Распад Советского Союза и последующий переход к рыночной экономике произошел невероятно быстро, а масштабы этого процесса были небывалыми. Переход к рыночной экономике был связан с колоссальными трудностями, такими, как серьезные диспропорции в экономике, распад торговых связей, отсутствие рыночных институтов. Важную роль в данном процессе играли международные экономические организации – группа Всемирного Банка (ВБ), Международный валютный фонд (МВФ) – они оказывали консультативную и техническую помощь странам с переходной экономикой, осуществляли кредитование проектов по реформированию, предоставляли безвозмездную помощь (гранты).
Как и ожидалось, в начале переходного периода отмечалось резкое падение ВВП. В странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) экономический спад в переходный период был сравнительно незначительным, однако в странах СНГ (Содружества Независимых Государств) ВВП снизился в среднем более чем на 40 процентов, при этом резко увеличились масштабы бедности и неравенства. Ни одной стране СНГ не удалось восстановить уровень ВВП на душу населения к 2004г., который она имела до переходного периода [12, с.10].
Масштабы бедности выросли гораздо больше, чем ожидалось: если в начале 1990-х гг. на сумму менее 2,15 долл. США в день вынуждены были существовать менее 4% жителей региона ЕЦА, то к 1998 году, по оценкам, ниже этой черты опустился уровень жизни 20% его населения. Распространенность бедности в странах СНГ была гораздо выше, чем в странах ЦВЕ и Балтии (ЦВЕБ) [12, с.26].
Страны бывшего Советского Союза начали реформирование позже стран ЦВЕБ, что было обусловлено временем обретения независимости. Начиная с 1993г. страны ЕЦА активно заимствовали у ВБ (а также у других международных организаций) до 1999г. – это был период осуществления комплекса преобразований, когда большинство стран  закончило первый этап реформ, преодолело серьёзные макроэкономические диспропорции и создало действующие рыночные институты. Начиная с 2000г. большинство кредитов ВБ предоставлял странам, где политика дисциплины и стимулирования ещё не достигла своей цели, но осуществлялась с переменным успехом – в России, Украине, Молдове, Киргизии, Румынии, Болгарии, Чехии, Литве и Словакии. Эстония, Венгрия и Польша уменьшили объём заимствований вследствие значительных успехов в ужесточении бюджетной политики, реструктуризации промышленности и либерализации экономики, а Беларусь, Узбекистан и Туркменистан – в результате спада интенсивности отношений со ВБ из-за используемых ими старых командно-административных механизмов.
Разрыв институциональных и технологических связей советской системы централизованного планирования вызвал сбои в снабжении производства исходными материалами и в поставках готовой продукции, создав предприятиям новые трудности. Сильными ударами, особенно для новых независимых государств СНГ, стали потеря бюджетных трансфертов из центра и прекращение дотационного импорта энергоресурсов. Сочетание дисциплины и стимулирования с протекционизмом и подавлением предпринимательской инициативы выдвигает на первый план два резко контрастирующих друг с другом режима регулирования. В действительности достигнутые той или иной страной результаты охватывают целый спектр промежуточных возможностей в зависимости от того, преследовались ли цели либерализации, введения жестких бюджетных ограничений и создания благоприятной экономической среды, - а также от того, в каком порядке и насколько энергично это делалось. Хотя страны с экономикой переходного типа невозможно разбить на категории по различным режимам регулирования, на примере отдельных стран можно проиллюстрировать альтернативные пути переходного процесса.
1.      В Эстонии, Венгрии и Польше политика дисциплины и стимулирования проводилась наиболее последовательно. Данный вариант перехода явился наиболее болезненным для экономик этих стран и был назван методом "шоковой терапии", обнажившим проблемы экономики, принесшим на начальном этапе социальную напряженность, резкое снижение доходов населения и уровня жизни. Действительно, форсированная трансформация повлекла за собой наиболее быстрые, в том числе и негативные в самом начале, результаты.
2.      В Чешской Республике, Литве и Словацкой Республике в рамках емкой категории дисциплины и стимулирования долгое время преобладали более мягкие бюджетные ограничения – а, следовательно, и менее высокий уровень дисциплины. В самом деле, принято считать, что являющееся следствием этого отсутствие реструктуризации промышленности ускорило наступление чешского кризиса в 1996-1998гг. Более жесткие бюджетные ограничения и более быстрая реструктуризация должны переориентировать эти страны на путь, по которому пошли страны первой группы.
3.      Болгария, Киргизская Республика, Молдова, Румыния, Российская Федерация и Украина либерализовали свою экономику, но долгое время им не удавалось поддерживать дисциплину посредством жестких бюджетных ограничений, а также они не смогли сдержать незаконное обогащение и расхищение активов с помощью закона или административного контроля. В условиях ослабленной дисциплины на старых предприятиях конкуренция за ресурсы между старыми и новыми предприятиями затрудняет стимулирование. Россия и Украина уже на начальном этапе переходного процесса стимулировали выход на рынок новых предприятий. Но захват государства узким кругом заинтересованных лиц – на старых предприятиях и тесно связанных с ними новых – препятствовали выходу на рынок новых предприятий на более поздних этапах переходного процесса и создавали неблагоприятный инвестиционный климат. В результате возникла система протекционизма и избирательного стимулирования.
4.      В Беларуси, Туркменистане и Узбекистане, где не было ни либерализации, ни ужесточения бюджетных ограничений, были созданы сильные отрицательные стимулы для выхода на рынок новых предприятий. Доступ к иностранной валюте и кредитам на специальных условиях смягчал бюджетные ограничения для государственных предприятий. По-прежнему использовались механизмы, унаследованные от командно-административной экономики. Сохранение высокоцентрализованной структуры политической власти ограничивало масштабы освобождения от активов и других видов хищения, которые оказали столь разрушительное воздействие на рост в предыдущих группах стран. Однако этот элемент дисциплины был достигнут за счет протекционистского режима, который препятствовал выходу на рынок новых предприятий, а также малых и средних предприятий [7, с.66-67].
В большинстве стран экономические реформы проходили стабильно, редко поворачивая вспять. Многие страны с переходной экономикой в сжатые сроки провели либерализацию цен и торговли. К 2004г. приватизация малых предприятий была практически завершена, и в большинстве стран осуществлялась приватизация крупных объектов. Хотя реформирование финансового сектора, государственного сектора, системы социальной защиты, реструктуризация предприятий и развитие конкуренции шли более медленными темпами, сохранялась положительная динамика этих процессов. Во всех странах с переходной экономикой доля частного сектора в ВВП достигла почти 70%, а восемь стран Центральной и Восточной Европы и Балтии вступили в ЕС [12, с.10]. Многое было достигнуто, но немало еще предстояло сделать, особенно в странах СНГ.
Опыт реформ в таких странах, как Польша и Россия (реструктуризация угольной промышленности) и Болгария (пенсионная реформа), свидетельствует о том, что как бы хорошо ни была разработана реформа, темпы ее реализации во многом зависели от заинтересованности правительства в ее проведении и от того, могла ли эта реформа получить поддержку общества в целом. Хорошо информированное гражданское общество нередко становилось одной из основных “движущих сил” преобразований.
