МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 

(ДВПИ имени В.В. Куйбышева)

Тихоокеанский институт политики  и права

Кафедра Государства и права

Специальность 030501 «Юриспруденция»

КУРСОВАЯ РАБОТА

по Истории отечественного государства и права

Русская Правда и Псковская судная грамота –

сравнительный анализ

Выполнила: студентка гр. Ю14В

Продан Анастасия Сергеевна

Научный руководитель: К.и.н., доцент,

Кочубей Ольга Ивановна

Дата защиты______________________

Оценка___________________________

Владивосток 2011

Содержание

I.     
ВВЕДЕНИЕ______________________________________________Стр. 3-4

II.  
Основная часть:
ГЛАВА I. Основные характеристики Русской Правды и Псковской судной грамоты

§ 1. Источники и редакции Русской Правды и Псковской судной грамоты___________________________________________________Стр. 5-8

§ 2. Правовое положение социальных групп по Русской правде и Псковской судной грамоте_____________________________________________Стр. 8-13

ГЛАВА II. Развитие отраслей права в Русской Правде и Псковской судной грамоте

§ 1. Развитие гражданского, семейного и наследственного права__Стр. 13-30

§ 2. Уголовно-правовые нормы и становление системы наказаний _Стр. 30-34

§ 3. Развитие процессуальных правовых норм. Формирование системы доказательств______________________________________________Стр. 34-39


III.          
ЗАКЛЮЧЕНИЕ_____________________________________Стр. 40-41

IV.          
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ___________Стр. 42-43


Введение

Наиболее крупным памятником древнерусского права является Русская Правда - первый, дошедший до нас, письменный свод русского права.

До наших дней дошло более ста списков Русской Правды. Все они распадаются на две основных редакции: Краткую и Пространную.

Внешняя форма памятника, переработка отдельных статей в смысле обобщения содержащихся в них правил, разнообразие статей в разных списках позднейшей редакции, характерные комментарии к некоторым статьям - все это не оставляет сомнения в том, что Правда - это разновременный труд многих частных лиц. Кроме обычаев в нее вошли записи отдельных судебных решений, княжеские уставы, или уроки, заимствованные из Византии правовые нормы.

Псковская Судная грамота - крупнейший памятник феодального права эпохи феодальной раздробленности на Руси. Период феодальной раздробленности - временное ослабление политического единства русских земель. Однако и в это время сохраняется культурное и идеологические единство - залог будущего Русского централизованного государства. Продолжается развитие феодальных отношений во всех областях экономики и общественной жизни, развиваются культура, государственность, право. Даже нашествие татаро-монгольского ига не могло все же изменить его характер и процесс общественного развития.[1]

Памятником такого развития и является Псковская Судная Грамота. Некоторые ее нормы находят свое распространение много веков спустя после ее принятия в самых разных районах Руси. Поэтому Псковскую Судную Грамоту нельзя рассматривать только как сборник местного, псковского права.

Предметом данной курсовой работы является сравнительный анализ двух памятников

Цель данной работы – провести сравнительный анализ Русской Правды и Псковской судной грамоты.

В рамках указанной цели необходимо решить следующие задачи, а именно:

- дать основные характеристики Русской Правды и Псковской судной грамоты;

- рассмотреть развитие норм отраслей права в Русской Правде и Псковской судной грамоте;

- провести сравнительный анализ различных норм права согласно двум вышеперечисленным источникам.

В курсовой работе использованы материалы доктора юридических наук, профессора Исаева И.А., доктора исторических наук и доктора юридических наук, профессора Краснова Ю.К., которые наиболее полно раскрывают вопросы, поднятые в данной курсовой работе.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, первая из которых содержит два параграфа, вторая - три, а также заключения и списка источников и литературы. Структура работы легка и удобна для понимания. В первой главе раскрыты основные характеристики Русской Правды и Псковской судной грамоты. Во второй главе рассмотрены нормы отраслей права, прописанные в двух вышеперечисленных памятниках права.
ГЛАВА I. Основные характеристики Русской Правды и Псковской судной грамоты

1. Источники и редакции Русской Правды и Псковской судной грамоты

Крупнейшим памятником древнерусского права и основным правовым документом Древнерусского государства был сборник правовых норм, получивший название Русской Правды, сохранивший свое значение и в более поздние периоды истории.

Русская Правда сохранилась в большом количестве (свыше 110) списков XIII–XVIII вв. Все тексты Правды находятся в составе каких-либо сборников или летописей. По своим особенностям списки Правды могут быть разделены на три основных памятника: 1) Краткую, 2) Пространную и 3) Сокращенную Правду.

Списки первой, или Краткой, редакции немногочисленны, известно только два древних списка, относящихся к половине XV века. Сохранилось и несколько списков Краткой Правды, переписанных в XVIII в. В списках Краткой Правды текст написан сплошь без разделения на статьи.

Списки Пространной Правды сохранились в наибольшем количестве (свыше 100). Пространные списки в несколько раз по тексту длиннее кратких и заключают большое количество новых статей. Кроме того, текст Пространной Правды разбит в них киноварными заголовками и заглавными буквами.

Пространная Правда была составлена после подавления восстания в Киеве, 1113 год. Она состояла из двух частей – Суда Ярослава и Устава Владимира Мономаха.

Пространная Правда – это более развитый кодекс феодального права, в котором закреплялись привилегии феодалов, зависимое положение смердов, закупов, бесправие холопов. Пространная Правда свидетельствовала о процессе дальнейшего развития феодального землевладения, уделяя много внимания охране права собственности на землю и другое имущество. Отдельные нормы Пространной Правды определяли порядок передачи имущества по наследству, заключения договоров. Большинство же статей относятся к уголовному праву и судебному процессу.

К третьей редакции Русской Правды относятся два списка так называемой Сокращенной Правды. Оба они помещены в Кормчей особого состава, сохранившейся в списках XVII в. Кормчая, или Номоканон, представляет собой собрание церковных правил и гражданских законов. Самое слово «кормчая» значит руководящая или направляющая. Слово «Номоканон» происходит от греческого «nomos» (закон) и «kanon» (правило). Кормчая была важнейшим юридическим пособием в древней Руси и сохранилась во множестве списков разного состава. Однако Кормчая подобного состава возникла значительно раньше, вероятнее всего в XV в., и, по-видимому, в Пермской земле. Списки Сокращенной Правды близки по тексту к Пространной, но многие статьи в ней пропущены, а сохранившиеся статьи большей частью короче и иногда напоминают как бы выдержки из Пространной.

Древнейшим источником права является обычай. Когда обычай санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией), он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме.

Источниками кодификации Русской Правды явились нормы обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся, прежде всего, положения о кровной мести (ст. 1 КП) и круговой поруке (ст. 19 КП).[2]

Ещё одним из источников Русской Правды был Закон Русский (нормы уголовного, наследственного, семейного, процессуального права). До сих пор не прекращаются споры о его сущности. В истории русского права нет единого мнения об этом документе. Известно, что он частично отражён в договорах Руси с Византией в 911 и 944 годах и в Русской Правде.

К числу древнейших источников права относятся также церковные уставы князей Владимира Святославовича и Ярослава Владимировича          (X-XI вв.), содержащие нормы о брачно-семейных отношениях, преступлениях против церкви, нравственности и семьи. В уставах определялась юрисдикция церковных органов и судов. Также в Русской Правде присутствуют многочисленные нормы, выработанные княжеской судебной практикой.

Псковская судная грамота - свод законов Псковской феодальной республики, составленный в 1467 г. на основе отдельных постановлений псковского вече, господы (совета бояр), княжеских грамот, норм Русской правды  и обычного права и состоящий из 120 статей. По сравнению с Русской правдой в ней более обстоятельно регламентируются гражданско-правовые отношения и институты, обязательственное и судебное право, рассматриваются некоторые виды политических и государственных преступлений.

