При решении вопроса о виде умысла виновного следует учитывать всю совокупность обстоятельств совершенного, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, причины прекращения виновным преступных действий, предшествующее и последующее поведение виновного, его взаимоотношения с потерпевшим.
Предварительная угроза убийством также является важным доказательством наличия умысла на убийство. Не будем касаться вопроса о доказывании наличия угрозы убийством, однако отметим обязательность выяснения в ходе расследования серьезности намерения лица, высказывающего угрозу. Не всегда словесное выражение совершить убийство свидетельствует о реальном намерении, даже при сопровождении действий, внешне похожих на возможность реализации угрозы.
«Для квалификации убийства не имеет значения момент сформирования умысла. Убийство с заранее обдуманным намерением (предумышленное) российское уголовное право не рассматривает как более тяжкий вид. Степень общественной опасности в большей степени зависит от мотива, цели, способа убийства и других обстоятельств, которые закон признает квалифицирующими...
Если мотив или цель убийства реализуются только в случае смерти потерпевшего (получение наследства, избавление от нежелательного свидетеля, осуществление акта кровной мести), умысел всегда будет прямым. «Следует заметить, что убийство с косвенным умыслом российский законодатель и судебная практика не рассматривают как менее опасный вид. Смерть человека - настолько тяжкое последствие, что и безразличное отношение виновного к ее наступлению свидетельствует о высокой степени общественной опасности содеянного. Закон (ст. 25 УК РФ) вообще не противопоставляет косвенный умысел прямому, а объединяет их. Разграничение этих видов умысла приобретает решающее значение только при ненаступлении смертельного результата. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве» (ст. 105 УК РФ) указал: «Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)».[5]
Мотив и цель преступления, которые принято относить к факультативным признакам субъективной стороны, в составе убийства приобретают обязательную роль, поскольку от их содержания зависит квалификация убийства. Пленум Верховного Суда РФ требует от судов выяснения мотивов и целей убийства по каждому делу (п. 1 постановления от 27 января 1999 г. № 1). В ч. 1 ст. 105 УК не указаны мотивы простого убийства. Это преступление может быть совершено по любым мотивам, за исключением тех, которым закон придает квалифицирующее значение (п. «з», «и», «к», «л», «м» ч. 2 ст. 105 УК). Для простого убийства характерны такие мотивы, как месть за какое-либо действие потерпевшего, независимо от его правомерности, в том числе за совершенное преступление; ревность; зависть, неприязнь или ненависть, возникшие на почве личных отношений.
По собственному усмотрению несколько подробнее коснусь определения такого мотива, как ревность. По мнению С.Боярова ревность можно определить как особое психическое переживание, вызываемое изменением доверительных отношений между лицами, которыми эти отношения обеспечивают внутреннюю стабильность и безопасность эмоционального состояния Любое чувство у человека вызывается внешними раздражителями, поэтому для возникновения бытовой ревности и последующего убийства необходимы предполагаемая или действительная измена. Бытовая ревность основывается на интимной измене супругов (партнеров). «Ни измена, ни порождаемая ею ревность не могут служить смягчающими или отягчающими обстоятельствами, поэтому отнесены к мотивации простого состава убийства. Исключение составляет лишь случай очевидного прелюбодеяния супруга, который перерастает в тяжкое оскорбление, вызывающее аффект… При установлении состояния аффекта у виновного в убийстве в момент очевидной измены она оценивается им как тяжкое оскорбление, и в случае допущения им при убийстве отягчающих обстоятельств, содеянное не может квалифицироваться по ч.2 ст.105 УК РФ(п.16 Постановления Пленума ВС от 27.01.1999 г.). Здесь речь может идти не о мотиве ревности, а о мотиве мести за причинение тяжкого оскорбления. Действительная измена, не повлекшая состояния аффекта при убийстве, также вызывает месть за это оскорбление, а не ревность… Получение исполнителем материальной выгоды за убийство, «заказанное» ревнивым супругом, будет оцениваться как наемное убийство. Побудительные мотивы заказчика не имеют определяющего значения, если исполнитель совершает убийство по найму из корыстных побуждений. .. Если взаимоотношения исполнителя убийства по найму с потерпевшим свидетельствуют о личных мотивах (например, и заказчик и исполнитель руководствуются чувством ревности или мести), а вознаграждение имеет второстепенное, символическое значение, содеянное может оцениваться как простое убийство».[6]
Далее, касаясь мотивов убийства, отметим, что возможно также убийство из сострадания к безнадежно больному или раненому (однако даже добровольное согласие потерпевшего на лишение его жизни не исключает ответственности за умышленное причинение смерти, основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан запрещают осуществление эвтаназии, медицинский персонал не вправе удовлетворить просьбу больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе и путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни); из ложного представления о своем общественном или служебном долге; из страха перед ожидаемым или предполагаемым нападением при отсутствии состояния необходимой обороны и т.д. К простому убийству относится также умышленное причинение смерти в обоюдной драке или ссоре под влиянием эмоциональных мотивов гнева, ярости, страха за свою жизнь при отсутствии признаков сильного душевного волнения. В судебной практике к мотивам простого убийства относят также стремление выделиться в глазах окружающих, укрепить свой авторитет в преступной среде (при так называемых криминальных разборках).
«Достаточно сложными для юридического анализа являются ситуации спасения собственной жизни за счет жизни другого лица. На практике нередко встречаются случаи, когда субъект причиняет смерть другому человеку, подчиняясь инстинкту самосохранения (например, при кораблекрушении - в процессе отнятия спасательного жилета). Представляется, что при квалификации данного вида убийства допустимо применение ч. 2 ст. 28 УК РФ. В соответствии с предписаниями данной статьи лицо освобождается от уголовной ответственности в случае, если оно предвидело наступление общественно опасных последствий своих действий, однако не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия личных психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий.
