Федеральное агентство по культуре и кинематографии

Санкт – Петербургский Государственный Университет

Кино и Телевидения

Институт Массовых Коммуникаций

Факультет Массовых Коммуникаций

Кафедра связей с общественностью

Курсовая работа

по дисциплине «Социология»

«Молодежь России: перед лицом проблем»

Выполнила:

студентка ФМК,

3 курса, 462 группы

Елишева Ксения Сергеевна.

Проверила:

доцент Терехова

Валентина Ивановна.

Санкт- Петербург

2006 год.

Содержание

Введение

1. Проблемы социализации молодежи

Социальное развитие или деградация

Социальная интеграция молодежи

Кризис идентичности и риск аномии

2. Проблемы духовного становления молодежи

Мобилизационные аспекты духовного становления молодежи

Гуманистические ценности и нравственность как основа духовности

Гражданское патриотическое воспитание молодежи

3. Актуальные проблемы взаимодействия молодежи и общества в современной России

Тенденции изменения качества молодежи в условиях современной России.

Социальная напряженность в отношениях молодежи и общества

Прогнозирование развития взаимоотношений молодежи и общества.

4. Актуализация проблем профессионального самоопределения молодежи

5. Молодежь России на рубеже веков

Угрозы и вызовы XXI века

Молодежь России в начале XXI века: ожидания, страхи, надежды

Заключение

Библиография

Введение

Для своей курсовой работы я выбрала тему «Молодежь России: перед лицом проблем». Здесь я рассмотрю лишь некоторые проблемы. Поскольку их очень много. И не только в России, во всем мире. Но уже те вопросы, которые я подниму, позволят о многом задуматься и что-то переосмыслить.

Но прежде стоит определить, что же есть молодежь? Что представляет собой молодежь как субъект социальных отношений? Объективные, фундаментальные общественные отношения касаются ее практически во всем. Полемика между учеными по поводу определения молодежи, критериев выделения ее в самостоятельную группу, возрастных границ имеют давнюю историю. Ученые разделяют разные подходы к предмету изучения—с позиций социологии, психологии, физиологии, демографии, а также традиции классификации, сформировавшиеся в тех или иных научных школах. Немалую роль играют идеологические факторы, так как молодежь находится на острие политической борьбы.

В отечественном обществоведении долгое время молодежь не рассматривалась как самостоятельная социально-демографическая группа: выделение такой группы не укладывалось в существовавшие представления о классовой структуре общества, и противоречила официальной идеологической доктрине о его социально-политическом единстве. Одно дело говорить о молодежи как о составной части рабочего класса, колхозного крестьянства, советской интеллигенции, другое — признавать ее социальные особенности как некоей целостности. В этом усматривалось противопоставление молодежи другим социальным группам.

Одно из первых определений понятия «молодежь» было дано в 1968 г. В. Т. Лисовским: «Молодежь — поколение людей, проходящих стадию социализации, усваивающих, а в более зрелом возрасте уже усвоивших, образовательные, профессиональные, культурные и другие социальные функции; в зависимости от конкретных исторических условий возрастные критерии молодежи могут колебаться от 16 до 30 лет».

Позднее более полное определение было дано И. С. Коном: «Молодежь—социально - демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психологических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально - психологические особенности имеют социально - историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации».

Сегодня ученые определяют молодежь как социально-демографическую группу общества, выделяемую на основе совокупности характеристик, особенностей социального положения и обусловленных теми или другими социально-психологическими свойствами, которые определяются уровнем социально-экономического, культурного развития, особенностями социализации в российском обществе.

Вот я уже и упомянула одну из проблем современной молодежи – социализация. Кроме этого, я расскажу о проблемах духовного становления молодежи, ее профессионального самоопределения, взаимодействия с обществом и, наконец, о том, что переживает молодое поколение на рубеже тысячелетий.

Жизненные ценности сегодняшней молодёжи определяют образ нашего “завтра”, поэтому актуальность темы не ставится под сомнение.

Итак, используя в основном литературу уже нового тысячелетия и подкрепляя информацию яркими примерами социологических исследований, цитатами и др., я постараюсь наиболее полно, доступно и интересно раскрыть выбранную тему.

1. Проблемы социализации молодежи

Социальное развитие или деградация.

Понимание закономерностей раз­вития молодежи как социальной группы непосредственно связано с адекват­ным определением ее роли и места в общественном воспроизводстве, субъек­том которого она является. Включаясь в общество, интегрируясь в его структуры, она не только наследует условия жизни и отношения, оставляемые ей роди­тельскими поколениями, но и преобразует их, реализуя свой инновационный потенциал. Тем самым осуществляется как развитие молодежи, так и воспроизводство общества.

Социальное развитие молодежи, понимаемое как изменение количествен­ных и качественных характеристик этой социально-демографической группы в процессе ее становления в качестве субъекта общественного воспроизвод­ства, может иметь деструктивные формы (дезинтеграция, социальное исклю­чение), носить характер преемственности социального опыта, накопленного предшествующими поколениями (простое воспроизводство), и приобретать черты расширенного воспроизводства путем обновления условий жизнедея­тельности и всей системы общественных отношений.

Какие же изменения в социальном положении, в сознании и поведении молодых людей свидетельствуют об их социальном развитии, а какие о социальной деградации? В недавнем прошлом для подобной оценки служили идеологические критерии. Отказавшись от этих критериев в современной России и не выработав новых, общество по существу лишилось возможности адекват­но оценивать происходящие перемены.

В моей концепции критерием социального развития молодежи выступа­ет степень (мера) ее субъектности в общественном воспроизводстве. Иначе говоря, оценка социальных изменений молодежи осуществляется в соответствии с тем, насколько они влияют на сохранение общества как целостности.

Опираясь на данные всероссийского социологического мониторинга «Соци­альное развитие молодежи» (ИСПИ РАН), рассмотрю: что воспроизводит, а что не воспроизводит сегодня молодое поколение в общественной жизни и насколько это соответствует интересам сохранения целостности и развития общества.

Изменения затронули, прежде всего материальное производство. Трудом в материальном производстве занято 44,2% работающей молодежи — значи­тельно меньше, чем в среднем среди занятого населения РФ. С начала 90-х го­дов наблюдается поток молодежи из сферы материального производства. Осо­бенно пострадал государственный сектор экономики, занятость молодежи в котором сократилась за последние годы почти вдвое. Причем для половины из оставшихся в госсекторе — это вынужденная занятость из-за отсутствия вы­бора. К нулевой отметке приближается воспроизводственный потенциал мо­лодежи в промышленности (и сельском хозяйстве).

Причина не только в плохом материальном положении, а в отсутствии ка­кой бы то ни было политики в этом направлении. Не грех вспомнить истори­ческую роль молодежи в индустриализации нашей страны. Поэтому поиск пу­тей повышения молодежного потенциала материального производства должен стать первостепенной задачей государственной молодежной политики.

Эффективность общественного воспроизводства во многом зависит от того, насколько гармонично труд в материальном производстве взаимодействует с системой распределения и обмена. Период наиболее бурного притока мо­лодежи в сферы распределения и обмена приходится на первую половину де­вяностых годов, когда ее доля возросла почти в 10 раз. В настоящее время тен­денция роста сохраняется, хотя и замедленными темпами.

Как можно оценить эту тенденцию? С одной стороны — положительно, по­скольку расширяются формы занятости молодежи, причем преимущественно в негосударственном секторе. Рыночная экономика не может нормально функ­ционировать без воспроизводства сфер распределения и обмена. В ПРС удель­ный вес молодежи в них на порядок выше.

Однако, принимая во внимание, что отмеченный рост происходит за счет оттока молодежи из сферы материального производства и продолжает сокра­щение производительности труда в нем, вряд ли можно назвать такой процесс позитивным. В общественном плане он ведет к обособлению и гипертрофии распределительных отношений в ущерб производству, а для молодежи — вос­производству неэкономических форм распределения (рэкет, вымогательство, мошенничество). Без целенаправленного регулирования этих процессов в рамках молодежной политики РФ общество столкнется с новым витком социальной напряженности.

Надежды на саморегулирование рынка в перераспределении молодежи между сферами производства пока не оправдываются по причине его несоответствия современному типу воспроизводства. Каждый десятый молодой человек в разных формах причастен к бизнесу, включен в сферу обмена. Вместе с тем каждый второй из них признает, что, работая, вынужден нарушать закон.

Молодежь включена не в отношения обмена, который должен быть мерой индивидуального вклада в совокупный общественный продукт, а обмана, име­ющего своим последствием воспроизводство извращенной мотивации.

Аналогичная тенденция имеет место и в мотивации труда молодежи, в том числе и в материальном производстве. Мотивы приобрели четко выраженную инструментальную направленность, что само по себе важно для успешной ее интеграции в рыночные отношения. Однако рационализация мотивов со­провождается разрушением морально-этических норм в труде и правового со­знания молодых людей. Не получая моральных и правовых противовесов, по­добное сознание находит отражение и в целях труда, и в выборе средств их достижения, часто не имеющих ничего общего с цивилизованным рынком. Поэтому проблема интеграции молодежи в рыночные отношения не только эко­номическая, но и этическая. Формирование трудовой этики в молодежной сре­де, адекватной современным рыночным отношениям, остается важным направ­лением молодежной политики.

Изменения роли и места молодежи в материальном производстве, в сфе­рах распределения и обмена не могли не отразиться на структуре ее потреб­ления. С одной стороны, здесь отмечается опережающий рост потребностей по сравнению с ростом уровня жизни молодежи, с другой — отсутствие четкой зависимости уровня жизни с количеством и качеством труда молодых людей.

Преодоление этих противоречий предполагает ориентацию молодежной политики на укрепление связи потребления с трудом. Учитывая социально продвинутый характер потребительских ориентаций молодежи по отношению к другим группам населения, это будет способствовать позитивному ее влия­нию на сферу потребления в целом, а также служить важной предпосылкой для расширенного воспроизводства среднего класса, без которого немыслима стабилизация общества.

В процессе потребления результатов материального производства осуще­ствляется воспроизводство самого человека во всем многообразии его духов­ных и физических сил. Основные тенденции изменения потребительских ори­ентаций и структуры потребления молодежи во многом предопределяют содержание и направленность ее духовного развития.

В основе его лежит противоречие между пробивающими себе дорогу но­выми либеральными ценностями, характерными для современного общества, и ещё достаточно прочно укоренившимися в историческом сознании молодых людей традиционными ценностями. Вот почему задача молодёжной политики в духовной жизни общества должна состоять в том, чтобы не допустить пере­растания рассмотренного противоречия в конфликт и всемерно содействовать сохранению и развитию обоих культурных пластов в молодёжном сознании. Такая политика поможет постепенно сформировать собственную, российскую модель национального самосознания.

Социальная интеграция молодежи.

Анализ современного российского об­щества свидетельствует о том, что оно стало обществом риска. Его главными атрибутами являются неопределенность и потеря индивидами своей субъектности, выраженные в тотальной зависимости от неконтролируемой социаль­ной реальности. Следствием этого становится их отчуждение от управления собственной биографией и непредсказуемость жизненного пути. Охватывая в той или иной степени все слои населения, непредсказуемость особенно болезненно сказывается на молодежи как становящемся субъекте социальных отношений. Проявляющаяся во всех сферах общественной жизнедея­тельности, она неизбежно становится характерной особенностью социальной интеграции молодых россиян. Все это обусловливает существование целого ряда рисков в интеграционном процессе.

Риск по-разному проявляется в тех или иных социальных группах. Однако сочетание социально-экономического, правового, политического и иных фак­торов, их взаимное влияние и усиление является главной детерминантой гло­бализации риска и втягивания в его орбиту представителей все более широ­ких слоев молодежи. Вот почему, несмотря на значительную социальную дифференциацию в ее среде, большинство испытываемых молодыми людьми рисков оказываются общими. Включаясь в общественные отношения и иден­тифицируясь с ними, молодое поколение интегрируется в общество. С социо­логической точки зрения этот механизм проявляется как отражение в индиви­дуальном сознании направленности социальной мобильности. В сознании молодого человека мобильность выражается в стремлении достигнуть соци­альный статус, характеризующий референтную группу.

Достижение приносит удовлетворение и является стимулом для дальней­шего повышения своего статуса, а нереализованность жизненных планов при­водит к разочарованию и поиску других путей жизненного самоопределения. И достижение, и поиск других путей сопряжены с риском. В первом случае — это определяется ограниченными возможностями, предоставляемыми обще­ством для вертикальной мобильности молодых людей.

Падение уровня жизни большинства российских семей привело к сниже­нию аскриптивного статуса молодежи. В то же время ограниченный доступ к ресурсам развития обостряет противоречие между стремлением молодых людей к самореализации как одной из базовых потребностей и сужающими­ся возможностями ее удовлетворения. Оно является непреодолимым препят­ствием воспроизводству и повышению их статусного положения и отчетливо просматривается во всех сферах, особенно в образовании и системе трудо­вых отношений молодежи.

Образование является важнейшим механизмом, выравнивающим изна­чальное социальное неравенство молодых людей. Оно обеспечивает их продви­жение вверх по социальной лестнице и интеграцию. Однако осуществляемая реформа образования в России внесла существенные противоречия в этот про­весе. Законодательно принятое понижение планки обязательного обучения, разрушение инфраструктуры всеобщего государственного образования и его коммерциализация в условиях стремительного имущественного расслоения населения существенно ограничили социальное продвижение ряда групп молодого поколения

Под угрозу риска нисходящей мобильности, обусловленного социально-региональными факторами, попадают выходцы из малообеспеченных семей, молодые жители отдаленных поселений и подростки, чья социализация про­ходит в районах, охваченных забастовками обездоленных учителей. Изначаль­ная деприация этих категорий молодежи, не устраняемая, а консервируемая институтом образования, находит свое продолжение в их исключении из целого спектра социальных возможностей. Сама реформа образования провоцирует, таким образом, новые условия невыгодного социального положения молодых граждан России и является источником риска их нисходящей мобиль­ности и социального исключения.

В обществе, следовательно, образуется цепь взаимосвязанных и взаимо­обусловленных явлений, в которой слабость социально-экономических пози­ций определенных категорий молодежи выступает одновременно следствием социо-структурной трансформации и причиной их социального исключения. Так появляются депривилегированные группы молодых людей, отличающиеся низким социальным статусом.

Кризис идентичности и риск аномии.

Один из мощных источников риска нисходящей мобильности молодежи связан с нарушением ее прав. Незакон­ные увольнения, применение штрафных санкций, самоуправные действия по регулированию рабочего времени, форм и размеров оплаты труда, наконец, использование бесплатного труда молодежи приняли по отношению к ней мас­совый характер. Подобные дискриминационные явления, тесно коррелирующие с социально-правовой уязвимостью молодежи, повышают значимость субъективных факторов ее социального продвижения. Попадая в условия, не способствующие их свободному самоопределению и ограничивающие восхо­дящую мобильность, юноши и девушки постоянно рискуют оказаться резер­вом депривилегированных и низко статусных групп.

В значительной мере данный риск обусловлен сужением возможностей трудоустройства молодежи, особенно младших возрастов. Будучи новичками на рынке труда, они чаще остальных заняты на рабочих местах, не требующих специальной подготовки и квалификации, и размещаются на нижних ступенях социально-профессиональной лестницы. Их социальное положение крайне не­устойчиво, а мобильность склонна к снижению.

Интеграция молодых людей сопряжена с поиском не только экономической ниши, но и мест в других сферах жизни. Им предстоит идентифицировать себя с теми или иными группами, признав своими их нормы и ценности. Невозмож­ность получить желаемое образование, приобрести хорошую профессию и интересующую работу, опасность остаться не у дел в продвижении по службе, неспособность разрешать свои материальные проблемы посредством про­фессиональной деятельности ставит молодежь перед альтернативой другого типа риска: оказаться на обочине жизни, пойти по пути нарушения закона. Тот факт, что криминальная сфера часто оказывалась наиболее перспективной с точки зрения восходящей мобильности, предопределяет риск деформации нормативного сознания современного поколения российской молодежи.

В условиях, когда общество переживает ценностно-нормативную неопределенность, а ослабленные перманентным реформированием социальные механизмы сами находятся в состоянии аномии, социализационные траекто­рии молодежи выходят из-под контроля. Институты социализации демонст­рируют неспособность противостоять риску воспроизводства безнормности в молодежной среде, распространению деструктивного поведения, криминали­зации отношений и интеграции в них все большего числа молодых россиян. Ценностно-нормативная неопределенность и последовавшая за ней трансфор­мация социально значимых оснований идентификации молодежи сыграли клю­чевую роль в усилении риска кризиса идентичности. Даже в условиях относи­тельной стабильности молодые люди часто обитают в маргинальном пространстве. Период социальных перемен значительно интенсифицирует этот риск.

Культивировавшиеся в сознании и поведении молодежи на протяжении десятилетий классовая и групповая идентификации заметно уступили место индивидуальной и корпоративной. Однако жизнь показывает, что кризис коллективистских устремлений, происходящий на фоне ценностно-норматив­ной неопределенности, способствует не только раскрепощению личности мо­лодого человека, но и укреплению в его сознании антисоциальных ориентации и противоправного поведения. Индивидуалистические черты в молодежном сознании и разного рода девиации приобретают в этом случае ясно выражен­ные криминальные характеристики.

Находясь под влиянием скоротечных социокультурных изменений и непрекращающейся переоценки и девальвации сменяющих друг друга ценно­стей, молодые люди лишены возможности сконструировать устойчивую соци­альную идентичность. С одной стороны, налицо признаки идентификационного моратория, когда молодой человек ни с кем и ни с чем себя не идентифициру­ет. С другой стороны, складываются все необходимые условия для идентично­сти молодежи посредством интернализации криминальных норм.

