Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Факультет истории, социологии и международных отношений

Кафедра
Курсовая работа

Крестьянское восстание в Тамбовской губернии
Выполнил:

Студентка  курса ОЗО

_______________________(Спец. история)

Научный руководитель:

.___________________________________________
Краснодар 2008

Содержание
Введение……………………………………………………………………3

1 Причины крестьянского восстания……………………………………..7

2 Начало крестьянского восстания………………………………………13

3 Тамбовский «Робин Гуд»………………………………………………15

4 Противостояние……………….………………………………………..23

5 Конец народной войне на Тамбовщине……………………………….29

Заключение………………………………………………………………..35

Библиографический список………………………………………………36


Введение
Прошли годы и десятилетия, но сам факт крестьянской войны на Тамбовщине и сегодня интересует многих русских и зарубежных историков, журналистов, писателей и всех тех, кто хочет знать правду об этом довольно примечательном событии нашей истории. Многие хотят знать о причинах этого восстания, его целях и руководителях. На сегодняшний день написано большое количество работ, посвященных этой теме. Многие историки и краеведы пытались пролить свет на события тех лет, но до сих пор нет полноценного исследования, в котором была бы сказана вся правда о Тамбовском восстании крестьян.

Крестьянская война на Тамбовщине 1920-1921 гг. всегда привлекала внимание исследователей того времени. Ее, строго говоря, нельзя отнести к “белым пятнам” нашего прошлого, но полная и достоверная история вооруженного сопротивления тамбовских крестьян большевистскому государству еще не известна широкому слою населения, который по-прежнему считает крестьянское восстание бандой Антонова, желавшей только кровопролития. До недавнего времени была эта история населению недоступна – пропагандистские мифы и стереотипы заслоняли полную картину Советской власти, а также и народной драмы и искажали ее суть.

Трактовка крестьянской войны как антисоветского кулацко-эссеровского мятежа была далека от исторической правды и в силу этого неизбежно порождала вопросы, на которые не могла убедительно ответить. Почему это движение ,определяемое как “политический бандитизм”, стало столь массивным, массовым и повлекло за собой координальные изменения всей политики в деревне? Если же “военный коммунизм” изжил себя, то разве неправы были тамбовские мужики, подвергшие его критике оружием?

Неудивительно, что начавшееся рассекречивание архивных материалов, снятие цензурных запретов и ограничений сопровождалось новой волной всеобщего интереса к крестьянскому восстанию 1920-1921 гг. и одновременно полным пересмотром его оценок. Нельзя также забывать тот факт, что даже архивные документы, по словам историков, могут быть фальсифицированы и поэтому нельзя в полной мере опираться только на них.

Вышедший недавно сборник документов, казалось, должен был решить все проблемы и ответить на все вопросы, но сложность заключается в том, что трудно отличить подлинный документ от фальсифицированного.

Взятая мною тема, была освещена в трудах многих историков, архивистов, краеведов, так что недостатка в информации не было. Но вся сложность заключалась в том, что современные историки до сих пор не могут прийти к единому мнению, исследуя события тех лет, так как одни и те же архивные документы трактуются ими по-разному.

Если же брать историческую литературу, изданную еще в Советские времена, то, хотя, разногласий между историками того времени не было (у них было единое мнение – Антонов – бандит, а восстание крестьян – бунт кучки бандитов), но зато их мнение и трактовка событий, происходящих на Тамбовщине в период с 1920 года по 1921 год, полностью расходятся с исследованиями современных историков и архивистов.

Что же касается современных историков и краеведов, то их мнения расходятся  в основном по поводу даты начала восстания и в том – кто руководил этим восстанием. Как правило, датой начала крестьянского выступления на Тамбовщине историки считают 19 августа 1920 года. Такого же мнения придерживается известный историк И.М.Донков (“Антоновщина: замыслы и действительность”). Он утверждает, что выступление крестьян села Каменка является началом крестьянского мятежа, однако научный сотрудник Борисоглебского краеведческого музея В.Самошкин считает такое утверждение ошибкой. Основываясь на ряде архивных документов, он подчеркивает, что мятеж хотя и начался 19 августа, но не в Каменке, а в селе Туголуково с нападения 50-ти вооруженных дезертиров на продотряд.

Самый сложный и более всех запутанный был вопрос об управлении восстанием. В этом случае мнения историков разделились. Одни утверждали, опираясь на документы, хранящиеся в архивах многих зарубежных стран, а также на документы, опубликованные в сборнике архивных документов под названием “Антоновщина”, что во главе восстания стоял А.С.Антонов. Другие же в лице Б.В.Сенникова (историк-краевед) говорили обратное.

Б.В.Сенников являлся постоянным автором исторических материалов в газете “Тамбовские губернские ведомости”. В своих статьях, посвященных крестьянскому восстанию на Тамбовщине, он возмущался, что авторы сборника документов, который он считал весьма посредственным, называют народную войну “антоновщиной”. Хотя, если внимательно проанализировать документы, которые там помещены, то станет ясно, что Антонов никогда не стоял во главе этого восстания. По словам Сенникова, это главенство было приписано ему большевиками – это нужно было для расправы над партией эсеров. Антонов А.С. раньше действительно был членом партии эсеров, но в 1918 году, еще до того, как эсеры разошлись с большевиками, не поделив власть в России, он вышел из партии эсеров, заявив при этом, что большевики как и эсеры предали идеалы революции. После этого он считал себя беспартийным. Но факт выхода всем известного на Тамбовщине Антонова из партии левых эсеров не был предан широкой огласке, и это конечно могли использовать в последствии большевики.

Из статей Сенникова видно, что Антонов сражался на стороне восставшего народа в должности начальника штаба Второй Повстанческой Армии, которой в начале восстания руководил М.Токмаков. Позднее повстанческие армии были объединены под единым командованием, а М.Токмаков был утвержден на должность главкома Объединенной Партизанской Армии Тамбовского края. Второй армией стал командовать Митрофанович, начальником штаба там по-прежнему оставался А.С.Антонов. Затем Антонов выбирается в оперштаб Объединенной Партизанской Армии Тамбовского края, который был создан при главкоме М.Токмакове и в который вошли все командующие армиями и их начальники штабов. Штаб этот находился при главкоме для координации действий 1-ой и 2-ой Повстанческих Армий, а также конной армии быстрого реагирования, которые подчинялись только Токмакову. Главную же роль в этом штабе играл бывший полковник старой кадровой армии Богуславский. “Списочный состав главного оперштаба, - объясняет Б.В.Сенников, - был строго выдержан по алфавиту. Отсюда и путаница, что Антонов стоял во главе его”.1

Целью курсовой работы является изучение крестьянского восстания в Тамбовской губернии.

Задачи:

1.                 Проанализировать причины крестьянской войны.

2.                 Описать начало, ход и конец крестьянского восстания.

3.                 Охарактеризовать портрет Тамбовского «Робин Гуда».


1 Причины крестьянского восстания


Как могло случиться, что в самом центре республики вспыхнул крупный антисоветский мятеж? Чтобы понять причины этого мятежа, необходимо знать его предысторию.

Начиная с апреля по сентябрь 1917 года, в здании Нарышкинской библиотеки-читальни , с небольшими интервалами прошли три Крестьянских губернских съезда. На первом съезде, который состоялся с 6 по 7 апреля был создан Союз Трудового Крестьянства и принят ряд важных резолюций, определивших политическую линию Тамбовского крестьянства.