Данная позиция соответствует историческим традициям русского уголовного права. В дореволюционной России убийство, связанное со спасением собственной жизни, рассматривалось как аморальное, но в то же время ненаказуемое деяние. Правовая оценка причинения смерти в состоянии «крайности» обуславливалась идеей трагического несовершенства человека. Ненаказуемость подобных действий объяснялась невозможностью отождествления нравственных норм с юридическими и отсутствием у государства права требовать «проявления героизма» от рядовых граждан…В современной теории уголовного права вопрос о возможности спасения собственной жизни путем причинения смерти другому лицу относится к числу дискуссионных. На страницах юридической литературы не раз обсуждался вопрос о квалификации действий альпиниста, с целью спасения собственной жизни обрезавшего веревку, к которой был прикреплен его товарищ. М.Д. Шаргородский, М.И. Якубович, Н.Н. Паше-Озерский, Н.А. Овезов считают, что такие действия являются наказуемыми и лицо должно нести ответственность на общих основаниях. Однако некоторые авторы придерживаются противоположной точки зрения. В частности, Ю.В. Баулин, рассматривая данный случай, утверждает: "Правомерными должны быть признаны действия альпиниста, обрубившего веревку, к которой был привязан его товарищ, срывающийся с горы и тянущий его в бездну. В этом случае причиненный вред вполне отвечает характеру опасности - смерть одного человека предотвращает угрозу смерти двух лиц… Представляется, что доводы Ю.В. Баулина, обосновывающие ненаказуемость действий альпиниста, нельзя признать правильными. Оправдание человека тем, что смерть одного предотвращает угрозу смерти двух людей, несет в себе опасность нравственного оправдания подобных поступков».[7]
Оживленную дискуссию вызывают проблемы юридической оценки случаев убийства «живого» трупа. Например, А. выстрелом из ружья убивает В. Желая скрыть следы преступления, он выбрасывает труп в реку. Впоследствии судебно-медицинской экспертизой было установлено, что смерть потерпевшего наступила не от огнестрельного ранения, а от утопления. По мнению В.Ф. Антонова следует полагать, что в процессе оценки данных случаев решающее значение имеет субъективная сторона преступления. Если в ходе расследования выяснено, что после совершения выстрела лицо раскаялось в совершенном деянии, пыталось оказать медицинскую помощь потерпевшему, однако, решив, что предпринятые им меры не принесли желаемого результата, в целях сокрытия следов преступления и ухода от ответственности, выбросило «труп» в реку, то такие действия должны квалифицироваться по правилам совокупности преступлений.
В данном случае лицо привлекается к ответственности за совершение двух преступлений: покушение на убийство и неосторожное причинение смерти. Если же после произведенного выстрела виновный никаких мер, направленных на спасение потерпевшего, не предпринимал, а расследованием установлено, что вплоть до утопления трупа лицо в случае обнаружения «признаков жизни» готово было вновь реализовать умысел на убийство, - такие действия следует квалифицировать как обычное преступление - в зависимости от обстоятельств как простое либо квалифицированное убийство. Ошибка виновного в развитии причинно-следственной связи юридического значения не имеет.
Субъектом убийства является физическое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 14 лет (ст. 20 УК). Убийство, совершенное должностным лицом при превышении должностных полномочий, квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 и 286 УК. Ответственность за привилегированные виды убийства (ст. 106, 107, 108 УК) наступает с 16 лет. Сразу укажем, «полемика относительно правил квалификации отдельных видов убийств в литературе не ослабевает. Объясняется это, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, динамично изменяются законодательные формулы составов убийств и соответствующих смежных составов. Так, в связи с принятием Уголовного кодекса 1996 г. изменилась редакция около половины норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за умышленное причинение смерти. Во-вторых, в связи с изменением социально-политической обстановки появляются качественно новые виды преступных посягательств. Получили распространение заказные убийства, убийства по политическим мотивам, убийства военнопленных в зонах боевых конфликтов. Наконец, некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступных посягательств обуславливаются динамичным развитием науки и техники. Ряд научно-технических достижений позволяет совершенствовать приемы и способы совершения преступления. В частности, в последнее время стали возможны убийства с использованием радиоизотопов, радиоуправляемых взрывных устройств и т.д.»

3.Убийство с отягчающими обстоятельствами
«Квалифицированным убийством принято называть убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК. Разумеется, все остальные признаки основного состава убийства тоже должны быть налицо. Если в действиях виновного имеются два или несколько квалифицирующих признаков, то все они должны быть указаны в предъявленном обвинении и приговоре. Однако они не образуют совокупности преступлений и наказание назначается единое, хотя наличие двух или нескольких квалифицирующих признаков учитывается при определении тяжести содеянного.
Всего в ч. 2 ст. 105 УК имеются 12 пунктов, но в некоторых из них названо более одного признака (п. "в", "к", "л") либо перечисляются конкретные разновидности данного признака (п. "ж", "з")…
Впервые квалифицирующие признаки убийства располагаются по строгой системе, в зависимости от их связи с определенными элементами состава преступления:
- признаки, относящиеся к объекту (п. "а", "б", "в", "г");
- к объективной стороне (п. "д", "е", "ж");
- к субъективной стороне (п. "з", "и", "к", "л", "м").
Эта классификация в известной мере условна. Ведь любой объективный признак находит отражение и в субъективной стороне преступления. А повышенная опасность убийства, сопряженного с разбоем, бандитизмом или вымогательством, определяется не только корыстным мотивом. Однако указанное расположение квалифицирующих признаков имеет практический смысл, поскольку облегчает процесс квалификации конкретного убийства».[8]
К объекту относятся следующие квалифицирующие обстоятельства, характеризующие жертву преступления: а) убийство двух или более лиц; б) убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо заложника; г) убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.
Остановимся более подробно на характеристике перечисленных обстоятельств.
1) Убийство двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК) характеризуется повышенной тяжестью последствий. Причинение смерти всем потерпевшим происходит либо одновременно, либо с незначительным разрывом во времени, но при непременном условии - действия виновного охватывались единством намерения. «Вместе с тем, с учетом изменений, внесенных в ст.17 УК ФЗ № 73 от 21.07.04 г., появился другой критерий указанного квалифицирующего признака. В настоящее время по п. «а» ч.2 должны квалифицироваться и совершенные убийства, если ни за одно из них виновный не был осужден... Умысел может быть прямым или косвенным в отношении всех потерпевших, возможно сочетание прямого умысла на убийство одного лица и косвенного – по отношению к другим потерпевшим.» [9] (в случае убийства путем применения общеопасного или иного слабоуправляемого способа). Убийством с косвенным умыслом в судебной практике признается лишение жизни нескольких человек при срабатывании автоматического взрывного устройства, установленного в целях защиты садового участка от вторжения посторонних лиц. Умысел может быть прямым или косвенным в отношении всех потерпевших, но возможно сочетание прямого умысла на убийство одного лица и косвенного - по отношению к другим потерпевшим.
При наличии прямого умысла на убийство 2-х и более лиц, при ненаступившей смерти остальных по независящим от обвиняемого лица, погиб только один потерпевший, то преступление квалифицируется по совокупности покушения на убийство и самостоятельного убийства Указанное разъяснение Пленума вызывает критику со стороны ученых.