Таким образом, риск нисходящей социально-профессиональной мобиль­ности и социального исключения, риск аномии и кризиса идентичности прояв­ляются как неизбежное следствие деградационных изменений в российском обществе. Становясь частью социализации молодого поколения, они являют­ся предпосылкой его превращения в потенциал асоциальности и кардинально изменяют направленность интеграции. Отрицательная интеграция молодежи в российском обществе становится реальностью. [Е.Г.Слуцкий «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: БИС-принт, 2002, стр.118-123]

2. Проблемы духовного становления молодежи

Мобилизационные аспекты духовного становления молодежи.

Содержание, цели и структура ювенологии как комплексного междисциплинарного знания невозможно осмыслить и определить без знания общих тенденций развития человеческой цивилизации и самого человека. Поэтому представляется акту­альным уточнение наиболее общих (философских) основ того общества, в котором будет жить поколение нынешних молодых людей.

Конец XX — начало XXI века характеризуется переходом от техногенной цивилизации к антропогенной. Переход полон разнообразных кризисных яв­лений во всех сферах деятельности людей: экономике, политике, идеологии, культуре, в социальной и духовной сферах. В России ситуация осложняется еще и тем, что цивилизационный излом накладывается на формационный: соб­ственные национальные проблемы усугубляются общечеловеческими гло­бальными проблемами.

Техногенная цивилизация основывалась на эгоцентризме личности, рационалистическом, технократическом, потребительском, природопокорительном стиле мышления, а также на ценностях гуманизма Нового времени. Четырех­сотлетняя история существования техногенной цивилизации и особенно по­следний, XX век показали ее бесперспективность в деле прогресса всей человеческой цивилизации, несмотря на то, что ее достижения вывели чело­вечество на высоты научно-технического прогресса, который не сопровождался прогрессом нравственным. Вырывающийся из природы человек так и не приобрел свободы Духа. Маргинальность духа привела человечество к оккультным пикам, недоверию к научному знанию и научному мировоззрению. Человек начал терять себя. Обретение своей индивидуальности он увидел в Вере и открывшейся в результате компьютерной и информационной революции вир­туальной реальности.

Наступившая эпоха информационных технологий (а по сути информацион­ной цивилизации) породила новую мировоззренческую парадигму, основыва­ющуюся на космоантропоцентризме, Знании, Вере, Труде, Опыте и Нравствен­ности. Изменение мировоззренческих основ парадигмы приводит к созданию общества, основанного на информационных технологиях, коренной реоргани­зации традиционных производств, быта и механизмов управления. Не учиты­вать данные тенденции в ювенологии мы не имеем права. Вместе с этим более важными являются изменения в самом человеке. Прежде всего речь идет о его индивидуальности, уникальности. Действительно, характеристика личности «как совокупности общественных отношений» (К. Маркс) без их персонифика­ции лишается смысла. Важным представляется и изменение взгляда на при­роду человека. Если ранее мы говорили о био-психо-социальной его природе, то сейчас можем уже утверждать о наличии трансцендентной и даже сакраль­ной подструктур. Данное положение предполагает акцентирование внимания при работе с молодежью на ее экзистенциальных качествах и особенностях, а не только на социальных характеристиках. Именно экзистенциальные свойства будут способствовать формированию качеств и черт человека будущей антропогенной цивилизации.

В настоящий момент в массовом сознании россиян вообще отсутствуют приемлемые нормы-идеалы личности. Внедряемый средствами массовой ин­формации образ «европейского человека» по форме и разработанности остаётся «внешним», «не своим». Причем разрыв между европейским идеалом, традиционными нормативными канонами и изображением реальных людей продолжает увеличиваться. В этой связи одной из актуальнейших проблем ста­новится поиск наглядного, содержательного и духовно адекватного норматив­ного канона человека антропогенной цивилизации, но российского типа, учи­тывающего социальную психологию и менталитет россиянина.

Нас могут упрекнуть в том, что снова возрождаются каноны «идеальных людей», которых в жизни никогда не будет, а сам процесс их формирования утопичен. В то же время, если в силу каких-либо причин искомого согласия от­носительно нормативного канона личности в обществе не достигается, то это чревато серьезными культурными потрясениями. Для любого внимательного наблюдателя ясно: ситуацию именно такого рода переживает сейчас россий­ское общество. На протяжении десяти лет мы не знаем, какое общество стро­им, а, следовательно, какими бы мы хотели видеть своих детей и внуков в буду­щем веке.

В настоящее время в общественном сознании россиян все же наметилось понимание в необходимости строить общество социальной справедливости. Данное важное положение должно найти отражение в законах о молодежи и молодежной и детской политике.

Социальная справедливость как идеал организации общественной жизни существует с древнейших времен. Этот идеал заложен во всех религиозных канонах и социальных утопиях, в том числе и марксизме. Религия рассматри­вала достижение социальной справедливости через духовное совершенство человека и достижение справедливости в царстве Божьем, а марксизм, исхо­дя из принципа материалистического монизма, видел достижение социаль­ной справедливости в развитии экономических основ общества, превращении труда в первую жизненную потребность человека, что должно было привести к реализации принципа высшей справедливости «от каждого — по способно­сти, каждому — по труду».

Характеристика общества социальной справедливости выходит за рамки предшествующих ему социально-экономических систем — социализма и ка­питализма. Оно идет значительно дальше по всем показателям, исходя из рас­ширяющихся возможностей общественного воспроизводства на основе инфор­мационных технологий, и по своему содержанию базируется на основах неогуманизма. Являясь «отрицанием отрицания» обеих предшествующих си­стем, определявших в свое время развитие техногенной цивилизации, антро­погенная цивилизация ориентируется на творческие силы человека и объеди­няет на новом витке истории лучшие черты того, что было достигнуто. Речь идет об ориентации на экономический расчет, о личных достижениях и личной свободе при капитализме, коллективизме, взаимопомощи, равноправии, трудовом энтузиазме, бескорыстии, чувстве перспективы, сознательном регулировании социальных процессов, свойственных социализму. Необходимо также привнести то новое, что определяется возрастающей ответственностью человечества перед поколениями за будущее планеты Земля.

Гуманистические ценности и нравственность как основа духовности.

К тре­тьему тысячелетию в мире сложились определенные системы гуманистиче­ских ценностей, перед выбором которых стоит молодежь XXI века. Каждая из них базируется на определенной системе философских, научных и вненаучных (религиозных и астрологических, оккультных) знаний. Немецкий философ Г. Фихте говорил: «какую философию мы выбираем, зависит от того, какие мы люди». Вместе с этим, Достоевский отмечал, что какова философия, таков человек; какова идея человека, таков этот человек и в жизни своей, и в делах сво­их, и в своем умозрении, своем самосознании. Действительно, философия прагматизма ориентирует человека на достижение успеха любой ценой; рели­гиозная философия — на зависимость и подчиненность человека божествен­ному Провидению.

В условиях плюрализма ведущих философских школ и направлений выде­ляются следующие мировые системы гуманистических ценностей:

• Религиозно-прагматическая (западная) основана на приоритете челове­ка над миром, антропоцентризме, свободном индивидуализме, самоутверж­дении, самореализации любой ценой, сильной воли к власти. Вспомним Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой!». Система складывалась под духовным влиянием кальвинизма, протестан­тизма при опоре на длительную средневековую тренировку западноевропей­ского интеллекта, приучающую его к порядку через схоластическую логику и схоластическую теологию.

• Религиозно-мистическая (восточная) основана на аскетизме, приорите­те мира над человеком, отказе от собственного «Я» и осознании «Я» лишь в слия­нии с Абсолютом. Ее становление и развитие происходит под воздействием преимущественно восточных мистических и религиозных вероучений (дао­сизм, конфуцианство, буддизм, зороастризм, кришнаизм и др.).

• Материалистически-атеистическая (социалистическая, коммунистиче­ская) основана на всестороннем и гармоническом развитии личности как со­вокупности социалистических (коммунистических) общественных отношений. Наиболее полно эта система гуманистических ценностей была выражена в «Моральном кодексе строителя коммунизма».

• Система общечеловеческих гуманистических ценностей основана на субъектоцентризме, на паритете между человеком и миром и общепризнан­ных в истории человечества ценностях жизни и деятельности людей. Следует признать: система эта теоретически и практически еще не отработана. Тем не менее, она составляет основу субъективных ценностей цивилизации XXI века, где первичным фактором производства и бытия Человека являются Знание, Опыт, Труд, Вера и Нравственность.

Однако, отмечал А. Лосев, вышеназванные системы ценностей предстают как всеобщие тенденции и определяют культуру эпохи как предельную общ­ность всех основных слоев исторического процесса. Но культура человечества многообразна, имеет множество центров в социуме и множество ценностных оснований. Последние могут быть и региональными, и национальными, и клас­совыми, и групповыми, и индивидуальными.

Ценностные основания молодежи зависят и от характера той или иной суб­культуры. Молодежь имеет возможность и право выбора на историческом «рын­ке ценностей», выбора той системы, которая соответствует ее потребностям, интересам и целям жизни. Главное, чтобы общество, государство, семья обес­печили свободу этого выбора. В российской духовной традиции свобода есть способность и возможность индивида максимально реализовать свою приро­ду, свою сущность.

Через свободу человек творит себя и свое отношение к миру. Творение ду­ховности в свободе — важнейшее условие созидания человеком себя, своего «Я». У философа И. Ильина мысль эта выражена отчетливо: «Свободен не тот человек, который предоставлен сам себе, которому нет ни в чем никаких пре­пятствий, так что он может делать все, что ему придет в голову. Свободен тот, кто приобрел внутреннюю способность создать свой труд на материале своих страстей и своих талантов».

Наука и религия едины в подходе к пониманию духовности: ее основу со­ставляет нравственность. Все богатство духовной жизни выводится из обще­человеческой нравственности, высшими категориями которой являются Бла­го, Любовь, Долг, Честь, Добро, Свобода, Совесть. Набор общечеловеческих нравственных ценностей, моральных норм, составляющих основу духовности, может быть продолжен. Но духовно богатым может быть лишь высоконрав­ственный человек. Если индивид исповедует такие антиценности, как ложь, зло, несправедливость, эгоизм, равнодушие, насилие, ненависть, хамство, жесто­кость, алкоголизм, наркоманию — такой человек бездуховен. К сожалению, очень часто сам человек это не понимает и не осознает.

Духовность издревле понимается как единство истины, добра и красоты. Высшими продуктами духовности, начиная с Г. Гегеля, признаются искусство, религия, наука и философия. Искусство при этом коррелируется с красотой, религия — с добром, философия и наука — с истиной. Когда в современной России поднимается вопрос о путях формирования духовности молодежи, то это означает, что вся система обучения и воспитания подрастающего поколе­ния должна не только давать определенную сумму научных знаний (истина), но и обязательно приобщать молодежь к добру и красоте, без которых подлинная Духовность не состоится.

Духовное состояние личности является основой жизненной позиции моло­дого человека. Позиция — это устойчивая, внутренне мотивированная, целе­направленная духовно-практическая система отношений личности к окружа­ющему предметному и социальному миру, к самой себе, обусловленная образом, способом ее жизнедеятельности и совокупностью социальных цен­ностей макро- и микросреды в данное время.

Взяв в качестве критериев классификации общественную и личностную направленность деятельности и различные стороны духовной жизни человека, отражающиеся в его состояниях духа, есть основания определить следующие разновидности духовного состояния личности: активная гражданская жизнен­ная позиция, социальное равнодушие, эгоистический активизм и основные превращенные формы как социальные разновидности духовного состояния личности («этизм» и «эстетизм», «молитвенное состояние», «теоретизм» и «праксизм», «традиционализм» и «новизм» и др.). Они определяют конкрет­ную социальную значимость жизненной позиции. Личностная же ее значимость реализуется посредством формирования смысложизненных состояний счас­тья, смерти и бессмертия.

Духовные состояния молодежи маргинальны. Они ситуативны, ибо детер­минируются не социальными, базовыми, а психологическими установками, а также не сформировавшейся системой ценностей. Зачастую ду­ховные состояния молодых людей имеют «превращенную форму». В ней ду­ховное как бы абстрагируется от многосторонности предметной направленно­сти духовной жизни личности. Личность отчуждается от социальных смыслов и значений своей деятельности. Превращенные формы духовного состояния переводят духовную жизнь и деятельность личности в воображаемый, ил­люзорный, символический план. Детерминированные таким состоянием духа общение и деятельность молодых людей обращаются в квазиобщение и квазидеятельность.

В современной России две трети молодежи не включают духовность в чис­ло качеств, которые нужны молодому человеку в условиях рынка. Одновременно треть молодых людей озабочена тем, как самим противостоять бездуховности со стороны окружающей действительности, других людей. На шкале ценно­стей резко снизилось значение человеческой жизни. Примерно 6-10 % молодежи допускают реальную возможность убить другого человека при условии, что им хорошо заплатят. Почти для 50% юношей и девушек является допустимым применение насилия против другой личности для «доказатель­ства своей правоты или достижения своих целей», в редком случае — с целью самообороны (к сожалению, СМИ часто дают информацию о низких расценках на убийство, которое заказывают киллерам; в таком ракурсе становится более понятной позиция молодежи в отношении собственной безопасности как од­ной из важных жизненных ценностей и допустимость применения насилия к другим людям). Лишь 2-4 % юношей и девушек, по их мнению, нико­гда, ни при каких обстоятельствах не проявят агрессивных чувств по отноше­нию к окружающим. Среди факторов и причин экстремистских настроений можно выделить чувство униженности, отчужденности, ущемленности (либо наоборот — превосходства). Следует констатировать: в системе современно­го воспитания молодого поколения преобладают типы конфликтных моделей поведения.

Этому способствует и иррационализация сознания молодежи. Перестрой­ка и последующий системный кризис внесли заметные изменения в ценность религии для подрастающего поколения. Для большинства молодых людей православная церковь воспринимается социальным институтом, которому принадлежит важная роль в возрождении России, достижении национального согласия. Отмечается тенденция увеличения числа верующих среди юношей и девушек. В то же время активно верующих (регулярно посещающих культо­вые учреждения, соблюдающих посты, следующих религиозным заветам) не более 10% (такие же данные были получены ИСЭП еще в 1983 г). Глубинных, коренных (психологических) изменений в сознании молодежи по отношению к богу, религии в целом не произошло. Одновременно юноши и девушки все чаще посещают разного рода прозападные и провосточные религиозные со­общества (секты), часть из которых не имеют юридического лица и устава. Чис­ло суеверной молодежи с каждым годом увеличивается. Характерной (для бо­лее 60% юношей и девушек) стала вера в астрологию, присутствие на Земле инопланетян, полтергейста и т. д. Рост интереса к религии, христианству, церк­ви в духовном мире подростков и молодежи сопровождается усилением пред­расположенности к мистике, суевериям, астрологии. Эти феномены в реаль­ной российской действительности тесно связаны между собой, отражая противоречивость молодежного сознания, ведут к уходу молодежи из реаль­ности и снижению ее социальной активности.

Не менее разнообразны современные социокультурные ориентации мо­лодежи.

На традиции русской национальной культуры в 1999 г. ориентированы 35-40 % юношей и девушек (данные НИИКСИ СПбГУ}. На восточную куль­туру — 4%, на западную — 20 %. Остальные предпочитают «взаимо­связь» культурных традиций (евразийский вариант). Это можно было бы рассматривать как положительное явление, если бы не было тесно связано с гражданской позицией, гражданственностью молодежи. В настоящее вре­мя, как показали исследования, считают себя гражданами России 65-70% юно­шей и девушек; ответ «нет» выбрали 10-14%, оставшиеся не дали конкретного ответа. В «счастливую звезду» России верят 40% молодых людей (треть не ве­рит). На вопрос: «Имеет ли смысл возродить СССР, но на новой основе?» — более трети молодых людей отвечают положительно.

В целом, можно констатировать, что общий кризис духовных ценностей в стране, ранее формировавшихся в течение многих лет, отразился на ценност­ных ориентациях современной молодежи. За период с 1988 по 2000 г. ценность материальных благ обеспеченности поднялась с 24-го места на 2-е место. В пя­терку самых важных жизненных ценностей у молодежи входят здоровье, без­опасность, карьера (бизнес, деньги), семья и любовь. Ставка делается на себя, свои способности, умение адаптироваться к жестким условиям рыночных от­ношений. Большая часть молодых людей занята только собой, достижением личного материального благополучия, личной защищенностью и свободой. Именно поэтому для части молодежи остается высокой ценность получения хорошего, качественного образования (лучше высшего). Однако треть молодежи считает: современное образование — скорее формальность, но его нужно получить. Каждый десятый молодой человек считает не важным для себя получение (любого) образования для возможного достижения материального успеха в жизни. Причем всего 4% молодежи согласились с утверждением: образование в России должно быть полностью платным. Стремление к богат­ству, жизненному успеху, карьере не сопровождается укреплением трудовой и жизненной морали, уважением к труду и достатку как результату высокопро­фессиональной деятельности с полной отдачей сил. Этому способствует и то, что материальное положение молодых россиян остается без особых измене­ний. Около 75-80 % молодых людей отмечают, что расходуют деньги в основном на продукты питания. Наиболее сложное положение наблюдается в среде учащихся и студентов, живущих в общежитиях. Более 60% юношей и девушек имеют среднемесячный доход ниже прожиточного минимума. В пер­вую очередь это работающие в сфере науки, образования, здравоохранения, в военно-промышленном комплексе, а также в сфере культуры и искусства. На­растает конфликт между детьми богатых и бедных. Каждый четвертый моло­дой россиянин предлагает силой изъять у «новых русских» и олигархов неспра­ведливо нажитые состояния, недвижимость.

Общим же является то, что почти 80% юношей и девушек ощущают в той или иной степени страх перед своим будущим, Молодое поколение наиболее опасается перспективы возникновения и функционирования криминального государства в России, массовой безработицы, гражданских волнений, эколо­гических и техногенных катастроф, полного краха экономики.