Третий губернский съезд крестьян состоялся 18 сентября 1917 года в Тамбове. Он вплотную занимался выдвижением депутатов в Учредительное собрание России от тамбовских крестьян и подготовкой избирательной компании. Однако ожиданиям тамбовских крестьян так и не суждено было сбыться . В октябре 1917 года в Петрограде большевики, совершив государственный переворот, захватили власть в стране. Ими провозглашается Рабоче-Крестьянское правительство и его Совнарком, во главе которого становится Ульянов-Ленин. Это новое правительство уже в январе 1918 года разгоняет Учредительное собрание России, убив часть всенародно избранных депутатов.

Ни в самом Тамбове, ни в губернии этой новой власти не признали. Здесь она была утверждена только после полугода как был совершен государственный переворот, а в некоторых частях губернии только в 1921 году, т.е. после подавления народно-крестьянского восстания. Как же встретили Тамбов и Тамбовская губерния весть о большевистском перевороте? Как в самом Тамбове так и в других городах Тамбовской губернии состоялись многотысячные митинги и демонстрации протеста. Был создан комитет “Спасения Родины от большевизма”, который совместно с многочисленными союзами и организациями постановил не признавать “новоиспеченной власти”. Население на своих многочисленных митингах провозгласило своей властью “Временный губернский исполнительный комитет”. На всей территории Тамбовской губернии крестьяне требуют созыва Учредительного собрания России, не признавая Советской власти. Но большевистское правительство продолжает активно устанавливать ее в Тамбове и губернии, направляя сюда своих эмиссаров . Наконец власть Советов на непокорную губернию накладывает непосильную продразверстку , которая в последствии станет главной причиной крестьянского восстания. Держатели хлебных запасов, имевших рыночное значение, предпочитали спекулировать, добиваясь стремительного роста цен, усугубляя продовольственные трудности для неимущих слоев населения, особенно в городах. Тогда правительство издало указ о передаче хлеба в распоряжение государства, и “в случае нежелания сдавать хлеб должны быть применены меры принудительные, в том числе вооруженная сила”¹

И сила эта применялась, когда хлеб крестьяне отказывались сдавать . Изъятие “излишков” задевало интересы широких крестьянских слоев , заметно осереднячившихся в результате ликвидации помещичьего землевладения. Уже к осени 1918 года сложилась система продразверстки, охватившая все виды сельскохозяйственной продукции.

До революции Тамбовская губерния была одной из житниц России и долгое время страдала от перепроизводства хлеба и других продуктов питания. Это положение было исправлено после прокладки по ее территории нескольких железных дорог. Теперь тамбовским хлебом стали питаться многие другие территории России, а также и половина Европы, тем самым улучшив благосостояние крестьян Тамбовской губернии. Однако продразверстка, наложенная на них Советской властью, оказалась для них непосильной. Определенный на 1918 год общий объем хлебной разверстки составлял 35 млн. пудов (в урожайные годы Тамбовщина давала товарного хлеба на 8-10 млн. пудов меньше).¹ Особенно эти объемы были тяжелы для Борисоглебского, Кирсановского и Тамбовского уездов, пораженных засухой. Поэтому выполнение разверстки было неминуемо связано с массированным и откровенным насилием, в условиях военного времени переходившего в террор.

На государственное принуждение крестьяне отреагировали резким сокращением посевов. “Крестьянство,- отмечалось в одном документе того времени,- стало смотреть на свое хозяйство , как на чуждое ему , как на явление, которым оно не дорожит”.² Но несмотря на это из Москвы бесконечно, все поступали и поступали телеграммы с требованием усилить реквизицию хлеба у крестьян. Заготовители вновь направлялись за ним в те места, где побывали уже не раз, но там уже нечего было взять. Тогда кто-то из них придумал довольно изуверский способ изъятия хлеба у населения, и они начали широко применять его в различных уездах Тамбовской губернии. В село или деревню приходил хорошо вооруженный продотряд и требовал у крестьян сдачи “излишков”. Крестьяне поясняли, что они, т.е. эти “заготовителе” здесь не первые и все, что можно и что нельзя было отнять у них уже давно отнято и им больше нечего сдавать, т.к. все уже выгребли дочиста.

Тогда начальник продотряда или уполномоченный по заготовкам отдавал приказ закопать в землю живьем одного из мужиков, жителя этого села или деревни, и если не начнется сдача “излишков” хлеба, то закопать другого и так до тех пор, пока не будет собран требуемый ими хлеб.³

Масло в огонь подлило еще и то, что к концу 1918 - началу 1919 года относятся первые опыты организации социалистического землевладения. Попытки побудить крестьян перейти к общественной обработке земли нередко выливались в насильственную коллективизацию, которая стала также одной из причин будущего восстания.

Тамбовщине в 1918-1920 годах катастрофически не везло. Плодородная земля (чернозем), зажиточное крестьянство – все это в тяжелые годы гражданской войны привлекло на Тамбовщину переселенцев, коммунаров и, особенно, разного рода функционеров-уполномоченных, выбивающих из крестьян хлеб для фронта. По реестру Народного комиссариата Тамбовской губерния числилась в “производящих”, считалась кулацкой.¹ “Виноватая” своей плодовитостью земля из-за этого попадала под особо пристальное внимание продовольственного ведомства. Год за годом на Тамбов накладывались крупные разверстки, сюда приезжали самые напористые продкомиссары. Сыграло огромную роль и то, что губерния в 1918 и 1919 годах находилась в прифронтовой полосе, где население более всего страдало от тягот по содержанию войск и вообще от всякого вооруженного произвола.

Разрушительные свойства продовольственной диктатуры с особенной остротой проявились здесь уже в 1919 году. В Москве получали регулярные сведения о крупных злоупотреблениях тамбовских продовольственников. Причем о произволе сигнализировали не только крестьяне, но и партийные советские работники. К февралю 1920 года (в ходе сбора продразверстки) достигло своего апогея число всевозможных перегибов, откровенных насилий и настоящих преступлений по отношению к крестьянству со стороны продорядов, подчинявшихся тамбовскому губпродкомиссару Я.К.Гольдину. По словам председателя тамбовского губисполкома В.А.Антонова-Овсеенко ошибка Гольдина заключалась в том, что он проявлял “чрезмерную иногда снисходительность к своим агентам”.²

Положение деревни стало по истине трагическим в 1920 году , когда Тамбовщину поразила засуха. 12-пудовый урожай и без продразверстки ставил мужика в безвыходное положение, между тем губернская разверстка оставалась чрезвычайно высокой – 11.5 млн. пудов. Перед крестьянином возникла элементарная проблема физического выживания. По признанию самого В.А.Антонова-Овсеенко, крестьянство пришло в полный упадок, а в ряде волостей Усманского, Липецкого, Козловского, Борисоглебского уездов крестьяне “проели не только мякину, лебеду, но и кору, крапиву” ¹ “Продовольственная вакханалия” толкала крестьян на крайние формы протеста

Неверно думать, что местное партийное и советское руководство не отдавало себе отчета в серьезности положения. Об этом достаточно откровенно говорилось на различных конференциях, совещаниях. Так, выступая 8 августа 1920 года на губернском продовольственном совещании, председатель губисполкома А.Г.Шлихтер говорил о том, что сложилось представление будто для продовольственника в Советской республике все можно, поэтому репутация губпродкома сравнима с репутацией губчека. А.Г.Шлихтер называл также факты арестов председателей сельсоветов и волисполкомов продагентами, избиение крестьян, случаи пьянства и разврата уполномоченных, хотя не преминул напомнить участникам совещания главную большевистскую заповедь: “интересы революции превыше всего ... Деревня поймет, что время, когда она могла не подчиняться этой власти, прошло, - утверждал он, - и как бы не были тяжелы веления этой власти, предъявляемые деревне, она должна их выполнить”² В это время деревня доедала уже последнее, ее косил тиф. В течение 1919 года в пределах Тамбовской губернии было зарегистрировано 202 475 случаев заболеваний сыпным тифом. В 1920 году заболевания возвратным тифом догоняют по количеству случаев сыпной тиф. Но у власти стояли люди ,которых эти цифры не волновали.

