. 131 УК РФ - лишение свободы на срок от четырех до десяти лет.
Особо квалифицирующими признаками изнасилования (ч. 3 ст. 131 УК) являются:
· совершение изнасилования, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей (п. “а”);
· совершение изнасилования, повлекшего по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией и иные тяжкие последствия (п. “б”);
· совершение изнасилования потерпевшей, заведомо не достигшей четырнадцатилетнего возраста (п. “в”).
Последствия в виде смерти потерпевшей могут быть причинены как непосредственно действиями виновного (смерть - как результат насилия с целью сломить сопротивление потерпевшей, например, сильное сдавливание шеи), так и быть следствием самоубийства, вызванного стрессом в связи с изнасилованием. Наконец, смерть может последовать и при других обстоятельствах (например, в итоге неосмотрительного поведения самой потерпевшей, вынужденной спасаться от сексуального насилия).
Так, девушка, подвергшаяся групповому изнасилованию в квартире, расположенной на седьмом этаже многоэтажного дома , оставшись на некоторое время одна на кухне, решила выбраться из квартиры через окно и спуститься на балкон пятого этажа. Связав полотенца и веревки, находившиеся на кухне, она пыталась спуститься на пятый этаж, но сорвалась и разбилась насмерть.
Во всех случаях между изнасилованием или покушением на изнасилование и смертельными последствиями должна быть причинная связь.
Если смерть потерпевшей не находилась в причинной связи с действиями лица, совершившего изнасилование, последнее не может быть квалифицировано
как изнасилование при особо отягчающих обстоятельствах (так, например, убийство, совершенное после изнасилования с целью его сокрытия, не может рассматриваться как последствие изнасилования.
С субъективной стороны вина насильника или насильников по отношению к смерти потерпевшей должна быть неосторожной. В случае, когда виновный в изнасиловании причиняет смерть потерпевшей с косвенным умыслом (например, оставляет ее раздетую и находящуюся в бессознательном состоянии в холодное время на открытом воздухе), его действия должны квалифицироваться как умышленное убийство, сопряженное с изнасилованием, согласно п. “к” ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство).
Нужна ли здесь квалификация по ст. 125 УК РФ (оставление в опасности) или все охватывается нормой п. “
к
”
ч. 2 ст. 105 УК.
Неосторожная вина по отношению к смерти потерпевшей при изнасиловании чаще всего выражается в форме преступной небрежности, когда лицо не предвидело наступления смерти потерпевшей в результате своих преступных действий, хотя при проявлении определенного внимания и предусмотрительности должно было и могло ее предвидеть.
По признаку изнасилования, повлекшего по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия следует квалифицировать причинение любого тяжкого вреда здоровью, в том числе и опасного для жизни в момент нанесения.
Нельзя признать правильным указание Пленума Верховного Суда СССР в
постановлении от 25 марта 1964 г. “О судебной практике по делам об изнасиловании”, в котором отмечалось, что “особо тяжкими последствиями изнасилования могут быть... причинение ей (потерпевшей) телесных повреждений в процессе изнасилования или покушения на него, повлекшие потерю зрения, слуха, прерывание беременности или иные последствия, предусмотренные ст. 108 УК РСФСР (умышленные телесные повреждения)” .
Как видим, Пленум Верховного Суда сознательно исключил из числа особо отягчающих обстоятельств причинение потерпевшей опасного для жизни телесного повреждения. Такое решение не было основано на законе, так как законодатель, установив одинаковую санкцию за все виды тяжких телесных повреждений, дал им равную правовую оценку. Применение этого положения постановления Пленума Верховного Суда СССР на практике приводило к серьезным ошибкам и нарушениям законности.
Примером этому может служить дело Щ., который совершил изнасилование Б. при следующих обстоятельствах. Поздно вечером Щ. Догнал Б., возвращавшуюся домой, повалил, нанес удары кулаком, а когда она оказала сопротивление, поднял ее за ноги и ударил головой о землю. Когда Б, потеряла сознание, Щ. Совершил с ней половой акт. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы Б. причинены: перелом основания черепа, сотрясение головного мозга, перелом третьего шейного позвонка (тела и дужки), ушиб грудной клетки. Повреждения отнесены экспертизой к разряду тяжких, опасных для жизни. Президиум Верховного Суда РСФСП признал, что “факт причинения Б. во время изнасилования множества опасных для жизни телесных повреждений может рассматриваться как особо тяжкие последствия этого преступления”.[18]
Такое судебное решение не соответствовало законодательству того времени, так как закон рассматривал в качестве тяжких телесных повреждений все их виды, перечисленные в ч. 1 ст. 108 УК РСФСР. Постановление Пленума Верховного Суда СССР было необоснованно с теоретической точки зрения, так как в уголовно-правовом смысле последствиями является вред не только существующий постоянно (например, утрата трудоспособности свыше одной трети), но и имеющий временный характер (опасность для жизни в момент нанесения), а практически оно привело к ослаблению ответственности лица, совершившего особо тяжкое преступление.
