Министерство образования Республики Беларусь
Учреждение образования «Белорусский Государственный Педагогический Университет им. М. Танка»

                                                                                      исторический факультет

кафедра всеобщей истории

Ярмакович Мила Евгеньевна
Католическая церковь и расизм в Латинской Америке
Курсовая работа
студентки 304 группы исторического факультета
                                                                             научный руководитель
                                                                             Кошелева Н.Г.
Минск 2005 г.
Содержание:

Введение ………………………………………………………………………3-5

Глава 1. «Дискриминация коренного населения Латинской Америки в  колониальный период и позиция католической церкви в этом вопросе» ……6-14
Глава 2. «Расовая неприязнь к креолам и индейцам в период становления независимых государств на территории Латинской Америки и отношение католической церкви к данной проблеме» ……………………………………15-17

Глава 3. «Расизм в Латинской Америке на современном этапе и  точка зрения католической церкви относительно этого вопроса»………………….18-21

Заключение …………………………………………………………………22-23
Список литературы ……………………………………………………………24
Введение.
Так повелось, что наш мир оказался поделенным на народы, государства, сообщности, группы, личности. Большое количество различных по размеру и своим характеристикам групп людей порождает еще большее количество спорных моментов в их взаимоотношениях и взглядах. Именно поэтому можно сказать, что в мире всегда существовали вопросы, однозначное решение для которых найти довольно сложно. Среди таких – вопросы религии, экологические, социальные и политические проблемы. Особенно остро эти темы встают в странах третьего мира, к которым относят государства Латинской Америки.
Одной из актуальнейших проблем современного мира является проблема расизма. В условиях все убыстряющейся глобализации непрерывно идет процесс миграции, смешения народов. Это всегда влекло за собой проблемы социального характера. Люди, выступающие за чистоту расы, организации дискриминирующие права этнических меньшинств – все это существует и в странах Латинской Америки, о чем упорно умалчивает правительство, своим молчанием заявляя, что их государства избежали проблемы дискриминации и сегрегации.
В Латинской Америке большинство населения являются католиками. Ватикан полагает, что каждый третий католик – латиноамериканец, причем большинство из них еще очень молоды: им еще не исполнилось 15 лет. По количеству духовенства Латинская Америка занимает третье место после США и Италии. В этом районе мира имеется около 200 тыс. священников, монахов, монахинь, там же трудятся на "ниве господней" тысячи членов иезуитского ордена и половина всех миссионеров Соединенных Штатов. Здесь расположена самая большая католическая страна – Бразилия с населением в 80тыс. человек. По мнению Ватикана, к 2000 году в Латинской Америке проживала половина всех католиков мира.[2] В связи с этим весьма интересно было бы узнать, как к проблеме расизма и расовой дискриминации в этом регионе относится католическая церковь, какие шаги предпринимает для его решения.
Целью данной работы является исследование вопроса о позиции католической церкви в отношении расовой дискриминации на латиноамериканском континенте. В ходе работы над темой были определены следующие задачи:
·        выяснить степень дискриминации коренного населения Латинской Америки в  колониальный период и позицию католической церкви в этом вопросе
·        определить уровень расовой неприязни к креолам и индейцам в период становления независимых государств на территории Латинской Америки и отношение католической церкви к данной проблеме
·        узнать степень проявления расизма в Латинской Америке на современном этапе и  точка зрения католической церкви относительно этого вопроса
К сожалению, в современной литературе эта тема практически не затрагивается. Отдельные аспекты данного вопроса освещены в различных номерах журнала «Латинская Америка», но тематических работ на русском языке в наше время опубликовано не было. В основном, об отношении Ватикана к проблеме расизма и нации в целом, в том числе и в Латинской Америке, писали советские авторы: Я.В.Минкявикус в книге «Католицизм и нация», И.Р.Григулевич в различных работах посвященных Латинской Америке и христианству (книги «"Мятежная церковь" в Латинской Америке», «Папство. Век ХХ», «Франсиско де Миранда и борьба за независимость Латинской Америки»,  статья «Христианство и расизм»).
При написании данной работы были использованы различные источники. Наибольший интерес вызывают современные работы, т.к. представляют довольно новый и более объективный подход к изучаемому вопросу. Среди таких цикл статей А.Ф.Кофмана в журнале «Латинская Америка», где автор рассматривает проблему на основе двух основных подходов, существующих в научной литературе, о которых будет сказано ниже. А.Ф.Кофман суммирует имеющуюся информацию и дает современную и интересную, доступно изложенную интерпретацию.
Значительное внимание при написании курсовой работы  было уделено  советской литературе посвященной данному вопросу. Нужно отметить, что она  представляет немалый интерес не смотря на  достаточную политизированность и категоричность. Особенно информативны  работы И.Р.Григулевича, т.к. написаны доступно и интересно. Следует сказать, что И.Р. Григулевич являлся одним из наиболее известных специалистов-латиноамериканистов советской России, поэтому его труды представляют немалую ценность для написания данной работы.