В архивных документах можно прочитать следующее: «В губернии – диктатура большевиков, в большинстве совершенно случайных и отрицательных элементов.”³ Достаточно сказать, что в Тамбовской губернии из 11133 членов партии, числившихся на 1 января 1920 года, вступило в партию во время “партийной недели” в ноябре 1919 года (когда зачислялись все желающие “рабочие и крестьяне” без всяких рекомендаций) 7297 человек. Около половины новых членов к лету 1920 года были исключены из партии. Огульное зачисление – часто насильственное – привело к тому, что пролетарская партия превратилась в полууголовную. В подтверждение этих слов можно привести случай вступления в рассказовскую партийную организацию всех членов земледельческой артели “Слово”.

Это событие было торжественно освещено в местных “Известиях”. Но уже через несколько дней после широковещательного известия, четверо из членов артели были арестованы за кражу у крестьян соседнего села одной коровы и двух телят, которые к моменту ареста артельщиков уже были порезаны на куски и приготовлены к “коммунистической дележке”.¹

В дополнении к этому, летом 1920 года угрожающих размеров достигло пьянство среди коммунистов.

В это время, пока кто-то из коммунистов пьянствует, а кто-то делит чужое добро всю губернию вдоль и поперек объезжают бесчисленные большевистские чиновники-инструкторы, статисты, уполномоченные партии, продармейцы и т.д. Для этого нужны подводы. Из-за их нехватки на деревню было наложено новое ярмо – перевоз грузов и эшелонов войск. Проезжая через какую-либо деревню, выше перечисленные “товарищи” никогда не упускали возможность по дороге зайти к кому-нибудь на двор , чтобы за бесплатно объесть и без того пухнущих от голода хозяев .Чиновники и солдаты были для крестьян хуже чем саранча .Если та съест все что есть и улетит , то продотряды приходят снова и снова .

Как уже можно было понять – недовольных много (почти все), но вскоре к этим недовольным присоединяются еще и мобилизованные. В 20-е годы в Тамбове было зарегистрировано массовое дезертирство. На 1 января 1920 года 9/10 всего военнообязанного населения губернии числилось в дезертирах, что в общей сложности составляло колоссальную цифру – 250 тысяч человек. Хотя власти принимали меры по их поимке ,но все равно к началу мятежа (август 1920 года) в губернии оставалось еще около 110 тысяч дезертиров. Причем 60 тысяч из них скрывались как раз в трех будущих мятежных уездах – Тамбовском, Кирсановском, Борисоглебском.² Именно эти дезертиры и составили позднее основной костяк повстанческих полков. Массы людей выбитых из привычной жизни, но усвоивших психологию “человека с ружьем” представляли собой питательную среду для всякого недовольства. Стоит учесть, что почти половина мужчин из тамбовской деревни побывали в армии и вернулись домой не только с решимостью действовать по-своему, но и с оружием. Неудивительно, что в тамбовских лесах скрывалось немало уклоняющихся от военной мобилизации. И так, мобилизация на военную службу, беспределы продотрядов, разного рода  повинности (трудовая, гужевая и др.), попытки прямого перехода к социализму еще более усиливали противостояние крестьянства и власти. Так что, как видно из всего выше изложенного, в Тамбовской губернии не было нехватки горючего материала для социального взрыва.
2 Начало крестьянского восстания
К августу 1920 года госразверстка достигла огромных размеров. Так, в случае "успешного" выполнения разверстки, 400-тысячное население богатейшего уезда Европейской России должно было исчезнуть с лица земли в результате неизбежной гибели от голода. Население оказалось перед выбором - восстать или умереть с голода. На бандитов-продотрядовцев, как правило, первыми кидались женщины, разоружая их, а порой и казня самосудом. Теперь уже по всей губернии заполыхал открытый пожар мятежа, во всех уездах Тамбовской губернии, вплотную подходя к ее городам. В каждом уезде, волости, селе и деревни народ брался за топоры и вилы, выдвигая повсюду своих лидеров и вручая им свою судьбу. Борьба народа против ненавистной  и самозванной власти все более ожесточалась, но у восставшего стихийно народа еще не было единства. Каждое село и деревня боролись только за себя.

И вот наступает 19 августа, которое долгие годы считалось датой начала крестьянского мятежа, вспыхнувшего в большом селе Каменка, что в 75-километрах юго-восточнее Тамбова.

Что же случилось там в этот день? Известный историк антоновщик И.П.Донков пишет: "19 августа 1920 года местный совет депутатов в Каменке был разогнан, почти все его члены убиты. На "созванном" в принудительном порядке собрании жителей ближайших сел (Каменка, Кашинка, Афанасьево и др.) эсер Г.Н.Плужников обратился к толпе испуганных крестьян с речью: " Началось крестьянское восстание против Советской власти!" ¹

Однако, как следует из сохранившихся архивных документов, никаких таких событий 19 августа в Каменке не происходило. А "убитые" историком Донковым каменские сельсоветчики были живы и здоровы (по крайней мере до сентября, когда ими "занялись" чекисты). Одним словом 19 и даже 20 августа в Каменке (где, кстати, находились продотряд и спецотряд по борьбе с дезертирством) было тихо и спокойно. Но вот утром 21 августа, когда груженный хлебом продотряд выступил из Каменки на станцию Сампур путь ему преградили вооруженные люди. Завязалась перестрелка. Через полчаса, потеряв одного человека убитым и двух ранеными , продотряд стал отступать к Каменке , откуда уже ему на помощь спешил отряд по борьбе с дезертирством. Объединившись отряды перешли в наступление, но внезапно были атакованы и разбиты невесть откуда появившимися вооруженными всадниками. Спастись удалось лишь нескольким бойцам.

Участвовавшие в бою дезертиры и каменские крестьяне (человек 150) торжественно под красным знаменем вступили в Каменку. Тут же в ближние деревни были посланы гонцы, а на состоявшемся затем сходе выступил с сообщением о начале восстания против коммунистов и продразверстки ( а не против Советской власти) 42-летний местный эсер Г.Н.Плужников, известный всем собравшимся еще со времен Первой русской революции, как неисправимый бунтарь и гроза окрестных помещиков, за что и пришлось ему узнать царские тюрьмы и ссылки.

Так в Тамбовской губернии начался мятеж, получивший через несколько дней название антоновского или "антоновщины". Правда, сам Антонов о восстании еще не знал.
3 Тамбовский "Робин Гуд"
Александр Степанович Антонов родился 26 июня (18 июля) 1889 года в г. Москве, в семье отставного фельтфебеля и портнихи. Александр был третьим ребенком в семье: старшими были сестры Валентина и Анна, а младшим брат Дмитрий, родившийся уже в г. Кирсанове, куда в 90-ых годах переехали жить Антоновы.

Здесь отец Антонова открыл небольшую слесарную мастерскую. Однако, основной вклад в семейный бюджет вносила мать, приобретшая в уездном Кирсанове репутацию первой модистки. Благодаря ее стараниям, обе дочери и младший сынок выглядели всегда нарядными.

Александр с юных лет не любил наряжаться и ходил в скромной ситцевой косоворотке, подпоясанной ремнем, и в дешевых бумажных брюках, заправленных в сапоги. Именно таким запомнили его однокашники по Кирсановскому трехклассному училищу.

Учился Александр плохо, а во втором классе даже остался на второй год. В итоге ему так и не удалось получить образование.

