Смертная казнь: за и против

Курсовая работа

Донецк

1998

Введение

Судебная статистика по применению смертной казни на территории бывшего СССР остается фактически засекреченной по настоящее время. Лишь немногие знакомы с масштабами и реалиями ее применения, остальные же вынуждены довольствоваться личными эмоциональными представлениями о роли смертной казни в обществе, в частности, о связи между ее применением и уровнем правопорядка. Только недавно у нас стали появляться по этой проблеме фундаментальные обзоры (например, книги «Смертная казнь: за и против» и «Когда убивает государство...», 1989 г.). Но и они не содержат всей статистики по СССР и, кроме того, малодоступны. В результате они редко попадают в руки даже тех, кто связан с проблемой смертной казни профессионально.

Длительная политика секретности и умолчаний привела также к тому, что многие люди в нашей стране, в том числе и судьи, применяющие смертную казнь, вообще не задумываются над этой проблемой. Для них смертная казнь - лишь одна из ступеней привычной лестницы уголовных наказаний. Проблему отмены или сохранения смертной казни они считают достаточно узкой и второстепенной.

Однако то, что еще вчера казалось маловажным, второстепенным или несвоевременным, сегодня приобретает значение одного из ключевых моментов в нравственном облике и всей жизни государства.

Именно сейчас, когда мы, находясь на переломном рубеже, с одной стороны, вновь обращаемся к общечеловеческим ценностям, первой из которых является право на жизнь, а с другой, имеем общество, густо замешанное на крови, жестокостях и страданиях человека, наступает время отменить смертную казнь как варварское наказание, противное цивилизации. Существование смертной казни является нарушением основных прав человека. А опыт всех стран свидетельствует, что результатом ее применения становится лишь ожесточение людей, упадок нравов, насилие, обесценивание самой человеческой жизни.

Человеческая история напоминает нам о том, что вопрос о смертной казни не частный и не второстепенный. Если заповедь «не убий» - главная в отношениях между людьми, то ни одно общество не может уклониться от ответа на вопрос: имеет ли само оно право на убийство? И не только наше нравственное чувство поднимает эту проблему, не только масштабы казней и их роль в исторических событиях придают ей особую остроту.

Как объяснить тот факт, что столь многие представители человечества, которыми гордятся и которым благодарны народы мира, некоторых из них они называли своими пророками (иногда слишком поздно) - выступали против смертной казни? Ф. Достоевский, Л. Толстой, В. Гюго, А. Радищев, Вл. Соловьев, Н. Бердяев, М. Л. Кинг, А. Сахаров, В. Гавел - список можно продолжать. Ведь они знали самые мрачные стороны жизни, а многие на себе испытали мощь человеческого зла.

Наконец, можем ли мы проигнорировать то обстоятельство, что движение против смертной казни особенно было развито в России, и что почти после каждой неудавшейся попытки ее отмены следовали годы мрака, жестокостей, междоусобиц и беззакония?

Смертная казнь - это вопрос о нравственных основах и нравственной позиции государства, о границе полномочий, которыми общество наделяет своих чиновников, о том, могут ли эти полномочия столь радикальным образом превышать нормы межчеловеческого общения?

И в лестнице уголовных наказаний смертная казнь - не ступень, а пропасть. Ее невозможно сравнить ни с каким сроком лишения свободы - даже с пожизненным. Она является ни с чем не сравнимым наказанием не только для приговоренного, но и для Всех членов его семьи. Ее исполнение всегда связано с мучительными нравственными проблемами.

Каждый, кто чувствует свою ответственность за судьбу общества, должен понять - что же такое смертная казнь? Какие цели она преследует? К каким результатам приводит?

1.1 По-видимому, прообразом смертной казни в России, как и у других народов, являлся варварский обычай кровной мести, который представлял собою не что иное, как жестокую борьбу за существование. С возникновением государства он приобретает публичный характер и трансформируется в уголовное наказание - смертную казнь, применяемую от имени государственной власти.

«Русская правда» - первый письменный источник русского права - смертной казни не знала. Как отмечал историк права профессор Н. П. Загоскин, «...Смертная казнь чужда правовому мировоззрению русского народа, как чуждо ему суровое отношение к преступнику вообще». После крещения Руси именно греческие епископы рекомендовали князю Владимиру заимствовать римско-византийскую карательную систему, широко применявшую смертную казнь. Но сам князь отнесся к их совету неодобрительно. Эта традиция не угасла и в дальнейшем: «Не убивайте и не повелевайте убивать, даже если кто и будет повинен в чьей-то смерти». (Владимир Мономах)

И хотя на практике казни, производимые властями, имели место, впервые в истории русского государства смертная казнь законодательно закрепляется лишь в 1398 году в Двинской уставной грамоте. Впоследствии область применения смертной казни расширялась (Псковская судная грамота 1467 года, судебники 1497 и 1550 гг.). Особое распространение смертная казнь получает при Иване Грозном, когда было казнено около 4 тысяч человек.

В то же самое время в Европе смертная казнь имела несравненно больший размах. Например, в Германии при Карле V было казнено около 100 тысяч человек. Один лишь судья фон Карпцов вынес примерно 20 тысяч смертных приговоров.

В России дальнейшее расширение области применения смертной казни имело место при Петре I, когда она могла быть назначена за 123 состава преступлений, (а том числе за незаконную порубку леса, за драки на спорных землях и т. п.).

Сенатским указом от 7 мая 1744 года в период двадцатилетнего правления Елизаветы Петровны смертная казнь в России была отменена полностью, а в последующем применялась по именным указам царей. (Например, казнь Екатериной П Пугачева и его товарищей).

