Федеральное агенство по образованию Российской Федерации
Российский государственный

торгово - экономический университет

Омский институт (филиал)
Контрольная работа

по курсу «Политология»
Вариант № 3
Выполнила:

Кир Е. Ю.


Проверил:

Денисов Виктор Петрович


Омск-2009

Содержание
Введение…………………………………………………………………………...3

1. 
   Фашизм как разновидность тоталитарного режима………………..........4
   

2. 
   Социальные, политические и социально- психологические предпосылки фашизма………………………………………………..........9
   

3. 
   Фашизм в России. Образы и реальности новой опасности……….........11
   

Заключение……………………………………………………………………….14


Список литературы………………………………………………………………15

Введение
Сегодня в политической науке сложилось двоякое понимание фашизма. Одни ученые понимают под ним конкретные разновидности политических идеологий, сформировавшихся в Италии, Германии и Испании в 20-30-х гг. XX века и служивших популистским средством выхода этих стран из послевоенного кризиса. Родоначальником фашизма явился бывший лидер левого крыла итальянских социалистов Б. Муссолини. Его теория, базировавшаяся на элитарных идеях Платона, Гегеля и концепции «органистского государства» (оправдывающего агрессивные действия властей во имя блага преданного ему населения), проповедовала крайний национализм, «безграничную волю» государства и элитарность его политических правителей, прославляла войну и экспансию.

Другая точка зрения интерпретирует фашизм как идеологию, не имеющую определенного идейного содержания и формирующуюся там и тогда, где и когда на первый план в идейных и практических устремлениях политических сил выступают цели подавления демократии, а жажда насилия и террора заслоняет задачи захвата и использования власти.

1. 
   Фашизм как разновидность тоталитарного режима
   

Термин тоталитаризм появился в конце 20-х годов, когда некоторые политологи стремились отделить социалистическое государство от демократических государств и искали четкое определение социалистической государственности.

Понятие “тоталитаризм” означает весь, целый, полный (от латинских слов

“TOTALITAS ”- цельность, полнота и “TOTALIS” - весь, полный, целый). Оно было введено в оборот идеологом итальянского фашизма Дж. Джентиле в начале ХХ в. В 1925г. это понятие впервые прозвучало в итальянском парламенте.

Тоталитарный режим характеризуется, как правило, наличием одной официальной идеологии, которая формируется и задается общественно- политическим движением, политической партией, правящей элитой, политическим лидером, «вождем народа», в большинстве случаев харизматическим, а также стремлением государства к абсолютному контролю над всеми областями общественной жизни, полным подчинением человека политической власти и господствующей идеологии. При этом власть и народ мыслятся как единое целое, неразделимое целое, актуальным становится народ в борьбе против внутренних врагов, власть и народ против враждебного внешнего окружения.

Идеология режима отражается также в том, что политический лидер определяет идеологию. Он в течение суток может изменить свое решение, как это случилось летом 1939 года, когда советские люди неожиданно узнали, что нацистская Германия больше не является врагом социализма. Наоборот, её система объявлялась лучшей, чем ложные демократии буржуазного Запада. Эта неожиданная интерпретация поддерживалась в течение двух лет до вероломного нападения нацистской Германии на СССР.

В основе тоталитарной идеологии – рассмотрение истории как закономерного движения к определенной цели (мировое господство, построение коммунизма и т.д.)

Тоталитарный режим допускает только одну правящую партию, а все другие, даже ранее существовавшие партии, стремится разогнать, запретить или уничтожить. Правящая партия объявляется ведущей силой общества, ее установки рассматриваются как священные догмы. Конкурирующие идеи о социальном переустройстве общества объявляются антинародными, направленными на подрыв устоев общества, на разжигание социальной вражды. Правящая партия захватывает бразды государственного управления: происходит сращивание партийного и государственного аппаратов. В результате этого становится массовым явлением одновременное занятие партийной и государственной должности, а там, где этого не происходит, государственными должностными лицами выполняются прямые указания лиц, занимающих партийные посты.

