Нередко солидарность криминальной молодежной группы укрепляется совместными действиями по «оздоровлению» общества.
В 1980-е годы в этом плане опасения вызывали различные локальные группировки, название одной из которых было в общественном сознании стало знаком всего этого явления. Речь идет о люберах. Люберы — одна из молодежных групп криминального характера, получившая широкую известность (в основном через публикации в СМИ) как своего рода модель агрессивного поведения молодежи в условиях социальной аномии. В городе Люберцы близ Москвы эта группа сформировалась как спонтанное объединение молодежи младших возрастных групп, отсюда и название. Особенностью социальной практики, выражавшейся люберами, является то, что в ней произошло соединение своеобразно понятой установки на здоровый образ жизни и агрессивного ответа на жизненную неустроенность и повсеместное нарушение социальной нормы в период «перестройки». Последнее обстоятельство реализовалось у люберов в т. н. практике «ремонта» – совместных действиях по «оздоровлению» общества, а на деле целенаправленном преследовании тех, кто, по мнению люберов, портит общество (группа подростков вылавливает и избивает бомжей, проституток, алкоголиков и т. д. в качестве «меры перевоспитания»). «Успешные» рейды укрепляли солидарность криминальной молодежной группы на ценностях насилия. В самом внешнем виде люберов, их одежде (например, многие носили штаны с вшитыми железными чашечками) выражалась готовность к немедленному физическому столкновению. Группы люберов появлялись в Москве, других городах, искали «врагов», устраивали побоища. Для их усмирения часто использовались специальные контингенты милиции.
Хотя крупных скандалов вокруг люберов не отмечалось, ряд молодежных групп сохраняет соответствующую идентичность, и слово «люберы» осталось общеизвестным обозначением агрессивных молодежных банд. Первые спонтанные практики «ремонта» позже преимущественно стали характеризовать некоторые экстремистские праворадикальные группы с более высоким уровнем организации (скинхеды, баркашевцы). «Ремонт» проявляется и сегодня.
Хотя в преступности подростков и молодежи есть много общего, однако существуют и различия. Поэтому мы воспользуемся традиционным для отечественной криминологии раздельным их анализом.
Имеется обширная литература о преступности несовершеннолетних (14-17 лет) в России и её регионах. Как явствует из наиболее общих данных, количество зарегистрированных в России преступлений, совершенных несовершеннолетними или с их участием, выросло с 1987 года (наиболее «благополучного» за последние 15 лет) по 1998 год в 1,6 раза (по 1999 г. – в 1,8 раза), уровень этих преступлений вырос в 1,3 раза, тогда как доля в общем количестве преступлений сократилась в 1,8 раза (по 1999 г. – в 2,1 раза).
Последнее обстоятельство объясняется тем, что темпы роста преступности несовершеннолетних были существенно ниже темпов роста всей преступности (с 1987 по 1999 г. количество и уровень всех преступлений выросли в 2,5 раза).
По этим данным, за указанный период времени возрастает доля несовершеннолетних в совершении таких тяжких насильственных преступлений, как умышленное убийство (в 1,7–2 раза) и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (в 1,7 раза) при устойчивом сокращении доли несовершеннолетних в изнасилованиях и всех преступлениях против собственности. «Вклад» несовершеннолетних во взяточничество и преступления, связанные с наркотиками, довольно стабилен.
Более «благоприятные» тенденции увеличения преступности несовершеннолетних по сравнению с взрослой преступностью гипотетически могут объясняться относительно лучшей адаптацией несовершеннолетних к современным условиям российского бытия.
Однако, во-первых, за счет чего происходит эта «адаптация»: в результате большей наркотизации? Ухода в криминальные структуры, латентность деятельности которых очень высока? Во-вторых, не есть ли это последствия более высокой латентности преступлений несовершеннолетних?
Общая характеристика несовершеннолетних, совершивших преступления в России, представлена в таблице 1[i].
Доля девушек среди несовершеннолетних преступников в России относительно стабильна — 7-9% без выраженной тенденции (доля женщин среди преступников всех возрастов 11-15%).
Доля 14-15-летних среди несовершеннолетних преступников в России — 32,8% в начале 90-х гг. и 28,3-28,4% — в конце. Их криминальная активность, разумеется, ниже (уровень — 1001, 966), чем 16-17-летних (соответственно 2627 и 2634).
