В отличие от рационального научного иррациональное религиозное знание основано на вере, оно обладает двумя основными чертами, которые У. Джемс называл «эмоциональностью» и «интуитивностью». Как блестяще и убедительно показал Ф. Д. Шлейермахер [27], религиозное знание не претендует на то, чтобы быть знанием в научном смысле слова. Для богословия «знание» оказывается неразрывно связанным с «верой» и «переживанием», потому что его интересует не природа вещей, а только воздействие этой природы на самобытный характер религиозного переживания человека. Как следует, например, из работ, посвященных анализу аскетических и мистических аспектов православия, религиозные догматы представляют собой описания содержания самого переживания, а не теоретические истины об объектах, рассматриваемые вне отношения к ним субъекта [15], [18]. С позиции верующих к религиозному переживанию нелепо применять какие-либо критерии рациональности, потому что оно есть духовный процесс, возвышающийся над любыми интеллектуалистическими критериями объективности и субъективности.
Существует еще один параметр, по которому научное знание отличается от религиозного, — это степень его образности. Для психологического анализа научного знания аксиомой является положение о неразрывной связи, диалектическом единстве его образных и дискурсивных составляющих. А с точки зрения богословия (в частности, восточной ветви христианства, представленной в учении Григория Паламы об исихазме [15]) яркие чувственные образы, возникающие у верующего во время молитвы, считаются грехом, прелестью [17] — они не могут порождать истинно религиозное знание.
Ссылаясь на руководства по исихастской практике, этот момент подчеркивают Н. Л. Мусхелишвили и Ю. А. Шрейдер: «Духовная практика интенционально направлена на созерцание "бестелесного" образа, а не на воплощение его в чувственных или словесных образах. Описание духовной практики есть описание пути, а не достигаемого в созерцании образа. Можно сказать, что это описание порождается образом проходимого пути, но не образом, который достигается или ожидается в результате его прохождения. Созерцание и представление о пути к созерцанию (допускающее дальнейшую рефлексию и вербализацию) подразумевают разные состояния сознания» [10; 85].
Принципиальные различия между научным и религиозным знанием наиболее отчетливо видны на примере специфики понимания в науке и религии одной из главных характеристик знания — его истинности и соответственно понятия «истина».
С точки зрения современной науки истинность представляет собой категорию логики и теории познания. В науке высказывание, утверждение или мнение считается истинным, если и только если оно соответствует фактам. «Как известно, оценка результатов (продуктов) познания в плане их соответствия/несоответствия отображаемым объектам получает выражение в понятиях "истинно" и "ложно". Эти понятия (называемые истинностными значениями знания) по традиции считаются важнейшими характеристиками познавательных процессов, а построенные на их основе гносеологические концепции образуют тот раздел философской науки, который именуется теорией истины» [16; 68]. В человеческом общении истинность любого суждения характеризует либо соответствие высказывания фактам, действительности (корреспондентная теория истины [30]), либо внутреннюю согласованность знания, определяемую через его соотношение не с действительностью, а с другим знанием, истинность которого уже доказана (когерентная теория истины [31]). Истины нет ни в объективной реальности, ни в знании о реальности: истина — это метазнание, т. е. новое знание, возникающее из нашего оценочного суждения о том, соответствует ли знание действительности [24].
Философские концепции дают современным психологам ключ к решению проблемы истинности знаний о мире. Применение категории истины в контексте естественнонаучных исследований является вполне корректным, так как отвечает целям научного анализа. Однако для правильного описания социальных взаимодействий, поведения людей содержание этого понятия оказывается слишком узким и потому явно недостаточным. Дело в том, что если рассматривать знание только как истинное или ложное описание реальности, то этого недостаточно для принятия решения о совершении какого-либо поступка. Мы решаемся на конкретный поступок после ценностно-нормативной оценки знания, установления его соответствия нашим представлениям о должном, т. е. допустимых и возможных способах поведения человека в обществе. Психологической основой любого поступка является сопоставление наличной социальной ситуации с такой, какой, по его мнению, она должна быть в соответствии с моральными и правовыми нормами. Сочетание истинностной и ценностно-нормативной оценки знания воплощено в психологической категории «правда» [5].
Третий признак религиозной истины — она приходит к верующему не через разум, а через чувства. «Детская непосредственность» переживания является залогом его истинности. Такая истина динамична, процессуальна и субъективно дана в переживании. В Новом Завете слово «истина» нередко встречается в таких сочетаниях, которые современному ученому кажутся логически и синтаксически неправильными. Например, Иисус говорил, что он есть истина, а его последователи должны творить истину. Это трудно понять с точки зрения гносеологического и онтологического понимания истины как оценки адекватности или неадекватности воспроизведения объекта, предметного мира в знании. Однако если проинтерпретировать такие высказывания как выражение той действующей чувственной истины, которая формируется, развивается и проявляется в религиозном переживании, молитве, то становится понятней ее непохожесть на истину — статичный результат научного познания.
Научные и религиозные истины не исключают, а взаимно дополняют друг друга. На это обращал внимание еще русский философ и психолог С. Л. Франк: «Истины, данные через чувство, и истины, данные через мышление, относясь к разным областям, не встречаются и потому и не сталкиваются между собой; и — что самое важное — даже само понятие истины имеет различный смысл в применении к каждой из этих областей. Религиозная правда не есть, подобно научной, интеллектуальное воспроизведение объекта; она есть жизнь в объекте, живое слияние с ним; и, как указано, сама противоположность между субъектом и объектом, образующая конституирующий признак теоретического познания, погашается в религиозном переживании; и потому последнее есть вообще не столько знание об объекте, сколько тождество с ним, переживание целостной субъективно-объективной правды» (цит. по [27; 26]).
