- отрасли промышленности, которые выпускают средства производства (производственное и с/х оборудование), так как инвестиции в средства производства резко уменьшаются;
- производства, выпускающие потребительские товары длительного пользования, потому что население начинает откладывать покупку этих товаров;
- строительная промышленность, т.к. уменьшается спрос на строительство жилых и промышленных зданий.
На отрасли промышленности, производящие инвестиционные товары и товары длительного пользования  уменьшение спроса оказывает воздействие главным образом на объем производства и занятость, так как на этом рынке господствуют небольшое количество крупных фирм, вследствие чего они обладают достаточной монопольной властью, чтобы в течение определенного периода противодействовать понижению цен. В фазе подъема эти отрасли получают наибольший стимул для развития.
Производства, выпускающие потребительские товары кратковременного использования обычно меньше реагируют на спад. Люди должны есть и одеваться, поэтому эти покупки нельзя надолго отложить. Падение спроса больше отражается на ценах чем на уровне производства, так как эти отрасли отличаются низкой концентрацией.
В условиях кризиса предприятия с крупным капиталом и большими финансовыми возможностями сохраняют возможность получения прибыли путем сокращения издержек производства.  Средние и мелкие предприятия, особенно не обладающие высокопроизводительным оборудованием и технологией, не могут стабилизировать ухудшающееся экономическое положение и зачастую терпят банкротство. Разорение слабых в техническом отношении предприятий имеет свои плюсы для промышленности в целом, так как ведет к повышению общего уровня производительных сил.[6]
Следствием повышения общего уровня производительности труда является понижение стоимости товаров и в итоге - ослабление падения нормы прибыли.
Депрессия.
Фаза депрессии, наступающая после спада, может иметь весьма продолжительный характер. Уровень производства сохраняется стабильным, но очень низким. Сохраняется высокий уровень безработицы. Но падение цен приостанавливается, падает ссудный процент, стабилизируются товарные запасы.
 Депрессия представляет собой фазу (более или менее продолжительную - от полугода до 3 лет) приспособления хозяйственной жизни к новым условиям и потребностям, фазу обретения нового равновесия.
На уровне микроэкономики  депрессия представляется картиной неуверенности, беспорядочных действий. Особенно страдают торговые посредники, биржевые агенты, которым общая обстановка кажется хуже, чем она есть на самом деле.
Итак, спад прекратился, но тенденция к росту еще не наметилась. Производство осуществляется на суженной базе, но началось рассасывание товарных запасов. Доверие предпринимателя к конъюнктуре восстанавливается с трудом, он осматривается, не рискуя еще вкладывать значительные средства в бизнес, хотя цены и условия хозяйствования стабилизируются. При классическом варианте эта фаза характеризуется падением нормы процента до самого низкого уровня в пределах данного цикла.     
Оживление.
Следующая фаза - оживление – сопровождается:
-                     некоторым повышением потребительского спроса;
-                     незначительным повышением уровня производства;
-                     начинаются капиталовложения предприятий в оборудование и здания;
-                     цены на сырье и материалы повышаются;
-                     сокращается безработица;
-                     постепенно начинают повышаться цены на товары и услуги;
-                     растет ссудный процент;
-                     начинают расти цены на акции.
Оживление, фаза восстановления, когда деловой мир отваживается на первые шаги вперед и обнаруживает, что они вполне оправданы. Оживление охватывает прежде всего отрасли, поставляющие средства производства. Поощряемые успехом других, создаются новые предприятия. Условно говоря, оживление завершается достижением предкризисного уровня по макроэкономическим показателям. Затем начинается чистый рост.
Наметившееся оживление охватывает все большее количество отраслей, втягивая в новый виток спирали новые капиталы.
  Подъем (Бум).
Подъем (бум) - фаза, при которой «рысь переходит в галоп»,  ускорение экономического развития обнаруживается в волнах нововведений, возникновении массы новых товаров и новых предприятий, в стремительном росте капиталовложений, курсов акций и других ценных бумаг, процентных ставок, цен и зарплаты. Все производят и торгуют с прибылью.
Процветание может характеризоваться устойчиво высоким спросом, большим количеством рабочих мест и повышением уровня жизни. Или оно может быть отмечено быстрым инфляционным скачком цен и спекуляции, на смену которым приходит очередной спад. 
Подъем зачастую приобретает ажиотажный характер. Уровень производства превосходит достигнутый в предыдущем цикле. Лихорадочно растут цены. Безработица сокращается до минимальных размеров при одновременном существенном росте заработной платы.
Резко возрастает спрос на продукцию отраслей, определяющих тенденции в движении научно-технического прогресса. В связи с расширением масштабов производства инвестиционных товаров значительно возрастает спрос на сырьевые ресурсы, и цены на них тоже растут. На фазе подъема усиливаются диспропорции, заложенные на фазе оживления.
Вместе с тем, нарастает напряженность банковских балансов, увеличиваются товарные запасы. Экономика подходит к следующему витку. Подъем, выводящий экономику на новый уровень в ее поступательном развитии, заканчивается «новой бездной краха».
Неправильным было бы также полагать, что между потрясениями, то есть фазах оживления и подъема, деловой мир напоминает море в ясную погоду. Нет, на нем довольно часты волнения, «барашки» в виде частичных,  малых, промежуточных спадов.
Современные экономические циклы существенно отличаются от циклов  XIX  и первой половины  XX века. Общие закономерности находят все менее видимое проявление. Некоторые фазы экономического цикла претерпевают значительные метаморфозы, а то и исчезают вовсе.
Во второй половине  XX века обнаруживается тенденция к относительному ослаблению циклических колебаний. Вместе с ослаблением кризисов наблюдается их учащение и явное нарушение классического цикла, выпадение некоторых фаз. Современные кризисы, происходящие на фоне инфляции, не сопровождаются, как это было раньше, падением цен.[7]
1.3 Типы экономических циклов
В экономической теории известно несколько типов экономических циклов, которые называют волнами:
-                     циклы Н.Д. Кондратьева (50-60 лет) – «длинные волны»;
-                     циклы С. Кузнеца (18-25 лет);
-                     циклы К. Жугляра (10 лет);
-                     циклы Дж. Китчина (2 года 4 месяца).                                         
Краткосрочные циклы принято называть циклами Китчина, посвятившего этой проблеме свою работу в 1923 году. Китчин связывал продолжительность цикла, которую он принимал равной трем годам и четырем месяцам, с колебаниями мировых запасов золота. Однако в настоящее время подобное объяснение причин краткосрочного цикла может удовлетворить очень немногих.
Большинство современных экономистов, поддерживающих идею существования краткосрочных экономических циклов, склонно рассматривать их лишь как неотъемлемую часть общей циклической системы, основу которой составляют среднесрочные экономические циклы, получившие название циклов Жугляра, по имени французского экономиста, исследовавшего экономические колебания во второй половине  XIX  века.
Клемент Жугляр рассматривал экономический цикл как закономерное явление, причины которого кроются в сфере денежного  обращения, точнее, кредита.
Кризис - основную фазу цикла - Жугляр оценивал как оздоровляющий  фактор, ведущий к общему  снижению цен и ликвидации предприятий, созданных для удовлетворения искусственно разросшегося спроса.
Жугляр считал, что повторение всех экономических процессов, вызванных банковской деятельностью, происходит каждые десять лет.
Продолжительность цикла Жугляра совпадает с продолжительностью циклов, основную причину которых некоторые экономисты видели в сроках физического износа активной части основных производственных фондов.
Следует упомянуть и о так называемых строительных циклах, или циклах С. Кузнеца (американского экономиста). С. Кузнец считал, что колебательные процессы (длительность цикла 15-20 лет) связаны с периодическим обновлением жилищ и определенных типов производственных сооружений.
Особое место в разработке теории цикличности принадлежит русскому ученому Н. Д. Кондратьеву. Его исследования охватывают развитие Англии, Франции и США за период 100 – 150 лет. Он обобщил материалы с конца ХVIII в. по таким показателям, как средний уровень товарных цен, процент на капитал, номинальная заработная плата, оборот внешней торговли, добыча и потребление угля, производство чугуна и свинца. В результате исследований он выделил следующие большие циклы (50-60 лет):
I цикл с 1787 по 1814г.- повышательная волна, с 1814-1851г. – понижательная волна;
II цикл с 1844 по 1875г. - повышательная волна, с 1870 по 1896г.- понижательная волна;
III цикл с 1896 по 1920г. – повышательная волна.
Наряду с краткосрочными и среднесрочными экономическими циклами существуют большие экономические циклы. Большие экономические циклы не могут быть объяснены случайными причинами. Кондратьев объяснял существование больших экономических циклов тем, что длительность функционирования различных созданных хозяйственных благ неодинакова , Равным образом для их создания требуется различное время и различные средства. Как правило, наиболее длительный период функционирования имеют мосты, дороги, здания и другая инфраструктура. Они же требуют и наибольшего времени  и наибольших акккумулированных капиталов для их создания.  Большие циклы можно рассматривать как нарушение и восстановление экономического равновесия длительного периода. Основная причина их лежит в механизме накопления, аккумуляции и рассеяния капитала, достаточного для создания новых элементов инфраструктуры. Однако действие этой основной причины усиливается действием вторичных факторов.
Начало подъема («повышающая волна») совпадает с моментом, когда накопление достигает такого состояния, при котором становиться возможным рентабельное инвестирование капитала для создания новых основных производственных фондов. Подъем сопровождается осложнениями, вызываемыми промышленным кризисом среднесрочного цикла.
Понижение темпа экономической жизни  («понижающая волна»), вызванное накапливающейся совокупностью экономических факторов отрицательного характера, в свою очередь обусловливает усиление поисков в области создания совершенной техники и сосредоточение капитала в руках промышленно-финансовых групп. Все это создает предпосылки для нового подъема, и он повторяется вновь, хотя и на новой ступени развития производительных сил.
В соответствии с концепцией Кондратьева, начало подъема в новом большом экономическом  цикле приходилось на середину 40-х годов, а следующего - на середину 90-х годов.[8]

Глава 2. Зарубежные и отечественные   теории экономических
кризисов
2.1 Зарубежные теории  экономических кризисов
2.1.1 Обмен, кредит, денежное обращение (де Лавеле, Жюглар,
1865г.)
Де Лавеле доказывает, что кризисам неизменно предшествует отлив золота из страны за границу. Прочие обстоятельства меняются, это же обстоятельство остается неизменным. Отсюда он заключает, что потеря золота представляет собой подлинную причину кризисов. Резервы Английского банка сразу уменьшаются, кредит сокращается, смятение распространяется по всей стране, и цены товаров падают.
Но изменения в платежном балансе,  суть производные явления, которые сами нуждаются в объяснении. Эти изменения являются симптомами промышленного цикла. Более того, потеря золота, хоть она и предшествует резким кризисам, не предшествует длительным периодам стагнации, которые в конце XIX в. были характерны для английской промышленности.
Жюглар (1889 г.), замечателен тем, что первый доказал безусловную периодичность промышленных колебаний в Англии, Франции и Соединенных Штатах. Изучив отчеты Английского, Французского и ведущих американских банков, Жюглар пришел к следующему заключению: без всякой предвзятой теории или гипотезы, только наблюдая факты, можно установить закон, управляющий кризисами и их периодичностью. Эпохи оживления, процветания и высоких цен всегда заканчиваются кризисами, а за кризисами следует несколько лет угнетенного состояния экономики и низких цен.
