Федеральное агентство по образованию

Государственной образовательное учреждение высшего профессионального образования

«ЧИТИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ЧитГУ)

Институт переподготовки и повышения квалификации
Кафедра Теории государства и права
Контрольная работа (Реферат)

вариант № 3

«Общая характеристика различных форм (источников) права. »  

по дисциплине: Теория государства и права

                                                                              Выполнил ст. гр. ЮВ-08-2

                                                                    Проверила: 
Чита 2009


                                                            Содержание

1. Введение………………………………………………………………….…….3

2.
Общая характеристика различных форм (источников) права………...5

       2.1.
Правовой обы­чай
....…………………………………..…………….…9

       2.2.
Юридический прецедент
..………………………………………..….11

       2.3. Нормативно-правовой акт…………...………………………………17

       2.4.
Нормативный договор
.………………………………………...…….18

3. Заключение………………………………………………….………………..20

4. Список используемой литературы……………………………….…..……21


   

1. Введение.

Вопрос о форме (источниках) права – это вопрос том, как, в каком реальном, практически воспринимаемом обличье можно наблюдать, изучать, применять и использовать эти источники. Где действительно находятся со всеми присущими характеристиками, и прежде всего формальной определенностью, те правила поведения, которые составляют содержание права? Как это складывалось исторически и как логика теории права выделила из всего многообразия и многотысячелетнего развития права различные виды формальной определенности права, типизировала их и закрепила в понятийном аппарате юридического сознания? Именно эти вопросы и составляют сердцевину темы об источниках права.

Сегодня, при изучении происхождения права параллельно рассматривается процесс появления первичных юридических письменных источников (отдельных законов, кодексов, священных агрокалендарей, иных актов), имевших своим назначением регулирование складывающихся новых общественных отношений – производящей экономики. Так же подчеркивается и объективная нужда зарождающейся производящей экономики, раннеклассовых государств в новых формах системы социального регулирования. Упорядочить, закрепить социальные отношения во вновь возникающих государственно организованных обществах можно было только с помощью четких, формально установленных, признанных правил поведения, охватывающих типичные, многократно повторяющиеся явления и процессы в трудовой, бытовой, иной социально-экономической сфере обществ производящей экономики.

Говоря об источниках права, становится необходимым окинуть теоретическим взглядом право в целом как устоявшийся, развитой, современный социальный институт в его формальных, т. е. объективированных проявлениях, как некое формально определенное социальное явление. В теории права категория «формальная определенность» употребляется в двух смыслах и характеризует право двояко. Во-первых, эта категория употребляется как четкая характеристика правила поведения, определяющая для его адресатов границу, масштаб, меру свободы. Во-вторых, как формальное выражение, закрепление различных правил поведения в актах государственных органов, решениях судов, международных договорах и иных формах. Именно в этом втором смысле категория «формальная определенность» приводит к формулированию понятия форма права.

Целью данной работы является рассмотрение теоретической сущности форм (источников) права.

2.
Общая характеристика различных форм (источников) права.

Понятие «источники права» возникло более двух тысяч лет назад, когда Тит Ливии в своей «Римской истории» назвал Законы XII таблиц «ис­точником всего публичного и частного права» в том смысле, что эти законы представляют собой основу, на базе которой развилось и сло­жилось современное ему римское право. Однако в качестве научной проблемы вопрос об источниках права возник лишь в XIX в. как ре­зультат столкновения различных правовых идей. При этом термину «источники права» был придан совсем иной смысл, чем тот, в котором употреблял его Тит Ливии.

Следует отметить множественность и разноречивость точек зрения как о самом понятии источников права, так и об их соотношении и связи. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что под термином «источники права» понимаются: а) силы, творящие право, например... волю Бога, волю народную, правосознание, идею справедливости, государствен­ную власть; Ь) материалы, положенные в основу того или другого за­конодательства...; с) исторические памятники, которые когда-то имели значение действующего права; d) средства познания действую­щего права¹.

Н.М. Коркунов считал источниками права «формы объективирования юридических норм, служащие признаками их обязательности, а также «средства познания права»². По мнению Н.К. Ренненкампфа, под источниками права разумеют «силы, основы, причины, произво­дящие право». Такими источниками, утверждал он, являются власть законодателя, «формы, в которых образуется и действует право», и «источники познания права».