Эффективность осуществления реформ хорошо отражают результаты исследования Всемирного банка – доклада «Бизнес 2005», опубликованного в сентябре 2004г. Динамика показателей данного обзора, являясь частью исследования по оценке инвестиционного климата в мире, позволяет судить о степени инвестиционной привлекательности экономики отдельной страны как результирующем индикаторе успешности реформ или их провала. В 2004 году из 145 стран мира, проанализированных ВБ, 58 улучшили деловой климат, дерегулировали бизнес и усилили институт частной собственности. Чемпионами по реформам стали Словакия и Колумбия, где был введен электронный способ регистрации новых предприятий, упрощены процедуры получения кредитов и приняты гибкие законы о рынке труда. По мнению авторов доклада, такие простые меры «ведут к созданию новых рабочих мест для женщин и молодежи, поощряют развитие частного предпринимательства в рамках экономической политики и способствуют экономическому росту» [10]. Среди мер, регулирующих начало предпринимательской деятельности и использованных успешными странами-реформаторами региона ЕЦА стали: создание «единого окна» регистрации (Россия); использование электронной регистрации (Молдова); правило «согласие по умолчанию» (Литва); стандартизация учредительных документов (Армения) [19]. Лидером в группе ЕЦА по длительности регистрации стала Латвия – 18 дней при среднем показателе в 44 дня, по затратам (процент от дохода на душу населения) – Литва – 3,7% при 15% по группе стран. Сводная таблица показателей по странам с переходной экономикой приводится в приложении А.
Наиболее успешные реформаторы трудового законодательства среди стран ЕЦА - это Словакия (индекс регулирования занятости^[0]=10), Сербия и Монтенегро (23), Россия и Казахстан (27), Болгария и Чехия (28) в данной сфере использовали: увеличение длительности и охвата временных контрактов, введение «начальных» зарплат, разрешение гибкого рабочего графика, устранение административных решений при увольнении; а самое жёсткое трудовое регулирование применяется в Украине (64) и Румынии (63).
В Словакии, Армении, России и Казахстане понадобится 17 недель для увольнения сотрудника, в Беларуси – 21 неделя, на Украине – 94, а в Румынии – 98 недель при средней продолжительности увольнения в 35 недель [19]. В докладе «Бизнес 2005» отмечается, что высокая стоимость и сложность создания и регистрации собственности связаны с низким уровнем инвестиций, высокой долей неформального сектора и коррупцией [19]. Сегодня зарегистрировать собственность в Литве можно за 3 дня, в России – за 37, в Беларуси – 6,5 месяца, в Хорватии на эту процедуру уйдёт около трёх лет [19]. По сравнению с Великобританией (самый лучший показатель индекса юридических прав^[1] – 10) такие страны, как Словакия (9), Албания (9), Латвия и Киргизия (8) находятся на одном уровне с развитыми странами. Слабыми юридическими правами обладают предприниматели в Польше, Росси. Хорватии Литве, Казахстане, Республике Беларусь и др. Десять стран ЕЦА имеют индекс кредитной информации (от 0 до 6, где 6 – наиболее полный доступ к информации данного вида), равный «0», и лишь Чехия, Польша и Эстония создали систему кредитных реестров, оцениваемую в 5 баллов по данному индикатору [19]. В регионе наименьшие временные затраты на решение контрактного спора оказались в Эстонии (150 дней), Литве (154 дня), Латвии (189 дней) и Армении (195 дней). Республика Беларусь занимает пятую позицию по данному показателю (250 дней) при средней длительности судебных разбирательств по ЕЦА в 416 дней, однако стоимость данного процесса достигает 20,7% от валового дохода на душу населения – 21-й результат (см. приложение А). Для предотвращения присвоения средств и их выявления необходимы юридическая защита акционеров, возможность обеспечения выполнения обязательств и предоставление информации о владельцах компаний и финансовых данных. Если мелкие инвесторы принимают решение подать иск в суд, обратиться с жалобой в регулирующую инстанцию или дать информацию прессе, более жесткие правила придания огласке информации (индекс раскрытия информации^[2]) сыграют им на руку.
В группе ЕЦА данный индекс равен либо выше 4 в 13 странах (6 – в Словакии, Литве и Чехии), худший показатель в Беларуси – 1 [19]. Средний показатель по критерию «ликвидация бизнеса» (оцениваются время и издержки проведения ликвидационной процедуры (затраты на юристов, адвокатов, оценщиков) по странам ЕЦА равен 3,3 года, однако судебные системы Латвии (1,1 года) и Литвы (1,2 года) значительно эффективнее способствуют санации рынка (для сравнения, в Ирландии процедура банкротства длится в среднем 0,4 года), чем в Беларуси (5,7 года) и Чехии (9,2 года) – предпоследний и последний показатели по региону соответственно [19].
Реформы, проходившие при поддержке и участии международных организаций в странах Центральной и восточной Европы, Балтии и СНГ, исходя из степени их важности и внимания, уделяемого правительствами стран, можно разделить на 5 групп :
1.     развитие частного сектора;
2.     обеспечение надлежащего управления, управление государственным сектором и институциональное строительство;
3.     развитие финансового сектора;
4.     социальная защита;
5.     энергетика [12, с.15].
Рассмотрим реформирование стран ЕЦА по данным группам.
1. Развитие частного сектора
Преобразование экономики, которая находилась в собственности и под контролем государства, в рыночную экономику, ориентированную на частный сектор, составляло главную цель переходного периода. Для этого необходимо было установить рыночную дисциплину на государственных предприятиях, приватизировать государственные активы и стимулировать создание новых частных предприятий. Первоначально программы отражали мнение, что приватизацию нужно проводить быстрыми темпами, воспользовавшись ограниченным числом имевшихся “окон” для реформ, и что новые частные собственники проведут реструктуризацию предприятий и обеспечат надлежащее корпоративное управление. Подобные настроения также отражали взгляды ведущих разработчиков политики во всем регионе. В соответствии с этим подходом на первом этапе реформ меньше значения придавалось реформам нормативной базы, антимонопольного и торгового законодательства, а также законодательства, регулирующего рынок капитала и банкротства, – так называемым реформам “второго поколения”; предполагалось, что они будут осуществляться, как только сформируется критическая масса приватизированных фирм. Частная собственность стала основой продуктивных транзакций в большинстве стран с переходной экономикой [12, с.15]. Однако в ряде стран, особенно в СНГ, не были созданы условия, содействующие развитию и росту частного сектора, а неблагополучные государственные предприятия продолжали выкачивать государственные ресурсы и консервировать ценные активы. В более передовых странах, большей частью в ЦВЕБ, фирмы значительно продвинулись по пути реструктуризации, однако оздоровление экономики и создание рабочих мест происходило главным образом за счет появления большого числа новых фирм.
Тем не менее, большинство вариантов развития частного сектора свидетельствуют в пользу проведения приватизации в рамках широкой стратегии, нацеленной на внедрение рыночной дисциплины и системы стимулов, быструю продажу мелких предприятий через открытые и конкурсные аукционы, поэтапную приватизацию средних и крупных предприятий, обеспечение соблюдения законодательства в области защиты инвесторов, усиление конкуренции, обеспечение прозрачности денежных потоков и прав собственности на предприятия, по-прежнему принадлежащие государству, а также на проявление большей осмотрительности, наряду с созданием эффективной нормативной базы, при передаче в частные руки предприятий в секторах, связанных с естественной монополией или олигополией.