Войны, засухи, злоупотребление кредитом, чрезмерный выпуск банкнот — все эти обстоятельства не в состоянии вызвать промышленный кризис, если общее состояние экономики не благоприятствует этому. Они могут ускорить наступление кризиса, но только в том случае, если кризис неизбежен вследствие общей экономической ситуации. Промышленный кризис не наступает внезапно; ему всегда предшествует особо возбужденное состояние промышленности и торговли, симптомы которого столь характерны, что приближение кризиса может быть предсказано заранее[9].
Чем вызывается эта регулярная смена периодов активности и депрессии? Жюглар,  может указать одну только основную причину: периодическое колебание товарных цен. Период процветания, предшествующий кризису, всегда характеризуется высокими ценами. С ростом цен экспортные операции становятся затруднительными, платежный баланс становится менее благоприятным, происходит отлив золота. Кризис приближается тогда, когда повышательное движение цен замедляется. Одним словом, единственной причиной кризиса является прекращение процесса повышения цен.
Но теория Жюглара,  не решает проблему кризисов. Когда сравниваешь ее с теорией де Лавеле, то убеждаешься в том, что Жюглар действительно сделал шаг вперед. Он показал, что денежные затруднения, предвещающие приближение кризиса, суть явления производные, связанные с изменением цен. Но мы не находим у Жюглара удовлетворительного объяснения фактора, который образует, по его мнению, основу кризисов — фактора колебаний цен.
2.1.2 Распределение дохода: Сисмонди, Родбертус
Другая  группа теорий находит объяснение кризисов в сфере распределения дохода. Теория рынка Сисмонди (1827 г)  — это одновременно и теория кризисов. Причиной кризиса служит недостаточное потребление, обусловленное бедностью масс. По сравнению с производственной способностью современной промышленности существующий рынок для промышленных изделий слишком узок.
Но история кризисов,  противоречит этой доктрине. Если принять эту теорию, то процветание, следующее за каждой депрессией, становится абсолютно непостижимым. Кризис и сменяющий его застой заведомо не обогащают народ; они усиливают его бедность. Как же тогда возможно возобновление процветания после нескольких лет депрессии? Если экономическая действительность соответствовала бы этой теории, то бедность народа исключала бы всякую возможность расширения промышленности. Состояние промышленного застоя стало бы хроническим состоянием. Между тем в действительности наблюдается нечто совершенно отличное, а именно быстрый рост производства, несмотря на перерывы, вызываемые периодами депрессии.
Это простое наблюдение,  доказывает, что теория, усматривающая причину промышленных кризисов в недостаточном потреблении, не может быть истинной. По смыслу этой теории мы должны были бы рассчитывать найти хронический застой, а не периодическое повторение цикла. Низкая склонность к потреблению, выражаясь современными терминами, могла бы служить причиной постоянного равновесия при состоянии неполной занятости, но не причиной циклических колебаний. Сисмонди, так же как Лодердель и Мальтус, пытался объяснить безработицу и депрессию, но не представил никакого объяснения цикла.
К той же группе теорий относится и теория Родбертуса с ее Железным законом заработной платы. Согласно этой теории заработная плата всегда сводится к минимуму средств существования, в то время как производительность с ходом промышленного прогресса повышается. Новая техника увеличивает продукцию рабочих, но рабочие продолжают получать ту же самую низкую заработную плату. С развитием техники, следовательно, относительная доля рабочих падает.
В чисто логическом плане,  теория Родбертуса хорошо построена. В отличие от Сисмонди она усматривает причину кризиса не в абсолютной бедности рабочих, а скорее в том обстоятельстве, что доля рабочих с ходом технического прогресса уменьшается. Родбертус, таким образом, считает причиной кризиса не чрезмерное производство, а скорее отсутствие пропорциональности в распределении продукта.
Недостаток его теории заключается,  в том, что она не согласуется с фактами. Железный закон заработной платы не соответствует циклическому движению заработной платы, ибо в действительности заработная плата в период процветания повышается. К тому же больше всего страдают от кризисов отрасли промышленности, производящие капитальные блага, а не отрасли, производящие потребительские товары для рабочих классов. [10]
 
2.1.3 Артур Шпитгоф (1873—1938)
Огромное влияние, оказанное в начале нашего века книгой Туган-Барановского на весь ход развития теории экономических циклов, явственно выступает в появившейся вскоре литературе, и особенно в значительных работах Артура Шпитгофа и Густава Касселя. В ранних статьях Шпитгофа следы влияния Туган-Барановского обнаруживаются почти на каждой странице. Что же касается Касселя, то тут можно пойти еще дальше и сказать, что его идеи, а зачастую и формы их выражения, исходили почти целиком от Туган-Барановского. Часто указывалось, что теория экономических циклов Касселя имела в значительной степени своим источником теорию Шпитгофа, и это действительно более или менее соответствует истине. Существуют, однако, убедительные, вытекающие из существа дела доказательства, что, сколько бы Кассель ни заимствовал у Шпитгофа, очень многое в его теории взято непосредственно у Туган-Барановского. Верно, безусловно, то, что в процессе переработки основного содержания этой проблемы и Шпитгоф, и Кассель оставили свой собственный глубокий и оригинальный отпечаток, сделав значительный вклад в науку. Тем временем, однако, первоисточник всего этого течения мысли — Туган-Барановский — был, к сожалению, до некоторой степени забыт.
Впрочем, сам Шпитгоф тепло отзывался о своем предшественнике. В своей работе «Теории кризисов Туган-Барановского и Л. Поле» он говорит об исследовании Туган-Барановского как о первой научной монографии, посвященной проблеме кризисов. 17 декабря 1901 г., вскоре после появления в Германии. Очерков теории и истории промышленных кризисов в Англии" Туган-Барановского, Шпитгоф прочел в собрании Ассоциации политических наук в Берлине доклад, озаглавленный «Предварительные замечания об одной теории перепроизводства».  Доклад ясно показывает, как сильно эта новая трактовка проблемы кризисов и промышленного цикла захватила воображение молодого человека, столь быстро ставшего ведущим немецким специалистом по вопросам, связанным с экономическими циклами.
Факторы, вызывающие подъем. Анализ причин, лежащих в основе колебаний инвестиций, представлял собой, как мы уже отметили, самое слабое место в суждениях Туган-Барановского. Чем объяснить, спрашивает Шпитгоф, то обстоятельство, что вначале существует период, в течение которого скапливаются крупные массы ссудного капитала, не находящие себе применения, а затем наступает период «бурного инвестирования»? И именно в решение этой проблемы Шпитгоф сделал свой важнейший вклад.
Шпитгоф безоговорочно принимает взгляды Туган-Барановского, сводящиеся к тому, что определяющей чертой промышленного цикла является колебание размеров инвестиций, а также концепцию (столь радикально отличающуюся от концепции многочисленных последователей теории недопотребления), рассматривающую инвестиции как движущий фактор, к которому потребление с ростом и падением дохода пассивно приспосабливается.
Процветание начинается, по мнению Шпитгофа, в отраслях, возбуждающих особые надежды, где имеются основания рассчитывать на необычные прибыли; импульс, исходящий от этих отраслей, приобретает всеобщий характер. На первых порах дело сводится к полной загрузке существующего производственного оборудования. Затем наступает вторая стадия, в течение которой создаются новые производственные предприятия. Эти новые производственные предприятия поглощают крупную массу инвестиционного капитала и всякого рода первичных строительных материалов. Но это строительство, пока оно продолжается, не уравновешивается выпуском готовых изделий. В третьей стадии цикла новые производственные предприятия начинают выпускать готовые изделия. И наконец, «последний период является противоположностью второго; лихорадочно возросшее производство выбрасывает свои продукты на рынок, не встречая соответствующего потребления».
Подъем начинается не в отраслях, производящих потребительские товары, а в крупных отраслях, поставляющих материалы для строительства и для изготовления оборудования — чугун, сталь, пиломатериалы, цемент, кирпич и т.п. В ходе экспансии перед этими отраслями встают большие задачи, и, когда они бывают выполнены, «бурный спрос», доминирующий в фазе бума, приходит к концу. Каждый подъем возникает в силу исключительно благоприятных инвестиционных возможностей, порождающих мощный импульс к экспансии. Импульс может исходить от инвестиций в машины и оборудование, вызванных новыми техническими усовершенствованиями и изобретениями. Он может также иметь своим источником открытие новых возможностей в сравнительно отсталых странах — новых рынков, требующих от передовых промышленных стран инвестиций и займов. Каков бы ни был импульс, неизменно важным остается тот факт, что в начале каждого большого подъема промышленность имеет дело с «вакуумом», то есть с неиспользованными возможностями внутри страны и за границей.
Насыщение в сфере инвестиций. В конце концов новые требования удовлетворяются; промышленность оснащается новыми средствами производства и новой техникой. И вновь открытые территории, и более старые промышленные районы оказываются в значительной степени «насыщенными» оборудованием. Впрочем, надо иметь в виду, что речь идет не только о новых предприятиях: описываемый процесс включает в себя и замену старого оборудования усовершенствованными машинами. После нескольких лет высокой инвестиционной активности весь этот обширный спрос на новое усовершенствованное и улучшенное оборудование в основной своей части удовлетворяется; и тогда наступает своего рода процесс насыщения. Существующий в это время уровень техники содержит в себе довольно твердый предел для той массы капитальных благ (шахт, чугунолитейных и сталелитейных заводов, железных дорог, транспортного оборудования, паровозов, фабрик, машин, электротехнических приборов), которая может быть эффективно использована в производстве. В то время как на потребительские товары в целом имеется обширный скрытый спрос, который вообще весьма эластичен как в отношении цены, так и в отношении дохода, спрос на капитальные блага и на материалы, служащие для производства товаров длительного пользования, отличается сугубой неэластичностью, и он в конце концов покрывается. Теперь уже речь идет не о «заполнении пустого сосуда», а скорее о том, чтобы «сохранить его полным». После того как новые заводы, машины и оборудование созданы и введены в строй, их не приходится вновь создавать все сразу; остается только необходимость «поддержания их в рабочем состоянии и замены установок, выбывающих из строя». «Спрос на производственное оборудование и потребительские товары длительного пользования не является непрерывным; и когда хозяйство полностью обеспечено такими товарами, оборудование и машины, произведшие их, обрекаются на бездействие. Когда железоделательная промышленность известной страны обеспечила создание необходимой железнодорожной сети, одного лишь ремонта и содержания в рабочем состоянии недостаточно для того, чтобы эта промышленность работала на полную мощность». Если «заполнение вакуума» неправильно понять и ошибочно рассматривать как состояние «непрерывного спроса», то это будет преувеличением, поскольку спрос на капитальные блага неэластичен.. Хотя понятия, которыми оперирует Шпитгоф, выражены нечетко, из контекста все же вполне явствует, что его формула «неэластичный спрос на капитал» означает, что, после того как «ведро наполнено», предельная эффективность капитала с каждым новым прибавлением к наличной массе капитальных благ будет быстро падать по направлению к нулю.
Теперь мы ясно видим то новое, что внес Шпитгоф. Циклическая фаза экспансии — процветание и бум — не может быть вызвана одним лишь давлением ссудных капиталов, ищущих инвестиционных возможностей в сфере образования нового реального капитала. Период высокой инвестиционной активности является главным образом результатом «притяжения», а не «подталкивания». Технические усовершенствования и открытие новых территорий создают вакуум», огромная «всасывающая сила» которого тянет экономику вперед, и это движение совершается в форме скачков и рывков. Открытия и технические достижения расширяют «ведро капиталообразования» и вызывают настоятельную необходимость его заполнения. Таков период процветания; пути для него прокладываются автономными инвестициями.
