Сочинение

Сочинение на тему Пушкинский след в романе Б Пастернака Доктор Живаго

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-06-27

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 9.11.2024


А. Суханова

Высокая степень интертекстуальности текстов Б. Пастернака и, в частности, романа «Доктор Живаго» общеизвестна. Исследователи неоднократно обращали внимание и на намеренную, иногда нарочитую интертекстуальность имен персонажей романа, как главных, так и второстепенных. Широкий читатель не обязан точно идентифицировать каждый факт мировой культуры, к которому отсылает то или иное имя, ему достаточно почувствовать саму преемственность традиции. Однако для исследователя возможное происхождение того или иного имени представляет значительный интерес, так как может привести к решению или хотя бы постановке какой-либо смежной проблемы в изучении творчества писателя.

В настоящей работе мы обратимся к главам 5 и 6 второй части романа «Доктор Живаго». Только в этих двух главах фигурируют эпизодические персонажи по фамилии Фуфлыгины – «начальник дистанции, инженер путей сообщения» и его жена, «красивая дама». Фамилия Фуфлыгин, сама неблагозвучность которой придает ей отрицательную экспрессию, может на первый взгляд показаться продуктом фонетического творчества автора, однако в словаре В.И. Даля обнаруживается слово фуфлыга, которого нет в словарях XX века. Приведем словарную статью полностью: «Фуфлыга, фуфлыжка об., прыщъ, фурсикъ, дутикъ, невзрачный малорослый человекъ. Это что за фуфлыга? //Продувной мотъ, гуляка // Родъ печенья. Фуфлыжничать, проедаться, жить за чужой счетъ, шататься» Значение глагола фуфлыжничать вполне соответствует едва намеченной, но вполне определенной характеристике персонажей: это люди, живущие за чужой счет, так как достигли благосостояния незаслуженно. Фуфлыгин проявляет полное безразличие к делам службы: пропуская мимо ушей «крик души» подчиненного, он занят тем, что любуется своим элегантным костюмом; Фуфлыгина как будто весь день сидит в одной и той же ленивой позе, глядя сквозь копошащихся вокруг тружеников, недостойных ее внимания. Ничтожность и ложная значительность этой пары вызывает острое негодование революционера Тиверзина, видящего в них воплощение «мира подлости и подлога». Казалось бы, все ясно, фамилия оказывается говорящей, подчеркивает авторское отношения к персонажу, а весь отрывок наводит на мысль о лучших традициях соцреализма.

Однако мнимая простота и даже – с точки зрения некоторых критиков – якобы поверхностность поздней прозы Пастернака всегда обманчивы, и дело обстоит не столь примитивно и прямолинейно.

Во-первых, фамилия Фуфлыгины обнаруживает интертекстуальность указанных фрагментов; во-вторых, отношение текста Пастернака с первоисточником выявляет характерную особенность структуры поздней прозы поэта, которую, перефразируя Р. Якобсона, может быть, точнее следовало бы назвать прозой музыканта.

Претекст обнаруживается в русской классической литературе. У А.С. Пушкина есть неоконченный отрывок, начало повести или романа, относящийся к 1830 – 1831 гг. – написаны только первая глава и начало второй. В собраниях сочинений этот отрывок печатается под названием, данным по его начальным словам: «На углу маленькой площади…». В первой главе между персонажами происходит такой диалог: « – Кого ты называешь у нас аристократами? // Тех, которым протягивает руку графиня Фуфлыгина. // А кто такая графиня Фуфлыгина? // Наглая дура». Фамилия также использована в качестве говорящей – она усиливает представление о ложной значительности и истинном ничтожестве персонажа, выявляемых контекстом. Использование этой же фамилии в романе Пастернака может явиться сигналом к поискам других моментов сходства этих текстов.

С нашей точки зрения, такие моменты можно отметить.

