Курсовая Развитие субкультуры эмо как признак дезинтеграции
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
ОНАС им. О.С. Попова
Институт проблем информационного общества
Кафедра политологии
Развитие субкультуры эмо как признак дезинтеграции
Курсовая работа по курсу: Общая социологическая теория
Студентки 2го курса
Константиновой В._____
Научный руководитель: Доц. Кафедры политологии
Ветрова С.С._____
Одесса 2009
Оглавление
Введение………………………………………………………………….…………..3
Глава 1
1.1 Субкультуры. Понятие субкультуры………………………….……………….4
1.2 История молодежных субкультур………………………………….…………..9
1.3 Типология субкультур…………………………………………….……………11
Глава 2
2.1Дезинтеграция.Причины дезинтеграции………………….……………….…..15
2.2Эмоциональность и ее интеграция……………………………….…………....18
Глава 3
Эмо культура……………………………………………………………….………26
Глава 4
Проблема современной молодежной субкультуры в современном обществе…28
Вывод…………………………………………………………………………….…34
Список литературы ……………………………………………………………...36
Введение
Актуальность данной работы в первую очередь обусловлена тем, что последние десятилетия породили огромное множество различных субкультур, которые проникают в массовую культуру, неизменно оставляя в ней свои следы. Субкультура Эмо является одной из них. Популяризация "эмо" пересекла все границы, как географические, так и музыкальные. В странах Запада уже более 25% молодежи-Эмо. В каждой субкультуре существуют свои ценности: модели поведения, этические нормы, степень рациональности, моральные установки. Данная курсовая работа направлена на изучение особенностей субкультур, истории их возникновения, в частности, субкультуры Эмо.
Цел
ь : рассмотреть субкультуру Эмо как признак дезинтеграции
Объект исследования: субкультура
Предмет исследования: Эмо как представители субкультуры
Гипотеза: внедрение субкультуры Эмо стало основным признаком дезинтеграции общества
Глава 1
1.1 Субкультуры. Определение субкультуры
Разнообразие культур можно наблюдать внутри общества. Во многих современных странах члены некоторых групп принимают участие в основной культуре общества, одновременно разделяя ряд уникальных ценностей, норм, традиций и жизненных укладов. Эти особые образцы культуры называются субкультурой. Cуществует множество субкультур, которые находят выражение в различных религиозных, расовых, этнических, профессиональных и возрастных группах.
Характерным примером является религиозная секта "Свидетели Иеговы", возникшая во второй половине XIX в. в США. Ее основатель Ч. Руссель предвещал близость прихода Иисуса Христа и гибель всех, за исключением иеговистов, в последней битве между Христом и сатаной - Армагеддоне. Для свидетелей Иеговы характерны отрицание веры в загробную жизнь, Троицу. Христос, по их представлениям, просто выполняет волю Иеговы. Руководство секты строго централизовано. Ее центр находится в Бруклине (США). Секта располагает хорошо организованным пропагандистским аппаратом, публикует журналы, рекламные листки. Поощряется миссионерство. Членам секты запрещается служба в армии, в больницах они отказываются от переливания крови. Они занимаются толкованием Библии и делят мир на "своих" и "чужих", т.е. не познавших учения свидетелей Иеговы. Они не только не стыдятся своего несоответствия "мирским стандартам", а даже гордятся тем, что они "особый народ", знающий, что имя Бога - это Иегова.
Молодежная культура - пример субкультуры. По причинам, связанным с экономикой и образованием, в современном обществе сложились условия, благоприятные для развития уникальных моделей молодежной культуры. Эти модели проявляются в увлечениях магнитофонными записями, звездами эстрады, украшениями и прическами, а также своеобразным жаргоном. Высокий приоритет имеют также стандарты, касающиеся атрибутов мужественности и женственности. Для юношей важными признаками мужественности являются физическая сноровка, спортивная подготовка, сексуальные победы, готовность пойти на риск, отвага перед лицом агрессии и стремление защитить свою честь любой ценой. У девушек самыми завидными качествами считаются физическая привлекательность, жизнерадостность, способность тонко манипулировать различными типами межличностных отношений и умение контролировать ситуации, связанные с сексом.
Иногда нормы, ценности и образ жизни в субкультуре приходят в ощутимое противоречие с нормами, ценностями и стилем жизни всего общества, образуя контркультуру. Контркультура отвергает многие из поведенческих стандартов и правил, имеющих силу в доминирующей культуре. Ориентация на "раскованность" у некоторой части молодежи западных стран в начале 1970-х гг. имела довольно много контркультурных обертонов. Молодые люди подвергали сомнению легитимность истеблишмента, отвергали этику упорного труда, свойственную старшим, искали новые ощущения в наркотиках и "выпадали" из образа жизни среднего класса. Другими примерами групп, принадлежащих к контркультуре, могут служить преступные шайки, сатанинские культы, правые и левые экстремисты.
Известный социолог Т.Парсонс в конце 30-х годов XX века, при всех его заслугах, всю молодежную культуру видел как неразделимое, одинаковое, с достаточно схожими функциями и значением для общества. И критика такого унифицирующего взгляда была направлена на то, что субкультуры и по направленности действия, и по причинам, и по последствиям - значимо разные. Это важно понимать взрослым, если они хотят понять векторы развития. И сегодня уже многие ответственные взрослые разделяют мнение, что молодежные неформальные группы – разношерстны и разнонаправлены.
Исследования молодежной субкультуры на рубеже 80-90-х годов
В отличие от других исследователей, И.Кон, опираясь на теоретические обоснования юности как особой фазы жизни, настаивал на закономерности появления собственной молодежной субкультуры, отличной от общепринятой во взрослом обществе. Теперь сам факт существования молодежной культуры ни у кого не вызывает сомнения, но в середине 80-х гг. вокруг проблемы существования этого феномена постоянно разворачивалась борьба. Большинство исследователей рассматривало молодежную культуру только как форму девиантного поведения, криминогенную по своей сути.
До начала 80-х гг. молодежная культура находилась в "подполье" и потому не могла стать предметом исследования со стороны официальной науки. Только с появлением серии публицистических выступлений, взбудораживших общественное мнение криминальным характером молодежных группировок (например, рокеров), исследование этой проблематики стало возможным и даже вызвало настоящий бум, который закончился так же неожиданно и быстро, как и начался.
Просматриваются три направления таких изысканий. Одно из них - изучение отношения молодежи к неформальным объединениям и явлениям субкультуры В рамках этого направления были осуществлены проекты под руководством В.Ливанова, В.Левичевой и Ф.Шереги .
