В людях

Автор: Горький Максим.

Часть I

Служит «мальчиком» при магазине «модной обуви». Хозяин кажется слепым. Делает гримасы, но хозяин это замечает. Чешутся руки. Хозяин сказал, что «ветошничество — это хуже нищенства, хуже воровства». Сознается, что и воровал. В магазине также торговал брат, Саша Яковлев, приказчик.

«Когда входила покупательница, хозяин вынимал из кармана руку, касался усов и приклеивал на лицо свое сладостную улыбку... Приказчик вытягивался, плотно приложив локти к бокам, а кисти их почтительно развешивались в воздухе, Саша пугливо мигал, стараясь спрятать выпученные глаза, а я стоял у двери, незаметно почесывая руки, и следил за церемонией продажи». Приказчик липнул к покупательницам. Алеше было смешно смотреть на его приемы. По утрам его будили на час раньше, чем Сашу. Он чистил обувь, платье хозяев, приказчика, Саши, ставил самовар, носил дрова. В магазине подметал пол, разносил покупателям товар, ходил домой за обедом. В это время на дверях стоял Саша, его это унижало.

«Я, конечно, знал, что люди вообще плохо говорят друг о друге за глаза, но эти говорили обо всех особенно возмутительно, как будто они были кем-то призваны за самых лучших людей и назначены в судьи миру. Многим завидуя, они никого не хвалили и о каждом человеке знали что-нибудь скверное». Случай с актрисой. После этого налил хозяину в часы уксуса. Часы вспотели. «Уж не к худу ли?»

Однажды к нему подошел церковный сторож и попросил украсть для него калоши. Красть нельзя. Но он отличался от окружающих людей. Согласился. Сторож сказал, что он их возьмет и хозяину доложит. «Как это ты ни с того ни с сего — на, возьми?!... Разве можно человеку верить?» Саша с приказчиком воровали.

Кухарка. Саша не любил ее. Предлагал Алеше измазать ее лицо ваксой. Трудно понять добрая она или злая. Иногда приходила к нему ночью. Ей страшно, просила что-нибудь рассказать. Кухарка умерла на их глазах: наклонилась, чтобы поднять самовар, потом свалилась, а изо рта потекла кровь. Страшно было спать.

Саша что-то запирал в сундуке. Доверился. Оказалось, что это: оправа для очков, разноцветные пуговицы, медные булавки, подковки, пряжки, медная дверная ручка, сломанный костяной набалдашник трости, головная гребенка, «Сонник и оракул» и т.д. ожидал увидеть игрушки. Их Алеша никогда не видел.

Саша обещал Алеше нечто удивительное. Это оказалась маленькая пещерка. Это вроде часовня. Задушил воробья, это покойник. И гробик сделал. Алеше не понравилось. Мальчики подрались. Саша обещал заколдовать. Решил бежать из города.

Саша измазал его сажей. Ожегся и попал в больницу. Познакомился с солдатом. Пришла бабушка. Дома еще хуже. У деда 100 рублей стащили.

Часть II

Дед разорился совсем. Крестник обманул. Бабушка пыталась замолить грехи и разносила тихую милостыню. Брат его не узнал. Вяхиря задушил ветряк, у Язя отнялись ноги, Хаби ушел в город. На их улице поселились новые: мальчик Нюшка, две сестры. В старшую Кострома и Чурка влюбились. Хромая, но красивая. Скоро познакомились. Она уронила костыль, а Алеша забинтованными руками пытался подать костыль. Не понравилась. Как в нее могли влюбиться товарищи.

Вскоре он стремился чаще видеть девочку. «Была она чистенькая, точно птица пеночка, и прекрасно рассказывала о том, как живут казаки на Дону». Кострома и Чурка всячески пытались превзойти друг друга, они даже дрались. Все из-за Людмилы (девочки). Сказал об этом девочке. Ее обижало это. Она не распутная. А товарищи ее трогали и щипали.

Стало жалко ее. Купил ей леденцов. Вместе читали «Камчадалку». Не нравилась эта книга. А у нее еще несколько частей было. Приходил к девочке, помогал ей стряпать, убирать. «Мы с тобой живем, как муж с женой, только спим порознь. Мы даже лучше живем — мужья женам не помогают...»