В числе источников Псковская Судная грамота указывает грамоту князя Константина, княжившего там в 1407 году. Первоначальная редакция грамоты относится к 1397. Причина появления Псковской судной грамоты - отмена в 1395 году грамоты Дионисия. Естественно, нужна была новая. К тому же в 1397 Псков достиг полной независимости от Новгорода. Это, безусловно, должно было отразиться и на внутреннем законодательстве. Во второй половине XV века Псковская судная грамота была дополнена на новом вече без уничтожения старой. Заглавие ее также было дополнено указанием на Константинову грамоту и на 5 собор. По-видимому, Псковская Судная грамота была дополнена и в 3 раз в конце XV века.

До 1843 года Псковская судная грамота была известна лишь только по отрывку (ст. 109-120). Его извлек Карамзин из списка летописей, хранившегося в Московской Синодальной Библиотеке. В 1843 году профессор Мурзакевич открыл в Одессе полный текст Псковской судной грамоты в сборнике других рукописей князя Воронцова. При изучении вечевого законодательства надо помнить, что оно представляет собой только местное дополнение и частное изменение общих законов, действовавших в России эпохи раздробленности. Как известно, до XVI века Русская Правда сохраняла статус общерусского закона. Именно поэтому Псковская и Новгородская судная грамота кажутся лишь какими-то отрывками, взятыми по отдельности, без сравнения с содержанием системы общерусских законов эпохи удельных княжеств.[3]

Один из источников Псковской судной грамоты - княжеские уставы. Псковские уставы охватывают значительную массу узаконений. По-видимому, это была попытка кодифицирования.

Основными законодателями Псковской республики являлись: Александр Невский (около 1242), или Александр Тверской (княживший в Пскове в 1327-1337). По-видимому, это все же был Александр Невский, поскольку Московское княжество относится к грамоте с уважением. (Тверь же была основным соперником Москвы в XIV веке, поэтому отношение ко всему тверскому, а значит, и к грамоте, могло быть только враждебным.)

Другой источник Псковской судной грамоты - псковские пошлины. Псковский закон черпает все свое содержание из обычного права. Псковский закон был принудителен и в письменном виде в отличие от обычного закона. Инициатива закона принадлежит посаднику, принятие и отмена его - вече вместе с князем. Публикация при составлении его на вече не нужна.[4]

2. Правовое положение социальных групп по Русской правде и Псковской судной грамоте

В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. Особое место занимает личность князя. Он рассматривается в качестве физического лица, что свидетельствует о его высоком положении и привилегиях. Но дальше по ее тексту достаточно трудно провести грань, разделяющую правовой статус правящего слоя и остальной массы населения. Мы находим лишь два юридических критерия, особо выделяющих эти группы в составе общества: нормы о повышенной (двойной) уголовной ответственности – двойная вира (80 гривен) за убийство представителя привилегированного слоя (ст. 1 ПП) княжеских слуг, конюхов, тиунов, огнищан. Но о самих боярах и дружинниках кодекс молчит. Вероятно, за посягательство на них применялась смертная казнь. В летописях неоднократно описывается применение казни во время народных волнений.

Второй критерий - это нормы об особом порядке наследования недвижимости (земли) для представителей этого слоя (ст. 91 ПП). В феодальной прослойке раннее всего произошла отмена ограничений на женское наследование. В церковных уставах за насилие над боярскими женами и дочерьми устанавливаются высокие штрафы от 1 до 5 гривен серебра. Также ряд статей защищает собственность феодалов. Устанавливается штраф в 12 гривен за нарушение земельной межи, также штрафы взимаются за разорение пчельников, боярских угодий, за кражу ловчих соколов и ястребов.

Основная масса населения разделялась на свободных и зависимых людей, существовали также промежуточные и переходные категории. Городское население делилось на ряд социальных групп: боярство, духовенство, купечество, «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.). В науке вопрос о его правовом положении в должной мере не решен из-за недостатка источников. Трудно определить, в какой степени население русских городов пользовалось городскими вольностями, аналогичными европейским, способствующим и в дальнейшем развитию капитализма в городах.

Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской Правды, на них распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни.

Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации (гильдии), называвшиеся сотнями. Обычно «купеческое сто» действовало при какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде было одной из первых купеческих организаций Европы.

Юридически и экономически независимой группой были также смерды – общинники (они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу государства).

Статья 90 Пространной Правды гласит, что после смерти смерда его имущество переходило целиком к князю и не способен передавать наследство. Но дальнейшие статьи разъясняют ситуацию – речь идет лишь о тех смердах, которые умерли, не имея сыновей, а отстранение женщин от наследства свойственно на определенном этапе всем народам Европы. Из этого мы видим, что смерд вместе семьей вел хозяйство.

Однако трудности определения статуса смерда на этом не кончаются.

Смерд по другим источникам, выступает, как крестьянин, владеющий домом, имуществом, лошадью. За кражу его коня закон устанавливает штраф 2 гривны.

Русская Правда всегда указывает при необходимости на принадлежность к конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.) В массе статей о свободных людях, именно свободные подразумеваются, о смердах, речь заходит лишь там, где их статус необходимо выделить.

Дани, полюдье и прочие поборы подрывали устои общины, и многие ее члены, чтобы уплатить дань сполна и самим как-нибудь просуществовать были вынуждены идти в долговую кабалу к своим богатым соседям. Долговая кабала стала важнейшим источником формирования экономически зависимых людей. Они превращались в челядь и холопов, гнувших спины на своих хозяев и не имевших практических никаких прав. Одной из таких категорий были рядовичи (от слова «ряд» – договор) – те, кто заключает договор о своем временном холопском положении, а жизнь его оценивалась в 5 гривен. Быть рядовичем было не всегда плохо, он мог оказаться ключником или распорядителем.

Более сложной юридической фигурой является закуп. Закуп – это временно «служащий по кабале» человек. Это состояние, близкое к тому, которое позднее стали называть кабальным.

Первое юридическое урегулирование долговых отношений закупов с кредиторами было произведено в Уставе Владимира Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Устанавливались предельные размеры процентов за долг.

Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть выдан головой, т.е. превращен в полного холопа и его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господина не расплатившись, закуп также обращался в холопа. В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей («по нужде»). Закуп был той юридической фигурой, которая наиболее ярко иллюстрировала процесс «феодализации», закабаления, закрепощения бывших свободных общинников.

Холоп – наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение особенное – всё, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался штраф, как за уничтожение имущества, либо господину передавался в качестве компенсации другой холоп. Самого холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в более ранний период его можно было просто убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нёс господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа».

Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопродажа в рабство (одного человека либо всей семьи), рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество» – поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также совершение преступления (такое наказание, как «поток и разграбление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имущество).

Правовое положение зависимого населения по Псковской судной грамоте сходно с их положением по Русской Правде. Устанавливался правовой статус половников, т.е. людей, которые должны расплачиваться за долг половиной урожая (улова) независимо от его размера. По профессиональному признаку половники делились на изорников (пахарей), кочетников (рыболовов) и огородников (ст. 42). Все они занимали одинаковое положение относительно феодала. Государь имел право отпускать их только в Филипов день (14 ноября). В случае отказа государь лишался части продукта (ст. 42).

Изорник - скорее всего, безземельный крестьянин, работающий на земле феодала и получающий от него подмогу. От аренадатора изорника отличает покрута, которая делает его зависимым от господина (сильно затрудняет уход). Закуп в Русской Правде работает только на феодала, а изорник - и на себя (отдает лишь часть урожая). Закуп отвечает и личностью (в холопы), а изорник - только имуществом.

Изорник зависел от господина, поскольку получал от него подмогу (покруту), которую феодал мог потребовал вернуть. Для взыскания покруты государь не должен был представлять письменный договор, а прибегал к закличу (ст. 44). Если изорник отрицал покруту, господин должен был предъявить 4-5 свидетелей (ст. 51).

Претензии же изорника к господину, основанные на доске - письменном документе - без специального оформления были недействительны (ст. 75). Господин не мог распоряжаться личностью и имуществом изорника.

