Оглавление:
Введение
Основная часть:
Глава 1. Общие положения о перемене лиц в обязательстве:
1.1.         Правовая природа перемены лиц в обязательстве
1.2.         Понятие перемены лиц в обязательстве

Глава 2. Способы перемены лиц в обязательстве:

2.1. Уступка права требования по договору

2.2. Перемена лиц по договору перевода долга

Заключение
Список использованной литературы

Введение
Актуальность темы исследования.
Данная тема является одной из самых разрабатываемых в настоящее время в отечественной цивилистике. В объем правового регулирования законодательного института «перемена лиц в обязательстве» входят две сделки, заключаемые по инициативе сторон обязательственного правоотношения - уступка требования (цессия) и перевод долга. При помощи первой из них управомоченное лицо (кредитор) передает свое право (требование) другому лицу (новому кредитору), при помощи второй - обязанное лицо (должник) переводит свою долговую обязанность на другое лицо (нового должника).
В подавляющем большинстве научных исследований основное внимание уделяется, как правило, возможностям управомоченного лица по распоряжению обязательственным правом.
Цели и задачи работы. Цель данной работы состоит в рассмотрении перемены лиц в обязательстве.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие частные задачи:
1.                рассмотреть правовую природу перемены лиц в обязательстве;
2.                дать понятие перемены лиц в обязательстве
3.                рассмотреть уступку права требования по договору;
4.                рассмотреть содержание договора уступки требования, форму договора уступки требования;
5.                дать понятие договора перевода долга и характеристику его элементов;
6.                рассмотреть форму и содержание договора перевода долга.
Объект исследования – перемена лиц в обязательстве.
Предметом исследования являются общественные отношения, связанные с рассмотрением перемены лиц в обязательстве.

Основная часть
Глава 1. Общие положения о перемене лиц в обязательстве:
1.1.         Правовая природа перемены лиц в обязательстве
Гражданский кодекс РФ (далее ГК) перемену лиц обязательстве связывает в основном с переходом прав кредитора к другому лицу (цессия) и переводом долга. Уступка права (требования) и перевод долга получили в современной хозяйственной практике широкое распространение. Возможность перемены лиц в обязательстве делает их подвижными, более гибкими, приспособленными к динамичным условиям рынка.
Кредитор, потерявший интерес к товарам, работам, услугам, которые он надеялся получить при заключении договора, или утративший надежду на исполнение должником своих обязанностей по этому договору, может уступить свои права требования другому лицу. Равным образом и должник, по той или иной причине, не желающий или не способный исполнить свои обязательства, может перевести свой долг на другое лицо.
Причем как в первом, так и во втором случае само обязательство сохраняется, и неизменяющаяся сторона достигает или, по крайней  мере, имеет возможность достигнуть своих хозяйственных целей. В ситуации, когда товар должен быть, не просто реализован, а реализован в ближайшее время, уступка права требования позволяет кредитору получить исполнение обязательства, пусть даже с потерей в цене, но с выигрышем во времени. В условиях отсутствия свободных денежных средств должник должен заключить договор с лицом, заинтересованным в товарах (работах, услугах) должника, с условием, что оплата этих товаров (работ, услуг) будет являться принятие его долга[1].
Под влиянием новых производственных отношений возникла потребность в таких правовых средствах, которые позволили бы использовать право требование и ранее наступления срока исполнения по данному обязательству. Таким образом, уступка права (требования) и перевод долга позволяет субъектам более оперативно производить взаиморасчеты, тем самым, ускоряя товарооборот.     
Развитие такого института, как перемена лиц в обязательстве, создает возможность распоряжаться имущественными правами  (обязанностями), т.е. превращает их в полноправные объекты товарооборота. Особенностью их является то, что вместо традиционной передачи товаров (работ, услуг) передаются права (обязанности) на товары. Право требование стали рассматривать как один из составных элементов имущества, в отношении которого нет необходимости в том, чтобы оно оставалось неподвижным и не могло выйти из имущества данного кредитора и перейти к другому кредитору. Право отделяется от объекта, и само становится объектом правоотношения. Возникает так называемое право на право.
1.2.         Понятие перемены лиц в обязательстве
Под обязательством в силу ст. 307 ГК РФ понимаются юридические отношения, при которых одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие имущественного или иного характера либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника выполнения его обязанности[2]. При этом обязательства возникают из договора, а также вследствие причинения вреда и иных оснований.
Современный гражданский оборот по общему правилу не рассматривает обязательство как строго личное обязательство. Поэтому в период действия обязательства возможна замена участвующих в нем лиц – кредитора или должника, что не влечет прекращения или изменения существа обязательства, поскольку новому участнику переходят все права и обязанности прежнего. В результате замены стороны в обязательстве происходит правопреемство на стороне кредитора и должника. Когда мы говорим о перемене лиц в обязательстве, речь идет об обязательственном правоотношении.
Последнее имеет свое содержание – субъективные права и обязанности сторон, которые устанавливают границы правомерного (дозволенного и (или) необходимого) поведения конкретного субъекта для конкретной ситуации. Регулируемое общественное отношение также имеет свое содержание – реальное поведение участников, их взаимодействие. Поэтому перемену лиц в обязательстве можно определить как замену субъекта взаимодействия, составляющего содержание конкретного отношения, а так же перенос границ правомерного поведения – установление этих границ для нового правообладателя, нового обязанного лица путем снятия их с прежнего правообладателя, прежнего обязанного лица.
Современным гражданским законодательством предусмотрено два способа перемены лиц в обязательстве. Первый - переуступка требования, второй - перевод долга. Кроме того, ГК РФ предусмотрен порядок исполнения обязательств третьему лицу без изменения субъектного состава по основному обязательству. Нормы, регулирующие сделки перемены лиц в обязательстве содержатся в главе 24 Гражданского кодекса РФ. Характерной чертой указанных сделок является определение порядка изменения субъектного состава договорных отношений. Отметим, что нормы главы 24 Гражданского кодекса определяют общие правила, регулирующие отношения сторон при перемене лиц в обязательстве.