Удивительным образом, однако, созвучие в отношении к смертной казни наблюдается у столь несовместимых фигур XVIII века:

«Опыты свидетельствуют, что частое употребление казней не сделало людей лучшими». (Екатерина II)

«Аксиомою поставить можно, что казнь смертная совсем не нужна (разве из сожаления и по выбору преступника), что всякая жестокость и уродование не достигают в наказании своей цели». (А. Н. Радищев)

На протяжении человеческой истории отношение к смертной казни менялось, конечно, и в связи с общим развитием цивилизации и права. Так, в древности тюремное заключение почти не практиковалось. Вся система наказаний была совершенно иной: продажа в рабство, пытки, телесные наказания. Смертная казнь могла быть изощренно жестокой («квалифицированной»), применялась широко и нередко за незначительные проступки

Даже принцип «око за око, зуб за зуб» воспринимался в древности совсем по-иному. Он впервые прозвучал в эпоху, когда за зуб могли снять всю голову, а потому был (пусть и примитивным с нашей точки зрения) призывом к умеренности, быть может, даже к милосердию.

С развитием тюремной системы лишение свободы становится одним из основных видов уголовного наказания. В XIX веке практически во всей Европе как противники, так и сторонники смертной казни пришли к единодушному выводу, что ее публичность воздействует на общественные нравы развращающе, что часто вспышки жестокостей случаются именно в тех местах, где только что произведена публичная казнь.

«Бесчисленное множество примеров показывает, что злодеяния случались и во время самой казни». (проф. К. Г. Лаигер)

Казни стали совершать в пределах тюремной ограды или же ранним утром в безлюдных местах.

В XIX веке повсеместно усиливается стремление к ограничению и даже полному запрещению смертной казни в законодательном порядке. Например, в Колумбии смертная казнь отменена в 1863 г., в Венесуэле - в 1864, в Румынии - в 1864, а Коста-Рике - в 1880, в Голландии - в 1870 г. (Не всегда, правда, эти решения не отменялись впоследствии). Даже в Англии, где жестокие средневековые законы продержались почти без изменений до 1830-х годов, уже с конца XVIII века присяжные никогда не оценивали краденое более, чем в 39 шиллингов, поскольку за кражу в 40 шиллингов и более полагалась смертная казнь.

Эта тенденция не обошла и Россию. Так, за 80 лет (с 1826 по 1906 гг.) к смертной казни русскими судами были приговорены 612 человек, в отношении многих из которых она приведена в исполнение не была. Начиная с 1891 г. в русских гражданских судах не было вынесено ни одного смертного приговора. А что касается периода с 1905-1907 годов, это была пресловутая военно-полевая юстиция, вызвавшая всеобщее возмущение и негодование.

Первый же демократически избранный парламент России - I Государственная Дума - одобрила в 1906 году законопроект об отмене смертной казни. Однако он не был утвержден правительством. После этого, как известно, наступила реакция, и смертная казнь применялась особенно широко.

Следующий драматический цикл событий, связанный со смертной казнью в истории России относится к 1917 году. Февральская революция отменила смертную казнь полностью, и Россия стала (к сожалению, лишь на очень короткое время) одной из самых свободных стран той эпохи. Летом 1917 года Временное правительство восстановило смертную казнь на фронте. Это вызвало резкие протесты и движение за отмену смертной казни (несмотря на чрезвычайные обстоятельства) приобрело всенародный размах.

В конце лета 1917 года - в один из поворотных моментов в истории страны - принимая резолюцию «О власти», большевики выдвигают требование отмены смертной казни в качестве одного из главных лозунгов.

В Манифесте, принятом VI съездом РСДРП (б) отношение к вопросу также недвусмысленное: «Красный флаг свободы спущен. На его месте взвился черный флаг смертной казни»,- говорится о действиях правительства (выделено в оригинале).

И в первые дни после прихода к власти большевики действительно отменили смертную казнь. Но это «предвыборное обещание» сразу же было нарушено, и смертная казнь приобрела невиданные в истории масштабы.

Ни одно государство, претендующее на цивилизованность, не знало столь массовых казней, взятия и расстрелов заложников: расстрелов по спискам, расстрелов людей, которые были даже оправданы по суду. Одним из первых, широко известных и описанных преступлений был расстрел царской семьи - 11 человек, включая женщин и малолетних детей. Наша юстиция не квалифицировала этот акт как тягчайшее преступление до сих пор. Таким образом ею презюмируется, что в каких-то целях допустимо убийство ребенка, женщины, совсем посторонних для ситуации лиц (доктор Боткин и др.). Недопустимо, чтобы и сегодня вопрос о подобном «праве» оставался открытым. Незафиксироваиность нравственной и правовой позиции государственной власти в этом деле фактически поощряет (пусть косвенно и неявно) и сегодняшние тягчайшие преступления своих граждан.

Только по официальным данным 1917-1919 гг. внесудебными органами ВЧК было расстреляно 6671 человек, в 1920 г. военными трибуналами приговорены к смертной казни 6541 человек, а с 1921 по 1954 год к смертной казни приговорено 642 тыс. 980 человек. Вдумаемся в эту цифру (конечно, далеко не полную)... Ни одна страна в мире не знала столь кровавой бойни.

Попытки отмены смертной казни (кроме 1917 г.) предпринимались в советское время еще дважды: в 1920 г. (отмена продержалась лишь несколько месяцев) и с 1947 по 1950 гг. Впрочем, эти отмены были действиями чисто пропагандистскими, поскольку применение смертной казни внесудебными органами продолжалось (во всяком случае при второй ее отмене).

Дальнейшее расширение сферы применения смертной казни в СССР предпринято в 1960-х годах. Она стала применяться и за хозяйственные преступления, причем в нарушение всех правовых принципов новому закону, ужесточающему наказание, была придана обратная сила. Введение смертной казни за некоторые виды изнасилования в 1962 году привело к росту числа убийств - преступники предпочитали не оставлять жертву в живых. Вероятно, что это, во многом спровоцированное законодательством, соединение изнасилования с убийством впоследствии привело к росту жестокости и изощренности преступлений в целом.