Другое направление основывалось на включенном наблюдении и развивалось в рамках "перестроечной публицистики" . Вместе с тем появились и первые профессиональные исследования с использованием интервью. Автор одного из них - ленинградец Н.В.Кофырин (Ленинградский университет). Осенью 1989 г. он изучал неформальные молодежные группировки города непосредственно в местах их "тусовок" .
Третье направление составляли исследования собственно преступных молодежных группировок, и они проводились не социологами, но специалистами в области права Наибольшее признание в социологических кругах получили работы И.Сундиева (Академия МВД , Г.Забрянского (Правовая Академия министерства юстиции) и публициста В.Еремина.
На общем всплеске интереса к молодежным группировкам в те годы наиболее серьезной работой выглядит теоретическое исследование белорусских социологов И Андреевой и Л.Новиковой, которые предприняли попытку применить культурологические теории для эмпирического изучения молодежных субкультур в условиях крупного города. Основываясь на теории С.Лема (рассматривающего молодежную субкультуру как имманентный феномен культурно-исторического процесса, возникающий в обществе, быстро достигшем материального изобилия, но не выработавшем еще соответствующих механизмов социального гомеостаза), они пришли к выводу, что маргинальные субкультуры имеют в советских условиях особую социальную базу - "полугородскую" (мигрантскую) молодежь - и становятся способом включения в городскую культуру. Этот феномен, по их мнению, отличен от ситуации современных западных городов, где молодежная субкультура формируется в основном в среде расовых или национальных меньшинств. Описанный подход представляет интерес не только для социологии молодежи как таковой, но и для объяснения многих культурологических феноменов крупных советских городов, где мигранты в первом поколении составляют большую часть населения.
Проблематика молодежной субкультуры привнесла в рассматриваемую область новые методические подходы направленного, углубленного анализа отдельных ниш в общем потоке изучения поколения как некоего социального целого. Впервые были применены методы глубинного и включенного интервью для анализа отдельных контактных групп. Впрочем, методически этот новый опыт никем так и не был обобщен.
Осталась без ответа и сама ситуация всплеска молодежной активности на волне начинающихся политических баталий, которые впоследствии захлестнули этот всплеск.
В социологии молодежи прочно установился проблемный подход, т.е. исследователи строят логику своей научной стратегии, в основном исходя из тех проблем, которые несет общество и время, а не из логики особой социально-демографической группы молодежи. Так в свое время появилась серия работ по проблемам наркомании и проституции среди молодежи, исследованиями руководил А.Габиани из Тбилисского университет.
Изучались также проблемы нравственной деградации и распада армии и, наконец, рок-музыки как социального движения среди молодежи (в Ленинграде - М.Илле и О.Сакмаров , в Москве - Н.Саркитов). В свое время, в 1991 г., на волне общественного интереса к бывшим участникам афганской войны был осуществлен проект "Социальная реабилитация участников войны в Афганистане", которым руководил А.Кинсбурский (Институт социологии АН СССР).
Субкультура (подкульту́ра, лат. sub — под, + культура) в социологии и культурологии — часть общественной культуры, отличающаяся от преобладающей. В более узком смысле, термин означает социальные группы людей — носителей субкультуры. «Контркультура» также является субкультурой, но не просто отличается от традиционной культуры, а противоречит её ценностям, находится с ней в конфликте.
Под субкультурой часто понимается культура какой-либо социальной или демографической группы; выделяются также субкультуры основных этапов жизненного цикла: детская, молодежная, культура пожилых.
Субкультура может отличаться от доминирующей культуры языком, манерой поведения, одеждой и т. д. Основой субкультуры могут быть стиль музыки, образ жизни, определённые политические взгляды. Некоторые субкультуры носят экстремальный характер и демонстрируют протест против общества или определённых общественных явлений. Некоторые субкультуры носят замкнутый характер и стремятся к изоляции своих представителей от общества. Иногда субкультуры развиваются и входят как элементы в единую культуру общества. Развитые субкультуры имеют свои периодические издания, клубы, общественные организации.
Более узким понятием, близким к субкультуре, но не подменяющим её, является фэндом (англ. fandom — фанатство) — сообщество поклонников, как правило, определенного предмета (писателя, исполнителя, стиля). Фэндом может иметь определенные черты единой культуры, такие как «тусовочный» юмор и сленг, схожие интересы за пределами фэндома, свои издания и сайты. Однако большинство фэндомов не образуют субкультур, будучи сосредоточены только вокруг предмета своего интереса.
Также с понятием субкультуры иногда путают понятие хобби — увлечения человека каким-либо занятием (см. геймеры, хакерыи т. п.). Сообщества людей с общим хобби могут образовывать устойчивый фэндом, но при этом не иметь признаков субкультуры (общего имиджа, мировоззрения, единых вкусов во многих сферах).
1.2 История молодежных субкультур
Как правило, говоря о субкультурах, подразумевают молодежные движения, связанные с определенными жанрами музыки или другими увлечениями.
Одной из первых музыкально-молодежных субкультур современности были хиппи, молодежное движение пацифистов и поклонников рок-музыки. Многое из их имиджа (в частности, мода на длинные волосы) и мировоззрения перекочевало в другие субкультуры. Связана с хиппи субкультура битников. На Ямайке возникло религиозно-музыкальное движение Растафари(растаманы), которое, помимо музыки рэгги и специфического имиджа, обладало определенной идеологией. В частности, среди убеждений растаманов - пацифизм и легализация марихуаны.
В 1970-80-е вслед за новыми жанрами в рок-музыке сформировались металлисты и панки. Последние обладали ярко выраженной политической позицией: девизом панк-рока была и остается идеализированная анархия. С появлением готик-рока, в 1980-е появилась готическая субкультура. Характерные ее черты - мрачность, культ меланхолии, эстетика фильмов ужасов и готических романов. В Нью-Йорке, благодаря эмигрантам с Ямайки, появилась хип-хоп культура со своей музыкой, имиджем и образом жизни.
Типология субкультур
Английский социолог М.Брейк отмечал, что субкультуры как "системы значений, способов выражения или жизненных стилей" развивались социальными группами, находившимися в подчиненном положении, "в ответ на доминирующие системы значений: субкультуры отражают попытки таких групп решить структурные противоречия, возникшие в более широком социальном контексте". Другое дело культура – массовое явление – присущая большей части общества система ценностей и образ жизни, диктуемый обществом.
Все мы похожи и внешне, и по образу жизни, и по своим привычкам. Мы подвергаемся влиянию моды, СМИ, общественному мнению и подчиняемся порядкам. У неформала свой мир и свои правила: когда в моде розовые рюшечки, он одевается исключительно, как хочет он или как принято в его субкультуре: будь это косуха и козаки или джинсы и хайратник.
