ВИЗАНТИЙСКАЯ ИКОНА
Икона (от греческого – «образ, изображение») это живописное, мозаичное или рельефное изображение Господа Иисуса Христа, Божьей Матери и святых, а также событий из Священной или Церковной истории.
Первые христианские иконы были написаны до возникновения Византийской империи, образовавшейся в IV веке. Согласно Преданию первые иконы были созданы евангелистом Лукой в I веке от Рождества Христова. Светские ученые считают, что культ икон зародился во II веке. Вопрос «кто из них прав?» выходит за хронологические рамки нашей работы.
ИЗ ИСТОРИИ ВИЗАНТИЙСКОЙ ИКОНЫ
Древнейшие сохранившиеся византийские иконы датируются VI веком. Письменные иконописные каноны, т. е. совокупность определенных принципов писания молельных икон, были зафиксированы позднее. Создание канонов связано с преодолением так называемого иконоборческого кризиса.
Широкое распространение иконопочитания в Византии засвидетельствовано уже многими литературными памятниками VII века. «Начертываю и пишу Христа и страдания Христовы в церквах и домах, и на площадях, и на иконах, – писал один из авторов той эпохи Леонтий Иерапольский, – чтобы, ясно видя их, вспоминать, а не забывать. И, как ты, поклоняясь книге Закона, поклоняешься не естеству кож и чернил, но находящимся в них словесам Божиим, так и я поклоняюсь образу Христа. Не естеству дерева и красок, но, поклоняясь неодушевленному образу Христа, через него я думаю обнимать Самого Христа и поклоняться Ему».
Однако в повседневной практике иконопочитание часто опускалось до уровня примитивного идолопоклонства, магизма и суеверия. Протест против извращений иконопочитания привел часть иерархов и монашества к отрицанию самой идеи иконы. К несчастью в богословские споры вмешался император Лев III Исавр, издавший в 730 (по другим сведениям в 726) году указ против икон. Константинопольский патриарх, не подчинившийся этому указу, был смещен. Вскоре в стычке между толпой и солдатами, снимавшими по приказу императора с городских константинопольских ворот чтимую икону Христа, было убито несколько человек. В Греции сопротивление иконоборчеству привело к политическому восстанию. Великий христианский богослов и поэт – Иоанн Дамаскин, теоретически, обосновывая иконопочитание, в 730 году написал «Три слова против порицающих иконы». Он, в частности, объяснял: «Что касается этого дела с образами, мы должны стремиться к пониманию тех, кто их создал. Если это истинно ради славы Божьей и Его святых, ради возвеличения добродетели, уклонения от зла и спасения душ, то примите их с должным почитанием, как образы, воспоминания, подобия и книги для неграмотных. Обнимите их глазами, устами, сердцем, склонитесь перед ними, любите их, потому что они подобия воплощенного Бога, Его матери и собрания святых».
Но императорскую власть все это не остановило. Константин V Копроним, сын и преемник Льва III, начал массовое гонение на почитателей икон. Проведя за несколько лет «чистку» епископата он собрал в 754 году церковный собор, на котором иконы и иконопочитание были осуждены длинным и мотивированным постановлением. Заручившись санкцией собора, Константин стал проводить его решение огнем и мечом. В «кровавое десятилетие» (762-775) было уничтожено множество икон и мученически погибло множество монахов, противившихся императорскому произволу. Истребленные иконы заменялись «светским искусством»: охотничьими сценами, орнаментом и т. д.
После смерти Константина в 775 году преследование затихло, но иконоборчество господствовало до правления императрицы Ирины (780-802). При поддержке императрицы в 787 году в Никее собрался 7-ой Вселенский собор, на котором был сформулирован и провозглашен догмат об иконопочитании. Главный смысл догмата заключается в том, что чествование святых икон христианами не является поклонением веществу иконы (тому материалу, из которого она сделана), а относится к тому, кто на иконе изображен – к первообразу. И чествуя, например, изображенного на иконной доске святого (а не саму доску) верующие в конечном итоге чествуют Единого Бога, без которого не было бы такого явления, как святость.
Решения 7-го Вселенского собора были приняты всеми поместными церквами, но побежденное догматически иконоборчество возродилось с новой силой после смерти Ирины. В 815 году император Лев V начинает новые гонения против почитания икон. Первым пострадал патриарх Никифор, призвавший Церковь к сопротивлению, низложенный и сосланный. На Вербное воскресенье 815 года тысяча монахов Студийского монастыря прошла крестным ходом по Константинополю, неся иконы. В ответ на это последовали императорские репрессии, по количеству жертв, превышавшие гонение Копронима: десятки сосланных епископов, множество монахов, утопленных в зашитых мешках и замученных в застенках.
