Курсовая Эфиопия в XVI-XIX вв.

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Имя

Выберите тип работы:

Принимаю Политику конфиденциальности

Скидка 25% при заказе до 26.11.2024

Эфиопия. XVI—XIX вв.

План

1. Становление государства до XVI в.

2. Тридцатилетняя война (1529—1559)

3. Эфиопия в XVIII веке

4. Эфиопия в конце XVIII — первой половине XIX вв. Эпоха князей

5. Эфиопия на этапах политической централизации. XIX в.

6. Эфиопо-итальянские отношения

7. Итало-эфиопская война и битва при Адуа

1. Становление государства до
XVI
в.

С древних времен Эфиопское нагорье населяли кушитские племена, главным занятием которых было скотоводство. Но знали они и земледелие, местами с террасированием горных склонов и искусственным орошением полей. С V в. до н. э. на нагорье стали переселяться жители Южной Аравии, в том числе Сабейского царства. Южноаравийские переселенцы принесли в Эфиопию семитский язык (от которого происходят языки геэз, тиграй, тигре, амхарский и др.), письмо, бронзовое литье, плужное земледелие, многие особенности родоплеменного раннегосударственного строя. Смешавшись с местным кушитским населением, они образовали другой — эфиопский этнос¹. Усиление обмена между различными эфиопскими племенами в области материальной и духовной культуры привело постепенно к складыванию своеобразного этнокультурного симбиоза — эфиопской цивилизации.

В первые века н. э. на севере Эфиопии возникло ранне-феодальное Аксумское царство, расцвет которого приходится на IV—VI вв. Правители Аксума («нагаст нагаст», т. е. «цари царей») обращаются к христианству и поощряют его распространение среди своих подданных. С IV в. христианство монофиситского толка становится государственной религией, заменив собой прежний политэизм.

Аксумское царство пало в IX в., аксумская народность дезинтегрировалась. Но наследие аксумской цивилизации не исчезло. Политический и культурный центр стал перемещаться с севера все дальше на юг, в некогда вассальные княжества, в области средней Эфиопии с семитоязычным населением (амхара и др.)- С XIII в. на карте Африки появляется название нового государства — Эфиопия.

Эфиопское государство было сильно своей развитой военно-феодальной и церковной организацией, сравнительно высокой культурой и связями с передовыми странами тогдашнего мира. В первой половине XIV в. царь «оломонид» Амдэ-Цый-он I подчинил своей власти все христианские, иудаистские и мусульманские государства Эфиопского нагорья и создал феодальную империю.

Социально-экономическое и политическое развитие Эфиопии в XV в. протекало в условиях, когда она была наглухо отгорожена от Европы и от мировой торговли мусульманским барьером. Он на несколько веков исключил возможность участия Эфиопии во внешних экономических связях, превратив ее в изолированный «христианский остров».

Преобладающим в этот и последующие периоды было господство в государстве светских и духовных феодалов. Земля принадлежала помещикам и монастырям. Монастырская колонизация еще с начала XIV в. охватила северо-западные, юго-западные и южные территории страны. Христианские обители владели большим количеством земли и играли крупную роль в политической жизни. Церковь являлась подлинным феодальным «государством в государстве», подчиненным императору и в меньшей степени правителям отдельных княжеств. Духовное сословие составляло местами до 20—30% населения округов. Церковь поддерживала в народе идею общеэфиопского единства под эгидой императорской власти. Император являлся не только верховным правителем государства, но и главой всех христиан, правомочным

Эфиопия (Айтьопия) происходит от греческого слова. Древнегреческие географы различали две Эфиопии: восточную, т. е. Индию; и западную — страну к югу от Египта. Вплоть до XIII в. европейские географы этим именем обозначали всю Африку южнее Сахары, включая и собственно Эфиопию.

Соломонова династия берет свое начало в 1270 г., когда на престол взошел царь Йикуяо Ам л ак. Под пером церковных летописцев династический переворот приобрел вид «восстановления» древней законной династии потомков библейского царя Соломона и царицы Савской, и которым якобы принадлежали еще аксумские цари, чья власть была «узурпирована» династией Загуэ, а затем восстановлена «соломонидом» Йикуно Ам лаком.

вмешиваться в чисто церковные дела, в том числе в вопросы богословия.

Столпами эфиопской государственности были община, армия и церковь. Общины в Эфиопии носили соседско-родовой и в то же время кастовый и отчасти храмовый характер. Максимальная община — волость — обычно составляла церковный приход. Население такой общины делилось на три или четыре категории: духовенство, крестьянство, низшее сословие — касты ремесленников, охотников и певцов, а также иногда военное сословие. Армия делилась на две части — дружины феодалов (гвардия) и полки военных поселенцев. Дружинники жили при дворах своих начальников, военные поселенцы — отдельными деревнями, преимущественно в пограничных областях или недавно присоединенных провинциях.

Крестьяне обязаны были выполнять разного рода барщинные и натуральные повинности, участвовать в походах своих феодальных владык. Рабовладение, составлявшее основу Ак-сумского царства, сохранялось и имело существенное значение в экономической и политической жизни Эфиопии. Подавляющее большинство в духовном сословии составляли бедные монахи, работавшие на богатых монахов, а бедные священники сами пахали землю.

Император Зэра-Яыкобе (1434—1468) предпринял попытку создания централизованного государства. Он сместил вассальных князей, заменив их императорскими наместниками, в роли которых выступали его сыновья и дочери. Позднее начал управлять провинциями через назначаемых чиновников. Упорядочив систему военных поселений, он распространил ее затем на всю территорию страны. Провел он и ряд церковных реформ в стремлении объединить враждующие толки эфиопской церкви.

Впервые после падения Аксумского царства Зэра-Яыкобе предпринял попытку учредить постоянную столицу государства. Особенность христианской Эфиопии того времени заключалась в том, что в стране отсутствовали города. Не города, а феодальные поместья и монастыри были культурными и политическими центрами. Поэтому и Дэбрэ-Бырхан, где император намеревался создать столицу, был не городом, а разросшейся царской резиденцией. После его смерти, как и прежде, в Эфиопии не было столицы.

В каждом конкретном случае центром государства становилось то место, где размещался монарх, его двор и войско. Постоянное перемещение царского двора по стране в то время имело смысл. Удавалось обеспечивать надежный контроль и управление над разнородными в этническом, экономическом и культурном отношениях территориями, взимать дань с подвластных феодалов.

Доходы эфиопских царей складывались как за счет поступлений из их личного домена, податей с феодалов-вассалов, так и таможенных сборов от торговли и присвоения движимого имущества в ходе завоевательных походов. В этих походах захватывали и рабы, значительная часть которых шла на продажу.

История Эфиопии XV в. заполнена бесконечными внутренними войнами. Лишенная городов и развитого внутреннего рынка, она переживала периоды многочисленных междоусобиц феодалов. При царских дворах соперничали придворные клики, связанные с монашескими орденами. Гнет светских и духовных феодалов, опустошительные межфеодальные войны вызывали череду крестьянских восстаний. Ответные массовые репрессии вынуждали крестьян уходить с обжитых мест на окраины империи, в мусульманские и другие иноверческие области. Не случайно на юго-востоке империи через несколько десятилетий после смерти Зэра-Яыкобы в 1468 г. оказалось множество «маласаев» — эфиопов, перешедших в ислам. Они вместе с мусульманскими беглецами из других районов основали Харэр — новый центр ислама в Эфиопии.

Этот период вошел в историю Северо-Восточной Африки как время заметного упадка торговли, земледелия, государственности. Важными факторами ухудшения общей ситуации в регионе являлись противоборство с арабами, захватившими все побережье Красного моря, противодействие турецкой экспансии, нацеленной на вытеснение арабов и захват Эфиопии, вмешательство европейцев, прежде всего португальцев, братоубийственная война между христианской Эфиопией и мусульманским Адалем (Огаденом).

После захвата Египта в 1517 г. турки появились и на побережье Красного моря. Они захватили Суакин и Зейлу, поставили под свой контроль Адал и начали наступать на Эфиопию. Турецкие войска, вооруженные огнестрельным оружием, имели превосходство над эфиопами, сражавшимися копьями и мечами. Но, тем не менее, страна выстояла, продвижение турок приостановилось, хотя они и захватили земли Эфиопии на побережье Красного моря.