В 1905 году Антонов работает учеником столяра в столярке. В это же время  он встает на партийный учет в "Вагоноремонтные мастерские" Антонов рано сблизился с эсерами и занялся вооруженными налетами - "эксами" с целью добывания денег на партийные нужды. Он участвовал в "экспроприациях" волостных правлений., винных лавок и сборщиков налогов. Антонов в период Первой русской революции активно и умело грабил железнодорожные кассы, а также он стал известен на всю Россию своим очень дерзким экспроприаторством почтового вагона, в котором перевозилось золото, деньги и другие ценности. Вскоре Кирсановская полиция уже вела его розыск, что вынудило Антонова в апреле 1908 года бежать в Тамбов, где он быстро попал под опеку жандармских штыков.

13 июня пять филеров и городовой попытались схватить Антонова на тихой и темной Тамбовской улице, но Антонов тремя выстрелами ранил первого бросившегося на него городового, пробив таким образом путь к спасению и бросился бежать на кладбище, где как сквозь землю провалился.

21 июня, едва выбравшись из города, Антонов снова попал в переплет: лесник принял его за браконьера и начал преследование, Антонову вновь пришлось применить оружие.

Отойдя от этих потрясений, Антонов направился в Саратов в Поволжский областной комитет партии эсеров, где получил высокую оценку своих "боевых" действий, а в награду - ответственнейшее задание, связанное со смертельным риском. Но так как обком не дал под задание ни рубля, Антонов решил вернуться на Тамбовщину и эспроприировать там необходимую сумму денег.

Вечером 3 ноября 1908 года Антонов во главе группы из пяти вооруженных "экспроприаторов" появился на железнодорожной станции Инжавино и без предисловий потребовал открыть сейф с деньгами. Неожиданно начальник залился слезами и закатил истерику, а потом рухнул на пол в глубоком обмороке. Антонов, достав деньги из сейфа, не ушел, а принялся приводить в чувства начальника станции. Придя в себя, тот объяснил, что два месяца назад этот сейф был также ограблен, а заподозрили в ограблении его. Начальник всхлипывал и жаловался на судьбу. Не выдержав этого, Антонов пересчитал сумму денег -4362 рубля 25 копеек и без колебаний написал расписку, в которой он признавался, что ограбил сейф. Эта расписка  стала в будущем главной уликой против Антонова.

Из Инжавино Антонов направился в Саратов в распоряжение эсеровского обкома, готовившего убийство командующего войсками Казанского военного округа генерала А.Сандецкого. Смертный приговор генералу вынесли эсеры за его жестокость при подавлении крестьянских выступлений в Поволжье в годы первой Русской революции. Антонов должен был первым попытаться убить Сандецкого. Жандармерия, получив сведения о готовившемся покушении на Сандецкого, начала серию повальных арестов эсеров в Поволжье. 2 января 1909 года в Саратове, почти в полном составе, был арестован Поволжский эсеровский обком. Быстро сгущались тучи над Антоновым. Узнав, что "Осиновый" (В это время Антонов имел партийную кличку "Осиновый") находился в Самаре, саратовский ротмистр Мартынов 1 января сообщил туда, что " "Осиновый" - это Александр Степанович Антонов, участник ограбления в Инжавино".¹ На Антонова сразу же  был объявлен всероссийский розыск. За его поимку установили награду в 1000 рублей (годовое жалование начальника губернского управления).

Однако найти Антонова в Самаре не удалось. Очевидно, его спасло то, что он так не установил связь с местными эсерами и вовремя перебрался из гостиницы на квартиру В.Леонтьевой, с которой познакомился в частном порядке.

Во второй половине января Антонов вернулся в Саратов, где вел себя очень осторожно, что позволило ему некоторое  время оставаться вне подозрений ищеек Мартынова. Но настырность Антонова в попытках установить связь с остатками разгромленной Саратовской эсеровской организацией погубила его. Вечером 19 февраля 1909 года лучшие саратовские филеры "проводили" Антонова на ночлег в дом 24 по Покровской улице, а утром он был взят прямо дома.

15 апреля, после жесточайших пыток в саратовской тюрьме, Антонова под конвоем отправили в Тамбов, где им занялись гражданские и военные  следователи по особо важным делам. На первом же допросе Антонов категорически заявил, что виноватым себя ни в чем не признает, а от дачи всяких показаний отказывается. 12 марта 1910 года выездная сессия Саратовской судебной палаты рассмотрела дело по обвинению Антонова в нанесении им летом 1908 года огнестрельного ранения Шепилову. Суд постановил: 6 лет каторжных работ. Через три дня Антонов и другие участники ограбления кассы станции Инжавино предстали перед выездной сессией Московского военно-окружного суда. Приговор в отношении Антонова гласил: смертная казнь через повешение. Однако этот приговор был еще не окончательным и подлежал утверждению командующим войсками Московского военного округа генералом от кавалерии П.А.Плеве. Он 4 апреля, с личного разрешения П.А.Столыпина, заменил Антонову смертную казнь вечной каторгой.

Вот так Александр Антонов попал на каторгу, отбывать которую он начал тут же в тамбовской тюрьме. Но отбывать до конца своей жизни бесконечный срок  Антонов не собирался. Он обратился в Поволжский обком с просьбой о помощи в побеге, но обком ответил отказом. Антонов понял, что надо рассчитывать только на себя.

14 апреля 1910 года он перепилил кандалы и вылез наружу, но бал схвачен охраной. Неделя в темном карцере не сделала Антонова ангелом. Но то, что он совершил спустя 2 месяца, привело в изумление даже тюремную администрацию. Находясь в карцере, Антонов, совершенно непонятным образом, пробил дыру в потолке, проник через нее в тюремную церковь, где и был случайно обнаружен. Начальник тюрьмы решал куда же отправить Александра, чтобы тот навсегда оставил даже саму мысль о побеге. Выбор начальника был безупречен - каторжная тюрьма в Шлиссельбургской крепости. Свободу Антонову принесла Февральская революция. 3 марта 1917 года ,когда во все тюрьмы России пришла телеграмма министра юстиции Временного правительства об амнистии политзаключенным, Антонов, переступив порог крепости тотчас же отправился в Тамбов.

В Тамбове он вскоре при помощи местных советов выдвигается на пост начальника Тамбовской губернской милиции. Полиция к тому времени была в губернии упразднена, и волна уголовной преступности стала захлестывать Тамбов. На этом посту он очень хорошо себя зарекомендовал. Ранее, постоянно живя в разногласии с законом, он теперь именем революции справляясь со всеми поставленными перед ним задачами, наводит в Тамбове образцовый порядок. Антонов сформировал дружины из числа рабочих Вагоно-ремонтных мастерских, где сам работал еще до ареста. Он на какое-то время добился резкого снижения уголовного беспредела в городе. Товарищи по работе помогли ему добиться перевода в Кирсанов начальником уездной милиции. На 350-тысячное население там имелось всего 100 милиционеров. Много сил потратил Антонов на борьбу с разграблением помещичьих усадеб и экономий (будущих коммун и совхозов) крестьянами, что вызвало недовольство последних. Самым ярким событием в милицейской биографии Антонова было разоружение им нескольких чехословацких эшелонов, что, как известно  почти нигде не удавалось. За это Кирсановский совет наградил его маузером, на радостях не интересуясь куда же потом девал отобранное оружие скромный начальник уездной милиции. В начале ноября 28-летний Александр женился на 25-летней тамбовчанке Софии Орловой-Боголюбской.