В недалёком прошлом, хотя власти и подчеркивали «временный» и «исключительный» характер смертной казни - по действовавшему законодательству она предусматривалась для 34 составов преступлений (18 в мирное и 16 в военное время). Большее количество преступлений, за которые может быть назначена смертная казнь, имеется лишь в Ираке, Иране, Турции, Судане, Сирии (в Иране, например, может быть казнена женщина за измену мужу).

1.2. Масштабы применения смертной казни в СССР также нельзя отнести к категории «исключительных» случаев.

Советский Союз оказался на одном из первых мест по казням в мире, за последние 5 лет своего существования, в стране приговорено к смертной казни более 2 тыс. человек.«Из стран, применяющих смертную казнь, лишь в 10-ти с 1985 по середину 1988 г. было казнено более 50 человек:

Иран - не менее 743

ЮАР – не менее 537

КНР - не менее 500

Нигерия - не менее 439

Сомали - не менее 150

Сауд. Аравия -140

Пакистан - не менее 115

США - не менее 66

СССР - не менее 276

Малайзия - не менее 52

Эти страны дают 83 % всех зарегистрированных казней. Ежегодно сообщается о сотнях казней в Ираке, но точных цифр «Международная Амнистия» не имеет и не всегда может определить, производились ли казни после судебного разбирательства или же это были внесудебные расправы.

По всей вероятности, раскрытию статистики по смертной казни в СССР престижные соображения мешают далеко не в последнюю очередь: за тот же период приведено в исполнение смертных приговоров:

в Чили - 2

в Анголе - 15

в Южной Корее - 23

на Кубе - 4

в Никарагуа - не было

в Судане - 9

в Турции - не было

в ЦАР - не было

в Японии – 9»[ 1. С. 8]

К августу 1990 года в мировом сообществе отменили смертную казнь:

полностью 37 стран;

за общеуголовные преступления (сохраняя для особых случаев, например, для военного времени; последняя казнь такого рода имела место в 1979 г. в Перу) - 18 стран;

на практике (предусмотрена законодательством за общеуголовные преступления, но не применяется 10 и более лет) - 36 стран. Всего - 81 страна.

Смертная казнь применяется в 98 странах, которые в социальном и географическом отношении дают следующую картину:

из развитых стран - в Японии и в 37 из 50 штатов США;

в большинстве стран Африки и Азии;

примерно в половине стран Латинской Америки;

во всех социалистических странах (кроме ГДР, Румынии и Чехословакии).

8

2.1. Самый, пожалуй, распространенный довод, приводимый в оправдание смертной казни - утверждение о ее сдерживающим (устрашающим) воздействии на потенциальных преступников. Он основан на представлении о «рациональном» преступнике, взвешивающем свои действия и их последствия. Однако этот довод не подтверждается ни статистическими исследованиями, ни многолетними криминологическими наблюдениями, согласно которым лица, совершающие тяжкие преступления, либо вообще не задумываются о последствиях, либо рассчитывают на то, что они не будут задержаны и осуждены. Лишь 5-10 % убийств являются заранее обдуманными. Но даже те, кто их совершает, рассчитывают прежде всего на безнаказанность. “Если и существуют люди, которых угроза смертной казни может остановить, то - в силу общей статистики - по суммарному эффекту - эта категория «компенсируется» ожесточающим эффектом, который оказывает наличие смертной казни на общество в целом:

«Смертная казнь не оказывает большего сдерживающего воздействия, чем пожизненное заключение... Хотя представители полиции и правоохранительных органов являются самыми большими сторонниками смертной казни, факты убедительно доказывают, что там, где смертная казнь сохраняется, полицейские не находятся в большей безопасности, чем там, где она отменена».(Т. Маршалл, член Верховного суда США)

«Влияние смертной казни на общество скорее отрицательное, развращающее. В то время, когда во Франции наиболее деятельно работала гильотина, этот инструмент в виде игрушки был в каждом семействе; дети для забавы гильотинировали птиц, собак, кошек и т. п. Все это показывает, что смертная казнь производит действие, противоположное тому, которого от нее ожидают». (И. Я. Фойницкий, профессор права)»[1. C.15]

В докладе, представленном ООН в 1988 году, также содержится вывод о том, что смертная казнь не оказывает большого сдерживающего эффекта, чем лишение свободы пожизненно. Заметим, что даже законопослушный гражданин, взвешивающий свои действия, перебегая дорогу перед автомобилем, в большей степени опасается небольшого, но вероятного штрафа, чем гибели под колесами.

Можно сказать, что эти выводы подтверждены совершенно «чистыми» экспериментами. Так, в Великобритании смертная казнь за убийство была отменена сначала в порядке эксперимента (в 1965). Через 5 лет парламент снова вернулся к этому вопросу, располагая данными о динамике преступности за эти годы. Отрицательного эффекта от отмены смертной казни не имелось, и парламент принял окончательное решение об отмене смертной казни за убийство. В США смертная казнь отменена в 13 штатах из 50, однако не наблюдается ее сдерживающего эффекта в остальных штатах, который был бы больше, чем эффект от пожизненного заключения в штатах без смертной казни. Кроме того, по статистике в СССР, США и Италии, где на 100 тыс. населения приходится 8-9 убийств в год (причем, эта цифра относительно постоянна), подход к смертной казни прямо противоположен: Италия обходится без нее уже 40 лет, в нашей стране она сохранена, а в США действует в большинстве штатов. Эти факты свидетельствуют об отсутствии корреляции между применением смертной казни и количеством убийств. 9

Контрпродуктивность смертной казни не ограничивается ее дегуманизирующим воздействием на общество. Она также отвлекает внимание должностных лиц (да и граждан) от тех мер, которые необходимы для достижения реальных результатов борьбы с преступностью.

«Я, как и большинство моих старших и более опытных коллег, против смертной казни хотя бы уже потому, что ее сохранение не дает осуществить реформы, необходимые для повышения эффективности уголовного правосудия».(Сэр Р. Марк, бывший комиссар полиции Лондона) [ 5. C. 25]

Отказ от смертной казни явился бы толчком к переориентации усилий законодателей и всего общества на устранение причин преступлений и условий, делающих их возможными.

