П. Сорокин выделил три культурные суперсистемы: идеациональную, опирающуюся на принцип сверхчувственности и сверхразумности Бога, как единственной реальности и ценности; чувственную, в основе которой лежит принцип сенсорности реальности и смысла; идеалистическую, или интегральную, базирующуюся на совмещении принципов идеациональной и чувственной культуры, главной особенностью которой является признание в качестве истинной реальности-ценности Неопределенного Многообразия, последнее имеет сверхчувственные, рациональные и чувственные формы, неотделимые одна от другой. Эти культурные типы, по мнению ученого, обнаруживают себя при анализе всемирной истории, начиная с античных времен и до нашего времени.
Смена одного культурного типа другим не означает смерть уходящей с исторической сцены культуры, поскольку социальная система сохраняет ее носителей. Значит реально существуют предпосылки возрождения ее “былой славы и могущества” в будущем. На основе проведенного ретроспективного анализа развития европейской культуры П. Соркин показал, что каждый новый цикл не есть полное повторение предыдущего, это скорее новое воплощение лежащих в основе культурных типов ценностей и принципов. Более того, культурные циклы имеют различную длительность и не следуют постоянному ритму. “История повторяется, - писал П. Сорокин, - но ее темпы выступают во все новых вариациях, когда изменяются не только содержание, но ритм и темп.” Таким образом, в концепции П. Сорокина речь идет не о полных, а об относительных циклах, в связи с чем исторический процесс имеет форму спирали.
В целом же, несмотря на указанные различия, циклические теории способствовали формированию взгляда на исторический процесс как многомерный, включающий множественность и разнокачественность человеческих культур. И в этом их бесспорное достоинство. В то же время в этих теориях делается акцент на взаимовлияние культуры и общества, что создает трудности в создании целостного образа исторического процесса, поскольку из поля зрения выпадает такие ключевые факторы социальной динамики, как производительные силы общества и производственные отношения. С нашей точки зрения, действие данных факторов задает определенную траекторию движения общества, что обусловлено направленным характером общественного производства.
Указанное противоречие снимается в рамках третьей парадигмы истории - исторического материализма, который имеет общие черты как с эволюционизмом, так и с циклическими теориями развития. Так, например, его представители подобно сторонникам эволюционизма рассматривают человеческую историю как естественный процесс, а посему считают правомерным говорить об общих законах исторического развития, на основе познания которых человечество может управлять своей судьбой. Кроме того, они разделяют идеи о прогрессивной направленности изменений, об их обусловленности внутренними причинами, а также идею расширяющегося и усложняющегося общества. В то же время в историческом материализме также, как в циклических теориях, отрицается положение о линейном и кумулятивном характере общественного развития. Признается, что историческая траектория имеет форму расширяющейся спирали, происходящие в рамках каждого цикла революции продвигают общество на новую ступень прогресса. При этом в рамках каждой исторической фазы реализуются три стадии: восхождение, реализация и упадок.
Однако принципиальные отличия исторического материализма от двух предшествующих научных парадигм состоят в следующем:
*                    методология исследования социальных изменений базируется на диалектике Гегеля, ядро которой составляет анализ противоречий и тенденций их разрешения; однако в отличие от нее история рассматривается не как процесс саморазвития Духа, а как процесс развития общества в результате практически-преобразовательной деятельности людей;
*                    к анализу социальных изменений применяется системно-исторический подход, сочетающий генетический и прогностический аспекты, в связи, с чем периодизация исторического процесса осуществляется не так, как это делается в эволюционистских концепциях, т.е. история предстает не как простая цепь различных состояний, каждое из которых отличается и от предыдущего, и от последующего, а как закономерно обусловленная смена общественно-экономических формаций;
*                    механизм развития революционный, что предполагает постоянный разрыв с прошлым, бурные трансформации и структурные сдвиги, изменение основ общественного устройства;
*                    в основе социальных изменений лежат преобразования в общественном производстве, а источником развития выступают противоречия, и прежде всего противоречие между уровнем развития производительных сил общества и характером производственных отношений;
*                    двигателем истории является классовая борьба, в которой отражается противоречие между непрерывно развивающимися производительными силами и отстающими от них производственными отношениями;
*                    социальные изменения носят исторически конкретный характер, что обусловлено действием политических, культурологических, природных факторов и условий.
Исторический материализм является многомерной и одновременно целостной теорией, в которой преодолевается дилемма единства и противопоставления природы и общества, с одной стороны, и индивида и общества - с другой. В его рамках общество характеризуется как совокупность отношений между людьми, а человек - как носитель этих отношений, тем самым отрицается дуализм сущности человека и общества. Сильной стороной данной теории является также постановка в центр исследования общественной жизни материально-предметной деятельности людей и возникающих в процессе общественного производства отношений между ними.
В XX веке социология делает шаг в направлении исследования более конкретных, локализованных в пространстве и во времени социальных изменений, что приводит не только к критике отдельных подходов и переосмыслению уже накопленного багажа знаний, но также к введению в научный оборот новых понятий, таких как: социальная ткань, интерсубъективное взаимодействие, смысл, символ и др.
Методология исследования также претерпевает изменения, которые происходят как под воздействием внутренних причин, так и под воздействием развития нового направления в философии - синергетики, позволившей взглянуть на окружающие нас объекты по новому: они выступают не как неизменные, а как постоянно изменяющиеся сущности.
Синергетическая концепция основывается на признании конструктивной роли необратимости в формировании научной картины мира. Она исходит из того, что во всех природных и социальных явлениях будущее и прошлое играют неодинаковую роль, что в природе отсутствует симметричность, а посему детерминистические законы, на которых построена фундаментальная концептуальная схема физики, не могут адекватно объяснять природные процессы и явления. Их господству в физике приходит конец, и наступает эра статистических законов, описывающих необратимые процессы. Правомерность ключевых положений синергетики подтверждается успешным развитием новых естественнонаучных направлений, и прежде всего физики неравновесных процессов и математической теории катастроф.
В унисон синергетике, акцентирующей свое внимание на объяснении природных явлений и процессов, в рамках философии также разрабатываются концепции, интерпретирующие социальную реальность как непрерывный континуум социальных изменений, обладающих свойствами направленности и нелинейности. Непрерывность и направленность обусловливаются действием закона пульсации социальной материи. При этом пульсация трактуется как механизм ее самоорганизации, т. е. как способность к самоизменению, самодвижению благодаря тому, что возникает преизбыток материи, который концентрируется, накапливается в вакууме, воплощается в новые формы бытия, организуется во времени, создавая таким образом материальные и нематериальные системы, отличные от прежних. В то же время в пульсации отражается не только внутренне присущее материи свойство самоизменения, саморазвития, но также свойство сохранения, “удержания” старого в новом, прошлого в настоящем и будущем, благодаря чему обеспечивается непрерывность ее движения. Это нераздельное единство противоположностей проявляется в том, что движение социальной материи обладает свойством колебаний и ритмов, т.е. имеет нелинейный характер.