Государь мог получить покруту, обратив взыскание на имущество изорника, (ст. 76). То же происходило в случае смерти изорника и отсутствии наследников (ст. 84). К жене и детям переходили долговые обязательства умершего изорника, даже если это специально не оговаривается в письменном документе (ст. 85). Однако за изорником оставалось право ухода от господина (ст. 63) - за половину урожая. Нельзя назвать изорника нищим - он имеет свое имущество, о чем свидетельствует ст. 86.

Изорничество - это новый этап закрепощения крестьян (но нельзя однозначно говорить об ухудшении или улучшении положения). Впервые была ограничена свобода передвижения - закуп может уйти в любой момент, отдав купу, а изорник - только в Филиппов день.

Наймит (ст. 39-41) - свободный человек, пользующийся гражданскими и политическими правами члена городской общины, но находящийся в социально-экономической зависимости от государя. Договор заключался устно на время или для выполнения определенной работы (ст. 39). Наймит мог расторгнуть договор, однако в то же время наймит-дворной годами живет у хозяина. Договор с наймитом - плотником должен был быть оформлен путем записи.

В ПСГ отсутствуют положения о смердах, закупах или холопах.

В ст. 103 упоминается подсуседник, имеющий долговое обязательство, обеспеченное залогом, по отношению к государю. Мог предъявлять иск на основе досок.[5]

ГЛАВА 2. Развитие отраслей права в Русской Правде и Псковской судной грамоте

1.   
Развитие гражданского, семейного и наследственного права

Гражданское право.

В Русской Правде, в подавляющем большинстве случаев, речь идет об индивидуальной собственности. Собственник, по Русской Правде, имел право распоряжаться вещью, вступать в договоры, получать доходы с имущества, требовать его защиты при посягательствах. Объектами права собственности выступает обширный круг: кони, одежда, оружие, торговые товары, скот и др. Труднее обстоит дело с земельной собственностью, поскольку имеется лишь ограниченный круг статей ст. 70, 71, 72 ПП (ст. 34 КП), которые устанавливают штрафы в 12 гривен за нарушение земельной бортной межи и за уничтожение межевого знака (перетёса), сделанного на дереве. С точностью нельзя установить, чья это межа: крестьянина, коллектива или феодала. Следовательно, всякое сельское владение имело свои пределы, утвержденные гражданским правителем, и знаки их были священны для народа.

Охрана частной собственности - одно из назначений Русской Правды. Так, согласно статье 71 ПП, истребление знака собственности на бортных деревьях влекло штраф в 12 гривен. Высокий штраф означал, прежде всего, защиту самого принципа частной собственности.

В XI веке летописи упоминают о сёлах народных дружинников.                 В XII веке вотчины бояр были частной собственностью. Князья раздавали земли под условием службы. Условные держания могли быть и в самой боярской иерархии. В Русской Правде нет сведений о землевладении феодалов, но в ней упоминаются лица, жившие на этих землях: титул боярский (ст. 1), боярские холопы (ст. 46), боярские рядовичи (ст. 14).

Субъектами права собственности могут быть только люди не рабского положения. Деление вещей на движимость и недвижимость не нашло юридического оформления, но статус движимости разработан в Русской Правде довольно обстоятельно. Собственность, её содержание и различные виды владения не нашли специальных обобщенных терминов, однако на практике законодатель различал право собственности и владения.

Собственник имел право на возврат своего имущества из незаконного владения. На основе строго установленной процедуры за причинённую «обиду», назначался штраф в 3 гривны. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и разбиралось при необходимости перед «сводом из 12 человек».

Общий принцип защиты движимости и собственности заключался в том, чтобы вернуть её законному хозяину и заплатить ему штраф в качестве компенсации за убытки. Движимая собственность (включая холопов) считается в Русской Правде объектом полного господства собственника: при спорах о её возвращении государство не накладывает штрафов, стороны сами договариваются между собой. Доверившие имущество рабам и холопам (для торговых операций и т. д.) несли в случае причинения убытков и истребления вещи ответственность перед 3-мя лицами в полном объёме              (ст. 116, 117). Иными словами, законодатель понимал, что право собственности определяется волей самого собственника. Защита недвижимой собственности, если это не было связано с уголовным преступлением, не носила сословного характера - каждый вправе равнозначно определять её судьбу.

Институты обязательственного права в период становления и первоначального развития должны иметь, и имеют ряд характерных отличий от аналогичных институтов периода развитого феодализма и капитализма.

Прежде всего, в системе обязательств рассматриваемого периода нет обязательств из причинения вреда. Эти обязательства сливались с понятием преступления и назывались обидой.

В праве позднего феодализма и капитализма обязательства вели к установлению прав на действия обязанных лиц, а не на личность. В период становления феодализма, под обязательством понималось право на обязанное лицо.

В праве позднего феодализма обязательство падало только на обязанное лицо. В период становления феодализма обязательство падало и на лиц, принадлежащих к семье обязанного лица.

Характерной чертой обязательственного права периода развития феодальных отношений является то, что лица, не исполнившие обязательств, превращаются в холопов. Что касается способов заключения обязательств, то они, как правило, заключались устно, причем употреблялись различные формы – литки, магарыч, рукобитье, связывание рук и т. д. При заключении некоторых договоров было необходимо присутствие послухов.

Гражданское право занимает важное место в нормах Псковской Судной Грамоты. Право собственности знает деление вещей на недвижимые («отчина») и движимые («живот»). К недвижимым относились земли, рыболовные участки, пчельники («борти»). Для недвижимости устанавливался особый режим владения. Защита земельной собственности - одна из важнейших частей Псковской Судной Грамоты. Князья не могли отдавать землю в собственность по своему усмотрению, им разрешалось выделять ее в управление гражданам с согласия администрации. Это было как бы «временным держанием» (ст.14, 88 и т.д.). В статье 9 Псковской Судной Грамоты говорится о том, что земля принадлежала тому, кто ей владел не менее 4 лет, и при этом не было никаких попыток эту землю у него отобрать. Статья 10 говорит о разборе дел о непригодной для обработки земли. Подобной же является статья 106.

Кроме наследственной вотчины, Псковская Судная Грамота регулирует и владение «кормлями» - землями, полученными от республики или от частных лиц в пожизненное (но не наследственное) владение. Кормли запрещалось продавать (статья 72).[6]

В случае продажи кормли, ее необходимо было выкупить и вернуть владельцу, а бывший владелец кормли лишался на нее права. Пользователь имел право на доходы, но не мог распоряжаться имуществом и отчуждать его. Попытка продать рыболовное угодье или земельный участок, находящийся в условном держании, приводила к потере каких-либо прав на него. Недвижимым имуществом владели и женщины, причем имущество супругов считалось раздельным, с самостоятельным правом распоряжения. Имущество сбежавшего за рубеж зависимого шорника переходило к его господину в качестве компенсации за недополученные выгоды от его работы (ст. 76) . Предусматривала Грамота и процедуры истребования вещей из чужого законного и незаконного владения (в случае находки, приобретения краденных вещей). Приплод от скота после его покупки принадлежал новому собственнику (ст. 110). Защита права собственности осуществлялась уголовно-правовыми мерами, путем возврата объектов собственности и возмещения убытков. Грамота не устанавливала специальных штрафов в пользу государства по спорам о собственности (кроме судебных издержек), это считалось частным делом самих субъектов. В тяжбах о собственности решающая роль принадлежала документам и вещественным доказательствам, затем - свидетельским показаниям; могли назначаться судебные поединки. Тесно связано с правом собственности обязательственное право.[7]

Договор мены. Хотя ни Русская Правда, ни другие источники не говорят об институте мены, но нет причин сомневаться в его существовании. Договор мены является древнейшим из договоров. Он предшествовал договору купли-продажи. Поскольку о договоре мены источники в Киевском государстве молчат, то исследователи не в силах установить порядок его заключения, права и обязанности лиц, его заключивших.

