Контрольная работа Информационные войны и события в Чечне
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Министерство образования и науки Российской Федерации
Сыктывкарский государственный университет
Факультет истории и международных отношений
Кафедра Связи с общественностью и рекламы
Контрольная работа
Информационные войны и события в Чечне
Преподаватель Носова Т. А.
Студент 516 гр. Кореневская О.А.
Сыктывкар 2011
Содержание
Освещение событий первой чеченской кампании. 3
Освещение событий второй чеченской кампании. 3
Методы и приемы освещения чеченских событий в «Российской газете». 3
Вывод. 3
Список использованной литературы.. 3
Освещение событий первой чеченской кампании
Конфликт в Чечне получил название «первой российской телевизионной войны». Первая кампания, как признают все исследователи, была проиграна Россией, прежде всего в информационном плане. Главной причиной было то, что с крушением партийно-идеологической структуры в стране была демонтирована и подчиненная ей информационно-пропагандистская система. Были ликвидированы специальные информационно-пропагандистские подразделения, которые существовали и в Вооруженных Силах, и в КГБ, и в МВД. Также был не использован огромный опыт спецпропаганды, накопленный в стране за многие десятилетия, включая годы Великой Отечественной войны.
Важную роль в информационном обеспечении должен был играть Временный информационный центр при Роскомпечати, созданный распоряжением Правительства РФ за десять дней до того, как федеральные войска вошли на территорию Чечни. Но работа этого Временного информационного центра, равно как и работа всех последующих специальных информационных органов, которые возникали на федеральном уровне, с первого дня отличалась непрофессионализмом и бессистемностью. Центры постоянно опаздывали с предоставлением оперативной информации. Не обретя инициативы, они попытались добавлять в неконтролируемый ими информационный поток некоторые сведения, способные представить операцию в свете, выгодном для Правительства РФ. Сведения противоречили данным, передаваемым многочисленными журналистами с мест событий, часто они воспринимались как дезинформационные. В конечном счете, это привело к полному неприятию всего того, что исходило от правительственных органов.
Можно привести много примеров о действиях силовых структур по отношению к СМИ. Вот некоторые из них:
· Стивен Эрлангер, заведующий московским бюро газеты «The New York Times» (США): «В отличие от наших (американских) военных, российская армия — и это уже личный опыт, все сотрудники московского бюро «Нью-Йорк Таймс» побывали на чеченском фронте — не оказывает журналистам никакой помощи. Она по традиции агрессивно настроена против СМИ. А заявления правительственного пресс-центра оказались столь откровенно лживы, что даже ребенок им не поверит. Сообщения о том, что чеченцы сами себя бомбят, взрывают, утверждение, что воюют одни лишь наемники и «бандформирования» (надо же слово такое изобрести!)перечеркивают даже правдивую информацию. Военные даже не пытаются продумать политику в отношении прессы».
· Елена Масюк: «Чеченцы... охотно предоставляли информацию. К сожалению, со стороны российских войск я всего этого не видела».
Даже самые успешные операции федеральных войск не были использованы для захвата инициативы в информационном противоборстве. Молниеносная операция в горном районе Кавказа, завершившаяся 4 июня 1995 года взятием Ведено, подтверждает это. Однако комментарии по поводу
этой операции, наиболее точные и выигрышные с точки зрения информационного воздействия, последовали уже 5 июня не с российской стороны, а со стороны западных СМИ. В них говорилось и о растерянности руководителей чеченских военных формирований, и о значимости этой победы для окончательного военного успеха операции, и об использовании федеральными войсками опыта войны в горной местности, приобретенного в Афганистане. «Мы были крайне удивлены той быстротой, с которой войска провели эту операцию, — говорилось со ссылкой на западного военного
наблюдателя в комментарии Франс Пресс 5 июня. — Федеральные войска совершили обходной маневр по горным маршрутам и появились там, откуда их совершенно не ждали. Солдаты ворвались в Ведено буквально на спинах дудаевских боевиков и овладели городом практически без сопротивления».