На основе этих глубоких изменений в методологии познания в современной социологии происходит переосмысление устоявшихся теоретических представлений, вследствие чего возникают концептуальные схемы, по-новому описывающие и объясняющие процессы социального развития. П. Штомпка обращает внимание на работы Н. Элиаса, Ф. Абрамса, Ч. Тилли и К. Ллойда, которые базируются на новом методологическом подходе. При этом он отмечает, что Н. Элиас был одним из первых, кто противопоставил статическому взгляду на человеческое общество “процессуальную перспективу” Согласно ей, социальная реальность - это не состояние, а процесс, настоящее - это ничтожно малая моментальная фаза в необъятном потоке человеческого развития. Поэтому неправомерно говорить о двух относительно обособленных процедурах исследования: поиску законов социальной статики и законов социальной динамики. По мнению сторонников “процессуальной перспективы”, социальный процесс конструируется, создается действиями людей, причем не произвольно, “как вздумается”, а в зависимости от структурных условий, унаследованных от прошлого.
Для интерпретации “процессуального образа” общества вводится понятие “социальное поле”. В соответствии с данной методологией социальная реальность предстает как сеть связей, межличностных взаимодействий, т.е. как специфическая общественная ткань, соединяющая индивидов между собой. В этой ткани обнаруживаются жизненно важные узлы, комплексы, которые люди научились выделять, это - группы, классы, сообщества, государства. Но эти комплексы, как нечто неизменное, устойчивое, реально не существуют, они предстают как плод нашей рефлексии. Реальны же постоянные процессы группировки и перегруппировки, процессы структурирования и реструктурирования. Поэтому изучать нужно не сами объекты и изменения, происходящие с ними, а сеть связей и взаимодействий, или другими словами, социальное поле.
При таком подходе единицей социологического анализа выступает не система, как это имеет место в теории систем, или социальный организм, как это имеет место в эволюционизме, а событие, как моментальное состояние социального поля или отдельного его сегмента. Само же событие трактуется как момент становления, в котором “встречаются” действие и структура.
На наш взгляд, стремление сосредоточить исследовательский интерес на динамических аспектах социального развития, на проблемах нелинейности, неравновесности в противовес господствовавшей в XIX веке и первой половине XX века идеологии социального порядка, основанного на равновесии сил, стабильности вполне оправдано и отражает особенности мировоззрения эпохи быстрых перемен, ускорения, неустойчивости. Кроме того, такой подход указывает на то, что диалектика, диалектическое мышление постепенно вытесняют метафизику. И это, безусловно, верно. Однако он таит в себе определенную опасность. Чрезмерное увлечение процессуальной перспективой порождает желание отказать обществу в его онтологии, поскольку постоянно меняющийся образ действительности нивелирует его субстанциальную характеристику.
Перенос центра тяжести в социологическом исследовании на деятельностный аспект, на социальную практику в ущерб анализу “бытийных свойств” общества чреват ее отождествлением с объективным социальным миром и, как следствие, сужением предмета изучения проблематикой целесообразной деятельности, ее духовной обусловленности и содержания. Вместе с тем, практика лишь опосредует действительный выход человека к объективному социальному миру, но не исчерпывает его, практическая деятельность людей осуществляется по объективным законам этого предметного социального мира. Поэтому обращение к законам и свойствам объективной реальности является необходимым условием ее научного познания и объяснения.
Ошибочность деятельностного подхода к изучению социального развития состоит в том, что в расчет не принимаются два принципиально важных обстоятельства. Во-первых, деятельность - всегда исторически конкретный процесс, совершаемый людьми как носителями вполне определенных общественных отношений. Поэтому как она сама, так и ее цели, а также результаты, социально обусловлены. Во-вторых, деятельность не есть некая тотальность. Она существует в конкретных формах, среди которых решающую роль играет производственно-трудовая. Следовательно, нельзя отрывать ее от производственных отношений, существующих в данном обществе.
Практическая деятельность не может выступать как социальная субстанция, поскольку является атрибутом последней. Исходя из этого методология исследования общества в его развитии должна строиться не по принципу отказа от субстанциальности и замены ее деятельностным подходом, а по принципу преодоления их антиномии на основе признания того факта, что и деятельностная, и субстанциальная сторона выступают как формы существования единого основания - труда. В этой связи целесообразно обратиться к творчеству К. Маркса, который успешно решил данную задачу. Как справедливо отмечает П. Штомпка, “Маркс предложил органически целостный взгляд на историю, создал грандиозное интеллектуальное поле для исследований в самых разных направлениях, причем содержательный “вес” его вклада не имеет себе равных и потенциально адресован самым разным аудиториям.”
К. Маркс разработал трехуровневую теорию социального развития: а) на всемирно-историческом уровне - теорию общественно-экономических формаций; б) на социально-структурном - теорию классовой борьбы; в) на индивидуальном - теорию человеческого бытия. Названные теории составляют единую иерархически устроенную систему и связаны отношениями интерпретации и агрегации. Так, механизм смены общественно-экономических формаций он объясняет с помощью теории классовой борьбы, в свою очередь классовую борьбу - с помощью теории человеческого бытия. И обратно, в его концепции поведение людей обусловлено их принадлежностью к конкретному классу, а классовая структура общества - способом производства, определяющим тип общественно-экономической формации.
Согласно К. Марксу, исторический процесс протекает на трех указанных уровнях и описывается с помощью принципа отрицания: а) на всемирно-историческом уровне движение идет от общинной собственности и примитивных форм самоуправления к частной собственности и политическому правлению экономически господствующего класса, а затем к общественной собственности и самоуправлению трудящихся; б) на социально-структурном уровне - от доклассового общества к классово-антагонистическому, а затем - к бесклассовому; в) на индивидуальном уровне - от примитивной спонтанности к социальному отчуждению, а затем к подлинной свободе. Переход общества от одного качественного состояния к другому осуществляется посредством социальных революций, подготовленных как процессом развития производительных сил общества, так и классовой борьбой, а также ростом самосознания людей.
Источником развития выступают противоречия, заложенные как в самом человеке, так и в обществе и составляющие целостную иерархически устроенную систему: а) на всемирно-историческом уровне - между уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений; б) на социально-структурном - классовый антагонизм; в) на индивидуальном - между наличной и опредмеченной способностью человека к труду.
В концепции К. Маркса социальная реальность многомерна, поэтому для ее объяснения он использовал логический прием сведения множества разнообразных форм к единому основанию, т.е. выделял общее и соотносил его с особенным и единичным. Так, социальные изменения происходят в результате взаимодействия различных составляющих общественной жизни: материальной и духовной деятельности, производства и потребления, политики и идеологии и т.д. Однако основой такого взаимодействия выступает материальное производство, в котором создаются не только те или иные ценности, но также сам человек в его общественных свойствах и отношениях и которое поэтому является общественным производством.