Договор купли-продажи. Об этом договоре Русская Правда говорит в нескольких статьях. Эти статьи главным образом касаются купли-продажи холопов. Но их анализ позволит нам узнать некоторые моменты, относящиеся вообще к договору. Для признания договора купли – продажи холопа действительным необходимо присутствие самого холопа и послухов. Необходимо также чтобы перед самим холопом была передана ногата - сравнительно маленькая денежная единица, стоимость холопов была гораздо выше них.

Некоторые исследователи полагают, что всякий договор действителен только тогда, когда он совершен в присутствии двух свидетелей или мытника. Однако с таким положением нельзя согласиться, данное требование действовало только при покупке краденых вещей или вещей, происхождение которых владелец объяснить не мог. Однако для предотвращения весьма невыгодных последствий связанных с покупкой краденых вещей (потеря денег, переданных продавцу за эти деньги), каждый должен был стремиться покупать только при свидетелях или при мытнике. Что касается купли-продажи земли, городской усадьбы, дома – то обращает внимание на себя то, что в статьях Русской Правды совершенно не упоминаются эти вещи. Однако можно не сомневаться, что для признания такого рода договоров были необходимы особые бумаги – купчие. В такой купчей указывались покупатель и продавец земли, цена покупаемой земли, а затем давался «обвод» участка, т.е. указывались границы.

Согласно Псковской судной грамоте договор купли-продажи недвижимого имущества заключался только в письменной форме (статьи 10 - 13). Купля - продажа, заключенная в нетрезвом состоянии могла быть признана недействительной по требованию одной из сторон, такое же правило действовало и во время обмена. В статье 101 утверждалось, что купленное нельзя вернуть продавцу и нельзя обращаться в суд по этому поводу. Но в статье 118 делалось исключение из общего правила - нельзя было продавать больной крупный рогатый скот. [8]

Договор займа. Договор займа подвергся в источниках, в частности в Русской правде, довольно подробной регламентации. Достаточно указать, что ряд ее статей специально говорит об условиях признания данного договора действительным. Изучая эти статьи, мы приходим к выводу, что

форма заключения договора изменялась в зависимости от лиц, заключавших заем, в зависимости от суммы долга и в зависимости от кредитоспособности лица. Основным условием, для признания договора займа действительным является присутствие послухов, которые могут в случае спора доказать его заключение присягой.

Исследователи давно обратили внимание на особые условия заключения договора между купцами и объяснили, чем это было обусловлено. Именно они правильно указывали, что облегчение формы сделок было вызвано необходимостью увеличить товарооборот в торговле.

Закупничество.

В двух статьях Русской Правды упоминается то, что лежит в основе закупничества – купа. По мнению большинства исследователей, купа - это взятая от господина сумма – долг. По мнению других – купа – взятая вперед заработная плата. По мнению третьих, не закуп берет купу от господина, а господин от закупа, причем здесь два варианта: 1- купа - натуральная дань,              2 – феодальная рента.

Долговое обязательство, лежащее в основе закупничества может явиться: при займе; при получении вперед заработной платы; при отдаче отцом своего сына в кабалу за долг; при неуплате вознаграждения за правонарушения; при неуплате ранее сделанного долга, когда кредитор вправе продать должника в полное холопство. Долговое обязательство превращается в купу при определенных формальных моментах. Оно должно быть оформлено при послухах, при объявлении властям и должно фиксироваться письменно. Только при этих условиях простой должник мог быть превращен в закупа. Соответственно с этим должен быть решен вопрос о видах закупов.

В Псковской судной грамоте для признания действительным договора займа на сумму больше 1 рубля необходимо было, чтобы он был заключен в письменной форме и обеспечивался записью и закладом. Псковской Судной Грамоте был известен институт поруки, но поручаться можно было только за ссуду не больше 1 рубля. В Псковской Судной Грамоте есть ряд постановлений, которые касаются процентов по займу и указывают на развитую систему ростовщических отношений. В статье 73 указывалось, что заимодавец имел право взять проценты с долга только после того, как представит суду расписку о ссуде денег. Заимодавцам запрещалось раньше срока брать проценты с ссуды, если это не было желанием должника. Если должник не смог или не захотел вовремя заплатить проценты по долгу, то все судебные издержки должен был выплачивать он.[9]

Договор поклажи. О договоре поклажи говориться только в одной статье Русской Правды.

Благодаря слабости товарооборота в Киевском государстве не было нужды в лицах, которые бы сделали хранение товаров своим занятием. В этих условиях хранение считалось просто дружеской услугой, за которую не было принято платить особое вознаграждение.

Для совершения договора не требовалось присутствие послухов. Но если лицо, положившее товар утверждало, что им было положено больше, то, принявшему на хранение давалась возможность очистить себя присягой.

Псковской Судной Грамоте также был известен «договор поклажи» - хранения имущества. Судебные разбирательства по этим статьям производились только в том случае, если претензии были подкреплены «записями» - юридически заверенными актами: человек должен был не позже, чем через неделю после приезда из-за границы или пожара, подать иск в суд о возврате имущества.

Договор имущественного и личного найма. Русская Правда и другие памятники Древней Руси совершенно не упоминают об имущественном найме, но нет никакого сомнения в том, что такие договоры совершались и предметами таких договоров были жилые и торговые помещения. При том развитии внешней торговли, которое наблюдалось в Киевском государстве, купцы, производя торговые операции, несомненно, нуждались во временном жилище, складских помещениях и местах для торговли.

Весьма мало материала мы имеем и в отношении договора личного найма. Древнейшая Правда говорит лишь о плате мостнику за починку моста и лекарю за лечение раны. Наконец в карамзинском списке дается материал, позволяющий  установить размер годовой оплаты работы «женки с дщерью», а именно по гривне на лето. Вот и все, что говориться о найме в Русской Правде.

Но уже в более позднее время – к концу XII или началу XIII в. – возникает название для наемного рабочего, а именно, наймит. Это название и раньше присваивалось закупу, но теперь оно уже обозначает другие отношения - отношения найма. Положение наймитов приближалось к положению зависимых людей, особенно, наймитов, работавших на земле.

Наем был формой эксплуатации, которая быстро перерастала в феодальную. Наймит ежеминутно мог потерять свободу, и превратиться в феодально – зависимого или даже крепостного человека.

Далее, очень характерно, что Русская Правда называет работу по найму сиротьей, т.е. применяет производное от слова сирота, которым впоследствии будет называться феодально-зависимое и крепостное население. Наймит еще не крепостной; он может расторгнуть договор, уплатив двойной задаток. Защищая наймитов в этом отношении, законодательство, однако, было вынуждено упомянуть, что убежавший без уплаты двойного задатка наймит приравнивался к холопу. Несомненно, что чем дальше расширялся и углублялся процесс феодализации, тем больше было поводов для постепенного втягивания наймитов в состав феодально-зависимого населения.

В Псковской Судной Грамоте также есть статьи о личном найме, заключавшемся с различными работниками. Наем ремесленников в XIV-XV вв. получил широкое распространение. В Псковской Судной Грамоте есть несколько статей, регулирующих отношения между нанимателями и наймитами. В статье 39 говорится, что наймит обязательно должен получить плату за свою работу, а если он ее не получает, то имеет право получить ее через суд. Наймит имел право искать платы за свою работу даже в том случае, если он расторгнул договор с нанимателем, но в этом случае ему должны были заплатить меньшую сумму. Наймит терял это право, если не обращался в суд в течение года. Если наймит, разорвав договор с нанимателем раньше времени, заявит в суде, что он выполнил всю работу, на которую нанимался, то такое дело решалось рассмотрением договора о найме.

В Пскове, как в крупном торговом городе, был развит договор найма имущества - складских помещений, амбаров, квартир для приезжих купцов и прочего. Естественно, что все это должно было найти отражение в Псковской Судной Грамоте. Но из всех статей Псковской Судной Грамоты только                 103 напрямую относится к договору найма имущества.[10]

Много статей в Псковской Судной Грамоте посвящено регулированию отношений между землевладельцами и арендаторами - изорниками. Например, аренду запрещено было прекращать в любой день года, кроме Филиппова заговенья.[11]

Если же землевладелец захочет прекратить аренду раньше или позже Филиппова заговенья, то он лишался на год половины арендной платы, а изорник мог еще год продолжать арендовать землю.

