Так, в настоящее время данная ситуация не регламентируется, однако речь идет о разработке «универсального уголовного кодекса». Международный суд в скором будущем будет рассматривать такого рода нарушения. Пока данные нарушения могут рассматривать только два типа судов: национальные и, возможно, международные, создаваемые специально, когда начинается вооруженный конфликт. Следует отметить, что международные принципы пресечения нарушений как таковые не отсутствуют, они определяют лишь общую схему пресечения нарушений, в основе которых лежит минимум обязательных требований.
Основными действующими международными документами являются Женевские Конвенции1949 г. [6]  и Дополнительный Протокол I от 1977 г.[7]
Согласно Женевским Конвенциям, уголовное наказание зависит от тяжести проступков, подразделяемых на нарушения и серьезные нарушения. Все страны – участницы Конвенции правомочны и обязаны наказывать лиц, допустивших серьезные нарушения, действуя по принципу либо наказывать, либо выдать другой стране.
Они обязуются применить санкции в отношении лиц, совершивших или приказавших совершить серьезные нарушения Конвенций, судить их или выдавать другим странам[8]. В 86 статье, пункта 1 Протокола I написано примерно тоже самое, что и в Женевских Конвенциях: «Высокие Договаривающиеся Стороны и стороны, находящиеся в конфликте, должна пресекать серьезные нарушения и принимать необходимые меры для пресечения всех других нарушений Конвенции или настоящего Протокола, являющиеся результатом непринятия мер, которые должны были быть приняты».
Серьезными нарушениями Конвенций  считаются умышленное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, серьезные увечья, захват имущества и т.д. Конвенция IV добавляет к перечню серьезных нарушений депортацию, перемещение, а также взятие заложников.
Так, Женевская Конвенция связывает обязательствами все государства. Каждая сторона обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное серьезное нарушение и, каково бы ни было их гражданство, предавать их своему суду. Сторона может также, если желает, передать их, в соответствии с положениями своего законодательства, другой заинтересованной стороне в том случае, если эта сторона имеет доказательства, которые дают основание для обвинения этих лиц. Женевские конвенции были приняты в 1949 году.
2.2. Законодательства отдельных европейских стран в пресечении нарушений права войны
Пресечение нарушений связано и с проблемой национального законодательства.
Существуют государства, которые выполняют требования Конвенций (или Протокола I) и те, которые, каждое по-своему, формально выполняют их.
Некоторые государства не выполнили требования Конвенций, так как они не считают необходимым принимать дальнейшие меры. Они считают, что их общеуголовное и военное право является достаточной основой для определения уголовных наказаний за серьезные нарушения. Эти страны, как правило, не ратифицировали Протокол I.
Среди этих стран Франция, правительство которой включило в свой Кодекс военной юстиции несколько правонарушений, которые часто совпадают с нарушениями, указанными в Конвенциях и Протоколе I. Правительство Франции считает, что оно должным образом выполняет обязательство, налагаемое Конвенциями. Португалия сделала такую оговорку: каждый из военнослужащих, «совершивших любое действие, порицаемое международными Конвенциями, к которым она присоединилась», будет наказан «если только данные действия не были необходимы для успешного выполнения военных операций».
Другие страны тоже пока не выполнили своих обязательств, но внесли соответствующие законопроекты. Так, например, Федеративная Республика Германия внесла правительственный законопроект о нарушениях законов и обычаев войны. Этот законопроект предусматривает специальное законодательство, дополняющее обычное уголовное право. Однако, Хосе Луис Фернандес Флорес в статье «Пресечение нарушений права войны, совершаемых отдельными лицами», указывает на то, что предусмотренные меры наказания за правонарушения сравнительно мягки[9].
Италия не разработала никаких законопроектов, ее уголовное право недостаточно для пресечения нарушений, указанных в Женевских Конвенциях. Италия, ратифицировала Протоколы в 1986 г., однако не внесла законопроекта в отношении нарушений, предусмотренных в Конвенциях и Протоколе I.
Можно выделить и государства, которые формально выполняют свои обязательства, ратифицировав Конвенции и Протокол I. К данной категории относятся Испания, Швейцария, Нидерланды, Швеция, Дания, Норвегия и Великобритания.