Со времени Великих географических открытий началось постепенное втягивание Эфиопии в политические отношения с Европой. Правители Эфиопии, начиная с Феодора I (1411— 1414), пытались установить связи с христианским миром и заручиться европейской поддержкой для борьбы с арабами. Зэра-Яыкоб обращался в свое время к римскому папе, предлагая объединить эфиопскую церковь с римской. В Европу проникали слухи о христианской стране на востоке Африки, управляемой якобы «пересвитером Иоанном», богатой пряностями, золотом и пр. Португальцы первыми попытались найти эту страну. В 1490 г. в Эфиопии появился португалец Педро да Ковильям, дружески принятый негусом. Он стал его советником. В 1520 г. в Эфиопию прибыло португальское посольство. Когда началось война с турками, Эфиопия обратилась к Португалии за военной помощью. В 1541 г. в Красное море вошел португальский флот под командованием Христофора да Гама, внука мореплавателя Васко да Гама. На этот раз португальцы помогли эфиопскому негусу отразить нашествие со стороны мусульман-галла Адала.

эфиопия императорская власть политическая

2. Тридцатилетняя война (1529—1559)

До XVI в. Адал является торговой периферией Эфиопии. Благосостояние многих кочевых племен Адала зависело от караванной торговли с Эфиопией, и эти связи образовывали единую экономическую систему. Эфиопия и Адал сосуществовали, нуждаясь друг в друге. Иногда султаны Адала добровольно соглашались быть данниками эфиопских императоров. Однако в начале XVI в. положение изменилось. Ад ал в 1516—1517 гг. вступил в полосу экономического кризиса. Чтобы поправить свои дела купцы и караванщики-верблюдо-воды потребовали от своих правителей решительных действий в отмщении эфиопам-христианам за ухудшение своего благосостояния.

Перед своим нашествием на Эфиопию султанат Адал пережил период смут. Только в период с 1518 по 1520 г. у власти сменилось пять султанов. В непрекращающихся распрях все более явно брали верх представители войска — эмиры. Среди них выделился Ахмед-ибн-Ибрахим аль Гази, за которым в эфиопских хрониках упрочилось прозвище Грань (Левша). Когда Грань пришел к власти в Харэре, его первым шагом был разрыв мирных отношений с империей. Он усиленно вооружался, собирал армию и открыто готовился к большой войне под знаменем джихада. Он направил союзным мусульманским племенам грамоты, призывавшие подняться на «священную войну» против христианской Эфиопии. Поднялись кочевые племена из Сомали, из пустыни Данакиль, с побережья Красного моря. Наконец Ахмед ибн-Ибрахим (Грань) объявил о начале великого похода. Было начало 1529 г. Двигавшиеся навстречу друг другу императорская армия во главе с негусом Либнэ-Дынгылем и войска Граня встретилась в местечке Шынбыра-Куре. Теперь война со стороны мусульман Адала велась уже не за трофеи, не за пограничные уделы, а за всю империю.

Битва произошла в феврале 1529 г. Эфиопам было нанесено страшное поражение. У Шынбыра-Куре остался лежать цвет эфиопского воинства. Всего погибло более 15 тысяч человек. Понес потери и Грань. После сражения он вернулся в Харэр. Правитель султаната еще не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы двинуться в глубь труднодоступного эфиопского нагорья. После двухлетней передышки армия мусульман Адала, перевооруженная и оснащенная уже и огнестрельным оружием, вновь выступила против империи.

Битва в Анцокии, состоявшаяся в феврале 1531 г., относится к важнейшей в возобновившейся войне. Разрозненность сил эфиопского императора, нескоординированность действий между военачальниками, предательство и переход на сторону противника многих эфиопских феодалов, ослабляли сопротивление врагу. Грань, разбив выдвинувшиеся части императора в Анцокии, захватил затем целый ряд областей. Все церкви и монастыри на захваченных территориях были сожжены, разграблены. Ахмед ибн-Ибрахим, будучи более военачальником, чем политиком, удовлетворялся военными успехами и в оставленных императорской армией областях не устанавливал собственного правления, ограничившись их завоеванием и разграблением. В лучшем случае полагался на управленцев из числа перешедших на его сторону эфиопских феодалов.

В апреле 1533 г. Грань выступил в новый поход для дальнейшего покорения Эфиопской империи. Армию направил по нескольким направлениям. Отрядами, шедшими на север, командовал лично. Штурмом был взят город Аксум, колыбель эфиопской цивилизации. Разгром эфиопской армии был безмерен, и казалось, что империя уже не оправится. Исламизи-рованные народы Эфиопии, издавна бунтовавшие против императорской власти воинственные иудейские народы фалаша, стремившиеся к своей независимости, перешли на сторону Граня. Однако население областей, не вступивших в союз с врагом, по собственной инициативе начало партизанскую войну с захватчиками. Армия мусульман в результате многочисленных походов и сражений была истощена до предела. В1538 г. Грань предложил императору Либнэ-Дынгылю соединить две враждовавшие династии брачным союзом и заключить мир. Император отверг это предложение. Тогда правитель Харэра продолжил преследование войска императора.

Негус Эфиопии решил обратиться к Португалии за военной помощью. В июле 1541 г. в Эфиопию прибыл вооруженный пушками полк португальских мушкетеров из 400 человек под командованием Христофора да Гама. Однако появление португальцев было важно для эфиопов с психологической точки зрения, ибо отряд прибыл в момент, когда внутреннее соотношение сил уже изменилось в пользу императора и эфиопские войска начали одерживать первые серьезные военные победы. К тому же в августе 1542 г. в одной из стычек с отрядами Граня половина португальского отряда была уничтожена, а сам Христофор да Гама был пленен и казнен.

В феврале 1543 г. на территории округа Фогэра между двумя армиями произошла битва, в ходе которой Ахмед ибн-Ибрагим (Грань) был убит, а его войско рассеяно. Это была решающая, но далеко не окончательная победа. Большая часть страны находилась еще в руках мусульман. После смерти Граня командование армией принял его племянник Нур ибн-Муджахид.

Развязка наступила в 1559 г. Войско мусульман вновь начало наступление. Гэлаудеуос, новый император Эфиопии, не успев собрать всей армии, двинулся ему навстречу. В произошедшем сражении эфиопы потерпели поражение, погиб и негус. Однако эта битва уже не имела особых последствий в политическом или военном отношении, ибо в Харэрском султанате начался голод. Тридцатилетняя война завершилась, не изменив основного соотношения сил между обеими противниками. Харэрский султанат продолжал владеть восточной частью Эфиопского нагорья. Эфиопская империя, как и прежде, занимала западную часть возвышенности. Такое положение вещей сохранялось вплоть до 1887 г., когда Харэр был занят войсками негуса Менелика. Главная причина, побудившая Харэр прекратить борьбу с империей, это собственное экономическое ослабление и отсутствие поддержки извне.

После окончания войны Эфиопия оказалась перед множеством трудных внутренних проблем. Желая восстановить авторитет центральной власти и возродить былое могущество государства, император вынужден был вести политическую и вооруженную борьбу одновременно на нескольких фронтах. Эта борьба велась как с этническими группами, стремившимися к самостоятельности (фалаша, гураге и др.), так и с крупными знатными родами, которые своими сепаратистскими устремлениями способствовали когда-то поражению государства и чьи притязания на самостоятельную власть отнюдь не уменьшились.

Во второй половине XVI в. перед императорами Эфиопии встал еще один вопрос: политические взаимоотношения с посланцами из Европы, особенно же с иезуитами — представители папства, стремившимися к овладению эфиопской церковью и подчинению ее Риму. Эфиопия, борясь против попыток католического духовенства подчинить себе страну, тем не менее, стала на путь привлечения иноземных специалистов, строительства взаимоотношений с ним, поиска надежных союзников за рубежами империи. Она обратила свои взоры в сторону христианских стран Востока, мусульман Османской, Иранской и Могольской империй. В Эфиопии в XVI в. и позже находилось множество армян, греков, арабов, а также грузинских мастеров и бухарцев. Армяне, грузины, сред неазиаты были инициаторами и исполнителями большей части основных внешнеполитических проектов Эфиопской империи.