Осознание необратимости смертной казни ведет также к тому, что соответствующие процессы обходятся очень дорого и требуют огромных ресурсов от правоохранительной системы. Так, в США только сам процесс и первая стадия обжалования смертного приговора обходится в сумму около 1 миллиона долларов, что гораздо дороже пожизненного заключения. Если же в государстве правосудие ведется по более «облегченной» схеме, то тем самым оно само в сильной степени способствует обесцениванию человеческой жизни в глазах граждан и частым судебным ошибкам на практике. Поэтому не случайно уже цитированный нами Р. Марк резюмирует: «Включение смертной казни в судебный процесс - самое сильное средство подрыва эффективности правопорядка».

Здесь уместно рассмотреть и довод сторонников смертной казни о необходимости лишить преступника возможности повторно совершить тяжкое преступление. Такой довод мог бы серьезно рассматриваться в древности, когда ни практики, ни правовых основ длительной изоляции преступников не существовало. Современный мир, располагающий средствами длительной (вплоть до пожизненной) изоляции преступников, на этот довод ссылаться не может. В особых случаях, очевидно, необходимы одиночные камеры. Если же государственная система не в состоянии изолировать опасного преступника надежно - дает ему возможности для побега, подкупа своих служащих и т. п. - то тем более оно не имеет права лишать человека жизни по своему усмотрению. Иначе это было бы насмешкой и издевательством над справедливостью на “глазах у всех”.

Кроме того, длительное нахождение в той или иной тюрьме человека, совершившего тяжкое преступление, по существу, потерявшего все человеческое, будет постоянно побуждать местные власти к устранению условий, сделавших возможным такое падение. Если же такой человек будет казнен, то это породит иллюзию того, что общество «очистилось» и что жизнь его членов стала более безопасной, в то время как борьба с социальными причинами тягчайших преступлений еще и не началась.

Другие доводы, сводящие на нет и даже перекрывающие в обратную сторону «пользу» от казни опасного преступника, уже рассмотрены выше.

Особый предмет для беспокойства сегодня - политическое насилие, терроризм и межнациональные конфликты, преступления на их почве. Здесь наблюдается прямое отрицательное воздействие смертной казни.

Как отмечает А. Д. Сахаров, в подобных случаях «смертная казнь является только катализатором более массового психоза, беззакония, мести и жестокости».

Один из ярких примеров недавнего времени: убийство нескольких ни в чем ни повинных людей в отместку за казнь убийц Индиры Ганди. Кроме того, здесь есть и опасность создавать с помощью смертной казни ореол «мучеников» вокруг террористов.

Еще один вывод, приводимый в оправдание смертной казни - принцип необходимого справедливого возмездия. Опыт всех стран показывает, однако, что попытки реализовать этот принцип с помощью смертной казни приводят к произволу и несправедливости на практике. Далеко не всякий преступник, совершивший убийство, приговаривается к смертной казни (во всех странах это признается в качестве нормальной ситуации). Но тогда в действие вступают совершенно посторонние для самого преступления факторы. Среди осужденных есть те, кого защищали менее квалифицированные адвокаты, судили более строгие судьи и т. п.

2.2.«Реалии смертной казни таковы, что часто не характер преступления, а национальная или социальная принадлежность или политические взгляды обвиняемого играют решающую роль при решении вопроса, обречь его на смерть или даровать жизнь». (Т. Маршалл, член Верховного суда США) [1. C. 17]

Решение вопроса о помиловании вообще может зависеть от настроения того или иного чиновника в данный момент, от политического курса или популярности правительства и т. п. Здесь уместно заметить, что в СССР вообще отсутствует правовой порядок и процедура разрешения прошений о помиловании, и люди, годами находясь в камере смертников, мучительно ждут в безвестности своей участи.

Нельзя не учитывать также и того, что главными факторами, провоцирующими преступность, являются бедность, невежество, неравенство. Общество, мирящееся с такими пороками или медлящее с их преодолением, несет немалую долю ответственности за преступления, совершаемые его членами. В то же время, как продолжает Т. Маршалл, «Очевидно, что тяжесть смертной казни ложится на неимущих, неграмотных, обездоленных членов общества». [ 1. C. 17]

Интересно, что именно попытки реализовать принцип справедливого возмездия при назначении смертной казни и выявление бесплодности этих попыток на практике послужили толчком к отмене смертной казни в Великобритании. Конечно, они не были единственной причиной отмены смертной казни, но характерен сам факт прихода к этому решению с совершенно неожиданной стороны.

Правоохранительная система больна теми же пороками, что и все общество. Поэтому смертная казнь в ее руках не только не служит справедливому возмездию, но может полностью дискредитировать и сам принцип общественной справедливости.

Существуют и случаи прямого использования смертной казни для уничтожения нежелательных свидетелей серьезных преступлений. Например, так было сделано по делу бывшего директора московского гастронома № 1 Соколова. Имеются свидетельства того, что под смертный приговор пытались «подвести» и бывшего зам. министра внутренних дел СССР Чурбанова. Злоупотребления возможны и постоянно случаются и на более низких уровнях административно - судебной лестницы.