Подробно и интересно изучаемая проблема была рассмотрена на  Всемирной Конференции по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, материалы которой также были использованы при написании курсовой работы.
Современный взгляд на проблему дают тематические регулярно обновляемые электронные ресурсы: http://www.tiwy.com, http://www.vatican.va, http://www.hispanidat.com, http://www.latin.ru
Нужно отметить, что в исторической литературе существуют разные подходы к рассматриваемому вопросу. Это так называемые «розовая» и «черная» легенды. Для первой характерно воспевание героизма бесстрашных и отважных конкистадоров, что очевидно из ее названия. Начало «черной» легенде дал Бартоломе де Лас Касас. В своей ревностной защите индейцев он интерпретировал конкисту и ее вершителей однолинейно и тенденциозно. Лас Касас первым упростил представления об испанском завоевании Америки, увидев в нем одну единственную цель – грабеж. Он исказил подлинный, сложный облик конкистадора и свел всю мотивацию его деяний к жажде личного обогащения. Особое распространение «черная» легенда получила в Латинской Америке и в советской России. Причины распространения «черной» легенды в Латинской Америке достаточно очевидны. В начале XIX в. в испанских колониях началась Война за независимость, которая, в конечном счете, привела к образованию независимых государств. Естественно войну повстанцы вели под антииспанскими лозунгами. Эта идеология глубоко вошла в  сознание креолов и во многом стала определять развитие молодых культур. А вот в советской России «черная» легенда была освящена и утверждена официальной идеологией, которая, будучи идеологией тоталитарной, не терпела иных мнений. В связи с этим все советские авторы были вынуждены в своих работах придерживаться именно этой линии.
Что касается христианизации, то понятно, как к ней относились основоположники научного атеизма. Они считали, что деятельность священнослужителей была лишь ширмой, скрывающей истинные цели испанцев, а также средством духовного закабаления коренных жителей Америки. Поэтому в советском варианте «черной» легенды (в отличие от латиноамериканского) усиленно пестовались образы лживых, алчных, циничных, невежественных священников, которые по указке властей сознательно обманывали индейцев, внушая им чуть ли не то, во что сами не верили.
 В церковной литературе эту тему также обходят стороной, чтобы не вызвать разногласий среди самих же католиков. Исходя из сведений, которые дают нам советские авторы, в  период колонизации церковь поддерживала теорию о несовершенстве «цветных» народов. Но с началом эры капитализма в энцикликах все чаще можно было услышать об осуждении расизма и дискриминации народов (энциклика ''Развитие  народов'', которая   осуждала   национализм,    расизм,   призывала    католиков сотрудничать со всеми людьми доброй воли без каких-либо исключений). Но в большинстве случаев деятельность пап оказывалась довольно противоречива. Папа Лев ХШ в энциклике “Rerum novarum” (1892) при помощи концепции естественного права социального неравенства, классового угнетения, политического господства буржуазии объяснял также  неравенство в межнациональных отношениях. Система господствующих-подчиненных наций подпадала под понятие «естественного порядка» . «Quae a Deo sunt, ordinanta sunt» – этот библейский тезис о том, что всякая власть от Бога, по традиции от Августина и Ф.Аквинского подчеркивается в католической социальной доктрине и поныне.[7]
Однако Ватикан ведет довольно осторожную политику, поэтому любые его заявления всегда носили скорее рекомендательный характер (если были по сути своей прогрессивны) и церковники, находящиеся в странах третьего мира не всегда им следовали. Зато многие с удовольствием находили лазейки для трактовки папских высказываний в удобной им манере, чтобы оправдать свои антигуманные поступки.
Глава 1. «Дискриминация коренного населения Латинской Америки в  колониальный период и позиция католической церкви в этом вопросе»

 

Христианская религия, как и большинство мировых религий, сформировавшись, претендует на универсальность, на распространение своего влияния на все народы мира без исключения. Христианская церковь возникает как «католическая», т.е. как всеобщая, всеохватывающая, вселенская (от греч. «catholikos»). Однако, не смотря на все ее усилия и стремления расширить свое влияние на другие континенты (христианские миссионеры, как известно, проникали в средние века в Эфиопию, Китай, Японию), христианская церковь оставалась до открытия Америки в конце XV века в основном религией европейских народов, религией белого человека, что не могло не наложить своего отпечатка на христианское мировоззрение. Уже само то обстоятельство, что первый человек, созданный, согласно библейскому сказанию, по образу и подобию Бога, считался белым, что сын божий Иисус Христос, также в воображении христиан, представлялся белым, не могло не навести богословов на мысль, что люди темных оттенков или черного цвета кожи представляли собой «отклонение от божественной нормы», вызванное серьезнейшими, чудовищными прегрешениями, в которых был замешен сам князь тьмы – дьявол, который, как правило, рисовался черным.