В 1564 г. очередным императором Эфиопии стал Сэрцэ-Дынгыль. Перед новым правителем стали те же самые проблемы, которые должны были решать его предшественники. Это была борьба с различными сепаратистскими тенденциями, сильнее всего представленными фалаша, а также со всевоз-раставшей миграционной волной народов галла и проблемой мусульманских соседей, Харэрским султанатом. При Сэрцэ-Дынгыле не возникал только вопрос об иезуитских миссионерах, они по-прежнему были изолированы в Фремоне. Сэр-цэ-Дынгылю почти все свое 32-летнее правление пришлось провести в военных походах.

Сэрцэ-Дынгыль был представителем того направления эфиопской политики, в основе которого лежала идея сильной, единой Эфиопии. Он укрепил императорскую власть как на юго-востоке и западе, так и на севере государства. Он подавил наиболее грозные в тот период сепаратистские группы, какими были фалаша. Одновременно при нем была окончательно ликвидирована мусульманская угроза, в течение нескольких столетий нависавшая над империей. Сам император был прогрессивным и образованным человеком, поддерживавшим развитие литературы и культуры. Он умер в 1597 г. во время очередного похода против миграционного нашествия галла. Сэрцэ-Дынгыль оставил Эфиопию укрепленной экономически, однако он не был в состоянии предотвратить ни набеги галла, ни внутренние конфликты, нараставшие в лоне церк ви и в среде крупной знати.

3. Эфиопия в
XVIII
веке

Объединение страны под эгидой императорской власти, какую осуществлял Сэрцэ-Дынгыль_: имело прежде всего экономическое значение. В течение всей своей деятельности он стремился к подчинению ряда областей и княжеств, подати с которых составляли значительную часть доходов его казны. Южные области были для империи важнейшим источником получения золота, скота, шкур диких животных, мулов и т. п. Северные округа платили подати прекрасными лошадьми и вводившимися из других стран предметами роскоши, такими, как шелк, одежда, фарфор и др. Значительным источником дохода, извлекавшегося из торговли привозными товарами, были также таможенные пошлины, собиравшиеся как императорской казной, так и наместниками отдельных округов.

Господствовавшая в Эфиопии система сбора налогов действовала таким образом, что в государственную казну попадала небольшая часть дохода от отдельных областей. Местные правители имели полную свободу в установлении размера дани в своих владениях, отдавая императору определенную часть, не зависевшую от собственного дохода. Правда, император имел право, которым пользовался чаще всего в случае политических беспорядков, в любой момент разжаловать наместников и конфисковать все их имущество. Однако во многих областях существовали установленные традицией должности, лишить которых император не имел права, если они занимались правителем из местного рода. С этих областей император только получал дань.

Целый ряд монастырей владел имениями, либо не подлежавшими обложению данью, либо освобождавшимися от других обязанностей, например, содержать проходящие местные и императорские войска. В этой ситуации ^контролировавшиеся повинности ложились на земледельцев, вынужденных платить налоги в размерах, произвольно устанавливаемых чиновниками разного ранга, наместниками и князьями. Земледельцы обязаны были также содержать императорские войска, когда они проходили или размещались в данном районе. Трудности положения низших слоев населения усугублялись голодом и эпидемиями, не щадившими Эфиопию в XVII в.

Наиболее голодными годами, сопровождавшимися эпидемиями, были 1606, 1611, 1618, 1623, 1634—1635. В 1650 и 1653 гг. — страна дважды страдала от голода и эпидемий.

В 1673 и 1685 гг. вновь распространились по стране эпидемии. Наконец, 1700 г. закончил столетие очередным голодом.

Страна была охвачена волнениями. Вспыхнули бунты, руководители которых были из низших слоев населения. В 1603—1604 гг. в области Амхара-Сайнт появился Лжехристос, вокруг которого теснились ученики и многочисленные группы приверженцев. Это движение отражало рост недовольства народных масс. Пойманный императорскими войсками, он был казнен, а народное движение в Амхара подавлено. В 1608 г. в округе Сымена некий человек выдавал себя за императора Яыкоба, уже умершего, и собрал вокруг себя много союзников. В столкновении отрядов самозванца с войсками императора он погиб. Подобных выступлений самозванных императоров из низов было несколько.

В 1617 г. начались крестьянские беспорядки в округе Шире. Эта область в результате хищнического хозяйствования тогдашнего правителя превратилась в пустыню. Население бежало в соседний округ. Лишь монахи и духовенство остались на местах. Вопрос был разрешен мирным путем благодаря посредничеству местного духовенства. Налоги на население были уменьшены в соответствии с вердиктом императорского трибунала.

Самым крупным выступлением в XVII в. против феодальной эксплуатации было движение, возглавленное в 1687— 1688 гг. годжамским кузнецом Йисхаком Уорення (Йисха-ком Поджигателем), провозгласившим себя императором и ставшим во главе вооруженных выступлений народа сначала в Годжаме, а потом в Амхара-Сайнт и Шоа. Оно было жестоко подавлено войсками правившего тогда Иясу I Великого.

Отсутствие сильной центральной власти способствовало росту борьбы за власть, разгоревшейся между светской и духовной знатью. В период выступления низов Эфиопию потряс и крупный конфликт внутри церкви. Борьба между двумя главными группировками эфиопской церкви — годжамско-тыграйской, кыбат («помазание»), и шоанским, тоуахжо («соединение») — началась в XVI в., разгорелась в XVII и XVIII вв., а закончилась во второй половине XIX в. На усиление внутрицерковных религиозных споров повлиял в значительной мере контакт в религиозной доктриной католицизма. Этот контакт особенно углубился в начале XVII в. в связи с деятельностью в Эфиопии очередных папских эмиссаров.

Не раз в течение XVII в. и в первой половине XVIII в. императоры свергались и правители оплачивали жизнью яростную борьбу между двумя лагерями — кыбат и тоуахдо. Это борьба, протекавшая с переменным успехом, закончилась в конечном счете победой вторых, установивших в конце XIX в., при поддержке император Менелика II свое главенство в стране. Острая борьба между церковными группами из разных областей страны переплеталась с возраставшими сепаратистскими тенденциями отдельных округов, приведшими во второй половине XVIII в. к феодальной раздробленности.

Этот период характеризуется острейшей борьбой за власть между различными претендентами на императорский трон, решением вопроса взаимоотношений с католической Европой, стремлением к освобождению императорской власти от церковной зависимости.

Сразу же после смерти Сэрцэ-Дынгыля (1597) в стране сложились три группировки, выдвигавших своих претендентов на власть. Борьба за престол была яростной. После попеременного нахождения на престоле двух претендентов в 1607 г., выступив с оружием в руках власть захватил третий — Сусныйос (1607— 1632).

В период его правления обострились конфликты, существенным образом отразившиеся в дальнейшем на политических судьбах страны. Причиной их были две разные политические линии, которые проводили по отношению к иностранцам круги, захватившие власть в государстве. Одна выражалась стремлением полностью разорвать отношения с Европой, на чем настаивали главным образом вельможи и сановники. Представители второй, активными сторонниками которой были претенденты на престол, наоборот, были склонны открыть границы Эфиопии иезуитским миссионерам. Императоры готовы были даже перейти в католицизм с целью укрепления экономических и политических связей между обеими сторонами.

Сусныйос, стоявший на этих позициях, с самого начала получил настроенное против себя духовенство. Чтобы удержаться у власти он привлек на свою сторону высокопоставленных светских сановников, пытаясь тем самым уравновесить ненависть к себе со стороны духовенства. Одновременно он пытался опереться на третью силу в государстве в лице тех племен галла, которые начали в полную меру осваиваться на эфиопской территории и даже приняли христианство. В различных провинциях страны он стал жаловать им в лен земли за счет конфискованных у некоторых монастырей имений. Предоставив полную свободу правителям областей, фактически узаконил неограниченную эксплуатацию населения провинций. Именно на период его правления приходится пик народных и религиозных выступлений.

Сусныйос оказался под полным влиянием испанских и португальских католиков-иезуитов. Он позволил им свободно проводить миссионерскую деятельность. На волне недовольства народных масс, выступлений против него церковной иерархии, особенно после принятия им католицизма — в конечном итоге Сусныйос был вынужден отказаться от католицизма и отречься от престола в пользу сына Фасилидэса.