Договор дарения. О договор дарения говорится только в одной статье Псковской Судной Грамоты - статья 100. В ней говорится о том, что дарение признавалось только в том случае, если оно было произведено перед священником или перед другими людьми. Договор дарения мог заключаться в письменной или устной форме.

Залог. Псковская Судная Грамота проводит четкое разграничение между залогом недвижимого и движимого имущества («закладом»). В ней имеется целый раздел (статьи 28 - 33), относящийся к взысканию денежных ссуд по «закладу» и «доскам», то есть по распискам и частным актам. Без записи и заклада иски признавались на сумму до 1 рубля при условии предъявления «досок». При ссудах свыше 1 рубля надо было составлять запись либо принимать заклад, зарегистрированный в особых закладных досках. В статье 28 говорится о том, что если человек сможет доказать при помощи «досок» и заклада, что он действительно давал имущество или деньги в долг, то он имеет право взять с ответчика ссуженные ему деньги, отдав при этом заклад.[12] В делах подобного рода запрещалось присуждать судебный поединок. По Псковской Судной Грамоте разрешалось возбуждать уголовные дела о залоге без наличия «досок» или заклада на сумму не более 1 рубля. В статье 31 говорится о том, что должник может отказаться отдавать долг в том случае, если стоимость вещи, отданной в залог, равнозначна или больше ссуженной суммы. Заимодавцам предоставлялись льготы по сравнению с должниками. Например, если за должника поручится человек, а потом заимодавец начнет требовать деньги с поручителя, то долг считается выплаченным только в том случае, если в городском архиве есть об этом запись. К тому же запрещалась порука за должника, долг которого превышает 1 рубль.[13]

Подобным же образом решались дела о деньгах, отданных для торговых оборотов, если в городском архиве не было копии расписки, предъявленной суду.

Вопросу наследственного права Русская Правда посвятила целых десять статей, изложенных довольно подробно.

Эти статьи позволяют дать высокую оценку уровню развития наследственного права. Русскому праву XI – XII вв. знакомо наследование по закону и по завещанию (ряду). Очень много внимания уделяется положению жены, оставшейся хозяйкой после смерти своего мужа. В нормах наследственного права и раскрываются те глубокие сдвиги, которые произошли в системе личных и имущественных отношений супругов, родителей и детей. Весьма характерен стиль статей о наследстве Русской Правды. Он носит яркий дидактический – поучительный – характер.

Наследование по завещанию предусматривалось статьей                                83 Пространной Правды (по Троицкому списку). По этой статье дети определялись наследниками.

Сторонники существования завещания опирались на чтение данной статьи по Синодальному списку, указывая, что в ней вообще не указаны лица, между которыми раздел должен произойти. Можно предполагать, что умирающий мог отказать что-либо и не детям, причем это подтверждается и второй частью статьи, в которой сказано: «без ряду умрет, то все детям», т.е. в завещании может быть оставлено не все детям.

Очень хорошо подтверждает существование обычая делать завещательные распоряжения статья 93, в которой говорится о праве матери делать завещательное распоряжение и избирать наследника среди всех сыновей или даже дочерей. И это в Киевском государстве, где, как было указано, положение женщины было приниженным. Тем более мог делать подобные распоряжения отец, глава семьи.

Наследование по закону. Наличие в Русской Правде двух статей трактующих наследование после смерда и после боярина, побуждает согласиться с тем, что мы действительно имеем два разных порядка наследования.

В составе Русской Правды находились статьи, которые говорили о беззатчине смердов и бояр. Также говорилось и о наследстве жен, о легатах в пользу церкви и пр.

Хотя эти нормы издавались, имея ввиду, людей, принадлежащих к княжескому обществу, – бояр, дружинников, смердов, но эти нормы вполне могли регулировать права наследования и других групп населения. Следовательно, вполне была возможна рецепция этих норм для всего общества Киевского государства, их распространение не только на княжеских людей, но и на людей боярских, на купцов, ремесленников и пр.

Наследование восходящих и боковых родственников. Как Русская Правда, так и другие памятники Русского государства XI –XII вв., совершенно не упоминают о наследовании восходящих и боковых родственников. О наследственных правах, следовательно, можно говорить только предположительно.

О наследственном праве восходящих также не говорит Псковская Судная грамота.

По Псковской Судной грамоте мать умершей супруги или отец умершего супруга могли претендовать только на платье умерших. Естественно думать, что в Киевском государстве, где нормы наследственного права были менее развиты, чем в Пскове или Москве, восходящие родственники не имели права наследования после своих детей.

Что же касается боковых родственников, то они обладали наследственными правами по Псковской Судной грамоте.

Наследование супругов. Русская Правда ничего не говорит о наследовании мужей, но наследованию жен она посвящает четыре статьи.

По прямому смыслу статьи 84(93) смертью отца не открывалось наследства для детей в его имуществе. Это имущество оставалось в управлении жены, которая после мужа не наследовала. Она только получала из имущества мужа «часть». Было установлено, что эта «часть» не есть часть наследства, а выдел из имущества известных средств, для специальной цели, т.е. наделение вдовы, дочери, вклад на помин души, размер которых не определялся в Русской Правде, а устанавливался соразмерно оставленному имуществу и обстановке.

По статье 84(94) предусматривался случай смерти человека бывшего во втором браке и имевшего детей от первого. Эти дети теперь получают наследство своей матери, а также то, что их отец дал при жизни из имущества их матери – второй жене. Следовательно и муж не получал наследственной доли из имущества своей жены, а только управлял этим имуществом.

По статье 92(101) жена, давшая обет оставаться вдовой, и, следовательно, управлявшая имуществом мужа, при растрате движимого имущества должна была возместить ущерб при выходе ее вторично замуж. Но пока она не вышла замуж, она управляет имуществом на правах главы семьи. Даже если дети стали бы протестовать против ее управления, воля ее должна быть исполнена. Ей представлялась полная возможность или оставаться с детьми, пользуясь тем имуществом, которое входило в ее «часть» и которое она получила из имущества мужа, или отказаться от управления, следовательно, допустить раздел и «сидеть», получая при разделе часть имущества.

Выморочное имущество. Выморочное имущество в Киевском государстве называлось беззадницей или беззатчиной. Выморочное имущество после смерда, не оставившего сыновей, шло князю. По Уставу князя Ярослава, выморочное имущество церковных людей шло епископу. Возникает вопрос: куда шло имущество бояр, княжеских и боярских дружинников, не оставивших после себя жен, восходящих и боковых родственников. Поскольку нормы Русской Правды, изданные для регулирования наследственных прав смердов и бояр, стали распространяться на все население, то, вполне возможно, что выморочное имущество всех других лиц шло князю.

Права и обязанности наследников. Относящиеся к наследственному праву нормы Русской Правды, говорят об ответственности по обязательствам. Так, дети от второго мужа, обязаны уплатить детям от первого мужа все то, что их отец утратил из имущества первого мужа.

Можно полагать, что на наследников возлагалась обязанность выделить часть средств на помин души, а на наследников сыновей – обязанность выдать сестер замуж.

Псковская Судная Грамота знает два вида наследования имущества: наследование по завещанию и наследование по закону. Завещание признавалось действительным, если оно было написано и сдано в городской архив (статья 14).

В Псковской Судной Грамоте обозначен круг лиц-наследников по закону. [14] К ним относятся: отец, мать, сын, брат, сестра (статья 15). Но дети лишались права наследства по закону, если отделялись от родителей. Муж или жена, после кончины супруга, имели право пользоваться его имуществом до вступления во второй брак или до своей смерти.

Семейное право.

После принятия христианства на Руси была введена церковная форма заключения брака, и брак стал находиться в ведение церкви. Дела о признании брака не действительным и о разводе принадлежали юрисдикции церковного суда.

