Давыдов и Половцев в романе Шолохова Поднятая целина

Роман М. Шолохова «Поднятая целина» создавался на протяжении многих лет. Первая книга романа была опубликована в 1932 году, а вторая книга была закончена в конце 1959 года. Основу сюжета романа составила история создания и укрепления колхоза в одном из небольших казачьих хуторов на Дону. Произведение строится как своеобразная летопись жизни хутора Гремячий Лог в 1930 году, в нем отмечены события «яростно всполыхавшей по хуторам борьбы» тех дней, когда развернулось колхозное движение.

Начало действия отнесено к одному из последних дней января 1930 года, когда в Гремячий Лог тайком приехал бывший белогвардейский офицер Половцев, чтобы всеми средствами воспрепятствовать коллективизации и подготовить антисоветское восстание. В тот же день в хутор прибыл коммунист Давыдов, один из двадцати пяти тысяч передовых рабочих, которых партия направила в деревню, чтобы помочь крестьянству стать на путь социализма. С этого момента борьба двух противоположных социальных сил, двух лагерей становится особенно острой и напряженной.

Стремительно развертываются события в первой книге романа. В самом начале, в течение первых же двух дней, создается колхоз, в него вступают 6 гремяченских бедняков и середняков, под руководством коммунистов проводится раскулачивание. Но кулаки, лишенные земли, инвентаря, выселенные из домов, создают подпольную банду, пробравшись в колхоз, занимаются вредительством, распускают провокационные слухи, чтобы помешать сбору семенного фонда, убивают бедняка Хопрова из-за боязни разоблачения. За всеми этими событиями стоит фигура белогвардейца Половцева. Обманывая и запугивая, Половцев и его помощники вербуют в контрреволюционную банду отсталых и темных казаков. Клевета и провокационные слухи, вредительство, заговоры и убийства – вот средства, которыми пользуется Половцев в его борьбе против партии и Советской власти.

Ликвидация кулачества лишала его последней опоры. «Рвут из-под ног землю! Опоры лишают… Рубить! Рубить! Рубить беспощадно!» – в яростной злобе и ненависти бормотал он ночью после выселения кулаков из Гремячего. Ещё в Первую империалистическую войну Половцев славился своей жестокостью, варварским обращением с казаками. В годы Гражданской войны есаул Половцев служил Корнилову и Деникину, затем скрывался под чужой фамилией. Это сильный и жестокий враг. Шолохов раскрывает звериную сущность Половцева, наделяя его чертами хищника. У него – «тяжелый взгляд», «лающий бас», «волчий склад лысеющего черепа», торчащие, «как у хищного зверя, хрящеватые уши», «страшные, неподвижные зрачки» в глубоких провалах глазниц. Как хищный зверь, он с одинаковым равнодушием убивает овцу и зверски расправляется с бедняком Хопровым и его женой. Глубокое отвращение вызывает вид Половцева, вернувшегося в дом Островнова после того, как он зарубил топором Хопрова и его жену. С жестокостью натравливал Половцев казаков на Советскую власть: «Надо резать скот! Надо рвать из-под большевиков землю. Пусть дохнут быки от недосмотра, быков мы ещё наживем, когда захватим власть! Быков нам из Америки и Швеции будут присылать. Голодом, разрухой, восстанием их задушим!»

Но планы Половцева провалились: казаки, за исключением нескольких наиболее оголтелых врагов трудового народа, отказались восставать против Советской власти. А когда Половцев попытался им пригрозить, один из казаков ответил: «Вы, товарищ бывший офицер, на наших стариков не пошумливайте… Мы при Советской власти стали непривычные к таким обращениям, понятно вам?»

Врагам народа, стремящимся сорвать строительство социализма, противостоят гремяченские коммунисты Нагульнов и Разметнов, комсомолец Ванюша Найденов, колхозник-бригадир Дубцов, ударник-кузнец Ипполит Шалый и другие. Их работу направляет рабочий-путиловец Давыдов. В отличие от Половцева, похожего на затравленного дикого зверя, Семен Давыдов опирается в своей работе на широкие народные массы. Давыдов приезжает в Гремячий Лог и при первой же встрече находит с казаками общий язык, потому что он такой же простой человек, как и они. Труд и лишения издавна знакомы ему. Но немало усилий пришлось потратить Давыдову, чтобы разобраться в окружающей обстановке и завоевать полное доверие гремяченцев: «Хутор был для него – как сложный мотор новой конструкции, и Давыдов внимательно и напряженно пытался познать его, изучить, прощупать каждую деталь, слышать каждый перебой в каждодневном неустанном, напряженном биении этой мудреной машины…» Действия врагов были столь потайными, что Давыдов мог только догадываться – какие-то вредящие делу пружины действуют в сложном механизме колхозной жизни. И это была лишь одна из многих трудностей, возникших на пути становления колхоза.

Если для Половцева народ представлялся «табуном овец», то Давыдов знает народ, верит в его силы, умеет их разбудить и направить на пользу народному делу. Он сумел не только прижиться в донском казачьем хуторе – он стал своим среди казаков, люди доверили ему свои судьбы как представителю партии, как человеку. Радостным апофеозом героя звучит светлая глава во второй книге «Поднятой целины», где описан обычный ясный день Гремячего Лога, когда к председателю колхоза то один, то другой идут с просьбой привезти фельдшера для роженицы, с приглашением разделить семейное торжество по случаю свадьбы. К нему идут как к необходимому, родному человеку. Он всюду оказался нужен, он дорог людям, все честные сердца открыты ему. Трагически обрывается жизнь Семена Давыдова. После гибели Давыдова и Нагульнова автор открыто и в скорбно-торжественной интонации обращается к читателю: «Вот и отпели донские соловьи дорогим моему сердцу Давыдову и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка, текущая откуда-то с верховьев гремячего буерка… Вот и всё!»

Невосполнимая утрата близких и дорогих героев, горячее сопереживание всему тому, о чем поведал писатель, наслаждение глубиной и правдой народной жизни, созданной писателем – долго не оставляет читателя после прочтения романа «Поднятая целина». Она сильнее любых учебников рассказывает и будет рассказывать многим поколениям о том, как строили новую жизнь в те далекие годы наши деды и прадеды. Роман, действие которого не охватывает и года, читается как суровая и добрая, сложная и прекрасная, единственно ценная для каждого из нас книга.