Молодежь, как наиболее чуткая и восприимчивая группа первой воспринимает новые формы развития в сфере досуга со всеми позитивными и негативными явлениями. Ее не могут до конца удовлетворить существующие общепринятые развлечения и способы провождения времени. И молодежь придумывает свой способ. Раньше в России (Советском Союзе) было больше контроля над молодежью, существовали пионерская организация и комсомол, которые были обязательны, но большинство их членов были пассивными и вступали в них скорее потому, что «так полагалось».
Условия жизни в большом городе создают предпосылки для объединения молодежи в разнообразные группы, движения, являющиеся сплачивающим фактором, формирующие коллективное сознание в этих группах, коллективную ответственность и общие понятия о социально-культурных ценностях. Таким образом, появляются молодежные субкультуры.
Было множество попыток классифицировать неформальные движения. Сначала хочу привести все возможные классификации, которые я нашла, а после предложить свою.
1.3 Типология субкультур
По социально-правовому признаку выделяют:
1) просоциальные, или социально-активные, с позитивной направленностью деятельности. Например: группы экологической защиты, охраны памятников, окружающей среды.
2) социально-пассивные, деятельность которых нейтральна по отношению к социальным процессам. Например: музыкальные и спортивные фанаты.
3) асоциальные - хиппи, панки, преступные группировки, наркоманы и т.п.
По направленности интересов социолог М.Топалов так классифицирует молодежные объединения и группы:
- увлечение современной молодежной музыкой;
- устремление к правопорядковой деятельности;
- активно занимающиеся определенными видами спорта;
- околоспортивные - различные фанаты;
- философско-мистические;
- защитники окружающей среды.
Профессор С.А.Сергеев предлагает следующую типологизацию молодежных субкультур:
- романтико-эскапистские субкультуры (хиппи, индианисты, толкинисты, с известными оговорками - байкеры).
- гедонистическо-развлекательные (мажоры, рэйверы, рэпперы и т.п.),
- криминальные ("гопники", "люберы")
- анархо-нигилистические (панки, экстремистские субкультуры "левого" и "правого" толка), которые можно также назвать радикально-деструктивными.
Профессор З.В. Сикевич дает несколько иную характеристику неформального самодеятельного движения молодежи с учетом того, что причастность к той или иной группе может быть связана:
1)со способом времяпрепровождения - музыкальные и спортивные фанаты, металлисты, люберы и даже нацисты;
2) с социальной позицией - экокультурные;
3) с образом жизни - "системники" и их многочисленные ответвления;
4) с альтернативным творчеством - официально не признанные живописцы, скульпторы, музыканты, актеры, писатели и другие.
Также молодежные движения можно разделить на такие группы:
- Связанные с музыкой, музыкальные фанаты, последователи культуры музыкальных стилей: рокеры, металлисты, панки, готы, рэперы, транс-культура.
- Отличающиеся определенным мировоззрением и образом жизни: готы, хиппи, индианисты, панки, растаманы.
- Связанные со спортом: спортивные фанаты, роллеры, скейтеры, стрит – байкеры, байкеры.
- Связанные с играми, уходом в другую реальность: ролевики, толкиенисты, геймеры.
- Связанные с компьютерными технологиями: хакеры, юзера, те же геймеры.
- Враждебно или асоциально настроенные группы: панки, скинхэды, РНЕ, гопники, люберы, нацисты, периодически: футбольные фанаты и металлисты.
- Религиозные объединения: сатанисты, секты, кришнаиты, индианисты.
- Группы современного искусства: графиттеры, брейк-дансеры, просовременные художники, скульпторы, музыкальные группы.
- Элита: мажоры, рейверы.
- Антикварные субкультуры: битники, роккабильшики.
- Субкультура масс или контркультура: гопники, реднеки.
- Социально-активные: общества защиты истории и окружающей среды, пацифисты.
Человек, попавший в субкультуру, становится с ней единым целым. Он принимает все порядки, законы нового общества, у него меняется система ценностей и взгляд на мир. Кто-то меняет субкультуры, как перчатки, только ради их внешних проявлений, эпатажа окружающих, не вникает в суть и философию, которая в большей или меньшей степени есть в каждом неформальном движении. Даже те, кто верен одной своей неформальной организации, зачастую не понимают ее. Чаще всего таким поверхностным бывает именно молодое поколение. Подростки металлисты могут устраивать массовые драки и беспорядки, хулиганить, хамить старшим и считать, что поступают как истинные металлисты. Им отнюдь не понять, что это движение основано в первую очередь из-за самой музыки и особого мироощущения, а не из-за стремления разрушать все вокруг.
Проблемы могут возникнуть в том случае, если еще неокрепшая личность попадает в субкультуры, опасные даже для взрослых. Как бы ни были миролюбивы растаманы, их движение несет в себе пропаганду каннабиса, так называемой «травки», вполне вероятно, что, посчитав курение «косячков» обязательным атрибутом субкультуры, молодежь попробует и это. Конопля проповедуется и многими «истинными» хиппи. То же относится и к панкам, если учитывать их нездоровый образ жизни, и ко многим другим музыкальным субкультурам. Субкультура байкеров очень опасна для жизни, не считая постоянных затрат на «железного коня», экстремальные виды спорта тоже опасны…Всегда находится какая-то отрицательная черта субкультуры, которую может перенять подросток. Опаснее всего секты. Например, секта сатанистов. Очень немногие «поступившие» туда, могут вернуться. Она действует словно гипнозом на своих последователей. Подросток, следуя правилам культа сатаны начнет приносить животные, если не человеческие, жертвы, участвовать в развратных действах. Это губительно действует как на самого человека, так и на окружающих. К тому же детская психика может не вынести всего увиденного или содеянного.
Каждый год неформалами становится все большее количество подростков, к любому из движений может примкнуть ваш друг, ребенок, соседка. Есть люди, которые абсолютно не расположены к этому и относятся к субкультурам с неприязнью. На самом деле субкультуры - это огромный яркий мир, открывающий нам все оттенки жизни. Тема неформальных движений и субкультур имеет очень сложную проблематику, так как крайне актуальна в наше время.
Сначала следует рассмотреть более подробно отдельные группы и субкультуры, суть самой культуры, историю ее развития и образ жизни ее членов, а затем разобрать одну из проблем, с ними связанных.
Глава 2
2.1Дезинтеграция.Причины дезинтеграции
Дезинтеграция - распад, разделение на части целостной структуры, ослабление, нарушение связей в единой системе.