В средние века люди не белого цвета кожи составляли тот враждебный христианству мир, который богословы именовали gentiles, т.е. мир язычников и неверных, поклонявшихся идолам, Мухаммеду, Будде и прочим лжепророкам. Это обстоятельство как бы подтверждало тот факт, что люди темной кожи отвергнуты Богом, что этим отверженным во веки веков не спастись и не обрести царствие небесное.
Правда, средневековые богословы не сформулировали какой-либо расистской доктрины, но это вовсе не потому, что они были антирасистами, как заверяют современные теологи, а потому, что само понятие рас тогда не существовало. В средние века слово «раса» означало не людей отличного цвета кожи, а народ, народность, племя, жителя определенной местности или страны.[5]
По мнению приверженцев «черной» легенды впервые сформулировать свою расистскую теорию теологи попытались, когда христиане в лице испанцев столкнулись на огромных пространствах открытого ими нового света с миллионами индейцев, резко отличавшихся от них не только своими верованиями, языком и обычаями, но и внешними физическими данными – цветом кожи, разрезом глаз, волосяным покровом. Это были люди как бы с другой планеты, другого мира и действительно другой расы.
Конкистадоры задались целью завоевать и покорить эти столь неожиданно обнаруженные ими народы и завладеть их землями и имуществом. Конкиста нуждалась в теологическом обосновании. Папа римский, ссылаясь на свои права наместника Божьего на земле, т.е. властелина всего сущего и живущего, отдал во владение испанской и частично португальской корон вновь открытые земли, а богословы принялись услужливо доказывать законность конкисты, ссылаясь на Библию и на расовую неполноценность индейцев.[5]
Даже образовательная деятельность в колониях с самого начала шла по двум направлениям. Одно из них – поддержание среди испанского, а позднее и креольского населения уровня европейской культуры,  другое – поиски в прямом смысле «общего языка» с местным индейским населением. Естественно, что система учебных заведений, обслуживающая лиц испанского правления кардинально отличалась и качеством обучения и структурным построением учебного заведения для индейцев. Образовательная программа для индейцев в большинстве случаев исчерпывалась изложением в примитивной форме основ католицизма, обучением испанскому языку и внушением тех обязанностей, которые индейцы должны были выполнять как подданные испанской короны. Наиболее способных из них принимали в семинарии или даже посылали в Испанию для продолжения образования, чтобы подготовить их в дальнейшем к миссионерской деятельности среди соплеменников. [1]
Но юридическое превращение индейцев в рабов оказалось не выгодным испанской короне, ибо ставило ее в зависимость от конкистадоров и толкало последних на разрыв с метрополией. Поэтому корона объявила индейцев «свободными», а значит и налогоплательщиками, предав их во временное пользование (в энкомьенду) колонизаторам.
Чтобы заставить конкистадоров признать индейцев «свободными», испанская корона добилась от папы римского подтверждения соответствующего королевского указа, провозглашавшего индейцев «людьми» и запрещавшего их обращать в рабство. В булле «Sublimus deus», изданной папой Павлом II в 1537 году, объявлялось, что «индейцы и все другие народы в случае, если они будут открыты в будущем христианами, не могут быть лишены своей свободы и собственности, не смотря на утверждение в противном, даже если они не являются христианами, более того, им следует разрешить пользоваться своей свободой и собственностью». [4]
Однако, как в самой Испании, так и в колониях влиятельные круги, в их числе церковники, и после этой буллы продолжали право завоевателей на порабощение индейцев.
С наибольшей полнотой «доводы» в пользу порабощения индейцев были изложены испанским богословом Хуаном Гинес де Сепульведой во время знаменитого диспута с его противником доминиканцем Бартоломе де Лас Касасом в Вальядолиде в 1550-1551гг. Сепульведа доказывал «естественную неполноценность и порочность американских туземцев», он не считал их «рациональными существами», для него индейцы в такой же степени отличались от испанцев, как «жестокие существа отличаются от добрых или обезьяны от людей».  Взгляды Сепульведы разделялись большинством испанских богословов как в метрополии так и в колониях, они отражали политику колонизаторов по отношению к индейцам.
Вследствие противоречий между интересами короны и колонизаторами теория «естественного рабства» Аристотеля не была полностью применена к индейцам, но все же послужила обоснованием для оправдания рабства негров, введенного в колониях Америки в XVIв. Так как рабство негров полностью соответствовало экономическим интересам короны и колониальных плантаторов, то и церковь в данном случае была единодушна в  своей поддержке этого института.