После краткого анализа сходства и различия религиозного и научного путей изучения проблемы духовности перейду к рассмотрению отличительных особенностей основных направлений поиска психологической природы этого феномена. В многообразии современных подходов к проблеме можно выделить по меньшей мере четыре основных направления.
Первое направление — поиски корней духовности не столько в самом человеке, особенностях его личности и склонности к рефлексии, сколько в продуктах жизнедеятельности: объективации высших проявлений человеческого духа, творчества в памятниках старины, произведениях науки и искусства. Духовность субъекта — результат его приобщения к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, а дух — прежде всего категория культурологическая, мировоззренческая [14; 212,272]. С этой позиции дух представляет собой объективное явление, обязательно предполагающее, потенциально содержащее в себе активность субъекта. Активность направлена на опредмечивание идей, формирование значений, определяющих семантическое поле культуры, духовный опыт человечества.
В социологии весомый вклад в подобное понимание духа внес М. Вебер [4]. Он применял понятие «дух капитализма» для определения такого строя мышления людей, для которого характерно систематическое рациональное стремление к получению законной и этически безупречной прибыли в рамках своей профессии [4; 85]. Как известно, важнейшим положением христианства является вера человека в спасение души. В протестантской этике в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность субъекта в рамках своей профессии: она направлена на пользу общества, рациональное преобразование социального мироздания и потому угодна Богу, приумножает Его славу.
В США одним из великих людей, преисполненных «капиталистическим духом» и проповедовавшим утилитарное обоснование этических норм, был Б. Франклин. В частности, он считал, что честность полезна, ибо она приносит кредит. Так же обстоит дело с аккуратностью, умеренностью, пунктуальностью: все эти качества именно потому и являются добродетелями, что в конце концов так или иначе приводят к выгоде в профессиональных делах. Он писал: «Я убедился наконец в том, что... правдивость, честность и искренность имеют громадное значение для счастья нашей жизни; с этого момента я решил воспитывать их в себе на протяжении всей своей жизни и решение это записал в свой дневник. Откровение как таковое не имело для меня решающего значения; я полагал: хотя определенные поступки не являются дурными только потому, что они запрещены учением, или хорошими потому, что они им предписаны, однако, принимая во внимание все обстоятельства, вполне вероятно, что одни поступки запрещаются именно потому, что они по своей природе вредны, другие предписаны именно потому, что они благотворны» (цит. по: [4; 112 — 113]).
Таким образом, важным источником духовности субъекта являются этические нормы, на которые он ориентируется в повседневной жизни (в том числе обусловленные не только его представлением о должном, нравственном отношении к другому человеку, но и практическими, утилитарными соображениями). В этических, эстетических, юридических и прочих нормах закреплены высшие образцы человеческой культуры. И если субъект усваивает, переживает их как внутренне обязательные образцы поведения, то он приобщается к высшим духовным ценностям бытия. Духовное богатство человека возрастает, когда закрепленные в общественных нормах духовные ценности становятся неотъемлемой частью его духовного мира, субъективной реальности [19].
Нормы и образцы поведения зафиксированы в языковых значениях, происхождение и структура которых давно интересовали лингвистов, философов, культурологов, психологов. В отечественной психологии идеи, связанные с формированием значений как семантического основания культуры, духовного опыта человечества, развивал А. Н. Леонтьев. В наше время конкретно-научный анализ результатов объективации значений в общественном сознании осуществляет В. Ф. Петренко с сотрудниками [11], [12]. На основании их исследований можно сказать, что духовность человека, каждого члена общества, порождается в процессе усвоения им значений, объективированных в общественном сознании, и выявления «скрытых» за значениями смыслов. С психологической точки зрения духовное Я понимающего мир субъекта формируется именно в процессах смыслообразования — порождения им как смысла конкретных социальных событий и ситуаций, так и смысла жизни в целом. Следовательно, истоки духовности человека надо искать не в значениях, а за ними — в глубинном смысле поступков людей, исторических событий, эпохи и т. п.
Характер процессов смыслообразования, ведущих к порождению духовного, в значительной степени зависит от духовных способностей человека [25], [26]. Есть основания считать, что важными компонентами духовных способностей являются не только направленность и ценностно-смысловая организация личности, но и ее компетентность. Компетентность проявляется в способности человека приобретать новые знания и умения, справляться с задачами, существенными либо для его профессиональной деятельности, либо в целом для бытия. Компетентность отражает общий уровень интеллектуального, нравственного и эстетического развития личности, включающий опыт порождения смыслов культурно-исторического наследия различных эпох.
Как показал В. А. Пономаренко, возникновению духовных состояний способствуют особые условия профессиональной деятельности, связанные с угрозой для жизни [14]. Вот, например, как летчик-испытатель В. Е. Овчаров отвечает на вопрос о том, верит ли он в то, что Дух поддерживал крылья его самолета: «Думаю, что да. Но не некий абстрактный "Дух святой", а духовность в смысле высокой ответственности перед людьми и обществом, приподнятость духа выше нормативного в обществе благородства» [14; 270]. Из самонаблюдений летчиков следует, что, несмотря на широкий спектр интерпретаций понятия духа, они связывали его с психологической защитой от состояния ожидания гибели, подспудного страха, угрозы психического истощения. Духовный слой рефлексивного сознания «в виде радости преодоления возвышенных чувств от удачно выполненного полета, приобщения к Пространству как фактору преддверия Духа, видимо, и создает ту духовную доминанту, которая удерживает "в подвалах" подсознания видовые защитные реакции и инстинкты самосохранения, предчувствий, навязчивых состояний, суеверий, фиксированных фобий и пр. Поэтому, если дух "приземлить", то его можно представить как психическое состояние, формирующее резерв выносливости в опасной профессии» [14;272].