Бабушка поощряла их дружбу, только чтобы не баловали. Отец Людмилы ходил баб цеплять. Страшная история про охотника Калинина, будто из гроба встает. Сын лавочницы Валек. Предложил за двугривенный и папиросы ночевать на могиле охотника. Чурка вызвался, но потом испугался. Потом Алеша, обидно было его издевки слушать. Бабушка поддержала. Страшно. Рядом упали обломки кирпича — Валек запугивал.

Но от близости людей стало лучше. Думал о матери, она редко наказывала справедливо и по заслугам. Разбудила бабушка. Сказала, что можно признаться, что страшно. «Все надо испытать самому... Сам не научишься — никто не научит...» стало быть Калинин не встает. Людмила смотрела с ласковым удивлением, дед был доволен, а Чурка: «Ему — легко, у него бабушка — ведьма!»

Часть III

Брат Коля умер. Язев отец вырыл могилу дешево. Разрыли могилу матери. «Заглядывая в желтую яму, откуда исходил тяжелый запах, я видел в боку ее черные, влажные доски. Я нарочно двигался, чтобы песок скрыл эти доски». Было очень плохо.

Дед собирался в лес по дрова, взял с собой Алешу и бабушку за травами. Сбежал от деда. С бабушкой хорошо. Провалился в яму, распорол себе бок. Бабушка перевязала раны, приложила травы. Хорошо, что хозяина не было. Часто с бабушкой потом ходили в лес. Бабушка продавала собранное. Лес вызывал у мальчика чувство душевного покоя. Однажды к ней подошел волк. Бабушка прогнала его. Мальчик подумал, что это собака, хотел позвать. Однажды в него попал охотник. Алеша терпеливо относился к боли.

Однажды дед сказал, что Алеше нужно идти в город. Он его пристроил к Матрене, чертежником будет.

Прощался с Людмилой. Сказала, что ее скоро тоже повезут в город, отец хочет, чтобы ее ногу совсем отрезали. Боялась.

Была осень. Алеше хотелось, взять бабушку, Людмилу и пойти с ними по миру.

Часть IV

С хозяином был знаком. Они приходили в гости. «...старший, горбоносый, с длинными волосами, приятен и, кажется, добрый; младший, Виктор, остался с тем же лошадиным лицом и в таких же веснушках. Их мать — сестра моей бабушки — очень сердита и криклива. Старший — женат». Жена хозяина все напоминала, что подарила его матери тальму. Это скоро надоело. Сказал: «Подарила, так уж не хвастайся».

«Мне тоже не нравилось, что эти люди — родня бабушке; по моим наблюдениям, родственники относятся друг к другу хуже чужих: больше чужих зная друг о друге худого и смешного, они злее сплетничают, чаще ссорятся и дерутся». Свекровь и сноха каждый день ругались. Много пили и ели. Спал на кухне так, что голове было жарко, а ногам холодно.

«Мне было ясно, что хозяева тоже считают себя лучшими в городе, они знают самые точные правила и, опираясь на эти правила, неясные мне, судят всех людей безжалостно и беспощадно. Суд этот вызывал у меня лютую тоску и досаду против законов хозяев, нарушать законы — стало источником удовольствия для меня». Работы много. Ближайшее начальство — бабушка. Молилась яростно. У нее с дедом один бог. Работал охотно, за глаза женщины его даже хвалили, а так ругали.

Молодая хозяйка все донимала с тальмой. «Что же мне за эту тальму шкуру снять с себя для вас?» женщины раскричались. Хозяин обещал отослать к дедушке, будешь, мол, опять тряпичником. Обидно стало, сказал, что взяли в ученики и не учат. Стал учить. На листе бумаги фасад двухэтажного дома с множеством окон и лепниной. Получилось плохо. Нарисовал людей, птиц, вертикальные полосы («дождик идет»).вторая копия вышла лучше.

Но решил нарисовать в окнах людей, извозчика. Так веселее. Все же нарисовал, как нужно. Предложил нарисовать план квартиры. Старуху это не устраивало: «Чтобы чужой работал, а брата единого, родную кровь — прочь?» Пришлось пока оставить. Старуха мешала учиться чертежному делу. Безумно любила младшего сына. Тот посылал ее к черту. Она не всегда и обижалась. Думал, что было бы здорово, если бы дедушка на ней женился — она бы его грызла.

Вокруг была грубость и разврат. Старуха обо всем знала и всем это грязно рассказывала. Даже хозяин смущался. Говорили вообще неправильно, коверкали слова, что раздражало Алешу. Жилось плохо, но совсем плохо было, когда бабушка приходила. Денег у нее не было, она надеялась, что работу Алеши оплатят. Сестра была груба с нею. Хозяину бабушка нравилась. Она просила мальчика потерпеть годочка два, пока не окрепнет.