Согласно мнению Е.И. Иншаковой процесс экономической и социальной дезинтеграции – это результат внутреннего или внешнего кризиса – характеризуется распадением интегрированного образования на составные отдельные элементы (системы), стремящиеся на начальном этапе к максимуму обособленности и самостоятельности. Так межгосударственная дезинтеграция может трактоваться, как процесс экономической эволюции по отношению к интеграции и означает возвращение бывших членов интеграционного блока к исходному, обособленному, состоянию их экономических отношений.
Причинами дезинтеграции могут стать:
- прогрессирующая, застойная или циклическая дифференциация уровней социально-экономического развития и устойчиваядеградация экономик интегрировавшихся стран, вызванная элементами несовместимости геоэкономических и политико-экономических факторов;
- нарушение принципа добровольности интеграции при объединении и дальнейшем функционировании, что обусловлено исходным несоответствием социально-экономических уровней, последующем расширенным воспроизводством и закреплением диспропорции развития принудительно интегрируемых стран в соответствии с интересами страны-интегратора; - неравенство доходов вследствие неравномерного размещения и развития прогрессивных и остальных отраслей, разницы в уровне образования и квалификации работников, динамики уровня занятости и инвестиций, различия в институциональном и культурном развитии;
- высокая социальная дифференциация населения интегрирующихся стран, что создает ситуацию социальной напряженности внутри интегрирующегося объединения;
- отсутствие реальных экономических предпосылок и основ, стратегического потенциала объединения, «навязывание» интеграции развитыми партнерами более слабым участникам и попытки последних извлечь теневую пользу из своего статуса аутсайдера за счет средств страны-интегратора;
- отсутствие научно обоснованных целей интегрирующегося объединения, тактики и стратегии, ориентиров и приоритетов, эффективных механизмов и этапов ее осуществления;
- неэффективность или незначительный экономический эффект обусловленный низким приростом полезности совместно произведенных товаров и инвестиций, дополнительным транзакционными и скрытыми трансформационными издержками от проведения интеграционных мероприятий;
- закрепление деления участников интеграции на активных и пассивных, зачастую во вред экономической эффективности сотрудничества;
- преобладание над партнерским сотрудничеством различных видов недобросовестной конкуренции между странами – участниками внутри интеграционного объединения за снижение бремени участия в нем и в не его, за преимущества в реализации своих товаров и услуг неинтегрированным странам и иным интеграционным образованиям;
- организационная и генетическая слабость, структурная незавершенность, масштабная неопределенность, дублирование функций, бюрократический характер деятельности, определяющие низкую эффективность процесса принятия решений и проведения интеграционной политики созданными наднациональными институтами;
- неспособность центральной власти преодолеть неравномерность в уровнях развития, решить социальные, инфраструктурные, экологические проблемы;
- конфликты местного этноса, провоцирующие этнорелигиозную рознь и экстремизм, национализм и расизм .
Воспроизводство и закрепление неравномерности экономического развития отдельных стран и регионов в рамках интегрирующегося пространства в результате либерализации движения товаров, капиталов и рабочей силы, на практике становятся основной причиной дезинтеграции.
Возникновение и развитие центробежных тенденций в интеграционном объединении может быть также спровоцировано негативными последствиями разноуровневой и разноскоростной интеграции в торговой, налоговой, информационной, валютной и других сферах взаимодействия. Так например, организация таможенного союза только частью участников интеграции будет означать определенную дискриминацию во внешнеторговой сфере для других участников, становящихся «третьими странами» для подписавших подобное торговое соглашение. Тесная валютная интеграция, создание зоны с единой валютой могут повысить трансакционные издержки в международном обмене для неприсоединившихся стран. Интеграционные и дезинтеграционные процессы тесным образом связаны между собой. Скорость, направление и форма первых зависят от силы не только содействующих, но и противодействующих причин. Если последние начинают превалировать, то они могут прервать интеграционный процесс, даже, несмотря на то, что он имеет исторически предопределенный и прогрессивный характер. Развертывание интеграционной тенденции всегда сопряжено с различными дезинтеграционными процессами, являющимися либо ее предпосылкой, либо следствием, либо сопутствующими ей.
2.2 Эмоциональность и ее интеграция
Тот факт, что человек с возникновением чувств или страстей стоит перед потребностью некоей интеграции как специфической задачи, ни в коем случае не означает, что это чувство или эта страсть сами по себе представляют дезинтеграцию. Такое воззрение можно обнаружить в философии стоиков, а в Новое время оно в некоторой степени нашло отражение у Канта. На основе этих концепций, которые различными способами убеждают, что действие человека нужно отделить от чувств, чтобы оно исходило исключительно от разума (кантовская концепция категорического императива), можно предположить, что вся эмотивная потенциальность как таковая является источником дезинтеграции личности в действии. Но более глубокий опыт человека, в особенности опыт человеческой нравственности, не допускает такого воззрения. Например, это выражается в антропологии и этике Аристотеля в противоположность стоикам, у Шелера в противоположность Канту.
Мнение, согласно которому человеческая эмотивность (и особенно эмоциональность) являются якобы источником дезинтеграции, демонстрирует этическую и антропологическую априорность. А по своей сути априорность не принимает во внимание опыт. Если представлять эмотивность и эмоциональность человека исключительно как источник дезинтеграции личности в действии, то человек будет опрометчиво рассматриваться как такое существо, которое неизбежно обречено на дезинтеграцию. В этом отношении взгляды стоиков можно охарактеризовать как пессимистические. Их пессимизм, но в особенности пессимизм Канта, вытекает из особой формы идеализма.
В отличие от такого воззрения, мы придерживаемся того мнения, что ни чувство, ни человеческая страсть как таковые не составляют дезинтеграции личности в действии. На самом деле они возникают перед человеком как особая задача. Если для структуры личности характерны самообладание и самопринадлежность, то эта задача интеграции человеческой эмоциональности и эмотивности будет полностью решена в самоопределении личности. И здесь отчетливо намечается напряженность между спонтанной активностью человеческой психики и воздействующей силой личности.
Речь идет о многоаспектной напряженности, и в некотором смысле она представляет собой ключевой момент для личности и нравственности. В традиционной антропологии эта напряженность понималась прежде всего как напряженность между способностями человеческой души.
В отдельных случаях ответственность за действия смягчается, если это действие осуществлялось в состоянии аффекта, все это, однако, еще не позволяет приписывать эмоциям дезинтегрирующие функции. Эмотивность может влиять на сокращение дистанции между субъективным и воздействующим "я", она может в некоторой степени навязывать воле свой ценностный мир, но она не является всего лишь препятствием на пути к интеграции личности в действии. Можно даже представить себе интеграцию, в которой эмоция придает воздействующей силе и вместе с ней всей структуре самообладания и самопринадлежности особую выразительность.