Доля рабочих и работников сельского хозяйства среди подростков, так же как и среди всех лиц, совершивших преступления, неуклонно снижается, что легко объяснить сокращением этих категорий в населении страны. Доля же лиц, не имеющих постоянного источника доходов, выросла с 1998 по 2005 годы с 23 до 42,9%.
Таким образом, около половины подростков, совершивших преступления в началее 2000-х гг., относятся к числу «исключенных». Постоянно высок процент групповой преступности несовершеннолетних.
Особенно большую тревогу общества вызвали в начале 2000-х годов погромы в Москве торговцев с Кавказа, где практика «ремонта» явно носила организованный характер и где ударной силой стали подростки (возможно, футбольные фанаты, но источник событий находится в правоэкстремистской части политического спектра и в уголовном мире). Середина 2000-х годов стала временем расовых преступлений, совершаемых некоторыми молодежными группами и отдельными лицами совершенно сознательно.
В настоящее время все больше криминализация молодежных сообществ осуществляется структурами организованной преступности на планомерной основе – как подготовка своего кадрового резерва. Летом, например, действуют десятки палаточных лагерей для подростков, созданные преступными группировками в разных регионах России под видом легальных форм юношеского отдыха. Известны факты, когда преступные группировки с той же целью берут шефство над детскими домами.
По данным ООН, в России около 2 млн. человек регулярно употребляют наркотики. Уровень наркотизации населения в России составляет около 2% населения в возрасте от 15 до 64 лет. Ежегодно от наркотиков погибает до 30 тысяч молодых людей. По словам начальника ФСКН, уровень наркотизации в крупных мегаполисах России, вопреки сложившимся ошибочным представлениям, не выше, чем в регионах. В то же время признал, что основной целью наркотрафика являются крупные города.
Подростки и молодежь характеризуются повышенной криминальной активностью (если иметь в виду «обычную» преступность, «street crime», а не «беловоротничковую»). Вместе с тем, как принято считать, они – будущее любой страны, от их привычного поведения, образа жизни, личностных качеств зависит и судьба общества, государства. Неудивительно поэтому, что преступности несовершеннолетних уделяется огромное внимание в отечественной и зарубежной литературе – криминологической, социологической, психологической, педагогической и др.
Хотя и важная роль подростков и молодежи для будущего страны, и их повышенная криминальная активность являются фактом, однако и эта рассматриваемая нами проблема не столь проста и однозначна.
Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества.
Во-вторых, подростково-молодежному возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) проявлениях девиантности. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением «открыть» или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им «положено» по возрасту (высокая виктимность).
В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему. И если мы справедливо осуждаем тяжкие преступления, совершаемые подростками, то, как оценить детскую безнадзорность, заброшенность, а то и прямое насилие над детьми и подростками со стороны взрослых, включая их родителей, родственников, учителей? Никакие заклинания не сократят преступность и иные негативные девиации подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых людей — родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом.
Генезис подростково-молодежной преступности подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических «причин» преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.
Во-первых, во всех обществах понятия «старший» и «младший» означают не только возрастные, но и статусные различия. Понятие «старшинства» имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, асимметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие «младший» указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус.
Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством. Это, судя по высказыванию Н. Кристи, характерно для всех стран. И в российском обществе дети, подростки, молодежь страдают не только от непонятости, заброшенности, репрессивных мер «воспитания», но и от неравенства положения, неравенства шансов – по сравнению со взрослыми – получить жилье, работу, вознаграждение за нее, защитить свои интересы. Подростки отличаются не только повышенной девиантностью, но и повышенной виктимностъю (способностью стать жертвой). Так, только в 1998 г. в России были выявлены 103 360 несовершеннолетних, потерпевших от преступных посягательств. В результате погибли 3670 подростков, тяжкий вред здоровью причинен 6626 несовершеннолетним.
19586 подростков были вовлечены взрослыми в совершение преступлений, зарегистрировано 44164 факта доведения до алкогольного опьянения, 1653 случая развратных действий, 349 фактов полового сношения и иных действий сексуального характера с детьми. И это – при очень высокой латентности таких деяний по отношению к подросткам.
Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не «капризами» молодых.