Характеристика производства как основы социального развития потребовала решения вопроса об определении исходной посылки исследования общественного бытия.
Следует отметить, что в социологической теории однозначного ответа на данный вопрос не существует до сих пор. Так, например, сторонники структурного функционализма в качестве таковой выдвигают роль как обезличенное действие. Однако беда функционализма в том, что положив в основу действие, они упускают из вида главное действующее лицо - человека с его потребностями, интересами, ценностями, социальными установками и мотивами поведения. Как отмечает Хоманс Дж. К., “причина этого заключалась в том, что система личности была отделена от социальной системы и предполагалось иметь дело только с последней.“ Абстрагирование от человека в процессе познания социальной реальности не может обеспечить адекватного объяснения социальных явлений в их взаимосвязи и взаимозависимости, поскольку именно человек является творцом истории, ее главным действующим лицом. Социальные законы - это законы развития человека, его свойств, его самого. Они проявляются только через деятельность людей.
В теории К. Маркса единицей социального анализа выступает человек как активно действующий субъект. Однако здесь есть определенная трудность, поскольку понятие “человек” довольно сложное и емкое. Как верно подметил В.П. Тугаринов, “выступая как микрокосм, как соединение всех основных компонент действительности, всех форм движения материи, человек представляет собою мир, особую целостность всех этих компонентов, отличную от природы и общества. Человек является особой сферой действительности.” Естественно, встает вопрос: если человек - это особый мир, отличный от общества, то можно ли рассматривать его в качестве отправной точки анализа социального бытия? На этот вопрос следует ответить положительно, так как “...у человека нет и не может быть какой-то особой сущности, отличной от его общества”, хотя “...сущность человека не совпадает полностью с сущностью того общества, в котором человек живет и действует, потому что его общественная сущность органически слита с естественным компонентом его природы...”
Но что же вкладывать в понятие “человек”, когда мы выставляем его как исходную посылку социального анализа? Достаточно ли выделять в нем только определенную психофизиологическую организацию, интеллект, сознательно-мотивационную волю, способность ставить цели и достигать их, как это делает П. Сорокин при разработке теоретической конструкции, объясняющей социальные факты и явления? Достаточно ли ограничивать его сущность социально-психологическими характеристиками? Если следовать логике К. Маркса, то недостаточно. Дело в том, что социальная реальность не сводится к психическому взаимодействию индивидов, к обмену ощущениями, восприятиями, представлениями, смыслами и т.п. В противном случае социальное явление будет иметь психическую природу и реализовываться в сознании индивидов, как мир ценностей в противоположность миру вещей. Ограничивать социальное формами социально-психического взаимодействия как обмена смыслами, понятиями, ощущениями и переживаниями - значит видеть лишь одну сторону дела. Общественная жизнь гораздо богаче, нежели идеальный мир ценностей и смыслов. Она представляет собой неразделенное единство материального, предметного и идеального, смыслового. “Душой социального явления”, выражаясь словами П.А. Сорокина, выступает социальное отношение, характеризующее трудовую деятельность человека в единстве его противоречивых сторон: предметной, наличествующей в конкретных вещах, социальных формах, и процессуальной, воплощенной в целях, мотивах, действиях. Опредмеченная деятельность есть объективированная субъективность. В свою очередь деятельность как процесс есть субъективированная объективность. В социальном отношении отражается субъект-объектная связь: человек и общество выступают и субъектом, и объектом преобразований, изменений. Несовпадение субъекта и объекта, противоречие между ними является источником развития обеих сторон. Разрешение субъект-объектного противоречия осуществляется в трудовой деятельности и посредством ее.
Человек как родовое понятие выступает исходной формой наличного бытия общества, наличным бытием самого труда. “Бытие труда, деятельности, - отмечает В.Я. Ельмеев, - выявляется не только в общественных свойствах произведенных вещей, в вовлекаемых в общественную жизнь предметах, но и в самих людях. Так, в качестве общественной рабочей силы человек представляет собой бытие труда, в человеке как носителе труда реализуется потребительная стоимость его же рабочей силы как способности к труду, как субъективности в труде.” В процессе и посредством труда человек реализует себя как существо социальное, принимая ту или иную форму общественного индивида. Именно как носителя общественных отношений и прежде всего трудовых следует рассматривать человека в качестве единицы социального анализа.
Подводя итог характеристике теоретической концепции К. Маркса, сформулируем основные методологические принципы анализа социального развития, которые логически вытекают из нее:
*                    материалистический подход к изучению социальной реальности, т.е. признание единства и материальности мира, характеристика социальной жизни как формы бытия материи;
*                    диалектический подход к анализу социальных изменений, т.е. применение законов диалектики для объяснения процессов социального развития;
*                    системность, т.е. рассмотрение общества как целостной, многоуровневой. самоорганизующейся, саморазвивающейся системы, все компоненты которой определенным образом упорядочены, взаимосвязаны, взаимообусловлены и взаимозависимы, при этом системообразующим фактором выступает материальное производство как определяющая форма общественного производства;
*                    историзм, т.е. учет особенностей протекания исторического процесса, что находит отражение в периодизации последнего и в выявлении как общих, так и специфических законов развития социальных систем.
Используя фундаментальные положения теории К. Маркса, попытаемся сформулировать концепцию социального развития, которая может выступать в качестве методологической базы социального программирования.

2 Диалектико-материалистическая концепция социального развития - методологическая основа социального программирования

Научная организация социального программирования должна базироваться на познании и сознательном использовании закономерностей социального развития, на выявлении механизмов протекания важнейших социальных процессов и прежде всего социального целеполагания и координации взаимодействия. Это требует углубленного рассмотрения самого понятия “социальное развитие”, а также формирования его концепции, адекватно отражающей единство материальных и духовных аспектов общественного бытия, системность социальных изменений, сложность и многомерность исторического процесса, противоречивый характер его протекания.
Развитие - системная категория, охватывающая сущностные преобразования объекта и их проявления, происходящие в нем структурные сдвиги под воздействием внутренних и внешних факторов. Оно представляет собой диалектическое единство направленных процессов, отражающих взаимный переход восходящей и нисходящей линии, внутреннего и внешнего, старого и нового, простого и сложного, случайного и необходимого, непрерывного и дискретного.
Развитие свойственно биологической и социальной формам бытия материи. При этом для биологической формы оно выступает как совокупность целесообразных изменений, а для социальной - как совокупность целенаправленных преобразований. Целенаправленный характер изменений возникает благодаря тому, что взаимодействие общества и окружающей природной среды базируется на социальной активности, основными средствами которой являются труд и разум. Движущей силой социальных изменений выступают потребности, а механизмом обеспечения перемен - общественно организованное производство жизненных благ.
Развитие подчиняется законам диалектики и осуществляется в различных формах: прямого и волнообразного, ритмического движения, эволюционных и революционных, экстенсивных и интенсивных изменений, поступательного и неравномерного движения. Его трудно выразить с помощью одного понятия, поскольку процесс изменений сложный, многоплановый и многоуровневый.