Во время правления императора Фасилидэса (1632—1667) в жизни Эфиопии произошло важное событие: он основал в 1636 г. постоянную столицу империи — Гондэр. Превращение Гондэра в город, ставший не только политическим, но и важнейшим экономическим, торговым и культурным центром, постоянной резиденцией эфиопских царей и столицей государства, стало возможным благодаря двум обстоятельствам: во-первых, с развитием крупных феодальных вотчин возрос товарообмен в стране и оживилась торговля. Во-вторых, из-за вторжения племен оромо, расселившихся на плодородных землях Эфиопского нагорья, резко сократилась территория, подвластная эфиопским царям, что облегчало управление ею из единого постоянного центра.

Фасилидэс провел реформу, которая способствовала прекращению народных выступлений, проходивших под лозунгами защиты веры. Он отказался от католицизма, провозглашенного его отцом Сусныйосом в качестве государственной религии. Из страны были высланы иезуиты. Сопротивление католицизму как снизу, так и со стороны властвовавшей элиты общества заложили основы формирования антиколониального сознания народных масс.

Было покончено, и притом на долгих два столетия, с попытками широкого эфиопо-европейского сближения. Однако это не означало прекращения связей страны с внешним миром. При императоре Фасилидэсе возник план антиевропейской коалиции в составе Эфиопии, Адала, Судана (Сеннара), государств Южной Аравии, Османской и Могольской империй. Осуществить его взялись армяне и выходцы из Средней Азии, пользовавшиеся доверием императора. Политика «закрытия» Эфиопии для европейцев, проводившаяся в середине XVII—XVIII вв., не отождествлялась с политикой полной изоляции.

Внутри страны положение оставалось сложным. Не утихали феодальные мятежи и обострились религиозные разногласия в эфиопской церкви между сторонниками тоуахдо и кыбат, т. е. умеренного монофиситства, близкого к православию, и строгого или крайнего монофиситства. Корнем преткновения был вопрос о природе Христа. К концу XVII в. раскол в церкви зашел так далеко, что стал прямой угрозой единству эфиопского государства. Рос сепаратизм феодальных правителей Тигре и Шоа. Усилилась экспансия восточных галла, поставивших цель проникнуть в Годжам.

Рост центробежных тенденций и ожесточенные распри между религиозными группировками продолжалась и в период правления сына Фасилидэса Йоханныса I (1667—1681). Созывая церковные соборы, он пытался покончить с религиозными спорами. Однако рост оппозиции феодалов и церкви парализовал все его попытки установить внутренний мир в стране.

К концу XVII в. жизнь в государстве стала постепенно нормализироваться. После смерти Йоханныса I императорский трон занял его сын Иясу I (1681—1706). Этот император был последним эфиопским монархом вплоть до второй половины XIX в., при котором предпринимались реальные шаги по укреплению царской власти и централизации государства.

В начале 1690-х годов Иясу I сумел восстановить власть над всеми важнейшими провинциями страны. При нем империя стала постепенно возвращаться к былому процветанию. Во многом этому способствовала умелая внутренняя политика императора, старавшегося разрешить существовавшие в стране противоречия и смягчить острые конфликты. Он предпринял шаги по унификации административной системы и меры по экономическому развитию.

Административная реформа была направлена на упорядочение высших имперских и придворных должностей и постов в государственной администрации, экономическая — на упорядочение внутреннего торгового рынка. Сразу же после прихода к власти Иясу I провел смену на высоких придворных, церковных и провинциальных постах. Это мероприятие было принципиально отличным от ранее проводимой политики его отца Йоханныса I, который делил население по вероисповеданию и поддерживал религиозное направление кубат.

В области экономики Иясу I уделял особое внимание развитию и упорядочению торговли. Одной из основных трудностей ее развития был полный произвол при взимании таможенных пошлин. Иясу издал инструкции, четко регулировавшие размер таможенной платы и точно определявшие места сбора таможенных пошлин. Распоряжения были направлены на ликвидацию произвола феодалов и поддержку торговли в общеэфиопском масштабе. Иясу I попытался вмешаться и в церковные распри. Поддержав поборников «соединения» (тоу-ахдо), император лишился в итоге короны, а вскоре после отречения в 1706 г. — и жизни.

Его преемники не могли упрочить государственное единство страны и даже, наоборот, попустительствовали росту феодальной автономии в провинциях и областях. В самой столице множились придворные интриги, и особый вес приобретали воины, охранявшие царскую резиденцию. В их руках оказывался и сам царь, и его придворные. В этих условиях каждому новому императору приходилось отчаянно лавировать между всеми политическими группировками, ни одна из которых не была предана ему безусловно. Монархия все больше теряла свою социальную базу. На протяжении всего XVIII в. эфиопские монархи менялись с катастрофической быстротой. Эти перемены не обходились без кровопролития, феодальных мятежей, вовлечения в междоусобицы больших масс населения.

В Эфиопии существовал старинный обычай тюремного заключения царских родственников. Гора Вахни, где они содержались под надзором, превратилась в многолюдное обиталище «соломонидов», откуда любая политическая сила, временно одержавшая верх, всегда могла получить кандидата на престол по своему выбору.

4. Эфиопия в конце
XVIII
— первой половине
XIX
вв.
Эпоха князей
Во второй половине XVIII в. общее положение страны было неутешительным. Феодальные мятежи следовали один за другим. Не раз возникали междоусобные столкновения и в самом Гондэре. Из всей огромной территории, на которую некогда распространялась власть императоров, гондэрская династия могла контролировать в это время лишь северо-западную ее часть. Страна активно заселялась оромскими племенами. Некоторые эфиопские императоры воспитывались в оромском окружении, предпочитали даже говорить по-оромски, а взойдя на трон, опирались на оромское войско. Это вызывало нередко недовольство традиционной знати и семитоязычного населения. Так, наместник Тыграя рас Микаэль Сыуль потребовал от императора Ийоаса (1755—1769) удалить из Гон-дэра и его предместий оромское войско. Получив отказ, он объявил ему войну.

Со времени насильственной смерти Ийоаса гондэрские императоры превратились в марионеток в руках феодальных властителей. Территориальные владыки сменяли императоров по своему усмотрению. Богатая провинция Шоа стала практически независимым царством с собственной династией во главе. Местные феодальные династии прочно утвердились и в других областях, лишь формально подвластных гондэрским царям, южные области попали под власть независимых оромских правителей. Робкие попытки царствовавших монархов изменить разрушительный ход событий не приводили к успеху. Период немногим более 70 лет в эфиопской историографии принято называть периодом «зэмэнэ мэсафынт» — «время князей». Он продолжался до 1855 г., когда в стране взошел на престол Теодрос II, положивший начало процессу централизации Эфиопского государства.

К середине XIX в. в Эфиопии сложилось развитое феодальное общество, хотя в перефирийных районах страны сохранялись патриархально-феодальные и раннеофеодальные черты общества. Уже не существовало сложившейся прежде разницы между наследственной знатью из правящих родов и царскими военачальниками, рассаженными по землям. Обе группы феодалов имели крупные земельные владения, которые они преобразовывали по образцу царского домена. Внутри этих поместий шел интенсивный процесс формирования феодальнозависимого местного населения.

Уже с конца XVIII в. повсеместными были попытки служилых феодалов превратить временно пожалованные земли («гульт») в наследственную собственность («рыст»). Эти формы земельного владения были доминирующими в Эфиопии. Наследственному закреплению гельтовых пожалований способствовало то обстоятельство, что они передавались из поколения в поколение за несение определенной службы потомками первого гультэннъя (владельца гульта). Для обозначения его нового качества употреблялось даже название «рыст-гульт». Гульт составлял важнейшую основу эфиопского феодализма. И хотя эфиопские императоры провозглашали себя верховными властителями всей земли в государстве, они не могли распоряжаться землями рыст. Да и земли гульт по прошествии времени не всегда составляли область безраздельного царского самовластия. Часто это происходило в периоды ослабления царской власти, особенно во «времена князей».

Немало гультовых пожалований было сделано церкви, точнее отдельным храмам и монастырям. Церковь к середине XIX в. превратилась в крупнейшего землевладельца. Ей принадлежала в той или иной форме треть всей земли в стране.