Но потребность в дополнительных капиталах или их целесообразность строго ограничена. Как только «ведро» (емкость которого определяется требованиями технического прогресса) наполняется, всякое дополнительное образование нового капитала быстро становится бесполезным; предельная эффективность капитала быстро движется вниз к нулю. Инвестирование, таким образом, прекращается; процветание резко обрывается.
Шпитгоф снова и снова подчеркивает значение «процесса насыщения». Тот, кто сегодня покупает машину или строит фабрику или дом, не имеет надобности повторить это действие завтра или послезавтра, как это вынужден делать человек, покупающий буханку хлеба; чтобы повторить эту операцию, ему следует ждать, пока пройдет, быть может, десяток лет, а то и больше.
Все это весьма отличается от объяснения, предложенного Туган-Барановским. Тем не менее, Шпитгоф готов защищать объяснение бума и верхнего поворотного пункта цикла, представленное Туган-Барановским, так же, как свое собственное объяснение. Он считает, что они не исключают друг друга, а дополняют. В период подъема «толкающие» силы могут действовать с таким же успехом, как и силы «притяжения», а при верхнем поворотном пункте цикла резкое прекращение дальнейшей экспансии возможно не в меньшей мере, чем постепенное истощение сил экспансии. В соответствии с этим Шпитгоф заявлял, что период экспансии может прийти к концу не только в результате неэластичности спроса на капитал (падения предельной эффективности капитала), но и в результате ограниченного предложения средств, ищущих инвестиционных возможностей (свободного капитала). Существуют, таким образом, по мнению Шпитгофа, два довольно строго очерченных предела экспансии: (1) со стороны спроса на реальный капитал и (2) со стороны предложения свободного капитала, ищущего инвестиционных возможностей.
Оба этих предела, доказывает Шпитгоф, совершенно исключают возможность бесконечной экспансии на основе равновесия (или пропорциональности). Бум и крах могут быть, конечно, искусственно усилены раздутой спекуляцией и резкими изменениями цен. Но совершенно независимо от этих более поверхностных факторов существуют две упомянутые выше коренные и определяющие причины: неэластичный спрос на реальный капитал и ограниченное предложение свободного капитала.
Сбережение и инвестирование. Производство оборудования, объясняет Шпитгоф, предполагает инвестирование несвязанного или свободного капитала. В начале периода процветания для целей инвестирования может быть использована очень крупная масса ссудного капитала, скопившаяся в течение депрессии. Эта масса беспрерывно пополняется, но она все равно постоянно поглощается. В конце концов наступает время, когда производство не может больше опираться на запасы ссудных капиталов, скопившиеся в период депрессии, и оно вынуждено ориентироваться на текущий поток сбережений.
Ко времени достижения верхнего поворотного пункта цикла производство основного капитала, по мнению Шпитгофа, выходит за пределы существующих потребностей, а также за пределы имеющегося капитала, предназначенного для инвестирования. Это подрывает экономические основы процесса производства основного капитала.
Влияние этого обстоятельства передается от задетых им отраслей производства в другие отрасли; и так возникает состояние всеобщего перепроизводства. В период последующей депрессии новые производственные начинания встречаются с недоверием, и обладатели несвязанного капитала предпочитают держать свои накопления в бездействующем состоянии или довольствоваться малым процентом, чем предпринимать какие-либо шаги, направленные к инвестированию этих накоплений в основной капитал.
Вслед за сокращением производства основного капитала наступает неминуемое сжатие потребительских доходов, ибо и прибыли предпринимателей, и вознаграждение за труд уменьшаются. Потребление в связи с наступающим сокращением доходов снижается. Недопотребление выступает следствием того обстоятельства, что известная часть производственных процессов останавливается.
Воздействие колебаний инвестиций на потребление. Падение нормы прибыли и низкая плата за труд уменьшают потребление, сокращение потребления снижает цены, падение цен ведет к еще большему сокращению производства, сокращение производства вновь уменьшает вознаграждение за труд и норму прибыли. Возникает настоящий порочный круг, и взаимное воздействие, оказываемое различными отраслями промышленности друг на друга, усиливает и увеличивает тенденцию к развертыванию депрессии.
 В течение депрессии главной проблемой, стоящей перед промышленником, является проблема снижения издержек производства путем увеличения производительности и внедрения машин, сберегающих труд. Но эти улучшения усиливают депрессию. В результате появления новой техники многие предприятия обесцениваются. Сберегающие труд машины могут либо вытеснить рабочих, либо оттеснить многих квалифицированных рабочих в ряды неквалифицированных.
Во время процветания распределение дохода не сказывается на общей сумме расходов, ибо и та часть дохода, которая попадает в руки людей, не использующих его непосредственно для целей потребления, а инвестирующих его в основной капитал, все же не изымается из потока дохода. Во время депрессии, однако, неравномерное распределение дохода сказывается на общей сумме расходов. Это обусловлено тем, что сберегаемая часть дохода имеет в такие периоды тенденцию быть изъятой из общей суммы расходов, ибо она не находит инвестиционных возможностей и вместо того, чтобы быть инвестированной, скапливается в форме крупных бездействующих масс ссудного капитала.
Каждое очередное ограничение размеров производства вновь ослабляет покупательную и потребительную способность и выступает поэтому причиной распространения «перепроизводства» на другие части экономики. Вот почему представляется крайне важным поддерживать, насколько это возможно, производство, сокращая его только в случае крайней необходимости. Для предпринимателя может оказаться выгоднее продавать меньше товаров по более высоким ценам, чем продавать больше товаров по более низким ценам, но в результате усилятся депрессия и безработица. Это такой случая, когда интересы отдельных предпринимателей в отдельных отраслях производства противоречат общим интересам и когда деятельность картелей наносит ущерб промышленности в целом
Процветание, по Шпитгофу, начинается тогда, когда новые территории или новые изобретения открывают новые возможности инвестирования в основной капитал. Скопление бездействующего ссудного капитала, происходящее в течение депрессии, вносит со временем в ситуацию известную поправку, но одного этого недостаточно. Под давлением мобильного ссудного капитала норма процента постепенно снижается, и если это движение совпадает с восстановлением нормы прибыли в промышленности, то может быть достигнуто некоторое равновесие. Но для того чтобы предприниматели произвели крупные инвестиции, требуется особое побуждение, и если его нет, то производство основного капитала в широких масштабах не будет иметь места. Если появятся необычно благоприятные возможности получения прибыли, то за этим, вероятно, последует чрезмерное производство основного капитала. С другой стороны, если незадолго до этого имели место значительные убытки, то преувеличенная боязнь риска, связанного с инвестициями, возьмет верх. Производство основного капитала никогда не идет поэтому равномерно и постепенно, а осуществляется скачкообразно и сопровождается попятными движениями и депрессиями. Всякая ложная оценка будущих потребностей, каждое значительное изменение техники неизбежно нарушают равновесие цен и соответствие между потреблением и производством.
Если наше время является началом нового периода выдающихся изобретений, говорит Шпитгоф, то в пределах обозримого будущего не приходится ожидать исчезновения кризисов. Вдобавок к этому земли, которые предстоит еще включить в систему европейской промышленной культуры, являются источником подобных же препятствий и опасностей, ибо каждый случай присоединения новой территории несет с собой тенденцию к созданию излишков и к перепроизводству. Если в деле охвата еще не покоренных ею народов промышленность переживает теперь восходящий фазис своего развития, то перспективы предотвращения периодических кризисов являются неблагоприятными. Но мы можем рассчитывать, что в результате прогресса в области социальных реформ, в результате непрерывного упорядочения капиталистического способа производства промышленные катастрофы будут принимать все более и более умеренную форму и в конечном счете выльются в более мягкий переход от процветания к депрессии. Этот ход развития не является неизбежным, но он стоит, по мнению Шпитгофа, самых энергичных наших усилий и трудов, и он к тому же возможен.
Нет основания сомневаться в том, полагает Шпитгоф, что люди постепенно смогут приспосабливаться к капиталистическому процессу производства. История кризисов говорит нам о том, что их характер значительно изменился, что многие «детские болезни» капиталистического способа производства мы одолели.
В отношении этих более далеких перспектив развития Шпитгоф придерживается чрезмерно оптимистических взглядов. Когда весь мир будет оснащен современной техникой и инвестиционные возможности тем самым сузятся, тогда, полагает он, порывистый характер расширения инвестиций заменится более спокойным и цикл обнаружит тенденцию к угасанию. Но Шпитгоф не задавался вопросом о том, можно ли рассчитывать, что отношение потребления к доходу будет автоматически возрастать в степени, достаточной, чтобы заполнять брешь, создаваемую сокращением инвестиций. До появления в 1936 г. «Общей теории» Кейнса никто не дал правильного анализа этой проблемы[11].

2.1.4    Густав Кассель (1866—1945)
Работа Густава Касселя «Природа и необходимость процента», опубликованная в 1903 г., быстро была признана важной вехой в развитии теории процента и денег. Примерно через десять лет после появления этой книги Кассель обратился к изучению торгово-промышленных циклов. Его «Теория социальной экономии» (книга четвертая этого труда посвящена торгово-промышленным циклам) была подготовлена к печати в 1914 г., но издание ее (на немецком языке) задержалось в связи с войной до 1918 г. Английский перевод появился в 1923 г. В 1931 г. немецкое издание подверглось общей переработке; новый английский перевод этого переработанного издания появился в 1932 г.
Устарело ли понятие экономического цикла?
Не привели ли глубокие изменения экономических институтов, вызванные первой мировой войной, к такому изменению характера экономического развития, что термин «торгово-промышленный цикл» потерял ныне свою значимость? Таков вопрос, который выдвигается Касселем в последнем издании его книги. В первом издании он проводил отчетливую грань между более ранними (до 1870 г.) торговыми кризисами и современными экономическими циклами периода 1870—1914 гг. В 1931 г. он, однако, полагал, что нельзя с уверенностью сказать, какую роль продолжают играть в экономической жизни циклы, понимаемые в прежнем значении этого термина. Великие потрясения в сфере денежного обращения, политическая неустойчивость, военные долги, националистическая торговая политика, рост монополистических рабочих организаций, возрастающая роль государства (поддержка безработных и т.д.) — все это так глубоко изменило, по его мнению, характер экономической жизни после первой мировой войны, что само понятие торгово-промышленных циклов (Konjunktur) в том смысле, в каком оно употреблялось им в отношении периода 1870—1914 гг., нельзя, пожалуй, больше считать применимым.
Это интересное соображение, и если считать его обоснованным, то оно еще больше подходило бы к условиям, вызванным Великой депрессией и второй мировой войной.
Кассель не разделяет мнения, будто «все, что происходит в экономической жизни, определяется математическими кривыми и что нам остается только открыть их, чтобы узнать нашу предрешенную судьбу». Он, напротив, рассматривает экономические колебания и кризисы как нечто вызываемое в значительной степени преходящими явлениями экономической истории. Он вообще не. уверен в том, что эти колебания являются «неизбежными спутниками современного производственного и социального строя». Возможно, утверждает он, что причину надлежит искать не в природе экономического строя, а скорее в революционных изменениях социальной и экономической системы, и особенно в переходе от старой натуральной сельскохозяйственной экономики к современной, высокоиндустриализованной, основанной на разделении труда и обмене. Экономические колебания порождаются не структурными особенностями современной экономики, а скорее прогрессом, изменениями техники и переходом от примитивной к сложной индустриализованной экономике.