Теоретическим обоснованием для порабощения негров служила 9 глава Бытия, в которой повествуется о том, как Хам, сын Ноя, увидел «наготу» своего охмелевшего отца. Рассерженный Ной проклял не Хама, а его сына Ханаана, провозгласив, что «раб рабов будет он у братьев своих». Богословы утверждали, что негры являются потомками Ханаана и поэтому вполне законно обращать их в рабство.
Ссылаясь на Библию, церковники требовали от рабов терпения, послушания и повиновения. В особенности популярны были ссылки на то место в послании апостола Павла к ефесянам, в котором он сравнивает Иисуса Христа с рабовладельцем, призывая рабов «со страхом и трепетом» повиноваться своим хозяевам. Церковники угрожали невольникам жесточайшими загробными муками в случае сопротивления своим хозяевам, освящали, оправдывали бесчеловечную эксплуатацию рабов.

Терпение Карла V лопнуло, и 2 августа 1530 г. он издал указ о запрете рабства, не оставив в нем ни малейших лазеек для рабовладельцев: «отныне и впредь, доколе наша милость по своей воле не  решит пересмотреть и отменить сказанное, никому во время войны, даже если она справедлива и ведется по нашему повелению или приказанию правительства нашей власти, не разрешается обращать индейцев в рабство». Горячо одобрил это решение тогдашний папа Павел III, однако радость его оказалась преждевременной.
После четырехлетней «атаки» конкистадоров, император был вынужден отменить этот закон. В феврале он подписал новый указ, в котором говорилось: «От многих ревностных служителей наших из различный, в том числе главнейших, частей Индий получили мы немало писем и реляций, в коих сообщалось, что исполнение послания нашего, запрещающего обращать в рабство пленных в справедливой войне, привело к большему числу жертв среди туземцев означенных Индий, ибо, видя, что не берут их в плен и не обращают в рабство как было принято раньше, стали они с большей дерзостию сопротивляться христианам и воевать противу них, в то время как наши подданные христиане видят, что терпят убытки, ранения и убийства и  сами убивают всех подряд, никакого прока для себя от того не имея, и что не могут даже завести асьенды для возмещения своих трат и убытков, и посему они стали бояться сей войны и  прекратили вести ее по причине вышеуказанного запрета…». Экономическая подоплека конкисты указана предельно ясно, а экономика, как было подтверждено не раз, оказывается сильнее добрых намерений. И потому король восстановил право обращать в рабов пленников, взятых в «справедливой войне», хотя и запретил брать в рабство подростков моложе четырнадцати лет и женщин, а также продавать пленников на сторону.
На сей раз лопнуло терпение у папы, и в 1537 г. Павел III издал знаменитую буллу об индейцах, в которой гневно осудил тех, кто «под предлогом неспособности индейцев к восприятию христианского вероучения держит их в рабстве и угнетает и тиранит их так, что со скотами и то обращаются лучше». Папа решительно заявил: «Индейцы, будучи полноценными людьми, не токмо способны воспринять христианскую веру, но и, как сообщили нам, приобщаются к оной с чрезвычайной охотой и быстротою». И потому, говорит папа, «данной нам апостолической властью мы приказываем и повелеваем, чтобы никого из индейцев, ныне известных, ни тех, кого еще обнаружат христиане, даже если они пребывают в язычестве, не лишали свободы, их личного имущества и не обращали в рабство…»[13]
Обобщив различные подходы к данной проблеме можно сказать, что в целом, расовая дискриминация индейцев в колониальный период была обоснована экономически, но духовенство и испанские короли всячески пытались предотвратить злоупотребления конкистадоров, и выступали за равноправие между людьми на завоеванных ими территориях, хотя часто и противоречили сами себе.
Глава 2. «Расовая неприязнь к креолам и индейцам в период становления независимых государств на территории Латинской Америки и отношение католической церкви к данной проблеме»
Нужно отметить, что с уменьшением влияния испанской короны на латиноамериканском континенте расовая неприязнь между людьми различных оттенков кожи не уменьшилась. Креолы, потомки испанцев, уроженцы колоний, часто смешанных кровей, не допускались к высшему колониальному управлению, и это вызывало у них озлобление и неприязнь к Испании и испанским властям. Индейцы находились в подчинении у помещиков и церковников, работали на рудниках, выполняли другие повинности. Формально они считались свободными, в действительности же  полностью зависели от произвола помещика, который бесконтрольно распоряжался не только их землей, но и ими самими. Таково было положение как в светских, так и в церковных поместьях. Вся колониальная экономика основывалась на неограниченной эксплуатации индейского труда, на грабеже и обмане индейского населения. На еще более низкой ступени находились негры-рабы, которых стали ввозить для работы на плантациях в тех особенно районах, где индейское население вымерло или отсутствовало или где по уровню своего развития не было приспособлено к плантационному труди или работе на рудниках. [4]
Латиноамериканское общество напоминало своеобразную сословную пирамиду, основание которой составляли бесправные негры-рабы и столь же бесправные, хотя и считавшиеся вольными людьми, индейцы. Ступенькой выше находились те, в ком была примесь испанской крови – метисы и мулаты, еще выше – белая или почти белая беднота: пастухи, крестьяне, ремесленники; над ними – белые уроженцы колоний – креолы и испанцы – мелкие и крупные торговцы; затем шла креольская аристократия – потомки конкистадоров – «большие какао». Последние верховодили и находились под наблюдением испанских  властей городского самоуправления – кабильдо, занимали командные должности в ополчении – милиции.
