Коллективизация существенно отразилась на материальном положении крестьянства. Это выразилось прежде всего в снижении душевого потребления сельским населением продуктов питания. Так, потребление на душу населения хлеба и хлебопродуктов в год составляло в 1928 г. – 250,4 кг, в 1932 г. – 214,6 кг; картофеля – 141,1 и 125,0 кг; мяса – 24,8 и 11,2 кг; масла – 1,5 и 0,7 кг. Во второй пятилетке положение стабилизировалось: в 1937 г. потребление хлеба и хлебопродуктов составило 249,1 кг, картофеля – 97,1 кг, мяса – 15,8 кг.[7] Однако следует признать, что это произошло в решающей степени за счет личного хозяйства колхозников, которым с 1933 г. начали продавать скот на откорм. Поэтому в 1936 г. валовая продукция животноводства, произведенная в подсобных хозяйствах, по сравнению с предыдущим годом возросла почти в два раза, или на 744 тыс. т, в то время как в колхозах – на 60%, или на 193,9 тыс. т. Весьма показателен факт неуклонного роста государственных заготовок в виде обязательных поставок, натуроплаты за работы МТС, государственных закупок. Темпы роста заготовок постоянно превышали темпы роста валовой продукции. Более того, например, если среднегодовой сбор зерновых в 1933–1937 гг. (72,9 млн т) уменьшился по сравнению с первой пятилеткой (73,6 млн т), то государственные заготовки и закупки зерновых (в среднем за год) выросли в 1,5 раза.[8]
Тем не менее, коллективизация создавала социальную базу для модернизации аграрного сектора, позволяла повысить производительность труда, высвободить трудовые ресурсы для других сфер экономики.
Такие шаги советского правительства значительно подрывали экономическую базу в сельском хозяйстве. Вся аграрная политика первых лет советской власти сводилась в основном к принудительному изъятию хлеба. В итоге на смену экономическим методам пришли методы административные, насильственные и чрезвычайные.
Большевики осуществляли свою политику в сельском хозяйстве, создавая культ бедности. Беднякам предоставлялись льготные кредиты, их снабжали рабочим скотом, сельскохозяйственным инвентарем. Но все это мало помогало, ибо зачастую и семенное зерно, и скот использовались ими в качестве продовольствия. В свою очередь, правительство ограничивало зажиточных крестьян. Относительно них проводились уравнительные наделы земли, изъятие земельных излишков, что влекло за собой дробление крестьянских дворов и снижение их мощности. В результате слабые крестьянские хозяйства имели низкую техническую оснащенность, поэтому через 9 лет советской власти, в 1926 г., 40% пахотной земли по-прежнему обрабатывались сохой, а уровень урожайности был одним из самых низких в Европе.
Таким образом, первая советская реформа не увенчалась успехом. Сельское хозяйство России не претерпело каких-либо позитивных перемен.

2. Сельское хозяйство и Великая Отечественная война

Следует отметить, что на территории, подвергшейся временной оккупации, в 1941 г. проживало 88 млн. человек, или 40% всего населения СССР, 32% рабочих и служащих. Оккупанты захватили огромную территорию с плодородными землями, на которой до войны было занято посевами зерновых и технических культур свыше 70,8 млн. га, или 47% всего пахотного поля страны, собиралось 38% зерна, 53% льна-долгунца, выращивалось 45% поголовья крупного рогатого скота, 68% свиней, 29% овец и коз.[9]
В суровые годы войны 1941-1945 гг. на колхозы возлагались тяжелые задачи: обеспечить армию и население продовольствием, а промышленность - сырьем. Для их выполнения 13 апреля 1942 г. было принято постановление СНК и ЦК КПСС(б), согласно которому в сельском хозяйстве вводились чрезвычайные меры военного времени. Например, подростки, достигшие 12-летнего возраста, должны были отработать в колхозе 50 дней в году, жители городов были мобилизованы на сельскохозяйственные работы.