Так, некоторые из государств, ратифицировавших Женевские Конвенции и Протокол I от 1977 г., ввели дополнения к международным нормам, тогда как другие этого не сделали. В результате существуют различия между государствами в судопроизводстве уголовной ответственности за нарушения и в мерах наказания за них.
Все нарушения в международных документах были разбиты на 2 группы: в первую группу отнесены нарушения, которые в международных документах называются «серьезными нарушениями», во вторую – те нарушения, которые мы можем назвать «мелкими», хотя этот термин не используется в международных документах.
2.3. Классификация нарушений права вооруженных конфликтов
В международных нормах указываются типы тех преступлений или правонарушений, которые по своей жестокости не могут остаться безнаказанными со стороны государств.
Любая дальнейшая классификация нарушений является делом самих государств. Их единственной обязанностью является лишь перечисление этих категорий преступлений и нарушений в той форме, в которой они типизируются в международном праве.
Под нарушениями следует понимать незаконные действия, так говорится в Женевских Конвенциях и Протоколе I[10]. Классифицировать нарушения права вооруженных конфликтов можно следующим образом:
1. Серьезные нарушения
В Женевских Конвенциях 1949 года:
преднамеренное убийство;
пытки или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты;
преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезные увечья, нанесение ущерба здоровью[11].
2. Мелкие нарушения
действия, которые не являются серьезными нарушениями, но противоречат поведению, обязательному с точки зрения гуманитарного права;
непринятие мер, которые должны были быть приняты, но это непринятие не является в достаточной степени тяжким, чтобы классифицировать его как серьезное нарушение.
Виды нарушения права вооруженных конфликтов должны содержаться в национальных законодательствах каждого из государств, ратифицировавших Женевские Конвенции.
2.4. Типизация нарушений права вооруженных конфликтов в  законодательствах отдельных европейских стран
Вначале хотелось бы представить подходы государств в отношении типизации серьезных нарушений.
Существует ряд стран, исполняющих независимые от Конвенций и Протокола типизацию, основанную на собственных концепциях, характерных для их уголовного права. Некоторые используют «смешанную систему», где используют 2 вида типизации нарушений – международную, взятую из Конвенций и Протокола, и свою внутреннюю.
В эту группу входят:
Франция, чей Кодекс военной юстиции и Правила общей дисциплины в вооруженных силах устанавливают запреты на те нарушения, которые частично совпадают с предусмотренными в международном праве.
ФРГ разработала законопроект, в котором была использована независимая от международной, собственная детализирующая система типизации.
Бельгия также разработала законопроект, где была использована собственная система типизации.
Также и Италия в Военно-уголовном Кодексе которой содержится ряд норм пресечения нарушений законов и войны, но которые не относятся к нарушениям, имеющим международный характер.
Можно выделить и те страны, которые типизируют преступления в своем внутреннем законодательстве подобно тому, как это делается в международных документах, но используют понятия, характерные для собственной, внутренней системы пресечения нарушений.
Таким образом, перед нами возникает 2 вида типизации – международная и национальная.
Внутринациональная типизация, в свою очередь, может быть общей, детализированной или смешанной.
В эту группу можно включить Испанию, Нидерланды, которые после ратификации Женевских Конвенций приняли новый Закон о военно-уголовном праве, изменив и дополнив свое законодательство и приведя его в соответствие с международными документами путем введения общего положения о пресечении нарушений законов и обычаев войны; Норвегия и Югославия, нарушения которой, сформированные в уголовном кодексе, практически совпадают со всеми теми, которые в Конвенциях классифицируются как серьезные нарушения.
Третью группу представляют страны, которые наиболее детально следуют международной системе пресечения нарушений. Вместо собственной типизации они сослались на те нарушения, которые перечислены в международных договорах.
К таким странам относятся Великобритания, закон которой о Женевских Конвенциях был принят в 1957 году, который предполагает общее наказание за все серьезные нарушения, перечисленные в Женевских Конвенциях и фактически ссылается на весь перечень нарушений, данный в каждой из Конвенций.
Закон Ирландии от 1962 года следует британской модели общей типизации, но кроме отсылки к серьезным нарушениям в нем содержатся и нормы наказания за «мелкие нарушения».