2. Надлежащее управление, управление государственным сектором, институциональное строительство
В начале переходного периода экономисты понимали необходимость переориентации и укрепления институтов государственного сектора, но серьезно недооценивались последствия сохраняющейся слабости основных институтов и государственных административных органов, руководивших процессом перехода к рыночной экономике. В исследованиях начала 1990-х годов признавалось необходимость уделять больше внимания качеству управления, однако в то время и трансформирующиеся экономики, и международные организации располагали ограниченным числом специалистов по вопросам надлежащего управления и реформе управления государственным сектором (УГС). До конца 1990-х годов анализ государственных расходов практически не проводился. К концу десятилетия первые исследования Регионального управления для стран ЕЦА и обследования, проведенные Международным Банком реконструкции и развития (главным подразделением группы ВБ – МБРР), Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) и другими организациями, зафиксировали широкое распространение коррупции в регионе и утечку государственных средств в огромных масштабах. Эти исследования выявили значение борьбы с коррупцией, а также необходимость увязывания анализа государственных расходов с более широкими вопросами подотчетности в государственной финансовой системе, – вопросы, составление отчетов по которым стало обязательным. Ключевым фактором усиления ответственности государственных органов и снижения уровня коррупции является прозрачность [12, с.16].
Установление верховенства закона, в том числе судебная реформа, имели решающее значение для построения эффективной демократической, рыночной экономической системы. И, хотя большинство законов были внесены и приняты, более широкая задача проектной деятельности – обеспечение системных изменений – не была  решена. Реформа УГС зачастую осуществлялась лишь когда этого требовали обстоятельства, без всесторонней долгосрочной стратегии институционального развития и реформирования.
3. Финансовый сектор
Изначально основное назначение финансовой системы в странах с переходной экономикой состояло в плановом распределении средств при ограниченных возможностях осуществления финансового посредничества. Всемирный Банк уделял значительную часть кредитной и грантовой помощи становлению и развитию финансового сектора. Он в тесном сотрудничестве с МВФ в сжатые сроки определил основные элементы перехода финансового сектора на рыночные принципы:
–        макроэкономическая стабильность,
–        нормативно-правовая база,
–        системы бухгалтерского учета с особым акцентом на банковский сектор.
Данные принципы были задействованы в большинстве стран, где реализовывались программы МБРР. Большинство стран с переходной экономикой добились заметных успехов в продвижении к рыночной финансовой системе. Однако в некоторых программах исследований и программах помощи не была учтена взаимозависимость между реформированием банковского сектора, с одной стороны и предприятий, с другой, что позволило действующим совместно директорам банков и владельцам компаний подорвать процесс перехода к новой системе. Частные банки, тесно связанные с крупными предприятиями-заемщиками, едва ли способны функционировать в качестве полноценных и эффективных финансовых посредников. Необходимо было, чтобы на начальном этапе были приняты меры, обеспечивающие применение пруденциальных норм, в том числе лимитов на концентрацию займов и кредитование родственных структур. Несмотря на значительные масштабы приватизации, банки, находящиеся в государственной собственности, нуждались в укреплении путем совершенствования управления, ужесточения бюджетных ограничений, отделения филиалов и введения ограничений на сферу действия банковских лицензий [12, с.16].
В программах помощи ВБ подчеркивалось значение адекватной нормативно-правовой базы для финансового сектора, однако в них в недостаточной степени учитывалось, что для введения в действие соответствующих новых законов и нормативных актов требуется время и наличие подготовленных кадров. Проводилась подготовка сотрудников подразделений, занимающихся реализацией проектов, финансовых посредников, участвовавших в кредитных линиях МБРР, а также организаций, осуществлявших реструктуризацию и приватизацию предприятий. Недостаточно средств выделялось на расширенную подготовку, необходимую для управления финансовой системой в целом. Первоочередное внимание следовало уделять подготовке сотрудников банковского надзора, юристов и судей, бухгалтеров и аудиторов и других квалифицированных специалистов.
Развитию рынков капитала на ранних этапах перехода иногда придавалось чрезмерное значение как в самом МБРР, так и за его пределами, и это выводило скудные ресурсы, выделяемые на регулирование и надзор, из банковской системы. Ни один официальный фондовый рынок не мог выполнять роль, предписанную ему сторонниками массовой приватизации, без нормально функционирующей банковской системы, надлежащего бухгалтерского учета и аудита с соблюдением действующих требований по раскрытию информации, компетентного корпоративного управления и защиты миноритарных акционеров [12, с.17].
4. Социальная защита
Первоначально реформа системы социальной защиты в странах с переходной экономикой рассматривалась как средство смягчения последствий структурных реформ. Правительства осуществляли попытки помочь службам занятости справиться с ожидавшимся всплеском безработицы. Однако потерявших работу оказалось меньше, чем прогнозировалось, а низкие темпы роста возможностей для альтернативной занятости подрывали усилия по переподготовке кадров. Кроме того, недостаточно внимания уделялось более долгосрочной проблеме тех граждан, которые в силу возраста едва ли могли рассчитывать на переподготовку или на получение новой работы, что привело к сокращению поступлений пенсионных фондов и увеличению расходов на программы досрочного оформления пенсий по возрасту и пособий по инвалидности. Финансовые затруднения, связанные с пенсионным обеспечением, стали главной проблемой в налогово-бюджетной сфере большинства этих стран. В то же время ухудшение экономической ситуации приводило к резкому росту показателей бедности, обнажая слабые стороны действующих программ социальной помощи.
В некоторых странах реформа пенсионного обеспечения была отсрочена. В других странах это привело к преждевременному принятию многоуровневых систем, уделявших недостаточно внимания фискальной устойчивости базовой пенсионной системы и возможностям создания предпосылок для создания частной пенсионной системы. В отношении пенсионной реформы необходим четкий стратегический подход, дифференцируемый в зависимости от способности данной страны обеспечить управление пенсионной системой и ее финансирование [12, с.18].
В особенности в области социальной помощи бедным слоям населения и государства, и международные организации выделяли значительно меньше средств, чем на пенсионную реформу. Слишком большая доля пособий, таких, как пособия на детей и субсидии на услуги, направлялась в домашние хозяйства с более высоким уровнем доходов. Жителям более бедных регионов страны было труднее доказать свое право на получение пособия, и они получали меньше пособий; при этом размеры пособий слишком малы и не играют большой роли в борьбе с бедностью. Во многих случаях в результате нежелания заемщиков платить за техническое содействие в рамках кредитования игнорировались административные реформы, в итоге пенсионная и другие программы социального обеспечения пострадали от недостатков административного управления [12, с.18]. Ретроспективно, следовало уделять больше внимания решению дополнительных проблем, которые стали препятствием для реформирования системы социальной защиты практически во всех странах с переходной экономикой. Среди таких проблем – трудовое законодательство, стимулирующее сохранение рабочей силы фирмами, которые переживают спад, и не поощряющее наем рабочей силы расширяющимися фирмами, стратегия распределения налогово-бюджетного и политического бремени программ помощи между органами управления различных уровней, а также проблемы охвата и управления, вызванные ростом неформального сектора экономики.
5. Энергетика
Страны с переходной экономикой унаследовали обширную энергетическую инфраструктуру, состоящую из вертикально интегрированных государственных монополий. Потребление и производство энергии в значительной мере субсидировалось, при этом обслуживание потребителей находилось на неудовлетворительном уровне, равно как и техническое обслуживание объектов. Проблемы в области энергоснабжения усугублялись низкой эффективностью энергопотребления, отсутствием контроля за объемами потребления и нежеланием потребителей платить за электроэнергию. Полностью отсутствовали необходимая для коммерческой эксплуатации объектов нормативно-правовая и институциональная база, опасного уровня достигли проблемы экологии.