Гулять не пускали, но должен был ходить в церковь по субботам и по праздникам. Ему нравилось бывать в церквах. Но иногда прогуливал. Нравилось по улицам ходить. Любил заглядывать в форточки и думать, кто чем живет. Иногда задерживался. Хозяева допрашивали, где был. Они все знали. Было легко поймать на лжи. Если давали деньги, то прогуливал их. Однажды проиграл гривенник, пришлось стащить просфору. Боялся исповеди.

Тем более, что разбивал у него калитку камнями. Признался, что просфору воровал, старших не слушался. Запрещенные книги не читал, а остальное не интересовало. Было не только не страшно, но еще и не интересно. Только было любопытно про запрещенные книги. Причаститься не смог. Проиграл. Боялся, что будут спрашивать, но обошлось. К пасхе принесли чудотворную икону. Любил богородицу. И вместо руки поцеловал в губы. Боялся наказания. Украсил стропила. Это всем понравилось. Хозяин дал пятак. Укрепил и повесил на видном месте как медаль за работы. Через день исчезла. Наверное, старуха стащила.

Часть V

Весною убежал. К бабушке не пошел стыдно было. Посоветовали устроиться на корабль посудником. Пришлось идти за бабушкой (паспорта не было). Повар ему не понравился, но от хорошо его накормил. За пароходом на буксире баржа с арестантами. Очень интересовала. Вспоминал, как в детстве плыли в Нижний.

На пароходе повар Смурый, его помощник Яков Иваныч, кухонный посудник Максим, официант Сергей. Яков говорил только про женщин и всегда грязно. Смурый заставлял Алешу читать ему вслух. Книжки плохие. Ссорились часто, но Смурого не трогали. Очень сильный. Их читательские вкусы совсем не сходились. Понравился повару «Тарас Бульба». Даже плакал. Иногда отрывал от работы, чтобы тот ему читал. Максим должен был работать за него. Тот злился и бил посуду.

На корабль сели 2 пьяные. Ночью Сергей подошел и потащил его женить. Пьян был. Подбежал тоже пьяный Максим, потащили вдвоем. Но там стоял Смурый. Недалеко Яков, из рук которого выбивалась девица. Алешу отпустили. «Пропадешь ты в свином стаде, жалко мне тебя, кутенок. И всех жалко». Остановились у пьяного бора. Мужики приставали к бабам. Алеша помогал Бляхину мыть палубу.

Часть VI

Максим ушел с парохода. Следом баба и девица. Сергей стоял на коленях перед капитаном и обвинял во всем Максима. Поверил. Вместо Максима взяли солдатика. Его послали резать кур, но он их распустил, часть за борт. Расплакался. Над ним смеялись. Прицепили к нему ложку. Алеша не выдержал, рассказал. Солдат чуть Лешу не побил. Заступился Смурый. Алеше солдата жалко не было.

«Я был глубоко взволнован, весь измят поведением пассажиров, чувствуя нечто невыразимо оскорбительное и подавляющее в том, как они травили солдата, как радостно хохотали... Как могло нравиться им все это противное, жалкое, что тут смешило их столь радостно?» однажды что-то лопнуло в машине. Все запаниковали.

Сразу понял, что люди делали тревогу по ошибке. Было три тревоги за лето. Однажды поймали воров. Избили до полусмерти, матросы отобрали. «И много было такого, что, горячо волнуя, не позволяло понять людей — злые они или добрые? Смирные или озорники? И почему именно так жестоко, жадно злы, так постыдно смирны?»

Решил подарить Смурому книгу, но она ему не понравилась, смял и выбросил за борт. Это его обидело. Купил книгу еще раз. Вновь прочел и на этот раз убедился, что книга действительно плоха. Стал еще уважительнее относиться к Смурому.

Ему нельзя было давать посуду официанту со своего стола. Но Сергей ее нагло брал. Буфетчику доложили и в Нижнем его рассчитали. Смурый на прощанье подарил бисерный кисет. «Сколько потом встретил я подобных ему добрых, одиноких, отломившихся от жизни людей!..»

