Самарский государственный педагогический университет

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по новейшей истории стран Европы и Америки

Внутриполитический курс Г. Трумэна в США

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

§ 1. Проблема реконверсии. Законы о труде

§ 2. Наступление на демократические права и свободы.

Выборы 1948 года

§ 3. «Справедливый курс». Маккартизм

Заключение

Список литературы

Введение

Внутриполитические задачи США после окончания Второй мировой войны оказались непростыми. Однако их решение облегчалось двумя обстоятельствами: гигантским богатством, нажитым к концу войны, и активной ролью государства. Америка твердо встала на путь государственно-монополистического регулирования социально-экономических проблем. ГМК превратился в привычную реальность, хотя отнюдь не все американцы были готовы примириться с нею и все еще мечтали о независимости и свободе бизнеса, об индивидуализме. Эти люди соглашались, что "кое-что" можно поручить правительству, если оно не будет "излишне" контролировать предпринимателей, особенно мелких и средних (к выгоде крупных), и не станет делать новые уступки организованным в профсоюзы рабочим. Такая линия мышления и политики получила название неоконсерватизма. Его сосредоточением стала партия республиканцев.

Демократы поддерживали политику, успешно примененную под флагом "Нового курса". Государство, как говорили идеологи этой партии, просто обязано заботиться о правильном ходе экономики, об уровне жизни простых людей, помогая им за счет государственных средств. Такие взгляды стали называть неолиберализмом, на его основе возникла неолиберальная модель ГМК. Конечно, не все демократы и республиканцы были верны идеологии своих партий - американцы вообще равнодушны к "теориям". Да и программы партий так тесно сближались, что могло возникнуть впечатление, что партия Осла (демократов) и партия Слона (республиканцев) - близнецы. Но различия между неоконсерватизмом и неолиберализмом все же существовало и оказывало влияние на формирование модели ГМК, а следовательно, и на политику правительства, прежде всего внутреннюю.

Цель данной работы состоит в том, чтобы охарактеризовать особенности внутриполитического курса Г. Трумэна в США.

§ 1. Проблема реконверсии. Законы о труде

Первая проблема, которую пришлось решать сразу же после войны, - это реконверсия. Учитывая опыт 20-х годов, к ней готовились заранее. Еще в 1944 г. Конгресс принял Акт об устройстве военнослужащих, прозванный биллом о правах Джи Ай (по начальным буквам английских слов "государственное дело" - прозвище американских солдат). Акт давал небольшие средства демобилизованным для продолжения учебы, в том числе профессионально-технической (таких оказалось около 7 млн. человек); для приобретения дома или фермы (в долг под гарантию государства). Кроме того, оплачивались лечение раненых в госпиталях и вынужденная безработица в течение года. В феврале 1946 г. появился закон о занятости - один из наиболее важных в американской политике, который возлагал на федеральное правительство заботу о максимальной занятости населения, росте производства и покупательного спроса. Для разработки политики по этому вопросу при президенте был создан Совет экономических экспертов.

Демобилизация совершалась медленно, постепенно, так что во многих частях были даже демонстрации солдат и матросов, требовавших скорейшей отправки домой. К декабрю 1945 г. в Америку вернулось 1,5 млн. человек, а через год - все остальные. Конечно, не все они сразу и хорошо устроились. Многие столкнулись с бездушием государственной бюрократии, с неуважительным отношением к себе со стороны тех, кто не воевал, но успел разбогатеть. Хозяева не желали увольнять работающих, чтобы вернуть места ветеранам. Тем из них, кто хотел заняться бизнесом, мешали и незнание новых условий, и требования рынка, и конкуренция остававшихся в тылу. Не случайно герои замечательного фильма У.Уайлера "Лучшие годы нашей жизни" считали время, проведенное на войне, именно такими годами. Но так или иначе демобилизация прошла относительно спокойно и успешно¹.