Для заключения брака, по нормам православного церковного права, требовалось соблюдение ряда условий. Среди этих условий, прежде всего, необходимо упомянуть отсутствие близких степеней родства и свойства. Кроме кровного родства учитывалось так называемое духовное родство - между восприемниками (между кумом и кумой). Духовное родство было препятствием к браку. Далее требовался определенный возраст. Византийское законодательство по-разному устанавливало минимальный брачный возраст. По Эклоге вступление в брак дозволялось мужчинам по достижении 15 лет и женщинам с 13 лет, по Прохирону, соответственно в                 14 и 12 лет.

Далее для признания брака действительным было необходимо согласие брачующихся и их родителей. По законодательству, брак, заключенный в более раннем, чем положено возрасте, между лицами, состоящими в близкой степени родства или свойства, без согласия, признавался недействительным и расторгался.

Но наряду с признанием брака недействительным, церковь знала и развод. Развод не был предметом судебного разбирательства. Иногда правила развода не соблюдались. Несомненно, церкви пришлось выдержать довольно сильную борьбу с тенденцией прекращать брак по одностороннему желанию мужа. Недаром выработался особый термин для такого одностороннего прекращения брака - «роспуст». Что борьба с роспустом была серьезная, доказывает факт, что с него начинается список дел, которые принадлежат юрисдикции церкви.

Одна из статей Русской Правды говорит о том, что имущество приносимое женой оставалось за ней и во время брака. После смерти это имущество шло наследникам, даже если муж вторично женился и дал часть его второй жене.

Судя по статье 110 можно сказать, что жена не отвечала за долги и вину своего мужа. Однако,  можно сказать, что эта статья имела ввиду только холопов, дабы господин не понес дополнительных убытков от выдачи жены вместе с холопом. Нет сомнения, что имущественный вопрос в отношениях супругов на Руси следует решать исходя из того, что шла борьба между патриархальными и византийскими взглядами на жену.

До принятия христианства существовали так называемые «водимые» жены и наложницы. Различия между детьми, рожденными от наложницы и от законной жены не было или им не придавалось особого значения. После принятия христианства можно было ожидать, что духовенство, борясь за так называемую «святость брака», примет строгие меры, чтобы установить различие между законными и незаконными детьми. Несомненно, церковь принимала меры, и со временем дети, рожденные вне брака стали считаться незаконными: они не имели права наследования после своих родителей.

Русские князья иногда приравнивали внебрачных детей к законным, давали им преимущества. Так, например, Галицкий князь Ярослав Владимирович передал все свое княжество внебрачному сыну Олегу, а сыну, рожденному в браке - Ярославу, только город Перемышль.

Что касается другого способа установления родительской власти - усыновления, то источники о нем молчат. Но институт усыновления был весьма распространен у европейского населения. Исследователи считают, что этот институт был известен славянам еще в древности.

Что касается прекращения родительской власти, то она заканчивалась, когда сыновья могли жить и кормиться самостоятельной семьей. Для дочерей родительская власть прекращалась выходом замуж.

Источники сведений о личных и имущественных отношениях родителей и детей в Киевском государстве весьма бедны. Необходимо отметить, что в рассматриваемый период, неограниченная власть отца над детьми, распространявшаяся вплоть до права жизни и смерти, стала несколько смягчаться, с одной стороны из-за тех социально-экономических сдвигов, которые произошли в обществе, а с другой под влиянием греческого духовенства.

Согласно статье Русской Правды дети от умершей первой жены должны были получать ее имущество, хотя бы отец дал его второй жене.

Летописи и другие источники, говорят, что родители продавали своих детей. Так как первое запрещение продавать детей появляется только в                XIV в., можно сказать, что до этого времени отношения «отец-раб» не прекращались. Очень много источников говорит о том, что отцу принадлежало право наказывать своих детей. Насколько широк был объем этого положения, показывает изречение «Аже любешь своего сына, то сокруши ему ребра». Летописи и другие источники говорят, что отцы распоряжались брачной судьбой своих детей: женили сыновей и выдавали замуж дочерей по своей воле.

Наличие особого имущества у детей вовсе не означает их право на судебную охрану от притязаний их родителей на это имущество. Статья Устава князя Владимира говорит не о судебных тяжбах между родителями и детьми, а между братьями, если умрет кто-то из братьев или между детьми, если умрет кто-то отец.

Дошедший до нас материал, относящийся к опеке, в частности статьи Русской Правды, свидетельствует о развитии норм опекунского права. В Русской Правде проводятся такие черты опекунского права, как вознаграждение опекуна за его деятельность, установление ответственности.

Русская Правда говорит довольно подробно об опеке матери, сначала в статье 84, затем в статье 92.

Русская Правда предусматривает случаи, когда опекуном был отчим. В ней нет статей, которые бы запрещали отчимам быть опекунами пасынков. Она ограничивается обязательством возместить все убытки, которые пасынок мог понести во время опеки.

Что касается времени прекращения опеки, то оно определяется в Русской Правде не достижением определенного возраста, а достижением зрелости.

Русская Правда не упоминает, того, какие учреждения ведали делами опеки. Поскольку по Уставу князя Владимира делами о наследстве ведала церковь, то логично предположить, что духовенство ведало и опекой.

2.    
Уголовно-правовые нормы, становление системы наказания

В  уголовном  праве  Киевской  Руси  зафиксировано  правовое  неравенство представителей  различных  социальных  слоев.  Это   отчетливо   видно при  рассмотрении  отдельных  элементов  состава  преступления.  Так,   субъектом преступления может быть любой человек, кроме  холопа.  За  действия  холопа отвечает его господин. В некоторых случаях потерпевший мог сам расправиться с холопом - обидчиком, не обращаясь к  государственным  органам,  вплоть  до убийства холопа, посягнувшего на свободного человека.

Русская Правда еще не предусматривала возрастного ограничения уголовной ответственности, не знала понятия  вменяемости,  но  ей  уже  было  известно понятие соучастия.

Русская  Правда  различала  также  ответственность  в  зависимости   от субъективных обстоятельств преступления. В ней нет различия между умыслом  и неосторожностью, но выделяются два вида умысла - прямой  и  косвенный.  Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в  разбое  наказывается высшей мерой наказания - потоком и  разграблением,  убийство  же  «в  сваде» (драке)  -  только  вирой.  По  субъективным  обстоятельствам преступления различалась и ответственность за банкротство:  преступным  считалось  только умышленное банкротство.

Что касается объективной стороны  состава  правонарушения,  то  Русская Правда еще не знала преступлений, совершаемых путем  бездействия.   Среди имущественных преступлений  наибольшее  внимание  Русская  Правда уделяла   краже   (татьбе).   Наиболее   тяжким   видом   татьбы  считалось конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производства, а также  боевым имуществом.  Известно  и  преступное  уничтожение  чужого  имущества  путем поджога, наказуемое потоком и разграблением. Такая высокая  мера наказания определялась тремя  причинами. Во-первых, поджог -  наиболее  опасный  способ уничтожения чужого имущества. Во-вторых, он нередко применялся как  средство мести, особенно часто, когда крестьяне хотели  отомстить  своему  господину.

Наконец,  поджог  имел  повышенную   социальную   опасность,   поскольку  в деревянной Руси от одного дома или сарая могло сгореть целое село  или  даже город.

Система  наказаний  Русской  Правды  довольно  проста.   Высшей   мерой наказаний, как уже  говорилось,  был  поток  и  разграбление.

Следующей  по тяжести мерой наказания была вира.

За основную массу преступлений  назначалась  так  называемая  продажа  -  уголовный штраф. За преступления, отнесенные к компетенции церковного  суда, применялись епитимьи.  Легкой  епитимьей  считалось               500  поклонов  в  день.

Епитимья часто соединялась с государственной карой.