В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема «канализирования» энергии, социальной активности в общественно одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении, опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности («комплекс Герострата») – насилии, преступлениях (что «проще») или же приводит к ретритизму – «уходу» – в алкоголь, наркотики, из жизни.
Будучи непонятыми взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью. Эта тенденция особенно выражена в условиях современных мегаполисов.
Если под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни – относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе («общепринятых»), образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).
Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им. Социально-экономические предпосылки образования субкультур – социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, «социальная неустроенность» индивидов.
Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ – потребность людей в объединении, психологической защите, потребность быть «понятым», самоутвердиться среди себе подобных.
Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически ею отвергаются. Поэтому, например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.
Подростковая субкультура и делинквентная или криминальная подростковая субкультуры не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение к взрослым. Могут быть предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, «тусовки» и др.), одежды, даже питания и напитков.
Делинквентная (или девиантная) субкультуры неоднородны. По критерию «отношение группы к обществу» различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные («асоциальные»). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются, прежде всего, по содержанию «асоциальной» деятельности. Это нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные).
Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).
Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11-13 лет до 15-17 лет) у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности, проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего.
Социальная и социокультурная среда определяет творческий климат общества в широком понимании творчества как гаранта духовного развития общества в целом. «Отдельные науки и отрасли духовной и практической деятельности осваивают различные аспекты мира, позволяют сформироваться и осуществляться тем или иным сторонам личности. Искусство же – гарант восприятия мира в его цельности, хранитель целостности личности, целостности культуры и жизненного опыта человечества». ^[3]
Молодёжная культура, культурный досуг, культурные запросы подростков и молодёжи имеют свои специфические черты. В них по сравнению с традиционными культурными связями преобладают модернизированные культурные отношения, более приспособленные к новым условиям жизни. На их развитие большое влияние оказала новая российская масскультура, а также масскультурные заимствования.
На протяжении многих лет российская молодёжь, в особенности молодёжь и подростки мегаполисов, живёт в условиях массированного идеологического и культурного воздействия извне.
Из мегаполисов массовая культура распространяется по всей стране, отрывая подрастающие поколения россиян от культурных корней в то время, как культура, гуманитарное познание имеют решающее влияние на личность молодого человека, более всего открытого для познания мира.
Замечательный литературовед и философ М.Бахтин по этому поводу писал, что культурные ценности «нельзя созерцать, анализировать, определять как объекты, как вещи, – с ними можно только диалектически общаться». Задача работника культуры – научить молодого человека диалогу с прекрасным.
По определению самих представителей молодёжи, – «культура – это форма познания и восприятия мироздания» (30%), «это весь исторический опыт познания человечества» (25%), «это умение вести себя в обществе» (26%), «это ответственность за свои поступки» (18%).
Неотъемлемыми чертами культурного человека молодёжь считает:
- «гармоничная целостность восприятия мира» (28%);
- «способность разбираться в художественных стилях, литературе, живописи» (20%);
- «творческая одержимость, способность и стремление к созиданию» (13%);
- «предпочтение духовных ценностей материальным» (12%);
- «наличие определённой гражданской позиции» (9%);
- «светская духовность» (5%).
2.2. Молодежная преступность в условиях мегаполиса
Молодежная культура занимает особое место в контексте национальной культуры и российского общества, которое обусловлено возрастными характеристиками молодежи.
В условиях российских мегаполисов в период социально-политических трансформаций развитие молодежной культуры имеет кризисный характер, что связано как с внутриполитическими, экономическими, социальными факторами, так и с глобальными цивилизационным и культурным кризисами.
Одним из главных направлений неэффективного расходования молодежного человеческого капитала остается его утечка в деструктивные сообщества.
В 2006 году среди российских осужденных 57,7% составляли лица в возрасте от 14 до 29 лет. В том же году из 1360,9 тысяч преступлений лицами в возрасте 14-29 лет совершено 768 тысяч.
Темпы роста молодежной преступности значительно опережают взрослую. Её доля в общей криминальной статистике держится между 50% и 60%.
В 1988 году в российских колониях находилось 20 тыс. подростков, в 2004 году - 39 тысяч (при общем числе заключенных - 860 тыс.).