 По мнению Н. Бабия «наличие смерти только одного человека означает, что в содеянном содержатся не все признаки рассматриваемого состава преступления и оно не окончено, что позволяет квалифицировать данное преступление как покушение на убийство двух и более лиц…[10]. В данном случае, Пленум, руководствовался целесообразностью, нарушая правила квалификации единого преступления и создавая искаженное юридическое отражение действительности. По мнению Г.Н. Борзенкова, «признание покушением всего деяния в целом как единого преступления снижало бы опасность содеянного и привело бы к смягчению ответственности виновного в силу ч.3 и 4 ст.66 УК».[11]
Н. Бабий считает, полагает, «что обязательный признак – причинение смерти одному человеку – следует дополнить квалифицирующим признаком, который означал бы не фактическое причинение смерти второму потерпевшему, как в настоящее время, а отражал бы намерение лица причинить соответствующий вред. В таком случае оконченным квалифицированным убийством признавалось бы причинение смерти одному лицу, а фактическое ненаступление смерти второго потерпевшего не влияло бы на квалификацию, но могло бы быть учтено при назначении наказания».[12]
При большом разрыве во времени или при других обстоятельствах, свидетельствующих об отсутствии единого намерения (например, убийство другого лица с целью сокрытия ранее совершенного убийства), каждое из совершенных преступлений требует самостоятельной квалификации лиц (ч. 3 ст. 30 УК и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК и ч. 1 или 2 ст. 105 УК) (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)").
2.) Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б" ч. 2 ст. 105 УК). Этот вид убийства представляет повышенную опасность, поскольку посягает не только на жизнь потерпевшего, но и на другой объект: общественные отношения, обеспечивающие лицу возможность осуществлять свою служебную деятельность или выполнять общественный долг. В действующем УК теперь говорится о его служебной деятельности, под которой «следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству» (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» Потерпевшим может быть как должностное, так и не должностное лицо, осуществляющее служебную деятельность.
Под выполнением общественного долга, как сказано в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересов отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий. «Так, практика признает выполнением общественного долга участие в пресечении преступления, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дачу свидетельских показаний и пр. Не имеет значения для квалификации, совершается ли убийство из мести в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга или же в целях воспрепятствования такой деятельности потерпевшего в данный момент или в дальнейшем. Практика не признает наличие данного квалифицирующего признака, если убийство совершено из мести за невыполнение (или ненадлежащее выполнение) лицом своих служебных обязанностей, поскольку в этих случаях нет посягательства на дополнительный объект - нет воспрепятствования нормальной служебной деятельности потерпевшего. В отличие от прежнего Уголовного кодекса новая норма предусматривает ответственность за убийство не только самого лица, осуществляющего служебную деятельность или выполняющего общественный долг, но и его близких. Закон не конкретизирует понятие "близкие лица". И это правильно. Нельзя признать удачным отнесение к их числу только близких родственников применительно к ст. 14 СК РФ или п. 9 ст. 34 УПК РСФСР. Степень близости не имеет значения, если этим убийством виновный преследует цель отомстить лицу за выполнение им служебной или общественной деятельности. Пленум Верховного Суда РФ указал: "К близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений"»[13]
«Временной разрыв между исполнением служебных обязанностей (общественного долга) потерпевшим и его убийством значения не имеет – ведь мотив мести … может быть осуществлен гораздо позже…
В случаях, когда деятельность потерпевшего, в связи с которой совершается его убийство, незаконна, данное квалифицирующее обстоятельство не учитывается».[14]
3) Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК), - квалифицированный вид убийства, не известный Уголовному кодексу 1960 г. В одном пункте здесь объединены два отягчающих обстоятельства: первое характеризует потерпевшего, а второе - в первую очередь особенность способа действия.
Беспомощное состояние потерпевшего может определяться его возрастом (малолетний, престарелый), состоянием здоровья, увечностью и другими обстоятельствами, не дающими жертве возможности оказать сопротивление преступнику или иным образом уклониться от посягательства. «Неважно также, в силу каких причин потерпевший оказывается в беспомощном состоянии. Однако беспомощное состояние не должно быть связано с насильственными действиями виновного, который лишь использует беспомощность потерпевшего в виде обстоятельства, облегчающего реализацию преступного умысла».[15]
«От убийства лица, находящегося в беспомощном состоянии, следует отличать ситуации, когда потерпевший не способен защитить себя в силу иных причин: внезапность нападения, скрытый или коварный способ лишения жизни.
Примером могут служить выстрел снайпера, нападение из засады, неожиданный удар ножом в спину, применение взрывного устройства, отравление пищи и т.п.»[16]
Беспомощное состояние относится к числу оценочных (судом) признаков. Ни малолетний, ни преклонный возраст сами по себе не исключают, что потерпевший может оказаться отнюдь не беспомощным. То же самое можно сказать и о болезни, которая не тождественна беспомощному состоянию. К категории больных относится весьма широкий круг лиц, среди которых имеются и те, кто, несомненно, в состоянии оказать сопротивление убийце, поскольку наличие болезни отнюдь не лишает человека способности активно противодействовать преступнику или скрыться от него.
«При убийстве беспомощное состояние потерпевшего должно быть для виновного очевидным, и он должен знать об этом достоверно. Поэтому убийство сверстника из неприязненных отношений должно квалифицироваться как «простое» убийство ввиду того, что сам возраст потерпевшего достоверно не свидетельствовал для такого виновного о нахождении потерпевшего в беспомощном состоянии».[17]
Указание в статье на заведомость означает, что виновный знает о беспомощном состоянии жертвы. «Повышенная опасность этого вида убийства связана с особой заботой о защите каждого человека, не способного в силу своего состояния защитить себя или уклониться от посягательств на свою жизнь. Такое преступление объективно более опасно, поскольку достижение преступного результата значительно облегчается, когда потерпевший спит, находится в обмороке, в тяжелой степени опьянения или лишен сознания по иной причине и т.д. Такое преступление более опасно и с субъективной стороны, поскольку знание о том, что жертва находится в беспомощном состоянии (закон не случайно говорит о заведомости) облегчает формирование преступного намерения и даже может играть провоцирующую роль. Преступнику легче решиться на убийство, когда он уверен, что жертва не воспринимает посягательства на его жизнь и поэтому не в состоянии дать ему отпор»[18].
Оживленная дискуссия среди ученых развилась по вопросу, следует ли сюда относить убийство лица, находящегося в состоянии сна или сильной степени опьянения, а также лишившегося сознания по другим причинам? Пленум разъясняет, что убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, считает "умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство».