Глава 2. Способы перемены лиц в обязательстве

2.1. Уступка права требования по договору
Особый интерес представляют вопросы, касающиеся специальной правосубъектности кредиторов, а также связанные с заменой кредитора в обязательстве при сохранении содержания самого обязательства. По мнению некоторых практиков, при уступке права требования в обязательстве происходит замена кредитора в договоре, на котором основано это обязательство. Другие придерживаются позиции, которая сводится к перемене лиц в обязательстве, а не в договоре. В этой связи сторонники первой точки зрения считают, что наличие специальной правосубъектности, имеющейся у первого кредитора, необходимо также и для нового кредитора, которому передано право требования. Противоположная точка зрения сводится к тому, что специальная правосубъектность не требуется.
Цессия (от лат. cessio - уступка, передача) представляет собой акт передачи (уступки) права в силу заключенной между прежним кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) сделки либо на основании иных предусмотренных непосредственно законом юридических фактов, приводящий к замене кредитора в обязательстве[3].
Сделка, лежащая в основе цессии, имеет своим предметом принадлежащее кредитору право требования. Она может быть как возмездной, так и безвозмездной и соответственно односторонней или двусторонней, консенсуальной либо реальной и т.д. Она требует простого письменного или нотариального оформления в зависимости от того, в какой форме была совершена основная сделка, права по которой уступаются (п. 1 ст. 389 ГК). Уступка прав по сделке, требующей государственной регистрации, например по сделке, связанной с отчуждением недвижимости, по общему правилу также подлежит государственной регистрации (п. 2 ст. 389 ГК). Уступка прав по ордерной ценной бумаге, например по переводному векселю, оформляется специальной передаточной надписью - индоссаментом (п. 3 ст. 389, п. 3 ст. 146 ГК)[4].
При уступке прав первоначальный кредитор отвечает перед новым лишь за действительность уступленного им требования, но не отвечает за его исполнимость (если только он специально не принял на себя поручительство за должника) (ст. 390 ГК). С такого кредитора можно, следовательно, взыскать убытки, например за уступку просроченного требования, но нельзя ничего потребовать в связи с неплатежеспособностью должника. Лишь при уступке прав по ценным бумагам, оформленной индоссаментом, надписатель (индоссант) обычно отвечает как за действительность, так и за исполнимость передаваемого по ценной бумаге имущественного права.
В арбитражном суде г. Москвы рассматривалось дело, истцом по которому значилось ЗАО "МПМ", а ответчиком - АК СБ РФ, в лице Московского банка АК СБ РФ. Истец просил арбитражный суд признать недействительным договор об уступке права требования долга с АКБ "Мосстройбанк" по кредитному договору. Указанный договор уступки требования был заключен между ЗАО "МПМ" и МБ АК СБ РФ. Предметом договора явилось право требования, принадлежащее Сберегательному банку РФ на основании кредитного договора, которое передавалось ЗАО "Вешняки" в полном объеме, в том числе в сумме задолженности, равной 1500000 дол. США, процентов за пользование кредитом в сумме 29708 дол. и неустоек в сумме 178,25 дол.
Таким образом, по договору уступки требования (цессии) было передано право требования исполнения всех обязательств, вытекающих из кредитного договора, на общую сумму 1529886,58 дол. США. Обосновывая свои исковые требования, истец, сославшись на произошедшую замену кредитора в обязательстве и считая, что произошла фактическая замена стороны в кредитном договоре, полагал, что новому кредитору, т.е. ЗАО "МПМ», для того чтобы являться стороной в кредитном договоре и иметь право требования переданной задолженности, необходимо иметь лицензию ЦБ РФ на осуществление банковской деятельности. Кроме этого, истец ставил под сомнение возможность передачи валютных долговых обязательств, он относил их к валютным операциям, связанным с движением капитала. В силу Закона РФ "О валютном регулировании и валютном контроле"[5] такие операции осуществляются только резидентами в порядке, установленном ЦБ РФ письмом от 6 октября 1995 г. № 15-524. Согласно этому письму для такого рода сделок необходима лицензия ЦБ РФ.
Ответчик, возражая против предъявленных требований, попытался перевести данную проблему в плоскость отношений, связанных не с цессией, а с погашением задолженности третьим лицом.
Решением Арбитражного суда г. Москвы в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора цессии и обязании ответчика к перечислению 1529886,58 дол. было отказано. При этом суд, исходя из смысла ч. 2 ст. 308, п. 1 ст. 382 ГК РФ, сделал вывод о том, что путем уступки права требования осуществляется перемена лиц в обязательстве, а не сторон по договору кредита. В связи с чем для осуществления и реализации права требования исполнения встречного денежного обязательства (долга), вытекающего из кредитного договора, не требуется наличия у лица, к которому переходят права по уступке прав требования, специальной правосубъектности.
В отношении доводов истца, связанных с невозможностью без лицензии осуществлять валютные операции, суд, оценивая соответствующие пункты заключенного сторонами договора цессии, признавая встречным обязательством истца погашение обязательств, сделал вывод о допустимости использования между юридическими лицами - резидентами иностранной валюты при проведении расчетов, связанных с получением коммерческого или банковского кредита в иностранной валюте и его погашением.
