Курсовая

Курсовая Судебная реформа Екатерины II

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 28.12.2024





ВЕДЕНИЕ.

История судебных реформ – одно из важных направлений в системе юридического образования. Она воплотила, переработала и обобщила мировой опыт человечества, в котором подвергались осмыслению такие важнейшие для государствоведения и юриспруденции проблемы, как: сущность власти, формы ее организации и функциональной деятельности, правопонимание, судоустройство и судопроизводство и т.п. Поэтому неудивительно, что многие ученые,   историки, юристы обращаются к этой теме, расширяя круг проблем, подвергающихся историческому исследованию.

Актуальность представленной в работе темы не исчерпывается лишь прикладным аспектом. Тема судебной реформы Екатерины II, была и остается актуальной для любого периода отечественной истории. В силу различных причин, время поиска уровней судоустройства и способов судопроизводства, приходившееся на период правления Екатерины II, определило развитие правовой системы России на многие десятилетия. Проблема подобных преобразований и сегодня притягивает исследователей и современных реформаторов своей значимостью, ибо, только изучая и обобщая опыт прошлого, возможно лучше познать и использовать закономерности общественного развития, избежать повторения ошибок.

Негативное отношение ко всему прошлому преобладавшее в советское время, сменилось попытками объективного осмысления этого прошлого, которое всегда неразрывно связано традиционными узами настоящим.

Степень разработанности темы. Истории судебной реформы Екатерины II посвящена обширная историческая литература.

Не смотря на то, что в дореволюционной историографии специальных и системных исследований по истории судебной реформы Екатерины II не предпринималось, отдельные ученые, историки, в том числе В.О.Ключевский, С.М.Соловьев и др. описывая период правления императрицы, уделяли внимание и ее судебной реформе. Советская наука данную традицию практически не изменила. Больших изменений в состояние историографии по екатерининской судебной реформе не внесла ни советская наука, ни наука последних десятилетий.

На протяжении всего периода основным институтом формирования и трансляции представлений об истории развития судебной реформы Екатерины II для широкого круга читателей являются справочные и энциклопедические издания, публицистические статьи, мемуары, учебники по истории права.

Историография, представленная в данной работе, посвящена различным, но тесно связанным между собой вопросам судебной реформы екатерининского периода. Использованные в работе материалы сближают между собой не только проблематика, но и круг источников, определенных исследовательскими задачами.

Цель исследования состоит в том, чтобы как можно глубже исследовать уже имеющиеся источники историографии судебной реформы Екатерины II, выявить новые, охарактеризовать их содержание, а также проследить эволюцию развития судебной реформы, как части исторической и юридической науки, ибо чем полнее совокупность фактов, тем многограннее вырисовывается та или иное событие прошлого, та или иная реформа.

Интерес к исследованию судебной реформыЕкатерины II не случаен и поддерживается рядом следующих обстоятельств.

- принципы судоустройства и судопроизводства, заложенные в судебной реформе Екатерины II, отнюдь не канули в Лету. Они являются предметом непосредственного правотворчества и практического применения. - исследуемая мной тема является ключевой для понимания событий второй половин XVIII в., и в первую очередь социальных и экономических факторов

- судебная реформа Екатерины II ,явилась в России примером успешного осуществления реформ, показала, что их характер зависит от конкретных исторических обстоятельств, что не бывает реформ удобных всем.
Цель научной работы:

Рассмотреть и проанализировать эволюцию развития судебной реформы, объяснить политику государства по отношению к реформе и степень ее эффективности.

Задача научной работы:

- изучить предпосылки и основные закономерности развития судебной реформы Екатерины II.;

-получить новых объективных знания о судебной реформе и систематизировать их;

- раскрыть информационный потенциал историографии как источника формирования, структурирования и трансляции истории судебной реформы Екатерины II;

- рассмотреть основные положения судебной реформы Екатерины II, опираясь на широкую источниковую базу

- сформировать творческое отношение к изучаемому историческому прошлому;

- проанализировать результаты проведенной судебной реформы.

Объектом исследования выступают в основном справочные и энциклопедические издания, работы выдающихся историков С.М.Соловьева, В.О.Ключевского, Российское законодательство XXX веков в девяти томах (VVII т) и др. материалы о судебной реформе Екатерины II и эпохе ее царствования.

Предметом исследования является отдельные теории и взгляды выдающихся, ученых-историков, правоведов, изучающих судоустройство и судопроизводство периода правления Екатерины II, а также содержание и динамика историографии развития судебной реформы Екатерины II, история возникновения и развития реформы.

Хронологические рамки курсового исследования охватывают вторую половину XVIII в. - период правления Екатерины II. с 1762 – по1796 гг.

Методологическая основа. Основополагающим принципом курсовой работы является принцип историзма, который применительно к этой работе означает выявление контекстов актуализации судебной реформы этого периода, определение ее эволюции и места в ведущих юридических практиках.Принцип системности предполагает выявление и изучение причин и результатов судебной реформы, как части общественно-политической и культурной истории России периода царствования Екатерины II. Использованы также такие традиционные для исторической науки методы исследования как хронологический, предполагающий рассмотрение судебной реформы Екатерины II в историческом развитии; историко-сравнительный, позволяющий сравнить ее с судебными реформами других монархов, предшественников императрицы, а также отношение к реформе у представителей различных социально-политических групп. В историографии реформ Екатерины новым явлением были работы, концентрировавшие свое внимание на исследовании русского исторического процесса развития реформ.

Источниковая база.

Для исследования заявленной темы имеется широкий круг источников, энциклопедических и справочных изданий, ученой литературы, статьи из периодических изданий.

Структура научной работы.

Научная работа состоит из вступления, основной части, включающей 5 глав, заключения, списка используемой литературы и приложения.
I
. Исторические
предпосылки проведения судебной реформы Екатерины II

Общая история реформы вообще, судебной системы России и судебной реформы Екатерины II, в частности предстает в тесной связи с развитием социально-экономического и политического строя России.

Как и все реформы 60 – 70-х годов XVIII в., она была следствием определенного кризиса российского общества, в том числе и так называемого кризиса верхов, под которым обычно понимают осознание господствующим классом, правящей верхушкой необходимости тех или иных преобразований.

В законодательстве и практической деятельности российского государства исследуемого периода своеобразно претворялись и развивались естественно-правовые учения отечественных и зарубежных мыслителей второй половины XVIIXVIII вв. Доктрина «общего блага» подданных, о которых должен заботиться просвещенный монарх, скрывала от народа классовую сущность самодержавия. Считалось, что монарх знает и соблюдает интересы подданных и для их блага строго регламентирует их общественную и личную жизнь. Эта регламентация осуществлялась как через издание многочисленных законодательных актов, так и через большое количество предписаний, исходивших от органов управления. Нормативные предписания, хотя и провозглашались от имени царя, часто давались произвольно. Это происходило из-за того, что законодатель не в силах был во всех случаях и быстро реагировать на различные ситуации. Такое положение приводило к произволу в деятельности властных административных органов. «Громадный законодательный материал уживался с бюрократическим произволом. Самодержавное государство отнимало всякие свободы у подданных и, чтобы держать их в повиновении, ужесточало требования и санкции за неисполнение предписаний органов государства. Эти обстоятельства свидетельствуют не о наличии, как отмечалось в исторической литературе, законности, а о ее отсутствии в раннефеодальном государстве»[1].

Во второй половине XVIII в. с наибольшей полнотой проявились программные установки и принципы просвещенного абсолютизма, представлявшего собой особый этап государственно-политического развития, связанного в социально-экономическом плане с разложением феодализма и началом формирования капиталистического уклада, в политическом плане – с поиском новых форм взаимоотношений господствующих слоев с государственной организацией.

Развитие экономики и противоречивые социальные процессы обусловили частичные необходимые изменения правового регулирования форм и методов политического властвования господствующего класса.

В период после Петра I его реформаторский курс продолжила Екатерина II, которая сумела выразить национальные интересы русских и войти в историю как великая императрица, правившая страной 34 года (1762 – 1796 гг.). Н.М. Карамзин, оценивая реформы Екатерины II, писал: «Екатерина II была истинной преемницей величия Петрова и второю преобразовательницей новой России».[2]

Екатерина II получила государство от своих предшественников в крайнем расстройстве. Финансы были истощены, армия два месяца не получала жалованья, торговля находилась в полном упадке. «В государственном хозяйстве,- пишет М.Любавский, – не было никакой системы, военное ведомство было в долгах, а морское едва влачило свое существование; духовенство было недовольно отнятием у него земель; заводские и монастырские крестьяне почти все были в открытом непослушании властям, а к ним готовы были присоединиться и помещичьи; правосудие продавалось с торга и было очень дорого; законами руководствовались только тогда, когда они благоприятствовали людям  сильным; управление вообще было из рук вон плохо»[3].

Ставшая императрицей в результате дворцового переворота, она наверняка знала, что для успеха дела ее жизни в первую очередь необходимо решить следующие задачи: 1) улучшить финансы и упорядочить вообще государственное хозяйство; 2) решить вопрос о церковных имуществах; 3) умиротворить восставшее крестьянское население; 4) упорядочить правосудие и удешевить судебный процесс; 5) всячески просвещать нацию; 6) укреплять силу и мощь государства на страх и уважение соседям.

Поэтому уже в первые годы царствования Екатерины II,которые в целом прошли в подготовке реформ, было осуществлено несколько важных преобразований.