В государственном управлении тоталитарный режим характеризуется крайним централизмом. Практически управление выглядит как исполнение команд сверху, при котором инициатива фактически отнюдь не поощряется, а строго наказывается. Местные органы власти и управления становятся простыми передатчиками команд. Особенности регионов (экономические, национальные, культурные, социально-бытовые, религиозные и др.), как правило, не учитываются.

Центром тоталитарной системы является вождь. Он объявляется самым мудрым, непогрешимым, справедливым, неустанно думающим о благе народа. Какое-либо критическое отношение к нему пресекается. Обычно на эту роль выдвигается харизматические личности.

На фоне этого происходит усиление мощи исполнительных органов, возникает всевластие номенклатуры, т. е. должностных лиц, назначение которых согласуется с высшими органами правящей партии или производится по их указанию. Номенклатура, бюрократия осуществляет власть в целях обогащения, присвоения привилегий в образовательной, медицинской и иных социальных областях. Политическая элита использует возможности тоталитаризма для получения скрытых от общества привилегий, льгот: бытовых, в том числе медицинских, образовательных, культурных и т. п.

Возрастают дискреционные, т. е. законом не предусмотренные и не ограниченные полномочия, растет свобода усмотрения административных органов. Особенно выделяется на фоне разросшихся исполнительных органов

«силовой кулак», «силовая структура» (армия, полиция, органы безопасности, прокуратура и т. п.), т. е. карательные органы. Полиция существует при разных режимах, однако, при тоталитаризме полицейский контроль террористичен в том смысле, что никто не станет доказывать вину, чтобы убить человека.

Тоталитарный режим широко и постоянно применят террор по отношению к населению. Физическое насилие выступает как главное условие для укрепления и осуществления власти. Для этих целей создаются концентрационные лагеря и гетто, где применяются тяжелый труд, пытки людей, подавление их воли к сопротивлению, происходит массовое убийство невинных людей.

Однако существуют режимы, где полиция осуществляет террор, однако они не тоталитарны, вспомним Чили: в начале правления президента Пиночета 15 тысяч человек погибло в концлагерях. Но Чили не тоталитарное государство, потому что там отсутствовали другие “синдромы” тоталитаризма: не было массовой партии, не было “священной” идеологии, экономика оставалась свободной и рыночной. Правительство лишь частично контролировало образование и средства массовой информации.

При тоталитаризме устанавливается полный контроль над всеми сферами жизни общества. Государство стремится буквально «слить» общество с собой, полностью его огосударствить. В экономической жизни происходит процесс огосударствления в тех или иных формах собственности. В политической жизни общества личность, как правило, ограничивается в правах и свободах. А если формально политические права и свободы закрепляются в законе, то отсутствует механизм их реализации, а также реальные возможности для пользования ими. Контроль пронизывает и сферу личной жизни людей.

Демагогия, догматизм становятся способом идеологической, политической, правовой жизни.

Тоталитарный режим использует полицейский сыск, поощряет и широко использует доносительство, сдабривая его «великой» идеей, например борьбой с врагами народа. Поиск и мнимые происки врагов становятся условием существования тоталитарного режима. Именно на «врагов», «вредителей» списываются ошибки, экономические беды, обнищание населения.

Милитаризация – также одна из основных характеристик тоталитарного режима. Идея о военной опасности, об «осажденной крепости» становится необходимой для сплочения общества, для построения его по принципу военного лагеря. Тоталитарный режим агрессивен по своей сути, а агрессия помогает достичь сразу несколько целей: отвлечь народ от его бедственного экономического положения, обогатиться бюрократии, правящей элите, решить геополитические проблемы военным путем. Агрессия при тоталитарном режиме может питаться и идеей мирового господства, мировой революции. Военно-промышленный комплекс, армия – основные опоры тоталитаризма.