“Жизнь наиболее уважаемых политических деятелей показывает, что идеи справедливости они несут в общество совсем по-иному. Так, при президенте В. Гавеле и председателе Федерального собрания Чехословакии А. Дубчеке смертная казнь в этой стране была отменена, что не помешало им быть переизбранными. Первым шагом Беназир Бхутто после того, как она стала премьер-министром Пакистана в 1988 г. была замена всех смертных приговоров на пожизненное заключение. Насколько известно, она не пыталась отомстить людям, причастным к казни ее отца 3. А. Бхутто при режиме генерала Зия уль Хака. Еще до своего избрания она сказала, что «местью» будет восстановление демократии в стране.” [ 2. C. 48]

Вот еще одно свидетельство другого подхода:

«Как человек, чьи муж и свекровь стали жертвами убийства, я твердо и безоговорочно выступаю против казни тех, кто совершает преступления, наказуемые смертью... Зла не исправить злом, совершаемым как акт возмездия. Справедливость не вершится лишением жизни человека. Мораль не упрочить санкционированным убийством». (Коретта С. Кинг, вдова Мартина Лютера Кинга) [ 1. C. 12]

Принцип возмездия перечеркивается также и тем, что никогда и никому еще не удавалось создать юстицию, работающую без ошибок. А это, при наличии смертной казни, означает, что неизбежно казнят невиновных. Оправдание членов «гилфордской четверки» через много лет после осуждения к пожизненному заключению (если бы смертная казнь, в Англии была сохранена, то они, конечно, не дожили бы до реабилитации при обвинениях в терроризме), оправдание через 33 (!) года Сакэ Менды, осужденного в Японии в 1950 году (в Японии есть смертная казнь, но исполнение смертного приговора довольно затруднено, плюс в деле Менды имелось благоприятное стечение обстоятельств)...

С 1900 по 1985 гг. в США было казнено 25 невиновных человека. После 1985 г. были казнены еще двое, вина которых достаточно спорна. Все случаи подобных казней едва ли будут выявлены, поскольку эта деятельность требует больших затрат, на которые после смерти осужденного идут не всегда. К тому же власти, естественно, всячески препятствуют расследованиям.

Сколько жертв на совести нашей юстиции, не обладающей достоинствами ни английской, ни американской, ни японской, но казнящей во много раз больше? И, по признанию зав. Отделом гражданства и помилования бывшего Секретариата Верховного Совета СССР Г. Черемных, «судебные ошибки - не исключение». Поэтому осуждение и казнь невиновных (особенно при наших масштабах и секретности одновременно) - более, чем вероятны.

2.3.В качестве аргумента против отмены смертной казни или за ее восстановление в тех странах, где она отменена, часто приводится общественное мнение. Все, однако, согласны с тем, что такие вопросы, как нравственные или научные, не могут решаться на референдумах. Вопрос о смертной казни - слишком сложный и острый, чтобы он мог решаться без серьезной фактической базы. В то же время даже законодатели нередко поддаются соблазну опираться на чисто эмоциональные представления о ее эффективности.

“«Я помню казненного по имени Лим Сет. Я надеялся, что его смерть послужит делу борьбы с наркоманией в стране, но сегодня наркомания распространилась в еще больших масштабах. Создано Командование по борьбе с наркоманией - целое командование... Таким образом, жизнь этого человека, казненного, чтобы остановить наркоманов, была отнята у него напрасно». (Т. Нативидад, автор Закона об опасных веществах 1972 г., Филиппины)

«Только когда принимаешь участие в дебатах, совершенно ясно понимаешь справедливость аргументов против смертной казни. По-видимому, они (избиратели) не задумывались глубоко об аргументах, а когда им эти аргументы приводят, это производит большое впечатление». (Из высказываний британских парламентариев по поводу попыток восстановления смертной казни. Подобные попытки были отклонены парламентом в 1979, 1983, 1988 годах. Характерно, что все три министра внутренних дел, которые занимали этот пост во время дебатов, были против восстановления смертной казни).” [ 2. C. 185]

Кроме того, что мнение не только избирателей, но и парламентариев в большой степени подвержено эмоциям и необъективному подходу, нужно отметить, что при опросах общественного мнения по поводу смертной казни вопросы часто формулируются некорректно, либо дается односторонняя интерпретация ответов. Так, при одном из опросов, проведенных правительством Японии, 71 % опрошенных высказались за сохранение смертной казни. Однако 61 % исходили из предположения, что смертная казнь сдерживает преступность, которое не подтверждается. 74 % ошибочно полагали, что число тяжких преступлений в Японии растет. 49 % согласились с тем, что исполнение казней следует отложить до решения в будущем вопроса об отмене или сохранении смертной казни. Лишь 26 % были против отмены смертной казни даже в порядке эксперимента.

Если в других странах граждане мало интересуются фактическими данными о смертной казни и ее влиянии, то в СССР эти «данные вообще были засекречены и остаются таковыми в государствах СНГ. В то же время, мягко говоря, выборочная подача информации о росте преступности (сравнение ведется с 1987 годом) производит впечатление о гораздо большем ее росте, чем это имеет место на самом деле. Если сравнивать с 1983 годом, то особого роста не наблюдается. В то же время население убеждено, что жить сегодня опаснее, чем при Брежневе или Андропове. Большую роль в нагнетании страха играют и обильные публикации, видеохроника о жестоких преступлениях, которые ранее были просто запрещены.

Часто можно встретить сетования даже на то, что «за всю историю страны» такой преступности не было. Это утверждение сомнительно и в формальном отношении. Но, кроме того, опасность быть похищенным, ограбленным и убитым сегодня нельзя даже сравнивать с такой опасностью, скажем, в 30-е годы. То, что бандиты приходили домой в форме НКВД и с гербовыми документами, существа дела не меняет.

В некоторых странах наблюдался даже серьезный сдвиг общественного мнения в вопросе о смертной казни. Так, сразу же после ее отмены в ФРГ большинство населения не одобрило эту меру, но постепенно через три десятилетия соотношение изменилось на обратное.