С приближением вражеских войск эвакуировались не только промышленные предприятия. На восток отправлялось имущество колхозов и совхозов. Более 10 млн. голов скота было перегнано с Украины в восточные районы. Из Белоруссии отправили 395 тыс. голов крупного рогатого скота, 248 тыс. овец, 15 тыс. свиней.[10] Благодаря усилиям эвакуированного и местного населения на востоке страны была решена жизненно важная в то время задача обеспечения фронта вооружением и продовольствием.
Колоссальный ущерб был причинен сельскому хозяйству. Разорено и разграблено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 2890 машино-тракторных станций. Трудоспособное население деревни уменьшилось почти в 1.5 раза. Энерговооруженность сельского хозяйства упала почти на 40%. Поголовье лошадей сократилось примерно в 1,5 раза, крупного рогатого скота – на 20%, свиней – на 65%. Посевные площади уменьшились на 36,8 млн гектаров, урожайность зерновых упала с 8,6 центнера с гектара в 1940 г. до 5,6 центнера с гектара в 1945 г. Валовая продукция сельского хозяйства в 1945 г. сократилась по сравнению с 1940 г. на 40%, производство зерна и хлопка упало в два раза, мяса – на 45%. Из-за временной оккупации районов СССР здесь было недопроизведено 63 млн ц сахара, 11 млрд. пудов зерна, 68 млн. ц мяса и много другой продукции.[11]
Все республики помогали восстанавливать сельское хозяйство в освобожденных районах. Например, для восстановления в них животноводства Казахская ССР выделила 550 тыс. голов скота, Киргизская ССР — свыше 130 тыс., Грузинская ССР — около 30 тыс. голов. Таким образом, возрождаемые колхозы получили 1,7 млн. голов скота и 516,8 тыс. голов домашней птицы. Государство наделяло колхозников семенным фондом. В 1944 г. для проведения посевной кампании из государственных резервов выделили 50 тыс. т зерна. Только в Литовскую ССР было завезено в 1945 г. 10 тыс. т семян зерновых и 4 тыс. т картофеля. Уже в 1944 г. в освобожденных районах было засеяно свыше 16 млн. га пашни. В начале 1945 г. на освобожденной земле было восстановлено 84700 колхозов, 1883 совхоза и 3093 машинно-тракторные станции. Ими было засеяно 72% довоенных площадей и получено 51% довоенной сельскохозяйственной продукции, в том числе половина товарного зерна, свыше 75% сахарной свеклы, 30% молока и молочной продукции, 25% скота и птицы.[12]
Сельское хозяйство послевоенного периода переживало очень большие трудности. Ему не хватало сельхозтехники и рабочей силы, тем более что все сельское хозяйство было практически на женских плечах.
Несмотря на усилия, довоенный уровень развития народного хозяйства по основным показателям не был достигнут.
В марте 1946 г. на сессии Верховного Совета СССР был утвержден пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства на 1946—1950 гг. Основная его задача — восстановить пострадавшие от войны районы страны, достичь довоенного уровня развития промышленности и сельского хозяйства, а затем превзойти его. Пятилетний план был нацелен на быстрейшее восстановление районов, пострадавших от фашистской оккупации, включение имеющихся в них природных, производственных и людских ресурсов в экономический потенциал государства.
В первый год послевоенной пятилетки к огромному ущербу, нанесенному сельскому хозяйству войной, прибавилось стихийное бедствие. В 1946 г. Украину, Молдавию, области Центрально-Черноземной зоны, Нижнее и часть Среднего Поволжья охватила засуха. Это была самая жестокая засуха, поразившая нашу страну за предшествующие пятьдесят лет. В этот год колхозы собрали зерна в 2,6 раза меньше, чем до войны. Засуха тяжело отразилась и на животноводстве. В охваченных засухой районах численность только крупного рогатого скота снизилась на 1,5 млн. голов. На выручку районам, пострадавшим от засухи, пришли труженики других регионов страны, выделившие из своих скудных ресурсов материальные и финансовые средства.