«Нет сомнений, что под это общее определение подпадают и состояние сна, и другие случаи потери сознания. В постановлении дается примерный перечень лиц, находящихся в беспомощном состоянии. К ним "могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее". Подчеркнутые слова свидетельствуют о том, что этот перечень нельзя считать исчерпывающим. Поэтому нет оснований для вывода, будто убийство спящего или находящегося в тяжелой степени опьянения или лишенного сознания под воздействием наркотиков или по другой причине не может квалифицироваться по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК».[19] Данный раздел указанного учебного пособия под реакцией Борзенкова Г.Н. почти дословно включен в 5-е дополненное и исправленное издание «Комментария к Уголовному кодексу», ответственным редактором которого является Председатель ВС РФ В.М. Лебедев. Создалось впечатление, что он не совсем согласен со сложившейся судебной практикой, когда принято считать, «что состояние сна судами не признается беспомощным состоянием в силу того, что сон является физиологическим состоянием человека, что нельзя отнести к его беспомощности».[20]
Профессор С. Дементьев в 2001 г. высказал мнение о том, что «убийство спящего или находящегося в обморочном состоянии человека не следует квалифицировать по п. «в» ч.2 ст.105 УК, ввиду того, что в данном случае не повышается общественная опасность виновного».[21] Поддержав его, доцент Нуркаева Т.Н., как довод в качестве подтверждения повышения общественной опасности, приводит понимание потерпевшим того, что его сейчас убьют, и в связи с этим испытывает сильные страдания. Она же предлагает внести изменения в п.7 Пленума 1999 г. «по п. «в» ч.2 ст.105 УК квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, осознающему характер угрожающей ему опасности, но неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, который не только понимает это обстоятельство, но и рассчитывает на него».[22]
«Одним из примеров совершаемой судами ошибки является дело по обвинению Сопельцева по п. «а», «в», «г» ч.2 ст. 105 УК РФ, рассмотренное Челябинским областным судом. Квалифицируя его действия как убийство лиц, заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии, суд указал на то, что в момент убийства потерпевшие П. и К. находились в беспомощном состоянии алкогольного опьянения и спали, что лишило их возможности оказать осужденному сопротивление. Судебная коллегия ВС указала, что такой вывод не основан на законе, по смыслу которого по п. «в» ч.2 ст.105 УК надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, осознает это обстоятельство… Ответственность наступает, если беспомощное состояние этого лица характеризуется его возрастом, состоянием здоровья и другими обстоятельствами, в силу которых он не может оказать активное сопротивление преступнику или уклонится от посягательства».[23]
Второе отягчающее обстоятельство, впервые названное в п. «в» ч. 2 ст. 105 УК, включено в закон в связи с распространившимися в последнее время случаями захвата заложников и похищения людей. Захваченное вооруженным преступником лицо, как правило, оказывается в беспомощном состоянии. Однако под убийством, сопряженным с похищением человека либо захватом заложника, следует понимать убийство не только самого похищенного или заложника, но и других лиц (например, препятствующих похищению либо пытающихся освободить заложника). Действия виновных, совершивших убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, должны квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными соответственно ст. 126 и ст. 206 УК.
4) «Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК). Отнесение к квалифицированным убийствам обусловлено тем, что, убивая беременную женщину, виновный уничтожает и плод. Указание на заведомость означает, что виновный на момент совершения убийства достоверно знал о беременности потерпевшей от нее самой или из другого источника. В случае отсутствия явных признаков беременности данный пункт не вменяется.
Субъективная сторона убийства заведомо беременной характеризуется особой злостностью или низменностью намерений виновного, который игнорирует требования закона и общественной морали об охране материнства и детства.
По мнению Борзенкова Г.Н. убийство женщины, которую виновный ошибочно считал беременной, следовало бы считать покушением на преступление, предусмотренное п. "г" ч. 2 ст. 105 УК, исходя из направленности умысла. Однако, учитывая, что смерть фактически наступила, содеянное нельзя считать покушением, иначе виновный получил бы необоснованную льготу при назначении наказания (ч. 3 ст. 66 УК). Нельзя признать удачным также предложение квалифицировать содеянное по совокупности двух преступлений - покушения на убийство заведомо беременной женщины и оконченного убийства небеременной, т.е. по ч. 3 ст. 30, по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК и по ч. 1 ст. 105 (либо по ч. 2 ст. 105 УК при наличии других квалифицирующих признаков). Применение к одному единичному убийству правила о совокупности не только ошибочно теоретически, но и несправедливо, так как приводит к необходимости назначения наказания путем сложения (ч. 3 ст. 69 УК). Иными словами, убийство мнимо беременной женщины оценивалось бы строже, чем убийство фактически беременной.[24]
Т.Н. Нуркаева, подвергая также критике мнения о том, чтобы квалифицировать это убийство и как покушение на убийство беременной, и как простое убийство. Присоединюсь к ее мнению в поддержку Бородина С.В. в том, что в данном случае более верной является квалификация как оконченного убийства женщины, находящейся в состоянии беременности. «Если виновный убежден, что убивает беременную женщину и желает этого, то это значительно повышает степень общественной опасности и должно быть отражено в квалификации».[25] Иными словами, ситуация должна решаться по правилам об ошибке в личности потерпевшего, которая не влияет на квалификацию.
5) Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК), - один из наиболее распространенных видов квалифицированного убийства.
Верховный Суд РФ в п. 8 постановлении Пленума от 27 января 1999 г. разъясняет, что «при квалификации убийства по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости».
«С учетом сложившейся судебной практики убийство может быть признано особо жестоким, когда:
а) перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление. Если пытки применялись с целью получения от потерпевшего каких-либо сведений, то причинение смерти возможно и с косвенным умыслом;
б) убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий: нанесение большого количества ранений, использование мучительно действующего яда, кислоты или других агрессивных веществ; причинение смерти путем применения огня, электротока бытового напряжения; закапывание заживо; замедленное утопление или удушение; причинение смерти путем лишения пищи или воды и т.п.;
в) убийство совершено в присутствии близких потерпевшему лиц, если виновный сознавал, что своими действиями причиняет присутствующим особые душевные страдания;
г) в целях продления мучений жертвы виновный препятствует оказанию помощи умирающему».[26]
В настоящем УК не считается признаком особой жестокости глумление над трупом. Однако в случаях, когда виновный в силу своего возбужденного состояния или других обстоятельств не осознал момент наступления смерти, глумление над трупом признается глумлением над жертвой и может быть квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК. Кроме того, глумление над трупом в присутствии близких потерпевшему лиц - очевидцев убийства также может быть выражением особой жестокости. Пленум Верховного Суда РФ указал, что глумление над трупом после совершения убийства, если нет других данных о проявлении убийцей особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, надлежит квалифицировать по совокупности по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления, согласно постановления Пленума, не может рассматриваться как проявление особой жестокости.