Волнения продолжались и при преемниках Льва V. Только в марте 843 года при императрице Феодоре почитание икон было восстановлено в полной мере. С тех пор ежегодно в первое воскресенье Великого поста православная Церковь празднует «Торжество Православия», в память торжественного восстановления иконопочитания. Даже светские историки признают, что культура Византии времен иконоборчества отмечена печатью упадка. «Торжество Православия» привело к культурному подъему, продолжавшемуся несколько веков. Но в результате 4-го крестового похода западные крестоносцы разграбили Византию и в 1204 году захватили Константинополь. «Золотой век» византийской иконы завершился. Позднее православная Византия вновь обрела независимость и добилась новых культурных достижений, но иконописные шедевры последующего времени были созданы за пределами Византии. В 1453 году Византийская империя погибла от турецкого нашествия. Родом из Византии был великий русский иконописец Феофан Грек (ок. 1340 – после 1405). Византийскими канонами руководствовались в своем творчестве Андрей Рублев (1360/70 – ок. 1430) и другие древнерусские мастера.
В современном мире самыми известными и почитаемыми византийскими иконами являются Владимирская и Ченстоховская иконы Божией Матери.
Владимирская икона Пресвятой Богородицы, ставшая высокочтимой национальной святыней, была прислана на Русь в XII веке из Византии и помещена в женском монастыре под Киевом. Князь Андрей Боголюбский в 1155 году перенес икону во Владимир, а в 1158 году заложил для нее величественный Успенский собор, ставший главным храмом Северо-восточной Руси. В XIV веке Владимирская икона перенесена в Москву, в Успенский собор. В настоящее время «Богоматерь Владимирская» хранится в Храме-музее при Третьяковской галерее. Согласно летописям по молитвам перед Владимирской иконой русские земли были три раза спасены от нашествия захватчиков: в 1395 году от войск Тимура, в 1480 году от набега Большой орды хана Ахмата и в 1521 году от нападения крымских татар.
Ченстоховская икона Божией Матери написана в VII или VIII веке, а позднее попала на Русь. Во второй половине XIV века польский князь Владислав подарил икону монастырю паулинов на Ясной Гуре в польском городе Ченстохова. Ченстоховский образ Божией Матери почитается в Польше, как величайшая христианская святыня страны, а Ясногурский монастырь является местом паломничества. Списки иконы имеются во всех католических храмах Польши. Православными христианами икона также почитается. Икону часто называют «Черной Мадонной» из-за темного цвета ее лика. Однако исследования показали, что потемнение лика произошло вследствие воздействия покрывающего его лака, а первоначально лик был светлым. Римский папа Иоанн Павел II содействует распространению культа «Черной Мадонны» во всем мире.

АРХИТЕКТУРА ДРЕВНЕГО НОВГОРОДА
Древнейшие страницы истории Новгорода с трудом читаются сквозь туман легенд, саг и сказаний. Нет единомыслия даже в том, по отношению к какому более древнему городу Новгород стал новым городом. Одним исследователям казалось, что этим предшественником Новгорода была Старая Русса, расположенная на южном берегу озера Ильмень, другим – Старая Ладога, отстоящая от Новгорода на 190 километров к северу.
В двух километрах к югу от Новгорода, у истоков Волхова из озера Ильмень, расположен так называемое Рюриково городище. С начала XII века оно хорошо известно в древнейших новгородских летописях под названием Городище как резиденция новгородских князей, вытесненных из города в процессе сложения в Новгороде вечевой республики. Но археологические раскопки вскрыли слои, относящиеся к более древнему периоду – к концу IX – началу X веков. Есть основания предполагать, что именно по отношению к этому поселению передвинувшийся к северу город получил название «Новый город». Подобные «передвижения» на более удобную территорию были характерны для ряда древнерусских городов и вызывались бурным ростом их в процессе феодализации. При раскопках на территории Новгорода до сих пор не удалось обнаружить слов старше X века. Первая крупная постройка – дубовая церковь Софии «о тринадцати верхах», ставшая своего рода прототипом Софии Киевской и впоследствии сгоревшая – была выстроена в 989 году присланным из Киева первым новгородским епископом Иоакимом. Как и другие города древней Руси, Новгород даже в эпоху расцвета был по преимуществу деревянным: огромные лесные массивы этого края, делавшие дешевым материал, удобная доставка его по многочисленным водным артериям способствовали этому. О многочисленных деревянных постройках – крепостных стенах, мостах, церквах и хоромах знати – уже в древнейший период неоднократно повествуют летописи. Таким образом, архитектурный ансамбль древнего Новгорода складывался в основном из деревянных построек. С 1044 года по приказанию князя Ярослава (Мудрого) началось строительство стен кремля, который в древнем Новгороде обычно называли детинцем. Год спустя, в 1045 году, в новом детинце был заложен грандиозный каменный храм Софии. Следует упомянуть, что князь Ярослав в 1014 году отказался платить дань Киеву, чем фактически провозгласил начало независимости Новгорода, а значит, свой, независимый путь в развитии архитектуры. Храм строился пять лет – с 1045-го по 1050-ый гг. Новгородская София – один из наиболее выдающихся памятников древнерусского зодчества, имеющий мировое значение. Постройка свидетельствует о намерении повторить в Новгороде блеск и великолепие великокняжеского строительства в Киеве. Новгородская София повторяла киевскую не только по названию. Подобно киевскому собору, новгородская София представляет собой огромный расчлененный вереницами столбов на пять продольных нефов храм, к которому с трех сторон примыкали открытые галереи.