Удалось избежать и кризиса в экономике. После заминки в 1946 г. производство резко пошло вверх. Первые три послевоенных года безработица не превышала 4% всей рабочей силы. В банках страны находилось 135 млрд. дол. Предприятия не успевали производить, а магазины - продавать товары, особенно модные, хотя цены сразу же подскочили на 25%. Когда "отложенный спрос" на гражданские товары стал иссякать, выросли заказы государства, особенно на военные нужды. Война уже закончилась, а военные расходы вчетверо превышали уровень 1940 г. Милитаризация экономики и вообще всей жизни страны набирала темп. Создавались новые органы управления, активно влиявшие и на внутреннюю жизнь страны, например Совет национальной безопасности (СНБ). При нем с 1947 г. начало действовать Центральное разведывательное управление - ЦРУ. Его директор получил право бесконтрольной организации, набора штата и финансирования своих секретных операций. Три министерства - морское, армии и авиации - были объединены координирующим учреждением - Министерством обороны. Его новое здание, построенное в виде пятиугольника, - Пентагон - стало символом милитаризма и военщины США. Такое усиление численности и влияния военных органов были знаком времени и в то же время отходом от давней американской антимилитаристской традиции. Менялся и политический климат в стране, особенно отношение к рабочему классу.

За годы войны американское рабочее движение заметно выросло и окрепло. В профсоюзах насчитывалось более 14 млн. членов (7 млн. - в АФТ, 5 млн. - в КПП, остальные в независимых союзах). Существовали прогрессивные организации (союз электриков, меховщиков и др.), среди лидеров и функционеров которых насчитывалось немало коммунистов. Большинство рабочих значительно улучшили свое материальное положение и были готовы защищать свои завоевания перед лицом развертывающегося наступления предпринимателей. Обстановка менялась: исчезли все надбавки военного времени, возросла опасность безработицы, реальный заработок в связи с ростом цен постоянно сокращался.

Профсоюзы первыми начали борьбу. С января 1946 г. в течение 80 дней бастовали 750 тыс. сталелитейщиков. Их стачка еще не закончилась, когда поднялись 400 тыс. шахтеров. Два братства железнодорожников объявили о готовящейся стачке, которая могла бы парализовать всю экономику страны. Газеты заговорили о "рабочем восстании". Всего в 1946 г. бастовало 4,6 млн. человек, при этом потери рабочего времени составили 116 млн. человеко-дней. Это означало своеобразный рекорд в истории США. Стачки носили наступательный характер: рабочие добивались повышения оплаты труда. Они ожидали, что правительственные арбитры, как во времена "Нового курса", разберут их требования и примут относительно справедливое решение. Но рабочие ошиблись. Узнав о готовящемся выступлении на железных дорогах, президент Трумен объявил, что дороги переходят под контроль государства, а забастовщики будут призваны в армию. Такое же предупреждение было направлено шахтерам. Когда же Объединенный союз горняков не подчинился, суд оштрафовал союз и его президента Дж.Льюиса на 3,5 млн. дол. Это был самый крупный штраф в истории рабочего движения США. Предприниматели и власти умело использовали раскол между АФТ и КПП, колебания их лидеров - У.Грйна и Ф.Мэррея. Особенно резко они нападали на левое крыло рабочего движения, обвиняя его в "службе Советам", в подчинении "красным" и т.п.¹

Когда стачечная борьба спала, оставив мрачный след в сознании обывателя, и без того напуганного "угрозой слева", на рабочих обрушился тяжелый удар. Его нанес Конгресс, приняв в июне 1947 г. закон Тафта-Хартли. К этому времени в Конгрессе после частичных выборов 1946 г. большинство перешло к республиканцам, победившим на волне страха и подозрительности, антирабочих и антикоммунистических настроений, развившихся в Америке после войны.

Законопроект сенатора Р. Тафта и члена палаты представителей Ф.Хартли практически метил не только в профсоюзы, но и в известный закон Вагнера. Билл предусматривал наказание за "нечестную трудовую практику", в том числе за принуждение вступать в профсоюз, вмешательство в переговоры о коллективном договоре и т.п. Запрещались "закрытый цех" (наем на работу только членов профсоюзов), проведение пикетов, стачек солидарности, отчисления из профсоюзных фондов на политическую деятельность и др. Государственным служащим вообще запрещались какие-либо стачки. Если рабочие хотели бастовать, они должны были заранее известить предпринимателя и в течение 60 дней ожидать решения Национального Управления по трудовым отношениям (НУТО). Если же забастовка затрагивала безопасность нации, президент мог отложить ее на 80 дней и даже запретить вообще, обратившись к Конгрессу. Кроме того, профсоюзы должны были сообщать властям свои уставы, пересылать отчеты о деятельности. Лидеры профсоюзов под присягой давали клятву, что они не являются коммунистами.