Очевидно, что в условиях нестабильности жизни общества и личности, ко­гда молодежь не может реализовать свою трудовую, диалогическую и творче­скую природу, на первый план выступают биологическая и трансцендентная подструктура сущности человека. В силу этого, как показывают социологиче­ские и социально-психологические исследования ведущими социальными разновидностями духовного состояния молодежи в России можно считать эгоистический акти­визм и такие превращенные формы, как «этизм» (когда нравственные идеалы понимаются и воспринимаются утилитаристически), «эстетизм» (фетишизация красоты, признание ее внешних признаков за совершенство, как символа вечного богатства, моды или престижа), различные религиозные состояния, а так­же «праксизм» (абсолютизация духовно-практических элементов жизни лич­ности, при которой существование человека подчинено миру вещей).

Состояние эгоистического активизма, как правило, возникает с момента самоизоляции личности, которая связана с «затуханием» социальной ответ­ственности или анемией коммуникабельности, общительности. Противоречия между личностью и социальными институтами, общественными организация­ми, разрыв между ожиданиями, желаниями человека и нормами, предписыва­емыми социальной системой, структурой (восприятие их как чуждых и враж­дебных) дополняются специфическим восприятием окружающего социального и культурного мира как чуждого, враждебного. Духовное отчуждение получает определенное выражение в социальных установках, ценностных ориентациях, сознании и самосознании личности (чувство изоляции, состояние одиночества, скуки, тоски). Кроме этого, ситуация опасности (административной или уго­ловной ответственности, негативного общественного мнения) порождает у личности психическое состояние тревожности, предрасположенность к защитному поведению, часто неадекватному, неразумному проявлению напряженно­сти повышенную внушаемость, пониженный уровень мотивации, притупление контролирующих процессов сознания и самосознания.

Эгоистический активизм может проявляться в различных формах. Одна из них связана с имитационными формами, различного рода псевдоактивиостью, в результате которой возникает лишь видимость участия и выражения челове­ком своей гражданской позиции. В этом случае он выступает как ложный активизм, ибо основан на конформистских элементах сознания личности. Другая форма — агрессивный активизм — связан с асоциальной деятельностью лич­ности по удовлетворению своих материальных и духовных потребностей. Еще Аристотель с эгоистической активностью связывал такие элементы души, ко­торые относятся к страстям (злоба, злобная зависть, злость, наглость, често­любие, злорадство, бесстыдство).

Социальная установка «цель оправдывает средства», лежащая в основе эгоистического активизма, предполагает использование любых средств для достижения поставленной цели, начиная с псевдореволюционной фразы, са­мой циничной демагогии и кончая геноцидом. Именно данная парадигма по­зволяет утверждать о деструктивной разрушительной природе эгоистическо­го активизма. Способность эгоистического активизма к социальной мимикрии требует постоянной готовности противодействия ему, в какой бы форме он не проявлялся: от ницшеанского «сверхчеловека», воплощенного в образе фаши­ста, счастливчика ковбоя Джона, «делового» Ивана, ставшего миллионером, до «хиппи» в американской или российской упаковке и интеллектуального ка­рьериста, попирающего нормы человеческого общежития.

Преодолеть деструктивные духовные состояния на личностном уровне мож­но лишь посредством формирования гражданской активной жизненной по­зиции как высшего уровня развития духовно-практического состояния лич­ности. Последнее возможно только при последовательном, радикальном реформировании всех сфер жизни индивида и общества. Первейшим услови­ем ограничения тенденции маргинализации духовного состояния личности яв­ляется установление экономической, политической, духовной и социальной стабильности, ликвидация отчуждения личности.

Формирование духовности молодежи происходит не стихийно (но элемент стихийности нельзя исключать), а осуществляется на основе общих закономер­ностей, которые отражают ее зависимость от:

- комплексности воздействия на личность всех звеньев ее природного и социального окружения, от множественности внешних и внутренних оснований;

- содержания и конкретного проявления состояний сознания общества;

- характера субординации осознаваемых и неосознаваемых психических состояний, состояний сознания и самосознания личности;

- характера общения личности с другими людьми и многообразия форм ее активности;

- образа жизни личности, ее социального статуса и социальных ролей.

Кроме этого содержательное богатство духовности личности зависит от качества и количества социальных связей и отношений, их глубины и интен­сивности, а устойчивость — от ее соответствия характеру предметно-практи­ческой деятельности личности.

Духовность формируется и проявляется в социально полезной деятельно­сти, прежде всего в труде. Это особенно важно подчеркивать молодежи в со­временной России, поскольку пропаганда общественно полезного и значимого труда в стране отсутствует. Молодое поколение необходимо учить работать. В безделии или криминальной деятельности, в прожигании жизни или попро­шайничестве духовность не появится.

В современном российском обществе постепенно возникают параллель­ные ценности. Одна, своего рода стереотипная, «главное — творческий труд»; другая — «утверждение себя как личности только в сфере досуга и потребле­ния». Эта новая идеология поощряет молодого человека к всевозможным лег­ким и дорогим развлечениям, бездумной трате денег, поиску путей их легкой и быстрой, в том числе и криминальной, добычи.

Честный общественно полезный труд в сознании молодежи все более вы­тесняется ценностями материального успеха и обеспеченностью, досуговыми предпочтениями. Нельзя не согласиться с мнением специалистов, что общая тенденция в изменении отношения к труду по-прежнему связана с падением в обществе ценности честного труда в целом. Приоритет отдается не интен­сивному труду с высокой творческой отдачей и профессионализмом работни­ка, а «некоторой деятельности», направленной лишь на получение большой при­были (любыми средствами, включая и незаконные, криминальные действия}. Принцип «работа не нравится, но она нужна» преобразовался у части подрост­ков в позицию: «где бы не работать — лишь бы хорошо платили». И все же почти 40% юношей и девушек считают: «наряду с хорошим заработком важен и смысл работы». Мнения «хороша для меня та работа, где я могу принести больше пользы» придерживается не более 10-15 % молодежи (данные ИСЭП РАН, 2000 г.). Очевидно, что новая идеология, мотивация в сфере труда у мо­лодежи может привести к еще большему иждивенчеству, безответственности за результаты своей деятельности, в конечном итоге — к неэффективности общественного производства в целом.

Становление духовности человека, начиная с Гегеля, прямо связывается с образованием. Именно в процессе образования, получения знаний молодой человек, обретая новые миры, обретает и свое «Я». Данное положение под­тверждается и результатами социологических опросов, в том числе проведен­ного автором опроса студентов Санкт-Петербургского государственного уни­верситета технологии и дизайна в 2000 г. На вопрос «Каковы ваши мотивы поступления и обучения в вузе?» (без предварительно данных вариантов отве­тов) более 50% респондентов назвали мотивы духовного плана: саморазвитие (30%), расширение кругозора (26%), самоутверждение (23%), интересное об­щение (23%).

Гражданское патриотическое воспитание молодежи.

Приведенные факты, данные статистики и результаты опросов говорят не только о серьезных деформациях и противоречиях в ценностных ориентациях молодежи, но сви­детельствуют и о необходимости воссоздания системы гражданского, патри­отического воспитания как особого рода деятельности государства, коррек­тирующей стихийные процессы в сознании и поведении молодых россиян.

Превращение молодежи из «страдательной» или «аполитично-эгоистичной» части населения в активного субъекта общественного воспроизводства немыс­лимо без определения стратегических целей и идеалов в стране, отвечающих коренным интересам большинства народа. Основополагающей причиной ны­нешнего состояния молодежи, ее апатии, аполитичности, эгоизма является, на мой взгляд, отсутствие идей и целей, способных объединить, вдохновить молодое поколение на общественно полезную деятельность.

Превращение молодежи в активного участника возрождения России пред­полагает наличие двух важных условий: идеи, способной объединить абсолют­ное большинство молодого поколения россиян, и организации и самоорга­низации молодежи для ее реализации. В современных условиях все более актуальной и притягательной становится идея патриотизма, который издавна считается добродетелью граждан во многих государствах, существенным при­знаком их благородства, а также условием воспитания молодого поколения.

В начале 60-х годов XX века Управление национальной обороны Японии заявило правительству, что в школах угасает дух патриотизма, и это снижает умственные способности детей, плохо влияет на образование и воспитание. Была верно уловлена связь между умственным развитием и верностью нацио­нальным идеалам. Чем лучше видит и осознает школьник перед собой высо­кую цель, тем выше и подъем духовных сил. Подъем же духа подстегивает и умственную деятельность, и физическую, в конечном счете определяет высокое качество нации.

Однако само понятие сути патриотизма в политических и научных кругах до сих пор неоднозначно. Еще в дореволюционное время известный профессор П. Ковалевский различал понятия «национализм» и «патриотизм». «Национа­лизм, — писал он, — есть беспредельная любовь и готовность к самопожерт­вованию за свою народность, а патриотизм — такая же любовь и готовность к самопожертвованию за Родину, Отечество. Национализм скорее понятие — психолого-антропологическое, а патриотизм — историко-географическое». Вряд ли следует различать эти категории. Понятия Отечества, Родины для че­ловека органично включают в себя всю среду его обитания: и свой народ, и Родную землю. Если земля — это природная и искусственно созданная твор­ческим трудом предыдущих поколений пространственная среда обитания, то сам народ с его мировосприятием, обычаями, традициями, историческим опытом и психологическим складом выступает социальной (общественной) средой обитания.

Национализм в своей здоровой основе представляет собой любовь к своей нации, ее истории и культуре, чувства национального самосохранения и достоинства, деятельность во благо нации. «Национальное чувство, — писал И. Ильин, — есть духовный огонь, ведущий человека к служению и жертвам, а народ — к духовному расцвету». Такой национализм несовместим с современ­ной идеологией мондиализма, проповедующей отказ от национальных тради­ций и культуры, некую космополитическую идею «мирового гражданства». Ис­тинный национализм лишен всякого национального тщеславия, принципиально миролюбив и терпим к другим народам. Он не имеет ничего общего с шови­низмом в различных его проявлениях, а тем более с нацизмом. Национализм не может рассматриваться и как антипод по отношению к интернационализму (дружественным отношениям между нациями). Сам по себе интернационализм немыслим без наций как таковых с их четко определенным национальным само­сознанием.

Что же такое нация? Существуют два основных подхода к исследуемой про­блеме. Один подход состоит в представлении о нации как этносе (общности происхождения, традиций, ценностей, верований, ощущений исторической и межпоколенческой преемственности людей). Другой подход заключается в понимании нации как территориально-государственной общности людей. Из­вестно, что все современные государства официально именуются «нациями». Для ООН нация представляет собой субъект международного права.

Россия — многоэтническая страна, в которой основным государствообразующим этносом являются русские, составляющие свыше 80% населения. Все населяющие ее народы в своей совокупности образуют суперэтнос, ранее именуемый «советский народ». Как называть нынешних граждан России — ве­ликороссами, русскими, россиянами? Ответ покажет время.

Актуальнейшей проблемой для страны является ныне формирование ис­тинного (здорового) национализма всех народов России, способствующего укреплению их национального достоинства и гордости, нравственному само­совершенствованию, укреплению взаимного уважения друг к другу.

Быть патриотом — значит стремиться к духовному развитию своего наро­да, повышению уровня его психического и телесного здоровья, образованности и культуры, занятию достойного места среди других народов страны. Вместе с тем быть патриотом означает активную деятельность по улучшению природ­ной среды обитания, политой кровью и потом всех предыдущих поколений, без чего немыслимо само существование народов. Быть истинным патриотом в многоэтнической стране означает стремление к установлению таких взаимо­отношений между народами, которые бы исключали шовинистические прояв­ления со стороны любого из них.

Истинный патриотизм заключается не в бездумной критике западного об­раза жизни и замалчивании собственных острых проблем, восхвалении «всего и всея» (что сегодня снова становится нормой). Патриот объективно изучит проблемы в российской действительности и попытается решить их, в том чис­ле и привлекая лучший зарубежный опыт.

Национальному воспитанию должно способствовать не столько упраздне­ние графы «национальность» в российских паспортах, сколько всемерное содействие духовному развитию этносов в различных национально-культурных автономиях. Сохранение разнообразия национальных культур является пока­зателем духовной силы государства. Вместе с тем в нашей стране еще сохра­няются разграничения наций-этносов на «государственные» и «негосудар­ственные».

Наличие национально-административных границ внутри государства со­храняет деление народов на коренные и некоренные и их фактическое нерав­ноправие. Устранение существующих границ представляет собой необходи­мое условие консолидации народов в единую нацию-государство, способную отстоять свое существование на планете. Все виды национального патриотиз­ма — русский, татарский, башкирский чувашский, мордовский и всех других народов России — должны быть использованы в конечном счете на решение задач оздоровления и улучшения среды обитания (социальной и природной), укрепления взаимопонимания и дружбы между народами одной страны.

Одновременно мощная русская культура, постоянно обогащаемая социо­культурными достижениями всех этносов страны, может и должна служить ос­новой развития национального (в общепринятом понятии «нация—государ­ство») самосознания россиян, гражданственности, главными составляющими которого станут активная позиция молодого гражданина — патриота, чувство ответственности перед семьей, обществом, государством, родиной, отече­ством.

В условиях социальных трансформаций транзитного общества формиро­вание ценностно-нормативных установок, гражданственности и патриотизма молодежи осложнено как внешними экономическими, так и внутренними со­циокультурными и социально-психологическими факторами. Однако исполь­зование всех достижений национальной культуры, уважительное отношение к российскому историческому опыту, положенные в основу разработки ком­плексной государственной политики в отношении молодежи, семьи и детства, будут способствовать развитию гражданского интеллекта и патриотизма в Рос­сии XXI века. Несомненно, что этому будет способствовать принятая в марте 2001 г. Федеральная программа патриотического воспитания в Российской Федерации. [Е.Г.Слуцкий «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: БИС-принт, 2002, стр.123 - 135]

3. Актуальные проблемы взаимодействия молодежи и общества в современной России.

Тенденции изменения качества молодежи в условиях современной России.

Общие тенденции. За последние годы наблюдаются следующие тенден­ции в изменении качества молодого поколения:

- постепенно уменьшается молодежная популяция в связи с деформация­ми в естественном движении населения: сокращением рождаемости, увели­чением детской смертности, ростом числа абортов и патологии родов, увели­чением смертности среди экономически активного молодого поколения.

- ухудшаются медико-биологические показатели состояния здоровья мо­лодого поколения (детей, подростков и молодежи) в связи с длительным нару­шением медицинских норм питания, ростом инфекционных (включая туберку­лез, венерические и СПИД) заболеваний, ухудшением экологической ситуации, увеличением стрессовых ситуаций в обществе, сокращением профилактиче­ских осмотров детей и подростков, отсутствием пропаганды здорового обра­за жизни в семье, школе и материалах СМИ.

- налицо кризис молодой семьи, проявляющийся в уменьшении брачных союзов среди молодежи до 29 лет, распаде (50%) семей, сокращении рождае­мости, бедственном положении многодетных и неполных семей, росте нега­тивных явлений в воспитании, образовании, социализации детей в кризисных семьях, росте насилия над детьми в семьях (включая распространение сексу­альных домогательств).

- происходит углубление деформации в ценностных ориентациях молоде­жи, проявляющееся в социальной и политической апатии, падении престижа честного труда, интенсивном росте потребительских настроений в ущерб ду­ховности.

- увеличиваются границы девиантного поведения; регистрируется рост и омоложение преступности, особенно среди несовершеннолетних и лиц жен­ского пола; возрастает число преступных группировок; в сферу организован­ной преступности вовлекается все большее число детей и подростков. Увели­чивается число проституток среди несовершеннолетних (в крупных городах России их насчитывается уже более 25 тысяч). Растет наркомания среди молодежной популяции.

- социальное сиротство приобретает контуры национальной трагедии (620 тыс. детей). По разным оценкам, число беспризорных детей и сирот в современной России колеблется от 2 до 4 млн человек (ситуация, схожая с 1924 г.). Углубляется разрыв между поколениями, падает авторитет родителей на фоне критического отношения к их образу жизни, ценностям и взглядам. Две трети молодых россиян живут за чертой бедности, 10% — нищен­ствуют. Падение уровня жизни всего населения, сокращение расходов на пи­тание, отдых, образование, бытовые нужды привело к обнищанию (материаль­ному и духовному) большой части молодежи. В связи с этим происходят негативные изменения в общественном сознании молодежи, растет число пре­ступлений, совершаемых на почве корысти. Дифференциация в уровне жизни между различными категориями подрастающего поколения (благополучных молодых людей не более 6-8 процентов) достигает 15-18 раз. Разбалансированность уровня доходов и уровня потребления привела к деформации инте­ресов не только в сфере труда, но и потребления, возник конфликт мотивов в этих сферах.

- потребительские ориентации не соответствуют трудовым ориентациям, что негативно сказывается на эффективности общественного производства. Молодые люди преимущественно включены в сферу отношений обмена и пе­рераспределения товаров и услуг. Сокращение молодежной занятости в мате­риальном производстве ведет к серьезному сокращению всего производства в стране.

- продолжают оставаться условия, ограничивающие возможности подрастающего поколения в получении среднего (специального) и высшего образо­вания. Наблюдается рост числа детей и подростков, оказавшихся вне стен учебных заведений (около 3 млн человек).

- наряду с выраженными негативными тенденциями в ка­честве подрастающего поколения наблюдаются и позитивные сдвиги. Но вы­раженные положительные характеристики свойственны не более чем 10% молодежной популяции в возрасте до 29 лет. Это качественно продвинутая часть молодежи еще не является гарантом эффективности для всей экономически активной части населения. Не исключено, что здоровые, образованные и профессионально подготовленные молодые люди, пригодные к интенсивному труду в XXI веке, предпочтут работать и жить за рубежом.

Качество будущего экономически активного населения России уже серь­езно деформировано в демографическом, медико-биологическом, социаль­ном и социально-психологическом отношениях. Даже если удастся акценти­ровать {в центре и на местах) властные структуры на решении острых молодежных проблем, то и тогда потребуется достаточно много времени для стабилизации ситуации и развития позитивных тенденций.