Рост подростковой преступности стал следствием не только ухудшения уровня жизни, но и неоправданно жесткого наказания малолетних правонарушителей, что свидетельствует о необходимости совершенствования уголовного законодательства.
Криминальные тенденции в России, в том числе, среди учащейся молодежи, меняются и качественно: нарастают агрессивно-разрушительные мотивы поведения, умножаются случаи насилия и уничтожения материальных ценностей, возрастает число хищений оружия, его применения, чаще совершаются убийства и теракты. В среде учащейся молодежи происходит переоценка ценностей, укрепляется уверенность в том, что «жить хорошо» - это значит «иметь много денег». Ради достижения этой цели учащиеся готовы совершать правонарушения. 65% опрошенных мальчиков и 19% девочек участвовали в драках, 43% юношей и 23% девушек носили с собой оружие и были готовы к его применению. Активно расширяется база молодежной преступности. На смену типу «уголовного молодого преступника» приходит «преступник-интеллектуал».
Данные на 2004 год свидетельствуют о росте доли наиболее тяжких насильственных преступлений, совершаемых несовершеннолетними.
Если в 1987 году удельная доля подростков 14-17 лет в общем числе лиц, совершивших убийство (включая покушения на убийства), составляла 2,9%, то к 2003 году этот показатель достиг 7,9%.
Доля несовершеннолетних среди лиц, умышленно причинивших тяжкий вред здоровью, выросла с 3,3% в 1987 г. до 8,4% в 2001 г. Число несовершеннолетних, изобличенных в совершении убийств, составило в 1987 г. - 246, в 1991 г. - 550, в 1997 г. - 1350, в 2001 г. - 2126.
В то время как радикально националистически настроенные граждане среди населения России составляют 4,6% от общего числа граждан, в молодежной среде этот показатель выше и составляет 15%.
Причины роста уголовных проявлений на улицах мегаполисов, тесно связаны с ростом самих мегаполисов и изменениями некоторых их социально-экономических характеристик.
По данным многих социологов, людей влечет в мегаполисы больший выбор мест работы, удобства городских квартир, возможности детских учреждений, а также выбор вариантов проведения свободного времени. Лицам, ведущим паразитический образ жизни, или преступникам в условиях большой концентрации людей легче избежать направленного социального контроля, легче скрываться от правоохранительных органов.
Города не являются закрытыми, замкнутыми структурами. Значительную часть населения, кроме постоянных жителей составляют приезжие: гости, туристы, транзитные пассажиры, маятниковые мигранты и другие. По времени пребывания и времени года интенсивность этих потоков имеет различия. Цели и задачи у разных категорий лиц также различаются.
Приезжающие из других регионов не сразу привыкают к конкретным городским условиям, испытывая некоторые трудности. Для более пожилых людей этот процесс затягивается во времени. Процессы адаптации у маятниковых мигрантов замедлены по сравнению с коренными жителями городов. Лица менее адаптированные чаще становятся преступниками или жертвами преступлений.
В сфере распределения и материального обслуживания доля занятых в городах и по стране в целом составляла соответственно 8, 3% и 7, 0%, а в сфере культурно-бытового обслуживания и социальных учреждений - 25,0 % и 23, 1%. Уличные преступления для работников этих сфер не характерны. Как видно из приведенного обзора сфер занятости трудоспособного населения, наиболее концентрированной сферой деятельности населения в мегаполисах являются промышленность и строительство. Большую часть уличных преступлений совершают в основном низко квалифицированные представители этих сфер производства.
Молодёжь России, а в особенности её мегаполисов, находится в противоречивых условиях выбора путей и возможностей своего социокультурного развития, сопровождающегося падением общего культурного уровня, негативными явлениями в молодежной культуре, ростом пессимистических настроений и эгоцентризма молодежного сознания.