Л.И. Петражицкий отмечал, что «если бы зоологи стали называть собак, кошек и т.д. «источниками животных» и спорить по этому по­воду, что такое источники животных, в каком отношении они находят­ся к животным, представляют ли они формы создания животных или основания их существования, или признаки их животной природы и т.д., то это представляло бы явления мысли, совершенно однородные с теми, которые имеются в теперешнем правоведении в области учения о так называемых источниках права». Полагая, что эти мысли «не вы­держивают научной критики и даже представляют странное и ненор­мальное с элементарной логической точки зрения явление», Л.И. Пет­ражицкий пришел к выводу, что так называемые «источники права: обычное право, законное право и т.д. суть не что иное, как само право, виды позитивного права, разновидность права».

Множественность вариантов толкования и применения термина «источник права» была свойственна правовой науке и в советский пе­риод. При этом стало традиционным деление источников права на материальные и формальные.

Исходя из марксистского учения о базисе и надстройке, в соответ­ствии с которым силой, причиной, определяющей содержание всех надстроечных явлений, в том числе и права, служит экономический строй общества, многие советские ученые полагали, что источником права в материальном смысле являются «в конечном счете материаль­ные условия жизни общества». Таким образом, используемый в совет­ской литературе термин «источник права в материальном смысле» обо­значает ту силу, которая создает право, вызывает его к жизни.

Наряду с термином «источник права в материальном смысле» в советской литературе использовался также термин «источник права в формальном (юридическом) смысле». Однако в понимании и приме­нении этого термина также не было единства. Так, С.А. Голунский и М.С. Строгович источником права в юридическом смысле или, иначе, юридическим источником права считали «тот способ, которым прави­лу поведения придается государственной властью обязательная сила».

С.Ф. Кечекьян к такого род источникам права относил «особые формы выражения воли, придающие тем или иным правилам значение норм права». А.И. Денисов определял этим понятием формы существова­ния юридических норм. Я.М. Магазинер полагал, что те нормы поло­жительного права, за которыми верховная общественная власть при­знает общеобязательную правовую силу и которые способны порождать права и обязанности неопределенного числа граждан, образуют офици­альное право, которое и составляет источники права, т.е. общеобяза­тельные формы выражения права. Такими источниками он считал закон, обычное право и практику государственных учреждений.

Таким образом, в советской правовой литературе при рассмотрении и использовании понятия «источники права» говорили либо о силе, которая создает право, и называли ее источником права в материаль­ном смысле, либо о форме, благодаря которой правовая норма приоб­ретает общеобязательный характер, и называли ее источником права в формальном (юридическом) смысле.

Правда, такой подход к пониманию источников права не был об­щепризнанным. Например, Н.Г. Александров, возражая против став­шего традиционным деления понятия источников права на материаль­ные и формальные, отмечал, что такое деление в буржуазной правовой науке «прежде всего связано с попытками указать правообразующий процесс вне определенного вида общественной практики», что оно противоречит положениям исторического материализма, согласно ко­торым материальные условия жизни общества в конечном счете опре­деляют не только содержание, но и форму права. Однако такого рода возражения не изменили традиции.

Тем не менее в литературе неоднократно отмечалось, что термин «источник права в формальном смысле» — выражение очень условное или даже весьма неудачное. В силу этого А.Ф. Шебанов, не видя в его использовании ничего ненаучного или порочного, тем не менее счи­тал, что в целях максимального приближения юридических формул и терминов к реальной правовой действительности и исходя из того, что каждый научный термин должен выражать строго определенное поня­тие и представлять вследствие этого инструмент научного познания соответствующих общественных явлений, более целесообразно при научных исследованиях, посвященных вопросам правотворческой де­ятельности государства и формам, в которых объективируются резуль­таты этой деятельности, применять термин «формы права».