Древнерусское право еще не знало достаточно четкого  разграничения  между уголовным и гражданским процессом, хотя  некоторые   процессуальные  действия (например, гонение  следа,  свод)  могли  применяться  только  по  уголовным делам.  В  целом  и  по  уголовным,  и  по  гражданским   делам   применялся состязательный процесс, при котором  стороны  равноправны  и  сами  являются двигателем всех  процессуальных  действий.  Даже  в  судебном  процессе  обе стороны назывались истцами.

В Псковской судной грамоте получила развитие такая отрасль права, как уголовное право.

Нормы уголовного права грамоты в сравнении с нормами Русского права более ужесточены, что свидетельствует об обострении классовой борьбы (или социальных противоречий). В Русской Правде преступления именовались общим термином «обидой». Псковская грамота не имеет специального термина для его обозначения, но по разработке понятия преступления она находится на порядок выше.

Под преступлением понималось не только нанесение какого-либо вреда частным лицам, но и причинения ущерба государству и его органам.                 В ст. 7 упоминается такой вид преступления как «перевет», т.е. государственная измена.

«Перевет» считался особо опасным преступлением против государства и карался смертной казнью.

Преступлением против судебных органов считались: вынесение неправосудного приговора, тайный посул или тайная взятка, нанесение ударов судебно-административному лицу, насильственное вторжение в помещение суда, виновные в перечисленных преступлениях наказывались тюремным заключением, и высокой княжеской «продажей» (штрафом), а также денежными взысканием в пользу пострадавшего подверника.

Псковская судная грамота регулирует и имущественные преступления, усиленно охраняя собственность имущих классов и социальных групп от покушения.

В грамоте предусматривалась кража «татьба», причем она различалась на простую и квалифицированную.

Простая кража - это кража в первый раз (по Грамоте и во второй), которая производилась из кладовой, саней, с воза, из лодки, зерна из ямы, кража скота, сена. Эти виды кражи наказывались штрафом в размере 9 денег (ст. 8).

В памятнике есть статья, которая устанавливает денежные взыскания в пользу потерпевшего от 2 до 10 денег и судебные пошлины от 3 до 6 денег за кражу домашних животных.

Квалифицированная кража - это кража, сопровождавшаяся отягчающими обстоятельствами. Это, прежде всего, профессиональное конокрадство кража в третий раз, кража из Псковского Кремля, где хранилась государственная казна («кромская» татьба). За квалифицированную кражу назначалась смертная казнь.

Грамота различает «татьбу» (тайное похищение чужого имущества) и грабеж и разбой (насильственный, открытый захват чужого имущества). Понятием  «наход» грамота выделяет разбой, произведенный шайкой (ст. 1). За грабеж, разбой и наход взыскивался высокий штраф.

К преступлениям против личности относились: убийство («головщина»), нанесение побоев, оскорбление действием. За убийство назначалась княжеская «продажа» в размере 1 рубля и денежное взыскание семье убитого. При отказе в выдаче убийц властью или общиной взыскивалась «дикая вира», как и по Русской правде.

Особым составом преступлений выделены отцеубийство и братоубийство. Население побоев и выравнивание бороды квалифицировалось как оскорбление действием. Если избиение происходило в публичном месте, то виновник карался денежным штрафом в пользу князя и денежным взысканием в пользу потерпевшего. За вырванные бороды взимался высокий штраф 1 рубль.

Существование в Пскове более развитой и суровой системы наказаний свидетельствует о наличии в обществе острых социальных противоречии.

Государственная измена, церковная кража, конокрадство, профессиональное воровство (более 3 раз), поджигательство карались смертной казнью через отсечение головы, сожжение и повешение. Большинство преступлений наказывались «продажей» в пользу князя и денежным взысканием в пользу потерпевшего или его семьи.[15]

3.                 Развитие процессуальных правовых норм. Формирование системы доказательств.

В период существования Древнерусского государства судебные функции исполнялись органами власти. По правилу, в чьих руках находилась власть, тот и творил суд, т. е. суд не был отделен от администрации. Князь считался высшим судьей, о чем свидетельствует ряд статей Русской Правды. Ночного вора, если его не убили до рассвета, утром вели на княжеский двор (ст. 40). Закуп имел право отлучаться для подачи князю жалобы на своего господина (ст. 56). Судебные решения князей по отдельным вопросам становились нормами права. Князь осуществлял судебные функции по наиболее важным делам, видимо, совместно с вече. Он же судил бояр и разрешал жалобы на местных судей.

На местах судебные функции осуществляли посадники и волостели. С развитием государства, обострением классовой борьбы увеличилось и количество преступлений, особенно имущественных. Это привело к появлению множества различных вспомогательных судебных должностей. Происходит усложнение и рост судебного аппарата. Русская Правда упоминает о представителях судебной власти мечнике, детском, вирнике, собиравшем виры и продажи с населения, метельнике, собиравшем судебные пошлины, ябедниках и др.

Наряду с судом посадников и волостелей на местах существовал и боярский суд, юрисдикция которого распространялась на население, находящееся в феодальной зависимости от боярина на основании имущественных пожалований. Боярин, как и князь, не все дела решал лично, часть судебных дел разрешали его помощники.

Кроме княжеского и боярского суда на Руси существовал церковный суд. Церковь сумела добиться передачи в ее ведение дел, связанных с самовольным расторжением брака, изнасилованием, похищением женщин, оскорблением, церковным воровством, «зелейничеством», по спорам между мужем и женой об имуществе и др. Церковь имела свои уставы, церковные феодалы осуществляли судебные функции по всем делам, подсудным церкви в отношении всего населения. Они же осуществляли судебные функции по всем делам в отношении лиц, подвластных церкви.

Поскольку в Древнерусском государстве не различалось уголовное и гражданское право, то не было различия и в судопроизводстве. Те дела, которые в позднейшем законодательстве признавались уголовными, и те, которые признавались гражданскими, решались в одинаковом порядке.

Судебный процесс по Русской Правде  носил состязательный характер, т. е. проходил при активном участии сторон в форме своеобразного спора. Обе стороны назывались истцами, чаще всего они пользовались почти одинаковыми судебными правами.

На суде стороны обыкновенно окружались толпой родственников и соседей, которые являлись пособниками. Процесс осуществлялся средствами, требовавшими личного присутствия сторон, например, испытание железом, водой, принесение клятвы – «присяги», выступление в судебном поединке – «поле». В «Русской Правде» нет достаточных указаний о том, как начиналось судебное преследование и судебный процесс. Вместе с тем в Русской Правде содержатся статьи, которые говорят о немалой роли судебных органов в установлении процессуальных отношений сторон. Обвиняемый, не явившийся в суд, мог быть задержан судебными органами и подвергнут аресту. По смыслу статей Русской Правды для ареста обвиняемого не требовалось каких-то определенных оснований. Он мог быть задержан по заявлению обвинителя.

Особенно активной роль государственных органов была в преследовании за совершение особо тяжких преступлений (например, за убийство). Большая ответственность за отыскание преступника возлагалась и на крестьянские общины. В Русской Правде говорится об особой форме поиска преступника - гонение следа. Предполагалось, что там, где теряются следы, находится преступник. Если след терялся на большой дороге или в степи, то розыски прекращались. Гонение следа влекло за собой для общины (верви), в которой терялись следы убийцы, обязанность самой продолжать розыск преступника и выдать его властям или уплатить дикую виру. Если совершалось не убийство, а другое преступление, то вервь обязана была возместить ущерб и уплатить штраф (ст. 3, 77).

Защищая право собственности феодалов на различные вещи и на холопов, Русская Правда большое внимание уделяла определению порядка отыскания пропавших вещей и холопов. В ней имеется ряд статей, посвященных своду - досудебной форме установления отношений между будущим истцом и ответчиком.

К своду прибегали при похищении вещи или холопа. Пострадавший должен был объявить о пропаже на торгу (базарной площади). Это объявление называлось закличем. Если по истечении трех дней после заклича вещь находилась, то лицо, у которого она была найдена, признавалось ответчиком. Ответчик должен был не только возвратить вещь, но и уплатить штраф. Если заклич не был произведен, или если вещь была найдена до истечения трех дней, или, наконец, если эта вещь была найдена не в своем городе или общине, а обладатель пропавшей вещи не сознался в хищении, то тогда приступали к своду.