В психологии анализ духовных состояний неразрывно связан с поисками корней духовности в нерефлексируемых глубинах бессознательного Я человека. По мнению В. Франкла, «человеческая духовность не просто неосознанна, а неизбежно бессознательна. Действительно, дух оказывается нерефлектирующим сам себя, так как его ослепляет любое самонаблюдение, пытающееся схватить его в его зарождении, в его источнике» [23; 99].
От 3. Фрейда и К. Юнга к современным психологам перешло представление о том, что «психическая жизнь по большей части бессознательна, охватывает сознание со всех сторон» [28; 116]. Естественно, что важным направлением поиска корней духовности являются попытки анализа взаимодействия вершин самосознания субъекта и глубинных слоев его психики (личностного бессознательного и архетипов коллективного бессознательного). Не удивительно, что в качестве одного из эмпирических методов постижения духовности предлагается диалог человека с сокровенными глубинами своей души, устремляющий его к добру, совершенствованию и способствующий тому, чтобы в земных созданиях услышать голос вечности [21].
Несмотря на, казалось бы, ограниченные религиозными догматами рамки этого подхода к изучению духовности, идеи, содержащиеся во многих богословских трудах и работах по психологии религии, дают богатую пищу для размышлений не только религиозным людям, но и неверующим.
Возьмем, например, идущий от учения Григория Паламы тезис о том, что действие благодати, божественное откровение никогда не бывает спонтанным, «автоматическим». Оно всегда осуществляется через синергическое взаимодействие со встречными усилиями (молитвой) самого человека, направленными на соединение с Богом. Согласно догматической теории синергизма человек должен сам добрыми делами соучаствовать в своем спасении и способствовать нисхождению на него божественной благодати [18]. Палама учит, что Бог абсолютно недоступен, трансцендентен для нас по своей сущности, но сообщается человеку через его действия, проявляется в энергиях. Энергии Бога — послания Святого Духа — обращены к миру и потому доступны человеческому восприятию [15].
Очевидно, что содержание этого тезиса явно перекликается с размышлениями современных психологов о познавательной и созерцательной активности человека как субъекта бытия. В современной психологии субъекта проблема активности является, пожалуй, тем центром, вокруг которого ведутся жаркие споры о специфике субъектных проявлений личности и индивидуальности. Читая сегодня Паламу, психологу нельзя не вспомнить и о представлениях П. Жане о психологической природе действия и существовании психической энергии.
Другая продуктивная аналогия — религиозное учение о трансцендентном Я, «внутреннем человеке». Как и те психологи, которые ведут поиски духовности в нерефлексируемых глубинах бессознательного Я, теологи подчеркивают важную роль в порождении духовности направленности сознания верующего в глубины собственного Я, обращение к «внутреннему человеку» [1]. И психологи, и теологи нацелены на исследование эволюции внутренней жизни человека. Исходной точкой научного анализа оказываются глубины бессознательного, в которых еще нет ни субъекта, ни объекта, нет различения между Я и не-Я, а есть лишь бесформенная общность психической жизни. Затем через выделение содержаний предметного сознания из душевной жизни происходит восхождение к высшему духовному состоянию. В нем противостояние субъекта и объекта, Я и не-Я, внутреннего и внешнего бытия уже видоизменяется. И субъект начинает осознавать свое духовное Я как возвышение над противоположностью между субъектом и объектом, с одной стороны, и между разными субъектами — с другой.
Итак, проблема духовности занимает существенное место как в психологии, так и в теологии. Верующие и неверующие ученые решительным образом расходятся лишь в одном пункте — в вопросе о первоисточнике духовного (Бог или человек). В остальном светские психологические и богословские труды удивительно сходны: основным предметом внимания их авторов являются особенности внутреннего мира человека, его самосознания и субъективных путей восхождения к духовным вершинам бытия. За двухтысячелетнюю историю существования христианства лучшие умы человечества не смогли представить убедительных доказательств ни существования Бога, ни его отсутствия. Одни люди верят в это, другие — нет. И хотя я принадлежу ко второй категории, тем не менее считаю, что единственный конструктивный путь изучения проблемы духовности человека — не конфронтация, а взаимное дополнение результатов поисков и размышлений светских ученых и богословов. Конституциональные и клинические типологии темпераментов
Связь между конституциональными особенностями и психикой человека была подмечена еще Гиппократом, который описал два резко отличающихся типа людей: habitus apoplecticus - плотный, мускульный, сильный и habitus phitisicus - тонкий, изящный, слабый. В настоящее время насчитывается более 20 классификаций типов телосложения. Понятие конституции шире, чем тип телосложения. Под общей конституцией понимают совокупность наиболее существенных индивидуальных особенностей и свойств, закрепленных наследственно и определяющих специфику реакций организма на воздействие среды. Помимо общей конституции выделяют два класса частных: морфологические и функциональные. Морфологические конституции представлены хромосомной и телесной; функциональные - биохимической, физиологической, нейродинамической. Наиболее изучены в психологии соотношения между телесной, физиологической, нейродинамической структурами и психическими особенностями человека.