При таких обстоятельствах вывод суда о соответствии договора цессии действующему гражданскому законодательству и законодательству о валютном регулировании привел к принятию решения об отказе в признании договора цессии недействительным.
Не согласившись с решением арбитражного суда первой инстанции, истец подал апелляционную жалобу. Используя позицию ответчика о том, что данный договор цессии по существу является договором в пользу третьего лица, истец просил апелляционную инстанцию считать оспариваемую сделку притворной, т.е. совершенной с целью прикрыть другую сделку. Не изменилась и позиция истца относительно положения кредитора в договоре, а не в обязательстве, а также положение о соблюдении правил о специальной правосубъектности. ЗАО "МПМ" считало, что причиной вынесения незаконного решения явилась необоснованная квалификация договора цессии как соглашения об исполнении третьим лицом обязательства должника, а также ошибочное толкование норм гл. 24 ГК РФ.
Апелляционная инстанция Арбитражного суда г. Москвы оставила жалобу истца без удовлетворения. В ее постановлении нашел свое подтверждение вывод суда о том, что при уступке права требования исполнения денежного обязательства, вытекающего из кредитного договора, происходит перемена лиц в обязательстве, а не замена лиц в договоре, в результате чего специальной правосубъектности для реализации переданного права требования не требуется.
В кассационной жалобе истец просил все состоявшиеся судебные акты отменить.
При этом истец твердо придерживался позиции о безусловной замене лица в договоре и наличии специальных лицензий для реализации уступки прав требования, основанной на кредитном обязательстве по предоставлению иностранной валюты.
Постановлением кассационной инстанции все состоявшиеся судебные акты оставлены без изменения, а жалобы истца без удовлетворения.
Вывод кассационной инстанции сводился к тому, что оспариваемый договор цессии опосредует сделку по продаже долгов, которая действующим на момент заключения договора цессии гражданским законодательством (ГК РСФСР 1964 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, часть первая ГК РФ) не запрещалась. Подобного рода сделки предусмотрены и гл. 43 ГК РФ. В постановлении кассационной инстанции также отмечалось, что содержание и форма заключенного договора цессии не противоречат ст. ст. 382 - 389 ГК РФ, а сам договор не нарушает требований законодательства о валютном регулировании и валютном контроле.
При рассмотрении данного дела следовало учесть, что обязанности прежнего кредитора, принадлежащие ему по сделке, на момент уступки требования были им реализованы, в результате чего они не могли быть объектом передачи новому кредитору. Последним приобретается только право в обязательстве по уплате определенной суммы, в котором и происходит перемена лиц[6].
Представляется, что выводы судов по данному делу вносят существенный вклад в формирование арбитражной практики по применению гл. 24 ГК РФ в сочетании с гл. 43 ГК РФ, которые регламентируют вопросы, связанные с переменой лиц в обязательстве и с финансированием под уступку денежного обязательства. При формировании позиции судов всех инстанций не искажены существо и смысл института перемены лиц в обязательстве, учтено, что участники обязательства либо принадлежат к нему изначально, либо вступают в него впоследствии, причем новые участники заступают на место прежних. При этом вступление в обязательство в качестве кредитора с правом требования не означает приобретения новым кредитором всех прав и обязанностей в договоре, на котором основана уступка права (требования).
Вопросы специальной правосубъектности также нашли правильное разрешение в состоявшихся судебных актах.
Возможность приобретения полного объема прав и обязанностей по первоначальной сделке при уступке требований в принципе невозможна: соотношение приобретенных прав и прав и обязанностей по договору, на котором основано обязательство, таково, что новому кредитору переходят только права в чистом виде без каких-либо обязанностей.
Необходимо отметить, что ст. ст. 382, 384 ГК РФ не содержат ограничений возможности передачи прав по дополнительному обязательству (неустойка, залог и т.д.), не обеспечивающему основное, при уступке требований по нему. Такая передача может быть произведена как отдельно по каждому из них, так и по обоим одновременно.
Ограничивать передачу прав по дополнительному обязательству нельзя, поскольку это будет противоречить существу самого обязательства и института обеспечения исполнения обязательств. Права по дополнительному обязательству, так же как и по основному, принадлежат кредитору, который вправе уступить их другому лицу на тех же условиях и в том объеме, в каком они принадлежат ему на момент передачи. Каких-либо прямых ограничений на этот счет в законе не имеется. Однако следует иметь в виду, что не всякое дополнительное обязательство может быть предметом уступки без передачи основного.
Рассматривая вопросы, связанные с признанием возмездности договора уступки права (требования), следует отметить, что арбитражная практика идет по пути признания наличия данного признака в договорах цессии. При этом основной правовой акцент при принятии судебного акта делается на то, что при отсутствии признака возмездности в договоре уступки права он признается договором дарения, что влечет его ничтожность.