Приостановление кризисных явлений, разрешение молодежных проблем, изменение качества жизни подрастающего поколения (как инновационного потенциала общества) в условиях реформирования и системного кризиса воз­можны только при условии формирования и реализации научно обоснованной эффективной государственной политики в отношении подрастающего поко­ления — детей, подростков и молодежи.

Остановлюсь на некоторых количественных параметрах качества молодо­го поколения современной российской молодежи.

Демографические параметры. В настоящее время в стране исчерпаны воз­можности естественного роста населения: смертность превышает рождае­мость. Сокращается брачность и рождаемость, распадается каждый второй брак, треть разводов приходится на молодые пары. Уже с середины 60-х годов уровень рождаемости не обеспечивает простого воспроизводства населения.

Численность населения России, по оценке Госкомстата, с начала 2000 г. сократилась на 425,4 тыс. человек и на 1 июля составляла 145,1 млн человек. За первое полугодие в России родились 623,5 тыс. человек и умерли 1 млн 146,2 тысячи. Устойчивая и долговременная естественная убыль населения сложилась в подавляющем большинстве субъектов Федерации, а естественный прирост был лишь в 12 регионах. Миграционный прирост за первое полугодие 2000 г. составил 100,7 тыс. человек, убыли из страны 1 млн 069, 4 тыс. человек.

Сохраняется деформированность половозрастной структуры и перепады в численности отдельных поколений. С 2000 г доля пожилых россиян в возрас­те старше 60 лет превышает долю детей младше 15 лет. Это меняет состав тру­доспособного населения, мобильность рабочей силы, увеличивает нагрузку на молодежь. В перспективе численность отдельных групп населения — детей, подростков и молодежи — будет колебаться в результате перепадов в чис­ленности поколений родителей. На смену многочисленному поколению рождения 80-х годов придет малочисленное поколение 90-х годов рождения. С на­чала века и до 2005-2007 годов численность детей и подростков немного увеличится, что актуализирует вопросы образования, быта и досуга, профессиональной подготовки и трудоустройства. Но молодежные группы по-прежне­му будут наименьшими по численности в сравнении со взрослыми трудоспо­собными и пенсионными категориями населения.

На настоящий момент демографическая ситуация характеризуется как чрезвычайно острая. Численность населения РФ только к 2005 г сократилась на 2,8 млн человек (со 144,2 млн до 141,4 млн). Могут про­изойти нежелательные изменения и в самой структуре населения. Население молодого возраста в ближайшие годы уменьшится, по расчетам Госкомстата России, на 5,5 млн человек (с 27,8 млн до 22,3 млн). И хотя за тот же период произой­дет увеличение численности населения в трудоспособном возрасте на 2,6 млн человек (с 81,7 млн до 89,7 млн), уже после 2005 г. начнется абсолютное со­кращение этого контингента населения, общие потери которого оцениваются Госкомстатом России за 2006-2015 годы в 7,4 млн человек.

Начиная с 2008 г. следует ожидать нового сокращения числа родившихся вследствие вхождения в репродуктивный возраст малочисленного поколения женщин рождения конца 80-х и начала 90-х годов. Очевидно, число детей и молодежи после 2007 г будет уменьшаться.

Общее сокращение численности населения в России и, как результат, «сни­жение плотности его расселения создают опасность ослабления политическо­го, экономического и военного влияния России, возможность дополнительных притязаний на территорию Российской Федерации». Об этом говорилось в докладе Министерства труда и социального развития РФ, который был пред­ставлен 12 февраля 2001 г. на заседании Правительства России.

Медико-биологические характеристики. Здоровье в интегрированном виде отражает качественную сторону характера включенности личности в природ­ную и социальную сферы и является важной естественной предпосылкой ее общей активности.

В Российской Федерации, по данным Минздрава, 1,1 млн детей (до 14 лет) и 350 тыс. подростков (до 18 лет) страдают тяжелыми неврозами и душевными заболеваниями. Гармонично развитых — с правильным телосложением, соот­ветствием роста и веса, — всего 8,5% всех школьников с 1-го по 11-й классы. Практически здоровых (не имеющих отклонений в здоровье) детей 3-5 %. За 1999 г., по данным Минздрава, здоровье подростков ухудшилось на 20%, и теперь здоровых подростков — не более 10%, а здоровых призывни­ков — не более 6 %. У 40-45 % школьников имеются отклоне­ния на уровне функциональных расстройств, которые при неблагоприятных условиях могут привести к серьезным заболеваниям и инвалидности в более зрелом возрасте.

В России сохраняется очень высокая заболеваемость. Она на 30-40 % выше, чем в среднем по Европе. Огромное количество заболеваний туберкулезом, психических заболеваний, разного рода инфекционных заболеваний, случаев СПИД, больных гепатитом, онкологических больных наблю­дается среди детей и молодежи. Количество сердечно-сосудистых заболеваний превышает на 40-50 % средние показатели Европы и Америки.

Во всех развитых странах борются с курением, сокращают потребление алкоголя или переходят на более легкие напитки. Эти показатели в России выше всех разумных пределов. По стандартам Всемирной организации здраво­охранения (ВОЗ), если потребление чистого спирта в год превышает 8 л на душу населения, это грозит вырождением нации. В России потребляют, только по официальным данным, 18л чистого спирта, по другим, независимым данным — около 22-23 литров. Возросло курение за последние десять лет среди мужчин на 20%, среди женщин на 35%, а подростков на 50 процентов. Постоянно уве­личивается число подростков, которые регулярно курят: постоянно (каждый день) курят 20%, еще 20-22 % — «от случая к случаю или за компа­нию». На первом курсе вузов курят регулярно 40-50 % студентов; на пятом курсе — 60 %. Практически 90 % подростков в возрас­те до 18 лет «уже пробовали» спиртные напитки.

Происходят серьезные изменения в сексуальном поведении молодежи, что также сказывается на общем состоянии здоровья подрастающего поколения. Выявляется стойкая тенденция более раннего, чем 15 лет назад, вступления юношей и девушек в половые связи. В настоящее время каждая четвертая де­вушка в 15 лет уже вступила в половые связи, в 16 лет — почти половина, а в 17 — большинство. Ранние половые связи сказываются на психическом и фи­зическом развитии подростков, увеличивается риск абортов, впоследствии — сложных родов, а также запущенных (хронических) венерических заболеваний. Исследования показывают не очень радостную динамику. В первом классе хро­нические заболевания отмечают у 30% ребят, в 11 -м классе — у 70 %. Велик удельный вес гинекологических заболеваний, непосредственно влия­ющих на возможность появления потомства в недалеком будущем. Фонд наро­донаселения ООН, озабоченный ситуацией в России и в Петербурге, в частно­сти, избрал город (и еще пять российских городов) для работы над проектом с названием «Репродуктивное здоровье и репродуктивные права молодежи РФ».

Растет удельный вес абортов у первобеременных и подростков до 17 лет. Чис­ло абортов в РФ среди несовершеннолетних составляет в среднем 40 000 еже­годно (в Петербурге от 2 до 4 тыс, ежегодно). Даже при хорошей обеспеченно­сти населения контрацептивными и гормональными средствами работа по планированию семьи не зависит от медиков, а скорее определяется низкой культурой населения в целом и, в первую очередь, подростков.

Материнская смертность в мегаполисах России в 6 раз выше, чем в Англии, Германии, США и Швеции. Стабильно высок процент преждевременных ро­дов, который составляет 5-6 %. Это определяет как высокую смерт­ность новорожденных, так в перспективе высокую заболеваемость среди де­тей и подростков, серьезные деформации в их физическом и психическом развитии. Приведенные цифры и факты говорят о низком репродуктивном здоровье молодежи, что скажется в перспективе на всем здоровье нации. Более 70% беременных женщин имеют отклонения в состоянии здоровья; роды про­текают нормально лишь у 40% рожениц; более половины новорожденных име­ют отклонения в состоянии здоровья. В итоге в Российской Федерации продолжают рождаться ослабленные дети. Все чаще отмечаются задержки в фи­зическом и психическом развитии детей (децелерация).

Наркомания и наркозависимость становятся острой проблемой подраста­ющего поколения. Растет число наркоманов и лиц, злоупотребляющих нарко­тическими средствами. Эта закономерность подтверждается статистикой МВД РФ о росте числа преступлений, совершенных подростками в наркотическом состоянии, а также результатами медицинских осмотров юношей-подростков и призывников при приписке и призыве в армию. Практически 40% юношей и девушек в средних и крупных городах страны употребляют наркотические сред­ства, но «сами себя считают наркоманами» лишь 2-4 % юношей и де­вушек. К наркотикам молодежь подталкивают личностные психологические проблемы, семейное неблагополучие, сложные отношения с родителями, рас­согласованность в личном восприятии окружающей жизни, а также поведение знакомых-наркоманов и дельцов наркобизнеса. Большая часть молодежи на­чинает принимать наркотики из-за любопытства. Приобретение наркотиков и наркотических средств в 60% случаев происходит через сверстников. В боль­шинстве случаев подростки и молодежь плохо информированы о психофизио­логических и социально-психологических последствиях приема наркотиче­ских средств. К группе риска сегодня можно отнести в той или иной степени 70-80 % юношей и девушек.

Одной из главных проблем, стоящих перед Россией в области здравоохра­нения, являются «ножницы» между огромной заболеваемостью молодых рос­сиян, которая постоянно растет в связи с вредными привычками, стрессами, нестабильной жизнью, и высокой потребностью в медицинской помощи, кото­рая не может быть удовлетворена, поскольку финансирование ограничено, считает председатель Комитета Госдумы по охране здоровья и спорту Н. Гера­сименко.

Границы девиантного поведения и проблемы беспризорности являются важными показателями качества молодого поколения. Насильственные пре­ступления, особенно тяжкие (умышленные убийства, тяжкие телесные повреж­дения, изнасилования), в том числе совершаемые подростками, молодежью, служат индикатором изменений социальных условий, поскольку их латентность минимальна и они являются следствием отчужденных отношений, результа­том обесценивания человеческой жизни и здоровья (что свидетельствует о нравственной деградации в обществе).

В настоящее время в Российской Федерации уровень преступности (в том числе молодежной, подростковой) пока не превышает параметров, характер­ных для большинства промышленно развитых стран мира. Тенденция роста преступности наблюдается во всем мире и, по прогнозам ООН, в начале XXI века она резко возрастет в крупных городах России, в первую очередь среди подростков (особенно девушек 12-16 лет).

Высокий уровень криминальной активности сохраняется в неформальных группах и объединениях, которые исчисляются сотнями членов. По оценкам исследователей, около 50% подростков и молодежи в возрасте до 21 года входит в небольшие неформальные «тусовки», примерно 9% — в группы анти­социальной направленности. Маргинальность по отношению к общественным организациям и объединениям, с одной стороны, и к полулегальным преступным группам, с другой, формирует в неформальных группах криминогенную субкультуру.

Значительное влияние на девиантное поведение молодежи оказывает ши­рокое распространение беспризорности в России. Наиболее полное и точное определение беспризорности я нашла в БСЭ, изданной в 1930 году. Бес­призорность, беспризорное детство — тяжелое общественное бедствие, чрез­вычайно распространенное как на Западе, так и у нас. Беспризорные — это несовершеннолетние, лишенные педагогического надзора и попечения и жи­вущие в условиях, вредно действующих на их общественные проявления и здо­ровье. Беспризорными надо считать не только детей, потерявших своих роди­телей (или опекунов) и домашний очаг, если родители (или опекуны) лишают детей пищи, грубо с ними обращаются, совращают их на преступления, разла­гающе влияют собственным примером, — дети подобных родителей тоже счи­таются беспризорными.

Власти и МВД России ввели в начале 90-х годов новое понятие «безнад­зорность», которое вносило скорее неясность в определение числа детей и подростков, предоставленных «себе и улице». Суть подхода заключалась, на мой взгляд, в попытке занизить статистику по вопросам беспризорности в стра­не. Международной неправительственной организацией было предложено также определение «уличные дети». Уличный ребенок (или уличная моло­дежь) — это любой несовершеннолетний, для которого улица (в широком смыс­ле слова, включая незанятые жилища, незаселенные земли и т. д.) стала его обычным местопребыванием, а также тот, кто не имеет достаточной социаль­ной защиты.

Определения, приведенные выше, не охватывают огромное количество детей, которые проводят большую часть дня на улицах, но живут дома со свои­ми семьями. Феномен «уличные дети» является симптомом чрезвычайного социального и экономического неблагополучия. Уличных детей делят на три основные категории. (1) Дети, которые работают на улице. Они проводят зна­чительную часть дня на улице, зарабатывая деньги, и возвращаются домой поздним вечером. Они тесно связаны со своими семьями и, возможно, посе­щают школу. Иногда этих детей также называют «дети на улицах». (2) Дети, ко­торые вообще живут на улице, проводят большую часть времени вдали от сво­их семей. Как правило, они вряд ли могут полагаться на защиту взрослых. Таких детей также называют «дети улиц». (3) Существуют дети, которые живут на ули­цах вместе со своими семьями.

Специалисты отмечают: беспризорный или уличный ребенок — это не обыч­ный здоровый ребенок, растущий в спокойных условиях семьи или благо­устроенного детского учреждения. Основные психофизиологические свойства детей, формирующиеся в условиях уличной жизни, черпают свое содержание из раннего включения ребенка в жестокую уличную борьбу, происходящую в атмосфере улицы, без целенаправленной воспитывающей помощи взрослых и детской среды. У этих детей и подростков очень развит инстинкт самосохра­нения, что обычно не наблюдается у других представителей соответствующе­го возраста. Выражена эмоциональная возбудимость, которая часто развива­ет привычку к искусственным возбуждениям: наркотикам, алкоголю, азартным играм. Чувственные элементы половой жизни проявляются ранее обычных физиологических возрастных норм. Наблюдаются авантюристические устрем­ления, взращиваемые уличной жизнью, что резко увеличивает трудовую не­устойчивость и недисциплинированность. Условия уличной среды рано ставят ребенка в положение реальной жизненной ответственности. Это ведет и к фор­мированию таких социально-биологических свойств, как хорошая физическая закалка организма, реализм и точность восприятия, жизненная гибкость, сме­лость, солидарность в групповых действиях.

В настоящее время получили выраженное оформление основные социаль­но-экономические и социально-психологические (наряду с психофизиологи­ческими) причины широкого распространения беспризорности в России. К со­циально-экономическим причинам относят факторы, длительно нарушающие трудовой уклад жизни и деформирующие первичный быт людей (экономиче­ский кризис, безработица, голод, эпидемии, интенсивные миграционные процессы в связи с военными конфликтами или природными катаклизмами). Социально-психологические причины (они часто выступают как следствие со­циально-экономических факторов) связаны с кризисом семьи, увеличением разводов и числа семей, где есть только один родитель (опекун), ухудшением морального климата в отношениях между родителями, что сказывается на гру­бом обращении с детьми, физическими наказаниями, сексуальными домога­тельствами со стороны взрослых.

Психологические причины увязывают с увеличением числа детей, имеющих врожденные психофизические аномалии, черты асоциального поведения. Не­которые ученые соотносят их с генетическим предрасположением. Среди под­растающего поколения такие дети составляют группу в 3-5 %.

В реальной жизни все указанные причины и факторы тесно связаны между собой и влияют друг на друга.

По данным МВД РФ, ежегодно убегают из дома по причине плохого обра­щения со стороны родителей более 50 тыс. юных россиян. Все чаще детишек оставляют в роддоме молодые женщины в возрасте от 14 до 17 лет. Госкомстат РФ констатирует: каждый пятый российский ребенок — детдомовец. Следует заметить: ни одна официальная служба не располагает точными данными о количестве беспризорных в России. Специалисты считают, что в каждом круп­ном городе России находятся от 5 до 30 тыс. беспризорных детей и подростков. Например, по данным экспертов, в Москве насчитывается около 60 тыс. беспризорных детей. Для них создано только 6 приютов: от 10 до 50 койко-мест каждый.

Если политика правительства не изменится и экономический кризис обострится, расширятся масштабы безработицы, из-за военных конфликтов и нерешенных национальных проблем увеличится поток беженцев, активизи­руя миграционные процессы, то масштабы беспризорности достигнут уровня 1922-26 годов (6-8 млн беспризорных детей).

Все названные явления и процессы определяют пессимистический про­гноз в отношении роста преступности среди подростков и молодежи на пер­вое десятилетие XXI века, а также увеличение границ социального сиротства.

Учитывая неблагополучное состояние генофонда (состояние здоровья де­тей и подростков) и специфику объективных условий, когда негативные соци­альные обстоятельства, воздействуя на молодежную популяцию и «выбирая» тех, кто менее адаптирован, менее приспособлен к жизненным неурядицам (в силу конституционных особенностей нервной системы, психических свойств, физических аномалий), не исключена в перспективе выраженная социальная патология, проявляющаяся в асоциальном и антисоциальном поведении мо­лодого поколения. Специфика общественных условий (усугубление деструк­тивных процессов в экономике, политике, снижение уровня жизни, деформа­ции в общественном сознании людей, изменение социально-психологических установок и т. д.), а также выраженные фоновые изменения в генетическом коде популяции из-за экологического неблагополучия, длительного нарушения ме­дицинских норм питания позволяют прогнозировать более интенсивный рост молодежной и подростковой преступности в индустриальных центрах страны и в России в целом по сравнению с другими странами мира.

Интегральная оценка качества молодого поколения. Комплексный анализ положения и качества подрастающего поколения позволяет заключить: ин­новационный общественный потенциал остается невысоким. Качество бу­дущего экономически активного населения уже серьезно деформировано в демографическом, медико-биологическом, социальном и социально-психоло­гическом отношениях. Системный кризис и деструктивные тенденции в рос­сийском обществе (политика, экономика, духовная и социальная сферы) зна­чительно превысили защитные механизмы подрастающего поколения. Нерешаемые сегодня молодежные проблемы уже завтра потребуют значитель­но больших капиталовложений для решения (ликвидации, нейтрализации) про­блемных ситуаций. Даже если удастся избежать, в результате принятия превентивных мер, социальных катаклизмов в молодежной среде, активизировать на местах деятельность властных структур и общественных организаций в решении острых проблем подрастающего поколения, потребуется достаточно много времени для стабилизации обстановки, улучшения качества молодого поколения.