Отношение эмотивности к воздействующей силе человека требует дополнительного анализа, так как до сих пор не все элементы этого отношения были достаточно подчеркнуты. Видно, что эмотивность в человеке становится источником спонтанной индивидуализации и способности чувствовать, которые отличаются от индивидуализации в чистом виде степенью осознанности. Здесь своеобразным "пограничным явлением" будет преобладание эмоций в сознании, когда избыток эмоций разгружает сознание и связанную с ним способность нормально переживать. В таких случаях человек живет только своими эмоциями, состоянием возбуждения или страстями - без сомнения, он живет субъективно, но эта "субъективность" несет с собой вредные полследствия для воздействующей силы, самоопределения и трансцендентности личности в действии. Тем самым пограничный случай спонтанной индивидуализации через эмоции является как бы отторжением человеческой субъективности от осознанного воздействия.
Это те ситуации, в которых человек не способен на осознанное действие, и тем самым он не способен нести ответственность. Ситуации, в которых действие перестает быть таковым и от него остается лишь своеобразное "происшествие": нечто происходит в человеке и с человеком, то, чего он не способен не определить, ни осуществить. Собственно говоря, человек не может взять на себя ответственность за такое действие, хотя всегда следует спросить, в какой степени человек несет ответственность за ту ситуацию, в которой он не может взять на себя ответственность.
Наряду с пограничными ситуациями, в которых эмотивность как бы уничтожает воздействующую силу личности, необходимо назвать еще целый ряд случаев, когда происходит лишь некоторое ограничение этой воздействующей силы. Степень ограничения может быть различной в зависимости от силы эмоции. Когда мы говорим о силе эмоции, мы осуществляем определенное упрощение, которое само по себе кажется правильным, однако не охватывает всей комплексности факта. Если степень, которой ограничивается осознанное воздействие и ответственность, мы делаем зависимой от силы эмоции, то мы просто противопоставляем эмотивность и воздействие как две силы. Между тем, противопоставление гораздо глубже; само понятие психической силы никак нельзя понимать по аналогии с физической силой. Сила чувства исходит главным образом из переживания ценности. Поэтому именно в данной сфере возникает особая возможность творческой интеграции. Когда мы говорим, что сила чувства главным образом исходит из переживания ценности, мы наталкиваемся на нечто, что оказывается абсолютно характерным для человеческой эмотивности и что отличает эту эмотивность от чисто соматического реагирования.
Правда, с объективной точки зрения, соматическая способность реагировать на раздражители, особенно на почве человеческих импульсов, имеет существенное отношение к ценностям, однако о самом переживании ценностей в этом плане не может идти речь. Возможно, это тоже причина того, почему соматический динамизм как таковой не связан с сознанием; эта связь, а вместе с ней и чувство тела образуется с помощью ощущения. Иначе обстоит дело с эмоциями. Как таковые, они постигаемы сознанием, они даже обнаруживают особую способность как бы притягивать сознание к себе. Таким образом, мы не только осознаем наши эмоции, но сознание, а особенно переживание, перенимает от них свою характерную четкость. Четкость человеческих переживаний имеет, по-видимому, не столько осознанную, сколько эмоциональную природу. Можно сказать, что человек при нормальном протекании переживания (исключая пограничные случаи) обязан эмоциям особенной "ценностью" своих переживаний; ценностью, которая представляет собой субъективную четкость этих переживаний, а это значит не так уж мало даже в отношении познавательного аспекта этих переживаний.
Напряженность между эмотивностью и воздействием - это напряженность между двумя силами в человеке есть напряженность на основании двоякого отношения к ценности. Воздействующая сила, а вместе с ней и самоопределение личности образуется в решении и выборе, а это предполагает отношение к истине, динамическое отношение к ней в самой воле. Таким образом, в спонтанном переживании ценности появляется новый трансцендентный фактор. А так как с этим переживанием связано также и стремление осуществить собственную субъективность, то этот трансцендентный фактор проникает и в стремление. Этот фактор побуждает личность осуществить себя в действии не эмоциональной спонтанностью, а путем трансцендентного отношения к истине и связанными с ней долгу и ответственности. В традиционном понимании этот динамический фактор жизни личности назывался "разум". Это определение очень часто выражается во фразах разговорной речи, где чувство как раз противопоставлено разуму, причем в этом случае "разум" обозначает не только способность интеллектуального познания. Разум обозначает стоящую над чувствами, над эмотивной спонтанностью человека силу и способность подчиняться истине о добром в решении и выборе.
Однако собственный смысл этой силы никоим образом не заключается в том, что она перечеркивает спонтанно пережитые ценности, даже если эта сила требует определенной дистанции к спонтанно пережитым ценностям (речь идет о некоторого рода "дистанции истины"). Также мало эта сила заключается и в том, что во имя "чистой трансцендентности" она отвергает эти ценности, чего, по-видимому, требовали стоики и Кант. Аутентичное подчинение истине как принцип решения и выбора свободной человеческой воли, скорее, требует в сфере эмоций особой связи трансцендентности и интеграции. Мы уже констатировали, что и то и другое является дополнительными аспектами, которыми объясняется комплексность человеческого действия. Особенно в сфере человеческой эмотивности оказывается необычайно важным, что речь идет об объяснении комплексности, а не об упрощающем сведении.
Проделанный анализ достаточно осветил ту напряженность, которая наблюдается между спонтанным динамизмом эмоций и воздействующей силой личности. Под конец нам стало ясно, какое значение имеет эта напряженность на почве соотношения ценностей, которое существует между чувством и понимающим отношением к истине. Настоящая интеграция в этой сфере предполагает некоторое использование разума, а также предполагает отношение к объектам действия по принципу истины о добром, которое представляют собой эти объекты. Под таким углом зрения необходимо также рассмотреть интегрирующую функцию добродетели или умения.