Самой закрытой была аристократическая каста мантуанцев. Они причисляли себя к белой расе и с презрением относились к неграм и мулатам. Чтобы стать настоящим мантуанцем, необходимо было не только обладать крупным состоянием, но и доказательством того, что претендент является представителем белой расы без какой-либо примеси индейской или негритянской крови.
В период становления независимости латиноамериканских стран часть священнослужителей была настроена довольно оппозиционно по отношению к испанской монархии. Франсиско де Миранда так высказывался в их адрес: «Было бы ошибкой считать, что любой, кто носит тонзуру или увенчан кафедральной митрой, заядлый фанатик или враг человека. По своему собственному опыту знаю, что некоторых самых культурных и либеральных людей в Южной Америке можно найти в рядах этого сословия». [4]
«Письмо» бывшего иезуита Вискардо – обвинительный акт против испанского господства в колониях. Испанцы занимались грабежом в Индиях, угнетали ее население, в том числе и индейцев. Автор в подтверждение цитирует доминиканца Бартоломе де Лас Касаса, перуанца Гарсиласо де ла Вега, испанского ученого Антонио де Ульоа. Тирания испанцев, их произвол проявились, в частности, в запрете иезуитского ордена, деятельность которого всячески превозносит автор. В конце своего письма Вискардо делает вывод, что у населения колоний нет иного выхода, как восстать, сбросить с себя гнет испанцев и завоевать независимость, как это сделали в свое время Португалия и Нидерланды по отношению к той же Испании и североамериканские колонии по отношению к Англии. [4]
Итак, за независимость высказывался иезуит, священник, представитель католической церкви, этого мощного оплота испанского колониализма. Тем не менее, никаких решительных шагов не предпринималось и расовая неприязнь между людьми сохранялась. Основанием для нее служило экономическая зависимость различных слоев населения от богатой верхушки общества и нежелание оной идти на уступки и неготовность ее к переменам.
Нужно отметить, что в 1815 году на Венском конгрессе папский представитель кардинал Гонзальви решительно отказался осудить работорговлю. Докладывая об это папе римскому, Гонзальви заявлял, что «осудив работорговлю, мы (т.е. католическая церковь) можем оскорбить католические государства, настаивающие на сохранении этого обычая, приносящего большую пользу их денежным интересам».[3]
Только в 1839 году папский престол под давлением мирового общественного мнения был вынужден устами папы Григория XV высказаться против работорговли, но даже тогда он счел возможным утверждать, что рабство не является злом для раба, если он принадлежит «доброму» хозяину, и не служит помехой для достижения рабом «царствия небесного».
Об отношении католической церкви к рабству папа Лев XIII напомнил в 1888 году в своем послании к бразильским епископам, в связи с освобождением рабов в этой стране. Лев XIII заявил, что церковь со времени римской империи увещевала рабов терпеть их долю, что на никогда не одобряла «насильственное освобождение рабов и всегда осуждала их восстания».[3]
Проповедь христианскими церковниками всех направлений в поддержку рабства способствовала укоренению среди белого населения колоний и метрополий расистских предрассудков. Отношение церковников к работорговле и рабству стало меняться только тогда, когда этот институт стал экономически не выгоден интересам молодой буржуазии, которая стала настоятельно требовать его отмены.