Многие процессы носят необратимый характер и во многом определят ка­чество человеческого потенциала, генофонда и экономическое положение России в мировом сообществе в XXI веке.

В современном мире внимание общественности привлечено к проблеме обеспечения устойчивого, без экологических и социальных катаклизмов, раз­вития человечества, к гармоничному функционированию триады «природа-население-хозяйство». Решение этой проблемы требует признания новой парадигмы взаимоотношений молодежи и общества, новой парадигмы обще­ственного воспроизводства, в которой воспроизводство продукции и услуг выступает не как самоцель, а как средство воспроизводства людей и окружа­ющей среды с определенными, заранее заданными качествами. Критерием развития общества становится повышение качества среды обитания, и глав­ное — населения, качества человеческого потенциала. Успешное решение со­циально-экономических вопросов напрямую будет зависеть от жизнеспособ­ности, качества нынешней молодежной популяции (демографических и медико-биологических параметров, образовательного, профессионального, культурного уровней, трудоспособности и гражданской зрелости).

Каждое новое поколение несет в себе два вида качеств, представленных по-разному: одни можно отнести к «адаптивно-функциональным», другие — «перспективно-воспроизводящим». От их соотношения в среде подрастающего поколения во многом зависит общественное развитие в целом. В реальной жизни формирование качеств обоих видов идет одновременно, но при необ­ходимом доминировании одного из них. Если доминирует процесс формиро­вания «адаптивно-функциональных» качеств, общественное развитие замед­ляется. Для выхода страны из системного кризиса необходимо активизировать формирование «перспективно-воспроизводящих» качеств и свойств молодо­го поколения.

В перспективе, в условиях интенсивной трансформации общественной системы роль подрастающего поколения будет все более возрастать. Именно молодежная популяция должна стать носителем новых «перспективно-воспро­изводящих» свойств, необходимых для качественного обновления существу­ющих общественных отношений на пути к цивилизованному рынку, правовому и демократическому обществу.

Социальная напряженность в отношениях молодежи и общества

Общество в лице его различных социальных институтов и организаций при­звано содействовать молодежи в получении образования, социально-профес­сиональной позиции, в приобретении жилища, семьи, предоставлении возмож­ности самореализации и социальной безопасности.

Если молодежь постепенно получает все жизненно необходимое, она ус­пешно интегрируется в существующие общественные структуры, что не все­гда устраняет у нее чувство отчуждения. Если же отдельные слои молодежи встречают на своем пути препятствия, не позволяющие им интегрироваться в общество, адаптироваться к его институтам, возникает социальное напряжение. Молодежь тогда либо обращается к девиантным формам поведения, либо пытается создавать социально напряженные ситуации.

Под социальной напряженностью понимается особое состояние взаимо­отношений между социальными общностями или общностями и социальными институтами, для которого характерны явные (или скрытые формы) противоборства, вызванные ущемлением интересов одной из сторон. Если рассмат­ривать социальную напряженность в рамках конфликтологической теории, то ее следует определить как «предвестник» конфликта. Социальная напряжен­ность проявляется, когда потенциально кризисные явления еще не сложились в полной мере и четко не обозначились противоборствующие субъекты. Это состояние характеризуется назреванием конфликта и выражается в различ­ных формах социального недовольства и протеста, не достигших пока стадии явного конфликта.

Сущность, типы, динамика социальной напряженности. Предпосылкой эмпирического изучения напряженности является решение ряда взаимосвя­занных исследовательских задач: определение сущности социальной на­пряженности в отношениях молодежи и общества, типологизация социальных напряженностей, определение динамики развития разных типов напряженно­сти и определение стадий ее динамики. Перечисленные задачи носят теоретически-методологический характер. От их решения зависят возможные методы изучения социальной напряженности.

В самых общих чертах сущность социальной напряженности в отношениях молодежи и общества я определяю как тенденцию к нарушению равнове­сия в балансе обмена между молодежными группами и определенными обще­ственными институтами, организациями, а также нарушения выполнения сто­ронами взаимных обязательств, взаимных ожиданий. Поскольку социальная напряженность — это тенденция, на нее можно влиять, ею можно управлять. Ее потенциал можно направить в созидательные или разрушительные формы взаимодействия между группами людей.

В каждом обществе исторически складываются, в явном или неявном виде применяются особые системы норм и правил, регулирующих обмен между разными категориями молодого поколения и разными социальными институ­тами. На системах норм и правил базируются социальные ожидания молоде­жи и взаимодействующих с ней других общественных субъектов. Выход из си­стемы норм и правил, их нарушение любой из сторон является основой формирования социальной напряженности и социально напряженных ситуаций. Другой возможной основой выступают нарушения в выполнении взаим­ных обязательств молодежи и различных социальных институтов.

Для определения динамики социальной напряженности важно выработать представления о ее сути, определить ее типы и разновидности.

Можно говорить о трех типах напряженности: стихийной и непроизвольно возникающей, индуцированной; провоцируемой и конструируемой; сочета­ющей свойства двух первых (естественно-искусственной). У каждого из обо­значенных типов существуют своя динамика, скорость, темпы развития. Для естественной, стихийной напряженности характерно медленное становление и развитие. Индуцированная напряженность может быть неожиданной, взрывной. Сочетание «естественности» и «искусственности» в формировании соци­альной напряженности ускоряет ее прохождение через все стадии.

Социальные напряженности (социально-напряженные ситуации) следует типологизировать по силе их возможного воздействия на общественную жизнь. Исходя из этого критерия, я выделяю напряженности, угрожающие обще­ству в целом; социальному порядку в его отдельных сферах (политической, эко­номической, культурной); положению на отдельных территориях, предприяти­ях, в отдельных коллективах. Можно также говорить об угрозах социальному порядку в отдельных регионах, городах. В XX веке в разных странах молодежь неоднократно создавала социально напряженные ситуации, которые перехо­дили в острые столкновения с властными структурами и создавали угрозу об­ществу на всех уровнях его организации.

В литературе не существует общепринятых и детально разработанных представлений о динамике социальной напряженности. Очевидно, что такие представления логически связаны с общей трактовкой исследуемого явления. В моем понимании она является свойством сознания отдельных социальных групп и формой коллективного поведения некоторых субъектов общественной жизни.

Социальная напряженность (как процесс) включает следующие основные стадии.

Первая стадия: возникновение объективных предпосылок для формиро­вания социальной напряженности. На этой стадии ни один из субъектов соци­альной напряженности не осознает и не предчувствует ее наступление. Это латентная стадия.

Вторая стадия: становление социальной напряженности. Здесь один или несколько из ее субъектов начинают и чувствовать, и осознавать наступление нового этапа в общественных отношениях.

Третья стадия: развертывание социальной напряженности. На этой стадии инициатор, основной субъект социальной напряженности начинает активную эмоционально-мыслительную работу по осознанию обстоятельств, условий, выступающих препятствием на пути удовлетворения потребностей, реализа­ции интересов и прав, утверждения ценностей.

Четвертая стадия: кристаллизация и оформление, а также закрепление напряженностей в виде внутреннего свойства сознания группы-инициатора. Стадия характеризуется интенсивным обменом мнений членов группы по по­воду особенностей и проблемного ее положения в обществе. В это время вырабатываются групповые оценки внешних социальных обстоятельств, фор­мируются призывы к действиям, которые смогут улучшить положение группы.

Пятая стадия: новое самоопределение в существующей социально-эконо­мической ситуации. Основное содержание данной стадии — поиск и опреде­ление контрсубъекта (контрсубъектов) — того института, организации или лица, которое своими действиями или бездействиями создает препятствия для удовлетворения потребностей, реализации интересов и т. п. На данной стадии субъект формулирует требования к себе и к контрсубъекту.

Шестая стадия: выдвижение (манифестация, предъявление) требований по изменению социальной ситуации, обстоятельств. Это важнейшая стадия в формировании и развитии социальной напряженности, она завершается со­зданием социально напряженной ситуации, в которой определены, по край­ней мере, два субъекта противостояния. Субъект-инициатор выдвигает не толь­ко требования к контрсубъекту, но и объявляет об угрозах предпринять коллективные действия в том случае, если контрсубъект не согласится с выдвинутыми к нему требованиями.

Седьмая стадия: взаимодействие противостоящих субъектов по поводу выдвинутых требований. Стадия включает в себя диалог, спор субъекта и контр­субъекта. От того, как разрешится диалог противостоящих субъектов, будет зависеть и дальнейшее течение социальной напряженности. Если выдвинутые требо­вания принимаются, то напряженность может спадать (по крайней мере на вре­мя) и даже в дальнейшем полностью исчезнуть. Когда требования не принима­ются, напряженность либо сохраняется столь долго, сколь это «необходимо» для ее субъекта, либо она переходит в социальный конфликт.

Поведение в социально напряженных ситуациях. Обозначенные выше на­чальные стадии динамики социальной напряженности представляют собой процесс подготовки противостояния, подготовки возможных коллективных действий. Последующие стадии — односторонние и многосторонние коллек­тивные действия, которые не являются социальным конфликтом в собствен­ном смысле, а лишь предвещают его возможное наступление. Когда напряжен­ность не выходит за пределы группового сознания, не определены требования группы к другим общественным субъектам, говорить о социальной напряжен­ности как противостоянии неправомерно. В том случае, если на какой-то мо­мент контрсубъект не определен, совсем не следует, что напряженность, как нарушение баланса в обмене между молодежными группами и общественны­ми структурами, отсутствует.

Нарушение баланса в обмене сторон может наступить по вине (действию или бездействию) обеих сторон. Те или иные общественные структуры могут не выполнять определенных обязательств перед отдельными молодежными категориями, а отдельные категории молодого поколения также могут игнори­ровать требования структур. Последнее характерно для ситуаций, когда, на­пример, молодежные преступные группы переступают закон или молодежные группировки бросают политический вызов обществу. В этих ситуациях ини­циатором явных напряженностей может выступать не молодежь, а государ­ственные структуры и (или) общественные организации. Здесь социальная напряженность продуцируется и конструируется. Динамика такого типа напря­женности иная, нежели в первом случае, когда ее инициируют молодежные группы.

Первой стадией данного типа напряженности является формирова­ние и сплочение молодежных групп на основе особого ряда ценностей и норм, входящих в противоречие с основными, принятыми и одобряемыми обществен­ными ценностями и нормами. На второй стадии молодёжные группы перехо­дят к совершению общественно опасных действий, создающих социальные проблемы. Группы входят в прямую конфронтацию с обществом, и оно рано или поздно начинает реагировать. Это третья стадия напряженности, на кото­рой государственные органы и общественные организации обозначают ука­занные молодежные группы девиантами, присваивают им ярлыки, выделяя тем самым их из всех других молодежных групп. Наряду со стигматизацией обще­ственно опасных молодежных групп, к ним выдвигаются определенные требо­вания, и это уже четвертая стадия напряженности. На ней противостояние не только обозначено, но и провозглашаются действия, которые могут быть со­вершены, если молодежные группы не подчиняются требованиям. В дальней­шем данный тип напряженности может развиваться по тем же вариантам, что и инициируемый самими молодежными группами. Напряженность либо пере­ходит в открытый конфликт, либо спадает, и молодежные группы «отступают» (прекращают на время свои действия) либо продолжают существовать.

Острота, масштаб, разрешение напряженностей (социально напряженных ситуаций) во взаимоотношениях молодежи и общественных структур зависят от многих обстоятельств и факторов. Это могут быть свойства самого инициа­тора напряженности (его установка на действия, готовность принять возмож­ные риски) и характеристики контрсубъектов (их материальные, финансовые, политические ресурсы, готовность к диалогу с инициатором, уверенность в собственном положении и социальной защищенности и т. д.). Развитие социальной напряженности во многом зависит не только от свойств молодежных групп, но и контрсубъектов. Значительную роль в разрешении напряженности или в ее усилении могут сыграть субъекты-посредники (семья, учебные заве­дения, СМИ, государственные структуры, общественные организации или от­дельные личности).

Во многих случаях напряженность во взаимоотношениях молодежи и об­щества проходит лишь начальные стадии (возникновения, становления, раз­вертывания, кристаллизации и закрепления). Отсутствие социального опыта, неспособность самостоятельно провести анализ собственного положения, от­ношений с другими общественными субъектами не позволяют молодому по­колению дойти, достигнуть, «дозреть» до стадии «нового самовыражения», а тем более до стадий коллективных, скоординированных действий.

В отличие от других социальных групп молодежь не является единым субъектом. Это обстоятельство нельзя не учитывать при изучении социальной напряженности. Положение и возможности влияния молодежных когорт на общественные перемены зависят от того, к какой из общественных групп при­надлежат молодые люди (к рабочим, крестьянам, служащим, интеллигенции, военнослужащим, силовым структурам и т. п.).

Молодежные группы, как правило, слабо подготовлены для организации самостоятельного и серьезного социального протеста. Даже если они в опре­деленный момент могут мобилизовать все свои ресурсы и выступить органи­зованной силой, эту силу значительно легче рассеять, рассредоточить, напра­вить её энергию по другому пути. Молодежь достаточно редко выступает как самостоятельная группа протеста, чаще она объединяется с другими, более развитыми и опытными социальными силами (партиями, движениями}.

В основе социально-политической «сдержанности» российской молодежи лежат различные причины. Среди них и определенная «замкнутость молодежи на себя», умение быстро адаптироваться, приспосабливаться к изменяющим­ся обстоятельствам, стремление к социальной безопасности (понимание мо­лодыми силы социального контроля), неверие в эффективность возможных акций протеста. Вследствие указанных причин социальная напряженность в отношениях молодежи и общества может достаточно долго существовать толь­ко как свойство группового сознания молодежи, и разрешаться эта напряжен­ность будет по преимуществу в самой молодежной среде или в различных фор­мах отклоняющегося поведения отдельных категорий молодежи.

Условия и механизмы преодоления социальной напряженности во взаи­моотношениях молодежи и общества. Анализ условий и механизмов пре­одоления социальной напряженности требует специальной теоретической реконструкции непосредственных условий жизнедеятельности молодежи и проектирования моделей конструктивного социального поведения на основе использования различных версий социальной реальности, представленных в макро- и микросоциологических и социально-психологических концепциях.

Под социально-конструктивным поведением понимаются действия всех участ­ников социально напряженных ситуаций: индивидуальные и групповые дей­ствия молодежи, органов власти и социальных институтов, репрезентирующих социальный порядок, средств массовой информации как посредника в диало­ге молодежи и общества.

В качестве условий конструктивного социального поведения следует рас­сматривать всю совокупность существующих экономических, социальных, по­литических и социокультурных процессов и явлений.

Понятие механизмов интерпретируется как совокупность форм группово­го и коллективного поведения, репрезентированных в различных видах груп­пового, коллективного и массового волеизъявления и институционализи­рованных в форме молодежных организаций различной направленности (образовательных, профессиональных, политических, социокультурных). Таки­ми же механизмами со стороны общества выступают специальные органы вла­сти и социального контроля, социальные институты, полностью или частично ответственные за реализацию социальной политики общества в отношении молодого поколения.

Под механизмами преодоления социально напряженных ситуаций пони­маются и конкретные социальные технологии, способствующие устранению причин социальной напряженности. Субъектами или инициаторами использо­вания таких технологий выступают все участники социально напряженных си­туаций (молодежь, СМИ, общество, государство, общественные организации и социальные институты). Континуум таких технологий чрезвычайно широк: от социальных инициатив, социальной терапии до принудительных мер социаль­ного контроля.

Конструктивное преодоление социальной напряженности во взаимоотно­шениях молодежи и общества в самом обобщенном виде означает успешное становление, социализацию молодого поколения и является конструировани­ем социальной реальности независимо от того, сохраняются в неизменном виде функции институтов или в них вносятся какие-то изменения. История со­циальных институтов свидетельствует: благодаря индивидуализации выпол­нения ролевых предписаний, социализация конструктивна даже в случаях внешней неизменности норм и социального контроля. В реальной повседнев­ной жизни успешная социализация в одни социальные институты сочетается с неуспешной социализацией в другие.

Структура социально распределенного знания о социально напряженной ситуации такова, что на стороне контрсубъекта (власти) не только знание исто­рии каждого отдельно взятого института, но и теории социальных решений, в то время как на стороне первичного субъекта (молодежи) знание только того, что представлено в качестве реальности их повседневной жизни.

Различия в знаниях молодежи о повседневной реальности и знаниях влас­ти, используемых в решении социальных проблем, носят не только содержа­тельный, но и структурный характер. В структуре знаний молодежи о социаль­ной реальности преобладают реальные жизненные потребности, меньший удельный вес имеют индивидуальные и групповые интересы, и еще меньший — ценностные ориентации.

Структура знаний о реальности, лежащая в основе властных действий, име­ет зеркально противоположное сочетание удельных весов потребностей, ин­тересов и ценностей: преобладание ценностно-нормативных знаний и мини­мальный удельный вес знаний о реальных жизненных потребностях молодежи. Таким образом, преодоление различий в структуре знаний о социальной ре­альности составляет еще одно существенное условие преодоления социально напряженных ситуаций в отношениях молодежи и власти.

Совокупность эмпирических и теоретических знаний о социальной реаль­ности, являющихся условиями ее воспроизводства, составляет смысловой (символический) универсум общества и обладает равноправным с социаль­ной реальностью онтологическим статусом. Любая общественная система за­интересована в поддержании собственного смыслового универсума, закреп­ляемого в системе правил поведения, моральных принципов и предписаний, ценностей и верований, социальных идей, для теоретической интеграции которых прилагаются значительные усилия. Однако смысловой универсум об­щества неоднороден. Он состоит из множества подуниверсумов, связанных с различными элементами социальной структуры общества, социальными груп­пами и институтами.