Ежегодно увеличивались ассигнования на развитие сельского и лесного хозяйства из государственного бюджета. При этом возрастали не только абсолютный размер этих средств, но и их удельный вес в расходах на народное хозяйство. Если в 1946 г. они составляли 12,9 млрд. руб., или 11,9% расходов на народное хозяйство, то в 1950 г. их объем составил 34 млрд. руб., а удельный вес — 21,6%. Всего за годы послевоенной пятилетки из государственного бюджета было направлено в сельское и лесное хозяйство 115,5 млрд. руб.[13]
Кроме централизованной помощи сельскому хозяйству со стороны государства, не менее важной была помощь промышленных предприятий и жителей городов. Городские предприятия построили и отремонтировали десятки тысяч жилых домов, машинно-тракторных станций, производственных зданий, детских садов, клубов, библиотек и т. п. Все это позволило укрепить материально-техническую базу сельского хозяйства. Однако средств для сельского хозяйства не хватало. Недостаточное ресурсное обеспечение сельского хозяйства особенно проявилось в засуху 1946 г. Перед государством со всей остротой встала задача планомерного преобразования природы засушливых районов страны, с тем, чтобы снизить зависимость сельскохозяйственного производства от погодных условий.
Опыт многих поколений земледельцев, научные разработки доказывали, что одним из методов борьбы с засухой является лесоразведение в степных районах. Полезащитные лесные полосы охраняют поля от суховеев, улучшают водный режим почвы, увлажняют воздух, создают благоприятный микроклимат для посевов, предотвращают выдувание верхнего плодородного слоя и эрозию почвы. Для того чтобы придать лесоразведению в степных и лесостепных районах организованный характер и государственные масштабы, был принят «План полезащитных насаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР». Особое внимание в нем уделялось лесоразведению. В течение 1950—1965 гг. предусматривалось создание в 16 областях в основном в РСФСР, УССР восьми крупных государственных лесных полос общей протяженностью 5320 км. Кроме того, намечалось насаждение защитных лесных полос на полях совхозов и колхозов общей площадью 5 млн. 709 тыс. га.[14]
Весной 1949 г. широким фронтом начались лесопосадочные работы. Особенно активно они велись в Краснодарском крае, Сталинградской, Рязанской, Ростовской и Тульской областях. Начатые в годы первой послевоенной пятилетки работы по преобразованию земли, улучшению условий для сельскохозяйственного производства дали положительные результаты. Колхозы, совхозы и лесхозы заложили до 1951 г. полезащитные лесные полосы на площади 1852 тыс. га: Камышин — Волгоград, Воронеж — Ростов-на-Дону, Пенза — Каменск, Белгород — Дон, Чапаевск — Владимировка и др. Их протяженность составляла более 6 тыс. км.[15]
Созданные более 40 лет назад лесонасаждения и сегодня защищают около 25 млн. га сельскохозяйственных угодий и являются примером мирного приложения человеческих сил и мудрого отношения к земле и природе.
Таким образом, в отличие от промышленности и транспорта, которые хотя и понесли огромный урон, но тем не менее ускоренно, в первоочередном порядке восстанавливались уже в годы войны, положение в сельском хозяйстве было просто катастрофическим.
Успехи в промышленности, военном деле базировались на жесточайшем административно-политическом нажиме на деревню, на откровенном ограблении крестьян. Нажим на деревню был сопоставим разве что с периодом массовой коллективизации, но теперь основные усилия партийных, советских, хозяйственных органов, а также милиции и госбезопасности были сосредоточены уже не на создании колхозов, а на беспощадном выкачивании из них продовольственных и денежных ресурсов. Нередко, выполнив государственный план поставок, колхоз оставался без хлеба. Виновными в такой ситуации оказывались председатели колхозов. В некоторых районах были осуждены до половины всех председателей колхозов. В целом по СССР в 1945 г. их было осуждено 5,8 тыс. человек, а в 1946 г. – уже 9,5 тыс. человек, в основном за раздачу зерна и сельскохозяйственных продуктов крестьянам и срыв государственных заготовок.[16]
Простым колхозникам приходилось еще труднее. В результате развернутой государством кампании в 1946–1947 гг. площадь приусадебных участков крестьян была сокращена на 10,6 млн гектар. В то же время в 1947 г. средняя норма выдачи зерна на трудодень была ниже уровня 1940 г. почти в два раза (4,2 центнера против 8,2 центнера). При этом в некоторых областях норма выдачи зерна на трудодень составляла менее 300 г, а в некоторых колхозах зерна крестьянам не выдавали вовсе. В последующие годы, несмотря на некоторое улучшение положения, доходы от колхоза составляли в среднем лишь 20,3% денежных доходов семьи крестьянина, а 27,4% колхозов в 1950 г. вообще не выдавали денег на трудодни. Даже учитывая некоторое повышение норм выдачи продуктов на трудодень, можно констатировать, что изнурительная, порой 15-часовая работа в колхозе не столько обеспечивала крестьян, сколько давала им право кормиться за счет собственного, сократившегося в размерах приусадебного участка (причем, по статистике, колхозник работал на приусадебном участке лишь 17% отработанного времени).