Большую роль при тоталитаризме играет политическая практика демагогии, лицемерия, двойных стандартов, нравственного разложения и вырождения.

Государство при тоталитаризме как бы берет на себя заботу о каждом члене общества. Со стороны населения при тоталитарном режиме развивается идеология и практика социального иждивенчества. Члены общества полагают, что обеспечивать их, поддерживать, защищать во всех случаях должно государство, особенно в сфере здравоохранения, образования, жилищной сфере.

Развивается психология уравнительности, идет существенная люмпенизация общества. С одной стороны, насквозь демагогический, декоративный, формальный тоталитарный режим, а с другой - социальное иждивенчество части населения питают и поддерживают эти разновидности политического режима.

Зачастую тоталитарный режим окрашивают в националистические, расистские, шовинистические краски.[2, с. 98]

Есть специфические черты, позволяющие выделить в данной группе несколько разновидностей тоталитаризма: коммунистический тоталитаризм, фашизм и национал-социализм. Последний часто называют разновидностью фашизма.

Одну из крайних форм тоталитаризма представляет фашистский режим, который прежде всего характеризуется националистической идеологией, представлениями о превосходстве одной наций над другими (господствующей нации, расы господ и т. д.), крайней агрессивностью. Фашизм основывался на необходимости сильной беспощадной власти, которая держится на всеобщем господстве авторитарной партии, на культе вождя.

Как разновидность фашизма выступает национал-социализм, который нередко рассматривают как отдельную форму тоталитарного режима.

Фашизм - правоэкстремистское политическое движение, возникшее в обстановке революционных процессов, охвативших страны Западной Европы после первой мировой войны и победы революции в России. Впервые он был установлен в Италии в 1922 г. Итальянский фашизм тяготел к возрождению величия Римской империи, установлению порядка, твердой государственной власти. Фашизм претендует на восстановление или очищение “народной души”, обеспечение коллективной идентичности на культурной или этнической почве. К концу 30-х годов фашистские режимы утвердились в Италии, Германии, Португалии, Испании и ряде стран Восточной и Центральной Европы.

Фашизм, как правило, основывается на националистической, расистской демагогии, которая возводится в ранг официальной идеологии. Целью фашистского государства объявляется охрана национальной общности, решение геополитических, социальных задач, защита чистоты расы.

Главная посылка фашистской идеологии такова: люди отнюдь не равны перед законом, властью, судом, их права и обязанности зависят от того, к какой национальности, расе они принадлежат. Одна нация, раса при этом объявляется высшей, основной, ведущей в государстве, в мировом сообществе а посему достойной лучших жизненных условий. Другие нации или расы, если и могут существовать, то всего лишь как неполноценные нации, расы, они в конечном счете должны уничтожаться. Поэтому фашистский политический режим - это, как правило, человеконенавистнический, агрессивный режим, ведущий в итоге к страданиям прежде всего своего народа. Но фашистские режимы возникают в определенных исторических условиях, при социальных расстройствах общества, обнищании масс. В их основе лежат определенные общественно-политические движения, в которые внедряются националистические идеи, популистские лозунги, геополитические интересы и т. п.

Милитаризация, поиск внешнего врага, агрессивность, склонность к развязыванию войн и, наконец, военная экспансия определенным образом отличают фашизм от иных форм тоталитаризма.

