Пчелинцев Анатолий Васильевич, директор Института религии и права, кандидат юридических наук

Свобода совести и вероисповедания при всей кажущейся простоте — понятие сложное и многогранное. На протяжении веков философы, историки и юристы вкладывали различный смысл в его теоретическое понимание. При этом составляющие это понятие категории «свобода», «совесть» и «вероисповедание» всегда рассматривались как тесно взаимосвязанные и взаимообусловленные1.

Ключевым термином, раскрывающим содержание рассматриваемого правового института, является категория «совести». С точки зрения философии совесть выступает в качестве внутреннего нравственного критерия оценки собственных действий, регулирующего высказываемые мысли и действия, и тем самым ограничивающего свободу моральными рамками поведения. Иными словами, совесть есть нравственное сознание, чувство или знание того, что хорошо и что плохо, справедливо или несправедливо.

Совесть определяется нравственными нормами. Человек руководствуется ими во внешнем проявлении своих мыслей и чувств. Если человек поступает бессовестно, то он, как правило, несет ответственность прежде всего моральную, а иногда и правовую. Совесть как элемент нравственного сознания ориентирует человека в мире поступков. Способность к оценке своих поступков, с точки зрения добра и зла — одна из основных черт человеческой натуры2.

Принципиальным для человека, способного к такой оценке, является та совокупность нравственных ценностей, которая позволяет ему сделать эту оценку максимально осознанной. Иными словами, проблема обретения человеком совести зависит от наличия у него системы нравственных ценностей, заключающихся в приверженности какому-либо учению или совокупности собственных нравственных принципов или взглядов. Современные исследователи определяют совесть как способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков, подчеркивая индивидуальные личностные начала отдельного человека. Таким образом, с философской и морально-этической точки зрения, совесть — это возможность нравственной оценки сознанием человека содержания и последствий собственных и чужих поступков, осуществляемой им на основании его собственных или коллективных убеждений.

Рассматривая понятие «свобода», можно выделить различные подходы к ее теоретическому осмыслению. Так, Р. Декарт понимал под свободой простую, изначальную произвольность, автономность воли, которая сильнее страсти и независима от нее. Воля имеет чисто рациональную природу. Свобода в сколько-нибудь существенном смысле этого слова требует лишь, чтобы наши волеизъявления были результатом наших собственных желаний, а не внешних сил, заставляющих нас стремиться к чему-то другому. Таким образом, согласно воззрениям Р. Декарта свобода — это поступки, вызванные волей3.

Г. В. Лейбниц в своей философской системе также допускал наличие свободы воли. Он выдвинул гипотезу, что ничего в мире не происходит без какого-либо основания. У Лейбница свобода воли является великим благом, но для Бога логически невозможно даровать свободу воли и в то же самое время повелеть не быть греху. Поэтому Бог решил сделать человека свободным, хотя и предвидел, что Адам согрешит, и что грех неизбежно повлечет за собой наказание. В мире, явившемся результатом этого, хотя в нем и существует зло, перевес добра над злом больший, чем в любом другом возможном мире4.

Одной из важнейших характеристик свободы является то, что свободный человек является хозяином своего сознания. Т. Гоббс писал в «Левиафане», что свободный человек — тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим умственным способностям в состоянии это сделать5.

Свобода может рассматриваться в материальном (физическом) смысле и идеальном (как свобода мысли, воли). Первая выражается в свободе действий и ограничена физическими возможностями человека и воздействием на него законов природы. Вторая больше предопределена свободой воли человека и ограничена его нравственной позицией (условно выраженной в понятии «совесть»). Таким образом, под свободой понимается возможность поступать согласно своей воле, своим целям, а не по внешнему принуждению или ограничению.

Что касается понятия «свобода совести», то, несмотря на то, что составляющие категорию понятия «свобода» и «совесть» обладают самостоятельным смыслом, содержание данной категории не является механически объединенной суммой этих понятий, а имеет собственное мировоззренческое и юридическое значение.

Теоретико-правовая модель свободы совести включает понимание свободы совести в объективном и субъективном смыслах. Свободу совести в объективном смысле можно охарактеризовать как систему юридических норм, составляющих законодательство о свободе совести определенного исторического периода в конкретной стране. Свобода совести в субъективном смысле есть конкретные возможности, права, притязания, возникающие на основе и в пределах законодательства о свободе совести, то есть это конкретные правомочия субъектов, вытекающие из указанных актов, принадлежащие им от рождения и зависящие в известных пределах от их воли и сознания, особенно в процессе использования. Субъективное право на свободу совести — гарантированная законом мера возможного (дозволенного, разрешенного) поведения гражданина в рамках указанной системы (человек — религия — религиозное объединение — государство), очерчивающая юридические рамки индивидуальной свободы личности.

Многоаспектный характер свободы совести предопределяет тот факт, что она является объектом изучения различных общественных наук. Так, когда мы говорим о свободе совести в морально-нравственном смысле, то имеем в виду прежде всего свободу человека в сфере нравственных отношений, возможность поступать согласно велениям своей совести, не нарушая при этом социальных, в том числе правовых норм. Отношение к религии — хоть и важный, но только один из моментов данной проблемы.

В социологическом плане свобода совести — духовная ценность, важное социальное благо, созданное обществом в результате исторического развития. В данном случае она рассматривается как социальный институт либо фактическое состояние, разновидность поведения людей в области мировоззренческих и религиозных отношений. В политологическом плане осуществление свободы совести — один из аспектов демократии. Ее социально-политическое содержание определяется природой общественного строя, характером государственной власти, политическим режимом, уровнем развития науки и культуры, ролью религии в политической и духовной жизни общества, историческими традициями, существующими в данной стране, другими факторами. В философском смысле свобода совести рассматривалась как философско-этическая категория, как возможность для каждого человека совершать поступки в соответствии со своими представлениями о справедливом и несправедливом, о добре и зле, как право людей мыслить о мире так, как они хотят, в том числе и с религиозных позиций, а также действовать в соответствии со своими представлениями о мире.