Солдаты, офицеры в зоне конфликта узнавали о событиях в стране и мире из газет недельной давности. С середины января 1995 года стали применяться вертолеты со звуковещательными установками. Они же использовались для разбрасывания листовок в местах дислокации военных формирований чеченской оппозиции и в поселках, находившихся в зоне их контроля. Иностранные корреспонденты, которым дудаевцы доставили эти листовки, как правило, приводили их содержание в своих сообщениях полностью, без комментариев. Часто неумело написанный текст листовок производил обратный желаемому эффект.
В Чечне же всё было совершенно по-другому. Информационная служба сепаратистов активно вела работу с представителями СМИ. С самого начала боевых действий против федеральных сил чеченские НВФ старались привлечь на свою сторону всех журналистов, которым удавалось проникнуть в контролируемые ими районы, любых политических и общественных деятелей. Журналистам не было отказано ни в одной просьбе в интервью, им активно помогали в работе, заботились о транспорте, пропитании, охране. Позднее также гостеприимно, доброжелательно встречали дудаевцы солдатских матерей, депутатов. Журналисты по достоинству оценили подчеркнуто внимательное к ним отношение и в долгу не остались. С самого начала кампании Д. Дудаев и его ближайшие сторонники регулярно появлялись в информационных материалах многочисленных телекомпаний, их голос постоянно звучал по радиостанции «Свобода», по радио десятков стран. Вплоть до середины января до 90 процентов информации о ситуации в Чечне российские и иностранные корреспонденты получали исключительно от чеченской стороны, что способствовало формированию одностороннего представления о характере ведения боевых действий и, соответственно, было сформировано устойчивое негативное общественное мнение по поводу методов силового разрешения чеченского конфликта.
Чеченские сепаратисты довольно успешно использовали телевидение в своей информационно-пропагандистской деятельности. Важное значение сторонники Дудаева придавали печатной пропаганде. С помощью ингушских и дагестанских типографий сепаратисты печатали свои издания, в которых концентрировалось внимание на разрушениях, которые совершали федеральные войска в ходе боевых действий. Эффективность подобного информационного воз- действия на местное население подтвердилась тем, что в феврале 1995 года кроме 15 тысяч организованных в отряды боевиков, против российских войск действовало уже 20–40 тысяч так называемых народных ополченцев. В сообщениях их информационных агентств неоднократно приводились высказывания отдельных дудаевских боевиков, которые сводились к одному: «Я не собирался воевать, но российские войска разрушили мой дом, погибли мои дети. Я буду мстить!»
Чтобы эффективно использовать СМИ на международном уровне в январе 1995 года в польском городе Кракове сепаратисты организовали Чеченский информационный центр, который под прикрытием организации гуманитарной помощи жертвам боевых действий в Чечне вел антироссийскую пропаганду. На базе краковского центра была создана радио-станция «Свободный Кавказ» с филиалом в литовском городе Каунас. Она вела вещание на нескольких языках не только на многие страны Центральной Европы, но и на значительную часть территории России.
Таким образом, используемое сепаратистами массированное и многоуровневое информационное воздействие в своих интересах оказало существенное влияние на ход конфликта и способствовало прекращению боевых действий осенью 1996 года и началу переговорного процесса в интересах Республики Ичкерия.
Освещение событий второй чеченской кампании
Во время второй военной кампании в Чечне правительство кардинально изменило свою информационную политику, взяв под жесткий контроль внутригосударственное циркулирование информации о конфликте. Секретарь Совета безопасности РФ Сергей Иванов призывал СМИ последовательно вести информационную войну против чеченских террористов. «Если СМИ не доверяют официальным источникам, могут использовать чеченских информаторов, то главное – не пускать их в прямой эфир. Пять лет назад мы проиграли в этом, сейчас нельзя наступать на те же грабли. Ведь и международное право, и мировой опыт на нашей стороне. Член Ирландской республиканской армии ни под каким видом не получит эфир в Великобритании. Так предписывает закон: террорист не должен использовать СМИ в своих целях. А у нас что получается? Бандиты дают интервью, выходят в прямой эфир».