В современных исследованиях конституциональная структура телосложения рассматривается как соединение гуморально-эндокринных и метаболических характеристик с более точным комплексным определением параметров морфологической структуры человеческого тела. При этом важен учет места телесной конституции в целостной индивидной организации, что позволяет избежать упрощенных представлений о взаимосвязи телосложения с психическими особенностями развития человека, в первую очередь с темпераментом. К числу наиболее известных классификаций типов телосложений относятся описанные Кречмером и Шелдоном. Кречмера, как психиатра и психолога, интересовала проблема предрасположенности людей к различного типа психозам. Сопоставляя особенности телосложения и вид психического расстройства своих пациентов, Кречмер выделил 3 типа конституции, каждому из которых соответствуют определенные черты темперамента и предрасположенность к конкретным видам психических расстройств (табл. 5).
Кречмером был выделен еще один тип телосложения - диспластический, но для него не удалось выявить соответствующего темперамента.
Связь между телосложением и темпераментом Кречмер объяснял особенностями химического состава крови и гормональных систем. Его учение оказало сильное влияние на развитие дифференциальной психиатрии и психологии.
К числу наиболее известных сегодня конституциональных типологий относится типология Шелдона.
Таблица 5. Соотношение типов телосложения и темперамента по Кречмеру
Разрабатывая типологию, он шел не от клиники, а от нормы. В основе его типологии лежат не дискретные признаки, а непрерывно распределенные компоненты телосложения. Шелдон выделил 3 компоненты телосложения, назвав их по имени зародышевых листков, из которых они развивались: эндоморфный (из него развиваются кости, мышцы, сердце, кровеносные сосуды); мезоморфный (из него развиваются внутренние органы); эктоморфный (из него развиваются нервная система, мозг, рецепторный аппарат). Представителей каждого типа характеризуют определенные особенности телосложения. Эндоморф внешне похож на пикника, его характеризует округлость тела, наличие отложений жира на бедрах и плечах, вялость и неразвитость конечностей. Мезоморф, также как и атлет, характеризуется широкими плечами и грудной клеткой, хорошим развитием мускулатуры, незначительным количеством жира. Наконец, эктоморф похож на астеника, для него характерны длинные руки и ноги, неразвитая мускулатура, вытянутое лицо с высоким лбом, хорошо развитая нервная система.
Шелдон ввел количественную оценку (7-балльную) каждого компонента телосложения, что позволило объективировать и точно оценить тип телосложения. Он провел сопоставление типов телосложения и способов действия, которые выбирают индивиды, получив при этом высокую корреляцию (порядка 0,80) между компонентами соматотипа и темперамента (табл. 6). Некоторые из выводов Шелдона нашли свое подтверждение в более поздних исследованиях.
Таблица 6. Соотношение соматотипа и темперамента по Шелдону

Соматотип	Тип темперамента	Описание типа темперамента
Эндоморфия	Висцеротония	Преобладание дружелюбия, жажда похвалы, любовь к комфорту, приветливость, расслабленность в осанке и движениях, легкость в выражении чувств, тяга к людям в трудную минуту, мягкость при опьянении
Мезоморфия	Соматотония	Уверенность в осанке и движениях, любовь к приключениям, скрытность в чувствах и эмоциях, тяга к действиям в тяжелую минуту, агрессивность и настойчивость при опьянении
Эктоморфия	Церебротония	Скованность в осанке, необщительность, социальная заторможенность, скрытность, тяга к одиночеству в трудную минуту, ориентация к поздним периодам жизни, устойчивость к действию алкоголя

Однако конституциональный подход был подвергнут справедливой критике за то, что в нем игнорируются социальные условия формирования психических свойств человека, за необоснованное соотнесение личностных черт с признаками темперамента, обусловленными конституцией. Например, попытка объяснения некоторых мировоззренческих черт, отношения к людям как наследственных, обусловленных типом телосложения. Указывается также на необоснованность утверждения о том, что здоровые люди носят в себе зародыш психического заболевания.
Конституциональный подход, активно заявивший о себе в 20-е-40-е гг. XX в., установивший взаимосвязи психических свойств и телесной организации человека, не смог, тем не менее, объяснить механизмы этих связей. Для этого, по-видимому, необходимо привлечь свойства других уровней и другие генотипические обоснования, в частности, нейродинамические.
Нейродинамические свойства человека. Нейродинамические свойства включаются в структуру индивидных характеристик человека, их основу составляют основные свойства нервной системы.
Свойствами нервной системы называются природные врожденные особенности нервной системы, влияющие на формирование индивидуальных особенностей поведения и некоторых индивидуальных различий способностей и характера человека (Теплов). В данном случае речь идет о степени выраженности, особенностях протекания процессов возбуждения и торможения, то есть о типологических особенностях нервной системы.
Типологические особенности нервной системы характеризуются устойчивостью проявления в состоянии покоя, а это означает, что они характеризуют человека на протяжении длительных периодов, а иногда и всей жизни. Постоянство проявления типологических особенностей объясняется их генетической обусловленностью. Доказательства этому были получены благодаря использованию близнецового метода. Сопоставление степени сходства проявления свойств нервной системы у моно- и дизиготных пар методом корреляционного анализа показало по многим свойствам большую тесноту связей у монозиготных пар (коэффициенты корреляции по некоторым признакам достигали 0,90 и более). Исходя из этого Равич-Щербо сделала вывод о том, что в проявлении свойств нервной системы генотипические факторы играют решающую роль. Вопрос о влиянии условий жизни, воспитания и тренировки на проявление свойств нервной системы остается открытым до сих пор. Вопрос о существовании индивидуально-типологических свойств нервной системы впервые в физиологии был поставлен Павловым. Наблюдая поведение собак, переживших затопление во время наводнения, он обнаружил, что у одних животных сохранились выработанные ранее условные рефлексы, у других после перенесенного стресса разрушились, и у них появились признаки невроза. Животных, благополучно перенесших стресс, он определил как обладающих сильной нервной системой, других считал обладателями слабой нервной системы. Для слабого типа, как писал Павлов, "прямо невыносима как индивидуальная, так и социальная жизнь с ее наиболее резкими кризисами". Конкретные механизмы проявления типологических особенностей нервной системы до сих пор остаются не до конца понятными. В последние годы получены экспериментальные данные, указывающие на роль гормональной регуляции в проявлении основных свойств нервной системы, в частности адреналина, АКТГ, кортизона (Ильин). В настоящее время наиболее изученными являются: сила нервной системы, ее подвижность и лабильность. Типологические свойства нервной системы являются основой формирования темперамента, способностей человека, влияют на развитие ряда личностных черт (например, волевых), их необходимо учитывать в профессиональном отборе и профориентации. В исследованиях, проведенных на операторах энергосистем, было показано, что психические качества, позволяющие справляться с работой в аварийной ситуации, больше выражены у лиц с сильной нервной системой. В связи с этим было введено понятие "оперативной надежности человека", базирующееся на типологических особенностях свойств нервной системы.