В плане сюжета между текстами нет ничего общего. У Пушкина – дама, удалившаяся от света ради любви, чувствует неизбежность разрыва с любовником; сюжет, разработанный впоследствии Л.Н. Толстым и А.П. Чеховым. У Пастернака – представители «мира подлости и подлога» вызывают неприязнь и негодование революционера. Тем не менее, в текстах – помимо сюжета – проносятся, подобно музыкальным темам, некоторые общие мотивы, подвергаемые в более позднем тексте вариациям и перестановкам.

Мотив первый: экипаж стоит на небольшой площади (площадке).

Пушкин: «На углу маленькой площади, перед деревянным домиком, стояла карета…» Пастернак: «На открытой площадке возле конторы толпились незанятые рабочие. На въезде к площадке стояла Фуфлыгинская коляска».

В тексте Пастернака не эксплицирована прямо, но угадывается неуместность появления богатой коляски возле конторы, что соотносится с замечанием Пушкина о карете: «явление редкое в сей отдаленной части города».

Мотив второй: снег, и именно – мокрый.

Пушкин: «…форейтор играл в снежки с дворовыми мальчишками».

Пастернак: «Неожиданно пошел мокрый снег с дождем».

(Снежки можно лепить только из мокрого снега).

Мотив третий: красивая дама возлежит на подушках.

Пушкин: «В комнате, убранной со вкусом и роскошью, на диване, обложенная подушками, одетая с большою изысканностию, лежала бледная дама, уж не молодая, но еще прекрасная».

Пастернак: «В углу коляски, небрежно откинувшись на подушки, сидела красивая дама» Мотив четвертый: изысканная одежда.

У Пушкина дама одета «с большой изысканностию» у Пастернака об одежде дамы ничего не говорится, но мотив передан ее мужу: «На Фуфлыгине была расстегнутая дорогая шуба с путейским кантиком и под нею новый штатский костюм из шевиота. Он осторожно ступал по насыпи, любуясь общей линией пиджачных бортов, правильностью брючной складки и благородной формой своей обуви».

Мотив пятый: некто Фуфлыгина относится к людям весьма избирательно, сама при этом являясь ничтожеством, что подчеркнуто фамилией.

Фрагмент диалога из пушкинского наброска уже приводился выше.

Пастернак: «Она [Фуфлыгина] бросала немигающий мечтательный взгляд поверх толпившихся рабочих с таким видом, словно в случае надобности этот взгляд мог пройти без ущерба через них насквозь…». Тиверзин, который «случайно подхватил это выражение», негодует: «…разъевшаяся барынька смеет так смотреть на дуралеев-тружеников…». У Пастернака образ раздваивается – оказываются двое Фуфлыгиных, занятых только собой. Муж «красивой дамы» отделывается ничего не значащими отговорками от Антипова, поднявшего жизненноважную производственную проблему: «Слова Антипова влетали у него в одно ухо и вылетали из другого… не до твоих, мол, рельсов. Есть поважнее материи».

Мотив шестой: некто болезненно воспринимает пренебрежение людей, которых презирает.

Пушкин: «И пренебрежение людей, которых ты презираешь, может до такой степени тебя расстроивать?!» Пастернак: «Тиверзин случайно подхватил это выражение. Его покоробило. Он прошел, не поклонившись Фуфлыгиной, и решил зайти за жалованьем попозже, чтобы не сталкиваться в конторе с ее мужем». Заметим, Тиверзина коробит отношение не к нему лично, а к другим людям, и реакция его прямо противоположна реакции пушкинского Валериана, который стремится попасть в число «тех, кому протягивает руку графиня Фуфлыгина», однако названный мотив «экстрагируется» как из одной, так и из другой ситуации.

Мотив седьмой: некто «сегодня сам не свой».

Пушкин: «…я сегодня сам не свой; сержусь на всех и за все».

Весь предыдущий диалог выявляет раздражение Валериана.

Пастернак: «…в его разгоряченной голове… его возбуждение дошло до такой степени, что ему не терпелось пробежать все это расстояние разом, не переводя дыхание. Он не соображал, куда он шагает…».