Это выражается, в частности, в отождествлении с особой жестокостью причинения в процессе убийства большого числа телесных повреждений. Укажем, что множественность ранений сама по себе не тождественна особой жестокости. Большое число ранений, помимо прочего, может быть обусловлено возбужденным состоянием виновного, неспособностью оценить ситуацию, его стремлением быстрее довести до конца начатое преступление, например, в случае активного сопротивления жертвы либо ее физического превосходства. При квалификации убийства следует оценивать число ранений в сопоставлении со временем, в течение которого они наносились, моментом сформирования умысла, мотивом убийства, обстоятельствами дела. Для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью. Критикуя мнение С. Бородина о том, что виды умысла виновного на лишение жизни и его отношение к особой жестокости могут не совпадать и позицию С. Дружкова, что убийство может быть совершено только с прямым умыслом на особую жестокость, П. Константинов предлагает считать (что и укрепилось в практике), что при анализе отношения убийцы к проявлению особой жестокости не следует применять понятия прямого и косвенного умысла. Подобное убийство «может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Последнее будет иметь место тогда, когда виновный наносит потерпевшему в жизненно важные органы многочисленные удары, допустим, ногами и руками. Виновный может и не желать смерти потерпевшего, а относится к ней безразлично, осознавая факт причинения особых мучений и страданий потерпевшего».[27] «При убийстве с особой жестокостью общественно-опасные последствия заключаются именно в причинении смерти потерпевшему. Мучения и страдания нельзя рассматривать в качестве общественно-опасных последствий и соответственно можно говорить о прямом либо косвенном умысле по отношению к смерти, а не к мучениям и страданиям, так как именно волевой элемент лежит в основе разграничения умысла на прямой и косвенный».[28] Признак «заведомости» вышеназванный автор включает в такой интеллектуальный признак субъективной стороны преступления, как осознание общественной опасности действия (бездействия). Применительно к особой жестокости при убийстве заведомость означает несомненное знание виновного о причинении потерпевшему (либо его родственникам и близким) особых мучений и страданий. При совершении убийства с особой жестокостью виновным может двигать такой мотив, как внутреннее побуждение причинить жертве особые мучения и страдания (подобные действия виновного не требуют дополнительной квалификации по ст.117 УК, поскольку особая жестокость характеризует способ убийства). Однако такой мотив может и отсутствовать. Для квалификации достаточно только осознание факта причинения страданий. Также отметим, что для квалификации необходимо доказать, что «умысел на рассматриваемый вид убийства возник до истязания жертвы либо в процессе истязания. Если же материалами уголовного дела доказано, что умысел на убийство возник после истязания жертвы, действия виновного следует квалифицировать по совокупности ст. 117 и соответствующими ч. и п. ст. 105 УК».[29]
Кроме того, отметим, что возможно сочетание различных мотивов: личная неприязнь, корысть, хулиганские побуждения. Однако, наличие особо жестокого мотива убийства необязательно. Доказательства для вменения потребует только причинение мучений и страданий в процессе убийства.
В.Ф. Антонов отмечает, что ВС РФ оставляет без внимания вопрос о том, подпадают ли под признаки особой жестокости случаи, когда виновный совершает глумление над трупом. Автору представляется, что такие действия, как расчленение трупа без цели дальнейшего сокрытия, вырезание на коже надписей и рисунков должны квалифицироваться с учетом признака особой жестокости, если они совершены непосредственно после совершения убийства и являлись неотъемлемой составной частью преступления. Так, если лицо совершает убийство с целью дальнейшего издевательства над трупом, то такие действия должны квалифицироваться по п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ.
Не соглашусь с мнением автора. Трупу безразличны действия виновного, и вменяемый виновный всегда это осознает. Речь в данной ситуации идет не жестокости, а о безнравственности циничности. Данный вид преступления полностью предусмотрен ст. 244 УКРФ. Не совсем верным кажется утверждение автора о том, что используемый законодателем термин «умерший» предполагает, что смерть стала результатом естественных процессов, происходящих в организме потерпевшего, следствием отделенных по времени процессов либо наступила в результате насильственных действий «третьих» лиц.
6) Убийство, совершенное общеопасным способом (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК). В. Антонов называет его «традиционным» для отечественного законодательства.
Пленум от 27 января 1999 г. указал, что «под общеопасным способом убийства … следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми, помимо потерпевшего, пользуются другие люди)». Т.о., «обращает на себя внимание, что, в отличие от УК РСФСР, устанавливавшего ответственность за убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, УК РФ делает акцент на общественную опасность убийства. Посягательство на определенную множественность лиц не является обязательным признаком данного вида убийства. В настоящее время закон устанавливает, что опасность может угрожать не только жизни, но и здоровью иных, не участвующих в конфликте лиц».[30]
При квалификации необходимо учитывать не только высокие поражающие свойства орудия убийства (взрывчатое вещество, огонь, автоматическое огнестрельное оружие, автомобиль и т.д.), но и конкретный способ его применения.
«Использование в качестве орудия убийства предметов, заключающих в себе большую разрушительную силу, повышает опасность преступления тем, что значительно возрастает объем (масса) причиняемого вреда и усиливается вероятность достижения преступного результата - смерти жертвы. Кроме того, используя взрыв, поджог, катастрофу транспорта и другие подобные средства, преступник обычно теряет над ними контроль, в силу чего данный способ убийства относится к слабо управляемым.
В ситуации, когда высокие поражающие свойства орудия преступления не используются либо используются с учетом исключения причинение вреда другим лицам, то способ преступления не будет характеризоваться, как общеопасный.
 Пленум 1999 г. разъясняет правила квалификации убийства, совершенного общеопасным способом, если оно сопряжено с убийством хотя бы еще одного человека, кроме намечаемой жертвы - помимо п. «е» ч. 2 также вменяется п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. «Такая же квалификация должна применяться, когда виновный не преследует цели лишить жизни определенное лицо, но, действуя с косвенным умыслом, причиняет общеопасным способом смерть двум или более лицам. А в случае реального причинения вреда здоровью другим лицам действия виновного надлежит квалифицировать, помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК, также по статьям Кодекса, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью».[31]
«В судебной практике выработано понимание следующих видов общеопасных способов убийства:
- всегда общеопасные: к ним судебная практика относит использование при совершении убийства боеприпасов, взрывчатых веществ.
- общеопасный в конкретной ситуации (лицо умышленно направило грузовую машину в группу людей).»[32]
7) Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК). Нередко в совершении убийства принимают участие несколько лиц, что заметно облегчает совершение преступления (даже при отсутствии предварительного сговора), а также затрудняет для жертвы возможность оказать сопротивление или уклониться от нападения. Это обусловливает групповое преступление объективно более опасным.
Квалификация убийства по этому признаку требует обращения к понятию группы лиц, группы лиц по предварительному сговору и организованной группы (ст. 35 УК).
Групповое преступление предполагает не менее двух соисполнителей. В случае если исполнитель убийства был один, то действия подстрекателей и пособников не квалифицируются по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК, т.к. исполнителем признается лицо, которое не только имело умысел на совершение убийства, но и принимало непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего.
«Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения» - т.о. п. 10 Пленум 1999 разъясняет, что не всякое участие в убийстве, не выражающееся в применении насилия, образует соисполнительство. Только соисполнительство с распределением ролей между участниками, при единстве умысла, места и времени действия, когда каждый из них выполняет либо полностью объективную сторону убийства, либо какой-нибудь ее элемент.