И хоть Бенедикт  XV и говорил о любви к ближнему, но "эта  любовь,  разумеется,  не  должна иметь  своим  результатом упразднение классовых различий...  Но все  же эта любовь приведет  к тому,  что те,  кто находится в наилучшем  положении, некоторым  образом снизойдут до стоящих на нижних  ступенях  и   не  только   будут   соблюдать  по  отношению  к   ним справедливость, но и будут  обходиться  с ними с  добротой, приветливостью и терпением;  эта любовь приведет  также и к тому, что и стоящие внизу, в свою очередь,  будут  радоваться  процветанию верхних  и  будут  полагаться на их поддержку,  точно так же, как  младший из  сыновей  в  семье  полагается  на покровительство старшего".[3]

Глава 3. «Расизм в Латинской Америке на современном этапе и  точка зрения католической церкви относительно этого вопроса»

Католическая церковь осудила расизм и сегрегацию только на втором Ватиканском соборе (1962-1966 гг.). В энциклике папы Павла VI «Эволюция народов», опубликованной в марте 1967г. в частности, говориться, что расизм «во время колониальной эры часто царил в отношениях между колонистами и туземцами, препятствуя плодотворному взаимопониманию и порождая обиды, которые являются следствием реальной несправедливости. Кроме того, он препятствует сотрудничеству между обездоленными нациями и порождает раскол и ненависть внутри самих государств, когда, попирая неотъемлемые права человеческой личности, отдельных людей и семьи, такими несправедливостями, ставит людей в особое положение из-за их расы или из-за их цвета кожи. Подобное положение, столь чреватое угрозами для будущего глубоко нас огорчает». [5]
Нужно отметить, что колониализм привел к подчинению народов Латинской Америки, результатом чего стало сегодняшнее наследие большого структурного неравенства и культурный дисбаланс. Исторически расизм практиковался в Мексике в виде требований к грамотности и попыток уничтожить культуру коренных народов, заменив ее культурой завоевателей. Коренные народы были практически отстранены от политической власти - не юридически, а в силу самой структуры государства, где на переднем плане находились индивидуальные права, а также из-за ограниченных возможностей получения образования и информации. Многочисленные группы населения в Латинской Америке страдают от расовой дискриминации и маргинализации в результате структурного неравноправия, которое до сих пор не изжито. Главное препятствие в деле борьбы против расизма в регионе - сохраняющееся доминирование одной группы и маргинализация, эксплуатация и непризнание больших слоев общества. Эти беднейшие слои населения часто в значительной мере совпадают с группами афролатиноамериканцев или коренных жителей. [10]
Как уже говорилось индейские и афролатинские народы региона на протяжении веков страдали от дискриминации, и в настоящее время эта ситуация не изжита. Негры и метисы составляют около 30 % населения региона, это не менее 150 миллионов человек, большинство их концентрируется в таких странах, как Бразилия - 50%, Колумбия - 20 % и Венесуэла - 10 %. Только индейцев в регионе от 33 до 40 миллионов человек. Они представляют около 400 этнических групп. Фактически все страны региона, за исключением Уругвая, имеют индейское население.
И это население, по сравнению с белыми, имеет очень мало возможностей для доступа к системе здравоохранения, образованию, занятости, у него низкие доходы, а возможности политического самопроявления куда более ограниченные, чем у белых.. В большинстве случаев индейцы и другие "цветные" меньшинства потеряли свои главные средства к существованию — землю и другие натуральные ресурсы и были вынуждены эмигрировать в городские центры, где на их долю выпадает самый грязный и мало оплачиваемый труд.[10]
Этническая и расовая неприязнь имеют самое широкое распространение. Неприятие человека "другой расы" постепенно заменилось неприятием "чужака-иностранца", особенно если этот "другой" - не белый и приехал из страны с преобладанием индейского и афролатинского населения. Так, "чилийцы испытывают неприязнь к перуанцам, аргентинцы - к боливийцам, венесуэльцы - к колумбийцам, доминиканцы - к гаитянцам, мексиканцы - к гватемальцам, а североамериканцы ко всем выходцам из Латинской Америки вместе взятым". Такие выводы содержатся в документе, подготовленном ЭКЛАК (Экономической комиссии для Латинской Америки и Карибского бассейна): "Общие тенденции, приоритеты и препятствия в борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанных с ними формами нетерпимости в Латинской Америке и Карибском бассейне".
Среди главных факторов вопиющей бедности индейского и афролатинского населения в регионе ЭКЛАК называет "прогрессирующую потерю индейцами своих земель и провалы в экономическом развитии общества". К ним можно добавить процессы миграции из села в город и ухудшение структуры занятости, как в сельской местности, так и в городах.
Этническая дискриминация – одна из основных причин неравенства в доступе к медицинскому обслуживанию. Повсеместно этнические меньшинства имеют значительно более низкий уровень медицинского обслуживания, чем население каждой конкретной страны в целом.
Такие же явления обнаруживаются и в системе образования. В Эквадоре, например, только 53% индейского населения имеет начальное образование,  15% - среднее и 1% - высшее.
Не лучше ситуация среди негритянского населения и метисов. В Бразилии, например, среди негритянского населения очень высок уровень безработицы, у этих людей низкие зарплаты и весьма ограниченные возможности пробиться на руководящие должности. По данным ЭКЛАК по Бразилии, 25,7 % негров из г. Сальвадора – безработные, что значительно превышает средний уровень безработицы среди остального населения – 17,7 %. Эта ситуация с некоторой вариацией повторяется и в других городах Бразилии - Бело-Оризонте, Бразилиа, Порто-Алегре, Ресифе и Сан-Пауло. Расовая дискриминация отражается и на неравном распределении доходов.