Такое состояние возникло у Тиверзина после стычки с Худолеевым, еще раньше его покоробило выражение лица Фуфлыгиной, а перед этим он возмущался своими товарищами, которые медлят с решением о забастовке: «А я их видеть не могу». То есть Тиверзин в этот день сердится «на всех и за все». Причины и поводы к раздражению у персонажей разные, но в обоих случаях характер этих причин социальный: Валериан раздражен тем, что им пренебрегает определенный слой общества, Тиверзин вне себя от несправедливости устройства общества в целом.

Мотив восьмой: некто не слушает собеседника, сообщающего нечто жизненно-важное для себя, нетерпеливо ждет окончания разговора и поспешно уезжает в экипаже.

Пушкин: «Валериан ее уже не слушал. Он натягивал давно надетую перчатку и нетерпеливо поглядывал на улицу… Он пожал ей руку, сказал несколько незначащих слов и выбежал из комнаты, как резвый школьник выбегает из класса.

Зинаида подошла к окошку; смотрела, как подали ему карету, как он сел и уехал».

Пастернак: «Слова Антипова влетали у него в одно ухо и вылетали из другого. Фуфлыгин думал о чем-то своем, каждую минуту вынимал часы, смотрел на них и куда-то торопился… На повороте дороги показалась коляска… // Ну, брат, как нибудь в другой раз, сказал начальник дистанции и махнул рукой… Супруги укатили».

Мотив девятый: чье-то сердце «напитано желчью и уксусом».

Первой главе пушкинского отрывка предшествует французский эпиграф: «Votre coeur est l`eponge imbibee de fiel et de vinaigre. Correspondance inedite». (Ваше сердце – губка, напитанная желчью и уксусом. Из неизданной переписки). Метафора, созданная с использованием известного евангельского образа, подходит к характеристике Тиверзина, будущего члена революционного трибунала: ненависть к «старому миру» – его постоянное свойство, обостряющееся в моменты раздражения: «…этот мир был ему сейчас ненавистнее, чем когда-либо».

Разумеется, любое предположение об отсылке к другому тексту в той или иной мере гипотетично. Тем не менее, в данном случае, на наш взгляд, количество общих мотивов, группирующихся вокруг одной и той же редкой фамилии, достаточно велико, чтобы отнестись к такому предположению всерьез. Каждый из этих мотивов в отдельности нельзя назвать даже аллюзией, так как ни один из них не является исключительной принадлежностью данного пушкинского текста – «аллюзию» составляют все эти мотивы вместе взятые, в совокупности с отдельным включенным словом из первоисточника – фамилией Фуфлыгина. Используются, преобразуются и варьируются они в новом тексте совершенно независимо от сюжета и характера персонажей, как могли бы варьироваться музыкальные темы.

Данный случай еще раз показывает, что поиски интертекста как такового – не самоцель. Они проливают свет на закономерности творческого процесса, как универсальные, так и свойственные одному конкретному автору.

Список литературы

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т.IV/ C. 540.

2. Пушкин А.С. Сочинения: В 3-х т. Т.3. Проза. М.: Худож.лит., 1987. С.339-342.

3. Пастернак Б.Л. Доктор Живаго: Роман. М.: Сов.писатель, 1989. С. 41-46.


1. Кодекс и Законы Государственные реформы Петра I 4
2. Диплом на тему Совершенствование организации учета и контроля расчетов с поставщи
3. Курсовая Организация производства продукции в сельскохозяйственном предприятии
4. Контрольная работа на тему Как минимизировать налог ЕНВД
5. Реферат на тему Apple Computer 1992 Essay Research Paper Apple
6. Реферат на тему Tell Me Your Dreams Essay Research Paper
7. Реферат Отчёт производственной практике на ООО Укрсплав, НАК Иста
8. Реферат НДС экономическое содержание и практика применения
9. Реферат Товар и бренд кто есть кто
10. Сочинение на тему Сочинения на свободную тему - не рой другому яму - Сам в нее попадешь