Для фашистского режима характерны опора на шовинистические круги крупного капитала, слияние государственного аппарата с монополиями, военно- бюрократический централизм, который ведет к упадку роли центральных и местных представительных учреждений, рост дискреционных полномочий исполнительных органов Государственной власти, сращивание партий профсоюзов с государственным аппаратом, вождизм. При фашизме происходит разрушение общечеловеческих правовых и моральных ценностей, растет произвол, упрощается карательные процедуры, ожесточаются санкции и вводятся превентивные меры, разрушаются права и свободы личности, увеличивается число деяний, признаваемых преступными. Государство при фашизме неимоверно расширяет свои функции и устанавливает контроль над всеми проявлениями общественной и личной жизни. Уничтожаются либо сводятся на нет конституционные права и свободы граждан. В отношении других прав граждан часто допускаются нарушения со стороны властей и открыто демонстрируется пренебрежение к правам личности, в противовес им подчеркиваются государственные приоритеты, основанные на «великой», «исторической» национальной идее. Противопоставление интересов государства и гражданина решается в пользу государственных интересов, зачастую ложно понятых и провозглашенных. Фашизм питается националистическими, шовинистическими предрассудками, заблуждениями. Он использует сохраняющиеся национальные структуры в обществе для достижения своих целей, для натравливания одних наций на другие. Фашистское право – это право неравенства людей прежде всего по критерию их национальной принадлежности.

В настоящее время фашизм в его классической форме нигде не существует.

Однако всплески фашистской идеологии можно увидеть во многих странах.

Фашистские идеологи при поддержке шовинистических, люмпенизированных слоев населения активно борются за овладение государственным аппаратом либо по крайней мере за участие в его работе.[2,с.156]
2. Социальные, политические и социально- психологические предпосылки фашизма
Социальные несправедливости, как известно, являются причиной классовой борьбы. Однако, эта борьба для людей определенного типа превращается в борьбу за власть как самоцель. Эти несправедливости порождают ненависть к существующему порядку вещей со стороны классов, занимающих подчиненное положение в социально-экономической иерархии, что также служит питательной основой для нацизма.

Но одних лишь социально-психологических причин недостаточно для полного проявления инстинкта власти и практического удовлетворения этих потребностей. Поэтому выделяются еще и политико-психологические основания.

К таким основаниям фашистских настроений в обществе можно отнести политические кризисы и катастрофы, экономические кризисы, различные ситуации, при которых происходит дестабилизация государственного режима.

Все эти ситуации сопровождаются, как правило, кризисом доверия к власти.

Появляются массы недовольных, вернее, они и так были, но политические кризисы только дают им еще один повод выразить свой протест и удовлетворить свои потребности в силе.

Для масс главное, чтобы нашелся один харизматический лидер, способный повести за собой всех недовольных, потому что массы не хотят и не умеют брать на себя ответственность. Когда эти люди приходят к власти, то им надо постоянно поддерживать уверенность людей в правильности этой идеологии, т.е. им нужна какая-то основа. Такой основой становится образ врага, т.е. объект ненависти, который нужно уничтожать.

В западной Европе возникновение фашизма было непосредственно связано с кризисом либерально-демократических и гуманистических ценностей, вызванным первой мировой войной, с обусловленным ею взрывом националистических настроений, особенно в странах, потерпевших поражение. В той сложной политической и социальной ситуации в Германии найти «врага» было несложно.

Собственно говоря, массам было все равно, кто им станет. Им нужен был лишь объект, который можно подчинить себе, применять к нему свои садистские начала, просто ненавидеть. Учитывая то, что Германия заключила невыгодный ей мирный договор, врагом стали соседние европейские страны, поделившие между собой некоторые немецкие территории. Как известно, самыми жестокими преследованиями со стороны немецких фашистов подвергались евреи. Еврейскому населению досталась роль «козла отпущения», на которого свалили все финансово-экономические беды, преследовавшие Германию. Еврейский капитал заполонил банковскую систему, поэтому Гитлер обвинил евреев в подрыве немецких национальных традиций, германской государственности. Гитлер также говорил о всемирном заговоре евреев, это стало еще одним фактором, сделавшим другие европейские государства врагом германского народа.

В роли врага могут выступать народы, проживающие во враждебном государстве, конкретные этнические группы в самой стране, каким-либо образом мешающие или просто не нравящиеся остальному населению государства.