Что Касается США, то здесь наблюдаются явно нездоровые взаимоотношения между парламентариями и общественным мнением по вопросу о смертной казни. Нередко кандидаты в сенаторы, губернаторы почти соревнуются друг с другом в приверженности к смертной казни, крутят во время предвыборной кампании соответствующие рекламные ролики и т. д. Вероятно, этот момент даже определил исход последних президентских выборов. Нужно сказать, что в Великобритании, где как и в США большинство населения - за смертную казнь, этот вопрос никогда не сказывался на предвыборной кампании и не приводил к восстановлению смертной казни. Впрочем, США - страна особая, в ней вооружены 75 % мужчин и 25 % женщин. Эта страна нередко претендует на роль международного арбитра и, так сказать, судебного исполнителя. Одновременно ее население весьма озабочено сегодня своим здоровьем и безопасностью, пытаясь изыскать любые пути для их обеспечения. На наш взгляд, весьма нездоровым признаком является и такой «плюрализм», как наличие 5 видов смертной казни: в США применяются расстрел, повешение, казнь на электрическом стуле, отравление в газовой камере и внутривенная смертельная инъекция. Свидетели этих казней приводят достаточно подробностей, из которых видно, что эти процедуры не менее омерзительны, чем самые мрачные убийства. Известен случай, когда осужденный не смог быть убит электрическим током, но затем, через год (!) Верховный суд США решил, что повторное исполнение приговора не противоречит Конституции, и он все же был казнен, хотя в Конституции США есть пункт, запрещающий применять необычные и жестокие наказания.И все же в 13 штатах смертной казни нет, а ее противники есть (хоть и в меньшинстве) и в Верховном суде США.

Нередко можно слышать также аргумент, что отмена смертной казни - удел лишь благополучных стран. Динамика отмены смертной казни показывает, однако, что она часто отменялась в странах, которые только что освободились от диктаторских режимов, но задолго до достижения стабильности в стране:

Португалия (1976), Никарагуа, Перу (1979), Кипр, Сальвадор (1983), Аргентина (1985), Филиппины (1987), Румыния (1989), Чехословакия (1990), Испания (1978).

Из развитых европейских стран позже всех смертная казнь была отменена во Франции (1981) при президенте Миттеране. Президент Жискар д'Эстен был последним, при котором смертная казнь применялась. За семь лет своего президентства он отказал в помиловании 3 раза. Весьма интересны его воспоминания о том, как тяжело давались ему эти решения и о том, что он пережил в день первой такой казни.

2.4. В заключение этого обзора приведем еще несколько высказываний об отношении к смертной казни.

«Плод моего опыта имеет горький привкус: я не верю, что смерть хотя бы одного из казненных мною каким-либо образом предотвратила другие убийства. Я считаю, что смертная казнь не дает никаких результатов. Она - только месть». (А. Пиэрпоинт, бывший палач, Великобритания)

«А вы знаете, я не сторонник смертной казни. Серьезно. Лучше бы ее не было. Пусть для негодяев - пожизненное заключение, пусть вкалывают на самых тяжелых работах. И мне бы не пришлось... Я не знаю, как это происходит на войне. Но, поверьте, психологически исполнение смертного приговора очень тяжело. Особенно в первый раз. Но и потом, не знаю, как у других, а у меня ничего не притупляется. Да и вряд ли возможно это...» (Из интервью с современным советским палачом, газета «Труд» от 25.08.90). 14

2.5. «Государство в лице своих чиновников, которые, подобно всем людям, склонны к поверхностным выводам, и, подобно всем людям, подвержены влияниям, связям, предрассудкам... присваивает себе право на совершение самого ужасного и непоправимого акта - лишать жизни. Такое государство не может ожидать улучшения моральной атмосферы в стране... Я отвергаю идею о том, что смертная казнь оказывает сколько-нибудь существенное сдерживающее воздействие на потенциальных преступников. Я убежден, что истиной является обратное - дикость порождает только дикость.

Вопрос о смертной казни - вопрос принципиальный. Это чрезвычайно жестокое наказание, которое бывает иногда более жестоким, чем само преступление... Всегда есть возможность судебных ошибок. Смертный приговор делает их непоправимыми.

...Наличие института смертной казни дегуманизирует общество. Я выступал и выступаю против смертной казни (и не только в СССР) еще и потому, что эта мера наказания предусматривает наличие постоянного страшного аппарата исполнителей, целого института смертной казни». (Андрей Сахаров) [ 8. C.73]

Итак, на протяжении своей истории Россия многократно пыталась войти в европейскую цивилизацию, присоединиться к народам, облик которых формировался под воздействием христианства и античной культуры. Но слишком часто это были неуклюжие попытки прямой трансплантации иностранного опыта в российскую реальность. Когда при этом игнорировался склад славянского характера и другие уникальные особенности (присущие каждому народу), то результаты были поверхностными, недолговечными и даже трагическими. Сегодня мы снова предпринимаем попытку - уже не выйти, а вернуться на путь мировой цивилизации. И снова перенос иностранного опыта становится общим веянием.

Но не пора ли нам прислушаться при этом к внутреннему голосу России, понять наши внутренние мотивы - тем более, что подчас они ведут к тем же положительным результатам, что достигнуты в Европе?

Чтобы прийти к отказу от смертной казни европейской цивилизации потребовалось две тысячи лет. Европа прошла через массовые казни, жесточайшие и изощренные пытки, костры, мучительные сомнения и схоластику, прежде чем стала сначала ограничивать применение смертной казни, а затем и вовсе отказалась от узаконенного убийства. России же оно было чуждо всегда. Введенное и закрепленное византийским влиянием, оно даже при самодержавии неоднократно отменялось - пусть порой формально и лицемерно. Но, во всяком случае, если исключить напоминающую массовый психоз вакханалию в XX веке, смертная казнь применялась в России в гораздо меньших масштабах, чем в «просвещенной Европе». В XIX веке был даже момент, когда по всей России не могли найти ни одного палача (об этом с гордостью рассказывал Вл. Соловьев).

Первый российский парламент, первое после свержения царизма правительство - они были против смертной казни. Наши великие предки и современники, которых Россия дала миру как бы в противовес, в оправдание от стихий мрака, жестокости, невежества и беззаконий, разбушевавшихся в ней самой - от Достоевского и Радищева, до академиков Сахарова и Лихачева - против смертной казни.