Надо сказать, что Антонов был человеком очень скрытным и малоразговорчивым. Это стало еще заметнее после того, как в феврале 1918 года большинство в Кирсановском уездном совете перешло от эсеров к большевикам и особенно после создания уездной ЧК. В начале июля в Москве произошел, так называемый, мятеж левых эсеров. Его отзвуки быстро достигли Кирсанова, где коммунисты стали активнее оттеснять эсеров от власти. И хотя к тому времени Антонов уже не состоял в партии эсеров, но, чтобы подальше уйти от происходящего, он в середине июля взял отпуск и уехал с женой на отдых в бывшее помещечъе имение Дашково, что в южной части уезда, недалеко от станции  Инжавино.

Беда стряслась в середине августа, когда уездную ЧК на несколько дней возглавил Г.Меньшов. По словам Меньшова, в руки чекистов якобы попал потерянный кем-то портфель с бумагами, из которых следовало, что Кирсановские эсеры готовят контрреволюционный переворот, а ударной силой в нем должна быть милиция. Подняв на ноги всю ЧК, Меньшов бросился арестовывать все милицейское начальство. Однако, схватить удалось лишь нескольких рядовых милиционеров-эсеров lда двух начальников милиций - Заева и Лощилина, которых через день расстреляли. Что и говорить, погорячился тогда Меньшов. Не начни он торопиться с арестами, стоять Антонову у одной стенки с Заевым и Лощилиным, так как через три дня он должен был вернуться из отпуска. Упустили чекисты и будущего повстанческого командира Токмакова. Сбежали со своих должностей и два родственника Антонова: брат Дмитрий и брат жены Александр Боголюбский. Антонов, вовремя предупрежденный об опасности, отправил жену из Дашково в Тамбов к ее матери, а сам бесследно исчез.

По Тамбовской губернии прокатилась волна крестьянских выступлений, вызванных диким произволом продотрядов, а так же плохо организованной мобилизацией в Красную Армию. Наиболее сильное восстание произошло в селе Рудовка Кирсановского уезда. К 20 ноября 1919 года восстание было подавлено самым жестоким образом. Какого было удивление Антонова, когда до него дошли слухи, что это он руководил восстанием в Рудовке и теперь под Инжавино прячется от ЧК. Но все было бы не так страшно, не поверь этим злым вымыслам местные коммунисты, которые на своей районной конференции приговорили Антонова к смерти. Нашлись и добровольцы для приведения этого приговора в исполнение. Такой жестокой несправедливости к себе Антонов безнаказанно оставить не мог.

В январе 1919 года он создает боевую дружину из близких родственников и знакомых (человек 12: брат Дмитрий, Боголюбский, Токмаков и другие, в основном бывшие милиционеры). Встав на тропу войны, Антонов первым делом расправился с теми коммунистами, которые недавно сами пытались найти и убить его.

Летом 1919 года дружина Антонова достигла 150 хорошо вооруженных боевиков. Страх и ужас сеял Антонов среди сельских красных активистов, уничтожая их с безжалостностью профессионального убийцы. Только за одно лето 1919 года в Кирсановском уезде дружиной Антонова было убито около сотни коммунистов. Однако, основная масса крестьян зажиточной Тамбовской губернии, озлобленная варварствами продотрядов, проводивших в жизнь политику продразверстки совместно с мародерством и грабежами, справедливо считала его своим единственным защитником от произвола Советской власти, так как в местах действий дружины Антонова продотряды показываться боялись. Одновременно, Антонов занялся "экспроприаторством" советских учреждений. 14 октября  в южной части уезда, Антоновцы убили приехавшего на охоту бывшего председателя Тамбовского губисполкома М.Чичканова. На это убийство сразу же отреагировали власти, и в район Инжавино были направлены несколько чекистских и красноармейских отрядов. Председатель губчека послал сюда своих сотрудников с заданием проникнуть в антоновскую дружину и уничтожить главаря.

Трудные дни наступили для Антонова и его дружины. Страшной силы удар обрушился и на "пособников" из местного населения: десятки из них были расстреляны, сотни брошены в концлагеря. Однако, несмотря на неоднократные попытки, схватить Антонова так и не удалось (говорили, что он везде имел людей, даже в ЧК). Отчаявшись уничтожить Антонова физически, чекисты решили убить его морально и начали распространять слухи о зверских убийствах им "безвредных деревенских идеалистов в лице коммунистической партии". [1] Антонов терпел, но только до тех пор, пока его не объявили отпетым бандитом-уголовником, грабящим и убивающим ни в чем неповинных мирных жителей. Рассвирепев от незаслуженных обвинений, Антонов за несколько дней выследил уголовную банду, к которой его позорно причисляли и истребил до последнего человека. Затем направил начальнику уездной милиции письмо, в котором заявил, что он не уголовник, а политический противник коммунистов, сообщил о ликвидации банды Бербешкина и даже выразил готовность сотрудничать с милицией в борьбе с уголовными шайками. Письмо свое он закончил так: "Желание коммунистов очернить нас перед лицом трудящихся плохо удается , надеюсь, что на этом поприще они и впредь будут иметь подобный успех" ¹

После этого он удивительно затих. Разумеется не чекистских угроз испугался Александр, просто он прозорливо увидел впереди зарево большого крестьянского восстания, и, уйдя в глубокое подполье, начал создавать сеть будущих повстанческих местных штабов.

Противники Антонова всегда отмечали его редкий военно-организаторский талант, удивительную смелость и большой опыт лесной партизанской борьбы. Прямо-таки настоящий Робин Гуд!

Кстати, в сравнении Антонова с легендарным героем старой доброй Англии нет никакой натяжки. А если и есть, то с явной форой последнему. Воспетая в балладах гроза средневековых герцогов - мелкий рэкет в пользу бедных в сравнении с тем, что творил его русский последователь. Кстати, некоторые историки утверждают, что знаменит он стал благодаря врагам-коммунистам, мечтавшим войти в историю не банальными усмирителями крестьянского восстания, а победителями АНТОНОВЩИНЫ.

4 Противостояние
Весть о разгроме под Каменкой советских отрядов в тот же день достигла Тамбова. Поздно вечером собравшееся заседание президиумов губкома партии и губисполкома постановило: образовать для руководства борьбой с восстанием военнооперативный штаб при губчека во главе с ее председателем Р.К.Трасковичем.

Уже в 4.30 утра 22 августа из Тамбова в район Каменки был отправлен отряд курсантов. Вслед за ним туда же потянулись и другие советские отряды, спешно сформированные в Тамбове и уездных городах: Борисоглебске и Кирсанове.

Вечером 25 августа 1920 года в Тамбове вновь состоялось совместное заседание, где Траскович был подвергнут со стороны присутствующих сильной критике. В частности было выражено удивление тому, что губчека до сих пор не установила, кто же сражается с советскими отрядами , чего они хотят и кто ими руководит.

Сконфуженный Траскович, собрав значительные силы , 26 августа бросил их в район Каменки. Хорошо вооруженные отряды вскоре заняли весь Каменский район, но, прочесав его, повстанцев нигде не обнаружили. О чем и доложили Трасковичу. Ошеломленный такой новостью он 27 августа выехал на место, объехал весь Каменский район и растерянно-удивленно доложил в Тамбов: “Здесь все спокойно…” ¹

Оказалось, что в Каменском районе с советской стороны убито не менее 51 человека. Как установили чекисты, военное руководство Каменского района находилось в “надежных руках” бывшего подполковника А.В.Богуславского.

Но куда же исчезли повстанцы? И почему, как свидетельствуют архивные документы, до 30 августа в районе Каменки было затишье?

