Роман Шолохова Поднятая целина как зеркало русской коллективизации

В романе М.А. Шолохова «Поднятая целина», как в зеркале, отразились противоречия и многогранные события начала 30-х годов XX столетия: раскулачивание, коллективизация, новые отношения в крестьянской среде, в жизни донского казачества.

Каковы же характерные черты того нелегкого для нашей страны времени, эпохи «великих потрясений»?

Прежде всего, отметим контрастность восприятия «новым» человеком окружающей действительности: если не большевик, то классовый враг; если не бедняк, то кулак – опять же враг существующего строя. Таким образом, цветовая палитра мировосприятия включала лишь два цвета – черный и белый, без различения оттенков и полутонов. Подобное примитивное, поверхностное отношение к происходящему на долгие годы определило стереотипное отношение советского читателя к произведению Шолохова. Его роман воспринимался как учебник по классовой борьбе, пособие по коллективизации, что, естественно, исключало необходимость вдумываться во внутреннее течение действия, пристально следить за развитием событий романа, выражением авторской позиции. На первом плане большевики, они же составляют идейно-композиционный центр произведения. Этого было достаточно, чтобы трактовать «Поднятую целину» однозначно.

Действительно ли роман Шолохова является таким простым для восприятия и одноплановым в идейном отношении? Объективна ли оценка советской литературной критики? Верно ли, что «Поднятая целина» – «зеркало» русской коллективизации, или это отражение господствующей идеологии, мимолетных веяний эпохи лжи?

Обратимся к образам большевиков в романе и попытаемся установить, так ли однозначны эти персонажи, как принято было считать.

Давыдов и Нагульнов находятся как бы по разные стороны того огромного зеркала, в котором отразились противоречия коллективизации. Сопоставляя этих героев, автор обнажает целый ряд социальных, политических, духовных проблем 30-х годов. Так, образ Давыдова традиционно воспринимался как фигура однозначно положительная, почти идеальная. В его лице Шолохов выражает сочувствие «двадцатипятитысячникам» – тем, кому пришлось организовывать первые колхозы, ломая при этом вековые традиции и взгляды, ту первооснову, на которой стоял деревенский мир. Таким образом, в «зеркале» автор отразил не икону, не канонизированный образ большевика, каким рисовала его литература тех лет, а живого человека со всеми его слабостями и недостатками.

Одновременно с этим, на примере Давыдова Шолохов показывает трагедию человека, в силу сложившихся обстоятельств вынужденного переступить через себя во имя Идеи. «Мы как солдаты революции обязаны ей беспрекословно подчиняться», – повторяет заученную формулу член бюро райкома Беглых. Таким образом, Давыдов олицетворяет один из винтиков огромной идеологической системы, поставленных перед сложным выбором: либо «гнать верх до ста процентов коллективизации», либо стать «врагом трудового народа».

Скрытый план романа, то, что, обращаясь к заглавию сочинения, можно назвать происходящим «за зеркалом», составляет постоянная внутренняя борьба героя с собой. В подтексте шолоховского произведения постоянно присутствует нравственная проблема, ведь, выполняя работу, «расцениваемую по проценту», за уклонение от которой следуют «весьма неприятные… оргвыводы», Давыдов одновременно подавляет волю и сознание крестьян, лишает их естественной для человека способности мыслить.

Параллельно с этим, в изображении Давыдова сквозит скрытая авторская ирония. Многие детали, связанные с характером и поступками героя (неэстетичная татуировка, поведение во флоте, уровень образованности) часто вызывают читательскую неприязнь, а иногда даже насмешку. Интрига с Лушкой характеризует Давыдова не с самой лучшей стороны. Незнание сельского хозяйства – «к быку… с какой стороны надо зайтить» – человеком, направленным в деревню с целью восстановления хозяйства, также «работает» на некоторое снижение образа этого персонажа.

Итак, задача Шолохова-писателя – выявить противоречия и проблемы одного явления, целой эпохи, всей страны. В связи с этим, понятие «зеркало» можно рассматривать и как попытку автора «Поднятой целины» отразить эти противоречия в художественном произведении, дать им этическую и историческую оценку.