Как социально-демографическая группа молодежь формирует собствен­ный смысловой подуниверсум, частично совпадающий со смысловым универ­сумом общества и подуниверсумами его институтов. Однако значительная часть смыслового подуниверсума молодежи не совпадает с тем смыслом, которым общество пытается наделить биографию каждого молодого человека. Инте­грация значений, определяющих смысл жизни молодого человека, нередко выражается в иных смысложизненных ориентациях в сравнении с ожидаемы­ми обществом.

Механизмы конструктивного преодоления социально напряженных ситуа­ций формируются на основе содержания многообразных форм социального действия, различающихся соотношением в них эмоциональных и рациональ­ных компонентов, количеством участвующих, уровнем организованности и сплоченности, целями поведения и действия, наличием или отсутствием ад­ресата действия и другими признаками.

Специфические механизмы преодоления социальной напряженности фор­мируются в контекстах социальных движений.

Типы социального действия и формы коллективного и группового поведе­ния молодежи, как механизмы преодоления социально напряженных ситуаций, являются образцами, обобщенными моделями реального поведения индиви­дов, коллективов и групп, стимулирующими разработку конкретных социальных технологий. Субъектами или инициаторами разработки таких технологий, как отмечалось выше, могут быть все участники социально напряженных ситуаций. Пространство таких технологий характеризуется гораздо большей широтой и разнообразием в сравнении с многообразием механизмов, а их типология со­относится с потребностями, интересами и ценностями молодежи.

Основное направление (поле) разработки механизмов и технологий пре­одоления социальной напряженности во взаимоотношениях молодежи и об­щества образуют согласованные действия субъектов, контрсубъектов и посред­ников (СМИ) в сфере социально-экономических отношений. Образование, занятость, социокультурная сфера предполагают не только максимально эф­фективное использование уже существующих механизмов, но и поиск новых, позволяющих обеспечить реализацию притязаний молодежи, ее участие в со­циально-экономических и социокультурных изменениях.

Прогнозирование развития взаимоотношений молодежи и общества.

Оценка развития взаимоотношений молодежи и общества. Выход России из системного кризиса, проведение в обществе активных социально-экономи­ческих реформ, гуманизация и демократизация политической системы, реше­ние правовых, межнациональных и иных проблем невозможны без социально­го прогнозирования общественных ситуаций в стране и отдельных ее регионах. В средствах массовой информации, в среде ученых и политиков нет еди­нодушия при оценке тенденций в социальном, биологическом и духовном раз­витии молодого поколения. В оценках можно выделить три подхода. Один — оптимистический. За ним скрывается палитра мнений, согласно которым боль­шинство молодых людей безоговорочно поддерживает реформы в экономике и политике. Например, авторы известного доклада Государственного комите­та по молодежной политике РФ заявляют: «Молодежь обрела наконец свободу как необходимое условие для нормальной жизни, самоопределения и самореализации. Свобода эта проявляется прежде всего в обретении экономиче­ских прав, которые позволяют молодым людям обеспечить себя, свое матери­альное положение». Однако речь идет лишь о потенциальной возможности «проявить себя», часто далекой от реалий действительности. Приведу, на­пример, типичное мнение молодого россиянина, полученное в ходе опроса ИРЭ РАН: «Как ни трудись с полной отдачей на государство где-нибудь в бюджетной организации, все равно оплата мизерная и задержки в ее выплате составляют несколько месяцев. Поэтому о какой экономической свободе можно говорить? Нарушаются элементарные права человека!»

Сторонники второго подхода высказывают прямо противоположные мне­ния. Они говорят о выраженных кризисных процессах, происходящих в моло­дежной среде, о деградации подрастающего поколения, вплоть до ожидаемо­го конфликта поколений и молодежного бунта.

Существует еще один подход, который условно можно назвать центрист­ским. Его сторонники констатируют новизну проблемных ситуаций, с которы­ми сталкивается молодежь. Представители центристских взглядов не знают, как проявится новое качество молодежи в социально-экономической и поли­тической жизни российского общества, и модель будущего для них — вопрос открытый. Справедливости ради замечу: сторонники оптимистических оценок также не могут ясно представить роль и место молодежи в будущей России, и их видение будущего базируется лишь на благих пожеланиях, не подтвержден­ных данными сегодняшней жизни. Следует признаться: отечественные и за­падные аналитики, футурологи, специалисты из «Рэнд корпорэйшн», ЦРУ, ООН — все сходятся на том, что в ближайшее время Россия переживет не са­мые лучшие времена. Естественно, это коснется различных групп населения, включая молодежь.

Рассмотрю возможности возникновения и развития наиболее сложной социально напряженной ситуации — социального взрыва.

Мировой опыт революций, гражданских войн и региональных конфликтов подтверждает: молодежь в возрасте 12-25 лет является главной действующей силой практически в любых социальных потрясениях. История знает и чисто молодежные революции и бунты. Сожженные автомобили, разбитые витрины, пустые учебные классы, раненые полицейские — все это было в конце 60-х го­дов в Западной Европе. В 90-х годах молодежные выступления наблюдались и на Ближнем Востоке, и в центре Европы.

Выдержки из сводок МВД России по итогам первомайских столкновений 1993 г подтверждают активность молодежи: «…в результате столкновений по­страдали и обратились за медицинской помощью 579 человек, сожжено и по­бито 19 автомашин. Задержанные в основном молодежь, средний возраст — 25 лет». Роль молодежи в октябрьских событиях в Москве известна. В таджик­ских и чеченских событиях 1994-1995 и 1999-2000 годов молодежь также яв­лялась «движущей силой и субъектом» военных конфликтов.

Не решая молодежные проблемы на государственном уровне, мы превра­щаем поколения юношей и девушек в заложников политических споров, забывая, что протест молодого поколения всегда более агрессивный и жесткий. Разного рода партии и общественные движения пытаются привлечь молодое поколение на свою сторону, когда социальная напряженность приближается к возможной развязке или в преддверии очередных выборов в структуры власти.

Еще в 60-е годы мировое сообщество задумалось о сильной молодежной политике, а успешное решение молодежных проблем стало рассматриваться как действенные превентивные меры против социального взрыва и молодеж­ного бунта. Естественный патернализм в отношении общества к подраста­ющему поколению сменился в конце XX века обеспокоенностью за устои, тра­диции и стабильность. Вплоть до конца 70-х молодежь рассматривалась как «страшная угроза», и только к концу 80-х годов на Западе взгляд на молодежь переменился. Молодежь стала рассматриваться как «надежда общества».

Сегодня нередко ставится вопрос: настанет ли «день Ч» (чрезвычайный) для России? Опросы общественного мнения, регистрирующие уровень социаль­ной напряженности и уровень свободы личности, а также психологическую го­товность молодежи отстаивать и защищать свои интересы (в рамках закона или вне их), не могут еще стать надежным научным инструментом прогнозиро­вания возможного социального конфликта. Социологические исследования необходимы для корректировки превентивных мер понижения социальной напряженности в молодежной среде, между обществом и молодежью. Анализ данных государственной статистики и опросов общественного мнения, про­изведенный по специальной методике, позволяет обрисовать контуры цель­ного видения ситуации, которая может сложиться в отношениях молодежи и общества.

Математическое моделирование дает возможность представить многооб­разные оценки (замеры) составляющих качества жизни в виде некоторых ска­лярных (обобщенных) индексов, графических кривых или суммарных синусо­ид. В настоящее время в отдельных регионах наблюдается быстрое и одновременное (по всем трем составляющим качества жизни) нарастание не­гативных тенденций. Дальнейшее ухудшение социальной ситуации повлечет за собой резкий рост социальной напряженности, которая может перерасти в ситуацию «Ч». Тогда кривые — составляющие качества жизни молодежи (усло­вия жизни молодежной популяции, состояние ее здоровья, параметры образа жизни: уровень социальной свободы личности, расширение границ кримино­генного поведения и асоциального настроя большого числа неработающих и неучащихся юношей и девушек) одновременно пройдут через «точку тройного нуля» или абсолютный кризис. Толчком к социальному взрыву может послужить любое явление или процесс: рост цен, «падение рубля», неудачное выступле­ние политического лидера, общественный обман, забастовки, митинги проте­ста, широкое распространение инфекционных заболеваний, а также небла­гополучные, с астрологической точки зрения, дни. Пока же процессы носят латентный (скрытый) характер и имеют модель «выраженных деформаций». День «Ч» — это не какой-либо конкретный день месяца, а относительно неболь­шой отрезок времени, например 3-8 дней.

Междисциплинарный подход: солнечные ритмы, общество и молодежь. Сегодня много известно о молодежных бунтах, прокатившихся в 1968 году. Но мало кто сопоставлял факты избыточной социальной активности подраста­ющего поколения с другими явлениями и процессами. В тот год ученые в разных странах отметили большее число инфарктов и смертей в связи с сердечно­сосудистыми заболеваниями. В первой половине года резко возросло число аварий на дорогах Западной Европы и Японии. По всей Франции прокатилась волна массовых забастовок рабочих и служащих. В СССР социологи отмечали резкое снижение интереса школьников и студентов к учебе. И, наконец, на­блюдалась высокая активность Солнца и «магнитные бури». Какая же связь между этими столь разными явлениями?

Еще 70 лет назад известный отечественный ученый А. Чижевский давал такую рекомендацию: «Государственная власть должна знать о состоянии Солн­ца в любой данный момент. Перед тем как вынести то или иное решение, пра­вительству необходимо справиться о состоянии светила: светел, чист ли его лик или омрачен пятнами?»

Ранее уже было установлено наукой: климатические процессы — ледники, потепление, повторяемость тайфунов и землетрясений, выпадение большого количества осадков, — связаны с Солнцем. С 11 -летними и вековыми циклами Солнца связана степень ледовитости Арктики и Антарктики, колебания уровня океанов, пульсации Гольфстрима, термический режим морей. Максимальные значения энергии землетрясений приходятся на годы максимумов солнечной активности или феномена «парада планет». В такт Солнцу меняются напряжен­ность земного магнетизма, частота полярных сияний, радиоактивность возду­ха, количество озона в озоновом слое, цикличность засух и наводнений, кли­мат, пульсация земной коры. Вспышки энцефалита, нашествия саранчи строго следуют за Солнцем каждые 11 лет. Греческий историк Фушдид писал, что на­шествия «человеческой саранчи» (диких кочевников) тоже подчиняются ритму Солнца. Целесообразно вспомнить здесь и характер взаимосвязи активности этногенеза и биосферы Земли, описанный известным ученым Л. Гумилевым. Относительно недавно был открыт семилетний солнечный цикл, названный еще интеллектуальным, ибо с семилетней периодичностью активизируются чело­веческий интеллект, а также криминальная активность и число самоубийств.

Все живое на Земле живет в сложном мире электромагнитных волн гигант­ской длины, и все люди «пронизаны» колеблющимся полем. Убежать от этого поля нельзя, оно, как считают ученые, внутри нас, и все мы «дрожим и колеб­лемся» вместе с ним. В истории описаны поразительные факты массовых пси­хозов, связанных с ритмами солнечной активности. Колебания электромагнит­ного поля Солнца повышают возбудимость периферийной нервной системы и снижают «сопротивляемость головного мозга» по отношению к эмоциональ­ному сильному воздействию извне. Прогнозируя, рассчитывая социальный взрыв, необходимо учитывать и состояние солнечной активности. Молодежь в первую очередь будет подвержена влиянию светила. И это научное предложение необходимо также учитывать, как и результаты социологических опросов молодого поколения.

Сегодня известно более 200 способов гуманного предотвращения и нена­сильственного разрешения любых социальных конфликтов. Мониторинг каче­ства жизни населения и различных его групп с использованием специальных показателей, индикаторов и математических моделей, а также научно обосно­ванные превентивные меры в области социально-экономической политики наряду с демократизацией общества, смогут предотвратить опасную крити­ческую точку общественного недовольства, социального взрыва и молодеж­ного бунта.

Прогнозные варианты развития ситуации

+ У Фазовый сдвиг

-

+ У

-

Суммарные синусоиды — составляющие качества жизни:

3 — «здоровье» (медико-биологические характеристики молодежной по­пуляции);

У — «условия жизни»;

ОЖ — «образ жизни» (характеристики способа жизнедеятельности)

Существенная неопределенность в оценках путей развития общественной ситуации и социального развития молодежи не позволяет исключить возмож­ность негативных тенденций во взаимоотношениях молодежи и общества и тре­бует значительных консолидирующих усилий по формированию условий и по­вышению качества жизни и качества молодежи со стороны всех субъектов развития: общества, государства и самого молодого поколения. [Е.Г.Слуцкий «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: БИС-принт, 2002, стр.160 - 181]

4. Актуализация проблем профессионального самоопределения молодежи.

В середине 90-х годов XX века довольно распространенным явлением стали ситуа­ции, при которых полученная специальность оказывалась невостребованной, а про­фессиональное будущее большей части молодежи характеризовалось как неопреде­ленное. Проводимые в этот период исследования показывали, что большинство мо­лодежи испытывает дефицит инструментальных знаний и практических навыков, которые могли бы обеспечить им конкурентоспособность на рынке труда. Наличие конкурентного рынка труда привело к тому, что в начале 2000-х гг. немало выпускни­ков вузов, средней школы, начальной профессиональной школы оставались нетрудо­устроенными. Ежегодно 15 млн. человек меняли место работы, из них только около 4 млн. обращались в службы занятости. Изменение потребностей рыночной экономики и производства, новые формы и средства накопления и передачи опыта и знаний, другие факторы актуализируют проблемы профессионального самоопределе­ния молодежи.

Возможность выбора профессии рассматривается нами как условие жизненного самоопределения личности и успешной интеграции ее в общество. Для общества пере­ходного типа, каковым является российское, на мой взгляд, предпочтительнее модель прагматического выживания, основу которой составляют самоактуализация (лично­стное самосовершенствование), саморегуляция (управление своими поступками, со­стояниями), самосознание (осознание своих качеств), самообладание (способность действовать разумно и взвешенно в сложных жизненных ситуациях) и самоопределе­ние (самостоятельный выбор каждым своего жизненного пути, целей, ценностей, нравственных норм, будущей профессии и условий жизни). Прагматический подход находит выражение в характеристике молодого поколения, - "могут работать", "хотят работать", "ищут работу". При ориентации на такой подход от общества требуется ре­шение ответственной задачи - предоставить каждому человеку возможность для вы­бора собственной жизненной траектории, "включения" механизмов личностного со­вершенствования.

Согласно теориям гуманистической психологии (А. Маслоу, Р. Мэй, К. Роджерс), каждый человек обладает стремлением и имеет способность к личностному самосовершенствованию. Он сам определяет для себя смысл жизни, ее цели и ценности. Самоактуализация понимается, таким образом, как стремление к самосовершенствова­нию и самовыражению и рассматривается как главная потребность человека. "Самоактуализирующиеся люди все без исключения вовлечены в какое-то дело... Они преданы этому делу, оно является чем-то очень ценным для них - это своего рода при­звание; труд ради того, чтобы сделать хорошо то, что человек хочет сделать. Это отказ от иллюзий, избавление от ложных представлений о себе". Само­актуализация предполагает опору на собственные силы, наличие у личности самосто­ятельного независимого мнения по основным вопросам. Это процесс практической реализации своих возможностей.

Всякая деятельность предъявляет требования к человеку в виде наличия качеств, определяющих его "пригодность". В силу действия объективных и субъективных при­чин различия эти могут быть довольно существенными. Психологи часто связывают способности с потенциальной возможностью освоения знаний, умений и навыков, что может состояться, а может и нет. Что касается детей, то несомненно, без специально­го обучения, усилий педагогов, поддержки семьи их способности не развить. Лишь в отношении небольшого числа детей в возрасте 6-7 лет (время начала обучения в шко­ле) можно высказывать прогноз относительно их будущих профессиональных предпо­чтений. Большинство осуществляет профессиональный выбор уже после получения аттестата о среднем образовании или свидетельства об окончании основной школы.

М.Н. Руткевич называет два рубежа в качестве важных "точек выбора" для уча­щихся общеобразовательной школы: первый - окончание неполной средней (основ­ной) школы в 15 лет и полной средней в 17 лет; второй - для тех, кто после 9 класса продолжает обучение в школе. Эти группы учащихся чаще становились объ­ектами исследований жизненных планов молодежи, ее профессиональной ориента­ции. При этом говорилось обычно об уровне общего образования, хотя косвенно предполагалось, что каждый уровень (начальное общее, основное общее и среднее общее) имеет свой "выход" на установленную ступень дальнейшего профессионально­го образования. На основе исследований социологи пришли к выводу: первая "точка выбора" ребенка (опосредованно, через своих представителей, как правило, родителей) - нача­ло обучения в школе. Существующие конкурсные испытания, начиная с 1-го и заканчивая 11-ым классом, в принципе исключают возможность выбора ребенком учебно­го заведения. По-прежнему выбирает школа - кого она будет учить. При "наборе" де­тей с 1-го класса практически исключается возможность прихода детей в "элитные" классы на следующих ступенях обучения. А ведь в современных условиях потенциал ребенка (его умножение или утрата) во многом зависит от типа учебного заведения и педагогического коллектива, реализующего те или иные образовательные програм­мы.

Приведу некоторые высказывания по вопросу приема детей в школу. Мнение представителя Министерства образования (управление начального образования): "Когда пятилетнего ребенка начинают готовить к экзаменам, его лишают детства, за­ранее прививают нелюбовь к школе, провоцируют нежелание учиться. Учитель тем самым перекладывает свою работу на ребенка и зарабатывает себе очки: у меня сильный класс. В результате получается школа для избранных". Директора школ и педагоги разделились на два лагеря. Одна позиция: "Тестирование при приеме в пер­вый класс проводить не надо. Но предварительное собеседование с ребенком в при­сутствии родителей - обязательно. Часто намерения ребенка не совпадают с амбиция­ми родителей, которые хотят сделать из него вундеркинда и раньше времени насилу­ют буквами и цифрами. Но, когда за одной партой сидят дети с разной подготовкой, это создает проблемы и для ребеночка, и для педагога... Не гуманнее ли... отсеять хо­тя бы тех, кто в принципе этого не выдержит?" Другая позиция: "Родители решают, отдавать нам ребенка или нет. Ничего страшного, если за одной партой сидят два ребенка: один свободно читает, а другой даже букв не знает, - это полезно для обоих..."