При характеристике отношения человека к религии в ст. 28 Конституции Российской Федерации кроме понятия «свобода совести» употребляется термин «свобода вероисповедания», а в нормах международного права, в частности, в ст.18 Всеобщей декларации прав человека, ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и других актах — «свобода религии». Свобода вероисповедания равнозначна свободе религии, религиозной свободе, то есть эти термины тождественны. Свобода вероисповедания (религии) предполагает не только свободную деятельность религиозных объединений различных конфессий, действующих в соответствии с законом, но и индивидуальное право каждого свободно выбирать любую религию, принадлежать к любой конфессии, выбирать, иметь, менять, распространять и выражать любые религиозные взгляды, участвовать в религиозных богослужениях и обрядах, а также не исповедовать никакой религии. Как справедливо указывают М. В. Баглай и В. А Туманов: «В субъективном смысле, т. е. как право человека, понятия свободы вероисповедания и свободы религии равнозначны, но последнее означает также право на существование всех религий и возможность каждой из них беспрепятственно проповедовать свое вероучение. Однако очень часто все указанные термины (включая «свободу совести». — А. П.) употребляются как идентичные»6.

Таким образом, в целях унификации терминологии и приведения отечественного законодательства в соответствии с требованиями международного права, было бы возможным использовать в Конституции РФ и отечественном законодательстве термин «свобода религии».

По мнению С. А. Авакьяна, свобода совести имеет два аспекта. Один — это свобода морально-этических воззрений человека (т.е. что считать добром и злом, добродетелью или подлостью, хорошим или плохим поступком, честным или бесчестным поведением и т.д.). Другой аспект свободы совести — это внутренняя (духовная) возможность личности выбрать себе подобный идеал и поклоняться ему. Свобода вероисповедания представляет собой возможность верить в существование такого идеала не в виде кого-то из окружающих, а в виде необычного (божественного) существа, не только самого честного, справедливого, гуманного, но и думающего о нравственной чистоте каждого из нас, помогающего нам выбрать истинный путь, удерживающего от плохих поступков, настраивающего на помощь ближнему7.

Можно констатировать, что свобода совести соотносится со свободой вероисповедания (свободой религии) как родовое и видовое понятия, как общее и частное. Иными словами, свобода совести и вероисповедания означает с одной стороны право верить, а с другой — право не верить. Свобода вероисповедания есть лишь элемент свободы совести, поскольку к свободе вероисповедания относится свобода выбора религии и свободы отправления религиозных обрядов. Исповедовать веру — означает открыто признавать ее, следовать ей, т.е. жить согласно ее канонам и догмам, вести личную, семейную и общественную жизнь в соответствии со своим религиозным мировоззрением. Религия есть частное дело каждого человека, дело его личного внутреннего чувства и разума. Свобода совести и вероисповедания предполагает, что никакая власть — ни государство, ни духовенство той или иной религии — не вправе вмешиваться в религиозную жизнь человека8.

Один из первых теоретиков свободы совести английский философ Дж. Локк в «Послании о веротерпимости» писал, что свобода совести есть естественное право каждого человека и никого не должно принуждать в вопросах религии законом или силою. Религиозную веру он считал делом совести каждого человека9. Таким образом, сущность свободы вероисповедания (религии) заключается в возможности открыто следовать выбранной религии, жить согласно своим религиозным убеждениям.

Рассмотрим, как принцип свободы совести отражается в содержании социальных концепций и программ крупнейших российских конфессий, принятых за последние годы.

В «Основах социальной концепции Русской православной церкви», принятых Юбилейным Архиерейским Собором в 2000 г., говорится: «Утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствует об утрате обществом религиозных целей и ценностей, о массовой апостасии и фактической индифферентности к делу Церкви и к победе над грехом. Но этот принцип оказывается одним из средств существования Церкви в безрелигиозном мире, позволяющим ей иметь легальный статус в секулярном государстве и независимость от инаковерующих или неверующих слоев общества. … Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля над жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к … оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни»10.

В «Основных положениях социальной программы российских мусульман», разработанных в 2001 году Советом муфтиев России, говорится, что право на свободу совести и вероисповедания является необходимым условием и средством добровольного вверения себя Единственному Богу и исполнения Его воли, т.е. исповедания ислама. Это право не может быть ни причиной греха, ни его следствием. Далее со ссылкой на «Каирскую Декларацию прав человека в Исламе», принятой мусульманскими государствами — членами организации «Исламская конференция» 5 августа 1990 г. особо подчеркивается, что: «Ислам — религия свободы выбора. Запрещается использование любых методов принуждения для обращения кого-либо в другую веру или навязывания атеистических убеждений»11.

Похожие суждения содержатся и в «Основах социальной концепции Российского объединенного союза христиан веры евангельской». В них, в частности, говорится: «Христианская вера поддерживает право человека на свободу совести и вероисповедания и его право выбора, то есть он свободен сам выбирать религию. Мы считаем, что для достижения мира в обществе необходимо стремиться к воспитанию в людях терпимости по отношению к представителям различных религий»12.

Наиболее детально вопросы свободы вероисповедания изложены в Декларации «О религиозной свободе» Римско-католической церкви, принятой на Втором Ватиканском Соборе в 1965 г., которая представляет собой развернутую программу на полутора десятках страниц. В Декларации, в частности, отмечается, что человеческая личность имеет право на религиозную свободу. Эта свобода состоит в том, что все люди должны быть свободны от принуждения со стороны как отдельных лиц, так и социальных групп, а также какой бы то ни было человеческой власти, дабы благодаря этому в религиозных вопросах никого не заставляли действовать против своей совести и не препятствовали действовать в должных пределах согласно своей совести: как в частной, так и в общественной жизни, как в одиночку, так и в сообществе с другими людьми. Вместе с тем, в Декларации отмечается, что пользуясь религиозной свободой, необходимо соблюдать нравственный принцип личной и социальной ответственности; гражданское общество имеет право защищать себя от злоупотреблений, которые могут возникнуть под предлогом религиозной свободы, и потому обеспечение такой защиты является делом прежде всего гражданской власти. На гражданскую власть возлагается и первостепенная обязанность охранять и поддерживать религиозную свободу справедливыми законами и другими подходящими средствами, а также обеспечить условия, благоприятствующие развитию религиозной жизни13.

Таким образом, анализ социальных концепций и программ крупнейших российских конфессий позволяет сделать ряд выводов: а) свобода вероисповедания (религии) является приоритетным правом для религиозных объединений; б) для них принципиально важно, чтобы государство гарантировало реализацию свободы вероисповедания (религии) и ее защиту с учетом канонических предписаний, содержащихся в Священных Писаниях. В противном случае возможно мирное неповиновение со стороны отдельных конфессий; в) все крупнейшие конфессии призывают своих последователей к толерантности и уважению к убеждениям представителей других религий.

Если мы обратимся к анализу советского законодательства, то обнаружим, что понятие «свобода совести» в значительной степени было равнозначным понятию «свобода вероисповедания». Это хорошо видно из статьи 52 Конституции СССР 1977 г., которая гарантировала свободу совести, т.е. право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести антирелигиозную пропаганду.