Движение населения и экономические циклы. В начале периода поступательного движения спрос на рабочую силу покрывается за счет вовлечения в производство безработных. В периоды высокого процветания добавочные рабочие рекрутируются отчасти из прироста населения и отчасти из сельского хозяйства. Во всех промышленных государствах Европы (и мы могли бы добавить — в Америке также) происходила, как это широко известно, передвижка населения из сельского хозяйства в промышленность.
Поток этот не был, однако, равномерным. В периоды депрессии избыточное сельскохозяйственное население удерживалось на земле до тех пор, пока в периоды поступательного движения не создавалась возможность его поглощения теми отраслями промышленности, которые производят элементы основного капитала. Без этих резервов труда циклическое процветание не могло бы принимать такие размеры, каких оно до сих пор достигало.
Миграция населения из сельского хозяйства в промышленность вызывалась решительным переворотом во всей экономической системе, происходившим в течение последних ста лет. Но раньше или позже будет достигнуто равновесие между сельским хозяйством и промышленностью. Миграция из сельского хозяйства в промышленность тогда существенно уменьшится. Здесь кроется фактор, который в будущем породит тенденцию к смягчению чрезмерно резких циклических колебаний. "Если считать доказанным, что способность сельского хозяйства удовлетворять спрос промышленности на труд существенно сократится к концу промышленной революции, то мы приходим к важному выводу, что торговые циклы представляют собой в весьма значительной степени явление периода перехода от старых экономических форм к современным Кассель указывает на тот факт, что циклические колебания имели наиболее резкий характер в Соединенных Штатах, где благодаря иммиграции существовало почти неограниченное предложение труда.
Явления роста и экономические циклы. Бум является, таким образом, в основном периодом роста, периодом вовлечения возросшей массы рабочей силы в промышленность, и в особенности в те отрасли промышленности, которые производят капитальные блага. Увеличение производства потребительских товаров происходит довольно равномерно, но увеличение производства капитальных благ совершается в форме скачков и рывков.
При этом, однако, даже во времена депрессии производство некоторых капитальных благ протекает нормально. Вот почему к концу депрессии страна, как правило, бывает лучше оснащена средствами производства длительного пользования, чем в начале депрессии. Но крупный шаг вперед в этой области, совершается при буме. «Существенное нарастание производства материальных средств производства, совершающееся в таком темпе, который превышает нормальный, и есть как раз то главное, что создает торговый бум».
Принцип акселерации. Кассель проводит четкое различие между теми средствами производства длительного пользования, которые работают на потребителя, и теми, что используются для «производства орудий дальнейшего производства». Падение потребительского спроса приводит к соответствующей недогрузке средств производства первой группы и наряду с этим к полному, возможно, бездействию средств производства второй группы. Мы имеем здесь принцип акселерации.
Кассель дает интересную статистическую иллюстрацию этого явления, сравнивая между собой (а) количество грузов, перевезенных водным транспортом (в млн. т), и (b) тоннаж строящихся судов. Колебание спроса на перевозки водным транспортом «не должно быть обязательно велико для того, чтобы вызвать резкие колебания размера занятости на верфях». «Производство средств производства длительного пользования неизбежно отличается в целом гораздо большей чувствительностью в отношении колебаний потребительского спроса, чем производство, предназначенное для непосредственного удовлетворения потребительских нужд». Вот почему надежда на то, что когда-нибудь будет достигнута полная равномерность развития «в отраслях, создающих капитальные блага, представляется действительно очень отдаленной».
Значение нормы процента. В течение последней стадии бума образуется все возрастающая нехватка капитала, говорит Кассель; это находит свое отражение в повышении нормы процента. Даже прибыльные предприятия испытывают трудности в деле увеличения своих средств.
Рассмотрим сейчас подробнее те факторы, которые, действуя в качестве «стимулирующих или ограничивающих сил, определяют движения торгово-промышленного цикла». Среди этих сил преобладающее значение имеет норма процента. Если дан определенный ожидаемый уровень годовых отдач или доходов с капитальных благ, то чем ниже при этом норма процента, тем выше будет стоимость этого основного капитала. «Поэтому во времена длительно сохраняющейся низкой нормы процента предпринимателей, готовых заключить строительные контракты, проводить строительство железных дорог или другие работы, требующие крупной массы основного капитала, ждет в перспективе значительная прибыль».
Высокая норма процента уменьшает стоимость основного капитала; поэтому высокая норма процента, если она сохраняется долго, приводит к сокращению производства основного капитала. Этого обстоятельства достаточно, говорит Кассель, чтобы превратить бум в депрессию. При депрессии низкая норма процента живительно действует на предприимчивость; при буме высокая норма процента действует как тормоз. Но, с другой стороны, норма процента сама подвергается воздействию экономического цикла. Депрессия приносит с собой низкую норму процента, которая в свою очередь приводит к прекращению спада. Бум повышает норму процента, и это приводит к прекращению, бума. Между нормой процента и циклом существует, таким образом, взаимодействие. Это взаимодействие является причиной колебаний стоимости основного капитала.
Издержки на капитальные блага и стоимость капитальных благ. 
Существуют также явления взаимодействия и противодействия, затрагивающие издержки на основной капитал; В период бума заработная плата и цены материалов повышаются. Это повышает издержки на основной капитал как раз в то время, когда стоимость его понижается вследствие повышения нормы процента. Вместе взятые, «эти лимитирующие факторы кладут конец ненормально крупному производству основного капитала и тем самым всему торговому буму». В период депрессии издержки на основной капитал аналогичным образом снижаются как раз в то время, когда его стоимость в результате снижения нормы процента повышается. «Совместное действие этих сил преодолевает депрессию и вызывает повышательное движение торговли».
Кассель отвергает утверждение, будто чрезмерное увеличение производства основного капитала в течение бума приводит в конечном счете к насыщению экономики капитальными благами (Шпитгоф). Функция спроса на инвестиции отличается, по мнению Касселя, высокой эластичностью в отношении процента. Возможности инвестирования, полагает он, по существу бесконечны. Бум приходит к концу не вследствие снижения перспективных годовых доходов от новых капитальных благ, а вследствие повышения нормы процента. «Типичный современный торговый бум не означает перепроизводства или переоценки потребительского спроса или потребностей общества в использовании основного капитала; он означает переоценку запаса капитала или суммы сбережений, способных освоить произведенный реальный капитал». Отметим также следующее утверждение Касселя: «То обстоятельство, что кризис сводится в действительности к острой нехватке капитала — то есть сбережений, требуемых для покупки производственного реального капитала, — явствует отчасти из значительной трудности реализации уже произведенного основного капитала и отчасти из невозможности завершения начатых предприятий, что получает подлинно всеобщее распространение... Увеличивающийся в течение бума недостаток капитала заслоняется обманчивым образом для делового мира тем, что в это время обычно происходит крупное увеличение банковских платежных средств, которые, естественно, рассматриваются бизнесменом как капитал. Впоследствии, когда банки находят необходимым в собственных интересах сократить эту чрезмерную массу платежных средств, реальная нехватка капитала дает себя знать внезапно и в острой форме».
Рост и прогресс. Если факторы, определяющие колеблющееся отношение стоимости капитала к затратам на него, подвержены взаимодействию и противодействию, то почему в результате этих взаимных приспособлений не происходит выравнивания повышательных и понижательных движений? На этот вопрос Кассель отвечает таким образом: цикл действительно постепенно угасал бы, не будь неких повторяющихся событий, которые время от времени вызывают возобновление всего циклического движения. Цикл, таким образом, не является, по мнению Касселя, простым колебательным движением взаимодействующих сил. Он представляет собой повторяющееся явление, вызываемое ростом и прогрессом.
Изменения техники способны сообщить циклу новый импульс. Так, например, в середине 90-х годов широко распространившееся внедрение многообразных изобретений в области электротехники вызвало огромный спрос на основной капитал. Это привело к новому буму и «еще раз положило начало колебаниям торгово-промышленного цикла». Электрические трамваи, электрическое освещение, электрические станции и телефоны требовали производства основного капитала в широких масштабах. Таким образом, цикл, «уже в значительной мере угасший, должен был благодаря известным техническим достижениям возобновиться с полной силой и затем продолжаться некоторое время в форме колебаний» Следовательно, тот, кто сетует на экономические циклы, жалуется по существу на поступательное движение материальной культуры.
Другим событием является экономическое освоение новых стран. Развитие новых территорий требует транспортных средств, мостов, гидротехнических сооружений, осветительных установок, домов, одним словом, основного капитала, «Резко выраженные бумы, имевшие место с середины XIX в., были в значительной мере обязаны своим происхождением распространению западной цивилизации». Перед мировой экономикой еще стоят большие задачи, но, «когда мир будет более или менее единообразно снабжен материальными основами западной цивилизации, стимулирующее воздействие освоения новых стран на торговлю обнаружит, естественно, тенденцию к полному исчезновению»
Мы видим, таким образом, что Кассель принимает объяснение, данное Шпитгофом, и считает причиной бума открытие новых, весьма прибыльных возможностей инвестирования, являющееся результатом поступательного движения техники и развития новых территорий. В отношении объяснения причин окончания бума он разделяет воззрения Туган-Барановского — главной причиной спада является нехватка ссудного (несвязанного, свободного) капитала.
То обстоятельство, что Кассель, приняв по существу объяснение подъема, данное Шпитгофом, отказывался тем не менее принять его трактовку спада как результата «насыщения», требует известного объяснения, и очевидно, что сам Кассель чувствовал в какой-то мере уязвимость такой позиции.
Теория Касселя в самом деле несколько однобока. Бум, по его мнению, действительно объясняется техникой и явлениями роста, но причиной спада служит истощение инвестиционных фондов. Общество, доказывает он, всегда имеет перед собой массу возможностей выгодного использования основного капитала — график спроса на инвестиции отличается высокой эластичностью в отношении к проценту. Но из-за высокой нормы процента только ограниченная часть этих возможностей может быть использована. До сих пор все обстоит гладко. Но в других местах Кассель доказывает, что возникновение еще больших инвестиционных возможностей дает производству основного капитала новый импульс и тем самым кладет начало новому буму. И тут мы вправе поставить следующий вопрос: если инвестиционные возможности имеются действительно всегда, то почему следует считать, что новый цикл может возникнуть только в результате появления новых и весьма прибыльных инвестиционных возможностей? Если норма процента является в самом деле всеопределяющим фактором, то снижения нормы процента должно быть достаточно для того, чтобы положить начало буму.
Впрочем, Кассель мог бы, пожалуй, ответить, что все дело заключается здесь в мере и в ударении; главный импульс к развертыванию исходит от технических сдвигов, между тем как главная ричина депрессии заключена в нехватке инвестиционных средств. Прогресс не может совершаться абсолютно равномерно. Каждое явление имеет свои периоды особо активного развития. К тому же нам надлежит всегда помнить, что, помимо воздействия толчков, исходящих от технического прогресса, неравномерность обусловлена еще тем, что каждый случай неравномерности движения текущего потребления необходимым образом приводит к еще большей неравномерности в движении производства капитальных благ (принцип акселерации). Мы с трудом можем представить себе полное исчезновение торгово-промышленных циклов в развивающейся экономической системе. Так что «вполне естественно, что во времена великой промышленной революции, когда общество совершало решительный переход от старого экономического порядка к новому, неизбежен был ряд резко выраженных бумов и следовавших за ними депрессий».