Обратимся теперь к образу Нагульнова, который выступает противоположностью Давыдову.

Нагульнов – воплощение истинной сути коллективизации, идеи «казарменного» коммунизма. В устах секретаря гремяченской ячейки звучат типичные для действий большевиков глаголы: «ломать», «уничтожить», «раздавить», «перерезать жилы», «вырвать с корнем», «уволить из жизни». Вспомним также, как поступает Нагульнов с Титом Бородиным: «… мы его лишили голосу гражданства». Он писал в город, добивался высшей справедливости, но «в центральных учреждениях сидят на главных постах старые революционеры…».

Нагульнова можно назвать фанатиком революции, рабом идеи: «В землю надо зарыться, а всех завлечь в колхоз. Все ближе к мировой революции…». Однако герой одновременно и страшен, и опасен в своих словах: «тысяч станови зараз дедов, детишек, баб… Я их из пулемета… всех порежу!»

Таким образом, и здесь Шолохов не обошел нравственную сторону проблемы. Не случайно этот герой его одинок, не находит применения своим силам. Оттого и скупает он петухов по деревне, устраивая «небесные хоралы», философствует со Щукарем или зубрит английские слова.

Однако очевидно, что отношение автора к Давыдову и Нагульнову не следует трактовать однозначно. Позиция писателя в романе сложна и многопланова. Как понимать гибель Давыдова и Нагульнова: как приговор обоим героям или горькую объективную необходимость? Возможно, лучше погибнуть от пули Половцева, чем сгинуть в лагере, ведь Нагульнов и Давыдов – именно из тех, кого скоро тысячами будет поглощать ГУЛАГ. Шолохов сочувствует своим персонажам, признаваясь: «Вот и отпели донские соловьи дорогим моему сердцу Давыдову и Нагульнову.

Можно сделать вывод о том, что герои шолоховского романа – дети своего времени, порождение эпохи «великих потрясений», персонажи общего, единого портрета страны 30-х годов – одинаково дороги автору, как дороги любому писателю его герои.

Одной из центральных проблем романа является также проблема народа, мучительно и тяжело расстающегося с веками незыблемым правом частной собственности. Коллективизация разрушала чувство личной собственности, естественное для человека.

Очень яркими фигурами в этом отношении выступают образы Кондрата Майданникова, «со слезой и кровью» рвавшего «пуповину, соединявшую его с собственностью»; и Тита Бородина, работавшего день и ночь, «в одних холстинных штанах зиму и лето исхаживавшего».

Описание жизни последнего вызывает ассоциацию с русской народной сказкой о мужике, у которого взяли одну корову, а по весне к нему вернулись десять, с той разницей, что Бородин нажил своих быков собственным нелегким трудом. Потому герой и заявляет райкомовским бюрократам: «Я был ничем и стал всем…, за то я и воевал… Да и советская власть не на вас держится».

Очень показателен и пронизан авторской иронией эпизод с Колытьбой, у которого ноги мерзнут на морозе, а бок горит на печи, которому лень даже повернуться – не то что работать! Одновременно в этом примере Шолохов выражает обиду за народ, который как большевики, так и представители старой власти (Половцев, Лятьевский) считают «табуном овец». «Та дубина, без которой, – по образному выражению М.А. Булгакова, – не обходится ни одно великое начинание на Руси», является у первых в образе трактора, которым надо «зацепить и вывести… из нужды» крестьян; у вторых – в форме кровавого восстания.

Символичен также эпизод в степи (Нагульнов догоняет Бородина, который торопится продать быков), отражающий сложные отношения «новой» власти и народа: у одного в руках наган, у другого – обрез. Так оба героя отражаются в едином зеркале одной эпохи…

Итак, роман М. Шолохова – своеобразный художественный учебник истории, тот первоисточник, откуда мы, современные читатели, узнаем о событиях начала 30-х годов прошлого века, а не руководство по классовой борьбе, по «уничтожению зажиточного крестьянства как класса». «Поднятая целина» – это творческое размышление писателя над судьбами страны, своего народа; это «зеркало», в котором отразились противоречивые события одного из сложнейших периодов российской истории.