В нашей стране сложно писать фельетоны и вообще что-то смешное. Потому, что сама наша жизнь – сплошной фельетон. Вот, наступили холода. Мы померзли при минусовой температуре за окном и отключенных батареях. Дождались, - батареи потеплели. Зато в половине города тут же из кранов горячей воды стала течь чуть тепленькая: «Не фиг, - надо полагать, - баловать!» И это еще хорошо. Потому, что могла бы перестать течь вообще.

Для иностранцев наша привычная жизнь – кладезь приколов и искрометного юмора. Визитер, к примеру, с какого-нибудь захолустного (по их понятиям) ранчо в Южной (да, - хоть и в Северной) Дакоте, не обнаружив в этом самом кране воды… что, вы думаете, делает? Ни в жизнь не догадаетесь: заливается детским смехом и тычет в сантехнику пальчиком. Для него это смешно, потому что – непостижимо. Для нас это – норма, и нам уже совсем не смешно.

Насчет того же тепла, той же воды можно говорить долго. И слышать (тоже – долго) в ответ всякие вполне умные и веские оправдания. Дескать, с газом проблемы, с электроэнергией… Это – тоже не смешно, а, скорее, - грустно, но как бы смешит предчувствие того, что под выборы (ближе к 29 октября) вдруг появятся и газ и электричество, и горячая вода. Потому, что надо, чтобы жители «правильно» проголосовали. А выборы пройдут (неважно, кто победит), - и жители опять станут не нужны. И опять начнутся «проблемы» с тем же самым. Это у нас – национальная традиция и национальная забава одновременно.

Так что: «Жить стало лучше, жить стало веселее!». Так еще Сталин сказал. Сейчас, правда, не те времена. Так что, насчет «веселее», - это для гостей. Насчет «лучше», - для начальства. А вот «жить стало…» – это для всех нас. И – очень трудно что-то смешное писать. К тому же – и не тянет.

Вот так.