Состояние культурной среды современного российского мегаполиса сегодня крайне противоречиво. С одной стороны, несомненны проявления культурного кризиса, в особенности свойственного молодежи. Можно объективно констатировать деформацию процесса преемственности национальных культурных традиций, культурную стагнацию и даже определенный культурный регресс. Молодежь оказалась наименее защищенной в культурном отношении категорией населения и в значительной степени попала в своеобразный духовный вакуум, заполняющийся различного рода влияниями, разрушающими традиционные ценности русской национальной культуры, национальных культур народов, населяющих территорию России и всегда широко представленных в многонациональном мегаполисе. Основным источником упомянутых влияний является так называемая «массовая культура» стран Запада, порожденная переходом от ценностно-ориентированного общества к целевому рационализму, связанному с торжеством бездуховности. Следствием этого стали, в частности, и такие явления в молодежной среде, как социально-политическая инфантильность, утрата национальной культурной идентичности, индивидуализм и эгоцентризм, девиантное поведение, воинствующий национализм, замена подлинных культурных и духовных ценностей суррогатными и т.п.
С другой стороны, весь опыт исторического развития России за последние сто лет свидетельствует о богатстве и жизнестойкости отечественного культурного наследия, о способности российской культуры к развитию даже в критических условиях, о ее непреходящем глубинном влиянии на массы населения страны, в том числе и на молодежь. Степень этого влияния в наши дни может быть существенно увеличена путем выдвижения и реализации государственными и общественными институтами конкретных культурно-воспитательных целей и задач, координации усилий государства и общества при выборе эффективных организационно-управленческих форм культурно-воспитательного процесса и т.д.
Различные виды и жанры художественного творчества, а также современные информационные технологии выступают как высшая и наиболее эффективная форма проявления культуры, способная внедрить в общественное сознание молодежи как конструктивные, так и деструктивные элементы.
Современная кризисная ситуация в молодежной культуре сложилась в результате определенной утраты культурной преемственности поколений, разрыва и изменения культурного и социального пространства и образования нескольких социокультурных пространств с различным влиянием на перспективы развития молодежной культуры.
Ввиду непоследовательности, спонтанности социокультурного реформирования происходит деформация молодежного сознания, отрыв от культурных традиций и ценностей, переориентация на ценности и формы массовой культуры.
На основании результатов, полученных в ходе экспериментальной работы, многие исследователи считают, что система государственного управления и организации в сфере культурного воспитания молодежи требует адаптации к новым социально-экономическим условиям при активном включении в культурно-творческий процесс общественной инициативы.
Кризисная ситуация в молодежной культуре может быть преодолена лишь при комплексном, научно обоснованном государственном подходе, комплексном программировании и планировании, соответствующем законодательном, организационном и экономическом обеспечении, участии самой молодежи в развитии культуры.
Об этом свидетельствуют основные результаты исследований отечественных и зарубежных ученых в области социологии культуры, социологии молодежи и связанных с ними отраслевых социологии, а также концептуальные положения и выводы работ культурологов, искусствоведов, политологов и психологов по социокультурным и молодежным проблемам российского общества.

Выводы
Состояние культурной среды современного российского мегаполиса сегодня крайне противоречиво. С одной стороны, несомненны проявления культурного кризиса, в особенности свойственного молодежи. Можно объективно констатировать деформацию процесса преемственности национальных культурных традиций, культурную стагнацию и даже определенный культурный регресс.
Молодежь оказалась наименее защищенной в культурном отношении категорией населения и в значительной степени попала в своеобразный духовный вакуум, заполняющийся различного рода влияниями, разрушающими традиционные ценности русской национальной культуры, национальных культур народов, населяющих территорию России и всегда широко представленных в многонациональном мегаполисе. Основным источником упомянутых влияний является так называемая «массовая культура» стран Запада, порожденная переходом от ценностно-ориентированного общества к целевому рационализму, связанному с торжеством бездуховности.
Следствием этого стали, в частности, и такие явления в молодежной среде, как социально-политическая инфантильность, утрата национальной культурной идентичности, индивидуализм и эгоцентризм, девиантное поведение, воинствующий национализм, замена подлинных культурных и духовных ценностей суррогатными и т.п.
С другой стороны, весь опыт исторического развития России за последние сто лет свидетельствует о богатстве и жизнестойкости отечественного культурного наследия, о способности российской культуры к развитию даже в критических условиях, о ее непреходящем глубинном влиянии на массы населения страны, в том числе и на молодежь.
Можно говорить о наличии значительных потенциальных возможностей преодоления кризисной ситуации в сфере молодежной культуры в период социальных трансформаций в России. Сложное положение в молодежной культуре наблюдается в российских мегаполисах, наиболее открытых культурному и антикультурному проникновению извне и ретранслирующих негативную культурную ситуацию на всю страну.