С другой стороны, на континентальном уровне наблюдается рост признания прав индейских народов на свои земли, среду обитания, собственность, самоуправление и использование ресурсов. В Бразилии и Боливии эти права закреплены конституционно. Существуют международные организации, занятые борьбой с дискриминацией. Однако чтобы ввести в действие международные соглашения, необходимо, чтобы каждое государство усовершенствовало, свои конституции и включило в них признание этнических и расовых различий, как того требует Соглашение 169 OIT, которое уже ратифицировали Боливия, Колумбия, Коста-Рика, Эквадор, Гватемала, Гондурас, Мексика, Парагвай и Перу. [15]
Что касается современного отношения церкви к проблеме расизма то две основополагающие черты, перешедшие в неизменном виде в ныне существующую социальную доктрину церкви: примат универсальных, всеобщих прав человека над правами «власти» и утверждение человеческого достоинства в людях, независимо от их конфессиональной принадлежности. можно увидеть еще в булле Евгения IV «Dumdum nostras» (13.01.1435), которая была направлена против работорговли неграми и в послании Павла III «Veritas ipsa» о достоинстве индейцев и их праве на свободу.
Все права и свободы человека  церковь рассматривает как независимые и производные от свободы духовной, причём последняя тождественна свободе религиозной, нравственной. Сколь бы демократичным не было государство, оно не может быть с точки зрения католицизма таковым до тех пор, пока демократия не распространилась на сферу религии. Церковь выступает против расизма,  какие бы формы он не облекал себя, исходя из двух принципов:
1 Равное достоинство любого индивида из чего следует равенство рас
2 Единство человеческой семьи, с чего следует: уважение различий между нациями
Этой теме был посвящен изданный 10.12.1989. документ папской комиссии «справедливость и мир» под названием «Церковь перед лицом расизма. К большому братскому обществу».[8]
Современная социальная доктрина Католической Церкви традиционно исходит из требований евангельских нравственных законов и моральных принципов общечеловеческого характера. В ее интерпретации человек в первую очередь не мыслящий, а любящий субъект; сердце считается моральной категорией и ценится выше права и разума. Личность человека, созданного по образу и подобию Божиему, рассматривается как самое яркое отражение Бога и центр социального учения Церкви. В еще большей степени сохраняет свое значение золотое правило Евангелия о любви к ближнему, распространяемой и на дальних (нехристиан, неверующих) и приравниваемой к любви к Богу. В энциклике «Fides et Ratio» (1998) говорится, что Христос позволяет двум народам стать «одним». Те, что были «дальними», становятся «ближними» благодаря Пасхальному таинству.
Иоанн Павел II (папа с октября 1978 г.) заявляет, что Бог призвал образовать единую семью человечества независимо от национальных или расовых различий. Папа выступает за построение цивилизации любви, за мир, основанный на климате доверия, сотрудничества и взаимного уважения всех людей и стран, в котором всем будет хорошо.[6]
Расистская идея противоречит христианскому идеалу единства человеческого рода, она представляет собой абсолютную цель, которая задевает саму духовную жизнь, и неограниченные средства, которые посланы ей на службу и не могут быть применены в силу морального критерия.
Католическая социальная доктрина подчеркивает право каждого человека на подлинно человеческую жизнь, достаточное обеспечение питанием, одеждой, жилищем, охраной здоровья, возможностью свободного выбора образа жизни и основания семьи, получения воспитания и образования, а также работы, права на доброе имя, уважение и получение информации. И это именно права, а не жест благотворительности. Второй Ватиканский Собор (1962–1965) рекомендовал отдавать приоритет не общественному прогрессу, а пользе и благу каждой личности («Gaudium et spes»). «Человек должен быть в центре любого социального проекта», — утверждает нынешний папа.
В постсинодальном увещевании «Eclessia in America» (1999) Иоанн Павел II осудил как «вопиющие к небесам социальные грехи»: наркобизнес и отмывание денег, коррупцию, терроризм, гонку вооружений, расовую дискриминацию, социальное неравенство и нарушение экологического баланса. Глобализация финансов, экономики, торговли и труда не должна посягать на приоритет и достоинство человека. Люди, народы, страны — не орудия, а участники, субъекты своего будущего, — считает папа.
Один из самых важных аспектов социальной доктрины католицизма — забота о бедных, угнетенных, обездоленных. О предпочтительном выборе в пользу бедных и любви к ним свидетельствуют осуждение церковью всех форм эксплуатации, дискриминации и расизма, провозглашение конкретной солидарности и братства без границ, постоянное евангельское и евангелизаторское служение обездоленным.
Сегодня католическая доктрина отмечает, что бедные бедны потому, что вытеснены из свободного рынка труда и капитала, из общественной и производственной жизни еще до лишения их материальных средств.[10]
Заключение.
Из сказанного можно сделать следующий вывод: в период конкисты католическая церковь признавала за аборигенами право на свободу, но, в то же время, не усматривала в их угнетении ничего плохого. В настоящее время Ватикан, под влиянием коренных послевоенных изменений в мире, официально осуждают расизм, однако, отдельные католические священники и богословы, а также  расистские лидеры продолжают выдавать расизм за составную часть христианского вероучения.