Напряженность между воздействующей силой личности и эмотивностью объясняется тем, что динамика эмоций несет с собой направленность на некоторые ценности. Эта направленность носит характер притягательной или отталкивающей силы- и только в первом случае можно говорить о направленности на что-либо, во втором случае правильным будет противоположное. Эмотивная направленность "на" что-либо обнаруживает определенную ценность, тогда как отталкивающая сила, направленная "от" чего-либо, указывает на антиценность, на нечто злое. Так эмотивный динамизм несет с собой спонтанную ориентацию, вводит в человека четкую, основанную на противопоставлении добра и зла систему, что подчеркивает Фома Аквинский в своей классификации чувств. То, что человек эмотивно приводит себя в динамическое состояние и обращается к добру, отворачиваясь от зла, - это не столько функция чувств или состояние взволнованности, сколько глубочайшее основание человеческой природы, потому что эмоции в этой сфере следуют природной ориентации, которая, как мы уже установили, выражается в импульсах. Конечно, на их почве чувства в определенной сфере будут расщепляться между притягательной и отталкивающей силами. Но прежде всего речь идет о характерном для человеческой природе стремлении к добру, а не ко злу. Причем, проявляющаяся здесь притягательная и отталкивающая силы не сразу должны быть определены в отношении предмета. Более подробное определение притягательной и отталкивающей сил есть задача и функция личности, то есть дело рассудка, который в процессе познания формирует отношение человека к истине, в данном случае - отношение к истине о добре и зле.И здесь отдельные чувства несут с собой особое спонтанное отношение эмоционального и эмотивного характера. Вместе с чувством возникает воплощение или осуществление ценности или антиценности. Так образуется более или менее четкий психический факт: под четкостью мы понимаем в том числе и силу переживания в сознании. Например, чувство любви, радости или сильного желания притягательно ориентировано на добро, тогда как чувство ужаса, отвращения или - в другом смысле - чувство скорби ориентировано отталкивающе. Фома Аквинский справедливо обращает внимание еще на одну специфическую черту чувств и состояний взволнованности, в которых заметен элемент возбудимости; особенно характерным примером таких чувств является гнев - фундаментальная отталкивающая эмоция, имеющая совершенно особое значение. И уже по-другому эта специфика проявляется в эмоциональном переживании мужества. Мы уже упоминали двоякую специфику человеческих эмоций, в которых доминирует то страстность, то возбудимость. Но какая часть доминирует в эмоциональном переживании, притягательная или отталкивающая, - этот вопрос оказывается особенно существенным, если речь идет о том, что психическая субъективность человека ориентирована на добро, а не на зло. Именно на основании этой ориентации, которая своими корнями уходит глубоко в стремление самой природы, развивается напряженность между спонтанной эмотивностью этой природы и воздействующей силой личности или самоопределения.
Структура самопринадлежности и самообладания личности осуществляется на основании различных способностей и умений. Эти способности или умения по своей сути направлены на то, чтобы подчинить спонтанную эмотивность субъективного "я" самоопределению этого "я". Таким образом, они направлены на подчинение субъективности трансцендентной воздействующей силе личности. Но делают они это так, что максимальная энергия максимально используется, а не приглушается.
В некоторой степени воля препятствует спонтанному прорыву этой энергии, в некоторой же степени воля усваивает эту энергию. Правильно усвоенная эмотивная энергия значительно усиливает энергию самой воли, это и есть задача и достижение способности и добродетели. Таким путем постепенно можно достичь еще и другого. С помощью способности и добродетели, приобретенных в различных сферах, воля может уверенно постичь и усвоить ту спонтанность, которая характерна для чувств и эмотивности в целом. Признаком способности и добродетели в некотором смысле может быть спонтанность, но не изначальная, а сформированная в результате длительного процесса, то есть в результате работы над самим собой. Что же касается отношения к ценностям, то интегрирующий процесс совершенствования собственной психики постепенно приводит к тому, что воля, ведомая разумным познанием, в спонтанном отношении к эмоциям, в спонтанном притягивании или отталкивании может усваивать и выбирать то, что является истинно добрым. И точно так же она может отвергать то, что является истинно злым.
Интеграция личности в действии - это задача, которая стоит перед человеком в течение всей его жизни. Эта задача появляется в человеческой жизни после соматико-реагирующей интеграции; эта интеграция уже в сущности закончена, когда только начинается психоэмотивная интеграция. Например, ребенок быстрее выучивает необходимые движения и овладевает соответственными умениями и навыками быстрее, чем соответственными добродетелями. Вторую интеграцию - психоэмотивную - мы в определенной степени отождествляем с формированием его характера или с формированием его особой психически нравственной личности. Как в первой, так и во второй интеграции кроется момент "соединения", хотя, как уж упоминалось в начале обсуждения проблемы интеграции, речь идет не о том соединении в буквальном смысле, когда части связаны в единство; речь идет о том, чтобы осуществить и продемонстрировать единство на основе совершенно особенной комплексности субъекта личности.
Глава 3
Эмо культура
«Эмо» - (сокращение от англ. «emotion» - эмоциональный) - особый стиль музыки, одежды и жизни начал свое существование в 1980-х годах на Западе. Первоначально «Эмо» зародилось как музыкальный стиль на основе хард-кора, когда на концертах нервные вокалисты с косой челкой и чувственным вокалом пели о неудачной любви, личных переживаниях и одиночестве. Лидерами нового направления становились только те музыканты, которые могли показать на сцене максимум эмоций и состояний.
Музыка спровоцировала появление новой субкультуры, в которой нет грубости панк-култьтуры, нет крутизны соревнований хопперов, нет культа смерти готт-культуры, а есть искренность личных эмоций.
Индивидуализм Эмо-моды есть выражение «детскости сознания от 3 до 5» с единственно эмоциональной искреннстью каждого - в яркой, контрастной одежде с завидными личными аксессуарами.
Эмоции у всех «Эмо» разные: кто-то смеется и веселится, кто-то льет слезы. Эмо считают себя детьми и не стесняются этого. Типичный эмо-девиз примерно таков: «Каждый из нас - ребенок. А дети воспринимают все в окружающем мире иначе. Ребенок может найти радость в любой мелочи, но в то же время даже самая незначительная неудача может сильно расстроить его. Эмо-кид - человек, который чувствует окружающий мир и не боится своих эмоций».
Эмо-киды носят узкие джинсы, как правило, черного цвета, обувь - кеды с распущенными шнурками, верх - розовая или голубая «детская» маечка с любимым героем из мультика (Микки, Гуфи или с Губкой-Бобом). На рюкзаке или майке картинки - символы эмо-групп или расколотые сердца. На шее - клетчатая косынка-арафатка бело-розового цвета.
Вместо детских маечек «Эмо» комбинируют в различных сочетаниях советские олимпийки, кофточки с v-вырезом, жилеты с ромбами, а вместо арафатки одевают длинный полосатый шарф. Руки эмо-киды украшают цветными браслетами, забавными часами, пластмассовыми кольцами, а когда холодно - и гетрами, чаще всего, черно-розовыми.
Атрибутами настоящего «Эмо» являются рваная косая челка, прямые черные волосы, россыпь значков на одежде или сумке, подведенные черным карандашом глаза, кеды, свитер с V-образным вырезом в ромбик, худоба, черный лак на ногтях, футболка с разломленными сердцами или перекрещенными пистолетами, грустный вид, блестящие заколки, узкие джинсы, мягкие игрушки на сумке, яркие браслеты на руках с черепами, ногти черного или серебристого цвета.