Аналогичной была и статья 50 Конституции РСФСР 1978 г. Но при изменении данной Конституции 15 декабря 1990 г. в статье уже говорилось о том, что гарантируется «свобода совести и вероисповеданий». Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. именовался «О свободе вероисповеданий». В ст. 1 его задачами объявлялось регулирование возникающих в этой области общественных отношений в целях соблюдения и единообразного осуществления на всей территории РСФСР принципов свободы совести, закрепленных в Конституции РСФСР, а также реализации права граждан на пользование этой свободой.

При подготовке Закона СССР 1990 г. «О свободе совести и о религиозных организациях», который на первичном этапе именовался «О свободе совести», обнаружился сильный крен в предмете регулирования в сторону свободы религии и религиозных организаций. Вопросы свободомыслия и атеизма практически не гарантировались и упоминались лишь вскользь. Чтобы каким-то образом исправить положение и привлечь внимание к проблеме один из разработчиков союзного законопроекта Ю.А. Розенбаум подготовил и опубликовал авторский законопроект, в котором содержалась глава «Право на атеистические убеждения и атеистическое воспитание»14. В данной главе предусматривался порядок создания и деятельности атеистических организаций.

Инициативу Ю.А. Розенбаума поддержал Ф.М. Рудинский, который сделал важный вывод о необходимости «видеть не только ложно понятый атеизм, основанный на вульгарно-материалистическом истолковании политики партии и государства в отношении религии и церкви, но и просто вандализм, основанный на нравственном нигилизме вообще». И далее он указывает: «Права атеистов и верующих, их широта, гарантированность (подчеркнуто — А.П.) взаимосвязаны»15. Им же было предложено в ст. 52 Конституции СССР закрепить право на свободу мысли, совести, религии и убеждений, а закон целесообразнее именовать «О свободе мысли, совести, религии и убеждений»16.

Ю.П. Зуев обратил внимание на принципиальные различия религии и атеизма, выступающих с различных мировоззренческих позиций и имеющих принципиальные теоретико-методологические различия. По его мнению, также: «Убеждение не подлежит правовому регулированию. Оно должно быть фундаментальным исходным принципом преамбулы проекта закона о свободе совести»17.

Критические суждения по поводу законодательного закрепления права на атеизм высказал митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев). «История нашего государства, — пишет он, — знает, однако, и аморальные и общественно вредные проявления атеизма, выразившиеся в нарушении памятников архитектуры и уничтожении памятников культуры. Не будет ли лишним обезопаситься от них в преамбуле проекта закона, указав на то, что такие проявления атеизма признаются противоправными?»18.

По нашему мнению, следует согласиться с мнением Г.П. Лупарева о том, что у атеизма, в отличие от религии, нет культа и регулятивных норм. Поэтому атеизм как систему научно-материалистических воззрений невозможно подвергнуть развернутой правовой регламентации, хотя таковая в современных условиях, безусловно, необходима в отношении религии и религиозных организаций19.

Как бы подтверждая эту мысль, известные специалисты и активные разработчики Закона СССР 1990 г. «О свободе совести и религиозных организациях» А.Е. Себенцов, А.А. Ковалев и В.Н. Калинин подчеркивают, что задача в первую очередь состояла в том, чтобы на союзном уровне гарантировать свободу вероисповедания в соответствии с требованиями международного права20.

Принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Конституция Российской Федерации в ст. 28 предусматривает, что «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания …». Исходя из лингвистической конструкции названной формулировки, получается, что на конституционном уровне теперь свобода совести хотя формально и связывается со свободой вероисповедания, однако не отождествляется с ней, как это было ранее. Следовательно, согласно Конституции, это самостоятельные понятия, каждое из которых должно иметь специфическое юридическое наполнение. Однако дальнейшее содержание названной статьи Конституции опровергает это. И свобода совести, и свобода вероисповедания рассматриваются как единое понятие, включающее в себя: «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». То есть, согласно конституционно-правовому содержанию и смыслу ст. 28 свобода совести и свобода вероисповедания составляют единое понятие и единый правовой институт. Исходя из этого было бы логичным в ст. 28 Конституции Российской Федерации вместо формулы «свобода совести, свобода вероисповедания» использовать формулу «свобода совести и вероисповедания» либо с учетом ранее сказанного «свобода совести и религии».

Такой вывод подтверждается и специалистами Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве российской Федерации. Так, в подготовленном ими Комментарии к Конституции Российской Федерации, категории «свобода вероисповедания» и «свобода совести» рассматриваются в неразрывном единстве как одно понятие и единый правовой институт21.

М. В. Баглай и В. А. Туманов также рассматривают свободу совести и вероисповедания как единое понятие. По их мнению, «свобода совести и вероисповедания — право человека как быть атеистом, т.е. не верить в Бога, так и верить в Бога в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии (вероисповедания)»22.

Неопределенность действующей терминологической конституционной конструкции может негативно сказаться на законотворческой деятельности и правоприменительной практике. Об этом предупреждает А. И. Кудрявцев, справедливо указывая, что нельзя признать удачным установившееся в современном праве присутствие в одном контексте терминологически разных, но взаимосвязанных понятий «свобода совести» и «свобода вероисповедания». При этом разработчики законов и исследователи иногда противопоставляют эти понятия, а иногда используют как синонимы. В современном понимании содержания свободы совести, характеризующей отношение человека и гражданина к религии, она рассматривается как их право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, иметь религиозные или нерелигиозные убеждения. Свобода вероисповедания (религии) — это право человека выбирать и исповедовать любую религию. Следовательно, «свобода вероисповедания» лишь одна из составляющих понятия «свободы совести», диалектически взаимосвязанная с ним, и вряд ли стоит разделять их в процессе законотворчества. Кроме того, сведение конституционных прав граждан в сфере государственно-церковных отношений исключительно к свободе вероисповедания, т. е. подмене широкого понятия более узким, неизменно приводит к игнорированию или нарушению права граждан на свободомыслие23.

Чтобы внести ясность и определенность в этот вопрос, Г. П. Лупарев предлагает вместо термина «свобода совести и вероисповедания» использовать в законодательстве более нейтральное, по его мнению, понятие «свобода мировоззрения». «Главным достоинством предлагаемого института, — по мнению автора, — будет переход от дуалистического к плюралистическому пониманию мировоззренческой свободы»24.