В гультовой системе землевладения и землепользования тесно переплелись взаимоотношения классов и социальных групп феодальной Эфиопии: вассальные отношения между правителем и стоящим ниже феодалом-помещиком, феодально-теократические отношения между правителем и высшим духовенством, отношения между феодалом-землевладельцем и крестьянином.

В стране сложилась своеобразная иерархия гультовых пожалований, когда полученный от царя гульт гультэннья дробил на отдельные участки и передавал их в гульт для кормления подвластным ему служилым, а те, в свою очередь, нижестоящим и т. д. В основании этой социальной пирамиды были безземельные крестьяне, арендовавшие землю у землевладельцев и крестьяне-общинники. Положение последних было несколько лучше. Повинности, которые нее крестьянин-арендатор, были разнообразными. Это барщина или издольщина (или и то и другое, вместе взятые), многочисленные поборы, включая выплату десятины и дырго (предоставление ночлега и пропитания проезжающим иностранцам и царевым служилым людям, имевшим специальные грамоты), содержание войска, находящегося на постое и др. Кроме того, в конце XVIII в. крестьянин в большинстве провинций вынужден был отдавать землевладельцу половину и более урожая.

В середине XIX в. значительно изменились и функции царя, который сохранил еще с аксумских времен титул «ныгусэ-нэ-гэсть — «царь-царей» (император). Царь стал выступать как организатор новых отраслей экономики. Особую заинтересованность, как и прежде, он проявлял в торговле. Именно торговля приносила царям немалые доходы. Цари христианской Эфиопии имели своих собственных агентов, которые занимались от их имени обменом товаров, ведением коммерческих переговоров с правителями Йемена, Египта, Индии, Португалии и других стран. Одновременно при этом «царские купцы» осуществляли и дипломатическую деятельность. Внутренняя торговля находилась преимущественно в руках мусульман.

Еще в первой половине XIX в. в Эфиопии не было всеобщего денежного эквивалента — по выражению Ф. Энгельса, «этого могучего оружия против феодализма». Роль денежного эквивалента выполняли амоле (брусок соли, как очень ценимый товар в стране), красный перец, патроны, бруски железа и т. п. На рубеже XVIII—XIX вв. в стране появился серебряный талер Марии-Терезии, который вскоре получил широкое хождении в империи. В 1830-е годы во всей империи стало обращаться около 100 тысяч этих монет. В последующие десятилетия только правитель Шоа получал в год до ЗОО тысяч талеров в виде налогов с подвластных ему земель. Но всеобщим эквивалентом стоимости талер не стал. Данный процесс сдерживался господством натурального хозяйства, политической нестабильностью. Отсутствие всеобщего денежного эквивалента сдерживало развитие производительных сил, в том числе ремесленного производства.

Как и торговля, ремесленное производство мало привлекало христианское население страны и оставалось уделом преимущественно мусульманских народов. Ремесленники составляли замкнутые касты, к которым земледельческое население относилось с презрением, страхом и предубеждением. Ремесленники селились обособленно, на окраинах деревень, при дворах царей, феодалов, церквах и монастырях. Им не разрешалось владеть землей, служить в армии и т. д. Часто, пренебрегая собственными мастерами, цари и феодальная верхушка охотно приглашали чужеземцев для различных строительных работ, для изготовления украшений, дорогих одежд и т. п. И хотя в первой половине XIX в. взгляды правителей Эфиопии к ремесленничеству стало меняться, общее пренебрежение к нему в обществе сохранялось.

5. Эфиопия на этапах политической централизации.
XIX
в.

К середине XIX в. страна находилась в упадке, раздираемая постоянными междоусобными схватками феодалов. Повеяло переменами, когда в начале 1850-х годов на политической арене страны появился Каса из Куары, сын мелкого феодала с Севера. Его действия, направленные на создание сильной центральной власти, нашли поддержку у крестьян, больше всех страдавших от феодальной раздробленности. В истории Эфиопии наступил период, когда политика правителя в значительной степени стала подчиняться общенародным интересам. Определенную роль в централизации страны играла и угроза внешней опасности, существовавшая на северных рубежах государства. Здесь приходилось то и дело вступать в сражения с египтянами, лелеявшими планы захвата всей Эфиопии.

В 30-е годы XIX в. в Эфиопии возникло три политически автономных объединения. Это Гондэр, где правителем был рас Али. Это Тигре и Сымен. И, наконец, Шоа. Император Йохан-ныс III фактически был лишь номинальным главой Эфиопии. Каса Хайлю (будущий император) родился в 1818 г. на севере Эфиопии в семье мелкого феодала. Служил солдатом в отряде своего дяди. Оставив спустя несколько лет службу у дяди, Каса организовал собственный отряд. К нему стали стекаться люди со всех концов области.

Каса становился все более заметной фигурой на политической арене Амхары. Его восхождение к власти — это сражения с вассалами правителя области, увеличение своей армии и в конечном счете победа над войсками самого раса Али. После победы над одним из самых могущественных властителей Эфиопии, каким был рас Али, а в июне 1853 г. вся Северная Эфиопия, за исключением Тыграя, оказалась под контролем Касы. В решающем сражении с армией правителя Тыграя, практически решался вопрос о будущем императоре Эфиопии. Битва произошла 10 февраля 1855 г. Одержав победу, буквально на следующий день после сражения произошла церемония коронования нового императора Эфиопии. Он принял новое имя — Теодрос, имя, которое приписывал народ ожидаемому мессии. Во время коронации Теодрос II (1855—1868) объявил свою первоочередную задачу: «Клянусь этой короной моих предков, что соберу под своей властью все провинции, которые в прошлом входили в состав империи». Из крупных областей государства, сохранявших свою независимость от центральной власти, оставалась область Шоа. Армия императора насчитывала к этому времени около 60 тысяч воинов и не имела себе равных. Шоанская армия оказалась не готовой к отпору. Покорив последнюю независимость область Эфиопии Теодрос завершил выполнение своей первоочередной задачи. Столицей объединенной Эфиопии император сделал город Магдалу в центре страны. »

Объединение Эфиопии шло военным путем. Теодрос оружием заставлял отдельных феодалов подчиняться императорской власти. Это, однако, не означало, что они навсегда отказались от своей борьбы за самостоятельность. Только в период с 1855 по 1S57 г. было совершено 17 покушений на жизнь императора. Это вызвало ответную реакцию со стороны Теодроса — использование жестоких, безжалостных мер против бунтов и заговоров. Он пытался с помощью репрессий сохранить политическое единство государства, которому постоянно угрожали бунты феодалов.

На определенном этапе в оппозицию к Теодросу стала и христианская церковь. Хотя с самого начала эфиопская церковь обрела в его лице усердного проповедника религиозных догматов, который на всем протяжении своего правления словом и мечом защищал «истинную веру», тем не менее конфликт императора с духовенством произошел. В его основе были чисто экономические причины. Теодрос не мог примириться с тем, что с церковных владений в государственную казну не поступало никаких налогов. Меры направленные на подрыв экономического положения церкви, вызвали у нее ожесточенное сопротивление. В отличие от феодальных выступлений, носивших локальный характер, церковь выступала единым фронтом. От Теодроса, в процессе реформирования им общества, стали отходить и крестьяне. На их настроения влияли и церковные антиправительственные проповеди, и выступления против него их сюзеренов-феодалов, но самое главное — сохраняющееся положение полного бесправия.

После завершения военных походов император приступил к проведению ряда внутренних реформ. Он реорганизовал систему государственной администрации, разделив страну на более мелкие округа, чем раньше, и поставив во главе их преданных себе людей. Налоги теперь поступали непосредственно в императорскую казну, а не так, как до этого — в казну феодалов. Теодрос пытался лишить крупных феодалов права иметь свой суд и собственные армии.

Один из указов императора касался уничтожения торговли рабами. В нем же содержалось и распоряжение о том, чтобы все люди государства нашли себе работу. Указ гласил: «Чтобы крестьяне вернулись к земледелию, купцы к торговле и каждый человек к свое работе». По мысли императора, это должно было приостановить ширившийся в стране бандитизм.

Нововведения коснулись и судебной системы. Теодрос объявил себя верховным судьей и каждый день находил время заниматься разбором жалоб своих подданных. Во всех областях страны были назначены судебные чиновники, которые вершили правосудие именем императора, при этом право смертной казни являлось прерогативой самого императора. Были предприняты попытки реформ и в области нравов. А именно, Теодрос выступил против распространенной в стране полигамии. Издал закон о том, что каждый христианин может иметь только одну жену. Чтобы подать пример, он сам удалил всех своих наложниц.