Закон Тафта-Хартли разрешал властям штатов принимать законы о "праве на труд", направленные против "закрытого цеха", т.е. профсоюзов. И такие законы были приняты в 19-ти штатах¹.

Конгресс большинством голосов принял билль Тафта-Хартли. Президент Трумен, понимая, что ставятся под удар старые связи демократов и профсоюзов, наложил на него вето. Конгресс голосовал вновь, и билль стал законом. Так в жизнь Америки вошел один из самых реакционных в ее истории антипрофсоюзных законов. АФТ и КПП выступили с протестом, но их лидеры смягчали критику, боясь обвинений в пособничестве "красным".

Конец 40-х - начало 50-х гг. оказались трудным временем для рабочего движения и левых сил США. Стачки расценивались как угроза обществу и неамериканское поведение. Профсоюзы провели чистку своих рядов, избавляясь от коммунистов и других левых, составлявших значительную часть активистов движения. Правевшие на глазах лидеры КПП исключили из профобъединения 11 прогрессивных профсоюзов с численностью в 1 млн. человек под предлогом засилья в них коммунистов. Власти и суды преследовали эти союзы, и многие деятели, даже просто сочувствующие коммунистам или знакомые с ними, были вынуждены уйти из этих организаций. Тем не менее профсоюзы сохранились и даже увеличили свою численность (с 14 млн. человек в 1949 г. до 17 млн. человек в 1954 г.). Проводились и стачки, главным образом по вопросам заработков и условий труда. В общей сложности в 1947-1954 гг. бастовало не менее 18-19 млн. рабочих, т.е. примерно 2 млн. ежегодно. Профсоюзы сыграли определенную роль и в борьбе с маккартизмом. Этим особенно отличился союз докеров и грузчиков Западного побережья, возглавляемый Г.Бриджесом. Рабочие отбили все попытки "уличить" Бриджеса как "скрытого коммуниста". АФТ и КПП поддержали демократов на выборах 1952 г., хотя и не единодушно. КПП осудил Эйзенхауера за отказ дать отпор маккартизму. Но в целом профсоюзное движение действовало в легалистских рамках умеренности, следуя в политике за партиями.

§ 2. Наступление на демократические права и свободы. Выборы 1948 г.

Наметилось некоторое оживление среди черных американцев. Негры вернулись из Европы и Азии с твердой уверенностью, что они тоже внесли свой вклад в общую победу. Однако их встретил настоящий взрыв расизма, обостренный тем, что негры заняли часть мест в промышленности и составили большинства во многих заводских центрах. Негров линчевали, сжигали их дома и лавки. Все это происходило, как отмечал президент Трумен, с "устрашающей регулярностью". Негритянские организации требовали от правительства принятия срочных мер. Надо отдать должное южанину Трумену. Президент откликнулся и пытался провести через Конгресс ряд мер: законы, наказывающие за линчевание негров, дававшие гарантии их участию в выборах, запрещавшие дискриминацию при найме на работу. Но Конгресс, ссылаясь на права штатов, не принял ни одного из них. Тогда президент назначил Комитет по гражданским правам из черных и белых, который собрал потрясающую информацию о бедственном положении негров. Трумен издал приказ, несколько облегчавший судьбу черных военнослужащих.

Неграм пришлось утешаться тем, что в 1947 г. чернокожий Джекки Робинсон - один из лучших в Америке игроков в бейсбол - был нанят в команду белых - "Бруклин Доджерс" - из высшей лиги. Однако первые выступления Робинсона проходили под свист, улюлюканье, оскорбительные крики. На поле летели камни и бутылки¹.

Но негры не могли мириться с таким положением дел. Они оторвались от Юга, от старых традиций. В черном народе Америки зрели "гроздья гнева" и протеста.