Первое из них коснулось центральных органов управления страной. Это была сенатская реформа 1763 года. Сенат, созданный Петром I как учреждение с законодательными, судебными и контрольными функциями, ко времени Екатерины II в значительной мере утратил свое значение в системе органов управления. Утвержденный императрицей план реорганизации Сената, подготовленный Н.И.Паниным – одним из самих образованных и способных ее министров, - предусматривал разделение Сената на шесть департаментов со строго определенными полномочиями и компетенцией каждого в конкретной сфере государственного управления. Сенатская реформа улучшила управление страной из центра, но Сенат лишился законодательной власти, которая все более переходила к императрице. В тоже время Сенат по-прежнему сохранял функции контроля и высшего судебного органа.

Другая важная реформа Екатерины II – секуляризационная (от лат. светский, мирской – отторжение или передача церковной собственности в светское владение) реформа.

В феврале 1764 г. императрица подписала соответствующий Указ, согласно которому все монастырские земли с жившими на них крестьянами передавались в ведение специально учрежденной Коллегии экономии. Все бывшие монастырские крестьяне были названы экономическими, а их правовое положение стало примерно таким же, как положение государственных крестьян.

Другим следствием этой реформы стало изменение положения русской православной церкви в системе государственной власти. С этого времени государство само определяло необходимое стране количество монастырей и монахов, ибо содержало их на средства государственной казны.

Третье преобразование начала царствования Екатерины II касалось управления территориями необъятной империи.

В 1764 г. было отменено гетманство на Украине. Автономия Украины была ликвидирована. Вся страна, считала Екатерина II, должна управляться по единым принципам.

В 1765 г. в стране приступили к межеванию земель, которое было призвано упорядочить землевладение и остановить земельные споры.

В 1773 г. был введен принцип веротерпимости.

Но самым крупным мероприятием Екатерины II был созыв Комиссии для сочинения проекта нового Уложения в 1767 году.
II
. Недостатки дореформенного суда


В эпоху Екатерины II с наибольшей полнотой выявились абсолютистские тенденции, направленные на устранение локальных различий в управлении, в социальной сфере.

Уже вскоре после своего вступления на престол, Екатерина II нашла, что одним из существенных недостатков русской жизни является устарелость законодательства, которое в государственном строе Российской империи исследуемого периода создавалось под влиянием буржуазных отношений, утверждения капиталистического уклада в экономике страны при одновременном расширении и углублении феодально-крепостнических отношений, наметившегося в конце столетия кризиса феодально-крепостнического строя, возрастания классовой борьбы, вылившейся в крестьянскую войну под руководством Е.И.Пугачева.

Осознавая несовершенство существующего законодательства и полное отсутствие правопорядка в стране, императрица считала, что многие из прежних указов становились непригодными к исполнению, т. к. авторы их руководствовались устаревшими соображениями, непонятными современникам.

Действительно, трудно представить себе что-то более хаотичное, чем русское законодательство, действовавшее в начале царствования Екатерины II. Здесь мы видим и сборник законов – Соборное Уложение, изданный еще при царе Алексее Михайловиче в 1649 г., и многие статьи, изданные в дополнение  к Уложению, и разные Петровские регламенты, и указы, которые изменяли их, и, наконец, разнообразные указы Сената и Верховного Тайного Совета, которые отменяли петровские указы. Следует отметить и тот факт, что все эти указы даже внешним образом не были собраны и были мало известны правительственным органам, кроме немногих старых подьячих, которые из всей монополии знания законов извлекали всяческие для себя выгоды.

К тому же со временем многие статьи Соборного Уложения устарели, многого в Уложении совсем не было предусмотрено. Особо это касалось судебной системы.

Для суда была характерна множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа. Дела бесконечно перекочевывали из одного суда в другой, зачастую возвращались в первую инстанцию, откуда вновь начинали долгий путь верх, на что нередко уходили десятилетия. Другой порок дореформенного суда – взяточничество. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые яркие защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самим бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обусловила фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей. В дореформенном суде господствовала инквизиционная (розыскная) форма судопроизводства. Процесс проходил в глубокой тайне. Принцип письменности предполагал, что суд решает дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого, свидетелей, а опираясь на письменные материалы, полученные во время следствия. Да и доказательства оценивались по формальной системе. Их сила заранее определялась законом, который твердо устанавливал, что может, а что не может быть доказательством. Закон же устанавливал и степень достоверности допускаемых доказательств, деля их на несовершенные и совершенные, т. е. такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым. Но и среди них особо выделялось признание, для получения его широко применялись пытка.

Такое состояние законодательства озабочивало и предшественников Екатерины II, которые не раз делали попытки привести в систему и порядок русские законы, но все их попытки остались без результатов или имели очень слабый успех. Деятельность Елизаветинской комиссии по составлению свода законов не была безрезультатной. Она составила три главы предполагавшегося кодекса: 1) о суде, 2) о розыскных делах и «как за словесные преступления казнить» и 3) о состоянии подданных, то есть о юридическом положении отдельных сословий и разрядов населения, об их правах и обязанностях. Но дело этой комиссии не было окончено; она не составила нового кодекса, а оставила после себя исторический памятник кодификационных попыток.

Екатерине II оставалось воспользоваться трудами своих предшественников, но она предпочла идти не проторенной дорогой, а самостоятельным путем. Императрица задумала составить кодекс новых законов. К тому же этого настоятельно требовала и сама жизнь. Такое решение соответствовало взглядам императрицы, последовательницы французской просветительной литературы, которая хотела дать идеальные законы, основанные на разуме и любви к человечеству, а их она совсем не видела в старых русских законах, которые ей представлялись варварскими. Смотря гуманным взглядом на преступление и наказание, Екатерина II не соглашалась со строгими нормами Елизаветинской комиссии.

Она считала, что законы должны быть согласованы с потребностями страны, с понятиями и обычаями народа.
III
. «Наказ» Комиссии о сочинении проекта нового Уложения».- первый плод судебной реформы Екатерины
II



Екатерина II также не собиралась отказаться от роли просвещенной законодательницы. Она взяла на себя выработку общих принципов законодательства и приступила к делу в 1765 году. Для этого она обратилась к изучению западноевропейской литературы того времени, а в частности к знакомому ей уже «Духу законов» Ш.Л.Монтескье. Кроме «Духа законов», Екатерина II много заимствовала еще из сочинения итальянского юриста  Ч.Беккариа «О преступлении и наказании». Затем она пользовалась сочинением Гельвеция «О разуме, о человеке», трудами немецких ученых Бильфельда и Юста, а также французской энциклопедией и др.

Основной текст «Наказа» содержал 20 глав, «поделенных на 546 статей, из которых 245 были заимствованы из произведения Ш.П.Монтескье «О духе законов»[4] и 106 из книги ученого итальянского криминалиста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». (В пятом томе сочинений В.О.Ключевского приводятся несколько иные сведения о количестве статей в «Наказе»: «Наказ» составился из 20 глав, к которым потом прибавлены были еще две; главы разделены на статьи, краткие положения, которыми пишутся уставы. Всех статей в печатном «Наказе» 655; из них 294 заимствованы у  Ш.Л.Монтескье»[5]).

Самая обширная X глава «Наказа» «Об обряде криминального суда» почти вся (104 статьи из 108) взята из трактата Ч. Беккариа, направленного против средневекового уголовного процесса с его пытками и подобными судебными доказательствами, проводившим новый взгляд на вменяемость преступлений и целесообразность наказаний.

Таким образом, «Наказ» являлся продуктом творческого переосмысления идей Монтескье, бравшего за образец английский парламентаризм, и был приспособлен к русской действительности.

И так, первая задача была решена, общие принципы были найдены Екатериной II, но тут ее постигло первое разочарование.

В духе этого «Наказа» проходило и его обсуждение. «Наказ» много пострадал от цензуры, или критики, какой он подвергся до выхода в свет.

Еще в период работы над ним Екатерина показывала проект своим сподвижникам, желая знать их мнение и под влияниям их замечаний сожгла добрую половину написанного. «В общем можно сказать, - пишет М.Любавский – что едва ли четверть всего, написанного Екатериной II попало печать»[6]

На деле оказалось, что далеко не все принципы рационального законодательства можно поставить в руководство при составлении кодекса новых законов. Но все-таки в печатном «Наказе» установить мы встречаем целый ряд ультралиберальных положений.

«Наказ» охватывал, фактически, все стороны российской жизни. В 20 главах «Наказ» говорит о самодержавной власти в России, о подчиненных органах управления, о хранилище законов (Сенате), о состоянии всех в государстве живущих (равенстве и свободе граждан, о законах вообще, о законах подробно, именно о согласовании наказаний с преступлениями, о наказаниях, особенно об их умеренности, о производстве суда вообще, об обряде криминального суда (уголовное право и судопроизводство), о крепостном состоянии, о размножении народа в государстве), о рукоделии (ремеслах) и торговле, о воспитании, о дворянстве, о среднем роде людей, о составлении (кодификации) и слоге законов и др.

Но с наибольшей наглядностью новые веяния проявились в правовой сфере:

- в кодификации законодательства, которая из технического метода упорядочения права в век Просвещения превратилась в своеобразную форму регулирования социальных отношений;

- в оформлении позитивного государственного права как суммы определенных юридических положений о полномочиях верховной власти и компетенции высших органов управления;

в отделении суда от администрации и более четком устройстве судебных органов;

в законодательном закреплении прав и привилегий сословий и общесословных организаций.

В соответствии с идеологией просвещенного абсолютизма в «Наказе» провозглашалась необходимость подчинения всех одинаковым законам, но законы должны быть гуманными

Главный вывод «Наказа» заключался в том, что законы должны соответствовать естественному положению народа, для которого они написаны, Россия должна управляться только самодержавным государем

Придавая огромную роль законодательству, (по подсчетам историков, императрица за годы своего царствования издавала по 12 законов в месяц) она писала, что законы создаются «для воспитания граждан»[7], что «каждое государственное место имеет свои законы и пределы»[8]..