Суброгация (от лат. subrogare - заменять, восполнять) - один из случаев уступки права, возникающей в силу закона и состоящей в переходе к новому кредитору требований в размере реально произведенной за них оплаты (или иного исполнения).
Понятие суброгации пришло из страхового права, согласно нормам которого к страховщику, выплатившему предусмотренное договором имущественного страхования возмещение застрахованному лицу, переходит право требования к лицу, ответственному за причиненные убытки, но в пределах фактически выплаченной им суммы (возмещенных в результате страхования убытков) (п. 1 ст. 965 ГК)[7]. Применение суброгации не ограничивается страховым правом. В качестве суброгации можно рассматривать и предусмотренную п. 2 ст. 313 ГК возможность третьего лица исполнить обязательство вместо должника без его согласия, получив взамен соответствующее право требования к нему.
Суброгация отличается от цессии, во-первых, тем, что всегда возникает в силу указанных в законе юридических фактов, а не по соглашению сторон. Во-вторых, объем получаемого новым кредитором требования при суброгации ограничен пределами фактически произведенных им прежнему кредитору выплат (или иного реально осуществленного исполнения), тогда как в случае цессии новый кредитор приобретает право требования прежнего кредитора в полном объеме, обычно компенсировав ему лишь известную часть причитающегося исполнения. В остальном на суброгацию по общему правилу распространяются положения о цессии.
При переводе долга в обязательстве происходит замена должника, что всегда небезразлично кредитору. Ведь новый, неизвестный ему должник может оказаться неплатежеспособным, неисправным и т.д. Поэтому закон требует обязательного согласия кредитора на замену должника (п. 1 ст. 391 ГК). Вместе с тем в силу правопреемства новый должник вправе выдвигать против требований кредитора все возражения, которые имелись у первоначального должника (ст. 392 ГК).
Подобно цессии, перевод долга также может происходить как в силу договора (сделки), так и на основании иных юридических фактов, прямо указанных законом (например, в силу универсального правопреемства). К его оформлению предъявляются те же требования, что и к оформлению цессии. Договор о переводе долга является многосторонней сделкой, требующей соответствующего волеизъявления от старого и нового должника и от кредитора.
2.1. Перемена лиц по договору перевода долга
Перевод долга как отношение по перемене лица в обязательстве состоит в том, что выбывающим лицом из обязательства является не кредитор, как в цессии, а должник. Замена должника по договору перевода долга является одним из случаев сингулярного (частичного) преемства в обязательственных правоотношениях. Однако попыток изучения договора перевода долга практически никто не предпринимает, отсутствует законодательство об этом договоре и, соответственно, нет практики его применения.
Перевод долга представляет собой результат сложного юридического состава, состоящего из: во-первых, договора о переводе долга, по которому одна сторона («старый должник») слагает с себя обязанность, составляющего содержание определенного обязательства, переводя ее на другую сторону – «нового должника». Во-вторых, состоящего из односторонней сделки кредитора, содержание которой заключается в дачи им согласия на замену должника в обязательстве в соответствии с договором о переводе долга. Поэтому договор о переводе долга можно определить, также как соглашение между первоначальным должником и должником, давшим согласие на перенесение бремя уплаты долга, санкционированного кредитором[8].
Для перевода долга, согласно действующему законодательству, необходимы три акта: волеизъявления должника перевести долг (п. 1с ст. 391 ГК РФ), волеизъявления кредитора заменить должника (п.  ст. 391 ГК РФ), волеизъявления «другого лица» принять долг, так как нельзя обязать нового должника без его согласия.
Таким образом, согласие кредитора в качестве односторонней сделки, следует рассматривать как условие заключения договора перевода долга между старым и новым кредитором. То есть процесс получения согласия кредитора должен всегда предшествовать перемене должника в основном обязательстве, по средствам заключения договора о переводе долга. В сущности, должник должен быть сам заинтересован в получении согласия кредитора, чтобы избежать возможных неблагоприятных последствий, когда должнику будут представлены претензии вследствие ненадлежащего исполнения обязанности.  Вряд ли должник, заключая договор перевода долга, и, тем самым, прекращая  обязательственные отношения с кредитором, допустит ситуации, когда юридически именно он и никто другой остается  обязанным по основному обязательству.
В отличие от договора уступки права требования в отношении договора перевода долга нет законодательных ограничений относительно долгов, которые не могут быть предметом перевода. Однако, как и относительно договора уступки права требования, в законодательстве нет и общего правила о допустимости или недопустимости перевода долгов. Имея в виду, что для замены должника нужно согласие кредитора, из данных посылок можно сделать вывод о допустимости перевода всякого долга по всякому обязательству.
Кредитор самостоятельно решит в каждом конкретном случае, допустим ли в принципе перевод данного долга, и не ущемит ли такой переход его правового положения. Вопрос о том, какими же соображениями должен руководствоваться законодатель, определяя долги, не подлежащие переводу, будет рассмотрен далее.