А.Ф. Шебанов полагал, что понятие, включаемое в термин «формы права», дает ответ на вопросы, которые не возникают при употребле­нии термина «источники права», а именно: какова внутренняя органи­зация нормативно-волевого содержания права и вместе с тем каково его внешнее выражение, в каком конкретном проявлении выступают характерные для этого содержания определяющие элементы. Приме­нение в правовых исследованиях термина «форма права» вместо «ис­точник права в формальном смысле» более оправдано потому, считал А.Ф. Шебанов, что выражаемое последним термином понятие не со­ответствует общепринятому в русском языке пониманию слова «источ­ник» как силы, причины, содержащей данное явление. Законы, пра­вительственные постановления и другие акты государства, именуемые в литературе «формальным источником права», сами по себе не созда­ют право: эти акты — лишь форма его выражения и, как всякая форма, не могут быть источником своего содержания. Между тем применение к ним термина «источник права» может создать такое представление.

Однако значение использования термина «формы права» вместо «источников права в формальном смысле» состоит, подчеркивал А.Ф. Шебанов, не только в том, что тем самым употребляется термин, более точно выражающий реально существующее правовое явление, но главным образом в том, что тем самым ставится научная проблема, ре­шение которой будет иметь важное значение, как для развития науки, так и для совершенствования законодательной практики. «И по объему и по содержанию, — писал А.Ф. Шебанов, — проблема форм права значи­тельно отличается от так называемой проблемы источников права».

В настоящее время в современной российской правовой науке тер­мины «источники права» и «форма права» употребляются в значении внешней формы объективации, выражения права или нормативной государственной воли. При этом указывается, что термин «источник права», несмотря на его условность, является удобным в употреблении и к тому же традиционным для мировой юриспруденции. В то же время термин «форма права» менее удачен для выражения рассматриваемого явления или свойства права, поскольку он гораздо более многозначен.

В настоящее время принято различать следующие основные формы (ис­точники) права:

1)  правовой обычай;

2)  юридический (судебный) прецедент;

3)  нормативно-правовой акт;

4)  нормативный договор.
2.1 Правовой обы­чай
Исторически первой формой (источником) права является правовой обы­чай.Под обычаем принято понимать традиционно установившееся прави­ло поведения людей, сложившееся в результате его длительного примене­ния и перешедшее уже в привычку, в традицию.

Обычаи как таковые возникли раньше государства, их появление и ста­новление было обусловлено нормами морали, религии, идеалами, жизненными устоями и иными представлениями первобытного человека о жизни. Они передавались из уст в уста в форме мифов, легенд, пословиц и поговорок. Требования обычаев, как правило, соблюдались людьми доб­ровольно. С появлением же государства появились и правовые обычаи -  обычаи, отвечающие либо интересам определенных групп людей (как пра­вило, стоящих у власти), либо интересам всего общества в целом с точки зрения политических сил, стоящих у власти. Следовательно, не все обы­чаи становятся правовыми, а лишь те из них, которые попадают в орбиту государственных интересов, санкционируются государством и обеспечива­ются его принудительной силой.

Таким образом, под правовым обычаем следует понимать исторически сложившееся правило поведения людей, санкционированное государством в качестве общепринятого правила поведения, несоблюдение которого влечет за собой меры государственного принуждения. Правовой обычай призна­ется источником права только тогда, когда он закрепляет уже давно сло­жившиеся отношения в обществе, одобряемые населением, и санкционируется государством. В рабовладельческих и феодальных обществах обы­чаи санкционировались решениями суда по поводу отдельных фактов; в настоящее время зачастую это происходит иначе, например, посредством отсылки к ним непосредственно в тексте закона.

Все первые законы, например, Кодекс царя Хаммурапи (Древний Вави­лон, XVII в. до н.э.), Законы XII таблиц (Древний Рим, V в. до н.э.) и др. были сводами обычного права. Но период становления права и государства — это период сосуществования как старых (родоплеменных), так и новых (полити­ко-государственных) институтов власти. В этот период сохранялось, по сути. доклассовое восприятие и механизм действия обычая (через мифы и т.п.). поэтому обычаи в регламентации поведения людей были тогда столь действенны скорее не в силу обеспеченности их принудительной силой государства, а пото­му, что члены той или иной общности людей признавали их таковыми. Так, например, обвинения в колдовстве по Кодексу царя Хаммурапи доказывались с помощью испытания водой: «Если человек бросит на человека обвинение в ча­родействе и не докажет этого, то тот, на кого брошено обвинение, должен пойти к Реке и броситься в нее. Если Река овладеет им, то обличавший его может забрать его дом. А если Река этого человека очистит и он останется не­вредимым, то того, кто бросил на него обвинение в чародействе, должны убить, а бросавшийся в Реку получает дом обличавшего его».