К особо тяжким последствиям изнасилования законодатель относит и заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией. Опасность такого последствия для жизни человека чрезвычайна. Совершая данное преступное деяние, насильник достоверно знает о том, что он заражен ВИЧ-инфекцией, предвидит возможность передачи этой инфекции потерпевшей и желает либо, чаще всего, сознательно допускает это последствие или легкомысленно (самонадеянно) рассчитывает на то, что оно не наступит.
Вопреки разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, относящемуся к практике применения ранее действовавшего законодательства, квалификация содеянного в таких случаях по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 и 122 (заражение ВИЧ-инфекцией) УК РФ является излишней[19]. Ответственность, при отсутствии других квалифицирующих признаков наступает только по п. “б” ч. 3 ст. 131 УК.
К иным тяжким последствиям изнасилования относятся, например, самоубийство потерпевшей, психическое заболевание, обострение в тяжелых формах, последовавшие в результате совершения данного преступления, беременность потерпевшей при наличии у нее противопоказаний к родам и аборту, в особенности, беременность несовершеннолетних и малолетних. Причем
все это и причинная связь одного из вышеуказанных пунктов с изнасилованием устанавливается посредством разного рода экспертиз (психиатрической, судебно-медицинской и др.).
П.
“
б
”
ч. 3 ст. 131 УК применяется и в тех случаях, когда сама потерпевшая, пытающаяся любым способом спастись, причиняет тяжкий вред своему здоровью или смерть (выбрасываясь, например, из окна высотного здания).
Изнасилование потерпевшей, заведомо не достигшей четырнадцатилетнего возраста, также относится к квалифицируемому виду рассматриваемого преступления.
Данное особо отягчающее обстоятельство вменяется в вину в случае, когда насильник достоверно знает том, что девочка является малолетней, т. е. не достигшей четырнадцатилетнего возраста.[20] В противном случае ответственность по п. “в” ч. 3 ст. 131 УК исключается.
О правовой оценке полового сношения с малолетними девочками без применения психического и физического насилия я рассказывала выше в связи с исследования вопроса, касающегося использования беспомощного состояния потерпевшей при изнасиловании (см.: ч. 1 ст. 131 УК).[21]
Отличаясь по возрасту потерпевшей, составы изнасилования несовершеннолетней и малолетней совпадают по остальным признакам, что позволяет нам обратиться к комментариям п. “д” ч.2 ст. 131 УК.[22]
Изнасилование, предусмотренное ч. 3 ст. 131 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
Таким образом, делая вывод из всего вышесказанного мной, следует отметить, что новый российский Уголовный Кодекс заметно усилил защищенность интересов личности в сексуальной (половой) сфере. Так, уточнены признаки изнасилования (ч. 1 ст. 131 УК) и более четко сформулированы и дифференцированы присущие этому наиболее опасному половому преступлению отягчающие обстоятельства, наряду с изнасилованием установлена ответственность за любые иные насильственные действия сексуального характера
(в том числе и лесбиянство) и, то что очень важно, за понуждение к ним с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего (УК РСФСР
1960 г. содержал лишь состав “понуждение женщины к вступлению в половую
связь”[23]). С другой стороны исключается ответственность за сексуальные действия, включая мужеложство, если они совершаются лицами, достигшими определенного возраста, добровольно. По УК 1960 года мужеложство наказывалось в любом случае, а лесбиянство, даже насильственное, преследовалось только тогда, когда в насильственных действиях содержались признаки другого преступления, например, истязания или хулиганства. Конкретизирован возраст потерпевших в составах, где этот признак имеет определяющее значение (п. в ч. 3 ст. 131, ст.ст. 134 и 135 УК). В УК РМСФСР 1960 г. вопрос решался иначе: речь шла соответственно о малолетних или не достигших половой зрелости либо несовершеннолетних лицах без указания конкретного определенного возраста. Т. е. предусмотрена равная уголовно-правовая защита прав и свобод лиц обоего пола, усилена защищенность личности несовершеннолетних (малолетних) жертв сексуальных преступлений. Вместе с тем УК не предусматривает применение смертной казни за изнасилование при отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 131 УК), которое является особо тяжким преступлением (ст. 15 УК). Прежний российский УК 1960 г. за данное преступление допускал применение этой исключительной меры уголовного наказания. Однако в современных условиях ее использование в данном случае вошло бы в противоречие с конституционным положением о том, что смертная казнь может устанавливаться только за особо тяжкие преступления против жизни (ст. 20 Конституции РФ)[24].