Следует учитывать, что, не имея паспортов, крестьяне не могли покинуть деревню, а за невыполнение определенной нормы им грозила судебная ответственность.
Таким образом, после некоторого «послабления» в годы войны в советской колхозной деревне восстановилась, причем еще в более жестком виде, чем в 30-е годы, система принудительного труда. Оставаясь основным «донором» сталинской экономики, деревня, тем не менее, оставалась «пасынком» в выделении государственных ресурсов и темпах восстановления. Не случайно в начале 50-х годов деревня только приблизилась к довоенному уровню, хотя по четвертому пятилетнему плану должна была его превзойти на 27%.
Даже в середине 1953 г. поголовье крупного рогатого скота было на 3,5 млн голов меньше, чем до войны. Урожайность зерновых даже в 1949–1953 гг. была заметно ниже, чем в 1913 г. (7,7 и 8,2 центнера с гектара). Среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства в 1950–1953 гг., по официальным данным, составляли 1,6%.[17] Более того, небывалый нажим со стороны государства надломил советскую деревню. С 1950 г. число сельских жителей стало сокращаться.
Избранный в СССР вариант форсированного восстановления с опорой на внутренние ресурсы, сверхконцентрация средств в тяжелой, военной промышленности и страшный голод 1946 г. поставили десятки миллионов людей перед проблемой физического выживания, что не могло не вызывать определенного роста социальной напряженности.
Таким образом, политическое руководство СССР в послевоенные годы избрало наиболее сложный и ресурсоемкий вариант восстановления и развития аграрного сектора экономики. Он предусматривал не только автаркическое развитие, с опорой на собственные силы, но и был отягощен курсом на максимальное форсирование тяжелой индустрии и военно-промышленного комплекса (ВПК) за счет беспрецедентного ограбления деревни. Реализация такого курса требовала не просто масштабного внеэкономического принуждения, но и массовых репрессий.

 

3. Аграрный сектор СССР в 50-80-е годы

Послевоенные годы по характеру социально-экономического развития можно подразделить на три периода:
• взлет (1950—1970 гг.)
• застой (1971—1985 гг.)
• кризис и смена социально-экономической системы (1985 — 1990-е гг.).
Рассмотрим состояние аграрного сектора нашей страны в эти периоды.
3.1 Политико-экономические кампании 50 — 60-х гг
В эти годы экономика страны динамично развивалась. За первые десять лет среднегодовые темпы роста валовой продукции сельского хозяйства составили 5,0. Этому способствовало укрепление материально-технической базы сельского хозяйства, освоение целинных земель, совершенствование системы управления.
Одним из ключевых направлений экономической политики стало возрождение разоренной деревни. Уже в 1954 г. были резко снижены обязательные поставки сельскохозяйственных продуктов государству, списаны долги колхозов, уменьшены налоги с приусадебных участков и продаж на рынке. В то же время в 1,5–5,5 раза были повышены заготовительные цены на сельскохозяйственные продукты, возросли капиталовложения и поставки техники, были увеличены размеры приусадебных хозяйств.
В силу особенностей обстановки и экономического мышления той эпохи поиск новой экономической политики свелся к поискам «решающего звена в цепи». Таковыми поначалу были признаны массовые политико-экономические кампании: с 1954 г. – освоение целины, с 1955 г. – максимальное расширение посевов кукурузы, с 1957 г. – «мясные» и «молочные» кампании и административные реорганизации, вектор которых был задан стремлением к децентрализации и демократизации хозяйственного управления.