В то время для признания и защиты обычая еще не требовалось санк­ции государства, а скорее напротив — сами государственные акты были либо производны, либо равны по силе с обычаями. Так, например, по Законам Ману в Древней Индии царям предписывалось установление в ка­честве закона лишь то из практики брахманов, что не противоречило обы­чаям страны, семей и каст.

Правовые обычаи как источники права сохранились до настоящего вре­мени, хотя и потеряли свое былое значение: часть из них поглотилась зако­нодательством либо прецедентным правом, но часть все же продолжает дей­ствовать в «чистом» виде. Они достаточно распространены в торговом, морском и гражданском праве в качестве обычаев делового оборота, на основе которых взаимодействуют партнеры, а также — в межгосударствен­ных отношениях, где значительную роль играет дипломатический этикет: например, обычай встречать делегации самого высокого уровня поднятием в их честь государственных флагов и исполнением гимнов. А в некоторых случаях в нормативно-правовых актах содержатся и прямые указания о при­менении обычая, если отношения сторон не урегулированы законодатель­но. Так, например, в Конвенции ООН «О договорах международной куп­ли-продажи товаров» предусматривается при исследовании договоров в числе прочих обстоятельств учитывать и обычаи, сложившиеся в международной торговле. В нашей стране раньше даже публиковались сборники обычаев морских портов и обычаев в сфере внешней торговли.
2.2 Юридический прецедент
Следующей формой права является юридический прецедент(именуется еще как судебный прецедент, хотя это более узкое понятие).

Под юридическим прецедентом (от лат. precedent — предшествующий) понимается письменное или устное решение судебного или администра­тивного органа по конкретному делу, которому государство придает обще­обязательное значение и которое впоследствии становится нормой, образ­цом при рассмотрении всех последующих подобных дел в будущем. Преце­дентная форма права широко используется в США и особенно в Англии.

Специфика английского права состоит не в наличии прецедента как та­кового, когда ранее вынесенные решения по сходным вопросам оказывают непосредственное влияние на принимаемое по делу решение, — ведь пре­цеденты сыграли важнейшую роль в развитии практически всех правовых систем. Говоря о прецедентной форме английского права, имеется в виду наличие там целой доктрины юридического прецедента: ранее принятые решения по аналогичным делам не просто принимаются во внимание, а существует обязанность судов в принятии решений, опираясь на ранее выне­сенные решения по схожим делам, а также о связанности судов апелляцион­ной инстанции своими прежними решениями (кроме палаты лордов, где это правило не является обязательным). Причем в качестве обязательного для судов является не все ранее принятое судебное решение (приговор) по ана­логичному делу, а только его «сердцевина», отражающая правовую позицию судьи, на основе которой было вынесено то или иное решение.

Особенность прецедента как формы права состоит в том, что все после­дующие решения могут вносить те или иные изменения или дополнения в ранее уже сформировавшийся прецедент, которые в свою очередь стано­вятся также обязательными и приобретают свойства норм права. А его до­стоинство состоит в том, что прецедент более предметно и точно, чем общая норма, способен отразить существо каждого конкретного дела.

Недостаток же прецедента как формы права проявляется, пожалуй, в том, что число прецедентов, применяемых на сегодняшний день в одной только Англии, составляет более 500 тысяч. А помимо них — еще около 3 тысяч различных законов. Аналогичным образом дело обстоит и в США, где ежегодно издаются 350 томов судебных решений, используемых в даль­нейшем в качестве прецедента. Такое обилие правовых норм сильно зат­рудняет практикующему юристу свободно в них ориентироваться, своевре­менно следить за их изменениями, поскольку они зачастую не системати­зированы и не собраны в единые сборники.

В России же наличие прецедента как такового официально не является основанием для принятия решения по тому или иному конкретному делу. Отечественная юридическая наука считает, что административная и судеб­ная практика не может быть полноценным источником права. Ее роль носит чисто вспомогательный характер: конкретизировать юридические нормы в процессе их толкования с учетом обстановки каждого конкретного дела в рамках применения норм права. Исключение составляют, пожалуй, реше­ния Конституционного Суда РФ, имеющие обязательственное значение не только для судебной, но также и для законодательной и исполнительной ветвей власти. На практике же, особенно — в судебной практике, решения принимаются зачастую, не только опираясь на законы и обстоятельства кон­кретного дела, но и на решения вышестоящих инстанций по ранее рассмат­риваемым ими схожим или аналогичным делам.