Первоначально государства ЕЦА осуществляли реформы, направленные на коммерциализацию, акционирование и регулирование на принципах рыночной экономики. К 1996 году МБРР принял подход, при котором основное внимание уделялось разукрупнению и приватизации энергетических предприятий в целях перевода их деятельности на рыночную основу. Реализация проектов МБРР по восстановлению, оказанию чрезвычайной помощи и финансированию критического импорта, на которые приходилось более трети энергетических проектов, сталкивалась с трудностями, связанными с проблемами закупок и противоречиями между краткосрочными и долгосрочными задачами; такие проекты должны быть направлены на сведение к минимуму отсрочек и отказ от создания отделов по реализации проектов и постановки долгосрочных задач реформирования. Почти две трети проектов МБРР по реформированию в секторе энергетики были направлены главным образом на достижение долгосрочных целей, при этом удовлетворительные итоги приносил программный подход, сочетавший займы на цели структурных преобразований с инвестиционными займами, которые дополнялись аналитическими исследованиями. Такой подход позволил включить вопросы, выходящие за рамки кредитования объектов энергетического сектора, такие, например, как отмена субсидий предприятиям энергетического сектора; укрепление дисциплины при учете объемов потребления, выставлении счетов и сборе платежей; реформирование политики ценообразования и закрытие нерентабельных энергетических объектов. В некоторых случаях положительные результаты принесло участие заинтересованных сторон, например, при приватизации российских угольных шахт. В целом эффективными оказались меры по учету экологических проблем. Слишком большое внимание уделялось приватизации и реструктуризации и недостаточное - регламентированию, повышению результативности финансовой и управленческой деятельности коммунальных предприятий, борьбе с коррупцией. Попытки совершить скачок от некоммерческих, государственных структур к частным коммерческим коммунальным предприятиям в целом потерпели провал, хотя в некоторых случаях (Казахстан и некоторые страны ЦВЕБ) они привели к положительным отраслевым сдвигам (например, снижение субсидий), но даже там, где этот подход не увенчался абсолютным успехом, наблюдалась тенденция к улучшению качества обслуживания и расширению охвата услугами. Во многих других странах нереально было ожидать, что реструктуризация и приватизация смогут преодолеть законодательные, политические, структурные и психологические барьеры [12, с.19].
ЕБРР отслеживает ряд показателей переходного периода, отражающих успехи стран в проведении реформ в различных областях (Приложение Б). Оценки варьируются от "1", что свидетельствует о незначительных успехах, до "4+", что соответствует нормам и показателям, характерным для промышленно развитых стран. За немногими исключениями, с 1989 года реформирование экономической политики неуклонно продвигается вперед. К 1994 году 20 стран (из 27) уже достигли оценки "3" (существенный прогресс) и выше в сфере либерализации цен, а 15 получили оценку "3 и выше" в отношении либерализации торговли и операций с иностранной валютой (см. рис. 2.1). К 2003 году почти все остальные страны добились существенного прогресса и в той, и в другой сфере.
В 1994 году только в одной стране было приватизировано свыше 50% крупных государственных промышленных и сельскохозяйственных предприятий, а в 7 странах (в основном из региона ЦВЕБ) было приватизировано не менее 25%; 10 стран (9 из которых входят в регион ЦВЕБ) завершили проведение малой приватизации, а еще 5 практически осуществили комплексную программу. К 2003 году в 20 странах было приватизировано не менее 25% крупных предприятий, а во всех, за исключением двух, завершилась или была близка к завершению малая приватизация. В девяти странах (8 из которых входят в регион ЦВЕБ) доля частного сектора в ВВП в 1994 году составляла 50% и выше; к 2002 году в 22 странах на частный сектор приходилось не менее 50% ВВП, а в 11 из них (9 из которых входят в регион ЦВЕБ) – 70% и выше. Продвижение вперед не было столь значительным в сфере реформирования финансового сектора, совершенствования корпоративного управления и реструктуризации предприятий, а также в вопросах стимулирования конкуренции, где только 12, 8 и 5 стран, соответственно (все, за исключением одной, из региона ЦВЕБ), получили к 2003 году оценки 3 и выше.
Рисунок 2.1. Количество стран, добившихся существенного прогресса (рейтинг 3 и выше), 1994-2003 годы. Источник: [12, с.8].
В настоящее время становится все более очевидно, что многие страны Европы и Центральной Азии уже не вписываются в стандартную модель “переходной экономики”. Для стран ЦВЕБ, интегрирующихся в Западную Европу, пожалуй, более характерны проблемы, стоящие перед странами со средним уровнем доходов. Другие страны больше соответствуют таким категориям, как страны с высоким уровнем задолженности, страны, преодолевающие последствия конфликтов, или страны с низкими доходами, находящиеся в неблагоприятных условиях. Проблемы, стоящие перед Венгрией и Чешской Республикой, значительно отличаются от проблем Туркменистана и Кыргызской Республики. Если термин “переходный период” использовался в отношении процесса рыночных преобразований, то обозначение “переходная экономика” представляется уже неуместным. Однако уроки этого периода могут иметь более общее применение к различным областям реформирования в отстающих странах.

2.2. АНАЛИЗ ЭФФЕКТИВНОСТИ РЕФОРМИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

По итогам социально-экономического развития Республики Беларусь за 2001-2005гг. создана успешно работающая экономика социально ориентированного типа. Согласно официальной статистике, в 2001-2005гг. белорусская экономика демонстрировала довольно высокие темпы экономического роста 7,5% в среднем в год. При этом с 2001 по 2004гг. экономический рост ускорялся. В 2004г. его темпы составили 11,4%, повторив "рекорд" 1997г. [1, с.7]. Рост сопровождался жёстким контролем за политической системой и централизацией процесса принятия решений. В основе экономической стратегии, которой придерживается белорусское правительство, лежит крайне осторожное проведение реформ. При этом большое внимание уделяется социальному благополучию и поддержанию стабильности.
По данным официальных (правительственных) источников, ежегодно улучшаются качественные экономические параметры – повышается рентабельность, сокращается доля убыточных предприятий, снижается энергоемкость ВВП, растет производительность труда, уменьшаются запасы готовой продукции на складах. В стране проводится денежно-кредитная, валютная политика по замедлению роста потребительских цен, что позволило в 2005 году снизить уровень инфляции до 0,6% в среднемесячном исчислении. Особое внимание уделяется системе социальной поддержки населения. Возросла среднемесячная заработная плата, увеличились покупательная способность населения, социальные выплаты, и в первую очередь пенсии [6, с.4], табл.2.1.
Анализ социально-экономической ситуации в стране показывает, что, несмотря на складывающиеся положительные тенденции, на работу экономики продолжает оказывать влияние ряд нерешенных проблем. Основными из них являются:
–          наличие организаций реального сектора экономики, имеющих неудовлетворительные результаты финансово-хозяйственной деятельности;
–          относительно высокая материало- и энергоемкость производства, зависимость его от конъюнктуры цен на импортируемые топливно-энергетические и сырьевые ресурсы;
–          слабая инновационная активность;
–          дифференциация оплаты труда по комплексам, отраслям и сферам экономики;
–          недостаточно высокий уровень пенсий, стипендий и других социальных выплат [6, с.5].
Учитывая, что в реальном секторе экономики в основном исчерпаны возможности наращивания производства за счет экстенсивных факторов, в предстоящей пятилетке необходимо обеспечить модернизацию экономики путем внедрения современных ресурсо- и энергосберегающих технологий, максимального использования интеллектуального ресурса страны на основе всестороннего гармоничного развития человека.
Таблица 2.1. Выполнение заданий Программы социально-экономического
развития Республики Беларусь на 2001 – 2005 годы, %
Примечание. Источник: [6, с.5].