Дания использует общую типизацию со ссылкой на международные нормы. Швейцария также придерживается в своем Военно-уголовном кодексе общей типизации со ссылкой на международные конвенции о ведении военных действий, считая типизацию, представленную в Женевских Конвенциях, достаточной.
Что касается мелких нарушений, то следует отметить, что государства не обязаны принимать никаких законодательных мер, не должны и вводить уголовные санкции.
Отсюда следует, что международная система не обязывает государства применять уголовные санкции в отношении мелких нарушений. Однако международные нормы не запрещают государствам вводить дополнительные уголовные меры наказания, направленные на пресечение мелких нарушений, определяя за них наказания как за нарушения, или рассматривая их как преступления.
Таким образом, можно сделать следующее заключение: международные нормы устанавливаются для ряда универсальных типов серьезных нарушений, которые государства обязаны отразить в своем законодательстве. Если они не делают этого, значит они не соблюдают обязательств, взятых на себя при ратификации Женевских Конвенций и Протокола I.
Международные нормы не требуют уголовного преследования за другие нарушения, и, таким образом, не определяют их типа.
2.5. Ответственность за пресечение серьезных нарушений и пресечение нарушений норм международного права, которые не квалифицируются как военные преступления
В МГП большое место отводится пресечению серьезных нарушений, совершенных во время международных вооруженных конфликтов.
В Женевских Конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе I рассматриваются нарушения 2-х видов: нарушения, относящиеся к числу серьезных, которые предполагают обязательство для государств пресекать их в уголовном порядке, и нарушения, по отношению к которым на государства возлагается только одно обязательство – добиваться их прекращения без указания на то, каким способом это делать.
В деле пресечения серьезных нарушений МГП основная ответственность возлагается на стороны в конфликте и на другие государства-участники. Государства обязаны соблюдать принцип универсальной уголовной юрисдикции, т.е. государства-участники договоров по праву обязаны пресекать серьезные нарушения независимо от гражданства лиц, совершивших их, а также от места их совершения.
Международную уголовную ответственность не несут лица, совершившие нарушения норм, применяемых в ходе международных вооруженных конфликтов, которые не квалифицируются как серьезные нарушения. Эти и иные нарушения должны рассматриваться как деяния, грубо нарушающие положения договоров по МГП, но они не занесены как таковые в списки серьезных нарушений (например действия, не перечисленные в списке серьезных нарушений, но носящие серьезный характер).
2.6. Уголовные санкции за нарушения
Основные положения (статья 49 Конвенции I и соответствующие статьи трех других Конвенций), требуют от государств введения законодательства, необходимого для обеспечения эффективных уголовных наказаний за серьезные преступления.
Отсюда следует, что: международное право требует от государств принятия уголовных санкций только в отношении нарушений, определяемых в Конвенциях как серьезные нарушения. Что касается тех нарушений, которые не определены как серьезные, но противоречат международному праву, единственным обязательством, налагаемым на государство, является их прекращение. Государства не обязаны определять наказание, но ничто не препятствует им это делать.
2.7. Универсальная уголовная юрисдикция для преследования за военные преступления
Договоры МГП, в отличие от других договоров по международному праву[12], не предусматривают международной уголовной юрисдикции для преследования за военные преступления, но и не исключают ее. Эта компетенция должна устанавливаться в соответствии со специальными соглашениями, заключенными между государствами в форме международного договора с универсальной сферой применения. Именно так был создан Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения МГП, совершаемые на территории бывшей Югославии, 1 января 1991 г.[13]
III. ИНСТИТУТЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
3.1. Международный Трибунал по бывшей Югославии
Создание Международного Трибунала по бывшей Югославии явилось важной вехой на пути к действительному выполнению обязательства карать военных преступников. Цель такого органа – сделать все возможное, чтобы наиболее гнусные преступления, совершенные во время вооруженных конфликтов, не остались безнаказанными. Данный орган укрепился благодаря активности и новаторской деятельности, практически не знающий прецедентов.
Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии был учрежден в 1993 году в ответ на массовые убийства, этнические чистки, происходившие в бывшей Югославии в таком масштабе и с такой жестокостью, каких европейский континент не видел с окончания Второй мировой войны. Совет Безопасности ООН счел, что подобная ситуация является угрозой международному миру и безопасности. Поэтому он учредил Международный трибунал в качестве вспомогательного судебного органа, надеясь остановить подобные нарушения.