В последнее время в тео­рии права вполне обоснованно отстаивается позиция о необходимости признания судебной практики в качестве официального источника права в нашей стране.

Теория и практика разделения властей в Российской Федерации исхо­дят из того, что каждая ветвь власти (законодательная, исполнительная и судебная) вместе осуществляют управление обществом, причем каждая — своими средствами.

В идеале, конечно, законодательная (представительная) власть долж­на заниматься изданием законов, исполнительная — их претворением в жизнь (т. е. их исполнением), а судебная — защитой от нарушений и уре­гулированием споров. Но на практике их деятельность взаимно переплете­на и по сути все они в реальности используют одно и то же средство управ­ления — создание обязательных для исполнения правил поведения, но каж­дая по-своему: представительная власть создает наиболее общие правила поведения — законы, исполнительная власть их конкретизирует и во ис­полнение законов создает уже более конкретные правила, ну а судебная власть — правила, дающие возможность разрешения спорных ситуаций в рамках действующих законов. И признавая в судебной системе самостоя­тельную ветвь власти, мы признаем тем самым и возможность (допусти­мость) принятия судами правовых норм.

Так, в частности, Р.З. Лившиц отмечает, что «решения Конституци­онного Суда, решения общих судов и арбитражных судов об отмене право­вых норм сами по себе являются правовыми нормами, их действие распро­страняется на неопределенный круг субъектов. Решение общего или ар­битражного суда по конкретному делу обязательно в пределах данного дела, это пока еще не правовая норма. Однако если аналогичные решения при­нимают многие суды, то можно говорить о сложившейся судебной практи­ке, которая имеет персонально неопределенную сферу применения. Путь от единичного судебного решения к правовой норме лежит через апроба­цию этого решения и его опубликование».

В то же время, судебная практика в конституционном смысле пред­ставляет собой не правотворческую, а лишь правоприменительную и праворазъяснительную деятельность. Как справедливо отмечает B.C. Нерсесянц «...суть правосудия и всей судебной деятельности состоит в применении права, т. е. во властной (и общеобязательной) юридической квалифика­ции ... определенного факта (действия, поведения, отношения и т.д.). При этом в принципе все равно, идет ли речь о юридической квалифика­ции убийства, имущественного спора, спора о компетенции между раз­личными органами государственной власти или о проверке соответствия подзаконного акта закона, а закона — Конституции...»

Кроме того, справедливо отмечается, что отме­на нормативно-правового акта, как, впрочем, и его принятие либо измене­ние, — это исключительная прерогатива правотворческих, а не судебных органов. В ст. 125 Конституции РФ сказано, что «акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу». Но это не означает, что признание судом акта или его отдельных положений Кон­ституции РФ или закону автоматически означает его отмену. Подобного рода судебное решение — это лишь основание для отмены акта (подзаконного — закону, закона — Конституции РФ и пр.) соответствующим правотворчес­ким органом, а не сама его отмена. Иными словами, такое решение — это юридический факт, с наличием которого законодатель (и действующее пра­во) связывает определенного рода правовые последствия (утрату его силы, неприменение судами и пр.). Но такого рода последствия заранее оговорены законодателем (в той же ст. 125 Конституции РФ), т.е. нормативно установ­ленные предписания законодателя, а не суда, принявшего такое решение.

В.М. Жуйков, на конкретных примерах обосновывая свою позицию о необходимости официального признания судебной практики Верховного Суда РФ по конкретным делам источником права, придав имеющим принципи­ально важное значение и опубликованным решениям Верховного Суда РФ силу прецедента и предоставив иным судебным инстанциям право ссылаться на них в своих решениях, ссылается на положения Конституции РФ о том, что Россия как правовое государство (ст. 1) обязывает законодателя издавать только правовые законы, а суды — разграничивать право и закон, обеспе­чивать верховенство права и исключение возможности применения норма­тивных актов, противоречащих праву. Такую основу для деятельности судов создают положения ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, которая гласит: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом».