С другой стороны, негритянские массы,  жертвы расизма и сегрегации и жертвы колониальной эксплуатации Латинской Америке используют христианское вероучение для защиты своих прав. Это приводит к тому, что некоторые негритянские церкви и афрохристианские секты под давлением своих членов принимают участие в движении против расовой дискриминации.
Хотя расизм в Латинской Америке – понятие табуированное, он существует повсюду – от Кубы до Чили. Расовая дискриминация в регионе скрывается, некоторые государства сообщили Комитету по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД), что в их странах расовой дискриминации не существует. Идея, что каждый имеет смешанное расовое происхождение, также используется для того, чтобы уклониться от принятия необходимых мер по оказанию содействия коренным народам и афролатиноамериканцам. Потомков от смешанных браков обычно называют "метисами", хотя к этой широкой категории относятся различные комбинации, которые в свою очередь получили более конкретные наименования. Таким образом, в ряде государств региона сложилась неформальная расовая стратификация. Исторически сложилось такое представление, что вертикальная социальная мобильность возможна лишь благодаря браку с кем-либо с более светлой кожей, как и соответствующее предубеждение к браку с кем-либо с более темной кожей. Хотя во многих государствах вертикальная социальная мобильность определяется по имущественному положению, независимо от расы, этот критерий еще не стал всеобщим, в частности в частной сфере, где частные предрассудки все еще относительно широко распространены. Это привело к своего рода скрытому расизму, когда большинство людей, в том числе интеллигенция, не желает касаться этой темы. Имеется довольно много статистических данных, свидетельствующих о том, что лица европейского происхождения находятся в целом в более благоприятном экономическом положении, чем лица смешанного расового происхождения, лица, происходящие от индейцев, или лица африканского происхождения.
Для испанцев Латинская Америка представлялась продуктом европейского открытия и завоевания; освоив испанский и португальский языки и приняв христианство, континент якобы стал частью цивилизованного Запада. Испанцы не перечеркивали предиспанскую культуру, но считали ее лишь фрагментом – вовсе не решающим – общественной и исторической реальности, сложившейся в своем неповторимом виде лишь благодаря животворному влиянию Запада.
Туземцы, напротив, с негодованием отвергали какой-либо вклад европейцев. Настаивали, что корни их самобытности уходят в глубь предиспанских культур и цивилизаций, которые от насильственного вторжения только понесли урон, были отброшены на обочину развития, уделом их стали дискриминация и подавление, причем не только в течение трех столетий колонизации, но и позднее.
Мы обязаны и испанцам, и туземцам за выдающиеся исторические и художественные произведения, однако обе доктрины в глазах современника выглядят одинаково однобоко и фальшиво. Связанные идеологическими шаблонами, они не способны отразить богатую пестроту Латинской Америки, и с обеих сторон попахивает расизмом.
Латинская Америка обладает не одной, а многими культурными самобытностями, и ни одна из них не вправе возвыситься над другими.
Литература:
1.     В.П. Андронова «Церковь и просвещение в Латинской Америке»
2.     И.Р. Григулевич «"мятежная церковь" в Латинской Америке»
3.     И.Р. Григулевич. «Папство. Век ХХ»
4.     И.Р. Григулевич «Франсиско де Миранда и борьба за независимость Латинской Америки»
5.     И.Р. Григулевич «Христианство и расизм» // «Нет! – расизму». Сборник статей
6.     "Литературная газета", 2001
7.     Я.В. Минкявикус «Католицизм и нация»
8.     «Социальные проблемы в религиозной жизни запада»
9.     Н.Н. Поташинская «О современной концепции социальной деятельности Католической Церкви»
10.                      ООН, Генеральная Ассамблея 27 April 2001 Всемирная Конференция по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости
11.                      А.Ф. Кофман «“Розовая” и “черная” легенды» // Латинская Америка 2004 №3
12.                      А.Ф. Кофман «Духовный облик конкистадора: испанское измерение» // Латинская Америка 2004 №4
13.                      А.Ф. Кофман «Духовный облик конкистадора: культурное наследие и американское правительство» // Латинская Америка 2004 №5
14.                      А.Ф. Кофман «Теория и законы конкисты: первые шаги» // Латинская Америка 2004 №6
Электронные ресурсы:
15.                      http://www.tiwy.com
16.                      http://www.vatican.va 
17.                      http://www.hispanidat.com
18.                      http://www.latin.ru
Справочные издания:
19.                      Латинская Америка. Энциклопедический справочник. М.,1979 т.1.      М., 1982 т.2.
20.                      Латинская Америка. Справочник. М.,1990
21.                      Христианство. Энциклопедический словарь: в 3-х томах. М., 1993