5. Проектировная методика «Тест дерева»
Историческая справка. Проективный графический тест "Дерево" встречается в практике психологической диагностики давно, примерно с XIX в. Одним из первых исследователей, применившим рисунок дерева для изучения особенностей человеческой индивидуальности, был швейцарский профконсультант Э. Жюккерт, который увидел в особенностях изображения дерева отражение жизненных проблем человека. Затем в 1934 г. Ж. Шлибе собрал коллекцию рисунков дерева, состоящую из 4519 изображений, выполненных 478 испытуемыми в возрасте от 4 до 18 лет. По его инструкции необходимо было изобразить поочередно "просто дерево", "мертвое", "замерзшее", "счастливое", "испуганное", "грустное" и "умирающее" деревья. Уже тогда были отмечены некоторые характерные особенности такого рода рисунков: "замерзшее" дерево обычно рисовалось самым маленьким, "мертвое" дерево - в горизонтальном положении, "счастливое" рисовалось самым крупным, с поднимающейся вверх кроной. В первом рисунке - "просто дерево", по мнению Ж. Шлибе, в наибольшей степени проявляются личностные черты человека, хотя индивидуальные различия легко прослеживаются во всех рисунках.
Рисунок дерева трактовался Ж. Шлибе как "застывший жест", в котором отражается не только характерное состояние моторики, во многом зависящее от возраста рисовавшего. (4 - 7 лет): это нажим, штриховка, и т. п., но и эмоциональные реакции человека, рисующего "испуганное" или "замерзшее" или "счастливое" деревья. Чем ближе к подростковому возрасту, тем чаще проявляется, по данным Ж. Шлибе, так называемая "чистая экспрессия", выражающаяся в заботе о форме изображения.
Обзор литературы показывает, что инструкция и порядок применения данного теста могут быть изменены. Так, в исследованиях П. Бура применялись иные инструкции. Предлагалось 4 задания: 1. Нарисовать дерево. 2.-Повторить первое задание. 3. Нарисовать лес. 4. Идентифицировать себя с каким-либо деревом (т.е. испытуемому предлагается представить себя деревом и нарисовать, как оно при этом выглядит). Первый рисунок, по мнению Бура, позиция испытуемого по отношению к экспериментатору; второй - позиция по отношению к себе; в изображении леса прослеживается связь с другими людьми; четвертый - личностная идентификация.
Позднее, в 1948 г. Дж. Буком был разработан комплексный тест "Дом-дерево-человек" . Важным элементом в нем является и субтест "Дерево".
Для выполнения субтеста "Дерево" предлагалась следующая инструкция: "Возьмите карандаш и сделайте рисунок дерева, как сможете. Можно нарисовать какое угодно дерево".После рисования экспериментатор предлагал испытуемым ответить на вопросы: "Что это за вид дерева? Сколько ему лет? Когда вы смотрите на дерево, вам кажется, что оно выше, ниже вас или на вашем уровне?". Считалось, что эти вопросы, "возвращающие в реальность".
Далее задавались вопросы, оживляющие ассоциации: "На кого дерево похоже? На мужчину или женщину? Что в Вашем рисунке заставляет думать так?" Кроме того, задавались вопвыявления пережитых потрясений: "Это дерево живое?" "Есть ли у дерева мертвая часть? Почему?" и т, д.
После выполнения задания и ответов на вопросы испытуемому предлагалось нарисовать дерево, используя восемь цветных карандашей, а далее вновь предлагалось ответить на вопросы.
В 1949 г. была опубликована работа К. Коха, посвященная рисунку дерева. В ней можно найти тщательный психологический анализ, основанный на сопоставлении и комбинировании признаков рисунка. Нужно отметить, однако, что интерпретация результатов осуществлялась Кохом с позиций психоанализа: при этом большое значение придавалось символизации признаков изображения дерева. Имеются данные об использовании рисунка дерева в клинической практике, где используются признаки, выделенные Кохом, что составляет так называемую нозологическую шкалу, полученную на основе статистической обработки с помощью факторного анализа.
Одним из интереснейших исследований, выполненных по тесту "Дерево", является исследование французского ученого Рене Стора, автора еще одной интерпретации этого теста. Считается, что нарисовать дерево - это прежде всего вспомнить его схему. Естественно, что и классификация рисунков осуществлялась им соответственно схемам: "моторные схемы", "имажинарные", "эстетические или интеллектуальные". Рисунки испытуемых, склонных к абстракции, остаются под влиянием схемы; лица, имеющие более богатое воображение, придают схеме личное, яркое содержание.