Избранный на пост Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущев стал проводить курс, связанный с социальной ориентацией экономики, увеличением капитальных вложений в сельское хозяйство, с предоставлением больших прав руководителям колхозов. Особое внимание уделялось развитию сельского хозяйства.
В марте 1954 г. состоялся Пленум ЦК КПСС по аграрному вопросу, на котором была принята грандиозная программа по освоению целинных земель. За счет освоения целинных земель в сельскохозяйственный оборот было вовлечено почти 42 млн га пашни, что позволило значительно снизить продовольственную проблему страны. В Западной Сибири и Казахстане были созданы сотни новых совхозов, машинно-тракторных станций, проложены дороги, построены поселки. Естественно, что это был экстенсивный путь развития отрасли. Но он позволил добиться прироста сельскохозяйственной продукции: за 1953-1958 гг. ее прирост по сравнению с 1948-1952 гг. составил 34%, создать на Востоке страны новые районы сельскохозяйственного производства. В 1956 – 1958 гг. государство получило с целины более половины заготовленного хлеба.
Однако грандиозная программа освоения новых целинных земель оказалась плохо подготовлена. В районах целинных земель отсутствовали подъездные железнодорожные пути, не хватало автомашин, чтобы вывозить хлеб на элеватор, не были построены зернохранилища. В результате огромное количество зерна почти год пролежало под открытым небом. Все это граничило с обычной бесхозяйственностью.
27-31 марта 1958 г. на сессии Верховного Совета СССР был принят очередной Закон «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации МТС», который не принес каких-либо положительных результатов. Согласно Закону были ликвидированы МТС, а их сельхозтехника продана колхозам. Отсутствие денежных средств не позволило колхозам закупать в нужном количестве сельхозтехнику, а отсутствие в колхозах специалистов привело к низкому уровню ее обслуживания и эксплуатации, что в скором будущем вынудило вместо МТС создавать на селе специализированные организации «Сельхозтехника». В свою очередь, недостаток средств у колхозов привел к снижению производства продукции сельскохозяйственного машиностроения. Хотя государство и пыталось оказать колхозам помощь путем снижения цен на сельхозтехнику и бензин, но это не спасало положения.
Под влиянием принятых в 1953–1954 гг. решений, ослабивших колоссальный государственный нажим на деревню, темпы развития сельского хозяйства выросли в пять раз. В 1953–1958 гг. среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства составили примерно 8% против 1,6% в 1950–1953 гг. Доля капиталовложений в сельское хозяйство поднялась почти до ¹/₃ по сравнению с ¹/₅ в начале десятилетия (правда, примерно 32% этих инвестиций шло на целину). Денежные доходы колхозов с 1953 по 1958 г. увеличились более чем в три раза.[18]
Однако оживление советской деревни оказалось скоротечным. На продолжение начатой в 1953–1954 гг. аграрной политики у советского руководства не хватало денег. В силу политических и социальных соображений оно не решилось поднять розничные цены, перенеся на них примерно трехкратное увеличение заготовительно-закупочных цен на сельскохозяйственные продукты и иные масштабные дотации, полученные колхозами в 1953–1958 гг., и это бремя оказалось непосильным для бюджета. Произведенная в 1958 г. реорганизация МТС, с принудительным выкупом колхозами имевшейся у них техники, хотя и позволила выкачать из деревни некоторые средства, тем не менее резко ухудшила финансовое положение большинства хозяйств, а главное, не могла решить проблемы инвестиций для сельского хозяйства. Другие административные реорганизации – укрупнение колхозов, преобразование части из них в совхозы и т.п. – также не дали заметных результатов.