Тем временем линия фронта продолжает пролегать в новом месте. Западные телекомпании периодически показывают кадры военных преступлений федеральных войск в Чечне. Эти акции считаются проявлениями информационной войны между Западом и Россией. «Крайне тенденциозной, а часто ложной и откровенно антирусской была осенью и зимой 1999/2000 г. та информация о войне в Чечне, которая публиковалась на страницах большинства западных газет и журналов. Очень редко публиковались сообщения официальных российских военных источников или даже не особенно объективных российских газет. Преимущество отдается до сих пор сообщениям из чеченских источников. В большинстве случаев эти сообщения являли собой дезинформацию, которую нет смысла опровергать».
Тем не менее, в этот раз Россия одержала безусловную победу в информационной войне, результатом которой стало то, что, по данным социологических опросов, среди россиян растет количество сторонников ввода федеральных войск в Чечню, а также тех, кто считает Чечню частью России. Несмотря на значительные людские потери со стороны военнослужащих и мирного населения, на возникновение сложной гуманитарной ситуации и постоянного давления (порой предвзятого и субъективного по своей сути) со стороны Запада, это существенным образом не сказывается на общественном мнении россиян в понимании ими предпринимаемых действий.
К числу нового инструментария Чечни-2 следует отнести четкий вербальный отбор слов для описания ситуации. Таким новым словом стала зачистка. Весьма симптоматично его комментирует журнал «Итоги»: «Когда мы говорим очистить, уместно спросить себя: от чего? А слово зачистить даже грамматически устроено так, что такого вопроса не предполагает. Зачистить – и все тут. Поэтому человек, слыша в «Новостях» по сто раз на дню, что что-то там опять зачистили, и имея полное ощущение, что он в курсе событий, может в сущности весьма туманно представлять себе, что именно происходит». Петр Вайль перечисляет также другие замены: «Это не война, а антитеррористическая операция», «Идет освобождение территорий», «Федеральные войска заняли, федералы продвинулись». Сюда же можно добавить пример с употреблением/неупотреблением слова «граница» по отношению к Чечне. Поскольку пересечение границы предполагает акт агрессии, это слово быстро исчезло из лексикона.
Чечня-2 показала возможности контроля масс-медийного пространства по следующим параметрам:
· контроль вербальных обозначений, еще одним примером чего служат «ковровые/точечные бомбометания», которые, как и «зачистка», убирают из поля сознания смертоносный характер;
· контроль визуальной картинки, в соответствии с которым на телеэкране отсутствует изображение раненых, потери техники со стороны федеральных войск;
· контроль единства интерпретации, в данном случае было отдельное указание министерства Лесина, запретившего показ на телеэкране интервью со стороны боевиков.
Соответственно, для западной аудитории активно порождалась идеология антитеррористической операции, что удачно вписывается в модель мира западного человека.
Первый этап данной войны еще не характеризовался подобной четкостью. На экране промелькнули интервью Хаттаба и других боевиков. Возникли трения с некоторыми субъектами Федерации по поводу отправки в Чечню новобранцев. Все это было исправлено. Картинка войны стала такой, какая требуется для военных.
Методы и приемы освещения чеченских событий в «Российской газете»
Манипулятивный арсенал СМИ достаточно широк: преднамеренное искажение реального положения вещей путем замалчивания одних фактов и выпячивания других, пробуждение у аудитории негативных эмоций с помощью словесных образов и т.д. Все эти приемы различаются по силе воздействия и содержанию, но их объединяет одно: все они направлены на создание определенного эмоционального настроя и психологических установок у аудитории.
Вот некоторые приемы и методики воздействия на общественное мнение при освещении военных действий в Чечне на примере материалов «Российской газеты».
1. Использование стереотипов. Под стереотипом понимается восприятие людьми какого-либо социального объекта в упрощенном схематизированном виде. Представляется вполне естественным относить людей к определенным «социальным типам». Со временем эта картинка становится в сознании человека фиксированной и не поддается проверке опытом. Поэтому, когда СМИ апеллируют к таким понятиям, как «чеченские полевые командиры», «бандформирования», они имеют в виду не конкретного человека, а тот образ, который сложился в связи с этим понятием в сознании масс, и на который у людей уже выработалась определенная реакция.