Внешний облик храма характеризуется исключительной монолитностью и конструктивностью. Мощные выступы лопаток делят фасады здания в полном соответствии с внутренними членениями. Лопатки как бы укрепляют здание по основным осям. Подобно киевским памятникам XI века, стены новгородской Софии первоначально не были оштукатурены. Кладка стен, в отличие от киевских построек тех времен, в основном состояла из огромных, грубо отесанных, не имеющих квадровой формы камней. Розоватый от примеси мелкотолченого кирпича известковый раствор подрезан по контурам камней и подчеркивает их неправильную форму. Кирпич применен в незначительном количестве, поэтому не создается впечатления «полосатой» кладки из регулярно чередующихся рядов плоского кирпича (плинфы) и камня, что было характерно для киевского зодчества XI века. Кладка эта, не скрытая под штукатуркой, придавала фасадам здания подчеркнутую мощность и своеобразную суровую красоту. Новгородская София, подобно киевскому прототипу, была парадным сооружением, резко выделявшимся среди окружавших ее деревянных жилищ горожан. Подчеркнутая монументальность княжеских парадных построек характерна для искусства феодального общества. В этом отношении чрезвычайно выразительна также организация внутреннего пространства храма, резко расчлененного на две части – нижнюю полутемную, как бы подавленную низкими сводами хор, доступную для всех горожан, и верхнюю – залитые светом роскошные полати (хоры), предназначенные только для князя, его семьи и ближайшего круга придворных, входивших на полати через лестничную башню.
Несмотря на близость к киевскому собору, новгородская София существенно отличается от него не только в конструктивных особенностях, но и в своеобразии художественного замысла: она проще, лаконичнее и строже. Проще решена вся композиция масс здания. Сложное завершение киевского собора тринадцатью главами заменено более строгим пятиглавием. Архитектурные формы новгородской Софии монолитнее и несколько статичнее, чем расчлененные динамичные массы Софии киевской, с пирамидальным нарастанием устремленной ввысь архитектурной композиции.
Различен и характер интерьеров обоих соборов: в новгородской Софии намечается некоторый отход от сложного «живописного пространства» Софии киевской. В новгородском соборе больше простоты и больше расчлененности, разобщенности пространственных ячеек здания, значительно строже декор. Отказ от мрамора и шифера, мозаики в пользу фресок делает интерьер новгородской Софии более суровым.
В начале XII века Новгород становится вечевой республикой. Боярство завладевает государственным аппаратом, оттесняя князя на роль наемного военачальника города. Князья переселяются в Городище, возле которого возникает княжеский Юрьев монастырь, а чуть позже – Спасо-Нередицкий. В течение XII века князья делают ряд попыток противопоставить потерянной для них Софии новые сооружения. Еще в 1103 году князь Мстислав заложил на Городище церковь Благовещения; часть стен была обнаружена в 1966-1969 гг. раскопками. Судя по остаткам, этот древнейший после Софии храм представлял собой большую парадную постройку. В 1113 г. выстроен пятиглавый храм Николы на Ярославовом дворище, который был княжеским дворцовым храмом. По типу и художественным особенностям Николо-Дворищенский собор является большим городским соборным храмом, что, по-видимому, вызвано нарочитым противопоставлением нового княжеского храма храму Софии.
Георгиевский собор Юрьева монастыря, выстроенный в 1119 году князем Всеволодом, по размерам и строительному мастерству занимает в новгородском зодчестве первое место после Софии. Новгородский князь стремился построить здание, которое могло бы если не затмить собор Софии, то хотя бы конкурировать с ним. Поздняя новгородская летопись сохранила имя русского зодчего, выстроившего собор – «мастер Петр». Георгиевский собор, как и собор Николы на Дворище сохраняет образ большого парадного здания. К его северо-западному углу мастер приставил высокую прямоугольную башню с расположенной внутри лестницей, ведущей на полати собора. Выдающийся русский зодчий достиг в этой постройке исключительной выразительности, доведя до предела лаконичность форм, строгость пропорций и ясность конструктивного замысла. Все это придавало собору характер монолитного целого.