В правовом государстве судебная власть является самостоятельной (ст. 10 Конституции РФ) и независимой от иных ее ветвей, т. е. от законода­тельной и от исполнительной власти. Но чтобы действительно стать дей­ствительно таковой, она должна быть наделена реальными полномочиями контроля за законностью деятельности органов законодательной и испол­нительной власти, за соответствием принимаемых ими решений положе­ниям Конституции РФ.

Формы судебного контроля различны. И ч. 2 ст. 120 Конституции РФ предусматривает одну из них: требование к суду принимать решение в соот­ветствии с законом.

Подзаконные нормативные акты (приказы, распоряжения, инструкции) принимаются на основе и во исполнение конкретных законов и должны им соответствовать. Конституционной обязанностью суда при рассмотрении гражданского или уголовного дела является проверка, насколько соответ­ствует закону принятый государственным или иным органом акт. В дан­ном случае предусмотрена форма конкретного судебного контроля за со­держанием подзаконного акта при рассмотрении конкретного дела, и это является неотъемлемой частью правосудия.

Несколько обособленно здесь стоит Конституционный Суд РФ, который осуществляет высшую форму судебного контроля. Предметом его деятельно­сти является проверка соответствия Конституции федеральных законов, нор­мативных актов высших органов государственной власти и управления России и субъектов Федерации. Таким образом, создается гарантия соблюдения за­конности. Это тем более важно, что с расширением прав республик в составе Российской Федерации и приравниванием к ним прав краев, областей, горо­дов федерального значения, автономной области и автономных округов (ч. 2 ст. 5 Конституции РФ) последние получили право иметь свое законодатель­ство. Проверка соответствия принимаемых ими законов Конституции РФ оз­начает судебный контроль в форме конституционного надзора.

Такой подход к вопросу позволяет сделать вывод о том, что судебную прак­тику можно рассматривать в качестве самостоятельного источника права.

В целом же, воп­рос остается дискуссионным и представляет интерес для дальнейшей про­работки и исследования.

2.3 Нормативно-правовой акт

Нормативно-правовой акт— это форма права, представляющая собой официальный письменный документ, содержащий общеобязательные пра­вила поведения (нормы права) и изданный в установленной форме уполно­моченным на это государственным органом.

Общеобязательность нормативно-правовых актов характеризуется кри­терием неперсонифицированности, т.е. отсутствием конкретного адреса­та, что отличает нормативно-правовые акты от других актов — актов при­менения права (индивидуальных актов), рассчитанных на однократное дей­ствие. В то же время на практике можно встретить и так называемые акты смешанного характера, в которых содержатся как нормы права, т.е. обще­обязательные правила поведения, так и индивидуальные предписания по применению права.

Нормативно-правовые акты в ряду иных современных источни­ков (форм) права занимают ведущее место и в отличие от других наиболее полно и оперативно отражают постоянно изменяющиеся потребности со­временного общества, обеспечивают необходимую стабильность и эффек­тивность правового регулирования. Другие формы права (правовые обы­чаи, судебные и административные прецеденты) не обладают и общерегу­лятивной значимостью, а зачастую играют лишь вспомогательную либо дополнительную роль в регулировании общественных отношений. Кроме того, нормативно-правовые акты отличаются относительной оперативнос­тью в их издании, возможностью при необходимости их частично изменить либо дополнить, что позволяет государству довольно быстро реагировать на изменение социальной обстановки.

Нормативно-правовой акт оформляется в виде официального государ­ственного документа, имеющего такие обязательные атрибуты, как назва­ние акта (например, закон, указ и пр.), наименование органа, его при­нявшего (например, парламент, президент, местный орган власти), и дату его принятия.