Возможно, в будущем такое предложение обретет немало сторонников и станет предметом серьезных дискуссий. Однако, как представляется, на сегодняшний день нельзя игнорировать международно-правовую практику в регулировании данного вопроса, где используется единый понятийный аппарат — «свобода совести и религии» — и, что не менее важно, уже сложившееся устойчивое восприятие свободы совести и вероисповедания (религии) именно как свободы мировоззрения. Единые концептуальные подходы к данному институту содержатся и в конституциях большинства государств мира, в которых, дабы избежать дискриминационного отношения к какой-либо группе граждан, речь идет именно о свободе совести и религии.

При характеристике свободы совести и вероисповедания как правового института необходимо также обратить внимание на следующее обстоятельство. Ст. 28 Конституции Российской Федерации начинается со слов «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания…». Эта формула повторяется в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» и ряде других правовых актов. Представляется, что, несмотря на равнозначность в понятийно-правовом смысле терминов «право» и «свобода», более обоснованным и приемлемым с точки зрения юридической техники и логики было бы применение термина «право на свободу совести и вероисповедания». Термин «свобода совести и вероисповедания» прежде всего предполагает, что человек свободен в субъективном смысле — в мыслях, мировоззрении и т.п. В объективном же смысле — в поведении и во внешнем проявлении, человек, находясь в обществе с государственным устройством, не может быть абсолютно свободным. Например, исповедуя ту или иную религию, он не должен разжигать религиозную вражду, принуждать к разрушению семьи по религиозным мотивам, оскорблять мировоззренческие (религиозные, атеистические либо иные) убеждения других граждан и т.д. Более того, в соответствии с конституционно-значимыми целями и принципами правового государства права и свободы человека и гражданина в ряде случаев могут быть ограничены федеральным законом, что прямо вытекает из ч.3 ст. 55 Конституции Российской Федерации. Следовательно, свободу совести и вероисповедания можно эффективно реализовать, лишь имея достаточные государственно-правовые гарантии по обеспечению данного права. И в этом смысле технико-юридическая конструкции «право на свободу…» более удачна и корректна. Не случайно именно такая конструкция используется во всех международно-правовых документах и в конституциях зарубежных государств применительно к вопросам свободы совести и религии.

В юридической науке свобода совести и вероисповедания рассматривается как правовой институт, т. е. как совокупность норм права, регулирующих общественные отношения, которые возникают в процессе осуществления этой свободы. В теоретико-правовом аспекте концепция свободы совести и вероисповедания опирается на разработанное юридической наукой учение о субъективных правах и свободах личности. Свобода совести и вероисповедания рассматривается в качестве субъективной свободы, закрепленной Конституцией и принадлежащей каждому человеку. Она обладает всеми юридическими свойствами, характерными для основных свобод личности.

При этом важно отметить, что свобода совести и вероисповедания — составная часть правового статуса человека и гражданина, одна из его неотъемлемых индивидуальных свобод получающих правовое закрепление в любом демократическом обществе. Правовой статус индивида — одна из важнейших политико-юридических категорий, которая неразрывно связана с социальной структурой общества, уровнем демократии и состоянием законности. В общем виде правовой статус определяется в правовой науке как юридически закрепленное положение личности в обществе, совокупность прав, свобод, обязанностей и ответственности личности, признаваемых и гарантируемых государством. В основе правового статуса лежит фактический социальный статус, то есть реальное положение человека в данной системе общественных отношений. Право лишь закрепляет это положение, вводит его в законодательные рамки. Правовой статус личности фиксируется государством в конституциях, законах и иных нормативных правовых актах.

Автор солидаризуется с позицией Г. В. Мальцева, Е. А. Лукашевой и ряда других авторов в том, что именно права и обязанности являются важнейшими исходными элементами правового статуса личности. «Система прав и обязанностей — сердцевина, центр правовой сферы и здесь лежит ключ к решению основных проблем»25.

В правах и обязанностях не только фиксируются образцы стандартов поведения, которые государство считает обязательными, полезными, целесообразными для нормальной жизнедеятельности социальной системы, но и раскрываются основные принципы взаимоотношений государства и личности.

Автор, вслед за другими исследователями, полагает, что с учетом современных подходов к правам человека, в правовой статус личности необходимо добавить и обязанности государства по отношению к личности26. То есть, праву на свободу совести и вероисповедания должны корреспондировать соответствующие обязанности государства по гарантированию этого права, входящие в правовой статус личности. В противном случае права и свободы, будучи не подкрепленными такими гарантийными обязательствами, получаются декларативными и пустыми.

Таким образом, основу правового статуса личности составляют ее права, свободы и обязанности, а также соответствующие обязанности государства, закрепленные в Конституции Российской Федерации и других законодательных актах. Это главным образом и определяет правовое положение личности, ее гарантированные возможности по реализации свободы совести и вероисповедания, участия в религиозных и иных объединениях, образованных по мировоззренческому признаку.

По времени возникновения право на свободу совести и вероисповедания относится к первому поколению прав человека, сформировавшихся в процессе осуществления буржуазных революций и реализующих так называемую «негативную свободу». По своему содержанию это право относится к личным правам и свободам, поскольку оно во многом заключается в гарантированной возможности человека независимо думать и действовать в соответствии со своими внутренними убеждениями (включая возможность исповедовать любую религию, выражать свои мысли, идеи и суждения и распространять их любыми законными способами) при обязанности уважать права и свободы других лиц, законы государства, требования морали и общественного духовного порядка.

Вместе с тем в советской государствоведческой литературе большинство авторов относили свободу совести к числу политических конституционных прав27. Это объясняется тем, что в условиях идеологического противостояния свобода совести выступала в качестве политического инструмента обоснования превосходства советской политической системы над западными, доказательства ее «подлинности» исключительно в рамках социализма. Некоторые современные авторы и сегодня считают возможным отнести свободу совести и вероисповедания к политическим свободам28.

В юридической литературе высказываются и иные соображения о групповой принадлежности права на свободу совести и вероисповедания. Например, А. И. Ковлер, рассматривая международные стандарты прав человека с применением классификации Д. Руже, относит право на свободу мысли, совести и вероисповедания к категории гражданских и политических прав29. В свою очередь В.С. Нерсесянц полагает, что свобода совести и вероисповедания входит в число личных (индивидуально-человеческих) прав и свобод, признающих и защищающих человека как отдельное природное и духовное существо, как свободную личность30. В этой связи уместно заметить, что уже в начале ХХ века в трудах некоторых отечественных ученых-юристов свобода совести и вероисповедания рассматривалась как одна из важнейших личных духовных свобод31.

При характеристике свободы совести и вероисповедания как правового института важно также рассмотреть собственно его содержание и выявить тенденции развития данного института.