Дело в том, что восстание в Каменке явилось неожиданностью не только для губернских властей , но и для тамбовских эсеров и даже для губернского “Союза трудового крестьянства “(СТК). 23 августа в Тамбове состоялось экстренное совещание руководства губкома СТК. В повестке дня стоял вопрос: что делать в связи с начавшимся восстанием? Эсеры возглавлявшие СТК, проявили нерешительность и большинством голосов провели резолюцию о преждевременности и бесперспективности открытой вооруженной борьбы в данный момент. На такое решение один из присутствующих на совещании повстанец заявил: “Видно, что придется действовать одним. Но тогда берегитесь и вы. Придем в Тамбов – перебьем и вас за одно!” ²

В то же самое время, чтобы узнать на месте, что за восстание происходит в районе Каменки, сюда из кирсановских лесов приезжает А.Антонов. То ли он сам предложил свои услуги, то ли об этом его попросили руководители каменских мятежников, знавшие, что у Антонова имеются не только люди, но и значительные денежные средства и целые склады оружия, надежно припрятанные в укромных уголках Кирсановского уезда. Кроме того, Антонов был свой, местный  и у него имелось “имя” – о неуловимости Антонова и его личной отваге ходили легенды .Так это было или иначе ,но факт остается фактом : с 24 августа 1920 года и уже до самого конца восстания , Антонов был одним из руководителей восставших тамбовских крестьян.

Узнав, что против почти безоружных мятежников сосредотачиваются значительные силы красных, Антонов тут же дал указания резко свернуть каменское восстание. Большинство рядовых мятежников разошлись по домам, а наиболее заметных и активных в ночь на 25 августа Антонов увел в леса. Достигнув цели, Антонов поделился оружием с каменцами и начал подготовку вооруженного выступления в самом Кирсановском уезде. 29 августа у деревни Вязовка возвращающийся от Антонова отряд каменцев разгромил красноармейскую роту из 126 человек. А с раннего утра 30 августа практически весь Каменский район вспыхнул огнем нового , еще более сильного мятежа . Повстанцы вновь заняли Каменку и начали так называемый “поход на Тамбов”. Уже к концу дня, занимая одно село за другим , они прошли половину 85-километрового пути от Каменки до Тамбова. Напуганные таким поворотом событий тамбовские власти забили тревогу. Вечером 30 августа положение было признано “чрезвычайно серьезным”, а 500 городских коммунистов были переведены на казарменное положение .31 августа сам председатель Тамбовского губисполкома А.П.Шлихтер выступил во главе отряда против мятежников. Однако, столкнувшись с повстанцами, потерпел поражение и вернулся в свой обжитой кабинет.

С каждым часом повстанцы все ближе подходили к Тамбову. Поняв, наконец, что своими силами мятеж не подавить , 31 августа Траскович и Громов обратились за помощью в соседние губернии. На что те отреагировали моментально: через несколько часов после запроса полуэскадроны Тульской, Рязанской и Саратовской губчека уже находились на пути в Тамбов.

Не сидели, сложа руки и мятежники. 1 сентября в Кирсановском уезде выступил со своим отрядом Антонов, заняв волостное село Рамза. В других частях этого уезда Антонова поддержали отряды мятежников под руководством И.Е.Ишина, Е.И.Казанкова, Г.И.Юрина. Одновременно в селе Хитрово Тамбовского уезда выступила хорошо организованная группа повстанцев во главе с И.С.Матюхиным. Хотя “поход на Тамбов” и застопорился в 15 километрах от Тамбова, инициатива полностью принадлежала мятежникам.

2 сентября военно-оперативный штаб губчека был преобразован в Военный совет, подчинявшийся президиуму губисполкома и ВЧК. Председателем Военсовета стал Траскович, а командование войсками сохранялось за Шипуновым.

К 9 сентября против мятежников действовали уже не менее трех тысяч бойцов, разделенных на 5 групп. Вооруженных же повстанцев насчитывалось до 5 тысяч, а территория, охваченная мятежом составляла 1200 км². На этой территории шли отчаянные по накалу бои.

8 сентября между селами Федоровка и Ракитино красные впервые нанесли поражение крупному отряду повстанцев (800 пеших и 250 конных). Исход боя решила лихая атака эскадрона И.А.Переведенцева, ударившего мятежникам во фланг и опрокинувшего их кавалерию. Тем же вечером Переведенцев сжег дотла село Ракитино и половину села Федоровка, надо отметить, что он был только исполнителем, а не автором столь жестокой карательной политики.

По настоянию Трасковича совершалась жесточайшая карательная политика, начало которой было связано с конфискацией имущества в 21 населенном пункте и арест мужчин. По отношению к селам, поддерживающим мятежников, советским отрядам предписывалось: «арестовывать все мужское население, способное держать оружие, а затем произвести полную фуражировку, не оставляя ни одной овцы, ни одной курицы в данном пункте, после фуражировки данный пункт сжечь”. ¹

Но карательная тактика давала прямо противоположные результаты. Карательная политика не удовлетворяла многих красноармейцев и командиров, которые вскоре переходили на сторону мятежников, чтобы избежать расстрела за дезертирство.

9 сентября командующим советскими войсками против повстанцев был назначен Ю.Ю.Аплок. Посчитав, что только жесткие меры по отношению к деревне будут способствовать прекращению восстания, Ю.Ю. Аплок усилил карательную политику. Но он просчитался. Своими действиями Ю.Ю.Аплок лишь усугублял и без того сложную ситуацию, не нанося поражения силам противника. Тем временем повстанческие отряды беспрепятственно устанавливали свою власть в тамбовских селах.

В начале октября, уходя от преследования, один из отрядов повстанцев покинул пределы Тамбовщины и оказался в Балашовском лесу Саратовской губернии. Восприняв это, как конец “антоновщины” 3 октября 1920 года Аплок издает победоносный приказ, первый пункт которого гласил: «Вверенными мне войсковыми частями банды Антонова разбиты и рассеяны. На очереди стоит другая боевая задача : поднять интенсивность продовольственной работы, довести до максимума выкачку хлеба для голодного севера и фронта.”² После этого Ю.Ю.Аплок отбывает в Орел. Новый главнокомандующий В.И.Благонадежин перебрасывает 1400 своих бойцов на выполнение продовольственной работы, направив их по селам и деревням, а сам рапортует Ленину о том, что банда Антонова ликвидирована, а уничтожение остатков дело нескольких дней.

Но, вернувшись из Саратовской губернии на Тамбовщину, отступивший отряд повстанцев наделал такой переполох, что местные власти были вынуждены обратиться за помощью к самому Ленину. Москва по мере возможности помогла Тамбову войсками и оружием. То обстоятельство, что численность войск Тамбовской губернии увеличивалась медленно, объяснялось большими потерями со стороны советских войск, особенно пленными и дезертирами. Дело в том, что Антонов не применял никаких репрессий к захваченным в плен рядовым красноармейцам, чем вызывал в рядах карателей сильное замешательство.

14 ноября 1920 года в селе Моисеево-Алабушка Борисоглебского уезда состоялось собрание командиров трех мятежных уездов. Участники собрания подвели итоги почти трех месячному периоду вооруженной борьбы. Также собравшиеся приняли решения, касающиеся объединения разрозненных повстанческих отрядов в Единую Партизанскую Армию Тамбовского Края,- управление которой должно исходить из одного центра – главного оперативного штаба. Здесь был избран и руководящий состав Главоперштаба из 5-ти человек - А.С.Антонова, А.В.Богуславского, И.А.Губарева, Митрофановича и П.А.Токмакова. При штабе главкома Токмакова был создан агитационный отдел и начала печататься своя газета, в которой проводилась большая работа по антикоммунистической пропаганде.