Реформирование экономической системы Республики Беларусь в начале 1990-х гг. имело тенденцию к тесному сотрудничеству белорусского правительства с международными экономическими организациями (группы ВБ – МБРР, Международной финансовой корпорацией (МФК). Опыт работы Всемирного Банка в стране показал, что крайне затруднительно добиться положительных результатов, если настаивать на обсуждении и выдвигать условия пакета мер экономической политики, которые выходят за рамки того, что белорусское правительство может считать частью своей программы. В то же время политика неучастия (предоставление кредитов по принципу «всё или ничего») затрудняла оказание помощи в удовлетворении основных социальных нужд белорусского народа и не способствовала созданию и развитию будущей базы для формирования более открытой экономики. Кроме того, она не позволяла решать проблемы, имеющие глобальное значение, такие как охрана окружающей среды, борьба с ВИЧ/СПИД, туберкулёзом и другими болезнями, преодоление бедности.
За годы членства во Всемирном банке Беларусь получила значительное кредитное и грантовое (безвозвратное) финансирование, а также существенную техническую помощь консультационного и информационно-аналитического характера. В 1993г. Всемирный банк разработал сокращенную стратегию оказания помощи Беларуси, после чего в 1995г. была подготовлена развернутая стратегия [5, с.25].
Начиная с 1995г., ВБ не мог продолжать предоставление Республике Беларусь кредитов из-за отсутствия договоренностей относительно проведения реформ. Единственной операцией, утвержденной после 1995 финансового года, было предоставление в 1997 финансовом году гранта Глобального экологического фонда (ГЭФ) на постепенное прекращение применения озоноразрушающих веществ в размере 6,9 млн. долл. США. Имевший в это время место экономический рост укрепил уверенность Правительства Республики Беларусь в правильности избран­ного подхода. В этих условиях усилия ВБ были сосредоточены на разработке базы для более основательного диалога относительно экономических реформ. Был выполнен ряд экономических исследований, в том числе проведена оценка бедности (1996 финансовый год), подготовлены два экономи­ческих меморандума (1993 и 1997 финансовые годы), а также осуществлены отраслевые исследования по сельскому хозяй­ству, энергетике, окружающей среде, транспорту, финансам и развитию предприятий. ВБ также продолжал активно уча­ствовать в осуществлении программ информирования насе­ления и содействии проведению обсуждений с представите­лями государственных ведомств и учреждений, исследова­тельских институтов и гражданского общества по актуальным проблемам реформирования. МФК продолжала реализацию программы оказания технической помощи малым и средним предприятиям, а также малой приватизации [5, с.25-26].
В результате обсуждения Меморандума по экономике страны («Беларусь: цены, рынок и реформирование предприятий») в июле 1997г. между Всемирным банком и Правительством был подписан Меморандум о взаимопонимании. Проводившиеся параллельно переговоры с МВФ не принесли никаких результатов. После «августовского кризиса» 1998г. в России Правительство Республики Беларусь оказалось под сильным давлением на внешнем рынке и прибегло к ужесточению механизмов валютного контроля, что привело к некоторому разрыву отношений с международными финансовыми учреждениями. После того как Правительство обратилось к Банку с просьбой о подго­товке новой стратегии на 1999 финансовый год, последний, учитывая отсутствие прогресса в реализации Меморандума, выдвинул в качестве отправной точки для последующего кре­дитования единственное,  но жесткое условие – унификация валютных курсов.
Отношения ВБ с Беларусью начали улуч­шаться с 2000г., когда было положено начало успешному ди­алогу по вопросам социальной защиты, окружающей среды и относительно условий по улучшению, среды для развития предпринимательства. Унификация в сентябре 2000г. валют­ных курсов, отвечавшая требованию Стратегии 1999г., позво­лила ВБ продолжить работу по подготовке проекта модер­низации социальной инфраструктуры, который был утвержден в июне 2001г. [5, с.26].
Общая сумма займов ВБ, предоставленных Беларуси на сегодняшний день, составляет 193 млн. долл. США. Выплаченная часть этих средств была направлена на укрепление институционального потенциала, поддержку государственной программы реформ, инвестиции в природоохранные мероприятия, энергосбережение, развитие лесного хозяйства [20].
Республика Беларусь в течение всего периода сотрудничества с группой Всемирного банка развивала кредитно-финансовые отношения только с МБРР. Доля кредитных ресурсов, фактически предоставленных Беларуси МБРР в течение 1992-2003гг. составила 2624,7 млн. долл. США (по данным МИД Республики Беларусь на 01.01.2004г.) [21].
Таблица 2.2. Общая сумма займов, предоставленных Республике Беларусь МБРР в 1994-2004гг., млн. долл. США
Примечание. Источник: [20].
Как видно из таблицы 2.2, за весь период сотрудничества наиболее активное взаимодействие белорусского правительства с Всемирным банком наблюдалось до 1998г., когда были утверждены и начаты первые три проекта. Дальнейшее кредитование Банком было обусловлено минимальным вариантом Стратегии сотрудничества (приложение В). В случае развития по минимальному варианту (который действовал в 2002-2004гг.) займы в размере 140 млн. долл. США, могли быть предоставлены Беларуси на реализацию мероприятий и проектов, имеющих глобальное значение, и были направлены непосредственно на беднейшие слои населения. Базовый вариант развития предусматривал предоставление Беларуси суммы до 270 млн. долл. США в течение трехлетнего периода при условии существенного прогресса в реформировании среды для бизнеса и повышении прозрачности системы государственной отчётности, включая Президентский фонд [5, с.5].
Правительство Беларуси не воспользовалось новыми займами ВБ в течение 2002-2004гг., а лишь продолжило реализацию проекта по модернизации объектов социальной сферы. Проект по борьбе с ВИЧ/туберкулезом на сумму 39,61 млн. долл. США с долей участия ВБ 26,84 млн. долл. США был назван ключевым для реализации всей кредитной программы в 2002-2004гг., однако в феврале 2004 года правительство официально отказалось от его реализации [22].
Таким образом, в портфеле займов, предоставленных Всемирным банком Республике Беларусь, насчитывается четыре проекта, завершенных к 2006 финансовому году:
1.             Проект институционального развития (8,3 млн. долл. США), утвержденный в августе 1993г. и предусматривавший укрепление потенциала правительства по разработке и реализации экономических реформ, а также оказание помощи по созданию новых рыночных институтов с целью совершенствования управления экономикой. Проект включал в себя следующие основные компоненты:
Ø Политика управления госсектором, инвестиционный климат;
Ø Государственные затраты и закупки, финансовый менеджмент;
Ø Налоговая политика; 
Ø Преобразования на рынке труда [16].
Проект по данному займу технической помощи был завершён 31.12.1996г. Все средства, затраченные в ходе его реализации были распределены по сферам  центрального государственного управления (70% выделенных средств) банковского сектора (29%) и законодательного регулирования и правосудия (1%) [16].
2.             Реабилитационный заем (120 млн. долл. США), утвержденный в ноябре 1993г. с целью поддержки государственной программы экономических реформ, направленных на сдерживание инфляции, либерализацию торговли, а также приватизацию государственных предприятий и земли. Средства займа использовались также на финансирование критического импорта: медикаментов, и компенсацию дефицита твердой валюты [18]; их распределение по секторам составило: 72% – в промышленность и торговлю, 18% – в финансовый сектор, 10% – в сферу  центрального государственного управления [17]. Данный проект оказался единственным проектом с рейтингом результативности выше отметки «удовлетворительно» по оценке Департамента по оценке операционной деятельности Всемирного Банка (ДООД).