Волосы у них черные, прямые, немного взлохмаченные и с косой челкой, с блестящими заколками и лен точками.
«Эмо» - стиль для мальчиков: эмо-бои - худые парни с челкой в пол-лица, в черно-белых кедах и почтальонской торбой через плечо, украшенной россыпью разноцветных значков и импровизированных заплаток. Они тщательно ухаживают за собой, носят стильные и обязательно удобные вещи. Этих парней настолько волнуют собственные чувства и переживания, что они могут говорить о них часами.
И парни, и девушки «Эмо» очень женственны и чувствительны. Следует отметить, что в эмо-среде размыты рамки между полами: мальчики похожи на девочек, девочки похожи на мальчиков - отличить их порой весьма сложно. И мальчики, и девочки могут пользоваться косметикой - использовать светлый тональный крем, подводить глаза, красить черным лаком ногти. Парню можно «косить» под девушку и наоборот - это не вызывает ни капли стеснения, напротив - считается естественным.
Глава 4
Проблема современной молодежной субкультуры в современном обществе
Одним из первых, кто пытался осмыслить социологическую функцию молодежи в обществе, был К. Мангейм, полагающий, что молодежь есть потенция, готовая к любому начинанию, «быть молодым означает стоять на краю общества, быть во многих отношениях аутсайдером». Если общество опирается на сотрудничество с молодежью, то оно развивается динамично, более быстрыми темпами. Статичное общество, ориентирующееся на сохранность традиции, опирается в основном на опыт старших поколений. Теория Мангейма получила яркое историческое подтверждение в ХХ веке, когда возник феномен молодежной контр- и субкультуры. Так поколение 60-х – начала 70-х годов вошло в историю как «поколение бума» или «бумеров». Это наименование было обусловлено явлением так называемого «бэби-бума», периода «взрыва» рождаемости в крупных странах (США, СССР, странах западной Европы), которое было спровоцировано послевоенной социальной политикой данных государств (например, запретом абортов), а также явлением экономического бума, т. е. бурным развитием экономики после Второй мировой войны. В итоге во всех развитых странах в период с 60-х до середины 70-х годов молодежь, в силу своей многочисленности, (в США с 1964 по 1971 г. молодые люди до 25 лет составили более половины населения) стала реальной оппозицией старшему поколению с их нормами, ценностями, традицией и моделями поведения. Сам термин «контркультура», под которым сейчас понимаются любые культурные формы, противостоящее культуре «официальной», появился во время студенческой революции 60-х годов в США, а его автором является известный ныне писатель Т. Рожак. Лозунг «Создание контркультуры» подразумевал три момента: воспитание нового типа личности с новыми формами сознания; формирование новых отношений между людьми; формирование новых ценностей, норм, принципов. Однако впоследствии, когда культурные установки поколения бумеров стали органичной частью общей культурной системы, стали говорить не о молодежной контр-, а о молодежной субкультуре. В общем, для поколения бума были характерны такие черты, как многочисленность различных видов субкультурных форм (хиппи, теды, моды, рокеры, панки и т.д.), резкое отрицание всех идеалов, этических и эстетических критериев культуры истеблишмента, что нашло свое выражение, во-первых, в отказе от традиционных форм поведения. Сексуальная раскрепощенность хиппи, агрессивное поведение рокеров и панков, культ наркотиков и алкоголя, свойственный практически всем субкультурным формам – ярчайшее тому подтверждение. Во-вторых, бумеры отрицали эстетическую ценность традиционного искусства. Они сформировали новую тенденцию в изобрази-тельном творчестве – граффити, новое направление в музыке – рок-н-ролл. Как справедливо отмечал Г.С. Кнабе, в роке, на момент его зарождения, главным был идеологический характер протестных настроений молодежи, а вовсе не музыка. В-третьих, молодежь отрицала принятые в обществе религиозные нормы. «Благодаря» поколению бумеров сатанизм как наиболее яркая антитеза христианской морали получает свое распространение.
Однако в целом для бумеров был свойственен оптимизм, вера в возможность создания счастливого общественного устройства. Их дети, то есть следующее поколение, поколение 80-х - начала 90-х годов резко отличалось своими мировоззренческими установками, ценностными ориентациями. Это поколение, которое также пытаются осмыслить как единое культурное целое, получило свое название - «поколение икс», иксеры - благодаря знаменитому роману Д. Коупленда, написанному в 1991 году. Иксеры были детьми демографического и экономического спада и потому отличались пессимистическим взглядом на мир, отсутствием каких-либо стремлений, желания чего-то добиться. Часто они сами себя называли слакерами (от англ. to slack – относиться наплевательски). Они предпочитали устраиваться на низкооплачиваемую работу, не требующую высокой квалификации и профессионализма. В личных отношениях выбирали тот вариант, который получил название «серийная моногамия». На их общее восприятии мира повлияло такое направление современного искусства, как поп-арт, и потому, как замечает С. Кузнецов, телевизионная реклама и ток-шоу, «забегаловки быстрого питания, поп-идолы и дизайн бытовой электроники представляют для них не меньший интерес, чем произведения «высокого искусства» и «вечные вопросы бытия».
С 90-х годов в молодежной субкультуре намечается сдвиг – формируется новая форма молодежной субкультуры, которая стала называться «поколением рейверов». Отличительной их чертой являлась «культура ночного времени и многочасовых танцев в клубах под музыку техно». Однако феномен поколения рейверов не нашел пока должного осмысления ни в культурологии, ни в социологии. И можно предположить, что речь здесь идет не о какой-то новой культурной парадигме, определяющей жизнь целого поколения, а лишь об одном из многочисленных видов молодежной субкультуры.
Проблема смены поколений, обладающих своей автономной культурной и социальной составляющей, стала особенно актуальной именно в связи с формированием информационного типа общества. Ни экзистенциальные, ни социальные последствия становления данного типа общества до сих пор не оценены, потому что мы находимся в самом начале этого исторического этапа. Но уже многие ученые и философы говорят о том, что для информационного типа общества могут быть характерны такие негативные явления, как ослабление социальных связей вследствие развития новых коммуникативных технологий; нарушение личностной идентичности в условиях глобального информационного пространства; наконец, под сомнение ставится существование самого человека как биологического вида из-за этической неполноценности научно-технического прогресса. Известный писатель и философ С. Лем озвучивал эти опасения ещё в 60-е года в своей нашумевшей работе «Сумма технологий», ставшей классикой футурологии, а в сборнике эссе «Молох», когда становится очевидным, что многие из его прогнозов сбываются, он опять обращается к проблеме кибернетики и информационных технологий.