Приведем пример из судебной практики. (Бачкало Д. приобрел пистолет и хранил дома. Арчаков на время взял ружье. Вступив в сговор на завладение чужим имуществом, решили ограбить квартиру Рак. Договорились убить дочь Рак, завладеть ключами и украсть из квартиры имущество. Осуществляя, Бачкало Д. взял во временное пользование мотоцикл, Арчаков приобрел обрез, патрон, нашел совковую лопату, чтобы вырыть яму для сокрытия трупа Рак. Далее Бачкало Д. привез на автодром брата Бачкало С. и оставил рыть яму. Арчаков и Бачкало Д выманили Рак из квартиры и привезли на автодром. Арчаков вытрелил Рак в шею и добил куском арматуры. Трое закопали труп) – групповое преступление предполагает не менее двух исполнителей. Соучастие в форме пособничества не образует группы. Т.к. судом установлено, что убийство Рак совершено с целью облегчить кражу днег и ценностей из квартиры, то из приговора Арчакова следует исключить пп. «ж», «з» (группой лиц из корыстных побуждений), оставив «к». Из приговора Бачкало С. и Д. - исключить «ж», «з», «к», переквалифицировав на ч.5 ст.33 и п. «к» ст.105 (пособничество в убийстве с целью облегчить другое преступление.[33]
Р. Галиакбаров критикует решение Пленума 1999 г. по вопросу квалификации соучастия, ссылаясь на то, что при квалификации такого вида насильственного преступления против личности, как изнасилования, Верховный Суд [34]за основу берет не нормы соучастия в преступлении, а объективные признаки исполнения насильственного посягательства несколькими лицами. Например, в случае, если субъект, наряду со своими, использует дополнительные физические усилия невменяемых, не достигших возраста уголовной ответственности, либо других лиц, которые по предусмотренным уголовным законом основаниям не могут быть привлечены к уголовной ответственности. В данной ситуации, по мнению автора, проявление группы не охватывается правилами соучастия. «Оно имеет самостоятельное правовое значение, выступая в качестве одного из способов совершения преступления. Общественная опасность резко возрастает за счет того, что в самой реализации насилия участвует несколько физических лиц … Соединение физических усилий приводит к большей результативности посягательства. Оно воспринимается потерпевшим и окружающими иначе, нежели выполнено одним лицом. Иногда сам факт такого посягательства полностью парализует волю потерпевшего к сопротивлению. Как и в изнасиловании, мы встречаемся здесь с проявлением группового по способу исполнения преступления».[35]
«Андриянов и Птушкин сначала били потерпевшего руками и ногами по различным частям тела, а затем Андриянов нанес потерпевшему множественные удары ножом в грудь, А Птушкин – удар ножом в шею. В этот момент подошел Кривоножкин и отнес потерпевшего к контейнерам, после чего стал бить его обломками досок по голове и туловищу. Смерть потерпевшего наступила в результате действий всех потерпевших. Президиум ВС исключил из приговора осуждение Кривоножкина по п.п. «д», «ж» ст.105 УК, Андриянова и Птушкина – по п. «д» ч.2 ст.105 УК… Кривоножкин участия в предварительном сговоре не принимал, а лишь присоединился к остальным в процессе совершения ими действий, направленных на умышленное причинение смерти потерпевшему… Множественность причиненных потерпевшему телесных повреждений не свидетельствует об особой жестокости убийства. Избранный осужденными способ убийства не был связан с причинением потерпевшему особых страданий путем нанесения большого количества телесных повреждений».[36]
8) В п.«з» ч.2 ст.105 УК имевшийся ранее квалифицирующий признак убийства «из корыстных побуждений» конкретизирован путем указания на убийство «по найму» и добавления формулировки «а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом».
На современном этапе развития общественно-политических и экономических отношении в России стало актуальным выделение убийства по найму. Это, с одной стороны, обусловлено резким увеличением числа таких убийств, а с другой стороны
- их профессионализацией. В психологии наемных убийц корыстные побуждения не всегда носят определяющий характер. Наемный убийца просто получает вознаграждение за свою криминальную «профессиональную» деятельность.
В п. 11 Пленума 1999 г. указано: «Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ».
Этот вид убийства имеет два уровня (или два этапа) организаторской деятельности: «заказчик» и «посредник» (лицо, которое подбирает исполнителей, разрабатывает план убийства и др.) являются организаторами преступления.
Понятие корыстных побуждений как мотива убийства более узкое и конкретное, нежели жадность и корыстолюбие как свойства личности.
Из корыстных побуждений преступления совершают либо в целях извлечения положительной материальной (но не личной) выгоды (денег, иного имущества или права на его получение, права пользования жилой площадью и т.п.), либо в целях избавления от материальных затрат (возвращения долга, уплаты алиментов, выполнения иных имущественных обязательств и т.д.). Соответственно, мотив преступления должен возникнуть до убийства. Факт же извлечения реальной материальной выгоды не требует доказательства.
Если при совершении убийства по найму в действиях виновного имелись корыстные побуждения, то дополнительной квалификации по данному признаку не требуется.[37]
«Селюнина признана виновной в организации убийства своего мужа из корыстных побуждений – с целью воспрепятствовать расторжению брака и разделу имущества, в том числе и квартиры, по предварительному сговору группой лиц, по найму, за денежное вознаграждение… Селюнина предложила Кривченко и Шмелеву за вознаграждение в сумме 500 руб. убить ее мужа, она же разработала план убийства, обсудила детали, показала чердак, передала орудие убийства – нож… Шмелев и Кривченко убили Селюнина, нанеся множество ударов обрезком трубы и ножом…Поскольку организация убийства Селюниной была обусловлена получением исполнителями преступления материального вознаграждения, действия осужденной правильно квалифицированы по ч.3 ст.33 и пп. «ж», «з», ч.2 ст. 105 УК как организация убийства по найму, по предварительному сговору, группой лиц. В связи с этим квалифицирующий признак организации убийства – из корыстных побуждений подлежит исключению».[38]
Убийство на почве бытовой ссоры из-за незначительной суммы денег не является убийством из корыстных побуждений. Бескорыстное, совершенное по просьбе, либо из дружеских чувств, равно как и в благодарность за что-либо убийство не квалифицируется ни как из корыстных побуждений, ни как совершенное по найму. Это простое убийство.
Действия пособника в корыстном убийстве, включая убийство по найму, квалифицируются по ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, даже если он сам не стремился извлечь материальную выгоду, но сознавал, что исполнитель действует из корыстных побуждений. Это относится также к подстрекателям и организаторам убийства по найму. Убийство, квалифицируемое как сопряженные с разбоем, вымогательством или бандитизмом, совершается в процессе совершения названных преступлений и квалифицируется по совокупности этих преступлений.
Выделение в УК РФ убийства, сопряженного с бандитизмом, обусловлено тем обстоятельством, что целью создания банды не всегда является завладение имуществом.