Удар по профсоюзам стал важной частью общего наступления на демократические права и свободы в США. В него включилось и правительство. Трумен легко поддавался давлению справа. Он очистил свой аппарат от либералов, а в марте 1947 г., ссылаясь на проникновение "русских шпионов" в правительственные органы, подписал приказ о проверке лояльности государственных служащих. За 1947-1951 гг. было проверено более 3 млн. человек, из которых 212, находившихся в то время на секретных работах, подверглись увольнению. Еще 2,9 тыс. человек уволились сами, не желая отвечать на вопросы следователей. Главной целью этой акции были поиски коммунистов среди служащих, их родственников и даже друзей детства. Проверка охватила учебные заведения, общественные организации и Голливуд.

Коммунисты стали мишенью №1. Было проведено несколько судебных процессов. Основной процесс - над 11-ю лидерами КП США - после долгой подготовки прошел в Нью-Йорке, в январе-октябре 1949 г. Этим лидерам (У.Фостеру, Ю.Деннису, Р.Томпсону - участнику войны и др.) было предъявлено обвинение в пропаганде и защите "насильственного свержения правительства США". В качестве свидетелей выступали бывшие члены компартии, агенты ФБР, провокаторы. Обвинение прибегло к чтению на суде марксистской литературы, начиная с "Манифеста Коммунистической партии", написанного Марксом и Энгельсом еще в 1848 г. Понимая всю нелепость таких приемов, суд все лее приговорил подсудимых к тюремному заключению от 3-х до 5-ти лет.

Под давлением маккартистов в 1950 г. Конгресс принял закон Маккарена "О внутренней безопасности", целиком направленный против компартии. Создавалось специальное Управление по контролю за подрывной деятельностью для расследования и выявления лиц, которые могли быть членами или коммунистических, или фашистских организаций, стремящихся к установлению в США "тотальной диктатуры". Члены организации "коммунистического действия", или "коммунистического фронта", лишались основных гражданских прав. Эти лица должны были зарегистрироваться в Управлении в качестве членов подрывных организаций.

Закон настолько противоречил американским традициям, что Трумен не одобрил его и наложил на него вето. Но Конгресс повторным голосованием принял закон. Таким же путем в 1952 г. Конгрессом был принят другой антикоммунистический закон - Маккарена-Уолтера об ограничении политической иммиграции. Были указаны 33 причины, по которым людей могли выслать из страны или же не пустить в нее. Коммунистам был запрещен въезд в США.

Компартия оказалась в сложных условиях. Связи с массами, в том числе и профсоюзными, были оборваны. Лидеры партии оказались в тюрьмах или под надзором ФБР. Обыватель твердо верил, что каждый коммунист - агент Москвы. Остававшиеся на свободе коммунисты замкнулись, стали по-сектантски думать о многих вопросах классовой борьбы¹.

В сложной и быстро меняющейся обстановке тех лет незаметно подошли очередные президентские выборы. Общее положение в стране ясно указывало, что американская буржуазия предпочитает иметь у власти сильных, решительных политиков, лишенных "реформистского комплекса", т.е. республиканцев. Последние вновь выдвинули кандидатом постаревшего на 4 года губернатора Нью-Йорка Т.Дьюи. Он предлагал ослабление и даже отказ от государственного вмешательства в социально-экономические вопросы, проведение твердой антисоветской политики, подчеркивал свою поддержку холодной войны. Республиканцы были так уверены в победе, что даже не утруждали себя борьбой за избирателей. Дьюи произносил речи, полные издевки над политикой демократов, а позитивную часть заменял общими местами, неопределенными обещаниями и банальностями. Положение демократов было более чем трудным. Их обвиняли в "грехах" "Нового курса", в "измене" - сотрудничестве с СССР в период войны. Сама партия в канун выборов раскололась на несколько частей, что уже предвещало поражение. Левое крыло демократов выступило против разрыва с СССР и требовало продолжения линии Ф.Рузвельта во внутренней и внешней политике. Оно хотело создания "прогрессивного капитализма", без крайностей бедности и богатства. В канун выборов эти демократы образовали Прогрессивную партию и выдвинули кандидатом в президенты бывшего вице-президента Г.Уоллеса, человека честного, с либеральными взглядами. Он стоял за демократизацию и возражал против гонений на профсоюзы, коммунистов и всех левых. Уоллес осуждал социализм и сталинщину, но считал нужным продолжать курс Рузвельта в отношении СССР.