Очевидно, что изменения общественного устройства не могут не повлиять на формирование самосознания молодого поколения, которое живет и будет жить в этом типе общества. Не пытаясь сейчас дать оценку изменениям, происходящим в молодежной субкультуре (это невозможно из-за недостаточного на это время количества данных), можно пытаться лишь уловить те тенденции, которые прослеживаются на данном этапе. Начало формирования новой молодежной субкультуры информационного типа можно отнести к появлению такой субкультурной формы как киберпанк (производное от сочетания слов кибернетика – наука о связи, управлении и переработке информации и панк - антиобщественный бунтарь, хулиган). Для этой субкультуры характерен взгляд на мир, сочетающий увлечение техникой и презрение к традиционным методам её использования. Киберпанки представляют информационные технологии как важное связующее звено между искусством и наукой, литературой и промышленностью.
Киберпанк как субкультурная форма не стала доминирующей, однако можно уже проследить ряд общих тенденций, которые наметились в культуре молодежи современности. Современное поколение, в некоторой степени наследуя модели поведения иксеров и рейверов, всё более, однако меняется внутренне, то есть личностно. В этой связи можно говорить о том, что у современной молодежи формируется новый тип сознания. Прежде всего это выражается в том, что в системе личностной идентичности всё больше превалирует «виртуальное Я», которое иногда достаточно сильно отличается от «реального Я». Подтверждением этого является и иной способ коммуникации (Интернет-коммуникация), и иной способ самоописания личности (вместо имени – ник, который может отражать скрытые, подсознательные фобии или потребности личности). Таким образом, всё большее число молодежи оказывается подверженным кризису идентичности, суть которого, по мнению В. Хёсли, в «презрении к своей самости», в стремлении к её разрушению. Другим важным моментом, сопровождающим кризис личностной идентичности, является деформация коллективной идентичности. Как замечает Хёсли, «целостность сознания может быть достигнута лишь в результате контакта и противоборства с миром», но в сознании большинства современной молодежи, которая уже испытала на себе влияние новых информационных технологий, возникает иное представление о системе социальных институтов, характеризующееся недооценкой значимости этих институтов в адекватном функционировании социума. Кроме того, коммуникативно-информационное пространство современности порождает новый вид социальных кругов и групп, отличающихся тем, что коммуникация и обмен информацией происходят не через личностное общение, что приводит к значительному ослабеванию социальных связей.
Сегодня вопрос о том, что формируется качественно новый тип сознания, волнует большинство исследователей, прежде всего психологов и педагогов, которые уже начинают утверждать, что структурируется иной, радикально отличающийся от известных вид поколения, уже получивший название «поколение индиго». Дать точную характеристику этому феномену пока не может никто - в представлениях о «детях индиго» пока больше вымысла, чем реальных данных. Но сам факт того, что эта тема стала звучать всё чаще, что её обсуждают на научных психолого-педагогических конференциях (а именно психологи и педагоги в первую очередь сталкиваются с новым типом мышления и мировоззрения у детей), что создаются научные лаборатории, изучающее поведенческие реакции и ценностные установки нового поколения, свидетельствует о том, что мы можем говорить о начале своеобразной духовной революции, в корне преобразующей психотип человека. Если отбросить все утверждения о фантастических способностях «детей индиго», то основным является тот факт, что это новое поколение мыслит совершенно иначе, чем другие поколения – они не противопоставляют себя обществу как бумеры, не стремятся спрятаться от общества как иксеры, они - просто другие, отличные от этого общества.
Сегодня социум переживает некую, пользуясь словами известного французского писателя М. Уэльбека, «метафизическую мутацию». И если формы молодежной субкультуры поколения бумеров и иксеров постепенно, в связи с переходом молодежи в другую возрастную категорию, включались в культурную среду традиции, лишь дополняя её, то новое информационное поколение породит совершенно другую культуру, которая действительно будет не субкультурой (то есть подчиненной, неглавной, частичной культурной подсистемой), а контркультурой, в конечном плане радикально пересмотревшей те традиции, ценности и нормы, которые существуют сейчас в обществе. Молодежная культура - пример субкультуры. По причинам, связанным с экономикой и образованием, в современном обществе сложились условия, благоприятные для развития уникальных моделей молодежной культуры.
Вывод
Cуществует множество субкультур, которые находят выражение в различных религиозных, расовых, этнических, профессиональных и возрастных группах.
До начала 80-х гг. молодежная культура находилась в "подполье" и потому не могла стать предметом исследования со стороны официальной науки. Только с появлением серии публицистических выступлений, взбудораживших общественное мнение криминальным характером молодежных группировок (например, рокеров), исследование этой проблематики стало возможным и даже вызвало настоящий бум, который закончился так же неожиданно и быстро, как и начался.
Проблематика молодежной субкультуры привнесла в рассматриваемую область новые методические подходы направленного, углубленного анализа отдельных ниш в общем потоке изучения поколения как некоего социального целого.
Субкультура может отличаться от доминирующей культуры языком, манерой поведения, одеждой и т. д. Основой субкультуры могут быть стиль музыки, образ жизни, определённые политические взгляды.
Условия жизни в большом городе создают предпосылки для объединения молодежи в разнообразные группы, движения, являющиеся сплачивающим фактором, формирующие коллективное сознание в этих группах, коллективную ответственность и общие понятия о социально-культурных ценностях. Таким образом, появляются молодежные субкультуры.
Эмотивность в человеке становится источником спонтанной индивидуализации и способности чувствовать, которые отличаются от индивидуализации в чистом виде степенью осознанности.
Интеграция личности в действии - это задача, которая стоит перед человеком в течение всей его жизни. Эта задача появляется в человеческой жизни после соматико-реагирующей интеграции; эта интеграция уже в сущности закончена, когда только начинается психоэмотивная интеграция. Отношение эмотивности к воздействующей силе человека требует дополнительного анализа, так как до сих пор не все элементы этого отношения были достаточно подчеркнуты.
Список литературы
М.В. Федорова проблема молодежной субкультуры в современном информационном обществе
П. Шульц. Философская антропология: введение для изучающих психологию
Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков. Социология
http://society.polbu.ru/volkov_sociology/ch27_i.html
http://society.polbu.ru/yadov_sociology/ch36_ii.html
http://www.subcult.ru/
http://economy.polbu.ru/deviatsija.htm
http://philosophy.polbu.ru/otklonjayuscheesja__deviantnoe__povedenie.htm
http://ru.wikipedia.org/wiki/Дезинтеграция