 Тамбовские власти и военное командование в конце 1920 года не видели никакой разницы между “нейтральными” селами и теми, кто активно поддерживал повстанцев. Совершенно иную политику по отношению к “нейтральным” селам проводил командующий состав мятежников и его агитаторы. Они старались действовать мирным путем, уговорами и пропагандой пытались склонить “нейтральную” сторону на свою. Таким образом, к 1 декабря 1920 года охваченная восстанием территория составляла уже 20 000 км². Основные силы повстанцы теперь направили на уничтожение тех остатков территории, где еще оставалась Советская власть . 13 декабря они  захватили и за 3 часа совершенно опустошили важную ж/д станцию Инжавино, гарнизон которой (443 человека и 2 пулемета) не оказал никакого сопротивления , постыдно бежав. В целях предотвращения таких случаев, Редзько приказал расстрелять 10 пулеметчиков и 25 красноармейцев из Инжавинского гарнизона “из числа наибольших трусов”

О.А.Скудре, назначенный командующим вооруженными силами в Тамбовской губернии, сообщил в Москву, что к 10 декабря 1920 года в Тамбовской губернии имелось 13 крупных отрядов мятежников общей численностью 4750 человек (из них 2000 конных) плюс 5-8 тысяч являющихся непостоянным составом этих отрядов, которые вооружены главным образом оружием, захваченным у советских частей и отрядов.

17 и 20 декабря мятежниками были захвачены станции Иноковка и Афанасьевское. Только после этого случая, когда на этих двух станциях были разграблены вагоны с патронами и обмундированием, в Москве обратили по настоящему серьезное внимание на мятеж в Тамбовской губернии, что сыграло исключительную роль в деле перестройки всей борьбы с “антоновщиной” .

3 января 1921 года повстанцы добились очередного успеха: в 35 км. Северо-восточнее Тамбова они захватили около 500 обедавших красноармейцев вместе с полевой кухней, одним орудием и тремя пулеметами.

6 января А.В.Павлов, наделенный в Москве правами командира, вступил в командование войсками Тамбовской губернии. Как выяснят потом историки в ходе ожесточенной борьбы на Тамбовщине начался второй переломный период.
5 Конец народной войны на Тамбовщине
Новый командующий войсками Тамбовской губернии Павлов, прибыв в Тамбов, стал тщательно изучать сложившуюся обстановку и противника. Из перехваченных приказов Главоперштаба повстанцев было установлено, что к 21 января 1921 года число регулярных полков, т.е. находившихся в полном подчинении Главоперштаба, достигло 13-ти. Единая армия мятежников была разделена на две армии. Во всех регулярных полках были введены знаки различия. Каждый регулярный полк имел свое боевое знамя красного цвета, на котором были написаны название полка и знаменитый эсеровский призыв: «В борьбе ты обретешь право свое!” Общая численность обеих армий составляла примерно 10 тысяч человек. Но этим силы мятежников не исчерпывались. На охваченной мятежом территории комитеты СТК выполняли функции временного правительства, соответственно местных органов власти.

Бесспорно, что комитеты СТК сыграли большую роль в повстанческом мятеже, довольно крепко держа в руках власть. И не прав историк Даньков, утверждая, что “антоновцы” (так он называет повстанцев) сжигали деревни и села.

12 января 1921 года Пленум ЦК РКП(б) обсудил вопрос о настроении крестьянства и создал две комиссии. Одной из которых было поручено как можно скорее подготовить меры военной ликвидации “бандитизма ”, другой – в две недели издать приказ об отмене разверстки и снятии всех продотрядов. Но все же решающую роль должна была сыграть Красная армия.

К 1 марта 1921 года войска Тамбовской губернии насчитывали 40 тысяч штыков и сабель, 463 пулемета и 63 орудия, 8 самолетов, 4 бронепоезда и 4 броневика. Это далеко не весь перечень того, что было тогда направлено на подавление народного восстания. Но венцом всему являлся химический полк и пять отдельных химотрядов, которые на своем вооружении имели химическое оружие – баллоны с отравляющими и удушающими газами, и были готовы применить их против населения Тамбовской губернии.

Вскоре завязались ожесточенные бои между этими силами и повстанцами, которых поддерживал народ. Крестьянские полки и население Тамбовской губернии героически встали на пути “вооруженного до зубов” врага. Красноармейцы-каратели говорили тогда: « Они не щадят самих себя, ни своих детей и жен, бросаясь на пулеметы как волки.”¹ Вот именно тогда пошло гулять по России: «Тамбовский волк”. А тем временем артогнем сметались целые села и деревни. Сражающихся крестьян уничтожали с самолетов и давили колесами бронемашин, косили пулеметами и вырубали шашками. Если взять старую карту Тамбовской губернии и сравнить ее с картой сегодняшней, то можно увидеть сколько тогда погибло сел и деревень, не оставив о себе никакого следа.

Красная армия превосходила по численности повстанцев и это неравенство не могло не проявить себя. 22 марта 1931 года состоялись два сражения; у села Талицкий Чамлык потерпела поражение Первая повстанческая армия под командованием Колесникова, а северо-восточнее Тамбова (в 40 км.) такой же удар получила Вторая повстанческая армия. Но уже 11 апреля повстанцы ответили на разгром 22 марта захватом села Рассказово.

Закат крестьянского восстания начался тогда когда на Тамбовщине перед весенним севом 1921 года была отменена ненавистная продразверстка. На смену ей пришел более терпимый продналог. Антонов сразу понял что случилось, потому что , когда известие об отмене продразверстки застало его в одном из сел и крестьяне со слезами на глазах кричали: «Мы победили!”, он грустно изрек на совещании комсостава: «Да, мужики победили. Хотя и временно конечно. А вот нам, отцы-командиры, теперь крышка.”¹

12 мая на должность главнокомандующего советской армии в Тамбове  назначается М.И.Тухачевский. Он уже имел план по ликвидации восстания крестьян в крайний срок. Тухачевский заявил “бандитским шайкам”, что власти их имена известны и пригрозил захватить их семьи и имущество в том случае, если они не сложат оружие. Но угрозы не подействовали, и повстанцы продолжали укрываться в лесах. Тогда Тухачевский, согласовав все с Москвой в Реввоенсовете и Совнаркоме и получив от них разрешение, издает приказ, который обрекает восстание на поражение

Применением ядовитых и удушливых газов Советской власти удалось сломить сопротивление повстанцев. Тухачевский шлет в Москву Ленину свой победоносный рапорт: две трети Тамбовских мужиков погибли в бою, были расстреляны или удушены газами.

После этого началась операция по “чистке” сел.

Кроме оружия народ не выдавал также и повстанцев, но перелом произошел после того, как стал проводится в жизнь приказ Тухачевского №171, согласно которого расстреливались сельские заложники, если население не выдавало оружие, повстанцев и членов их семей.

Подавляющее военное превосходство прежде всего, начавшийся переход страны к нэпу (новая экономическая политика) предопределили поражение восстания. Постепенно менялось в пользу Советской власти и настроение крестьянства. Оказавшись между жерновами войны, измученные террором, реквизициями, необходимостью постоянно приспосабливаться к изменчивой обстановке, крестьяне нуждались в мирной жизни, в возможности каждодневно трудиться в своем хозяйстве.

Постепенно крестьяне перестали прикрывать повстанцев, порой они сами выдавали их властям. Под влиянием такой позиции местного населения, началась массовая сдача в плен мятежников, скрывавшихся до этого по лесам и болотам. Над разбитыми группами партизан летали самолеты, разбрасывая листовки, в которых говорилось, что тот, кто сложит оружие и сдастся Советской власти, будет ею амнистирован. Многие так и сделали. А Уборевич докладывал Тухачевскому: “1000 бандитов сдались, сложив оружие, 1000 расстреляно. Пятьсот сложили оружие, 500 расстреляно”²

Так Советская власть амнистировала восставших!