Когда Трумен объявил о включении в предвыборную платформу пункта о гражданских правах негров, от партии откололась группа расистов-диксикратов (Дикси - жаргонное название южных штатов). Они создали свою Демократическую партию прав штатов. Ее кандидатом в президенты стал реакционер Ст.Тэрмонд.

Оставшиеся на съезде приняли платформу, обещавшую рабочим отмену закона Тафта-Хартли и проведение реформ; неграм - гражданские права; либералам - твердое следование курсу Рузвельта; крупной буржуазии - защиту ее интересов; всем реакционерам - жесточайший курс против СССР. Съезд избрал кандидатом в президенты Трумена¹.

До сих пор в исторической литературе продолжаются споры о способностях Гарри Трумена. Этого человека с тонким губами, острым носом и редкими волосами трудно было назвать обаятельным. Мелкий лавочник из Миссури, артиллерийский капитан в 1918 г., разорившийся бизнесмен, честно выплативший свои долги, провинциальный политик, он в 1934 и 1940 гг. избирался в сенат. И вдруг Трумен становится президентом США. Он сам говорил журналистам, что, узнав об этом, почувствовал себя человеком, на которого обрушилось небо со всеми его светилами. Первые шаги показали, что Трумену, провинциалу в душе, не хватает опыта, образования, культуры, такта. Он был как бы живой иллюстрацией к американской поговорке о том, что можно выгнать парня из деревни, но нельзя "выгнать деревню" из парня. Но Трумен был достаточно сообразителен, хитер и упрям. Он понимал, что не сможет решить всех социально-экономических проблем и этим победить республиканцев. К тому же предстояло убедить Америку, что он - не "тень ФДР".

Для этого летом 1948 г. Трумен предпринял ряд ловких маневров. Он собрал Конгресс и заставил его обсуждать законы, обещанные в платформе республиканцев (об инфляции, жилье, образовании и т.п.). Конгресс, где господствовали республиканцы, ничего из этого списка не принял. Тогда Трумен пустился в поездку по стране, разоблачая "ничего не сделавший" Конгресс. С помощью таких шагов Трумен с трудом, но все же выиграл, получив 24 млн. голосов и 303 выборщика. Дьюи, потерявший бдительность, был наказан. За него голосовало 189 выборщиков и млн. избирателей. Тэрмонд, как и Г.Уоллес, собрали чуть больше 1 млн. голосов, их партии распались. Время для выступления третьей партии, тем более с прогрессивной программой, прошло. Америка поворачивала вправо, хотя и не так быстро, как хотела реакция.

§ 3. «Справедливый курс». Маккартизм

Появившись в Белом доме, теперь уже в качестве избранного президента, Трумен, явно подражая ФДР, объявил свою программу действий, названную им "справедливым курсом". Она содержала отмену закона Тафта-Хартли, расширение социального обеспечения, меры по улучшению системы здравоохранения и образования, помощь бедным и неграм. Также предлагалось в течение 10 лет на государственные средства поддерживать высокий стандарт фермерского дохода. Учитывая позицию республиканского большинства в Конгрессе, можно сказать, что в этой программе было много нереального, а потому и сделать удалось немного: поднять минимальную ставку заработной платы рабочим с 40 до 75 центов в час, подвести под действие закона о социальном обеспечении еще 10 млн. человек, увеличить некоторые виды пенсий и др. Но в целом "курс" провалился. Причин провала было несколько. Первой из них являлся кризис в экономике, неожиданно разразившийся в 1948-1949 гг., несмотря на специальные антикризисные меры. Обедневший за войну рынок товаров и услуг был сначала насыщен, а затем перенасыщен и не смог поглотить новую продукцию. Производство упало на 10%, безработица выросла до 4 млн. человек, или 6% всей рабочей силы.