Часть VII

Дед и бабушка снова переехали в город. Дед издевался. Мальчик уже курил. Ему даже кисет подарили. Это разозлило деда. Алеша толкнул его в живот. Самому стыдно стало. Бабушка вроде стала его трепать. Не больно. Просто обидно. Специально для деда. Старик не мог найти себе места: все переезжал. С трудом рассказал бабушке, почему рассчитали: «Мал ты еще, не умеешь жить...»

Занялся ловлей певчих птиц, это оказалось доходным промыслом. Вставал на рассвете. Любил восход и солнце. Дед говорил, что нужно выбиваться в люди, а птицеловством много не заработаешь. Дружил с казаками и солдатами. Однажды над ним посмеялись. (Сигарета обожгла лицо и руки.) казаки казались иными.

Однажды увидел одного казака с женщиной. Казак был пьяным. А женщина смотрела на него нежно, как мать. Они вышли с трактира. Мальчик следом. Казак избил и изнасиловал женщину. «Отравленный, я иду вдоль откоса, сжимая в руке камень, — я не успел бросить его в казака». Ему попался ночной сторож. Он рассказал ему про случай. Но сторож рассмеялся и обозвал женщину «сукой». В ужасе думал, что такое могло бы случиться с его матерью, бабушкой.

Часть VIII

Когда выпал снег, опять к сестре бабушки. «Мне казалось, что за лето я прожил страшно много, постарел и поумнел, а у хозяев в это время скука стала гуще». Рассказывал им про пароход. Дразнили из-за «собственного говоря».

Кроме другой работы, ходил белье полоскать. С прачками там было интересно, хоть и смеялись над ним. Про Ярило. Особенно хорошо истории рассказывала прачка Наталья Козловская. Свою дочку она в гимназию отправила. Ее хвалили. Она была изобретательна, но ей не подражали. Тоже говорили о мужиках, но насмешливо, без хвастовства.

Желая побыть один, ходил рубить дрова. К нему приходили денщики, Ермохин (ленив, глуп, когда видел женщину, мычал и наклонялся вперед, быстро их завоевывал) и Сидоров (пугливый, осторожный). Писал от их имени письма возлюбленным. Сидоров диктует письмо сестре, чтобы была осторожна, никому не верила, никому не позволяла себя трогать. К женщинам относился, как все «по-собачьи грубо».

Сказали, что не обманывают женщин, они сами хотят, чтобы их обманывали. Они рассказали ему историю про жену закройщика, любившую книги. Говорили, что у нее одного ребра нету и она наклоняется набок, когда ходит. Считали полоумной. Офицеры решили пошутить, писали письма с признаниями в любви. Она отвечала, просила оставить в покое, сожалела, что причинила горе. Они потом вместе записку читают, смеются и коллективно составляют следующую.

Решил все ей рассказать. Она дала ему денежку. Но он ее оставил. У нее было красиво. Захотелось увидеть ее еще раз. Пришел за книгой, щека у нее была повязана, глаз распух. Хозяева выписывали журналы, но почти не читали их. Когда Алеша мыл пол, то под них подтекала вода. Читал ночью. Хозяева заподозрили.

Спрятал книгу у Сидорова. Старуха плохо говорила про закройщицу, считала распутной и не понимала, почему та на базар не ходит. Через несколько дней потребовали книгу. Рассказал ей про то, как о ней говорят. Она обещала давать книги, если ему разрешат их читать. Она ему нравилась.

Часть IX

Стал брать книги у лавочника. Он дружил с Виктором. Алешу не удовлетворяли эти книги. Читал в сарае, где колол дрова. За ним тщательно следили, мерили свечу. Старуха даже нашла книгу и разорвала в клочья. Огорчило, но желания читать не убавилось. Задолжал лавочнику огромную сумму в 47 копеек. Он чистил одежду и подумывал уже не взять ли из кармана. Было совестно потому, что однажды, чистив одежду, нашел двугривенный и вспомнил лишь через несколько дней. Вернул.

«Этот не украдет, я знаю». Хозяин заметил, что Алеша загрустил и спросил. Мальчик признался и хозяин дал ему полтинник, только чтобы не рассказывал никому. Читал для них «Московский листок». У хозяев память плохая. Ему нравятся стихи, а женщины считают это баловством. Ему уже разрешали читать по ночам, но свечи не давали. «Эти иллюстрации раздвигали предо мною землю все шире и шире, украшая ее сказочными городами, показывая мне высокие горы, красивые берега морей.