В вопросах взаимоотношений церкви и государства он делал все возможное, чтобы изменить прежнее положение, когда церковь оказывала решающее влияние на светскую власть. Теперь он стремился подчинить ее светской власти.

Самое серьезное внимание Теодрос уделял армии. Попытка создания общенациональной регулярной армии сопровождалось установлением жалованья для воинов, введением системы обучения войск. С желанием усилить боевую мощь армии, повысить ее мобильность он намеревался наладить производство собственного вооружения (в частности, пушек) и начать строительство дорог.

Первая попытка изготовить пушку относится к 1853 г. Став императором, он привлек для их производства находившихся в то время в Эфиопии европейских ремесленников. Было отлито несколько орудий, самое крупное из которых весом 70 т было названо «Севастополь».

В целом, реформы Теодроса не подрывали основ эфиопского феодализма, а были направлены на оживление традиционной бюрократической структуры империи, но на более четкой и сильной основе. Со смертью Теодроса многие инициированные им реформы быстро сошли на нет.

Укрепив свои позиции внутри страны, император строил и большие планы в области внешней политики. Своей первоочередной задачей он считал обеспечение выхода Эфиопии к морю, на побережье которого господствовали турки и вассальные от них египтяне.

Стремясь к установлению контактов с европейскими державами, причиной чему было желание добиться присылки оттуда ремесленников и мастеров, в то же время он хорошо представлял цели африканской политики Запада. В беседе с французским консулом Лежаном он заявил: «Знаю я тактику европейских правителей: когда они хотят захватить восточную страну, они сначала присылают миссионеров, затем консулов для поддержки миссионеров и, наконец, батальоны для поддержки консулов. Я не индийский раджа, чтобы дать одурачить себя подобным образом. Я предпочитаю иметь дело сразу с батальонами». Поэтому, несмотря на свою заинтересованность в установлении более прочных связей с европейскими странами, он наотрез отказывался открывать их консульства в Эфиопии. Дипломатическая неприкосновенность сотрудников консульства рассматривалась Теодросом как посягательство на священное право императора распоряжаться жизнью людей и землей в своих владениях.

Побудительным мотивом к ее началу послужил в 1864 г. конфликт с Англией, связанный с арестом представителя Великобритании при императорском дворе Ч. Камерона за его антиэфиопскую деятельность. Попытки Англии урегулировать этот конфликт по дипломатическим каналам ни к чему не привели. Решение о посылке экспедиционного корпуса было принято в августе 1867 г.

Внутриполитическая обстановка в Эфиопии, сложившаяся к этому времени, была весьма благоприятной для вторжения извне. Вновь подняла голову феодальная оппозиция. Выступления противников центральной власти следовали одно за другим. Успехи мятежных сил привели к дезертирству в частях императорской армии. Если еще в начале 1866 г. она насчитывала около 80 тысяч воинов, то к решающему сражению с иноземцами в его распоряжении оставалось лишь 15 тысяч. К моменту высадки английского корпуса власть императора распространялась на ничтожную часть страны.

Командующим английским корпусом был назначен генерал Роберт Непир, участник подавления национального восстания в Индии (1857—1859) и тайпинского восстания в Китае. 21 октября 1867 г. корпус в количестве 15 тысяч солдат высадился на эфиопскую территорию. Продвижение английских войск через охваченные мятежами территории не встречало сопротивления. В такой ситуации немногочисленные войска Теодроса не имели никаких шансов на победу.

После поражения император укрылся в своей резиденции в крепости Мэкдэла. Теодрос, видя, что ему не отразить атаки, приказал остаткам своих войск покинуть крепость, а сам застрелился.

На сей раз захват Эфиопии не входил в планы Великобритании, и экспедиционный корпус отправился в обратный путь. Перед уходом англичане забрали из крепости много бесценных памятников эфиопской письменности, включая и императорскую «Кыбрэ нэгэст», священную книгу эфиопского народа. Именно в ней была записана легенда о царе Соломоне, царице Савской и Менелике I, основателе династии эфиопских императоров¹. Они увезли с собой регалии эфиопских императоров, золотую корону Теодроса II, множество предметов из золота и серебра, а саму крепость взорвали.

После ухода англичан разгорелась ожесточенная борьба между новыми претендентами на императорскую корону. Наиболее целенаправленно и энергично действовал правитель Амхары Гобэзэ. Ему удалось переломить ход событий в свою пользу, и он короновался под именем Тэкле Гийоргис II. Три года его правления напоминали период «времен князей» с их внутриполитической нестабильностью. К серьезной схватке с императором готовился правитель Тыграя Каса. 21 января 1872 г. он одержал верх и был возведен на престол императоров Эфиопии. В соответствии с эфиопской традицией он принял царское имя Йоханныс IV (1872—1889).

Возложив на себя императорскую корону, Йоханныс поставил перед собой задачу добиться политического единства страны. Он стремился принудить всех крупнейших эфиопских феодалов признать его верховную власть. Поскольку императорская армия в то время не знала себе равных, эта задача была им успешно решена в начале 1870-х годов. Только правитель Шоа Менелик чисто формально признал власть нового императора, фактически оставаясь независимым правителем своего края.

Йоханныс IV, в отличие от Теодроса, не стремился к созданию абсолютистского государства, ограничиваясь задачей упрочения того, что досталось ему от предшественников. Он стремился выработать у эфиопов чувство государственного единства, ликвидируя межобластные противоречия. Для этого император пытался добиться введения единой для всей страны религии. Вел последовательную борьбу также и против сторонников всех других вероисповеданий. Это коснулось и протестантских и католических миссионеров, которым он приказал немедленно покинуть страну. Была выработана религиозная политика и в отношении нехристианского населения Эфиопии. Последовательный сторонник введения в стране единой веры, Йоханныс установил срок в три года для перехода в христианство мусульман и пять лет — для язычников. Для несогласавшихся были предусмотрены телесные наказания и высылка, прежде всего мусульман, за пределы страны.

В отличие от Теодроса, вступившего в конфликт с церковью, Йоханныс был плоть от плоти традиционного эфиопского общества с его идеализацией прошлого и невосприимчивостью ко всему новому. Если Теодрос уповал в своей деятельности по централизации страны целиком на военную силу, то Йоханныс в основу объединения Эфиопии положил достижение единоверия эфиопского населения.

Наибольшая опасность единству и целостности страны исходила извне. В конкретных условиях 1870-х годов первая угроза территориальной целостности Эфиопии исходила не от европейских держав, а от Египта, вассала Турции. В начале 70-х годов под египетским контролем находилось все побережье от Зейлы до Гвардафуя. В планы египетского хедива Исмаила входило также расширение египетских владений за счет северо-восточных районов Эфиопии. В 1875 г. началось наступление египетских войск. Под началом императора находилась 70-тысячная армия, состоявшая главным образом из воинов-северян, областям которых непосредственно угрожала египетская агрессия.

Войска египтян двинулись тремя колоннами из районов Массау, Кэрэна и из Зейлы. В конце сентября 1875 г. ими был захвачен Харэр. Войска египтян, двигавшиеся из Массау и Кэрэна были разбиты эфиопами в ноябре 1875 г. В марте 1876 г. произошла вторая решающая битва, в которой египтяне потерпели сокрушительное поражение.

Позднее территориальные претензии Эфиопии к египетским владениям на Красном море и стремление эфиопов получить выход к морю послужили той разменной монетой, которой воспользовалась Англия, когда ей понадобилось для подавления начавшегося в 1881 г. движения махдистов в Судане столкнуть в войне народы двух стран и ослабить их сопротивление европейской экспансии. Император Йоханныс, соблазнившись обещанием Англии и зависимого теперь от нее Египта вернуть отторгнутые у Эфиопии территории, вверг страну в длительные кровопролитные войны с махдистским Суданом.
6. Эфиопо-итальянские отношения

В то время, когда эфиопы сражались против суданцев в угоду в первую очередь Англии, над страной нависла новая и более грозная опасность: быть порабощенной другой европейской державой — Италией. Начало итальянской экспансии в районе Красного моря относится к концу 60-х годов XIX в. В 1869 г. у местных правителей покупается часть прибрежной территории Асэб. В 1881 г. итальянское правительство объявило эту территорию колонией. В 1883 г. Италия оккупировала порт Массауа и приступила к захвату и других территорий.