Нормативно-правовые акты различаются по содержанию, по органу, их издавшему, и по процедуре их принятия. Основным критерием их классифика­ции является юридическая сила, под которой понимается внутреннее свойство нормативно-правового акта, обусловленное местом принявшего его органа в общей системе государственных органов, а также компетенцией этого органа. В соответствии с теорией и практикой правотворчества акты вышестоящих пра­вотворческих органов обладают более высокой юридической силой, нежели акты нижестоящих правотворческих органов. Последние должны издаваться на осно­ве и во исполнение вышестоящих по юридической силе актов.
2.4 Нормативный договор
Нормативный договор— это самостоятельная форма права, имеющая много общего с нормативно-правовым актом, специфика которой заклю­чается в том, что на ее основе формируются нормативно-правовые акты и строится вся система правовых отношений сторон — участников договора. Так, распад СССР на ряд независимых государств вывел эту форму права на одно из главенствующих мест как в урегулировании отношений между государствами-участниками подписанного 21 декабря 1991 г. Соглашения о создании Союза Независимых Государств (например, Договор об эко­номическом союзе государств — участников СНГ, являющийся стержнем всей системы нормативно-правовых актов, регламентирующих экономичес­кие взаимоотношения государств — участников СНГ), так и внутри Рос­сийской Федерации при регулировании взаимоотношений между федераль­ным центром и субъектами Федерации (например. Федеративный договор от 31 марта 1992 г. и договоры Российской Федерации с ее субъектами о разграничении предметов ведения и полномочий).

Любой нормативный договор имеет следующие свойства: 1) содержит нормы общего характера; 2) основан на добровольности заключения и равенстве сторон — его участников; 3) отражает общность интересов его сторон: 4) заключается только после достижения согласия сторон по всем суще­ственным аспектам правового регулирования договора; 7) отражает взаим­ную ответственность сторон за неисполнение или ненадлежащие исполне­ние взятых на себя обязательств. Ив этом (в наличии этих свойств) его отличие от нормативно-правового акта как источника права.

В арабских и ряде иных стран, кроме того, в качестве источника (фор­мы) права признаются и мусульманские религиозные воззрения, закрепляю­щие в виде догм во что должен верить каждый мусульманин, что он должен делать и чего не должен делать в соответствии со своим вероисповеданием
      3. Заключение.
Одним из важнейших признаков права является фор­мальная определенность, характеризующая его ясность, недвусмысленность, точность, структурированность, ус­тойчивость во времени и по кругу лиц. Если эти каче­ства не обеспечиваются, то возникает проблема неопре­деленности в праве, порожденная в данном случае не­достаточностью его формализации. Неопределенность может быть преодолена законодательным, прецедентным путем, посредством правового обычая, дискреционным усмотрением суда, наконец, самоуправными, противо­речащими позитивному праву действиями. Однако, если конкретная правовая система располагает необходимым разнообразием внешних форм (источников) права, то не­достаточная формализация и порожденная ею неопре­деленность в праве резко снижаются: ошибки, погреш­ности и отсталость законодательства могут быть субси­диарно исправлены правовыми нормами, выраженными посредством иных внешних форм, к которым вправе были бы прибегать суды. С этой точки зрения любая правовая система должна располагать необходимым сбалансированным для данного правопорядка разно­образием форм (источников) права.

Поэтому проблема форм (источников) права про­должает оставаться актуальной.
  4. Список используемой литературы :
1.     Алексеев С.С. Государство и право: Начальный курс. – М., 1993 г.

2.     Алексеев С.С. Теория права. – М., 1994 г.

3.     Бабаев В.К. Теория государства и права. – М.,1999 г.

4.     Венгеров, А.Б. Теория государства и права. – М., 2000 г.

5.  Конституция Российской Федерации. - М., 1994.

6.  Общая теория государства и права. Академический курс  в 2-х томах / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2.- М., 1998. Гл. VI.

7.  Теория государства и права  / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько - М., 2000. Лекция 14.

8.   Теория государства и права / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. - М., 1999. Гл.20.

9.            Хропанюк, В.Н. Теория государства и права. – М., 2002 г.

Темнов Е.И. Теория государства и права. – М.: Издательство «Экзамен», 2003 г. – 320 с.

10.     Малько А.В. Теория государства и права. – М.: Издательство «Кнорус», 2007 г. – 400 с.

11.   Бошно С.В. Доктринальные и другие нетрадиционные формы права // Журнал российского права. 2003. № 1.

12.  Дмитриев Ю., Журавлев А. Указы Президента в системе законодательства // Президент. Парламент. Правительство. 1998. № 1.

13.   Дудко И.Г. Система правовых актов субъектов РФ // Конституционное и муниципальное право. 2001. № 3.