При характеристике развития важно обратить внимание на механизмы, посредством которых оно совершается. Это: механизм дифференциации и интеграции, характеризующий соотношение внутренних источников изменений; адаптационный механизм, характеризующий влияние внешней среды на изменение структуры и состояния системы; бифуркационный механизм, отражающий соотношений внутренних и внешних факторов изменений.
Действие механизма дифференциации и интеграции приводит к структурным изменениям в системе, усложнению ее организации. Действие адаптационного механизма способствует самонастройке системы, сохранению ее устойчивости в конкретных условиях внешней среды. Его особенность применительно к социальному развитию состоит в том, что субъект деятельности может предвидеть с определенной степенью точности будущие события, поскольку развивающиеся системы не приобретают новых, неожиданных свойств.
Действие бифуркационного механизма приводит к изменению качественных характеристик системы, к потере ею устойчивости ввиду того, что происходит смена законов ее функционирования. Основными чертами данного механизма являются неопределенность и поливариантность будущего, обусловленные существенным влиянием на процессы изменений случайных факторов. В точках бифуркации крайне трудно, если не сказать невозможно, определить будущее системы, так как ее поведение и жизнеспособность зависят от “воли” случая. Бифуркационный механизм благодаря стохастическому характеру причинности приводит к тому, что развитие сколь угодно близких форм начинает идти по разным траекториям, тем самым увеличивается число возможных путей эволюции как живых организмов, так и социальных систем.
На основе совместного действия названных механизмов возникает дивергенция организационных форм, означающее непрерывное увеличение их многообразия по мере развития живой природы. Дивергенция имеет следствием обострение противоречия между стремлением биологических и социальных систем сохранять стабильность, равновесие и усиливающейся тенденцией метаболизма. Итогом разрешения данного противоречия является рождение новых организационных форм. Так происходит рост и усложнение систем, их обновление, т.е. переход от одного качественного состояния к другому и т.д.
Фундаментальной характеристикой развития общества, отражающей его принципиальное отличие от развития биологической формы материи, является сознательная практически-преобразовательная деятельность людей как основа социальных изменений. “Практическое созидание предметного мира, - отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, -...есть самоутверждение человека как сознательного - родового существа... Животное, правда, тоже производит... но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныши; оно производит лишь под властью непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности, и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу, Поэтому именно в переработке предметного мира человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо.”
Таким образом, социальное развитие характеризуется целенаправленностью изменений общественной жизни в результате практической деятельности людей и представляет собой существенное, необходимое преобразование отношений между ними. Как справедливо отмечает Л.Т. Волчкова, социальное развитие есть упрочение общественных связей, преодоление отчуждения человека и общества от природы, предметного мира, человека от общества, обеспечение подлинной свободы, признание “я” в другом.
Социальное развитие осуществляется как под воздействием внутренних факторов, отражающих сущностные черты общественной жизни, так и под воздействием внешних, природных явлений, к которым правомерно отнести и время. Время - не просто атрибут материи, свойство ее движения, это также природное явление с присущими ему физическими признаками, благодаря которым оно может участвовать в Мироздании. Время, обладая определенной степенью активности, вносит в систему организованность и вопреки механизму дивергенции уменьшает ее энтропию, так как в отличие от всех других процессов оно движется не от прошлого к настоящему, а от будущего к настоящему. Это важное обстоятельство находит отражение в нашем сознании в виде планово-прогностической деятельности.
Плотность времени неравномерна распределена в пространстве, а значит при взаимодействии с материальными системами оно препятствует их переходу в равновесное состояние. И хотя это влияние незначительное, но будучи рассеянным повсюду, оно обладает возможностью накопления, а следовательно, не исключена вероятность сильного воздействия. Поэтому неравновесность является свойством развивающихся систем, что необходимо принимать в расчет при разработке и реализации целевых комплексных программ.
При анализе социального развития важно также учитывать особенности протекания исторического процесса. Следует иметь в виду, что движение истории осуществляется по восходящей линии: от изначальных, неразвитых форм общественной жизни к более совершенным. Но это движение нелинейное. Оно имеет неравномерный, неоднозначный, противоречивый характер, сочетает в себе действие необходимых и случайных факторов, что ведет к разрыву непрерывности, возникновению циклов и в некотором смысле к непредсказуемости качественных скачков.
Как отмечалось ранее, в основе исторического процесса лежит практически-преобразовательная деятельность людей, направленная на удовлетворение их потребностей и реализацию их интересов и целей, а потому всегда конкретная, что делает данный процесс во многом уникальным, неповторимым. Однако это не означает, что в развитии отдельных народов, стран нет ничего общего, сходного. Напротив, во всемирной истории можно выделить ряд фаз, которые являются необходимыми ступенями движения общества по стреле времени.
Сказанное выше позволяет заключить, что социальному развитию присущи следующие черты: необратимость, преемственность, периодичность, неравномерность, которые рельефно проявляются в динамике общественных изменений.
Необратимость социальных изменений - это результат взаимодействия уникальности и повторяемости, сохранения и уничтожения, возникновения и исчезновения. Она проявляется в целенаправленном характере общественных преобразований, осуществляемых благодаря практической деятельности людей. При этом на организацию практически-преобразовательной деятельности людей оказывает решающее влияние закон возвышения потребностей.
Преемственность означает накопление, применение и использование человеческого опыта, ценностей, это - соотношение собственных этапов, ступеней, фаз развития, их определенная связь, непременным условием которой является сохранение ряда элементов, свойств, качеств старого в новом, возникновение нового из старого. Преемственность проявляется, с одной стороны, в воспроизводстве структуры системы при существенном изменении ее содержания, а с другой - в сохранении содержания при изменении ее структуры. Социальная преемственность неоднородна, поскольку не все, что удерживается в обществе, является ценным, прогрессивным, рациональным, в традициях немало консервативного, ложного, сдерживающего прогрессивные преобразования.
Преемственность характеризует социальное развитие через призму его устойчивости как определенной формы разрешения противоречия между стабильностью и изменчивостью видов и способов социальной жизни. При этом следует отметить, что данное противоречие, пронизывая всю систему социальных отношений, выступает источником развития. Благодаря преемственности, стержнем которой является культура, обеспечивается непрерывность изменений, связь будущего и настоящего с прошлым.
Диалектически связана с ней другая черта социального развития - периодичность протекания исторического процесса. В ее основе лежат ритмы, которые неотъемлемо присущи любому процессу и которые мы постоянно наблюдаем в повседневной жизни. Ключевым, обусловливающим периодичность социальных изменений, выступает ритм человеческой деятельности, тесно связанный с ритмичностью человеческих потребностей. Колебание потребности от возникновения и воплощения в цели до угасания в предмете, потребляемом человеком, порождает колебание самой трудовой деятельности, которое находит отражение в цикле: цель - средства - результат, если речь идет об индивидуальном акте трудовой деятельности, и в цикле: предпосылки - собственно процесс производства - результат, если речь идет об общественном производстве.