Так не пора ли нам (кроме принятия прагматических доводов, которых вполне достаточно уже для отмены смертной казни) прислушаться еще к внутреннему голосу России, к ее воплощенной совести и интуиции, всмотреться в ее судьбу? Тем более, что этот путь - предначертанный России прямой путь - ведет к тому же результату, что и путь мучительного прихода к практической целесообразности, который прошла Европа. Да, сегодня мы проходим этот путь с опозданием. Нам уже не суждено сказать: «Мы первые». Эти возможности (как и в других областях) мы упустили. Что ж - может быть, наши действия сегодня будут немного чище, коль скоро речь идет не о престиже, а о выживании. Но, если мы отвергнем снова голоса тех, кого считаем своей совестью и своими пророками, если заявим, что вот тут-то они ошибались (все как один) или что время для следования им еще не пришло - то не лукавство ли это? Не в угоду ли своей робости или страстям мы будем действовать? Не придется ли нам в который раз сетовать на «рок» над Россией - рок, который мы создаем себе сами?

Сегодня мы снова перед выбором. И мы верим, что при правильном выборе и русский и все народы нашей страны обретут, наконец, встречу со своим историческим призванием, что их жизнь - несмотря на все прошлое и все трудности настоящего - все-таки пойдет по пути радостного развития, творчества и процветания.

Есть в прогностике такой метод исследования - прогнозные сценарии. По принципу «если-то». Прикинуть что произойдет при таких-то и таких-то условиях. Как бы «взвесить» последствия намечаемых и тем более принимаемых решений. Очень конструктивный, плодотворный метод. Давайте попробуем применить его к нашим правоохранительным делам.

3.1. Сценарий №1 : «Сверхлиберальный».

Доводим до логического конца наш курс на абсолютизацию «воспитательной работы с людьми». Закрываем на замок все наши суды и тюрьмы, распускаем милицию. Поручаем общественности в лице женщин с хозяйственными сумками в руках и красными повязками на рукавах стыдить хулиганов и преступников на улице. Открываем вместо народных судов товарищеские и продолжаем стыдить согласившихся стыдиться. Что получается? Последствия на столько ясны, что даже самые велеречивые либералы застенчиво отворачиваются от них.

3.2 Сценарий №2: «Сверхрадикальный».

Объявляем чрезвычайное положение и начинаем каждого хулигана вешать на ближайшем столбе, а каждого преступника - выволакивать на лобное место (благо оно сохранилось) и всенародно четвертовать, колесовать, сажать на кол. Что получится? Горький исторический опыт показывает: получится, как с легализацией порнографии - сначала шок, потом привычка. Люди с таким же удовольствием будут смотреть на казнь с каким смотрят бокс или хоккей, где мордобоя тоже хватает. А все прочее останется как было.

Да, нам известны страны, где вору отрубают руку или где его расстреливают вместе со своей родней, не щадя ни пола, ни возраста, публично, на страх всем прочим. Но в этих странах - совершенно иная социальная обстановка и совершенно иные социальные проблемы. Озлобленного жизнью человека, принявшего стакан - другой водки или запутавшегося в паутине мафии, после совершенного им преступления хоть четвертуй, хоть колесуй - завтра повторится то же самое. А масштабы преступности, мы об этом уже говорили, у нас таковы, что никаких колес не хватит, а преступления все равно останутся.

Можно придумать еще сценарии и в том, и в этом роде - и все они окажутся вопиюще утопическими в смысле беспомощности перед преступностью и еще более кошмарных последствий для общества.

3.3. Следовательно, нужно вырабатывать сценарий №23: «Оптимальный» (оптимальный для преодоления данной проблемной ситуации в данной стране в данное время). А для этого необходимы прежде всего критерии оптимальности, необходимы принципы, которыми не должны поступаться не только разные мракобесы, но и все граждане нашей великой страны.

первый принцип основополагающий - гуманность. Полная и подлинная. Относящаяся не только к преступнику, но и к нам, его жертвам. Человеческая личность, как самоцель в научном коммунизме, человеческая жизнь как самоценность, высший приоритет в кругу наших ценностей, согласно этому мировоззрение. И именно поэтому, во имя этого, первейшая заповедь для действительно эффективного уголовного кодекса: ЗА ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ - СМЕРТЬ !

Да, смертная казнь - то же своего рода лишение человека жизни. Поэтому надо стремиться к ее отмене. Не должно быть в жизни никаких казней, тем более смертных! Но для такой отмены необходимы соответствующие условия, которые надо создавать. А пока таких условий нет, пока смертная казнь хоть в малейшей степени помогает сдерживать смертоубийства - отменять ее так же преступно - глупо как «отменять» деньги, армию, милицию и другие государственные атрибуты, доставшиеся нам в наследство от прошлого.

3.4. Да, существуют смягчающие обстоятельства, и не каждого посягнувшего на человеческую жизнь, надо убивать.

Уголовная политика человечества идет к тому, чтобы наказывать смертью только за убийство. И это вселяет веру в то, что в будущем такая мера исчезнет вообще. Сейчас же наше представление о базовых человеческих ценностях, о справедливости, о должном воздаянии за содеянное не позволяют отказаться от подобной кары полностью. Отметим, что наиболее опасные из убийц своими правовыми злодеяниями и проявляемой при этом вопиющей жестокостью ставят себя вне людей, вне жизни. Вот пример:

«С., прийдя со своим знакомым в дом его друзей, которых она ранее не знала, подверглась там групповому изнасилованию, в ходе которого ее били головой об стенку, обезобразили лицо. Когда она пришла в сознание, трое преступников вывели С. из дома к зарослям и там стали копать могилу, не скрывая, что она предназначена для нее. Затем приказали лечь на дно и забили ее лопатами насмерть».[ 10. C. 185]

Среди юристов распространено мнение, что казнить можно тех, кто совершил умышленные убийства при отягощающих убийствах. Но далеко не всегда виновный заслуживает смерти. В чем же выход?

Мы видим его в делении всех умышленных убийств на две группы:

1. совершённые против личности:

убийца и жертва были связаны какими-то отношениями (испытывали чувства ненависти, вражды, зависти, ревности, неприязни, соперничества). В этих случаях преступник убивает не просто кого-нибудь, а строго определенного человека, обладающего строго определенными личными чертами.