Говоря о суде, в «Наказе» большое место отводилось вопросам о согласовании наказаний с преступлениями, о наказаниях, особенно об их умеренности. Принцип определения наказания сформулирован у Екатерины II по лучшим прогрессивным образцам того времени. Императрица полагала: «Гораздо лучше предупреждать преступления, нежели наказывать». «Наказ» учил, что удерживать от преступления должен природный стыд, а не бич власти и что если не стыдятся наказаний и только жестокими карами удерживаются от пороков, то виновато этом жестокое управление, ожесточившее людей, приучившее их к насилию. «Лучше оправдать десять виновных, нежели обвинить одного невинного»[9]. Это мудрое изречении Екатерины II известно всем.

«Наказ» протестовал против норм Уложения 1649 г., предусматривавшего одинаковое наказание за умысел и действие: «Слова не вменяются никогда во преступление, разве оные приуготовляют или последуют действию беззаконному»[10]. Известно, с какой бессмысленной жестокостью и произволом велись дела об оскорблении величества: неосторожное, двусмысленное или глупое слово о власти вызывало донос и вело к пытке и казни.

Запрещались пытки в качестве способа судебного доказательства, содержание под стражей подозреваемого, вина которого не доказана.

Частое употребление казней никогда не исправляло людей. Пытку, к которой так охотно прибегал русский суд, «Наказ» резко осуждает, как установление, противное здравому рассудку и чувству человечества; он же признает требование благоразумия меры несправедливой, но обычной в русской судебной практике.

ХХ глава излагает разные статьи, требующие изъяснения, именно говорит о суде за оскорбление ее величества, о чрезвычайных судах, об обряде криминального суда (уголовное право и судопроизводство), о веротерпимости, о признаках падения и разрушения государства. В двух дополнительных главах идет речь о благочинии, или полиции, о государственной экономии. Одна из статей «Наказа» провозглашала Россию европейской державой. Таким образом, Екатерина зажигала веру в русский народ как в народ европейский, в его способность воспринимать европейские начала, хотя на первых порах они могут быть и не всегда удобными.

Как видим, что, не смотря на урезки, «Наказ» довольно широко захватывал область законодательства, касался всех основных частей государственного устройства, верховной власти и ее отношения к подданным, управления, прав и обязанностей граждан, сословий, более всего законодательства и суда. Для русской судебно-политической практики особенно поучителен отзыв «Наказа» о чрезвычайных судах.

В свое время «Наказ» стоял в противоречии не только с фактами русской жизни, но и с преобладающим строем мыслей и чувств русского общества.

В глазах русских делегатов наказы императрицы Комиссии нового Уложения не имели никакого законодательного авторитета: они принимали правила «Наказа» только как выражение мысли и воли русской верховной власти. А со временем «Наказ», восторженно встреченный делегатами, вскоре ими же был превращен в секретный документ, из которого были убраны все прогрессивные идеи.

И все же, несмотря на слабое практическое действие, «Наказ» остается характерным явлением царствования в духе всей внутренней политики Екатерины II. Это было важнейшим событием первых лет ее царствования. Своим «Наказом» она бросила в русский оборот, хотя и очень стесненный, много идей, не только новых для России, но не вполне усвоенных политической жизнью и на Западе. Это разработанное ею пособие по составлению законов, названное «Наказом», в котором провозглашались нравственные и правовые принципы законотворчества, сделали ее имя «Надеждой человечества"[11]

IV
. Основные принципы судоустройства по судебным уставам 1864 г.

Документы судебной реформы включают в себя четыре закона. Один из них посвящен судоустройству, два – процес­су, гражданскому и уголовному, и один новый, отсутствовав­ший в «Основных положениях», – Устав о наказаниях, налага­емых мировыми судьями – кодекс материального права, содер­жавший нормы о небольших уголовных и административных правонарушениях. В целом же судебные уставы исходили из принципов и идей, заложенных в «Основных положениях».[12]

В 1864 г. после длительной подготовки были утверждены следующие документы, составившие в целом судебную реформу:

1) Учреждения судебных установлении;

2) Устав уголовного судопроизводства;

3) Устав гражданского судопроизводства;

4) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
IV

(1).Учреждение судебных установлений.

Новые основания судоустройст­ва, на которых покоилась су­дебная реформа, закреплены в одном из четырех судебных уставов – Учреждении судебных установлении. Провозглаша­ется отделение судебной власти от административной, незави­симость и несменяемость судей. Отменяется сословный принцип построения судебной системы и вводится всесослов­ный суд. Сокращается число судебных инстанций, судебные органы строятся по значимости рассматриваемых уголовных дел: мировая юстиция предназначается для малозначительных дел, общие судебные места – для дел, не ограниченных ни тяжестью преступления, ни ценой гражданского иска. Мировой суд – выборный. Состав общих судебных мест назначается правительством. Для рассмотрения уголовных дел в окружных судах вводится институт присяжных заседателей. Впервые в истории России учреждается адвокатура (присяжные пове­ренные), «без которых решительно невозможно будет введение состязания в гражданском и судебных прений в уголовном судопроизводстве с целью раскрытия истины и предоставления полной защиты тяжущимся и обвиняемым перед су­дом». Реорганизуется прокуратура, включенная теперь в су­дебное ведомство. Задачи прокуратуры охватывают надзор за единообразным соблюдением законов, возбуждение уголовного преследования, участие в уголовном и гражданском судопро­изводстве в предусмотренных законом случаях. Прокуратура создается как верный страж правительственных интересов, сила, которая должна активно противодействовать всяким попыткам использовать демократические институты судебной реформы в интересах растущего революционного движения. Судебная реформа предусмотрела включение в судебное ве­домство и изъятой у полиции в 1860 году следственной части.

Эти основополагающие принципы судоустройства, провоз­глашенные при принятии судебных уставов, существенно дополняли демократические основания судопроизводства – гласность, состязательность, устность, непосредственность и право на защиту. Вместе с ними они и делали судебную реформу наиболее буржуазной из всех буржуазных реформ второй половины XIX века в России.

Новая система судов сменила ту, что введена была Учреждениями для управления губерний 1775 года и частич­но упрощена в конце XVIII –первой половине XIX века. Дореформенный суд строился по сословному принципу – суды для дворян (уездный суд, верхний земский суд), суды для мещан (городской магистрат, губернский магистрат), суды для государственных крестьян (нижняя расправа, верхняя распра­ва). Кроме того, в Петербурге и Москве для чиновников и дворян, постоянно там проживающих, создавались нижние надворные суды и верхние надворные суды. В губернских городах кроме верхних земских судов, губернских магистратов и верхних расправ создавались еще палаты уголовного и граж­данского суда. Всю судебную пирамиду возглавлял Сенат. Это судоустройство просуществовало до 1797 года, когда были ликвидированы все суды второго звена – верхний земский суд, губернский магистрат, верхняя расправа и верхний надворный суд, а палаты уголовного суда и палаты граждан­ского суда объединены под общим названием палат суда и расправы. Дальнейшие изменения системы судоустройства произошли в 1801 году, когда указом 9 сентября ликвидирова­лись нижние земские суды, управы благочиния и нижние расправы, палаты суда и расправы переименовываются в пала­ты уголовного и гражданского суда. Эта судебная система – уездные суды для дворян и государственных крестьян, городовые магистраты для мещан, надворные суды в Пе­тербурге и Москве для дворян, постоянно там проживающих, и чиновников, палаты уголовного и гражданского суда и Се­нат – просуществовала вплоть до судебной реформы и была включена в Свод законов. Кроме того, в дореформенный период существовало множество специальных судов – воен­ных, духовных, коммерческих, совестных и проч. Среди них особенно выделялись военные и совестные суды.

Многочисленные попытки реорганизации суда в первой половине XIX века прежде всего касались судоустройства. Как уже говорилось, М. М. Сперанский в 1803 году предложил проект судебных преобразований, касавшихся преимущественно судоустройства; эти же идеи были им развиты во «Введении к уложению государственных законов» 1809 года и в проектах 20-х годов. К проектам Сперанского примкнул В. П. Кочубей, предложивший учредить «мирные суды» для рассмотрения исключительно гражданских дел. В 1827 году появился проект М. А. Балугьянского, содержавший развернутый план создания новой судебной системы. Хотя этот план и сохранял прежний сословный принцип построения судебной системы, он был известным шагом вперед, так как сокращал число судебных инстанций, ратовал за независимость суда от администрации и предлагал ввести пожизненность назначения судей, т. е. не­сменяемость их. Проект был встречен рядом возражений со стороны бюрократического окружения Николая I и его самого, что привело к отклонению документа[13].

В 1859 году II отделение под руководством Д. Н. Блудова создало свой проект судоустройства. Когда началась непосредственная подготовка судебной реформы и император в октябре 1861 года возвелел разработать «Основные положения преобра­зования судебной части в России», проекты судоустройства занимали здесь одно из главенствующих мест. Поэтому когда в сентябре 1862 года царь утвердил «Основные положения преобразования судебной части в России», содержавшие со­ображения относительно начал предстоящей судебной рефор­мы, «Основные положения судоустройства» имели уже закон­ченную схему создания новых судебных органов в стране. Вместе с «Основными положениями уголовного судопроизвод­ства» и «Основными положениями гражданского судопро­изводства» они и составили основу судебных уставов 20 ноября 1864г.

 
IV

(2). Устав уголовного судопроизводства.