Судебная деятельность Международного трибунала – в настоящее время это 19 публично подтвержденных обвинительных актов, пять дел, один завершенный судебный процесс (дело Тадича), 2 вынесенных приговора (дело Тадича и Эрдемовича) и еще несколько дел – обусловила огромный интерес к международному гуманитарному праву. Создание Международного Трибунала также повлияло на решение Совета Безопасности об учреждении Международного трибунала по  Руанде и международного уголовного суда, статут которого был подписан в Риме после напряженных и сложных переговоров в 1998 году.
О создании Международного Уголовного Суда говорили неоднократно. После Второй Мировой войны процессы в Нюрнберге и Токио явились важной вехой на пути создания международного судебного органа. По словам Мохаммеда Беннуны, создание Международного Уголовного Суда является  упражнением построения отвлеченных теорий[14]. Однако, когда мир потрясли трагические события, последовавшие за распадом бывшей Югославии, международное сообщество решило создать Международный Трибунал по бывшей Югославии, который был учрежден на основании резолюций 808 и 827 Совета Безопасности ООН.
Что касается процедуры создания Трибунала, то здесь было две возможности: традиционный путь разработки и заключения договора – на это ушло бы много времени. Трибунал смог бы приступить к работе с большой задержкой, в результате чего его процедуры оказались бы в значительной степени неэффективными. Поэтому безотлагательность проблемы требовала пойти по пути односторонних решений, которые смогли исходить от Совета Безопасности ООН. Правовой основой для принятия резолюции Совета послужила глава VII Устава ООН. Этот выбор имел как преимущества, так и недостатки. С одной стороны, такое решение оказалось эффективным, поскольку Трибунал немедленно приступил к работе. С другой – его судьба зависит от Совета Безопасности, органа ООН, в который входит лишь небольшое число членов, и только 5 держав имеют право вето. Кроме того, неизбежным стал вопрос о том, компетентен ли Совет Безопасности своей властью воздавать такого рода судебный орган, нигде в Уставе ООН в прямой форме подобные полномочия ему не предоставлены.
3.1.1. Юрисдикция Трибунала по бывшей Югославии
Юрисдикции Международного Уголовного Трибунала по Югославии (МУТ) подлежат следующие преступления:
Серьезные нарушения Женевских Конвенций 1949 г.
Нарушения законов и обычаев войны
Геноцид
Преступления против человечности
До Второй Мировой войны термину «преступление против человечности» и подобным выражениям уделялось мало внимания. Преступлением против человечности, в отличие от серьезных нарушений Женевских Конвенций 1949 г., а также геноцида, не дано определения в каком-либо договоре. Поэтому трудно обосновать заявление, что это определение отражает международное право.
Выражение «преступление против человечности» было использовано в Декларации 1915 года правительств Великобритании, России и Франции, осудивших резню армян в Турции. Наиболее серьезные изменения, относящиеся к понятию "преступление против человечности" , произошли после Второй Мировой войны. Во время войны ряд союзных держав выступили с заявлениями, в которых выражалось желание провести соответствующее расследование, предать суду и наказать не только военных преступников в узком смысле слова, т.е. лиц, нарушивших законы и обычаи войны на союзной территории, но и тех, кто несет ответственность за зверства, учиненные на территории держав «оси» против граждан несоюзных держав. 8 августа 1945 года Великобритания, США, СССР и Франция подписали Лондонское соглашение, в котором был приложен Устав Международного Военного Трибунала для судебного преследования и наказания главных военных преступников европейских стран «оси». Тем не менее понятие «преступление против человечности» продолжало оставаться расплывчатым, во многом совпадая с понятием «военные преступления».
В 1947 году Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии международного права сформулировать принципы международного права, нашедшие отражение в Уставе Нюрнбергского трибунала и в решениях Трибунала и подготовить Кодекс преступлений против мира и безопасности человечества. КМП работала вплоть до 1996 г. В результате на своем 48-м заседании (1996 г.) комиссия приняла проект текста статей 1-20 и комментария к ним. Преступления против человечности обозначены следующим образом:
«Преступлением против человечности является одно из следующих действий, совершаемых систематически или широкомасштабно и по подстрекательству или под руководством государства, организации или группы лиц: а) убийство; b) истребление; с) пытки; d) порабощение; e) преследование на основании политических взглядов, расовой, религиозной или национальной принадлежности; f) институциирование дискриминации на основании расовой, религиозной или национальной принадлежности; g) произвольная депортация или насильственное перемещение населения; h) произвольное лишение свободы; i) принудительное исчезновение людей; j) изнасилование, принуждение к проституции.»