Жизнь чудесно разрасталась, земля становилась заманчивее, богаче людьми, обильнее городами и всячески разнообразнее». В великий пост читать запретили. «Читая, я чувствовал себя здоровее, сильнее, работал скоро и ловко, у меня была цель: чем скорее кончу, тем больше останется времени для чтения. Лишенный книг, я стал вялым, ленивым, меня начала одолевать незнакомая мне раньше болезненная забывчивость».

Однажды вечером прозвучал удар колокола. Царя убили. За что? Поставил самовар. Старший ребенок стащил кран и стал им играть. Готов ли самовар? «Готов». Старуха била его пучком сосновой лучины. Не очень больно, но осталось много заноз. Спина вспухла. У доктора жаловаться отказался. 42 щепки вытащили. Дома встретили хорошо, просили подробно рассказать, как лечили. «Удивлял меня этот их напряженный интерес к болезням, к боли и ко всему неприятному!».

Читал много. Но в книгах все было иначе. Если кто-то жесток, то понятно, почему он жесток. В жизни люди были необъяснимо жестоки. Снова брал книги у закройщицы. Понравился роман Гонкура, потом «подлинная история маленького оборвыша» Гринвуда. Потом попалась настоящая «правильная» книга «Евгения Гранде». В этих книгах не было злодеев, добряков, были просто люди. Нравился Вальтер Скотт. С закройщицей вкусы не сходились. Ему не нравились книги о любви.

Об этой женщине говорили все хуже. Она не уезжала. Он жалел ее. Весной уехала. Грустил, хотелось еще раз увидеть.

Часть X

В этом же доме поселилась молодая дама с дочкой и матерью. Дама очень красива. Сравнивал с Дианой Пуатье, королевой Марго, Ла-Вальер и другими красавицами — героинями исторических романов. Ее постоянно окружали офицеры. Дочка была также красива. Играл с нею и очень полюбила. Говорила «до завтра».любила слово «завтра».

Однажды дама застала его со спящей девочкой на руках. Отобрали. Девочка не засыпала. Его позвали, чтобы он уложил ее спать. Дама хотела ему что-нибудь подарить, но мальчик отказался. Давала читать книги. Басня о Свободе и Палке. Остальное не так интересно. Дала Пушкина «Руслана и Людмилу». Очень нравилось, переписывал в тетрадь. Рассказала ему о Пушкине. Потом Беранже, озорничал. Он стал у хозяев «мальчиком на посылках».

Даму называл Королевой Марго. К ней приходил офицер, играющий на скрипке. «Только песне нужна красота, Красоте же и песни не надо...». Хотел найти клад и отдать даме. Она была вдовою знатного человека, боялись. Виктор подсмотрел, как офицер ей ногти обрезал. «Если это нехорошо, так зачем вы в окошко-то смотрели? Вы не маленький...» Алешу обругали. «Наблюдения за пороками людей – единственная забава, которою можно пользоваться бесплатно. Мои хозяева только забавлялись, словесно истязуя ближних, и как бы мстили всем за то, что сами живут так благочестиво трудно и скучно».

Не переносил, когда сплетничали о Королеве Марго. Она не стеснялась мальчика, часто одевалась при нем. Об отношениях мужчины и женщины кругом говорили грязно. «Я был уверен, что любовь кухонь и чуланов неведома Королеве Марго, она знает какие-то иные, высшие радости, иную любовь».

Однажды застал у нее мужчину. «Я чувствовал себя потерявшим что-то и прожил несколько дней в глубокой печали». Он рассказал, что про нее говорят. Сказала, что если человек умеет жить, на него все злятся, ему завидуют. Говорила, что читать нужно русские книжки. Читал «Семейную хронику» Аксакова, поэму «В лесах», «Записки охотника», Сологуба, Одоевского, Тютчева и др. «Эти книги вымыли мне душу, очистив ее от шелухи впечатлений нищей и горькой действительности... От этих книг в душе сложилась спокойная уверенность: я не один на земле и — не пропаду!»

У Алеши внезапно вспухли веки и закрылись глаза. Боялись, что ослепнет. Веки прорезали изнутри. Наконец повязку сняли. «Ничего не может быть страшнее, как потерять зрение; это невыразимая обида, она отнимает у человека девять десятых мира». Ермохин ударил Сидорова. Думали, что убил. Прачка Наталья разобралась. Нашел кошелек Сидорова. Он был пустой, раньше там было рубль тридцать. Стали его обвинять в краже. Об этом узнала Наталья. Это Ермохин украл.

Было стыдно. Решил уйти, с дамой не прощался. Просил девочку передать ей слова благодарности.