Из приведенных высказываний, на мой взгляд, лишь последняя позиция может быть признана справедливой и социально значимой. Отбор в той форме, в которой он происходит, вреден. Если школа решает, прежде всего, свои проблемы, то в ней нет места для ребенка, остаются показатели и амбиции. Подчеркну: во всех приведен­ных суждениях речь шла о первоклассниках! Сама постановка вопроса о "намерениях ребенка", поступающего в первый класс, и "отсеве" тех, кто "не выдержит", о школе, в которую отдают "на растерзание", представляется непедагогичной.

В небольших городах проблема выбора школы стоит не так остро: и спецшкол нет, и "родителей с амбициями" меньше, следовательно, и конкурс не так велик, либо вообще отсутствует. Но острота вопроса "устройства" в школу сохраняется и здесь. Попасть к хорошему педагогу порой все равно, что пройти отбор в отряд космонав­тов. Притом, что основная масса родителей пока не видит существенных различий между общеобразовательными школами. Они в большинстве своем реалисты и пони­мают, что шансов поступить в единственную в городе гимназию, которая может при­нять порядка 5% потенциальных первоклассников, очень мало.

По данным исследования , 50% родителей в городских условиях имеют возможность выбрать школу и класс для своего ребенка, но их устраивает школа, в которой учится их ребенок; 12,5% - имеют возможность выбрать школу; 25,2% рес­пондентов хотели бы выбрать для своего ребенка определенную школу, 12,3% - не видят в этом смысла (например, по причине неуспеваемости ребенка в школе с более высокими требованиями; престижные школы платные, а в обычных школах уровень преподавания одинаковый, поэтому нет смысла в переводе ребенка из школы в шко­лу). Кстати, как показало исследование, родители недостаточно информированы по проблемам правового обеспечения образования своих детей. Сказывается как консер­ватизм и ментальность нашего общества, которое всегда с большим доверием относи­лось к школе, так и отсутствие опыта жизни в ситуации реального выбора школы и правовой защищенности поступающего в нее ребенка. Неплохо было бы законодательно оформить положение о том, что школа закладывает основы профессионального самоопределения личности.

Зачастую проблемы профессионального самоопределения обусловлены неравен­ством стартовых позиций. Поэтому, определив время "старта", можно попытаться скорректировать условия (позиции) развития. Например, рассматривая процесс ста­новления молодежи как социальной группы, некоторые специалисты предлагают вес­ти отсчет социального старта с нижней границы молодежного возраста, обозначив его в интервале от 15 до 18-20 лет. Однако, по моему мнению, это скорее промежуточный старт, которому предшествует важный период развития личности: период накопления физических сил и знаний, определения способностей и осознания своих возможностей их реализации.

Важнейшими показателями успешного социального старта молодежи является уровень образования, который достигнут к моменту социального самоопределения. Но выражающийся в показателях среднего числа лет обучения, он не отражает в пол­ной мере качественных достижений конкретного молодого человека в образовании, а, следовательно, и вариантов возможного профессионального самоопределения. При­ходится констатировать, что получение аттестата об окончании полной средней шко­лы некоторым молодым людям не гарантирует поступления не только в высшее учеб­ное заведение, но и в начальное профессиональное, если там необходимо держать вступительные экзамены.

Уместно задать вопрос: готовит ли школа своих воспитанников к восприятию бу­дущей профессии? Ведь знания, умения и навыки, которые приобретаются и совер­шенствуются в школе, имеют вполне конкретное предназначение (во всяком случае, должны иметь) - обеспечить выбор профессии и успешность деятельности. Поэто­му определение способностей, или, как предпочитают говорить педагоги, "развитие способностей" имеют особую остроту именно в связи с данной проблемой.

В решении ее выделяются два подхода. Первый, диагностический, состоит в выборе профессии к определению профессиональной пригодности. С помощью тестов измеряются способности юноши или девушки, и на основе сопоставления полученных дан­ных с требованиями профессии выносится заключение об их профессиональной при­годности-непригодности к тому или иному виду деятельности. Молодым людям, кото­рые решат выбирать профессию, в этом случае отводится пассивная роль.

Второй подход - воспитательный - ставит целью подготовку молодых к будущей профессио­нальной жизни, их самоопределение. Исходя из этого, изучается развитие личности в процессе овладения разными видами деятельности, реализуются конкретные меры по "вхождению" ее в профессию.

Несомненно, успех дальнейшего профессионального образования и самореализа­ции в профессии непосредственно зависит от успехов школьного обучения, доступа учащихся к учебным программам, качества получаемых знаний. В современной мас­совой школе распространенной является ситуация, при которой педагоги низко оцени­вают возможности ребенка и тем самым подрывают его веру в собственные силы. Не ожидая успехов от "слабых" учеников, подобные педагоги не заботятся о том, чтобы помочь им, используя в учебном процессе эффективные методики обучения. Предо­ставляемое таким детям образование иначе, как "второсортным", не назовешь. Возни­кающие при этом неизбежные неудачи некоторые учителя используют для подтверж­дения "прогноза" школы. В целом для учащихся общеобразовательных школ проблема обеспечения качества образования как условие профессионального самоопределения является наиболее важной.

Социологические исследования позволяют, в частности, выделить следующие тенденции в отношении молодежи к образованию:

- Чем моложе респонденты, тем большую актуальность приобретает для них возможность получения образования, повышения квалификации: в возрастной группе 16-18 лет эта проблема выходит на первое место (39,6%), в группе 19-21 лет-на тре­тье (25,7%) .

- Чем выше статус учебного заведения (престижность получаемого образования), тем больше доля тех, кто рассматривает образование как средство достижения бла­гополучия и успеха в жизни. Например, среди студентов Финансовой академии при Правительстве РФ он достигает 79,7%, Тобольского педагогического института - 64,9%.

- 90% родителей хотели бы, чтобы их дети получили хорошее образование, но при этом только 42,6% опрошенных уверены, что оно гарантирует жизненный успех.

У старшего поколения сформировался стереотип в оценке высшего образова­ния (именно оно в данном случае воспринимается как "хорошее"), который переносит­ся на поколение детей: в условиях конкурса и отсутствия возможности платить боль­шие деньги за обучение по той специальности, которая действительно нравится ребен­ку, не важно, какая специальность, важно, что образование высшее. Сохраняется социальная практика - "престиж высшего образования" безотносительно к конкрет­ной специальности (профессии).

На выбор профессионального учебного заведения влияет уровень знаний (каче­ство) и боязнь конкурса молодыми людьми. С одной стороны, это свидетельствует об адекватной оценке шансов на поступление, с другой, - об отсутствии целеустремлен­ности. "Аномалии" профессионального выбора поражают воображение траектория­ми движения: "не поступила в медицинский институт (не прошла по конкурсу), решила не рисковать, поступила на филологический факультет педагогического института". Представления о специальности порой находятся на уровне рассуждений - "буду рабо­тать в кабинете за столом" (обучающиеся по специальности - "менеджер топливно-энергетического комплекса"), "буду руководителем" (студент-юрист), "буду перевод­чиком" (студент факультета иностранных языков педагогического института).

Почему гак происходит? Дело в том, что профессиональные планы молодежи находятся в определенной зависимости от объективных факторов, и прежде всего - со­циально-экономического положения страны. Несмотря на широкий спектр образова­тельных "услуг" и палитру различных форм образовательных учреждений, которые их предоставляют, поколение 15-18-летних - это поколение ограниченного выбора. Эта ограниченность явилась следствием положения дел на рынке труда, места жи­тельства, результатом отсутствия у молодежи значимых (для будущего выбора) пред­ставлений о мире профессий. Как влияет она на поведение молодежи?

Во-первых, при выборе профессии молодым людям приходится соизмерять субъективную ценность будущей специальности ("что для меня значит эта работа, на­сколько она мне интересна?") и ее доступность. При выборе профессии молодежь в большей степени руководствуется расчетом, поэтому субъективная ценность прелом­ляется в оценках престижности профессии и в образе карьеры. И та, и другая предпо­лагаются сегодня чаще всего в экономической или правовой сфере.

Во-вторых, попытка совместить "высокооплачиваемостъ" и престижность по­степенно формируют у молодежи представление о "несовременных" специальностях. Этот процесс начинается еще в школе, задолго до вступительных экзаменов в средние специальные и высшие учебные заведения и связан как с трудностями в освоении предметов естественнонаучного блока, так и с отсутствием интереса к ним. На мой взгляд, этим процессом можно управлять, если четко определены приоритеты. Пока же прагматичный выбор молодежи приводит к оттоку хорошо подготовленных аби­туриентов в более престижные (по уровню оплаты и возможностям карьерного роста) отрасли.

В-третьих, трансформация понимания перспективности выбранной профессии, специальности, работы. Сегодня нередко приходится сталкиваться с таким фактом: некоторые абитуриенты, оценив предстоящие сложности (высокий конкурс при по­ступлении, трудная программа, ответственность), предпочитают в последний момент сменить не только ссуз-вуз (фактор месторасположения), но и выбрать другую специ­альность. Подобный выбор нельзя назвать удачным и перспективным способом ре­шения проблем, поскольку он не обеспечивает молодого человека интересной рабо­той, не гарантирует ему материального благополучия и в будущем не ассоциируется у него с успехом. Такая практика расценивается мной как негативное явление. То, что не имеет ценности, - не бережется и не приумножается, т. е. не рассматривается как капитал. Студент балансирует в учебном заведении на грани отчисления, покупая кон­трольные, курсовые работы и даже диплом (выпускную квалификационную работу). Бюджетные средства тратятся на "корочки". Показатели растут по валу. В результате выстраивается логическая последовательность: неполноценная ориентация на входе в систему профессионального образования - неполноценная самореализация в процес­се учебы - неполноценный специалист на выходе.

На мой взгляд, именно работа по специальности является существенным показа­телем интеграции молодежи в профессиональную структуру общества, а соответст­вие квалификации характеру и содержанию выполняемой работы свидетельствует о позитивной включенности молодых людей в процесс производства, в систему про­фессиональных отношений и, в конечном счете, о высоком социально-профессио­нальном статусе личности.

По критерию профессионального статуса распределение молодежи, работающей в сфере материального производства, по данным исследований второй половины 1990-х гг., выглядело следующим образом:

1) 36% составляли группу с высоким профессиональ­ным статусом (работали в соответствии с полученной профессией);

2) 19% - входили в группу, занимающую промежуточное положение по уровню профессионального статуса (работали по близкой или сходной специальности);

3) 45% - лица с низким уровнем профессионального статуса (работали по совершенно другой специальности или не имели ее).

Замечу, что к 2000г. работающие не по специальности среди выпускников ПТУ составляли одну треть, и этот показатель меньше, чем у выпускников техникумов (три четверти) или вузов (три пятых). Сохраня­ется разрыв между спросом (потребностями производства) и предложением рабочей силы.

Таким образом, проблема выбора жизненного пути, профессионального самоопределения возникает в определенный момент у всех молодых людей: одним приходится решать эту проблему к моменту окончания неполной средней школы (9 классов), дру­гим - 11-го класса, третьим приходится менять планы после окончания профессио­нального учебного заведения. Подобные "издержки" не могут быть безболезненными и обходятся обществу дорого. Лишь в последние годы исследователи усилили внима­ние к проблемам активного управления рынком труда и процессом формирования профессионального потенциала страны. Формируется информационная база о планах выпускников общеобразовательных школ, мотивах выбора ими профессий, реальных возможностях продолжить обучение по избранной специальности и шансах найти в последующем работу.

Актуализируются направления работы, которые вполне по силам общеобразовательным школам. Во-первых, это организация информационного пространства о мире профессий, учреждениях профессионального образования (в городе, регионе, стране) с помощью компьютерных технологий, которые помогут "считать" информа­цию и увидеть в работе представителей тех или иных профессий. Во-вторых, - психо­логическая поддержка выбора молодых людей: снятие повышенного уровня тревожно­сти, эмоционального дискомфорта, помощь в оценке жизненной ситуации, повышение уровня самооценки, самоуважения. И первое, и второе невозможны без педагогической поддержки, которая включает длительную и кропотливую работу по развитию интел­лекта учащихся и его практического применения. Пока же чаще обращают внимание на умение решать задачи, чем на прикладной характер этих решений и поле их пересе­чений с жизнью.

Выполняя социализирующую функцию, школа призвана способствовать включе­нию подрастающего поколения в структуры общества более высокого порядка: про­изводственные, экономические, политические с присущими им нормами, ценностями, образцами поведения. Специфика реализации данной функции в условиях социальной неопределенности порождает перекосы социально-профессиональной интеграции мо­лодежи, о чем свидетельствует степень ее включенности в различные элементы соци­альной структуры, уровень самоидентификации с ними.

Отчасти проблемы включения подрастающего поколения в структуры общества предлагается решить в ходе модернизации общеобразовательной школы. В частнос­ти, речь идет о гибкой системе профильного обучения в старших классах (11-12 класс) и др. Тем не менее, при сложившейся в учебных заведениях практике селекционного отбора хорошие идеи "специализации" могут быть девальвированы, если, например, при формировании классов будут ориентироваться на показатели успеваемости по то­му или иному предмету и руководствоваться "планом" набора.

На мой взгляд, целесообразно было бы не производить жесткого деления на "техническое" и "гуманитарное" направления, а предоставить право учащимся самим определять круг необходимых для их дальнейшего профессионального образования дисциплин. Это предполагает не только знание профессиональных планов учащихся, но и работу по их выработке. К сожалению, практика показывает, что многие выпускники предпочитают до конца обучения в школе "скрывать" свои планы. При­чин здесь может быть несколько. Одна из них - опасение, что учитель может снизить итоговую отметку по предмету, другая - более существенная - недоверие к учителю (скажет: "с твоими-то данными..."), боязнь насмешек. Первая причина с введением единого экзамена "уйдет" в историю, вторая имеет все шансы остаться в школе на­всегда.

Проведенный мной анализ позволяет говорить о существовании различных моде­лей профессионального самоопределения молодежи.

Первая модель: значительная часть молодежи из числа оканчивающих полную среднюю школу (среднее профессиональное учебное заведение) ориентирована на высшее образование. При этом содержание и характер труда не являются доминирую­щими мотивами выбора профессии, что чревато "издержками" в будущем.

Вторая модель: не определены конкретные формы профессионального образова­ния и формы его получения. Ситуация находится во власти случая, а определяющим фактором становится возможность поступить в то или иное профессиональное учеб­ное заведение. Молодые люди в период конкурсных испытаний предпринимают не­сколько попыток, перемещаясь от института до училища, или из училища в училище. Данная модель также не лишена возможных негативных последствий.

Третья модель: поиск работы. Модель более распространена в крупных городах и областных центрах, где вероятность найти работу намного выше, чем в малых горо­дах и сельской местности. Основной контингент - молодежь из групп риска. Ввиду от­сутствия квалификации и профессии положение данной группы на рынке труда неустойчиво, а шансы получить профессиональное образование - невелики.

Каждая из рассмотренных моделей в индивидуальном плане проявляется в неопределенности профессионального самоопределения и возможности осуществления жизненных планов. Мы полагаем, что управление процессом профессионального самоопределения молодежи зависит как от изменений в сфере экономики, так и от харак­тера принимаемых нормативно-правовых актов и проводимой молодежной политики. Необходимо сделать акцент на упорядочении этой работы, руководствуясь при этом следующими принципами: уважения к внутреннему миру представителей любого вида труда (многие деформации социальной структуры, которые сегодня имеют место, есть следствие предвзятого отношения к целому ряду профессий, прежде всего рабо­чих, и уровню образования); развития личности молодого человека как потенциаль­ного субъекта труда; свободного принятия решения при профессиональном самоопре­делении (исключив селекцию как фактор выбора профессии). [Тощенко Ж.Т. «Социологические исследования», М.: «Наука», №4 (264), 2006 г., стр. 99-105]

5. Молодежь России на рубеже веков

Угрозы и вызовы XXI века

Академик И.М.Ильинский на открытии конференции объективно вычленил как наиболее весомую общеполитическую и научную проблему выявление вызовов XXI века и определение средств, путей адекватного ответа на них со стороны российского общества и ученых-обществоведов. В этой связи я попытаюсь ответить на первую часть проблемы - выявление угроз человечеству и его части - россиянам.

Значительное ослабление конфронтации, определявшей противостояние двух общественно-политических систем и существо «холодной войны», отодвинуло угрозу ядерной войны, предопределило новые шаги конструктивного сотрудничества государств на региональном и мировом глобальном уровнях во всех сферах человеческого деяния, в том числе в гуманитарной сфере, которой занимается ЮНЕСКО после своего создания, с 1946 года, то есть весь период после второй мировой войны. Хочу здесь особенно подчеркнуть, что ЮНЕСКО содействует миру и международной безопасности путем развития сотрудничества между государствами в области просвещения, науки и культуры, то есть в непосредственной ее деятельности находятся вопросы, касающиеся настоящего и будущего молодого поколения всего мира.

В этом отношении я предлагаю вывод о том, что при рассмотрении международных организаций, имеющих выход на молодежь, в объективном плане следует учитывать ЮНЕСКО и ее деятельность. Примечательно и знаково то, что директором Секретариата является В.Б. Ломейко, который в свое время был одним из руководителей Комитета молодежных организаций нашей страны.

Если исходить из сегодняшнего дня и будущего молодого поколения россиян, то в современном мире в интеллектуальной и социокультурной сферах наибольшую угрозу представляет деградация духовной жизни общества, разрушение исторических, культурных, нравственных традиций России и гуманистических ценностей, отсутствие четко обозначенных направлений, целей и ориентиров развития страны, потеря духовных ориентиров у большой части молодежи.