Так, М. Г. Кириченко усматривал в содержании свободы совести десять элементов: право граждан исповедовать любую религию; право не исповедовать и не признавать никакой религии; право свободно проводить атеистическую пропаганду, не допуская оскорбления религиозных чувств верующих; равноправие граждан независимо от их религиозной принадлежности; равенство всех религий перед законом; свободное отправление религиозных культов, поскольку оно не нарушает общественного порядка и не сопровождается посягательством на личность, честь и достоинство граждан; недопустимость административного принуждения в отношении исповедания или неисповедания религии; недопустимость культивирования вражды или ненависти в связи с религиозными верованиями; невмешательство государства в дела религии и невмешательство церкви и религиозных организаций в дела государства на основе полного отделения церкви от государства; светский характер всей государственной системы народного образования на основе полного отделения школы от церкви32.

Сравнительно-правовое исследование категорий «свобода совести», «свобода вероисповедания» и «веротерпимость» в рамках диссертационного исследования было проведено Ф.К. Лауринайтисом. Подчеркивая сложность и многогранность категории свободы совести, автор выделяет семь его аспектов: историко-философский, нравственно-этический, социологический, политический, атеистический, религиозно-теологический и правовой. Автор отмечает, что категории «свободы совести», «свободы вероисповедания» и «веротерпимости» являются однопорядковыми, но, вместе с тем, имеют собственное содержание.

Так, под веротерпимостью автор понимает допущение существования в странах различных вероисповеданий, наряду с государственной или особо покровительствуемой государством религии. Эта категория включает в себя право для всех исповедовать любую религию и отправлять религиозные обряды, но вместе с тем, привилегированное положение исповедующих государственную (или покровительствуемую государством) религию.

Под свободой вероисповедания понимается декларируемое и фактическое равноправие всех религий и верующих всех исповеданий. Свобода вероисповедания включает в себя следующие структурные элементы: право исповедовать любую религию, право отправлять религиозные обряды, право менять религию, равенство всех религий и всех верующих перед законом.

Свобода совести включает: право исповедовать любую религию, право отправлять религиозные обряды, право менять религию, право не исповедовать никакой религии, равенство всех граждан перед законом независимо от их отношения к религии. При этом свобода совести является самой широкой из всех указанных категорий, включая свободу вероисповедания33.

Довольно широкий круг исследователей определяет содержание и понятие свободы совести с позиции гарантированности и соблюдения данного права. Например, В. Н. Савельев трактует свободу совести как обеспечение в обществе демократических прав и свобод, реально гарантирующих личности свободный выбор между религиозным и атеистическим мировоззрением и возможность проявлять свои убеждения в обществе34.

Ю. А. Розенбаум понимает под свободой совести разрешенное и гарантированное законами государства право граждан свободно и самостоятельно определять свое отношение к религии, осуществлять вытекающие из этого отношения, действия при условии соблюдения законности и установленного в стране правопорядка35.

А.С. Ловинюков, анализируя категорию свободы совести, подразделяет ее на 10 структурных элементов: право исповедовать любую религию; право совершения религиозных обрядов; право менять религию; право не исповедовать никакой религии; право пропаганды религии; право вести атеистическую пропаганду; право на благотворительную деятельность; право на религиозное образование; культурно-просветительская деятельность; равенство граждан перед законом независимо от их отношения к религии36.

Принимая во внимание многогранный характер свободы совести, некоторые правоведы рассматривают содержание этого института комплексно, как в философском, общесоциальном, так и в юридическом смысле, выделяя несколько его аспектов. Так, по мнению С. Ю. Симорот, юридическое содержание свободы совести состоит из следующих компонентов.

1. Право на определение своего отношения к вопросам свободы совести. Это емкое правомочие включает в свой состав право иметь, выбирать и менять, исповедовать (или не исповедовать) религиозные или иные убеждения, в том числе право на внецерковную религиозность, право на религиозное, научно-материалистическое или иное мировоззрение, индифферентное отношение к религии и свободомыслию.

2. Право действовать в соответствии со своими убеждениями, включающее возможность распространять, проповедовать какое-либо вероучение, систему взглядов, убеждений, пропагандировать их, а также свободно отправлять культы, совершать религиозные обряды индивидуально или совместно с другими. Однако обеспечиваются данные права постольку, поскольку не нарушают общественного порядка и безопасности, нравственного здоровья граждан, не оскорбляют чувств граждан в связи с их отношением к религии.

3. Право на тайну своих религиозных или иных убеждений. Данное положение отражено в п. 5 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», который определяет, что никто не обязан сообщать о своем отношении к религии.

4. Право на нейтральное отношение со стороны государства к законным формам проявления свободы совести. В указанном Федеральном законе этот элемент свободы совести проявляется в запрете должностным лицам государственной власти, государственных органов, органов местного самоуправления использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии, запрете сопровождать деятельность органов власти публичными религиозными обрядами и церемониями.

5. Терпимость к инакомыслящим и инаковерующим.

Существует позиция, определяющая свободу совести как выражение отношения человека к религии, реализуемое в трех формах: право верить в Бога, исповедовать какую-либо религию; право индифферентно относиться к религии и атеизму; право быть атеистом, то есть не исповедовать никакой религии. Так, Ф. М. Рудинский выделяет три основные составляющие свободы совести: исповедовать любую религию или не исповедовать никакой; отправлять религиозные культы; вести атеистическую пропаганду37.

Г. Г. Черемных определяет свободу совести как комплексный правовой институт, сочетающий в себе элементы личной и публичной свободы, право исповедовать или не исповедовать религию, отправлять или не отправлять религиозные культы, вести религиозную или атеистическую пропаганду38. С точки зрения содержания свободы совести и вероисповедания, им выделяется несколько форм реализации этого субъективного права.

1. Внутреннее отношение человека к богу, то есть индивидуальное право верить или не верить в возможность его существования. Результатом реализации этого права является формирование у человека религиозных или атеистических убеждений.

2. Внутреннее отношение человека к вере — право на выбор религии или отказ от признания какого-либо учения, формирование у человека собственной системы морально-нравственных ценностей, основанной на индивидуальном убеждении.

3. Внешнее отношение в религии, заключающееся в отправлении религиозных обрядов.

4. Пропаганда религиозных (атеистических) взглядов. Этот вид поведения связан с реализацией человека активной жизненной позиции или с профессиональной деятельностью.