Захват итальянцами бывших владений египетского хедива на красноморском побережье поначалу не вызывали особого беспокойства у правящих кругов Эфиопии. Но в июне 1885 г. Италия захватывает территорию Саати, расположенную уже в пределах империи. Эфиопы осаждают Саати,, а в январе 1887 г. наносят поражение итальянцам, шедшим на помощь осажденным. Эта победа вызвала в Эфиопии огромный энтузиазм. Но развить успех и двинуться на Массауа императору не позволила сложившаяся напряженная внутриполитическая обстановка в стране. Продолжавшиеся вторжения махдистов на западе и нелояльность правящей верхушки Шоа подвигли императора на решение проблемы вторжения итальянцев дипломатическим путем.

Италия вела двойную игру. Стремясь превратить сепаратистски настроенного правителя Шоа в своего союзника, она охотно откликалась на его просьбы о присылке огнестрельного оружия. 20 октября 1887 г. непокорный вассал Йоханныс ныгус Шоа подписывает сепаратный договор о дружбе и союзе с Италией, по которому та обещала ему «военную помощь и другое содействие в достижении его целей». Йоханныс двинул свою армию на Шоа. Но уже потрепанное в многочисленных боях его войско, как и не имевшая боевого опыта армия Менелика, правителя Шоа, не рискнули вступить в боевое соприкосновение. Начались длительные переговоры, вплоть до того момента, когда махдисты вновь вторглись в страну. В одном из сражений с махдистами Йоханныс был смертельно ранен.

С его смертью страна не распалась на отдельные области, как это произошло в случае с Теодросом. Смена верховного правителя, впервые с начала процесса объединения Эфиопии, не повлекла за собой феодальной междоусобицы, Йоханныс остался в истории страны поборником объединения Эфиопии, а также внедрения в сознание народа общеэфиопского патриотизма. Будучи тыграи по происхождению, Йоханныс, родным языком которого был тигринья, ввел в качестве официального языка страны амхарский, наиболее распространенный по всей территории страны. В этом он вышел за рамки местного национализма и своей обязанностью считал защиту любой части эфиопской империи.

Получив известие о гибели императора Йоханныса, ныгус Шоа Менелик незамедлительно провозгласил себя верховным правителем Эфиопии. На тот период в стране не нашлось никого, кто мог бы реально выступить его соперником в борьбе за царскую корону. С его именем (имя по рождению до коронации — Сахле-Марьям) связаны наиболее значительные достижения в централизации Эфиопии, завершившие ее объединение вплоть до современных границ. К периоду его правления восходит начало процессов модернизации страны, складывания чиновничества, проникновения иностранного капитала и создания наемной армии.

К началу 1890-х годов Шоа, правителем которой был Менелик, превратилась в экономически более развитую и политически более стабильную, по сравнению с другими, область страны, система управления которой впоследствии была перенесена на всю эфиопскую империю.

Основой внешней политики шоанских правителей были территориальная экспансия внутри империи и установление связей с внешним миром, прежде всего, с европейскими державами. Расширение границ Шоа происходило за счет южных областей, где находились богатые торговые пути, и борьба за присоединение Харэра, привлекавшего стратегическим положением и торговым характером экономики.

Эмиссары европейских стран, учитывая рост и могущество Шоа, и сами стремились установить с ней связь. В 1841 г. был заключен договор о дружбе и торговле с Англией, а двумя годами позже — с Францией. Менелик также уделял большое внимание установлению выгодных отношений с европейскими державами. Подобно многим своим предшественникам, он не пренебрегал возможностью использовать технические знания и опыт любого заезжего европейца. 1880-е годы явились свидетелями укрепления итало-шоанских связей.

В 1878—1889 гг. правитель Шоа значительно расширил границы своих владений. Экспансия во внутренние районы дополнилась движением в сторону красноморского побережья. Приближение границ Шоа к морю должно было стимулировать торговлю в пределах области, способствовать контактам ныгуса с европейскими державами. Достижение этих целей было обеспечено присоединением Харэра, который до лета 1885 г. находился под египетским управлением, а после поражения египтян в войне с эфиопами власть здесь перешла к представителю местной династии. Харэр был захвачен в январе 1887 г. Параллельно с расширением территории Шоа вырабатывались и основы межнациональной политики, позднее распространенной Менеликом на всю Эфиопию. Основными ее чертами были веротерпимость и ассимиляция итогом чего явилось образование своеобразной амха-рооромской (галла) общности.

По степени централизации власти Шоа намного опережала остальные области Эфиопии. Вся территория провинции была поделена на административные округа, число которых росло по мере расширения Шоа. Во главе каждого из них стоял губернатор, назначаемый ныгусом. Отсутствие религиозного фанатизма в этнически неоднородном шоанском обществе способствовало тому, что в интересах дела на высокий пост порой назначался мусульманин, хотя общим правилом было заставлять в нехристианских округах назначенца на высокий административный пост из представителей местной знати принимать им христианство.

Отсутствие феодальных междоусобиц в Шоа привели к развитию торговли и ремесла. Значительную часть шоанской казны составляли налоги от торговых операций, немалыми были и таможенные пошлины от караванов, направлявшихся через территорию Шоа, Процветанию области способствовала военная добыча, захваченная в ходе многочисленных походов против соседей-нехристиан, и дань, получаемая с населения присоединенных районов.

За 24 года пребывания Менелика во главе Шоа, с 1865 по 1889 г., площадь области и ее население значительно увеличились — от 2,5 млн человек в 1840 г. до 5 млн в начале 80-х годов. В казне правителя скопились огромные средства, значительная часть которых тратилась на закупку огнестрельного оружия. Если, например, в 1850 г. в шоанской армии на вооружении имелось всего 1 тысяча единиц огнестрельного оружия, то к 1889 г. она располагала уже 60 тысячами винтовок и ружей.

Реформы Менелика II. 3 ноября 1889 г. состоялась коронация Менелика II. Происходила она не в Аксуме, традиционном месте коронования эфиопских императоров, а в столице Шоа Энтото. Именно отсюда и стали проводиться реформы. Приступая к реформированию общества, Менелик уже имел за плечами более чем двадцатилетний опыт не только в управлении Шоа, но и в сношениях с европейскими странами.

Прежде всего, новый император приступил к реорганизации административной системы, используя для этой цели шо-анский опыт. Суть реформы заключалась в замене местных правителей чиновниками, назначаемыми самим императором. Страна была разделена на провинции, которые разделялись на районы, а те, в свою очередь, на округа. Более мелкой административной единицей была группа деревень (адди), а самой мелкой — деревня, где власть принадлежала старосте. Во главе провинции находился губернатор, назначаемый из центра и наделенный обширными полномочиями. В целом, реформа сыграла важную роль в процессе консолидации эфиопского государства.

Укрепив центральную власть на местах, Менелик приступил к осуществлению военной реформы. Он заменил ранее практиковавшуюся систему постоя введением специального налога на содержание армии. В 1892 г. своим указом он запретил впредь размещаться солдатам в домах крестьян и требовать от них пропитания. Вместо этого крестьяне были обложены налогом в размере одной десятой урожая. Замена постоя десятиной способствовала улучшению экономического положения в стране, повышало производительность труда в сельском хозяйстве, стимулировавшего его расширение. В свою очередь, перевод армии, хотя и не полностью, на государственное содержание дал возможность не только поднять дисциплину в войсках, но и сделать шаг вперед по пути создания постоянной, регулярной армии.

Впервые с времен аксумских царей была предпринята попытка проведения денежной реформы. Первые новые эфиопские монеты появились в 1894 г. Однако эфиопская денежная единица, новый талер, внедрялась нелегко. Население предпочитало принимать привычную монету — талер МарииТерезии. Что же касается сельской глубинки, то здесь торговый обмен продолжал осуществляться на основе старых, натуральных эквивалентов — соли, шкур и т. п. И эта ситуация сохранялась в течение всего времени правления Менелика.

