Вы должны были, братья,

Устоять, как стена...

А. Т. Твардовский

Александр Трифонович Твардовский знал о войне не понаслышке, сам прошел трудными ее дорогами многие сотни километров, оттого и стихи его, правдивые и суровые, полны исторического оптимизма, веры в неизбежную победу русского оружия.

Одно из лучших стихотворений Александра Трифоновича «Я убит подо Ржевом» написано в форме монолога бывшего бойца, павшего за свободу родины, оттого имеющего право говорить с живыми откровенно, без излишней слезливости и пафоса.

Я убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятой роте, на левом.

При жестоком налете.

Я — где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я — где с облачком пыли

Ходит рожь на холме.

Поэту удалось создать собирательный образ поколения, оставшегося на полях сражений, честно выполнившего свой долг до конца. Да, им хотелось жить и любить, растить хлеб и детей, но пришла суровая година войны, и люди встали живым щитом и не дрогнули, а ушли — только мертвыми.

Наши очи померкли.

Пламень сердца погас,

На земле по поверке

Выкликают не нас.

Вы должны были, братья,

Устоять, как стена,

Ибо мертвых проклятье —

Эта кара страшна.

Автор сумел найти ту грань, между жизнью и смертью, памятью и забвением, за которую уже не перейти, ее может понять и предвосхитить только талант поэта. Он высказывает мысль, которая владела умами всех, к чему стремились «живые и мертвые»:

Нам достаточно знать,

Что была, несомненно,

Та последняя пядь

На дороге военной.

Та последняя пядь,

Что уж если оставить,

То шагнувшую вспять

Ногу некуда ставить.

Стихотворение Твардовского воспринимается как завещание всех павших, не доживших до Святой Победы, тем, кто дошел, осуществил, добил фашизм в его «логове». Это и предупреждение всем последующим поколениям, чтобы не допустили повторения кровавой бойни, ибо остановить войну сложнее, чем не допустить ее. Из своего «далека» поэт говорит с потомками, чтобы помнили тех, кто заплатил за победу безмерную цену — свою жизнь.

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой отчизне

С честью дальше служить.

И беречь ее свято,

Братья, счастье свое —

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

Читатель и не заметил, как повествование перешло от героя стихотворения к автору, лишь сменился будничный ритм на патетический, появился пафос, оправданный великим подвигом народа, отстоявшего мир на земле.