Буржуазным принципам судоустройства, введенным су­дебной реформой,  соответствовали буржуазные начала судопроизводства. С принятием судебных уставов на смену инквизиционному розыскному процессу приходит процесс состязательный, основанный на свободной оценке судом дока­зательств, рассмотренных в ходе гласного судебного разбира­тельства. По образцу государств, где давно уже утвердились буржуазные основы судопроизводства (в первую очередь Франции), в России была установлена так называемая смешанная форма судопроизводства, при которой уголовное разбирательство осуществляется в две стадии. Первая – предварительное разбирательство, негласное, письменное, не знающее равноправия сторон. Вторая стадия – судебное раз­бирательство, оно основывается на гласности, устности, состя­зательности при свободной оценке доказательств по внутренне­му убеждению судей, разделенных на коронный суд и скамью присяжных заседателей. Только по малозначительным делам, подлежавшим рассмотрению в мировых судах, разделение уголовного судопроизводства на стадии отсутствует.

Разработка проектов нового процессуального законодатель­ства, как основ судоустройства, началась в первой половине XIX века. Закончив работу над Сводом законов, II отделение под руководством М. М. Сперанского приступило к подготовке проекта Устава судопроизводства по преступлениям и проступ­кам, продолженной затем под руководством Д. Н. Блудова. Руководящим принципом для разработчиков служило извест­ное указание Николая I: «Недостаток результатов происходил, главнейше, от того, что всегда обращались к сочинению новых законов, тогда как надо было сперва собрать вполне и привести в порядок те, что уже существуют». Результатом работы П отделения стал Проект о следствии[14], разработанный совместно с Министерством юстиции в 1837 году.

Сознавая, что нельзя не внести никаких изменений в поря­док расследования, авторы говорят, очень глухо, правда, о правах обвиняемого, предлагают ввести постоянный институт депутатов от сословий для участия в производстве расследова­ния и проч. Проект утвержден не был. Аналогичная судьба постигла и ряд других проектов. Отметим, что инквизицион­ный порядок в них оставался неизменным как при расследова­нии, так и при рассмотрении дела в суде.

Резкое обострение классовой борьбы в конце первой половины XIX века и возникновение революционной ситуации вновь поставили вопрос о необходимости улучшения деятель­ности судебных и следственных органов. Под руководством того же Д. Н. Блудова в 1859 году был составлен так называе­мый Устав судопроизводства по преступлениям и проступкам, который мыслился в качестве процессуального дополнения к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Документ мало чем отличался от упомянутого выше Проекта о следствии 1837 года. Новым было, пожалуй, только то, что обвиняемому в завершающей стадии предварительного расследования предоставлялось право приглашать защитника и родственников. Фундаментом Устава уголовного судопро­изводства стали Основные положения уголовного судопро­изводства 29 сентября 1862 г. – составная часть Основных положений преобразования судебной части в России.

В основу нового судопроизводства были положены следую­щие начала: 1) концепция формальных доказательств отменя­ется, а помещаемые в судебных уставах правила о силе доказательств должны служить только руководством при определении вины или невиновности подсудимых по внутрен­нему убеждению судей, основанному на совокупности обстоя­тельств, обнаруженных при производстве следствия и суда;

2) приговор может быть или осуждающим, или оправдываю­щим подсудимого. Оставление в подозрении не допускает­ся 8. Либеральные деятели судебной реформы сумели защитить свои убеждения в том, что формальная система оценки доказательств не обеспечивала осуждения виновного и оправ­дания невиновного, что только свободная оценка доказательств на основании внутреннего убеждения судей служит гарантией правосудия. Были также отвергнуты приговоры об оставлении в подозрении, так как они «... суть не что иное, как не­избежный, но противный правосудию исход формальной теории доказательств».

Введение буржуазных принципов судопроизводства, про­возглашенных в Европе в период буржуазных революций XVII–XVIII веков, было, разумеется, прогрессивным явле­нием. Вместе с тем следует иметь в виду, что царизм ввел не все буржуазно-демократические положения: защита не была допущена в стадии предварительного расследования, госу­дарственные преступления были изъяты из компетенции суда присяжных и проч. Новое уголовное судопроизводство больше других составных частей судебной реформы вошло в противо­речие со всей самодержавно-чиновничьей системой, больше судоустройства и гражданского судопроизводства подвергалось нападкам реакционной охранительной печати и в максимальной степени было искажено контрреформой.

Устав уголовного судопроизводства состоит из трех книг и шестидесяти глав. Книги включают в себя разделы. Структура Устава позволяет быстро и без труда найти нужную статью. Формулировки статей четки и достаточно лаконичны, что выгодно отличало новое процессуальное законодательство от дореформенного.

IV

(3). Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Среди документов судебной ре­формы Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судь­ями занимает особое место.

Если первые три закона, регулирующие судоустройство и судопроизводство, составляют основу реформы, определяют ее содержание, то четвертый, регулирующий материальные пра­воотношения, стоит особняком, не вписывается в довольно стройную и логически завершенную триаду.

Наименее исследованный. Устав подвергся наиболее ожес­точенной критике специалистов, в основном практиков, деяте­лей мировой юстиции. Этот – из четырех самый маленький по объему (он составляет менее 6% общего объема судебных уставов) – закон некоторые его интерпретаторы не удосужи­лись, видимо, даже прочесть, – иначе не объяснить утвержде­ния, будто в нем нашли отражение вопросы судоустройства и судопроизводства, связанные с организацией и деятель­ностью мирового суда. Ошибочность подобного утверждения видна уже при беглом просмотре текста Устава. Однако есть вопросы, ответы на которые не лежат на поверхности. Среди них – вопрос о характере деяний, предусмотренных Уставом. Об этом по-разному пишут исследователи, не было единства в этом и у его составителей.

Вопрос о разграничении преступлений и проступков был поставлен в законотворческой идеологии и практике Российской империи еще в XVIII веке. Екатерина II в первом Дополнении к большому Наказу Уложенной комиссии 1767 года высказала заимствованную у Монтескье мысль о том, что «не надобно смешивать великого нарушения законов с простым нарушением установленного благочиния: сих вещей в одном ряду ставить не должно». В первом случае суд определяет наказание на основе законов, во втором – полиция осуществляет исправление, руко­водствуясь уставами. Эта идея нашла воплощение в Уставе благочиния, или полицейском, 1782 года, согласно которому лица, совершившие значительные правонарушения, направля­лись в суд для определения им меры наказания, а по малозначи­тельным нарушениям окончательное решение принималось в полиции. Здесь уже намечается практическое разграничение преступлений и проступков. Не случайно дореволюционные полицеисты последние две главы Устава благочиния называли полицейским карательным кодексом.

Составленный во II отделении собственной его импера­торского величеста канцелярии под руководством М. М. Спе­ранского проект Положения о С.-Петербургской полиции включал особую часть «О суде полицейском», в которой предусматривалась ответственность за «маловажные преступ­ления и проступки против благочиния». Однако Государствен­ный совет, которому был представлен проект, не утвердил эту часть Положения, признав, что такой вопрос должен решаться при общем пересмотре уголовных законов.

Ко времени проведения общей кодификации русского уголовного права, во второй четверти XIX века, европейская практика накопила довольно большой опыт составления уго­ловных кодексов. Этот опыт изучался русскими кодификатора­ми. Так, был изучен образцовый для буржуазного общества Уголовный кодекс Франции 1810 года, в котором преступные деяния подразделяются на преступления, проступки и поли­цейские нарушения. Преступления и проступки в тексте кодекса не разграничивались и различались только по виду и степени наказаний. Полицейские нарушения были выделены в отдельную (четвертую) книгу.

В императорском рескрипте от 5 июня 1811 г. преступления были разделены на три степени также по виду и тяжести наказаний: за совершение преступления первой степени винов­ный подвергался гражданской смерти или каторжным работам, второй – ссылке в Сибирь на поселение или отдаче в военную службу, третьей – легкому телесному наказанию с обращени­ем на прежнее место жительства или содержанием в смири­тельных и работных домах. В последующем законодательстве такое разграничение встречается лишь однажды – в указе 14 февраля 1824 г.

Общепринятое для российского законодательства того времени деление преступлений на уголовные и на маловажные и проступки было зафиксировано в первом издании Свода уголовных законов, в ст. 1 которого дается общее понятие преступления как всякого деяния, запрещенного законом под страхом наказания, а в ст. 2 приводится определение маловаж­ных преступлений и проступков (в отличие от уголовных преступлений) как деяний, запрещенных под страхом легкого телесного наказания или полицейского исправления. В разно­го рода уставах, содержавшихся в т. XIII, XIV Свода законов, предусматривались многочисленные нарушения, за которые следовали назначаемые полицией наказания.

При подготовке Уложения о наказаниях уголовных и ис­правительных 1845 года специально и подробно рассматривал­ся вопрос о создании двух самостоятельных кодексов – о преступлениях, подлежащих рассмотрению уголовного суда, и о проступках, которые бы непосредственно и окончательно рассматривались полицейскими органами. Несмотря на то, что составители сознавали практическую важность и пользу по­добного разделения, вопрос этот положительно решен не был. В едином Уложении разграничение преступлений и проступков, как известно, было проведено по объекту посягатель­ства, а также на противопоставлении уставов и законов, содержащих правила (однако на практике четкой грани между этими нормативно-правовыми актами не проводилось). После­довательное разграничение преступлений и проступков в Уло­жении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года отсутствует. Более того, в Уложение были включены многие правонарушения, предусмотренные разного рода уставами, содержавшими нормы о наказаниях, применяемых полицией. Это обстоятельство, с одной стороны, еще более затуманивало различие между преступлением и проступком, а следовательно, между уголовной и административной ответственностью, но, с другой сторона, вело к освобождению полицейских органов от судебных функций, т. е. к дальнейшему отделению суда от администрации. Именно это соображение и подталкивало к составлению отдельного кодекса маловажных преступлений и проступков.