3.             Заем на развитие лесного хозяйства (41,9 млн. долл. США) был утвержден в мае 1994г. и окончен 30.04.2002г. Основная цель данного специального инвестиционного займа заключалась в поддержке реформирования  лесного хозяйства с целью более рационального использования лесных ресурсов (более 11,1 млн. долл. США было выделено на интенсивное лесоводство), совершенствования научно-исследовательской работы, мониторинга атмосферного загрязнения и использования топливной древесины, сокращения риска лесных пожаров (более 7 млн. долл. США) и распространения вызываемого ими радиоактивного загрязнения, а также в совершенствовании планирования лесных ресурсов и работы с персоналом [15, с.26], снижении себестоимости заготовки и переработки древесины путём внедрения новых технологий, увеличении импортозамещения и собственного экспорта. Инструментами осуществления проекта были закупки машин и оборудования, совершенствование технологической базы производства, внедрение новых методик компьютеризации управления отраслью, создание качественного лесного генофонда [4, с.40]. Как показал анализ результатов, данный проект не оказал значительного влияния на целевой сектор вследствие отсутствия структурных и институциональных реформ на национальном уровне [15, с.33].
4.             Заем на модернизацию объектов социальной сферы (22,6 млн. долл. США) – проект, утвержденный 5 июня 2001г. и законченный 31.12.2006г., был первоначально нацелен на проведение энергосберегающих мероприятий на 480-500 объектах социальной сферы, главным образом, в школах и больницах [4, с.41]. Основная цель займа – сокращение энергозатрат в учреждениях социально-бюджетной сферы, так как ситуация с задолженностью за потреблённые электроэнергию и тепло в ней резко обострилась. В качестве объектов проекта были выбраны учреждения здравоохранения и образования, поскольку на их долю приходится около 40% энергии, потребляемой всеми организациями бюджетной сферы и они обладают значительным потенциалом энергосбережения при сравнительно небольших капиталовложениях [18]. Проект получил  удовлетворительную оценку по достижению в 2001-2003гг. поставленных целей [5, с.61]. Уже на первом подготовительном этапе – реализации комплекса мероприятий по повышению эффективности использования энергоресурсов, завершённом в конце 2000г., в период освоения аванса в 1 млн. долл. США, потребление энергии на реконструированных объектах сократилось на 18% [18]. Далее, в 2001г., последовал второй этап Проекта по энергосбережению, направленный на технологическое переоборудование инфраструктурных объектов в соответствии с их приоритетом, эффективностью и социальной значимостью [4, с.41].
Всемирный банк помог Беларуси привлечь грантов (безвозмездной помощи) в размере 15 млн. долл. США, направленных на создание эффективной системы социальной защиты, сохранение биоразнообразия, вывод из применения озоноразрушающих веществ, проведение секторальных исследований и другие цели [18]. Оценка результатов осуществления проекта по сохранению биоразнообразия лесов (первый грант Глобального экологического фонда (ГЭФ), 1992г.) отражает высокую эффективность расходования инвестированных средств и влияние на отраслевое институциональное развитие страны [4, с.41]. Высшую оценку получили проекты по прекращению применения озоноразрушающих веществ (грант ГЭФ, средства в размере 6,9 млн. долл. США израсходованы полностью, проект закрыт вовремя и является образцовым для региона, [5, с.27]), а также программы в области социальной защиты и здравоохранения.
Действующая Стратегия сотрудничества Всемирного банка с Беларусью (САS) была принята в марте 2002г. САS подразумевает поддержку развития экономики и общества, минимизацию социальных и экологических рисков. Особое внимание уделяется последствиям Чернобыльской катастрофы и таким глобальным угрозам, как распространение ВИЧ/СПИД и туберкулеза. Участие общественности рассматривается как важный элемент в достижении целей предложенных программ, способный содействовать прозрачности и подотчетности на разных уровнях [18].
В рамках сокращения объёмов сотрудничества Всемирного банка с Беларусью действующая стратегия направлена на решение проблем бедности путём сочетания следующих видов деятельности:
Ø  Консультации с целью предоставления рекомендаций в области реформирования, прежде всего, среды для развития бизнеса и социальной политики, а также с целью содействия развитию и активизации гражданского общества.
Ø  Поддержка реформ и решения проблем, имеющих социальное и глобальное значение путём кредитования по трём направлениям:
1.      реализация мероприятий, имеющих глобальное значение, которые Беларусь также считает своими приоритетами;
2.      смягчение социальных рисков, включая последствия аварии на чернобыльской АЭС;
3.      содействие развитию частного сектора путём улучшения условий для бизнеса и инвестиций [5, с.5].
В процессе экономического развития Беларуси в период 2002-2004гг. сложилась ситуация, в которой часть условий базового варианта Стратегии сотрудничества Всемирного Банка с Республикой Беларусь были выполнены (см. приложение В). Вслед за унификацией валютного курса (со дня официальной унификации валютных курсов – 14 сентября 2000г.) правительство предприняло некоторые важные шаги по либерализации цен и первоначальные меры по ослаблению вмешательства государства в бизнес. Однако по оценке МБРР, эффективность данных мер оказалась низкой. На конец 2003г. доля частного сектора в ВВП составила 20%, поднявшись лишь на 5% по сравнению с 1994г.; индекс либерализации цен свидетельствует об отсутствии какого-либо прогресса: «3-» в 1994 и в 2003гг. Что касается структурных реформ управления, антимонопольной политики, развития рынка ценных бумаг и небанковских финансовых организаций, то здесь страна осталась на месте, в реформе банковской системы эксперты МБРР отметили слабый прогресс по либерализации процентных ставок (от «1» в 1994г. до «2-» в 2003г.) На таком же уровне в стране в течение указанного периода шёл процесс малой приватизации и реформы в сфере инфраструктуры,  продажа крупных госпредприятий замедлилась. Программа разгосударствления и приватизации от 1993г., предусматривавшая приватизацию 2/3 основных государственных фондов и предоставление 50% приватизированных фондов государственных предприятий гражданам республики, фактически была приостановлена в 1997г. [5, с.17]. За всю историю белорусской приватизации на базе госсобственности было создано около 1500 акционерных обществ. По официальным данным, более 300 из них являются нерентабельными [13]. Из 96.039 действующих на территории Беларуси предприятий 178 (0,2% от общего количества) обеспечивают почти 40% налоговых поступлений консолидированного бюджета страны. 78 из них получают государственную поддержку. Тем не менее, 16 из них понесли убытки в 2003г., и только 120 обеспечили рост прибыли [8]. Доля льгот и преференций в обеспечении роста промышленности за три квартала 2004г. составляют 15,7% [9]. Правительство продолжает оказывать поддержку приоритетным отраслям, таким как сельское хозяйство и жилищное строительство, как в виде прямых субсидий, так и льготных кредитов, предоставляемых через банковскую систему, и сознательно манипулирует величиной налоговой нагрузки, освобождая отдельные предприятия от выполнения обязательств немонетарного характера [12, с.51].
Как можно судить по тенденциям экономического развития страны в последние четыре года, белорусское правительство не предпринимает серьезных мер для реформирования государственной собственности, стимулирования развития частного сектора, создания благоприятного инвестиционного климата. Система национальных счетов Беларуси не является унифицированной с СНС развитых стран, и потому предполагает, что официальные данные по макроэкономическому развитию республики можно трактовать и в противовес «стабильности и процветанию» Беларуси. 