Глубинные причины кризиса сельского хозяйства коренились в том, что ликвидация сталинской системы репрессий способствовала разложению колхозного строя, основанного на диктате государства. Начавшаяся выдача паспортов колхозникам позволила им обрести свободу передвижения и в массовом порядке двинуться в города. Устранение угрозы репрессий за невыполнение нормы трудодней подорвало важнейший стимул труда в «общественном хозяйстве». Это обстоятельство, а также стремление приблизиться к полностью обобществленному коммунистическому хозяйству подтолкнули хрущевское руководство к попыткам ликвидировать личное крестьянское подворье. Однако эта мера не заставила колхозников лучше работать в колхозах. Напротив, она нанесла сельскому хозяйству огромный ущерб и вытолкнула новые миллионы колхозников в города.
Освоение целины, потребовавшее огромных инвестиций, хотя и дало поначалу отличные результаты, тем не менее не смогло решить зерновой проблемы в СССР, поскольку из-за эрозии почвы и засух урожаи на целинных землях стали быстро падать. Среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства в 1959–1964 гг. снизились примерно в пять раз (по сравнению с 1953–1958 гг.), составив примерно 1,5%, что соответствовало периоду 1950–1953 гг. Среднегодовое производство зерновых на душу населения едва превышало уровень 1913 г.
Вынужденное прекращение массированной перекачки ресурсов из деревни в города ликвидировало важнейший источник накоплений советской экономики, позволившей ей в свое время провести форсированную индустриализацию, послевоенное восстановление промышленности и городов. Более того, подорванное в результате этого сельское хозяйство само стало требовать огромных ресурсов, как в виде прямых капиталовложений, так и в виде масштабного импорта продовольствия. Положение дел в сельском хозяйстве оказывало огромное влияние на народное хозяйство и общество в целом.
Для того чтобы решить зерновую проблему в стране, Н.С. Хрущев выдвинул идею выращивания кукурузы на зерно и на корм скоту по всей стране, невзирая на климатические условия регионов. Эта идея была явно не продумана, поэтому в 1962 г., в пик кукурузной кампании, под этой культурой было засеяно 37 млн га, а вызрела она лишь на 7 млн га. При этом производство кукурузы обходилось гораздо дороже, чем обычная заготовка трав. Через два года, в 1964-1965 гг., кукурузная затея закончилась, и посевы ее остались лишь в традиционных южных районах страны.
В начале 60-х годов в городах возник острый дефицит продуктов питания, включая хлебобулочные, мясные изделия, и других товаров массового спроса. Для объяснения тотального дефицита власти начали борьбу против «спекулянтов», «экономической преступности», но улучшить ситуацию не смогли. В 1962 г. советское руководство вынуждено было повысить розничные цены на мясо (на 30%) и масло (на 25%), что вызывало массовые протесты населения. Однако проблему дефицита продуктов питания это не решило.
В 1963 г. по ряду причин собрали очень низкий урожай - 107,5 млн тонн против 140,7 в 1962 г. Советское правительство, чтобы избежать голода, впервые закупило за границей более 12 млн т зерна (на 1 млрд долл.). СССР стал регулярно, в возраставших размерах ввозить зерно из-за границы. Причиной низкого урожая были не только погодные условия 1963 г., но и истощение земли. Она нуждалась в удобрении, отдыхе, обновлении. Поэтому в этом же 1963 г. правительство поспешно приняло новую грандиозную и совершенно нереальную программу химизации земледелия. Нереальной она была потому, что не учитывала имеющиеся мощности химической промышленности страны, которые в 1963 г. не превышали 20 млн тонн и не могли к 1970 г. довести производство минеральных удобрений до 80 млн тонн, как предусматривалось программой.
Итоги двадцати послевоенных лет были неудовлетворительны, а причиной тому, как и прежде, - общая социально-экономическая отсталость страны. Так, если в 1965 г. в США сельским хозяйством было занято лишь 3% населения, то в СССР - 25%, что свидетельствовало о низкой производительности труда в аграрном секторе.
3.2 Продовольственные проблемы 70 – 80-х гг
В 1966-1980 гг. в аграрный сектор страны было направлено около 400 млрд руб. инвестиций, что по официальному курсу тех лет равнялось 680 млрд долл. и составляло 78% всех инвестиций, направленных на развитие сельского хозяйства за все годы советской власти, т.е. за 47 лет.[19] Это было небывалое вливание средств в экономику сельского хозяйства. За счет этих средств развернулось строительство животноводческих и перерабатывающих комплексов, закупалось дорогостоящее оборудование, осуществлялись грандиозные программы по комплексной механизации и электрификации сельского хозяйства, мелиорации и химизации почв. Кроме того, значительные средства вкладывались и в село, в развитие его инфраструктуры.