9) Убийством, совершенное из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК), согласно разъяснения Пленума 1999 г., считается убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
«Это самая общая характеристика хулиганских побуждений. По своему содержанию они представляют сложный мотив, в котором переплетаются и безграничный, разнузданный эгоизм, и искаженные представления о границах личной свободы, и культ грубой силы, и стремление "испытать себя", и вспышка безотчетной злобы. Такая мотивация присуща всякому хулиганству. Но при совершении убийства из хулиганских побуждений к этому присоединяется и пренебрежительное отношение к человеческой жизни вообще, безотносительно к личности потерпевшего. Типичным для убийства из хулиганских побуждений является совершение его обычно без повода или с использованием незначительного повода в качестве предлога для лишения жизни (например, убийство прохожего за то, что он не дал прикурить, сделал справедливое замечание и т.п.)».[39]
Провокация ссоры, драки либо другое противоправное поведение потерпевшего исключает возможность квалификации убийства, как совершенного из хулиганских побуждений.
«Если лицом, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершены иные действия, образующие состав хулиганства, то содеянное квалифицируется по п. «и» ч.2 ст.105 и ст. 213 УК РФ»[40].
«Ковалев признан виновным в совершении покушения на убийство из хулиганских побуждений и хулиганства с применением оружия…Ковалев в нетрезвом состоянии после незначительного конфликта с Быконя взял двуствольное охотничье ружье и пришел к дому Быконя. Увидев в окне стоявшего спиной Быконя, он из хулиганских побуждений с целью убийства произвел в него два выстрела сквозь окно , после чего ушел домой… В результате Ковалев причинил легкий вред здоровью Быконя и Зиноровой, которая находилась в доме вне пределов видимости. Вывод о хулиганских побуждениях Ковалева суд сделал в приговоре, исходя из того, что он после конфликта с Быконя в темное время суток тайком пробрался к дому и дважды произвел выстрелы в потерпевшего... Одноко изложенное свидетельствует о том, что в действиях Ковалева отсутствуют признаки грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу и пренебрежения к общественным интересам. Поэтому совершенное следует переквалифицировать как покушение на причинение смерти другому человеку».[41]
10) П. «к» ч.2 ст.105 УК (объединяет два квалифицирующих взаимно пересекающихся признака - убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера.
О скрываемом преступлении не должно быть известно органам власти, либо виновный не должен знать о таковой осведомленности.
Убийство, совершенное в целях облегчения или сокрытия разбойного нападения, квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. Дополнительная квалификация по п. «к» не требуется, поскольку сопряженность с разбоем прямо указана в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. «Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо п. «к», по какому либо другому пункту ч.2 ст.105 УК, предусматривающему иную цель или мотив убийства, что следует из п.13 Пленума 1999 г.»[42]
Для вменения данного пункта статьи УК будет достаточным доказать наличие цели преступления, а не ее фактического достижения, т.к. повышенная опасность убийства с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение обусловлена прежде всего поставленной целью.
В случае совершения убийства с целью сокрытия преступление небольшой тяжести, равно как и в целях сокрытия мнимого преступления (когда виновный ошибочно полагает, что ему грозит уголовная ответственность за действия, в действительности преступлением не являющиеся), общественная опасность преступления не снижается. Такие убийства квалифицируются по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ.
Убийство, совершенное в целях сокрытия или облегчения совершения преступления, исполнителем которого было другое лицо, также квалифицируется по п. «к» ч.2 ст.105 УК.
Статьями 131, 132 УК не предусмотрено умышленное причинение смерти, поэтому они применяются по совокупности с п. «к» ч. 2 ст. 105 УК.
 «Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство:
а) в процессе изнасилования (либо третьего лица с целью облегчить совершение изнасилования, либо с косвенным умыслом самой потерпевшей в процессе преодоления ее сопротивления);
б) с целью скрыть совершенное изнасилование;
в) из мести за оказанное при изнасиловании сопротивление (в случае как оконченного изнасилования, так и когда изнасилование не удалось довести до конца);
г) совершенное при таких же обстоятельствах, но сопряженное с мужеложством, лесбиянством или иными действиями сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения (ст. 132 УК). Также должны оцениваться убийства, сопряженные с последующим удовлетворением сексуальных потребностей в отношении трупа (некрофилия), если субъект будет признан вменяемым.
«Возникает вопрос: сколько квалифицирующих признаков предусмотрено в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК? Если убийство совершено с целью скрыть изнасилование, достаточно ли квалифицировать его как «сопряженное с изнасилованием»? По этому вопросу нет единого мнения в судебной практике. Думается, что квалифицирующий признак здесь один. Формулировка его зависит от конкретных обстоятельств дела. В случае совершения убийства для облегчения или сокрытия изнасилования или насильственных действий сексуального характера следует говорить об убийстве, «сопряженном» с изнасилованием и т.д. Первая часть формулировки п. «к» должна использоваться, когда речь идет об облегчении или сокрытии любого другого преступления. И, напротив, убийство может быть квалифицировано как сопряженное с изнасилованием, оно не связано с облегчением или сокрытием этого преступления (например, из мести за оказанное при изнасиловании сопротивление)»[43].
11) Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК) объединяет два отягчающих обстоятельства, ранее предусмотренных в УК РСФСР.
Повышенная опасность этого вида убийства обусловлена посягательством не только на жизнь человека, но и на гарантированное ст. 19 Конституции РФ равенство прав и свобод человека и гражданина, независимо от его национальной, расовой или религиозной принадлежности.
Квалифицируя преступления по указанному пункту, правоприменитель должен установить соответствующий мотив. При совершении преступления виновный может испытывать ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы, религии.
 Также будет квалифицировано деяние виновного, если убийство совершено в целях демонстрации шовинистического мировоззрения, ксенофобии или религиозной нетерпимости, когда ненависть или вражда распространяется на лиц всех иных национальностей или всех иноверцев.
«Названный мотив может быть единственным, но может сочетаться с другими мотивами, например с местью за какие-либо действия потерпевшего.
Обычай кровной мести, сохранившийся в отдельных местностях Российской Федерации (например, в Дагестане, Чечне, Ингушетии), состоит в том, что в случае убийства, или причинения вреда здоровью, или оскорбления какого-либо лица потерпевший либо его родственники обязаны отомстить обидчику, лишив его жизни. Родственники новой жертвы тоже считают себя обязанными выполнить обычай кровной мести ("кровь за кровь"). Этот процесс может длиться долго, приводя к гибели многих людей.
В отличие от простого убийства из мести, при убийстве по мотиву кровной мести виновный руководствуется не столько чувством личной неприязни к потерпевшему, сколько стремлением соблюсти обычай, дабы не подвергнуть позору себя и свой род»[44].
12) Убийство с целью использования органов или тканей потерпевшего (п. "м" ч. 2 ст. 105 УК) - новый квалифицирующий признак, не известный ранее законодательству. Широкую огласку по этому поводу получило уголовное дело, возбужденное в отношении врачей 20-й московской городской больницы. Желание законодателя пресечь на корню новый вид преступлений в нашей стране просто задушило трансплантологию (вполне возможно, что это был способ удалить Россию с ее великими и самоотверженными хирургами с поля конкуренции), а криминальное подполье успешно торгует подкупленными за конфетку беспризорниками.