3.1.2. Устав MУT по бывшей Югославии
Также можно найти расхождения в определении комиссии международного права преступлений против человечности и Уставе Международного уголовного трибунала по Югославии. Статья 5 Устава МУТ по Югославии предусматривает:
«Международный трибунал полномочен осуществлять судебное преследование лиц, ответственных за следующие преступления, когда они совершаются в ходе вооруженного конфликта, будь то международного или внутреннего характера: а) убийство; b) истребление; с) порабощение; d) депортация; e) заключение в тюрьму; f) пытки; g); изнасилование; h) преследование по политическим, расовым и религиозным мотивам; i) другие бесчеловечные акты.»
В свете приведенных выше определений «преступлений против человечности», становится ясно, что пока еще нет четкого, единого  определения данного понятия. Безусловно, все согласны, что преступления против человечности являются преступлениями в соответствии с международным правом и общими принципами права и, соответственно, подлежат универсальной юрисдикции. Тем не менее, точные параметры таких преступлений остаются неопределенными.
Геноцид
В отличие от преступлений против человечности, понятие геноцида кодифицировано и обычно не подвергается сомнению. В Уставе специального Трибунала по бывшей Югославии дословно повторена формулировка геноцида, содержащаяся в статье 2 Конвенции 1949 г.:
«… под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо нацию, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: а) убийство членов такой группы; b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.»
Таким образом, в ходе работы МУТ были подняты самые разнообразные вопросы. Решения МУТа по бывшей Югославии широко комментировались в средствах массовой информации.
В конечном счете опыт, накопленный Международным трибуналом, оказался во многом положительным, несмотря на недостатки, присущие ему при создании. Возникновение такого судебного органа было лишь первым этапом в процессе создания постоянно действующего суда, о чем свидетельствуют значительные достижения Комиссии международного права. Опыт деятельности Трибунала привел к созданию Международного Уголовного Суда.
3.2. Международный Уголовный Суд
Идея создания МУС относительно не новая и к нашему времени имеет довольно долгую историю. Характерной чертой развития этой идеи является ее тесная связь с двумя мировыми войнами. Результатом как Первой, так и Второй мировой войны явилось складывание мировых систем: Версальско-Вашингтонской и Ялтинско-Потсдамской.
В отношении обеих систем решался вопрос о включении в их состав такого института, как МУС.
Предпринимались определенные усилия на официальном уровне: от включения отдельных статей в международный договор до заключения специальных соглашений; вопросы создания МУСа подробно обсуждались в Лиге Наций в 1920 и 1935-37 годах, в ООН в 1948 году, в 1945-46 годах заседал Нюрнбергский Международный Военный Трибунал, а в 1946-48 годах – Токийский.
Велась активная работа в рамках неправительственных международных организаций: Ассоциации международного права, Межпарламентского союза, Института международного права.
Версальско-Вашингтонская система не решила основной проблемы, для которой она создавалась – не смогла предотвратить Вторую Мировую войну. В сегодняшней системе военными средствами продолжают разрешаться конфликты. Радикальные изменения в международной жизни требуют соответствующих изменений в международном праве. Поэтому, естественно, что проблема создания МУСа, стала актуальной в 90-е годы. В 1993 году Советом Безопасности ООН был создан первый за полвека Трибунал ad hoc для рассмотрения дел, связанных с событиями в бывшей Югославии.
После долгих переговоров 18 июля 1998 года в Риме был принят и открыт для подписания Статут Международного Уголовного суда (МУС).
Принятию Статута предшествовала большая работ, длившаяся не один год. Так, была создана Подготовительная Комиссия МУСа, учрежденная Генеральной Ассамблеей ООН, которая была уполномочена разрабатывать проект «Элементы Преступлений и Правила Процедуры и Доказывания».