Несмотря на огромные инвестиции, колоссальные масштабы мелиорации и поставок техники и удобрений, в 70-х – начале 80-х годов среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства быстро снижались. Если в 1966-1970 гг. они составили 3,9%, то в 1971-1975 гг. - 2,5, в 1976-1980 гг. - 1,7, а в 1981-1985 гг. - 1%.[20] Колоссальные средства использовались крайне не рационально. Причиной тому - командная экономика страны, которая вновь не позволила вывести страну из продовольственной проблемы. Продовольственная проблема так и оставалась в стране проблемой номер один.
В результате отставания социальной инфраструктуры и уровня доходов на селе по сравнению с городом только с 1970 по 1979 г. сельское население уменьшилось почти на 7 млн, главным образом молодых, наиболее активных людей. Хотя на время уборки, в порядке так называемой «шефской помощи селу», привлекалось, по некоторым оценкам, около 20% всего активного населения страны, потери урожая составляли 30%.[21] Сельское население так и не стало зажиточным слоем, не поднялся до мирового и уровень сельскохозяйственного производства.
Закупки зерна за рубежом выросли с 2,2 млн т. в 1970 г. до 27,8 млн в 1980 г. и 44,2 млн т в 1985 г.[22] Однако и огромный импорт не мог предотвратить быстрого ухудшения продовольственного положения в стране. С 70-х годов в разряд дефицита попали мясо, колбаса, в ряде районов и молочные продукты.
В итоге Правительству СССР в очередной раз потребовались неотложные меры по решению продовольственной проблемы. Поэтому в мае 1982 г. была вновь принята еще одна нереальная «Продовольственная программа СССР на период до 1990 г. и меры по ее реализации». Эта программа также оказалась неспособной прокормить население страны, ходя бы потому, что намеченным планам по политическим мотивам не суждено было сбыться. В результате самая богатая черноземами страна продолжала закупать продовольствие за рубежом и превратилась в самого крупного в мире импортера зерна. Зерно закупали в США, Канаде, Аргентине, Австралии и других странах, причем закупленное в США зерно обходилось в два раза дешевле, чем его производство в своей стране. Причиной этому была все та же социально-экономическая отсталость, ярко свидетельствующая о крахе аграрной политике в стране.
Агропромышленный комплекс страны функционировал недостаточно эффективно. В сельскохозяйственном производстве преобладали экстенсивные методы. Упор делался на расширение использования земельных ресурсов. Несмотря на рост поголовья скота, органические удобрения использовались слабо, химических же удобрений не хватало и качество их было низкое. В результате урожайность основных сельскохозяйственных культур была заметно ниже, чем в других европейских странах.
Одной из причин отставания агропромышленного комплекса было слабое развитие инфраструктуры и мощностей по переработке сельскохозяйственной продукции. Не хватало хранилищ для собранного урожая, хороших дорог в сельской местности, ремонтных служб и запчастей для сельхозтехники. Все это вело к тому, что не всегда убирались засеянные площади, плохо хранился собранный урожай, были огромные потери сельскохозяйственной продукции при перевозках.
В результате в стране перманентно наступали продовольственные кризисы, что вынуждало закупать за рубежом ежегодно от 20 до 40 млн. т зерновых культур, а пищевая и легкая промышленность не имели достаточного количества сырья. На опасности и последствия гипертрофированного развития ВПК, отсталость гражданских отраслей и сельского хозяйства обращали внимание руководства страны ученые — экономисты, социологи, экологи и др. Но их мнение не учитывалось. К середине 80-х годов это стали понимать и в центральных органах власти. Поводом к этому стало ухудшение финансового состояния государства.
