Он любил всех, даже Плюшкина

Гоголь неисчерпаем, потому и велик. Так уж повелось, что каждая эпоха берет у многогранной великой личности именно ту грань, которая ей больше импонирует, которая нужна ей именно сегодня.

Сегодня нам всем полезно прислушаться к Гоголю как к проповеднику человечности в человеческих отношениях. Критики давно заметили, что в произведениях Гоголя «читаемо открылся чудесный красочный мир, показавший народ в его внутренней красоте, богатейших творческих возможностях». я

Белинский пошел дальше других в понимании гуманизма Гоголя. Он с удивлением писал о «Старосветских помещиках»: «Но отчего же такое очарование? Вы видите всю пошлость, всю гадость этой жизни, животной, уродливой, карикатурной, и вместе с тем принимаете такое участие в персонажах повести!»

Белинскому не хватило одного шага, чтобы понять неподдельную, искреннюю и христианскую любовь Гоголя к ближнему. Нам всем не легко понять, что у Гоголя нет безоговорочно отрицательных героев. Недаром критики отмечали его любовь к людям. Он любил всех. Возьмите того же Плюшкина… Он гадок, но он — жалок. А на Руси жалость всегда была если не синонимом, то дорогой к любви. О любящем муже в народе говорили: «Он жалеет ее». А разве не заставляет всех задуматься тот факт, что Гоголь, автор бессмертного, беспощадно откровенного «Ревизора», сказал о театре: «Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра».

В том-то и задача, чтобы любить и жалеть человека уже за го, что он человек. Бороться за каждый «миллиметр» его свободы в любых проявлениях, кроме одного — когда он ущемляет свободу другого человека.

Нам даже сегодня не просто это постигнуть. А Гоголь понимал это полтора века назад.