Природа в лирике Пушкина

Природа традиционно занимает одно из важнейших мест в творчестве любого поэта. Каждый из них создает свой неповторимый мир, свой образ природы, который соответствует его переживаниям, чувствам, мыслям. Проследить, как меняется образ природы в творчестве того или иного поэта, – это значит увидеть, как менялся он сам, что происходило с ним в течение жизни, какие новые представления у него появлялись, а что оставалось неизменным до конца.

Особенно это касается поэзии Пушкина – ведь его лирике присуще столь сильное биографическое начало, что все этапы творчества поэта непосредственно отражают кардинальные перемены в его жизни. И образ природы у Пушкина также меняется одновременно с изменением его внутреннего мира.

В раннем творчестве – в лицейский и петербургский периоды – Пушкин следовал в описании пейзажей различным традициям, идущим от классицизма, сентиментализма и романтизма. Тогда он еще не определил своей собственной позиции в отношении к природе. Поэт и не стремился к этому в то время, ведь все основные разочарования, толкнувшие его на поиски своего места в мире, своей опоры, были еще впереди. Например, традиции классицизма четко прослеживаются в стихотворении «Воспоминания в Царском Селе» 1814 года. Автор населяет мир природы божественными античными силами:

Там в тихом озере плескаются наяды

Его ленивою волной;

А там в безмолвии огромные чертоги,

На своды опершись, несутся к облакам.

Не здесь ли мирны дни вели земные боги?

Не се ль Миневры росской храм?

Сентиментальным традициям в изображении природы Пушкин следует, например, в стихотворении «Деревня» 1819 года. Пейзаж в нем достаточно условен и составляет единый образ «пустынного уголка», «приюта спокойствия, трудов и вдохновенья»:

… люблю сей темный сад

С его прохладой и цветами,

Сей луг, уставленный душистыми скирдами,

Где светлые ручьи в кустарниках шумят.

В этом стихотворении естественный и совершенный мир природы противопоставлен миру людей, не свободных от своих пороков и заблуждений:

Я здесь, от суетных оков освобожденный,

Учуся в истине блаженство находить,

Свободною душой закон боготворить,.. –

так говорит лирический герой, лишь на лоне природы обретающий себя.

В 1820 году Пушкин уезжает в Южную ссылку, где вдали от привычного мира и близких друзей переживает серьезный жизненный кризис. Одновременно поэт открывает для себя творчество Байрона, которое его поражает не только красотой художественных образов, но и тем, насколько романтическая поэзия оказывается созвучной переживаниям самого Пушкина. В творчестве поэта начинается новый этап – романтический период, и экзотическая природа Кавказа во всей своей красе предстает в его лирике. Образы бурных потоков, неукротимого океана, острых горных хребтов и вольного ветра отразили внутреннее состояние Пушкина, природа – единственное, с чем он чувствует себя в гармонии. Например, в стихотворении «Узник» лирический герой, оказавшись в заточении, рвется наружу, к свободной стихии:

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..

А в стихотворении «Погасло дневное светило…» лирический герой просит угрюмый океан, по которому скользит корабль, отнести его к новым пределам, поручая себя его прихоти.

Этот же мотив неукротимости свободной стихии присутствует и в стихотворении «К морю», которое Пушкин начал писать, уже покидая юг. Поэт сожалеет о том, что не смог слиться с могучей природой, и прощаясь, клянется в верности морю:

Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

После приезда в Михайловское в 1824 году Пушкин погружается в деревенскую жизнь: его день наполнен простыми радостями, общением с соседями и любованием русской природой. Здесь поэт проникается восхищением к ее простой красоте, которая состоит не в экзотических, неординарных пейзажах, а в милых, привычных, почти бытовых картинах будничной деревенской жизни. Так изображает он русскую природу в стихотворении «19 октября» 1825 г. :

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день, как будто поневоле,

И скроется за край окружных гор.

Пушкин находит красоту в, казалось бы, неприятном факте увядания природы, ему дорога она такой, какая есть.

Одновременно поэт стремится снять романтический ореол со многих событий в природе. Так, в стихотворении «Зимний вечер» 1825 года его лирический герой, несмотря на буйство стихии за окном, продолжает жить своей жизнью, буря не кажется зловещей или грозящей опасностью:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко застучит.

Пушкин любуется природой, наблюдает ее и ищет прелесть в каждой, пусть и неприглядной детали, передавая пейзаж как он есть, без приукрашивания. Без сомнения, такое изменение отношения к природе говорит и об изменениях во внутреннем мире поэта: он обрел покой, нашел свое место на тот период, и природа стала его опорой, ее красота вдохновляет его и дает ему силы жить.

В последующие годы, со второй половины 20-х годов до конца жизни поэта, пейзаж Пушкина не теряет своего реализма, но приобретает еще одну роль. В этот период поэт часто соотносит мир природы с миром людей, а пейзаж становится средством выражения философии автора. Так, в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» 1829 г. лирический герой Пушкина сопоставляет человеческий век и век «природный»:

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

Так говорит он, но его это не удручает. Ведь таков закон жизни: один уходит, другой приходит на его место («мне время тлеть, тебе цвести»), а у «гробового входа», как и прежде, «младая будет жизнь играть / И равнодушная природа / Красою вечною сиять».

Особенно нужно отметить стихотворение «Осень» 1833 г., в котором Пушкин говорит о любимом времени года. «Унылая пора» нравится ему состоянием готовой угаснуть красоты, подобной чахоточной деве:

… На смерть осуждена,

Бедняжка клонится без ропота, без гнева,

Улыбка на устах увянувших видна;

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Она жива еще сегодня, завтра нет.

Автор находит в осени нечто особенно близкое и дорогое ему:

Дни поздней осени бранят обыкновенно,

Но мне она мила, читатель дорогой…

«Прощальная краса» природы оказывается для поэта временем расцвета:

И с каждой осенью я расцветаю вновь;

Здоровью моему полезен русский холод;

К привычкам бытия вновь чувствую любовь:

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Желания кипят – я снова счастлив, молод,

Я снова жизни полн…

Но главное – это взаимосвязь осенней поры с творческим вдохновением, о котором говорит Пушкин в конце стихотворения:

И забываю мир – и в сладкой тишине

Я сладко усыплен моим воображеньем,

И пробуждается поэзия во мне…

Восприятие природы Пушкиным менялось вместе с его душевным миром. У него поиски своего места, своей веры, опоры тесно переплетаются с художественными поисками, и гармоничный, философский взгляд на мир, к которому Пушкин пришел к концу жизни, подарил читателю открытие красоты и задушевности русской природы, а реалистический пейзаж стал новым этапом в развитии русской поэзии. И именно пушкинским традициям в изображении природы следовали многие будущие поэты и писатели.