3.3 «Перестройка» и крах социалистического строительства
В марте 1985 г. начался новый этап в истории СССР, получивший название «перестройка», который коснулся и аграрного сектора, но только в части управления сельским хозяйством. В ноябре 1985 г. было принято совместное постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О дальнейшем совершенствовании управления агропромышленным комплексом», в соответствии с которым на крестьянской земле появился единый «хозяин» - Агропромышленный комитет (АПК) с многочисленной структурой и многомиллиардными бюджетными инвестициями. Миллиарды средств были направлены на списание долгов совхозов и колхозов, на дотации и повышение закупочных цен. Однако ни многомиллиардные вливания, ни тем более бессмысленная реорганизация управления не решили продовольственной проблемы страны. Аграрную реформу нужно было делать внизу, на земле, а не раздувать аппарат управления. Тем более было уже очевидно, что командная экономика была причиной отсталости России.
 В апреле 1989 г. был принят первый за многие десятилетия разумный шаг, разрешавший аренду земли, согласно которому уже в начале 1990 г. стали возникать семейные фермы как один из видов аграрного хозяйства. Но ввиду их малочисленности они также не обеспечили страну продовольствием, несмотря на то, что в том же 1990 г. по Закону о крестьянском хозяйстве и Закону о земельной реформе крестьянам разрешали выходить из колхозов и совхозов со своей долей общественной земли. В декабре 1991 г. правительство приняло еще одно постановление «О реорганизации колхозов и совхозов в любую стандартную форму ассоциации», и уже через два года 95% колхозов были преобразованы в товарищества, которые получили юридическую и экономическую самостоятельность без подчинения Министерству сельского хозяйства. На практике применение названных законов часто приводило к произволу местных властей. Может быть, поэтому по сей день крестьяне являются хозяевами земли только на бумаге, за ними нет конкретного закрепленного участка, не оформлены свидетельства о переходе земли в их собственность. В свою очередь, колхозники и работники совхозов сами не спешат забирать свои активы и паевые наделы, так как основное большинство крестьян из-за отсутствия финансовых средств не могут создавать свои хозяйства.
 Следует отметить, что реформирование аграрного сектора в 1989-1990 гг. не принесло каких-либо положительных сдвигов, напротив, продовольственная проблема в стране все более обострялась. В 1990 г. по всей стране, включая Москву, были введены талоны на основные виды продуктов, а в 1991 г. стала поступать гуманитарная помощь из разных стран. В последующие годы иностранные государства стали завоевывать продовольственный рынок России, все больше оттесняя отечественного производителя. Такое положение, когда Россию кормят другие страны, продолжается.
В основе нараставших трудностей сельского хозяйства лежали как отзвуки прежней политики (насаждение колхозов, беспощадное выкачивание ресурсов из деревни, попытки ликвидации личного подворья и т.д.) и просчеты в управлении, так и объективная нехватка инвестиций, порожденная, в частности, нежеланием советского руководства повышать розничные цены на сельскохозяйственные продукты из-за опасения социальных протестов, несмотря на увеличение закупочных цен и стремительный рост себестоимости. Дальнейшее развитие аграрного производства, хотя и не покрывало потребностей народного хозяйства, требовало от государства все новых и новых дотаций, превращаясь в «черную дыру» советской экономики. Именно на селе наиболее ярко проявилась несостоятельность «социалистических методов хозяйствования».

Заключение
Анализ состояние и развития аграрного сектора СССР со дня установления советской власти (начала социалистического строительства) и до распада СССР (переход к рыночной экономике) показал, что ни одна аграрная реформа по тем или иным причинам не имела логического завершения. Каждая из них носила в основном одномоментный, частный характер и была направлена на решение уже наболевших проблем, требующих неотложных мер по конкретному направлению.
Анализ также показал, что во всей системе сельского хозяйства у крестьянина никогда не было почетного места хозяина на земле. Поэтому он бедствовал, при этом обладая несметным земельным богатством.
В западных странах аграрная революция всегда предшествовала революции промышленной. В СССР оба эти процесса приходилось решать одновременно и, более того, за счет экономического ущемления деревни, за счет перекачки из нее средств на нужды индустриализации. В результате Россия на долгие годы сохранила отсталое, неконкурентоспособное сельское хозяйство.