Здесь следует отметь, что в таком случае в роли группы риска, где могут формироваться нацистские или национал-патриотические настроения, выступают не только низшие слои населения, но и вполне благополучные люди. Примером может служить сегодняшняя ситуация в России (по крайней мере в Москве). Все теракты создают дестабилизацию, и не только политическую, но и социальную.[3, с. 256]

3.Фашизм в России. Образы и реальности новой опасности
За 1990-е годы в изучении фашизма (как общего понятия) наметились серьезные изменения - как на Западе, так и в России. На Западе в этой области произошла определенная консолидация: ряд тенденций в изучении межвоенной Европы были объединены в довольно однозначную концепцию фашизма, более или менее принятую на сегодняшний день в англоязычном научном сообществе. С другой стороны, в России отказались от известного стандартного ортодоксально-марксистского определения фашизма.

В то время как западные исследователи, видимо, постепенно приходят к более или менее единообразной концепции фашизма, российские интерпретаторы с момента наступления гласности идут в противоположном направлении. В России наблюдается умножение значений слова «фашизм». Среди наиболее странных проявлений стремительного распада данного понятия в России были объявления о создании «антифашистских центров» Российским общенародным союзом под руководством Сергея Бабурина, а также Праворадикальной партией России, возглавляемой Сергеем Жариковым и Андреем Архиповым. Если о том, окончательно ли превратился Бабурин в ходе своей радикализации от умеренного националиста до национал-экстремиста за 1990-е годы в фашиста, еще можно спорить, то Жариков и Архипов с момента своего вхождения в начале 1990-х годов в политическую жизнь в качестве помощников Жириновского фашистами являлись бесспорно - они и не скрывали свою духовную близость к немецкой «консервативной революции» и свой острый интерес к нацизму.

Хотя, возможно, было бы преувеличением говорить о «Веймарской России», бурно меняющаяся постсоветская политическая сцена - включающая в себя парламентские и внепарламентские партии, а также растущее «нецивильное общество» - заставляет задаться вопросом о точном осмыслении разнообразных российских правоэкстремистских течений и о том, пригодно ли для их описания понятие «фашизм» или нет.

В современных исследованиях данной темы можно наблюдать два несовместимых направления. С одной стороны, многие - если не большинство - наблюдателей, как на Западе, так и в России, склонны использовать термин «фашизм» главным образом или даже исключительно по отношению к тем идеологиям, которые подражают междувоенным разновидностям фашизма, прежде всего германскому нацизму. Часто, вследствие этого, большое внимание уделяется неонацистскому движению Александра Баркашова - Русскому Национальному Единству. РНЕ, например, - та организация, на которой сконцентрировал основное внимание Стивен Шенфилд в своем авторитетном исследовании русского фашизма (хотя следует заметить, что он подробно описал и другие направления). Другие наблюдатели, очевидно, отождествляют «фашизм» со свастикой, римским приветствием (поднятой рукой), биологическим расизмом и так далее; третьи же готовы применять данный термин исключительно при том условии, если предполагаемый фашист открыто ссылается на Гитлера, Муссолини, Кодряну и им подобных.

Подобный подход парадоксален по двум причинам. Во-первых, сами немецкие нацисты отказывались от ярлыка «фашизм». Они - в некотором отношении справедливо - указывали на различия между их идеологией и итальянским фашизмом. По той же самой логике, которая тем не менее позволяет компаративистам применять для характеристики нацизма термин «фашистский», следует использовать этот термин и для обозначения постсоветских русских националистических идеологий. Применение термина «фашизм» в качестве классифицирующего общего понятия должно опираться на структурную близость исследуемой конкретной идеологии к идеальному типу (по определению Макса Вебера), а не на наличие или отсутствие каких-либо внешних атрибутов той или иной исторической разновидности фашизма (свастика, черные рубашки и т.д.). Это тем более верно, что понятие «фашизм» получило свое название не от той конкретной формы, на которую в России ссылаются чаще всего, то есть от нацизма, и которая представляла, возможно, наиболее крайнее его проявление.