Результаты, полученные по тесту "Дерево", показали также наличие этнических особенностей. Так, например, в изображениях дерева мусульманских женщин обычно встречаются корни, что возможно является показателем большой привязанности к своей среде, в отличие от женщин западной культуры.
Таким образом, мы видим, что рисуночный тест "Дерево" получил довольно широкое распространение.
В литературе известны различные попытки дать более или менее устойчивую диагностику на основании непосредственного анализа рисунка произвольного дерева. Проблема, главным образом, заключается в создании некоторой "типологии рисунка" дерева, в определении базы основных характеристик формы рисунка и элементарных признаков изображения.
Описание теста "Дерево"
Цель методики: выявление индивидуально-типологических особенностей человека.
Материал: лист бумаги размером 15x10 см; ручка или карандаш.
С помощью теста "Дерево" можно осуществлять обследование как индивидуальное, так и групповое.
Инструкция: "Вам предлагается на листе бумаги выполнить рисунок дерева. Вы можете нарисовать любое дерево, которое сочтете нужным. Рисунок выполняется ручкой или карандашом".
Интерпретация I ("типология рисунков")
При анализе значительного количества рисунков, выполненных лицами различного пола и возраста (авторами проанализированы более 2000 рисунков, возраст испытуемых от 7 до 60 лет), удалось выделить несколько устойчивых типов рисования дерева, а также определить ряд конкретных деталей, использование которых в изображении дерева свидетельствует о некоторых индивидуальных различиях людей.
На рис.1 представлена схема дифференциации изображений дерева.

Рис. 1. Схема дифференциации изображений дерева
Тип 1 - "ель". Изображение ели весьма разнообразно: от схематически представленной до детализированной, со множеством веток и вырисованных иголок. Для лиц, выполняющих рисунок ели, наиболее часто характерна склонность к доминированию, организаторские способности, активность.
Тип 2 - "синтетическое". Для рисунков дерева этого типа характерно отсутствие деталей. Дерево изображается в виде упрощенной схемы - это обычно ствол и крона. Наиболее часто такое выполнение рисунка дерева встречается у лиц, склонных к синтетическому когнитивному стилю, для которых детали большого значения не имеют, их более интересуют вопросы общего порядка. Чаще встречается у лиц, имеющих философское образование или обладающих склонностью к "философствованию", т. е. наиболее выраженному обобщению, это так называемый "синтетический когнитивный стиль".

На рис.3 представлен переход от схематического изображения дерева к детализированному.
ТипЗ - "педантичное". Этот тип рисунка противоположен второму типу. Дерево тщательно вырисовано, реалистично, с множеством деталей: листики, кора, ветки, почва у подножия дерева и т. д. Обычно люди, которые в изображении дерева прибегают к большему числу деталей, отличаются педантичностью, аккуратностью. Наиболее часто такое рисование дерена встречается у лиц, работающих бухгалтерами, экономистами, а также склонных к бухгалтерской деятельности, для которых каждая деталь имеет значение. Можно обозначить это как "аналитический когнитивный стиль".
Тип 4 - "зимнее". Для этого типа дерева характерно изображение голых веток, отходящих от ствола. Наиболее часто такое дерево рисуют лица, у которых довольно сильно выражены черты детской непосредственности. Их умение удивляться и видеть все как бы впервые часто создает предпосылки для нетривиальных решений, проявления творчества. Чаще встречается у детей.
Тип 5 - "пикническое". Для этого типа характерно подчеркивание пышности кроны дерева. Это изображение дерева часто присуще лицам, имеющим пикническое сложение, но оно также встречается у лиц интуитивного типа, о котором упоминалось ранее.
Тип б - "эстетическое". Этот тип рисунка характерен для лиц, хорошо владеющих средствами изображения, развитостью, эстетической формы, умением передать настроение, эстетическое переживание. Эстетический тип иногда имеет вид стилизации, очень лаконичный и в то же время своеобразный. Обычно такого рода изображение характерно для художников или любителей живописи, графики.
Эстетический тип изображения может сочетаться с другими типами, как это показано на рис. 4 и 5.

Рис. 4. Разновидности эстетического изображения ели

Рис. 5. Разновидности эстетического выполнения рисунка дерева
Тип 7 - "пальма", "экзотический тип". Обычно встречается у молодежи, у лиц, склонных к экзотичности и экстравагантности в одежде, поведении, живущих мыслями о путешествиях в дальние страны. Они экстравагантно одеваются, высказывают оригинальные, экстравагантные суждения, склонны к романтизму.
Тип 8 - "характерное дерево". Изображение дерева данного типа обычно крупного размера, обладает вычурностью, оригинальностью. На дереве могут быть изображены экзотические цветы и плоды, необычная крона с изломами и мощный ствол, а также множество неожиданных предметов, висящих на ветках: технические устройства, детали, игрушки. Встречается у лиц, также обладающих оригинальностью суждений, необычностью характера, самобытной индивидуальностью.
Тип 9 - "сюжетный". Для данного типа характерно рисование пейзажа, на котором изображено одно или несколько деревьев, а также небо и на нем - солнце или луна; с дерева под воздействием ветра опадают листья, летят птицы и т. п. Дерево может быть изображено на склоне оврага с наклоненными вин:) ветками и т. д.
Обычно люди, выполняющие такой рисунок, склонны к придумыванию сюжетов, историй, написанию сценариев.
Смешанный тип. Наряду с деревьями, которые можно отнести к тому или иному типу, в рисунках встречаются деревья, содержащие элементы различных типов и относящиеся к смешанному типу. В этом случае рисунок может представлять собой соединения очертаний веток внутри схематично изображенной кроны, либо детализированное дерево, с ветками, листочками, окантованное линией кроны. Любой тип дерева может быть выполнен эстетически.