2. Замена имен, или наклеивание ярлыков. Они создаются и вводятся в употребление с вполне определенной целью. Опасность их в том, что, входя в широкий обиход благодаря прежде всего, СМИ, они приживаются надолго, становятся привычными, повседневными словами, порой замещая, вытесняя другие – смежные, но менее агрессивные понятия. Так, используя понятия «джихад», «борьба с империей», «борцы за веру», СМИ предпринимают попытку программирования массового сознания, в котором со временем укореняется точка зрения, что в Чечне идет «религиозная война».
3. Повтор информации. Считается, что если повторять сообщение с достаточной частотой, оно в свое время будет принято аудиторией и укрепится в массовом сознании. Вариантом техники «повтора» является употребление лозунгов и ключевых слов типа «война есть война», «партизанской войны быть не должно».
4. Утверждение. Особенность данного приема заключается в том, что СМИ часто предпочитают спору голые утверждения в поддержку своего тезиса, ограничивая тем самым плюрализм мнений и представляя только одну, наиболее выгодную для них самих, сторону медали. Примером такого приема может служить фраза: «Жить-то дальше вместе, в одной стране. И этот факт нужно принять за аксиому».
5. Осмеяние представляется наиболее интересным для изучения и часто используемым в СМИ методом информационно-психологического воздействия на массовое сознание. Суть этого метода заключается в высмеивании как конкретных лиц, так и взглядов, идей. Многие материалы отличаются использованием форм данного метода: «появляются в последнее время данные, что бандиты отказываются от проведения диверсионно-террористических акций по прежним расценкам. Мало, видите ли, платят»; «Полевые командиры, похоже, не все полученные деньги пускали на нужды священной войны, а по забывчивости или по старой привычке переводили на личные зарубежные счета»; «Это о каких же контрактах идет речь и почему о вере и идеалах борьбы за независимость не говорится ни слова?»
6. Категоризация – природное стремление человека к максимальному упрощению поступающей извне информации и сведение ее к уже существующим в сознании категориям. Используя эту особенность человеческого сознания, СМИ оказывают сильное воздействие на общественное мнение путем максимального упрощения передаваемой информации и сведения ее к категориям «плохо» или «хорошо». Существуют, как минимум, две прямо противоположные техники, используемые СМИ в рамках категоризации (названия нижеописанных приемов являются условными):
· техника «создания негативных ассоциаций», задачей которого является активизировать в памяти человека какой-либо отрицательный образ. В данном случае – это образ чеченской милиции: «В милиции работали люди с судимостью. О какой-либо законности и говорить не приходилось. Все делалось на личных контактах или за деньги».
· техника «создания контрассоциаций» с целью ассоциировать что-либо или кого-либо со сложившимся в сознании положительным образом: российские сотрудники МВД, напротив, «стали наводить относительный порядок. Создают хотя бы элементарные пожарные части на нефтепромыслах. Трудно представить, но еще месяц назад их просто не было».
7. Убеждение как метод воздействия на сознание личности, ориентированный на критическое суждение, преобладание доказательств, аргументированности суждений. Для убеждения СМИ используют следующие техники:
· технику привлечения «лидеров мнений», т.е. компетентных людей в какой-либо области. Так, в материале «А жизнь продолжается…» прокурор Надтеречного района Магомед Салигов дает оценку, что «партизанской войны быть не должно» и что «жизнь понемногу восстанавливается»;
· апелляцию к конкретным фактам и документации. Данная техника основана на особенности человека, заключающейся в том, что простой обыватель склонен больше верить конкретным цифрам и бумажкам с печатью, нежели «голым» словам. Публикация «Дырявые» доллары от Хаттаба» («Российская газета». 2001. №96) – яркий пример использования этой техники. Слова автора подтверждаются доказательством: «примечательный документ оказался в распоряжении редакции совсем недавно. Он представляет собой записку-памятку, возможно, подготовленную для доклада или обсуждения на заседании полевых командиров», далее цитируются пункты записки.