В 1999 году были проведены три сессии Комиссии, одна в 2000 году, 13-31 марта и 2 сессии намечены на 12-30 июня и 27 ноября – 8 декабря в 2000 году.
Подготовительная Комиссия осуществляла предварительную работу для постоянного Трибунала. Предпосылкой создания МУСа была деятельность Нюрнбергского трибунала в 1945 году и работа Международных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Опыт, приобретенный в процессе работы этих Трибуналов является основой в создании будущего постоянно действующего суда. Процедура создания суда была наиболее сложной: следовало совмещать различные системы уголовного права и законов ведения войны, правительства государств должны были согласиться с ограничениями, накладываемыми на них его юриспруденцией, большое количество правительств должно было прийти к полному согласию относительно содержания положений проекта.
Однако не все правительства пришли к согласию относительно содержания положений проекта МУСа. США не поддержали проект суда, который был вынесен на обсуждение 17 июля 1998 г. Делегация США внесла ряд предложений по статуту МУСа, большинство из которых не нашли поддержки. США удалось отклонить инициативы наделения суда универсальной юрисдикцией, однако такие инициативы, как сохранение за Советом Безопасности ООН роли, включая его право на прекращение работы суда, суверенная защита информации, затрагивающей национальную безопасность, которая может стать известна суду, широкое признание национальных юридических процедур, как предпосылка совместной работы в суде, приемлемые условия ответственности за выполнение распоряжений и приказов вышестоящих начальников были отклонены.  В связи с этим США в июле 1998 года проголосовали против идеи создания МУСа, в то время как ее поддержали 120 стран.
Председатель делегации США заявил, что США придерживаются мнения, что государства должны иметь возможность оценить эффективность и беспристрастность суда до того, как ставить вопрос о согласии с его юрисдикцией[15]. Он также утверждает, что США были готовы принять режим договора, при котором любое государство-участник автоматически вынуждено было бы признать юрисдикцию суда в отношении преступлений, квалифицируемых как геноцид[16]. США предложили 10-летний переходный период до вступления договора в силу, в течение которого любое государство-участник могло бы уклониться от юрисдикции суда над преступлениями против человечности или военными преступлениями.
США были готовы принять соглашение, согласно которому по завершении 10-летнего периода существовало бы три возможности: принять автоматическую юрисдикцию суда в отношении всех ключевых преступлений, выйти из числа участников соглашения либо попытаться внести изменения в договор, расширяя возможности защиты через «уклонение». По мнению представителей США, такой переходный период дал бы возможность правительству США оценить деятельность суда, а также создал бы условия для присоединения к договору с самого начала большого числа государств. Несмотря на то, что было достигнуто соглашение с Постоянными членами Совета Безопасности относительно такого рода договоренности, также как и относительно гарантии для стран, не подписавших договор, другие правительства оказались не готовы принять такое предложение. В результате было принято только положение о возможности «отклонения» в течение семи лет в отношении военных преступлений.
К сожалению, из-за того, что в последний момент было внесено положение об экстраординарном механизме юрисдикции суда, страна, намеревающаяся совершить действия, которые можно квалифицировать как военные преступления, получит возможность, присоединившись к договору, «уклоняться» в течение семи лет от юрисдикции суда в отношении военных преступлений, в то время как неприсоединившееся к договору государство, пославшее своих солдат за рубеж, оказывается под угрозой распространения на нее юрисдикции суда.
Далее, в соответствии с процедурными поправками, государства-участники договора могут избежать подпадания под юрисдикцию суда в отношении любых новых преступлений в соответствии с актами, принятыми их народами или на их территории. Это как раз те гарантии, которые мы отстаивали. Однако в силу того, что условия юрисдикции оказались теперь изменены, это расширяет юрисдикцию в отношении тех же самых преступлений на государства, не участвующие в оговоре.
Договор также предусматривает как самостоятельное инициирование расследования прокурором по собственной инициативе при условии, что с этим согласны два судьи, либо предъявление обвинения не по прямому указанию суда, а по представлению либо правительства страны-участника договора, либо Совета Безопасности. Представители делегации США были против этого предложения, так как считают, что это приведет с одной стороны к перегруженности суда жалобами и угрозе отвлечения его ресурсов, а с другой – к подталкиванию суда к принятию неоднозначных политических решений и возможному краху.