Периодичность характеризует интервал времени, в течение которого раскрываются свойства конкретного явления, и представляет собой определенный способ разрешения противоречия между непрерывностью и дискретностью социальных изменений. На практике это выражается в периодизации истории, выделении исторических фаз, периодов, исторических моментов. Периодичность характеризует также смену ведущих тенденций социального развития и выступает как способ разрешения противоречия между поступательностью и цикличностью исторического процесса.
Соотношение преемственности и периодичности, преемственности и необратимости в историческом процессе реализуется неравномерно как во времени, так и в пространстве. Это, во-первых, проявляется в том, что разные исторические эпохи имеют неодинаковую временную продолжительность и что в ходе исторической эволюции наблюдаются резкие качественные скачки, значительно изменяющие направленность движения. А во-вторых, в том, что разные страны, регионы развиваются неодинаковыми темпами и что в одних регионах может господствовать тенденция поступательного движения, в других, напротив, доминировать цикличность. Сказанное свидетельствует, что неравномерность является существенной чертой социального развития.
Названные выше свойства социальной динамики проявляются на всех уровнях общественной организации.
На индивидуальном уровне социальное развитие в качестве главного вектора имеет социализацию, то есть процесс освоения человеком своей социальной среды, ее сознательное изменение. Важнейшим его источником выступают противоречия, заложенные в самом человеке, который, с одной стороны, является целеполагающим субъектом, активно и творчески преобразующим природную и социальную действительность, а с другой - есть не что иное, как продукт природы и общества. Причем диалектика развития такова, что по мере обогащения, усложнения социальных отношений ведущей стороной данного противоречия становится усиливающаяся субъективность. Если на ранней стадии развития общества субъективная сторона человеческой деятельности была жестко ограничена материальными условиями, порожденными природными факторами, в которых целеполагание было преимущественно психо-физиологическим процессом индивидуальной деятельности, то с возникновением и дальнейшим развитием разделения общественного труда как фундаментального фактора социальной эволюции происходит постепенное его превращение в социальный процесс, непрерывно совершенствующийся и усложняющийся.
В обществе, характеризующимся достаточно высоким уровнем разделения общественного труда, целеполагание превращается в специфический вид социально организованной деятельности, реализуемый главным образом в сфере управления. С ростом управляемости социальной жизни значение целеполагания в обществе резко возрастает, оно превращается в предпосылку прогрессивных преобразований. Тем самым субъективность из зачаточной формы развивается в более богатую форму и исходя из этого расширяется основа для воплощения в жизнь принципа свободы как ключевой социальной ценности.
На данном уровне социальное развитие означает “развертывание” собственной природы человека, его способности к труду, и на этой основе обогащение его социальной сущности как совокупности общественных отношений, социальных связей, воплощенных в человеческой личности. На это обстоятельство обратил внимание К. Маркс, который исходил из того, что результатом общественного производства является “не что иное, как развитие производительных сил человечества, то есть развитие богатства человеческой природы как “самоцель.”
Развитие собственной природы человека - сложный, неоднозначный процесс, как процесс развития самого труда. В его основе - противоречие между наличными и опредмеченными трудовыми способностями человека, суть которого в том, что при взаимодействии субъекта и объекта происходит субъективация объективного в целях и объективация субъективного в практически-преобразовательной деятельности. Это противоречие было глубоко исследовано К. Марксом посредством анализа механизма опредмечивания-распредмечивания.
Движимый потребностями, человек производит средства их удовлетворения. В этом процессе происходит опредмечивание его способности к труду. Созданные человеком предметы и социальные формы жизни выступают источником его существования. Потребляя и усваивая их, он не только удовлетворяет свои потребности, но также развивает свои способности и тем самым обогащает свою природу, что служит импульсом дальнейшего совершенствования общественного производства, а также производительных сил общества. Каждая ступень, каждый момент такого совершенствования - это воплощение диалектического единства старого и нового, прошлого и будущего в настоящем. Действительно, потребление как усвоение прошлого труда выступает предпосылкой производства как процесса преобразования природного мира в настоящем, а его результаты есть не что иное, как реализованное будущее. В этом движении общественного производства просматривается механизм социального развития.
В процессе расширенного воспроизводства постепенно увеличивается доля прошлого труда в структуре его общих затрат и тем самым создаются предпосылки для осуществления прогрессивных изменений в жизни человека и общества. Таким образом, посредством механизма опредмечивания - распредмечивания происходит развитие собственной природы человека, обогащение его социальной сущности.
Противоречие между наличными и опредмеченными трудовыми способностями людей разрешается в процессе передачи трудовых функций от человека к орудиям труда. Поэтому исследование диалектики труда в его конкретных социально-экономических формах, а также общественного производства дает ключ к разгадке “тайн” и решению многих проблем общественного развития.
Логику социального развития через призму движения общественного труда, разрешения противоречий между предпосылками и результатами общественного производства можно представить как последовательную смену трех исторических форм процесса труда соответственно трем этапам передачи человеком своих трудовых функций орудиям труда.
На первом этапе создаются ручные орудия труда, замещающие способность человека изменять форму вещества природы. При этом работник сохраняет за собой функцию управления орудиями труда, последние выступают как орудия его организма. Данному этапу отвечает индивидуальная форма труда, при которой он выступает как целостный в единстве всех его моментов, подобно целостности и единству физических и духовных способностей человека как его носителя. При индивидуальной форме труда разрешение противоречия между опредмеченной и наличной способностью к труду осуществляется самим человеком с помощью его целесообразной воли, то есть опосредуется сознанием. Человек как носитель физической энергии и цели процесса труда является главной фигурой в общественном производстве. Труд выступает естественной предпосылкой его жизни, а потребность в труде - естественной потребностью.
На втором этапе создаются машины, вследствие чего происходит замена ручных орудий труда механическими. Машина “превосходит” человека в том, что оперирует одновременно многими орудиями труда. Она лишает его возможности свободно проявлять свои трудовые способности. Поэтому развитие человеческой природы попадает в зависимость от развития системы машин, которые постепенно подчиняют работника, делают его своим “придатком”. На этом этапе возникает кооперативная форма труда, при которой человек расчленяется, он лишь часть совокупного работника. Цель процесса труда уже не принадлежит ему. Его воля и сознание не имеют здесь существенного значения, поскольку не рабочий применяет орудия труда, а, наоборот, машина применяет рабочего. Носителем труда становится совокупный работник, а сам труд - его функцией, в отличие от индивидуальной формы, где он выступает функцией отдельного работника. В кооперации противоречие между опредмеченными и наличными трудовыми способностями опосредуется отношениями между членами кооперации. Эти отношения выступают как управление, которое с этого момента становится особой функцией труда - трудом по руководству трудом. Управление имеет иную природу, отличную от труда по производству средств существования человека. Его предметом является не форма вещества природы, а отношения между людьми. С возникновением управления производством цель как идеальный результат процесса труда отделяется от конкретного работника, он теперь принадлежит управленцам. Именно они являются носителями данного результата.