Когда мы говорим о прогрессе, заявляет Кассель, мы обязаны включить в это понятие и рост населения. «Всякий прирост населения вызывает необходимость соответствующего увеличения основного капитала, которым общество располагает». Всякое увеличение основного капитала неизбежно расширяет арену развертывания экономических циклов. Существует, по-видимому, предполагает Кассель, известная корреляция между ростом населения и размахом колебаний экономических циклов. В странах с быстро растущим населением, вроде Германии и Соединенных Штатов, влияние экономических циклов было явным образом значительней, чем во Франции, имеющей относительно стабильное население.
Будущее экономических циклов существенно зависит, таким образом, от грядущего хода материального прогресса. Спрос на основной капитал уходит своими корнями в стремление «использовать технические открытия или новые земли, в решимость нации идти по пути роста; одним словом — в национальную волю к прогрессу... Колебания торгово-промышленных циклов являются результатом противоборства этой воли к прогрессу с экономической редкостью, с которой она сталкивается во всех областях»[12].
2.2 Русская научная школа в области экономических кризисов
2.2.1 Учения Туган-Барановского
Основателем российской научной школы в области кризисов является Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1916).
В 1894 он защитил в Московском университете магистерскую диссертацию о промышленных кризисах, которую опубликовал в 1894 г.; в доработанном виде, с изложениями общей теории кризисов книга была опубликована в 1914 г. и переиздана только в 1997 г.
Молодой ученый поставил перед собой цель - разгадать загадку периодических промышленных кризисов: «Какая сила управляет этой поразительной сменой оживления и застоя торговли, расширения, и сокращения производства? Почему промышленный подъем с такой же неизменностью, с какой ночь идет за днем и отлив следует за приливом, постоянно приходит к промышленному упадку, за которым наступает новый подъем? На какой основе возникает ритмическая пульсация колоссального организма капитализма, - пульсация, напоминающая по своей правильности явления не социального, но биологического или неорганического порядка?»
Глубокого изучив промышленные кризисы в Англии в XIX в., осмыслив взгляды ученых разных школ на природу и причины кризисов, М.И. Туган-Барановский выдвинул оригинальную концепцию кризисов, основанную на теории кругооборота общественного капитала и неспособности капитализма и рынка обеспечить пропорциональность воспроизводства, что ведет к периодическому переполнению каналов товарного обращения (всеобщему перепроизводству), резким колебания цен, денежного обращения, кредита, к волнам безработицы.
Промышленные кризисы являются неизбежной фазой экономических циклов. Правда, периодичность кризисов не имеет характера математической периодичности: «промышленный цикл может растягиваться и стягиваться в зависимости от конкретных условий данного момента... Капиталистическое развитие периодично в том смысле, что оно слагается из чередующихся моментов оживления и застоя, подъема и упадка. Капиталистический цикл отнимает приблизительно.
Предложенная теория кризисов, по мнению М.И. Туган-Барановского, позволяет прогнозировать кризисы: «Развиваемая в этой книге теория кризисов объясняет, какие факторы благоприятствуют увеличению и снижению продолжительности промышленного цикла. Поэтому не трудно, исходя из названной теории, формулировать признаки приближения промышленного кризиса... Таким образом, теория приобретает большое практическое значение: она дает возможности предвидения в чрезвычайно важной хозяйственной области». Подтверждением этому явились прогнозы автора о промышленных кризисах начала XX века.
Мы подходим сейчас к теории самого Туган-Барановского, знаменующей собой резкий разрыв с прошлым. В известном смысле можно считать, что «ничто не ново под луной» или хотя бы в экономической науке. Говорилось же, что в книге Адама Смита нет ни одной новой идеи; и все же книга эта перевернула экономическую теорию вверх дном. То же самое в известной степени может быть сказано о Туган-Барановском применительно к теории экономических циклов. Он пробился сквозь джунгли к новым горизонтам. Он положил начало новой трактовке проблемы.
История кризисов в Англии, говорит Туган-Барановский, приступая к изложению своей теории, обнаруживает повторяющиеся приливы и отливы экономической жизни. Цикл бывает длительным или кратковременным в зависимости от конкретных экономических условий, складывающихся в каждый исторический период. Цикл не представляет собой явления, управляемого математическим законом. Кризисы повторялись с интервалами от 7 до 11 лет. Движение периодично в том смысле, что происходит смена последовательных фаз процветания и депрессии, возникновение и исчезновение которых имеют циклическую форму. Промышленный цикл можно представить как закон, свойственный самой природе капиталистической экономики.
Проблема кризисов может быть решена, говорит Туган-Барановский, лишь на основе правильной теории рынка. Но большинство представителей современной экономической науки, указывает он, исходит из ложной теории рынка, а именно из "закона Сэя". Нисколько не удивительно поэтому, полагает он, что экономисты не нашли решения проблемы экономического цикла.
Затем следуют суждения, которые в очень большой степени развертываются по тем же направлениям, что и суждения Мальтуса. И, подобно последним, на них отрицательно сказывается отсутствие понятия функции потребления.
Благодаря наличию денег и кредита, говорит Туган-Барановский, все колебания экономики приобретают гораздо больший размах. Но факторы денежного обращения только усиливают цикл. Деньги не являются основной причиной. Промышленный цикл глубоко коренится в самой природе капиталистической экономики. Неотъемлемые свойства современной экономики делают цикл неизбежным явлением.
Но это еще не объясняет, почему фазы процветания и депрессии с такой удивительной правильностью сменяют друг друга. Ответ на этот вопрос дает нам история промышленных циклов.
Самой характерной особенностью промышленных колебаний является, по мнению Туган-Барановского, совпадение изменений цен железа с фазами цикла. Цена железа неизменно высока во времена процветания и неизменно низка при депрессии. Цены других продуктов колеблются далеко не так закономерно. Это указывает на наличие тесной связи между колебаниями спроса на железо и фазами цикла. Спрос на железо увеличивается в период процветания и сокращается в период депрессии. Но железо представляет собой материал, используемый в производстве орудий производства. По состоянию спроса на железо можно судить о спросе на средства производства в целом  Значит, восходящая фаза цикла характеризуется увеличением спроса на средства производства, нисходящая фаза — сокращением этого спроса.
Но спрос на средства производства (железо, уголь, лесоматериалы и пр.) усиливается тогда, когда производятся крупные прибавления к основному капиталу страны, — когда строятся железные дороги, заводы, сооружения, дома. Фаза процветания является периодом очень оживленного строительства, создания новых промышленных предприятий.
Отличительной чертой многих кризисов является спекуляция недвижимостью. Эта спекуляция представляет собой побочный продукт расширения основного капитала; она является симптомом, а не причиной движения промышленного цикла.
Наиболее резкие колебания обнаруживаются в отраслях, производящих элементы основного капитала. Эти колебания отражаются в общем подъеме и упадке экономической активности, охватывающих всю промышленность. Причина этого состоит во взаимозависимости различных отраслей производства в масштабах всей экономики.
Производство элементов основного капитала создает спрос на другие товары. Для того чтобы создавать новые предприятия, необходимо произвести первичные материалы, обеспечивающие производство, а именно потребительские товары для рабочих. Расширение производства в одной отрасли увеличивает спрос на продукты других отраслей. Вот почему в период быстрого роста накопления основного капитала наблюдается всеобщее увеличение спроса на товары.
Мы имеем здесь в общей форме описание процесса развертывания мультипликатора. Но, не имея представления о предельной склонности к потреблению, Туган-Барановский не был в состоянии точно сформулировать проблему.
Но почему рост основного капитала не происходит равномерно, постепенно, а совершается в форме резких скачков и рывков? Объяснение этого явления следует искать, говорит Туган-Барановский, в коренных условиях накопления капитала при современном экономическом строе.
Последующие его суждения имеют крайне важное значение для развития теории сбережения-инвестирования; но в них имеются все же некоторые важные проблемы, разрешить которые предстояло другим. В исследовании Туган-Барановского заключены тем не менее истоки нового течения мысли среди экономистов континентальной Европы; вобрав в себя другие притоки (а именно исследования Викселя), это течение в конечном счете вылилось в современную теорию, завершенную Кейнсом.
При современных условиях хозяйства, говорит Туган-Барановский, во всех богатых капиталистических странах быстро накапливается свободный капитал, не воплотившийся еще в основной капитал какой-либо отрасли промышленности. Капитал этот выступает на рынке в форме свободного или ссудного капитала. Он не связан ни с какой отраслью промышленности. Банки служат резервуарами, куда вливается свободный капитал и откуда он размещается как ссудный капитал. Но следует остерегаться, говорит Туган-Барановский, смешения накопления ссудного капитала с ростом реального производительного капитала. Увеличение ссудного (свободного) капитала не означает само по себе накопления реального капитала или расширения процесса образования основного капитала. Различие между производительным капиталом и ссудным капиталом ясно выступает на примере государственных займов. Допустим, говорит Туган-Барановский, что государство размещает займы, предназначенные для непроизводительных целей. Кредиторами государства являются капиталисты, которые ссужают денежный капитал, и они продолжают оставаться кредиторами после того, как ссуженные средства истрачены. Рост государственного долга не увеличивает реальный производительный капитал страны. Тем не менее государственные ценные бумаги рассматривают как капитал не в меньшей степени, чем ценные бумаги промышленных предприятий, представляющие реальный капитал.
Итак, накопление ссудного капитала представляет собой нечто совершенно отличное от роста реального производительного капитала. Ссудный капитал может накапливаться не только при расширении, но и при сокращении производства. И не только может, говорит Туган-Барановский, но и фактически накапливается при подобных условиях.
В капиталистическом обществе существуют некоторые виды доходов, либо совсем не зависящие, либо зависящие очень мало от общего движения национального дохода. Доходом, который колеблется сильнее всего, являются прибыли предпринимателей; за ними следует заработная плата рабочих. Эти две формы дохода колеблются в соответствии с движением цикла. Но некоторые доходы извлекаются из фиксированных источников, совершенно не зависящих от различных фаз цикла. Так, например, проценты, уплачиваемые по облигациям и ипотекам, не изменяются со сменой периодов процветания и депрессии. Доход от недвижимости часто остается неизменным на протяжении долгих периодов времени. В общем сумма доходов, не испытывающих в ходе цикла колебаний или колеблющихся очень слабо, образует значительную долю национального дохода. И группы населения с фиксированным доходом, чья покупательная способность увеличивается при низких ценах, часто бывают в состоянии увеличить в такое время свои текущие сбережения. Не подлежит сомнению, что накопление ссудных денежных капиталов совершается более равномерно, чем образование нового основного капитала. Ссудные капиталы накапливаются непрерывно, но их превращение в производительный капитал совершается скачкообразно.