В заслугу Менелику следует отнести основание новой постоянной столицы эфиопского государства — Аддис-Абебы («Новый цветок»). Столица стала и местом, откуда Менелик осуществлял руководство процессом присоединения к империи новых областей. В состав эфиопского государства вошли обширные районы к югу и юго-западу. Фактически была восстановлена империя в ее прежних исконных границах: несколько южнее Массауа на севере, район Фашоды на западе, озеро Рудольф — на юге и Асэба — на востоке.

С территориальным расширением Эфиопии связано создание гэббарной системы в присоединенных областях, представляющей собой эфиопскую разновидность крепостничества. Суть этой системы заключалась в выделении для прокормления солдат и чиновников земли вместе с проживающими на ней крестьянами. Часть земельных площадей завоеванных районов, примерно треть, оставлялась в руках местной знати, остальная делилась между воинами и короной. В соответствии с этим образовались три социальные группы: безземельное крестьянство (гэббары), мелкие землевладельцы (местная знать и солдаты-завоеватели) и феодальная аристократия.

Еще за полгода до своей коронации Менелик II в мае 1889 г. в местечке Уччиале подписал с Италией договор о дружбе и торговле. Статьи договора заключали следующее: объявлялся вечный мир и дружба между двумя странами; обмен дипломатическими представителями; решение спорных пограничных вопросов специальной комиссией, состоящей из представителей обеих сторон; разрешение Менелику осуществлять свободный транзит оружия через порт Массуа под защитой итальянских солдат вплоть до границы Эфиопии; свободное передвижение граждан обоих государств по одной и другой стороне границы; гарантии религиозных свобод, выдачи преступников, ликвидации работорговли, а также торговые вопросы. В договоре было немало выгодных статей для Италии. Одна из них признавала за Римом всю захваченную на севере страны территорию, включая Асмэру. Эта статья представляла собой как бы «свидетельство о рождении» новой итальянской колони в Африке.

Самой неоднозначной была статья 17 договора, вызвавшая вскоре серьезные споры, связанные с ее интерпретацией. Все было заключено в неидентичности амхарского и итальянского текстов. В амхарском тексте говорилось: «Его величество царь царей Эфиопии может пользоваться услугами правительства Его Величества короля Италии для переговоров по всем делам с прочими державами и правительствами». В итальянском тексте слово «может» было заменено словом «согласен», что в Риме трактовалось как «должен». Получалось, что Менелик передал вопросы, связанные с внешней политикой, в руки Италии. Это означало, что она устанавливает протекторат над Эфиопией, о чем и оповестила другие европейские державы. Впоследствии это несоответствие текстов статьи и их интерпретация привели к войне.

7. Итало-эфиопская война и битва при Адуа

12 февраля 1893 г. Эфиопия денонсировала Уччиальский договор. Рим, убедившись в тщетности своих усилий навязать Эфиопии протекторат дипломатическими средствами, пошел на прямую вооруженную интервенцию. Накануне итальянской агрессии Менелику удалось оснастить армию современным стрелковым оружием, приобрести более 100 тысяч винтовок, что с уже имеющимися составило около 200 тысяч стволов. Одновременно с подготовкой к войне эфиопский император вел дипломатические переговоры, с помощью которых он хотел укрепить позиции своей страны на международной арене. Менелик согласился передать французам концессию на строительство железной дороги из Джибути до Аддис-Абебы. Он направил специальное посольство к русскому царю в Петербург. В результате, Эфиопия установила очень тесные и близкие отношения с Россией.

В декабре 1894 г. итальянские вооруженные силы перешли границу Эфиопии. Менелик огласил манифест, в котором призвал народ к войне против агрессоров. В манифесте говорилось: «Из-за моря пришли к нам враги; они вторглись на нашу землю и стремятся уничтожить нашу веру, наше отечество. Я все терпел и долго вел переговоры, стремясь уберечь нашу страну. Но враг движется вперед и, действуя обманным путем, грозит нашей стране и нашему народу. Я собираюсь выступить в защиту отчизны и надеюсь одержать победу над врагом. Пусть каждый, кто в силах, отправится вслед за мной, а те из вас, которые слабы, чтобы воевать, пусть молятся за победу нашего оружия».

В октябре 1895 г. император во главе своего авангарда, насчитывавшего 25 тысяч пехотинцев и 3 тысячи всадников выступил из Аддис-Абебы и направился навстречу неприятелю. Всего же под его началом была более чем 100-тысячная армия. В начале декабря 1895 г. 15-тысячный авангард эфиопской армии в произошедшем сражении разбил 2,5-тысячный отряд итальянцев. Битва при Амба-Алаге оказала огромное психологическое воздействие на эфиопов: было развеяно представление о непобедимости итальянского оружия. Следующую победу эфиопы праздновали в январе 1896 г., когда после длительной осады сдался итальянский 1,5-тысячный гарнизон Мэкэле. Из метрополии было запрошено подкрепление.

Численность колониальных войск к началу 1896 г. достигла 17 тысяч человек. Сосредоточив главные силы вблизи Адуа, главнокомандующий итальянской армии генерал Оресте Баратьери избрал тактику выжидания. К району Адуа вышла и армия Менелика. Численность его армии превосходила итальянский корпус, однако ощущался недостаток в современной артиллерии и в боевой подготовке воинов Менелика по сравнению с итальянцами.

В конце февраля 1896 г. по всему фронту под Адуа завязался ожесточенный бой. Плохо ориентируясь в местности, командование итальянских войск неточно определила диспозицию своих войск, и намеченное генеральное сражение превратилось в нескоординированные между собой бои, что было на руку эфиопам. Расстрелявшая еще до генерального сражения снаряды, итальянская артиллерия оказалась бесполезной. Военной выучке и дисциплине эфиопы противопоставили стойкость и мужество. Битва при Адуа явилась катастрофой для итальянской армии. В этом сражении противник потерял 11 тысяч человек убитыми, около 3,6 тысяч было взято в плен. Понесла потери и эфиопская сторона — 6 тысяч убитых и 10 тысяч ранеными.

26 октября 1896 г. в Аддис-Абебе был подписан итало-эфиопский мирный договор. Он содержал следующие статьи: прекращение состояния войны между обеими сторонами и установление «на все времена» мира и дружбы между Италией и Эфиопией. Аннулирование договора, подписанного в Уччиале, признание Италией «полностью и без каких-либо ограничений» независимости Эфиопии.

Интерес к Эфиопии в России существовал с давних пор: из-за сходства религий, из-за эфиопского происхождения семьи Ганнибалов, предков А.С. Пушкина. С 1870-х годов прибавился и геополитический фактор, связанный прежде всего с открытием Суэцкого канала. По частной инициативе казаков во главе с атаманом Н.И. Ашиновым у выхода из Красного моря в Аденский залив была основана станица «Новая Москва».

С середины 1890-х годов в Эфиопии активизировались и действия официальной России. Русское правительство заявило о поддержке Эфиопии в ее отпоре итальянской агрессии. При этом моральная поддержка ее со стороны России — в прессе и по дипломатическим каналам — сочеталась с оказанием военной и гуманитарной помощи. Так, в начале 1896 г. Эфиопии было передано 30 тысяч берданок, 5 млн патронов и 5 тысяч сабель. Был развернут сбор средств для оказания помощи раненым эфиопам, направлен в страну отряд российского Красного Креста, развернувшего в Аддис-Абебе госпиталь. Укрепление русско-эфиопских связей в конце XIX в. привело к установлению в 1898 г. дипломатических отношений между обеими странами на уровне миссий. Эфиопия стала первой страной в Африке, с которой Россия установила дипломатические отношения.

Отсутствие прямых политических и экономических интересов в Эфиопии позволило России занять место благожелательного советчика при эфиопском императоре. Перед русской миссией во главе с П.М. Власовым ставилась задача «снискать доверие негуса и по возможности охранять его от козней политических соперников, в особенности англичан, преследующих в Африке столь честолюбивые, хищнические цели».

Русские офицеры, приезжавшие в Эфиопию, принимали непосредственное участие в военных экспедициях эфиопских войск, а также, выполняя задание русского Генерального штаба, исследовали страну, ее природу, население, растительный и животный мир. Россия имела тогда об Эфиопии более четкое и ясное представление, чем большинство западноевропейских государств.

Размещено на Allbest.ru

Bukvasha