Часть XI

Работал посудником на пароходе «Пермь». Получает 7 рублей. Должен помогать поварам. Самый интересный на пароходе — кочегар Яков Шумов. Любил рассказывать, где был. Похоже, врал. «В нем было, как я думал, какое-то свое крепкое знание жизни. Он всем говорил «ты», смотрел на всех... одинаково прямо... В нем есть что-то всем чужое — как это было в Хорошем Деле, он, видимо, и сам уверен в своей особенности, в том, что люди не могут понять его». Все считали его лентяем, но он выполнял очень трудную работу.

Случай со старухой-пассажиркой. Ее обокрали. Все собрали деньги, вышло больше. Яков предложил отдать их ему, чтобы было на что сыграть. Учил Алешу играть, тот проигрался, но все выигранное не забрал, взял лишь за учебу. Пассажир утонул.

С поваром Медвежонком не очень ладил. Повар сказал, что порол бы его. Но кормил хорошо. Якова высмеивали, ругали, но когда Алеша спрашивал, хороший ли он человек, говорили, что неплохой рассказывал, как купец посмеялся над его хозяйкой-немкой. Яков много рассказывал и рассказывал всегда спокойно, в книгах же Алеша всегда ощущал чувство писателя. Пассажиры и матросы говорили о душе, земле, работе, хлебе, женщинах. К Алеше очень ласково относилась буфетчица. Приносил ей умыться. Часто рассказывал Якову прочитанное. Скоро он ушел с парохода. «И — что же за человек Яков Шумов?»

Часть XII

Поздней осенью его отдали в мастерскую иконописи. Хозяйка сказала, чтобы днем работал в лавке, а по вечерам учился. Учил святых, цены их по размерам. Сложно было зазывать покупателей. Часто приходили старообрядцы. Приказчик говорил, что покупателю все равно, где купить, главное — сколько стоит. Однако покупатели часто поражали мальчика знанием иконописи. Иногда приносили иконы, книги и утварь дониконовских времен. Звали начетчика Петра Васильевича. Он оценивал. Существовал ряд условных обозначений. Продавца часто обманывали. Иногда начетчик тут же покупал у приказчика.

Петр Васильевич: «крепкий, жилистый старик все знает — всю жизнь города, все тайны купцов, чиновников, попов, мещан. Он зорок, точно хищная птица, в нем смешалось что-то волчье и лисье...». кажется похожим на Шумова. И у приказчика, и у Алеши часто желание рассердить, обидеть старика. Но старик и сам порою привязывается к нему. Он делал это не со зла, а от скуки.

«Весь гостиный двор, все население его, купцы и приказчики, жили странной жизнью, полною глуповатых по-детски, но всегда злых забав. Если приезжий мужик спрашивал, как ближе пройти в то или иное место города, ему всегда указывали неверное направление... поймав пару крыс, связывали их хвостами, пускали на дорогу и любовались тем, как они рвутся в разные стороны...» Было желание постоянно делать человеку больно, неловко.

Приказчик торговца шерстью, удивлявший обжорством. «Мне очень ясно, что скука давит их, убивает, и только безуспешной борьбой против ее всепоглощающей силы я могу объяснить себе жестокие и неумные забавы людей». Об этом рассказывал Петру Васильевичу. Людей не жалел, а о боге говорил с теплым чувством.

Еще начетчики: Пахомий (с большим животом, похож на свинью) и Лукиан (лысый, похож на мышь). 103 статья. О староверах: «я понял, что это просто упорство — пассивность людей, которым некуда идти с того места, где они стоят, да и не хотят они никуда идти, ибо крепко связанные путами старых слов, изжитых понятий, они остолбенели в этих словах и понятиях». Сравнивал их веру с заношенной одеждой (она засалена и только поэтому не разрушается).

Пахомий любил хвастаться памятью, читал «с пальца». С Петром Васильевичем часто спорили на библейские темы. Однажды подрались.

Нетовщина — еретичество, от Лютера. Это отрицание всего, кроме библии. К ним приходил Александр Васильевич: «Я иду прямым путем, я не виляю душой, темного мира не приемлю...». «Этот человек вспыхнул предо мною, словно костер в ночи, ярко погорел и угас, заставив меня почувствовать какую-то правду в его отрицании жизни».