Интерпретация II ("психология деталей")
Несмотря на простоту выполнения теста, рисунок дерева может содержать в себе множество деталей, которые, являясь сигналами для практического психолога, позволяют правильно построить диалог с ребенком или взрослым, более целенаправленно сформулировать вопросы для уточнения тех или иных черт индивидуальности, а также жизненных обстоятельств.
Какие детали и признаки можно выделить по данным нашего обследования?
Сильная штриховка на дереве обычно свидетельствует о внутреннем напряжении человека, эмоциональном возбуждении, состоянии тревоги.
Изображение на дереве гнезда, птиц и других животных часты у лиц, которые имеют особое отношение к природе, для них обычно и дерево - чей-то дом. Для таких людей характерно стремление ухаживать за животными, растениями.
Наличие на дереве плодов характерно для лиц, стремящихся к результативности в деятельности
Дупло может свидетельствовать о перенесенном хроническом заболевании, либо хирургической операции.
Среди изображений дерева могут быть обнаружены следующие варианты выполнения.
Вместо дерева рисуется пень. Это характерно для человека, часто старающегося ответить на влияние противоположным действием, контр вопросом и др. "Ему дали инструкцию рисовать дерево, а он рисует пень". Можно иногда услышать комментарии: "Я всегда так делаю, вы просите дерево, а я вам пень рисую".
Вершина дерева не завершена, обычно рисуются крупные ветви, а также часто - дупло. Такое изображение можно интерпретировать как наличие больших незавершенных планов человека.
Слишком мелкое изображение часто свидетельствует о переутомлении человека, скованном положении, когда человек не может проявить себя, о зажатости (см. рис. 8).
Рис. 8. Уменьшенное изображение деревьев
Слишком большие размеры изображения - внутренняя раскованность, свобода.
Дерево, раздвоенное от ствола, наблюдалось в рисунках .близнецов, или лиц, у которых родственные связи с братьями и сестрами, даже двоюродными, очень значимы. Сломанное дерево свидетельствует о сильном потрясении, переживании. Ветка вместо дерева, возможно, свидетельствует об инфантильности.
Комментарий к тесту: На рис. 9 выполнен тест "Рисунок дерева". Наиболее примечательными чертами изображения являются: 1. Раздвоение ствола, что характерно для близнецов или людей, у которых очень тесные контакты с сестрой, братом или близким человеком, который отождествляется с братом или сестрой;
2.Наличие яблок на голых ветках, на которых виден лишь один листок. Наличие яблок (по Коху) означает чувство вины, по нашим наблюдениям - стремление к результативности в деятельности. Голые ветки часто характерны для лиц, обладающих детской непосредственностью, оживленностью, отличающихся умением смотреть на мир "свежим взглядом".
3.Наличие обозначения места, на котором стоит дерево, характерно для лиц, имеющих потребность в устойчивости, поиске "Своих корней".

Рис. 9. К интерпретации теста "Дерево"
Интерпретация III теста "Дерево" (комплексная, по Рене Стора; перевод с французкого Н.С.Потылицыной).
Данные, представленные в исследованиях Р. Стора в 70-х - 80-х годах, основаны на статистической валидизации и получены в ходе наблюдения разновозрастной группы в количестве 820 человек - от 4 до 60 лет. В варианте теста Р. Стора изображение дерева выполняется на двух сторонах одного листа. Рисующему дается следующая инструкция: "Нарисуйте дерево, любое, какое хотите, но не елку". Затем лист переворачивается и инструкция повторяется. (Важно отметить, что следует избегать слова "еще", которое может послужить стимулом к повторению изображений предыдущего дерева.)
Первый рисунок, по мнению Р. Стора, представляет собой реакцию испытуемого на незнакомую обстановку и отражает его усилия по самоконтролю. Второй более соответствует психологическому состоянию в привычной обстановке.
В одном из вариантов теста Р. Стора предлагает людям, на втором листе нарисовать дерево мечты (т.е. воображаемое дерево, которое не существует в реальности). На обороте этого второго листа предлагается нарисовать дерево с закрытыми глазами. При этом считается, что "дерево мечты" позволяет выявить неудовлетворенные желания и отражает особенности компромисса между желаемым и действительным, при этом можно обнаружить тенденции удовлетворения и специфику решения проблем. Дерево же, нарисованное с закрытыми глазами, по мнению Р. Стора, позволяет выявить давние конфликты, детские травмы, которые могут влиять на настоящее.
Интерпретация Р. Стора основывается на особой рубрикации, выявленной статистически. Среди разделов этой рубрикации можно отметить следующие.
Семья: особенности состава, стиля воспитания, отношения с родителями, сестрами, братьями и т.д.
Аффективные реакции: веселость, грусть, пессимизм, оптимизм, враждебность, агрессия, нежность, ощущение победы и т. п.
Интересы: интеллектуальные, художественные.
Роль в окружении: самоутверждение, оппозиция, потребность в согласии, зависимость и т.д.
Социальные отношения: общительность, замкнутость, лживость и т. д.
Форма деятельности: регулярность, системность, находчивость, медлительность и т. п.
Общий уровень развития: интеллект, внимание, память, воображение, прилежание. Исходя из данной рубрикации, на основании анализа графического материала Р. Стора выделил так называемые фигуры, имеющие значение при психологической диагностике. Все фигуры сгруппированы по 15 категориям:
I.. 1-6- свобода от инструкции;
II. 6-10-почва;
III. 10-15-корни;
IY 15-22--симметрия;
V. 23-26-кресты;
VI 26-35 - положение на странице;
VII. 35-69 - форма листвы;
VIII. 69-78,- штриховка; .
IХ. 78-97 -ствол;
X. 97-101. - общая высота дерева;
XI. 101-113 - высота кроны;
ХII 113-120 - ширина кроны;
XIII.120-125 - выступающие части;
XIV.125-146 - особенности линий;
XV.147-149 - разные признаки.