Как видим, отечественные ученые не выделяют в структуре свободы совести и вероисповедания право на объединение в религиозную организацию и свободу ее деятельности, ограничиваясь правом на совместное исповедание веры, что не одно и то же. Столь узкому взгляду на проблему способствует и действующая Конституция. Согласно ч. 1 ст. 30 Конституции РФ «каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется». На вопрос, почему законодатель закрепил право каждого на любое объединение, в том числе и религиозное, а гарантирует свободу деятельности только общественных объединений, ответа в Конституции нет. Нет ответа на данный вопрос и в многочисленных комментариях к Конституции, подготовленных за последние годы.

На наш взгляд, данная конституционная норма нуждается в совершенствовании, в частности, должна гарантироваться и свобода деятельности религиозных объединений.

Ряд принципиальных правомочий в сфере свободы совести и вероисповедания содержатся в международно-правовых актах. При этом за последние два десятилетия обнаруживается тенденция к более детальному и полному прописыванию правомочий в данной области в самих актах, а также к расширению границ религиозной свободы. Так, к важнейшим международным актам в данной сфере относится Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, принятая резолюцией 36/55 Генеральной Ассамблеи ООН от 25 ноября 1981 года. Статья 6 Декларации закрепила следующее содержание свободы совести и религии: а) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей; b) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения; c) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями; d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях; e) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели; f) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования; g) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений; h) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями; i) устанавливать и поддерживать связи с отдельными лицами и общинами в области религии и убеждений на национальном и международном уровнях.

Дальнейшим шагом в области усиления международных гарантий свободы совести и вероисповедания явилось принятие регионального акта — Итогового документа Венской встречи представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшейся на основе положений Заключительного акта, подписанного 15 января 1989 года. В статье 16 Итогового документа раскрываются обязательства, которые берут на себя государства в целях гарантирования свободы религии. К их числу относятся обязательства уважать право религиозных объединений:

— на признание статуса, предусмотренного для них в соответствующих странах;

— основывать и содержать свободно доступные места богослужений и собраний;

— организовываться в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой;

— выбирать, назначать и заменять свой персонал согласно своим соответствующим требованиям и стандартам, а также любым свободно достигнутым договоренностям между ними и государством;

— испрашивать и получать добровольные финансовые и другие пожертвования;

Обобщая многочисленные точки зрения на структуру и содержание свободы совести и вероисповедания, а также современные международно-правовые требования к данной свободе, по нашему мнению, целесообразно выделить отдельно индивидуальные и отдельно коллективные (совместные) правомочия в данной сфере.

Любой человек может удовлетворить свои мировозренческие, в том числе и религиозные, потребности самостоятельно, не являясь членом или участником какой-либо организации. Например, как указывают исследователи, одно из проявлений секуляризации в современном мире сводится как раз к тому, что во многих странах мира люди отходят от религиозной организации или не рассматривают ее как единственную форму реализации религиозных потребностей. Все более широкое распространение получает индивидуализированная, внеобщинная религиозность и значительная часть верующих не принимает никакого участия в деятельности религиозной общины. В то же время важной формой выражения и удовлетворения своих мировоззренческих потребностей остается коллективная форма действия. Нередко только через организованное сообщество единомышленников можно достучаться до власти и ставить перед государством и обществом вопросы, заслуживающие всеобщего внимания. Выраженную коллективную природу культа предполагают и некоторые религии. Например, совместная молитва и синагога — важнейшие исторические институты иудаизма. Иудей не может предстать перед Богом один, он предстает как член связанного договором сообщества израильтян. В иудаизме любое освящение требует присутствия десяти человек, представляющих религиозную общину.

Коллективные права нельзя рассматривать как сумму индивидуальных прав граждан, входящих в ту или иную организацию мировозренческой направленности. Их содержание определяется целями и интересами организации, которые, в свою очередь служат интересам отдельной личности. Как справедливо указывает Е.А. Лукашева: «Если коллективные права ведут к ущемлению прав отдельного человека, значит, цели, объединяющие такую общность, антигуманны и противоправны. Поэтому коллективные права не могут ранжироваться выше индивидуальных прав, а должны находиться с ними в гармонии, проверяться ими на «качество»39. Такое разделение не является искусственным. Оно позволяет глубже уяснить специфику и суть правомочий, которые должен гарантировать закон применительно к свободе совести и вероисповеданию.

Таким образом, индивидуальные или коллективные правомочия в сфере свободы совести и вероисповедания можно определить в виде используемых человеком либо общественным (религиозным) объединением возможностей, реально гарантирующих свободу мировоззренческого выбора, а также выбора вида и меры поведения.

А) Индивидуальные правомочия:

1) право придерживаться любых убеждений, в том числе религиозных (исповедовать любую религию);

2) право не придерживаться никаких убеждений и не исповедовать никакой религии;

3) право менять убеждения или религию;

4) право создавать новое мировоззрение или новую религию;

5) право выражать и распространять религиозные или иные убеждения и действовать в соответствии с ними;

6) право получать религиозное или иное согласно убеждениям образование по своему выбору;

7) право давать религиозное или иное мировоззренческое воспитание и образование своим детям;

8) право ограждать своих детей от религиозного или иного мировоззренческого образования и воспитания;

9) право иметь свободный доступ к местам поклонения;

10) право не давать никакой клятвы, противоречащей религиозным или иным убеждениям человека;

11) право открыто выражать свои религиозные или иные убеждения и на нейтральное отношение государства к законным формам проявления религии или убеждений;

12) право на тайну своих религиозных или иных убеждениях;

13) право на освобождение от исполнения гражданских обязанностей, если это противоречит убеждениям или вероисповеданию гражданина, а в необходимых случаях право на замену одной обязанности другой.

Б) Коллективные (совместные) правомочия:

1) право на свободу объединения в религиозные или иные организации, образуемые по мировоззренческому выбору, которые могут быть зарегистрированы в установленном порядке в едином государственном реестре юридических лиц;

2) право основывать и содержать свободно доступные места собраний и богослужений;

3) право на свободу выражать и распространять свои убеждения или религиозные верования и обычаи без какого-либо принуждения и вмешательства со стороны государства и посторонних;

4) право на свободу приобретать и содержать места поклонения, проводить и посещать религиозные службы и мероприятия;

5) право управлять объединениями, образуемыми по мировоззренческому признаку, на основе самоуправления в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, в том числе выбирать, назначать и заменять свой персонал согласно своим требованиям;

6) право производить, покупать, импортировать, экспортировать и распространять мировоззренческую и религиозную литературу, печатные и аудиовизуальные материалы и другие предметы, используемые для религиозной и иной деятельности;

7) право создавать частные школы и управлять ими, а также заниматься образовательной, культурной, благотворительной и социальной деятельностью;

8) право искать и получать добровольную материальную и финансовую помощь от физических и юридических лиц для обеспечения своей деятельности.