Еще в 1814 году в записке, представленной графом В. П. Кочубеем на имя Александра I, ставился вопрос об отделении судебной власти от полицейской учреждением в уездах «мирных» судей, которые бы разбирали споры и тяжбы, руководствуясь в основном совестью и здравым смыслом. На эту записку обратил внимание секретный «коми­тет 1826 года», созданный для разбора бумаг умершего императора. В 1834 году министр внутренних дел Д. Н. Блудов предлагал для рассмотрения малозначительных преступле­ний создать специальные полицейские суды, в которых бы рассматривались дела крестьян и городских низов. Позднее, занимаясь подготовкой судебной реформы, Д. Н. Блудов при­дет к выводу о необходимости создания мировых судов для рассмотрения мелких дел и особого кодекса для них.

В начале 1859 года особая комиссия, состоявшая из членов Государственного совета, рассматривая отчет Министерства внутренних дел за 1857 год, обратила внимание на низкую раскрываемость преступлений, а также на медлительность рассмотрения в судах дел о маловажных преступлениях, по которым из-за необходимости соблюдать все обряды и формы судопроизводства, единого для всех уголовных дел, содержится под стражей длительное время большое число лиц, приговари­ваемых к «легкому исправительному наказанию». Предвари­тельное содержание под стражей этих лиц было более тяжким наказанием, нежели взыскание, к которому они приговарива­лись. «Между тем, эти арестанты во время содержания в тюрьме теряют остаток нравственности и обременяют казну бесполезным содержанием своим», – отмечалось в журнале комиссии. Комиссия предлагала выделить маловажные пре­ступления и проступки, рассмотрение которых производилось бы «судебно-полицейским, или сокращенным порядком»[15]. Так был дан новый толчок к организации мирового суда и к состав­лению кодекса незначительных преступлений и проступков, который совпал с подготовкой крестьянской, полицейской, земской и судебной реформ.

В апреле 1859 года мнение комиссии было заслушано в Совете министров под председательством императора. По его указанию предложения комиссии были переданы главноуправляющему II отделением императорской канцелярии графу Блудову, где в то время рассматривался проект нового Устава уголовного судопроизводства.

Одновременно, с марта 1859 года, при Министерстве внутренних дел действовала комиссия по подготовке проекта нового устройства губернских и уездных учреждений. При обсуждении в ней вопроса о способах осуществления принци­пов отделения судебной власти от исполнительной в октябре 1859 года было замечено, что в приложении к ст. 4133 Гу­бернского учреждения (т. П, ч. 1 Свода законов Российской империи 1857 года) перечислено 55 статей Уложения о наказа­ниях уголовных и исправительных, в которых предусматрива­лись наказания за проступки, подведомственные рассмотрению столичных управ благочиния. Ответственность за эти проступ­ки не зависела от сословной принадлежности виновных. Это приложение возбудило мысль о создании Устава о маловажных проступках и стало его основой. В то же время рассматривался проект Устава о сельских гминных судах в Царстве Польском, в ст. ст. 622–813 которого в систематическом порядке зафикси­рованы «самые маловажные проступки» и наказания заних.

В комиссии было решено выделить из Уложения о наказа­ниях уголовных и исправительных те статьи, которые, по ее мнению, относились к собственно проступкам, и из этих статей составить особый устав, которым могли бы руководствоваться мировые судьи. Из Уложения о наказаниях издания 1857 года было извлечено 652 статьи, предусматривавшие маловажные преступления и проступки.  Это извлечение 30 апреля 1860 г. было представлено в Государственный совет в качестве 8-го приложения к проекту об уездных учреждениях.

Следующим этапом в разработке Устава, который имено­вался вначале судебно-полицейским, была подготовка во II отделении императорской канцелярии материалов, состав­ленных как из статей Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, так и из других нормативно-правовых актов, предусматривавших малозначительные правонарушения. За эти правонарушения следовали незначительные взыскания, их относили к разряду собственно полицейских проступков, требовавших скорого рассмотрения. Материалы, включившие 606 статей, явились основной базой для подготовки кодекса проступков.

Однако завершение подготовки документов о крестьянской реформе отсрочило составление судебных уставов. После отмены крепостного права эта работа возобновилась. В мае 1861 года Александр II обязал II отделение составить «проект Устава о взысканиях за проступки, подведомые мировым судьям». Но, как уже отмечалось, эта работа в январе 1862 года была передана из II отделения в Государственную канцелярию, где уже велась разработка принципов судоустрой­ства и судопроизводства. В апреле 1862 года записки об основных началах гражданского и уголовного судопроизводства были представлены в Государственный совет, по указанию царя они обсуждались в соединенных департаментах законов и гражданских и духовных дел. В «соображениях», составлен­ных в результате обсуждения основных начал уголовного судопроизводства, предлагалось в ведение мировых судов передать все дела о преступлениях и проступках, которые возбуждаются не иначе как по жалобам частных лиц и могут быть окончены примирением сторон. Предусматривалась также возможность приговаривать лиц, не освобожденных от телес­ных наказаний, за маловажные преступления к штрафу до 15 рублей. При этом вновь встал вопрос о необходимости составления особого устава о преступлениях, подлежащих ведомству мировых судей, которая мотивировалась тем, что без такого устава будет трудно органам дознания, следствия и суда определять подсудность дел. Особенные затруднения усматри­вались в том, что подсудность определялась не столько характером и видом преступлений или проступков, сколько предусмотренными за них наказаниями.

Александр II, утвердив Основные положения уголовного судопроизводства, указал главноуправляющему 11 отделением императорской канцелярии ускорить разработку Устава о пре­ступлениях и проступках, подлежащих ведомству мировых судей. В ст. 19 Основных положений уголовного судопро­изводства предусматривалось включить в устав: 1) менее важные преступления и проступки, за которые в законах определены выговоры, замечания и внушения, денежные взыскания в пределах трехсот рублей, арест до трех месяцев или заменявшие его наказания; 2) дела частного обвинения;

3) кража, мошенничество, лесные порубки, присвоение найден­ных вещей и другие подобные преступления, совершенные лицами, подлежавшими за эти деяния заключению в рабочем доме.

При разработке Устава во II отделении встал вопрос, нужно ли его делить, подобно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных, на общую и особенную части. Имея в виду, что отсутствие общей части может привести к произволу мирового суда и что к тому же единоличные мировые судьи могут не иметь основательного юридического образования, составители решили предпослать уставу, по примеру многих иностранных судебно-полицейских кодексов, общую часть, но не разрабатывать ее так подробно, как в Уложении о наказаниях, поскольку включаемые в Устав проступки в большей части незначительны и не допускают применения к ним правил о покушении, соучастии, умысле и т. п., определенные преимущественно для более тяжких преступлений. В результате было решено ограничить общую часть одной вводной главой, в которой, не вдаваясь в подроб­ности, определить основные правила, относящиеся к преступ­ному деянию и наказанию.

Составленный во II отделении «проект Устава о взыскани­ях за проступки, подведомственные мировым судьям» состоял из 206 статей, из которых первые 27 относились к общей части, остальные 179–к особенной. В первой статье проекта говорилось о том, что мировые судьи определяют наказания только за те проступки, которые в этом Уставе названы. В объяснительной записке указывалось, что проект составлен на основании Уложения о наказаниях уголовных и исправи­тельных, частично использован Сельский судебный устав, однако специфика Устава для мировых судей, а также изменившиеся со времени издания Уложения о наказаниях условия, взгляды и потребности заставили авторов проекта отступить от системы и содержания общего уголовного кодекса, «при определении же самих проступков признано нужным означить не все встретившиеся до сих пор уголовные случаи, а по возможности соединить их и подводить под общие правила». Так, справедливо отмечалось, что проект значитель­но упрощал правила об отмене, увеличении и смягчении наказания.

С конца декабря 1863 года проекты судебных уставов обсуждались в Министерстве юстиции. Проект Устава о взыс­каниях за проступки, подведомственные мировым судьям, не удостоился значительного внимания. Из замечаний на него выделяются письменные рассуждения князя Шаховского о все­сословной подсудности мировых судов и равенстве в определе­нии ими наказаний.

3 марта 1864 г. первые три документа судебной реформы были переданы из комиссии при Государственной канцелярии в Государственный совет, и там уже 4 марта началось их обсуждение, вначале в расширенном составе соединенных департаментов законов и гражданских и духовных дел, а за­тем – в общем собрании. 11 отделение подготовленный им проект Устава о взысканиях за проступки, подведомых мировым судьям, представило в Государственный совет только 15 мая. Обсудить его в комиссии при Государственной канце­лярии, где разрабатывались проекты трех первых законов, для согласования с ними уже не было возможности, и все четыре проекта обсуждались в Государственном совете одновременно. Но если первые проекты, особенно уставов уголовного и граж­данского судопроизводства, рассматривались весьма обстоя­тельно, то этого никак нельзя сказать о проекте Устава о взысканиях. Из более чем 30 заседаний соединенных департаментов ему было уделено внимание только на двух (1 и 9 июля). Да и обсуждение касалось в основном редакци­онных вопросов, были внесены небольшие коррективы в санк­ции некоторых статей. Не имел устав и общественного резонанса. Впрочем, как отмечал дореволюционный исследо­ватель, все судебные уставы были выработаны без прямого участия не только широких слоев народа, но даже просвещен­ных общественных кругов. Правда, современные авторы отмечают определенное участие общественности в подготовке судебных уставов.

30 сентября Устав о взысканиях был доложен на заседании Государственного совета, где также не подвергся существен­ным изменениям, а 20 ноября 1864 г. вместе с другими документами судебной реформы утвержден императором как «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями».

Судебными уставами восторгались не только их творцы и вдохновители, но и прогрессивные судебные деятели, отмечавшие их высокое предназначение, считавшие их большим шагом в деле либерализации судебной системы, ее всесторонне­го совершенствования в соответствии с новыми социально-экономическими условиями в стране. Судебные уставы «были плодом возвышенного труда, проникнутого сознанием ответ­ственности составителей их перед Россией, жаждавшей право­судия в его действительном значении и проявлении», – писал А. Ф. Кони[16].