В чрезвычайно напряженной политической обстановке строятся два последних княжеских храма – церковь Ивана на Опоках в 1127 году и церковь Успения на Торгу в 1135 году (заложены князем Всеволодом незадолго до изгнания его из Новгорода). В основе обоих построек – упрощенный план Николо-Дворищенского собора: нет башен, вход на хоры устроен в виде узкой щели в толще западной стены.
После 1135 года крайне неуютно чувствовавшие себя в городе князья не выстроили ни одного здания. Нередко сбегавшие с «новгородского стола», а еще чаще изгоняемые вечевым решением, они не решались на крупное строительство, требовавшее времени и средств. Только в обстановке вот таких новых политических условий может быть понят последний памятник княжеского строительства в Новгороде – церковь Спаса Нередицы, заложенная в 1198 году князем Ярославом Владимировичем подле новой княжеской резиденции на Городище.
Это кубического типа постройка, почти квадратная в плане, с четырьмя столбами внутри, несущими единственный купол. Узкий щелевидный вход на хор в западной стене. Отнюдь не блещет красотой пропорций – стены ее непомерно толсты, кладка грубовата, хотя еще повторяет старую систему «полосатой» кладки. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов придают этой постройке особую пластичность, отличающую новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры и зодчества ранней Москвы, унаследовавшей владимиро-суздальские традиции.
Во второй половине XII века в Новгороде складывается новый тип храма. Вместо грандиозных, но немногочисленных сооружений появляются здания небольшие и простые, но строящиеся в большом количестве. Решительно меняется характер интерьера. Пышные открытые полати-хоры – заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах, соединенными между собой небольшим деревянным помостом. Снаружи масса храма также становится монолитнее и проще. Башни для входа на хоры заменяются узким щелевидным ходом в толще западной стены. Парадная многокупольность, столь характерная для более раннего зодчества с конца XII века исчезает совершенно. Фасады становятся лаконичнее.
Первая дошедшая до нас постройка нового типа – церковь Благовещения у деревни Арканжи под Новгородом, построенная в 1179 году. Это квадратный четырехстолпный однокупольный храм с тремя полуциркульными апсидами на восточной стороне.
Церковь Петра и Павла на Синичьей горе, выстроенная в 1185-1192 гг., полностью совпадая с вышеохарактеризованным типом, имеет одну примечательную особенность: она выстроена из одного кирпича, без рядов камня, причем, лежащие в плоскости фасадов ряды кирпича чередуются с рядами, утопленными в растворе, поверхность которого гладко затерта. Эта особенность характерна для полоцкого зодчества XII века и объясняется, по-видимому, прямым влиянием полоцкой традиции. Не стоит забывать и церковь Кирилла в Кирилловском монастыре, полностью разрушенную в годы Второй мировой войны, выстроенную братьями Константином и Дмитром в 1196 году. Летопись сохранила имя зодчего мастера Корова Яковлевича с Лубяной улицы. Само здание представляет собой ближайшую аналогию церкви Спаса Нередицы.
В церкви Параскевы Пятницы на Торгу, построенной в 1207 году появляются некоторые типовые изменения. К средней полукруглой апсиде примыкали с двух сторон апсиды, имевшие полукруглую форму лишь внутри. Снаружи они были прямоугольные. С трех сторон к основному кубу здания примыкали пониженные притворы, углы которых, как и углы основного куба, были декорированы уступчатыми (пучковыми) лопатками, также необычными для Новгорода. Фасады основного куба имели трехлопастные завершения, соответственно которым делались и покрытия храма. Эту особенность интересно сравнить с аналогичными чертами отлично сохранившегося памятника смоленского зодчества этого периода – церкви Михаила Архангела (1194 г.). Здесь чувствуется прямое влияние традиций зодчества Смоленска.
В XIII веке появляется новая техника кладки: из грубоотесанной волховской плиты на растворе из извести с песком. В кладке столбов и сводов применялся кирпич в форме продолговатых брусков крупного размера. Эта кладка типична для Новгорода XIII-XV веков. Подобная техника придает поверхности чрезвычайно неровный вид и скульптурную пластичность.
Такова церковь Спаса на Ковалеве (1345 г.). Она имеет еще позакомарное покрытие (чуть позднее оно будет пощипцовое), однако, при отсутствии трех лопаток на фасадах, с одной апсидой и тремя притворами.
Церковь Успения на Волотовом поле (1352 г.). Одноглавый кубический четырехстолпный храм. Но подкупольные столбы придвинуты к стенам. Нижние части столбов округлы. Последний прием, впервые примененный в русском зодчестве в Волотовской церкви, впоследствии стал характерной чертой новгородского и псковского зодчества XIV-XV веков.