Другой причиной явилось дальнейшее обострение внутриполитической обстановки, усиление реакции. Страну охватила антикоммунистическая истерия, шпиономания, вызванные тем, что СССР создал свою атомную бомбу, а США потерпели сокрушительное поражение в Китае. В Америке начали судорожно искать тех, кто мог продать русским атомные секреты и помочь китайским коммунистам. Сложилась истерическая атмосфера "охоты за ведьмами". Неряшливо одетый, грязный, с одутловатым лицом пьяницы, журналист Чамберс, обвиненный в шпионаже сам, обвинил сотрудника госдепартамента О.Хисса в выдаче секретов коммунистам. Эти обвинения были отвергнуты, но конгрессмен Р.Никсон все же добился того, что щеголеватый красавец Хисс попал в тюрьму за "обман Конгресса". Некий сержант из охраны атомного полигона обвинил в шпионаже свою сестру Этел и ее мужа Джулиуса Розенберг. Судебный процесс завершился страшным приговором: Этел и Джулиуса - к смертной казни, а их друга, физика М.Собелла, - к 30 годам тюрьмы. Вопреки поднявшейся кампании протеста супруги Розенберг в 1953 г. были казнены на электрическом стуле. Много позже стало известно, что информация, которой располагали осужденные, практически мало чем могла помочь советским ученым. В 1966 г. Собелл, отсидев меньше половины срока, вышел из тюрьмы¹.

Эти судебные процессы страшно возбудили Америку и были связаны с таким отвратительным явлением, как маккартизм. Имя ему дал сенатор от штата Вискансин Джозеф Маккарти. Юрист, сотрудник военно-морской разведки, выдавая себя за летчика - героя войны, он добился избрания в Конгресс. Когда подошло переизбрание в 1950 г., Маккарти, видимо, не рассчитывая на сохранение своего места, пустился в гнусную авантюру, которая соответствовала общей атмосфере страны и, можно сказать, была рождена ею. Маккарти неожиданно заявил, что знает имена не то 74, не то 250 советских шпионов, сидящих не где-нибудь, а в самом государственном департаменте. Впоследствии было установлено, что "список шпионов" фальшивка от начала до конца. Но впечатление было создано, Маккарти стал национальным героем. Распоясавшийся сенатор, конечно, добился своего переизбрания и начал обвинять в шпионаже для СССР чиновников и различных деятелей, чем-то ему не угодных, а иногда даже неизвестных. Их вызывали на допрос в Комитет по расследованию антиамериканской деятельности палаты представителей. Если человек отказывался отвечать на вопросы, ссылаясь на билль о правах, его обвиняли в неуважении к Конгрессу. Если он уступал, его запугивали, запутывали и в конце концов принуждали к признанию знакомства хотя бы в детстве с человеком, который когда-то был или стал коммунистом, ходил на митинги прогрессивных организаций и т.д. К этому времени генеральный прокурор опубликовал список 90 "подрывных" организаций, членство в которых было "подозрительным" и опасным. Процветали тайные и явные доносы, часто ради сведения личных счетов. Провокаторы и лжесвидетели стали национальными героями. Среди них особенно усердствовал некий Харви Матусоу. В конце концов в нем проснулась совесть и он рассказал о своем подлом ремесле в книге "Я - лжесвидетель"¹.

Из Вашингтона выезжали специальные комиссии публично допрашивать "подозрительных" на местах. Началась чистка библиотек. Репутации тысяч людей подверглись очернению, а сами эти люди теряли работу, жилье, часто здоровье, а то и кончали жизнь самоубийством. Маккарти возбудил отсталые слои американцев. Встревоженные ростом цен и стачек, провалами внешней политики, растущим, часто мелочным вмешательством государства в частный бизнес, гигантским ростом и силой бюрократии, эти американцы искали "козла отпущения" и одновременно героя, который спасет их от всех неудач и страхов. ГМК и мировой социализм - новые явления, которые трудно усваивал средний американец. К нему обратился Маккарти, в нем нашел он свою массовую опору. Реакционеры в высших эшелонах власти позволяли сенатору бесноваться, полагая, что он делает "нужное дело". Они закрывали глаза на обман, шантаж, на пьянство сенатора. Все годилось, лишь бы держался в стране политико-психологический климат, позволяющий продолжать конфронтацию с СССР и заодно увеличивать прибыли военной промышленности.