Свод мог продолжаться до тех пор, пока не находился похититель. Но если  оказывалось, что похитителя нужно искать вне города, то собственник мог производить свод только до третьего лица, которое было обязано вручить собственнику вещи ее стоимость деньгами, а затем имело право продолжить свод. При отыскании похищенного холопа собственник не вел свод дальше третьего лица. Третий добросовестный приобретатель передавал холопа собственнику, а сам мог вести розыски похитителя и продолжать свод.

Если свод заканчивался отысканием вора, он должен был уплатить вознаграждение тому, кому он продал похищенную вещь, и уплатить штраф. Иногда свод заканчивался тем, что приобретатель вещи не мог доказать добросовестность ее приобретения. Наконец, свод мог привести к границам государства. В этих двух случаях добросовестный приобретатель очищался от обвинения указанием на двух свидетелей покупки, которые приносили присягу.

При судебном разбирательстве стороны доказывали свою правоту при помощи судебных доказательств. Основными судебными доказательствами были собственное признание и наличие свидетелей – послухов.

Если одна сторона не могла добиться признания другой стороны и если послухи и видоки давали одинаково благоприятные показания, то прибегали к ордалиям, т. е. испытанию водой и железом. Исследователи полагают, что испытание железом заключалось в схватывании руками раскаленного куска железа. Правым считался тот, кто не обжигался. Испытание водой заключалось в том, что обвиняемого связывали веревкой и бросали в воду. Если он шел ко дну, то считался невиновным и вытаскивался. Средством доказательства был и судебный поединок (поле). Победивший на поединке выигрывал процесс. Очень часто применялась присяга.

В Русской Правде  нет постановлений о вторичном рассмотрении дела по жалобе недовольной стороны, но иногда по решению, князя оно проводилось заново.

Статья 74 предусматривала вознаграждение княжеской администрации за осуществление ими судебных функций, а ст. 86 устанавливала «железный урок»: 40 гривен - в казну, 5 гривен - мечнику.

Судебные пошлины законом рассматривались как плата судье за решение дела, и - ст. 107 предусматривала их размеры в зависимости от характера дела, указывала на круг должностных лиц, в пользу которых они поступали.

Псковская судная грамота содержит в своих статьях постановление о таком судебном представительстве, как пособничество, неизвестном Русской Правде, которое в ранний период применялось для женщин, подростков, монахов, старых и глухих людей (ст. 58).

Ответчик мог выставить на поединок с послухом противной стороны «наймита» (ст. 21,36). Женщины же в тяжбах между собой не имели права выставлять вместо себя бойцов (ст. 119).

При поединке побежденный проигрывал процесс.

Своеобразной формой процесса был «извод». Суть процесса заключалась в том, что добросовестный приобретатель, чтобы снять с себя подозрение в незаконном присвоении чужой вещи, должен был указать лицо, у которого он купил имущество (ст. 54).

Различались «вольная рота» и «судебная рота». «Вольная рота» - это принесение добровольной присяги по требованию истца (ст. 116), причем ответчик по «татьбе» «вольную роту» давал на том месте, где произошла кража (ст. 34,35). «Судебная рота» - присяга на суде по требованию суда (сторона, не явившаяся на суд для присяги, проигрывала процесс (ст. 99). Ряд статей регламентирует порядок взимания и размеры судебных пошлин в пользу князя и других представителей судебной власти. Грамота не предусматривает пересмотр уже разрешенных судом дел, если не возникало подозрений о подлинности документов, служивших доказательствами.


Заключение

Русская Правда, во всех её редакциях и списках, является  памятником громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она служила основным руководством при судебном разбирательстве. В том или ином виде Русская Правда вошла в состав или послужила одним из источников позднейших судных грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты 1550 года, даже некоторых статей Соборного Уложения 1649 года. Долгое применение Русской Правды в судебных делах объясняет нам появление таких видов пространной редакции Русской Правды, которые подвергались переделкам и дополнениям ещё в XIV и XVI век.

Киевская Русь - это колыбель трех братских народностей: русских, белорусов и украинцев. Хотя Русская Правда и княжеские церковные уставы возникли в столице русского государства, в Киеве, их нельзя считать только памятниками Киевской земли. Русская Правда не только обобщила развитие права всего русского государства с IX века, но и повлияла на развитие правовых норм других русских земель в период распада Киевского государства.

В многочисленных трудах Русская Правда рассматривалась в самых различных аспектах: юридическом, историческом, лингвистическом.

Русская Правда – подлинный памятник права в истории русской культуры, а взятая в окружении других законодательных памятников, она представляется понятнее, яснее и величественнее.

Псковская Судная грамота по сравнению с Русской Правдой отражает новый этап развития русского феодализма - в этом ее ценность как исторического и историко-правового источника. Используя известные памятники права, составители грамоты не слепо копировали их нормы, а перерабатывают в соответствии с реальными условиями Псковской земли и с содержанием псковской пошлины.

Несмотря на отдельные неувязки, отражающие длительную и сложную историю памятника, грамота в целом представляет собой лишенный логических противоречий цельный свод средневекового русского феодального права, свидетельствующий о внимательной и квалифицированной редакторской работе и о достаточно высоком уровне юридического мышления ее составителей.

Знание истории права своей страны помогает понять как исторические события, происходившие в стране, так и истоки современного права. Однако нельзя забывать, что в законе устанавливалась лишь должное поведение людей. Порой нормы, закрепленные в законе, и их реальное воплощение на

практике были весьма различными. Тем не менее, сопоставление одного закона с другим и с иными историческими источниками, да и сам анализ того или иного закона, позволяют с высокой степенью достоверности восстановить истинную картину общества.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1.        Беляев И.Д. История русского законодательства. - СПб.: Лань, 1999. - 125 с.

2.        Исаев И.А. История государства и права России. – М.:Юрист, 1999. - 608 c.

3.        Карамзин Н.М. Записки о Древней и Новой России в ее политическом и гражданских отношениях. – М.:Издательство Московского университета, 2006. - 302 с.

4.        Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. – СПб.: Алтейя, 1998.- 408 с.

5.        Краснов Ю.К. История государства и права России. Учебное пособие. ч. 1. – М.: Российское педагогическое агентство, 1997. – 288 с.

6.        Мартысевич И.Д. Псковская Судная грамота. Историко-юридическое исследование.– М.: Издательство Московского университета, 1988. – 390 с.

7.        Мартышин О.В. Вольный Новгород – общественно-политический строй и право феодальной республики. – М.: Русское право, 1992.- 384 с.

8.        Псковские летописи. Выпуск 2/ под редакцией Насонова А.Н. - М.: Издательство АН СССР, 1955. - 568 с.

9.        Российское законодательство. В 9-ти томах. Т.1. Законодательство Древней Руси. - М.: Юрид. лит., 1984. - 432 с.

10.   Свердлов М.Б. От закона Русского к Русской Правде. – М.: Наука, 1988. - 478 с.

11.   Соловьев С.М. Сочинения в18 кн. Кн. 1-3. Т. 1-5. История России с древнейших времен. - М.: Голос, 1993. - 768 с.

12.   Хрестоматия по истории государства и права России. Учебное пособие / под редакцией Титова Ю.П. 2-е изд. перераб. и доп. - М.: ТК Велби, 2005. - 464 с.

13.   Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период/Под ред. Ю.П.Титова и О.И.Чистякова.  – М.: Наука, 1990. - 480 с.

14.   Хрошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV, XV вв. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1963. - 345 с.

15.   Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы. ч.1. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1948. - 237 с.

16.   Чистяков О.И. История отечественного государства и права. ч.1. М: Юрист, 2007. – 245 с.

17.   Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. – М.: Госюриздат, 1949. - 543 с.

18.   Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. - М.: Наука, 1981. – 207 с.

---