Таким образом, на втором этапе вместе с углублением общественного разделения труда происходит разделение самого человека. Возможности развития его собственной природы попадают в зависимость как от развития технического базиса производства, так и от развития управления. Но не только это. Происходит также отчуждение человека от предпосылок и результатов своей деятельности. Причем отчуждение приобретает форму господствующей социальной связи. К. Маркс отмечал, что в обществе, основанном на разделении труда между людьми собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его. Это приводит к господству обезличенных, стоимостных отношений в производстве и стремлению людей к индивидуализации в других сферах жизни. Следовательно, общественные отношения, созданные человеком, выступают как отчужденные, противостоят ему, подавляют его, делают зависимым, подчиненным миру вещей. Не человек “управляет” вещами, а напротив, вещи, деньги “диктуют” ему правила и нормы поведения и морали.
На третьем этапе по мере действия научно-технического прогресса производительные силы общества претерпевают существенные изменения. Наука превращается в непосредственную производительную силу. На этом этапе восстанавливается содержательная функция труда, но уже на основе замены тяжелого ручного труда машинным. Работник становится рядом с процессом производства в том смысле, что его трудовые способности не участвуют непосредственно в изменении форм природы. Участие человека опосредовано материальным применением науки. Здесь труд приобретает всеобщую форму. Это означает, что “в качестве главной основы производства и богатства выступает не непосредственный труд, выполняемый самим человеком, и не время, в течение которого он работает, а присвоение его собственной производительной силы, его понимание природы и господство над ней... одним словом - развитие общественного индивида.”
При всеобщей форме труда противоречие между опредмеченными и наличными трудовыми способностями человека разрешается посредством расширенного воспроизводства человеческого сообщества как целостности. Последнее означает не что иное, как обогащение социальной сущности человека на основе преодоления разделения труда между людьми и развития собственно социального производства.
Следует отметить, что собственная природа человека не тождественна его сущности. Природа человека биосоциальная, в то время, как его сущность социальна. Еще Л. Фейербах писал: “отдельный человек, как нечто обособленное, не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся на реальность различия между “Я” и “Ты”.” Таким образом развитие многообразия социальных отношений, в основе которых лежит трудовая и познавательная деятельность - это и есть процесс обогащения социальной сущности человека.
Воспроизводство человеческого сообщества как целостности предполагает универсализацию самого человека, то есть органическое соединение в его деятельности трех неразрывно связанных аспектов практики: познания, оценки, выполнения непосредственно преобразовательной функции. Формирование универсального человека связано с расширенным воспроизводством его физических и духовных способностей на основе гармонизации отношений общества и природы, разумного сочетания различных видов социальной деятельности; с развитием и освоением многообразия форм социальной жизни, обусловленного естественно-природными факторами, этническими и культурологическими особенностями людей; с ростом общественного сознания и самосознания.
На всемирно-историческом уровне социальное развитие в качестве главного вектора имеет общественный прогресс. При этом следует отметить, что данное утверждение не является бесспорным. Среди современных социологов существуют как его активные сторонники, так и ярые противники.
Так, идею прогресса разделяют представители теории стадий роста, постиндустриального общества, марксистской школы в социологии. В то же время в ряде научных направлений прогрессивный характер социальных изменений, так или иначе, отрицается. К их числу относятся теории циклического развития общества; концепция социального регресса; трактовка социального развития, в соответствии с которой признается случайный характер прогресса, а следовательно, равная возможность прогрессивных и регрессивных преобразований; концепции развития, допускающие прогресс в производительных силах общества, но отрицающие его в духовной жизни, в общественных отношениях в целом.
Данное обстоятельство ставит нас перед необходимостью более подробно рассмотреть содержание прогрессивных преобразований в обществе, поскольку это имеет принципиальное значение для организации целеполагающей деятельности в системе управления. Первое, на что следует обратить внимание, это то, что общественный прогресс имеет исторически конкретный характер. Так, возникновение классов в свое время явилось прогрессивной ступенью в развитии общества, поскольку классовые противоречия на протяжении длительного исторического периода играли роль мощного фактора социальных изменений. Вытеснив на второй план природную детерминацию, они по существу превратили социально-историческую детерминацию в основу изменения общественных отношений, производительных сил общества и, пожалуй, самой социоприродной системы.
Однако по мере нарастания классовых антагонизмов усиливалась неравномерность развития, прогресс становился ограниченным в связи с тем, что постоянно обострялись противоречия между природой и обществом, а также в связи с тем, что классовая дифференциация превращалась в тормоз дальнейшего развития общественного производства. Это означало, что исторический прогресс, основанный на подчинении интересов одной части общества другой, исчерпал себя.
Обострение классовых противоречий, усиление классовой дифференциации сегодня ведет к постепенному превращению регресса из частной в общую форму развития. Не случайно поэтому в научных и политических кругах все настойчивее звучат высказывания о примате общечеловеческих интересов и ценностей, о самоценности человеческой личности, о необходимости развития человеческой индивидуальности как непременного условия социального развития. Это своего рода симптомы того, что на историческую арену выдвигается новый тип прогресса, основанный на всестороннем творчестве большинства людей.
На наш взгляд, исторические типы общественного прогресса связаны с определенными ступенями развития свободы. Можно выделить три такие ступени. Первая - свобода как мера овладения стихийными силами природы. Вторая - свобода как мера овладения стихийными социальными силами. И третья - свобода как мера овладения человеком собственными силами. Соответственно этому первый тип прогресса обусловлен в большей мере природной детерминацией, второй - социальной, третий - биосоциокультурной.
Изменения в системе общественных отношений высокоразвитых капиталистических стран свидетельствуют о том, что в их недрах вызревает третий тип прогресса, основанный на творчестве широких слоев населения и всестороннем развитии личности каждого члена общества.
Наиболее существенными факторами социального прогресса являются необратимый характер развития производительных сил, в котором доминирует восходящая линия, а также эволюция материальной и духовной культуры и возрастание ее роли в организации социально-экономической и социально-политической жизни общества.
В качестве ведущих стимулов прогресса выступают возвышение потребностей людей; рост их социальной активности по мере развития производительных сил общества и формирования интегрированной системы знаний.
Движущие силы прогресса - это те социальные группы и отдельные личности, которые в данных социально-экономических и социально-политических условиях являются носителями коренных общественных интересов.
Ступени общественного прогресса прослеживаются в смене общественно-экономических систем, а его виды - в характере внутриформационного развития и трансформационных сдвигов. Движение от одной общественно-экономической формации к другой свидетельствует о расширении степени свободы человека, т.е. об осознании необходимости жить в гармонии с природой, обществом и самим собой.