Менеджмент государственных предприятий фактически зависит от властной вертикали – он не может принимать витальных для своего предприятия решений без согласия сверху. Так, в соответствии с Указом от 1.03.2004г. №125 «Об особом праве («золотой акции») государства на участие в управлении хозяйственными обществами» государство имеет право вмешиваться в работу любого предприятия, созданного на базе госсобственности. За весь срок действия данного права «золотая акция» была введена на 15 предприятиях республиканской и 6 предприятиях коммунальной собственности [13]. Что касается продажи госсобственности, то сделки стоимостью свыше 10 тыс. базовых величин (более 100.000 долл. США), включая бесплатную передачу из республиканской собственности в коммунальную, санкционируются президентом, продажей остальных объектов распоряжается Министерство экономики [11]. Это затрудняет и без того замедленную и текущую «эволюционным путём» приватизацию в стране. Более того, по словам премьер-министра Республики Беларусь С. Сидорского, «работа по реформированию малых и средних предприятий в Беларуси завершена» [3].
После кризиса 1998г. в России инфляция в Беларуси выросла со 182% в 1998г. до 251% в 1999г. (на конец периода). Вследствие ужесточения денежно-кредитной политики уровень инфляции снизился до 108% в 2000г. и 46% – в 2001г. Далее Национальный банк Республики Беларусь значительно активизировал рефинансирование банков, так как снижение чистых иностранных активов и увеличение средств на счетах правительства в НББ способствовало сжатию денежной базы. Процентные ставки на межбанковском рынке росли, и многие банки приостановили снижение ставок на кредитно-депозитном рынке и даже увеличили некоторые процентные ставки [2, с.3]. Такая монетарная политика повлияла на темпы роста наличных денег в обращении и способствовала дезинфляции – в 2002г. ИПЦ составил 35%, в 2003 – 25%, а к концу III-го квартала 2004г. индекс вырос на 14,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года [2, с.5]. Учитывая политику НББ стимулирования банков к привлечению депозитов физических лиц (с 1 ноября 2004г. норматив обязательных резервов по этому виду депозитов был снижен в третий раз за год – до 6% – на 1 процентный пункт) [2, с.4], можно прогнозировать дальнейшее снижение темпов инфляции. Избыток банковской ликвидности, обусловленный увеличением предложения денег, вызвал рост кредитования экономики, что наряду с регулированием процентных ставок позволило НББ удешевить кредиты реальному сектору. Именно за счёт кредитов и был обеспечен реальный рост ВВП на 5% в 2002г. и на 6,8% – в 2003г. [2, с.5]. Кредиты были использованы предприятиями на погашение задолженности по оплате труда и инвестиции в основной капитал. Уже за 2003 год политика стимулирования госпредприятий обошлась в более 1 трлн. руб., не поступивших в бюджет, что в реальном выражении на 129,2% по сравнению с 2002г. [14, с.6]. Рост производства и ВВП в 2004г. также поддерживался за счёт экспансионистской монетарной и фискальной политики, а также банковских кредитов, значительная часть которых была выдана по распоряжению правительства и президента. Такая ситуация значительно ухудшала состояние крупных государственных банков, а следовательно, нарушала стабильность банковской системы Беларуси в целом. Ситуация на валютном рынке и состояние внешней торговли (а точнее наличие источников финансирования дефицита текущего счёта) определила нецелесообразность такой монетарной политики. Сохранение крупных предприятий в собственности и под контролем государства, а также преференциальный режим со стороны России сыграли ключевую роль в поддержании промышленного производства и усилении экономического роста. В то же время, ресурсы, необходимые для поддержания промышленного производства, отнимались у других отраслей экономики.
Исследование "белорусского чуда", проведенное специалистами ВБ (Экономический меморандум для Беларуси) и МВФ (Страновой отчет, посвященный анализу факторов роста ВВП), в котором дано фактическое обоснование столь высоких темпов роста ВВП белорусской экономики, показало, что  при продолжении текущей политики в экономике начнется стагнация. В случае начала комплексных рыночных реформ страна может добиться улучшения ситуации без серьезных социальных последствий [1, с.13].

3.   АНАЛИЗ СООТВЕТСТВИЯ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЙ БАЗЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ ТРЕБОВАНИЯМ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ

Значение нормативно-правовой базы является образующим компонентом формирования всех рыночных институтов, основой всех преобразований экономической системы, так как она заложена в основу правоотношений, возникающих в процессе хозяйствования.
Становление частного сектора невозможно без законодательной базы для разгосударствления, приватизации, антимонопольного и торгового законодательства, а также законодательства, регулирующего рынок капитала и банкротства; финансовая система рынка обусловлена появлением частного банковского и финансового капитала, функционирование которого, в свою очередь, также должно быть законодательно оформлено; реформа социальной защиты представляет собой целую систему законодательных актов, утверждающих положения о помощи незащищенным слоям населения; отдельная группа реформ и вовсе лежит в плоскости нормотворчества относительно качества управления государством.
Как уже было сказано выше, ключевыми элементами эффективного, ориентированного на рынок частного сектора является надлежащая институциональная и нормативная база и сильный, прозрачный государственный сектор. Следовательно, уровень развития частного сектора косвенно свидетельствует об эффективности нормативно-правовой базы. На сегодняшний день доля малого и среднего бизнеса в ВВП составляет менее 20% [1, с.5], в то время как в большинстве стран ЦВЕ – 50-80% (приложение Б). В 2005-2006гг. в направлении поддержки развития малого и среднего предпринимательства (МСП) со стороны правительства были сделаны определенные шаги. В частности, продекларирован принцип "одного окна". Однако, данный принцип в белорусском исполнении еще далек от своего истинного значения, хотя процедура постановки на учет в различные организации была значительно упрощена и удешевлена. В 2006г. изменен принцип начисления штрафных санкций, в силу чего ожидается постепенное снижение размеров штрафов и пеней. В то же время государственная политика в области развития МСП остается непоследовательной и противоречивой. Например, в 2006г. принято решение о маркировке чая, кофе, обуви и других товаров акцизными марками [1, с.5]. Это увеличит издержки предпринимателей, а часть МСП будет вынуждена уйти с рынка.
Налоговая нагрузка, несмотря на ежегодные намерения Министерства финансов, остается практически неизменной и очень высокой. При этом налоговое законодательство характеризуется сложностью и изменчивостью, а уплата налогов остается трудоемким и дорогим в администрировании процессом [1, с.5]. Не решенной остается проблема получения многочисленных разрешений, исчерпывающего списка которых не знает никто, а само получение разрешений становится все более дорогим и трудоемким.
Несовершенство нормативно-правовой базы создает проблемы для формирования благоприятного делового климата в стране. Это подтверждается опросом руководителей МСП Беларуси, проведенным Институтом предпринимательства и менеджмента (ИПМ), в результате которого подтверждено наличие значительных проблем в области регулирования деятельности частных предприятий в Беларуси [1, с.34]. Из 19 наиболее частых проблем, с которыми приходится сталкиваться МСП, на первом месте стоят (см. таблицу 3.1):
Таблица 3.1. Распределение ответов на вопрос «С какими проблемами Вы сталкиваетесь в Вашей работе?»

Проблемы		Средний балл
1.	Большие штрафные санкции за ошибки	3,21
2.	Многочисленные проверки контролирующих и налоговых органов	3,18
3.	Получение лицензий	3,16
4.	Отсутствие гарантий защиты частной собственности	3,15
5.	Процедуры сертификации	3,15
6.	Сложные и непонятные правила налогообложения и бухгалтерского учета	3,13
7.	Частые изменения в налоговой отчетности	3,06
8.	Нестабильное и запутанное законодательство	3,04
9.	Сложность с получением кредита	3,00
10.	Полная зависимость от действий контрольных органов	3,00
11.	Отчетность органам госуправления	3,00
12.	Разрешения и согласования в предпринимательской деятельности с госорганами	2,76
13.	Отсутствие предельного срока давности по на логовым нарушениям	2,74
14.	Взаимоотношения с органами местной власти	2,66
15.	Неплатежи от клиентов	2,59
16.	Чрезмерное регулирование цен	2,57
17.	Возможность безакцептного списания денег или внесудебной конфискации активов	2,55
18.	Низкий покупательский спрос	2,50
19.	Недостаток управленческих и экономических навыков у руководства	2,24

Примечание. Респонденты должны были оценить каждый из перечисленных пунктов по 5-балльной шкале, где «5»-это наиболее серьезная проблема, «1» -это не является проблемой. Источник: [1, с.34].