Итак, с учетом различных точек зрения на содержание свободы совести и вероисповедания, последняя предстает как право человека принимать или не принимать любые мировоззренческие системы, религиозные верования, исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь, менять, распространять и выражать религиозные или иные убеждения и действовать в соответствии с ними, не подвергаясь преследованиям и дискриминации со стороны государства и общества. Право принимать или не принимать религиозные или иные убеждения предполагает свободный выбор личностью ценностей мировоззренческого, этического и нравственного характера, наиболее ей близких. Право исповедовать религию означает гарантированную возможность следовать какому-либо учению, распространять и выражать убеждения, сделать их доступными, известными широкому кругу лиц, используя проповеди, речи и материально опосредованные объекты (например, литературу, теле-, видеоматериалы, рекламу).

Признание права свободно действовать в соответствии с избранными религиозными императивами означает свободу быть членом существующих и основывать новые религиозные объединения, осуществлять религиозные обряды и церемонии, производить и распространять религиозную литературу и предметы религиозного назначения и т.д.

Юридическое понятие свободы совести означает разрешенное и гарантированное законами государства право каждого мыслить и поступать в соответствии со своими убеждениями, а свободы вероисповедания — самостоятельно определять свое отношение к религии и совершать действия при условии соблюдения законности и правопорядка. Сущность свободы совести сводится к наличию для человека узаконенных возможностей поступать не по принуждению, а так как он полагает необходимым в соответствии с его убеждениями при условии соблюдения установленного правопорядка, а свободы вероисповедания — в возможности открыто следовать выбранной религии.

Кроме того, проведенный анализ показывает, что свобода совести и вероисповедания представляет собой одну фундаментальную свободу, рассматриваемую в двух разных аспектах, которые диалектически взаимосвязаны и неотделимы друг от друга и соотносятся как общее и частное, образуя единый правовой институт.

В структуре правового института свободы совести и вероисповедания можно выделить международно-правовые нормы, конституционные нормы, нормы Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», нормы других федеральных законов и иных нормативах правовых актов Российской Федерации, гарантирующих каждому право на свободу мировоззрения.

Наиболее общеизвестными международно-правовыми актами универсального и регионального характера, определяющими гарантии прав и свобод человека, является Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (1995 г.)40. Все названные документы похожим образом провозглашают право каждого на свободу совести и религии. Однако имеются и некоторые отличия. Например, Международный пакт 1966 года не содержит положения о том, что можно менять религию, что связано с реакцией некоторых стран, прежде всего мусульманских, при подготовке и подписании Пакта41. Кроме того, Международный пакт, Европейская конвенция и Конвенция СНГ содержат положения о возможностях ограничения свободы исповедовать религию. Специалисты, занимающиеся исследованием указанных международно-правовых актов, отмечают трудности, с которыми столкнулось международное сообщество, пытаясь закрепить универсальные формулировки, касающиеся религии. В частности, об отказе мусульманских стран признавать право менять религию или социалистических стран рассматривать атеизм как веру, о трудностях, связанных с дефинициями религии и совмещением понятий «мысль», «совесть», «религия»42.

Характеризуя указанные международно-правовые акты, следует обратить внимание на некоторые неточности в их переводе на русский язык. Так, во всех названных документах слово «manifest» переведено на русский язык как «исповедовать». Между тем различные словари с английского переводят это слово как «проявлять, показывать, выражать, обнародовать», что придает понятию свободы совести и религии иное, более емкое содержание. Мнение о необходимости проведения лингвистической экспертизы переводов международных документов и устранении обнаруженных в них недочетов еще до принятия решения о ратификации, уже высказывалось в литературе43.

Наряду с международно-правовыми нормами особую роль в правовом институте свободы совести и вероисповедания играют конституционные нормы, поскольку они обладают наивысшей юридической силой и в них определены концептуальные черты всего названного института.

Основополагающей конституционной нормой, закрепляющей свободу совести и вероисповедания в Российской Федерации и определяющей содержание данной свободы как конституционного института, как уже отмечалось, является статья 28 Конституции Российской Федерации. В соответствии с этой статьей государством признается право каждого свободно действовать в соответствии со своими убеждениями, быть членом уже существующих религиозных и иных объединений, образуемых по мировоззренческому признаку и основывать новые, беспрепятственно осуществлять культовые обряды, распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

Ст. 28 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу совести и вероисповедания каждому. Следовательно, иностранные граждане и лица без гражданства, законно находящиеся на территории Российской Федерации, пользуются правом на свободу совести и свободу вероисповедания наравне с гражданами Российской Федерации и несут установленную федеральными законами ответственность за нарушение законодательства в данной сфере. Важно отметить, что все предшествующие конституции страны говорили о свободе совести исключительно для граждан СССР (Российской Федерации).

В контексте рассматриваемого вопроса также необходимо отметить, что закрепленное в предыдущих конституциях право на атеистическую пропаганду и атеистические убеждения заменено на более нейтральное «иные убеждения». Представляется, что данный термин не подлежит расширительному толкованию и не может быть связан, скажем, с политическими, научными и прочими убеждениями, а должен находиться в рамках непосредственного содержания ст. 28 Конституции Российской Федерации, определяющей свободу человека и гражданина в духовной жизни. Поэтому под «иными убеждениями» следует понимать убеждения, связанные с категориями, имеющими отношение к совести, но отличающиеся от религиозных, например, свободомыслие, пацифизм, атеизм и т.д. И хотя Конституция Российской Федерации прямо не предусматривает возможности иметь атеистические убеждения, осуществлять атеистическую пропаганду или иную атеистическую деятельность, создавать атеистические общественные объединения и т.д., но и не запрещает этого. Кроме того, установленная в ст. 28 возможность действовать в процессе реализации свободы совести в соответствии со своими убеждениями (как религиозными, так и иными) позволяет сделать вывод, что свобода атеизма, атеистическая деятельность и атеистическая пропаганда могут иметь место при условии соблюдения законодательства Российской Федерации и ненарушения прав и свобод других лиц.

К данному правовому институту также необходимо относить нормы, содержащиеся в ряде других статей Конституции Российской Федерации и гарантирующие свободу совести и вероисповедания. Это нормы, закрепляющие: принцип идеологического многообразия (ст. 13), светский характер государства и запрет на установление государственной или обязательной религии (ч.1 ст. 14), отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ч. 2 ст. 14), равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии и убеждений, а также запрещение любых форм ограничения прав граждан по признаку религиозной принадлежности (ст. 19), недопущение пропаганды или агитации возбуждающих религиозную ненависть и вражду и запрет на пропаганду религиозного превосходства (ст. 29), право гражданина в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы на замену ее альтернативной гражданской службой (ч. 3 ст. 59).