Заключение
Итак, мы рассмотрели правовую природу перемены лиц в обязательстве, дали понятие перемены лиц в обязательстве, рассмотрели уступку права требования по договору, содержание договора уступки требования, форму договора уступки требования, дали понятие договора перевода долга и характеристику его элементов, а также рассмотрели форму и содержание договора перевода долга.
Из всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
Непосредственной юридической целью сделок уступки права (требования) и перевода долга является так называемая «передача» соответственно либо права требования, либо долговой обязанности, в связи с чем необходимо признать абстрактный характер этих сделок.
Законодательное регулирование рассматриваемого института в настоящий момент находит много как теоретических, так и практических проблем, а также явных пробелов в законе. Широкая диспозитивность, сочетающаяся с противоречивостью норм регулирующих перемену лиц в обязательствах, возникающих в коммерческих отношениях, также не улучшает правовое регулирование отношений сторон.
Глава 24 ГК устанавливает общие правила уступке прав требования и переводе долга, но само обязательство, в котором происходит передача права требования, регулируется не столько гл. 24 ГК, сколько нормами об отдельных видах обязательств и замена стороны в обязательстве не означает замену системы правовых норм подлежащих применению в деле. Глава 24 ГК РФ регулирует только отношения по перемене лиц в обязательстве, но не затрагивает сущности самого обязательства и ограничение объема возражений должника закрепленное в ст. 386 ГК, устанавливает только общую норму, не изменяя существа обязательства, так же как и в случае перевода долга, новый должник, руководствуясь отношениями между первоначальным должником и кредитором, вправе выдвигать возражения, за исключением ограничения этого права, в случае цессии моментом получения уведомления о переходе права.
Вопрос специальной правосубъектности кредиторов при осуществлении цессии в настоящее время находит большое количество неодинаковых разрешений в научных трудах. Решение данного вопроса лежит в рассмотрении правовой природы обязательства, в котором происходит замена кредитора, а также правовой природы сделки включающей цессию. Судебная практика в большинстве случаев идет по данному пути, но встречающиеся ошибки в судебных решениях связаны с некачественным исследованием правоотношений сторон цессии.