Хотя ни одна проблема не получила максимальной оценки респондентов по 5-тибалльной шкале, каждый пятый-шестой руководитель МСП оценивал проблемы регуляторной среды как очень сложные (5 баллов).
Самые сложные регулирующие нормы приведены в таблице 3.2.
Таблица 3.2. Самые сложные регулирующие нормы

		Оценка сложности (1 балл – нет проблемы, 5 баллов – очень серьезная проблема), %
		1	2	3	4	5
1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8.	Большие штрафные санкции за ошибки Многочисленные проверки контролирующих и налоговых органов Получение лицензий Процедуры сертификации Отсутствие гарантий защиты частной собственности Сложные и непонятные правила налогообложения и бухгалтерского учета Частые изменения в налоговой отчетности Нестабильное и запутанное законодательство	8,7 10,9 14,3 14,9 13,5 13,4 12,7 13,3	17,8 21,3 11,6 17,7 18,3 14,9 19,9 19,4	34,3 26,3 31,3 23,8 26,3 32,4 31,4 31,5	22,3 21,6 28,7 24,4 23,4 24,1 20,5 21,8	16,9 19,8 14,0 19,2 18,6 15,2 15,6 13,9

Примечание. Источник: [1, с.34].
Конечно, даже эти проблемы явля­ются решаемыми для большинства белорусских МСП, особенно для тех фирм, которые давно работа­ют на рынке. Однако они затрудня­ют возникновение новых фирм и их развитие, поскольку такие пред­приятия не могут себе позволить нанять большой штат специалистов для решения указанных проблем. И хотя к сложной, противоречивой и нестабильной деловой среде белорусский бизнес давно приспосо­бился, издержки этого приспособ­ления оплачивают все жители Бе­ларуси, поскольку более низкая конкуренция приводит к более вы­соким ценам (по сравнению с соседними странами), узкому ассор­тименту, некачественному сервису. В силу именно этих ограничений и проблем белорусский бизнес оста­ется, за небольшим исключением, малым.
По данным пресс-службы Мини­стерства по налогам и сборам Рес­публики Беларусь, в 2005 г. были проведены проверки соблюдения действующего законодательства по налогам и предпринимательству в 31,6% организациях и у 25,8 % ин­дивидуальных предпринимателей, состоящих на учете. По итогам про­верок выявлены нарушения у 67% проверенных организаций и 66% индивидуальных предпринимате­лей. За I квартал 2006 г. налоговой службой проведены проверки соблюдения действующего законода­тельства по налогам и предприни­мательству у 9,9 тыс. организаций и 13,9 тыс. индивидуальных пред­принимателей, состоящих на уче­те. По итогам проверок выявлены нарушения у 67% проверенных организаций и 63,6% индивидуаль­ных предпринимателей. По ре­зультатам контрольных мероприя­тий Министерства по налогам и сборам за 2005 г. объем дополни­тельных поступлений в бюджет со­ставил BYR 172,3 млрд. При этом, несмотря на заявления министерства о сокращении коли­чества и сроков проведения прове­рок, суммы начисленных санкций не уменьшаются. Так, в январе-мае 2006 г. в доход бюджета дополнительно уже поступило BYR 171,6 млрд. (т.е. сумма, сопоставимая с доходами за весь 2005 г.) [1, с.35].
Является ли такое количество допущенных налоговых нарушений следствием желания подавля­ющего количества МСП уклонить­ся от уплаты налогов, незнанием налогового законодательства или все это - результат сложного и за­путанного налогового законода­тельства, не нарушать которое по­чти невозможно? Налоговое законода­тельство и администрирование в стране являются серьезной пробле­мой и нуждаются в изменении. Согласно опросу [1, с.34], такие пробле­мы, как «сложные и непонятные правила налогообложения и бух­галтерского учета» и «частые изме­нения в налоговой отчетности», за­няли шестую и седьмую позиции (табл. 3.2). При этом «большие штрафные санкции за ошибки» и «многочисленные проверки контро­лирующих и налоговых органов» за­нимают первое и второе места.
Исходя из анализа проблем есте­ственным образом вытекают пред­ложения предпринимателей по из­менению налогового законода­тельства в сторону упрощения.
О чрезмерном регулировании и вмешательстве в оперативную де­ятельность МСП говорит и такой противоречивый факт. Руководи­тель среднестатистического МСП тратит на общение (взаимоотноше­ния) с органами государственного управления 5,32 часа в неделю. То есть, фактически, один день в неде­лю руководитель частного предпри­ятия Беларуси отсутствует на рабо­чем месте, решая вопросы с пред­ставителями власти. При этом если руководитель небольшого МСП тра­тит на взаимоотношения с органа­ми госуправления 5,1 час в неделю, то крупного (свыше 100 чел.) – 6,6 часа (7,2 часа, если на предприятии работает более 200 чел.). Следует отметить, что количество людей, за­нятых составлением отчетности, или время руководителя, потрачен­ное на общение с органами госуп­равления, не зависят от сферы де­ятельности предприятия [1, с.38].
На основании проведенного анализа условий существования МСП, созданных действующей нормативно-правовой базой, можно заключить, что настоящее законодательство Республики Беларусь является малоэффективной системой, на которой может основываться комплексное преобразование экономики страны на пути к рынку.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Переходная экономика явилась феноменом пограничной ситуации, в которой по обстоятельствам объективной необходимости оказались вновь обретшие независимость государства постсоветского пространства. В начале периода трансформации данный тип экономической системы характеризовался форсированным разрушением административно-командного типа управления, стихийным формированием рыночных институтов, в упорядочении процесса создания которых сыграли не только сами правительства, но и международные организации. Переход к рыночной экономике был связан с колоссальными трудностями, такими, как серьезные диспропорции в экономике, распад торговых связей, социальная напряженность, рост коррумпированости и кризисных ситуаций. Сочетание правительственной политики дисциплины и стимулирования с протекционизмом и подавлением предпринимательской инициативы обнаружило два контрастирующих друг с другом режима регулирования, сочетания которых определили четыре альтернативных пути переходного процесса в постсоветских государствах.
Наиболее последовательные в реформировании старой системы правительства Эстонии, Венгрии, Польши добились успеха в переходе к рынку уже на первом этапе, предприняв в сжатые сроки меры по либерализации торговли и цен, приватизации государственной собственности, реформированию финансового сектора, системы социальной защиты, реструктуризации предприятий. Как бы хорошо ни была разработана реформа, темпы ее реализации во многом зависели от заинтересованности правительства в ее проведении и от того, могла ли эта реформа получить поддержку общества в целом. Мягкие бюджетные ограничения и отсутствие  надлежащего управления госсектором в Чехии, Литве, Словакии, Болгарии, Киргизии, Молдове, России и Украине в условиях либерализации экономики спровоцировали незаконное обогащение и расхищение активов с помощью закона или административного контроля. В Беларуси, Туркменистане и Узбекистане, где не было ни либерализации, ни ужесточения бюджетных ограничений, были созданы сильные отрицательные стимулы для выхода на рынок новых предприятий.