В ходе яркого анализа каждого из кризисов, пережитых в Англии, Туган-Барановский неоднократно имел повод обратить внимание читателя на то, что сразу же по окончании каждого кризиса происходит значительное накопление банковских резервов. Сберегательные вклады частных лиц в банках также увеличиваются в это время. Это указывает на скопление свободных денежных капиталов, ищущих инвестиционных рынков. Низкий учетный процент, всегда следующий за кризисом и упорно удерживающийся в течение нескольких лет, свидетельствует о крайнем изобилии свободных средств. В общем фаза процветания характеризуется значительным инвестированием капитала (путем превращения свободного капитала в основной капитал); фаза депрессии характеризуется скоплением ссудного, свободного, подвижного капитала.
Это до такой степени бросается в глаза, говорит Туган-Барановский, что многие экономисты, и особенно Дж. Ст. Милль, сделали отсюда вывод, что непосредственной причиной оживления является низкая норма процента: она вызывает спекуляцию на денежном рынке, приводящую к последующему крушению. Милль совершенно прав, говорит Туган-Барановский, когда он обращает внимание на быстрое скопление ссудного капитала после кризиса, снижающее процент и способствующее развитию спекуляции. Но он совершенно игнорирует более глубокие факторы, присущие экономической системе, использующей капитальные блага.
Накопление ссудных денежных капиталов происходит, как мы видели, во всех фазах цикла; но перевоплощение этого несвязанного капитала в форму производительного капитала, помещение ссудных капиталов в промышленность, встречает препятствие. Существование этого препятствия не вызывает сомнения. В годы застоя рынок переполнен денежными капиталами. Для превращения денежного капитала в производительный необходима известная пропорциональность в размещении свободного капитала между различными отраслями производства. Но в условиях анархии, присущей индивидуалистической, основанной на конкуренции экономике, такое пропорциональное распределение наталкивается на огромные трудности. Создается следующее положение дел. Свободный денежный капитал постоянно накапливается; он настойчиво ищет инвестиционных возможностей, но не может их найти. Неинвестированный капитал не приносит дохода. Чем больше скапливается бездействующий капитал, тем сильнее его стремление найти выход в сферу производительного применения. Мы имеем, с одной стороны, промышленность, насыщенную капиталом, а с другой стороны, новый, несвязанный капитал, повседневно накапливающийся, стремящийся проникнуть в промышленность. В конце концов наступает момент, когда сопротивление промышленности преодолевается; ссудные капиталы то здесь, то там находят возможности применения и начинают превращаться в производительный капитал. Начинается новый период процветания.
В деле превращения ссудного капитала в производительный труден только первый шаг. Вследствие зависимости всех отраслей промышленности друг от друга расширение производства, начавшееся в одном направлении, имеет тенденцию охватить всю экономику. Ссудный или свободный капитал может принимать форму неиспользованных банковских депозитов, представляя собой, таким образом, покоящуюся покупательную силу. Эта покупательная сила, накапливающаяся в плохие годы, не оказывает никакого влияния на товарный рынок до тех пор, пока ссудный капитал не инвестируется. Но как только капитал в той или иной форме инвестируется, его покоящаяся покупательная сила превращается в действенную покупательную силу. Создается новый производительный капитал, увеличивающий спрос как на средства производства, так и на предметы потребления. Промышленность находит себе новый рынок, созданный самим расширением производства, которое было вызвано расходованием огромных ссудных капиталов, праздно лежавших раньше в банках. Для промышленности безразлично, на чем основано это неожиданное увеличение спроса. Для нее важно только то, что спрос увеличивается и увеличивается настолько, что поглощает все накопившиеся ссудные капиталы. Цены повышаются, и производство расширяется по всей линии. Фаза подъема удерживается благодаря непрерывному созиданию производительных капитальных благ.
Проходит несколько лет. Накопленные ранее ссудные капиталы мало-помалу исчерпываются. Расширение производства создает, несомненно, значительные суммы новых свободных сбережений. Но рынок быстро поглощает их полностью, так как предприниматели торопятся использовать благоприятную ситуацию. Каждый стремится получить для своего предприятия возможно больше капитала. Все резервы капитала пускаются в ход. Чрезвычайное расширение кредита, столь характерное для этой фазы промышленного цикла, указывает на усиленное инвестирование капитала. Высокий уровень процента, наблюдающийся в конце этой фазы, служит верным признаком истощения ссудных средств.
Теперь прервем на минуту изложение и критически взвесим сказанное выше. Процветание, по мнению Туган-Барановского, обусловлено расширением инвестиций. Это влечет за собой вследствие роста потребления (если выразить суждения Туган-Барановского в современных понятиях) процесс развертывания мультипликатора. Но причиной, порождающей процветание, является увеличение инвестиций.
Эти идеи знаменуют собой полный переворот в теории. Если взять, например, теорию Сисмонди, то теория Туган-Барановского является по отношению к ней полной противоположностью. Движущей силой является инвестирование. И когда она начинает действовать, то увлекает за собой все другие отрасли экономики, в том числе и отрасли, производящие потребительские товары. Доход, если выразить это языком Кейнса, увеличивается с множителем, заключенным в чистом приращении инвестиций. Такова теория Туган-Барановского.
Экспансия финансируется из трех источников: (1) за счет праздно лежащих капиталов, (2) за счет роста текущего сбережения, производимого из выросшего дохода, и (3) за счет расширения банковского кредита.
Процесс создания нового производительного капитала, приходит к концу тогда, когда ссудный капитал истощается. Вот почему промышленному кризису предшествует финансовый кризис. Депрессия наступает после того, как процесс создания производительного капитала подвергся сокращению.
Период процветания порождается, по Туган-Барановскому, расходованием накопленного ссудного капитала. Этот запас бездействующей покупательной силы в конечном счете неизбежно используется. В течение периода процветания происходит создание нового основного капитала. Производство ориентировано на выпуск железа, машин, орудий, строительных материалов. В конце концов процесс создания нового капитала — новых заводов, новых домов, новых кораблей, новых железнодорожных линий — завершается. Спрос на все материалы, используемые в производстве элементов основного капитала, сокращается. Вновь организуемых предприятий становится мало. Но производители машин, орудий, железа, черепицы, пиломатериалов не в состоянии изъять свой капитал из своих предприятий и, вложив крупные капиталы в производственные здания, сооружения и оборудование, они вынуждены продолжать производство. Затем следует насыщение, перепроизводство средств производства — всех видов капитальных благ. В силу зависимости всех отраслей промышленности друг от друга это частичное перепроизводство, связанное с орудиями производства, выливается во всеобщее перепроизводство. Цены падают. Наступает период всеобщего экономического упадка.
Очевидно к тому же, говорит Туган-Барановский, что общее сокращение числа новых предприятий неизбежно вызывает нарушение пропорциональности в сфере распределения производительных сил. Равновесие между совокупным спросом и совокупным предложением нарушается. Так как новые предприятия создают расширенный спрос не только на товары производственного назначения, но и на потребительские товары (явление, связанное с действием мультипликатора), то отсюда следует, что с уменьшением числа новых предприятий отрасли промышленности, поставляющие потребительские товары, также испытывают сокращение спроса не в меньшей степени, чем отрасли, поставляющие средства производства. «Перепроизводство» становится всеобщим.
Объяснение «перепроизводства» следует искать, если выразить это несколько неясным языком Туган-Барановского, в отсутствии пропорциональности между различными отраслями производства. Производительная способность общества превысила его потребительную силу. Иными словами, перед нами проблема сбережения-инвестирования. Затруднения, возникающие в сфере денег и кредита, говорит Туган-Барановский, — это всего лишь производные явления, обусловленные основным явлением — отсутствием пропорциональности в сфере сбережения и инвестиций. Вот что, очевидно, имеет в виду Туган-Барановский, когда он рассуждает о производительных силах, опережающих возможности потребления.
Совершенно независимо от последствий, вытекающих из сокращения числа вновь создаваемых предприятий, существует и другой фактор, вызывающий диспропорции в производстве. В период процветания на долю некоторых отраслей выпадает более крупное расширение производства, чем в прочих отраслях. В таких отраслях открывается широкое поле для спекуляции. В конце циклической фазы подъема пропорциональность производства оказывается поэтому нарушенной, и новое равновесие может быть восстановлено только в результате уничтожения части капитала тех отраслей промышленности, которые чрезмерно расширились.
Так, за подъемом следует общий застой, и цикл переходит из фазы процветания в фазу депрессии. В течение фазы депрессии происходит скопление несвязанного или свободного капитала (ссудного капитала); затем наступает новый период процветания, в течение которого этот «свободный капитал» расходуется на основной капитал, и покоящаяся покупательная сила приходит в движение. В конце концов наступает кризис, и все начинается сначала.
Действие этого механизма Туган-Барановский сравнивает с работой паровой машины. Накопление ссудного капитала играет роль пара в цилиндре; когда давление пара на поршень достигает определенной силы, поршень приходит в движение и выталкивается к концу цилиндра; для пара открывается свободный выход, и поршень возвращается на прежнее место. Точно так же действует в промышленности накопленный ссудный капитал, когда он достигает определенного объема. Ссудный капитал приходит в движение, то есть расходуется на элементы основного капитала. Когда ссудный капитал истощается, промышленность приходит опять в прежнее состояние. Таким образом, кризисы повторяются периодически.
Капиталистическая экономика подчинена законам, заложенным в ее собственной внутренней природе. Здравый смысл — плохой руководитель в деле понимания этих законов. Капиталистическая система крайне сложна. Каждый член общества в отдельности руководствуется своими личными интересами. Но совокупный конечный результат всех этих индивидуальных волевых актов представляет собой нечто качественно отличное. Мы сталкиваемся здесь с логической «ошибкой сложения». То, что верно в отношении индивидуума, не обязательно верно в отношении группы. Законы движения сложного целого не определяются волевыми актами индивидуумов, а, наоборот, каждый индивидуум подчинен законам целого. В отношении цикла эта антиномия выступает очень заметно. Инвестирование является, с одной стороны, всего лишь средством осуществления склонности к сбережению; но, с другой стороны, инвестирование не может иметь иного смысла, кроме как служить средством удовлетворения нужд потребителей. С точки зрения здравого смысла инвестирование имеет своей целью удовлетворение потребительских нужд. В действительности, однако, отношение между инвестированием и потреблением в капиталистической экономике является обратным. Не увеличение потребления является причиной увеличения инвестиций в фазу процветания; потребление само регулируется инвестициями. Фазы промышленного цикла определяются не законами потребления, а законами инвестирования.
Господствуют над циклом и управляют им, таким образом, колебания размеров инвестиций; потребление же поднимается к падает в результате этих колебаний. Такова в высшей степени оригинальная
Туган-Барановский устанавливает, что наряду с весьма устойчивыми размерами сбережений, производимых из дохода, мы имеем довольно резкие колебания размеров инвестиций. В фазу процветания инвестиции превышают текущие сбережения и разность между этими двумя величинами покрывается за счет активизации праздно лежащих капиталов (детезаврирование) и  расширения банковского кредита. В фазу депрессии инвестиции становятся меньше текущих сбережений и разность между ними «тратится попусту» на накопление праздно лежащих капиталов (тезаврирование) и на уплату долгов банкам. «Сбережение», фигурирующее у Туган-Барановского, следует понимать в том же смысле, что и робертсоновское сбережение, производимое из «свободного» (то есть вчерашнего) дохода. Теория Туган-Барановского была первой из тех теорий цикла (одним из их вариантов был «Трактат о деньгах» Кейнса), которые подчеркивают расхождение между инвестированием и сбережением.  Такова природа цикла, как ее понимает Туган-Барановский. Но его теория спроса на инвестиции недостаточна, а его объяснение поворотных пунктов неудовлетворительно. Что конкретно служит исходным моментом для подъема в сфере инвестиций и чем объясняется понижательное движение инвестиций?