Интерпретация III опирается на обобщенную аналитическую схему рисунка дерева (рис.10) и представляет собой попытку ввести в этот процесс некоторую логическую связность.
В последние годы, как мы видим, тест "Дерево" претерпел существенное развитие: уточнялась его интерпретация, стабилизировались признаки деталей, результаты соотносились с данными основательных наблюдений.
Приводимый, ниже вариант интерпретации, который применялся на нашем факультете, мы считаем полезным дополнением, хотя заранее предупреждаем читателя, что эта версия не прошла достаточную апробацию. Тем не менее, этот материал дает в руки практическому психологу еще один подход, позволяющий уточнить и частично верифицировать те данные, которые могут быть получены в результате применения интерпретаций I и II. Их можно сопоставить с интерпретацией Коха и, как нам представляется, получить более надежные сведения об особенностях личности авторов рисунка.

Психологическое значение фигур (по Р. Стора)
I. Свобода от инструкции
1. Множество деревьев (не связанных почвой - детское поведение; не подчиняется инструкциям).
2. Два дерева - может символизировать "он и другие" (см.
расположение на странице и использованные фигуры).
3. Разное содержание. Дополнительные объекты на рисунке дерева - воображение, эмоциональность.
4. Пейзаж вокруг дерева - чувствительность.
5. Поворачивание листа по горизонтали - независимый ум,
признак ума, рассудительность.
II. "Основание"
6. Одной чертой - фиксируется на одной цели, принимает какой-либо приказ, указание.
7. Разные основания (разные линии особой формы) - навязывает себе свои правила, потребность в идеале.
7а. Несколько линий оснований до края листа - спонтанный контакт, неожиданное отступление. Импульсивность. Капризность.
8. Подъем основания в правый верхний угол - задор, энтузиазм, увлеченность.
9. Основание вниз - отсутствие рвения, подавленность, разбитость.
III. Корни
10. Корни меньше, чем ствол - хочет узнать, что от него скрыто.
11. Корни на высоте ствола - любопытство; вызывающее проблемы.
12. Корни больше, чем ствол - большое любопытство, вызывающее тоску.
13. Корни, нарисованные одной чертой - инфантильное поведение с желанием узнать секрет.
14. Корни, нарисованные двумя чертами - способен различать и распознавать реальность.
IV. Симметрия
15. Прямолинейная симметрия ствола. Ветви образуют прямой угол и расположены напротив друг друга - силится казаться в согласии с окружением.
16. Угольная симметрия. Ветви образуют со стволом острый
угол, но расположены симметрично - напряженное усилие над агрессивностью.
17. Прямолинейное чередование. Ветви образуют со стволом угол в расположении поочередно с обеих сторон - колебание в выборе отношения к аффекту. Амбивалентность - источник внутреннего конфликта.
18. Угольное чередование - подвижность, сопровождающаяся блокировкой. Моральные проблемы.
19. Прямоугольная симметрия листвы.
20. Угольная симметрия листвы.
21. Прямоугольное чередование листвы.
22. Угольное чередование листвы.
Примечание: наличие листвы в этих четырех фигурах, свидетельствует о внутренней, скрытой фантазии, наличии воображения, никак не проявляемого внешне.
IV. Крест.
23. Крест в корнях
24. Крест в стволе
25. Крест в листве
Крест означает конфликт, страдание. Имеет значение и форма.
VI. Расположение на странице.
(страница разделена на 4 части линиями по вертикали и по горизонтали)
26. Чисто левая позиция - привязанность к прошлому, к матери, к тому, что связано с ее образом.
27. Левая позиция с тенденцией к центру - двойное желание покровительства и независимости в этих рамках.
28. Центральная позиция с тенденцией влево.
29. Центральная позиция с тенденцией вправо - желание найти согласие, равновесие между собой и другими. Важен наклон вправо или влево. При доминировании наклона слева направо - направленность к внешнему миру, будущему.
29а. Строго центральная позиция свидетельствует о потребности строгой систематизации на основе привычек.
30. Правая позиция - потребность опереться на авторитет. Иногда - мать, не обеспечивающая безопасности.
З0а. Правая позиция с тенденцией к центру - поиск согласия с окружением.
31. Верхняя позиция (целиком в верхней четверти) - компенсация депрессии возбуждением. Нестабильность и поиск самообладания. Амбиции, желание навязать себя другим.
32.Нижняя позиция (целиком в нижней половине) - впечатление покинутости, депрессии, самообвинение, ненужность.
33. Левая и правая позиции, несколько деревьев.
34. Левая позиция, центральная и правая позиции, не
сколько деревьев - может быть сомнение в поведении или богатство воображения, в соответствии с качеством линии и оригинальностью форм.
34а. Центр дерева - личный способ поиска равновесия.
VII. Форма листвы
35. Маленькие букетики с кругами в 1 /3 высоты ствола -нежная эмоциональность, чувствительность.
36. Маленькие букетики без кругов - фрустрированная нежность.
37. Круги в листве - словесная активность, поиск ободряющих и прощающих переживаний.
38. Падающие (или упавшие) листья - чувствует себя покинутым, разочарован.
39. Опускающаяся листва - отчаяние, бессилие.
40. Листья вверх (ветви направлены к верху страницы) - порыв, энтузиазм, стремление к доминированию.