Наказание Раскольникова

По улицам Петербурга идет молодой человек. Высокий, стройный, он замечательно хорош собой, но трудно поверить в это, видя его изможденное, измученное лицо, грязную, смятую, изношенную одежду. А взгляд... Какой-то затравленный, отрешенный… Это Родион Романович Раскольников идет «делать явку с повинной». Он преступник, убийца. На его совести жизни двух беззащитных женщин. Как, почему это случилось?

Много вопросов рождает роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — книга великой боли за человека и великой тревоги о нем, о его будущем.

Заглавие очень точно указывает на содержание произведения. Совершено страшное преступление: молодой человек, измученный унизительной бедностью, вынужденный оставить университет, боящийся встречи с квартирной хозяйкой, ибо нечем заплатить за комнатушку-«шкаф», мечтающий облагодетельствовать нищих и несчастных, убивает «бесполезную», вредную старуху процентщицу, а заодно (так уж вышло) и ее безобидную сестру. Он собирается с помощью старухиных денег сделать много добра для обездоленных, для любимых матери и сестры, закончить университет и всю жизнь честно трудиться, помогая людям.

Но даже не это главная причина его преступления. Раскольников создает теорию о праве «сильной личности», индивидуалистическую теорию «сверхчеловека». История, считает он, доказывает, что извечно существовали две категории людей: первая — «твари дрожащие», которые безропотно и покорно принимают любой порядок вещей, любые нравственные нормы и законы, и вторая — люди, смело нарушающие моральные нормы и порядок, принятый большинством, во имя новых законов. При этом великие личности (будь то Ликург или Наполеон) не останавливаются перед жертвами, насилием, кровью и история их оправдывает. Раскольников, естественно, причисляет себя ко второй группе, к «избранным». Его протест против жестокого, несправедливого мира отравлен ядом индивидуализма, стремлением господства. «Свобода и власть, а главное, — власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Вот цель!..» Он признается Сонечке:

«Вот что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил… Не для того, чтобы матери помочь, я убил — вздор! Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил, для себя убил, для себя одного… Мне надо было узнать… вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу? Тварь ли я дрожащая или право имею?..»

Итак, перед нами не уголовник, а «идейный» преступник. Далее, казалось бы, писатель должен был показать, как государство покарало человека, нарушившего его законы. В этом и заключалось бы «наказание» героя романа. Но у гениального Достоевского все иначе. Писатель заставляет задуматься о том, какие страшные последствия могут иметь и для отдельного человека, и для всего общества индивидуалистические «идеи» о праве сверхчеловека повелевать «дрожащей тварью». Совершив преступление, Раскольников неожиданно для себя понимает, что, словно «ножницами, отрезал себя от всего и всех». Больше всего на свете любил он мать и сестру — и вот, с отвращением к ним и к себе, почувствовал, что начинает ненавидеть их, «физически ненавидеть», что он утратил право на человеческие чувства: дружбу, любовь. «Я принцип убил!» — говорит Раскольников. Да, он хотел убить принцип гуманизма, освободить себя от человечности, совести, человеколюбия. До самого конца романа он так и не сможет понять логически, в чем неправильность его «идеи», которая продолжает казаться ему арифметически точной. Но всей своей «натурой» он не верит более в справедливость этой «идеи». Мы видим невыносимые муки Раскольникова, который понимает, что преступление разъединило его с людьми. Для него настоящая пытка — осознавать, что теперь он чужой людям, что его удел — ужас и пустота, агония и смерть человеческой души. Он жадно цепляется за любую соломинку надежды на то, что можно еще жить, чувствовать себя человеком. После смерти Мармеладова он, как ему показалось, получил эту возможность, взяв на себя заботу о его семье, о детях.

Но Раскольников слишком «поспешил с заключением». Придя домой и увидев там приехавших к нему мать и сестру, он понял, что не смеет обнять их, говорить с ними. Переживание было таким острыми и таким мучительным, что он «ступил шаг, покачнулся и рухнул на пол в обмороке».

Действительность сразу показала ему, что он не сможет жить по-человечески после содеянного, что он утратил связи с людьми, разъединен с ними. Вся жизнь Раскольникова превращается в непрерывную пытку. Каждое слово — удар, рана, боль. Одиночество среди людей — это и есть самое страшное наказание за преступление. Каторга должна показаться раем по сравнению с такой мукой. Нет, не удалось Родиону Романовичу убить принцип, преодолеть в себе человека! На это намекает и страшный сон Раскольникова, в котором он вновь убивает старуху, вновь и вновь опускает на ее голову топор, а она смеется над ним.

Несбыточной была надежда на возвращение к людям. А понимание того, что и ненавидимый им Лужин живет по его теории («все дозволено»), и со страшным, безнравственным Свидригайловым они «одного поля ягоды», приводит Раскольникова на грань сумасшествия. Перед ним — тупик, потому что он человек, потому что его «натура» оказалась гораздо выше, человечнее теории, им созданной. Это прекрасно видит умный Порфирий Петрович. В его словах: «Солгал-то он бесподобно, а на натуру-то и не сумел рассчитать», — ключ к пониманию трагедии «идейного» убийцы. Раскольникову кажется: вся беда в том, что он ошибся, причисляя себя к «избранным», «властелинам», что он оказался слабым, «тварью дрожащей», как все. Но автор романа, а вслед за ним и читатель видят другое: «натура» героя выше, человечнее, благороднее его «идеи».

Пусть Раскольников и не признается себе в этом, но нравственными мучениями, разъединенностью с людьми, одиночеством он наказал себя так, как никакой суд не накажет. Я думаю, именно поэтому о суде над убийцей в романе сказано мимоходом. Ведь внутренний суд уже свершился, а приговор юридический не имеет значения для героя. Его приговор в том, что победила «правда» Сони Мармеладовой, ее готовность смиренно, покорно нести свой крест.

Вот почему он идет «делать явку с повинной». Вот почему от сострадания к нему, беспощадно наказавшему себя, стремящемуся во что бы то ни стало вернуться к людям, сжимается сердце читателя. Болью за человека, но и гордостью за его неистребимую душу проникнут великий роман Ф. М. Достоевского. В беспощадном наказании, которому подвергнул себя Раскольников, — надежда на его возвращение к людям, на новую жизнь. Тот, кто способен так покарать себя, не безнадежен, он может возродиться и прийти к гуманизму, к человечности — с такой мыслью мы закрываем книгу.