В экономической сфере угрозы проявляются в следующем. Экономический кризис приобрел затяжной характер, предпринимающиеся шаги выхода из него слишком робки и неубедительны, а следовательно, молодое поколение, вошедшее в общественную жизнь в последние полтора, а по существу, три десятилетия, лишены не только многих материальных благ, но и возможности преобразовывать экономику на современном научно-техническом уровне. Молодежи свойственны новаторские черты, историческая практика Отечества знает выдающиеся достижения молодых практически во всех областях жизнедеятельности. Но сегодня не только бюрократизм, но и существующая система сковывают, ограничивают возможности молодых людей. Внутренняя угроза России - в существовании экономической системы, которая основывается на импорте машин, оборудования и экспорте топлив сырьевых ресурсов. Конъюнктура стоимости нефти важна, но более важна прибыль от производства, которая все еще крайне мала. Это угроза экономике страны, но и угроза развитию молодежи, ее участию в экономических процессах. Не буду обращать ваше внимание к истории комсомола, но подчеркну, что молодое поколение 30-80-х годов прошлого столетия выступало с инициативами инновационного характера, внесло существенный вклад в создание материально-технической базы страны, в развитие отечественной культуры, занимало должное место в науке, шло в авангарде научно-технического прогресса. Все это естественно для цивилизованного общества. Но сегодня об этом, к сожалению, говорить не приходится, молодые пополняют армию безработных, бегут от производительного труда, видят свой идеал в формуле «купи - продай».

В научно-технической области к внутренним угрозам относится существенное падение научно-технического потенциала, утрата престижа интеллектуального труда, а это напрямую относится к молодежи. В экологической области угрожающим является рост масштабов и последствий техногенного влияния, существенно сказывается износ производственного оборудования, устарелость технологий, снижение технологической и трудовой дисциплины.

Внутренней угрозой в области политических отношений является разрыв между конституционными демократическими принципами и реальной политикой, противостояние политических сил и властных структур, отсутствие механизма контроля общества над институтами государственной власти. Еще совсем недавно молодежь была политически самой активной частью общества, только коммунистический союз объединял более 60% молодого поколения. А сегодня, по данным социологов, не более 5% молодых людей политически активны, еще меньше состоят в политических и юношеских объединениях, которых количественно много – более трехсот только федерального уровня, но они крайне малочисленны, а их практическая деятельность на нуле.

Внутренней угрозой в области социальных отношений являет социальное расслоение общества, которое начинается уже в среде учеников первого класса общеобразовательной школы, большой разрыв между богатыми и бедными, причем не только при сопоставлении молодежи и старших по возрасту, но и в среде самой молодежи, люмпенизация значительного числа молодых граждан, существование многочисленных маргинальных групп, которые стимулируют социальную нестабильность. Значительная часть молодых стала на преступный путь, причем здесь сочетается преступность во имя сверхдоходов и в силу нищенского существования. В юношеской среде растет ощущение незащищенности от преступных элементов и от произвола властей. Крупнейшей угрозой обществу, нации является критическая демографическая ситуация, утратил свое высоконравственное значение институт семьи, молодые семьи материально бедствуют, массовый характер приобрели «гражданские браки», увеличивается социальное сиротство.

Молодежь остро ощущает стратегическое отставание России по уровню информатизации, односторонний упор на прозападную информационную модель элитарного типа, исключение из информационного поля целых пластов жизни россиян, отсутствие информационной политики, отвечающей целям, ценностям и интересам молодого поколения, знание и пользование компьютерной техникой является больше исключением, нежели правилом.

Вызовом времени является имеющее место нарушение прав свобод человека в отношении молодых людей в России и русскоязычной части населения стран СНГ.

В современных условиях одной из серьезных и потенциально опасных угроз и вызовом времени является региональный национальный сепаратизм. Угрозу интересам России представляют межнациональные конфликты внутри страны и в непосредственной близости от ее границ, дестабилизирующие социальную обстановку в стране. В эти конфликты вовлечены молодые люди и даже дети. Серьезной проблемой является угроза дальнейшего обострения межэтнических и межконфессиональных отношений.

Основной вызов безопасности страны связан с незавершенностью создания и нестабильностью демократических институтов управления и власти. В России до сих пор нет закона о молодежи и молодежной политике, многие законодательные акты не обеспечены механизмами их реализации и не работают.

Это только некоторая инвентаризация угроз и вызовов, напрямую касающихся молодого поколения. Каждая обозначенная позиция имеет свою структурную характеристику. Например, образование. Теоретически можно достаточно легко обосновать целесообразность сосуществования государственного и коммерческого образования. Но здесь глубочайший вызов времени. Миллионы молодых людей лишены возможности получить высшее и даже полное среднее образование. В то же время современное общество не может продвигаться в сторону прогресса без высоко­образованных граждан. С другой стороны, государственная система высшего образования по-прежнему выпускает громадное число специалистов, которые после получения диплома отправляются в «свободное плавание» подальше от «государственных берегов», а немалое число отправляются и подальше от государственных границ. Получается, что государственная система высшего образования работает не на Россию, а на негосударственную внутреннюю и внешнюю систему. Ответа нет, вопрос сложен, правы те, кто выступает за сохранение и расширение государственного высшего образования, правы и те, кто считает, что государственные средства уходят «в трубу».

Вызов времени касается и непосредственно молодежного движения, здесь столь же сложная проблема. С одной стороны, молодежь не сможет в должной мере решать свои проблемы материального, социального и тем более политического характера без своих общественных объединений. С другой стороны, молодые люди устраняются от юношеского движения, не проявляют инициативы самоорганизации, объединении, уходят от политической жизни. Молодежь вслед за политиками выступала за независимость, самостоятельность юношеского движения, но в то же время молодежные объединения не могут существовать без государственной поддержки, без взаимодействия с государственными структурами по делам молодежи. Молодежные объединения далеки от государственной идеологии, но они также далеки от трудового, нравственного формирования молодого поколения, которое необходимо в интересах общества и нации.

Сегодняшние политики подстраивают мир под глобализм общественного развития. Общечеловеческие ценности овладели умами молодых, этот процесс необратим. Но он не исключает национальное, гражданское конкретного общества. Россия - часть мировой цивилизации, но она национальное государство, ее народ имеет высочайшую, миром признанную культуру, свои национальные традиции, российский менталитет.

Наступающее новое тысячелетие, безусловно, пьедестал прошедшего и ушедшего в историю, но одновременно это и стартовая площадка в будущее. Какой она будет, как она мобилизует силы и энергию на достойный ответ вызовам времени, многое зависит от нас самих: от молодежи и от старших. Глубоко символично, что вопросы России обсуждаются вместе с деятелями ЮНЕСКО, в девизе которой заложено движение вперед [И.М.Ильинский «Молодежь России перед лицом глобальных вызов на рубеже веков», Москва, «Социум», 2001г., стр.221 - 227].

Молодежь России в начале XXI века: ожидания, страхи, надежды

Конец XX века оказался для России периодом интенсивных трансформаций, изменивших государство и общество. Согласно данным проведенных опросов населения страны почти две трети убеждены в том, что XX век войдет в историю России как время величайших свершений, но одновременно и невиданных ранее потерь.

Значительная часть молодых людей в возрасте 18-29 лет считает, что в целом в XX веке больше полезного принесла Япония (43,0%) и Россия (38,0%). Считают, что и в настоящее время Россия является великой державой, свыше 55,0% молодых россиян. Среди «русских кумиров XX века» молодые респонденты до 24 лет назвали Ю.Гагарина (44%), В.Высоцкого (33,0%), А.Солженицына (18,0%) и др.

Молодежь - основной стратегический ресурс обновляемой России. Процесс взросления проходит в сложной, конфликтной обстановке радикально меняющегося общества. Общеизвестно, что в период бурного переустройства значение молодежи резко повышается вследствие особой общественной востребованности присущих ей свойств - энергии, предприимчивости, решительности, авантюризма. Однако в результате непродуманной молодежной политики государства (а вернее - в отсутствие такой политики) произошло отторжение молодого поколения от культурно-исторических ценностей, произошел кризис идентификации, когда личность теряет осознание своего предназначения в обществе.

Главное в том, что молодежь отстранена от влияния на социально-экономическое, политическое и духовное развитие страны. И это при том, что российская молодежь является важнейшим источником формирования новых структур и слоев негосударственного сектора (до 43%), что она за переход к рыночным отношениям (до 75%) и в большей мере, чем другие возрастные группы, ориентирована на собственные силы, свободу действий и риск.

Резкие социальные перемены в российском обществе неадекватно восприняты молодежью. По данным исследований ВЦИОМ о восприятии молодыми респондентами до 24 лет социальных перемен за десять лет, выяснилось, что свыше половины опрошенных (55%) считают, что "произошли большие изменения", каждый пятый (20%) отметил поверхностный характер изменений - "казалось, что изменения произошли, теперь вижу, что все по-старому"; а 8,0% уверены в том, что "по сути дела, ничего не изменилось". По сравнению с другими возрастными группами у молодых респондентов преобладают предпочтения перемен. Вместе с тем практически каждый третий молодой респондент не осознал сути социально-экономических и политических преобразований в стране.

Социологические исследования подтверждают, что россияне устали от неопределенности, политического курса верховной власти, общественных катаклизмов, конфликтности властных структур. Люди мечтают о стабильности и порядке в стране. Большинство россиян формировалось в советском обществе, во многом несовершенном. Но это было стабильное общество со своей системой норм, на которые люди могли ориентироваться. Сегодня в умах, особенно молодых людей, представление о норме абсолютно разрушено. Многие «относятся спокойно» к незаконным способам

достижения богатства и процветания, а некоторые хотели бы иметь возможность таким образом решать свои денежные проблемы. Многие молодые люди (от 16% до 26%) вполне спокойно относятся к тому, что можно брать взятки, воровать, торговать наркотиками и др. Каждый десятый из опрошенных в целом по стране молодых людей считает, что участие в криминальных группировках есть вполне нормальный способ зарабатывать деньги, а каждый пятый молодой респондент указал, что «если жизнь прижмет, можно временно этим заняться». Таким образом, главной ценностью современного российского общества стала ценность социального успеха, для достижения которого все дозволено, любые способы хороши.

Любопытно, что поступки, за отрицательной оценкой которых стоит принятие или неприятие тех или иных моральных норм, молодежью осуждаются в 1,5-3 раза реже, чем в старших группах (31 - 50-летних и др.). Итак, большинство россиян требует наведения порядка в стране. Социологи отмечают, что при всякой постановке перед общественным мнением дилеммы «демократия или порядок» порядок неизменно одерживал верх.

Молодые респонденты не отрицают демократию. Но период потрясений и бедствий привел их к осознанию необходимости восстановления стабильности общества.

В целом можно сделать вывод, что большинство россиян, в том числе и молодежь, ожидает от власти более жесткой политики, наведения порядка в стране, а также относительно либеральной экономики. Общественное мнение в стране находится в напряженном состоянии воинственной мобилизованности. Значительное большинство россиян демонстративно поддерживает продолжение войны на Северном Кавказе до победного конца; в том числе: «полностью поддерживают» 37% молодых респондентов 18-24 лет; «скорее поддерживают» - еще 44%. Таким образом, общий уровень поддержки молодежью действий в Чечне превышает 80%.

По мнению молодых респондентов до 29 лет, сегодня объединить российское общество могли бы, скорее всего следующие идеи: «стабильность» (так считают 41,3%), «законность и порядок» (37,3%), «достойная жизнь» (25,5%), «сильная держава» (23,1%); а также «богатство и процветание» (20,4%), «социальная защищенность» (17,0%), «равенство и справедливость» (15,5%) и др.

Необходимым условием стабилизации общества является формирование культуры мира, утверждение идеалов терпимости. На государственном уровне терпимость требует справедливого и беспристрастного законодательства, соблюдения правопорядка, предоставления каждому человеку возможностей для экономического и социального развития. Воспитание в духе терпимости должно способствовать формированию у молодежи навыков критического осмысления и выработке суждений, независимого мышления, основанных на моральных ценностях. Терпимость неотделима от контекста жизненных отношений и связей молодежи. Социологические исследования последних лет показывают, что по мере продвижения курса реформ «запас терпения» россиян постепенно уменьшается. Это касается и молодежи, обладающей большими возможностями адаптации к резким, деструктивным переменам. Если на протяжении 90-х годов социологи отмечали неуклонное снижение «запаса терпения», то к концу века несколько улучшилось социальное настроение молодых людей.

Каждый пятый молодой респондент до 29 лет (19,2%) считает, что «все не так плохо, и жить можно», каждый второй (50,5%) - что «жить трудно, но можно терпеть». На то, что терпеть бедственное положение уже невозможно, указало 21,7%.

В то же время где нет надежды, нет и общественного прогресса. В свою очередь, вера придает смысл бессмысленному, способствует преодолению безнадежности. На что надеются россияне, особенно молодые, на стыке тысячелетий? Во что верят? В первую очередь надеются на серьезные позитивные перемены в экономике, хозяйственное оживление и повышение жизненного уровня. Большие надежды возлагают на стабилизацию обстановки в стране, возрождение духовности и национальной гордости.

По данным социологических исследований, с осени прошлого года и до мая 2000 г. заметен рост индексов экономического и политического оптимизма россиян. Этому способствует как снижение материальных притязаний, так и достаточно (пока!) высокий уровень доверия президенту В.В. Путину. Молодежь реформируемой страны («поколение реформ») также сохраняет определенные надежды на лучшее будущее. Так, 41,0% молодых респондентов до 29 лет считают, что в течение ближайшего года жизнь в стране наладится, а 36,7% - что никакого улучшения не произойдет. Как видно, оптимисты преобладают. Более половины (50,3%) уверены, что в ближайшие месяцы экономическая ситуация в стране улучшится (19,3% предсказывают ухудшении ситуации). Еще более уверены молодые респонденты в улучшении политической обстановки в стране, на это указали 55,5% (14,8% считают, что она ухудшится).

Общий вывод: молодые россияне смотрят в недалекое будущее не без тревоги, но достаточно оптимистично. Таким образом, общество имеет в целом весьма психологически уравновешенное поколение, ориентированное на стабильное, устойчивое развитие и созидание. Реализм современной молодежной политики требует особого учета данного фактора. [И.М.Ильинский «Молодежь России перед лицом глобальных вызов на рубеже веков», Москва, «Социум», 2001г., стр.397 - 401].

Заключение

Итак, я рассмотрела некоторые проблемы, стоящие пред современной молодежью. Этот перечень минусов можно продолжать и продолжать. Следовательно, для социологии молодежи всегда будет пища.

Одним из возможных сценариев дальнейшего развития молодежной проблематики может стать поглощение ее возрастной социологией или социологией поколений, поскольку проблема возрастной дифференциации общества или системы взаимоотношений разных поколений, одновременно живущих в обществе, становится все более актуальной. Тогда, возможно, основной ракурс исследований изменится: от изучения отношений молодежи и общества к изучению отношений молодежи с другими возрастными группами (зрелыми, пожилыми и т.д.). На Западе эта проблема в настоящее время считается актуальной и понимается скорее как проблема солидарности, экономического «контракта» представителей разных возрастных когорт. В условиях реформируемого общества проблема взаимоотношения представителей разных поколений может стать актуальной, так как является реальной почвой для разлома общества, дифференциации и взаимного непонимания поколений. Тем не менее растущий интерес к поколенческой проблематике становится все более заметным.

Вместе с тем, учитывая волнообразный характер развития социологии молодежи, возможно также предположить и другой сценарий: на мой взгляд, в ближайшие годы можно ожидать очередного взлета интереса к этой области. Он будет обусловлен вхождением во взрослую жизнь первой возрастной когорты, сознательная фаза социализации которой пришлась на период развития рыночных отношений в России и соответственно рыночной (индивидуализированной) психологии. Новое поколение (1977-1978 гг. рождения) не только получило новый опыт образования и профессиональной подготовки, но вступает в жизнь при сокращении шансов на трудоустройство, что чревато возможным обострением межпоколенных противоречий.

Пусть это банально звучит, социология молодежи, как и сам объект, ориентирована на будущее. Естественно, трудно ожидать интереса к будущему в условиях неразрешенных проблем настоящего. Вместе с тем с точки зрения общественного запроса проблемы социальной защиты молодежи, организации специфического молодежного рынка труда, выравнивания растущих различий в жизненных шансах отдельных групп молодежи, эффективности новых (в том числе частных) каналов образования могли бы стать одними из самых актуальных. В интересах государственной политики также разработка долгосрочных (на десятилетия) прогнозов социального поведения различных возрастных когорт, проходящих разные стадии жизненного цикла.

В целом нетрудно представить, что в социологии молодежи будут происходить те же процессы, которые охватывают и другие предметные области науки, прежде всего движение в сторону междисциплинарного подхода. Очевидно, что совмещение собственно социологических концепций с социопсихологическими, этнологическими и историческими - не просто дань моде, но способ развития знания в достаточно сложной социоэкономической, социокультурной и политической ситуации, в которой находится сегодня российское общество.

Но хочется надеяться, что, как бы ни происходило развитие социологического знания, оно с каждым годом выявляло все меньшее количество проблем нашего общества. Это явилось бы показателем безусловного улучшения жизни россиян, не только молодежи, а всего нашего народа в целом.

Библиография

1. Ильинский И.М. «Молодежь России перед лицом глобальных вызов на рубеже веков», М.: «Социум», 2001 г

2. Кон И.С. Социология молодежи. В кн.: Краткий словарь по социологии М., 1988 г.

3. Лисовский В. Т. «Социология молодежи», Изд.: СПбГУ, 1996 г.

4. Петрова Т.Е. «Социология студенчества в России: Этапы и закономерности становления», СПб.: «Бельведер», 2000 г.

5. Саралиева З.Х. «Социология гендерных отношений: учебное пособие для студентов высших учебных заведений», М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004 г.

6. Слуцкий Е.Г. «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: «БИС-принт», 2002 г.

7. Тощенко Ж.Т. «Социологические исследования», М.: «Наука», №4 (264), 2006 г.