Ограничение сферы применения термина «фашизм» только теми российскими группировками, которые подражают немецкому нацизму и его ультранационалистическим союзникам времени Второй мировой войны, вводит в заблуждение еще и по второй причине. Естественно, что более серьезные представители русского ультранационализма не желают, чтобы их связывали с режимом, убившим миллионы восточных славян. Чего еще, кроме неподдельного возмущения, следует ожидать от убежденного русского ультранационалиста, когда его (или, гораздо реже, - ее) приравнивают к столь крайне антирусскому движению, как нацистское? После Второй мировой войны быть одновременно русским националистом и неонацистом, в определенном смысле, возможно только ценой фундаментальной противоречивости своих взглялов. Поэтому можно считать, что Баркашов в чем-то прав, когда утверждает, что РНЕ не является разновидностью русского фашизма - постольку, поскольку оно на самом деле не является русским.

С другой стороны, в некоторых случаях исследователи использовали термин «нацизм», а не «фашизм» для классификации разных видов поздне- или постсоветского русского ультранационализма. Например, Семен Резник и Вячеслав Лихачев использовали слово «нацизм» в заголовках своих обобщающих исследований довольно большой части спектра русских крайне правых. Как мне уже приходилось утверждать, подобное терминологическое решение является неудачным. Используя термин «нацизм» для обозначения всех разновидностей фашизма (а возможно, и некоторых нефашистских националистических идеологий), мы утрачиваем возможность определить «настоящих» нацистов. Если мы используем «нацизм» в качестве ярлыка для тех, кто отрицают любое духовное родство с гитлеровской идеологией (даже при структурной схожести их основных идей), как тогда мы назовем тех, кто действительно явно копируют идеи и стиль НСДАП и, возможно, даже не пытаются скрывать то влияние, которое оказали на них идеологи Третьего рейха?[4, с. 201]
Заключение
В настоящее время существует определенное противоречие в международных исследованиях правых движений. Хотя построение сравнительных теорий фашизма и правого экстремизма в целом на Западе за последнее десятилетие значительно продвинулось, внимание западных компаративистов к современному положению дел в России осталось ограниченным. Только немногие из ведущих ученых данной отрасли включают постсоветские тенденции развития в свои обзоры международного фашизма. Это вызывает сожаление по той причине, что постсоветские крайне правые группировки составляют довольно пеструю картину. Разнообразные российские предполагаемо фашистские группировки могут оказаться или уже оказываются политически более значимыми, чем тщательно исследованные, однако по большей части маргинальные крайне правые течения в современной Западной Европе.

С другой стороны, российское сообщество исследователей фашизма до сих пор не освободилось от последствий злоупотреблений данным понятием и полностью не ликвидировало отставание от современных исследований на Западе. Не в последнюю очередь из-за тяжелого финансового положения многих российских библиотек, университетов и исследовательских институтов большинство российских исследователей, к сожалению, останутся за рамками основных западных дебатов и в обозримом будущем.

По этой причине, как для международных исследований фашизма, так и для исследований современных антидемократических течений в России было бы полезно, если бы западные компаративисты уделяли больше внимания широкому разнообразию предполагаемых фашистских явлений в постсоветской России и пытались включить в свои исследования открытия российских и западных исследователей по данной теме.

Список литературы.

1. 
   Ирхин Ю. В., Зотов В. Д., Зотова Л.Д. Политология: Учебник.- М.: Юристъ,2001.
   
2. 
   Арон Р. И. Демократия и тоталитаризм.- М.: «Академия», 1993.
   

.

3. Райх В. Г. «Психология фашизма». – М.: «Прогресс», 2008.
4. Поппер К. В. Открытое общество и его враги. – М.: «Просвещение»,2008