Данный вид убийства предусматривает изъятие органов или тканей убитого возможно и для любого последующего использования, не исключая каннибализма или ритуальных действий на почве суеверия.
«Противозаконное изъятие органов или тканей человека предусмотрено российским уголовным законодательством в виде квалифицирующих признаков составов убийства (п.«м» ч.2 ст.105), причинения тяжкого вреда здоровью человека (п.«ж» ч.2 ст.111) и торговли несовершеннолетними (п.ж» ч.2 ст. 152). При убийстве, предусмотренном п.«м» ч.2 ст. 105 органы или ткани используются, в основном, для трансплантации и таким образом выступают в качестве предмета различных сделок, например купли-продажи…Для квалификации по указанному пункту не имеет значения, удалось ли в дальнейшем виновному использовать органы или ткани потерпевшего. Важно, чтобы смерть была причинена именно с этой целью. Убийство совершается, в основном, в условиях, близких к стационарным, так как только в этом случае изъятые органы пригодны для дальнейшего функционирования и трансплантации, поэтому данное преступление осуществляется, как правило, с участием медицинского работника и возможно как путем действия, так и бездействия. С учетом специфики этого убийства его совершение путем бездействия представляется более характерным и выполняется путем неоказания сдерживающего воздействия на вредоносные факторы – патологические, физиологические процессы в организме больного, неприменение активных мер для сохранения жизни человека…Правоприменительная практика зарубежных стран показывает, что мотивы убийств, совершаемых в целях использования органов или тканей человека для трансплантации, носят преимущественно корыстный характер. При корыстных побуждениях преступление дополнительно квалифицируется как убийство по п.«з» ч.2 ст.105 УК. Однако рассматриваемое преступление может быть совершено в целях использования органов и тканей потерпевшего не только в для трансплантации. Возможны и иные цели: каннибализм, половой фетишизм, использование человеческих органов и тканей в промышленных целях, для изготовления консервированной продукции, продажи тканей под видом мяса животных, для кормления животных и т.п., то есть характер использования тканей не имеет значения… Больной является пособником, если он даст согласие (на трансплантацию) до производства незаконной трансплантации»[45].  

4. Привилегированные убийства
1)                Ст. 106 УК - убийство матерью новорожденного ребенка (детоубийство).
В медицинской практике новорожденным считается ребенок до достижения им одного месяца. Убийство ребенка большего возраста не может квалифицироваться по ст. 106 УК.
Субъект специализирован по половому признаку – женщина – мать, достигшая 16 лет.
Т.о. исполнителем данного преступления может быть только мать новорожденного ребенка. «Предварительная подготовка беременной женщины к убийству младенца не является основанием для неприменения к ней ст. 106 УК».[46]
В качестве подстрекателя или пособника может выступать другое лицо (отец ребенка, акушерка). Действия такого лица квалифицируются по общему правилу о квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, т.е. по ст. 33 и ст. 106 УК. Убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия и по просьбе матери, квалифицируется по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК.
Однако Н.И. Святенко высказывает мнение, что «вынесение законодателем из Особенной части УК и закрепление в ст. 33 УК общих положений, характеризующих однотипную для большинства преступлений деятельность организаторов, подстрекателей и пособников, вовсе не превращает автоматически квалификацию этих лиц по той же статье, по которой несет ответственность специальный субъект преступления, в частности, мать новорожденного ребенка. Поскольку убийство матерь новорожденного ребенка в числе убийств выделено в самостоятельный состав, что обусловлено особым психофизиологическим состоянием женщины как специального субъекта, то признаки этого преступления относятся только к матери новорожденного и не распространяются на других лиц независимо от их роли в посягательстве на жизнь новорожденного ребенка. Следовательно, действия подстрекателя, склонившего мать к убийству новорожденного ребенка, необходимо квалифицировать по п. «в» ч.2 ст.105 УК со ссылкой на ч.4 ст.33 УК».[47]
Ст. 106 УК предусматривает две ситуации: 1 - убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов - не обязательно связывается с каким-либо психическим расстройством матери. Требует подтверждения только указанный законодателем промежуток времени "во время или сразу после родов". Смягчение законодателем ответственности может быть объяснено тем, что в этот период женщина не всегда в состоянии воспринимать рождающегося человека как самостоятельное живое существо, продолжает видеть в нем свой плод, ощущать его как источник боли и страданий. 2. убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей обстановки или психического расстройства, не исключающего вменяемости – данный вид не требует установления указанного промежутка времени. Психотравмирующая обстановка может возникнуть до родов, во время родов или некоторое время спустя.
Роды сами по себе, необходимость заботиться о новорожденном, семейные и бытовые неурядицы - все это в совокупности может оказаться непосильной нагрузкой для психики матери, особенно в первое время. Возможно и психическое расстройство, не исключающее вменяемости (ст. 22 УК). В данном случае состояние влияет и на квалификацию преступления.[48]
2)                Ст. 107 УК - убийство, совершенное в состоянии аффекта.
 Смягчение ответственности за данный вид убийства обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, виновный действует в особом психическом состоянии - в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или аффекта (закон употребляет эти понятия как равнозначные); во-вторых, провоцирующим характером поведения потерпевшего, который своими действиями приводит виновного в состояние аффекта и вызывает у него намерение совершить убийство. Только сочетание названных двух обстоятельств в каждом конкретном случае дает основание для применения ст. 107 УК.
«Понятие «сильное душевное волнение» появилось в российском Уголовном Уложении 1903 г. взамен прежнего, выполнявшего аналогичные функции – «запальчивость и раздражение». В литературе отмечалось, что данное терминологическое изменение было во многом обусловлено научными достижениями 19 – 20 веков, прежде всего, в области психологии и физиологии. Несмотря на это, новое понятие долгое время оставалось вполне обыденным, а его содержание толковалось в духе общекультурных представлений своего времени на уровне простого здравого смысла. Таким его восприняло и советское уголовное право… В итоге ко второй половине 70-х гг. аффект по своей содержательно-психологической стороне стали фактически отождествлять с «физиологическим аффектом». Слово «физиологический» было призвано провести разграничение между двумя видами юридически значимых аффектов – патологическим и непатологическим».[49]
Аффект - особое психическое состояние человека, которое характеризуется кратковременностью и бурным развитием, сильным и глубоким эмоциональным переживанием, ярким внешним проявлением, сужением сознания и снижением контроля своих действий.
«Сильное душевное волнение (физиологический аффект) не считается болезненным расстройством психики, т.к. не лишает человека способности сознавать свои действия, лишь значительно затрудняет самоконтроль и критическую оценку принимаемых решений, и т.о. не рассматривается как медицинский критерий невменяемости. Суд самостоятельно оценивает душевное состояние, однако в сложных ситуациях возможно назначение психологической либо комплексной психолого-психиатрической экспертизы».[50] С Шишков ставит проблему о необходимости унификации методов и критериев, по которым аффект устанавливается экспертным путем, предлагая издание методического документа