Что же следует вкладывать в понятие “новый тип социального прогресса”? Мы понимаем под этим формирование отношений, обеспечивающих свободное развитие всех членов общества на основе повышения народного благосостояния и преодоления социально-экономических различий между людьми. При этом благосостояние рассматривается как совокупность материальных, духовных и социальных благ, находящихся в распоряжении отдельных индивидов, социальных групп или общества в целом и использующихся для удовлетворения индивидуальных, групповых или общественных потребностей.
Основой повышения благосостояния являются рост производства жизненных благ в расчете на душу населения в соответствии со сложившейся структурой общественных потребностей, а также улучшение их качественных характеристик. Однако благосостояние общества и его членов определяется не только объемом и качеством производимых жизненных благ. Оно зависит также от способов их распределения и характера потребления. По мере возрастания роли личного фактора социально-экономического развития общество должно гарантировать каждому гражданину социально признанный жизненный стандарт, то есть распределять блага в соответствии с базисными потребностями людей. Необходимо также совершенствовать социальные модели распределения и потребления жизненных благ, обеспечивая, с одной стороны, планомерное формирование разумных потребностей, развитие творческой составляющей человеческой личности, а с другой - рациональное использование имеющихся в наличии ресурсов.
Социально-экономические различия между людьми, сохраняющиеся в современном обществе, представляют собой формы общественного разделения труда между людьми, то есть закрепления отдельных групп людей пожизненно или на длительный срок за экономически неоднородными видами труда.
Суть социально-экономических различий между людьми состоит в том, что работники умственного и физического, аграрного и индустриального, производительного и непроизводительного труда, жители города и деревни, население различных территорий занимают не одинаковое место в системе общественного производства, положение в обществе, играют разную роль в организации труда, различаются по его условиям, культурно-образовательному уровню, по размерам совокупного дохода и уровню потребления, по величине и структуре свободного времени. Названные различия имеют классовую природу и выражают социальное неравенство.
Их устранение выступает прогрессивной формой социальных преобразований в обществе. Предпосылками преодоления социально-экономических различий между людьми являются изменение материально-технической базы производства на основе внедрения достижений научно-технического прогресса, расширение границ общественной собственности, повышение образовательного и квалификационного уровня работников материального производства, увеличение доли свободного времени общества, находящейся в их распоряжении, развитие участия трудящихся в управлении и др.
Социальному развитию объективно присуще ускорение, отражающее неравномерность мирового исторического процесса. Ускорение проявляется в возрастании темпов социальных изменений, что подтверждается самим ходом истории. Так, первобытная община развивалась крайне медленно - более девятисот тысяч лет. Капитализму же потребовалось приблизительно триста лет, чтобы достичь своей зрелости. Ускорение затрагивает все сферы общественной жизни. В частности, объем производства товаров и услуг в индустриально развитых странах удваивается каждые пятнадцать лет. По оценке Валлерстайна И., абсолютный рост численности населения, объемных показателей производства и богатства за последние 40 лет оказался таким же, как за 400 лет, предшествовавших 1945 году. Укорачиваются сроки обновления парка оборудования, технологических инноваций, наблюдается ускоренное получение научного знания и т. д. И как верно подметил О.Тоффлер, в настоящее время возникла новая “социальная” категория людей - “ускорителей темпов жизни”, которые процветают только при ускоренном ритме перемен и навязывают этот ритм обществу. Они породили новый тип социальности - так называемое “выбрасывающее” общество, для которого обновление, замена, преобразование составят главный смысл и которое не устраивает “экономика постоянства”, традиционная для большинства стран. Они формируют новые социальные установки в сфере потребления - культуру “вещей одноразового использования”, что приводит к нарушению устойчивого характера связи человека с миром вещей.
Ускорение представляет собой форму разрешения противоречия между непрерывностью и дискретностью, между поступательностью и цикличностью социального развития. Это означает, что высокие темпы социальных преобразований сменяются их стабилизацией, затем замедлением и даже сокращением, потом вновь наступает подъем. При этом чем более развито общество, тем больше оно подвержено изменениям и тем разнообразнее эти изменения.
Механизм ускорения социального развития кроется в самом труде, материальной деятельности человека, которая выступает как неравномерный процесс взаимодействия общества и природы. Основой возрастания скорости социальных преобразований является способность общественного труда сохранять в своих продуктах не только вещество природы, но и усилия, знания, опыт, духовность самого человека, передавать это достояние от поколения к поколению. При этом чем выше социально-экономический и научно-технический потенциал общества, накопленный в результате практически-преобразовательной деятельности людей, тем больше у него возможностей повышать темпы прогрессивных изменений.
Однако не следует думать, что связь между социальным потенциалом и темпами развития линейная. На скорость преобразований в обществе оказывает влияние множество факторов. И далеко не всегда это влияние однонаправлено. Довольно часто в истории наблюдается подъем искусства, культуры, рост духовности наряду со спадом в экономике или нарушением политической стабильности. Например, мощный взлет и расцвет античного искусства соседствовал с экономическим развалом. В то же время в современном мире мы можем видеть падение духовности одновременно с экономическим и научно-техническим ростом, наличием политического порядка и тенденцией к его совершенствованию. Разнонаправленное действие различных факторов приводит к возникновению достаточно сложной, нелинейной зависимости между названными переменными. И это порождает потребность в более детальном анализе возможностей повышения темпов прогрессивных изменений.
Ускорение как важнейшая черта общественного развития имеет конкретно исторические формы: каждому типу социального прогресса присущи свои темпоральные особенности, которые возникают как результат действия вполне определенных факторов, характерных для данной ступени жизнедеятельности общества. Так, на ранней стадии социального развития важнейшими факторами ускорения выступали создание коллективных форм общения, накопление и обмен знаниями, опытом, сохранение и обогащение традиций, нравственных ценностей. Позднее наиболее существенную роль в этом сыграли переход от присваивающей к воспроизводящей экономике, а также разделение общественного труда, что позволило постепенно увеличивать долю овеществленного труда в структуре его затрат и тем самым обеспечивать рост его производительности. Немаловажное значение в увеличении темпов социальных изменений имело, кроме всего прочего, влияние внешних обстоятельств, таких, как войны и географические открытия.
При капитализме возникают предпосылки возрастания темпов социальных преобразований, которые не были свойственны докапиталистическим обществам. Это прежде всего мощное развитие науки и ее технологическое применение, кооперация труда и возникновение на ее основе управления общественным производством, экономическая интеграция и формирование единого мирового хозяйства. В капиталистическом производстве принципиально изменяется соотношение между живым и овеществленным трудом в пользу последнего, что приводит к значительному росту производительности труда, его интенсификации и на этой базе к увеличению массы свободного времени общества, расходуемого не только на накопление капитала, рост экономического богатства определенной его части, но также на удовлетворение внепроизводственных - духовных и социальных - потребностей широких слоев населения.