2. совершенные против жизни:

потерпевший не персонифицирован, с ним преступника не связывают какие-то эмоции или чувства, а насильственные действия совершаются для того, чтобы расправиться с конкретным человеком, а потому что этот человек - живой, и его убийство необходимо для достижения каких-либо целей, часто не имеющих к жертве абсолютно никакого отношения. Сюда, например, относятся: убийства детей; террористические акты, влекущие смерть; нападения на незнакомых женщин с целью изнасилования и последующего убийства; убийства с целью завладения имуществом, когда лишают жизни только потому, что данный субъект владеет желанными ценностями или препятствует их похищению. Лицам, совершающим подобные деяния, все равно, кого убить, и они представляют наибольшую опасность. Как правило, они жестоки и беспощадны. Часто они не просто убивают, а, стирают с лица земли, например, сжигая потерпевшего, иногда заживо, или нанося ему множество ранений.

Мы считаем, что только за подобные преступления против жизни и только таких убийц можно наказывать смертью.

3.5 При известных обстоятельствах целесообразна замена казни каторгой, но, естественно не двух-трех летним «курортом», а достаточно продолжительной и достаточно суровой, чтобы у преступника при одной мысли о ней дрогнула рука и подкосились ноги. Мало того, чтобы преступник знал: покусившийся на человеческую жизнь не имеет более права жить в мире людей, он обречен провести остаток дней своих после каторги на поселении, среди себе подобных. Мало того, если даже посягательство на жизнь совершено нечаянно (за исключением, разумеется права на самооборону или когда доведен до отчаяния) - человек, лишивший жизни другого человека, должен быть лишен права жить среди людей. Раньше такое преступление искупали годами покаяния в монастыре. Теперь монастырей для этого не хватит. Следовательно, надо создавать места, столь же удаленные от суеты мирской, где покусившийся на чужую жизнь и не лишенный, по смягчающим обстоятельствам своей собственной, после каторги или вместо нее, имел бы достаточное время поразмыслить о содеянном, происшедшем и постарался б искупить свою вину перед обществом и его убиенным членом самоотверженным трудом.

Главное и здесь - гласность, общеизвестность для всех суровых следствий посягательства на человеческую жизнь. Воспитание не словом, а реальной, хорошо известной всем перспективой в случае покушения. Если же такое воспитание окажется действенным и смертоубийства начнут сводиться, как в некоторых иных прочих странах и исключительным, чрезвычайным случаям - что тогда смертная казнь выполнит свою репрессивно - умиряющую роль, перестанет быть целесообразной и может быть заменена, как и там пожизненным заключением. Но принцип, согласно которому человек, лишивший жизни другого человека, ни при каких смягчающих обстоятельствах, кроме сомообороны или отчаяния не имеет права на жизнь среди людей, а должен убивать оставшиеся годы среди себе подобных, представляется разумным и высокогуманным сохранить и после отмены смертной казни.

Вывод

Мы считаем: что ни делай, как ни борись с преступностью, какие меры наказания ни придумывай - пока существуют объективные социальные корни преступности, а также некоторые субъективные ее причины, пока мы эти корни не выкорчуем или хотя бы не минимизируем до таких масштабов, когда они перестанут представлять социальную опасность для общества в целом, следовательно «не за верхушки крапиву дергать, обжигаясь и чертыхаясь, - она же все равно разрастётся! – а под корень брать в соответствующих рукавицах, умеючи. И УК должен стать при таком подходе всего лишь заключительной брошюркой очень солидного, глубокого разработанного многотомника. Возможно, даже просто заключительным параграфом заключительного тома этого многотомника. Что бы мы в этом заключительном параграфе ни писали, какие бы найэффективнейшие меры наказания ни придумали.

И в этом, на наш взгляд - наивысшая, подлинная гуманность, справедливость, разумность. И по отношению к преступнику, и по отношению к обществу в целом.

Из этого следует, что хотя наша группа выступает за смертную казнь, мы считаем, эту меру временной и исключительной, но для конкретной ситуации, которая сложилась в нашем обществе в данный период - мерой необходимой. По нашему мнению, главенствующую роль в уменьшении преступности играет искоренение объективно - социальных факторов, приводящих к ее развитию и росту.

«Многое меняется в – теперь уже бывшем - СССР. Однако, воспитанная более чем семью десятилетиями тоталитарная карательная система, уничтожившая на всей территории советской империи как общечеловеческие, так и национальные духовно – нравственные ценности, все еще готова действовать и действует, - пусть и раз за разом меняя хозяина.

По-прежнему извращена наша нравственность, что постоянно порождает чудовищные преступления.

Но мы все же хотим надеяться, что хватит души и разума в нашем разделенном государственными границами, но связанном бедами и проблемами обществе, в будущем на деле отказаться от наследия прошлого». [1. C. 2]

Список литературы

1. Коган – Ясный В. «Против смертной казни» сборник материалов. М. 1992. С. 4-22

2. Лаврин А. П. «1001 смерть» М. 1991.

3. Ж-ал “Право України” № 2. К. 1998. // Орловский О. С. “Про застосування смертної кари на території колишнього СРСР” С. 70 – 72

4. Ж – ал «Право Украины» 1997. № 3 // Костицкий В.

5. «Проблемы наказания и исполнения приговора в УК» Кемерово 1992.

6. Росийсский вестник «Международной Амнистии». – М. 1996. - №2/ 3. – С. 4-5

7. Ж – ал «Схід» №4 (11) К. 1997. стр. 42-45

8. Фаркухарсон М. « Международная Амнистия» против « убийства по закону» №6.// М. 1991.

9. Шевченко О. Т. « Нужна ли Украине смертная казнь» Х. 1997.

10. Шишов О. Ф. Парфенов Т. С. «Смертная казнь: за и против»// Бестужев – Лада И. В. «Узаконенное убийство» М. 1989. С. 250-310