Кроме того, они настаивали, что здесь должна существовать прямая связь между предварительным решением Совета Безопасности о том, что некоторое государство совершило акт агрессии, и обвинениями в адрес конкретного гражданина этого государства. Статут суда теперь включает преступление агрессии, но переносит принятие его определения через соответствующие поправки на семь лет после вступления статута в силу. Нет никаких гарантий, что в случае принятия расширенного определения эта крайне необходимая связь будет востребована. Председатель делегации заявил, что будет делаться все, чтобы сохранить эту связь.
Также США выступали солидарно со многими другими странами против включения преступлений, связанных с терроризмом и наркотиками, в юрисдикцию суда на том основании, что это могло подорвать более эффективную деятельность в этом направлении на национальном уровне[17]. Эта точка зрения была превалирующей вплоть до последнего дня конференции, когда внезапно выяснилось, что в окончательном тексте, подготовленном Бюро, в приложении к резолюции, которая должна была быть принята конференцией, оговаривалось, что преступления, связанные с терроризмом и наркотиками, должны подпадать под юрисдикцию суда, при этом на будущее переносится только вопрос об определении соответствующих преступлений. Однако текст был изменен в последний момент и США выступили с публичными возражениями против резолюции Они объяснили это тем, что включение этих преступлений не будет способствовать борьбе против этого зла. Наоборот, распространение на них юрисдикции суда могло бы подорвать серьезную деятельность на национальном и транснациональном уровнях и реально помешать борьбе с этими преступлениями. Проблема, по их мнению, состояла не в вынесении обвинений, а скорее в проведении расследования. Эти преступления требуют постоянных, подкрепленных законом усилий против криминальных организаций и связанных с ними преступлений с привлечением возможностей полиции и разведки. Суд не располагает возможностями для эффективного расследования и преследования такого типа преступлений.
17 июля представители США выступили против положения, устанавливающего запрет на введение дополнительных условий в договор. Председатель делегации США заявил, что в договор необходимо внести, как минимум, несколько дополнительных оговорок в области сотрудничества с судом на уровне государств, где требования национальных конституций и национальные юридические процедуры могут потребовать внесения оговорок, которые не наносят вреда стремлениям и целям суда.
Так, США выступили  против идеи создания МУСа. Помощник секретаря США по вопросам военных преступлений Дэвид Шеффер заявил, что многие союзники США, подписавшие статут, будут оказывать давление на Вашингтон для того, чтобы США присоединились к ним, но, он добавил, что они никогда не подпишут договор, который они не могут поддержать.
В Вашингтон Таймс опубликована статья, в которой глава американского Отдела Кадров Дональд Дэвин заявил, что США следует продолжать отвергать МУС, несмотря на обвинение в лицемерии. По его мнению, ни один международный суд не сможет достичь уровня правосудия любого западного государства[18]. В статье Филлис Шлафли выражается явное пренебрежение к идее создания МУСа. Кроме того, в ней есть заявление о том, что МУС – это европейский суд[19]. По мнению Дэвида Ньюндорфа новая уголовная система правосудия является «системой террора». Обвиняемого могут содержать годами в нечеловеческих условиях, прежде чем правительство добьется судебного решения. Дэвид Ньюндорф называет МУС «тоталитарным судом, где главная роль «тирана» принадлежит ООН». Дэвид Ньюндорф считает, что судьи не могут назначаться из любых стран, так как в некоторых из них происходит вопиющее нарушение человеческих прав: Китай, Куба и Северная Корея. Дэвид Ньюндорф предлагает продолжать выступать против такого суда, он призывает сограждан в случае обвинения президентов США МУСом рассматривать такие акты, как военные действия, а деятельность суда как атаку на государственный суверенитет США[20].
Естественно, что ни одна страна не хочет, чтобы ее действиями руководил кто-то извне. Однако сейчас люди вступают в то время, когда государственный суверенитет ограничивается в интересах достижения мировых экономических и гуманитарных целей. Бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана заявил, что война в Югославии пододвинула мировое сообщество к той системе международных отношений, в которой права человека значат гораздо больше, чем государственный суверенитет. А чешский лидер Вацлав Гавел назвал югославскую войну «важным прецедентом» на будущее, в котором «государственный суверенитет должен неизбежно исчезнуть».