Устав о наказаниях был буржуазным по духу, выгодно отличался по сущности и содержанию от феодального Уложе­ния о наказаниях, а тем более – от старых полицейских уставов. Принятие его обусловило значительную переработку старого уголовного законодательства, в частности, из Уложе­ния о наказаниях уголовных и исправительных было изъято 652 статьи, в том числе 1-я и 2-я, определявшие преступление и проступок.

Разумеется, Устав не был лишен недостатков, феодальных черт. Так, еще после опубликования Основных положений преобразования судебной части в России в 1862 году Н. П. Огарев писал: «Для черни есть свои волостные суды, мировые суды – дворянские... Сколько бы мировые суды ни стояли выше правительственного суда исправников, становых и управ благочиния, но все же они – суды розни сосло­вий». Из подсудности мировых судов были изъяты дела, подведомственные духовным, военным, коммерческим, кресть­янским и инородческим судам. Таким образом, многомиллион­ное крестьянское сословие вынуждено было по весьма значи­тельному кругу дел судиться в своих волостных су­дах.

Утвержденный Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, состоит из вводной главы, содержащей общие положения, и последующих 12 глав, в 153 статьях которых в систематическом порядке определяются противоправные деяния и наказания за них. Три главы делятся на отделения, некоторые статьи–на пункты и части. Подлинный текст Устава подписан председательствовавшим в Государственном совете князем П. Гагариным, на первом листе перед заглави­ем – обычная при утверждении закона надпись императора «Быть по сему», дата утверждения и место – «Царское Село».

Запрещенные Уставом под страхом наказания деяния именуются проступками. Но можно ли говорить о декриминализации большого числа преступлений, ранее предусмотренных Уложением о наказаниях уголовных и исправительных? Тя­жесть наказания, следующая за эти «проступки» по Уставу, не позволяет с полным основанием сделать такой вывод. Не случайно эти «проступки» в Уставе называются также «пре­ступными деяниями», привлеченный к ответственности за «проступки» называется «подсудимым», ему выносится «приго­вор», после чего он становится «осужденным».

Устав изобилует отсылочными и бланкетными нормами. Целые главы определяют наказания за нарушения других уставов (о паспортах, строительного и путей сообщения, пожарного, почтового и телеграфического), при этом часто не указываются конкретные статьи уставов. Это создавало значи­тельные неудобства в пользовании Уставом и на практике приводило нередко («если не в большинстве случаев») к тому, что судьи не давали конкретной юридической квалификации деяния, за которое они определяли наказание. Поэтому в последующем Устав издавался также с приложениями нормативно-правовых актов, упомянутых в нем.

В. П. Безобразов, восторгаясь мировой юстицией и в целом законодательством о судебной реформе, отмечает, что Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, является исклю­чением из сказанного им о судебных уставах, он обработан как будто бы другой рукою, гораздо менее опытной и осмотритель­ной. Главный недостаток Устава, по его мнению, – слишком слабое развитие отдельных его частей. Некоторые группы преступлений весьма слабо разработаны, другие, в том числе и весьма часто встречавшиеся на практике, не упомянуты вовсе. В качестве примера он приводит статьи о пьянстве, которые всего «чаще приходится применять на практике»: их в Уставе всего две, и они ни в коей мере не отражают многообразия этого явления, его последствий. В процессе применения Устава выявились его многочисленные недоработки. Так, судебные деятели ставили вопрос о более подробной разработке общей главы Устава, в частности относительно решения вопроса о давности исполнения наказания по приговору.

19 октября 1865 г. император утвердил Положение о введе­нии в действие судебных уставов, а Правительствующему сенату было указано ввести уставы «в полном их объеме» в течение 1866 года, в десяти губерниях (Санкт-Петербургской, Московской, Новгородской, Псковской, Владимирской, Калужской, Рязанской, Тверской, Тульской, Ярославской). 17 апреля 1866 г. мировой суд начал действовать в Петербурге, 17 мая – в Москве. Введение мирового суда, а следовательно, и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, на всей территории империи растянулось на 10 лет.

Новые судебные органы были с воодушевлением встречены общественностью, их деятельность вызвала доверие у населе­ния. В мировые суды пошли с жалобами на притеснения и обиды, на мелкие кражи и мошенничество, которые раньше оставались вне поля зрения правоохранительных орга­нов. Уже в 1867 году мировыми судьями было рассмотрено 147 651 уголовное дело, т. е. по 430 дел на одного участкового судью.

В то же время деятельность мировых судов с недоброжела­тельностью воспринималась администрацией (особенно поли­цией) во главе с генерал-губернаторами и обер-полицмейстера­ми, привыкшей к беспредельной власти и произволу. Со стороны административно-полицейских органов и должностных лиц началось давление на мировой суд, развернулась настоя­щая борьба против судебных уставов, которая протекала в скрытых формах (в Москве) или приобретала размеры грандиозной кампании (как это было в Петербурге). Выдвига­лись требования об изъятии из подсудности мировых судов полицейских проступков, возобновилось муссирование выдви­гавшейся в ходе полицейской реформы 1862 года идеи о создании в столице полицейских судов. Полиция, обязанная по закону оказывать содействие мировым судам, на деле нередко оказывала противодействие им. Гонения на мировой суд, который, по замечанию А. Ф. Кони, при отдельных своих недостатках был «не только местом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности и уважения к человеческому достоинству», в конечном счете привели к фактическому упразднению его. В 1889 году мировые судьи в уездах были заменены земскими участковыми начальниками, а в большинстве городов – городскими судьями, к которым и перешла подсудность основной массы деяний, предусмотрен­ных Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Часть дел передавалась перестроенным волостным судам, а также уездным членам окружного суда. Оплотом мировой юстиции оставались столичные мировые суды, хотя и ограни­ченные в компетенции. В 1912 году мировые суды были восстановлены, хотя и не повсеместно, и окончательно ликви­дированы в процессе слома государственного аппарата после Великой Октябрьской социалистической революции.
IV

(4). Устав гражданского судопро­изводства.


Документы судебной реформы включают в себя четыре закона. Один из них посвящен судоустройству, два – процес­су, гражданскому и уголовному, и один новый, отсутствовав­ший в «Основных положениях», – Устав о наказаниях, налага­емых мировыми судьями – кодекс материального права, содер­жавший нормы о небольших уголовных и административных правонарушениях. В целом же судебные уставы исходили из принципов и идей, заложенных в «Основных положениях».

Устав содержит вводную часть – «Общие положения» и три книги. Первые две посвящены процессу соответственно в мировых и общих судебных установлениях, в третьей регламентируются изъятия из общего порядка гражданского судопроизводства. К Уставу приложены образцы процессуаль­ных документов – искового прошения и исполнительного листа.

Закон предусматривает, что гражданские споры рассматриваются только судами. Допускаются иски к государственным органам в случае принятия последними решений, причиняю­щих ущерб частным лицам. Регламентируются гражданские правоотношения, возникающие в связи с ущербом, причинен­ным преступлением. Провозглашается принцип всеобщей граж­данской правоспособности (с некоторыми исключениями).

В книге первой, посвященной производству в мировых судебных установлениях, говорится об их подсудности, о пове­ренных, о предъявлении иска, о явке спорящих, о доказатель­ствах, об обеспечении исков, о решении по делу, его обжалова­нии, исполнении, о порядке производства во второй инстан­ции – мировых съездах, об отводах судей и иных случаях их устранения.

Книга вторая содержит пять разделов – о производстве в окружных судах, о порядке обжалования решений общих судебных установлении, о сроках, о судебных издержках, об исполнении судебных решений. Эта книга имеет вообще сложную структуру: разделы включают в себя главы, главы – отделения, отделения – подразделения, не имеющие особого титула, наконец, последние включают в себя статьи.

В разделе I говорится о подсудности, о поверенных, об исковых прошениях, о цене иска, о производстве до слушания дела, о слушании дела, о сокращенном судопроизводстве, о доказательствах и их проверке, о частных производствах (частные прошения вообще, отводы, обеспечение исков, привле­чение третьего лица, вступление такого лица в дело, устранение судей и прокуроров, приостановление, возобновление и уничто­жение судебного производства), о решении.

Раздел II, посвященный порядку обжалования решений общих судебных установлении, включает в себя две главы – об апелляции (порядок принесения апелляционной жалобы, производство дел, поступивших в судебную палату по апелля­ции, восстановление права апелляции, производство по част­ным жалобам на окружной суд) и об отмене решений.

Раздел III также состоит из двух глав: первая устанавливает общие правила исчисления сроков, вторая предусматрива­ет возможности отсрочек и восстановления сроков.

В разделе IV речь идет о судебных издержках: устанавли­ваются общие правила, говорится о гербовых, судебных и канцелярских пошлинах, о сборах по производству дела, о вознаграждении тяжущихся за судебные издержки, о поступ­лении и распределении судебных и канцелярских пошлин и сборов по производству дела, об изъятии из общих правил о судебных издержках.

Заключительный раздел книги второй содержит положе­ния о законной силе решений суда, об исполнительном производстве, об обращении взыскания на движимое и недвижимое имущество, о порядке распределения взысканной суммы между несколькими кредиторами, о личном задержании (арест должников и отправление их в места заключения, порядок освобождения и проч.), об исполнении решений судебных мест Царства Польского и Великого княжества Финляндского, об исполнении решений судебных учреждений иностранных госу­дарств.

Книга третья Устава содержит исключения из общего порядка гражданского судопроизводства. Здесь регламентиру­ются рассмотрение дел казенного управления (производство дел, возникающих из договоров подряда, поставки и отдачи в арендное содержание оброчных статей, порядок производства дел в случае завладения имуществом или нарушения владе­ния), взыскание вознаграждения за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц (в административных и судебных органах), судопроизводство по делам брачным и о законности рождения, примирительное разбирательство (мировые сделки и третейский суд).