8. Журналистские комментарии также могут являться возможным источником манипуляции. Существует ряд техник, используемых журналистами для формирования надлежащего общественного мнения. Например, используя технику восхваления, журналист открыто выражает положительное мнение о том или ином явлении: «Россия помешала осуществить страшные планы тех, кого за рубежом до сих пор продолжают называть «борцами за свободу». Принижение – техника, параллельная восхвалению. В данном случае репортер осуждает моральные характеристики индивида или группы. «Российская газета» как правительственный орган, естественно, ведет атаку на кого-либо из лидеров чеченцев: «Например, почему не торопится Руслан Гелаев со своей бандой покинуть Панкисское ущелье в Грузии и отправиться на подмогу боевикам Хаттаба и Басаева?» Также репортер атакует не индивида, а его окружение: «Чеченские боевики аккуратно и в срок получают «зарплату» за проведение «священной войны за веру».
С одной стороны, «Российская газета», публикуя информацию о высоком моральном духе солдат, сплоченности союзников, высокой боеготовности армии, воздействует на общественное мнение, чтобы подавить страх и панику, повысить уровень доверия к правительству; с другой стороны, это необходимо и для того, чтобы воздействовать на противника, который так или иначе тоже получает эту информацию. Предполагается, что она способствует понижению его боевого духа, уменьшает желание сражаться, вызывает неуверенность в своих силах и целесообразности своих действий. По существу, военная сила может не соответствовать распространенной точке зрения о ней, но если противник принимает ее на веру и отказывается сражаться, то война оказывается выигранной информационно, а не традиционным путем, когда побеждает физически более сильный противник.
Важным достижением для правительства стало вынесение конфликта за рамки религиозной тематики, в иное информационное поле, где атаки на них могли быть более оправданными. Для этого в последнее время боевиков перестают трактовать как религиозных фанатиков, борцов за веру, поскольку такой образ мог вызывать симпатию у определенных кругов населения. Позиционировать войну как столкновение светского строя и религиозных группировок опасно. Поэтому их стали представлять как наемников, отрабатывающих деньги международных террористов, для которых религия – только прикрытие.
С другой стороны, с помощью «Российской газеты» правительство попыталось изменить масштаб конфликта в общественном сознании, как своих граждан, так и мирового сообщества. Теперь его предлагалось трактовать не как войну, полномасштабные военные действия, а как локальную операцию по уничтожению бандформирований, которую вполне способны осуществить ответственные службы без помощи извне.
Вывод
Первая чеченская кампания показала, что Россия не была готова к правильному ведению информационной войны. Информация об успехах военных операциях замалчивалась, сведения о событиях российским журналистам доходили спустя несколько дней, в то время как за рубежом печатались успехи не только российской армии, но и чеченских боевиков. Чеченские сепаратисты вели активную работу с прессой, с радио и телевидением, как на территории Чечни и России, так и за рубежом. Даже опросы российских граждан были противоречивы: многие считали, что война в Чечне – бессмысленна, а остальные вообще не следили за новостями. Информационная война с Чечней 1994-1996 гг. была проиграна.
На втором этапе ситуация изменилась в пользу России. Несмотря на то, что еще многое надо было сделать, основные военные достижения пришлись на 1999-2000 гг., которые и ознаменовали проигрыш чеченских войск. Главным теперь стало не допускать сообщений от чеченских информаторов, и если даже такое происходило, то эти сведения представляли собой дезинформацию, которую не стоило и опровергать. В этот раз Россия одержала безусловную победу в информационной войне, результатом которой стало то, что, по данным социологических опросов, среди россиян растет количество сторонников ввода федеральных войск в Чечню, а также тех, кто считает Чечню частью России.
Главным достижения для России стало применение новых, а точнее хорошо забытых старых методик ведения информационной войны.
Список использованной литературы
1. Волковский, Н.Л. История информационных войн 2 часть / Н.Л. Волковский Спб., ПОЛИГОН, 2003.
2. Проект EVARTIST: электронная библиотека по журналистике, рекламе и PR URL: [http://evartist.narod.ru/text5/86.htm]