Ранней осенью 1921 года коммунистам наконец-то удалось полностью овладеть ситуацией в Тамбовской губернии. Восстание крестьян было ими удушено газами и потоплено в море крови. После чего началась, так называемая “зачистка”.

Советская власть проводила ее силами ГПУ, ВОХР, а также наемниками “интернационалистами”. По приказу Полномочной комиссии ВЦИК РСФСР и командующего войсками в Тамбовской губернии были созданы концлагеря смерти. История донесла до нас сведения о 10 таких лагерях, но, по всей видимости, их было гораздо больше.

В задачу карателей входило: арест и водворение в эти лагеря семей повстанцев, включая сюда стариков самого преклонного возраста, а также женщин с грудными младенцами и детей школьного и дошкольного возрастов. При этом по приказу М.Тухачевского детей отделяли от матерей и родственников. Матерям разрешалось оставлять при себе только тех, которых они кормили грудью. Кроме этих несчастных, в лагерях очутились люди волею судьбы, по разным причинам, оказавшимся на территории Тамбовской губернии в это время, а также заложники, которые были взяты в ходе подавления восстания на всякий случай, в силу Постановления Полномочной комиссии ВЦИК за №116 от 23 июня 1921года.¹

За этим постановлением последовал приказ всех оставшихся в живых заложников расстрелять поголовно. При этом перед расстрелом их заставляли расписываться в списках против своих фамилий. И так было расстреляно более ста тысяч ни в чем неповинных людей, которые даже не принимали никакого участия в этом восстании. Два больших концлагеря было организовано и в самом губернском центре Тамбове. Первый стационарный лагерь находился на месте нынешнего Исправительно-трудового лагеря строгого режима. Как говорится “свято место пусто не бывает”. А второй “полевой” лагерь был создан на противоположном от города берегу реки Цны, на большом заливном лугу, который находился напротив Губчека.

Сегодня на этом лугу проводятся праздники города и всякие спортивные игрища, а люди не ведают даже того, все это происходит на костях когда-то насмерть замученных здесь людей. Вскоре 2-ой полевой лагерь не мог вместить в себя прибывающих арестантов, поэтому срочно был создан филиал этого лагеря   в  черте  самого  города   Тамбова   на  месте  старинного казачьего кладбища. Это место оградили крестьянскими телегами, поставив пулеметы на балконе духовной семинарии и на Покровском храме.

Режим филиала 2-го полевого лагеря был ужасен, не смотря на то, что находился он в самом городе. Всем находящимся в нем заключенным, т.е. старикам, женщинам и детям было строго запрещено всякое передвижение по территории лагеря во весь рост. Передвигаться было можно только ползком. В противном случае охрана лагеря открывала огонь на поражение безо всякого предупреждения. Вскоре люди от голода съели здесь всю траву. А народ все прибывал и прибывал каждый день. Люди сидели на площади, как селедка в бочке. Отхожих мест не было и приходилось справлять нужду там же, где они сидели. Дождь и солнце попеременно то мочили, то сушили узников. Кормили их не каждый день. Охрана кидала им гнилую картошку и свеклу, кто успел схватить, тот и съел. Смерть от истощения косила несчастных. Первыми умирали грудные младенцы, т.к. у матерей пропадало молоко. Обезумевшие от голода, люди стали поедать трупы умерших. Среди заключенных началась эпидемия. Умерших вывозили с территории лагеря не каждый день, и они лежали среди живых, распространяя трупный запах. За осень 1921 года  умерла не одна тысяча стариков, женщин и детей.¹ Филиал 2-го полевого лагеря был закрыт по настоянию доктора Юстова, которому удалось напугать власти тем, что эпидемия из лагеря вскоре перекинется на весь город.

Таким образом, происходила “зачистка”, которая длилась с осени 1921 года до 1923 года. В Тамбовском Губернском ГПУ без устали “трудились” две газогенераторные машины, которые возили из Тамбовского уезда задохнувшиеся в них трупы людей.“…Так что, первенство машин-душегубок, Тамбов может оспорить у Адольфа Гитлера” ². А Тамбовская область, когда-то кормившая своим хлебом половину Европы, после подавления восстания так и не может себя прокормить, хотя находится на лучших в мире плодородных землях, которых нет ни в Америке, ни в Австралии, ни где-либо еще на земном шаре. Таков итог напрасно пролитой крови.


Заключение
Для многих людей “антоновщина” не является “неизвестной гражданской войной. И все же ее история просто зияет ”белыми пятнами”, многие из которых относятся к началу восстания.

На основе изложенных фактов, я твердо уверена, что мятеж крестьян на Тамбовщине не является простым антисоветским кулацко-эсеровским мятежом, как было принято считать раньше, а представляет собой ни что иное, как крестьянскую войну, вызванную произволом и насильственными действиями властей и по сути спровоцированную ими. Восставшие выступали не против власти Советов, а за передачу власти народу. “Ведь не для того была вырвана власть из рук царских палачей, чтоды передать ее в руки палачей-коммунистов”¹,- так писал А.С.Антонов.

Очень важно понять трагизм событий тех лет и, главное, не допустить их повторения. Победителей в этой войне нет, так как победа коммунистов над своим народом – это не победа.




Библиографический список
I.                   Источники

1.     Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. (“Антоновщина”): Документы и материалы / Интерцентр :Гос.архив Тамб.обл. и др.-Тамбов. 1994.

II. Литература

1.     Волубеев.Н.В. Экономическая политика Временного правительства. М. Мол. гвардия. 1962.

2.     Донков.И.Н. Антоновщина: замыслы и действительность. М. Политиздат. 1977.
III. Периодические издания

1.     Есиков.С.А., Канищев.В.В., Ходякова.Г.И., Мещяреков.Ю.В. Пора остановить полет невежественной фантазии. //Тамбовские губернские ведомости. 1995. №8.

2.     Есиков.С.А., КанищевВ.В. Антоновщина: заблуждения и факты.//Тамбовская жизнь. 1992. 16 июня.

3.     Козин.Ю. Верите или нет. //Тамбовские губернские ведомости.№20.

4.     Муждабаев.А. Александр Антонов – Тамбовский Робин Гуд. //Тамбовское время . 1996. №30.

5.      Павлюченков.С. Почему вспыхнула “антоновщина”? // Неделя.1989. №44.

6.     Самошкин.В. Антоновщина: канун и начало. //Литературная Россия .1990. №23.

7.     Самошкин.В. Александр Антонов:бандит или герой ? //Молодежная газета. 1992. 22 июня.

8.     Самошкин.В. Антоновщина :противостояние . //Лит.Россия. №43.

9.     Cамошкин.В. Антоновщина :конец. //Лит.Россия. 1990. №48.

10. Cамошкин.В. Крестьянская война .С.Антонова.//Педагогический вестник. 1997. №8.

11. Сенников.Б.В. “Антоновщина”: где ложь, а где правда. //Тамбовские губернские ведомости. 1995. №1.

12. Сенникова.Б.В. Дела давно минувших дней…//Тамбовские губернские ведомости. 1995. №9.

13. Сенников.Б.В. Правда о Тамбовском Крестьянском-народном восстании в Тамбовской губернии 1918-1921 годах. //Тамбовский курьер. №24.

14. Сенников.Б.В. Правда о Тамбовском Крестьянском народном восстании в Тамбовской губернии В 1918-1921 годах.// Тамбовский курьер. 1998. №25.

15. Сенников.Б.В. Правда о Тамбовском Крестьянском народном восстании в Тамбовской губернии В 1918-1921 годах.// Тамбовский курьер. 1998. №26.

---