Устав гражданского судопроизводства – первый в исто­рии российского законодательства гражданский процессуаль­ный кодекс. Он впервые отделил гражданское судопро­изводство от уголовного, приспособил судопроизводство к но­вой судебной системе. Впервые многомиллионные массы освобожденного от крепостной зависимости крестьянства полу­чили процессуальные гарантии защиты своих гражданских прав, а все подданные Российской империи сравнялись, независимо от сословной принадлежности, перед лицом граж­данского суда. Устав охватил всю многосложную систему гражданских правоотношений.[17]


V. Система судов, их компетенция.
Судебная реформа 1864 г. провозгласила буржуазные принципы су­доустройства и судопроизводства: независимость и отделение суда от администрации; создание всесословного суда; равенство всех перед су­дом; введение присяжных заседателей; установление прокурорского надзора; создание более четкой системы судебных инстанций.

Реформа вводила многие институты буржуазного процесса: отделе­ние предварительного следствия от суда; устность и гласность процесса;

участие в процессе обвинения и зашиты; равенство сторон, признание подсудимого невиновным до тех пор, пока в судебном порядке не будет доказана его виновность (презумпция невиновности); ликвидацию фор­мальной оценки доказательств и введение принципа свободной оценки доказательств самим судом на основе обстоятельств дела; апелляцию и кассацию. Но законодательство судебной реформы и тем более судеб­ная практика знали многочисленные изъятия из указанных принципов.

Судебная система состояла из мировых и общих судебных органов.

Местными судебными органами были мировые судьи и съезды миро­вых судей. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями и городскими думами и действовали в специальных участках. Кандидат в мировые судьи должен был отвечать целому ряду требований (иметь образование или стаж службы на определенных должностях, отвечать довольно высокому имущественному цензу и др.). Список кандидатов в мировые судьи предварительно санкционировался губернатором. После выборов мировые судьи утверждались в должности Сенатом. Мировым судьям были подсудны незначительные уголовные дела о преступлениях, за которые закон предусматривал такие наказания, как выговор, заме­чание, внушение, денежные взыскания не свыше 300 руб., арест на срок не свыше 3 месяцев и заключение в тюрьму на срок до 1 года. По гра­жданским делам мировым судьям были подсудны иски на сумму не свыше 500 руб.

Дела в мировом суде начинались по жалобе частных лиц, по сооб­щениям полицейских и других административных органов, по усмотре­нию самого мирового судьи. Предварительное расследование велось по­лицией.

Мировые судьи рассматривали дела единолично. Процесс был уст­ным и публичным, допускалось участие поверенных.

Мировые судьи округа[18] образовывали съезд мировых судей, являв­шихся апелляционной инстанцией для участковых мировых судов.

В число общих судебных органов входили окружные суды и судеб­ные палаты. Окружные суды создавались в специальных судебных ок­ругах и состояли из назначаемых императором по представлению мини­стра юстиции председателя и членов. Для замещения этих судебных должностей надо было отвечать целому ряду требований (иметь соот­ветствующее образование, стаж работы, соответствовать классово-политическим требованиям; как правило, председателями и членами окружных судов были представители дворянского сословия).

Окружной суд состоял из гражданского и уголовного отделений, а уголовное отделение состояло из двух частей – коронного суда и суда присяжных заседателей. В заседаниях участвовало не менее трех ко­ронных судей (председатель и два члена).

Окружным судам были подсудны все (за некоторыми исключениями) уголовные дела, изъятые из ведомства мировых судов. Дела о преступ­лениях, за которые в законе были установлены наказания, соединенные с лишением или ограничением прав состояния, рассматривались ок­ружным судом с присяжными заседателями.  Окружным судам были подсудны все иски, не подлежавшие рас­смотрению в мировых судах (т.е. более 500 руб.).

Для проведения предварительного следствия при окружных судах имелись судебные следователи, которые должны были действовать в тесном контакте с полицией. Судебный следователь мог поручить поли­ции производство дознания, сбор необходимых сведений.

Кандидаты в присяжные заседатели отбирались специальными ко­миссиями, во главе которых стоял предводитель дворянства, и утвер­ждались губернатором. Они должны были отвечать имущественному цензу, цензу оседлости и другим требованиям. Из крестьян в списки кандидатов в присяжные заседатели вносились только члены волостных судов, волостные старшины и сельские старосты.

Закон специально оговаривал, что ни учителя народных школ, ни лица, находящиеся в услужении у частных лиц (т.е. рабочие и др.), в списки не вносятся.

В соответствии с утвержденным губернатором общим списком при­сяжных заседателей составлялись годовой и месячный списки. Предсе­датель окружного суда составлял сессионный список присяжных заседателей. Такой сложный подбор присяжных заседателей обеспечивал уча­стие в суде благонамеренных и в основном состоятельных людей. Роль присяжных заседателей была довольно ограниченной: председатель суда должен был сформулировать и поставить перед ними вопрос о виновно­сти подсудимого, а присяжные должны были ответить на вопросы ко­ронного суда (т.е. вынести так называемый вердикт о виновности или невиновности подсудимого). Вопрос о наказании решался коронным судом.

Приговор окружного суда с участием присяжных заседателей счи­тался окончательным и мог быть обжалован (или опротестован проку­рором) только в кассационном порядке. Закон подробно определял все стадии рассмотрения дел в окружном суде, права сторон (и их равенст­во в процессе), порядок ознакомления с доказательствами и их оценки (суд должен был оценивать доказательства свободно по внутреннему убеждению, основанному на обстоятельствах дела). Обвинение в суде поддерживал прокурор, защиту осуществлял или сам подсудимый, или защитник (присяжный или частный поверенный).

В окружном суде в большей мере, нежели в других судебных местах России, соблюдались принципы введенного реформой процесса.

Следующей судебной инстанцией была судебная палата. Судебные палаты утверждались по одной на несколько губерний. Они состояли из двух департаментов - гражданского и уголовного. Председатели и члены судебных палат назначались императором по представлению министра юстиции.

Судебные палаты были апелляционной инстанцией для окружных судов по делам, рассмотренным без присяжных заседателей, и первой инстанцией по наиболее важным делам, прежде всего по делам о государственных и должностных преступлениях, некоторых преступлениях, против порядка управления. К ведению судебной палаты были отнесены, и некоторые преступления против веры. Для рассмотрения указанных дел судебной палатой в качестве первой ин­станции к членам уголовного департамента присоединялись губернский предводитель дворянства той губернии, где была учреждена палата, один из уездных предводителей дворянства, один из городских голов и один из волостных старшин, т.е. сословные представители.

Над всеми судебными органами России стоял Сенат – орган, форми­руемый по указу императора.

Сенат являлся верховным кассационным[19] судом для всех судебных органов государства, но мог быть и судом первой инстанции по делам особой важности (например, по должностным преступлениям, совер­шенным высокопоставленными сановниками). В 1872 г. при Сенате бы­ло учреждено "Особое присутствие для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах", в состав которого кроме сенаторов вошли назначаемые императором сословные предста­вители (предводитель дворянства, городской голова и волостной стар­шина)[20]. Для рассмотрения дел о государственных преступлениях особой важности царским указом мог создаваться Верховный уголовный суд, который состоял из председателей департаментов Государственного со­вета и членов Сената под председательством председателя Государст­венного совета.

Кроме местных и общих судов в России существовали духовные, коммерческие и военные суды со специальной подсудностью. Судебная реформа 1864 г. по-новому определила систему и права прокуратуры. Прокуратура, возглавляемая генерал-прокурором, состояла при общих судебных органах и Сенате. На нее возлагались обязанности осуще­ствления надзора за судом, следствием и местами заключения, участия в качестве стороны в процессе. Прокурорские должности замещались из лиц, отвечавших требованиям особой политической благонадежно­сти.

В национальных районах страны, на окраинах судебная реформа или не была проведена совсем, или же была осуществлена с большими изъ­ятиями (не вводился, например, суд присяжных, мировые судьи не изби­рались, а назначались).[21]




ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Екатерина II была одним из успешных реформаторов русской истории и осталась для потомства крупной исторической личностью. Эта личность наложила свою печать на целую эпоху русской истории, которая называется екатерининской. Она пыталась добиться эффективности управления, преодоления того, что сама считала социально-экономической и социально-политической отсталостью страны.

С наибольшей наглядностью новые веяния проявились в правовой сфере. В том числе:

- в кодификации законодательства, которая из технического метода упорядочения права в превратилась в своеобразную форму регулирования социальных отношений;

- в оформлении позитивного государственного права как суммы определенных юридических положений о полномочиях верховной власти и компетенции высших органов управления;

- в отделении суда от администрации и более четком устройстве судебных органов;

- в отделении уголовного судопроизводства от гражданского;

- в законодательном закреплении прав и привилегий сословий и обще сословных организаций;

- в создании хоть и сложной, но достаточно четкой системы сословных судов, со тщательно регламентированными формами их деятельности.

Согласно с заявлениями сословий, общество получило возможность иметь суд на местах, увеличено было также число должностных лиц, отчего должна была уменьшиться волокита, сословия получили выборные суды, и на местные учреждения были возложены заботы о том, о чем просили наказы.

Совершенно новым для России был совестный суд – всесословный орган, сочетавший функции суда по малозначительным гражданским делам и прокуратуры и призванный примерять спорящих, прекращать распри.

В России впервые была учреждена прокуратура, появилась судебная власть, отделенная от исполнительной и законодательной. Таким образом, судебная реформа, в корне изменила судоустройство Российской империи, что явилось шагом вперед в реализации принципа разделения властей.