Значительное влияние технологического применения науки на развитие капиталистического производства дало повод некоторым специалистам утверждать, что движущей силой ускорения социального развития являются технологии. Так, О.Тоффлер основную причину роста темпов социальных изменений в современном индустриальном обществе видит в сокращении промежутка времени между тремя циклами технологического обновления: возникновением творческой идеи, ее практическим воплощением и внедрением в общественное производство. Технологическое обновление, по мнению автора, выступает силой, преобразующей внешнее ускорение во внутреннее.
Однако это не так. Ни техника, ни технология, ни знание, взятые сами по себе, не являются движущей силой социального прогресса. Таковой выступает человек, производитель, вооруженный знаниями, техникой и технологией. А если точнее, то при характеристике развития исторически-конкретной, классово-дифференцированной общественной системы в качестве движущей силы прогресса следует рассматривать определенный класс, интересы которого совпадают с общественными. Или другими словами, тот класс, который в наибольшей мере заинтересован в прогрессивных социальных преобразованиях.
В настоящее время появляются новые предпосылки ускорения социальных изменений. К их числу относится и управление. Усиление управляемости социальными процессами отражает процесс упорядочения сложных и сверхсложных, иерархически устроенных систем для сохранения их целостности и обеспечения устойчивости. А само управление является социальным механизмом, посредством которого реализуется закономерность роста организации. Оно возникает и совершенствуется по мере развития кооперации труда, меняет свое содержание и формы в зависимости от уровня социальной организации. Если, например, производители интегрированы в единую систему общественного производства как индивидуальные собственники, экономически обособленные агенты, то такое производство регулируется рыночными механизмами. При более высоком уровне обобществления возникает плановое управление, которое обеспечивает взаимосвязь экономических агентов, согласовывает их деятельность для достижения общих целей и реализации общих интересов наиболее экономичным способом.
На тенденцию роста управляемости социальным развитием указывают многие ученые. Так, на II Международной Кондратьевской конференции отмечалось, что императив выживаемости человечества предстает как императив скачка в управляемости социоприродной эволюцией, что в эволюции мирового сообщества наблюдается повсеместно переход к регулируемому развитию, важнейшими признаками которого являются стратегическое планирование и программирование.
Повышение управляемости социальными процессами есть форма разрешения противоречия между стихийностью и планомерностью развития. Планомерность связана с целеполаганием, с сознательным преобразованием существующих условий и обстоятельств. В ней находит отражение способность человеческого разума, сознания предвидеть будущее, предопределять отдаленные последствия совершаемых сегодня действий и в зависимости от конкретной социокультурной среды осуществлять их оценку и выбор наиболее предпочтительных. В ней воплощается также возможность человека посредством материально-предметной деятельности изменять настоящее в соответствии с поставленными целями. Планомерная организация характеризуется целенаправленным единством совместных действий всех участников общественного производства. Расширение ее масштабов есть результат превращения непосредственно общественного труда из частной формы во всеобщую.
Стихийность ограничивается рамками приспособления людей к существующим обстоятельствам. Она выражает те процессы, которые не находятся под контролем человека. Она также свидетельствует об ограниченности человеческого познания и о принципиальной невозможности однозначно, вполне определенно предвидеть будущее ввиду действия фактора энтропии и обусловленного им бифуркационного механизма развития.
Стихийность в общественном производстве связана с господством частного труда и соответственно частной собственности на средства производства. Это означает, что общественные связи устанавливаются не в самом производстве, а за его пределами, в процессе продажи товара. В этом случае отношения людей приобретают овеществленную форму, и не сами люди, а движение товаров определяет их поведение. Не человек управляет вещами, а напротив, вещи определяют судьбу товаропроизводителей, которые вынуждены приспосабливаться к меняющейся конъюнктуре рынка.
Планомерность и стихийность представляют собой две стороны единого процесса развития общественного труда, характеризующегося определенными ступенями в разрешении противоречия между ними. Так, на ранней ступени развития человеческого общества, где преобладали мифологическое сознание и социоантропоморфное мировоззрение, где осмысление действительности доминировало над ее преобразованием и сознательная деятельность выступала как сила, противостоящая господству природы, планомерность была случайным явлением. Однако по мере возникновения и углубления разделения общественного труда и образования классового общества она постепенно становится частной формой организации, проявляющейся прежде всего в сфере политики, градостроительства и культуры.
На базе капиталистической кооперации труда возникает планомерная организация производства: сначала в рамках мануфактуры, затем капиталистической фабрики, а позднее в рамках монополии и отчасти в масштабах всего народного хозяйства. Разложение капиталистических отношений, связанное с превращением непосредственно общественного труда из частной во всеобщую его форму и вытекающим из него изменением роли личного фактора производства в экономическом прогрессе общества; освоение культуры, науки широкими слоями населения; утверждение научного мировоззрения - все это приводит к усилению планомерности, придает ей характер всеобщей формы движения социальной системы. Таким образом, планомерность приобретает характер закона, который реализуется в планово-прогностической и программной деятельности людей, осуществляемой на разных уровнях организации социальной жизни и увязанной в единую систему.
Усиление планомерности как важнейшей черты социального развития не означает однако, что стихийность может быть преодолена абсолютно, что она со временем исчезнет. Этого не произойдет никогда. “Стихийность, - справедливо отмечает Зарубин А.Г., - как форма саморегулирования, самоуправления системы в социальной жизни сохраняется всегда, да и сама сознательная деятельность в ряде случаев может вызывать непредвиденные, стихийные последствия.” Это обстоятельство необходимо учитывать при организации социального программирования: в управленческих решениях, разрабатываемых в процессе программирования, должна отражаться стохастическая природа социальных процессов.
Еще одно обстоятельство, которое нужно принимать в расчет в программировании, это - циклический характер многих процессов. Однако при этом следует иметь в виду, что само развитие не есть движение по замкнутым циклам. Оно скорее напоминает спираль, нежели круг. И хотя в истории наблюдается “возвращение к пройденному”, но уже на качественно ином уровне. Например, любое общество, проходя определенные стадии развития, сталкивается с проблемой бедности, но на каждом этапе она разная: имеет не только различный масштаб и глубину, но и другие качественные параметры, в частности, абсолютная и относительная бедность.
Кроме того, важно помнить, что эндогенный механизм циклических процессов в различных сферах социальной жизни неодинаков. Так, в сфере культуры определяющим фактором изменений выступают социальные ценности и их освоение, а в экономике - научно-технические новации во взаимосвязи с экономическими условиями их социализации. Неодинаковы также периодичность и ритм протекания данных процессов. Исходя из этого можно заключить, что в истории едва ли можно обнаружить общую для всех процессов ритмичность. Наложение волн разной длины и размаха колебания создает достаточно пеструю картину развития, которую трудно уложить в единую схему.
В целом социальное программирование должно опираться на анализ тенденций и закономерностей социального развития, учитывать противоречивый, многоплановый, многоуровневый характер социальных процессов, их стохастическую природу и сложный механизм реализации. Центральное место в теории программирования занимает исследование социальных целей и целеполагания. Этому посвящен следующий параграф.