Список использованной литературы:
Нормативные правовые акты:
1.                Конституция РФ от 12.12.1993г. Российская газета, № 237, 25.12.1993.
2.                «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 26.06.2007) // "Собрание законодательства РФ", 05.12.1994, № 32, ст. 3301.
3.                «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)» от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 04.11.2007) // "Собрание законодательства РФ", 29.01.1996, № 5, ст. 410.
4.                Федеральный закон от 10.12.2003 № 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле" (ред. от 30.10.2007) // "Собрание законодательства РФ", 15.12.2003, № 50, ст. 4859.
Литература:
1.                Актуальные проблемы гражданского права. Сборник статей. Выпуск 4. М., 2002. С. 432.
2.                Алексеев С.С. Гражданское право. М., 2007. С. 480.
3.                Белов В.А. Уведомление должника об уступке права требования // Законодательство. 2001. № 7. С. 30-36.
4.                Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2007. С. 847.
5.                Гомола А.И. Гражданское право. М., 2007. С. 416.
6.                Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М., 2004. С. 494.
7.                Покровский И.Л. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 354.
8.                Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. М., 2005. С. 203.
9.                Сутягин А. В. Мена и уступка права требования. М., 2008. С. 96.
10.           Тархов В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. М., 2007. С. 464.
11.           Фоков А. П., Попонов Ю. Г., Черкашина И. Л., Черкашин В. А. Гражданское право. М., 2007. С. 680.

---