Часть XIII

Иконописная мастерская. Пели тягучие песни, не мешающие работать. Иконопись никого не увлекает: вся работа была раздроблена на ряд действий. Неприятно видеть иконы без лица и рук. Казак Капендюхин напился. Все подчинялись Ларионычу. Ученик Пашка Одинцов. Капендюхин пел редко, но власть его буйных песен была победна.

Лучший личник мастерской — Жихарев. Он просил петь церковные, не получалось. Грязный и пьяный старичок Гоголев. Чахоточный Давидов. Ситанов молодой, 22. Когда Жихарев заканчивал икону, уходил «в баню». У него была женщина, большая, похожа на лошадь, грубая. Пляшут плохо. Ситанова гулящая девица заразила, но не выгнал, не побил, дал денег. Капендюхин пляской напоминает Цыганка. Ситанов в бога совсем не верит. Тоже вел тетрадку, писал как хорошие стихи, так и похабщину.

Часть XIV

Все эти люди видели и знали меньше его. Почти каждый вечер читал вслух. «Демон» Лермонтова. После прочтения Ларионыч спрятал к себе в сундук, сказал, что запрещенная. Дружил с Пашкой. Гоголева не любили, всячески изводили. Он должен был жениться на племяннице хозяйки. «Нам обоим... все мастера казались хорошими людьми, а жизнь — была плоха, недостойна их, невыносимо скучна». Даже книги не помогали. Вместе с Одинцовым устраивали представления. «Веселье у нас никогда не живет, не ценится само по себе, а его нарочито поднимают из-под стула...».

Ситанов спас мужика, которого для забавы били 3 пожарника. Драки. Капендюхин не мог одолеть. Железо в перчатках. Ситанов не дал ему драться. Пошел вместо него. Ничья. Взял ловкостью.

«Рассуждая много и охотно, всегда кого-нибудь судили, каялись, хвастались... Пытались догадаться о том, что будет с ними после смерти, а у порога мастерской... прогнила половица... от этого мерзли ноги». Никто не заделывал. Визжала форточка, Алеша смазал маслом, сказали, что стало скучнее.

Давидов помер.

Часть XV

В день именин мастерская подарила ему образ Алексия. Все хвалили. Приказчик его не любил. Нужно было расчистить снег. Приказчик вывел, швырнул в лицо ему снегом. Раньше он разбрасывал деньги на полу, пытаясь поймать на воровстве, запретил читать в лавке книги, подговаривал приказчика соседа. Тот просил икону, псалтирь (не взял). Потом докладывал хозяину. Невеста приказчика тоже не любила. Заигрывала, бесстыдница, назойлива. Баловала с Павлом, на Алешу ябедничала. Петр Васильевич все его мысли докладывал все приказчику. Сказал, что он и Ситанов речи в тетрадку записывает, стал донимать.

Встретился с дедом, тот его отстранил. Бабушку видел редко. Заботилась о Саше Михайлове и о его сестре Катерине. К терпению Алеша приспособлен плохо. Павел полюбил девушку. Рассказывал о ней.

Хотел бежать в Персию. Встретил бывшего хозяина Василия. Позвал к себе.

Часть XVI

Лавки затопило. Каждый год на этом же месте строились новые. Хозяин рассказывал о первой любви. «Я много слышал таких рассказов, надоели они мне, хотя в них была приятная черта, — о своей первой «любви» почти все люди говорили без хвастовства, не грязно, а часто так ласково и печально, что я понимал: это было самое лучшее в жизни рассказчика».

Дома есть книги, в квартире, где жила Марго, сейчас семейство с 5 молодыми барышнями и 2 гимназистами. Нравился Диккенс, Скотт, не любил «Мертвые души» и т.п. Все влюбились в барышню Птицыну. Алеша тоже, но, однажды решив покатать, нечаянно перевернул доску.

Хозяину стал помогать его отчим. Он болел. В доме над ним тоже издевались, обсуждали его. Иногда давал хозяину умные советы, тот принимал. А мать хозяина злилась. Алеша говорил с отчимом о книгах. В бога тот просто не верил. Лежал в больнице, Алеша пришел проведать его. Рядом девушка. Плакала. На кладбище не смог пойти, девушку больше не видел.