Свобода совести и вероисповедания гарантируется и иными нормами Конституции Российской Федерации. Так, в частности, ч. 2 ст. 17 определяет, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения; относится это и к религиозным свободам и правам. Согласно ст. 18, права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельности законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Данное принципиальное положение означает, что все нормы права и действия властей должны учитывать в числе других и интересы конфессий и верующих. Право на свободу и личную неприкосновенность, определенное ст. 22 Конституции включает и невозможность задержания лиц по принципу исповедания определенной религии, если при этом не нарушаются законы государства.

Таким образом, в Российской Федерации сегодня созданы необходимые конституционно-правовые предпосылки осуществления каждой личностью права на свободу совести и вероисповедания, а также деятельности религиозных групп и организаций. Разумеется, проблемы создания правовых гарантий для полного выражения каждым человеком собственного мировоззрения как фактора личной духовной свободы существуют, и их разрешение есть важнейшая задача государства и общества на ближайшие годы.

Список литературы

1 Исторический обзор формирования представлений о свободе совести и вероисповедания см.: Грицов А.А. Свобода совести в ее историческом развитии. Дисс. …канд. филос. наук. М., 1980; Кудрявцев В.В. Лекции по истории религии и свободомыслия. Минск, 1998.

2 Дозорцев П.Н. Философско-правовые основы свободы совести в современной России. М., 1998. С. 29-32.

3 Цит. по: Рассел Б. Словарь разума, материи, морали. М., 1998. С. 253.

4 Рассел Б. История западной философии. СПб, 2001. С. 663-668, 692-694.

5 Гобсс Т. Левиафан // Гобсс Т. Сочинения. М., 1991. Т. 2. С. 163.

6 Баглай М.В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1998. С. 415.

7 Авакьян С.А. Свобода вероисповедания как конституционно-правовой институт // Вестник Моск. ун-та. Серия «Право». 1999. № 1. С. 9.

8 Вишнякова И.Н. Конституционно-правовое регулирование свободы вероисповедания. Автореф. дис. … канд юрид. наук. М., 2000. С. 5 — 6.

9 Локк Дж. Послание о веротерпимости // Локк Д. Сочинения. М., 1988. Т.3. С. 110-111.

10 Церковь и мир. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000. С. .55-56.

11 Основные положения социальной программы российских мусульман / Совет муфтиев России. Ярославль, 2001. С. 12.

12 Основы социальной концепции РОСХВЕ. М., 2002. С. 9.

13 Документы Второго Ватиканского Собора. М., 1998. С. 283-295.

14 Розенбаум Ю.А. К разработке проекта Закона СССР о свободе совести // Советское государство и право. 1989. № 2. С. 91-101.

15 К разработке проекта Закона СССР о свободе совести (отклики читателей) // Советское государство и право. 1989. № 6. С. 66.

16 Там же. С. 64.

17 Там же. С. 69-70.

18 Там же. С. 68.

19 Лупарев Г.П. Свобода совести: «священная корова» или конституционно-правовой анахронизм? // Религия и право. 2002. № 2. С. 5.

20 Себенцов А.Е, Ковалев А.А., Калинин В.Н. Свобода религии для человека // Международная жизнь. 1990. № 12. С. 29-38.

21 Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Л.А. Окуньков. Изд. 2-е, доп. и перераб. М., 1996. С. 108-111.

22 Баглай М.В., Туманов В.А. Малая энциклопедия конституционного права. М., 1998. С. 414.

23 Кудрявцев А. И. Государственно-церковные отношения в Российской Федерации в 90-е годы ХХ века: конституционно-правовой аспект. Дис. …канд. ист. наук. М.: РАГС, 1999.

24 Лупарев Г. П. Свобода совести: «священная корова» или конституционно-правовой анахронизм? // Религия и право. 2002. № 2. С. 6.

25 Мальцев Г.В. Права личности: юридическая норма и социальная действительность // Конституция СССР и правовое положение личности. М., 1979. С. 50.

26 См.: Колосова Н.М. Конституционно-правовой статус человека и гражданина // Конституционное законодательство России / Под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 1999. С. 80.

27 Советское государственное право. М., 1985; Хоменок Ф.А. Политические свободы граждан СССР. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1965.

28 Григонис Э.П., Григонис В.П. Конституционное право России. Курс лекций. СПб., 2002. С. 72-73.

29 Ковлер А.И. Антропология права. Учебник для вузов. М., 2002. С. 380-381.

30 Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 1999. С. 336-337.

31 См., например: Тарнавский Е. Четыре свободы. СПб., 1995. С. 125-130.

32 Кириченко М. Г. Свобода совести в СССР. М., 1985. С. 11 — 12.

33 Лауринайтис Ф.К. Государственно-правовое регулирование свободы совести в СССР: на материалах Литовской ССР. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Киев, 1984. С. 7 — 12.

34 Савельев В. Н. Свобода совести: история и теория. М., 1991. С. 90 — 95.

35 Розенбаум Ю.А. Советское государство и церковь. М., 1985. С. 37.

36 Ловинюков А.С. Свобода совести: анализ, практика, выводы // Государство и право. 1995. № 1. С.24-36.

37 Рудинский Ф.М. Свобода совести в СССР: конституционно-правовой аспект // Вопросы научного атеизма. М., 1981. Вып. 27. С. 37.

38 Черемных Г.Г. Свобода совести в Российской Федерации. М., 1996. С. 31.

39 Права человека: итоги века, тенденции, перспективы. М., 2002. С. 37.

40 Международные акты о правах человека: Сборник документов / Сост. д.ю.н., проф. В.А. Карташкин, д.ю.н., проф. Е.А. Лукашева. 2-е изд., доп. М., 2002. С. 38-42, 52-67, 562-576.

41 См.: Tahzib B. Freedom of Religion of Belief. Ensuering Effective International Legal Protection. The Hague, Boston, 19966. P. 86-87.

42 Evans M. Religious Liberty and International Law in Europe. Cambridge, 1997. P. 194-226; Tahzib B. Там же. P. 85-87.

43 См., например: Лаптев П.А. Проблемы перевода международно-правовых актов и новые технико-юридические процедуры их имплементации в правовую систему Российской Федерации // Проблемы юридической техники: Сборник статей. Нижний Новгород, 2000. С. 150-151.