Инвестирование, по Туган-Барановскому, подталкивается действиями заимодавцев, настойчиво ищущих прибыльных инвестиционных возможностей. Но это объяснение совершенно упускает из виду «притяжение», исходящее от новых технических усовершенствований и от явлений роста экономики. Это наиболее серьезный дефект в теории Туган-Барановского, и Шпитгоф, как мы скоро увидим, сразу заметил его. Что же касается понижательного перелома, то Туган-Барановский объясняет его главным образом исчерпанием праздно лежащих капиталов; это обстоятельство вместе с ограниченностью возможностей расширения банковского кредита является, по Туган-Барановскому, причинами сокращения инвестиций. Впрочем, мы встречаем у Туган-Барановского и представление (недостаточно хорошо сформулированное) о временном исчерпании инвестиционных возможностей, о падении предельной эффективности капитала[13].
2.2.2 Вклад Кондратьева в  теорию экономического кризиса
Теория кризисов, по мнению М.И. Туган-Барановского, позволяет прогнозировать кризисы: «Развиваемая в этой книге теория кризисов объясняет, какие факторы благоприятствуют увеличению и снижению продолжительности промышленного цикла, а также вскрывает и движущие силы самого цикла. Поэтому не трудно, исходя из названной теории, формулировать признаки приближения промышленного кризиса. Таким образом, теория приобретает большое практическое значение; она дает возможности предвидения в чрезвычайно важной хозяйственной области». Подтверждением этого явились прогнозы автора о промышленных кризисах начала XX в., а также учреждение в 1912 г. правительством Франции постоянного комитета для предвидения промышленных кризисов .
Монография М.И. Туган-Барановского была издана за рубежом и получила признание в мировой науке. Профессор Ж. Лескюр (Франция) назвал книгу «самым оригинальным и самым значительным произведением во всей экономической литературе настоящего времени». Много позднее классик кейнсианства Э. Хансен высоко оценивал вклад М.И. Туган-Барановского в развитие теории экономических циклов: «Он пробился сквозь джунгли к новым горизонтам. Он положил начало новой трактовке проблемы».
И далее: «Господствуют над циклом и управляют им, таким образом, колебания размеров инвестиций; потребление же поднимается и падает в результате этих колебаний. Такова в высшей степени оригинальная и по существу новая для того времени теория, выдвинутая Туган-Барановским».
Ученик М.И. Туган-Барановского Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938) пошел дальше своего учителя. Он обосновал новый вид долгосрочных цикличных колебаний - большие циклы конъюнктуры продолжительностью около полувека - длинные волны экономической динамики (Йозеф Шумпетер назвал их циклами Кондратьева). Хотя идеи долгосрочных цикличных колебаний в экономике высказывались и до Кондратьева, именно ему принадлежит заслуга формирования и статистической проверки теории длинноволновых колебаний. Впервые он сформулировал основные положения этой теории в монографии «Мировая экономика и ее конъюнктуры во время и после войны», которую молодой (30-летний) ученый опубликовал в 1922 г.; она переиздана в 2002 г. и впервые издана на английском языке в 2004 г.
В этой работе Н.Д. Кондратьев отмечает: «Динамика экономических конъюнктур ритмична. Период высоких конъюнктур сменяется более или менее резко периодом понижения конъюнктур. Приходится различать два главных типа циклов таких колебаний: большой цикл, обнимающий собой около пятидесяти лет, и малый промышленно-капиталистический цикл, обнимающий обычно период в 8-11 лет». Эти два типа циклов взаимосвязаны: «Подъемы малых циклов наступающего периода будут лишены той интенсивности, какой они обладают в период повышательной волны большого цикла. Наоборот, кризисы наступающего периода обещают быть более резкими, а депрессии малых циклов более длительными». Глубокий мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и наступившая вслед за ним депрессия подтвердили это предвидение.
В последующих своих опубликованных работах - статьях «Большие циклы конъюнктуры» (1925), «К вопросу о больших циклах конъюнктуры» (1926), докладе «Большие циклы экономической конъюнктуры» (1928), большой статье «Динамика цен промышленных и сельскохозяйственных товаров (к вопросу о теории относительной динамики и конъюнктуры)» (1928) он вновь и вновь обращается к этой проблеме, выдвигая дополнительные аргументы и приводя статистические доказательства.
Следует отметить, что идея о больших циклах конъюнктуры сразу же вызвала резонанс как в стране, так и за рубежом. Одни ученые поддержали эту идею, другие оспаривали. Один из крупнейших специалистов в области теории циклов У. Миттчелл согласился с Н.Д. Кондратьевым, что «большие волны» начиная с конца XVIII столетия повторялись в различных экономических процессах два с половиной раза, но оставлял открытым вопрос, будут ли они повторяться в будущем. Он признал, что исследования Кондратьева «открывают манящие перспективы для будущей работы».[14] О высокой оценке идей Н.Д. Кондратьева свидетельствует и тот факт, что в начале 1930-х гг. находившийся в заключении российский ученый избирается членом Эконометрического общества - вместе с Шумпетером, Кейнсом, Леонтьевым и другими крупнейшими учеными мирового уровня. После кризиса 1929-1933 гг., убедительно подтвердившего истинность учения Н.Д. Кондратьева, его идеи были подтверждены и развиты Йозефом Шумпетером в двухтомнике «Экономические циклы», а после кризиса начала 1970-х гг. - в книге немецкого ученого Герхарда Менша  и многих других ученых.
С середины 1970-х гг. началось возрождение школы русского циклизма в СССР. Это нашло выражение в ряде монографий (с 1978 г.), междисциплинарных дискуссий (с 1988 г.), международных Кондратьевских конференций (с 1992 г.), Кондратьевских чтений (с 1993 г.). Каждые три года российские и зарубежные ученые по итогам международного конкурса награждаются медалями Н.Д. Кондратьева за вклад в развитие общественных наук. Созданы научно-общественные организации, развивающие идеи Н.Д. Кондратьева: Ассоциация «Прогнозы и циклы» (1990), Международный фонд Н.Д. Кондратьева (1992), Отделение исследования циклов и прогнозирования РАЕН (1996).
Сейчас можно смело сделать вывод, что идеи Н.Д. Кондратьева значительно опередили свое время, что они являются одним из краеугольных камней постиндустриальной парадигмы обществоведения, которая станет преобладающей в XXI в.
Многогранность Кондратьевских волн. Н.Д. Кондратьев исследовал большие циклы конъюнктуры, прежде всего, как закономерность цикличной динамики экономики, что находит выражение в долгосрочных колебаниях товарных цен, ренты, процента, оборота внешней торговли, добычи угля, потребления минерального топлива, производства чугуна и свинца. Причем речь идет именно о тенденциях, ибо искать в экономической и социальной динамике однозначно выраженные закономерности, четкие ритмы, укладывающиеся в математические формулы, бессмысленно - эта динамика многомерная и многофакторная, она наполнена немалым числом случайных флуктуаций. Даже в хорошо изученных цикличных колебаниях солнечных пятен нет четкого ритма: солнечные циклы подвержены значительным колебаниям по продолжительности и интенсивности.
Однако волны Кондратьева не стоит сводить только к сфере экономики. Они охватывают практически все сферы жизни общества. Речь идет прежде всего о технологических циклах, долгосрочных колебаниях в обновлении основного капитала и использовании изобретений (инноваций); используя современную терминологию - о полувековом ритме в смене преобладающих технологических укладов.
Н.Д. Кондратьев полагал, что материальной основой больших циклов конъюнктуры является массовое обновление основных капитальных благ: «Материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства. Смена и расширение этих благ идут не плавно, а толчками, другим выражением чего и являются большие волны конъюнктуры... Повышательная волна большого цикла связана с обновлением и расширением основных капитальных благ, с радикальными изменениями и перегруппировкой основных производительных сил общества». Это требует высоких темпов инвестирования, концентрации капитала.
В свою очередь, повышательная волна опирается на волну инноваций, использование накопленного фонда изобретений: «Наличие и интенсивность научно-технических открытий и изобретений являются функцией запросов практической действительности и предшествующего развития науки и техники. Однако чтобы имело место действительное изменение техники производства, наличия научно-технических изобретений еще недостаточно. Научно-технические изобретения могут быть, но могут оставаться недействительными, пока не появятся необходимые экономические условия для их применения... Самое развитие техники включено в ритмический процесс развития больших циклов». Волны инноваций, как показали Йозеф Шумпетер и Герхард Менш, лежат в основе больших циклов конъюнктуры - Кондратьевских волн.
Параллельно и взаимосвязанно длинноволновые колебания происходят в социально-политической сфере, в динамике войн и революций, территориальной экспансии: «И войны, и социальные потрясения включаются в ритмический процесс больших циклов и оказываются не исходными силами этого развития, а формой его проявления. Но, раз возникнув, они, конечно, в свою очередь, оказывают могущественное, иногда пертурбирующее, влияние на темп и направление экономической динамики».
Особенно заметно это взаимовлияние на повышательных волнах больших циклов: «Бурный рост новых производительных сил, повышая активность заинтересованных в нем классов и групп внутри, создает предпосылки для обострения борьбы, против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов. Вот почему... в действительности период длительного повышения конъюнктуры связан с радикальными изменениями в области производства, с полосой частых войн и революционных потрясений».
В подтверждение Н.Д. Кондратьев приводит историческое измерение частоты волн и революционных потрясений на разных фазах большого цикла; (таблица 1). Большие циклы конъюнктуры охватывают и сферу духовного воспроизводства, прежде всего подготовки кадров квалифицированной рабочей силы.[15]

Таблица 1 - Измерение частоты волн и революционных потрясений на разных фазах большого цикла

	Число войн	Число революционных потрясений	Всего
Первый большой цикл
Повышательная волна	11	7	18
Понижательная волна	1	4	5
Второй большой цикл
Повышательная волна	7	11	18
Понижательная волна	2	2	4
Третий большой цикл
Повышательная волна	11	11	22

Из сказанного понятен вывод, сделанный Н.Д. Кондратьевым: «Большие циклы конъюнктуры, на фоне которых протекают малые циклы, обуславливаются процессами радикального перераспределения накопленных и накопляющих капиталов, выражающимися внешне в глубоких реформах индустрии, в привлечении новых территорий, в подготовке новых кадров квалифицированного труда».
Поэтому волны Кондратьева не стоит рассматривать только как одну из форм цикличной экономической динамики. Это одна из разновидностей исторических циклов, охватывающих всю структуру общества.

Глава 3 Кондратьевские волны: прогноз на XXI в.
Процессы глобализации, развернувшиеся с конца XX в. и пронизывающие все сферы жизнедеятельности общества, во многом меняют динамику развития мировой цивилизации. Означает ли это, что Кондратьевские волны, четко обозначившиеся в индустриальную эпоху ритмы развития экономики и всего общества, уйдут в прошлое вместе с этой эпохой?
Для этого нет оснований. Во-первых, сохранится ритм технологического развития - смены преобладающих (в авангардных странах и на мировом рынке) поколений техники (примерно каждые десять лет), технологических укладов (раз в 40-50 лет), технологических способов производства (раз в несколько столетий). Соответственно, будет наблюдаться волнообразность в появлении научных открытий, технических изобретений, улучшающих, базисных и эпохальных инноваций.