Заключение

Внутренняя политика в президентство Г. Трумэна была названа им самим «справедливым курсом» и объявлена продолжением «нового курса» Ф. Рузвельта. Преемник подчеркивал, что он идет по пути своего предшественника, укрепляя вместе с тем государство средствами и методами, созвучными «холодной войне».

Трумэн почти ничего не успел добиться при рассмотрении социальных вопросов в конгрессе; его плохо слушали. Единственное серьезное достижение президента - принятие закона о занятости 20 февраля 1946 г. Вероятно, сам факт проведения его через обе палаты конгресса побудил Трумэна считать этот акт крупнейшим событием законодательной истории президентства. Закон декларировал заботу конгресса и правительства об обеспечении полной занятости в стране, вводил начатки планирования экономики. Но платонические пожелания дать работу всем желающим не подкреплялись конкретными мерами.

Хотя в первые годы президентства Трумэну, в силу ряда причин, представлялось невозможным приступить к милитаризации страны, он начал исподволь налаживать машину руководства в чрезвычайных обстоятельствах, переводя ее на рельсы подготовки к войне. Тот же закон о занятости имел в виду наметить пути использования экономики в военных целях.

По мнению Трумэна, система высшего руководства в США не способствовала наращиванию военной мощи страны. Он представил конгрессу ряд предложений, чтобы укрепить эту систему. 25 июня 1947 г. был принят закон о национальной безопасности, вводивший впервые в американской истории пост министра обороны. Распри между тремя видами вооруженных сил значительно уменьшились. Был создан Национальный совет безопасности (НСБ), куда входили президент, вице-президзнт и несколько министров. Эта узкая по составу коллегия, работающая в обстановке глубокой секретности, стала подлинным правительством США. В Национальном совете безопасности решения принимает единолично президент, без голосования.

Над усовершенствованием американской разведки Трумэн трудился не покладая рук. В первые же дни вступления в должность он с громадным удовлетворением узнал, что президент располагает личным фондом в 59 млн. долл., 12 млн. из которых предназначены для ведения разведки. В трате их президент ни перед кем не отчитывается. Больше года Трумэн экспериментировал, добиваясь лучшей организации разведки. Он подчеркивал: «Я решительно против создания гестапо». Но в окончательном виде ЦРУ по своим масштабам и централизации оставило далеко позади разведывательное ведомство гитлеровской Германии. ЦРУ при Трумэне стало чуть ли не канцелярией президента. Его трудовой день в Белом доме открывался личным докладом директора ЦРУ. Исходные данные для заседаний Национального совета безопасности также готовили ЦРУ и другие разведывательные организации.

При Трумэне в Соединенных Штатах совершился поворот, неслыханный для традиций буржуазной демократии, - громадное развитие получил политический сыск. Приказом № 9806 от 25 ноября 1946 г. он учредил временную комиссию при президенте по проверке «лояльности» служащих. Президент сам развязал волну истерии, способствовал деятельности многочисленных инквизиторских организаций, сеявших страх я смятение в умах сограждан. Он публично требовал: «Если любой гражданин узнает, что хоть один коммунист или другой человек с подрывными взглядами работает на государственной службе, он должен сообщить об этом генеральному прокурору или ФБР. Любая информация, которая будет собрана вследствие этого, будет немедленно расследована и будут предприняты действия, если она окажется правильной». Нетрудно представить атмосферу, возникшую тогда в Соединенных Штатах. Доносчиков и лжесвидетелей расплодилось великое множество.

Список литературы

1. История США. В 4-х тт. М., 1987. Т. 3.

2. Козенко Б.Д., Севостьянов Г.Н. История США. Самара, 1994.

3. Корсаков К.Н. История Соединенных Штатов Америки. М., 1998.

4. Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана. М., 1984.

5. Яковлев Н.Н. Гарри Трумэн: политической портрет // Новая и новейшая история. 1967. № 3.