Часть XVII

На ярмарке встречал плотника Осипа, кровельщика Ефимушку (казался добрым, даже дурачок, постоянно влюблялся в женщин, «цветок в сметане», говорил о них уважительно), штукатура Григория Шишилина (был женат, ждала в деревне, не изменял, рабочие ленились, подогнать было совестно), каменщика Петра (казался самым честным и благочестивым). Он уже знал их, они раньше приходили по воскресеньям, разбирали счета. Пытались обмануть друг друга, только Григорий честный был, ссор не любил. Обязанности присматривать за ними смущали мальчика. Осип это вроде бы понял. Поучал его, кто какой. Про себя не сказал: ты поищи умом, где я спрятан.

Денег давали мало, Алеша жил впроголодь. Его подкармливали работники. Часто оставался ночевать на месте. Разговор о том, как словом можно деньги зарабатывать (про Тушку). Ефимушка говорил только о женщинах, с Григорием хорошо говорить о боге. Прочитал «Плотничью артель» всем. Все уснули. Но Петр, Осип и Фома стали обсуждать рассказ. Мысли Осипа совпали с мыслями извозчика Петра, неприятно. Осип всю ночь рассуждал.

Часть XVIII

Осип «широко разросся и закрыл собою от меня всех людей... напоминая всех людей, цепко укрепившихся в моей памяти, он оставлял в ней свой глубокий узор, въедался в нее, точно окись в колокола». Григорий сорвался, увидели его пьяным в пролетке, рядом барышня с вишнями на шляпе. Почему Григорий — хозяин, а Фома — работник? На этот вопрос ответил: «Всю работу вовеки не сделаешь». Умел заставить других работать, сам работал неохотно.

Собирался в монахи, а там удачно жениться. Но пошел в трактир половым. Товарищи издевались над ним, потом его арестовали за покушение на кражу со взломом. История Ардальона. Почему не он — хозяин, а Петр? Пропал вдруг. Нашли у татарки. Потом Ардальон переселился на Миллионную улицу, к нищим, прозвали его Правильным. Часто навещал его. Осип сердился на него за это, обещал хозяину доложить. Однажды увидел Наталью. Она пила и гуляла. Дочь уехала к богатой подруге в учительницы. Ардальон и его приятель побили Наталью.

Иногда встречал Одинцова. Новости: Жихарев все со своей коровой, Ситанов пьет, Гоголева съели волки. Теперь «чувствовал, что мастерская... далеко от меня. Это было немножко грустно».

Часть XIX

Зимой работы на ярмарке мало, выполнял многочисленные обязанности в доме, пробовал стихи писать. Хозяин изменился: грустный какой-то. Ходил в трактир слушать певчего Клещова. Человек дрянной, а пел хорошо, с душой. Трактирщик все пытался доказать, что его и лучше спеть смогут, не получалось. Подружился с октавистом Митропольским.

Октавист почти всегда был пьян, трезвый неразговорчив. Узнал от него про Памву Берынду, Анисью. Однажды гуляя нашли убитого. Алеша пошел за полицией, а октавист допил в это время водку мертвого. Его потом арестовали, выслали по этапу, а Клещов выгодно женился. Хозяин пошел с Алешей в трактир слушать шорника (Клещова). Хозяин «бысстыдно плакал». Рассказал про любовь свою. Она деньги зарабатывала, чтобы к мужу в Сибирь поехать.

Часть XX

Три года был «десятником». Он много работал, не успевал следить за всеми, а они крали. Объяснял хозяину, тот предложил притвориться. У хозяина квартира битком набита мебелью и добром, было тесно и неудобно. «Жизнь вообще казалась мне бессвязной, нелепой, в ней было слишком много явно глупого».

Каждый год строили лавки и каждый год их опять затапливало. Рассказывал Осипу. Тот ему про Волгу. Рассказывал хозяину его мысли, чтобы тот воспитывал правильно. «Все люди — чужие друг другу, несмотря на ласковые слова и улыбки, да и на земле все — чужие; кажется, что никто не связан с нею крепким чувством любви». Исключение — бабушка и Королева Марго. В 15 лет чувствовал себя пожилым человеком.

Враг дворник, отнял у него пьяную девицу. Чтобы не встретиться, вставал раньше. На его глазах специально убил кошку. Подрались. «Вот вспоминаешь об этом и, содрогаясь в мучительном отвращении, удивляешься — как я не сошел с ума, не убил никого?» Не мог понять такого отношения к женщине. Встретил Якова, будто бы отпускал арестантов по ночам гулять. «Грустно было с ним, и жалко было его... не забыл я веселого Цыгана». «Помнит ли он, как задавили Цыгана крестом?»

«Надобно что-нибудь делать с собой. А то — пропаду...» Решил поступать в университет.