В первой половине наступившего века развертывается переход к постиндустриальному технологическому и экологическому способам производства. Это означает не только ускорение темпов роста общественных производительных сил после затяжного глубокого кризиса двух десятилетий, но и изменение их характера с упором на гуманизацию и ноосферизацию технологий и экологии. С начала века, после мирового кризиса 2001-2002 гг., пятый технологический уклад и адекватный ему Кондратьевский цикл вступили в понижательную фазу. Одновременно усиливается разработка первых поколений шестого уклада, который, надо полагать, станет преобладающим в авангардных странах в 2020-2050-е гг., после чего придет время становления седьмого технологического уклада.
Развертывающийся в начале XXI в. глобальный научно-технологический переворот будет опираться на достижения современной научной революции, волну эпохальных и базисных инноваций, которая преобразует лицо мира. Поэтому заявления о «конце века науки» беспочвенны; напротив, глубина противоречий переходной эпохи породит девятый вал открытий и изобретений, итогом которых станет формирование и преобладание постиндустриальной научной парадигмы, адекватной радикально изменившемуся миру.
Технологическая динамика неразрывно связана с экономической. Наблюдается процесс становления постиндустриального экономического способа производства, который, с одной стороны, будет более глобализированным, синхронизирующим ритмы национальных экономик, а с другой - откроет новые просторы для предпринимательской и инновационной инициативы малого и среднего бизнеса.
Основным противоречием в экономике переходного периода является чрезмерно возросшая за индустриальную эпоху пропасть между богатыми и бедными странами и цивилизациями. Если в 1800 г. такой показатель, как производство ВВП на душу населения, в США был в 3 раза выше, чем в Африке, то в 2000 г. - в 18,8 раза (14; 267). Валовой внутренний доход на душу населения у богатого меньшинства планеты (971 млн человек – «золотой миллиард») в 2003 г. был в 59,5 раза больше, чем у бедного большинства (2310 млн человек; 15; 259). Неотложной стратегической задачей для человечества на XXI в. является сближение уровней социально-экономического развития разных стран и цивилизаций. Эта задача не может быть успешно решена на базе преобладающей ныне неолиберальной модели глобализации, которую активно проводят США и ВТО. Есть другая модель, позволяющая сблизить уровни развития. Она ныне используется в рамках Европейского союза. Представляется, что будущее - за этой моделью.
Следует ожидать, что в XXI в. сохранится ритм экономических циклов и кризисов. Это подтвердил и мировой кризис 2001-2002 гг. Хотя за два года среднегодовые темпы прироста ВВП снизились незначительно, однако прямые иностранные инвестиции за два года упали на 53%, а в США - более чем в 10 раз.
Исходя из теории больших циклов конъюнктуры, можно ожидать, что на понижательной волне Кондратьевского цикла глубина и продолжительность экономических кризисов будут возрастать. Их пик, вполне возможно, придется на начало 2020-х гг., после чего станет преобладающей обратная тенденция. Следовательно, волны Кондратьева в экономике сохранятся, но, вероятно, будут протекать более синхронизировано в масштабах глобализированного мирового хозяйства.
Сохранятся ли ритмы в XXI в.? Каковы перспективы длинноволновых колебаний в социально-политической сфере? Сохранятся ли здесь обоснованные Н.Д. Кондратьевым закономерности и тенденции?
Геополитическая ситуация в мире кардинально изменилась. К концу XX в. стала очевидной абсурдность расчета на победу в новой мировой войне, возникла тенденция к разоружению. Впервые за послевоенный период имело место относительное сокращение военных расходов. Согласно прогнозу группы экспертов ООН во главе с нобелевским лауреатом В.В. Леонтьевым, мировые военные расходы за 1951-1970 гг. выросли вдвое (3,5% среднегодового прироста), а к 2000 г. должны были увеличиться в 3,2 раза (3,9% среднегодовых). Однако в действительности в 1990-е гг. возобладала обратная тенденция - военные расходы снизилась с 3,2 до 2,3%, в том числе в странах с высоким доходом - с 3,1 до 2,3% (в США с 4,6 раза до 3%); в странах с низким доходом - с 2,6 до 2,5%, в России - с 8 до 5,6%. Однако после теракта 11 сентября 2001 г. доля военных расходов в ВВП ряда стран вновь начала расти.
В 80-90-е гг. XX в. - на повышательной стадии V Кондратьевского цикла - наблюдалась волна вооруженных конфликтов и внутренних переворотов, радикально изменивших политическую карту мира. Из межгосударственных столкновений можно назвать войну в Афганистане, Ираке, вторжение Ирака в Кувейт и последовавшую за этим «Бурю в пустыне», войну НАТО против Югославии.
Вступление V Кондратьевского цикла в понижательную стадию может сопровождаться падением интенсивности военных конфликтов и внутриполитических потрясений. В последние годы действительно наблюдается некоторое снижение интенсивности военных конфликтов. Но в ряде стран на постсоветском пространстве (в Грузии, Киргизии, Украине) произошли сравнительно мирные, но с участием «внепарламентских» сил государственные перевороты. И нет уверенности в том, что этот список закрыт. Идет смена поколения политических лидеров, пришедших к власти в результате переворотов начала 1990-х гг.
Можно ли ожидать снижения военно-политической активности в ближайшие десятилетия, на понижательной стадии V Кондратьевского цикла? Для этого есть основания. В то же время сами конфликты приобретают иную форму: вместо открытых столкновений вооруженных сил - асимметричные войны и международный терроризм, который стал точечной формой столкновения цивилизаций.
Однако в дальнейшем, в 20-50-е гг. XXI в., на повышательной волне VI Кондратьевского цикла, ситуация может измениться. К тому времени существенно повысятся экономическая мощь и военно-техническое могущество Китая и Индии, а также мусульманской цивилизации. Начнут давать отдачу интеграционные усилия Западной Европы, поглощающей восточноевропейскую цивилизацию. Существенно ослабнет технологический уровень, внешнеэкономические и геополитические позиции России в связи с устареванием ракетной составляющей вооруженных сил и отставанием в модернизации производственного потенциала. Усилится борьба за наследство некогда могущественной евразийской цивилизации. Серьезные проблемы нарастают в связи с ростом численности населения беднейшей ныне африканской цивилизации (южнее Сахары), которое, по среднему варианту прогноза ООН, к 2050 г. увеличится по сравнению с 2000 г. в 2,4 раза - с 653,5 до 1557,5 млн. человек. В то же время бремя внешних обязательств по поддержанию соответствующего их интересам порядка во всем мире, которые берут на себя США, может существенно подорвать могущество единственной сверхдержавы. В силу упомянутых обстоятельств нельзя исключить, что на повышательной волне VI Кондратьевского цикла из-за значительного изменения соотношения сил в геополитическом и геоэкономическом пространстве опасность военных столкновений может вновь возрасти[16].

Заключение

 

Цикличность экономического развития — это непрерывные колебания рыночной экономики, когда рост производства сменяется спадом, повышение деловой активности — понижением. Цикличность характеризуется периодическими взлетами и падениями рыночной конъюнктуры.
Периоды повышения экономической активности характеризуются преимущественно экстенсивным развитием, а периоды понижения экономической активности - началом преимущественно интенсивного развития. Поэтому цикл является постоянной динамической характеристикой рыночной экономики, без него нет развития экономики. Экономический цикл -  это форма движения и развития рыночной экономики.
Экономический цикл и его фазы означают следующие один за другим подъемы и спады уровней экономической активности в течение нескольких лет. Отдельные экономические циклы существенно отличаются друг от друга по продолжительности и интенсивности. Пик цикла, или подъем, — это полная занятость и быстрый рост производства, уровень цен и заработной платы имеет тенденцию к повышению. Кризис, или спад производства, — это перепроизводство товаров, резкое сокращение производства, падение цен, рост безработицы и падение уровня заработной платы, массовое банкротство предприятий и резкое повышение ставки процента. Затем возникает депрессия. Депрессия характеризуется тем, что прекращается падение производства и занятости, экономика, достигнув самого низкого уровня, начинает вновь «выбираться» со дна. Наконец, в фазе оживления уровень производства повышается, а занятость возрастает вплоть до полной занятости.
Основу экономического цикла составляют периодически возникающие экономические кризисы. Движение от одного экономического кризиса до начала другого есть экономический цикл. С началом нового кризиса кончается один период развития и начинается новый. Без кризиса не было бы цикла, а периодическое повторение кризиса придает рыночной экономике циклический характер.
Опишем механизм циклического движения. Каждый кризис созревает в фазах оживления и подъема. Это фазы устойчивого расширения производства. В этот период увеличиваются доходы населения и растет совокупный потребительский спрос. Рост потребительского спроса побуждает предпринимателей расширять производственные мощности и увеличивать капиталовложения. Следовательно, растет спрос на средства производства. Увеличение общего совокупного спроса начинает опережать темпы роста общественного производства. Кругообороты индивидуальных капиталов протекают беспрепятственно, снижается острота конкурентной борьбы. Поэтому уменьшаются стимулы новых внедрений, обновления производства. Воспроизводство протекает на преимущественно экстенсивной основе. Такое развитие продолжается до тех пор, пока темпы роста производства не начинают опережать темпы роста платежеспособного спроса. Когда это происходит, то наступает перепроизводство товаров, а вместе с ним и экономический кризис.
Экономический кризис обнаруживает перенакопление капитала, которое выступает в трех формах: 1) перепроизводство товарного капитала (рост нереализованной продукции); 2) перенакопление производительного капитала (увеличение недогрузки производственных мощностей, рост безработицы); 3) перенакопление денежного капитала (увеличение количества денег, не вложенных в производство). Общим результатом перенакопления капитала становится рост издержек производства, падение цен и, следовательно, прибыли.
Но экономический кризис обнаруживает не только предел, но и импульс в развитии экономики, выполняя стимулирующую функцию. Во время кризиса возникают побудительные мотивы к сокращению издержек производства, увеличению прибыли, усиливается конкуренция.
Экономический кризис приводит к моральному износу средств производства, не способных обеспечить прибыльное функционирование капитала. Он же создает стимулы для обновления капитала на новой технической основе. Поэтому кризис дает начало преимущественно интенсивному развитию экономики.
Кризис — важнейший элемент механизма саморегулирования рыночной экономики. Экономический цикл проникает всюду, он ощущается практически во всей экономике. Взаимосвязь элементов экономики почти никому не дает возможности избежать депрессии или инфляции. Однако следует иметь в виду, что экономический цикл разными путями и в разной степени влияет на отдельных индивидов и на отдельные секторы экономики.
Что касается производства и занятости, то обычно от спада больше всего страдают те отрасли промышленности, которые выпускают средства производства и потребительские товары длительного пользования. Особенно уязвима строительная промышленность. Производство и занятость в отраслях промышленности, выпускающих потребительские товары кратковременного пользования, обычно меньше реагируют на цикл. Отрасли промышленности и рабочие, связанные со строительством жилых домов и промышленных зданий, с тяжелым машиностроением, с производством сельскохозяйственных орудий, автомобилей, холодильников, газовой аппаратуры и тому подобных товаров, испытывают тяжелый удар. И напротив, отрасли промышленности, которые производят товары длительного пользования, в фазе подъема получают максимальные стимулы для развития. Эти примеры убедительно показывают уязвимость этих отраслей промышленности от циклических колебаний.[17]