Однако следует отметить, что в целом суд периода абсолютизма, несмотря на ряд перемен, оставался феодальным.

Исследование судебной реформы дает возможность сделать вывод о том, что формы судебной организации, как и формы деятельности суда, определяются экономическими и политическими основами образовавшего их государства и находятся в органической зависимости от господствующего в том или ином обществе и государстве права (феодальному государству и праву соответствуют одни формы суда, буржуазному – другие и т.д.). На судебное устройство влияют и особенности путей исторического развития разных стран и регионов.

Судебная реформа сохранила единство суда и обвинения, тайное судопроизводство, административные принципы комплектования высших судебных инстанций. Председатели всех судов назначались правительством. Всего около одной трети судебных чиновников избирало местное дворянское общество из своего состава, остальных чиновников назначали губернские власти.

 Разделение властей также было неполным, ибо за губернатором было оставлено право бороться с судебной волокитой и даже приостанавливать судебные решения. Это не была власть самостоятельна, как мы понимаем ее сегодня. Это был, несомненно, сословный суд, но если иметь ввиду, что до екатерининского времени в России вообще не было ни одного профессионального юриста, не существовало юридического образования, то мы понимаем это был гигантский шаг вперед.

Список используемой литературы
1. «Борьба в правительственных кругах по поводу принципов судебной реформы в России (1857-1859).» / Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия.  Коротких М. Г. – Воронеж, 1987.

2. «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» / Проекты и записки. Сперанский М. М – М.-Ленгиград, 1961.

3. «Императрица Екатерина Вторая Великая». Борзаковский П.К. – М.: «Панорама» 1991.

4.«История государства и права России. Учебник.» / Под. Ред. Ю. П. Титова – М.: «Проспект», 1998.

5. «История государственных учреждений дореволюционной России.» Ерошкин Н. П.– М., 1983.

6. «История отечественного государства и права. Ч.1:Учебник». / Под ред. О.И. Чистякова. – М.: «БЕК», 1998.

7. «История политических и правовых учений России XIXX  вв».                   Исев И.А., Золотухина Н.М. – М.: «Юристь», 1995.

8. «История России с древнейших времен до конца XX века: Учебн. пособие- 3-е изд., стереотип».  Зуев М.Н. – М.: «Дрофа», 2001.

9. «История России: учеб.». Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. – М.: ТК Велби, «Проспект», 2006.

10. «История России в лицах: Библиографический словарь». Рапов О.М., Вдовина Л.Н., Федоров В.А., Терещенко Ю.А. /Под общ. ред. проф. В.В.Каргалова. – М.: Русское слово, Русское историческое общество, 1997.

11. «История России (Росси мировой цивилизации): Учебн. пособие для вузов» / Сост. и отв. ред. А.А. Радугин.- М.: «Центр», 1998.

12. «История России с древнейших времен до 1861 года: Учебн. для вузов». /Н.И. Павленко, И.Л. Андреев, В.Б. Кобрин, В.А. Федоров; под ред. Н.И. Павленко. – М.: «Высш. Шк.», 1996.

13. «История России. Курс лекций. Учебное пособие». Леванов, Б.В., Чунаков ,А.В.- М.: «ИКФ Омега-Л», 2002.

14. «История царствования Екатерины II». Любавский, М.К. – СПб.: «Лань», 2001

15. «О сущности судебной реформы 1864 г. в России» // Советское государство и право. 1964. №10. Шувалова В. А.

16. «Отцы и дети судебной реформы.» / К пятидесятилетию судебных уставов. Кони А. Ф.– М., 1914.

17. «Подготовка судебной реформы 20 ноября 1864 г. в России.» Виленский Б. В.– Саратов, 1963.

18. «Пореформенный суд в России: деформация основных институтов уставов 1864 г.» Немытина М. В.// Правоведение. 1991. №2.

19. «Правители России». Кулюгин, А.И.- М.:ЗАО «Фирма» СТД, ЗАО «Славянский дом книги», 2006.

20. «Российское законодательство XXX веков. В 9 – ти т. Т.5». – М.: «Юрид. лит.», 1987.

21. «Российское законодательство XXX веков. В 9 – ти т. Т.8». – М.: «Юрид. лит.», 1991.

22. «Россия под скипетром Романовых. 1613 – 1913». – М., СП «Интербук». – 1991.

23. «Русские цари. 1547 – 1917». – Ростов н /Д.: «Феникс», 1997.

24. «Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России.» Коротких М. Г. – Воронеж, 1989.

25. «Сочинения В 9т. Т. 5. Курс русской истории. Ч.5». Ключевский, В.О. /Под ред. В.Л. Янина; Послел. И коммент. Сост. В.А. Александров, В.Г. Зимина. - М.: «Мысль», 1989.

26. «Судебная власть в России». История. Документы в 6-ти томах. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигиг Г.Ю. – М.: «Мысль» 2003.

27. «Суд присяжных (история, социальные и правовые аспекты)»

Радутная Н. В./ Уч. пос. – М., 1991.

28. «Судебная реформа и контрреформа в России.» – Саратов, 1969. История государства и права России. Виленский Б. В.Учебник. / Под. Ред. Ю. П. Титова – М.: «Проспект», 1998.

29. «Судебная реформа»: Сб. статей / Под ред. Полянского Н. М., 1915.

30. «Судебная реформа в России». Т. 1. Филиппов М. А.– Ленинград, 1951.

31. «Трехсотлетие Дома Романовых. 1613 – 1913: Репринтное воспроизведение юбилейного издания 1913 года». – М.: Современник, 1991.

32. «Экономическое правосудие в России» в 4-х томах. Яковлев В.Ф., Семигин Г.Ю. – М.: «Мысль»,2004.

33. Цит. по: Энциклопедия российской монархии. Чины. Церемонии. Гербы. Дворцы. /Под. ред. В. Бутромеева. - М.: «Деконт +», «Подкова», 2000. – 336 с. С ил. – с.177 – 183




[1] Цит. по: Российское законодательство XXX веков. В 9 – ти т. Т.5. , Законодательство периода расцвета абсолютизма. – М.: Юрид. лит., 1987. – с.528

[2]Цит. по: История России (Росси мировой цивилизации): Учебн. пособие для вузов / Сост. и отв. ред. А.А.Радугин.- М.: Центр, 1998.- с.352

[3] Любавский, М.К. История царствования Екатерины II. 2-е изд. – СПб.: Из-тво «Лань», 2001 – 256 с. – (Мир культуры, истории и философии) – с.398

[4] Цит. по История России (Росси мировой цивилизации): Учебн. пособие для вузов / Сост. и отв. ред. А.А.Радугин.- М.: Центр, 1998.- c.352

[5] Ключевсакий В.О. Сочинения В 9т. Т. 5. Курс русской истории. Ч.5/Под ред. В.Л.Янина; Послел. и коммент. сост. В.А.Александров, В.Г.Зимина. - М.: мысль, 1989.–c.476

[6] Любавский, М.К. История царствования Екатерины II. 2-е изд. – СПб.: Из-тво «Лань», 2001 – 256 с. – (Мир культуры, истории и философии) – с.418

[7] Цит. по: История России: учеб./ А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2006.- 528 с. – с.160.

[8] Там же, с. 160.

[9] Цит. по: Борзаковский, П.К. Императрица Екатерина Вторая Великая. – М.: Панорама, 1991. – 48 с. – (Популярная б-ка «Коробейник». Серия «Мгновения истории»). – с.7

[10] История России с древнейших времен до 1861 года: Учебн. для вузов /Н.И.Павленко, И.Л.Андреев, В.Б. Кобрин, В.А.Федоров; под ред. Н.И.Павленко. – М.: Высш. Шк., 1996. – 559 с.: карты. – с. 322

[11] Кулюгин, А.И. Правители России.- Изд. -3-е испр.- М.:ЗАО «Фирма» СТД, ЗАО «Славянский дом книги», 2006.- 461 с., илл. – с.362 – 375.

[12] Указ. произведение. С. 12-13.

[13] Филиппов М. А. Судебная реформа в России. Т. 1. –Л., 1951. С. 617.

[14] Виленский Б. В. Судебная реформа и контрреформа в России. – Саратов, 1969.       

С. 116.



[15] Филиппов М. А. Судебная реформа в России. Т. 1. –Л., 1951. С. 612.

[16] Кони А. Ф. Отцы и дети судебной реформы. / К пятидесятилетию судебных уставов. – М., 1914. С. 118.



[17] Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Судебная реформа.    Том. 8. Ред. Виленский Б. В. –М., 1991. С. 12-18.

[18] По судебной реформе 1864 г. создавались специальные судебные округа, которые не должны были территориально совпадать с губерниями.



[19] Кассацией назывался пересмотр дела с целью проверки соответствия су­дебных решении и приговоров нормам права (пересмотра дела по существу не производилось).

[20] В 70-е годы в Особом присутствии Сената были проведены многие важные политические процессы (например, над народниками).

[21] История государства и права России. Учебник. / Под. Ред. Ю. П. Титова – М.: «Проспект», 1998. С. 201-205.

1. Контрольная работа Серебряный век российской культуры
2. Реферат на тему Equality Essay Research Paper A young man
3. Курсовая на тему Правовідносини як один із елементів суспільних відносин
4. Реферат на тему Someone In The Cafeteria Essay Research Paper
5. Контрольная работа Философия Эпикура 3
6. Реферат Ставлення молоді до органів державної влади правосуддя ЗМІ профспілок та інших соціальних інс
7. Контрольная работа Контрольная работа по Французскому языку
8. Реферат на тему Aspects Of Wife Of Bath Shown In
9. Реферат Міграційні процеси у світі
10. Реферат на тему Caligula Essay Research Paper As most of