В сложившихся условиях вывести молодежь из духовного, культурного кризиса возможно только объединенными усилиями государства и общества, работников культуры, образования, науки, здравоохранения, спорта и т.д., эффективно используя как позитивный опыт прошлого, так и новые подходы к культурному строительству и воспитанию, опираясь на огромный позитивный потенциал отечественной многонациональной культуры.
Первоочередными практическими мерами в условиях дефицита бюджетных средств восстановления системы духовного, культурного, эстетического воспитания подрастающих поколений являются создание законодательной и нормативно-правовой базы развития культуры.
Проблема подростково-молодежной преступности (вообще девиантности) коренится в социально-экономических условиях бытия, что она не может «решаться» только уголовно-правовыми мерами, запретительно-репрессивными методами родительского или школьного «воспитания». Динамичность изменения социальной среды, а вместе с ней и криминогенных факторов, свидетельствует о необходимости глубокого теоретического осмысления и изучения такого вида преступности. Актуальность проблемы определяется и низкими результатами профилактических мер, направленных государством и обществом в отношении детерминант уличной преступности, что подчеркивает необходимость дальнейшей научной разработки данного вопроса с целью получения полезных выводов и внедрения их в практику.
Современная кризисная ситуация в молодежной культуре сложилась в результате определенной утраты культурной преемственности поколений, разрыва и изменения культурного и социального пространства и образования нескольких социокультурных пространств с различным влиянием на перспективы развития молодежной культуры.
Ввиду непоследовательности, спонтанности социокультурного реформирования происходит деформация молодежного сознания, отрыв от культурных традиций и ценностей, переориентация на ценности и формы массовой культуры.
Необходима разработка государственной концепции культурного воспитания и культурного просвещения, разработка и реализация комплексных целевых программ по наиболее актуальным проблемам воспитания молодых поколений, а также обеспечение постоянного государственного контроля над выполнением этих программ. Культурная сфера в целом и сфера молодежной культуры – её состояние, тенденции, перспективы развития – представляют собой сложный объект научного исследования, представляющий особый интерес для социальной философии, социологии культуры и социологии молодёжи.

Список использованных источников и литературы:
1.                Антонов А.И., Сорокин С.А.; «Судьба семьи в России XXI в.»; М., 2000 г.;
2.                Бурлакова В.Н., Сальников В.П.; «Криминология. XX век»; СПб., 2000 г.;
3.                Васильев В.Л.; «Юридическая психология: Учебник»; М., 1998 г.;
4.                Вишневский Ю.Р.; «Практикум по социологии молодежи»; М., 2000 г.;
5.                Голод С.И.; «Семья и брак: историко-социологич. анализ»; С-Пб., 1998 г.;
6.                Ефремов А.Н.; «Жертвы жестокости — дети»; М., Педагогика, 1985 г.;
7.                Запесоцкий А.С.; «Молодежь в современном мире»; СПб., 1999 г.;
8.                Здравомыслов А.Г.; «Социология конфликта»; М., 1995 г.;
9.                Зубок Ю.А.; «Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества»; М., 1998 г.;
10.           Карпухин О.И.; «Молодежь России: особенности социализации и самоопределения» // СОЦИС, 2000 г. № 3;
11.           Ковалева А.И.; «Социология молодежи: норма и отклонение»; М., 1996 г.;
12.           Кон И.С.; «Психология юношеского возраста»; М., 1979 г.;
13.           Кон И.С.; «Ребенок и общество»; М., Наука, 1988 г.;
14.           Лисовский В.Т.; «Любовь и нравственность»; Л., 1985 г.;
15.           Лисовский В.Т.; «Молодежь России в зеркале криминологии» // В сб. «Криминология. XX век»; СПб., 2000 г.;
16.           Козлов А.А.; «Молодежный экстремизм»; СПб., 1996 г.;
17.           Попова И.П.; «Новые маргинальные группы в российском обществе (теоретические аспекты исследования)» // СОЦИС. 1999 г.; № 7;
18.           Слуцкий Е.Г.; «Молодежная политика на рубеже веков»; СПб., 1998 г.;
19.           Тарасов А.И.; «Молодежь как объект классового эксперимента» // Свободная мысль; 1999 г.; № 10;